60. С. Н. КАРАМЗИНА — В. Ф. и П. А. ВЯЗЕМСКИМ

<Петербург.> 20 марта 1829 г.

...Вы, вероятно, знаете, что Пушкин в настоящую минуту карабкается по Кавказу; это новое безумство, которое взбрело ему в голову¹; что касается нас, то мы мало сожалели о его отъезде, потому что он стал неприятно угрюмым в обществе, проводя дни и ночи за игрой, с мрачной

89

яростью, как говорят. И хороша же была его осанка и бледное лицо Беверлея². Каждое новое известие о нем доказывает, что он никогда не вернется на хорошую дорогу, и вызывает огорчение. Вслед за этим философским и филантропическим размышлением я вам желаю доброго дня или доброго вечера, дорогие, дорогие друзья...

Автограф. ЦГЛА. Фонд Вяземских (№ 195, ед. хр. 2313, л. 16 об.). — Подлинник на французском языке.

¹ Как известно, Пушкин отправился на Кавказ, не получив на то разрешения Бенкендорфа; потому Карамзина и называет его поездку «безумством». Слежка за Пушкиным началась уже с 21 марта (см. донесение А. Н. Мордвинова Бенкендорфу об отъезде Пушкина на Кавказ. — Н. Лернер. Труды и дни Пушкина. СПб., 1910, стр. 185).

² Беверлей — игрок, герой одноименной драмы Сорена.