59

БИБЛИЯ (греч.: книги) — собрание произведений, распадающееся на две части: «Ветхий» и «Новый завет» и окончательно сложившееся во II в. н. э. «Ветхий завет» состоит из древней еврейской литературы разнообразного содержания (книги исторические, нравоучительные, законодательные, ритуальные, лирические и т. д.). Так как в большинстве их проводится представление о Боге, как творце мира и руководителе судеб еврейского народа, то книги эти приобрели значение священных (у евреев и христиан), хотя в их состав входит и любовная лирика («Песнь песней» Соломона) и др. произведения древней письменности, не имеющие ничего общего с религиозным учением. В узком смысле слова Б. применяется именно к «Ветхому завету». «Новый завет» представляет собой историю Иисуса Христа (Евангелия) и его учеников (апостолов). «Новый завет» является основной книгой христ. церкви. Отношение П. к Б. определяется не только содержанием книг Б., но и ролью, которую они играли в современном ему обществе. Как основа реакционного учения церкви Б. являлась предметом его насмешек и пародий («Гавриилиада» и др.). С другой стороны, в основе воспитания тогда лежала религия, и образы Б. как общеизвестные естественно проникали в язык. Это поддерживалось и тем, что русская литература до XVIII в. была преимущественно церковная. Поэтому многие библейские образы у П. являются традиционными, привычными, привитыми воспитанием и литературным навыком. Кроме того, в 20-х годах появляется и новое отношение П. к Б. Под влиянием романтизма, обратившего внимание на народное творчество, писатель обращается к различным национальным литературам. С этой целью П. пишет как подражания Корану, так и подражания «Песни песней», рассматривая Б. как памятник древнего национального еврейского творчества.

Заимствование библейских мотивов у П. было многообразно и происходило в разные годы его творчества. В «Исповеди стихотворца» П. пародирует католическую исповедь и юмористически изображает преступления стихотворца против десяти заповедей.

Важнейшим произведением, направленным против христианского учения, является поэма «Гавриилиада». В черновых набросках посвящения этой поэмы П. в словах о «придворном тоне», будто бы пленившем его, вскрывает то политическое значение, которое он придавал своей кощунственной поэме. Поэма, таким образом, была вызовом по адресу придворновеликосветских кругов, предававшихся в те годы крайнему религиозному мистицизму и даже изуверству. Вынужденное говение П. на Страстной неделе Великого поста в 1821 г. (первые числа апреля) вызвало стих. Давыдову («Меж тем как генерал Орлов»), насыщенное издевательством над основами христианского вероучения: «богочеловечеством» Христа и евхаристией («пресуществлением», причащением), одним из главнейших «таинств» церкви, во время которого верующие считают, что под видом хлеба и вина причащаются самого тела и крови Христа. К этому же году относится стих. «Десятая заповедь», являющееся пародированием текста: «Не пожелай жены ближнего твоего; не пожелай дому ближнего твоего; ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осляти его, ни всякого скота его, ниже́ всех, елико ближнего твоего суть».

В стих. «Вигелю» П. вспоминает гибель города Содома: «одожди на Содом и Гоморр жупел (серу) и огнь от Господа с небес», за необыкновенную порочность жителей его.

60

О том же говорит и стих. «Раззевавшись от обедни», где, впрочем, слово «содом» употреблено в смысле нарицательном и означает «шум, гам, бестолочь» («греческий» содом потому, что Катакази — грек). Стих. «Свободы сеятель пустынный» выражение глубокого разочарования в свободолюбивых идеях, является, по словам самого П., «Подражанием басне умеренного демократа Иисуса Христа», на что указывает и эпиграф. В этой характеристике Христа сказывается атеистическая точка зрения. О своих занятиях атеизмом П. говорит и в своем известном письме, послужившем поводом к высылке поэта из Одессы. Эпиграмма «Певец Давид был ростом мал» написана на библейскую тему. П. сравнивает себя с певцом Давидом. Эпиграмма на петербургское наводнение 7 ноября 1824 г. «Напрасно ахнула Европа» построена на библейском рассказе о всемирном потопе. Этот образ взят в стих. «Монастырь на Казбеке». В ноябре 1824 г. П. настойчиво просит брата выслать ему Б. (Б. читал он еще в Одессе). Просьбы эти по времени совпадают с писанием «Подражаний Корану». Стих. «В крови горит» является переложением двух первых стихов гл.I книги «Песнь песней» Соломона. «Вертоград моей сестры» заимствовано из той же книги, 6-я глава книги «Пророка Исаии» дала П. тему обращения грешного смертного при посредстве серафима и пророка, вещающего людям волю Бога, Текстуальной близости между «Пророком» П. и Б. нет. В сентябре 1834 г. П. пишет жене из Болдина: «Читаю Вальтер Скотта и Библию». Плодом этого чтения явилось начало поэмы на сюжет библейской книги «Юдифь» — «Когда владыка ассирийский». Написанные строки близко соответствуют первым четырем главам и пяти стихам 5-й главы «Юдифи». Кроме перечисленных стихотворений, целиком связанных с Б., в ряде стихотворений П. встречаются отдельные мотивы и образы. В стих. «Орлову» восклицание «с Соломоном» имеет в виду царя израильского, знаменитого своей мудростью, а слова — «Мундир и сабля — суеты» — переделка известного изречения из библейской книги Екклезиаста «Суета сует!». Слова «вдовицы бедной лепт» из стих. «Мордвинову» имеют в виду евангельский рассказ о Христе, сказавшем, что две лепты бедной вдовы больше, чем дорогие дары богача. «Отрок Библии» в стих. «Воспоминания в Царском Селе» 1829 г. — блудный сын, который покинул родительский дом, но, проведя ряд лет в порочной жизни, с раскаянием вернулся под отчий кров. Сион — в стих. «Мадонна» — гора, на которой расположен Иерусалим, а в стих. «Напрасно я бегу к сионским высотам» в переносном смысле место пребывания Бога на небесах.

Если в часто воинствующем атеизме П. 1820-х гг. не может возникать никаких сомнений, то вопрос о религиозности его в 1830-х гг. нужно признать весьма спорным. Несмотря на ряд таких произведений, как «Отцы пустынники», «Когда великое свершалось торжество», «Как с древа сорвался предатель ученик», существует мнение, что П., будучи вообще равнодушен к вопросам религии, чисто эстетически трактовал такого рода темы.