- 213 -
ТЕАТР ПАРИЖА
Париж гордится своей Комедией, театром Сары
Бернар, Оперой... Но парижане ходят в Альгамбру,
к Майолю и в прочие веселые места. Туда и я.Тем более, что драма и, конечно, опера и балет
России несравненно и сейчас выше Парижа. Но меня
даже не интересовало сравнивать наши руины с чужими
и гордиться величием собственных. В Альгамбре
10 и Фоли-Бержер, кроме искусства, которым живет сейчас
масса Парижа, выступают быт, темперамент, одобрение
и негодование пылких французов.Популярность этих ревю-обозрений потрясающа.
У нас сейчас корпят над десятком постановок в сезон и
все же через неделю с ужасом окидывают партерные плеши.В Париже ревю идет год, в огромном театре перекидывает
четырехсотые спектакли на следующий год, и все
время сидят, стоят и висят захлебывающиеся восторгом
люди.20 Актриса может сколько угодно под бешеный джаз-банд
выламывать руки и ноги, но никто из публики не
должен даже слегка поломать голову.Каков вкус?
ВКУС МАХРОВОГО БУРЖУА
Это Майоль. Крохотный зал. Со сцены в публику
мостки.Войдя, оглядев балкон, я сначала удивился, чего
это публика голые колени на барьер положила. Ошибся.
- 214 -
Наклонились почтенные лысины. Сверху, должно быть,
выглядит фантастическим биллиардом в триста лоснящихся
шаров.В обозрении три действия. Сюжет простой. В трех
действиях бегают, декламируют и поют любовные вещи,
постепенно сводя на нет количество одежи. Кончается
все это грандиозным гопаком в русских костюмах.
Очевидно, наша эмиграция приучила уважать «национальное
достоинство России».10 Три актрисы выходят с огромными вазами конфет
(эти же вазы — почти единственная одежда) и начинают
храбро бомбардировать этими конфетами раскрасневшиеся
и влажные от удовольствия лысины...С полчаса в зале стоит «здоровый, бодрящий» смех.
Это культурное развлечение кончается для официальности
легким демократическим выступлением.Шансонетка поет под оркестр с проскальзывающими
нотами марсельезы — о презрении к законам, о вражде
к государству и о свободе... есть, пить и любить на
20 Монмартре.«Я свободной Монмартрской республики дочь».
РАЗНОЦВЕТНЫЙ ВКУС
Это Альгамбра. Многоярусный театр. Вкусы пестрые
— от благородного партера до блузной галерки.Программа тоже пестрая — от балерин-наездниц до
драмы Мистингет.Здесь уже видишь эпизодики отражений внутрипарижской
борьбы.Первый номер — дрессированные попугаи.
30 Дама расставила антантовские флажки: французский,
английский, бельгийский, итальянский, американский,
японский.Попугай за ниточку будет подымать любой, по желанию
публики.Дама предлагает публике выбирать.
В ответ с одной стороны галерки крик басом:
— Русский!
С другой — тенором:
- 215 -
— Большевик!
Дама смущена, извиняется:
— Таких нет!
Партер и половина ярусов свистит и цыкает на
галерку.Когда, наконец, согласились на американском, перепуганный
попугай, которому пришлось принять участие
в «классовой борьбе» в незавидной роли соглашателя,
уже ничего не мог поднять, кроме писка.10 Страсти рассеяли музыкой два англичанина, игравшие
на скрипках, бегая, танцуя и перекидываясь смычками.Окончательно страсти улеглись на «драме»
Мистингет.Драма несложная. Верзила заставляет любовницу
принять участие в крушении и ограблении поезда.
Кладут на рельсы камень. Мистингет в отчаянии. Ей
грозят. Все же она старается предупредить машиниста.
Не может. Каким-то чудом ей удается под носом паровоза
свернуть камень на головы бандитов. Поезд прошел.
20 Бандиты убиты. Порок пока́ран. Добродетель
восторжествовала.Эта мораль (разыгранная, правда, Мистингет поразительным
языком с поразительным искусством) примиряет
всех разнопартийных, но одинаково сантиментальных
парижан.На следующем номере страсть разгорается.
Трансформатор.
Изображает всех — от Жореса до Николая Второго.
Безразлично проходят Вильсон, Римский папа и др.
30 Но вот — Пуанкаре! — и сразу свист всей галерки
и аплодисменты партера.Скорей разгримировывается.
— Жорес! — Свист партера и аплодисменты галерки.
— Русский несчастный царь. — Красный мундир и
рыжая бородка Николая.Оркестр играет: «Ах, зачем эта ночь так была
хороша».Бешеный свист галерки и аплодисменты партера.
Скорей обрывает усы, ленту и бородку.
40 Для общего успокоения:
— Наполеон!
- 216 -
Сразу рукоплескания всего зала. В Германии в точно
таких случаях показывают под занавес Бисмарка.Здесь веселее.
Если эта, все же рафинированная аудитория так
страстна в театре, то как «весело» будет Пуанкаре,
когда ареной настоящей борьбы станут улицы Парижа.СЕРЫЙ ВКУС
Ревю Фоли-Бержер. Театр мещан. Театр обывателя.
Огромный, переплетенный железом. Напоминает питерский
10 Народный дом.Здесь и вкус Майоля — только чтобы не чересчур
голый.И вкус Альгамбры — только чтобы мораль семейная.
Но зато, если здесь и полуголые, то в общепарижском
масштабе. Сотни отмахивающих ногами англичанок.
Максимум смеха и радости, когда вся эта армия,
легши на пол, стала вздымать под занавес то двести
правых, то двести левых ног.Это единственный номер из всех, виданных мною
20 в парижских театрах, который был дважды биссирован.Даже драма Мистингет здесь была бы неуместна.
Смех, конечно, вызывается тем, что актеры играют
пьяных, не попадающих в рукав, садящихся на собственные
цилиндры. И, конечно, общий восторг, общая
радость — вид собственного быта, собственной жизни.Это сцена у консьержки. Роженица. Но и посланные
за акушеркой, и сама акушерка, и доктор — все
остаются завороженные рассказом консьержкиной дочки
о кино и философией самой консьержки. Врывается
30 рассвирепевший отец, его успокаивают: за разговором
французик успел родиться сам. Приблизительно так.И это идет, идет и идет ежедневно.
А ЧТО ЕЩЕ?
Это, конечно, не арена для одиноких художников,
революционизирующих вкус.Что же делают они?
- 217 -
Новых постановок я не видел.
Говорили о пьесе модного сейчас «левого» Кокто:
не то «Бык на крыше», не то «Свадьба на Эйфелевой
башне». Современная пьеса, шедшая для «красоты»
чуть ли не в кринолинных костюмах... О Софокле в Пикассо.
Мешанина. Однобокость. И она будет всегда,
пока будут стараться натянуть новую форму на отмирающий
быт Парижа. А у нас новый быт вкрутить
в старую форму.10 Хороший урок и для новаторов России.
Хочешь найти резонанс революционному искусству
— крепи завоевания Октября![1923]