- 9 -

РЕВОЛЮЦИЯ

ПОЭТОХРОНИКА

26 февраля. Пьяные, смешанные с полицией, солдаты стреляли в народ.

27-е.

Разлился по блеснам дул и лезвий
рассвет.
Рдел багрян и до́лог.
В промозглой казарме
5 суровый
трезвый
молился Волынский полк.

Жестоким
солдатским богом божились
10 роты,
бились об пол головой многолобой.
Кровь разжигалась, висками жилясь.
Руки в железо сжимались злобой.

Первому же,
15 приказавшему

- 10 -

— «Стрелять за голод!» —
заткнули пулей орущий рот.
Чье-то — «Смирно!»
Не кончил.
20 Заколот.
Вырвалась городу буря рот.

9 часов.

На своем постоянном месте
в Военной автомобильной школе
стоим,
25 зажатые казарм оградою.
Рассвет растет,
сомненьем колет,
предчувствием страша и радуя.

Окну!
30 Вижу —
оттуда,
где режется небо
дворцов иззубленной линией,
взлетел,
35 простерся орел самодержца,
черней, чем раньше,
злей,
орлинее.

Сразу —
40 люди,
лошади,
фонари,
дома
и моя казарма

- 11 -

45 толпами
по́ сто
ринулись на улицу.
Шагами ломаемая, звенит мостовая.
Уши крушит невероятная поступь.

50 И вот неведомо,
из пенья толпы ль,
из рвущейся меди труб гвардейцев
нерукотворный,
сияньем пробивая пыль,
55 образ возрос.
Горит.
Рдеется.

Шире и шире крыл окружие.
Хлеба нужней,
60 воды изжажданней,
вот она:
«Граждане, за ружья!
К оружию, граждане!»

На крыльях флагов
65 стоглавой лавою
из горла города ввысь взлетела.
Штыков зубами вгрызлась в двуглавое
орла императорского черное тело.

Граждане!
70 Сегодня рушится тысячелетнее «Прежде».
Сегодня пересматривается миров основа.
Сегодня
до последней пуговицы в одежде
жизнь переделаем снова.

- 12 -

75 Граждане!
Это первый день рабочего потопа.
Идем
запутавшемуся миру на выручу!
Пусть толпы в небо вбивают топот!
80 Пусть флоты ярость сиренами вырычут!

Горе двуглавому!
Пенится пенье.
Пьянит толпу.
Площади плещут.
85 На крохотном форде
мчим,
обгоняя погони пуль.
Взрывом гудков продираемся в городе.

В тумане.
90 Улиц река дымит.
Как в бурю дюжина груженых барж,
над баррикадами
плывет, громыхая, марсельский марш.

Первого дня огневое ядро
95 жужжа скатилось за купол Думы.

Нового утра новую дрожь
встречаем у новых сомнений в бреду мы.
Что будет?
Их ли из окон выломим
100 или на нарах
ждать,
чтоб снова
Россию

- 13 -

могилами
105 выгорбил монарх!

Душу глушу об выстрел резкий.
Дальше,
в шинели орыт.
Рассыпав дома в пулеметном треске,
110 город грохочет.
Город горит.

Везде языки.
Взовьются и лягут.
Вновь взвиваются, искры рассея.
115 Это улицы,
взяв по красному флагу,
призывом зарев зовут Россию.

Еще!
О, еще!
120 О, ярче учи, красноязыкий оратор!
Зажми и солнца
и лун лучи
мстящими пальцами тысячерукого Марата!

Смерть двуглавому!
125 Каторгам в двери
ломись,
когтями ржавые выев.
Пучками черных орлиных перьев
подбитые падают городовые.

130 Сдается столицы горящий остов.
По чердакам раскинули поиск.

- 14 -

Минута близко.
На Троицкий мост
вступают толпы войск.
135 Скрип содрогает устои и скрепы.
Стиснулись.
Бьемся.
Секунда! —
и в лак
140 заката
с фортов Петропавловской крепости
взвился огнем революции флаг.

Смерть двуглавому!
Шеищи глав
145 рубите наотмашь!
Чтоб больше не о́жил.
Вот он!
Падает!
В последнего из-за угла! — вцепился.
150 «Боже,
четыре тысячи в лоно твое прими!»

Довольно!
Радость трубите всеми голосами!
Нам
155 до бога
дело какое?
Сами
со святыми своих упокоим.

Что ж не поете?
160 Или
души задушены Сибирей саваном?
Мы победили!

- 15 -

Слава нам!
Сла-а-ав-вва нам!
165 Пока на оружии рук не разжали,
повелевается воля иная.
Новые несем земле скрижали
с нашего серого Синая.
Нам,
170 поселянам Земли,
каждый Земли Поселянин родной.
Все
по станкам,
по конторам,
175 по шахтам братья.
Мы все
на земле
солдаты одной,
жизнь созидающей рати.

180 Пробеги планет,
держав бытие
подвластны нашим волям.
Наша земля.
Воздух — наш.
185 Наши звезд алмазные копи.
И мы никогда,
никогда!
никому,
никому не позволим
190 землю нашу ядрами рвать,
воздух наш раздирать остриями отточенных копий.

Чья злоба на̀двое землю сломала?
Кто вздыбил дым над заревом боен?

- 16 -

Или солнца
195 одного
на всех ма̀ло?
Или небо над нами мало́ голубое?!

Последние пушки грохочут в кровавых спорах,
последний штык заводы гранят.
200 Мы всех заставим рассыпать порох.
Мы детям раздарим мячи гранат.

Не трусость вопит под шинелью серою,
не крики тех, кому есть нечего;
это народа огромного громо́вое:
205 — Верую
величию сердца человечьего! —

Это над взбитой битвами пылью,
над всеми, кто грызся, в любви изверясь,
днесь
210 небывалой сбывается былью
социалистов великая ересь!