195

20. ЭЛ. Ф. ТЮТЧЕВА — Е. Л. ТЮТЧЕВОЙ

Фарнбах вблизи Нюрнберга. <22 июня>/4 июля 1836 г.

<...> Теодор со своей стороны ездил ненадолго в Вену (в роли курьера) и теперь возвратился в Мюнхен¹, я думаю отправиться к нему через неделю <...>

Любезная маменька, в вашем письме есть слова, которые заставили биться мое сердце и вызвали слезы на моих глазах². Неужели это возможно — чтобы этой зимой мы все соединились в Петербурге³? <...> Признаюсь, именно теперь эта возможность привлекает меня более чем когда-либо. Не знаю, что тому причиной — тяжелые дни, которые я провела в Мюнхене, или все то неприятное и ложное, что заключено в положении Теодора, но пребывание в этом городе мучительно тягостно мне, и я живу лишь надеждой на то, что так или иначе все должно измениться⁴.

Любезная маменька, напишите мне еще раз и подтвердите, умоляю вас, что предложение, которое вы нам делаете, в самом деле может осуществиться в том случае, если служебные дела Теодора не помешают этому.

Мураново, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 721, л. 1 об. — 2 об. На франц. яз.

Отдельные строки из этого письма цитируются (в другом переводе) в кн.: Звенья, с. 272, 273.

¹ Об этой поездке см. в наст. томе, кн. I: Тютчев — И. С. Гагарину, п. 3.

² Письма Е. Л. Тютчевой к невестке не сохранились.

³ Поездка Тютчевых в Петербург состоялась лишь год спустя, летом 1837 г. (см. ниже, № 23, прим. 1).

⁴ В этих словах содержится намек на увлечение Тютчева Эрнестиной Дёрнберг (по-видимому, оно толкнуло Элеонору Федоровну на попытку самоубийства. — См. выше, № 18, прим. 1). Ср. записи в альбоме-гербарии, куда Эрн. Дёрнберг вклеивала цветы, сорванные ею на память о значительных событиях в ее жизни: «Воспоминание о счастливых днях, проведенных в Эглофсгейме!! Цветы, сорванные 5 июня 1835 г.»; «Воспоминание о 20 марта 1836 г.!!!»; «Воспоминание о моем отъезде из Мюнхена!! Понедельник, 18 июля 1836 г.» (Собр. Пигарева; цит. по: Пигарев, с. 90); следующая запись в альбоме вырезана. О двусмысленном служебном положении Тютчева см. ниже, № 23, прим. 3.