55

БЕНКЕНДОРФ Алдр. Христофор (1783—1844) — шеф жандармов, которому с 1826 г. было поручено наблюдение за П. Он происходил из немцев-помещиков (из Эстонии). Мать его была близко знакома с Марией Федоровной, женой Павла I. Б. воспитывался в известном в свое время иезуитском пансионе аббата Николя, где получил великосветское, но весьма поверхностное воспитание. С 1798 г. начинается его военная карьера, когда он в чине прапорщика Семеновского полка поступил флигель-адъютантом к Павлу I. Далее он выполнял разные дипломатические поручения и участвовал в походах, командуя кавалерийскими частями. Военная карьера его протекала удачно, и в 1819 г. он был уже начальником штаба гвардейского корпуса. Сколько-нибудь значительной роли при Александре он не играл, исполняя различные поручения в качестве придворного генерала. Известен эпизод, упоминаемый в «Медном всаднике», участия Б. в спасении погибавших во время наводнения 1824 г., когда, по официальной версии, он спас жизнь девяти человекам. Настоящая карьера Б. началась при Николае I. Его возвышению способствовало деятельное участие его в подавлении декабрьского восстания

56 (он руководил ликвидацией восстания в районе Васильевского острова), записка о тайных обществах, поданная еще в 1821 г., но оставшаяся без движения, наконец смерть Милорадовича, в ведении которого находилась политическая охрана. Б. был назначен шефом жандармов и начальником III отделения, в котором было сосредоточено высшее полицейское и политическое наблюдение. Несмотря на свой характер, в достаточной степени легкомысленный и рассеянный, и на неспособность к работе, Б. благодаря своим помощникам, в частности Фоку, создал русскую политическую жандармерию и организовал тщательный сыск во всех кругах русского общества; шпионаж, система частных осведомителей (среди которых были и писатели, как напр. Булгарин, Висковатов и др.), наблюдение за частной перепиской и т. п. характеризуют систему Б. В 1832 г. Б. возведен в графское достоинство. По отношению к лицам чуждого себе круга он усвоил привычку держаться грубо, начальственно. К таким лицам он относил несомненно и П. После вызова П. в Москву Николаем в 1826 г. Б. был сделан посредником в сношениях царя с П. В действительности Б. принял на себя роль политического наблюдателя за поведением П. С этого времени начинается их переписка. Темы этой переписки однообразны. В первую очередь Б. являлся цензором произведений П. Он требовал от него представления всех произведений, запрещал чтения новых сочинений без своего предварительного просмотра (напр. «Бориса Годунова»), требовал объяснений по поводу отдельных мелких стихов (напр. об «Анчаре»). Затем ряд писем касается личной жизни П. С него требуют в очень резкой форме объяснений об его поездках (в Москву, в Арзрум) и предписывают впредь испрашивать на каждую поездку разрешение. Просьбы П. о позволении куда-нибудь выехать вызывают запрещение (запрещена поездка за границу, поездка в Полтаву для свидания с Н. Раевским). Через Б. направлял П. различные просьбы (о чинах, о правительственной ссуде, просьба об отставке, вызвавшая «немилость» и взятая обратно, и т. п.). К. нему же П. обращался с ходатайством за других, напр. по делам семьи Раевского, по вопросу об издании сочинений Кюхельбекера, по делу сотника Сухорукова и пр. В ответ П. часто получал отказы, выговоры, упреки в легкомыслии, а иногда (через Жуковского) указания на слишком «сухой» и невыразительный тон писем. От П. требовали, чтобы он держал Б. в курсе всех своих личных дел, предъявлял подозрительные письма (напр. письмо от Кюхельбекера). В литературные дела П. вмешивался Б. также в порядке политического надзора за печатью. Так, полемика «Литературной газеты» с Полевым привлекла к себе его внимание как неблагонамеренная. В оценке литературных явлений он находился под влиянием своего осведомителя Булгарина, который освещал факты в неблагоприятном для П. и его друзей свете, так как видел в нем литературного конкурента. Влиянием Булгарина объясняется то, что Б. после личного объяснения с Дельвигом, в котором он грубо на него накричал, запретил «Литературную газету» (правда, потом извинился и снова разрешил издание). При столкновении П. с Булгариным Б. систематически вступался за Булгарина, иногда даже расходясь в этом с Николаем I. В конце 30-х годов Б. потерял свое влияние.