151

ИТАЛЬЯНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. Знакомство Пушкина с произведениями ит. лит-ры на начальном этапе происходило через рус. и фр. переводы, ит. муз. театр, лицейские курсы истории, эстетики и словесности. В домашней б-ке Пушкиных были представлены Ариосто, Т. Тассо, Данте. В кругу семьи П. мог получать наряду с фр. яз. начатки итальянского, к-рым владели С. Л. и В. Л. Пушкины. Последний не только переводил с ит., но и писал стихи на этом языке. Овладел П. ит. яз., по свидетельству П. А. Плетнева (Плетнев. Т. 1. С. 370), во время южной ссылки.

Интерес П. к ит. лит-ре формировался также и под влиянием повышенного общеевроп. внимания к ит. культуре на рубеже XVIII—XIX вв., к-рое было вызвано наполеоновскими завоеваниями, преобразованием формы правления и начинающимся движением за объединение страны (Рисорджименто), определившим подъем ит. нац. культуры в XIX в. Отеч. периодика 1800—1810-х помещала многочисленные материалы о полит. и культурной жизни ит. государств, пер. произведений ит. писателей и пер. сочинений европ. авторов об Италии. В частности, в 1809—1810 в Москве был издан первый рус. пер. романа Ж. де Сталь «Коринна, или Италия», дававший широкую картину культурной жизни этой страны. Изучением ит. словесности и переводами в это время занимаются лит. деятели старшего поколения (Г. Р. Державин, А. С. Шишков) и представители лит. молодежи, близкие по духу П. (К. Н. Батюшков, П. А. Катенин, П. А. Вяземский). Однако до 1820-х П. не проявляет очевидного глубокого внимания к ит. культуре.

Юношеская поэма П. «Монах» (1813), свидетельствует о его знакомстве с ит. живописью (песнь III, ст. 12). В ст-нии «Городок (К***)» (1815) Вольтер, любимый в то время автор П., назван «внуком» великих ит. поэтов Тассо и Ариосто, т е. продолжателем их поэтич. традиций (ст. 104, 108—109). В 1800—1810-е юный П. знакомился с поэмой Тассо «Освобожденный

152

Иерусалим» как с образцом классической эпопеи и был свидетелем возникновения и развития рус. варианта сентиментально-романтического культа Тассо. К этому явлению он относился без энтузиазма на протяжении всей жизни. На рубеже XVIII—XIX вв. в России актуализируется поэма Ариосто «Неистовый Роланд» в связи с раннеромантическим оживлением интереса к европ. Средневековью и разработкой жанра нац. волшебно-рыцарской поэмы. В рус. критике 1810—1820-х «Неистовый Роланд» предстает образцом поэмы романтич. склада (причем это определение не имело еще того смысла, к-рое оно приобрело после знакомства с «восточными» повестями Байрона и появления пушк. «южных» поэм). П. также интересуется волшебно-рыцарскими поэмами, среди к-рых не только «Неистовый Роланд», но и пародирующая этот жанр ирои-комическая поэма «Ричардетто» («Ricciardetto», опубл. 1738) ит. поэта Никколо Фортегуэрри (Forteguerri, 1674—1735). Поэма «Руслан и Людмила» (соч. 1817—1820, изд. 1820, 2-е изд. 1828) была воспринята соврем. П. критикой как подражание Ариосто (см.: Прижизн. критика, 1820—1827. С. 25—106). Лит. окружение П. 2-й пол. 1810-х формирует его интерес и уважение к творчеству Данте.

Пребывание в Кишиневе и Одессе во время южной ссылки 1821—1824 дает П. возможность общения с носителями живого разговорного ит. яз. Там же он узнает о Неаполитанской (1820) и Пьемонтской (1821) революциях, движении карбонариев. В Одессе П. посещает ит. оперу, где звучит популярная в то время музыка Дж. Россини (Rossini, 1792—1868). Для этого периода ознакомления П. с живым ит. яз. и культурой особенно примечательны дружба с И. С. Ризничем, сербом по национальности, итальянцем по рождению (г. Триест), высокообразованным человеком, и влюбленность в его супругу Амалию, а также приятельские отношения с М. Д. Бутурлиным, прибывшим в Одессу из Флоренции, и с бывшим шкипером коммерческого судна мавром Али, свободно говорившим по-итальянски. Особенности пушк. орфографии ит. вкраплений (цитаты, отд. выражения и пр.) в его текстах этих лет и впоследствии показывают, что поэт воспринимал живую ит. речь в ее венецианском диалектном варианте, а использование ряда ит. фразеологизмов и их толкования в худож. произв., статьях и письмах указывают на то, что П. тонко чувствовал особенности их семантики. Свидетельством изучения П. ит. яз. является наличие у него итальянско-французского словаря (Nuovo Dizionario portatile... . Parigi, 1797) Дж. Мартинелли (Martinelli) и ит. грамматики (Grammaire italienne, simplifiée et réduite à vingt-quatre leçons.... Moscou, 1822) Ф. Валерио (Valerio) (Библиотека П. № 1143, 1472).

Широкую историко-филос. картину полит. и культурной жизни Италии находит П. в произв. Байрона — четвертой песни «Паломничества Чайльд-Гарольда», поэмах «Пророчество Данте», «Жалоба Тассо», «Беппо». Позднее он читает ряд книг, посвященных пребыванию Байрона в Италии (Библиотека П. № 1013, 1149, 1351). Интерес П. к ит. культуре удовлетворяло и поддерживало также чтение книг из библиотек И. П. Липранди и М. С. Воронцова. Возможно, к этому времени он уже знаком с двумя основополагающими для его эпохи исследованиями по истории ит. лит-ры: опубликованным к тому времени (1811) первым томом «Литературной истории Италии» («Histoire littéraire d’Italie», 1811—1824) П.-Л. Женгене (Ginguené, 1748—1816) и книгой «О литературе Южной Европы» («De la littérature du Midi de l’Europe», 1813) швейц. историка Ж.-Ш.-Л. де Сисмонди (Sismondi J.-Ch.-L. de Simonde de, 1773—1842). Вероятно, ему известны полемика П. А. Катенина и О. М. Сомова на стр. СО в 1822 о способах перевода ит. стихотв. эпоса и др. ит. материалы в рус. периодике. В 1820—1821 П. работает над октавами «Кто видел край, где роскошью природы», первым образцом в его творчестве этой типичной для ит. стихотв. эпоса формы, и над поэмой «Кавказский пленник», помещая в начальных беловиках эпиграф из стихотворения И. Пиндемонте «I viaggi», а также пишет гл. I «Евгения Онегина» (май — окт. 1823), в к-рую вводит мотив «тоски по чужбине»,

153

желания посетить Италию, и в частности Венецию (строфа XLVIII), и мотив «торкватовых октав» (строфа XLIX), впоследствии имевший широкое распространение в рус. лит-ре. Описание рассеянной жизни Онегина соотносится с поэмой Джузеппе Парини (Parini, 1729—1799) «День» («Il Giorno», публ. частями 1763—1801), что впервые было отмечено Н. А. Полевым в рец. (МТ. 1825. Ч. 2. № 5. С. 50; Прижизн. критика, 1820—1827. С. 266). В Одессе же (февр. — июнь 1824) пишется часть гл. III «Евгения Онегина», содержащая шутливые реминисценции из Данте и Петрарки. Реминисценции из «Божественной комедии» находятся также в черн. вар. поэмы «Цыганы», работа над к-рой начинается в Одессе и продолжается в Михайловском.

Пребывание в Михайловском и посещения Тригорского были наполнены воспоминаниями об Одессе. П. слушает модные ит. романсы в исполнении девиц Вульф-Осиповых, изучает с ними ит. яз., знакомится с ит. книгами из богатой б-ки Тригорского. Планы заграничного путешествия, которые он вынашивает в это время, часто связываются с Италией. В Михайловском в нач. 1825 П. сочиняет часть «Путешествия Онегина» с описанием одесской оперы, переводит отрывок из «Неистового Роланда» («‹Из Ариостова „Orlando Furioso”›» («Пред рыцарем блестит водами...»), 1826), читает соч. В. Альфьери «О государе и словесности». Создаваемая это время трагедия «Борис Годунов» отражает знакомство П. с доктриной макиавеллизма. Работая над «Борисом Годуновым», П. размышляет о различных системах драматургической техники и отмечает половинчатость новаторства Альфьери в трагедии (черн. письма к Н. Н. Раевскому-сыну от 2-й пол. июля (после 19) 1825 и 30 янв. или 30 июня 1829 — Акад. XIII, 197, 407, XIV, 48). Возможно, его внимание обращают на себя также новаторские рассуждения А. Мандзони о единстве места в трагедии, изложенные в статье-письме к Ж.-Ж.-В. Шове (Chauvet, 1788 — после 1834) и напечатанные в 1823 в издании фр. пер. его трагедий. В «Борисе Годунове» в сцене с приставами П. использует мелодраматическую ситуацию из оперы Россини «Сорока-воровка» («Gazza ladra», 1817).

Возвратившись в Москву, а затем в Петербург, П. вновь слушает в театре ит. оперы, посещает салон З. А. Волконской, где знакомится с гр. М. Риччи (Ricci, ок. 1800 — ок. 1860), талантливым музыкантом и литератором-дилетантом, осуществившим первые пер. ст-ний П. на ит. яз., одобренные самим поэтом (см. с. 263).

В 1829 начинаются близкие приятельские отношения П. с Е. М. Хитрово, долгое время жившей в Италии и любившей эту страну, а также с ее дочерью Д. Ф. Фикельмон, женой австр. посланника в Петербурге гр. Ш.-Л. Фикельмона (Fiquelmont, 1777—1857), к-рый служил во Флоренции и Неаполе с 1821 по 1828. В салонах Волконской, Хитрово и Фикельмон обсуждалась ит. культурная жизнь, новинки ит. лит-ры. В Болдинскую осень (1830) П. заканчивает «маленькие трагедии» «Моцарт и Сальери» и «Каменный гость», задуманные еще в 1826 в Михайловском. В первой из них содержатся упоминания ит. опер В. А. Моцарта (Mozart, 1756—1791) «Женитьба Фигаро» («Nozze di Figaro», 1786) и «Дон Жуан, или Наказанный распутник» («Don Giovanni, ossia il Dissoluto punito», 1787) на либретто Лоренцо Да Понте (Da Ponte, 1749—1838). Эпизод со слепым скрипачом в «Моцарте и Сальери», по-видимому, восходит к фрагменту из «Литературной истории Италии» Женгене, в к-ром приведены сюжеты двух новелл Франко Саккетти (Sacchetti, ок. 1330—1400) о Данте (см. с. 127). В финале «Моцарта и Сальери» упоминается анекдот о Микеланджело Буонарроти (Michelangelo Buonarroti, 1475—1564), якобы убившем натурщика для более правдоподобного изображения мук распятого Христа. Эпиграф к «Каменному гостю» взят из второго действия «Дон Жуана» Моцарта (сцена приглашения статуи), сюжет оперы может рассматриваться как один из источников этой трагедии П. В «Скупом рыцаре» монолог барона Филиппа обнаруживает сходные черты (сравнение страсти к золоту с любовной лихорадкой,

154

воспоминание о человеческих несчастиях при виде той или иной монеты) с монологом скупца Оттавио из третьего действия комедии Карло Гольдони (Goldoni, 1707—1793) «Истинный друг» («Vero amico», 1750), с к-рой П. мог познакомиться в Михайловском.

Контакты П. с ит. культурой выражались также в отзывах на произв. ит. словесности либо об Италии, а также в создании ит. колорита в ряде собственных произв. На материал истории ит. лит-ры опирается П. в своих критич. статьях, в частности рассуждая о бедности лит-ры фр. классицизма («‹Возражение на статью А. Бестужева „Взгляд на русскую словесность в течение 1824 и начала 1825 годов”›», 1825; «О поэзии классической и романтической», 1825; «‹Материалы к „Отрывкам, мыслям и замечаниям”›», 1827; «О ничтожестве литературы русской», дек. 1833 — март 1834 — Акад. XI, 25—26, 36—38, 61, 268—272). Начитанность в источниках по ит. истории и культуре позволила П. дать самостоятельную высокую оценку местного и ист. колорита в трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта» («‹О „Ромео и Джюльете” Шекспира›», 1829 — Акад. XI, 83). П. экспериментирует с ит. поэтическими формами: терцинами, прочно ассоциированными с «Божественной комедией» Данте («В начале жизни школу помню я...», окт. 1830; «И дале мы пошли...», июнь 1831 — нач. 1832), октавами, вызывающими в памяти эпические поэмы Тассо и Ариосто («Домик в Коломне», 1830; «Осень», 1833), и сонетом, доведенным до худож. совершенства Петраркой («Сонет» («Суровый Дант не презирал сонета...»), «Поэту», «Мадона» — все 1830). Выразительным ит. колоритом, воспринятым в данном случае через пьесу Шекспира «Мера за меру», проникнута стихотв. повесть «Анджело» (1833), реминисценции из «Божественной комедии» наполняют «Медный всадник» (1833), где образ Петербурга — окна в Европу заимствован из «Писем о России» (оригинальное назв. «Viaggi di Russia», 1740) ит. писателя-просветителя Франческо Альгаротти (Algarotti, 1712—1764): «Je vais enfin vous parler de cette nouvelle ville, de cette grande fenêtre, ouverte récemment dans le Nord, par où la Russie regarde en Europe» (Lettres du Comte Algarotti sur la Russie... traduites de l’Italien. Londres, 1769. P. 64; пер.: Наконец я расскажу Вам об этом новом городе, об этом большом окне, недавно распахнутом на Севере, через которое Россия смотрит в Европу). С ит. лит-рой связаны два ст-ния «Каменноостровского цикла» (1836): «Подражание италиянскому» и «Из Пиндемонти». Первое является вольным пер. ст-ния поэта и импровизатора Франческо Джанни (Gianni, 1760—1822) «На Иуду» («Sonetto sopra Giuda»), загл. второго представляет собой мистификацию (см. с. 243). В повести «Египетские ночи» (1835) П. создал выразительный образ ит. импровизатора, парадоксально соединившего в себе черты гл. героини романа Ж. де Сталь «Коринна, или Италия» и низкопробного импровизатора-поденщика, выведенного там же в кн. 19, гл. 6.

В 1828 П. читает роман А. Мандзони «Обрученные» и дает ему высокую оценку. Знакомится он и с книгой бывшего карбонария С. Пеллико «Мои темницы» и пишет похвальную рец. на рус. пер. его трактата «Об обязанностях человека», также читает мемуары Дж. Казановы, фр. пер. автобиографии известного скульптора и ювелира Бенвенуто Челлини (Cellini, 1500—1571), заметки леди Сидни Морган (Morgan, 1786—1859) о художнике Сальваторе Роза (Rosa, 1615—1673) и его эпохе (Библиотека П. № 706, 718, 1193, 1250, 1251, 1252). Особенно ценил П. «Исторические и критические письма об Италии» («Lettres historiques et critiques sur l’Italie» — Библиотека П. № 675) президента дижонского парламента Шарля де Бросса (Brosses, 1709—1777), представившего яркую картину нравов, культуры и иск-ва этой страны. Восторженную характеристику этой книги П. дал в рец. (1836) на переписку Вольтера с де Броссом (Акад. XII, 75).

В б-ке П. имелись также др. книги на ит. яз. и фр. переводы ит. писателей, а также соч. об Италии, к-рые не отразились непосредственно в творчестве поэта, но привлекали его внимание и, вероятно, входили в крут чтения.

155

Это — соч. Дж. Касти, Ф. Гальяни, поэта Винченцо да Филикая (Filicaja, 1642—1707), философа, поэта и теоретика лит-ры Джамбатиста Вико (Vico, 1668—1744) и др. (Библиотека П. № 34, 100, 110, 115, 257, 708—711, 713, 874, 931, 944, 1147, 1204, 1393, 1479; Прилож. к репринт. изд. С. 36, 44. № 115, 159). В последний год жизни П. приобрел большую антологию «I quattro poeti italiani...» (2 ed. Parigi, 1836), изданную А. Буттурой (Buttura, 1771—1832) (Библиотека П. Прилож. к репринт. изд. С. 43. № 155), в к-рую входили «Божественная комедия» Данте, «Книга песен» Петрарки, «Неистовый Роланд» Ариосто, «Освобожденный Иерусалим» Тассо и множество ст-ний ит. поэтов XII—XIX вв.

Интерес П. к ит. лит-ре находился в русле общеевроп. интересов к ней и моды 1-й пол. XIX на ит. искусство, познания его в этой области не отличались ни глубиной, ни обширностью. Систематическим изучением ит. яз. он не занимался и переводил ит. авторов эпизодически, также эпизодически обращаясь к формам ит. поэзии в своем оригинальном творчестве. Все переведенные им фрагменты могли быть известны ему во фр. или рус. переложениях. Помимо рец. на рус. пер. книги Пеллико «Об обязанностях человека» П. не дает развернутых характеристик ит. писателей, ни их произведений, об его отношении к ним можно судить лишь по косвенным данным, часто с большой приблизительностью. Выбор имен, связанных с творчеством П., либо хрестоматиен, либо обусловлен сиюминутной лит. или муз. популярностью. Между тем в отеч. и зарубеж. пушкиноведении XX в. сложился устойчивый комплекс представлений об особенной любви П. к ит. лит-ре и углубленном знакомстве с нею. Творческое и личностное прикосновение поэта к ит. теме, давшее ряд ярких образов, оказало и продолжает оказывать воздействие на исследователей его творчества, которые зачастую необоснованно переносят собственную осведомленность в тех или иных вопросах истории ит. иск-ва, общества и словесности на самого П.

Лит.: Налимов А. П. Отзвуки итальянской поэзии у Пушкина: (Историко-литературная заметка) // Образование. 1899. № 5/6. С. 54—60; Корш Ф. Е. Мелочи: Знал ли Пушкин по-итальянски? // ПиС. Вып. 7. С. 54—56; Брюсов В. Я. Знал ли Пушкин по-итальянски? // РА. 1908. Кн. 3. № 12. С. 583—591; Верховский Ю. Н. Пушкин и итальянский язык: (По поводу заметки Ф. Е. Корша) // ПиС. Вып. 11. С. 101—106; Certo V. Puškin e la lingua italiana // Rivista di litterature slave. 1926. T. 1. P. 257—265; Алексеев М. П. 1) Пушкин и библиотека Воронцова // Пушкин. Одесса. Вып. 2. С. 97; 2) [Рец. на изд.: Письма. Т. 1.] // Изв. по русскому языку и словесности. 1928. Т. 1. Вып. 1. С. 322; Томашевский Б. В. 1) Пушкин и итальянская опера // ПиС. Вып. 31/32. С. 49—60; 2) Мелочи о Пушкине: Источник стихотворения «Как с древа сорвался предатель ученик...» // ПиС. Вып. 38/39. С. 81; Frisco S. Una fonte italiana nell’Eugenio Oneghin di Puškin // Rassegna nazionale. Ser. 3. 1930. Vol. 9. Febbraio. P. 123—131 (Рус. пер.: Фриско Дж. С. Итальянский источник в «Евгении Онегине» // Моск. пушкинист. Вып. 6. С. 394—404); Лернер Н. О. Пушкинологические этюды: Пушкин и Аретино // Звенья. Т. 5. С. 122—125; Эйгес И. Р. Музыка в жизни и творчестве Пушкина. М., 1937. С. 165—214; Pizzigalli A. M. Puškin e l’Italia // Rendiconti del Reale Istituto Lombardo di Scienze e Lettere. 1935. Vol. 68. Fasc. 16/18; Biolato Mioni A. Puškin e l’Italia // Alessandro Puškin. Nel primo centenario della morte / A cura di E. Lo Gatto. Roma, 1937. P. 249—297; Bizilli P. Puškin e l’Italia // Meridiano di Roma. 1937. 21 febbraio. № 8; Luporini M. B. Un paesaggio italiano dell’«Eugenij Onegin», Charles Nodier e «la superba lira d’Albione» // Studi in onore di E. Lo Gatto e G. Maver. Roma, 1962. P. 417—441; Берков П. Н. Пушкин и итальянская культура // Annali dell’Istituto universitario orientale. Sezione slava. Napoli, 1970. T. 13. P. 1—46 (То же, с уточнениями // Берков П. Н. Проблемы исторического развития литератур. Л., 1981. С. 327—368); Хлодовский Р. И. 1) Пушкинская концепция классического национального стиля и его исторического развития // Типология стилевого развития нового времени: Классический стиль: Соотношение гармонии и дисгармонии в стиле: Сб. ст. М., 1976. С. 175—213; 2) Пушкин и Италия златая // Puškin poeta e la sua arte: Colloquio italo-sovietico. Roma, 3—4 giugno. 1977. Roma, 1978. P. 133—150; 3) Италия Розанова и Пушкина // Российский литературоведческий журнал. 1994. № 3. С. 81—89; 4) Chlodowski R. Goldoni, Diderot e Puškin // Esperienze letterarie. 1995. T. 20. № 1. P. 9—20; 5) Chlodovskij R. Puškin e l’Italia: umanesimo e umanità di Puškin // P. europeo. P. 275—285; Григорьева А. Д., Иванова Н. Н. Язык лирики XIX в.:

156

Пушкин, Некрасов. М., 1981. С. 185—194; Кац Б. А. «Звуки италианские!» // Врем. ПК. 1981. С. 168—173; Ильин И. П. Пушкин в современной итальянской критике // Новые зарубежные исследования творчества А. С. Пушкина: Сб. обзоров. М., 1986. С. 161—172; Букалов А. М. 1) «Язык Петрарки и любви»: (Из наблюдений над итальянскими записями А. С. Пушкина) // Болд. чтения, [1987]. 1988. С. 107—118; 2) Bukalov A. M. «La lingua dell’Italia aurea»: L’Italiano di Puškin // P. europeo. P. 287—297; Бочаров И. Н., Глушакова Ю. П. Итальянская пушкиниана. М., 1991 (ранее отд. частями: 1) Венецианская пушкиниана: Док. повесть. М., 1982; 2) Бутурлины — друзья Пушкиных: Из итальянских разысканий. М., 1988); Густова Л. И. 1) «Язык Италии златой»: Итальянские мотивы в творчестве Пушкина // Пушкинская конф., междунар., 1—4 окт. 1996 г. Материалы. Псков, 1996. С. 33—38; 2) «Язык Италии златой»: Итальянские мотивы в творчестве А. С. Пушкина // Михайловская пушкиниана: Сб. ст. науч. сотр. музея-заповедника А. С. Пушкина «Михайловское». М., 1999. Вып. 4. С. 79—99; Константинова С. Л. К проблеме: Италия и эстетический идеал в поэзии А. С. Пушкина // Проблемы современного пушкиноведения: Сб. ст. Псков, 1996. С. 80—88; Clayton J. D. «Povesti Belkina» and the Commedia dell’Arte: Callot, Hoffmann, and Puškin // Russian Literature. 1996. Vol. 40. № 3. P. 277—292; Неклюдова М. С., Осповат А. Л. Окно в Европу: Источниковедческий этюд к «Медному всаднику»: [Цитата из Ф. Альгаротти] // Лотмановский сб. / Сост. Е. В. Пермяков. М., 1997. Т. 2. С. 255—272; Талалай М. Г. [Предисл. к публ.: Альгаротти Ф. Русские путешествия / Пер. с ит., предисл., примеч. М. Г. Талалая] // Невский архив: Ист.-краевед. сб. СПб., 1997. [Вып. 3]. С. 235—236; Гардзонио С. 1) Итальянское пушкиноведение: (Краткая характеристика) // РЛ. 1999. № 2. С. 239—246; 2) Италия в восприятии пушкинского лирического героя: (Несколько предварительных штрихов к теме «двух родин») // После юбилея. Jerusalem, 2000. С. 85—94; 3) Русская и зарубежная пушкинистика в Италии // Пушкин и культура русского зарубежья. М., 2000. С. 282; 4) Garzonio S. L’Italia di Puškin e Mandel’štam: Due paradigmi poetici a conforto // Puškin, la sua epoca e l’Italia: Atti del Covegno Iternazionale di studi. Roma, 21—23 ottobre 1999 / A cura di P. Buoncristiano. Roma, 2001. P. 225—244; 5) Garzonio S. Breve rassegna degli studi puškiniane in Italia // P. europeo. P. 305—317; Иезуитова Р. В. Образ Италии в лирической интерпретации Пушкина // П. и мировая культура. С. 193—195; Чернецкая Т. С. Пушкин и итальянское Возрождение // Царскосельские чтения: Науч.-практич. конф. 26—27 апр. 1999. СПб., 1999. Т. 2. С. 182—184; Giuliani R. «Conosci il paese dove fioriscono i limoni?»: Le risposte di Puškin e di Viazemskij // Puškin, la sua epoca e l’Italia: Atti del Covegno Iternazionale di studi. Roma, 21—23 ottobre 1999 / A cura di P. Buoncristiano. Roma, 2001. P. 25—47; De Michelis C. G. «Papessa Giovanna» di A. Puškin // Ibid. P. 141—150; Udolf L. Puškin e Ševyrëv // Ibid. P. 245—251.

А. О. Дёмин