364
360. А. Ф. ТЮТЧЕВА — Е. Ф. ТЮТЧЕВОЙ
Ницца. 10/<22> января 1865 г.
Мари выходит замуж. Ее будущий супруг — некий Николай Бирилев, тот самый, что прославился своей отвагой под Севастополем. У него крест св. Георгия, он имеет чин адъютанта его величества и командует фрегатом «Олег» <...> Это бравый моряк, но человек совершенно не светский. Мари привлекает в нем то, что он русский — не в буквальном значении этого слова, а в том наивном его смысле, что говорит Бирилев почти исключительно по-русски. Разумеется, папа́ и мама́ совершенно не способны оценивать человека с подобной точки зрения; они оба — мама́ в особенности — глубоко уязвлены в своем светском тщеславии и утверждают, что он дурак, что Мари покроет себя стыдом, решившись на это замужество. В самом деле, его нельзя назвать умным человеком в нашем представлении, однако когда он находится в своей среде, когда его ничто не стесняет, он совсем не таков, каким видят его папа́ и мама́. Это натура чистая и цельная, это воплощенная порядочность, это пламенное сердце, обожающее Мари. И наконец главное — Мари его любит1 <...> Сегодня он отправился к папа́ и мама́ с официальным предложением <...> Папа́ и мама́ согласились на все в немой ярости, наш простак ничего не заметил, а на бедную Мари обрушиваются ужасающие сцены. Она переносит их с удивительной простотою и спокойствием, и ничто не может замутить то тихое счастье, в котором она пребывает <...>
Я отправила Аксакову по почте прекрасные стихи папа́ по поводу энциклики2.
Мураново, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 308, л. 4—5, 5 об., 6, 9—9 об. На франц. яз.
1 «Мари любит его за добросердечие и бесхитростность», — писала Д. Ф. Тютчева сестре Екатерине Федоровне 10/22 января 1865 г. и тут же сообщала: «Вчера он сделал ей предложение.
365
Она дала согласие. Мама́ в отчаянии, папа́ тоже не одобряет этого решения, но они не сказали ни слова против» (Мураново, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 612, л. 1; на франц. яз.).
2 3 декабря 1864 г. было обнародовано послание папы Пия IX ко всем епископам католической церкви, отвергавшее ряд «заблуждений века», свод которых (силлабус) был приложен к этому посланию. Одним из главных «заблуждений» признавался закон о свободе совести и вытекавшее из него равенство в политических правах между католиками и лицами других вероисповеданий — протестантами, православными и т. д. Энциклика обострила противоречия между папским престолом и правительствами ряда европейских государств, а также между католической церковью и другими церквями Европы и вызвала ожесточенную полемику, продолжавшуюся не один год (см. в наст. томе, кн. I: Тютчев — Аксаковым, п. 47, прим. 3). 21 декабря/1 января Тютчев откликнулся на папское послание полемическим стихотворением «Encyclica» (дата его создания обозначена в списке М. Ф. Тютчевой — Собр. Пигарева):
Был день, когда Господней правды молот
Громил, дробил ветхозаветный храм,
И, собственным мечом своим заколот,
В нем издыхал первосвященник сам*.
Еще страшней, еще неумолимей
И в наши дни — дни Божьего суда —
Свершится казнь в отступническом Риме
Над лженаместником Христа.
Столетья шли — ему прощалось много,
Кривые толки, темные дела,
Но не простится правдой Бога
Его последняя хула...
Не от меча погибнет он земного,
Мечом земным владевший столько лет, —
Его погубит роковое слово:
«Свобода совести есть бред!»
Вероятно, А. Ф. Тютчева отправила И. С. Аксакову стихотворение отца почти сразу после того, как оно было написано: уже 8 января оно появилось в аксаковском «Дне» (№ 2) рядом с передовой статьей, в которой Аксаков подверг папскую энциклику ожесточенной критике.
М. Ф. ТЮТЧЕВА И Н. А. БИРИЛЕВ
Фотография Жемара и Ферре. Ницца, 31 января 1865 г.
Внизу рукой М. Ф. Тютчевой: «31 Janvier 1865» («31 января 1865»)
Собрание К. В. Пигарева, Москва