82. Д. Ф. ФИКЕЛЬМОН — П. А. ВЯЗЕМСКОМУ

<Петербург>. 13 октября 1831 г.

...Если бы Вы были для меня чужим, безразличным, если бы я не имела к Вам тени дружбы, дорогой князь, все это исчезло бы с тех пор, как я прочла Ваше письмо к мама̀, по поводу стихов Пушкина на взятие Варшавы. Все, что Вы говорите, я думала с первого мгновения, как я прочла эти стихи. Ваши мысли были до такой степени моими в этом случае, что благодаря одному этому я вижу, что между нами непременно есть сочувствие <...> Когда Вы вернетесь, мы вволю поговорим обо всем, что эта неожиданная поэзия внушила Вам...

ЦГЛА. Фонд Вяземских (№ 195, ед. хр. 2939, л. 22—22 об.). — Подлинник на французском языке.

Дарья Федоровна Фикельмон, рожд. Тизенгаузен (1804—1863) — дочь Е. М. Хитрово, внучка М. И. Кутузова, жена австрийского посланника в России. Друг Пушкина, Вяземского, Козлова. Сохранилось одно письмо Пушкина к Фикельмон от 25 апреля 1830 г. (XVI, 429—430).

Фикельмон имеет в виду стихотворение Пушкина «Бородинская годовщина», напечатанное в кн.: «На взятие Варшавы. Три стихотворения В. Жуковского и А. Пушкина». СПб., 1831 (вышла в свет 11—12 сентября 1831 г.; см. также примеч. к письму № 80).

Стихотворения Пушкина «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина» произвели на общество большое впечатление, но восприняты были по-разному. О позиции Вяземского и о политическом звучании этих стихотворений в условиях 1831 г. см. во вступительной статье Д. Д. Благого, стр. 17—20.

В том же архиве П. А. Вяземского находится неизданное письмо к нему Г. А. Римского-Корсакова от 20 января 1832 г. с отрицательным отзывом о названных стихотворениях Пушкина (ед. хр. 2658, лл. 5—6 об.).

Существует еще один неизвестный отклик современника на упомянутые стихи Пушкина. А. И. Философов (см. о нем письмо № 85) сообщал родителям — И. Н. и П. А. Философовым из Варшавы 14 октября 1831 г.:

«...Дела в Польше, по крайней мере военные, совершенно окончены сдачею Модлина и Замостья, — следовательно, если теперь и ждать новой грозы и войны, то уж не семейной, как говорит Пушкин, в прелестном стихотворении своем „К клеветникам“. Вы читали эти стихи верно с тем же самым восхищением, которое ощущал и я; первое стихотворение Пушкина после „Руслана и Людмилы“, которое мне пришлось по нраву. Какое богатство мыслей самых отвлеченных, выраженных пиитическим образом. Какие возвышенные, прямо русские чувства, помните ли эти два стиха:

Славянские ль ручьи сольются в русском море, Оно ль иссякнет — вот вопрос. Говорят, государь сделал его историографом. Прежде двух последних его пьес я бы сказал: пустили козла в огород, — теперь начинаю думать противное...» (неизд. — ЦГИАЛ, ф. 1075, оп. 1, ед. хр. 1101, л. 52).