- 274 -

РАБОЧИМ КУРСКА,
ДОБЫВШИМ ПЕРВУЮ РУДУ,

временный памятник работы
Владимира Маяковского

Было:

социализм —

восторженное слово!

С флагом,

5  с песней

становились слева,

и сама

 на головы

 спускалась слава.

10 Сквозь огонь прошли,

  сквозь пушечные дула.

Вместо гор восторга

 горе дола.

Стало:

15 коммунизм —

обычнейшее дело.

Нынче

словом

 не пофанфароните, —

- 275 -

20 шею крючь

 да спину гни.

На вершочном

 незаметном фронте

завоевываются дни.

25 Я о тех,

  кто не слыхал

  про греков

   в драках, —

кто

30 не читал

  про Муциев Сцево̀л, —

кто не знает,

чем замечательны Гракхи,

кто просто работает —

35     грядущего вол.

Было.       Мы митинговали.

Словопадов струи,

пузыри идеи —

  мир сразить во сколько.

40 А на деле —

 обломались

 ручки у кастрюли,

бреемся

  стеклом-осколком.

45 А на деле —

  у подметок дырки, —

без гвоздя

слюной

  склеить — впустую!

50 Дырку

 не поса́дите в Бутырки,

- 276 -

а, однако,

 дырки

протестуют.

55 «Кто был ничем, тот станет всем!»
Станет.

 А на деле —

как феллахи —

 неизвестно чем

60 распахиваем земь.

Шторы

пиджаками

 на плечи надели.

Жабой

65 сжало грудь

 блокады иго.

Изнутри

 разрух стоградусовый жар.

Машиньё

70 сдыхало,

 рычажком подрыгав.

В склепах-фабриках

железо

жрала ржа.

75 Непроезженные

  выли степи,

и Урал

орал

непроходимолесый.

80 Без железа

 коммунизм

не стерпим.

- 277 -

Где железо?

 Рельсы где?

85 Давайте рельсы!

Дым

  не выдоит

  трубищ фабричных вымя.

Отповедь

90  гудковая

крута:

«Зря

чего

ворочать маховыми.

95 Где железо,

  отвечайте!

  Где руда?»

Электризовало

  массы волю,

100 Массы мозг

изобретательством мотало.

Тело масс

слоняло

по горе,

105 по полю

голодом

и жаждою металла.

Крик,

  вгоняющий

110 в дрожание

  и в ёжь,

уши

 земляные

 резал:

115 «Даешь

- 278 -

железо!»

Возникал

  и глох призыв повторный —

только шопот

120 шел

 профессоров-служак.

Де под Курском

стрелки

лезут в стороны,

125 как Чужак.

Мне

фабрика слов

 в управленье дана.

Я

130    не геолог,

но я утверждаю,

что до нас

было

 под Курском

135   го́ло.

Обыкновеннейшие

 почва и подпочва.

Шар земной,

  а в нем —

14 вода

  и всяческий пустяк.

Только лавы

  изредка

 сверлили ночь его.

145 Времена спустя,

на восстанье наше,

  на желанье,

на призыв

- 279 -

двинулись

150 земли низы.

От времен,

 когда

 лавины

рыже разжиже́ли —

155 затухавших газов перегар, —

от времен,

когда вода

входила еле

в первые

160   базальтовые берега, —

от времен,

когда

 прабабки носорожьи,

ящерьи прапрадеды

165 и крокодильи,

ни на что воображаемое не похожие,

льдами-броненосцами катили, —

от времен,

которые

170 слоили папоротник,

углем

  каменным

  застыв,

о которых

175 рапорта

  не дал

 и первый таборник, —

залегли

железные пласты.

180 Будущих времен

машинный гул

- 280 -

в каменном

  мешке

 лежит

185 и ни гу-гу.

Даешь!

До мешков,

  до запрятанных в сонные,

до сердца

190  земного

 лозунг долез.

Даешь!

 Грозою воль потрясенные,

трещат

195  казематы

 над жилой желез.

Свернув

 горы навалившийся груз,

ступни пустынь,

200  наступивших на жилы,

железо

бежало

 в извилины русл,

железо

205 текло

в океанские илы.

Бороло

каких-то течений сливания,

какие-то горы брало в разбеге,

210 под Крымом

  ползло,

 разогнав с Пенсильвании,

- 281 -

на Мурман

 взбиралось,

215    сорвавшись с Норвегии.

Бежало от немцев,

  боялось французов,

глаза

 косивших

220   на лакомый кус,

пока доплелось,

  задыхаясь от груза,

запряталось

в сердце России

225 под Курск.

Голоса

подземные

 выкачивала ветра помпа.

Слушай, человек,

230 рулетка,

компас:

не для мопсов гаубиц —

для мира

разыщи,

235    узнай,

  найди и вырой!

Отойди

  еще

 на пяди малые, —

240 отойди

 и голову нагни.

Глаз искателей

  тянуло аномалией,

стрелки компасов

245  крутил магнит.

- 282 -

  Есть        Вы,

оравшие: —

  «в лоск залускали,

рассорил

250     Россию

 подсолнух!» —

посмотрите

 в работе мускулы

полуголых,

255   голодных,

  сонных.

В пустырях

  ветров и снега бред,

под ногою

260 грязь и лужи вместе,

непроходимые,

 как Альфред

из «Известий».

Прославлял

265   романтик

 Дон-Кихота,

с ветром воевал

  и с ду̀хами иными.

Просто

270 мельников хвалить

 кому охота, —

с настоящей борются,

 не с ветряными.

Слушайте,

275 пролетарские дочки:

пришедший

  в землю врыться,

- 283 -

в чертежах

 размечавший точки,

280 он —

 сегодняшний рыцарь!

Он также мечтает,

 он также любит.

Руда

285   залегла томясь.

Красавцем

 в кудрявом

дымном клубе —

за ней

290  сквозь камень масс!

Стальной бурав

 о землю ломался.

Сиди,

  оттачивай,

295  правь, —

и снова

 земли атакуется масса,

и снова

 иззубрен бурав.

300 И снова —

 ухнем!

 И снова —

  ура! —

в расселинах каменных масс.

305 Стальной

 сменял

 алмазный бурав,

и снова

 ломался алмаз.

- 284 -

310 И когда

 казалось —

 правь надеждам тризну,

из-под Курска

 прямо в нас

315 настоящею

 земной любовью брызнул

будущего

приоткрытый глаз.

Пусть

320 разводят

 скептики

 унынье сычье:

нынче, мол, не взять

 и далеко лежит.

325 Если б

коммунизму

 жить

осталось

   только нынче,

330 мы

вообще бы

перестали жить.

Будет.      Лучше всяких «Лефов»

  на-смерть ранив

335 русского

 ленивый вкус,

музыкой

 в мильон подъемных кранов

цокает,

340  защелкивает Курск.

- 285 -

И не тщась

 взлететь

 на буровые вышки,

в иллюстрацию

345    зоологовых слов,

приготовишкам

 соловьишки

демонстрируют

 свое

350  унылейшее ремесло.

Где бульвар

 вздыхал

 весною томной,

не таких

355    любовей

лития, —

огнегубые

вздыхают топкой домны,

рассыпаясь

360   звездами литья.

Речка,

 где и уткам

было узко,

где и по колено

365    не было ногам бы,

шла

 плотвою флотов

 речка Тускарь:

курс на Курск —

370  эСэСэСэРский Гамбург.

Всякого Нью-Йорка ньюйоркистей,
раздинамливая

  электрический раскат,

- 286 -

маяки

375 просверливающей зоркости

в девяти морях

  слепят

глаза эскадр.

И при каждой топке,

380 каждом кране,

наступивши

 молниям на хвост,

выверенные куряне

направляли

385    весь

с цепей сорвавшийся хао̀с.

Четкие, как выстрел,

у машин

 эльвисты.

390 В небесах,

где месяц,

раб писателин,

искры труб

  черпал совком,

395 с башенных волчков

 — куда тут Татлин! —

отдавал

 сиренами

приказ

400 завком.

«Слушай!

 д2!

 3и!

Пятый ряд тяжелой индустри́и!

405 7ф!

- 287 -

Доки лодок

и шестая верфь!»

Заревет сирена

  и замрет тонка,

410 и опять

 засвистывает

электричество и пар.

«Слушай!

  19-й ангар!»

415 Раззевают

слуховые окна

 крыши-норы.

Сразу

в сто

420  товарно-пассажирских линий

отправляются

с иголочки

 планеры,

рассияв

425   по солнцу

  алюминий.

Раззевают

главный вход

заводы.

430 Лентами

 авто и паровозы —

в главный.

С верфей

  с верстовых

435  соскальзывают в воды

корабли

  надводных

 и подводных плаваний.

- 288 -

И уже

440     по тундрам,

 обгоняя ветер резкий,

параллельными путями

  на пари

два локомотива —

445   скорый

 и курьерский —

в свитрах,

в кепках

  запускают лопари.

450 В деревнях,

  с аэропланов

 озирая тыщеполье,

стадом

в 1000 —

455 не много и не мало —

пастушонок

 лет семи,

 не более,

управляет

460 световым сигналом.

Я считаю,

обходя

бульварные аллеи,

скольких

465    наследили

  юбилеи?

Пушкин,

  Достоевский,

  Гоголь,

470 Алексей Толстой

в бороде у Льва.

- 289 -

Не завидую —

 у нас

 бульваров много,

475 каждому

 найдется

 бульвар.

Может,

 будет

480     Лазарев

у липы в лепете.

Обозначат

в бронзе

 чином чин.

485 Ну, а остальные?

 Как их сле́пите?

Тысяч тридцать

 курских

женщин и мужчин.

490 Вам

 не скрестишь ручки,

 не напялишь тогу,

не поставишь

 нянькам на затор...

495 Ну и слава богу!

Но зато —

на бо́роды дымов,

 на тело гулов

не покусится

500 никакой Меркулов.

Трем Андреевым,

 всему академическому скопу,

- 290 -

копошащемуся

 у писателей в усах,

505 никогда

  не вылепить

ваш красный корпус,

заводские корпуса.

Вас

510 не будут звать:

 «Железо бросьте,

выверните

 на спину

 глаза,

515 возвращайтесь

 вспять

к слоновой кости,

к мамонту,

к Островскому

520  назад».

В ваш

  столетний юбилей

не прольют

  Сакулины

525   речей елей.

Ты работал,

  ты уснул

 и спи —

только город ты,

530 а не Шекспир.

Собинов,

перезвените званьем Южина.

Лезьте

корпусом

535 из монографий и садов.

- 291 -

Курскам

 ваших мраморов

не нужно.

Но зато —

540 на бегущий памятник

 курьерский

рукотворный

не присядут

 гадить

545   во́роны.

Вас

у опер

 и у оперетт в антракте,

в юбилее

550     не расхвалит

  языкастый лектор. —

Речь

  об вас

 разгромыхает трактор —

555 самый убедительный электролектор.
Гиз

не тиснет

 монографии о вас.

Но зато —

560  растает дыма клуб —

и опять

 фамилий ваших вязь

вписывают

  миллионы труб.

565 Двери в славу —

двери узкие,

но как бы ни были они узки́,

- 292 -

навсегда войдете

вы,

570 кто в Курске

добывал

 железные куски.