- 172 -

КОРНЕЛЬ (Corneille) Пьер (1606—1684), фр. драматург. Хорошо известный в России с XVIII в. как великий трагический писатель и наряду с Ж. Расином основоположник фр. классической трагедии, К. оставался в пушк. время авторитетом и образцом для приверженцев классицизма, а также привлек интерес близких к преддекабристским кругам литераторов и театр. деятелей, к-рые нашли у него примеры героической добродетели, подвигов и жертв во имя высоких гражд. побуждений, обостренного сознания долга и чувства человеческого достоинства, эмоц. возвышенной риторики. В 1817 была поставлена знаменитая трагедия «Гораций» («Horace», 1640) в пер. четырех писателей, в т. ч. П. А. Катенина (9 представлений в Петербурге в 1817—1823 и 2 на моск. сцене в дек. 1820). В 1818 Катенин напечатал пер. отрывка из трагедии «Цинна, или Милосердие Августа» («Cinna, ou la Clémence d’Auguste», 1640), а в 1822 перевел великую трагедию «Сид» («Cid», 1636), к-рая была представлена 3 раза в 1822—1823. Этот пер. имел в виду П., сказав в «Евгении Онегине» (гл. I, 18. 8—9), что «Катенин воскресил Корнеля гений величавый».

П. знал К. с лицейских лет. Получив воспитание в духе классицизма XVIII в., он усвоил и всю жизнь разделял преобладавшее в ту эпоху и освященное, в частности, авторитетом Вольтера мнение о превосходстве Расина над К. Он не упомянул К. в отличие от его соперника в ст-нии «Городок» (1815) среди своих любимых авторов, к к-рым обращался постоянно. П., вероятно, присутствовал в 1817 на премьере (29 окт.) и втором представлении (15 ноября) «Горация» (Летопись. Т. 1. С. 124, 126), но в зрительный зал его привели более театр. интересы, нежели автор (отзыв об игре И. П. Борецкого см. в статье «Мои замечания о русском театре», 1820 — Акад. XI, 13). В статье «‹О народной драме и драме „Марфа Посадница”›» (1830), назвав Шекспира, Кальдерона, Расина и К. «величайшими драм.‹атическими› пис.‹ателями›», к-рые «не повиновались ‹...› правилу» «полагать правдоподобие в строгом соблюдении костюма, красок, времени и места», П. в след. предложении знаменательно исключил автора «Сида» из этого ряда: «Со всем тем, Кальдерон, Шексп.‹ир› и Расин стоят на высоте недосягаемой — и их произведения составляют вечный предмет наших изучений и восторгов» (Акад. XI, 177). В «‹Начале статьи о В. Гюго›» (1832) П. писал о «несправедливости» принятой фр. критикой «литературной аксиомы», согласно к-рой «Корнель и Вольтер, как трагики, почитаются равными Расину» (Акад. XI, 219). Это замечание полемически направлено не только против классиков, державшихся подобной т. зр. (напр., Ж.-Ф. де Лагарпа), но и фр. романтиков (напр., В. Гюго), к-рые отдали преимущество К., сами обращаясь, подобно ему, к исп. тематике и предпочитая его героический стиль любовным

- 173 -

излияниям женщин в трагедиях Расина. Несколько позднее, приобретя 2-томное собр. соч. К. (Paris, 1834), П. перечитал (или по крайней мере просмотрел) ранние пьесы и трагедии «первой манеры», дойдя до комедии «Лгун» («Le Menteur», 1642); из всего дальнейшего разрезаны частично лишь ст-ния («Poésies diverses») (Библиотека П. № 828). Приблизительно, по-видимому, в то же время П. также перечитывал (или просматривал) разбор «Сида» и «Горация» в новейшем (Paris, 1834) переизд. «Лицея» Ж.-Ф. де Лагарпа (Библиотека П. № 1063). Вольтеровские «Комментарии к Корнелю» («Commentaires sur Corneille», 1764) разрезаны лишь в очень малой своей части (Библиотека П. № 1491. Т. 30).

Трагедию (по авт. определению в подзаголовке, трагикомедию) «Сид», в к-рой нарушен ряд правил классицизма и к-рая более всего отличается от классических трагедий на темы из рим. и греч. истории, П. считал лучшей у К. (письмо к П. А. Катенину от 19 июля 1822 — Акад. XIII, 41) и как ее автора имел его в виду, записав одним из пунктов плана статьи «‹О народной драме и драме „Марфа Посадница”›» (1830): «Корнель, поэт испанский» (Акад. XI, 419). Именно «Сид» послужил П. основанием заметить в статье «О ничтожестве литературы русской» (дек. 1833 — март 1834), что в то время как «у французов возвышенные умы 17-го столетия застали народную поэзию в пеленках, презрели ее бессилие и обратились к образцам классической древности», «старый Корнель один остался представителем романтической трагедии» (Акад. XI, 217), т. е. более связанным с традицией старой нац. лит-ры. В «Сиде» П. восхищало смелое решение проблемы единства времени и правдоподобия: «Истинные гении трагедии никогда не заботились о каком-либо другом правдоподобии, кроме правдоподобия характеров и положений. Посмотрите, как смело Корнель поступил в „Сиде”: „А, вам угодно соблюдать правило о 24 часах? Извольте”. И тут же нагромождает событий на 4 месяца» (письмо к Н. Н. Раевскому-сыну (?) 30 янв. или 30 июня 1829; ранее то же в письме ему же от 2-й пол. июля (после 19) 1825 — Акад. XIV, 48; XIII, 197; ср. замеч. о правдоподобии в статье «‹О народной драме и драме „Марфа Посадница”›»: «Римляне Корнеля суть или исп.‹анские› рыцари или гаск.‹онские› бароны» — Акад. XI, 177). К «Сиду», м. б., восходит определение «трагикомедия» в подзаголовке «Скупого рыцаря».

В позднем творчестве К., приходящемся на расцвет царствования Людовика XIV, П. находил черты придворного сервилизма, характерного, по его мнению, для всей фр. лит-ры этой эпохи: «Кто напудрил и нарумянил Мельпомену Расина и даже строгую музу старого Корнеля? Придворные Людовика XIV» («О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И. А. Крылова», 1825 — Акад. XI, 33); «Корнель ‹и› Расин тешили короля заказными трагедиями» («О ничтожестве литературы русской» — Акад. XI, 504). Вместе с тем он заблуждался, утверждая, что в трагедиях К. не было «применений», т. е. злободневных намеков и аллюзий («‹Письмо к издателю „Московского вестника”›», 1828 — Акад. XI, 68), но к «Сиду» и «Горацию» это утверждение полностью применимо.

В свете общего отношения П. к творчеству К. выглядит неубедительной гипотеза, согласно к-рой в разговоре Николая I с П. 8 сент. 1826 был обоими собеседниками сознательно разыгран сюжет «Цинны» и под знаком театр. эстетики и полит. философии К. рисуется один из основных определяющих мотивов полит. биографии и философии П. конца 1820—1830-х (Г. М. Фридлендер).

12-томное собр. соч. К., значащееся в счете, предъявленном П. 10 дек. 1832 (Лит. архив. Т. 1. С. 36), в его б-ке не сохранилось и в ее описи не числилось.

Лит.: Томашевский Б. В. 1) Пушкин и французская литература // ЛН. Т. 31/32. С. 27—30 (То же // Томашевский. П. и Франция. С. 111—115); 2) «Маленькие трагедии»

- 174 -

Пушкина и Мольер // П. Врем. Т. 1. С. 125 (То же // Томашевский. П. и Франция. С. 463); Фридлендер Г. М. Пушкин и Корнель // Изв. ОЛЯ. 1992. Т. 51. № 5. С. 3—8 (То же // Фридлендер Г. М. Пушкин. Достоевский. «Серебряный век»: [Сб. ст.]. СПб., 1995. С. 196—203).

Б. В. Томашевский, Л. И. Вольперт