211
ГЕРАКЛ ИЛИ ПЕВЕЦ ДАВИД?
В черновиках второй главы «Евгения Онегина», датируемых концом октября 1823 года, Пушкин нарисовал загадочную композицию, не получившую пока удовлетворительного комментария. А. М. Эфрос дал такое ее описание: «...Сначала Пушкин набросал классическую фигуру обнаженного натурщика, в позе Геракла, раздирающего львиную пасть, причем по левому абрису тела проложил теневую штриховку фона; это создало впечатление чьей-то прически и заставило Пушкина пририсовать, вместо льва, мужскую голову, у которой миниатюрный Геракл рвет волосы»1. Добавим к этому, что мужская голова на фоне обнаженной фигуры представляется головой гиганта. В ней А. М. Эфрос первый увидел «отдельные черты, которые Пушкин употреблял для изображенния М. С. Воронцова»2, — современные исследователи уже уверенно говорят об этом рисунке как о портрете М. С. Воронцова3. Почему именно он возник в импровизации и что в таком случае означает вся композиция? «...Рисунок мог явиться подсознательным отражением недоразумений, начавшихся между поэтом и наместником,» — писал Эфрос4. Но недоразумения начались позже — в марте 1824 году Воронцов предпринимает первую попытку выслать Пушкина из Одессы5, в мае он отправляет его в унизительную командировку «на саранчу», после чего Пушкин пишет на него острые эпиграммы6. А в конце октября 1823 года отношения не были еще испорчены, — и тем не менее рисунок этот, кажется, отражает наметившееся соперничество. Свет на него проливает одна из пушкинских эпиграмм на Воронцова:
Певец Давид был ростом мал,
Но повалил же Голиафа,
Который был и генерал,
И, положусь, не проще графа.
212
Рисунок в черновиках второй главы «Евгения Онегина».
213
Последние стихи в автографе с трудом поддаются прочтению, но суть эпиграммы ясна — речь идет в ней о победе над соперником-графом, уподобляемой победе библейского Давида над великаном Голиафом (1 Цар. 17). Похоже, тот же сюжет лежит в основе графической композиции. Вначале Пушкин, действительно, нарисовал обнаженного мужчину в классической позе Геракла, борющегося со львом. Но затем импровизация увела его в другую сторону, и под руками у Геракла оказалась не пасть льва, а огромная голова Воронцова, а это значит, что и весь сюжет был переосмыслен — Геракл превратился в Давида с головой Голиафа7. Конечно, сам по себе он больше похож на Геракла, однако огромная голова, которую он держит за волосы — традиционный элемент популярного библейского сюжета.
Но какая мысль водила пером Пушкина, когда складывалась эта причудливая композиция?
Известно, что Е. К. Воронцова произвела на Пушкина впечатление при первой же встрече, состоявшейся по ее приезде в Одессу 6 сентября 1823 г. Вскоре она перестает появляться на людях, ожидая ребенка, а Пушкин предается драматическому роману с Амалией Ризнич. И тем менее в черновиках первой и второй глав «Евгения Онегина» возникают один за другим портреты Воронцовой8, говорящие о том, что образ этой женщины поселился в его сердце. На этом фоне рисунок Давида с головой Голиафа воспринимается как спонтанно возникшая аналогия в мечтах о победе над серьезным соперником. Отождествление себя с Давидом-псалмопевцем было для Пушкина органично, а его поединок с генерал-лейтенантом Воронцовым вполне ложился на библейскую историю о поединке певца и воина. Через полгода эта отчасти случайная аналогия всплывает в эпиграмме «Певец Давид был ростом мал...». Если принять эту догадку, станет понятно, о какой победе идет речь в эпиграмме — ведь в других отношениях Пушкин схватку с Воронцовым проиграл. Так стихи поясняют рисунок, а рисунок дает комментарий к стихам.
***
Случаи, описанные нами в этой и предыдущей заметках, однородны. Выясняется, что пушкинское стихотворение имеет графический эквивалент, отдаленный от него во времени, расположенный
214
в рукописи другого произведения и не являющийся автоиллюстрацией. В обоих случаях текст и рисунок имеют общий творческий импульс, отражаясь друг в друге, они создают новое смысловое поле, существенно важное для понимания стихов.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Эфрос А. Рисунки поэта. М., 1933. С. 252—253.
2 Эфрос А. Рисунки поэта. С. 253.
3 Левкович Я. Л. Рабочая тетрадь Пушкина ПД, № 834 (история заполнения). — Пушкин. Исследования и материалы. Т. XV. СПб., 1995. С. 219; Жуйкова Р. Г. Портретные рисунки Пушкина. Каталог атрибуций. СПб., 1996. С. 107.
4 Эфрос А. Рисунки поэта. С. 253.
5 См. об этом: Аринштейн Л. М. К истории высылки Пушкина из Одессы. — Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1982. С. 286—304.
6 Уточнение их датировки см.: Абрамович С. Л. К истории конфликта Пушкина с Воронцовым. — Звезда. 1974. № 6. С. 191—198.
7 Подобные превращения в рисунках Пушкина уже отмечались — например, превращение портрета Суворова в портрет Петра I, см.: Чернов А. Как Пушкин из Суворова сделал Петра, а Трезини из Петра — колокольню. — Невское время. 1993. 12 декабря. С. 5.
8 См.: Цявловская Т. Г. «Храни меня, мой талисман...» — Прометей. Т. 10. М., 1974. С. 12—13, 15.