201

А. С. Ермоловъ1).

«Три зари».

Загорѣлась заря надъ Москвой златоглавой,
Блескомъ утра смѣняя полночную тѣнь —
То поэта русскій восходъ величавый,
То рожденье поэта великаго день.
И не знала въ ту пору столица родная,
И не вѣдалъ еще православный народъ,
Что помянетъ отчизна отъ края до края
Того дня лучезарнаго свѣтлый восходъ;
Что безвѣстный, въ уютной своей колыбели
Спитъ младенецъ, небеснымъ повитый лучемъ;
Что надъ нимъ хоры ангеловъ Божіихъ пѣли
Пѣсни тѣ, что споетъ онъ Россіи потомъ;
Что приноситъ на землю изъ горняго міра
Отблескъ райскаго свѣта онъ въ вѣщихъ очахъ;
Что небесныхъ созвучій полна его лира,
И небесный глаголъ у него на устахъ;
Что отчизну пробудитъ онъ силою слова,
Воскреситъ въ ней преданье родной старины.
Но пришельца толпа принимаетъ сурово,
Непонятны поэта ей вѣщіе сны,
Непонятенъ и чуждъ ей стремленій высокихъ
Правды вѣчной поэта могучій призывъ,
И въ стихахъ вдохновенныхъ и въ думахъ глубокихъ
Изливаетъ онъ тщетно свой сильный порывъ.
Одинокимъ проходитъ онъ путь свой тернистый,
Но призывную пѣсню все громче поетъ,
И все ярче сіяетъ тотъ свѣточъ лучистый,
Что средь мрака земного съ собой онъ несетъ,
Разгоняя тѣмъ свѣтомъ печали туманы,
Пеленою покрывшіе землю кругомъ,
И людскія печали и скорби, и раны
Онъ врачуетъ своимъ животворнымъ стихомъ.
И случилось нежданно великое чудо:

202

Эта пѣсня, что пѣлъ нашъ поэтъ молодой,
Всколыхнула дремоту спокойную люда
И нашла себѣ откликъ въ отчизнѣ родной.
Блескомъ новаго солнца страна озарилась,
И небеснымъ огнемъ загорѣлись сердца;
Какъ красавица, спящая Русь пробудилась
И возстала на встрѣчу родного пѣвца.

* *
*

Вотъ другая заря — догорающій день,
Надъ просторомъ лѣсистой равнины
Уже пологомъ стелетъ вечернюю тѣнь,
Накрывая деревьевъ вершины,
И по земкамъ крутится сребристая мгла
И клубится надъ рощею сонной,
И вдоль узкой тропы, что мятель замела
Словно стелется дымъ похоронный.
Словно свѣчи, высокія сосны стоятъ.
Лѣсъ какъ будто и плачетъ и стонетъ,
И въ кровавомъ огнѣ, охватившемъ закатъ,
Безъ лучей солнце красное тонетъ...
Совершилось кровавое дѣло въ тотъ мигъ.
Жертвой зависти, злобы и мести
Пораженный рукой чужеземной — поникъ
Тотъ глашатай и правды и чести,
Тотъ учитель пророкъ, — тотъ будильникъ живой,
Тотъ носитель небесной святыни...
Онъ упалъ, обагряя кровавой струей
Бѣлоснѣжную ризу пустыни.
Угасаетъ пѣвецъ и, печалью полна,
Русь зловѣщей той вѣсти внимаетъ —
И далеко, далеко несется она...
Пушкинъ раненъ — поэтъ умираетъ
И вкругъ смертнаго ложа толпился народъ
Внемля рѣчи поэта прощальной,
Какъ за Русь онъ молился, — за Царскій нашъ родъ,
За семью, предъ разлукою дальней.
Рвался въ выси онъ чуждыхъ, невѣдомыхъ горъ,
Прочь отъ міра скорбей и печали...

203

Смерть все ближе и ближе — тускнѣющій взоръ
Ужъ провидѣлъ небесныя дали.
«Выше, выше» — нѣмѣя шептали уста:
Выше, въ область предвѣчнаго свѣта,
Со словами прощенья во имя Христа
Чистый духъ устремлялся поэта,
И со вздохомъ послѣднимъ поникъ онъ челомъ,
И на ложе глава опустилась...
И въ ночи безпросвѣтной нависшей кругомъ
Солнце русской поэзіи скрылось.

* *
*

Миновали года. Въ тишинѣ Святыхъ Горъ
Спитъ поэтъ близъ родного предѣла,
Тамъ, гдѣ зелень полей его нѣжила взоръ,
Отдыхаетъ почившее тѣло.
Но померкъ надъ отчизной возженный имъ свѣтъ,
Тьма невѣжества снова сгустилась,
Русь забыла поэта высокій завѣтъ
И кумирамъ инымъ поклонилась.
Рѣчи новыхъ витій понеслися въ народъ,
Отрицанья полны и отравы,
И сквозь тучи, обнявшія вновь небосводъ,
Чуть мерцали лучи его славы.
Но не долго царила мертвящая мгла,
Врагъ недолго побѣдой кичился —
Въ блескѣ новомъ заря надъ отчизной взошла,
Свѣтомъ солнечнымъ міръ озарился.
И замолкли навѣты смущенныхъ враговъ
Передъ истиной вѣщаго слова
И, какъ колоколъ, будитъ отчизны сыновъ
Рѣчь поэта почившаго снова,
Призывая къ добру, сѣмя правды кругомъ
Сѣетъ онъ на народную ниву.
И взойдетъ эта правда могучимъ росткомъ
И покроетъ весь міръ горделиво,
И возздравствуетъ разумъ и скроется тьма
Предъ могучимъ лучемъ просвѣщенья,
И преклонитъ колѣна Россія сама,

204

Въ ней провидя зарю обновленья.
Ту зарю уже вновь не осилитъ туманъ
И не будетъ заката той славы,
И въ наслѣдье поэта безсмертнаго данъ
Вѣчный свѣточъ Россійской державы!