- 41 -
О, как эта жизнь читалась взасос!
Идешь.
Наступаешь на́ ноги.
В руках
превращается
ранец в лассо,
а клячи пролеток —
Взаправду
10 игрушечный
рос магазин,
ревел
пароходный гудок.
Сейчас же
сбегу
в страну мокассин —
лишь сбондю
рубль и бульдог.
А сегодня —
20 это не умора.
Сколько миль воды
винтом нарыто, —
и встает
живьем
страна Фениамора
Купера
и Майн-Рида.
- 42 -
Рев сирен,
кончается вода.
30 Мы прикручены
к земле
о локоть локоть.
чемодан
Глаз торопится слезой налиться.
Как? чему я рад? —
40 — Ястребиный Коготь!
Я ж
твой «Бледнолицый
Брат»
.Где товарищи?
чего таишься?
Помнишь,
из-за клумбы
стрелами
отравленными
50 в Кутаисе
били
мы
по кораблям Колумба? —
Цедит
злобно
Коготь Ястребиный,
медленно,
как треснувшая крынка:
— Нету краснокожих — истребили
Ну, а тех из нас,
которых
пульки
пощадили,
просвистевши мимо,
кабаками
кактусовый «пульке»
- 43 -
добивает
по 12-ти сантимов.
70 Заменила
чемоданов куча
стрелы,
от которых
никуда не деться... —
Огрызнулся
и пошел,
сомбреро нахлобуча
вместо радуги
из перьев
80 птицы Ке́тцаль,
Года и столетья!
Как ни коси́те
склоненные головы дней, —
корявые камни
Мехико-сити
прошедшее вышепчут мне.
Это
было
так давно,
90 как будто не было.
Бабушки столетних попугаев
не запомнят.
Здесь
из зыби озера
вставал Пуэбло,
дом-коммуна
в десять тысяч комнат.
И золото
между озерных зыбѐй
100 лежало,
аж рыть не надо вам.
Чего еще,
живи,
бронзовей,
- 44 -
Но очень надо
за морем
белым,
чего индейцу не надо.
110 Жадна
у белого
Изабелла,
жена
короля Фердинанда
.Тяжек испанских пушек груз.
Сквозь пальмы,
сквозь кактусы лез
по этой дороге
из Вера-Круц
120 генерал
Эрнандо Корте́с.
Пришел.
Вода студеная
хочет
вскипеть кипятком
от огня.
Дерутся
72 ночи
и 72 дня.
130 Хранят
краснокожих
От пушек
не видно вреда.
Как мышь на сало,
прельстясь на титулы,
своих
Моктецума преда́л.
Напрасно,
140 разбитых
в отряды спаяв,
Гвате́мок
в озерной воде
мок.
- 45 -
Что
против пушек
стреленка твоя!..
Под пытками
умер Гвате́мок.
150 И вот стоим,
индеец да я,
товарищ
далекого детства.
Он умер,
чтоб в бронзе
веками стоять
наискосок от полпредства
.Внизу
громыхает
160 столетий орда,
и горько стоять индейцу.
Что̀ братьям его,
рабам,
чехарда
всех этих Хуэрт
и Диэцов?..
Прошла
годов трезначная сумма.
Героика
170 нынче не тема.
Пивною маркой стал Моктецума,
пивной маркой —
Гвате́мок.
Буржуи
всё
под одно стригут.
Вконец обесцветили мир мы.
Теперь
в утешенье земле-старику
180 лишь две
конкурентки фирмы.
Ни лиц пожелтелых,
ни солнца одёж.
- 46 -
В какую
огромную лупу,
в какой трущобе
теперь
найдешь
сарапе и Гваделупу
?190 Что Рига, что Мехико —
родственный жанр
.Латвия
тропического леса.
Вся разница:
зонтик в руке у рижан,
а у мексиканцев
Две Латвии
с двух земных боков —
200 различные собой они
лишь тем,
что в Мексике
режут быков
в театре,
а в Риге —
на бойне.
И совсем как в Риге,
около пяти,
проклиная
210 мамову опеку,
фордом
разжигая
жениховский аппетит,
кружат дочки
по Чапультапеку.
А то,
что тут урожай фуража,
что в пальмы земля разодета,
так это от солнца, —
сиди
220 и рожай
бананы и президентов.
Наверху министры
в бриллиантовом огне.
- 47 -
Под —
народ.
Голейший зад виднеется.
Без штанов,
во-первых, потому, что нет,
230 во-вторых, —
не полагается:
индейцы.
Обнищало
моктецумье племя,
и стоит оно
там,
где город
выбег
на окраины прощаться
240 перед вывеской
муниципальной:
«Без штанов
в Мехико-сити
вход воспрещается».
Пятьсот
по Мексике
нищих племен,
а сытый
с одним языком:
250 одной рукой выжимает в лимон,
одним запирает замком.
Нельзя
борьбе
в племена рассекаться.
Нищий с нищими
рядом!
Несись
по земле
из страны мексиканцев,
260 роднящий крик:
Голод
мастер людей равнять.
- 48 -
Каждый индеец,
кто гол.
В грядущем огне
родня-головня
270 и креол.
Мильон не угробят богатых лопаты.
Страна!
Поди,
покори ее!
Встают
взамен одного Запаты
280 Сметай
с горбов
толстопузых обузу,
ацтек,
креол
и метис!
Скорей
над мексиканским арбузом
,багровое знамя, взметись!
Мехико-сити
20/VII 1925 г.