174

СЕВЕРНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ В. Я. ЧИЧАГОВА, экспедиция, которая, осуществляя план Л., разработанный им в «Кратком описании разных путешествий по северным морям...», должна была отыскать корабельный ход через Сев. Ледовитый океан из Архангельска в Тихий океан. Подписав 20 сентября 1763 г. это «Краткое рассуждение...», Л. поднес его наследнику престола Павлу Петровичу, который в то время числился президентом Адмиралтейств-коллегии. 22 сентября вице-президент этой коллегии граф И. Г. Чернышев направил проект Л. вместе с подписанным Павлом письмом, в котором Комиссии Российских флотов и адмиралтейского правления предлагалось обсудить при участии Л. возможность организации предлагаемой им экспедиции. Понятно, что ни Павел, которому в то время было всего лишь 9 лет, ни Чернышев не могли сами решить столь важный вопрос; несомненно все делалось с согласия и по указанию императрицы Екатерины II. Вероятно, Л. каким-то образом было известно положительное ее отношение к этому проекту, поэтому он в письме М. И. Воронцову от 19 января 1764 г., в частности, написал, что поднес цесаревичу «письменную книгу о возможности мореплавания Ледовитым нашим Сибирским океаном в Японию, Америку и Ост-Индию; почему и велено в Адмиралтейской комиссии учинить расположение с рассмотрением, и не сумневаюсь (разр. моя. — Э. К.), что экспедиция туда воспоследует». Любопытно, что официальное открытие упомянутой комиссии произошло почти через месяц, 17 ноября 1763 г. По всей вероятности, ее создание подготавливалось достаточно давно, и Павлу, точнее — Чернышеву, который был фактическим главой Адмиралтейств-коллегии, это было известно. Далее события развивались следующим образом. Рассматривая 19 января 1764 г. предложение Л., Комиссия попыталась связать проектируемую экспедицию с интересами зверобойных промышленных компаний и запросила от Коммерц-коллегии «для некоторого рассуждения» справку о состоянии китового промысла у Архангельска, а из Колы — о времени учреждения промысла, а также когда и почему он был прекращен. 5 февраля Коммерц-коллегия дала справку, что с 1748 г. существовала монополия П. И. Шувалова на салотепенный промысел у Архангельска и Колы, принесшая казне немалый убыток. Л. выступил против того, чтобы экспедиция выполняла еще и эту задачу, указав, что «хотя и можно присовокупить к помянутому предприятию тамошние промыслы, но как побочное дело, и больше для прикрытия от иностранных сего походу». Как увидим ниже, Екатерина II воспользовалась этим советом Л. Затем Комиссия вызвала в Петербург четырех неоднократно побывавших на Шпицбергене и Новой Земле архангелогородских крестьян-поморов. Не исключено, что выбор Комиссии был определен Л., который хорошо знал по крайней мере одного из них — Амоса Корнилова. 5 марта 1764 г. их «допрашивали» на заседании Комиссии, и по их показаниям выяснилось преимущество второго из предложенных Л. маршрутов экспедиции, то есть западнее Шпицбергена и вдоль американских берегов. В связи с этим Л. написал «Прибавление. О северном мореплавании на Восток Сибирским океаном», в котором обосновал этот маршрут новыми данными. Предполагалось, что Комиссия обсудит «Прибавление» 12 марта, но, вероятно, его передали сразу в Адмиралтейств-коллегию. В том же заседании 5 марта Л. представил Комиссии список имен девяти кормщиков, который он составил по указаниям четырех приглашенных в Петербург поморов, сами же поморы на заседании дали список из семи имен, причем в состав экспедиции были включены и они сами, за исключением А. Корнилова, имевшего к тому времени преклонный возраст. В Архангельске было отобрано 20 промышленников для участия в экспедиции. В «Прибавлении»

175

Л. предложил организовать предварительно зимовье в Клокбайской гавани на Шпицбергене. Для осуществления предложения Л., по указу Адмиралтейств-коллегии, Архангелогородская контора над портом отправила в июле 1764 г. адмиралтейский пинк (двухмачтовое военное или промысловое судно) под командованием капитан-лейтенанта М. Немчинова и пять наемных поморских судов с провиантом и строительными материалами. По прибытии в конце августа на место на берегу Клокбайской губы были построены пять изб, баня и амбар. На зимовье было оставлено 16 человек. Следует отметить ту быстроту, с которой осуществлялись предложения Л., не занимавшего высоких должностей и не имевшего никакого другого влияния, кроме научного авторитета, и, что в данном случае более важно, постоянное внимание к экспедиции со стороны Екатерины II. Она покровительствовала экспедиции почти на всех этапах ее подготовки, несмотря даже на то, что Ф. И. Соймонов в письме императрице указывал на невозможность плавания в высоких широтах из-за имеющихся там мощных льдов. Авторитет Л. для Екатерины II оказался столь высок, что она пренебрегла и этим предупреждением весьма знающего русского гидрографа. 14 мая 1764 г. Екатерина II издала секретный указ, в котором Адмиралтейств-коллегии предписывалось организовать поиск прохода Северным океаном в Камчатку «по северо-западному проходу», то есть по маршруту, предложенному Л. в «Прибавлении». На эту экспедицию выделялось, как и просил Л., 20 тыс. рублей. 17 мая 1764 г. Адмиралтейств-коллегия опять же в соответствии с мнением Л. об использовании в экспедиции уже построенных и некоторое время проплававших судов решила купить в Архангельске два пинка и бот. Однако вскоре по каким-то причинам отказалась от этого намерения и в спешном порядке заказала Архангелогородской конторе над портом построить три новых судна, которые 1 августа были спущены на воду и отправлены (и опять в соответствии с идеей Л.) на зимовку в Колу. К этому времени 25 июня 1764 г. Адмиралтейств-коллегией в присутствии Л. были назначены: главным командиром капитан 1 ранга В. Я. Чичагов, а командирами двух других кораблей капитан 2 ранга Н. Панов и капитан-лейтенант В. Бабаев. Поэтому спущенные на воду корабли были названы по фамилиям своих командиров: «Чичагов», «Панов» и «Бабаев». На том же заседании 25 июня было решено назначить в экспедицию лейтенантов П. Борноволокова, Ф. Озерова, П. Пояркова, а также на каждый корабль по одному штурману и подштурману. Было приказано отправить их, а также четырех штурманских учеников в Академию наук для подготовки «к лучшей в астрономии обсервации» «под смотрением» Л. 9 сентября Академическая канцелярия предписала Н. И. Попову, А. Д. Красильникову и С. Я. Румовскому проэкзаменовать первых прибывших на обучение. Канцелярия за подписью Л. определила обучать их: «1-е, употреблению Гадлеева квадранта для взятья высот и расстояния звезд от луны и от луны до солнца и 2-е, по ним находить долготу на море». Поскольку Румовский отказался обучать моряков из-за их слабой подготовки, то по требованию Л. Академическое собрание 1 декабря 1764 г. приняло решение о том, что это дело возьмет на себя Попов, который попросил себе в помощь Красильникова. 3 декабря Л. потребовал, чтобы Румовский и Ф. У. Т. Эпинус допускали Попова с моряками в Астрономическую обсерваторию и выдавали для обучения хорошие инструменты. В начале марта 1765 г. обученные в АН 12 моряков были отправлены в Колу, где находились корабли экспедиции. Вместе с ними были отправлены три экземпляра написанной Л. «Примерной инструкции морским командующим офицерам...» и три карты маршрута экспедиции. На заседании 25 июня 1764 г. Л. также предложил «инструментам реестр:

176

какие надлежит иметь на судах, для такой экспедиции приуготовляющихся». Комиссия постановила заказать АН часть инструментов, которые Л. обещал сделать «под своим смотрением» и по его указаниям. Другую часть выписать из Англии (гадлеевы квадранты, часы пружинные, карманные и большие, грегорианские трубы и др.). Однако снабдить экспедицию инструментами так, как хотел Л., не удалось, и она совершалась со значительно меньшим оснащением. 12 июля 1764 г. Адмиралтейств-коллегия попросила АН составить для экспедиции таблицы отстояний Луны от Солнца «на всякий петербургский полдень». Их составил Румовский и 12 августа послал в Адмиралтейств-коллегию. Цели экспедиции по предложению Л. были замаскированы «от иностранных» ложным указом Екатерины II от 14 мая 1764 г., в котором говорилось, что экспедиция направляется для возобновления ранее бывшего на Шпицбергене китового промысла. Однако уже в сентябре французское министерство иностранных дел получило из Петербурга о ней подробные сведения. Суда отправились в первое плавание из Колы после смерти Л. 9 мая 1765 г., но из-за тяжелой ледовой обстановки не смогли пройти дальше Шпицбергена, пробыв в плавании свыше 3 месяцев. В 1766 г. была предпринята вторая попытка, также оказавшаяся неудачной.

Лит.: Перевалов В. А. Ломоносов и Арктика. М.; Л., 1949.