- 5 -
К 90-летию со дня рождения В. В. Маяковского
МАЯКОВСКИЙ И ЕГО КНИГИ
В русской литературе трудно назвать имя писателя принимавшего столь активное участие в издании своих произведений, как Маяковский. Во многих случаях он не только создавал замысел будущей книги, но и непосредственно воплощал его, выступая в качестве издателя, оформителя, печатника и т. д. Поэтому история издания произведений поэта является в подлинном смысле этого слова частью его человеческой и творческой биографии.
Список прижизненных изданий Маяковского открывает небольшой сборник (состоящий всего из четырех стихотворений) с несколько необычным, но чрезвычайно точно передающим суть содержания названием «Я» (№ 1)1. Свидетельница создания замысла и выхода книги В. Ф. Шехтель вспоминает: «У нас в комнате на светочувствительной бумаге, от руки Васей Чекрыгиным был переписан текст стихов, иллюстрации сделали Чекрыгин и Л. Ф. Жегин-Шехтель. Обложку смонтировал сам Владимир Владимирович. Монтаж на обложке — автопортрет Маяковского — черный развод неопределенный и желтый галстук.
Какая-то маленькая литография в тупике на Никольской (С. М. Мухарского — Е. Д.) после долгих уговоров согласилась напечатать эту первую книжку стихов Маяковского. Когда были получены первые гранки — первый контрольный экземпляр... громадный Владимир Владимирович прыгал от радости на одной ноге, весь сияя от счастья! И все острил: «Входите в книжный магазин и «дайте стихи Маяковского» — «Стихов нет» — «Были да все вышли, все распроданы»2. Это знаменательное событие Шехтель датирует 17 мая 1913 г.
Все 300 экз. были быстро распроданы, хотя выход книги прошел незамеченным прессой. Только В. Шершеневич в провинциальной газете отозвался на это событие небольшой заметкой, а В. Брюсов помянул ее добрым словом, подводя итоги литературного года3. Известность Маяковскому принесла не столько его книга, как участие в группе поэтов и художников, именовавших себя кубофутуристами. (Группа называлась
- 6 -
«Гилея», по названию места, где родился основатель группы Д. Д. Бурлюк). Силу его таланта критика оценила несколько позднее, после постановки трагедии «Владимир Маяковский», представленной в 1913 г. сборной труппой на сцене одного из петербургских театров.
В марте следующего года трагедия вышла отдельным изданием, тиражом 500 экз. под издательской маркой «Первого журнала русских футуристов» (№ 2). Но фактическим издателем был Д. Д. Бурлюк, который не только иллюстрировал, но, по всей вероятности, и оформил книгу. Все рисунки были выполнены в условной манере, их связь с текстом просматривается с трудом. В тексте обильны шрифтовые акцентировки с применением нескольких различных гарнитур и кегля. Однако их сочетания не преследуют ни интонационные, ни орнаментальные цели.
По поводу происхождения названия трагедии существует несколько версий, весьма характерных для толкования творчества поэта раннего периода. Как свидетельствует Э. Триоле, первоначально поэт хотел назвать трагедию «Восстание вещей»4. В объявлении о предстоящей постановке она именовалась: «Железная дорога»5. По уверению А. Е. Крученых, «Маяковский до того спешно писал пьесу, что даже не успел дать ей названия, и в цензуру его рукопись пошла под заголовком «Владимир Маяковский. Трагедия». Когда выпускали афишу, то полицмейстер никакого нового названия уже не разрешил, а Маяковский даже обрадовался:
— Ну, пусть трагедия так и называется «Владимир Маяковский»6.
Наиболее убедительно утверждение о случайности заглавия опроверг В. Пастернак, предельно точно сформулировавший сущность пьесы: «Трагедия называлась «Владимир Маяковский». Заглавие скрывало гениально простое открытие, что поэт не автор, но предмет лирики, от первого лица обращающийся к миру. Заглавие было не именем сочинителя, а фамилией содержания»7.
«Первый журнал русских футуристов» вышел несколько позднее трагедии, так и не консолидировав силы участников этого начинания. Намечавшаяся попытка создания футуристического издательства не была реализована. В это время выходит следующая книга поэта: — поэма «Облако в штанах» (№ 3). В предисловии ко второму ее изданию автор так определил
- 7 -
сущность поэмы, которую считал «Катехизисом сегодняшнего искусства»: «Долой ВАШУ любовь», «Долой ВАШЕ искусство», «Долой ВАШ строй», «Долой ВАШУ религию». «Четыре крика четырех частей»8. Поэме был дан подзаголовок «Тетраптих», тесно связанный с первоначальным ее названием «Тринадцатый апостол»9. Если, по преданию, двенадцать апостолов определили основы христианского учения, то тринадцатому — поэту суждено было открыть истины нового мира. Поэма, подобно иконе, должна была отразить лик грядущей эры.
Книга вышла значительным для того времени тиражом в 1050 экз. Оформление принадлежало самому автору. По его желанию книга была набрана жирным шрифтом, без некоторых знаков препинания и заглавных букв, точки и твердые знаки были опушены. Отпечатана она была в чрезвычайно короткий срок (июнь — сентябрь 1915 г.). Маяковский не без иронии вспоминал: «Люди почти не покупали ее, потому что главные потребители были барышни и барыни, а они не могли покупать из-за заглавия» (12, 436). К счастью, замечание поэта следует воспринимать как шутку. Поэма имела громадный успех.
В начале следующего года вышла четвертая книга поэта «Флейта-позвоночник» (№ 4). Окончательное заглавие, данное по строчкам пролога (1, 199), хотя и указывало на лирический характер поэмы, но не суживало ее смысла биографическими рамками, как это было при первом варианте заглавия.
Две последние книги (поэмы «Облако в штанах» и «Флейта-позвоночник») привлекли внимание Горького, весьма высоко их оценившего и пригласившего поэта к участию в своем журнале «Летопись». Вскоре Горький решает выпустить в руководимом им издательстве «Парус» первый сборник избранных произведений Маяковского «Простое как мычание» (№ 5). Сам факт издания избранных произведений для каждого писателя является знаменательным, для Маяковского же он имел особое значение. То, что книгу выпустило одно из наиболее прогрессивных и популярных издательств, подчеркивало значимость его творчества и свидетельствовало о широте признания его таланта.
- 8 -
Свое название сборник получил по строкам трагедии «Владимир Маяковский»:
«...я вам открою
словами
простыми, как мычание,
наши новые души,
гудящие
как фонарные дуги.»Вышел он во второй половине октября 1916 г. наибольшим для книг поэта тиражом в 2000 экз. Тираж оказался несколько завышенным. Шла война, и читающей публике было не до стихов.
Вскоре после выхода первого сборника, куда вошли произведения, написанные до весны 1916 г., Маяковский подготовил для «Паруса» второй сборник, состав которого остался неизвестен, так как последовавшие события помешали его изданию. Более счастливой оказалась судьба поэмы «Война и мир» (№ 6), вышедшей уже после Великой Октябрьской революции, в самом начале 1918 г. (В названии поэмы противопоставлялись война и Вселенная. По старому правописанию в слове «мир» в значении «вселенная» ставилось «і»). Первоначально Горький предполагал частично опубликовать ее на страницах журнала «Летопись», но царская цензура не допустила этого.
Империалистическая война и революция нарушили ритм работы издательств и полиграфических предприятий. Книгоиздание резко сократилось. Предполагавшаяся к выпуску в издательстве «Парус» новая поэма Маяковского «Человек» (№ 8) вышла во второй половине февраля 1918 г. под маркой дотоле неизвестного издательства «АСИС» («Ассоциация социалистического искусства). Вышла она в Москве, хотя в выходных данных местом издания назван Петроград. Одновременно под этой же маркой вышла вторым изданием поэма «Облако в штанах» (№ 7). Названные книги — вся продукция упомянутого издательства, единственным сотрудником которого являлся сам поэт.
Возвратившись в середине июня 1918 г. из Москвы в Петроград, Маяковский активно включается в работу Отдела изобразительных искусств (ИЗО) Комиссариата народного просвещения Союза коммун Северной области. Одним из результатов этой деятельности был вышедший к первой годовщине Октября альбом «Герои и жертвы революции» (№ 9), состоявший из 18 листов с рисунками художников К. Богуславской, В. Козлинского, И. Пуни и С. Маклецова со стихотворными подписями Маяковского. Сам поэт оценивал этот альбом как исключительно важное для его творчества издание. В статье «Только не воспоминания» он писал: «Эта папка развилась в будущем во весь революционный плакат —
- 9 -
для нас — главным образом, в Окна Сатиры Роста» (12, 157). Думается, однако, что оценка эта несколько преувеличена, как в плане развития советского плаката, так и собственного творчества поэта. Пафос этой оценки, ее явная полемичность связаны с тем, что в свое время появление альбома вызвало негативную оценку в некоторых руководящих кругах.
Одновременно ИЗО намеревалось выпустить еще два иллюстрированных издания Маяковского: сатирический сборник «Для детков» и «Издевательство», однако план этот не осуществился. Не исключено, что на судьбе этого начинания сказалось резко отрицательное отношение к так называемому «левому искусству» со стороны довольно широких общественных слоев. Во всяком случае, традициям «ростинского» плаката гораздо ближе были два одновременно вышедших издания, оформленных самим Маяковским.
В начале 1918 г. в Петрограде было организовано литературное общество, получившее название «ИМО» («Искусство молодых»). Содружество это нигде организационно оформлено не было и на первых порах преследовало лишь цели пропаганды «левого искусства». С приездом Маяковского в Петроград «ИМО» меняет характер деятельности и на первый план выступают издательские проблемы.
В своем начинании поэт находит поддержку со стороны Петроградской коллегии Наркомпроса, согласившейся субсидировать издательский план «ИМО». В дни первой годовщины Октября «ИМО» издает две книжки: сборник «Ржаное слово» и поэму Маяковского «Мистерия-Буфф» (№ 10). Ту и другую книгу оформлял сам поэт. В графической четкости, образности и манере рисунка обложек проявляются черты, которые потом нетрудно будет уловить в его плакатах времен гражданской войны.
В начале следующего года под маркой «ИМО» одно за другим выходят: повторные издания «Мистерии-Буфф» (№ 12) и «Войны и мира» (№ 11), а в мае того же года — сборник избранных произведений поэта «Все сочиненное Маяковским» (№ 13). За незначительным исключением (Вам — Лунная ночь — В. Я. Брюсову на память — К ответу — Ешь ананасы) в него вошли все опубликованные к тому времени его поэтические произведения.
Рассматривая сборник как итог определенного этапа в своем творчестве, поэт писал в предисловии к нему: «Оставляя написанное школам, ухожу от сделанного и, только перешагнув через себя, выпущу новую книгу» (12, 16).
Таковой стала поэма «150 000 000» (№ 15), планировавшаяся к выпуску еще издательством «ИМО». Однако в связи с реорганизацией издательского дела в республике и образованием Госиздата РСФСР, которому Наркомпрос передал
- 10 -
свои функции в области книгоиздания, «ИМО» прекратило свою деятельность.
Поэма Маяковского посвящена одному из величайших событий мировой истории — Великой Октябрьской социалистической революции. Несколько необычное название поэмы, носящее подспудно полемический характер, должно было показать, что не «избранные» («Двенадцать» А. Блока) делали революцию, а весь народ («150 000 000»).
История издания поэмы «150 000 000» драматична и весьма показательна для той борьбы мнений и вкусов, которой характеризовалось восприятие творчества Маяковского современниками, — многие из них далеко не сразу приняли новаторский характер его поэзии.
В числе лиц, критически отнесшихся к поэме, был и В. И. Ленин. Опубликованный в наши дни его отзыв о поэме широко известен. Вполне понятны и причины, вызвавшие протест со стороны главы государства. Суть его заключается в том, что в момент острого бумажного кризиса, когда даже произведения классиков печатались небольшими тиражами, не следовало пятитысячным тиражом выпускать поэму, предназначавшуюся сравнительно узкому кругу читателей.
Мнение В. И. Ленина о «150 000 000» сыграло немаловажную роль в отказе Госиздата выпустить переработанный вариант (вторую редакцию) пьесы «Мистерия-Буфф» (издана в 1921 г. как часть журнала «Вестник театра»; № 16). Последующая история издания книг Маяковского не знала подобных конфликтов.
Среди книг поэта первых лет революции, как и среди дореволюционных, имеется издание, выпущенное не издательством, а им самим с помощью друзей. Речь идет о «Советской азбуке» (№ 14).
Опыт работы над плакатом и желание сделать поэтическое слово более доступным для нового читателя побудили поэта выступить в качестве иллюстратора собственных произведений. Причем и в данном случае стиль рисунков Маяковского отличался стремлением к новизне, использованию оригинальных живописных решений. В этом плане чрезвычайно характерна предпринятая поэтом в октябре 1919 г. (после ликвидации «ИМО») попытка воскресить бытовавший в прошлом жанр «Сатирических азбук». Под каждой буквой алфавита, изображенной в виде рисунка-карикатуры, помещена злободневная частушечная подпись.
«Советская азбука» была отпечатана литографским способом и сброшюрована несшитой тетрадкой. Часть тиража была раскрашена от руки.
Через год, в ноябре 1920 г., Маяковский сдал в Отдел военной литературы Реввоенсовета Республики брошюру «Рассказ о дезертире» (№ 17), сопроводив ее рисунками, выполненными
- 11 -
в стиле плакатов РОСТА (вышла в свет только летом 1921 г.).
Наряду с плакатами, эти две книги могут служить образцами агитационных изданий поэта.
В связи с введением новой экономической политики вновь оживилась деятельность частных и кооперативных издательств. Возможность создания собственного издательства увлекла Маяковского. Однако попытка организации издательства левого искусства «МАФ» (Московская — в будущем международная — ассоциация футуристов) не была реализована. Название творческой группы «МАФ» стоит на серии книг, изданных ВХУТЕМАС’ом. В их числе два издания поэмы Маяковского «Люблю» (№ 18) и сборник «Маяковский издевается. Первая книжица сатиры» (№ 21).
Во ВХУТЕМАС’е Маяковский предпринял попытку издать и свое собрание сочинений. Называлось оно «13 лет работы» (№ 22, 26), — поэт приурочивал начало своей поэтической деятельности к 1909 г. Первоначально намечалось выпустить его в четырех томах (издано в двух). Сначала вышел второй том, в который включены все написанные к тому времени поэмы и пьесы. А в самом конце года был издан первый том, куда вошла трагедия «Владимир Маяковский» и за рядом исключений — стихи, опубликованные до мая 1922 г. Оформлял издание художник А. М. Лавинский.
Среди прижизненных изданий Маяковского особое место занимают несколько книг, вышедших за рубежом. Советские издания в те годы с трудом проходили рогатки иностранной цензуры. Поэтому зарубежные читатели могли судить о советской литературе только по тем новинкам, которые печатались в лояльно относящихся к СССР зарубежных издательствах.
Первой книгой в ряду зарубежных изданий поэта, вышедших на русском языке, стала поэма «Люблю» (№ 19), изданная весной 1922 г. во время поездки поэта в Латвию Рижским еврейским коммунистическим издательством «Арбетергейм». Но наибольшую известность приобрели его книги, выпущенные берлинским сменовеховским издательством «Накануне», печатавшим по новой орфографии (это было единственное эмигрантское издательство, имевшее свободный доступ на советский рынок). Будучи в Берлине, поэт подписал 1 ноября 1922 г. договор на сборник избранных поэтических произведений, который вышел в свет в начале следующего года10.
Летом 1923 г. поэт сдал в издательство «Накануне» сборник новых стихов, как бы дополняющий ранее изданную книгу. Он так и назывался «Вещи этого года» (№ 38); книга вышла в свет в конце декабря 1923 г.
- 12 -
В ряду зарубежных изданий поэта особый интерес представляет отпечатанный в Берлине под маркой Госиздата сборник «Маяковский для голоса» (№ 23). Этот своеобразный «чтец-декламатор» получил оригинальное полиграфическое оформление. Книга заключена в издательский картонаж с набором в две краски, имеет вкладной титульный лист с рисованной композицией и наборным текстом. Иллюстрации смонтированы из наборных элементов. Вырубки-регистры сопровождают символами каждое стихотворение. Оформил книгу Эль Лисицкий, получивший за нее премию на специальном конкурсе немецких издателей имени И. Гутенберга.
С зарубежными поездками Маяковского связан выпуск еще трех небольших его книжек. Вышли они осенью 1925 г. в Нью-Йорке под маркой «New world press» и предназначались для раздачи слушателям его выступлений (издатель — газета «Новая жизнь», орган рабочей партии США).
Сборник «Американцам для памяти» (№ 54) включал несколько стихотворений: «Наш марш», «Революция (поэтохроника)», «Тамара и демон», «Юбилейное». Две другие книжки представляли собой отдельные издания стихотворений: «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче», названное Д. Д. Бурлюком «Солнце в гостях у Маяковского» (№ 60), чем поэт был весьма недоволен, и «Христофор Колумб», названное «Открытие Америки» (№ 58). Видимо, по инициативе Д. Д. Бурлюка, иллюстрировавшего эти издания, во всех трех книгах набор сделан без знаков препинания в тексте, по старой традиции первых футуристических сборников.
Еще до поездки в Америку В. Маяковский в соавторстве с близкими ему поэтами (Н. Асеев, С. Третьяков) написал ряд агитлубков, предназначавшихся читателям-крестьянам. Наибольший интерес среди них представляют агитлубки, выпущенные издательством «Красная новь» и оформленные самим поэтом. «Для нас, мастеров слова России Советов, — писал Маяковский, — маленькие задачки чистого стиходелания отступают перед широкими целями помощи словом строительству коммуны» (12, 63).
В 1923 г. «Красная новь» выпускает сборники «Стихи о Революции» (№ 27, 35) и «Маяковская галерея» (№ 39). Одновременно в артели писателей «Круг» поэт издает сборник «Лирика» (№ 25), в который вошли поэмы «Флейта-позвоночник», «Люблю», «Человек», и отдельное издание поэмы «Солнце» (№ 30). Поэму иллюстрировал М. Ларионов, выполнивший в духе абстрактной живописи обложку и восемь изображений в тексте11.
- 13 -
Но, пожалуй, самым значительным изданием этого периода (если можно применять какие-то иерархические градации к книгам такого поэта, как Маяковский) является поэма «Про это» (№ 26), написанная «по личным мотивам об общем быте» (1, 26). Оценивая ее, Маяковский писал: «Это для меня, пожалуй, и для всех других вещь наибольшей и наилучшей обработки» (12, 63). Книга издана в 1923 г. под маркой организованного Маяковским издательства «ЛЕФ». Иллюстрирована фотомонтажами художника А. М. Родченко.
Начало второй половины 1920-х гг. знаменовалось выпущенной в 1925 г. ленинградским отделением Госиздата поэмой «Владимир Ильич Ленин» (переиздана в 1927 г.; № 49, 75). В автобиографии, под датой «1924», Маяковский писал: «Закончил поэму «Ленин». Читал во многих рабочих собраниях. Я очень боялся этой поэмы, так как легко было спуститься до простого политического пересказа. Отношение рабочей аудитории обрадовало и утвердило в уверенности нужности поэмы» (1, 27).
Несмотря на то, что Маяковский печатался во второй половине 20-х гг. в ряде других издательств («Московский рабочий», «Прибой», «Молодая гвардия»), все наиболее значительные его книги вышли под маркой Госиздата РСФСР, с которым поэт заключил в 1929 г. «Генеральный договор». В их числе следует упомянуть одновременно вышедшие в 1926 г. книгу путевых очерков «Мое открытие Америки» (№ 68) и сборник, включивший почти весь цикл американских стихов, — «Испания. Океан. Гаванна. Мексика. Америка» (№ 67). Оценивая входящие в них произведения, поэт писал, что они «новизной и современностью наиболее интересные читателю» (13, 84).
Выпущенную двумя изданиями поэму «Хорошо!» (№ 76, 82) оформлял Эль Лисицкий. Издательская история поэмы такова: летом 1927 г. Маяковский сдал в Малый оперный театр в Ленинграде машинопись пьесы-поэмы «25 октября 1917 г.». Поставленный по ней спектакль выдержал всего пять представлений. Впоследствии весь ее текст вошел в поэму «Хорошо!» (главы 2—8), которая первоначально носила то же название, что и пьеса.
Заглавие книги Маяковский изменил в процессе дальнейшей работы над поэмой, но, так как это было сделано уже после подготовки макета и изготовления клише, то издательство, не желая удорожать стоимость книги, сняло с обложки
- 14 -
только слово «октября», заменив его словом «Хорошо!»; оставшиеся цифры «25.1917» оказались лишними.
В середине 20-х годов, когда Госиздат приступил к выпуску собраний сочинений ряда советских писателей, Маяковский обратился туда с предложением издать его собрание сочинений. Однако поэту пришлось приложить немало усилий, прежде чем такое издание осуществилось в июне 1927 г.
Против издания собрания сочинений поэта возражал Торгсектор Госиздата, полагавший, что в период острого затоваривания рынка книжной продукцией поэтические произведения Маяковского не найдут должного спроса. Доказывая несостоятельность этих доводов, Маяковский в статье «Подождем обвинять поэтов» приводил многочисленные факты неумения книготорговых работников продвигать книгу к читателю. В частности, он писал о том, что, если бы Госиздат продавал его книги только во время его выступлений, то легко можно было бы реализовать не менее 6 000 экз., «средний мой годовой тираж по ГИЗ’у. Но разве нет других способов? Сколько угодно, вечера книги, библиографические фельетоны, организация специальных писательских вечеров, и т. д., и т. п.» (12, 78).
Первоначально собрание сочинений предполагалось выпустить в четырех томах, но, так как издание задерживалось сравнительно с плановым сроком, то было решено выпустить сначала дополнительный (пятый) том, куда вошли бы только новые произведения. Оформил издание А. М. Родченко. Характерно, что поэт отказался от обычного заглавия «Собрание сочинений», а просто написал на титуле: «В. Маяковский. Том 5» (№ 72).
В дальнейшем число томов собрания сочинений было увеличено до десяти. Поэт успел подготовить лишь восемь из них. Восьмой том был сдан в издательство в декабре 1929 г. (№ 97).
Вторая половина 1920-х гг. — исключительно продуктивный (в творческом и издательском плане) период жизни Маяковского. Не имея возможности охарактеризовать каждое из изданий этой поры, следует все же выделить ряд книжек, предназначавшихся детям, поскольку поэт придавал им особое значение. Первой в их ряду была «Сказка о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий» (№ 52), с иллюстрациями Н. Купреянова, выпущенная в 1925 г. «Московским рабочим». Предварительно книга обсуждалась группой детских библиотекарей и педагогов («Огонек», 1925, № 16). О внимательном отношении поэта к сделанным замечаниям свидетельствуют многочисленные исправления, внесенные им в рукопись.
Вторая детская книга издана в 1926 г. ленинградским издательством «Прибой». Предназначалась она детям дошкольного
- 15 -
возраста и должна была, по замыслу автора, помочь юному читателю познакомиться с явлениями окружающей жизни («Гуляем»; № 62).
В следующем году в издательстве «Молодая гвардия» вышли сразу две книжки — в мае «История Власа, лентяя и лоботряса» (№ 71), иллюстрированная Н. Ушаковой, и в июне — «Эта книжечка моя про моря и про маяк», иллюстрированная Б. Покровским (№ 73). Отсутствующие в тексте последние строки:
«...этой книжечки слова
и рисуночков наброски
сделал
дядя
Маяковский.»дают возможность предположить, что первоначально поэт сам собирался иллюстрировать свою книгу.
Две детские книги выпустил Госиздат РСФСР: в апреле 1928 г. «Конь-огонь» (художник Л. Попова; № 80), и в сентябре 1929 г. «Кем быть?» (№ 91), иллюстрированную Н. Шифриным (первоначально стихотворение называлось «Что делать?»).
В какой степени оформление и иллюстрации детских книг соответствовали намерениям автора, сказать трудно. Лишь одна из них оформлялась художником, дружески связанным с поэтом. Речь идет о выпущенной в 1928 г. грузинским издательством «Заккнига» книжке «Что ни страница, то слон, то львица» (№ 79), которую оформлял К. Зданевич. Текст этого издания значительно отличается от напечатанного в четвертом томе прижизненного собрания сочинений.
По-видимому, тираж 10 000 экземпляров распространялся и на вышедший одновременно грузинский перевод (каждое издание по 5 000 экз.). Подтверждается высказанное предположение тем, что рисунки для русского и грузинского изданий были отпечатаны в Ленинграде десятитысячным тиражом (издательство «Заккнига» — единственное издательство вне Москвы и Ленинграда, выпустившее четыре книжки поэта: кроме названной — «Сергею Есенину» (1926; № 64), «Разговор с фининспектором о поэзии» (1926; № 65), «Сифилис» (1926; № 66); все они иллюстрировались А. Родченко).
Последняя подготовленная к печати самим поэтом книга «Грозный смех» (№ 98) вышла в начале 1932 г. Ее создание связано с исполнившимся в 1929 г. десятилетием «Окон сатиры РОСТА», которое было отмечено выставкой в Третьяковской галерее. В предисловии к книге Маяковский писал: «Это не только стихи. Это иллюстрации — не для графических украшений. Это протокольная запись труднейшего трехлетия революционной борьбы, переданная пятнами красок и звоном лозунгов. Это моя часть огромной агитработы — Окон
- 16 -
сатиры РОСТА» (12,205). В сборник включена лишь небольшая часть текстов и рисунков из «Окон сатиры РОСТА» и часть подписей к «Советской азбуке». Некоторые подписи к плакатам переработаны. Поскольку поэт не успел завершить работы над сборником, его нельзя считать полностью авторизованным изданием. (Последнее обстоятельство объясняет вкравшиеся ошибки и включение в книгу не принадлежащих Маяковскому шести текстов).
**
*Каталог прижизненных изданий Маяковского позволяет последовательно рассмотреть «все сто томов» его «партийных книжек» и, в то же время, сделать известные выводы об отношении поэта к оформительскому искусству. Многие из представленных книг оформлял он сам или его друзья, какая-то часть из них авторизована поэтом. Все они дают возможность проследить известную эволюцию манеры Маяковского-художника. Впрочем, она не настолько разительна, чтобы связать все его дореволюционные работы с традициями футуризма, как это проистекает из некоторых исследований. Так, например, Н. В. Гужиева считает, что русский футуризм оказал непосредственное влияние на искусство «оформления именно книги, способствовав обновлению и освежению его в работах последующих поколений художников, опиравшихся на богатые выдумкой лабораторные опыты зачинателей: Н. Гончаровой, М. Ларионова и самого Маяковского»12.
Высказанная мысль не нова. Она в свое время прозвучала в работах известного советского исследователя Н. И. Харджиева13. Однако далеко не все специалисты в этом вопросе с ним согласны. В частности, А. А. Сидоров придерживался иных взглядов на проблему, утверждая, что «с футуристическими попытками конструктивизм общего много не имел. Ориентировались впоследствии скорее на «новую типографию»14.
Думается, что художественная значимость футуристических изданий в плане их влияния на советскую школу оформительского искусства несколько преувеличена. Также, впрочем, как и роль в этом случае Маяковского. Ставить его рядом с Гончаровой и Ларионовым на основании одной работы (сборника «Я», где его соавторство весьма ограниченно) вряд ли можно. К тому же футуристические издания — явление неоднородное:
- 17 -
часть из них печаталась типографским способом, часть литографским. Типографская «ветвь» оборвалась практически на книгах В. Каменского, литография оказалась более жизнестойкой, в чем не последнюю роль сыграли обстоятельства, не имеющие прямого отношения к эстетической платформе футуризма. Прав Е. Ф. Ковтун, утверждавший, что, разрабатывая тип «рукописной» — отпечатанной литографским способом книги, поэты и художники стремились использовать добавочную образную выразительность, заключенную в почерке, в «графике» строк»15. Эту же мысль подчеркивал в свое время Н. Д. Бурлюк, говоря о необходимости использования в поэзии концентрирующих смысл и образ идеографических знаков16.
Но сама по себе литографированная книга оказалась недолговечной. Ни у нас, ни на Западе она не получила развития.
Столь же единичными выглядят попытки К. Зданевича после революции сначала в Тифлисе, а затем в Париже материализовать идею Бурлюка и, по выражению В. В. Каменского, «одними буквами дать графическую основу слова»17. В этой связи следует обратить внимание и на оформленную Д. и В. Бурлюками трагедию «Владимир Маяковский». По словам Н. И. Харджиева, именно эта работа стала «одним из самых смелых опытов орнаментального применения различных шрифтов для оформления стихового текста»18.
Несмотря на авторитет исследователя, с этим утверждением трудно согласиться, не столько потому, что понятие «орнаментальное оформление» имеет еще и другое, более распространенное толкование, сколько из-за невозможности уловить в тексте, набранном шрифтами разных гарнитур и кегля, логику его художественной интерпретации. Все определялось не стремлением графически акцентировать то или иное слово, а имеющимися в распоряжении оформителя средствами набора. (Наши частные несогласия с выводами Н. И. Харджиева и Н. В. Гужиевой отнюдь не означают негативного отношения к их работам в целом. Наоборот, они, по нашему мнению, представляют большой интерес для всех изучающих творчество Маяковского и Блока).
Кто бы из исследователей в конечном счете ни оказался прав в этом споре, одно несомненно: только дальнейшее тщательное изучение прижизненных изданий поэта может способствовать решению затронутых проблем.
- 18 -
Говоря о значении заключенных в каталоге сведений, нельзя не упомянуть о небольшом количестве книг поэта с его автографами («микротекстами», по меткому выражению М. О. Чудаковой), которые далеко не всегда учитываются исследователями. Исключение составляет лишь свод (к сожалению, неполный) дарственных надписей А. А. Блока, собранный в очередном томе «Литературного наследства»19.
Подобной работы относительно инскриптов (книг с автографами) Маяковского еще никто не предпринимал. Не исключено, что настоящий каталог послужит началом для описания всех сохранившихся книг поэта с дарственными надписями. Нет никаких сомнений в том, что введение в научный оборот инскриптов поэта поможет уточнить даты выхода той или иной книги в свет, укажет степень знакомства и близости автора и адресата, напомнит о событиях, свидетелями которых они были, укажет место их встречи, более точно датирует выход изданий и т. д. Автографы на книгах окажут существенную помощь и текстологам.
Рассматривая каталог как один из источников биографии поэта, не следует забывать и о его книговедческом значении, о той роли, которую играет описание всякого музейного или библиотечного собрания. В данном случае речь идет лишь о частице замечательной коллекции редких книг, представленных в фондах Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. Настоящий каталог — лишь одно звено в цепи подобных изданий, призванных вкупе (на фондах крупнейшей библиотеки страны) рассказать о книгах двадцатого столетия, имеющих выдающееся историко-культурное значение.
СноскиСноски к стр. 4
1 Здесь и далее отсылка к описанию книг в каталоге.
2 Шехтель В. Ф. Воспоминания. Рукопись. ГММ.
3 См.: «Нижегородец», 1913, № 273, 20 дек.; Брюсов В. Год русской поэзии (апр. 1913 — апр. 1914). — Рус. мысль, 1914, кн. 5, с. 30—31.
Сноски к стр. 5
4 Triolet E. Majakovski poete russe. Paris, 1939, p. 12.
5 За семь дней, СпБ., 1913, № 28, с. 605—606.
6 Крученых А. Е. Первое представление трагедии «Владимир Маяковский». Рукопись. ГММ.
7 Пастернак Б. Л. Охранная грамота. Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1931, с. 100.
Сноски к стр. 6
8 Маяковский В. В. Полн. собр. соч.: В 13-ти т. М., 1958, т. 2, с. 7 (в дальнейшем ссылки на это издание приводятся в тексте в виде номера тома и страниц).
9 Тетраптихом называется четырехстворчатая икона.
Сноски к стр. 10
10 См.: Динерштейн Е. А. Издательская деятельность В. В. Маяковского: (К 75-летию со дня рождения). — Книга: Исслед. и материалы, 1968, сб. 17, с. 169—170.
Сноски к стр. 11
11 По сведениям Н. И. Харджиева, издательство не выполнило указаний художника относительно формата книги (из-за чего рисунки были уменьшены в размере), а также не поместило выполненного Ларионовым портрета поэта. Единственная двухцветная иллюстрация помещена на обложке книги, куда неизвестным художником вмонтированы ее название и фамилия автора (см.: Харджиев Н. И. Памяти Наталии Гончаровой (1881—1962) и Михаила Ларионова (1881—1964). — Искусство книги, 1968, вып. 5, с. 310).
Сноски к стр. 15
12 Гужиева Н. В. «Для настоящих книг всегда жду несуетных часов». — В кн.: В мире Блока. М.: Сов. писатель, 1981, с. 494.
13 См.: Харджиев Н. И. и Тренин В. В. Поэтическая культура Маяковского. М., 1970, с. 34—42.
14 Сидоров А. А. Искусство книги как синтез. — Книга: Исслед. и материалы, 1972, сб. 25, с. 58.
Сноски к стр. 16
15 Ковтун Е. Ф. Из истории русского авангарда: (П. Н. Филонов). — Ежегодник рукоп. отд. Пушкин. дома на 1977 г. Л., 1979, с. 222.
16 См.: Бурлюк Н. Д. Поэтические начала. — Первый журнал русских футуристов, 1914, № 1—2, с. 81.
17 Каменский В. В. Путь энтузиаста. М., 1931, с. 194.
18 Харджиев Н. И. Поэзия и живопись: (Ранний Маяковский). — В кн.: К истории русского авангарда. Стокгольм, 1976, с. 58.
Сноски к стр. 17
19 Лит. наследство, 1982, т. 92, кн. 3, с. 5—152. Публикации предпослана вступительная статья В. Я. Мордерера и А. Е. Парниса, всесторонне исследующих проблему.