374

Н. Нидермиллеръ1).

Памяти А. С. Пушкина.

1799—1899.

Много было великановъ
На Руси у насъ святой,
Пѣснотворцевъ и баяновъ
Съ  звучной лирой золотой.
     Пѣсни дивныя слагали
     Пѣснотворцы всѣхъ вѣковъ,
     Громкой лирой прославляли
     Имя славное отцовъ.
И  въ чертогахъ украшенныхъ
Царь имъ радостно внималъ
И  вино въ ковшахъ злащенныхъ
Самъ съ улыбкой подавалъ.
     Но — увы! —  пѣвцы забвенья
     Все жъ избѣгнуть не могли
     И свое въ могилу пѣнье
     Тѣ баяны унесли.
Но межъ нашими пѣвцами
Пѣснотворецъ есть одинъ,
Правитъ мощно онъ сердцами,
Словно чудо — исполинъ.
     Отчего его теченьемъ
     Долгихъ лѣтъ не унесло,
     И понынѣ этимъ пѣньемъ
     Сердце все у насъ полно?
Отчего, когда лишь звуки
Пѣсни этой долетятъ,
Вновь и радости, и муки
Въ  нашемъ сердцѣ закипятъ?
     Если все у насъ съ годами
     Исчезаетъ безъ слѣда,

375

     Имя Пушкина межъ нами
     Не померкнетъ никогда.
Онъ вселюбящей душою
Въ сердце женщины проникъ
И съ любовью и тоскою
Изучалъ его языкъ.
     Онъ рыдалъ ея слезою,
     Горемъ онъ ея болѣлъ
     И, какъ братъ, ея тоскою
     Непритворно онъ скорбѣлъ.
Нѣтъ, онъ много, много дани
За безсмертье намъ дарилъ...
Развѣ образъ «милой Тани»
Намъ о томъ не говорилъ?
     Нѣть! Не можетъ быть забвенья
     Для поэта, для пѣвца,
     Что всю жизнь любовь, прощенье
     Проповѣдалъ до конца.
Но  чарующи напѣвы
Этой лиры золотой
Не одинъ лишь образъ дѣвы
Дали намъ въ Руси родной.
     Въ нашей жизни многотрудной
     Ничего онъ не встрѣчалъ,
     Для чего бы голосъ чудный
     Вдохновенно не звучалъ.
Въ  храмы, въ царскія палаты
Съ  пѣсней дивной онъ вступалъ,
Но  еще охотнѣй хаты
Видъ убогій воспѣвалъ.
     Онъ упавшаго душою
     Часто пѣсней подбодрялъ.
     Хоть и часто самъ тоскою
     Безысходной изнывалъ.
Тотъ, кто намъ путь долгій жизни
Свѣтлой вѣрой озарялъ
И  любовь свою къ отчизнѣ
Умирая завѣщалъ;
     Кто всю силу пѣснопѣнья

376

     Намъ на пользу отдавалъ, —
     Тотъ и смерти, и забвенья
     Навсегда тѣмъ избѣжалъ.
Не  всего удѣлъ могила,
Смерть не все ужъ унесетъ, —
Такъ и пѣсенъ этихъ сила
Не  угаснетъ, не умретъ.
     Пусть довременно могила
     Наступила для тебя,
     Но тебя не позабыла
     Благодарная земля.
Если ты изъ гроба всталъ бы,
То  повсюду на Руси
Ты  навѣрно услыхалъ бы
Пѣсни дивныя твои.
     Въ вечеръ долгій, зимній дѣва
     Въ дымной хатѣ у огня
     Прядетъ и твои напѣвы
     Повторяетъ безъ конца.
На  студенческой пирушкѣ
Въ  часъ заутренней зари,
Хоть пусты ужъ браги кружки,
Пѣсни слышатся твои...
     И вездѣ, повсюду пѣнье
     Это слышно безъ конца.
     И тебѣ, пѣвецъ, забвенье
     Не настанетъ никогда!