- 752 -

203. А. Н. КОСТЫЛЕВ — П. И. БАРТЕНЕВУ

<Москва.> 9 марта <1852 г.> Воскресенье

...Об Гоголе написал сам Катков¹. Да, мой друг, Гоголь умер! что можно прибавить к этому? Печаль была общая и непритворная. Одна только Ростопчина, которая превращается в литературную дрянь, чтобы не сказать более, — нарушила ее своими ахами и охами, помещенными в «Полицейской газете»² рядом с объявлением курского мужика, получившего соловьев прямо из-под натуры* <...>

Литографированный портрет с подписью: «Н. В. Гоголь во гробе» и fac-simile вышел и продается, кажется, по полтиннику <...> Этот портрет снят, должно быть, младшим Самариным; другой портрет делала Павлова. Сняли и маску, причем содрали несколько кожи с носа, но, кажется, первый бюст не удался; должны были как говорили студенты, дежурившие при гробе, снимать другой раз. Но об этом отложим, мой друг, говорить до личного свидания...⁴

Автограф. ЦГЛА. Фонд П. И. Бартенева (№ 46, оп. 1, ед. хр. 549, лл. 290 об. — 293).

Александр Николаевич Костылев (умер в 1856 г.) — сотрудник «Московских ведомостей», университетский товарищ П. И. Бартенева.

- 753 -

¹ Речь идет о некрологической заметке в № 24 «Московских ведомостей» от 23 февраля 1852 г. Как устанавливается автором этой заметки был редактор «Московских ведомостей» — М. Н. Катков.

² Костылев имеет в виду статью Е. П. Ростопчиной (подпись «Гр. Е. Р….на») «Похороны Гоголя», помещенную в № 47 «Ведомостей Московской городской полиции» от 27 февраля 1852 г. Неудовольствие Костылева было вызвано, очевидно, напыщенной манерой, в которой выдержана бо́льшая часть статьи. Не лишено интереса следующее описание похорон Гоголя, сделанное Ростопчиной: «Около гроба Гоголя, под влиянием общего чувства горестной утраты, стеклось со всех концов Москвы всё, что уважало талант его, чтило его личность. Всё, что сочувствовало славе отечества и дорожило его знаменитостями, окружало почтительно того, кого все оплакивают столь единодушно. У Гоголя не было в Москве ни семейства, ни родственников, а между тем у него нашлась семья, огромная семья — соединенная узами одного и того же сожаления, одной и той же печали <...> На руках понесли и донесли Гоголя до могилы сперва профессоры, потом студенты Московского университета, которого он был почетным членом, и, наконец, бессчетное множество любителей русского слова и русской славы. От церкви Университета до самой ограды отдаленного монастыря не только огромный поезд не убавился и не разрознивался, но к нему беспрестанно приставали новые путники и провожатели разных званий и сословий».

ГОГОЛЬ НА СМЕРТНОМ ОДРЕ
Рисунок В. Еленева, 23 февраля 1852 г.
Русский музей, Ленинград

³ Этого объявления в № 47 «Ведомостей Московской городской полиции» нет, но аналогичные извещения о продаже крепостных имеются в этом и в других номерах.

⁴ Смертью Гоголя вызвана следующая запись в дневнике московского почт-директора Александра Яковлевича Булгакова:

«21 февраля утром скончался здесь, после кратковременной болезни, известный писатель Н. В. Гоголь, сочинитель „Мертвых душ“, комедии „Ревизор“ и пр. <...> Гоголь первоначально был упоен чрезмерными, преувеличенными похвалами своих друзей, ставивших его не только наравне, но выше самого Гомера; потом был он озлоблен, раздражен критиками, гонениями своих неприятелей. Ядовитый Булгарин в Северной своей Пчеле не давал ему покоя. Все это, действуя на самолюбие, раздражительность и мистицизм Гоголя, должно было породить пагубные для него плоды.

- 754 -

Похороны Гоголя были, не знаю почему, чрезвычайно великолепны. Весь университет, все главные власти на оных присутствовали. Сам гр. Закревский был в полной форме. Графиня Ростопчина напечатала в „Московских полицейских ведомостях“ пышное описание всех похорон, описание, которое скорее можно назвать похвальною речью покойному Гоголю. На другой день выставлены во многих лавках Кузнецкого моста портреты Гоголя, лежащего в гробу и украшенного лавровым венком. Не мне судить Гоголя. Не возьму я сторону тех, кои сочинения и слог Гоголя называют лакейскими, но я не нахожу оные также и возвышенными. В неестественной своей комедии „Ревизор“ он покрыл позором все без изъятия сословия, всех чиновников, составляющих управление маленького уездного городка. Зачем сор из дому выносить да и представлять еще оный на всеуслышание в театре? Кто поверит, что сочинитель „Ревизора“ был человек кроткий и добрый и друг Жуковского, коего я завтра уведомлю о сделанной им потере, пошлю ему статью гр. Ростопчиной и портрет Гоголя» (неизд. — ЦГЛА, ф. 79, ед. хр. 15, л. 135—135 об.).

Заключительная часть этого высказывания Булгакова о Гоголе («Он покрыл позором все без изъятия сословия», «Зачем сор из дому выносить да и представлять еще оный на всеуслышание в театре?») — представляет собой своеобразный вариант последнего монолога городничего из «Ревизора» («Найдется щелкопер, бумагомаратель, в комедию тебя вставит, вот что обидно, чина, звания не пощадит, будут все скалить зубы и бить в ладоши» и т. п.). Не исключена возможность, что колоритная фигура московского почт-директора, острослова, любителя вскрывать чужие письма не только для удовлетворения личного любопытства, но и «по долгу службы» (он подвергал перлюстрации даже письма Пушкина к жене), могла послужить Гоголю прототипом для его уездного почтмейстера — Шпекина. Другое высказывание Булгакова о Гоголе см. ниже, в примеч. к письму № 209.

Сноски

Сноски к стр. 752

^* Бессонов говорит, что было и другое объявление — о продаже имения, состоящего из 7 душ без земли³. — Примеч. автора письма.