- 55 -

ЖИВОПИСНОЕ НАСЛЕДСТВО
ЛЕРМОНТОВА

Исследование Н. Пахомова

ЛЕРМОНТОВ-ХУДОЖНИК

I

В начале прошлого века почти в каждой культурной дворянской семье хранился семейный альбом, который знакомые обязаны были заполнять стихами и рисунками. Историко-художественная ценность этих альбомов, как правило, невелика. Правда, подчас здесь встречаются вещи, отмеченные подлинным талантом и незаурядным мастерством, как, например, бытовые зарисовки де Бальмена, сюита превосходных портретов Дмитриева-Мамонова, замечательные альбомы Челищева, полные бытовых сценок и карикатур¹. Венцом этого дилетантского занятия живописью является творчество Г. Гагарина, акварели и картины которого давно уже по праву занимают почетное место среди эскизов и полотен художников-профессионалов в наших музеях.

Занимались живописью и многие выдающиеся писатели прошлого. Живописные и графические опыты хранятся в наследстве почти каждого из них.

У одних эти опыты малочисленны, случайны, носят вполне «любительский» характер и не заслуживают особенно пристального внимания со стороны историка литературы. Таковы рисунки Гоголя, который хотя и посещал рисовальные классы Академии художеств, однако не обнаруживал не только самого элементарного мастерства, но и простого умения². Таковы наброски и шаржи Тургенева или Льва Толстого, неоспоримо свидетельствующие об отсутствии и у того и у другого предрасположения к занятиям изобразительным искусством³.

Другие писатели рисовали много и охотно, обнаруживая при этом не только врожденное дарование, но и незаурядные технические навыки; таковы Жуковский, Полонский. Однако живописные и графические опыты этих писателей, как правило, ничем не связаны с их литературной работой. Они дают иногда небесполезный материал для биографа, но для историка литературы мало существенны.

Наиболее интересно живописное и графическое наследство тех писателей, у которых занятия живописью и графикой тесно и органически связаны с их творчеством в области художественного слова; таковы Пушкин, Лермонтов, Шевченко, Маяковский.

Обильная и многообразная пушкинская графика послужила в недавнее время предметом специального монографического исследования, в котором справедливо указывается, что «пушкинский рисунок возникал не как самоцель, но в результате бокового хода той же мысли и того же душевного состояния, которые создавали пушкинский стих»⁴.

- 56 -

Данное Пушкиным описание альбома Онегина несомненно автобиографично:

В сафьяне, по краям окован,
Замкнут серебряным замком,
Он был исписан, изрисован
Рукой Онегина кругом.
Среди бессвязного маранья
Мелькали мысли, примечанья,
Портреты, буквы, имена
И думы тайной письмена.

Рисунки поэта в тексте и на полях его рукописей не только иллюстрируют содержание стихов, но иногда дополняют его.

Прекрасным образцом таких «тайных письмен» являются рисунки Пушкина на черновиках «Полтавы», изображающие повешенных декабристов. Эти рисунки, с одной стороны, помогают нам глубже осознать одну из идейных нитей поэмы, а с другой стороны — рисуют душевное состояние Пушкина в период ее создания.

У Пушкина нет ни акварелей, ни масляных картин, он — только график. В лицее он учился, наряду со своими сверстниками, рисованию. Но как не похожи рисунки, покрывающие его рукописи, на рисунки его лицейских товарищей. Он учился рисовать для того, чтобы прочно забыть то, чему его учили; в своих набросках он совершенно самостоятелен и независим ни от какой школы. Его рисунки остры, законченны и предельно выразительны.

Тематически среди них преобладают портретные зарисовки, среди которых видное место занимают автопортреты. Необходимо отметить особую черту, свойственную рисункам Пушкина, — их эпиграмматичность. Перед нами целая галлерея его друзей и знакомых. Графические характеристики поэта не менее злы и беспощадны, чем эпиграммы в стихах.

Лермонтов — живописец и график — на первый взгляд гораздо более «профессионален», чем Пушкин. Пушкин после лицейских упражнений раз и навсегда отказался от занятий живописью и оставил нам лишь графические записи своих мыслей на полях черновиков. Они возникали, как определяет А. Эфрос, в результате кратких заминок в стихе, больших пауз между строфами, как графические заставки и концовки к отдельным вещам. Совсем немногочисленную группу составляют рисунки «на случай», возникшие по различным жизненным поводам.

Картины и акварели Лермонтова имеют совершенно самостоятельное значение. Большинство его рисунков или набросков местностей, в которых побывал поэт, — это именно рисунки «на случай».

Однако какая огромная разница между «видовыми» зарисовками Лермонтова и анологичными опытами Жуковского!

Жуковский, как протоколист, зарисовывает все, что он перед собой видит, — будут ли то виды Тамбова, Троице-Сергиевской лавры, Италии, Швейцарии или Германии, — неизменно придерживаясь одной и той же манеры добросовестного фотографа⁵.

Для Лермонтова характерен самый выбор его зарисовок. Мы знаем, что поэт достаточно много скитался по России, чтобы создать целую сюиту различных видов. Однако среди дошедших до нас его рисунков мы напрасно стали бы искать виды того Тамбова, который он описал в своей «Тамбовской казначейше», или виды Новгорода, где стоял Гродненский гусарский полк, в котором он служил. Даже виды Тархан,

- 57 -

неоднократно запечатленные в его литературных произведениях, отсутствуют среди его рисунков. Впрочем, отсутствие последних объясняется, может быть, утратой известной части его графического наследства.

Зато часто и любовно он изображал Кавказ, тот Кавказ, которым был увлечен с самого детства и который был фоном большинства его произведении.

«Синие горы Кавказа, приветствую вас! вы взлелеяли детство мое вы носили меня на своих одичалых хребтах; облаками меня одевали...» — читаем мы в его юношеских записях. И в другом месте: «Как я любил твои бури, Кавказ! те пустынные, громкие бури, которым пещеры как стражи ночей отвечают!.. На гладком холме одинокое дерево, ветром дождя ли нагнутое, иль виноградник шумящий в ущелье, и путь неизвестный над пропастью, где, покрываясь пеной, бежит безымянная речка и выстрел нежданный, и страх после выстрела; враг ли коварный, иль просто охотник... все, все в этом крае прекрасно».

„РОДИТЕЛИ, УЧАЩИЕ ДЕТЕЙ СВОИХ БЛАГОЧЕСТИЮ“
Автопортрет учителя рисования Лермонтова А. С. Солоницкого в кругу семьи
Акварель, 1839 г.
Исторический музей, Москва

От этого юношеского отрывка прямые нити тянутся к словам Печорина в «Герое нашего времени»: «Нет женского взора, которого бы я не забыл при виде кудрявых гор, озаренных южным солнцем, при виде голубого неба, или внимая шуму потока, падающего с утеса на утес».

Жуковский-рисовальщик бесстрастен: все его помыслы направлены к тому, чтобы с наибольшей точностью воспроизвести виденное. Наоборот,

- 58 -

полный динамики, лаконичный карандаш Лермонтова ярко выражает отношение автора к изображаемому. Поза, выражение лица, движение, обстановка изумительно передают характеристику изображенных лиц.

Бросается в глаза разница и между карикатурами Жуковского и Лермонтова. У первого они всегда беззлобны, немного наивны и доброжелательны по отношению к изображаемым лицам. Лермонтовские карикатуры (большинство которых до нас не дошло) отличались такой меткостью и беспощадностью характеристики, что приводили, по словам современников, оригиналы в полное бешенство.

Как это ни может показаться парадоксальным на первый взгляд, но порой Лермонтов-художник опережает Лермонтова-писателя. С этой точки зрения интересно сравнить его прозаические произведения 1834—1835 гг. («Вадим», «Княгиня Лиговская», «Два брата») с его зарисовками в юнкерской тетради 1832—1834 гг.

В «Вадиме» Лермонтов во многом еще во власти романтической стихии. В рисунках Лермонтова этой поры уже ясно чувствуются реалистические тенденции, сказавшиеся в лаконичности линий, скупости деталей и т. д. Карандашные наброски юнкерской тетради поэта предвосхищают его скупую, точную и вместе с тем выразительную фразу позднейших прозаических произведений.

Только при сопоставлении его рисунков — быстрых, точных, всегда уверенных и выразительных — и его картин, замечательных по своему колориту, с его стихами и прозой вполне раскрывается пред нами путь Лермонтова от языковой культуры романтизма с его декламативной приподнятостью к скупому, лаконичному реалистическому языку «Героя нашего времени».

II

Литература о Лермонтове-художнике непростительно бедна⁶. Можно назвать десяток-другой беглых заметок о некоторых его картинах, но они заполнены преимущественно сведениями об истории их нахождения. Из работ, претендующих дать общий обзор художественного наследства поэта, должны быть прежде всего упомянуты две, помещенные в V томе Академического издания сочинений Лермонтова: Н. Врангеля «Лермонтов-художник» и Б. Мосолова «Обзор художественных работ Лермонтова». Однако в обеих этих работах мы напрасно стали бы искать научного анализа лермонтовской живописи и графики. Занятия Лермонтова живописью рассматриваются обоими авторами в аспекте обычных светских развлечений, и никакой попытки связать их с литературными произведениями поэта в этих работах мы не находим.

Врангель пишет прямо: «Лермонтовские рисунки, рассеянные по разным альбомам и хранилищам, — характерные образцы „культурного баловства“ его времени: в эту эпоху всякий, принадлежавший к известной среде, писал в альбомы стихи и набрасывал рисунки. И незначительные, порой полные огня и дарования, но всегда дилетантские попытки Лермонтова рисовать должны быть отнесены именно к работам такого рода». Примерно такая же оценка Лермонтова-художника высказывается во второй из упомянутых работ — Б. Мосолова. «Лермонтов был одарен, — пишет последний, — только как рисовальщик, а не как живописец... Лермонтов, конечно, не имел ни времени, ни особой склонности серьезно заниматься живописью, а потому и тайн мастерства в этой области постигнуть до конца ему не удалось».

- 59 -

К сожалению, в наше время не только повторил, но и усилил эту презрительную оценку исследователь, много потрудившийся над изучением графического наследия Пушкина, — Абрам Эфрос. В его «Рисунках поэта» читаем: «Сколько часов отдал Лермонтов своему живописному прилежанию, — этим маслам, акварелям, туши: „Воспоминанию о Кавказе“, „Эльбрусу“, „Перестрелке в горах Кавказа“, „Валерику“, „Штурму Варшавы“, „Красному Селу“ и так далее. Он очень старался, он выписывал листочки на деревьях, пуговицы на мундирах, он лощил картины, как заправский эпигон академической школы, — но его трагическая Муза должна была в эти часы тяжко смыкать веки, чтоб не видеть, что делал у ее ног маленький армейский поручик Лермонтов»⁷.

Такое безапелляционное заключение поражает своей легковесностью и беспочвенностью. Заметим, прежде всего, что из шести названных здесь картин Лермонтова Эфрос мог видеть лишь половину и, значит, судил о них по репродукциям: где, в каких картинах Лермонтова увидел Эфрос выписанные листочки на деревьях и пуговицы на мундирах? Какие картины Лермонтов «лощил, как заправский эпигон академической школы»? Наоборот, мы можем указать как раз целый ряд рисунков Лермонтова, в которых он смело передавал схематично, несколькими штрихами окружающую обстановку и пейзаж, будучи в своей живописной манере ярким антиподом сухой протокольной манеры, в духе хотя бы того же Жуковского.

Гораздо более близким к истине представляется нам мнение другого исследователя, Н. Белявского, автора статьи «Лермонтов-художник», в которой он пишет: «Многочисленные рисунки М. Ю. Лермонтова — прежде всего своеобразный графический комментарий к литературным замыслам и творческой работе поэта. Они дышат тем же неукротимым жизненным темпераментом, экспансивностью и эмоциональной напряженностью, что и его стихи. Но этим не ограничивается их художественное значение. Рисунки Лермонтова интересны и как яркое выражение передовых художественных исканий 30-х годов прошлого столетия. Не вполне созревший и недоучившийся, но талантливый рисовальщик, Лермонтов и в изобразительном искусстве был вместе с новаторами, прокладывающими себе путь новой эстетики»⁸.

Цель нашей работы заключается в том, чтобы показать, насколько значительно живописное и графическое наследие Лермонтова и как неразрывно связано оно с его поэтическим творчеством.

К сожалению, относящийся сюда материал до сих пор оставался не только не систематизированным, но и не был описан сколько-нибудь полно. В нашей работе впервые предпринимается попытка учесть живописные и графические работы Лермонтова и дать их подробное описание, подвергнуть тщательной проверке как самое авторство Лермонтова, так и датировку произведений на основе документальных данных и стилистических особенностей той или иной картины или рисунка.

Естественно, что наша работа, как первая попытка, не может претендовать на непогрешимость и, вероятно, будет не свободна от некоторых пропусков и ошибок, за указания которых мы будем весьма признательны.

III

Художественное наследство Лермонтова по своему объему не особенно велико. Однако и то, что дошло до нас, дает возможность составить достаточно полное представление об этой стороне его деятельности: 11 картин, исполненных маслом, 51 акварель, 50 рисунков на отдельных листах,

- 60 -

два альбома — один, относящийся ко времени пребывания поэта в юнкерской школе, содержащий около 200 рисунков, и другой, относящийся к 1840—1841 гг., в котором имеется среди вписанных в него стихотворений около 20 рисунков и набросков, отображающих его боевую жизнь на Кавказе в 1840 г. и светскую жизнь 1840—1841 гг., наконец, около 70 зарисовок, находящихся в рукописях поэта.

Все же можно с полной уверенностью утверждать, что живописное и графическое наследство Лермонтова дошло до нас далеко не в полном объеме. Укажем, например, что из 12 нарисованных Лермонтовым, по словам А. И. Арнольди, за время его пребывания в Новгороде в 1833 г. картин маслом до нас дошли только две: «Черкес» и «Воспоминание о Кавказе»⁹, а из коллекций в 20 рисунков, изображавших кавказские виды и подаренных поэтом своему учителю рисования П. Е. Заболотскому, уцелело всего три¹⁰.

Характерна судьба такого замечательного документального памятника, каким является так называемый «Рыбкинский альбом». «Около двадцати лет назад <т. е. в 1860-х гг.> мне случилось, — рассказывает Н. Рыбкин, — пробыть несколько недель по своим делам в городе Чембаре и его уезде Пензенской губернии... Вечером того же дня я был в имении полковника <Павла Петровича> Шан-Гирея, престарелого и больного человека... Несколько рукописей поэта — говорил Шан-Гирей — у меня хранилось. Но все они розданы уже разным лицам, посещавшим с. Тарханы и интересовавшимся манускриптами поэта, как и вообще его биографией. У меня остался только альбом Марьи Михайловны, матери Михаила Юрьевича. Но в нем вы ничего, кроме русских и французских стихов разных знакомых ее 1814—1820 годов, не найдете. Только одно достоверно, что Лермонтов, будучи ребенком и даже взрослым, рисовал кое-что в этот альбом. На некоторых рисунках Лермонтов ставил в альбоме год и заглавные буквы своего имени и фамилии. Так: М. Л—в 1829, или 1836, или 1825. Все исследователи его жизни, разыскивавшие манускрипты поэта, видели этот альбом и, ничего в нем не найдя, не могли им интересоваться. Я храню его как памятник родственницы.

Через несколько времени из другой комнаты он вынес мне небольшую книжку в сафьяне и, раскрыв ее, объяснил мне все рисунки. Альбом он вручил мне с тем, чтобы я занялся подробным его изучением и для этого повидался в Пензе с Х<охряковым>, составляющим новое издание творений Лермонтова. Спустя год я узнал, что полковник Шан-Гирей умер, а г-н Х<охряков>, к которому я обращался не однажды с альбомом, объяснил мне, что он уже его видел, что в нем ничего нет особенного для биографии поэта»¹¹.

В дошедших до нас материалах Хохрякова, работавшего над рукописным наследством поэта, никаких ссылок на этот альбом или заимствованных из него сведений мы не встречали. Как известно, никакого собрания сочинений поэта под редакцией или с примечаниями Хохрякова не выходило, но зато его материалы были широко использованы всеми редакторами лермонтовских сочинений.

Пренебрежение, с которым близкие поэту люди и исследователи его жизни и творчества, — начиная с самого Шан-Гирея и Хохрякова вплоть до Висковатова, — отнеслись к этому альбому, тем более непростительно, что внимательное изучение некоторых записей в нем помогло бы освободить биографию Лермонтова от многих вкравшихся в нее ошибок.

- 61 -

Интересно, что Аким Павлович Шан-Гирей, написавший в 1860 г. свои воспоминания о Лермонтове (правда, увидевшие свет лишь в 1890 г.), ничего не упоминает в них об этом альбоме, долгие годы хранившемся у его отца П. П. Шан-Гирея; знакомство с альбомом несомненно помогло бы ему воскресить в своей памяти много любопытных для нас фактов из жизни Лермонтова.

Прошел мимо этого альбома и такой серьезный исследователь Лермонтова, как П. А. Висковатов, лишь вскользь упомянувший о нем в своей биографии Лермонтова. До самого последнего времени альбом считался безвозвратно утраченным.

МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА И СТАРУХА
Рисунок Лермонтова, 1832—1834 гг.
Институт литературы, Ленинград

Отметим, между прочим, что среди лермонтоведов распространено было мнение, что Рыбкинский альбом есть недостающая часть альбома М. М. Лермонтовой, находящегося в Институте литературы Академии наук, в Ленинграде, в составе собрания Лермонтовского музея.

В 1938 г. Рыбкинский альбом был приобретен Публичной библиотекой в Ленинграде, и уже первое, самое беглое знакомство с ним показало, что он является вполне самостоятельным, не имеющим никакого отношения к альбому Лермонтовского музея.

Полностью альбом этот до сих пор нигде не описан; в печати проскользнули лишь самые отрывочные данные о нем. Между тем в нем находится пятнадцать рисунков и акварелей Лермонтова, а некоторые записи вносят ряд поправок в биографию поэта. Поэтому нам придется несколько подробнее остановиться на этом альбоме.

- 62 -

Обычно, до обнаружения этого альбома, считалось, что Лермонтов посетил с бабушкой Кавказ в первый раз в 1825 г. Правда, уже Висковатов, в своей биографии Лермонтова, говоря о поездке Арсеньевой на кавказские воды, сделал следующую сноску: «Вопреки установившемуся мнению, что Лермонтов только 10-летним ребенком был на Кавказе, А. П. Шан-Гирей и другие утверждают, что Лермонтов был там и еще в более нежном возрасте», но во всех последующих биографиях поэта 1825 г. обычно указывался как год первой поездки. Однако альбомные записи позволяют установить, что бабушка возила внука на Кавказ до 1825 г. два раза.

Так, на листе 51-м имеется следующая запись:

«Когда быть может в час досуга
Меня вы вспомнить захотите
Когда — быть может — имя друга
Вы с имем брата съедините, —
Тогда то я могу сказать
Мне больше нечего желать.

П. Петров

1818 июня 30 Шелкозаводск»

Шелкозаводск — имение на Кавказе, около Кизляра, принадлежавшее Хастатову, женатому на Екатерине Алексеевне Столыпиной, сестре бабушки Лермонтова. Подписавший эту альбомную запись Павел Иванович Петров, женатый впоследствии на дочери Хастатова Анне Акимовне, гостил, очевидно, в имении своего тестя как раз в то время, как туда приехала и Арсеньева.

Во второй записи, на листе 80-м, читаем:

«Ты добра, мила, скромна
Ты для дружбы создана

Кислые Воды 1820-го августа 1-го
Александр Столыпин»

Александр Алексеевич Столыпин, бывший адъютант А. С. Суворова, — родной брат бабки поэта. Таким образом, благодаря этим записям были установлены две новые поездки Арсеньевой с внуком на Кавказ: в 1818 и 1820 гг.

Альбомные записи, подписанные: «St. Petersbourg den 18^ten Feb. 1814» и «27 апреля 1814 С.Пбург», свидетельствуют о пребывании Марии Михайловны Лермонтовой зимой и весной 1814 г. в Петербурге.

Среди подписей, встречающихся в альбоме, мы находим имена Петра Алексеевича Столыпина, Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, Дмитрия Алексеевича Столыпина — владельца подмосковного имения Середниково, Павла Ивановича Петрова, Валерьяна Григорьевича Столыпина, Александра Алексеевича Столыпина и много других, скрытых за инициалами, требующими еще расшифровки.

Вообще альбом хранит целый ряд интереснейших записей родных и знакомых матери и бабушки Лермонтова и ждет специального исследования, так как тщательное его изучение, мы уверены, прибавит еще много ценных штрихов к биографии поэта.

За первые пятьдесят лет, протекшие со дня смерти Лермонтова, т. е. с 1841 по 1891 г., в печати были опубликованы лишь четыре его живописные работы. В 1862 г. в «Художественном Листке» Тимма появилось воспроизведение его картины «Воспоминание о Кавказе»; в 1883 г. в каталоге Лермонтовского музея был опубликован заглавный лист повести

- 63 -

«Вадим», весь испещренный рисунками поэта; в 1889 г. в журнале «Север» были помещены: акварель из тетради Публичной библиотеки «При Валерике» и рисунок из той же тетради, известный под названием «Прогулка княжны Мери и Печорина».

В 1891 г., в связи с исполнившимся 50-летием со дня смерти Лермонтова, было воспроизведено одиннадцать работ поэта, из них, однако, лишь четыре новые: 1) рисунок пером «Переход через Сулак в 1840 г.» из альбома Публичной библиотеки, 2) акварельный портрет В. А. Бахметевой-Лопухиной из Лермонтовского музея, 3) рисунок карандашом на автографе стихотворения «На севере диком» из альбома Публичной библиотеки, 4) набросок мужской головы, рисунок пером на полях рукописи «Боярин Орша» из собрания Публичной библиотеки.

Затем в 1901 г. среди пяти публикаций новой явилась изданная открыткой картина маслом «Вид Пятигорска», позднее ни в одном издании не воспроизводившаяся.

В 1904 г. впервые публикуется воспроизведение картины «Гусары при штурме Варшавы в 1831 г.» при I томе сочинений Лермонтова в издании И. Сытина, сделанное, впрочем, не с подлинника, а с фотографии, хранившейся в Лермонтовском музее.

В 1906 г. зарегистрировано три публикации, в 1908 г. еще три, не давших ничего нового.

Таким образом, до 1910 г., т. е. почти за 70 лет, прошедших со дня смерти Лермонтова, в 33 публикациях по существу было дано лишь 10 живописных и графических работ поэта (хотя к этому времени в музеях и архивах накопилось свыше 200 произведений этого рода).

Только с появлением в 1910—1913 гг. пятитомного Академического издания сочинений Лермонтова, а в 1914—1916 гг. — шеститомного издания, выпущенного издательством «Печатник» под редакцией В. Каллаша, и книги «М. Ю. Лермонтов. Издание Комитета по сооружению при Николаевском кавалерийском училище памятника М. Ю. Лермонтову, Спб. 1914» было положено начало более широкой публикации живописного наследства Лермонтова. Этому же способствовали две упоминавшиеся нами статьи о живописных работах Лермонтова — Н. Врангеля и Б. Мосолова.

В последнее время внимание к Лермонтову-художнику несколько оживилось. Начиная с 1934 г., издания сочинений Лермонтова неизменно сопровождаются публикациями его картин, акварелей и рисунков¹².

IV

Установление авторства и датировка живописных и графических работ Лермонтова представляются нелегкими. Б. Мосолов писал: «Дело регистрации художественных работ Лермонтова осложняется тем обстоятельством, что они не носят подписи автора (последняя, как исключение, нам известна лишь на одном рисунке, хранящемся в Публичной библиотеке, и под одной литографией Лермонтова, принадлежащей ныне П. П. Заболотскому) и установить принадлежность их Лермонтову подчас бывает труднее, чем определить подлинность того или иного автографа, выдаваемого за Лермонтовский»¹³.

Однако не следует преувеличивать встречающихся здесь трудностей. Не говоря уже о рисунках на автографах, большинство которых может быть датировано без особого труда, мы имеем 22 подписных произведения

- 64 -

Лермонтова, в авторстве которых не приходится сомневаться, из них 10 датированных.

Надписи на оборотах картин и рисунков, переписка, сопровождавшая поступление их в музеи и архивохранилища, дают порой достаточные данные для установления их авторства и датировки. Если при публикации их допускались часто те или иные промахи и неточности, то причиной этого является, как правило, неряшливость публикаторов или недостаточно вдумчивый подход к материалу с их стороны.

Так, А. И. Арнольди, установив факт написания Лермонтовым в Новгороде двух картин: «Черкес» и «Воспоминание о Кавказе», датирует их 1839 г., т. е. тем годом, когда Лермонтов уже не жил в Новгороде (в конце 1838 г. он был переведен в лейб-гвардии гусарский полк, стоявший в Царском Селе, под Петербургом). В издании сочинений Лермонтова под редакцией В. Каллаша картины маслом «Черкес» (II, 41) и «Перестрелка в горах» (III, 5) названы рисунками, а рисунок «Мадонна» (II, 255) — картиной.

От этих небрежностей не свободны и многие позднейшие публикации живописных и графических работ поэта. Например, автолитография Лермонтова, имеющая собственноручную надпись поэта «Вид Крестовой из ущелья близ Коби», переименовывается в «Замок Тамары» («Academia», I, 96—97) и именуется «картиной». Ряд ошибок наблюдается в одном из лучших иллюстрированных изданий сочинений Лермонтова — двухтомнике, выпущенном Детгизом. Так, рисунок хаты в Тамани, возможно, исполненный Фелицыным и переданный Висковатову в 1879 г. на Кавказе на археологическом съезде, приписан Лермонтову, равно как и рисунок кн. Долгорукова «У плетня», находящийся в Лермонтовском альбоме 1840—1841 гг. Акварель «Два флигель-адъютанта», несомненно принадлежащая Гагарину и столь отличающаяся от работ Лермонтова, значится в этом издании как лермонтовская.

Это — лишь наиболее броские примеры, количество которых может быть без труда значительно увеличено.

V

С легкой руки Н. Врангеля, впервые сопоставившего творчество Лермонтова-рисовальщика с творчеством Гагарина, стало привычным связывать эти два имени. В скудной литературе о живописном наследстве Лермонтова нет почти ни одной статьи, в которой не говорилось бы о влиянии, якобы испытанном поэтом со стороны Гагарина. А. Савинов, автор публикуемой в настоящем томе статьи, специально посвященной Лермонтову и Гагарину, полностью солидаризируется в этом вопросе со своими предшественниками. Имеющиеся данные о совместных живописных работах этих двух талантливых дилетантов («Эпизод из сражения при Валерике» и «Эпизод из Кавказской войны») рассматриваются как один из веских аргументов в пользу установившегося мнения.

Однако внимательное изучение живописных работ Лермонтова и биографические данные о Лермонтове и Гагарине приводят нас к другому заключению.

Заметим прежде всего, что большинство живописных работ Лермонтова выполнено им до 1839 г. и лишь самая незначительная из них часть падает на 1840—1841 гг., да и то среди них резко преобладают карандашные наброски.

- 65 -

Биографические данные о Гагарине позволяют точно установить даты возможных встреч Гагарина с Лермонтовым. С июля 1834 г. по ноябрь 1839 г. Гагарин жил за границей. В ноябре 1839 г. он возвратился в Россию, в Петербург, но уже 13 мая 1840 г. по собственной просьбе был прикомандирован к комиссии барона Гана на Кавказ, где пробыл до 20-х чисел июня 1841 г.

О каком же серьезном влиянии Гагарина на живопись Лермонтова можно говорить при таком кратковременном их сближении? Тем более, что большая часть рисунков, акварелей и картин маслом исполнена Лермонтовым до его знакомства с Гагариным, а в период их знакомства интерес поэта к занятиям живописью как раз слабеет; об этом красноречиво свидетельствует небольшое число дошедших до нас от этого времени живописных работ поэта: около 20 рисунков и всего одна акварель.

В частности, мы считаем совершенно безосновательным широко распространенное мнение о принадлежности Лермонтову известной акварели «Два флигель-адъютанта». Она по своей живописной технике и композиции не имеет ничего общего ни с одной акварельной работой поэта и, наоборот, чрезвычайно близка работам Гагарина, который, повидимому, и является ее автором¹⁴. Ошибочным представляется нам и традиционное освещение вопроса о совместных работах Лермонтова с Гагариным.

Н. Белявский пытался объяснить их творческое содружество тем, что-де Гагарин не умел изображать движение. «При всех достоинствах рисунки Гагарина, — пишет он, — обычно статичны: лошади и люди в движении ему, как правило, не удаются. В то же время Лермонтов, с юных лет работавший над изображениями всадников — горцев и кавалеристов в самых различных ракурсах, обладал уменьем быстро схватывать и передавать движение. И вот все совместные работы Гагарина и Лермонтова обязательно включают как раз момент сильного движения, в то время как пейзаж и портреты, в которых Гагарин чувствовал себя гораздо сильнее, всегда писались порознь»¹⁵.

Однако, просматривая альбомы Гагарина с зарисовками и его акварели и картины, мы приходим к убеждению, что Гагарин абсолютно не нуждался в помощнике для передачи движения в своих зарисовках и картинах.

О чем же свидетельствуют совместные работы Лермонтова и Гагарина? На одной из них — «Эпизод из сражения при Валерике» — имеется собственноручная подпись Гагарина, которая дает возможность точно определить, что̀ именно в ней принадлежит ему самому и что̀ — Лермонтову: «Dessin de Lermontoff, aquarellé par moi pendant ma convalescence à Kisslovodsk».

Вторая из дошедших до нас совместных работ Лермонтова с Гагариным — акварель «Эпизод из Кавказской войны» — имеет столь же неопровержимую гагаринскую подпись, из которой явствует такое же четкое разграничение их работы: «Lermontoff delineavit, Gagarin pinxit». И в этой, как и в предыдущей, Лермонтову принадлежат композиция и рисунок, Гагарину — раскраска.

Остановимся, наконец, на рисунках Гагарина, имеющих весьма любопытную подпись: «d’après Lermontoff». Мы говорим о неоднократно воспроизводившихся в последнее время двух зарисовках, на одной из которых изображены два всадника, стреляющие в горца, а на другой джигитовка.

А. Савинов высказал предположение, согласно которому формула «d’après Lermontoff» обозначает, что Гагарин делал со слов Лермонтова

- 66 -

зарисовки тех боевых эпизодов, свидетелем которых он сам не был. На эту мысль натолкнуло его наличие в альбомах Гагарина различных рисунков, под которыми были аналогичные подписи: «d’après Р^се A. Dolgorouki», «d’après Р^ce Troubetzkoï».

Савинов объясняет такие зарисовки желанием Гагарина дать полную живописную сюиту всей кампании против горцев, для чего он пользовался словесными сообщениями свидетелей тех эпизодов, в которых он лично не участвовал.

В настоящее время обнаружены оригиналы двух рисунков, находящихся в альбомах Гагарина и имеющих ту же надпись: «d’après». Для рисунка, имеющего подпись: «Général Goloféef d’après Lermontoff», нашелся оригинал без всякой подписи, исполненный Лермонтовым в его альбоме 1840—1841 гг., а для другого, изображающего двух солдат у плетня, с подписью: «d’après P^ce Dolgorouki», — точно такой же рисунок без подписи в той же лермонтовской тетради.

Таким образом, предположение А. Савинова оказывается лишенным всякой фактической почвы: формулу «d’après Lermontoff» следует понимать в буквальном смысле слова, т. е. как обозначающую простую перерисовку Гагариным рисунков Лермонтова, по каким-либо причинам представлявшим для Гагарина интерес. Возможно, что это было необходимо Гагарину для полноты задуманной им сюиты или альбома военных действий кавказской кампании 1840 г.

Однако было бы слишком примитивным видеть в этих совместных работах лишь одну чистую случайность.

Обнаруженный в альбоме П. А. Урусова, товарища Лермонтова по военной службе на Кавказе, рисунок поэта, изображающий центральную группу одной из акварелей («Эпизод из сражения при Валерике»), позволяет, на наш взгляд, проследить те нити, которые связывали творчество Лермонтова и Гагарина.

Карандашный набросок этот изображает группу двух горцев, уносящих, согласно местному обычаю, тело убитого товарища из сражения, в то время как третий отстреливается от наступающего неприятеля.

Центральное положение этой группы в акварели придает ей особую смысловую значительность. В ней выражено то отношение к захватническим войнам русского царизма, которое так ярко звучит в стихах Лермонтова, посвященных сражению при Валерике:

И с грустью тайной и сердечной
Я думал: жалкий человек,
Чего он хочет... небо ясно,
Под небом места много всем.
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он — зачем.

Центральная группа акварели запечатлевает обычай горцев во что бы то ни стало уносить с поля сражения не только раненых, но и убитых. Висковатов, со слов Филипсона, пишет по этому поводу: «У горцев образовался обычай, отправляясь в военное предприятие, давать друзьям и союзникам клятвенное обещание привозить обратно мертвых, или, если это окажется невозможным, отрубать голову убитого и привозить ее семейству; не сделавший этого принимал на себя обязательство всю жизнь содержать на свой счет вдову и детей павшего товарища»¹⁶.

- 67 -

Характерно, что Гагарин, в своем большом полотне «Сражение при Ахатли», исполненном уже после смерти Лермонтова, повторяет эту же группу, правда, на втором плане; этим подтверждается, какое большое смысловое значение он придавал этой композиции, столь врезавшейся, повидимому, ему в память.

Таким образом, если и можно видеть какое-то взаимодействие между этими двумя дилетантами-художниками, то уместнее говорить не о влиянии Гагарина на Лермонтова, а скорее наоборот.

VI

Любовь к рисованию проявилась у Лермонтова очень рано. По рассказам С. А. Раевского, пол в детской будущего поэта в Тарханах был покрыт сукном, и величайшим удовольствием ребенка было ползать по нему и чертить мелом. Любопытно, что на самом раннем портрете, очевидно, заказанном бабушкой, Лермонтов изображен в возрасте 4—5 лет с мелком в правой руке. Несколько позднее Лермонтов начинает лепить из воска, выполняя, по свидетельствам современников, сложные композиции на исторические темы.

А. П. Шан-Гирей вспоминает, что уже в детстве Лермонтов «был счастливо одарен способностями к искусствам, уже тогда писал акварелью довольно порядочно и лепил из крашеного воска целые картины»¹⁷. Художник М. Е. Меликов пишет: «Помню, что когда впервые встретился я с Мишей Лермонтовым, его занимала лепка из красного воска: он вылепил, например, охотника с собакой и сцены сражений»¹⁸. До нас дошло письмо 13-летнего Лермонтова к его тетке М. А. Шан-Гирей, в котором он пишет: «...мы сами делаем театр, который довольно хорошо выходит и будут восковые фигуры играть (сделайте милость, пришлите мои воски)».

Интересно отметить, что страсть Лермонтова к рисованию единодушно отмечается почти всеми лично знавшими поэта современниками. Так, С. А. Раевский в показании по делу о стихах Лермонтова на смерть Пушкина отмечал, что его друг «имеет особую склонность к музыке, живописи и поэзии, почему свободные у обоих нас от службы часы проводили в сих занятиях». А. Ф. Тиран, сослуживец его по лейб-гусарскому полку, вспоминает: «Лермонтов прекрасно рисовал...»¹⁹.

Гр. Е. П. Ростопчина в своих воспоминаниях говорит: «Главная его <Лермонтова> прелесть заключалась преимущественно в описании местностей; он сам хороший пейзажист, дополнял поэта — живописцем...»²⁰. Таких высказываний можно привести множество. Часто мемуаристы не только отмечают у Лермонтова наличие живописного таланта, но и вспоминают случаи, когда сами были свидетелями его упражнений в этом искусстве.

Особенно характерным является свидетельство С. А. Раевского, сообщенное им в 1844 г. Е. А. Карлгоф-Драшусовой при присылке ей листка со стихотворными набросками и рисунками Лермонтова: «Соображения Лермонтова сменялись с необычайною быстротою, и как ни была бы глубока, как ни долговременно таилась в душе его мысль, он обнаруживал ее кистью или пером изумительно легко, и я бывал свидетелем, как во время размышления противника его в шахматной игре Лермонтов писал драматические отрывки, замещая краткие отдыхи своего поэтического пера быстрыми очерками любимых его предметов: лошадей, резких физиогномий и т. п.»²¹.

- 68 -

Висковатов, написавший биографию Лермонтова на основании материалов, полученных непосредственно от родственников поэта и близких ему людей, роняет такую фразу: «Михаил Юрьевич имел дарование к музыке и большой талант к живописи. Он его не выработал, но был момент в жизни, когда он колебался между живописью и поэзиею»²².

Если эта фраза, быть может, несколько и преувеличивает роль, которую играла в жизни Лермонтова живопись, то она правильно позволяет нам разделить занятия Лермонтова живописью на два резко отличающихся друг от друга периода.

Гранью, разделяющей эти периоды, является первая ссылка Лермонтова на Кавказ.

Первый период — до 1838 г. — характеризуется повышенным интересом Лермонтова к живописи, усидчивыми занятиями с учителями-художниками; во второй период занятия живописью отходят на второй план и потом совсем вытесняются литературными интересами. Для первого периода характерны работы маслом, значительное количество акварельных портретов, целая сюита законченных пейзажей, выполненных карандашом. Во второй период — с 1838 по 1841 г. — преобладают беглые наброски местностей, в которых побывал поэт, и сценок, участником которых он был. Это не отделанные, законченные вещи, а легкие croquis, нечто вроде дневниковых графических записей.

От этого периода до нас дошла только одна акварель, самостоятельно выполненная Лермонтовым: портрет Монго-Столыпина в виде курда. Произведений этих годов, выполненных маслом, неизвестно вовсе.

Значительное место получают в эту пору в лермонтовской графике карикатуры. Повидимому, именно карикатурами был заполнен не дошедший до нас альбом с зарисовками окружавших поэта лиц во время его последнего пребывания на Кавказе в 1841 г. К тому же году относятся его карикатуры, недавно обнаруженные в альбоме А. Д. Блудовой.

Скажем несколько слов об официальных занятиях Лермонтова живописью с учителями-профессионалами.

В письме к тетке, М. А. Шан-Гирей, от 1827 г. читаем: «Заставьте, пожалуйста, Екима <Акима Павловича Шан-Гирея> рисовать контуры, мой учитель говорит, что я же буду их рисовать с полгода; то я лучше стал рисовать; однако же мне запрещено рисовать свое...». Через год, к той же Шан-Гирей, Лермонтов пишет: «Скоро я начну рисовать с (buste) бюстов... какое удовольствие. К тому же Александр Степанович мне показывает также, как должно рисовать пейзажи».

Оба эти письма для нас чрезвычайно важны, так как показывают нам, что занятиям живописью Лермонтов придавал большое значение, и вскрывают методику преподавания, запрещавшую рисовать «свое», выдуманное, требовавшую длительного рисования с гипсов.

В одном из писем названо имя учителя Лермонтова — А. С. Солоницкого. К сожалению, сведения о нем ограничиваются скудными указаниями С. Н. Кондакова в известном издании «Список русских художников», выпущенном Академией Художеств в 1914 г. Из них мы узнаем, что «живописец акварельный» Солоницкий был удостоен в 1839 г. Академией Художеств звания неклассного художника за картину, изображающую «Родителей, учащих детей своих благочестию».

Недавно обнаруженная нами в Историческом музее акварель Солоницкого, изображающая его самого в кругу семьи, дает нам достаточное

- 69 -

представление о его живописных способностях; при первом взгляде на нее можно заключить, что едва ли он мог привить Лермонтову прочные технические навыки, тем более — повлиять на его художественное развитие.

ВСАДНИК С СОБАКОЙ
Рисунок карандашом Лермонтова из 22-й тетради (рис. 5), 1832—1834 гг.
Институт литературы, Ленинград

Обнаруженные на обороте акварели Исторического музея наивные стихи Солоницкого, сочиненные автором картины перед ее посылкой в Петербург на соискание звания неклассного художника, позволяют нам несколько иначе расценить степень возможного влияния Солоницкого на Лермонтова:

Иди на суд, моя картина,
В Петрополь, славный храм искусств,
Ты нужд моих давно причина,
Семейных дум, семейных чувств,
Души художника волненье.
Иди, надежда и сомненье
Семьи моей, моей судьбы.
В тебе я все изобразил —
Себя, жену, моих детей,
И час, когда послать решил
Изобразить не мог простей...
..................
В тебе нет блеска, колорита,
Ты не пленишь собою свет,
Ты не фантазия пиита
И прост и сух в тебе сюжет.
Иди же, истина простая
Мысль обнаженная моя...

Стихи подписаны: «Александр Солоницкий, 1839, Москва».

Эти тяжеловесные, нескладные вирши имеют, однако, для нас большое значение, так как в них заключено художественное credo их автора. Действительно, последние шесть приведенных нами строк, в которых автор признается, что в его картине нет ни фантазии, ни блеска, ни колорита, с достаточной убедительностью говорят о настойчивом желании автора следовать натуре.

- 70 -

От времени занятий с Солоницким до нас дошли две вещи Лермонтова: «Ребенок, тянущийся к матери» и «Мадонна», которые являются типичными ученическими перерисовками с эстампов, имевших в то время большое распространение.

Переехав в 1832 г. в Петербург, Лермонтов не прекращает своих занятий живописью. Здесь он берет уроки у П. Е. Заболотского, преподававшего во многих петербургских аристократических семьях²³.

Заболотский оставил лучший по сходству портрет Лермонтова. Его влияние на своего ученика несомненно. К сожалению, до нас дошло слишком мало вещей Заболотского, чтобы можно было составить о нем сколько-нибудь полное представление как о художнике. Но и то немногое, что уцелело, позволяет признать его неплохим живописцем, воспитанным в традициях романтического искусства, но по своей инициативе вставшим на путь реалистических исканий.

Заболотский, друживший с семьей известного мецената Томилова, введшего его в художественные круги Петербурга, был в курсе всех передовых течений тогдашней живописи.

Дошедшие до нас портреты Заболотского, который был по преимуществу портретистом, показывают нам его добросовестным, несколько сухим мастером, неплохо, очевидно, передававшим в своих полотнах черты оригинала, но не поднимавшимся выше среднего уровня. Большой известности он не добился: его художественная карьера, несмотря на несколько лестных отзывов о его картинах, бывших на выставках, протекала довольно вяло. Известно, что он продолжительное время добивался звания академика, которое получил лишь на склоне лет, в 1857 г.

Его картина «Унтер-офицер» (Русский музей) и большое полотно, изображающее пейзаж (там же), не позволяют нам составить определенного впечатления о нем как о пейзажисте и жанристе. Альбом его рисунков (собрание И. С. Зильберштейна, Москва) заполнен главным образом подготовительными набросками к портретам, еще раз подтверждая технические навыки их автора, но вместе с тем и свойственную ему сухость и какой-то раз навсегда установившийся штамп.

Однако именно Заболотский, надо думать, сумел оградить Лермонтова от увлечения Брюлловым, от погони за эффектностью позы, условной красивостью в ущерб правдивости и простоте.

Успех Брюллова, породивший целую «брюлловоманию», к счастью, не толкнул Лермонтова на подражание — соблазн, перед которым не устоял другой поэт-живописец — Т. Шевченко, непосредственно ставший учеником автора «Последнего дня Помпеи».

Лермонтов, через своего учителя, тяготел, повидимому, к более скромному Венецианову, искусство которого оказывало свое воздействие благодаря литографиям с его произведений и полотен его учеников, а также благодаря изданию «Волшебный фонарь», давшему в зарисовках Венецианова целый ряд народных типов.

Вообще влияние литографий, очень модного и широко распространенного в то время искусства, на Лермонтова-художника совершенно очевидно и может служить темой специальной работы. Достаточно перелистать его юнкерский альбом зарисовок, чтобы найти в нем отражение работ хотя бы Орловского и тем самым установить его связь с бытовавшей тогда литографией.

- 71 -

Изучение живописного наследства Лермонтова помогает нам уяснить, какую значительную роль играли занятия живописью в формировании его литературного таланта.

Зрительные восприятия природы, образы, навеянные сказками, чтением книг, складывались у ребенка в определенные живописные картины, и наоборот, — острый глаз художника и уверенная рука мастера помогали впоследствии в литературном произведении, в стихах или прозе, отлить в чеканные формы образы, подмеченные в природе или в окружающей обстановке.

Небезынтересно отметить то обстоятельство, что, характеризуя отдельные элементы поэтического стиля Лермонтова, исследователи обращаются часто к понятиям, заимствованным из области изобразительного искусства.

Так, Иннокентий Анненский писал: «Лермонтов любил краски... поэт любит розовый закат, белое облако, синее небо, лиловые степи, голубые глаза и золотистые волосы»²⁴.

С. Родзевич, отмечая отсутствие в юношеской лирике Лермонтова до 1830 г. следов «живописности», говорит, что, «начиная с 1830 г. мы найдем в стихотворениях Лермонтова целый ряд таких набросков природы, где чувствуется желание создать известное настроение, вызвав у читателя красочные представления». Пристрастие Лермонтова к красочным эпитетам Родзевич объясняет не только знакомством с теорией «pittoresque», но и врожденным живописным талантом. О «Вадиме» Родзевич пишет, что это — «пестрый узор, вышитый по заимствованной канве. Но как в отдельных штрихах страницы рукописи чувствуется талант рисовальщика, так и в отдельных красках этого пестрого узора виден уже будущий великий поэт, автор „Героя нашего времени“»²⁵.

С. Дурылин говорит о «Герое нашего времени»: «То, что написано в этом романе акварелью, в „Княгине Лиговской“ набросано карандашом, приучающимся к точным и твердым линиям после беспорядочных романтических штрихов»²⁶. Правда, мы не совсем согласны с автором в определении «Героя нашего времени» как акварели, а «Княгини Лиговской» — как «наброска карандашом»; с нашей точки зрения, следовало бы сказать наоборот. Но для нас важен самый факт этого сопоставления.

Еще дальше в этом отношении идет другой исследователь, В. Виноградов. «В фразеологическом строе лермонтовского „Вадима“, — пишет он, — выделяются из этого общеромантического фона образы и выражения живописного искусства. Они гармонируют в стиле „Вадима“ с изобразительными приемами романтической фантастики, основанными на игре красок, на контрастах яркого света и тени, на „особой системе рембрандтовского освещения“. Автор смотрит на изображенные события глазами художника и представляет их в виде картин»²⁷.

Эти сближения не случайны, не являются произвольным домыслом — они подсказаны реальной близостью поэтического мастерства Лермонтова с его мастерством как живописца и графика.

Скрупулезно сопоставляя лермонтовские рисунки определенных лет с создававшимися им одновременно литературными произведениями, мы можем констатировать ясно выраженную аналогию как в тематике, так и в манере исполнения.

Достаточно хотя бы сопоставить повесть «Вадим» с такими рисунками, как «Черкес с лошадью», «Молодая девушка и старуха» или «Испанец с фонарем и католический монах», чтобы эта связь сразу бросилась в глаза.

- 72 -

Но, обращаясь к рисункам юнкерской тетради, относящимся к тому же времени, мы заметим в них уже новую струю, еще только приглушенно звучащую в «Вадиме» или «Княгине Лиговской». Здесь отчетливо наблюдается поворот к реализму, поворот от рембрандтовской светотени к лаконичному, выразительному, несколько сухому рисунку.

Такие рисунки, как ряд всадников (рисунки №№ 5, 56, 73, 100 и др. юнкерской тетради), «Прогулка верхом», «Гулянье в саду» и целый ряд батальных сцен, дают нам исчерпывающее представление о лермонтовском уменье отдельным штрихом выразить все самое характерное и значительное. В этих рисунках должно искать отправные пункты того сложного пути, который проделал Лермонтов, преодолевая каноны романтической прозы. Зачатки этого реализма видны в отдельных местах все того же «Вадима», в некоторых описаниях пейзажей — столь дорогих и столь хорошо известных Лермонтову окрестностей Тархан, или в народных сценах некоторых его произведений.

Отдельные сцены и описания, содержащиеся в поэмах и повестях Лермонтова, явно перекликаются с его живописными и графическими опытами и набросками, и, напротив, его картины и рисунки сразу воскрешают в памяти его поэтические образы.

С самого раннего возраста Лермонтов мыслил образами, как художник. Так, в записях 1830 г. имеются такие строчки: «Я помню один сон; когда я был еще 8-ми лет, он сильно подействовал на мою душу. В те же лета я один раз ехал в грозу куда-то; и помню облако, которое, небольшое, как бы оторванный клочок черного плаща, быстро неслось по небу; это так живо передо мною, как будто вижу». Или: «Когда я еще мал был, я любил смотреть на луну, на разновидные облака, которые в виде рыцарей с шлемами теснились будто вокруг нее; будто рыцари, сопровождающие Армиду в ее замок, полные ревности и беспокойства».

Вспомним описание картины, висящей в кабинете Печорина в романе «Княгиня Лиговская»: «Одна единственная картина привлекала взоры, она висела над дверьми, ведущими в спальню; она изображала неизвестное мужское лицо, писанное неизвестным русским художником, человеком, не знавшим своего гения, и которому никто об нем не позаботился намекнуть. — Картина эта была фантазия, глубокая, мрачная. — Лицо это было написано прямо без всякого искусственного наклонения или оборота, свет падал сверху, платье было набросано грубо, темно и безотчетливо, — казалось, вся мысль художника сосредоточилась в глазах и улыбке... Голова была больше натуральной величины, волосы гладко упадали по обеим сторонам лба, который кругло и сильно выдавался и, казалось, имел в устройстве своем что-то необыкновенное; глаза, устремленные вперед, блистали тем страшным блеском, которым иногда блещут живые глаза сквозь прорези черной маски; испытующий и укоризненный луч их, казалось, следовал за вами во все углы комнаты, и улыбка, растягивая узкие и сжатые губы, была более презрительная, чем насмешливая». Это не что иное, как точнейшее описание картины поэта «Предок Лерма».

Интересно, что картина написана в 1833 г., а приведенные строки из «Княгини Лиговской» — в 1835 г.

«Кавказский вид с Эльбрусом» легко сближается со строками юношеской записи поэта о Кавказе: «Часто во время зари я глядел на снега и далекие льдины утесов; они так сияли в лучах восходящего солнца, и в розовый блеск одеваясь, они, между тем, как внизу все темно, возвещали

- 73 -

СРАЖЕНИЕ ПРИ ВАЛЕРИКЕ. НАЧАЛО БОЯ. ГЕНЕРАЛ ГАЛАФЕЕВ
Рисунок Лермонтова, 1840 г.
Публичная библиотека, Ленинград

СРАЖЕНИЕ ПРИ ВАЛЕРИКЕ. НАЧАЛО БОЯ. ГЕНЕРАЛ ГАЛАФЕЕВ
Рисунок Г. Гагарина с рисунка Лермонтова, 1840 г.
Русский музей, Ленинград

- 74 -

прохожему утро. И розовый цвет их подобился цвету стыда; как будто девицы, когда вдруг увидят мужчину купаясь, в таком уж смущении, что белой одежды накинуть на грудь не успеют», или с описанием утра перед дуэлью в «Герое нашего времени»: «Кругом, теряясь в золотом тумане утра, теснились вершины гор, как бесчисленное стадо, и Эльборус на юге вставал белою громадой, замыкая цель льдистых вершин, между которых уж бродили волокнистые облака, набежавшие с востока. Я подошел к краю площадки и посмотрел вниз, голова чуть-чуть у меня не закружилась: там внизу казалось темно и холодно, как в гробе; мшистые зубцы скал, сброшенных грозою и временем, ожидали своей добычи».

VII

В специальной разработке нуждается вопрос: с натуры сделано большинство лермонтовских картин и рисунков, или преобладающее количество их написано по памяти?

В литературе, посвященной Лермонтову-художнику, распространен взгляд, что в большей своей части картины поэта «подсказаны фантазией». Врангель объясняет неуклюжесть выполнения и некоторую наивность композиции именно этим обстоятельством.

Белявский, отмечая в кавказских пейзажах Лермонтова «романтически-традиционную трактовку горного пейзажа с его неизбежными развалинами, черными силуэтами скал, пробивающимися среди них бурными потоками и типичным трехпланным построением пространства», склонен видеть в этом причину слабости живописной техники и неумение компановать большие, сложные картины, т. е. говорит о том, что они исполнены Лермонтовым, в отличие от его военных зарисовок, не с натуры.

Еще более категорично высказывается П. Корнилов, который, отзываясь с похвалой о колорите лермонтовских пейзажей («Кавказский вид с Эльбрусом» и «Кавказский вид с саклей»), пишет: «Они написаны не с натуры, а лишь по острому впечатлению, воспринятому в натуре»²⁸.

Показания современников свидетельствуют, что Лермонтов рисовал и с натуры и «из головы». А. И. Арнольди, сослуживец поэта по Гродненскому гусарскому полку, вспоминает, что в Новгороде Лермонтов «брался за палитру, сам еще не зная, что явится на полотне»²⁹. Бабушка поэта, Е. А. Арсеньева, в письме к своему родственнику А. И. Философову писала: «Посылаю вид кавказских гор, он <Лермонтов> там на них насмотрелся и приехав сюда, нарисовал»³⁰.

С другой стороны, существует свидетельство В. В. Бобарыкина, который застал во Владикавказе проезжающего Лермонтова за столом, отделывающим рисунки, которые он делал с натуры, проезжая по Военно-Грузинской дороге³¹. Наконец, сам поэт в письме к С. А. Раевскому в конце 1837 г. писал: «Я снял на скорую руку виды всех примечательных мест, которые посещал, и везу с собою порядочную коллекцию...». Глагол «снял», несомненно, следует понимать здесь в значении «зарисовал».

Обращаясь к картинам и рисункам, мы можем путем их сопоставления друг с другом с достаточной долей уверенности определить, какая часть из них исполнена с натуры.

Так, из одиннадцати картин, исполненных маслом, пять картин выполнены, по нашему мнению, безусловно с натуры. К числу их прежде всего должны быть отнесены «Вид Пятигорска» и «Вид Тифлиса», которые носят определенно «портретный» характер и по своему колориту кажутся несомненными

- 75 -

пленэрами. Сюда же следует присоединить «Кавказский вид с Эльбрусом» и «Кавказский вид с саклей». Несомненно с натуры написан и портрет А. Н. Муравьева. Слишком много в нем тонко подмеченных черт, слишком реалистична характеристика оригинала, чтобы можно было допустить, что портрет сделан по памяти.

Что касается остальных шести картин маслом, то совершенно очевидно, что не могли быть сделаны с натуры портрет воображаемого предка поэта и «Атака лейб-гвардии гусар». То же следует сказать и о картинах «Черкес» и «Воспоминание о Кавказе», которые, согласно свидетельству А. И. Арнольди, написаны Лермонтовым в Новгороде в 1838 г.

Остаются еще две картины, о которых высказать определенное мнение представляется затруднительным: это «Кавказский вид с верблюдами» и «Перестрелка в горах Дагестана». Несколько условная композиция и коричневый колорит первой из них говорят против того, что она могла быть исполнена с натуры. В отношении второй вопрос стоит сложнее: подобно акварелям «Эпизод из сражения при Валерике» и «Эпизод из Кавказской войны», она может фиксировать какой-то определенный момент войны, свидетелем которого был Лермонтов, но может представлять собою и свободную композицию вообще. Построение картины, ее колорит, несколько условный пейзаж делают более правдоподобным второе предположение.

Так обстоит дело с картинами Лермонтова. Что касается его акварелей и рисунков карандашом, то среди них безусловно преобладают вещи, сделанные с натуры. Таково большинство его акварельных портретов, такова сюита его кавказских пейзажей, таковы его портретные зарисовки в юнкерской тетради и, наконец, ряд карикатурных зарисовок, многие из которых, к сожалению, до сих пор не расшифрованы.

При изумительной зрительной памяти Лермонтова, чему свидетельством являются зарисовки военных на страницах юнкерской тетради и обложке «Вадима», с фотографической точностью передающие мельчайшие детали обмундирования и седловки, часто трудно бывает определить, сделана та или другая зарисовка с натуры или по памяти. Сказанное может быть отнесено, например, к многочисленным зарисовкам Вареньки Лопухиной на разных страницах юнкерской тетради или неоднократным зарисовкам Монго-Столыпина в рукописях и тетрадях.

Остановимся на композиции лермонтовских картин и их колорите.

В литературе о Лермонтове-художнике довольно прочно установилось мнение, что композицией он не владел. Врангель называет его композицию «наивной», Белявский говорит о неуменье компановать большие, сложные картины, Корнилов заявляет: «Отсутствие профессиональной школы и навыков сказывается повсюду: в рисунке, в перспективе (линейной и воздушной), в технике наложения краски и т. д.»³².

Наконец, И. Андроников и В. Башмаков, авторы статьи «Неизвестные рисунки Лермонтова», пытаются именно беспомощностью перспективы публикуемых ими акварелей и рисунков доказать авторство Лермонтова. «Принадлежность Лермонтову акварельного рисунка, — пишут они, — на котором изображены удаляющиеся в горы всадники, бесспорна — фигуры горцев на конях почти в точности повторяют композицию известной картины Лермонтова „Воспоминание о Кавказе“. Характерные для Лермонтова качества рисунка — укороченность перспективы и некоторая угловатость в изображении рельефа местности — только подтверждают авторство поэта, хотя рисунок и не носит его подписи»³³.

- 76 -

НАБРОСОК К АКВАРЕЛИ „ЭПИЗОД ИЗ СРАЖЕНИЯ ПРИ ВАЛЕРИКЕ“
Рисунок Лермонтова, 1840 г.
Литературный музей, Москва

Даже самого беглого сравнения воспроизведенных в статье рисунков с основной массой подлинных рисунков и акварелей Лермонтова достаточно для того, чтобы отвергнуть это малоубедительное утверждение.

Несомненно прав другой исследователь, который писал: «Перспектива его <Лермонтова> безукоризненна»³⁴; да и Белявский, обвинявший Лермонтова в беспомощности перспективы в картинах маслом, признает, что «для Лермонтова-графика характерно умение строить свои композиции, пространственно передавать ощущение удаленности и глубины при крайней лаконичности средств выражения».

Переходя к колориту лермонтовских картин маслом, следует отметить три различные группы его произведений: первую, выдержанную в голубовато-зеленоватой гамме («Вид Пятигорска», «Вид Тифлиса», «Кавказский вид с саклей»), вторую — в золотисто-коричневой («Кавказский вид с Эльбрусом», «Кавказский вид с верблюдами», «Перестрелка в горах Дагестана») и третью — в темных рембрандтовских тонах («Предок Лерма», «Воспоминание о Кавказе», «Черкес»).

Интересно отметить, что как раз наименее удачную, на наш взгляд, третью группу составляют картины, написанные не с натуры, а по памяти и отчасти даже выдуманные.

Любопытно, что именно наиболее слабую по колориту картину «Воспоминание о Кавказе» Б. Мосолов из всех картин одну считал представляющей интерес «своим нешаблонным освещением и удачно переданным тоном вечернего неба». За Мосоловым почти все дальнейшие авторы статей о Лермонтове-художнике повторяют это совершенно неверное утверждение, кончая А. Савиновым, который пишет: «С Кавказом же связаны картины, написанные Лермонтовым; не случайно лучшая из них (по тонкому настроению и любовно разработанному колориту) носит название „Воспоминание о Кавказе“»³⁵.

- 77 -

ЭПИЗОД ИЗ СРАЖЕНИЯ ПРИ ВАЛЕРИКЕ
Акварель Лермонтова и Гагарина, 1840 г.
Русский музей, Лениград

- 78 -

По своей тематике картины и рисунки Лермонтова могут быть разбиты на несколько групп.

Первенствующее место занимает военная тема. Если среди его картин маслом мы можем назвать только две, отражающие эту тему: «Атака гусар под Варшавой» и «Перестрелка в горах Дагестана», то среди акварелей и зарисовок в тетрадях и на отдельных листах военные сцены доминируют над всеми остальными.

На втором месте стоят пейзажи. Среди одиннадцати картин, исполненных маслом, шесть представляют собою пейзажи. Среди акварелей они почти отсутствуют, среди рисунков составляют довольно значительную группу.

Третье место принадлежит портретам. Из работ маслом, сделанных с натуры, мы можем назвать лишь одну: портрет А. Н. Муравьева. Зато акварельные портреты составляют целую сюиту: отец поэта, Лопухина, Раевский, Кикин, Одоевский, Монго-Столыпин, наконец автопортрет; несколько воображаемых — три испанца, восходящих к легендарному предку, так называемый «Фаталист», неизвестный мужчина в синем сюртуке и др. Значительное количество портретных зарисовок рассеяно по альбомам и отдельным листкам, но многие из этих зарисовок, несомненно являясь портретными, не могут быть до сих пор определены.

К четвертой группе принадлежат иллюстрации. Это количественно самая незначительная группа. К ней должны быть прежде всего отнесены четыре иллюстрации к повести «Аммалат Бек» А. Бестужева-Марлинского, находящиеся в юнкерской тетради, рисунок на отдельном листе, изображающий старуху в чепце и молодую девушку, возможно, являющийся иллюстрацией к пушкинскому «Домику в Коломне», и, наконец, рисунок, изображающий сцену убийства, по всей вероятности, представляющий собою иллюстрацию к неизвестному нам литературному произведению.

Автоиллюстрации у Лермонтова, в отличие от Пушкина, как правило, почти не встречаются. Здесь должен быть упомянут лишь любопытный рисунок с надписью: «Diplomatie civile et militaire», который является несомненной иллюстрацией к стихотворению «Журналист, читатель и писатель», хотя на рисунке и изображено только два лица. Сюда же должна быть отнесена акварель, являющаяся фронтисписом к «Кавказскому пленнику» и рисующая эпизод из этой поэмы. Таковыми же могут быть признаны зарисовки на полях «Вадима» и (с некоторой натяжкой) на полях «Сашки».

К пятой группе относятся карикатуры. Их было много. Из свидетельств современников известно, что Лермонтов охотно рисовал их. По словам Васильчикова, секунданта его последней дуэли, у Глебова хранился целый альбом с карикатурами поэта на водяное общество, среди которых в различных видах был изображен Мартынов. Ряд карикатур Лермонтова был в альбоме Верещагиной, из которого до нас дошло несколько калек, снятых Висковатовым. Ряд карикатур имеется в юнкерском альбоме, правда, по большей части нерасшифрованных. В последнее время обнаружено несколько карикатур в альбоме А. Д. Блудовой.

Шестую группу составляют наброски и рисунки, сделанные «из головы», не связанные с каким-либо определенным литературным текстом и не являющиеся портретными. Это сюита различных голов, по преимуществу мужских, изображения всадников, военных и лошадей.

Висковатов отмечал: «Лерм<онтов> охотно рисовал несущегося коня. В нем воплощал он „мысль“. В „Узнике“ — черногривый конь. Конь в

- 79 -

„Гер<ое> нашего времени“ играет важную роль во все мучительные минуты жизни Печорина. В наброске Л. на стихотв<орении> „На севере диком“ между пальмой и сосной несется конь, т. е. тоскующая мысль мужа севера по девушке далекой»³⁶.

Следует отметить, что, в противоположность Пушкину, рисунков Лермонтова на автографах имеется очень немного. Отчасти объясняется это тем, что до нас дошло сравнительно незначительное количество черновиков Лермонтова: тетради, составляющие основной фонд его рукописного наследства, представляют собой беловые редакции, в которых рисунки почти отсутствуют. Впрочем, и в черновиках Лермонтова рисунок встречается гораздо реже, чем в пушкинских.

Все посредственное в живописи не имеет своего почерка, оно безлично. Все подлинное, все настоящее всегда угадывается по своему почерку, который не спутаешь с рукой другого.

СРАЖЕНИЕ ПРИ АХАТЛИ
Картина маслом Г. Гагарина, 1841 г.
В левом углу видна группа горцев, повторяющая композицию акварели Лермонтова „Эпизод из сражения при Валерике“
Русский музей, Ленинград

Картины и рисунки Лермонтова именно таковы. Они не профессиональны, они грешат против многих правил живописного мастерства, но зато они все овеяны духом гениальности Лермонтова, все они таят в себе какую-то только им присущую гамму красок, своеобразный аромат его восприятия природы, подлинные куски его зрительных впечатлений.

- 80 -

Когда на них смотришь, яснее понимаешь степень взаимной зависимости между Лермонтовым-художником и Лермонтовым-писателем.

При описании всех дошедших до нас живописных и графических работ Лермонтова мы ставили своей задачей дать как бы полный развернуто-аннотированный перечень их. Перед нами неминуемо вставал вопрос, по какому принципу построить это описание.

Совершенно естественно было выделить в особые группы работы маслом, акварелью и графические произведения, расположив эти работы внутри каждого отдела хронологически. Однако следовало решить вопрос, как поступить с отдельными акварелями и рисунками, находящимися в составе различных альбомов. Описывать ли их в составе альбомов полистно, не обращая внимания на хронологию, или рассматривать эти акварели и рисунки как отдельные, самостоятельные произведения, имеющие лишь случайную связь с данным альбомом?

Поскольку среди альбомов и тетрадей Лермонтова, заключающих в себе акварели и рисунки поэта, мы можем назвать лишь одну его юнкерскую тетрадь 1832—1834 гг., исключительно заполненную рисунками и, таким образом, представляющую собой нечто монолитное, — все остальные его художественные произведения, независимо от их нахождения, были нами рассмотрены как выполненные на отдельных листах.

Таким образом, акварели и рисунки из так называемого Рыбкинского альбома М. М. Лермонтовой и из альбома Публичной библиотеки (1840—1841 гг.) описаны нами в соответствующем разделе в хронологической последовательности. Для юнкерской тетради сделано исключение — она описана полистно.

При указании публикации описываемого живописного или графического произведения Лермонтова, нами отмечалась прежде всего первая публикация, а затем те издания, в которых наиболее полно представлено живописное наследство Лермонтова. Дать сводку всех появившихся в печати воспроизведений, не входило в нашу задачу.

——————

При описании нами были приняты следующие условные обозначения. При указаниях местонахождения акварели, рисунка или картины маслом и их техники:

ПБ	—	Государственная ордена Трудового Красного Знамени публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Ленинград.
ЛБ	—	Государственная публичная библиотека СССР имени В. И. Ленина, Москва.
ИЛ	—	Институт литературы (Пушкинский дом) Академии наук СССР, Ленинград.
ИМ	—	Государственный исторический музей, Москва.
ГЛМ	—	Государственный литературный музей, Москва.
ЦЛА	—	Государственный центральный литературный архив, Москва.
ЛМ	—	Лермонтовский музей Николаевского кавалерийского училища, Петербург.
х.	—	холст.
м.	—	масло.
кар.	—	карандаш.
ит. кар.	—	итальянский карандаш.
л.	—	лист.

В примечаниях приняты следующие сокращения:

Висковатов — Сочинения Лермонтова под редакцией П. А. Висковатова, изд. В. Рихтера, М., 1889—1891, тт. I—VI.

Акад. — Сочинения Лермонтова под редакцией Д. И. Абрамовича, изд. Академии наук, Спб., 1910—1913, тт. I—V.

Семека — А. Семека. Михаил Юрьевич Лермонтов. 1814—1914. Издание высочайше утвержденного Комитета по сооружению при Николаевском кавалерийском училище памятника М. Ю. Лермонтову, Спб., 1914.

- 81 -

Печатник — Собрание сочинений Лермонтова под редакцией В. В. Каллаша, изд. «Печатник», М., 1914—1915, тт. I—VI.

Academia — М. Ю. Лермонтов. Собрание сочинений под редакцией Б. М. Эйхенбаума, изд. «Academia», М. — Л., 1935—1937, тт. I—V.

Альбом — М. Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество. 1814—1841. Альбом составлен научными сотрудниками Института мировой литературы им. А. М. Горького И. М. Айзенштадт, Г. В. Морозовой и З. А. Проскуряковой под руководством М. Э. Голосовкер, изд. «Искусство», М. — Л., 1941.

Лит. Нас. — «Литературное Наследство», № 43—44, М. Ю. Лермонтов, I и № 45—46, М. Ю. Лермонтов, II, изд. Академии наук, 1941—1948.

Избранные сочинения — М. Ю. Лермонтов. Избранные произведения под ред. Б. М. Эйхенбаума, Детиздат ЦК ВЛКСМ, М. — Л., 1939—1940, тт. I—II.

Хохряков — Материалы В. Х. Хохрякова. Работы над тетрадями Лермонтова, Институт литературы Академии наук СССР (Пушкинский дом), Ленинград, фонд 524.

Дело Лермонтовского музея — Дело о составлении Лермонтовского музея, Институт литературы АН СССР (Пушкинский дом), Ленинград, фонд 524.

Шан-Гирей — А. Шан-Гирей. М. Ю. Лермонтов. — Е. Сушкова (Е. А. Хвостова), Записки. 1812—1841, Л., 1928.

Рыбкин — Николай Рыбкин. Материалы к биографии Белинского и Лермонтова. — «Исторический Вестник» 1881, X.

Врангель — Н. Врангель. Лермонтов-художник. Собрание сочинений Лермонтова под ред. Д. И. Абрамовича, изд. Академии наук, Спб., 1913, т. V, стр. 210—217.

Мосолов — Б. Мосолов. Обзор художественных работ Лермонтова. Собрание сочинений Лермонтова под редакцией Д. И. Абрамовича, изд. Академии наук, Спб., 1913, т. V, стр. 218—226.

Белявский — Н. Белявский. Лермонтов-художник. «Искусство» 1939, кн. 5.

Каталог Лермонтовской выставки в Ленинграде — М. Ю. Лермонтов. К 125-летию со дня рождения. Каталог выставки в Ленинграде. Составили В. Л. Бубнова, М. М. Калаушин, П. Е. Корнилов, Академия наук СССР, М. — Л., 1941.

Каталог Лермонтовской выставки в Москве — Выставка лермонтовских фондов московских музеев. Составили Н. П. Пахомов и М. Д. Беляев. Гослитмузей, М., 1940.

Альбом М. М. Лермонтовой — Альбом Марии Михайловны Лермонтовой, матери поэта, приобретенный в 1938 г. Публичной библиотекой в Ленинграде у потомков Н. И. Рыбкина.

Лермонтовский музей — Лермонтовский музей Николаевского кавалерийского училища, открытый в 1883 г.

Емелин — Воспроизведение рисунков Лермонтова в книге: К. Александров и Н. Кузьмина. Материалы для библиографии Лермонтова под редакцией В. А. Мануйлова, т. I. Библиография текстов Лермонтова. Публикации, отдельные издания и собрания сочинений, Академия наук СССР, М. — Л., 1936, стр. 399—423.

Мартьянов — П. Мартьянов. Дела и люди века. Отрывки из старой записной книжки. Статьи и заметки. Спб., 1883, т. II.

ПРИМЕЧАНИЯ

  ¹ Альбомы с зарисовками Дмитриева-Мамонова находятся в Третьяковской галлерее, а несколько рисунков — в собрании Государственного литературного музея, в Москве. Альбом зарисовок де Бальмена был издан в 1909 г.: Я. де Бальмен, Гоголевское время. Оригинальные рисунки.

  ² Рисунки Гоголя до сих пор не собраны. Часть их опубликована в изданиях: «Альбом выставки в память Гоголя и Жуковского», М., 1902; «Гоголевский сборник Нежинского лицея», Киев, 1902; «Памяти Гоголя. Сборник Общества Нестора Летописца», Киев, 1902; «Альбом Хмелевского», Полтава, 1902.

Из статей, посвященных рисункам Гоголя, см.: М. Сперанский, К рисунку Н. В. Гоголя. — «Беседы. Сборник Общества истории литературы», М., 1915; Н. Лернер, О рисунках Гоголя. — «Биржевые Ведомости», 8 декабря 1915 г.; А. Некрасов, Приписываемые Гоголю рисунки к «Ревизору». — «Литературное Наследство» 1935, № 19—21. — Во всех этих заметках, особенно в последней, высказывается мнение о плохих способностях Гоголя к рисованию.

  ³ Рисунки Тургенева крайне малочисленны. Они находятся обычно в его письмах и представляют собою род шаржей на себя и своих знакомых. Отдельных статей посвященных его рисункам, мы не знаем.

- 82 -

Некоторые рисунки Л. Толстого, дающие возможность судить о его способностях к рисованию, опубликованы в двух томах «Литературного Наследства», посвященных Л. Толстому: №№ 35—36 и 37—38, 1938.

  ⁴ Абрам Эфрос, Рисунки поэта, М., 1933.

  ⁵ Н. Соловьев, Поэт-художник Василий Андреевич Жуковский. — «В. А. Жуковский», изд. журн. «Русский Библиофил».

  ⁶ Из заметок, представляющих некоторый интерес благодаря содержащимся в них фактическим данным, мы можем указать: Р<афаил Зотов>, М. Ю. Лермонтов. — «Русский Художественный Листок» 1862, № 7; П. Висковатов, По поводу «Княгини Лиговской». — «Русский Вестник» 1882, № 3; П. Висковатов, Михаил Юрьевич Лермонтов. Неизданные стихотворения. — «Русская Старина» 1882, VIII, 387—391. — П. Заболотский (Письмо в редакцию газеты «Голос»). — «Голос» 1882, № 350; В. Александренко, Лермонтов, как художник. — «Русские Ведомости» 1891, № 275; В. Ч<уйко>, Заметки о рисунках Лермонтова. — «Всемирная Иллюстрация» 1891, X, 46; Захарьин (Якунин), Белинский и Лермонтов в Чембаре. — «Исторический Вестник» 1898, XXI, 913; П. Шугаев, Из колыбели замечательных людей. — «Живописное Обозрение» 1898, № 25, 503; Н. Врангель, Лермонтов-художник. — Акад., V, 210—217; Б. Мосолов, Обзор художественных работ Лермонтова. — Там же, V, 218—226; М. Бабенчиков, Лермонтов в живописи. — «Современник» 1914, X, 156; Б. Зубакин, Поэт и рисунок. — «Искусство Трудящимся» 1925, № 16; «Сборник О-ва изучения русской усадьбы», вып. 2-й, 1927, 16; В. Ч., Замок Тамары (картина М. Ю. Лермонтова). — «Вечерняя Москва» 1927, 16 июня; М. Меленевская, Рисунки поэта. — «Советское Искусство» 1934, 11 октября; «О неизвестном карандашном рисунке Лермонтова в Пермской картинной галлерее». — «Известия» 1936, 26 июля; «Рисунки М. Ю. Лермонтова». — «Советское Искусство» 1939, № 5, 10 января; «Рисунки Лермонтова». — «Известия» 1939, 18 июня; «Новые лермонтовские рисунки». — «Известия» 1939, № 112, 16 мая; К. Весин, О ценных реликвиях и музейных олимпах. — «Сталинское Знамя» 1939, № 100 (Пенза); В. Бреннерт, Лермонтов-художник. — «Молодой Ленинец» 1939, № 234, 2 октября (Ворошиловск); «Картина М. Ю. Лермонтова». — «Вечерняя Москва» 1939, 14 октября; И. Андроников и В. Башмаков, Неизвестные рисунки Лермонтова. — «Огонек» 1939, № 25—26; Н. Белявский, Лермонтов-художник. — «Искусство» 1939, № 5, 5—20; Н. Пахомов и М. Беляев, Рисунки и картины Лермонтова. — «Выставка лермонтовских фондов московских музеев...», 23—25; Л. Фейнберг, Рисунок поэта. — «Советское Искусство» 1938, № 53; А. Савинов, Картины и рисунки М. Ю. Лермонтова. — «Правда» 1941, № 155, 6 июня; «Перед лермонтовскими днями». — «Литературная Газета» 1941, № 24, 15 июня; В. Бубнова, Новые лермонтовские материалы. — «Временник Пушкинской комиссии» 1941, VI, 551—555; П. Корнилов, Лермонтов в изобразительном искусстве. — «М. Ю. Лермонтов. Каталог выставки в Ленинграде...», 10—13; А. Михайлова, Рукописи М. Ю. Лермонтова («Труды Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина», II), Л., 1941, 64—68.

  ⁷ А. Эфрос, цит. соч., 15.

  ⁸ Белявский, 5.

  ⁹ «М. Ю. Лермонтов». — «Русский Художественный Листок» 1862, № 7, 27.

¹⁰ П. Заболотский <Письмо в редакцию газеты «Голос»>. — «Голос» 1882, № 350.

¹¹ Рыбкин, 365—378.

¹² Из работ, регистрирующих живописное и графическое наследство Лермонтова, укажем прежде всего на «Каталог Лермонтовского музея Николаевского кавалерийского училища, составленный А. Бильдерлингом», затем на статью Б. Мосолова «Обзор художественных работ Лермонтова» (см. выше) и на перечень работ Лермонтова, находящийся в Пушкинском доме, напечатанный в книге: «Пушкинский дом при Российской Академии наук. Исторический очерк и путеводитель», Л., 1924 (134—135). — Указатель публикаций картин и рисунков Лермонтова составлен С. С. Емелиным под названием «Воспроизведение рисунков Лермонтова» и помещен в виде приложения к книге: К. Александров и Н. Кузьмина, Материалы для библиографии Лермонтова под ред. В. А. Мануйлова, I. Библиография текстов Лермонтова. Публикации, отдельные издания и собрания сочинений. Академия наук СССР, М. — Л., 1936, 399—423. К сожалению, эта капитальная работа несвободна от некоторых пропусков и погрешностей. Так, в ней пропущены автопортрет Лермонтова, публикация портрета Вареньки Лопухиной в мартовской книжке «Исторического Вестника» 1885 г. Первая публикация набросков четырех мужских голов на автографе стихотворения «Он смеется над моей пророческой тоской» указана в 1932 г. в «Литературной Энциклопедии», в то время как она имела место уже в 1910 г. во

- 83 -

II томе Академического издания. Во многих случаях неверно указано местонахождение оригинала, а также неправильны указания номеров рисунков юнкерской тетради.

В последнее время вышло два каталога лермонтовских выставок, организованных в связи с 125-летием со дня рождения Лермонтова. Первый из них: «М. Ю. Лермонтов. К 125-летию со дня рождения (1814—1939). Каталог выставки в Ленинграде. Составили В. Л. Бубнова, М. М. Калаушин, П. Е. Корнилов, Академия наук СССР, М. — Л., 1941» и второй: «Выставка лермонтовских фондов московских музеев. Составили Н. П. Пахомов и М. Д. Беляев, Гослитмузей, М., 1940», дают достаточно полные списки и описания работ Лермонтова, находящихся в Ленинграде и Москве.

¹³ Мосолов, 218.

¹⁴ Акварель «Два флигель-адъютанта», изображающая Э. А. Белосельского-Белозерского и В. П. Шемиота и принадлежащая Институту литературы Академии наук СССР, в Ленинграде (Пушкинский дом), неизменно воспроизводится во всех изданиях Лермонтова как его работа. Таковой значится она: в Собрании сочинений изд. «Academia», V, 378—379; в биографии Лермонтова Б. Эйхенбаума (Детгиз, 1935), 144; в Избранных сочинениях (Детгиз, 1940), II, 169; в книге С. Дурылина, «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова (Учпедгиз, 1940), 123; наконец как таковая значится она и в «Каталоге Лермонтовской выставки в Ленинграде».

¹⁵ Белявский, 12—14.

¹⁶ Висковатов, VI, 255.

¹⁷ Шан-Гирей, 358.

¹⁸ М. Меликов, Заметки и воспоминания художника живописца. — «Русская Старина» 1896, VI, 648.

¹⁹ В. Мануйлов, Записки неизвестного гусара о Лермонтове. — «Звезда» 1936, № 5, 186.

²⁰ Е. Ростопчина, Записки о М. Ю. Лермонтове. — «Екатерина Сушкова. Записки. Редакция Ю. Г. Оксмана», Л., «Academia», 1929, 348—349.

²¹ Н. Пахомов, Два новых автографа Лермонтова. — «Литературное Наследство» 1935, № 19—21, 505.

²² П. Висковатов, Речка смерти. — «Исторический Вестник» 1885, III, 483.

²³ Об учителе Лермонтова П. Е. Заболотском (1803—1866) известны лишь отрывочные сведения, рассеянные в журнальных статьях и рецензиях. Художественный облик Заболотского восстановить затруднительно, так как сохранились лишь немногие его работы; списка его произведений не существует. Из литературы о нем можно указать: Сергей Эрнст, Картины русских художников в собрании Е. Г. Швартца. — «Старые Годы» 1916, № 1—2; А. Воейков, О выставке в Императорской Академии художеств в 1830 году. — «Русский Инвалид или Военные Ведомости» 1830, № 2, 56; Н. Пахомов, Лермонтов в изобразительном искусстве, изд. Академии наук СССР, М., 1940, 40; «М. Ю. Лермонтов в портретах». Редакция и вступительная статья И. Зильберштейна, изд. Гос. литературного музея, М., 1941, 18—22 и 42—43.

²⁴ И. Анненский, Об эстетическом отношении Лермонтова к природе. — «Русская Школа» 1891, XII, 79.

²⁵ С. Родзевич, Лермонтов, как романист, Киев, 1914. — «„Pittoresque“, — как понимали его С.-Бев, Гюго, Виньи, — пишет Родзевич, — стремление к конкретным образам, протест против сухого аллегоризма описания XVIII века, а с другой стороны и протест против фотографичности».

²⁶ С. Дурылин, Как работал Лермонтов. — «Мир», М., 1934, 106.

²⁷ В. Виноградов, Стиль прозы Лермонтова. — «Литературное Наследство» 1941, № 43—44, 530.

²⁸ П. Корнилов, Лермонтов в изобразительном искусстве. — «Лермонтовская выставка в Ленинграде», 12.

²⁹ Р<афаил Зотов>, М. Ю. Лермонтов. — «Русский Художественный Листок» 1862, № 7, 28.

³⁰ См. публикацию А. Михайловой, Лермонтов по документам архива А. И. Философова, в настоящем томе.

³¹ В. Бобарыкин, Три встречи с Лермонтовым. — «Русский Библиофил» 1915, V, 76.

³² П. Корнилов, цит. соч., 12.

³³ И. Андроников и В. Башмаков, Неизвестные рисунки Лермонтова. — «Огонек» 1939, № 25—26, 24.

³⁴ В. Бреннерт, Лермонтов-художник. — «Молодой Ленинец» (Ворошиловск) 1939, № 234, 2 октября.

³⁵ А. Савинов, Картины и рисунки М. Ю. Лермонтова. — «Правда» 1941, № 155.

³⁶ Надпись П. Висковатова на обороте рисунка, изображающего скачущего коня и находящегося в Публичной библиотеке в Ленинграде; см. ниже — наше описание рисунков.

- 84 -

I. КАРТИНЫ

1. «ПРЕДОК ЛЕРМА».

X., м. Погрудный. ¾ влево. 60×51. [1833]

ИЛ. Поступил в 1886 г. в ЛМ от А. А. Лопухина (сына).

Воспроизведено: Акад., V, 224—225. — Семека, 10. — Печатник, I, XI. — Academia, IV, 472—473. — Альбом, 126. — Лит. Нас., 45—46, 703.

Картина является портретом воображаемого испанского предка Лермонтова — «герцога Лермы». Написана в темных, рембрандтовских тонах.

Об истории создания портрета П. А. Висковатов, со слов Е. Д. Лопухиной, рассказывает следующее: «Существовало предание о том, что фамилия Лермонтовых происходила от испанского владетельного герцога Лермы, который во время борьбы с маврами должен был бежать из Испании в Шотландию. Это предание было известно и Михаилу Юрьевичу... В 1830 или 1831 г. Лермонтов в доме Лопухиных, на углу Поварской и Молчановки, начертил на стене углем голову (поясной портрет), вероятно, воображаемого предка. Он был изображен в средневековом испанском костюме, с испанскою бородкой, широким кружевным воротником и с цепью ордена Золотого Руна вокруг шеи. В глазах и, пожалуй, во всей верхней части лица нетрудно заметить фамильное сходство с самим нашим поэтом. Голова эта, нарисованная al fresco, была затерта при поправке штукатурки, и приятель поэта, Алексей Александрович Лопухин, был этим очень опечален, потому что с рисунком связывалось много воспоминаний о дружеских беседах и мечтаниях. Тогда Лермонтов нарисовал такую же голову на холсте и выслал ее Лопухину из Петербурга»¹.

Иначе об этом рассказывает сын А. А. Лопухина, Александр Алексеевич, в своем письме к начальнику Николаевского кавалерийского училища и организатору Лермонтовского музея А. А. Бильдерлингу от 3 ноября 1881 г.:

«Позвольте мне, бывшему воспитаннику Школы гвардейских подпрапорщиков и гвардейских юнкеров <позднее преобразованной в Николаевское кавалерийское училище>, коего рожденье воспето Лермонтовым («Ребенка милого рожденье...»), принести свой вклад в устроенный Вашим Превосходительством Лермонтовский музей. Прилагаемое изображение рисовано рукою поэта при следующих обстоятельствах: покойный отец мой был очень дружен с Лермонтовым и сей последний, приезжая в Москву, часто останавливался в доме отца на Молчановке, где гостил подолгу. Отец рассказывал мне, что Лермонтов вообще, а в молодости в особенности, постоянно искал новой деятельности и, как говорил, не мог остановиться на той, которая должна бы его поглотить всецело и потому, часто меняя занятия, он, попадая на новое, всегда с полным увлечением предавался ему. И вот в один из ранних периодов, когда он занимался исключительно математикой, он однажды до поздней ночи работал над разрешением какой-то задачи, которое ему не удавалось и утомленный заснул над ней. Тогда ему приснился человек, изображенный на прилагаемом полотне, который помог ему разрешить задачу. Лермонтов проснулся, изложил разрешение на доске и под свежим впечатлением мелом и углем нарисовал портрет приснившегося ему человека на штукатурной стене его комнаты; на другой день отец мой пришел будить Лермонтова, увидел нарисованное и Лермонтов рассказал ему в чем дело. Лицо изображенное было настолько

- 85 -

характерно, что отец хотел сохранить его и призвал мастера, который должен был сделать раму кругом нарисованного, а самое изображение покрыть стеклом, но мастер оказался настолько неумелым, что при первом приступе штукатурка с рисунком развалилась. Отец был в отчаянии, но Лермонтов успокоил его, говоря: „ничего, мне эта рожа так в голову врезалась, что я тебе намалюю ее на полотне“, что и исполнил. Отец говорил, что сходство вышло поразительное. Этот портрет приснившегося человека с тех пор постоянно висел в кабинете отца, от которого и перешел мне по наследству. К сожалению, я не могу определить, в котором году было написано это изображение...»².

Письма Лермонтова к М. А. Лопухиной и письмо А. А. Лопухина-отца к Лермонтову, подтверждая правдоподобность этих рассказов, вносят некоторые поправки и позволяют довольно точно датировать эту картину.

В письме к М. А. Лопухиной из Петербурга от 2 сентября 1832 г. Лермонтов писал: «M-lle Annette говорила мне, что еще не стерли со стены знаменитую голову... Жалкое самолюбие! Это меня обрадовало, да еще как! Что за глупая страсть: оставлять везде следы своего пребывания». Письмо это свидетельствует о том, что нарисованная Лермонтовым голова его воображаемого предка сохранялась на стене дома продолжительное время. Тем самым опровергается версия Лопухина-сына, что она погибла при попытке застеклить ее и вставить в раму сейчас же после ее исполнения Лермонтовым. Вернее всего, что она погибла при ремонте дома.

Несколько недель спустя Лермонтов писал М. А. Лопухиной: «Скажите, пожалуйста, Алексису <Лопухину>, что я пришлю ему подарок, какого он не ожидает. Ему давно хотелось чего-нибудь в таком роде: он и получит, только вдесятеро лучше». Эти строки можно истолковать в том смысле, что, получив известие о гибели нарисованной им на стене дома головы своего предка, Лермонтов спешит утешить своего друга обещанием восстановить эту утрату. Как бы то ни было, но в дошедшем до нас отрывке из письма А. А. Лопухина к Лермонтову от 25 февраля 1833 г. читаем: «Очень и очень тебе благодарен за твою голову: она меня восхищает и между тем иногда грусть наводит, когда я в ипохондрии...»³.

Довольно слабая по живописной технике, эта первая работа Лермонтова в красках интересна тем, что она свидетельствует насколько кратковременным и внешним было влияние Рембрандта, которое поэт сумел полностью преодолеть в своих дальнейших работах.

2. ПОРТРЕТ АНДРЕЯ НИКОЛАЕВИЧА МУРАВЬЕВА.

Картон, м. Ниже колен. ¾ влево. 31,1×25,4. [1835—1837] На обороте наклеена бумажка с надписью чернилами: «Portrait d’André Mouravieff dessiné par Lermontoff offert comme souvenir au Prince Alexandre Schachovskoy le 30 âout 1885 par la B^nne Sophie de Staël-Holstein». (Перевод: «Портрет Андрея Муравьева, написанный Лермонтовым и подаренный на память князю Александру Шаховскому 30 августа 1885 баронессой Софьей Сталь-Гольштейн».) На медной дощечке у рамы: «Портрет писателя Андрея Николаевича Муравьева (1806—1874) работы М. Ю. Лермонтова, принесен в дар кн. Валентином Александровичем Шаховским. 1916».

Музей А. С. Пушкина, Москва. Поступил в ЛМ от кн. В. А. Шаховского 30 марта 1916 г. Затем в ИЛ. В 1937 г. передан в Музей А. С. Пушкина.

Воспроизведено: Известия Лермонтовского и Исторического Музеев Николаевского Кавалерийского Училища 1916, I, 74. — Альбом, 205. — Лит. Нас., 45—46, 85.

На портрете А. Н. Муравьев изображен сидящим прислонившись к стволу дерева, в высоком черном галстуке, одетый в желтый халат с нашитыми на груди карманами. Слева сзади вид усадьбы.

- 86 -

А. Н. Муравьев был причастен к литературе; еще юношей он писал стихи. Учителем его был С. Е. Раич, у которого учился и Лермонтов. В 1827 г. Муравьев выпустил сборник стихов «Таврида», в 1832 г. — книгу «Путешествие по святым местам», которая доставила автору место за обер-прокурорским столом в синоде.

Лермонтов был знаком с Муравьевым, посещал его, искал через него защиты по делу о стихах на смерть Пушкина. В своей книге «Знакомство с русскими поэтами» Муравьев подробно рассказывает историю своего заступничества за Лермонтова перед Мордвиновым и обстоятельства, при которых будто бы были написаны поэтом известные стихи «Ветка Палестины»⁴. С фактической стороны последние его указания, однако, малодостоверны. Это учел, повидимому, и сам Муравьев и в своей брошюре «Описание предметов древности и святыни, собранных путешественниками по святым местам», изданной в Киеве годом позднее, т. е. в 1872 г., описал эпизод, связанный с созданием Лермонтовым своих стихов, лишь в самых общих чертах, опустив все подробности.

Вопреки рассказам Муравьева, особенной близости с Лермонтовым у него, надо думать, не было. Об этом достаточно красноречиво говорит как раз портрет Муравьева, исполненный Лермонтовым. Всегда правдивый в своем творчестве, поэт не смог сгладить того нелестного впечатления, которое, очевидно, производил оригинал портрета на окружающих. Свидетельства современников единодушны в этом отношении; все они рисуют Муравьева как человека фальшивого, под маской внешнего «смирения» скрывающего свои наклонности, пронырливого и неразборчивого в средствах карьериста⁵. «Так кажется и видишь эту дылдистую фигуру с умными, но неприятными глазами и типическим русым коком. В великосветские гостиные Андрей Николаевич вступал обыкновенно со свойственной ему исключительною, неуклюжею грацией, всегда в высоком черном жилете „под душу“ и с миниатюрными беленькими четками, обвитыми вокруг запястья левой руки; здесь он иногда вещал, но более всего собирал вести, куда колеблются весы. Способность к интриге в Андрее Николаевиче, по мнению совоспитанных ему, была не великой и не высокой пробы. Самое тонкое и внушительное в его политике, по замечанию современников, было уменье „стоять как высокий дуб развесистый, один у всех в глазах“»⁶.

Сравнивая отмеченные черты внутреннего облика и внешности Муравьева с живописным портретом Лермонтова, мы не можем не поразиться меткости той характеристики, которая дана в портрете: тут налицо и «дылдистая фигура», и «русый кок», и, наконец, «уменье стоять как высокий дуб развесистый». Такое проникновение в духовный облик оригинала, такая острая характеристика изображаемого лица свидетельствуют о недюжинных способностях Лермонтова в области живописи и о реалистических тенденциях его живописного мастерства.

То обстоятельство, что описываемый портрет принадлежал вначале баронессе Сталь-Гольштейн, служит лишним доказательством в пользу авторства Лермонтова: в 1838 г., в период пребывания поэта в Новгороде, где стоял Гродненский гусарский полк, он часто общался с первоначальной владелицей портрета и был, повидимому, в дружеских отношениях с ней⁷.

В. А. Шаховской, принесший этот портрет в дар Лермонтовскому музею, в своем письме в музей от 30 марта 1916 г. затрудняется сказать, в котором

- 87 -

году он написан. Вернее всего датировать его 1836—1837 г., когда встречи Н. Муравьевым были наиболее частыми.

В Музее А. С. Пушкина имеется старинная акварельная копия этого портрета.

3. АТАКА Л.-ГВ. ГУСАР ПОД ВАРШАВОЙ 26 АВГУСТА 1831 г.

X., м., 65,8×79,3. Внизу в середине подпись: «М. Лермонтов 1837».

Артиллерийский исторический музей, Ленинград.

Воспроизведено: Сочинения Лермонтова, изд. Сытина, М., 1904, I, 114. — Акад., V, 224—225. — Семека, 33. — Печатник, V, 45. — Лит. Нас., 45—46, 91.

А. Н. МУРАВЬЕВ
Портрет маслом Лермонтова, 1835—1837 гг.
Музей А. С. Пушкина, Москва

На первом плане, около рва, четверо убитых и три лошади; вдали скачущие фигуры гусаров, из которых один, раненый, откинулся назад; на правой стороне изображена схватка гусаров с конным повстанцем. Гусары одеты в красные доломаны и голубые брюки на-выпуск; за плечами светлосерые голубоватые шинели; чепраки голубовато-синие, с золотым шитьем и вензелем Николая I.

- 88 -

В рукописных материалах В. Х. Хохрякова есть следующая запись: «Лермонтов написал масляными красками картину, долго писал ее (хотел изобразить как лейб-гусарский полк вскочив в одни ворота Варшавы — выскочил в другие — из молодечества потеряв треть людей), поднес к камину сушить. Св. Аф. <Раевский> не успел предостеречь его, картина истрескалась, Лермонтов снова принялся за нее»⁸.

Письмом от 4 ноября 1880 г. на имя А. А. Бильдерлинга родственник поэта, А. Лермонтов, сообщал следующее: «Я припоминаю также, что у кн. Шаховского, начальника штаба Варшавского военного округа, я видел картину, рисованную масляными красками Лермонтовым, она изображает атаку лейб-гусар, сколько помнится, под Остроленкой»⁹.

До последнего времени были известны лишь две раскрашенные фотографии с этой картины, находившиеся в Институте литературы. Первая из них поступила в Лермонтовский музей в 1883 г. от офицеров л.-гв. гусарского полка, а вторая после революции из Ленинградского музейного фонда. Они все время считались подлинными акварелями Лермонтова. Однако при внимательном изучении нам удалось доказать, что это лишь фотографии: на одной из них имеется тисненый штамп «Фотография В. Лапре», а на другой — вдавленные буквы «В. С. Л.».

В 1937 г. мы обнаружили в Артиллерийском историческом музее в Ленинграде оригинал картины. Старинная копия с нее хранится в пятигорском музее «Домик Лермонтова»; она уступает во многом оригиналу.

Фигуры лошадей и всадников, как и весь колорит картины, чрезвычайно характерны для Лермонтова, и его авторство не вызывает никаких сомнений. Если мы припомним, что в феврале 1837 г. Лермонтов был арестован по делу о стихах на смерть Пушкина, а в записях Хохрякова ясно говорится, со слов приятеля поэта, Раевского, о «камине», то исполнение этой картины следует отнести к январю 1837 г.¹⁰.

4. ВИД ПЯТИГОРСКА.

Картон, м., 26,2×33,9. [1837] Справа внизу на скале монограмма из букв «Л. М.». Сзади наклеена выцветшая бумажка со следующей записью: «Сим удостоверяю, что картина сия вид Пятигорска рисована Мих. Юр. Лермонтовым и досталась жене моей от ее брата Акима Павловича Шан-Гирей, родственника и друга М. Ю. Лермонтова. По смерти жены моей Екатерины Павловны, рожденной Шан-Гирей, картина сия унаследована ее дочерью Екатериной Владимировной, рожденной Веселовской, моей единственной дочерью. Один из фотографических снимков с сей картины был отослан в Лермонтовский музей к его юбилею моей покойной супругой Ек. П. Веселовской, рожденной Шан-Гирей. Дворянин... <неразборчиво> Веселовский... <го>да Декабря 29 дня».

ГЛМ. Картина приобретена в 1940 г. в Вильнюсе в антикварном магазине.

Воспроизведено: Открытое письмо 1901 г. — Известия Лермонтовского и Исторического Музеев Николаевского Кавалерийского Училища 1917, № 2, 99. — Лит. Нас., 45—46, 64—65 (в красках).

Справа по дорожке, ведущей к горам и гроту, изображена фигура идущего мужчины в сюртуке и цилиндре; в середине верховой; внизу вид Пятигорска и бульвара, освещенных солнцем, слева гора Горячая; вдали цепь снежных гор с Эльбрусом.

В 1917 г. среди других лермонтовских реликвий, принесенных в дар Лермонтовскому музею Евгенией Акимовной Казьминой, дочерью Акима Павловича Шан-Гирея, под № 10 значится фотография с этой картины со следующим пояснением: «Снимок с картины масляными красками, рисованный Лермонтовым; вид Пятигорска с того места, где потом выстроена была Елизаветинская галлерея. Подлинная картина подарена

- 89 -

была Лермонтовым своей кузине Е. П. Веселовской; от нее перешла к дочери ее Екатерине Андреевне Андреевой. Андреевы жили в своем имении под Вильно. Последнее известие о них получено было в 1916 г. из Городницы (Гродн. губ.)»¹¹.

Авторство Лермонтова легко устанавливается как данными о происхождении этой картины, заслуживающими полного доверия, так и стилистическими особенностями ее живописной техники. Характерная фигура всадника, типичный для Лермонтова прием при изображении кустов, деревьев и скал, наконец, тональность картины — все чрезвычайно близко к другим лермонтовским картинам маслом.

Исполнение картины вероятнее всего отнести к 1837 г., ко времени первой ссылки Лермонтова на Кавказ, когда он долгое время пробыл в Пятигорске, Кисловодске, а затем совершил путешествие по Кавказу.

В письме поэта к С. А. Раевскому от конца 1837 г. читаем: «Я снял на скорую руку виды всех примечательных мест, которые посещал, и везу с собою порядочную коллекцию; одним словом, я вояжировал».

Как бы подтверждением к только-что сказанному служат воспоминания В. В. Бобарыкина. «Я жил, — пишет он, — во Владикавказе... Однажды базарный пришел мне сказать, что какой-то приезжий офицер желает меня видеть. Я пошел в заезжий дом, где застал такую картину: М. Ю. Лермонтов в военном сюртуке и какой-то статский (оказалось француз-путешественник) сидели за столом и рисовали, во все горло распевая: „A moi la vie, à moi la vie, à moi la liberté...“. Я спросил, что они рисуют, и узнал, что в проезд через Дарьяльское ущелье, отстоящее от Владикавказа, как известно, в 20—40 верстах, француз на ходу вылезши из перекладной телеги, делал croquis окрестных гор; а они, остановясь на станциях, совокупными стараниями отделывали и даже, кажется, иллюминовали эти очертания»¹².

«Собирая от местных жителей старинные их предания, он <Лермонтов> часами проводил за альбомом или даже с кистью в руках, — пишет биограф поэта П. А. Висковатов, — многие места Дарьяльского ущелья, перевал и по реке Арагве сняты им. Мне удалось видеть и даже приобрести отлично выполненные картины, сделанные им масляными красками»¹³.

Все эти свидетельства дают нам право вывести заключение, что Лермонтов именно в первую свою ссылку на Кавказ, пробыв свыше двух месяцев на Кавказских минеральных водах, изъездив, как он сам писал, «линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани», побывав в Шуше, Кубе, Шемахе, в Кахетии, особенно увлекался живописью и, будучи относительно свободным, выполнил целую серию карандашных и масляных зарисовок тех мест, в которых он жил или по которым «вояжировал». В свою вторую ссылку, в 1840 г., он находился почти все время в экспедициях и рисовал сравнительно мало.

Картина «Вид Пятигорска» выполнена поэтом, очевидно, вскоре после его приезда в Пятигорск, во время его ежедневных прогулок по горам.

5. КАВКАЗСКИЙ ВИД С ЭЛЬБРУСОМ.

Картон, м., 26,2×44,5. [1837]

ИЛ. Поступила в ЛМ в 1880 г. от А. А. Краевского.

Воспроизведено: Акад., I, 112—113. — Семека, 38. — Печатник, I, 120. — Альбом, 277 (в красках). — Лит. Нас., 43—44, 752—753 (в красках).

На переднем плане, слева, на круто обрывающейся плоской голой скале, у края — фигуры двух человек; левее — всадника и двух оседланных

- 90 -

лошадей. Справа, на заднем плане, гора Эльбрус в лучах восходящего солнца.

Хотя ни даты, ни подписи на картине нет, но тот факт, что она пожертвована в Лермонтовский музей А. А. Краевским именно как работа Лермонтова, достаточно убедительно подтверждает авторство поэта. С А. А. Краевским Лермонтов был дружен, в его журнале «Отечественные Записки» он постоянно печатался; Краевским же были пожертвованы в музей многие рукописи и личные вещи поэта.

Датируется нами картина 1837 г. на основании соображений, высказанных по поводу датировки предыдущей картины. Добавим, что картина изображает вид на Эльбрус, очевидно с Бермамыта, куда обычно ездили из Кисловодска встречать восход солнца.

По своей живописной технике, по мастерски разрешенной перспективе, по колориту картина эта является наиболее законченным и совершенным произведением Лермонтова-художника.

6. КАВКАЗСКИЙ ВИД С САКЛЕЙ.

Картон, м., 36×43,5. [1837]

ИЛ. Поступила в ЛМ через посредство Е. Бильбасовой от семьи А. А. Краевского в 1890 г.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225. — Семека, 42. — Печатник, V, 345. — Альбом, 255. — Лит. Нас., 43—44, 64—65 (в красках).

На переднем плане дорога, ведущая к сакле и разрушенной круглой башне; по дороге идет мужчина, ведя в поводу осла, на котором сидит женщина, закутанная в чадру; справа и слева от дороги кусты и небольшие деревья. Вдали через речку в синей дымке горы; на вершине одной из них виден монастырь.

Е. Бильбасова в сопроводительном письме в Лермонтовский музей от 17 февраля 1890 г. пишет: «Семья покойного А. А. Краевского просит вас принять для хранения в Лерм. музее два пейзажа из кавказской природы, нарисованные М. Ю. Лермонтовым. Принадлежность этих картин кисти знаменитого поэта не подлежит сомнению: еще жив и здравствует Д. В. Григорович, свидетельствующий о подлинности этих художественных произведений Лермонтова»¹⁴.

Поскольку к 1890 г. «Кавказский вид с Эльбрусом» уже поступил в музей от самого А. А. Краевского, приходится думать, что одной из пожертвованных картин является как раз «Кавказский вид с саклей». Однако в этом сообщении остается невыясненным, о каком втором принесенном в дар музею кавказском виде, написанном Лермонтовым и находившимся ранее в семье Краевского, идет речь: сколько известно, никакого другого вида в Лермонтовском музее не имелось.

Подтверждением того, что именно «Кавказский вид с саклей» и был пожертвован семьей Краевского через Бильбасову, служит до некоторой степени и редакционное примечание И. Болдакова к «Герою нашего времени», в котором сказано: «Сам Лермонтов имел склонность к занятиям живописью и обладал значительным талантом. У покойного А. А. Краевского хранился прекрасно написанный им ландшафт (ныне в Лермонтовском музее), изображающий местность, где находится монастырь Мцхети и сливаются струи Арагвы и Куры (Мцыри). Страсть к рисованию проснулась в поэте весьма рано и не покидала его во всю жизнь. Альбомы его переполнены рисунками, исполненными карандашом, чернилами и красками; Лермонтовский музей владеет несколькими произведениями его кисти»¹⁵.

- 91 -

Упоминание И. Болдакова о нахождении у Краевского лермонтовской картины, изображающей «местность, где находится монастырь Мцхети и сливаются струи Арагвы и Куры», позволяет нам сблизить ее с «Кавказским видом с саклей», так как описание это совсем не подходит к картине «Кавказский вид с Эльбрусом».

По своей живописной манере, особенно в изображении кустов и деревьев, картина эта весьма близка к «Кавказскому виду с верблюдами» и «Перестрелке в горах Дагестана», о которых речь идет ниже, а по перспективе и колориту перекликается с «Кавказским видом с Эльбрусом».

Превосходно передана здесь воздушная перспектива, в нежноголубой дымке которой мягко рисуются горы, окружающие долину реки.

АТАКА Л.-ГВ. ГУСАР ПОД ВАРШАВОЙ 26 АВГУСТА 1831 г.
Картина маслом Лермонтова, 1837 г.
Артиллерийский исторический музей, Ленинград

7. КАВКАЗСКИЙ ВИД С ВЕРБЛЮДАМИ.

X., м., 62×72. [1837]

ИЛ. Приобретена в 1939 г. в Киеве у Е. В. Эггерс, родители которой купили картину в Пензенской губернии. Здесь, как известно, находилось имение бабки Лермонтова — с. Тарханы.

Воспроизведено: Правда 1941, № 155, от 6 июня. — Пушкин. Временник Пушкинской комиссии, вып. VI, 1941, 554. — Лит. Нас., 45—46, 96—97 (в красках).

На переднем плане между отдельных скал и деревьев вьется дорога, на которой изображены: всадник на белой лошади, пеший мужчина в бурке с ружьем за плечами и погонщик с двумя верблюдами, на одном из которых сидит женщина. Справа кусты и деревья, слева утесы; на одном из них остатки замка или крепости. Вдали цепь снежных гор. Озеро, изображенное на этой картине, напоминает озеро на одной из литографий Гагарина: «Le lac Sevang au Cokcha» (таблица XXIII альбома «Kaucase

- 92 -

pittoresque»). Если в картине Лермонтова изображено озеро Севан, то это расширяет и без того уже разнообразную карту путешествий Лермонтова по Кавказу в 1837 г.

Ни даты, ни подписи на картине нет. Датируем ее на основании соображений, высказанных выше по поводу картины «Вид Пятигорска».

Экспертиза, произведенная Русским музеем, «после сравнения картины с другими полотнами Лермонтова, по общности художественных приемов, признала ее принадлежность кисти Лермонтова. По сюжету, по романтичности трактовки пейзажа и фигур даже в деталях она аналогична другим работам Лермонтова маслом»¹⁶.

Сличение картины с подписным рисунком Лермонтова «Тифлис. Метехский замок», находящимся также в Институте литературы, позволяет с достаточной уверенностью признать единство их авторского почерка. Фигура белой лошади на переднем плане, фигуры двух верблюдов, с сидящим человечком на втором, очень близки к аналогичным изображениям на картине «Кавказский вид с верблюдами».

Выдержанная в золотисто-коричневатых тонах, роднящих ее с «Кавказским видом с Эльбрусом», картина представляет для нас огромный интерес, так как является связующим звеном между весьма различными по технике картинами Лермонтова. Особенно характерна здесь манера, в которой написаны скалы и деревья, не оставляющая никаких сомнений в авторстве Лермонтова.

Вводя эту картину впервые в список лермонтовских живописных работ, следовало бы дать ей такое название, которое могло бы за ней сохраниться и в дальнейшем. В каталоге Лермонтовской выставки в Ленинграде картине этой присвоено название «Караван верблюдов в горах Кавказа», что явно не соответствует ее содержанию, так как на ней изображены всадник, четыре человека и всего лишь два верблюда, причем вообще все фигуры играют по сравнению с пейзажем второстепенную роль. Поскольку нам известны два вида Кавказа с названиями: «Кавказский вид с Эльбрусом» и «Кавказский вид с саклей», название «Кавказский вид с верблюдами» представляется нам наиболее соответствующим ее содержанию.

8. ВИД ТИФЛИСА.

Картон, м., 32,2×39,5. [1837]

Ивановский областной музей. Поступила от И. И. Власова, ранее находилась в семье Петровых.

Воспроизведено: Известия 1939, № 238, от 14 октября. — Лит. Нас., 45—46, 160—161 (в красках).

На переднем плане по склону горы среди пирамидальных тополей и кустарников разбросаны домики; на берегу реки Куры две женские фигуры. С левой стороны, на высоком каменистом берегу реки, ряд домов с храмом; справа высокий холм с развалинами Метехского замка. Вдали горы.

Сосланный за стихи на смерть Пушкина на Кавказ, Лермонтов после курса лечения на Группе минеральных вод, прибыл в Нижегородский драгунский полк, квартировавший в Кара-Агаче, близ Царских колодцев, верстах в ста от Тифлиса.

Тифлис с его восточным колоритом не мог не произвести на Лермонтова сильного впечатления, и совершенно естественно, что он захотел запечатлеть его и в живописи. По выражению декабриста А. Е. Розена, «в Тифлисе все предметы и лица имели особенный, не европейский отпечаток; дома с плоскими крышами, армяне с навьюченными верблюдами,

- 93 -

грузины с арбами, женщины, покрытые чадрами, ослы с вязанками дров, кони с кожаными мехами на спине, налитыми кахетинским вином...»¹⁷.

ЧЕРКЕС
Картина маслом Лермонтова, 1838 г.
Институт литературы, Ленинград

Ряд живописных работ Лермонтова как раз отображает все перечисленные Розеном особенности восточного колорита Кавказа вообще и Тифлиса в частности.

Картина была подарена Лермонтовым его родственнику, Павлу Ивановичу Петрову, в Ставрополе в 1837 г. и хранилась в семье Петровых до 1923 г., когда внуком его, Святославом Аркадьевичем, была подарена И. И. Власову, а последним передана в Ивановский областной музей. Биографические данные о П. И. Петрове позволяют нам довольно точно датировать картину.

П. И. Петров (1790—1871), происходящий из дворян Костромской губернии, успешно делает обычную для того времени военную карьеру. В 1834 г. он уже генерал-майор и начальник штаба войск по Кавказской линии. 25 декабря 1837 г. был уволен в годовой отпуск и на Кавказ уже не вернулся. В 1840 г. вышел в отставку и поселился в селе Горском, Галичского уезда Костромской губернии. Около 1820 г. он женился на Анне Акимовне Хастатовой, дочери Екатерины Алексеевны Хастатовой, урожденной Столыпиной, родной сестры бабки Лермонтова, Е. А. Арсеньевой.

О дружеских и родственных связях Петрова с Лермонтовым достаточно ярко говорят письма поэта к Петрову и к бабушке. В 1837 г., живя в Ставрополе, П. И. Петров неоднократно оказывал гостеприимство Лермонтову. В детский альбом сына Петрова, Аркадия, Лермонтов вписал известное четверостишие «Ребенку» («Что мне сказать тебе по просту»), самому же Петрову подарил картину «Вид Тифлиса», список своего стихотворения «Смерть поэта» и рукопись «Последнего новоселья»¹⁸.

- 94 -

Несмотря на отсутствие подписи, авторство Лермонтова легко устанавливается прежде всего стилистическими особенностями картины, а затем вполне авторитетным ее происхождением.

Выдержана картина в зеленовато-голубых тонах и очень близка по своей живописной манере к «Кавказскому виду с саклей». Что касается ее датировки, то совершенно естественно считать ее выполненной в 1837 г., когда Лермонтов жил в Тифлисе.

9. «ВОСПОМИНАНИЕ О КАВКАЗЕ».

Картон, м., 30×44,5. [1838] На обороте надпись: «Писал М. Ю. Лермонтов в 1839 г. Пожертвовал А. И. Арнольди».

ИЛ. Поступила в ЛМ в 1881—1883 гг. от А. И. Арнольди.

Воспроизведено: Русский Художественный Листок 1862, № 7. — Акад., V, 224—225. — Семека, 37. — Academia, I, 341—342. — Альбом, 165 (в красках). — Лит. Нас., 45—46, 720—721 (в красках).

На переднем плане по склону холма едут в лучах заходящего солнца два всадника с ружьями в чехлах за плечами: один на белой лошади в бурке, другой на гнедой — в черкеске и папахе. Вдали синеет горный хребет.

В «Русском Художественном Листке» при воспроизведении этой картины помещена краткая заметка, в которой сказано: «В бытность свою в Новгородской губернии в 1838—1839 годах М. Ю. Лермонтов занимался, между прочим, и живописью, и после него осталось до 12 картин, писанных им масляными красками. Две из них: „Воспоминание о Кавказе“ и „Голова черкеса“ составляют собственность бывшего сослуживца его А. И. Арнольди. Снимок с первой из этих двух картин помещается в нынешнем нумере Русского Художественного Листка; где находятся в настоящее время другие картины, писанные М. Ю. Лермонтовым, — неизвестно, но после его смерти они достались г. Шан-Гирею, двоюродному брату Арк. Столыпина, товарища и сослуживца покойного поэта. По словам А. И. Арнольди, М. Ю. Лермонтов писал картины гораздо быстрее, чем стихи; нередко он брался за палитру, сам еще не зная, что явится на полотне, и потом, пустив густой клуб табачного дыма, принимался за кисть и в какой-нибудь час времени картина была готова»¹⁹.

Основанием для датировки картины служит свидетельство А. И. Арнольди, что она написана во время пребывания Лермонтова в Гродненском гусарском полку, стоявшем под Новгородом, в Селищенских казармах. Как известно, Лермонтов находился в полку со второй половины февраля до половины мая 1838 г., когда был возвращен в л.-гв. гусарский полк и прибыл в Царское Село. Стилистических особенностей этой картины мы коснемся ниже, при описании другой картины — «Черкес», написанной Лермонтовым тогда же, в Новгороде.

10. ЧЕРКЕС.

Картон, м. Погрудный. ¾ влево. 27,2×22. [1838] На обороте следующая надпись чернилами: «Работа М. Ю. Лермонтова 1838 или 1839. Сделана при мне в час времени в Селищенских казармах Новгородской губернии в так называемом сумасшедшем доме. А. Арнольди».

ИЛ. Поступила в ЛМ в 1881—1883 гг. от А. И. Арнольди.

Воспроизведено: Печатник, II, 41. — Academia, III, 568—569. — Лит. Нас., 45—46, 93.

Погрудное изображение черкеса в папахе, черкеске с газырями на груди и накинутой на правое плечо бурке.

Ввиду того, что «Черкес» исполнен в Новгороде, он легко датируется 1838 г.²⁰. Свидетельство Арнольди о том, что эта картина написана при нем

- 95 -

в час времени, и аналогичное его заявление, приведенное в заметке «Русского Художественного Листка» (см. выше) по поводу картины «Воспоминание о Кавказе», является для нас чрезвычайно важным.

Поскольку в принадлежности кисти поэта этих двух картин, идущих от сослуживца Лермонтова по Гродненскому гусарскому полку А. И. Арнольди, никто не сомневался, авторство остальных картин, разительно отличающихся своими живописными приемами в лучшую сторону, многими бралось под сомнение.

Такое сомнение казалось особенно законным, если мы примем во внимание, что «Воспоминание о Кавказе» и «Черкес», т. е. как раз худшие картины, исполнены в 1838 г., в то время как лучшие — в 1837 г.

Свидетельство Арнольди об исполнении этих двух картин, во-первых, не с натуры на Кавказе, а по памяти в Новгороде, во-вторых, с молниеносной быстротой — «в какой-нибудь час времени» — проливает свет на непонятное, на первый взгляд, различие между этими двумя вещами и остальными масляными работами Лермонтова.

Некоторая техническая беспомощность, проглядывающая в этих двух полотнах, позволяет нам сделать следующий вывод: там, где Лермонтов-художник отходил от натуры, он сразу становился связанным, его композиция делалась вялой, колорит условным, и все произведение утрачивало тот лиризм, какой мы замечаем в его кавказских пейзажах, написанных непосредственно с натуры.

ПЕРЕСТРЕЛКА В ГОРАХ ДАГЕСТАНА
Картина маслом Лермонтова, 1837—1838 гг.
Литературный музей, Москва

- 96 -

11. ПЕРЕСТРЕЛКА В ГОРАХ ДАГЕСТАНА.

Х., м., 37,5×48,5. [1837—1838]

ГЛМ. Приобретена в 1940 г. у С. К. Судомир в Киеве.

Воспроизведено: Акад., II, 73. — Семека, 41. — Печатник, III, 61. — Альбом, 164. — Лит. Нас., 45—46, 95.

На переднем плане, около отдельно расположенной голой скалы, фигура черкеса, стоящего около белой лошади и отстреливающегося от нападающих; в середине мелкая горная речка, по правому берегу которой скачет горец на гнедой лошади; еще правее обрывистая скала, поросшая кустарником и деревьями. На заднем плане фигуры пеших русских солдат, сражающихся с конными горцами. Сзади отвесные скалы.

В 1880-х годах эта картина принадлежала В. Александренко, который в заметке «Лермонтов, как художник» сообщил о ней следующее: «Одну из таких картин, рисованную <Лермонтовым> масляными красками, мне удалось случайно купить летом текущего года в г. Пятигорске, у крестьянки Серафимы Евграфовны Чередняковой, дочери известного Евграфа Чалова (умершего в октябре 1890 г.). По словам Чередняковой, картина перешла к ней от ее бабушки (Агафьи Григорьевны Чаловой), а последней досталась от помещика А. А. Хастатова. Как мне удалось узнать от Евгении Акимовны Шан-Гирей, картина, принадлежавшая Чередняковой, была нарисована Лермонтовым и подарена им своему родственнику и приятелю Акиму Акимовичу Хастатову, у которого и видел ее не раз покойный отец Евгении Акимовны, Аким Павлович Шан-Гирей. Эмилия Александровна Шан-Гирей (умерла 19 июня с. г.) интересовалась этой картиной, даже хотела ее купить у Чередняковой. Картина наша изображает бой русских с чеченцами, скрытыми в завалах гор. Постепенно с левой стороны надвигаются подступающие русские колонны и бой становится рукопашным. Вдали на горизонте блестят вершины гор, а внизу сверкает ручеек — немой свидетель жаркой битвы. В нижнем левом углу черною краскою выведены слова: „В горах Дагестана. М. Ю. Л.“»²¹.

В 1940 г. в Литературный музей в Москве поступило предложение от С. К. Судомир из Киева через И. И. Юрковского о приобретении какой-то лермонтовской картины. Картина эта оказалась как раз «Перестрелкой в горах Дагестана». Она была без подрамника, в очень плохом состоянии: в мушиных пятнах, в сплошных трещинах; местами краски осыпались.

Экспертиза установила, что картина, несомненно, принадлежит кисти Лермонтова, подтверждением чему служит живописная манера исполнения скал и кустов и особенно характерные для Лермонтова фигуры всадников и лошадей.

Как видно из описания Александренко и как подтверждает это находящаяся в Институте литературы фотография с принадлежавшей ему картины, на ней имелась надпись черною краскою: «В горах Дагестана. М. Ю. Л.». Этой надписи на картине, купленной в Киеве, обнаружено не было ни до, ни после реставрации, хотя реставратору было особо указано на возможность ее обнаружения. Отсутствие подписи на картине может иметь двоякое объяснение. Или мы имеем здесь дело с авторской копией, или, что по-нашему вернее, кто-то в старое время для того, чтобы придать бо̀льшую достоверность авторству Лермонтова, навел акварельной краской эту надпись, которая от времени могла исчезнуть.

Однако, несмотря на отсутствие надписи, авторство Лермонтова бесспорно и было подтверждено специальной экспертизой картины.

- 97 -

II. АКВАРЕЛИ

1. ПЕЙЗАЖ С ОЗЕРОМ.

Б., акв., 7,4×13,9. Внизу рукою Лермонтова: «M. L. l’an 1825 le 13 juin aux Eaux chaudes». Еще ниже, рукою Рыбкина: «Рисунок юного Лермонтова с натуры».

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 65.

ПБ. Приобретена от потомков Н. И. Рыбкина в 1939 г.

Воспроизведено: Альбом, 25 (в красках). — Лит. Нас., 45—46, 99.

Пейзаж изображает озеро с парусной лодкой; на переднем плане холм с пестрым верстовым столбом и дорога с идущей по ней женщиной, одетой в красную кофту, с корзиной на спине; направо мост, на мосту мужчина в красных штанах и синей куртке, слева деревья. На заднем плане горы.

Не ясно, представляет ли собою лермонтовская акварель попытку десятилетнего мальчика сделать зарисовку с натуры, или это обычный для детей отвлеченный «вид с озером»²².

Н. И. Рыбкин, получивший альбом в 1860-х гг. непосредственно от П. П. Шан-Гирея и слышавший от последнего объяснения по поводу находящихся в альбоме лермонтовских рисунков, пишет о данном рисунке: «Быв десяти лет, он <Лермонтов>, например, нарисовал здесь, разумеется с дозволения бабушки, кавказские горы и на подписи, сделанной его детской рукой, видно, что этот альбом мальчик-поэт возил с собою в дорогу»²³.

Акварель представляет интерес как первый живописный опыт юного Лермонтова, к тому же точно датированный и собственноручно подписанный²⁴.

2. ОТРЯД ДРЕВНИХ ВОИНОВ.

Б., акв., 13,5×17. [1826—1827] На обороте: «Вид лесистой и гористой местности с ратью древних воинов. Рисовал М. Ю. Лермонтов. Принесено в дар А. Н. Мясоедовым».

ИЛ. Поступила в ЛМ в 1880-х гг. от Андрея Николаевича Мясоедова.

Воспроизведено: Альбом, 109.

На переднем плане, среди холмов, частично покрытых лесом, стоят два воина: один со щитом, луком и колчаном, другой в шлеме, с копьем и мечом; на втором плане в ущелье видна рать древних воинов, справа группа всадников с копьями. Вдали гора, покрытая лесом, с белеющими среди него палатками.

Примитивное разрешение перспективы, непропорциональность щита по отношению к человеческой фигуре у первого воина и беспокойная пестрота красок, не объединенных общей тональностью, — все эти недостатки акварели заставляют отнести ее к детским годам Лермонтова. Высказанное составителями каталога Ленинградской лермонтовской выставки предположение, что она исполнена Лермонтовым в годы пребывания его в Университетском благородном пансионе, т. е. в 1828—1830 гг., представляется нам неубедительны²⁵. Датированные этими годами рисунки Лермонтова показывают наличие у автора несомненного мастерства, вследствие чего приходится отнести описываемую акварель к более раннему времени.

3. НАПАДЕНИЕ.

Картон, акв., 9,1×14,5. [1829] На обороте чернилами: «1829 года». Акварель наклеена на альбомный лист.

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 84.

ПБ.

Воспроизведено: А. Михайлова. Рукописи М. Ю. Лермонтова..., Л., 1941, 15.

На переднем плане человек хватает лошадь под уздцы и вонзает нож в живот всаднику, откинувшемуся назад с занесенной саблей, на фоне лесного пейзажа. Вдали ветряная мельница, слева холмы. С неба светит луна.

- 98 -

4. МОРСКОЙ ВИД С ПАРУСНОЙ ЛОДКОЙ.

Б., акв., 9×15,5. [1828—1831] Внизу надпись рукою Рыбкина: «Его же Лермонтова виды Кавказа».

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 24.

ПБ.

Воспроизведено: Альбом, 125 (в красках). — А. Михайлова. Рукописи М. Ю. Лермонтова..., Л., 1941, 50—51 (в красках).

На переднем плане среди вспененных волн изображена парусная лодка; справа на возвышенном берегу видны стены и башни крепости.

После переезда в 1832 г. в Петербург в лирике Лермонтова мы неоднократно встречаем стихи, посвященные морю. Таков целый ряд его стихотворений, включенных поэтом в свои письма: «Примите дивное посланье» (в письме к С. А. Бахметевой), «Для чего я не родился» (в письме к М. А. Лопухиной) и, наконец, «Белеет парус одинокий» (в письме к ней же).

Однако в акварели нет ничего такого, что позволяло бы считать ее иллюстрацией к одному из названных стихотворений, в частности к «Парусу»; живописная манера заставляет датировать ее более ранними годами.

5. ПЕЙЗАЖ С ДВУМЯ БЕРЕЗАМИ.

Б., акв., 8,7×14,7. [1829—1831] Слева с краю надпись карандашом: «Рисунок Лермонтова». Внизу карандашом надпись рукою Рыбкина: «Чету белеющих берез».

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 62.

ПБ.

Воспроизведено: Краткий отчет Рукописного отдела Гос. Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина за 1914—1938 гг., Л., 1940, 132—133. — Альбом, 21 (в красках). — А. Михайлова. Рукописи М. Ю. Лермонтова..., Л., 1941, 64—65 (в красках).

На переднем плане холм с двумя березами, справа река, в которой отражается луна, на заднем плане холм и еловый лес.

Все три акварели, находящиеся в альбоме матери поэта, объединены одной стилистической манерой, свидетельствующей о неопытности художника. Характерны широкие, неумелые, расплывчатые мазки в морском виде и ночном пейзаже с березами. В последнем крайне примитивно сделано изображение луны и особенно ее отражения в воде. Очертания холмов бесформенны и походят скорее на муравейники. Для всех трех акварелей характерны облака, сделанные в одной манере.

Надпись карандашом под акварелью: «Чету белеющих берез», представляющая цитату из стихотворения Лермонтова «Родина» (1841), является безусловно более поздней. Вернее всего надпись принадлежит Рыбкину, сделавшему пометку со слов Шан-Гирея.

6. ИСПАНЕЦ С КИНЖАЛОМ.

Б., акв. Поясной. ¾ вправо. 11,5×8,2. [1830—1831] Справа на фоне надпись чернилами неизвестной рукой: «Рисов. Мих. Юрьев. Лермонтов».

Альбом В. Третьяковой, л. 19.

ГЛМ. Поступила в 1935 г. от А. Ф. Коростина.

Воспроизведено: С. Дурылин. Мотивы драматургии Лермонтова, «Театр» 1939, № 10, 20. — Лит. Нас., 45—46, 695.

Акварель изображает мужчину в испанском костюме, в плаще, в кружевном воротнике, с орденскою цепью на шее, сидящим в кресле и держащим в правой руке обнаженный кинжал.

В живописных работах Лермонтова неоднократно фигурируют изображения его легендарного предка.

- 99 -

Описываемая нами акварель, очевидно, представляет одну из первых попыток поэта изобразить соего мифического предка. Здесь он наделен всеми теми атрибутами, какие, повидимому, раз и навсегда утвердились за ним в представлении юного поэта: такими же усами и бородой, откинутыми назад волосами, орденской цепью, брыжжами и т. п.

В этом первом варианте гораздо меньше «рембрандтовского», чем в дальнейших попытках передать живописный облик владетельного герцога, наделенного бурными страстями, силой воли, властью и богатством.

Акварель следует рассматривать как первые шаги Лермонтова в поисках того «типажа», который в скором времени отольется в более четкие и кононические для Лермонтова формы, заметно уже на следующей акварели Публичной библиотеки, помеченной 1831 г.

ПЕЙЗАЖ С ОЗЕРОМ
Акварель Лермонтова, 1825 г.
Публичная библиотека, Ленинград

7. ИСПАНЕЦ С ФОНАРЕМ И КАТОЛИЧЕСКИЙ МОНАХ.

Картон, акв., 11,2×9,1. 1831. Внизу рукою Лермонтова: «Р<исовал> М. Лермонтов. 1831 г. ». На обороте неизвестной рукою: «...Поэт Лермонтов рисован 1838 из Байрона» и надпись поперек «Шубин сентябрем».

ПБ. Поступила из Древнехранилища М. П. Погодина в 1852 г.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225. — Семека, 11. — Academia, IV, 478—479. — Альбом, 106. — Лит. Нас., 45—46, 699.

Акварель изображает испанца в плаще, накинутом на левое плечо в брыжжах, с орденскою цепью на шее, держащего в правой, поднятой вверх руке зажженный фонарь. Слева полулежит фигура католического монаха, на которого смотрит испанец.

Акварель близко напоминает портрет кисти Лермонтова, изображающий герцога Лерму. Оба произведения выдержаны в «рембрандтовских» тонах, построены на характерной для этого мастера светотени.

- 100 -

Сравнивая эти две работы, мы должны притти к заключению, что в масле Лермонтов был значительно слабее, чем в своих работах акварелью, не говоря уже о блестящих карандашных набросках.

По сравнению с картиной маслом акварель хотя и относится к более раннему времени, но написана в более свободной манере; в ней много движения и той романтической приподнятости, которая так характерна для всех литературных произведений Лермонтова этой поры.

Тот факт, что акварель поступила в Публичную библиотеку из собрания М. П. Погодина, лишний раз подтверждает авторство Лермонтова: совершенно естественно желание Погодина, с которым Лермонтов был знаком и у которого он 9 мая 1840 г. читал «Мцыри», иметь в своем «древнехранилище» одно из живописных произведений поэта.

8. ЮНОША В БУРНУСЕ И ВОСТОЧНОМ ГОЛОВНОМ УБОРЕ.

Б., акв. Погрудный, прямоличный. 14,5×19. 1831. Справа рукою Лермонтова: «1831. М. Лермонтов».

Центральный литературный архив, Москва.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 103.

Акварель изображает смуглого юношу восточного типа, одетого в голубой бурнус. Голова повязана белой тканью наподобие тюрбана.

Акварель обнаружена среди писем и бумаг художника Н. Д. Миллиоти, поступивших в Центральный литературный архив. К сожалению, о происхождении этой акварели ничего неизвестно.

По своей живописной манере она очень близка к другим акварелям Лермонтова, на ней имеется собственноручная его подпись, и поэтому авторство поэта не вызывает сомнений.

9. ЭПИЗОД ИЗ МАНЕВРОВ В КРАСНОМ СЕЛЕ.

Б., сепия, 16,5×21. [1833—1834]

ИЛ. Поступила в ЛМ в 1883 г. от А. А. Столыпина.

Воспроизведено: Акад., 1913, V, 224—225. — Семека, 16. — Academia, V, 378—379. — Лит. Нас., 45—46, 105.

Рисунок изображает холмистую местность, поросшую кустарниками и деревьями. На переднем плане, на дороге, огибающей холм, на котором расположен ряд деревенских домиков, на мосту — два верховых военных и один пеший солдат. Вдали еще три всадника и два пеших солдата.

Сохранилось сопроводительное письмо Дмитрия Аркадьевича Столыпина, адресованное начальнику Николаевского кавалерийского училища А. А. Бильдерлингу, от 17 августа 1883 г., в котором он пишет: «Алексей Афанасьевич <Столыпин, двоюродный дядя Лермонтова> просит меня переслать Вам для Лермонтовского музея посылаемый по этой же почте рисунок тушью Михаила Юрьевича. Рисунок этот сделан Лермонтовым во время его пребывания в школе и представляет маневры. На мосту генерал Шлиппенбах, по общему отклику очень схожий. Надеюсь, что рисунок этот, принадлежащий молодости Лермонтова, будет интересен для помещения в Музее училища»²⁶.

От Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, бабушки Лермонтова, рисунок этот перешел по наследству к ее младшему брату, Афанасию Алексеевичу Столыпину, а после его смерти достался его сыну Алексею Афанасьевичу, которому принадлежали в это время и Тарханы. Ввиду слабоумия последнего опекуном был двоюродный брат его, Дмитрий Аркадьевич Столыпин.

Акварель эта очень характерна для времени пребывания Лермонтова в юнкерской школе. Его привлекает военная тематика, в которой значительную

- 101 -

роль играет Кавказ. Однако помимо кавказской природы, с ее романтической приподнятостью, все чаще начинают встречаться сюжеты из окружающей жизни, действующими лицами которых являются самые обыденные люди. Таковы юнкерские поэмы Лермонтова, таковы его зарисовки в юнкерском альбоме, такова же и описываемая нами акварель.

Продолжая эту параллель между его живописными и литературными произведениями, мы можем подметить в этой акварели те же нотки юмора и иронии, которые свойственны его поэмам — «Уланше», «Петергофскому празднику», а позднее и «Монго». Так, фигура крайнего справа солдата дана в непринужденной позе персонажей голландских полотен, занимающимся отправлением естественных потребностей, невзирая на окружающее.

10. БИВУАК Л.-ГВ. ГУСАРСКОГО ПОЛКА ПОД КРАСНЫМ СЕЛОМ.

Б., акв., 16,8×21,4. [1835] В раме красного дерева. На раме бронзовая дощечка, на которой награвировано: «Бивуак лейб-гвардии гусарского полка под Красным Селом, рисовал оного же полка корнет Михаил Юрьевич Лермонтов в 1835-м году. 1. Корнет князь Николай Сергеевич Вяземский лежит. 2. Ротмистр Григор. Витт с вахмистром Докучаевым вдали. 3. Штаб-ротмистр Алекс. Григорьевич Ломоносов сидит на ковре. 4. Ротмистр Ив. Ив. Ершов стоит слева руки позади. 5. Посланник в Бразилии Сергей Григорьевич Ломоносов. 6. Поручик Яковлев сложа руки на груди. 7. Флигель-адъютант ротмистр Ираклий Абрамович Баратынский. 8. Корнет князь Витгенштейн с трубкой в руке. 9. Корнет князь Александр Егорович Вяземский, рассказывающий полковнику князю Дмитрию Алексеевичу Щербатову, который сидит на складном стуле, о похищении из Императорского Театрального училища воспитанницы, танцовщицы, девицы Кох».

ЛБ. Ранее находилась в собрании О. А. Новосильцевой.

Воспроизведено: Акад., IV, 136—137. — Семека, 30. — Печатник, V, 16. — Альбом, 134. — Лит. Нас., 43—44, 480—481 (в красках).

Акварель изображает бивуак л.-гв. гусарского полка на полянке, среди невысоких деревьев и кустарников. Слева видны две лошади и возле них фигура гусара; справа группа оседланных лошадей. На переднем плане группа в 11 человек в разнообразных позах, поименно перечисленных на медной дощечке.

Акварель выдержана в зеленовато-голубых тонах и сделана с некоторою нарочитою диспропорцией отдельных фигур.

Портретное сходство изображенных лиц следует считать схваченным очень удачно, если сравнить с дошедшими до нас отдельными портретами некоторых из персонажей этой акварели. Так, нам известны портреты: А. Г. Ломоносова, акварель А. Клюндера (ГЛМ); С. Г. Ломоносова, акварель К. Брюллова (Третьяковская галлерея); И. А. Баратынского, рисунок неизвестного художника (ИМ); кн. Витгенштейна, акварель Клюндера (ИЛ и ГЛМ) и др.

Похищение из Театрального училища воспитанницы Кох, о котором на лермонтовской акварели рассказывает полковнику кн. Щербатову А. Е. Вяземский, в свое время взволновало весь Петербург. Вот что пишет об этом Авдотья Панаева: «Случилось похищение выпускной воспитанницы Кох из театральной школы. Смятение было ужасное. Она исчезла во время ужина, отказавшись от него под предлогом головной боли, и осталась в дортуаре. Директор, инспектор школы, все театральные чиновники, старушка-директриса, все классные дамы — пришли в ужас, потому что всем известно, что Кох обратила на себя внимание очень высокой особы. Однако все благополучно выпутались из этой истории. Остались

- 102 -

виновными только безгласная старушка-директриса да сторож у ворот. Их отстранили от службы. Похититель долго укрывал Кох в своих имениях, несмотря на строжайшее приказание государя Николая Павловича разыскать и его и похищенную. Наконец, похитителя нашли — это был князь <Вяземский>. Его посадили в крепость. Какое наказание постигло Кох — не знаю»²⁷.

Год самого происшествия не указан ни в воспоминаниях Панаевой, ни в воспоминаниях актера Леонидова²⁸, ни в анонимных воспоминаниях члена «Общества танцоров поневоле». Однако в последних мы имеем косвенные указания, которые дают нам возможность установить этот год. Автор, сообщая о своем приеме в число членов «Общества» в начале 1836 г., говорит, что он был принят на место выбывшего офицера Преображенского полка Васильева, помогавшего Вяземскому в похищении Кох и за это сосланного на Кавказ²⁹.

Таким образом, правильность датировки, написанной на дощечке у рамы акварели, подтверждается мемуарными данными.

11. ПЕЙЗАЖ С МЕЛЬНИЦЕЙ И СКАЧУЩЕЙ ТРОЙКОЙ.

Б., акв., 18,5×3. [1835] В раме красного дерева. На раме бронзовая дощечка, на которой выгравировано: «Рисовал поэт М. Ю. Лермонтов».

ЛБ. Ранее находилась в собрании О. А. Новосильцевой.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225. — Семека, 17. — Альбом, 161 (в красках). — Лит. Нас., 43—44, 144—145 (в красках).

Акварель изображает гористую местность с холмами, поросшими лесом. На переднем плане видны водяная мельница и плотина, через которую проходит дорога, круто поднимающаяся вверх. По дороге от мельницы вверх скачет тройка, запряженная в телегу. Ямщик в высокой шапке держит в поднятой руке кнут. В телеге сидит мужчина в шинели или плаще. С правой стороны видны ствол поваленного дерева и несколько пней.

Ни даты, ни подписи на акварели нет, но ее почти одинаковый размер с предыдущей и очень близкая живописная техника позволяют считать бесспорным авторство Лермонтова. Нахождение обеих акварелей в собрании Новосильцевой говорит за то, что они подарены, очевидно, одновременно, а поскольку нам известен год исполнения первой, вторую возможно датировать тем же 1835 г.³⁰.

12. ПОРТРЕТ В. А. ЛОПУХИНОЙ-БАХМЕТЕВОЙ. КОПИЯ ШУЛЬЦА 1882 г.

Б., акв. Поясной. ¾ влево. 16×21. [1835] Внизу: «В. Л.».

Местонахождение оригинала неизвестно. Копия — в ИЛ. Поступила в ЛМ в 1880-х гг. от П. А. Висковатова.

Воспроизведено: Исторический Вестник 1885, III, 477. — Печатник, I, XII, — Academia, I, 480. — Альбом, 143.

В. А. Лопухина изображена сидящей на диване, опершись на правую руку. На голове блондовый чепец, на плечах платок с пестрой каймой. Над левой бровью родинка.

С семьей Лопухиных, состоявшей, кроме родителей, из сестер: Марии (род. 1803 г.), Варвары, Елизаветы и брата Алексея, Лермонтов был коротко знаком в период своего пребывания в Московском университетском благородном пансионе и университете.

Особенно дружен он был с Алексеем Александровичем и Марией Александровной. Но самое значительное место в жизни поэта заняла младшая сестра, Варвара Александровна, чувство к которой он пронес через всю

- 103 -

свою жизнь, хотя упорно скрывал это и нигде в своих произведениях открыто не называл имени любимой женщины.

ЮНОША В БУРНУСЕ И ВОСТОЧНОМ ГОЛОВНОМ УБОРЕ
Акварель Лермонтова, 1831 г.
Центральный литературный архив, Москва

К какому году может относиться описываемая акварель?

В. А. Лопухина приехала в Москву в 1831 г., и к этому времени, очевидно, следует отнести начало увлечения Лермонтова ею. В августе 1832 г., с переездом Лермонтова в Петербург, это увлечение обрывается, хотя в письмах поэт не перестает интересоваться судьбой любимой девушки.

Из воспоминаний А. П. Шан-Гирея мы знаем, какое впечатление на Лермонтова произвело сообщение о ее замужестве в 1835 г.: «Мы играли в шахматы, человек подал письмо; Мишель начал его читать, но вдруг изменился в лице и побледнел; я испугался и хотел спросить, что такое, но он, подавая мне письмо, сказал: „вот новость — прочти“ и вышел из комнаты. Это было известие о предстоящем замужестве В. А. Лопухиной»³¹. То же чувство горечи, правда, замаскированное иронией, встречаем мы в письме Лермонтова к А. М. Верещагиной (весна 1835 г.), в словах, которые написаны им по поводу слуха о предстоящем замужестве Лопухиной: «Она <г-жа Углицкая> мне также сообщила, что M-lle Barbe выходит замуж за г. Бахметева. Не знаю, должен ли я верить ей, но, во всяком случае, я желаю M-lle Barbe жить в супружеском согласии до празднования ее серебряной свадьбы и даже долее, если до тех пор она не пресытится».

9 декабря 1835 г. Лермонтов получил шестинедельный отпуск, но прибыл в Тарханы к бабушке лишь в канун нового года, задержавшись на продолжительное время в Москве. К этому времени, очевидно, и относится новая вспышка его чувства к Вареньке Лопухиной, ставшей уже Бахметевой. В письме Лермонтова из Тархан к С. А. Раевскому от 16 января 1836 г. мы находим этому подтверждение: «пишу четвертый акт новой драмы, взятой из происшествия, случившегося со мною в Москве. О, Москва, Москва... преподло со мною поступила». Драма, о которой упоминает

- 104 -

Лермонтов в письме. — «Два брата»; здесъ в монологе Юрия Радина, действительно, почти с документальной точностью изложена история этой любви. История любви поэта к Лопухиной отражена во многих его произведениях. Так, известно, что в «Княгине Лиговской» княгине Вере Дмитриевне, а в «Княжне Мери» — Вере присвоены черты Вареньки Лопухиной.

Поэтому для нас небезынтересны те портретные зарисовки этих лиц, которые изображены Лермонтовым в его литературных произведениях.

В «Княгине Лиговской» читаем: «Княгиня Вера Дмитриевна была женщина 22 лет, среднего женского роста, блондинка с черными глазами, что придавало лицу ее какую-то оригинальную прелесть и, таким образом, резко отличая ее от других женщин, уничтожало сравнения, которые, может быть, были бы не в ее пользу. Она была не красавица, хотя черты ее были довольно правильны. Овал лица совершенно аттический и прозрачность кожи необыкновенная. Беспрерывная изменчивость ее физиономии, повидимому, несообразная с чертами несколько резкими, мешала ей нравиться всем и нравиться во всякое время...».

В «Княжне Мери» доктор Вернер, рассказывая Печорину о новоприбывших из Пятигорска лицах, так описывает Веру: «...очень хорошенькая, но очень, кажется, больная... она среднего роста, блондинка, с правильными чертами, цвет кожи чахоточный, а на правой щеке черная родинка; ее лицо меня поразило своей выразительностью».

Любопытно, что в рукописи «Княжны Мери» при описании наружности Веры сначала было сказано: «а над бровей черная родинка», а затем исправлено: «на правой щеке черная родинка». Так Лермонтов зашифровывал чересчур бросающееся сходство выведенного персонажа с прототипом.

До нас дошло несколько карандашных зарисовок Лермонтова в его юнкерском альбоме (о них см. ниже, в отделе рисунков) и две акварели, изображающие Вареньку Лопухину. Глядя на них, трудно вообразить пленительный облик женщины, вызвавшей к себе столь глубокое поклонение поэта. Со всех этих зарисовок на нас глядит удлиненный овал лица довольно некрасивой, старообразной женщины, в которой трудно узнать «молоденькую, милую, умную, как день, и в полном смысле восхитительную», по словам Шан-Гирея, В. А. Лопухину.

Однако такое противоречие объясняется самим Лермонтовым, если мы обратимся к его словесным описаниям любимой женщины: «Она была не красавица...»; «Беспрерывная изменчивость ее физиономии, повидимому, несообразная с чертами несколько резкими, мешала ей нравиться всем и нравиться во всякое время...»; «Овал лица совершенно аттический...».

К этим литературным и потому не всегда точным зарисовкам прибавим ее описание с натуры, сделанное весной 1838 г. Шан-Гиреем: «Боже мой, как болезненно сжалось мое сердце при ее виде! Бледная, худая и тени не было прежней В<ареньки>, только глаза сохранили свой блеск и были такие же ласковые, как и прежде»³².

Все сказанное объясняет, почему Лермонтов оказался не в состоянии передать ее облик.

История этого портрета довольно любопытна. Поэт подарил его любимой женщине, однако Н. Ф. Бахметев, муж Варвары Александровны, и так недолюбливал Лермонтова, а после появления «Героя нашего времени» и вовсе «заставил ее, — пишет Висковатов, — уничтожить письма поэта и все, что тот когда либо ей дарил и посвящал. Тогда-то Варенька

- 105 -

передала дорогие ей рукописи и рисунки поэта близким своим, в особенности Саше Верещагиной. Таким образом, в семье последней в Штутгарте сохранилось многое»³³.

В 1882 г. Висковатову удалось получить из Штутгарта от дочери А. М. Верещагиной, графини Берольдинген (в замужестве баронессы Гюгель), альбомы В. А. Лопухиной, среди которых оказался между другими рисунками поэта и портрет Вареньки Лопухиной. Висковатов тогда же заказал Шульцу акварельную копию с него, поступившую позднее в Лермонтовский музей.

ЭПИЗОД ИЗ МАНЕВРОВ В КРАСНОМ СЕЛЕ
Акварель Лермонтова, 1833—1834 гг.
Институт литературы, Ленинград

Вот что он писал про этот рисунок: «Акварельный портрет любимой женщины, мастерски нарисованный Михаилом Юрьевичем, недавно попал ко мне. Он очень похож и рисован около 1836 г., как раз в то время, когда Лермонтов пишет повесть „Княгиня Лиговская“. Года два тому назад мне удалось видеть большой портрет той же особы, сделанный масляными красками хорошим художником. Вот почему я сужу о сходстве»³⁴ И в другом месте: «В том же 1836 году, когда писал он „Княгиню Лиговскую“, он нарисовал акварелью и портрет Вареньки Лопухиной тогда уже вышедшей за Бахметева, совершенно в таком виде и костюме, в каком описывается Вера в романе: „молодая женщина в утреннем атласном капоте и блондовом чепце сидела небрежно на диване“»³⁵

Поскольку в декабре 1835 г., при проезде из Петербурга к бабушке в Тарханы, встреча поэта с любимой женщиной, уже ставшей женой другого, заставляет вновь вспыхнуть его чувство и пережить мучительные мгновения, естественно предположить, что именно в этот период он и исполнил

- 106 -

с нее два портрета: описываемый нами — и второй, о котором речь впереди.

Остается пожалеть, что Висковатов, сообщая сведения о виденном им большом масляном портрете Лопухиной, не указал ни имени художника, исполнившего его, ни его местонахождения.

13. ПОРТРЕТ В. А. ЛОПУХИНОЙ.

Б., акв. Поясной. ¾ влево. 8,8×14,5. [1835] Внизу подпись рукою Е. П. Петровой: «Работа Лермонтова». Ниже рукою Висковатова: «Работа несомненно М. Ю. Лермонтова и изображает Варв<ару> Александр<овну>Бахметьеву, рожд. Лопухину. Пав. Висковатов».

ИЛ. Приобретена в 1941 г.

Воспроизведено: Д. И. Неизвестные рисунки М. Ю. Лермонтова, Огонек, 1946, № 34, 27. — Лит. Нас., 45—46, 109.

Портрет изображает молодую женщину по пояс, в шелковом закрытом платье, с рукавами буфф и меховым воротником, в прическе «à la grecque».

Акварель эта, как и портрет сепией испанца, напоминающего воображаемого лермонтовского предка, была приобретена в 1941 г. Институтом литературы Академии наук СССР от потомков троюродной сестры Лермонтова, Екатерины Павловны Петровой, в замужестве Жигмонт, вместе с интересной перепиской по поводу этих портретов.

Осенью 1889 г. П. А. Висковатов обратился к Павлу Семеновичу Жигмонту, являющемуся сыном Семена Осиповича Жигмонта и его жены Екатерины Павловны, урожденной Петровой, с запросом, касающимся якобы имеющихся у Жигмонта писем Лермонтова.

Жигмонт в ответ на этот запрос ответил, что в 1886 г. он после смерти отца (мать его умерла на 10 лет раньше) унаследовал «целый ворох фамильных бумаг, которые, к сожалению, почти еще не разобраны... пока мне удалось найти два рисунка, сделанные Лермонтовым — один тушью, другой — акварелью. Под каждым из них рукою матери подписано карандашом: „работа Лермонтова“».

5 ноября 1889 г. Жигмонт отсылает Висковатову рисунки Лермонтова, прося его «как знатока Лермонтова и авторитета в деле его изучения» удостоверить подлинность посылаемых рисунков, хотя бы надписями на обороте.

По получении рисунков Висковатов 7 декабря 1889 г. посылает Жигмонту письмо, из которого мы позволим себе привести наиболее интересные выдержки: «Искреннее спасибо за присылку 2-х рисунков М. Ю. Лермонтова. На запрос Ваш: его ли это работа? — отвечаю самым категорическим образом: его... Второй рисунок чрезвычайно интересен: это портрет Варвары Александровны Бахметевой, рожд. Лопухиной, в которую поэт был влюблен всю свою жизнь и о коей я говорил в нескольких статьях... ...Я в восторге, что получил этот портрет и постараюсь снять с него хорошую копию. Поэтому не торопите меня если можно возвратом. Очень, очень интересный рисунок!».

Висковатов сделал удостоверяющие надписи на рисунках, но, как это видно из дальнейшей переписки, заказанными копиями и фотографиями этих портретов остался недоволен и уничтожил их. «Рисунки Лермонтова, — читаем мы, — я посылал скопировать в Петербурге (жены моей нет здесь, а она художник хороший). Мне вернули их и сняли копии — я бы сделал не хуже. Я разорвал копии, снял здесь фотографию, не годна — слишком много синего цвета в оригинале, да и фотограф плохой».

- 107 -

В 1891 г. Жигмонт сообщал А. С. Суворину, по случаю 50-летия со дня смерти Лермонтова, об имеющихся у него портретах, но Суворин, как видно, не использовал их для своих изданий, и о них совершенно не было известно в лермонтовской литературе до 1941 г., т. е. до момента их приобретения Институтом литературы Академии наук СССР.

Акварель эта была приобретена в 1941 г. Институтом литературы от потомков Е. П. Петровой, в замужестве Жигмонт.

Датировка этой акварели довольно затруднительна. Факт ее нахождения у Е. П. Петровой-Жигмонт говорит за то, что она могла быть подарена, очевидно, в 1837 г., т. е. во время первой ссылки Лермонтова на Кавказ, когда поэт останавливался в Ставрополе в доме ее отца, П. И. Петрова. Правда, имеются косвенные указания на то, что Лермонтов и позже общался со своей кузиной. Так, в записной книжке кн. В. Ф. Одоевского, подаренной в 1841 г. Лермонтову при его последнем отъезде на Кавказ, с просьбой вернуть ее всю заполненную, на странице 12-й имеется следующая запись поэта: «Семен Осипович Жигмонд», т. е. названы имя, отчество и фамилия мужа Е. П. Петровой.

В 1837 г. кузине Лермонтова было 17 лет, и понятен с ее стороны повышенный интерес к опальному поэту. Однако нам кажется малоправдоподобным, чтобы Лермонтов, желая оставить девушке на память свой рисунок, исполнил для этой цели портрет горячо любимой им женщины, любовь к которой он тщательно скрывал и имя которой он ни разу не назвал в своих произведениях. Более вероятно, что он захватил с собой в ссылку ранее исполненный портрет В. Лопухиной, который по каким-то, для нас неизвестным, причинам застрял в семье Петровых.

Мы относим исполнение этого портрета к декабрю 1835 г., так как именно в это время Лермонтов глубоко переживал свою неудачную любовь к Лопухиной³⁶.

О портрете Вареньки Лопухиной в виде испанской монахини упоминает Висковатов в биографии Лермонтова, см. ниже в разделе, посвященном утраченным работам Лермонтова (стр. 208).

14. ПОРТРЕТ ЮРИЯ ПЕТРОВИЧА ЛЕРМОНТОВА.

Б., акв. Погрудный. ¾ вправо. 20×19. [1835—1836] Под изображением подпись чернилами неизвестной рукою: «Юрий Петровичь Лермонтов. Отец Автора М. Лер».

ГЛМ. Поступила из Третьяковской галлереи в 1839 г. Ранее находилась в собрании И. Е. Цветкова.

Воспроизведено: «М. Ю. Лермонтов в портретах». Редакция и вступительная статья И. С. Зильберштейна, Гос. литературный музей, М., 1941, 11. — Альбом, 6. — Лит. Нас., 45—46, 113.

Акварель изображает отца поэта, Юрия Петровича Лермонтова (1787—1831), в возрасте около 30 лет, с вьющимися волосами, с пробором с левой стороны, в синем сюртуке и коричневом жилете, в белом, повязанном бантом галстуке.

О внешности Юрия Петровича до нас дошли отрывочные сведения. Так, Висковатов со слов учителя Лермонтова, А. З. Зиновьева, сообщает: «Немногие помнящие Юрия Петровича называют его красавцем, блондином, сильно нравящимся женщинам, привлекательным в обществе, веселым собеседником, „bon vivant“»³⁷. В близких приведенным выражениях описывает его внешность со слов современников и П. К. Шугаев: «Отец поэта Ю. П. Лермонтов был среднего роста, редкий красавец, прекрасно сложен; в общем, его можно назвать в полном смысле изящным мужчиной»³⁸.

- 108 -

Лермонтовская акварель довольно точно соответствует этой характеристике.

Ни даты, ни подписи на акварели нет. Авторство Лермонтова устанавливается нами на основании стилистического анализа — путем сравнения с другими портретными работами Лермонтова. При всем кажущемся, на первый взгляд, разнообразии живописных приемов Лермонтова более внимательное изучение его рисунков, акварелей и масляных картин дает возможность установить ту специфичность его «почерка», которая объединяет все его живописные работы.

Датировка портрета представляет большие трудности. Дата смерти Юрия Петровича — 1 октября 1831 г. — еще не позволяет установить время его написания, так как мы не имеем никаких данных утверждать, что портрет написан с натуры; наоборот, вполне вероятно, что он написан с уже имевшегося портрета. Достоверно известные нам встречи поэта со своим отцом относятся к тому времени, когда Лермонтову было 13—14 лет, когда он только начинал учиться рисовать с бюстов, а наш портрет характеризуется вполне разработанной акварельной техникой.

В октябре 1831 г. Юрий Петрович скончался. Смерть, естественно, примирила сына с отцом, если даже предположить, что их отношения были испорчены. Мы знаем, что в Кропотове находился портрет Юрия Петровича, исполненный неизвестным крепостным художником масляными красками, и вполне возможно, что поэт захотел сделать с него для себя акварельную копию.

Действительно, сличая описываемую акварель с портретом Юрия Петровича, исполненным масляными красками неизвестным художником, мы находим такое разительное между ними сходство, что без колебаний можем заключить, что оригиналом для копии являлся именно этот последний. Некоторая деревянность фигуры, какая-то неуклюжесть акварельного портрета дополнительно подтверждают наше предположение, что он делался не с натуры.

Остается решить вопрос о времени исполнения Лермонтовым этой копии.

Было бы весьма соблазнительно думать, что она сделана или тотчас после смерти отца, или в скором времени. Однако живописная манера ее выполнения не дает нам права отнести ее к 1831 г., так как в это время Лермонтову было всего 17 лет и он не мог еще овладеть в достаточной степени акварельной техникой. По своему живописному мастерству портрет ближе всего подходит к другим лермонтовским акварельным портретам (Лопухиной, Раевского, Одоевского, Кикина, автопортрету), исполненным в период 1835—1837 гг.

В 1835 г. Лермонтов получил отпуск и провел его в имении своей бабки Тарханах. Во время этой поездки он мог по дороге в Тарханы заехать в отцовское имение Кропотово и там скопировать портрет отца³⁹.

15. ГОЛОВА ВОИНА В ШЛЕМЕ.

Б., акв., ¾ влево. 5×10,2. [1835—1836] Внизу карандашом рукою Рыбкина: «Его же Лермонтова».

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 18.

ПБ.

Воспроизведено: Альбом, 260.

Рисунок изображает голову мужчины с усами, в шишаке и в полосатом восточном халате.

- 109 -

16. ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО В СИНЕМ СЮРТУКЕ.

Б., акв. Поясной. ¾ влево. 7,5×5. [1835—1836] Внизу карандашом рукою Рыбкина: «Его же Лермонтова».

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 21.

ПБ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 115.

Портрет изображает мужчину средних лет с крупными чертами лица, с длинными волосами и баками, одетого в наглухо застегнутый синий сюртук.

Акварель сделана уверенными, широкими мазками.

В. А. ЛОПУХИНА-БАХМЕТЕВА
Акварель Лермонтова, 1835 г.
Институт литературы, Ленинград

17. ГОРЕЦ С ПИКОЙ, ВЕРХОМ НА ЛОШАДИ.

Б., акв., 7×7. [1835—1836] Рисунок перечеркнут крест-накрест светложелтой краской. Внизу рукою Рыбкина: «Его же».

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 41.

ПБ.

- 110 -

18. КАВАЛЕРИЙСКАЯ СХВАТКА.

Б., сепия, 7×15,5. [1835—1836] Внизу карандашом рукою Рыбкина: «Его же из кавказск<их> сцен».

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 49 об.

ПБ.

Воспроизведено: Альбом, 58.

Рисунок, свободно исполненный легкими широкими мазками, изображает схватку горцев с русскими войсками. На переднем плане упавшая лошадь без всадника, около нее кавказец верхом, с занесенной саблей, слева на него замахивается шашкой военный с ружьем в чехле за плечами. На заднем плане группа из пяти всадников.

19. ОСЕДЛАННАЯ ЛОШАДЬ.

Б., сепия, 6,2×14,2. [1835—1836] Внизу рукою Рыбкина: «Рисунок Лермонтова».

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 53 об.

ПБ.

Фигура лошади несколько напоминает фигуру лошади на более раннем рисунке Лермонтова, сделанном итальянским карандашом: «Черкес с лошадью» (см. ниже, раздел «Рисунки»).

20. ПОРТРЕТЫ ДВУХ МУЖЧИН.

Б., акв. Погрудные. 5×10,2. [1835—1836] Акварель наклеена в альбом вверх ногами.

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 93.

ПБ.

Оба портрета погрудные: левый — пожилой мужчина, бритый; правый — с баками и бородкой, но без усов.

21. ГОЛОВА МУЖЧИНЫ В ЧАЛМЕ.

Б., акв. Погрудный. ½ влево. 7,8×10,5. 1836.

Внизу слева красной краской: «1836 г. М. Л......ов». Правее, еще ниже, рукою Рыбкина: «Его же Лермонтова».

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 28.

ПБ.

Давая краткое описание альбома М. М. Лермонтовой, Н. Рыбкин так говорит об этом рисунке: «На этой же странице Лермонтов кровавыми красками изобразил свирепого черкеса в чалме и подписал под рисунком: „1836 год, М. Л—ов“». Однако признать эту подпись за автограф Лермонтова мы не считаем возможным.

22. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ В ПЛАЩЕ («ФАТАЛИСТ»).

Б., сепия. Погрудный. ¾ влево. 7,5×7. 1836.

Внизу подпись: «1836 года М. Л.». Слева вверху поперек рукою Рыбкина: «Шан-Гирей говорит, это Фаталист». Справа, поперек, тою же рукою: «Его же Лермонтова».

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 30 об.

ПБ.

Воспроизведено: Альбом, 240.

На портрете изображен мужчина с резкими чертами лица, большим носом, длинными волосами, в накинутом на правое плечо плаще.

Как ни заманчиво видеть в данной сепии иллюстрацию к «Фаталисту» (Вулич), от этого приходится категорически отказаться, так как она выполнена в 1836 г., т. е. тогда, когда у Лермонтова едва ли зародился план романа «Герой нашего времени».

Висковатов говорит, что в основу «Фаталиста» положен случай, происшедший с родственником Лермонтова, Акимом Акимовичем Хастатовым, который на весь Кавказ славился своею храбростью и о котором ходило

- 111 -

множество рассказов. Возможно, что Лермонтов, под влиянием рассказов о приключениях Хастатова, изобразил его во всем ореоле его храбрости и слепой веры в судьбу — предвосхитив, таким образом, облик героя своего будущего рассказа.

Остается пожалеть, что до нас не дошел хранившийся, по словам внука П. И. Петрова, в их семье карандашный портрет А. А. Хастатова, изображавший его в период кавказской боевой жизни⁴⁰. Сопоставление этих двух портретов помогло бы установить, кто изображен на сепии. В Литературном музее есть зарисовка А. А. Хастатова, выполненная П. И. Челищевым и находящаяся в одном из его многочисленных альбомов; зарисовка эта, однако, не дает возможности решить вопрос, является лермонтовский рисунок портретом его родственника или нет⁴¹.

23. КОННЫЙ ГОРЕЦ СО ЗНАМЕНЕМ.

Б., акв., 8,3×15. 1836. Внизу справа краской: «1836». Под рисунком карандашом рукою Рыбкина: «Его же Лермонтова».

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 83.

ПБ.

Воспроизведено: А. Михайлова, Рукописи М. Ю. Лермонтова..., Л., 1941, 66.

Среди небольших холмов изображен горец верхом на лошади, в чалме с полумесяцем и шароварах, с саблей у левого бока и ружьем за плечами. В правой руке у него знамя на длинном древке.

24. ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА В СИНЕМ СЮРТУКЕ (С. А. Раевского?).

Б., акв. Поясной. ¾ влево. 17,7×11,3. [1835—1837]

Музей изобразительных искусств, Москва. Поступил как произведение Лермонтова в 1922 г., в числе других предметов собрания Брокар.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 303.

По своей живописной манере портрет этот очень близок к таким акварельным работам Лермонтова, как портрет отца, портреты А. А. Кикина, А. И. Одоевского и А. А. Монго-Столыпина. Во всех этих акварелях мы находим общий, присущий им «лермонтовский почерк», некоторую неуклюжесть позы, плотные, густые краски — словом, все те особенности, которые присущи портретным работам Лермонтова, исполненным акварелью.

Как сообщила нам внучка друга поэта, С. А. Раевского — Людмила Владимировна Раевская, в семье ее тетки Надежды Святославовны, по мужу Романовской, находился портрет отца последней, рисованный, по семейным преданиям, Лермонтовым, но что он был продан в начале XX в. московскому собирателю Брокару.

Сведения эти представляются вполне правдоподобными: об имевшихся у потомков С. А. Раевского рисунках и рукописях Лермонтова в 1899 г. в печати проскользнуло сообщение, из которого явствует, что в Смоленске у Н. С. Романовской, урожденной Раевской, находился рисунок Лермонтова, изображающий «лагерь на Кавказе; палатка офицеров в голубых мундирах и т. п., имеющий подпись: М. Лермонтов»⁴². До нас, к сожалению, этот рисунок не дошел.

Если акварель действительно изображает С. А. Раевского, интересно сравнить описываемый живописный портрет Раевского с его словесным описанием, сделанным Лермонтовым, по утверждению Висковатова, в романе «Княгиня Лиговская»: «Я имею основание думать, — пишет Висковатов, — что Раевский изображен в молодом чиновнике, описываемом

- 112 -

в „Княгине Лиговской“ под именем Красинского. Что он выставлен здесь человеком, попавшим не в свою сферу, не умеющим держаться в высшем обществе, чуть не задавленным гусаром Печориным и вообще в немножко жалком виде, в каком приятеля не выставляют, да еще приятеля, принимающего участие при писании самого романа, ничего не доказывает. Во первых, еще не ясно, кем явился бы Красинский в следующих главах, а потом — выставлен он в сущности скорее с хорошей стороны и сильно оттеняет собою поведение Печорина»⁴³.

Лермонтов так описывает внешность Красинского: «За тем же столом, где сидел Печорин, сидел также какой-то молодой человек во фраке, не совсем отлично одетый и куривший собственные папиросы, к великому соблазну трактирных служителей. Этот молодой человек был высокого роста и удивительно хорош собою. Большие томные голубые глаза, правильный нос, похожий на нос Аполлона Бельведерского, греческий овал лица и прелестные волосы, завитые природою, должны были обратить на него внимание каждого. Одни губы его, слишком тонкие и бледные в сравнении с живостью красок, разлитых по щекам, мне бы не понравились».

Сопоставление внешнего облика Красинского в «Княгине Лиговской» с нашей акварелью заставляет нас взять под сомнение предположение Висковатова, который и сам чувствовал, очевидно, его шаткость, пытаясь путем сложного объяснения выйти из создавшейся неловкости, особенно, если мы примем во внимание, что роман писался Раевским под диктовкуЛермонтова.

Наше сомнение имеет тем более оснований, что Висковатов не очень-то тверд в определениях прототипов. Например, в своей заметке «По поводу „Княгини Лиговской“» он указывает, что под именем Браницкого в романе выведен Монго-Столыпин, а через несколько лет в комментарии к тому же роману пишет: «По показаниям А. П. Шан-Гирея, выведенного в романе под именем Браницкого...», ничем не объясняя перемену своего первоначального утверждения⁴⁴.

Наибольшая близость Лермонтова с Раевским падает на 1835—1837 гг., почему естественно датировать акварель этими же годами.

25. ИСПАНЕЦ В БЕЛОМ КРУЖЕВНОМ ВОРОТНИКЕ.

Б., акв. Погрудный. ¾ вправо. 9×14. [1837] Внизу надпись рукою Е. П. Петровой: «Работа Лермонтова». Ниже — рукою Висковатова: «Несомненно работа М. Ю. Лермонтова. Пав. Висковатов». На обороте срезанный набросок человека в черкеске и башлыке, ¾ влево, сделанный синей краской.

ИЛ. Приобретена в 1941 г.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 707.

Акварель изображает мужчину средних лет с длинными волосами, усами и бородой, с резкими чертами лица, в белом кружевном воротнике.

Происхождение этой работы Лермонтова аналогично акварельному портрету В. А. Лопухиной. Она была подарена поэтом Екатерине Павловне Петровой, в замужестве Жигмонт, очевидно, в 1837 г.

Изображенный на ней мужчина близок к трем ранее нами описанным работам Лермонтова («Предок Лерма», «Испанец с фонарем и католический монах» и «Испанец с кинжалом»).

По поводу этого рисунка биограф поэта П. А. Висковатов в своем письме к его владельцу П. С. Жигмонту пишет: «Мужская голова напоминает тип головы, которую Лермонтов нарисовал в доме Лопухиных и о коей он говорит в письме к Лопухиной... Это голова: фантастический портрет одного из мнимых предков Лермонтова испанского герцога

- 113 -

Лермы. Самая голова, исполненная Лермонтовым масляными красками, находится в Лермонтовском музее».

Что касается даты исполнения этой акварели, то нам кажется маловероятным, чтобы Лермонтов взял с собой в ссылку исполненный им ранее портрет воображаемого предка. Более правдоподобным является предположение, что, рассказывая молоденькой троюродной сестре о своих знатных предках, поэт по ее просьбе набросал тушью ей на память ставший привычным для него образ предка.

Ю. П. ЛЕРМОНТОВ
Акварель Лермонтова, 1835—1836 гг.
Литературный музей, Москва

26. АВТОПОРТРЕТ В ФОРМЕ НИЖЕГОРОДСКОГО ДРАГУНСКОГО ПОЛКА.

Копия О. А. Кочетовой. 1880-е гг.

Б., акв. Поколенный. ¾ влево. 11×9,5. Овал. [1837] На полях надпись рукою П. А. Висковатова: «Копия с собственноручного портрета Лермонтова, сделанного в 1837—38 году. См. Биографию мою стр. 290 и 453. Копия сделана в точности г-жею Кочетовой».

Местонахождение оригинала неизвестно. Копия — в ИЛ. Поступила в ЛМ в 1880-х гг. от П. А. Висковатова.

Воспроизведено: Сочинения Лермонтова под ред. П. А. Висковатова, М., 1889—1891, т. II и т. III (в искаженном виде). — Акад., I, 1 (в красках). — Семека, 8 ненумер. стр. перед текстом. — Печатник, I, XXIII. — Academia, III, 6—7. — Альбом, 170—171 (в красках). — Лит. Нас., 43—44, 5.

Лермонтов изобразил себя в зеркале по колена, в форме Нижегородского драгунского полка, с красным воротником, газырями на груди,

- 114 -

в накинутой на левое плечо полосатой бурке, на фоне кавказских гор. Правая рука лежит на эфесе шашки.

Об этом портрете Висковатов писал: «Портрет очень схож, но поражал знавших Лермонтова лично необыкновенной прической с длинными волосами. А. А. Краевскому я показывал его во время посещения им Лермонтовского музея: „Похож! — сказал он, — но волос Лермонтов так не носил, и в то время офицеры так носить волос не смели; впрочем на Кавказе они себе позволяли отступления от формы, и Михаил Юрьевич ходил там охотно в расстегнутом сюртуке, без эполет, с отогнутым воротником...“»⁴⁵. Почти теми же словами говорит Висковатов в своем сопроводительном письме при передаче копии этого портрета в Лермонтовский музей: «Портрет этот представляет копию с собственноручного портрета, сделанного поэтом для Варвары Александровны Лопухиной. Копия удачна, немного разве усилены бугры лба над бровями. Портрет можно считать одним из самых схожих по уверению Шан-Гирея и Краевского, хотя последний заметил, что в Петербурге Лермонтов не носил столь длинные волосы и чесался иначе. Портрет сделан на Кавказе».

Как правильно заметил И. С. Зильберштейн⁴⁶, и Краевский и Шан-Гирей, высказывая недоумение по поводу того, что Лермонтов носил такую прическу, упустили из виду, что автопортрет представляет собою зеркальное изображение, и потому пробор находится не с той стороны, с которой Лермонтов в те годы его носил.

Что касается датировки и места исполнения портрета, то на этот вопрос легко ответить, так как Лермонтов изображен на нем в форме Нижегородского драгунского полка (газыри на груди, бурка), в котором он находился с весны до конца 1837 г.

Портрет этот был подарен Лермонтовым В. А. Лопухиной, очевидно, весною 1838 г., когда та проездом за границу остановилась в Петербурге. По требованию мужа последняя принуждена была расстаться с портретом и передала его своей двоюродной сестре и подруге А. М. Верещагиной, жившей в Штутгарте.

Первые беглые сведения об этом портрете в печати были даны П. А. Висковатовым в его заметке о лермонтовских материалах, полученных им в 1882 г. из Штутгарта от графини Берольдинген, к которой они перешли от ее матери, баронессы Гюгель. «Баронессе Гюгель, рожденной Верещагиной, — писал Висковатов, — достались, между прочим, два портрета Вареньки, рисованные Лермонтовым... и портрет самого поэта, рисованный им акварелью в зеркало, в 1837 году на Кавказе»⁴⁷.

Получив среди других лермонтовских материалов из Штутгарта акварельный автопортрет Лермонтова, Висковатов заказал О. А. Кочетовой акварельную копию, а оригинал, по его словам, послал в Лейпциг к Брокгаузу для выполнения с него гравюры на стали, исполнением которой остался недоволен, находя, что «портрет хоть и хорошо выполнен, но не похож и, по моему мнению, выражение лица немецкое. Это немец-офицер в бурке пушистой и расчесанной, каких на Кавказе я не видал»⁴⁸. Поэтому Висковатовым была заказана другая гравюра, уже на дереве, в Москве Д. Н. Рыжову. Обе эти гравюры приложены к II и III томам Сочинений Лермонтова, выходивших в Москве в 1889—1891 гг. под редакцией Висковатова.

Однако обе гравюры эти сильно исказили оригинал, воспроизведя только фрагмент портрета; целиком он был воспроизведен впервые лишь

- 115 -

в 1910 г., да и то не с оригинала, а с копии Кочетовой⁴⁹. На полях копии имеется пометка Висковатова: «Копия сделана в точности г-жею Кочетовой», а в сопроводительном письме того же Висковатова упомянуто: «Копия удачна». Однако позволительно усомниться в этой «точности». Правая рука и пальцы сделаны беспомощно, и вся акварель представляется крайне вялой. В. В. Стасов в своем обзоре художественных выставок 1879 г. отметил: «У ней <Кочетовой> есть даже довольно сильный колорит, хотя мутный и несколько безжизненный»⁵⁰.

27. ПОРТРЕТ А. А. КИКИНА.

Б., акв. Погрудный. ¾ вправо. 7,2×5,8. Овал. 1837. На обороте надпись: «Лермонтов. Кисловодск. 1837 года». На бумажке, приклеенной к рамке портрета, значится: «Портрет Кикина. Рисунок поэта М. Ю. Лермонтова. Принесен в дар А. М. Корвин-Круковской рожд. Яковлевой», и другой рукой карандашом: «Петр Андреевич Кикин».

ИЛ. Поступила в ЛМ в 1911 г. от А. М. Корвин-Круковской.

Воспроизведено: Семека, 32. — Лит. Нас., 45—46, 119.

На портрете изображен старик в синем сюртуке и белой рубашке. Через левое плечо под сюртуком видна орденская лента.

До последнего времени акварель эта считалась портретом Петра Андреевича Кикина (1754—1834), статс-секретаря по приему прошений на «высочайшее» имя, близкого знакомого Н. С. Мордвинова, Державина и других, одного из основателей «Общества поощрения художеств». Однако, когда акварель была вынута из рамки, на обороте обнаружилась современная надпись, сделанная дряхлой старческой рукой: «Лермантов, Кисловодск 1837 года». Из этой надписи следует, что акварель не может изображать Петра Андреевича Кикина, который умер в 1834 г. Следует думать все же, что свидетельство жертвовательницы, хотя и очень позднее, очевидно, было на чем-то основано. Предположим, что на акварели изображен все-таки Кикин. Но какой?

Обращаясь к биографии Лермонтова, мы дважды встречаем фамилию Кикина.

ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО В СИНЕМ СЮРТУКЕ
Акварель Лермонтова, 1835—1836 гг.
Публичная библиотека, Ленинград

Так, в материалах В. Х. Хохрякова сохранился отрывок письма А. А. Лопухина из Москвы в Петербург к Лермонтову, помеченный 7 января 1833 г., в котором читаем: «Надо было слышать, как тебя бранили

- 116 -

и даже бранят за переход в военную службу. Я уверял их хотя и трудно, чтобы поняли справедливость безрассудные люди, что ты не желал огорчить свою бабушку, но что этот переход необходим. Нет, сударь, решил какой-то Кикин, что ты всех обманул и что это твое единственное было желание и даже просил тетеньку, чтоб она написала его мнение»⁵¹.

Из письма этого видно, что речь идет не о Петре Андреевиче Кикине, который жил в это время в своем имении, а каком-то другом, настроенном весьма недоброжелательно по отношению к Лермонтову, но, очевидно, уважаемом в кругу родных поэта, на что указывает его желание, чтобы Лермонтову было сообщено его мнение о нем. Вероятнее всего это — брат предыдущего, Алексей Андреевич Кикин, письмо которого о дуэли Лермонтова от 2 августа 1841 г. к его дочери, М. А. Бабиной, было опубликовано в 1896 г.⁵².

В этом письме то же пренебрежительное, недоброжелательное отношение к молодежи, то же сочувствие бабушке поэта Арсеньевой, то же предвзятое мнение о Лермонтове.

Если допустить, что на акварели действительно изображен А. А. Кикин, следует признать, что она хорошо передает старчески-злое лицо оригинала, а в прищуренных глазах и опущенных углах рта так и чувствуется желчный, раздражительный, всем недовольный, завистливый старик.

28. ПОРТРЕТ А. И. ОДОЕВСКОГО.

Б., акв. Поясной. ¾ влево. 10,5×10,5. 1837. Справа внизу рукою Лермонтова подпись: «Лермонтов 1837». На обороте портрета частично срезанная надпись неизвестной рукой:

«Портрет М. Ю. Лермо
исанный собственноручно
амим с самого себя
ред его ссылкою на Кавк
в 837 году.
собрание ... П. А. Кикина.

Приобретено от Пант<елеева>.
26 августа 18 <не разобрано>».

Внизу на картоне, на котором наклеен портрет, имеются надписи: «Мих. Юр. Лермонтов 1814—1842 <!> с самого себя» и справа: «Сам М. Ю. Лермонтов 1837».

ГЛМ. Поступила из Гос. Третьяковской галлереи в 1939 г. Ранее находилась в собрании И. Е. Цветкова.

Воспроизведено: «Сто портретов деятелей русского искусства. Текст барона Н. Врангеля», Париж, изд. Lapina, 1914 (как портрет Лермонтова). — Н. Пахомов, Портреты Лермонтова. — Лит. Нас., 19—21, 521 (как автопортрет Лермонтова). — Academia, II, 20—21 (как автопортрет Лермонтова). — С. Иванов, Лермонтов (Жизнь замечательных людей), М., Молодая гвардия, 1938, 179 (как портрет А. И. Одоевского).

На портрете изображен по пояс сидящий мужчина в синем халате с серым меховым воротником, с чубуком в правой руке.

Впервые этот портрет был опубликован Н. Н. Врангелем как портрет М. Ю. Лермонтова, но ни в подписи под портретом, ни в сопроводительной биографии ничего не было сказано об авторе этого портрета и о дате его написания. Сильно увеличенный при воспроизведении сравнительно с оригиналом (25×18 против 7,6×6,5), он существенно исказил подлинник, срезав к тому же подпись на нем, устанавливающую авторство Лермонтова, и дату исполнения. Публикация эта прошла незамеченной и широкого распространения не получила.

В заметке того же Н. Н. Врангеля «Лермонтов-художник», правда вскользь, упоминался акварельный автопортрет (1837) Лермонтова, «исполненный однако довольно неумело и робко и важный для нас скорее

- 117 -

в иконографическом отношении». Однако прямых указаний на то, что это говорится о данном портрете, сделано не было, и только упоминание, что он принадлежит Пантелееву, позволяет теперь, при обнаружении надписи, удостоверить их тождество.

В каталоге Цветковской галлереи портрет этот значился как автопортрет Лермонтова, а сличение подлинника с Лапинским альбомом показало, что оригиналом для воспроизведения послужил именно этот портрет.

В статье «Портреты Лермонтова» мы ошибочно сочли его за автопортрет Лермонтова, после чего он как автопортрет поэта был воспроизведен во II томе Сочинений Лермонтова, изданном «Academia».

Однако более внимательное изучение этой акварели заставило нас отказаться от мысли, что на ней изображен Лермонтов, и высказать предположение, что это портрет А. И. Одоевского.

Достоверность находящейся на обороте портрета надписи, удостоверяющей, что это автопортрет Лермонтова, исполненный в 1837 г., опорочивается сообщением, что акварель находилась в собрании П. А. Кикина, так как последний умер в 1834 г. и акварель, естественно, не могла быть ему подарена Лермонтовым, хотя это указывалось и в нашей работе и в примечаниях к лермонтовским письмам (Academia, V, 518).

Акварель, очевидно, шла из собрания Кикина, но не Петра Андреевича, а его брата Алексея Андреевича, который был знаком с Лермонтовым и портрет которого поэт нарисовал.

Сравнивая нашу акварель с имеющимися портретами А. И. Одоевского, мы пришли к выводу, что на ней изображен именно Одоевский. До нас дошли четыре портрета А. И. Одоевского: 1) в конногвардейской форме; 2) рисунок акварелью, сделанный декабристом Н. А. Бестужевым во время пребывания в ссылке в Сибири; 3) рисунок карандашом неизвестного художника, изображающий Одоевского в сюртуке с широкими отворотами; 4) карандашный портрет неизвестного художника, изображающий Одоевского сидящим в кресле и одетым в черкеску с газырями (карандашная зарисовка с надписью на обороте рукою декабриста А. Е. Розена: «Александр Иванович Одоевский, 12 авг. 1839 г. на Кавказе на берегу Черного моря», является в сущности увеличенным фрагментом головы Одоевского с портрета поэта в черкеске).

Среди этих портретов, объединенных общим сходством, при всем их различии, вызванном возрастным изменением изображаемого и живописными приемами художников, резко выделяется портрет в черкеске, на котором Одоевский изображен каким-то преждевременным стариком, с огромными залысинами на лбу.

Наш портрет, отличаясь от только-что упомянутого, перекликается с остальными и ближе всех подходит к рисунку неизвестного художника, на котором Одоевский изображен в сюртуке с широкими отворотами.

При установлении сходства данного портрета с А. И. Одоевским смущает чересчур пышная прическа Одоевского на портрете Лермонтова, в то время как у Одоевского были, очевидно, к тому времени залысины, о чем говорит и Н. М. Сатин в своих воспоминаниях: «Ему <Одоевскому> было тогда лет под 40; но он казался гораздо моложе, несмотря на то, что был лысый»⁵³.

Возможно, что, позируя Лермонтову, Одоевский положил пряди волос так, чтобы скрыть залысины. Кроме того, Лермонтов стремился, очевидно

- 118 -

видно, передать то впечатление молодости, которое производил на всех Одоевский, казавшийся моложе своих лет. Именно таким изображает его Лермонтов в своем стихотворении «Памяти Одоевского».

Что касается времени исполнения портрета, то проставленная на акварели дата «1837» ничем не опорочивается. Сопоставляя данные пребывания на Кавказе Лермонтова и Одоевского, мы можем еще более уточнить эту дату.

Из биографии Одоевского известно, что, приехав в Ставрополь в сентябре 1837 г., он во второй половине октября прибыл в Тифлис, чтобы оттуда попасть в Нижегородский драгунский полк, квартировавший в урочище Кара-Агач, близ Царских колодцев, верстах в ста от Тифлиса, к которому он был причислен распоряжением Николая I, посетившего Ставрополь 17 октября 1837 г., на возвратном пути с Кавказа в Петербург (приказ о переводе помечен 7 ноября 1837 г.)⁵⁴.

В это же время в Тифлисе оказался и Лермонтов, сосланный на Кавказ за стихи на смерть Пушкина и переведенный в тот же Нижегородский драгунский полк. Хотя 11 октября 1837 г. был дан приказ о переводе Лермонтова в Гродненский гусарский полк, однако поэт не спешил покидать Тифлис, так как достоверно известно, что он находился там значительно позднее. Из воспоминаний В. В. Бобарыкина мы знаем⁵⁵, что он встретил Лермонтова в конце 1837 г. во Владикавказе, а в дневнике неизвестного кавказского офицера, находящемся в Публичной библиотеке в Ленинграде, против 14 декабря 1837 г. записано: «В Прохладной встретил я Лермонтова, едущего в С.-Петербург»⁵⁶.

Таким образом, портрет Одоевского мог быть нарисован Лермонтовым в промежуток с конца октября по начало декабря 1837 г., время, когда поэт встречался в Тифлисе с Одоевским и, возможно, совершал с ним ряд поездок по Кавказу, позднее нашедших отражение в стихах, посвященных Одоевскому.

29. ЭПИЗОД ИЗ СРАЖЕНИЯ ПРИ ВАЛЕРИКЕ (совместно с Г. Г. Гагариным).

Б., акв., 23,6×29,3. 1840. Слева внизу надпись: «Bataille de Valerik 11 Juillet 1840». Внизу на паспарту слева чернилами: «Эпизод из сражения при Валерике (Чечня 1840) по рисунку Лермонтова», в середине чернилами: «Episode du combat de Valerik (Tchetchnia) 1840»; справа карандашом рукою Гагарина: «Dessin de Lermontoff aquarellé par moi pendant ma convalescence à Kissiovodsk. 11 juillet 1840».

Русский музей, Ленинград.

Воспроизведено: Печатник, III, 6 или 65. — Альбом, 257. — Лит. Нас., 45—46, 77.

Акварель изображает рукопашную схватку между русскими войсками и горцами. На переднем плане, около срубленного дерева, лежат двое убитых горцев. В центре несколько горцев отражают штыковую атаку русских, давая возможность тем самым двум горцам унести тело раненого товарища. На заднем плане очертания гор.

Прежде всего следует разобраться в надписях, имеющихся на этой акварели. Первая из них: «Bataille de Valerik 11 Juillet 1840» и вторая «Episode du combat de Valerik (Tchetchnia) 1840», не вызывают никаких сомнений — они точно раскрывают содержание акварели. Зато две другие: чернилами «Эпизод из сражения при Валерике (Чечня 1840) по рисунку Лермонтова» и карандашем рукою Гагарина: «Dessin de Lermontoff aquarellé par moi pendant ma convalescence à Kissiovodsk. 11 juillet 1840», находятся в некотором противоречии. Так, первая из них (на русском языке) дает возможность предполагать, что вся акварель исполнена Гагариным,

- 119 -

но что в основу ее композиции положен рисунок Лермонтова, т. е. что она перерисована с последнего. Надпись же на французском языке, безусловно сделанная самим Гагариным, говорит, что рисунок выполнен Лермонтовым, а Гагариным только раскрашен. Причем слова «Dessin de Lermontoff» надо понимать именно в прямом смысле, так как на рисунках Гагарина, перерисованных им с чужих, это всегда отмечено соответствующими надписями: «D’après Lermontoff» или «D’après P^ce A. Dolgorouki», так что надо полагать, что и в нашем случае всегда точный Гагарин несомненно отметил бы: «Dessin d’après Lermontoff».

А. А. КИКИН
Акварель Лермонтова, 1837 г.
Институт литературы, Ленинград

Любопытна еще и другая подробность этой надписи. Гагарин прямо заявляет, что раскраска этой акварели выполнена им во время его пребывания в Кисловодске, т. е. не тотчас же вслед за сражением, имевшим место 11 июня 1840 г.

Таким образом, перед нами встает вопрос: выполнен ли рисунок Лермонтовым во время его боевых экспедиций, а позднее в Кисловодске раскрашен Гагариным, или же он сделан Лермонтовым тоже в Кисловодске?

Обнаруженный нами в альбоме сослуживца Лермонтова по Кавказу, П. А. Урусова, подготовительный карандашный набросок к центральной группе акварели позволяет предположить, что во время экспедиции поэтом был исполнен лишь набросок, являющийся основной композицией позднейшей акварели, которая и была исполнена Лермонтовым и Гагариным во время их совместного пребывания в Кисловодске в 1840 г. (см. описание подготовительного наброска ниже, в отделе рисунков).

- 120 -

Для нас чрезвычайно интересна в этой акварели как ее тематика, так и композиция. И то и другое раскрывается особенно ярко, если мы попробуем сопоставить эту акварель с известным стихотворением Лермонтова: «Я к Вам пишу: случайно, право...». В этом стихотворении намечена основная концепция лермонтовского отношения к войне. В совершенном соответствии с нею строится и композиция рисунка. На переднем плане приковывает внимание горделивая фигура горца, уносящего при помощи другого тело убитого соратника. Прикрывая их отступление, горцы сдерживают штыковой удар русских солдат. Фигуры горцев даны в разнообразных положениях и полны экспрессии, наоборот — русские войска показаны общей массой, олицетворяющей силу.

Это, несомненно, основная мысль всей композиции, в строгом подчинении которой построена и вся картина.

Следует отметить еще одну любопытную деталь. Когда позднее, в Петербурге, Г. Г. Гагарин приступит к написанию своей масляной картины «Сражение при Ахатли в 1841 г.», он использует в ней характерную лермонтовскую группу, поместив ее в свою композицию. Эту же группу мы находим и на рисунке «Passage du Soulak a Akhate», вошедшем в изданный альбом гагаринских литографий «Le Caucase pittoresque» (таблица LXI).

30. ПРИ ВАЛЕРИКЕ. 12 ИЮЛЯ 1840 г. ПОХОРОНЫ УБИТЫХ.

Б., акв., 18×25. 1840. Левый угол оторван. Внизу карандашом рукою Лермонтова: «При Валерике 12 июля», вверху над этим следы стершейся акварельной надписи с упоминанием фамилии не то «Лермонтов», не то «Гагарин».

Альбом Лермонтова, л. 27 об.

ПБ. Поступила от В. Х. Хохрякова в 1870 г.

Воспроизведено: Север 1889, № 12, 222. — Акад. II, 312—313. — Семека, 34. — Печатник, III, 67. — Альбом, 259 (в красках). — Лит. Нас., 45—46, 121.

Акварель изображает сцену похорон убитых после сражения при Валерике. На равнине среди гор построен взвод солдат. Перед ними гроба с убитыми и священник с диаконом. На втором плане белеют палатки среди двух деревьев; позади цепь гор. На переднем плане несколько отдельных пеших и конных фигур; поваленное дерево справа и холм с двумя фигурами военных возле дерева — слева.

Акварель находится в альбоме Лермонтова, на обложке которого имеется карандашная запись: «Этот альбом употреблялся Лермонтовым во время экспедиции Голофеева в Малую Чечню в 1840 г.». Альбом имеет 29 листов, из которых на л. 2 находится стихотворение «Новый мертвец», на л. 3 стихотворение «На севере диком», на лл. 4—6 «Предисловие к „Герою нашего времени“», на лл. 10—11 «Последнее новоселье», на л. 14 черновой набросок стихотворения «На севере диком». Остальные листы альбома заняты рисунками Лермонтова и его акварелью.

Высланный за дуэль с Барантом на Кавказ, Лермонтов 10 июня прибыл в Ставрополь, в главную квартиру командующего Кавказской линией. 17 июня Лермонтов в письме к А. А. Лопухину сообщает: «Завтра еду в действующий отряд на левый фланг в Чечню брать пророка Шамиля, которого надеюсь не возьму...». 18 июня Лермонтов «командирован на левый фланг кавказской линии, для участвования в экспедиции в отряде под начальством генерал-лейтенанта Галафеева». 11 июля отряд выступил из лагеря при деревне Гехи и того же числа вел бой при реке Валерик, в котором поэт принимал непосредственное участие. Акварель, изображающая похороны убитых на другой день после Валерикского сражения,

- 121 -

выполнена сухо и протокольно, по установившемуся для изображения батальных сцен, несколько театрализованному образцу.

В отряде Галафеева Лермонтов познакомился с бароном Д. П. Паленом, который недурно рисовал. До нас дошел его карандашный профильный портрет поэта, сделанный, очевидно, через несколько дней после Валерикского сражения.

Любопытно отметить, что акварель того же Палена, изображающая генерал-лейтенанта Галафеева (сохранившаяся в копии Висковатова в Институте литературы), воспроизводит его буквально в той самой позе, в которой он описан Лермонтовым в его стихотворении «Валерик»:

...Генерал
Сидел в тени на барабане
И донесенья принимал.

ПРИ ВАЛЕРИКЕ. 12 ИЮЛЯ 1840 г. ПОХОРОНЫ УБИТЫХ
Акварель Лермонтова, 1840 г.
Публичная библиотека, Ленинград

31. ЭПИЗОД КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ (совместно с Г. Г. Гагариным).

Б., акв., 23,5×29. 1840. Слева внизу рукою Гагарина: «Lermontoff delineavit Gagarin pinxit».

ИЛ. Поступила в ЛМ в 1882 г. от Д. А. Столыпина.

Воспроизведено: Печатник, V, 77 (под названием «Стычка в горах»). — Academia, III, 580—581. — Альбом, 245 (в красках). — Лит. Нас., 45—46, 123.

На переднем плане всадник в черкеске на серой лошади замахивается ружьем на пешего казака, схватившего его лошадь под уздцы; справа — фигура другого казака, спешащего на помощь к своему товарищу. Слева на заднем плане фигуры скачущих всадников и языки пламени от пожара. Справа, на голом холме, группа наблюдающих за сражением.

- 122 -

Посылая в Лермонтовский музей хранившуюся у него акварель, Д. А. Столыпин в сопроводительном письме на имя А. А. Бильдерлинга от 16 декабря 1882 г. писал по поводу этой акварели: «Прилагаю еще акварель, нарисованную Лермонтовым, а красками князем Гр. Гагариным, расскажу в кратких словах сюжет: в одной рек<ог>но<сцировке> число войск наших было мало, когда появились толпы лезгин; начальник отряда дал приказание казакам зажечь степь. Лермонтов, возвращаясь после данного ему поручения к начальнику, который виден стоящим со свитою на кургане, увидел изображенную сцену. Один лезгин проскочил сквозь пламя и напал на двух пеших казаков (полагаю, пластунов), дал выстрел и после промаха, наскочив на одного из казаков, хотел ударить его прикладом. Казак ловко отвернул голову от удара и кинжалом поразил лезгина. Лермонтов жил в одной палатке с братом (А. А. Столыпиным) и кн. Григорием Гагариным (Академия художеств). Если показать эту картину, то кн. Гагарин может дать все подробности дела, кто был начальник и другие, что весьма желательно и может быть описание можно будет поставить рядом с картиною»⁵⁷.

Как и предыдущая, эта акварель выполнена Лермонтовым и Гагариным совместно. Лермонтову принадлежат выбор темы, композиция и рисунок, Гагарину — раскраска. «Ярко-голубой тон неба здесь неприятно слащав», — пишет об этой акварели Б. Мосолов⁵⁸. Этот до некоторой степени справедливый упрек, однако, ни в какой мере не касается Лермонтова, который ответственен лишь за рисунок, за композицию данной акварели. Гагарину, побывавшему на Востоке: в Греции, Малой Азии и Константинополе, иногда были свойственны чрезмерно яркие тона, заимствованные им у Карла Брюллова, что сказалось и на нашей акварели.

32. ПОРТРЕТ А. А. МОНГО-СТОЛЫПИНА в виде курда.

Б., акв. Поясной. ¾ вправо. Овал. 13,2×9,4. [1841] Внизу под изображением голубой краской рукою Лермонтова: «Kurde», слева чернилами его же рукою: «Лермонтов».

ГЛМ. Приобретена в 1940 г. от И. И. Гольдман-Ильина.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 125.

А. А. Столыпин-Монго изображен на акварели полуобнаженным, в накинутом на левое плечо пестром халате. На голове высокая баранья шапка. Акварель эта считалась до последнего времени зарисовкой неизвестного и носила название «Курд»⁵⁹.

Авторство Лермонтова не вызывало особых сомнений, так как живописная манера этой акварели очень близко совпадала с другими портретами, исполненными Лермонтовым, да и к тому же в лермонтовской литературе имелось оброненное, правда вскользь, свидетельство, что поэт такую акварель рисовал. Так, Э. А. Шан-Гирей в 1889 г. писала об изображении курда, нарисованном Лермонтовым в альбоме ее сестры⁶⁰. П. К. Мартьянов к этому свидетельству в своей статье делает такую сноску: «По другим отзывам, не курда, а Мартынова в исступлении»⁶¹. Однако на Мартынова изображенный персонаж совсем не походит, и никаких следов «исступления» в чертах изображенного найти нельзя.

Гораздо вероятнее, что мы имеем здесь изображение друга Лермонтова А. А. Монго-Столыпина. Сохранившиеся в довольно большом количестве портреты его, исполненные разными художниками (а также его мраморный бюст), вполне подтверждают такое предположение⁶². В пользу его свидетельствуют и некоторые документальные материалы. Так, Евгения Акимовна Казьмина, дочь Акима Павловича и Эмилии

- 123 -

ЭПИЗОД КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ
Акварель Лермонтова и Гагарина, 1840 г.
Институт литературы, Ленинград

- 124 -

Александровны Шан-Гирей, в своем письме от 20 сентября 1916 г., адресованном в Лермонтовский музей, сообщала следующее: «Желая, чтобы каждая вещь, имеющая отношение к М. Ю. Лермонтову, была сохранена, сообщаю Вам, что у моего племянника, помещика Орловской губ., Алексея Сергеевича Токарева, находящегося в настоящее время в Петрограде, имеется альбом, ранее принадлежащий его бабушке Надежде Петровне Шан-Гирей, рожденной Верзилиной. В этом альбоме имеется собственноручный рисунок М. Ю. Лермонтова, изображающий в виде „Курда“ портрет Монго-Столыпина. Кроме того, в том же альбоме есть собственноручно написанное М. Ю. Лермонтовым стихотворение, начинающееся

Надежда Петровна,
Зачем так неровно и т. д.»⁶³

Интересные данные об этом же портрете мы находим в письме Л. А. Лизогуб, дочери Алексея Павловича Шан-Гирей, адресованном в тот же музей: «Относительно красок Лермонтова, восковых фигур и его рисунка „Монго-Столыпин“ я еще разузнавала у моих родственников, у которых эти вещи находились, но оказывается, что все это потеряно. Рисунок курда, т. е. Монго-Столыпина, был сфотографирован (не помню в котором году) и я сама лично с моей теткой Эмил. Алекс. Шан-Гирей продавала в лотерее, устроенной моей теткой в Пятигорске в пользу памятника Лермонтова. У меня, к сожалению, не сохранилось ни одного экземпляра»⁶⁴. Имеется еще одно свидетельство — это письмо А. С. Токарева в Лермонтовский музей от 21 ноября 1916 г.: «Посылаю автограф Лермонтова „Надежда Петровна“ и стихотворение Левшина на смерть Лермонтова. К моему большому сожалению, собственноручный рисунок Лермонтова „Монго-Столыпин“ утерян из альбома уже несколько лет, вследствие чего не может быть мною пожертвован музею»⁶⁵.

Считавшаяся утерянной акварель эта, в конце концов, совершив, очевидно, длительный путь, попала в Литературный музей, а обнаруженная в «Деле о пополнении Лермонтовского музея» переписка не только подтвердила авторство Лермонтова, но и позволила установить, кого эта акварель изображает.

Что касается ее датировки, то, судя по тому, что она находилась в альбоме, подаренном Лермонтовым Надежде Петровне Верзилиной, можно с уверенностью отнести ее к 1841 г., т. е. ко времени последнего пребывания Лермонтова на Кавказе и его знакомства с семьей Верзилиных.

О внешности А. А. Столыпина мемуарист пишет: «Это был совершеннейший красавец: красота его, мужественная и вместе с тем отличавшаяся какою-то нежностью, была бы названа у французов „proverbiale“. Он был одинаково хорош и в лихом гусарском ментике, и под барашковым кивером нижегородского драгуна и, наконец, в одеянии современного льва, которым был вполне, но в самом лучшем значении этого слова. Изумительная по красоте внешняя оболочка была достойна его души и сердца. Назвать „Монго-Столыпина“ значит для людей нашего времени то же, что выразить понятие о воплощенной чести, образце благородства, безграничной доброте, великодушии и беззаветной готовности на услугу словом и делом»⁶⁶. В. П. Бурнашев, со слов А. И. Синицына, сообщает: «лейб-гусар Столыпин, красавец, в которого, как вы знаете, влюблен весь петербургский beau monde и которого в придачу к прозвищу „Монго“ зовут еще „le beau Столыпин“ и „la coqueluche des femmes“»⁶⁷.

- 125 -

Сравнивая акварель Лермонтова с портретами Столыпина-Монго, исполненными другими художниками, невольно поражаешься уменью Лермонтова в своих портретных работах раскрыть внутренний облик оригинала.

А. А. СТОЛЫПИН-МОНГО
Акварель Лермонтова, 1841 г.
Литературный музей, Москва

Сухая, маловыразительная акварель художника-ремесленника А. Клюндера изображает гусара-флегматика, с застывшим лицом. С очень тонко исполненной, красивой и эффектной акварели прославленного в те годы акварелиста В. Гау на нас смотрит красавец-щеголь, за внешней оболочкой которого ничего нельзя угадать.

Несовершенная по своей технике акварель Лермонтова раскрывает нам облик Столыпина таким, каким он был в дружеской обстановке; это изображение ассоциируется с характеристикой Монго, прекрасно выраженной в словах Лонгинова: «Вымолвить о нем худое слово не могло бы никому притти в голову и принято было бы за нечто чудовищное».

Помимо этой акварели, Лермонтов сделал несколько зарисовок своего друга карандашом и пером (см. раздел «Юнкерский альбом», рис. № 60 и раздел «Рисунки на автографах», под №№ 55 и 64).

- 126 -

III. РИСУНКИ

А. НА ОТДЕЛЬНЫХ ЛИСТАХ И В ТЕТРАДЯХ

1. РЕБЕНОК, ТЯНУЩИЙСЯ К МАТЕРИ.

Б., кар. Поясной. ¾ вправо. 44×32,6. 1829. Внизу справа надпись рукою Лермонтова: «Dessiné par M. L. l’an 1829».

ИЛ. Поступил в ЛМ от К. М. Цехановской в 1883 г. из родового имения Лермонтова с. Кропотово, Тульской губ., Ефремовского уезда.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 127.

На рисунке изображен по пояс обнаженный курчавый ребенок, припавший к матери. Фигура матери не дана, видна только ее левая рука, поддерживающая ребенка.

В письме своем в Лермонтовский музей от 25 февраля 1882 г. К. М. Цехановская, бабушка которой, Авдотья Петровна Пожогина-Отрошкевич, была родной теткой поэта по отцу, писала: «Остались очень старые и уже от времени потемневшие портреты: матери, отца и прадеда поэта (все они Лермонтовы). Кроме того, еще остались три картины, рисованные (2 карандашом и 1 краской) Михаилом Юрьевичем в детстве, а именно: в 1827—28 годах. Для мальчика таких лет, каких он был тогда, все эти картины исполнены очень хорошо. На них сохранились еще имя и фамилия рисовавшего, а также год и число». Вскоре оба рисунка карандашом были принесены в дар Лермонтовскому музею.

Описываемый рисунок представляет собой обычную ученическую перерисовку какой-либо гравюры с картины итальянского художника, которые были тогда в большой моде.

2. МАДОННА.

Б., сепия. Поколенный. ¾ влево. 42,5×29,7 в свету. 1831. Слева внизу подпись рукою Лермонтова: «М. Лермонтов. 1831 год».

ИЛ. Поступил в ЛМ от К. М. Цехановской в 1883 г.

Воспроизведено: Печатник, II, 256.

Сведения об этом рисунке изложены в уже цитированном письме К. М. Цехановской в Музей от 25 февраля 1882 г. Факт его нахождения в Кропотове лишний раз доказывает, что сношения отца с сыном продолжались, очевидно, до самой смерти Юрия Петровича.

Рисунок этот, как и «Ребенок, тянущийся к матери», представляет собой, очевидно, перерисовку, выполненную Лермонтовым по заданию своего учителя. На этот раз образцом для рисунка, по словам Врангеля, послужила гравюра с картины Гвидо Рени. Надо сказать, что в эти годы в художественных кругах Петербурга и Москвы было особенно сильно увлечение великими итальянскими мастерами: Рафаэлем, Перуджино и Гвидо Рени. Отзывы современников полны таких свидетельств. К. Н. Батюшков в своей «Прогулке в Академию художеств»⁶⁸ заставляет любителя искусств восхищаться перерисовкой Уткина «Святого семейства» Гвидо Рени, а Карл Брюллов после посещения Дрезденской галлереи пишет П. А. Кикину: «Гвидов Христос едва ли не есть нерукотворенный. Я скопировал его, и сия копия да будет моим путеводителем в вере, головах и экспрессиях»⁶⁹. Картины Гвидо Рени были одним из желанных образцов для копирования, и неудивительно, что учитель Лермонтова, А. С. Солоницкий, задал своему ученику исполнить копию с гравюры прославленного итальянского художника.

- 127 -

3. РИСУНКИ НА ОБЛОЖКЕ МАСКАРАДНОЙ КНИГИ.

Книга состоит из 12 листов, на которых наклеены вырезанные из черной бумаги иероглифы, долженствующие изображать китайские буквы. Передняя и задняя обложки из серого картона, на который наклеены полосы из черной бумаги и веночки из пестрой. На серых полосках 12 набросков мужских и женских голов. [1831]

ИЛ. Поступила в ЛМ в 1916 г. от Л. А. Лизогуб.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 203.

Лидия Алексеевна Лизогуб, дочь Алексея Павловича Шан-Гирея, в своем письме от 1916 г. на имя начальника Лермонтовского музея М. К. Марченко пишет об этой книге следующее:

«Милостивый государь Митрофан Константинович!

Приехавши из деревни в Киев, я получила Ваши письма, на которые спешу ответить. Восковых фигур работы Лермонтова у меня никогда не было, у брата моего, покойного Алексея Алексеевича Шан Гирей, также не было, а был ящик с красками, принадлежавший Лермонтову, но этот ящик куда-то исчез. У меня же в настоящее время находится книга собственноручной работы Лермонтова. Покойный отец мой, Алексей Павлович Шан-Гирей (двоюродный брат Лермонтова), передавая мне эту книгу, рассказал, что Лермонтов на одном маскараде был одет магом (предсказателем) и для этого сделал сам книгу, на страницах которой наклеил какие-то загадочные буквы, по которым предсказывал судьбу обращавшейся к нему публике».

РЕБЕНОК, ТЯНУЩИЙСЯ К МАТЕРИ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1829 г.
Институт литературы, Ленинград

А. П. Шан-Гирей в своих воспоминаниях о Лермонтове пишет: «Г. Дудышкин, в статье своей „Ученические тетради Лермонтова“, приводит некоторые из этих стихотворений, недоумевая, к чему их отнести; мне известно, что они были написаны по случаю одного маскарада в Благородном собрании, куда Лермонтов явился в костюме астролога с огромной книгой судеб под мышкой, в этой книге должность кабалистических знаков

- 128 -

исправляли китайские буквы, вырезанные мною из черной бумаги, срисованные в колоссальном виде с чайного ящика и вклеенные на каждой странице; под буквами вписаны были приведенные г. Дудышкиным стихи, назначенные разным знакомым, которых было вероятие встретить в маскараде»⁷⁰.

Стихов этих в маскарадной книге в настоящее время нет, очевидно, они были розданы маскарадным знакомым, но все они вошли в так называемую Четвертую тетрадь стихотворений Лермонтова, хранящуюся в Институте литературы Академии наук СССР, в Ленинграде.

К какому году следует отнести изготовление маскарадной книги и заключавшиеся в ней стихи?

Висковатов и Абрамович в своих изданиях отнесли стихи эти к 1830 г., комментарии в издании «Academia», под редакцией Б. Эйхенбаума, приурочили их к 1831 г. Доказательства последней датировки весьма убедительны⁷¹.

На передней обложке на первой светлой полосе изображены сверху вниз: 1) неоконченный набросок мужского лица с усами, ¾ влево; 2) голова молодого мужчины с усами, ¾ влево; 3) мужчина средних лет, в штатском, ¾ влево; на второй полосе сверху вниз: 4) погрудное изображение молодого мужчины в средневековом костюме и белом воротнике, ½ влево; 5) голова военного с усами, ½ влево; 6) женская голова с буклями, ½ влево.

На задней обложке на второй полосе: 7) незаконченный мужской профиль, ½ влево; на третьей полосе: 8) набросок мужского профиля без волос, ½ влево; на четвертой полосе: 9) набросок лица мужчины со стоячим воротником, ½ влево; 10) голова мужчины с усами и бородой, ½ влево; 11) голова курчавого мужчины с усами и бородой, ¾ влево; 12) незаконченный набросок мужской головы с длинными усами, ¾ влево.

4. ЧЕРКЕС С ЛОШАДЬЮ.

Б., итальянский кар., 11×15,9. [1832—1834] Внизу рукою Лермонтова: «М. Лермонтов».

ИЛ. Поступил в ЛМ от А. С. Вышеславцева в 1880-х гг.

Воспроизведено: Семека, 1.

Рисунок изображает черкеса, держащего в левой руке поводья вырывающейся лошади, а в поднятой правой — нагайку.

В каталоге Лермонтовского музея записано: «Рисунок карандашом, сделанный М. Ю. Лермонтовым и подаренный им А. С. Солоницкому. А. С. Солоницкий, учивший Лермонтова рисовать, был в 40-х годах экономом в бывшем Московском дворянском институте <пансионе?> и в отсутствии учителя рисования давал уроки. Рисунок впоследствии подарен А. С. Солоницким Алексею Владимировичу Вышеславцеву. Пожертвовал музею Арк. Серг. Вышеславцев»⁷².

Изумительная динамичность рисунка, уверенность штриха, умелая композиция, наконец, лаконичность делают его маленьким шедевром. Кажется, что он сделан не юношей, а уже сложившимся человеком, вполне овладевшим рисовальной техникой, и поэтому его трудно отнести, несмотря на свидетельство его прежних владельцев, к 1828—1830 гг., ко времени пребывания Лермонтова в Московском благородном пансионе. Нам представляется более правдоподобным датировать его 1832—1834 гг., т. е. временем пребывания поэта в юнкерской школе в Петербурге, когда он, очевидно, познакомился в Эрмитаже и в частных коллекциях со многими

- 129 -

классическими образцами, в том числе и с живописными работами Рембрандта, влияние которого на живописные работы Лермонтова некоторыми исследователями его творчества было несомненно преувеличено. В своих литературных произведениях этого времени, как мы указывали выше, во вступительной статье, Лермонтов часто упоминает имя Рембрандта и строит свои описания некоторых сцен в близкой к Рембрандту манере, в которой такую значительную роль играет контраст света и тени.

Нам кажется более правильным предположить, что рисунок этот исполнен уже в Петербурге, после занятий Лермонтова с Заболотским, и был подарен Лермонтовым Солоницкому не в тот период, когда он преподавал поэту живопись, а позднее, в один из приездов Лермонтова в Москву.

5. МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА И СТАРУХА.

Б., итальянский кар., 12,2×18,3. [1832—1834]

ИЛ. Поступил в ЛМ в 1894 г. от кн. В. Н. Максутова.

Воспроизведено: Семека, 36. — Лит. Нас., 45—46, 61.

СКАЧУЩИЙ ГУСАР С ЛОШАДЬЮ В ПОВОДУ, ГОЛОВА МУЖЧИНЫ С УСАМИ, МУЖЧИНА
В ОЧКАХ С БОРОДКОЙ И МОЛОДАЯ ДЕВУШКА В ДЕКОЛЬТИРОВАННОМ ПЛАТЬЕ
Рисунки пером Лермонтова, 1833—1834 гг.
Литературный музей, Москва

Рисунок изображает сидящую на кровати молодую женщину в высокой прическе и стоящую возле нее старуху в чепце, очках и пестрой шали.

Ни даты, ни подписи под рисунком нет, тем не менее авторство Лермонтова не вызывает особых сомнений. По своей живописной манере он очень близок к «Черкесу с лошадью» — те же широкие, свободные, но четкие и выразительные штрихи, та же напряженность и, наконец, та же гротескность. Исходя из этого, датируем предположительно рисунок 1832—1834 гг. После 1834 г. в творчестве Лермонтова наметился явный поворот к реалистическому письму.

К сожалению, мы не можем определить, кого изображает этот рисунок, если только он является портретным, но во всяком случае нельзя никак согласиться с оброненным в лермонтовской литературе предположением, что в лице молодой девушки следует видеть портрет Е. А. Сушковой⁷³.

- 130 -

Зарисовка Сушковой, сделанная Лермонтовым на полях «Стансов» (см. воспроизведение Лит. Нас., 43—44, 429), и ее же портрет-миниатюра, находящийся в Институте литературы, заставляют нас отвергнуть предположение, что на описываемом рисунке изображена Сушкова.

Б. М. Эйхенбаум высказал предположение, что рисунок этот является иллюстрацией к поэме Пушкина «Домик в Коломне», напечатанной в 1833 г. в сборнике «Новоселье». Действительно, представляется возможным сблизить рисунок со следующими строчками Пушкина:

Старушка (я стократ видал точь в точь
В картинах Рембрандта такие лица)
Носила чепчик и очки. Но дочь
Была, ей-ей, прекрасная девица:
Глаза и брови — темные как ночь,
Сама бела, нежна, как голубица...

6. СКАЧУЩИЙ ГУСАР С ЛОШАДЬЮ В ПОВОДУ, ГОЛОВА МУЖЧИНЫ С УСАМИ, МУЖЧИНА В ОЧКАХ С БОРОДКОЙ И МОЛОДАЯ ДЕВУШКА В ДЕКОЛЬТИРОВАННОМ ПЛАТЬЕ.

Б., перо, 10,8×13,3. [1833—1834] Внизу подпись рукою Лермонтова: «Lerma», еще ниже напечатано крупными буквами: «Краткое изображение».

ГЛМ. Поступил из Театрального музея им. А. А. Бахрушина.

Воспроизведено: Н. Пахомов и М. Беляев, Выставка лермонтовских фондов московских музеев. — М., Гослитмузей, 1940, 158. — Лит. Нас., 45—46, 129.

В центре листа изображен скачущий гусар с оседланной лошадью в поводу; в верхнем левом углу голова мужчины с длинными усами, в высоком воротнике; ниже в том же углу поколенное изображение декольтированной молодой женщины в высокой прическе и нагнувшегося к ней мужчины с усами, в ермолке и очках.

Авторство Лермонтова не вызывает здесь сомнений: почти все изображенные на этом листе наброски повторяются на известной обложке «Вадима» (см. Лит. Нас., 43—44, 576—577). Так, совершенно аналогичны, даже в своих позах, наклонах головы, фигуры мужчины в очках и декольтированной женщины нашего рисунка таким же фигурам, помещенным в левом верхнем углу обложки; очень близки между собой и голова мужчины с длинными усами с головой, находящейся на обложке (вверху в середине). Наконец, и фигура конного солдата почти точно повторяется на обложке (см. примерно 4-й ряд сверху правого угла), правда, без сопровождения второй лошади, ведомой в поводу.

Это совпадение вообще весьма любопытно, так как говорит нам об упорном желании Лермонтова запечатлеть какую-то определенную сцену из окружающей его жизни; поэтому так стабильны персонажи его набросков.

Совершенно очевидно, что значительная часть зарисовок Лермонтова — портретна, однако мы не обладаем пока ключом, который позволил бы нам установить, кого изображает тот или иной рисунок. Лишь небольшая часть из них может быть в настоящий момент расшифрована.

Основанием для датировки данного рисунка служит, во-первых, его частичное совпадение с обложкой «Вадима», а во-вторых, надпись на листе, на котором он сделан. Надпись эта: «Краткое изображение», указывает на то, что он вырван из учебной юнкерской тетради Лермонтова, очевидно, служившей ему во время летних занятий по съемке местности, составлению планов и т. п. работ, которые, естественно, входили в круг летних учений Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, в которой Лермонтов находился с осени 1832 по осень 1834 г.

- 131 -

СЦЕНЫ ИЗ „СТАВРОПОЛЬСКОЙ ЖИЗНИ“
Рисунки карандашом Лермонтова, 1837 г.
Художественная галлерея, г. Молотов

- 132 -

НАБРОСКИ НА ОБОРОТЕ „СЦЕН ИЗ СТАВРОПОЛЬСКОЙ ЖИЗНИ“
Рисунок карандашом Лермонтова, 1837 г.
Художественная галлерея, г. Молотов

- 133 -

7. КАВАЛЕРИЙСКАЯ АТАКА.

Б., перо. Размер неизвестен. [1833—1834] Внизу подпись рукою Лермонтова: «Лерма», еще ниже напечатано крупными буквами: «Экзерциции, приуготовление к маршу».

Частное собрание, Москва.

Воспроизведено: С. Дурылин, «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова, М., Учпедгиз, 1940, 63.

Рисунок изображает в центре двух скачущих от зрителя военных с пиками; правее скачущая лошадь без всадника, на земле упавший с нее военный; вдали несколькими штрихами сделаны фигуры конных уланов.

Авторство Лермонтова и датировка рисунка устанавливаются аналогично предыдущему рисунку. Фигуры двух скачущих в атаку с пиками уланов мы находим на обложке «Вадима» (см. третий ряд снизу, военную сцену).

8. СКАЧУЩАЯ НЕОСЕДЛАННАЯ ЛОШАДЬ.

Б., кар. Овал. 10×12. [1833—1834] Справа внизу рукою Лермонтова: «M. Lerma». Овал наклеен на зеленую глянцевую бумагу, на обороте которой имеется запись П. Висковатова: «Этот набросок Лермонтова изъят из тетрадей его конца 30-х годов (прин. С. Верещагиной). Лерм. охотно рисовал несущегося коня. В нем воплощал он „мысль“. В „Узнике“ — черногривый конь. — Конь в „Гер. нашего времени“ играет важную роль во все мучительные минуты жизни Печорина. В наброске Л. на стихотв. „На севере диком“ между пальмой и сосной несется конь, т. е. тоскующая мысль мужа севера по девушке далекой. П. В.».

ПБ. Поступил от Н. И. Утина в 1908 г.

Рисунок изображает неоседланную лошадь, скачущую с распущенным по ветру хвостом и развевающейся гривой, поставив вверх уши.

Рисунок, очевидно, вырезан из одной из юнкерских тетрадей Лермонтова, так как имеет очень характерную для этого периода подпись «Lerma», которая имеется и на двух предыдущих рисунках. Указание Висковатова, что рисунок относится к концу 30-х годов, явно ошибочно, так как в это время Лермонтов подписывался полной своей фамилией. Кроме того, альбом Александры Михайловны Верещагиной (Сашеньки, как ее называли в семейном кругу), который Висковатов получил в 1882 г. из Штутгарта от ее дочери, гр. Берольдинген, как известно, относится к 1830—1832 гг., как определял это сам Висковатов, и в нем едва ли мог находиться рисунок поэта, относящийся к концу 30-х годов.

9. ГОРЕЦ В БУРКЕ, С РУЖЬЕМ.

Б., перо. ¾ вправо. 7,3×7,5. [1835—1836]

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 1.

ПБ.

10. ПЕЙЗАЖ.

Б., кар., 6×14. [1835—1836]

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 48.

ПБ.

Еле заметный набросок.

11. «СЦЕНЫ ИЗ СТАВРОПОЛЬСКОЙ ЖИЗНИ».

Б., кар., 20,8×31,9. 1837. Сверху надпись чернилами неизвестной рукою: «Сцены из Ставропольской жизни. Маия 18—1837 — Лермонтов». Справа внизу клеймо бумажной фабрики.

Художественная галлерея, г. Молотов (б. Пермь).

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 131.

На листе слева направо: 1) фигура крестящегося военного, в рост, в расстегнутом сюртуке с густыми эполетами, без фуражки, ½ влево; 2) фигура военного в рост, в расстегнутом сюртуке, с заложенными за спину руками,

- 134 -

½ вправо; 3) набросок бегущей лошади, запряженной в сани, передок которых намечен несколькими штрихами; 4) сверху над лошадью фигура военного по пояс, с усами и взбитым коком, ½ влево; 5) еще выше еле заметный набросок головы молодого мужчины; б) справа фигура военного без фуражки, в накинутой на плечи шинели; 7) еле заметный набросок головы мужчины с большими усами, прямолично.

Рисунок этот представляет для нас значительный интерес, так как устанавливает новую точную дату пребывания Лермонтова в Ставрополе весной 1837 г.; кроме того, на нем, очевидно, даны четыре портретные зарисовки, из которых мы можем расшифровать только первую: в фигуре крестящегося генерала возможно найти сходство с генералом бароном Григорием Владимировичем Розеном, командиром Отдельного кавказского корпуса, под начальством которого служил Лермонтов в первую ссылку свою на Кавказ и о котором он упоминает в своем письме к бабушке из Пятигорска от 18 июля 1837 г.

12. НАБРОСОК СКАЛЫ С КАМНЕМ И КУСТАМИ, ФИГУРЫ ДВУХ РАЗГОВАРИВАЮЩИХ МУЖЧИН И РЯД НЕОКОНЧЕННЫХ НАБРОСКОВ.

Б., кар., 20,8×31,9. [1837] Оборот предыдущего. Вверху справа клеймо бумажной фабрики.

Художественная галлерея, г. Молотов.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 132.

На листе слева направо изображено: 1) скала, поросшая травой, и большой камень, возле которого растет куст; 2) сверху над кустом слева набросок лица молодого мужчины с усами, ¾ влево; 3) правее над кустом набросок лица молодого мужчины с усами, ¾ вправо; 4) возле скалы справа обнаженная запрокинутая фигура по пояс мужчины с поднятой и сжатой в кулак правой рукой; 5) еще правее фигуры двух беседующих мужчин: слева — штатского в пальто, стоящего в рост, без шляпы, ½ вправо, из уст которого вылетают написанные чернилами неизвестной рукой слова: «l’Elborouss, — oh — oh mais rocher de Cancal!»; справа фигура военного в рост, ¾ влево, в сюртуке, с треуголкой в правой руке, из уст которого вылетают написанные чернилами неизвестной рукой слова: «Е! Very — oh!», а внизу под фигурами той же рукой: «souvenirs de voyage».

Датируется на основании записи на лицевой стороне листа. Зарисовки, несомненно, портретны и передают шутливый обмен мнениями между двумя изображенными о кавказских достопримечательностях. Штатский роняет замечание: «Эльбрус — о-о, но rocher de Cancal» (явная игра слов: rocher de Cancal означает скалу Канкаль во Франции, в Бретани, около Сен-Мало, на побережье океана, славящуюся устрицами, и известный парижский ресторан), на что военный глубокомысленно замечает по-английски: «О, замечательно!»⁷⁴.

Расшифровать, кто изображен на рисунке, нам не удалось.

13. ТАМАНЬ.

Б., кар., 19,5×30,6. [1837] Справа внизу рукою Лермонтова: «Рисовал М. Лермонтов». На обороте неизвестной рукою: «Был найден в остатках разгромленного и брошенного имущества в Уфе в 1919 г. в октябре».

ИЛ. Поступил в 1927 г. от архитектора И. Е. Бондаренко.

Воспроизведено: М. Ю. Лермонтов, Избранные произведения в двух томах, М. — Л., Детгиз, 1940, II, 251. — Альбом, 235. — Лит. Нас., 43—44, 475.

Слева, на скалистом берегу моря, небольшой домик, на переднем плане около берега лодка, на море парусное судно и парусная лодка; вдали невысокий гористый берег.

- 135 -

Сын художника П. Е. Заболотского, преподававшего Лермонтову рисование, сообщал, что поэт подарил его отцу до двадцати своих рисунков, изображающих кавказские виды⁷⁵. Из этих двадцати зарисовок в 1882 г. у Заболотского-сына, по его словам, уцелело только четыре:

1) «Сюжет не назван. Посредине скала; на ней крепость, соединенная мостиком, перекинутым через поток, с частью города. Под скалою верблюды и всадники» (см. ниже наше описание под № 19).

2) «Сюжет обозначен: Ларс» (до нас не дошел).

РАЗВАЛИНЫ НА БЕРЕГУ АРАГВЫ В ГРУЗИИ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1837 г.
Институт литературы, Ленинград

3) «Сюжет не обозначен: горный поток между двумя скалами; на одной замок. Вдали черкес на коне. На переднем плане домик казенной архитектуры и ворота. Через поток перекинут мост» (см. ниже наше описание под № 18).

4) «Рисунок литографированный, работанный на камне самим Лермонтовым. Сюжет не обозначен. Горное ущелье. Поток, направо башня вроде обелиска. На переднем плане всадник и пеший» (см. ниже наше описание под № 17).

Из этих четырех рисунков в 1939 г. три были приобретены у внучки художника Е. С. Преображенской Институтом литературы.

К коллекции видов, исполненных Лермонтовым на Кавказе в 1837 г. и дошедших до нас помимо трех рисунков из собрания Заболотского, следует отнести еще пять: 1) Тамань, 2) Вид Бештау около Железноводска, 3) Кавказский вид с арбой, 4) Развалины на берегу Арагвы в Грузии и 5) Танцующие грузинки на крыше сакли. Все эти восемь рисунков расположены нами по возможности в хронологическом порядке. Первым из

- 136 -

этой серии является «Тамань», которую Лермонтов посетил, вероятно, вскоре после своего выезда из Москвы⁷⁶.

Вот как описывает Лермонтов пребывание Печорина в Тамани: «Тамань — самый скверный городишка из всех приморских городов России... Я приехал на перекладной тележке поздно ночью... Десятник нас повел по городу. К которой избе ни подъедем — занята... После долгого странствования по грязным переулкам, где по сторонам я видел одни только ветхие заборы, мы подъехали к небольшой хате, на самом берегу моря».

Интересно сопоставить с описанием Лермонтова строки его товарища по л.-гв. Гродненскому гусарскому полку М. И. Цейдлера, который посетил Тамань через год после Лермонтова: «Тамань была небольшим невзрачным городишком, который состоял из одноэтажных домиков, крытых тростником... Мне отвели с трудом квартиру, или лучше сказать, мазанку на высоком утесистом берегу, выходящем к морю мысом. Мазанка эта состояла из двух половин, в одной из коих я и поместился. Далее, отдельно, стояли плетеный, смазанный глиной сарайчик и какие-то клетушки... по всей вероятности, мне суждено было жить в том же домике, где жил и он; тот же слепой мальчик и загадочный татарин послужили сюжетом к его повести. Мне даже помнится, что когда я, возвратясь, рассказывал в кругу товарищей о моем увлечении соседкой, то Лермонтов пером начертил на клочке бумаги скалистый берег и домик, о котором я вел речь»⁷⁷.

Висковатов в своей биографии Лермонтова пишет: «В 1879 г. описываемая в этой повести хата была еще цела, она принадлежала казаку Миснику и стояла не вдалеке от нынешней пристани над обрывом».

Рисунок этой хаты, сделанный в 1879 г. Филицыным, был передан Висковатову в 1881 г. в Тифлисе на археологическом съезде⁷⁸.

Имеется еще одно свидетельство, в письме Павла Семеновича Жигмонта к Висковатову от 15 октября 1889 г., быть может относящееся к этому рисунку. «Кажется в 1839 году, — писал Жигмонт, — Лермонтов в Ставрополе в квартире моего отца Сем. Осип. Жигмонта, служившего тогда в том же Штабе <где и П. И. Петров, впоследствии его тесть>, набросал на черно „Тамань“ из „Героя“, а потом передал этот набросок кому-то из Петровых. Не знаю сохранился ли он у членов этой семьи. В то время отец мой был еще холост и в качестве гвард. офицера прикомандирован был к Штабу ген. Вельяминова, а впоследствии женился на старшей дочери П. И. Петрова, а моей матери — Екатерине Павловне». Жигмонт ошибается в дате: в 1839 г. семьи генерала Петрова в Ставрополе не было, так как в конце 1837 г. он вышел в отставку и переехал в свое костромское именье.

14. ВИД БЕШТАУ ОКОЛО ЖЕЛЕЗНОВОДСКА.

Б., кар., 17,5×27,3. [1837] Справа в нижнем углу рукою Лермонтова: «М. Лермонтов».

ГЛМ. Поступил из Третьяковской галлереи в 1939 г. Ранее находился в собрании И. С. Остроухова.

Воспроизведено: Советское Искусство 1939, № 74, от 14 октября. — Альбом, 285. — Лит. Нас., 45—46, 208—209.

В центре уличка с двумя домиками и двумя скачущими всадниками; передний в военной форме, на белой лошади, задний в бурке и папахе, на темной лошади. Справа деревянные стоки для воды и палисадник. На заднем плане гора Бештау.

- 137 -

ВИД ГОРСКОГО СЕЛЕНИЯ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1840 г. (Альбом Лермонтова, л. 18)
Публичная библиотека, Ленинград

ПЕЙЗАЖ С ГОРАМИ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1840 г. (Альбом Лермонтова, л. 20 об.)
Публичная библиотека, Ленинград

- 138 -

Как и предыдущий, рисунок этот сделан, очевидно, с натуры, во время пребывания Лермонтова на группе Минеральных вод в 1837 г. Чуть-чуть сухой, несколько протокольный, он заметно отличается от других видовых зарисовок Лермонтова.

15. КАВКАЗСКИЙ ВИД С АРБОЙ.

Б., кар., 15×22,5. [1837] На обороте неизвестной рукою надпись карандашом: «Рисунок Лермонтова».

ИЛ. Поступил в 1928 г. из собрания А. Ф. Онегина, в Париже.

Воспроизведено: Academia, V, 392—393, под названием: «Дарьяльское ущелье с замком Тамары». — Альбом, 208, под названием: «Дарьяльское ущелье». — Лит. Нас., 43—44, 811.

Пейзаж изображает дорогу, вьющуюся возле реки в долине между скал. На переднем плане арба, запряженная двумя волами — черным и белым⁷⁹.

16. РАЗВАЛИНЫ НА БЕРЕГУ АРАГВЫ В ГРУЗИИ.

Б., кар., 13,5×18,4. [1837] Справа вверху рукою Лермонтова: «Лермонтов», внизу слева его же рукою: «Развалины на берегу Арагвы в Грузии».

ИЛ. Поступил в 1923 г. от В. Н. Аргутинского-Долгорукова из Парижа.

Воспроизведено: Б. Эйхенбаум, М. Ю. Лермонтов (Жизнь замечательных людей). — М. — Л., Детгиз, 1936. — Academia, V, 406—407. — Альбом, 159. — Лит. Нас., 45—46, 135.

В центре, среди скал, ниспадает с уступов река Арагва; на втором плане на высокой скале остатки монастыря. Слева дорога и деревья, справа ряд домиков и остатки башни. На заднем плане горы.

П. А. Висковатов пишет: «У А. А. Краевского находится картина масляными красками, изображающая место действия „Мцыри“ на берегу Арагвы. Эта картина была снята Лермонтовым с натуры»⁸⁰.

Мы знаем две картины маслом, поступившие в Лермонтовский музей от Краевского: «Кавказский вид с Эльбрусом», переданный им самим в 1880 г., и «Кавказский вид с саклей», принятый от его семьи в 1890 г.

Первая картина по своему содержанию совсем не подходит к описанию, сделанному Висковатовым, а вторая только с большой натяжкой может быть признана за вид из «Мцыри».

Запамятовал ли Висковатов содержание виденной им у Краевского картины, присвоив, таким образом, «Кавказскому виду с саклей» другое название, или же речь идет о какой-то третьей, не дошедшей до нас картине маслом, имевшейся у Краевского, — установить затруднительно.

Каким путем оказался данный рисунок в собрании Аргутинского-Долгорукова, нам неизвестно.

17. ВИД КРЕСТОВОЙ ГОРЫ ИЗ УЩЕЛЬЯ БЛИЗ КОБИ.

Б., автолитография, раскрашенная цветными карандашами, 14,6×22,5. [1837] Слева чернилами рукою Лермонтова: «Рис. М. Лермонтов», внизу чернилами его же рукою: «Вид Крестовой горы из ущелья близ Коби». На паспарту надпись рукою Жиркевича: «Подпись на рисунке: „Рис. М. Лермонтов“ и строки внизу — писаны рукой поэта М. Ю. Лермонтова. Из альбома Мих. Ив. Цейдлера. Подарено мне А. М. Цейдлер 16 янв. 1898 г. А. Жиркевич».

ИЛ. Поступил в ЛМ в 1901 г. от А. В. Жиркевич.

Воспроизведено: Academia, I, 96—97, под названием «Замок Тамары» с ошибочным указанием «с картины». — Б. Эйхенбаум, М. Ю. Лермонтов (Жизнь замечательных людей), М. — Л., Детгиз, 1936, 115, под названием «Дарьяльское ущелье». — Альбом, 168. — Лит. Нас., 43—44, 117.

Слева река, вьющаяся среди скал; налево небольшая скала с остатком какого-то строения. На переднем плане среди отдельных камней и кустов

- 139 -

всадник и пешеход. На втором плане на двух скалистых плато — два строения с двумя башнями. На заднем плане цепь снеговых гор.

Об этой литографии П. П. Заболотский, сын художника П. Е. Заболотского, пишет: «Рисунок литографированный, работанный на камне самим Лермонтовым. Сюжет не обозначен. Горное ущелье. Поток, направо башня вроде обелиска. На переднем плане всадник и пеший»⁸¹. Таким образом, выясняется, что Лермонтов интересовался модной и весьма распространенной в то время литографией и лично пробовал свои силы и в этой области графического искусства.

ПЕРЕСТРЕЛКА
Рисунок карандашом Лермонтова, 1840 г. (Альбом Лермонтова, л. 28 об.)
Публичная библиотека, Ленинград

Кроме описываемого экземпляра, в Институте имеется еще два: один нераскрашенный, без подписей, и другой, тоже однотонный, имеющий подпись: «Рис. М. Лермонтов», приобретенный в 1939 г. у внучки художника Е. С. Преображенской.

В Русском музее, в Ленинграде, находится еще один раскрашенный акварелью экземпляр этой литографии с подписью поэта: «Рис. М. Лермонтов».

18. ДАРЬЯЛ.

Б., кар., 21,5×30,8. [1837] Справа внизу рукою Лермонтова подпись: «Лермонтов». Внизу в середине следы карандашной надписи: «Дарьял». На паспарту чернилами: «Собственность художн. Заболотского». Слева вверху клеймо бумажной фабрики «Bristol Paper». Снизу и сверху лист надорван.

ИЛ. Приобретено у Е. С. Преображенской в 1939 г.

Воспроизведено: Пушкин. Временник Пушкинской комиссии, Л., 1941, VI, 553. — Лит. Нас., 43—44, 21.

В центре рисунка обрывистая гора с развалинами замка наверху. Внизу, среди скал, река, через которую перекинут деревянный мост. Слева на первом плане домик в два окна, с воротами, фигура солдата с собакой, вдали, среди скал, всадник. На заднем плане горы.

- 140 -

Рисунок этот был подарен Лермонтовым П. Е. Заболотскому, очевидно, по возвращении из ссылки на Кавказ в 1837 г.

«Собирая от местных жителей, — пишет Висковатов, — старинные их предания, он <Лермонтов> часами проводил за альбомом или даже с кистью в руках. Многие места Дарьяльского ущелья, перевал и по реке Арагве сняты им. Мне удалось видеть и даже приобрести отлично выполненные картины, сделанные им масляными красками. И едва ли они не представляют единственные изображения некоторых мест в том виде, в каком находились памятники старины в конце 30-х годов. Так, замок царицы Тамары в Дарьяльском ущелье изображен еще с высокою и тесною башнею и с развалинами стен, коих теперь едва сохранился след»⁸².

О любви Лермонтова к зарисовкам с натуры красноречиво свидетельствует приводившийся нами выше рассказ В. В. Бобарыкина, встретившегося с Лермонтовым на Кавказе в конце 1837 г.⁸³.

19. ТИФЛИС, МЕТЕХСКИЙ ЗАМОК.

Б., кар., 12,8×22,5. [1837] Внизу справа рукою Лермонтова подпись: «Лермонтов».

ИЛ. Приобретено у Е. С. Преображенской в 1939 г.

Воспроизведено: Пушкин. Временник Пушкинской комиссии, 1941, VI, 552. — Лит. Нас., 43—44, 13.

Рисунок изображает вид Тифлиса с рядом домиков слева и Метехским замком в центре. На переднем плане всадник на серой, в яблоках, лошади, два верблюда и собачка, бросающаяся с лаем на них; поодаль два пеших солдата и две фигуры горцев, один из которых держит под уздцы оседланную лошадь.

Это один из рисунков Лермонтова, привезенных им из своей первой ссылки на Кавказ в 1837 г. и подаренных им П. Е. Заболотскому. Рисунок этот в списке уцелевших у Заболотского работ Лермонтова числится под № 1.

20. ТАНЦУЮЩИЕ ГРУЗИНКИ НА КРЫШЕ САКЛИ.

Б., кар., 14×29,5. [1837] Справа вверху рукою Лермонтова подпись: «Лермонтов». Внизу справа инициалы «М. Л.», повторенные дважды. На обороте рисунка неизвестной рукою: «Работа поэта Лермонтова».

ИЛ. Поступил в 1923 г. от В. Н. Аргутинского-Долгорукова из Парижа.

Воспроизведено: Б. Эйхенбаум, М. Ю. Лермонтов (Жизнь замечательных людей), М. — Л., Детгиз, 1936, 118, под названием «Лезгинка». — Альбом, 27. — Лит. Нас., 43—44, 111.

На плоской крыше сакли изображена группа из шести женщин и одного мальчика. Три женщины сидят и хлопают в ладоши. Одна женщина стоя бьет в бубен, другая, изображенная спиной к зрителю, танцует лезгинку. Сзади деревья, вдали вид города, очевидно, Тифлиса.

21. ДВА МУЖСКИХ ЛИЦА.

Б., кар., 21,5×16. [1838] Вверху надпись чернилами: «Подарил Бецкому рисунок сей Лермонтов, вырванный из его тетради. С.-Петербург 1844, 18 февраля. Лев Арнольди». Края листа частью надорваны, частью неровно оборваны.

ЛБ.

Воспроизведено: М. Ю. Лермонтов, Статьи и материалы, Государственная библиотека СССР им. Ленина, Отдел рукописей, М., Соцэкгиз, 1939, 64—65. — Лит. Нас., 45—46, 275.

Рисунок изображает два мужских лица в профиль: верхний профиль, молодого мужчины, тщательно растушеван; нижний — незаконченный легкий набросок пожилого мужчины с бородкой.

- 141 -

ДВА ВСАДНИКА, СТРЕЛЯЮЩИЕ В ГОРЦА
Рисунок Лермонтова, скопированный Г. Гагариным, 1840 г.
На рисунке имеется помета Гагарина:„d’après Lermontoff“
Русский музей, Ленинград

ДЖИГИТОВКА
Рисунок Лермонтова, скопированный Г. Гагариным, 1840 г.
На рисунке имеется помета Гагарина:„d’après Lermontoff“
Русский музей, Ленинград

- 142 -

Основанием для датировки служит нахождение этого рисунка в семье Арнольди. Как известно, с А. И. Арнольди Лермонтов служил вместе в Гродненском гусарском полку в Новгороде в 1838 г., ему же подарил две свои картины: «Черкес» и «Воспоминание о Кавказе», и вполне естественно, что и этот лист был извлечен из альбома поэта рукою того же Арнольди, пожелавшего сохранить рисунок своего товарища по полку, а затем подарившего его своему брату.

Автор первой публикации этого рисунка Лермонтова в сборнике Ленинской библиотеки высказывает предположение, что верхний профиль молодого мужчины имеет некоторое сходство с Лермонтовым. Действительно, форма носа и очертание губ напоминают черты Лермонтова, однако отсутствие усов на этой портретной зарисовке заставляет считать это предположение совершенно ошибочным.

22. КАВКАЗСКИЙ ПЕЙЗАЖ.

В., кар., 15×24,8. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 7.

ПБ. Поступил от В. Х. Хохрякова в 1870 г.

Рисунок изображает покрытую лесом полянку между отлогими горами.

Альбом этот, состоящий из 29 листов, заключающий в себе стихотворение «Новый мертвец» (л. 2), два варианта стихотворения «На севере диком» (лл. 3 и 15), «Последнее новоселье» (лл. 10—11) и предисловие к «Герою нашего времени», заполнен рядом зарисовок Лермонтова из его боевой жизни на Кавказе в 1840 г. и светской 1840—1841 гг.

Он был пожертвован в Публичную библиотеку инспектором Уфимской гимназии, ранее занимавшим должность инспектора народных училищ Пензенской губернии, Владимиром Харлампиевичем Хохряковым, работавшим долгое время над биографией поэта и его произведениями и оставившим несколько тетрадей своих материалов, поступивших в Лермонтовский музей, а оттуда в Институт литературы.

Хохряков хорошо знал С. А. Раевского, П. П. Шан-Гирея, многое записал с их слов, пользовался неопубликованными письмами Лермонтова и к Лермонтову, почему его материалы особенно ценны для нас как первоисточник.

Они широко использованы всеми исследователями Лермонтова: Дудышкиным, Ефремовым и Висковатовым.

На обороте обложки этого альбома сделана следующая запись: «Этот альбом употреблялся Лермонтовым во время экспедиции Голофеева в Малую Чечню в 1840 г.».

Запись эта, очевидно сделанная рукою Хохрякова, и записи самого Лермонтова: на листе 1-м — «понед<ельник> Смир<нова>. втор<ник> Ростоп<чина> веч<ером>: Лаваль именины» и на обороте 1-го листа — «Ахвердов<а> — на Кирочн<ой>. Г<рафиня> Завадовск<ая>. Лео<нид> Голицы<н> в доме Ростовцева» — служат для нас основой для датировки рисунков. Поскольку Лермонтов в 1840 г. проделал большую экспедицию против горцев, а в 1841 г. до своей смерти побывал лишь на группе Минеральных вод, не успев попасть в действующий против горцев отряд, естественно, что все рисунки, тематически связанные с военными действиями и представляющие как бы его военный дневник, отнесены нами к 1840 г.

Зарисовки светских сцен, не связанных с походами, отнесены нами к 1840—1841 гг., ко времени пребывания Лермонтова во время отпуска в Москве и Петербурге.

- 143 -

10 июня 1840 г. Лермонтов, вторично высланный на Кавказ за дуэль с Барантом, прибыл в Ставрополь, в главную квартиру командующего Кавказской линией, а 11 июня прикомандирован к отряду генерал-лейтенанта Галафеева.

НАБРОСОК ЛОШАДЕЙ, СКАЧУЩЕГО ВСАДНИКА, МУЖСКОЙ ГОЛОВЫ
Рисунки пером Лермонтова, 1840 г.
Литературный музей, Москва

23. ТРИ ВСАДНИКА.

Б., кар., 6,8×17,6. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 8.

ПБ.

Рисунок, исполненный еле заметно, изображает трех скачущих друг за другом по кругу всадников.

24. ПОВОЗКА (ПЕРЕДВИЖЕНИЕ ОТРЯДА).

Б., кар., 13×21. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 13.

ПБ.

- 144 -

Рисунок изображает двуколку, запряженную парою лошадей, на одной из которых верхом сидит кавказец с трубкой во рту и в большой шляпе. Сзади еле виден отряд воинов в больших шляпах.

25. КОННЫЙ ГУСАР.

Б., кар., 9,5×11. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 14.

ПБ.

Набросок, изображающий конного гусара с обнаженной саблей в поднятой правой руке.

26. ПЯТИГОРСКИЙ БУЛЬВАР.

Б., кар., 16,5×24,5. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 16.

ПБ.

Легкий, еле заметный набросок пятигорского бульвара с цепью гор сзади. На бульваре намечено несколько групп гуляющих: на переднем плане семейство штатского, на втором плане группа военных. Справа и слева — домики⁸⁴.

27. ВИД ГОРСКОГО СЕЛЕНЬЯ.

Б., кар., 14,5×24,8. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 18.

ПБ.

Воспроизведено: М. Ю. Лермонтов, Избранные произведения в двух томах. Редакция Б. Эйхенбаума, М. — Л., Детгиз, 1938, I, 357. — Лит. Нас., 45—46, 137.

Рисунок изображает горный пейзаж; на переднем плане плато, покрытое по краям кустами, далее ущелье; за ним на возвышенности видно селение горцев; еще дальше цепь гор.

28. ОТРЯД КАВКАЗСКИХ ВОЙСК НА ПОЗИЦИИ.

Б., кар., 8×24,7. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 19.

ПБ.

Легкий, еле заметный набросок изображает ряд пеших солдат у пушки; справа две лошади в поводу.

29. ПЕЙЗАЖ С ГОРАМИ.

Б., кар., 11×17. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 20 об.

ПБ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 137.

Рисунок изображает горное плато, поросшее редкими деревьями, на втором плане гора, вдали горная цепь.

30. РЯД ГОЛОВ, ВОЕННЫЙ В ПАПАХЕ И ВСАДНИК.

Б., кар. и перо. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 23.

ПБ.

Ряд набросков, сделанных чернилами и карандашом, перечеркнутых карандашом, очевидно чьей-то детской рукой. В первом ряду три мужских профиля военных (из них первый — пером, два других — карандашом). Во втором ряду фигура стоящего военного в папахе, набросок начатого мужского профиля (перо), набросок всадника в папахе и мужской головы без фуражки.

- 145 -

Даже беглое знакомство с набросками позволяет заключить, что мы имеем дело с портретными зарисовками. Однако установить, кого изображают данные рисунки, довольно трудно.

Позволяем себе высказать несколько догадок. Так, первый набросок в первом ряду имеет портретное сходство с кн. С. В. Долгоруким, второй набросок — с гр. К. К. Ламбертом, третий — с Шемиотом, изображенным Гагариным на акварели, известной под названием «Два адъютанта». Незаконченный профиль во втором ряду имеет сходство с Л. С. Пушкиным, с которым Лермонтов встречался в Ставрополе, наконец, правый набросок во втором ряду походит на Г. Г. Гагарина.

„МАГНЕТИЗМ ВЗГЛЯДА И ДЕЙСТВИЕ КОШЕЛЬКА“
Рисунок карандашом Лермонтова, 1840—1841 гг. (Альбом Лермонтова, л. 12)
Публичная библиотека, Ленинград

31. ЛАГЕРЬ.

Б., кар., 9,3×24,8. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 24.

ПБ.

Еле заметный рисунок изображает военную сцену, с лагерем слева и скачущим всадником с ружьем за плечами справа.

32. СРАЖЕНИЕ ПРИ ВАЛЕРИКЕ. НАЧАЛО БОЯ. ГЕНЕРАЛ ГАЛАФЕЕВ.

Б., кар., 11,8×25. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 26.

ПБ.

Воспроизведено: Academia, II, 226—227 (в перерисовке Гагарина). — Лит. Нас., 45—46 (оба рисунка: и Лермонтова и Гагарина), 73.

Рисунок изображает эпизод из начала сражения при реке Валерике. На переднем плане убитая лошадь; влево от нее генерал верхом на лошади,

- 146 -

еще левее отряд пехоты. Справа русские войска, идущие в атаку. От генерала скачет всадник с приказанием к группе с пушкою на переднем плане⁸⁵.

Интересно сопоставить с этим рисунком обнаруженный в Русском музее, в Ленинграде, рисунок Г. Г. Гагарина, в точности повторяющий эту сцену и имеющий подпись: «General Golofeef. D’après Lermontoff».

В перерисовке Гагарина с подписью «D’après P^ce A. Dolgorouki» обнаружен еще один рисунок из альбома Лермонтова, много раз воспроизводившийся как лермонтовский, хотя по манере не имеющий с ним ничего общего; мы говорим о сцене, носящей название «Солдаты у плетня» или «Саперы»⁸⁶.

Возможно, что Гагарин для какой-то цели в точности копировал для себя рисунки своих знакомых, быть может, затевая издание какого-нибудь альбома, для полноты которого нехватало интересовавших его сцен.

Как известно, сражение при Валерике, участником которого был Лермонтов, проявив в нем особое мужество и хладнокровие, вызвало у поэта его замечательное описание в стихах «Я к Вам пишу — случайно, право», адресованное любимой женщине. Поэтому неудивительно, что мы видим, как Лермонтов несколько раз в своих зарисовках и акварелях касается этой темы.

Разбираемый рисунок, изображающий начало боя, является первым в этой сюите. «В альбоме Лермонтова, хранящемся в императорской Публичной библиотеке, — пишет Висковатов, — находится наскоро набросанный поэтом на листе эскиз дела под Валериком — собственно начало этого дела, момент, когда горцы внезапно напали на арьергард, дав пройти передовым колоннам:

Чу! в арьергард орудья просят;
Вот ружья из кустов выносят,
Вот тащут за ноги людей
И кличат громко лекарей».

Второй, в котором наиболее полно воплощено отношение Лермонтова к войне, — акварель «Эпизод из сражения при Валерике», исполненная совместно с Гагариным (подготовительный карандашный набросок к ней обнаружен нами в альбоме Урусова); наконец, завершает эту сюиту акварель «При Валерике. 12 июля», находящаяся в альбоме Публичной библиотеки (л. 27 об.) и изображающая похороны убитых.

Три эти работы как бы составляют особый триптих, посвященный сражению при Валерике.

33. НАБРОСОК К «ЭПИЗОДУ ИЗ СРАЖЕНИЯ ПРИ ВАЛЕРИКЕ».

Б., кар., 16,3×12,8. [1840]

Альбом кн. П. А. Урусова, л. 45, рис. 129.

ГЛМ. Приобретен в 1941 г.

Воспроизведено: Н. Пахомов, Ценная находка, Огонек 1941, № 1, 14. — Лит. Нас., 45—46, 76.

Рисунок является подготовительным наброском к акварели «Эпизод из сражения при Валерике», исполненной Лермонтовым совместно с Гагариным, и изображает центральную группу акварели. Авторство Лермонтова устанавливается надписью Гагарина на вышеупомянутой акварели, в которой он точно фиксирует, что рисунок и композиция выполнены Лермонтовым, а раскраска — им.

- 147 -

Альбом кн. П. А. Урусова, сослуживца Лермонтова по службе на Кавказе, был приобретен в 1941 г. Всесоюзной лермонтовской выставкой и содержит разнообразнейший материал, характеризующий окружение Лермонтова.

В нем около 150 зарисовок карандашом, пером и акварелью, среди которых много изображений людей, встречавшихся с поэтом, и целый ряд сценок из военной жизни, устанавливающих ряд новых дат пребывания поэта на Кавказе.

34. ПЕРЕХОД ЧЕРЕЗ СУЛАК.

Б., перо, 14×24. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 25.

ПБ.

Воспроизведено: Всемирная Иллюстрация 1891, № 3, 46. — Альбом, 251.

СВЕТСКАЯ СЦЕНА
Рисунок пером Лермонтова 1840—1841 гг. (Альбом Лермонтова, л. 20)
Публичная библиотека, Ленинград

Рисунок изображает укрепление на реке Сулак. На переднем плане понтон из двух лодок, с военными и зарядными ящиком; на противоположном берегу сторожевая башня и ряд домиков и палаток с фигурами военных; на заднем плане крепость на горе.

Рисунок этот напоминает акварель Гагарина «У Мятлинской переправы» и совсем близок к рисунку Д. Палена «Мятлинская перерва», опубликованному в свое время П. Висковатовым.

«После сражения при Валерике, так поэтически описанного Лермонтовым, — пишет Висковатов, — отряд ген. Галафеева несколько дней (от 17 прибл. до 22 или 23 июля) стоял у Мятлинской переправы... В эти дни в палатке Россильена бар. Пален нарисовал целый ряд портретов участников экспедиции. Эти портреты были сделаны карандашом в профиль“⁸⁷.

Из этих портретов до нас дошел профильный портрет Леомонтова находящийся в настоящее время в Институте литературы. Им пользовался для своего памятника в Пятигорске скульптор А. М. Опекушин.

- 148 -

35. ПЕРЕСТРЕЛКА.

Б., кар., 13×24,2. [1840]

Альбом Лермонтова, л. 28 об.

ПБ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 139.

Рисунок изображает переправившихся по мостику трех военных, стреляющих находу по домикам. На переднем плане оседланная лошадь и фигура сидящего на земле военного. Вдали ряд домиков.

36. ДВА ВСАДНИКА, СТРЕЛЯЮЩИЕ В ГОРЦА.

Б., кар., 10,3×12,4. [1840]

Внизу рукою Г. Гагарина: «D’après Lermontoff».

Альбом Гагарина «Кавказ», 1840.

РМ.

Воспроизведено: Печатник, III, 63, как рисунок Лермонтова. — Альбом, 257, как рисунок Гагарина. — Лит. Нас., 45—46, 141.

Рисунок изображает двух русских офицеров на лошадях, один из которых стреляет из пистолета в сидящего на лошади же горца. Вдали горная цепь. Рисунок Лермонтова до нас не дошел, и имеется лишь перерисовка Гагарина.

37. ДЖИГИТОВКА.

Б., кар., 10,4×14,6. [1840]

Внизу рукою Г. Гагарина: «d’après Lermontoff».

Альбом Гагарина «Кавказ», 1840.

РМ.

Воспроизведено: М. Ю. Лермонтов, Избранные сочинения в двух томах, М. — Л., Детгиз, 1938, 1,169, с подписью: «С рисунка Лермонтова». — Лит. Нас., 45—46, 141.

Рисунок изображает группу из шести всадников и горцев. На переднем плане справа два горца; на втором — с левой стороны группа из четырех скачущих и джигитующих горцев. Вдали горы и аул. Рисунок Лермонтова до нас не дошел, и имеется лишь перерисовка Гагарина.

В каталоге выставки ленинградских фондов Лермонтова рисунок назван без достаточных оснований «Казаки, преследующие горца»⁸⁸, в то время как на нем изображены только горцы.

38. НАБРОСОК ЛОШАДЕЙ, СКАЧУЩЕГО ВСАДНИКА, МУЖСКОЙ ГОЛОВЫ.

Б., перо. Восьмиугольник. 23,5×22. 1840.

Внизу справа неизвестной рукою красными чернилами: «9-го ноября 1840. Лермантов в Ставрополе». На обороте набросок какого-то плана.

Альбом П. Урусова, л. 41, рис. 143.

ГЛМ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 135.

Лист набросков, на котором изображено: сверху профиль мужчины с бородой, всадник на скачущей лошади; ниже расположены скачущие и бегущие лошади; в самом низу лошадь в запряжке, но без экипажа или саней.

Лист этот особенно интересен тем, что устанавливает новую точную дату пребывания Лермонтова в Ставрополе — 9 ноября 1840 г.

39. ВОЕННЫЙ ВЕРХОМ И АМАЗОНКА.

Б., кар., 15,2×24. [1840—1841] Рисунок перечеркнут чьей-то детской рукою в нескольких местах.

Альбом Лермонтова, л. 9.

ПБ.

Воспроизведено: Север 1889, № 10. — Лит. Нас., 43—44, 477.

Рисунок изображает двух всадников — военного, держащего за талию женщину в вуали, едущих по дороге около обрыва. Справа на бугре забор и чахлое деревцо, внизу домик.

- 149 -

Рисунок неоднократно использовался как иллюстрация к «Княжне Мери», хотя содержание его исключает такую возможность.

В романе Печорин поддерживает княжну Мери за талию при переезде через Подкумок, когда у княжны закружилась голова от быстрого течения, а на данном рисунке никакой реки нет.

В бумагах Хохрякова имеется следующая запись: «Группа в альбоме: офицер обнял деву — Столыпин и Мартынова (Лермон<тов> говорил Ш<ан-Гире>ю) поссорились из-за письма распечатанного» и на полях: «...спросить еще об этом»⁸⁹.

Однако поверить этой записи затруднительно, так как она противоречит датам пребывания Мартыновых на Кавказе. Как известно, семейство Мартыновых жило на Минеральных водах в 1837 г.; в 1840 г. Лермонтов, как это видно из дневников А. И. Тургенева, часто бывал в Москве и в подмосковной у Мартыновых. Однако пейзаж на рисунке явно изображает Кавказ, и поэтому усматривать в рисунке портретное изображение нет оснований.

ДВА ВСАДНИКА
Рисунок карандашом Лермонтова, 1841 г. (Альбом А. Д. Блудовой, л. 91 об.)
Институт литературы, Ленинград

40. МАГНЕТИЗМ ВЗГЛЯДА И ДЕЙСТВИЕ КОШЕЛЬКА.

Б., кар., 14,8×23,6. [1840—1841] Внизу рукою Лермонтова: «magnétisme du regard, et effet de la bourse».

Альбом Лермонтова, л. 12.

ПБ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 145.

Рисунок изображает внутренность церкви со сводами; на переднем плане у колонны фигура штатского в шинели с поднятой рукой и фигура священника в рясе. На заднем плане иконостас и несколько еле заметно набросанных фигур.

- 150 -

41. ДИПЛОМАТИЯ ГРАЖДАНСКАЯ И ВОЕННАЯ.

Б., кар., 16×24. [1840—1841] Внизу рукою Лермонтова: «Diplomatie civile et militaire».

Альбом Лермонтова, л. 17.

ПБ.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225. — Семека, 19. С ошибочным указанием, что рисунок находится в тетради Лермонтовского музея (юнкерской). — Academia, II, 232—233. — Лит. Нас., 43—44, 51.

Рисунок изображает комнату с камином, прислонясь к которому стоит военный с саблей и сигарой в руке; на камине вазы и статуэтка; справа в кресле сидит в халате молодой человек с длинными волосами, в штатском. Справа на стене картина, слева занавески. На переднем плане, на полу, ковер.

Б. М. Эйхенбаум обратил внимание на интересное совпадение этого рисунка с ремаркой Лермонтова к стихотворению «Журналист, читатель и писатель», дающей точную мизансцену этому написанному в драматической форме отрывку: «Комната писателя, опущены шторы. Он сидит в больших креслах перед камином; читатель с сигарой стоит спиной к камину. Журналист входит». На рисунке Лермонтова журналист отсутствует.

В военном имеется портретное сходство с Лермонтовым. В. Л. Бубновой было высказано предположение, что сидящий в кресле молодой человек изображает А. С. Хомякова. Действительно, сравнивая зарисовку Лермонтова с карандашным портретом Хомякова, сделанным Дмитриевым-Мамоновым, находящимся в Третьяковской галлерее, мы находим разительное сходство (см. Лит. Нас., 43—44, 259).

Полемика Лермонтова с А. С. Хомяковым в 1840—1841 гг., отразившаяся в стихах Лермонтова (см. «Родина», «Последнее новоселье» и «Спор»), делает этот рисунок для нас особенно значительным. Однако мы совершенно не можем согласиться с высказанным Б. М. Эйхенбаумом замечанием, что он исполнен не Лермонтовым⁹⁰. Мы считаем его типично лермонтовским как по живописной технике, так и по смысловому значению.

Идейные столкновения между Лермонтовым и Хомяковым, естественно, могли вызвать у поэта, привыкшего откликаться острыми зарисовками на затрагивающие его события, желание выразить эти столкновения также и графически. Зарисовка снабжена еще и надписью, свидетельствующей о желании Лермонтова закрепить за рисунком его смысловую направленность.

42. СВЕТСКАЯ СЦЕНА.

Б., перо, 10×20,5. [1840—1841]

Альбом Лермонтова, л. 20.

ПБ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 147.

Рисунок изображает военного, сидящего с женщиной на диване за круглым столом, — справа и фигуру военного в черкеске, бросившего шапку на пол, стоящего в позе отчаяния, — слева.

В фигуре стоящего военного можно найти черты сходства с Монго-Столыпиным.

43. ДЕВУШКА С КНИГОЙ НА ЛЕСТНИЦЕ.

Б., кар., 24×17,7. [1840—1841]

Альбом Лермонтова, л. 22.

ПБ.

Рисунок, еле заметный, изображает часть дома с лестницей, на которой стоит девушка с книгой.

- 151 -

ПЕРЕД ОРЛОМ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1841 г. (Альбом А. Д. Блудовой, л. 93)
Институт литературы, Ленинград

44. РЯД НАБРОСКОВ: ВОЕННЫЙ С ТРЕУГОЛКОЙ, ДВА МУЖСКИХ ПРОФИЛЯ, МУЖЧИНА В ТЕАТРАЛЬНОМ КОСТЮМЕ И ФИГУРА СИДЯЩЕГО МУЖЧИНЫ.

Б., кар., 11,2×26. [1840—1841]

Альбом Лермонтова, л. 29.

ПБ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 287.

На листе вверху — фигура мужчины в берете, с плащом на спине, в высоких чулках, как дань театральным впечатлениям; в середине карикатура — фигура присевшего мужчины, справа военный в мундире со шпагой, держит в левой руке треуголку, а внизу — переходящие из одного в другой два мужских профиля.

45. ДВА ВСАДНИКА.

Б., кар., 18,2×15,6. [1841] Внизу надпись: «Petersbourg lundi 3 Mars 1841 — Lermontoff».

Альбом А. Д. Блудовой, л. 91 об.

ИЛ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 149.

Рисунок изображает двух всадников: женщину в амазонке, в цилиндре с вуалью и молодого мужчину в сюртуке и цилиндре.

Обнаруженные пять набросков Лермонтова в альбоме гр. А. Д. Блудовой особенно интересны для нас, так как показывают нам Лермонтова с новой стороны, как блестящего мастера карикатуры.

К сожалению, графические произведения Лермонтова такого типа почти не дошли до нас, хотя сохранилось достаточно свидетельств современников, что поэт часто рисовал карикатуры, на которые многие из его приятелей и знакомых обижались⁹¹.

- 152 -

Среди альбомов Лермонтова, дошедших до нас (юнкерская тетрадь Лермонтовского музея и альбом 1840—1841 гг. Публичной библиотеки), можно насчитать около десятка карикатур.

Антонина Дмитриевна Блудова (1812—1891), дочь известного государственного деятеля первой половины XIX в. Дмитрия Николаевича Блудова, члена «Арзамаса», друга В. А. Жуковского, К. Н. Батюшкова, А. И. Тургенева, С. С. Уварова и др., получила блестящее домашнее воспитание и была не чужда литературе, оставив нам свои воспоминания и значительное количество детских рассказов и статей в журналах того времени.

Оставшись незамужней, А. Д. Блудова жила в доме своего отца, в котором исполняла роль хозяйки салона, известного всему литературному Петербургу. Блудова старалась привлечь в свой салон всех тогдашних знаменитостей, и среди ее гостей нередко можно было встретить Карамзина, Пушкина, Лермонтова, А. И. Тургенева и др.⁹².

Современники отзываются об ее блестящем уме и остром языке, унаследованном от отца. Давая оценку мемуаров Блудовой, биограф ее, А. Лященко, пишет: «Вообще, характерная черта всех воспоминаний гр. Блудовой — довольно объективное изложение, отсутствие желания очернить ту или иную личность, желания, столь обычного у наших литераторов»⁹³.

Однако строки ее воспоминаний о Лермонтове, подтверждая ее наблюдательность, достаточно ярко свидетельствуют о враждебном отношении великосветского Петербурга к поэту: «Вот Лермонтов, с странным смешением самолюбия не совсем ловкого светского человека и скромностью даровитого поэта, неумолимо строгий к собственному таланту и гордый весьма посредственными успехами в гостиных. Они скоро бы надоели ему, если бы не сгубили безвременно тогда именно, когда возрастал и зрел его высокий поэтический дар»⁹⁴.

Очевидно, поэт уловил это враждебное, высокомерное отношение к себе и своими альбомными зарисовками определенным образом отвечал на это отношение.

Безобидная насмешка над двумя любителями верховой езды в первом рисунке, где изображена неуклюжая фигура всадника, неопытного ездока, сменяется в дальнейших набросках едким сарказмом.

Таков лист с набросками лошадей, то встающих во весь рост, словно вытягивающихся на параде, то изогнувшихся в акробатических курбетах в порыве «всеподданнейшего служения». Таков же и другой лист со злой карикатурой на петербургского губернатора Эссена, «поспешающего на тревогу», и, наконец, третий лист с лаконическим, но замечательным по своей выразительности наброском двух фигур, мужской и женской, которые замерли от восхищения перед спускающимся к ним двуглавым орлом.

46. КАРИКАТУРНЫЕ НАБРОСКИ ЛОШАДЕЙ.

Б., кар., 18,1×14,3. [1841]

Альбом А. Д. Блудовой, л. 92.

ИЛ.

На листе дано три изображения лошадей. Наверху лежащая лошадь с закинутыми за голову передними ногами и поднятым вверх хвостом и задними ногами; внизу слева лошадь, ставшая на передние ноги, просунув между них голову; справа лошадь, стоящая на задних ногах и вытянувшая передние вверх, словно ставшая «во фрунт» перед начальством.

- 153 -

47. ПЕРЕД ОРЛОМ.

Б., кар., 14,7×9,6. [1841]

Альбом А. Д. Блудовой, л. 93.

ИЛ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 151.

Рисунок изображает фигуру мужчины в сюртуке с огромной шевелюрой и фигуру присевшей от умиления и закинувшей в восторге назад голову женщины перед спускающимся к ним сверху двуглавым орлом.

48. «ПОСПЕШАЕТ НА ТРЕВОГУ».

Б., кар., 13,5×19,8. [1841] Внизу рукою Лермонтова: «поспешает на тревогу».

Альбом А. Д. Блудовой, л. 93 об.

ИЛ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 145.

„ПОСПЕШАЕТ НА ТРЕВОГУ“
Рисунок карандашом Лермонтова, 1841 г. (Альбом А. Д. Блудовой, л. 93 об.)
Институт литературы, Ленинград

Рисунок изображает генерала с большим животом, в очках и треуголке, со звездой и лентой через плечо, сидящего на пролетке и замахивающегося длинным кнутом на чахлую лошаденку, еле передвигающую ноги.

В фигуре генерала можно найти черты сходства с генерал-губернатором Петербурга гр. Эссеном, который изображен карикатурно «поспешающим» на извозчике на пожар или другое какое-либо происшествие.

49. НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ.

Б., кар., 3,2×2. [1841]

Альбом А. Д. Блудовой, л. 94.

ИЛ.

Рисунок изображает мужское лицо с длинными усами, ½ влево.

- 154 -

Б. АЛЬБОМЫ

ЮНКЕРСКИЙ АЛЬБОМ РИСУНКОВ ЛЕРМОНТОВА (ТЕТРАДЬ 22-я)

В 1889 г. в Лермонтовский музей князем Н. Н. Манвеловым был пожертвован альбом Лермонтова, содержащий 210 рисунков на 68 листах.

Альбом этот (так называемая 22-я тетрадь Лермонтова, хранящаяся ныне в Институте литературы) широко известен в лермонтовской литературе, однако углубленному изучению он до сих пор не подвергался. В частности, поскольку никаких дат ни на самом альбоме, ни на рисунках нет, считалось, что он находился при Лермонтове до последних дней его жизни. Отсюда многие рисунки рассматривались как иллюстрации к «Герою нашего времени». Таковы «Дуэль», «Гулянье в саду», которые, действительно, очень близки тематически к роману, хотя и исполнены задолго до его написания.

В своем сопроводительном письме в Лермонтовский музей, озаглавленном «Воспоминания генерал-лейтенанта в отставке князя Николая Николаевича Манвелова, относящиеся к рисункам тетради Мих. Юрьевича Лермонтова», Манвелов рассказывает историю получения этой тетради, позволяющую точно датировать ее, и, кроме того, раскрывает оригиналы многих изображенных в тетради персонажей.

Воспоминания эти настолько интересны, что мы считаем необходимым привести их здесь полностью, тем более, что они ни разу не публиковались.

«Узнав из газет, что учрежденный в память Михаила Юрьевича Лермонтова Музей собирает среди лиц, знавших поэта, и среди публики, материалы, относящиеся к его жизни и художественному творчеству, я, как бывший воспитанник давнишней школы Гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, в которую поступил в 1833 году, т. е. годом позже Лермонтова, и в течение одного года до производства Лермонтова в офицеры в 1834 году бывший товарищем его по Школе, считаю себя счастливым, что могу с своей стороны принести Музею в дар сохранившийся у меня экземпляр с собранием рисунков, составляющий ныне весьма может быть редкий памятник этого рода художественных дарований незабвенного поэта, доставшийся мне благодаря особой счастливой случайности:

Когда произведены были в офицеры юнкера выпуска 1834 года и в числе их и Лермонтов и приятель его Леонид Николаевич Хомутов (рис. 27), выпущенный в Конно-гренадеры, то я будучи назначен на место сего последнего старшим отделенным унтер офицером 4-го уланского взвода, должен был занять и его койку в дортуаре и находившийся при ней шкапик, приводя в порядок который я нашел завалившуюся между стенками выдвижного ящика и стенками самого шкапика тетрадку, виденную мною прежде у Лермонтова и признанную товарищами, как принадлежавшую Лермонтову, и так как никто из товарищей моих в школе, ни кто либо иной не заявлял прав на эту находку, то она так и осталась у меня, и по сие время хранилась в имении моем, откуда я только недавно имел возможность ее выписать.

Приведу здесь сколько помню фамилии лиц, бывших в Школе в качестве воспитанников или преподавателей одновременно с Лермонтовым и со мной в надежде, что одни из них могут, я полагаю, не только удостоверить о принадлежности рисунков этой тетради карандашу Лермонтова,

- 155 -

но вместе c тем по собственным воспоминаниям о пребывании в Школе одновременно с поэтом—разъяснить также значение тех весьма многих еще рисунков, сюжет которых я ныне, страдая расстройством зрения и не видя, не могу восстановить в своей памяти. Других же лиц я поименовывают в виду того, что они послужили поэту предметом многих портретов и карикатур.

ВИД ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ГОРОДА
Рисунок карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 3)
Институт литературы, Ленинград

Так 1) Василий Васильевич Зиновьев, ныне генерал адъютант (поступивший юнкером конной гвардии в 1832 году, одновременно с Лермонтовым, выпущенный в 1835 году, годом позже Лермонтова, пробыв по болезни одним годом больше курса), 2) Михаил Иванович Цейдлер, ныне генерал в отставке, проживающий, сколько мне известно, в г. Вильно (поступивший в Школу и выпущенный в офицеры одновременно со мною (1833—1835 гг.) и 3) Граф Петр Киприянович Крейц, ныне генерал от кавалерии, поступивший в Школу также в 1833 году и выпущенный в 1853 г. в лейб драгуны да, вероятно, и многие другие, бывшие товарищи наши по Школе, в числе которых упомяну еще о бывших моего уланского отделения: младшем унтер офицере юнкере Меринском 1-м и ефрейторе-юнкере Камынине — признают лермонтовскую тетрадку, а может быть дадут и свои указания о значении картины с сюжетами из военной жизни и портрет лиц, послуживших оригиналами тех портретов и карикатур которых, по сказанной выше причине, я тут не поясняю, но упомяну при этом мимоходом, что Лермонтов имел обыкновение рисовать всегда во время лекции. Полковник Алексей Степанович Стунеев, командир эскадрона кавалерийских юнкеров — изображался Лермонтовым с бичем в руках среди манежа школы, в котором он производил езду юнкеров, а на особой картинке, посвященной этому сюжету, кроме Стунеева нарисованы:

- 156 -

гусарский юнкер Вонлярлярский, бывший сосед Л—ва по койке, вышедший в коннопионеры, впоследствии литератор и жалонерный унтер офицер по фамилии Жолмир. Другого же юнкера, изображенного едущим подбоченясь, достоверно назвать не могу, но полагаю, что в нем изображен уланский юнкер Поливанов, отличавшийся посадкою.

Затем на одном из очень памятных мне рисунков изображен юнкер князь Шаховской, сын бывшего командира гренадерского корпуса, а впоследствии председателя Аудиториата. Юнкер князь Шаховской, имевший огромный нос, получил прозвание „Курок“ оттого, что наш общий товарищ юнкер уланского полка Сиверс, поступивший в 1832 г. и в следующем году умерший в Школе, в виде шутки подкладывал свою согнутую у локтя руку под громадный нос Шаховского и командовал прием „под курок“. Этот самый Шаховской изображался лежащим в постели в дортуаре Школы с резко выдающимся на подушке носом, а неподалеку от него группа юнкеров товарищей у стола читала: „Историю носа Шаховского, иллюстрированную картами и политипажами, сочиненную товарищами и в числе их и самим Лермонтовым“. Особый рисунок был посвящен характеристике бывшего нашего дежурного офицера и преподавателя кавалерийского устава Штабс-ротмистра Кирасирского Его Величества полка (в черных латах) Владимира Ивановича Кноринга (рис. 204), известного в нашей среде своим романтическим характером. А из портретов очень похожих помню в тетради поясное изображение приятеля Лермонтова юнкера Леонида Николаевича Хомутова, нарисованного облокотившимся на руку и в шинели в накидку, который, как я уже сказал, был старшим отделенным унтер офицером 4-го уланского взвода лермонтовского выпуска 1834 года. Но кроме портретов и карикатур мне памятны по содержанию многие рисунки Лермонтова, отличавшие собственно интимное настроение его: его личные планы и надежды в будущем, или мечты его художественного воображения. К этой категории рисунков относятся многочисленные сцены из военного быта и преимущественно на Кавказе, с его живописною природою, с его типическим населением, с боевой жизнью в том крае и в ту пору русского воина, вдохновленные поэту чтением „Амалат Бека“ Марлинского (1, 10, 71, 143, 146, 147, 149, 163, 165, 168 и 169), в числе коих была картинка, изображающая двух русских офицеров, сидящих на валу укрепления и рассматривающих клинок кинжала с девизом „Будь медлен на обиду, к отомщенью будь скор!“, по которому они, в лежащем тут же с обвязанной рукой, раненом, узнают Амалат Бека, который на другом рисунке изображен в папахе и бурке, гарцующим на коне перед русским укреплением, на которое нападают горцы. Мечтая же о своей будущности, Лермонтов (19, 63, 65, 106, 131, 141, 162) любил представлять себя едущим в отпуск после производства в офицеры и часто изображал себя в дороге на лихой ли тройке, на перекладной, в коляске ли, или на санях, причем весьма мне памятно, что ямщика своего он всегда изображал с засученными рукавами рубахи и в арзамасской шапке, а себя самого в форменной шинели и если не в фуражке, то непременно в папахе.

Вообще сколько помню рисунки Лермонтова отличались замечательною бойкостью и уверенностью карандаша, которым он с одинаковым талантом воспроизводил, как отдельные фигуры (34, 37, 43, 69, 89, 94, 100, 108, 112—116, 126, 143, 164, 176 и др.), так и целые группы из многочисленных фигур в различных положениях и движениях, полных жизни и правды (10, 74, 87, 97, 107, 163, 207 и др.). Поэтому встречающиеся

- 157 -

в его тетради фигуры, не отвечающие тому отличительному характеру рисунков Лермонтова, следует конечно приписать кому-нибудь из его товарищей. Но вместе с бойкостью, без помарок эскизов нашего художника, изображавших преимущественно лошадей — которых он рисовал сперва иноходцами и видимо только впоследствии ради правды, одной чертою переменяя положение задних ног (32, 56, 62, 75 и 84) — всадников, кавалеристов с безукоризненною посадкой и т. п., в числе его произведений были и весьма тонкие изящные фигуры (12, 14, 67, 121, 129, 174, 181, 187 и др.) или метко схваченные отличительные черты представленных им в карикатуре лиц (199 и 184), свидетельствующие о разносторонности этого, неизвестного в публике, таланта столь известного поэта.

ЛИСТ НАБРОСКОВ МУЖСКИХ И ЖЕНСКИХ ГОЛОВ, СРЕДИ КОТОРЫХ ПОРТРЕТ В. А. ЛОПУХИНОЙ
Рисунки карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 11—16)
Институт литературы, Ленинград

По поводу обнаружившихся уже в Школе художественных дарований Лермонтова, припоминаю факт, рассказанный мне товарищами старшего, выпускного класса, которым и заключу эти воспоминания мои о бывшем товарище. В год своего производства в офицеры Лермонтов представил нашему преподавателю русской словесности Плаксину — имя и отчество коего не помню — сочинение свое в стихах „Хаджи Абрек“, по прочтении которого Плаксин тут же на своей кафедре, поднявшись со стула, торжественно произнес: „Приветствую будущего поэта России!“

Князь Н. Манвелов».

- 158 -

«Я, нижеподписавшийся, удостоверяю, что подпись на этой рукописи сделана в присутствии моем, Константина Иосифовича Летченко, Белостокского нотариуса, в конторе моей, находящейся по Лиговой ул. в доме под № 636, генерал лейтенантом в отставке князем Николаем Николаевичем Манвеловым, живущим в городе Белостоке в здании Института Благородных Девиц, лично мне известным. Г. Белосток 1889 года Декабря 22 дня. По реестру № 2883».

На обороте 6-го листа: «Всего в сей рукописи перенумерованных и скрепленных за шнуром и печатью шесть полулистов 1889 года Декабря 22 дня. Нотариус Летченко»⁹⁵.

В этом сопроводительном письме Манвелов заявляет, что далеко не все рисунки исполнены Лермонтовым и что «поэтому встречающиеся в его тетради фигуры, не отвечающие тому отличительному характеру рисунков Лермонтова, следует конечно приписать кому-нибудь из его товарищей». Одновременно он пытается перечислить те рисунки, которые безусловно, с его точки зрения, принадлежат Лермонтову.

Действительно, внимательно просматривая этот альбом, мы приходим к заключению, что не все рисунки, находящиеся в нем, можно приписать Лермонтову. Однако безоговорочно согласиться с той схемой, которую предлагает Манвелов, мы не можем.

Б. Мосолов в своей статье «Обзор художественных работ Лермонтова» выписывает из манвеловского письма в порядке номеров все упомянутые Манвеловым лермонтовские рисунки. Но он упускает из виду, что в подлиннике письма трижды повторяется, при ссылке на номера рисунков, типичных для Лермонтова, формула: «и др.». Таким образом, совершенно очевидно, что список этот может быть расширен⁹⁶.

В самом деле, если точно следовать указаниям Манвелова, то получается полная путаница. Так, например, на листе 18-м находятся рисунки №№ 39—43, изображающие крестьян; из них Манвелов называет только один — № 43. Нет никаких сомнений, что и все остальные рисунки на этом листе исполнены Лермонтовым, настолько они тождественны по своей живописной манере. В этом случае рисунки эти, очевидно, входят в рубрику, обозначенную Манвеловым словами «и др.».

Равным образом, ошибочно было бы утверждать, основываясь лишь на свидетельстве Манвелова, что на листе 21 обор. рисунок № 67, изображающий В. Лопухину, принадлежит Лермонтову, а рисунок № 68, изображающий ту же Лопухину, — кому-то другому.

Вот на выдержку краткий перечень листов, среди которых, без всяких достаточных оснований, какая-то часть рисунков признается за лермонтовские, а другая — работой неизвестных лиц.

Лист 12, рисунки №№ 34—36, из них лермонтовский — № 34.

Л. 21 об., рис. №№ 66—70, из них лермонтовские — №№ 67 и 69.

Л. 26, рис. №№ 76—86, из них лермонтовский — № 84.

Л. 41 об., рис. №№ 122—130, из них лермонтовские — №№ 126—129.

Кроме того, если признать, что рисунок № 87 «Гулянье в саду» исполнен Лермонтовым, то несомненно, что №№ 5 и 7 исполнены им же, настолько близки они по своей манере.

Безусловно, не Лермонтову принадлежат рисунки: № 29 — «Группа из пяти кавалеристов», № 32 — «Конный улан с пикой», № 75 — «Всадник с кинжалом», № 95 — «Лесной пейзаж с охотничьей собакой», № 98 — «Всадник

- 159 -

в лесу с охотничьим кинжалом и трубой», № 120 — «Ночная охота на волков с поросенком», № 121 — «Всадник возле окна», в котором видны две женские фигуры, № 161 — «Крестьянин, сидящий под деревом около избы», № 162 — «Зимний пейзаж с кибиткой», № 175 — «Сцена из лагерной жизни». Последний рисунок очень близок по своей манере к рисункам Н. И. Поливанова, товарища Лермонтова по юнкерской школе, и, очевидно, исполнен им. Поливанову можно приписать, с большой долей вероятности рисунки: № 29, № 32, № 75, № 98 и № 121.

ЛИСТ НАБРОСКОВ: ВОЕННЫЙ (СТУНЕЕВ) С БИЧОМ, ЛОШАДЬ и др.
Рисунки карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 21—25)
Институт литературы, Ленинград

1. ДВА ГОРЦА У РЕКИ.

Б., кар., 14,5×20,5, л. 1, рис. 1.

Воспроизведено: Печатник, V, 183 и 343. — Academia, III, 576.

Рисунок изображает слева реку с камышом, справа на берегу двух горцев. Первый из них верхом на коне, с ружьем в руке, другой ведет лошадь в поводу.

2. ПОРТРЕТ ШТАБ-ОФИЦЕРА.

Б., кар. Погрудный. ¾ влево. 6×7,5, л. 1 об., рис. 2.

3. ВИД ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ГОРОДА.

Б., кар., 9×20,5, л. 2, рис. 3.

Воспроизведено: М. Ю. Лермонтов, Избранные произведения в двух томах, М. — Л., Детгиз, 1938, I, 331. — Лит. Нас., 45—46, 155.

На первом плане пруд. Слева мостик, перед ним воз, полускрытый кустом. Справа на заднем плане три двухэтажных дома и между ними два одноэтажных. Прямо на заднем плане одноэтажный дом и деревья.

- 160 -

4. МУЖСКОЙ ПОРТРЕТ.

Б., кар. Погрудный. ¾ влево. 7×6,2, л. 2 об., рис. 4.

Рисунок изображает молодого военного в шинели с бобровым воротником.

5. ВСАДНИК С СОБАКОЙ.

Б., кар., 8×16, л. 3, рис. 5.

Воспроизведено: Н. Белявский, Лермонтов-художник. — Искусство 1939, 5, 13. — Лит. Нас., 45—46, 69.

Рисунок изображает скачущего всадника в сюртуке, с охотничьей собакой, бегущей впереди. Справа несколькими штрихами намечены деревья.

6. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ В ШТАТСКОМ В ЖАБО И ПРИЧЕСКЕ С КОКОМ.

Б., кар. Поясной. ½ влево. 3×5,8, л. 3 об., рис. 6.

Рисунок перечеркнут.

7. ПРОГУЛКА ВЕРХОМ.

Б., кар., 4,5×20,5, л. 4, рис. 7.

Воспроизведено: М. Ю. Лермонтов, Избранные произведения в двух томах, М. — Л., Детгиз, 1940, II, 287. — Лит. Нас., 43—44, 767.

Рисунок изображает в центре даму с мужчиной верхами. Слева домик на пригорке, справа большое дерево.

8. МУЖСКИЕ ЛИЦА.

Б., кар., ½ влево, 8,3×6,5, л. 1 об., рис. 8 и 9.

9. СХВАТКА ГОРЦЕВ С КАЗАКАМИ.

Б., кар., 5×4,5, л. 5, рис. 10.

Воспроизведено: Печатник, V, 367. — Лит. Нас., 43—44, 113.

Рисунок изображает схватку горцев с казаками. На рисунке девять фигур: слева в глубине фигура удаляющегося верхового, на первом плане горец в папахе, на коне, с шашкой наголо; в центре лежащий на земле человек и над ним группа из трех верховых; справа горец на коне, стреляющий из пистолета в спину казаку; на заднем плане еще два верховых.

10. ЛИСТ НАБРОСКОВ МУЖСКИХ И ЖЕНСКИХ ГОЛОВ.

Б., кар., л. 6, рис. 11—16.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225 (рис. 14). — Семека, 13 (рис. 14). — Academia, IV, 488—489 (рис. 11 и 14). — Альбом, 103 (рис. 14). — Лит. Нас., 45—46, 157 (рис. 11—16).

Рис. 11. Вверху слева голова улана в кивере, прямолично, 2,8×2.

Рис. 12. Вверху правее голова молодого человека в военном стоячем воротнике, ¾ влево, 7,5×4. Первоначальный набросок изображал молодое женское лицо, повидимому, Вареньку Лопухину, затем были пририсованы усы, мужская прическа и воротник военного сюртука.

Рис. 13. Вверху справа набросок офицера с усами, в эполетах. Погрудный, ¾ вправо, 7×6,5.

Рис. 14. Внизу слева поясной портрет молодой женщины с буклями, в платье с пышными рукавами и открытой шеей, повидимому, Вареньки Лопухиной, ¾ вправо, 9,8×8.

Рис. 15. Внизу правее незаконченный профильный набросок женской головки, ½ вправо, 3,8×2.

Рис. 16. Внизу справа погрудное изображение офицера с усами, в мундире с эполетами и стоячим воротником, ¾ вправо, 7×6,6. Лицо изображенного военного напоминает рисунок № 13.

- 161 -

11. ЛИСТ НАБРОСКОВ ЛОШАДЕЙ.

Б., кар., л. 6 об., рис. 17—18.

Рис. 17. Эскиз головы лошади, 2,2×2,5.

Рис. 18. Эскиз лошади, 4×6.

12. ТРОЙКА В САНЯХ У ИЗБЫ.

Б., кар., 14×21, л. 7, рис. 19.

Воспроизведено: Печатник, V, 109. — Academia, III, 587.

ЛИСТ НАБРОСКОВ: ЮНКЕРА В ДОРТУАРЕ
ВВЕРХУ СЛЕВА КН. ШАХОВСКОЙ, СПРАВА — ХОМУТОВ

Рисунки карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 26—28)
Институт литературы, Ленинград

Рисунок изображает постоялый двор с крылечком и венком из соломы на шесте. На крыльце фигура женщины. На первом плане сани, запряженные тройкой. В санях с полостью два седока в папахах, на козлах ямщик. На заднем плане легкими штрихами намечен лес.

13. ГОЛОВА МУЖЧИНЫ С УСАМИ.

Б., кар., ¾ влево, 2,4×1,7, л. 7 об., рис. 20.

14. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ВОЕННЫЙ С БИЧОМ, ЛОШАДЬ И ДР.

Б., кар., л. 7 об., рис. 21—25.

Воспроизведено: С. Дурылин, Мотивы драматургии Лермонтова. — Театр 1939, № 10, 8 (рис. 24). — Лит. Нас., 45—46, 159. (рис. 21—25).

Рис. 21. Справа вверху голова еврея с бородкой, ¾ влево, 1×1.

- 162 -

Рис. 22. Справа вверху карикатурный мужской профиль с длинным носом, ½ влево, 2,5×2,5.

Рис. 23. Справа ниже набросок мужского профиля, ½ влево, 1×0,5.

Рис. 24. Внизу в центре неоседланная лошадь, останавливаемая за повод конюхом, слева упавший человек, 7×13,5.

Рис. 25. Вверху слева фигура военного с бичом в правой поднятой руке, в сюртуке с эполетами и в фуражке. Изображен в рост со спины, 7,5×7,5.

Манвелов указывает, что на рисунке изображен полковник Алексей Степанович Стунеев, командир эскадрона кавалерийских юнкеров, преподаватель Лермонтова, о котором поэт обронил в стихотворении «Юнкерская молитва» следующие строки:

Пускай в манеже
Алехин глас
Как можно реже
Тревожит нас.

«Ротмистр Алексей Степанович Стунеев, — пишет В. Потто, — воспетый тогдашним повесою, впоследствии бессмертным поэтом Лермонтовым в шуточном стихотворении „Юнкерская молитва“ — что не мешало однако же юнкерам, и прежде всего самому автору, любить и уважать Стунеева за его простое и доброе с ними обращение»⁹⁷.

15. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ЮНКЕРА В ДОРТУАРЕ И ДР.

Б., кар., л. 9, рис. 26—28.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225 (рис. 27). — Семека, 21 (рис. 27). — Известия Лермонтовского Музея, П., 1917, № 2, 80 (рис. 28). — Academia, III, 660— 661 (рис. 26—28). — Альбом, 122 (рис. 26 — 28). — Лит. Нас., 45—46, 161 (рис. 26—28).

Рис. 26. Вверху налево поясное изображение молодого мужчины с огромным носом (который затушеван), ¾ вправо, 7,4×7,5. На рисунке этом, по свидетельству Манвелова, изображен юнкер князь Иосиф Шаховской, получивший в школе шутливое прозвище «Курок» и «Князь Нос», описанный Лермонтовым в его юнкерской полупристойной поэме «Уланша»:

Князь Нос, сопя, к седлу прилег,
Никто рукою онемелой
Его не ловит за курок...

Рис. 27. Вверху направо поясное изображение молодого юнкера, в шинели в накидку, облокотившегося на руку, ¾ влево, 10×7,2. По свидетельству Манвелова, рисунок этот изображает юнкера Леонида Николаевича Хомутова, бывшего старшим отделенным унтер-офицером 4-го уланского взвода лермонтовского выпуска 1834 г.

Рис. 28. Внизу в середине группа юнкеров в дортуаре. Один, слева, с большим носом, лежит под одеялом в постели, другой, спиной к зрителю, сидит, качаясь на табурете, облокотившись на стол. Справа, на другой постели, два юнкера в шинелях в накидку. В правом углу, на переднем плане, угол парты, 10,4×15. По словам Манвелова, на рисунке изображен кн. Шаховской лежащим в постели в дортуаре школы с резко выдающимся на подушке носом, а неподалеку от него группа юнкеров, его товарищей читающая у стола «Историю носа Шаховского, иллюстрированную картами и политипажами, сочиненную товарищами и в числе их и самим Лермонтовым».

16. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ГОЛОВА ОФИЦЕРА, БЕГУЩАЯ ЛОШАДЬ И ДВА ВСАДНИКА.

Б., кар., л. 11, рис. 30—33.

- 163 -

Воспроизведено: М. Ю. Лермонтов, Избранные произведения в двух томах, М. — Л., 1940, II, 212 (рис. 31).

Рис. 30. Голова офицера, ½ вправо, 2,8×2,3.

Рис. 31. Расседланная лошадь с поднятой правой передней ногой, 7×7,3.

Рис. 32. Едва ли Лермонтова, скорее всего Поливанова.

Рис. 33. Скачущий донской казак, 5,5×7,8.

17. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ДВЕ МУЖСКИЕ ГОЛОВЫ И ВСАДНИК.

Б., кар., л. 12, рис. 34—36.

Рис. 34. Вверху слева портрет мужчины в штатском, с усами и бакенбардами, со взбитою прической и широким шарфом вокруг шеи. Поясной, ¾ вправо, 12×7,2.

Рис. 35. Вверху направо набросок военного с усами, в мундире с лацканом и эполетами, с протянутой (до локтя) правой рукой. Погрудный, ½ влево, 8×8.

Рис. 36. Внизу в середине скачущий улан в кивере, 9,5×9,5.

18. ГОЛОВА КРЕСТЬЯНИНА И ЗАЧЕРКНУТАЯ ГОЛОВА ОФИЦЕРА.

Б., кар., л. 12 об., рис. 37—38.

Рис. 37. Справа вверху погрудное изображение крестьянина с бородой, стриженного в скобку, ¾ влево, 4,5×3

Рис. 38. Слева зачеркнутый набросок мужской фигуры в сюртуке и головном уборе, ¾ влево, 9×5,5.

19. ЛИСТ НАБРОСКОВ: КРЕСТЬЯНСКИЕ ТИПЫ.

Б., кар., л. 13, рис. 39—43.

Воспроизведено: Academia, IV, 514—515. — Альбом, 130 (рис. 39—43). — Лит. Нас., 43—44, 237 (рис. 39—43).

Рис. 39. Вверху слева голова мужчины с бородой, ¾ влево, 5×3.

Рис. 40. Вверху в середине фигура молодого крестьянина в рост, в сапогах, шапке и широком армяке, ¾ вправо, 9×3.

ДВЕ МУЖСКИЕ ФИГУРЫ (А. А. СТОЛЫПИН-МОНГО?)
Рисунки пером Лермонтова, 1832—1834 гг. из 22-й тетради (рис. 60)
Институт литературы, Ленинград

- 164 -

Рис. 41. Вверху справа голова крестьянина с бородой, ¾ вправо, 3,5×2,2.

Рис. 42. Внизу слева группа из двух фигур мальчиков. Левый стоит босиком, правый сидит, тоже босой, 7,2×8,2.

Рис. 43. Внизу справа фигура в рост крестьянина, с палкой, на которую он опирается обеими руками, ½ влево, 7×2,5.

20. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ПРОФИЛИ И ЛОШАДЬ.

Б., кар., л. 14, рис. 44—48.

Рис. 44. Зачеркнутый набросок лошади, 5,5×9,5.

Рис. 45, 46, 47 и 48. Наброски профилей, 0,7×0,6; 0,6×0,3; 0,4×0,2; 0,8×0,7.

21. ЭСКИЗЫ ДВУХ ДЕРЕВЬЕВ.

Б., перо, 8×7,5 и 10×7,8, л. 14 об., рис. 49.

22. СЕЛЬСКИЙ ПЕЙЗАЖ С ДОМИКАМИ.

Б., перо, 13,8×20,5, л. 15, рис. 50.

Рисунок изображает на переднем плане поляну, с лесом справа и слева; на заднем плане на пригорке ряд домиков, позади которых видны горы.

23. НАБРОСОК ЧАСТИ ЛИЦА.

Б., кар., ¾ влево, 4,5×0,8, л. 15 об., рис. 50^bis.

24. ЛИСТ НАБРОСКОВ: КОННЫЙ УЛАН, УЛАН С ПИКОЮ, НОГА ВСАДНИКА, НАБРОСОК ЛИЦА.

Б., перо, и кар., л. 16, рис. 51—54.

Рис. 51. Набросок левой стороны лица; кар., 3×2,4.

Рис. 52. Левая нога всадника; кар., 4×3.

Рис. 53. Конный улан с пикою за плечами; кар., 10,7×8,2.

Рис. 54. Галопирующий конный улан с пикою в руках; перо, 12×9,5.

25. МУЖСКОЕ ЛИЦО.

Б., кар., ¾ влево, 3,2×3,6, л. 16 об., рис. 55.

26. ДВА ВСАДНИКА С РУЖЬЯМИ ЗА ПЛЕЧАМИ.

Б., перо, 10×16, л. 17, рис. 56.

Воспроизведено: Печатник, V, 211. — Лит. Нас., 43—44, 115.

Рисунок изображает двух всадников с ружьями за плечами. Один из них с трубкой во рту, другой с нагайкой в руках.

27. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ПЕШИЙ УЛАН; ТРИ КОННЫХ УЛАНА И ДВЕ МУЖСКИЕ ФИГУРЫ; РЯД НАБРОСКОВ.

Б., перо и кар., л. 18, рис. 57—60.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 163 (рис. 60).

Рис. 57. Наброски; кар.

Рис. 58. Пеший салютующий улан; кар., 9,3×2,2.

Рис. 59. Три конных улана в разных позах; кар., 15×13.

Рис. 60. Две мужские фигуры, изображенные в рост. Левая — ¾ вправо, заложив руки за спину, перо; правая — ½ влево, с трубкой во рту, подбоченившись; перо, 8×6.

В этих двух зарисовках пером, изображающих одного и того же человека, мы находим сходство с двоюродным дядей Лермонтова — А. А. Монго-Столыпиным.

28. МУЖЧИНА В ШТАТСКОМ ПАЛЬТО, В ЦИЛИНДРЕ.

Б., кар., 7×7,5, л. 18 об., рис. 61.

- 165 -

ТРОЙКА В КОЛЯСКЕ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 220-й тетради (рис. 65)
Институтлитературы, Ленинград

ТРОЙКА В САНЯХ У ПОЧТОВОЙ СТАНЦИИ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 220-й тетради (рис. 63)
Институтлитературы, Ленинград

- 166 -

29. ВСАДНИК ПОД ОКНАМИ ДОМА.

Б., перо и кар., 16,8×21, л. 19, рис. 62.

Воспроизведено: Печатник, II, 157.

На рисунке изображен всадник, едущий шагом вдоль палисадника, за которым виден дом с тремя окнами. В среднем окне намечена женская фигура. Справа ворота, заставленные рогатками, за ними в глубине еще здание и деревья. Всадник одет в сюртук и рейтузы с лампасами. Всадник и часть забора сделаны пером, остальное карандашом.

30. ТРОЙКА В САНЯХ У ПОЧТОВОЙ СТАНЦИИ.

Б., кар., 16,3×21, л. 20, рис. 63.

Воспроизведено: Печатник, V, 65. — Academia, V, 32—33. — Альбом, 128. — Лит. Нас., 45—46, 165.

У бревенчатой избы с двумя окнами — сани, запряженные тройкой, которую сдерживают два крестьянина в шубах и валенках, без шапок. Слева изображен смотритель в форменном сюртуке. Ямщик приподымает полость саней, в которые готов сесть мужчина с усами, в шинели и остроконечной меховой шапке. Позади него второй мужчина в шубе и невысокой шапке, с пистолетом за поясом и с шашкой. Справа крестьянин в шубе, но без шапки, и рядом с ним мальчишка.

31. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ПРОФИЛЬ МУЖЧИНЫ В ШТАТСКОМ И НАБРОСОК ЛИЦА.

Б., кар., л. 20 об., рис. 64 и 64^bis.

Рис. 64. Профиль мужчины в штатском и прическе с коком, ½ влево, 9×10,5.

Рис. 64^bis. Набросок лица, ½ влево, 2,5×1.

32. ТРОЙКА В КОЛЯСКЕ.

Б., кар., 11,5×21, л. 21, рис. 65.

Воспроизведено: Печатник, V, 119. — Лит. Нас., 45—46, 165.

Рисунок изображает коляску, запряженную тройкою лошадей. На козлах кучер, замахивающийся кнутом, и слуга. В коляске — военный в шинели и фуражке. На задке — другой слуга в шинели и фуражке. На переднем плане слева два деревца, на заднем плане равнина с видом какого-то селенья с церковью; еще дальше — горы.

33. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ДВА ЖЕНСКИХ ПОРТРЕТА, ДВА ИЗОБРАЖЕНИЯ МОЛОДЫХ ВОЕННЫХ И МУЖСКОЙ ПРОФИЛЬ.

Б., кар., л. 21 об., рис. 66—70.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225 (рис. 67 и 68). — Семека, 15 (рис. 67 и 68). — Лит. Нас., 43—44, 397 (рис. 66—70).

Рис. 66. Вверху слева профиль лица молодого человека, 5,5×3.

Рис. 67. В середине (второй ряд) погрудный портрет молодой женщины (В. А. Лопухиной?) в накидке, в высокой прическе с буклями, ¾ вправо, 7,5×6.

Рис. 68. В середине правее погрудный портрет молодой женщины (В. А. Лопухиной?) с распущенными волосами, ½ вправо, 6×3,6.

Рис. 69. Внизу слева погрудный портрет молодого военного с усами, ¾ влево, 8×6.

Рис. 70. Внизу справа погрудный портрет молодого военного с усами, в накинутой на плечи шинели, ¾ влево, 10,5×7. Оба нижних портрета военных очень близки между собой и, повидимому, изображают одно лицо.

- 167 -

34. ОТСТРЕЛИВАЮЩИЙСЯ ВСАДНИК.

Б., кар., 16,7×20,3, л. 22, рис. 71.

Воспроизведено: Academia, III, 576—577. — Альбом, 168.

Рисунок изображает скачущего влево черкеса, который полуоборотясь стреляет во всадника, выезжающего из-за деревьев справа. В правом углу на первом плане камыш.

35. ДВЕ ЛОШАДИНЫЕ ГОЛОВЫ.

Б., кар., 7×7,5, л. 22 об., рис. 72.

АТАКА КОННЫХ УЛАНОВ НА ПЕШИХ ГРЕНАДЕРОВ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 74)
Институт литературы, Ленинград

36. ДВА ВСАДНИКА В ВОСТОЧНЫХ КОСТЮМАХ.

Б., кар., 8×18, л. 23, рис. 73.

Воспроизведено: Печатник, V, 221.

Рисунок изображает едущих справа налево двух всадников в восточных халатах и остроконечных шапках. Под первым из них лошадь вздыбилась, а сам всадник обернул лицо к зрителю; второй изображен в профиль, лошадь под ним идет шагом.

У Емелина рисунок ошибочно назван «Казаки» и указан под № 149.

37. АТАКА КОННЫХ УЛАНОВ НА ПЕШИХ ГРЕНАДЕРОВ.

Б., кар., 16×21, л. 24, рис. 74.

Воспроизведено: Н. Белявский, Лермонтов-художник. — Искусство 1939, № 5, 10. — Лит. Нас., 45—46, 167.

Рисунок изображает атаку конных уланов, скачущих с правой стороны на пеших гренадеров, находящихся слева. Между теми и другими на

- 168 -

земле тела убитых и раненых людей и лошадей. На заднем плане большие деревья.

38. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ГОЛОВЫ, НОГИ, ВСАДНИКИ.

Б., кар., л. 26, рис. 76—86.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 267.

Первый ряд набросков слева направо:

Рис. 76. Незаконченный набросок всадника на лошади (отсутствует верхняя часть фигуры всадника), 6×5,5.

Рис. 77. Набросок ноги в рейтузах и ботфортах со шпорой, 5,5×3.

Рис. 78. Поясное изображение адъютанта с высоким воротником, аксельбантами и эполетами, ½ влево, 5×6.

Рис. 79. Набросок ноги, 8×4,5.

Рис. 80. Набросок двух ног, 7×4.

Рис. 81. Набросок мужской головы с седыми усами, ¾ влево, 2,2×1.

Рис. 82. Мужская голова со взбитыми над лбом волосами, ½ вправо, 3,5×2,5.

Второй ряд набросков слева направо:

Рис. 83. Голова мужчины в мохнатой шапке, ¾ вправо, 2,5×2,5.

Рис. 84. Всадник в фуражке, с винтовкой за спиной и обнаженной шашкой в правой руке. Рисунок очень напоминает всадника на рисунке № 62.

Рис. 85. Фигура стоящего мужчины в мохнатой шапке и с саблей, 7×3,

Рис. 86. Набросок передней части лошади без узды, но под чепраком, 7,3×6.

39. ГУЛЯНЬЕ В САДУ.

Б., кар., 17×21, л. 27, рис. 87.

Воспроизведено: Н. Белявский, Лермонтов-художник. — Искусство 1939, № 5, 13. — Лит. Нас., 43—44, 759.

Рисунок изображает группу из десяти человек, прогуливающихся в саду. Слева на переднем плане нарисована скамейка, на которой спиной к зрителю сидит мужчина в шляпе, около него стоят двое военных, позади них штатский в пальто и цилиндре. В середине две женские фигуры. Правее группа из четырех человек: молодого мужчины в сюртуке и цилиндре, который что-то говорит женщине, опирающейся на руку толстого человека, держащего шляпу в руке; еще правее фигура высокого мужчины, полуобернувшегося к разговаривающим. Сзади несколькими штрихами даны деревья.

Рисунок этот часто воспроизводился как автоиллюстрация Лермонтова к «Княжне Мери», хотя он исполнен задолго до написания романа.

40. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ С ДЛИННЫМИ УСАМИ И В ОЧКАХ.

Б., кар. Погрудный. ¾ влево. 5,5×10, л. 27 об., рис. 88.

41. ЛИСТ НАБРОСКОВ: МУЖСКИЕ ЛИЦА, ЛОШАДИНАЯ ГОЛОВА, ПОРТРЕТ ВОЕННОГО, ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ГЛАЗ.

Б., кар., л. 28, рис. 89—93.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225 (рис. 89). — Семека, 24 (рис. 89).

Рис. 89. Мужское лицо, ¾ вправо, 4,2×3.

Рис. 90. Лошадиная голова, 5×6.

Рис. 91. Человеческий глаз, 3×5.

Рис. 92. Мужское лицо, ½ влево, 4,2×3.

Рис. 93. Портрет военного в сюртуке со стоячим воротником, с длинным носом и щетинистыми усами, с хохолком волос на затылке, 7×6,8.

- 169 -

42. ПОРТРЕТ ПОЖИЛОГО МУЖЧИНЫ С РЕЗКИМИ ЧЕРТАМИ, В ШИНЕЛИ.

Б., кар. Поясной. ¾ влево. л. 28 об., рис. 94.

Воспроизведено: Н. Белявский, Лермонтов-художник. — Искусство 1939, № 5, 17.

43. В МАНЕЖЕ ЮНКЕРСКОЙ ШКОЛЫ.

Б., кар., 17×21, л. 30, рис. 96.

Воспроизведено: Известия Лермонтовского и Исторического Музеев Николаевского Кавалерийского Училища, П., 1917, № 2, 80. — Альбом, 119.

ЛИСТ НАБРОСКОВ МУЖСКИХ ГОЛОВ. ДВА ПОРТРЕТА В. А. ЛОПУХИНОЙ (101 и 103) ПОЗДНЕЕ
ПЕРЕДЕЛАНЫ ЛЕРМОНТОВЫМ В МУЖСКИЕ

Рисунки карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 101—105)
Институт литературы, Ленинград

На рисунке изображен урок верховой езды юнкеров в манеже. Прямо в задней стене большое окно. Слева барьер, за которым видна печь в нише, в которой развешаны картины, изображающие всадников и лошадей. За барьером две фигуры военных. На первом плане в красном углу, спиной к зрителю, стоит военный в фуражке и сюртуке с бичом в правой руке. Вдоль стены манежа голова и передние ноги лошади; впереди юнкер верхом на коне, далее фигура солдата, стоящего спиной к зрителю, слева вдоль барьера другой юнкер верхом.

Манвелов в своем пояснении к альбому указывает, что военный с бичом изображает эскадронного командира А. С. Стунеева; юнкер, едущий около окна, — В. А. Вонлярлярский, впоследствии писатель, автор «Большой барыни», приятель Лермонтова, шутливая переписка которого с поэтом пропала; юнкер, проезжающий возле барьера, — Н. И. Поливанов. Стоит унтер-офицер Жолмир.

У Емелина ошибочно указан как рисунок № 95.

- 170 -

44. БИВУАК.

Б., кар., 16,5×21, л. 37, рис. 97.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225. — Семека, 26.

Многофигурная композиция, изображающая расположившихся на отдых гусаров. Справа на первом плане группа из трех полулежащих на земле человек и одного стоящего; в центре группа из пяти стоящих гусаров: двое в треуголках, двое других в киверах, пятый — с обнаженной головой, держит кивер в руках. На заднем плане слева группа оседланных лошадей и несколько групп солдат у костров. Всего более 40 фигур.

45. ГОЛОВА МУЖЧИНЫ В ЖАБО И МЕХОВОМ ВОРОТНИКЕ.

Б., кар., 5,5×8, л. 32 об., рис. 99.

Воспроизведено: Известия Лермонтовского и Исторического Музеев Николаевского Кавалерийского Училища, П., 1917, № 2, 82.

46. СКАЧУЩИЙ КАЗАК С ПИКОЙ.

Б., кар., 9×14,5, л. 33, рис. 100.

Воспроизведено: Б. Эйхенбаум, М. Ю. Лермонтов (Жизнь замечательных людей), М. — Л., Детгиз. 1936, 127.

Рисунок изображает конного казака, перескакивающего через загородку, с сумкой за спиной и копьем наперевес в правой руке.

47. ЛИСТ НАБРОСКОВ: МУЖСКИЕ И ЖЕНСКИЕ ГОЛОВЫ.

Б., кар., л. 34, рис. 101—105.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 169.

Рис. 101. Женская головка (Варенька Лопухина?), ¾ влево, 6,5×6. Переделана в мужскую: пририсованы воротник, эполеты, усы, эспаньолка, женская прическа переделана на мужскую.

Рис. 102. Мужское лицо с усами, эспаньолкой, ¾ вправо, 6×3,4.

Рис. без номера — незаконченный мужской профиль, ½ влево.

Рис. 103. Женская головка (Варенька Лопухина?), ¾ влево, 8×7,5. Переделана позднее в мужскую с нахмуренными бровями и пририсованными небольшими усами и баками.

Рис. 104. Две мужские головы под одной чалмой, левая ¾ влево, с усами; правая ½ вправо, 4,5×5.

Рис. 105. Справа незаконченный рисунок: мужская голова, ½ влево, 4×5.

48. ТРОЙКА В ТЕЛЕГЕ.

Б., кар., 15,5×21, л. 35, рис. 106.

Воспроизведено: Печатник, V, 29. — Лит. Нас., 43—44, 241.

Рисунок изображает почтовую телегу, запряженную тройкой, с ямщиком, который держит кнут в правой поднятой руке, и двумя седоками. На одном из них, ближайшем к зрителю, надеты шинель и меховая шапка-ушанка, на втором — военная фуражка. На переднем плане слева небольшое, почти голое деревцо; справа, позади телеги, бревенчатая изба в два окна.

49. СТЫЧКА ФРАНЦУЗСКИХ КИРАСИРОВ С КОННО-ЕГЕРЯМИ.

Б., кар., 16×21, л. 36, рис. 107.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225. — Семека, 25. — Academia, II, 12—13. — Лит. Нас., 45—46, 171.

Рисунок изображает кавалерийскую схватку семи всадников. В центре французский кирасир в каске, с шашкой в поднятой руке, сзади на него замахивается саблей русский кавалерист конно-егерского полка; правее падающий со вздыбившейся лошади раненый кирасир, потерявший каску; сзади всадник, стреляющий из пистолета в скачущего вдалеке

- 171 -

кирасира. Слева группа из двух конных егерей, одного скачущего и другого защищающегося от сабельного удара. На заднем плане большие деревья, две высокие ели и изгородь.

50. ЛИСТ НАБРОСКОВ: МУЖСКОЕ ЛИЦО, ГОЛОВА И ШЕЯ ЛОШАДИ, ВСАДНИК В БЕКЕШЕ, ТРИ СКАЧУЩИЕ ЛОШАДИ.

Б., кар., л. 37, рис. 108—111.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225 (рис. 108). — Семека, 24 (рис. 108). — Лит. Нас., 45—46, 173 (рис. 108).

Рис. 108. Мужское лицо с баками, ¾ вправо, 5×4.

Рис. 109. Голова и шея лошади, 8×10.

СТЫЧКА ФРАНЦУЗСКИХ КИРАСИРОВ С КОННО-ЕГЕРЯМИ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 107)
Институт литературы, Ленинград

Рис. 110. Всадник в бекеше, с нагайкой в руке, 7,5×7.

Рис. 111. Наброски трех скачущих на свободе лошадей, 6,5×12,2

51. ЛИСТ НАБРОСКОВ: РЯД МУЖСКИХ ФИГУР И ДВА ВСАДНИКА.

Б., кар., л. 38, рис. 112—116.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 175.

Верхний ряд:

Рис. 112. Слева группа из сидящего военного с кивером в правой руке и стоящего штатского, курящего трубку, 6,6×7.

Рис. 113. Справа конный уланский офицер в кивере, с протянутой вперед правой рукой, наезжает на военного, стоящего с кивером в правой руке, 7,7×7.

Нижний ряд:

Рис. 114. Слева улан, изображенный прямолично в рост, с кивером в левой руке, 6×2.

- 172 -

Рис. 115. В середине фигура уланского офицера, держащего кивер за спиной, беседующего с другим военным в накинутой шинели, 5,5×4,5.

Рис. 116. Справа галопирующий уланский офицер в кивере, 7,5×8.

52. СВИТА, ПОДЪЕЗЖАЮЩАЯ К ВОЙСКАМ.

Б., кар., 5,5×13,5, л. 38 об., рис. 117.

Рисунок изображает свиту, подъезжающую к выстроившимся войскам. Войска слегка набросаны или обозначены прямыми штрихами.

53. МУЖСКОЕ ЛИЦО И АТАКА КОННЫХ УЛАНОВ.

Б., кар., л. 39, рис. 118—119.

Рис. 118. Справа вверху мужское лицо в профиль с прищуренным глазом, ½ влево, 3,8×2,4.

Рис. 119. Две шеренги уланов, несущихся в атаку, 9×8,5.

54. ЛИСТ НАБРОСКОВ: РЯД МУЖСКИХ ГОЛОВ, КОННЫЙ УЛАН.

Б., кар., л. 41 об., рис. 122—130.

Верхний ряд слева направо:

Рис. 122. Поясной профильный набросок офицера в эполетах с аксельбантами и высоким воротником, в прическе с коком, ½ вправо, 7,5×2,5.

Рис. 123. Профильный набросок мужской головы без бороды и усов, ½ вправо, 1,5×1,2.

Рис. 124. Погрудное изображение военного в прическе с коком, черными усами и бакенбардами, ¾ вправо, 4,5×3.

Рис. 125. Профиль юношеского лица со взбитой прической и усиками, ½ влево, 5,5×2.

Рис. 127. Профиль юноши со взбитыми волосами, ½ влево, 4×2,5.

Нижний ряд слева направо:

Рис. 129. Салютующий саблей конный улан в парадной форме, на оседланной вальтрапом лошади, 8,5×6,5.

Рис. 126. Голова военного в высоком воротнике, с усами и взбитыми волосами, ¾ вправо, 5,5×4.

Рис. 128. Мужское лицо с большим носом и висячими усами, ¾ влево, 2,5×2,2.

Рис. 130. Набросок крупа лошади и ноги всадника (примыкает к рисунку 126-му).

55. КИБИТКА С ТРОЙКОЙ.

Б., кар., 10×21, л. 42, рис. 131.

Рисунок изображает возок с тройкой лошадей, выезжающий за заставу, у шлагбаума которой стоит часовой в кивере и с ружьем. За заставой видны два дома — одноэтажный и трехэтажный. Слева вдали жилье и дальше лес. В кибитке сидит мужчина в шинели с меховым воротником и в меховой шапке. На козлах лакей в шубе и шапке и ямщик в армяке и шапке.

56. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ВСАДНИК, НАБРОСКИ ЛОШАДЕЙ, МУЖСКИЕ ЛИЦА.

Б., кар., л. 43, рис. 132—136.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225 (рис. 136). — Семека, 21 (рис. 136).

Рис. 132. Конный кирасир в каске и с пикой за плечами, 7×2,6 (рисунок перечеркнут).

- 173 -

МУЖСКОЕ ЛИЦО С БАКАМИ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 108)
Институт литературы, Ленинград

Рис. 133. Голова, шея и левая передняя нога недорисованной лошади, 6,2×3,5.

Рис. 134. Мужское лицо, ½ вправо, 3,5×2.

Рис. 135. Мужское лицо, ¾ вправо, 4×3,5.

Рис. 136. Погрудное изображение молодого военного в накинутой на правое плечо шинели. Волосы начесаны вперед, ¾ влево, 10×8,5.

57. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ЧЕТЫРЕ ФИГУРЫ ВОЕННЫХ.

Б., кар., л. 43 об., рис. 137—140.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 175.

Слева направо:

Рис. 137. Поколенное изображение пешего казака в шапке с орлом, с ружьем за спиной, перетянутого поясом. Руки заложены за спину, ¾ вправо, 9,5×4,5.

Рис. 138. Прямоличное изображение в рост офицера в однобортном виц-мундире с перетянутой талией и панталонами в обтяжку, 9,7×3.

Рис. 139. Карикатурное изображение кланяющегося адъютанта со взбитыми волосами и английскими баками, в мундирном фраке, при шпаге, с эполетами и аксельбантами, в чулках и туфлях, с треуголкой с плюмажем в левой руке, 9,5×6,5.

Рис. 140. Карикатурное изображение толстого уланского офицера со спины, в мундирном фраке с короткими фалдами и разными эполетами (одна штаб-офицерская, а другая обер-офицерская), с громадным кивером набекрень, с широкой, кривой саблей и в туго обтянутых панталонах, 9,5×4,5.

58. КОЛЯСКА С ЧЕТВЕРКОЙ ЛОШАДЕЙ.

Б., кар., 16×21, л. 44, рис. 141.

Рисунок изображает коляску на круглых рессорах, запряженную четверкой лошадей, которая подъезжает к дому. Перед домом палисадник. На полукруглом балконе две женские и одна мужская фигуры. В коляске двое мужчин в шинелях и фуражках. Один из них привстал в экипаже. На козлах лакей в фуражке и шинели и ямщик в рубахе с засученными рукавами и в шапке.

- 174 -

59. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ЧЕТЫРЕ МУЖСКИХ ПРОФИЛЯ И СЦЕНА УБИЙСТВА.

Б., кар., л. 45, рис. 142—147.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225 (рис. 146 и 147). — Семека, 20 (рис. 146 и 147). — Academia, IV, 478—479 (рис. 144—147). —М. Ю. Лермонтов. Избранные произведения в двух томах, М. — Л., Детгиз, 1940, II, 109 (рис. 145 и 146). — Альбом, 137 (рис. 146 и 147). — Лит. Нас., 45—46, 177 (рис. 142—147).

Верхний ряд слева направо:

Рис. 142. Голова мужчины восточного типа в остроконечной меховой шапке, с небольшими усами и длинными волосами, ¾ вправо, 3×3,5.

Рис. 144. Мужская голова с небольшими усами, в плоской шляпе с завернутыми краями, ¾ влево.

Рис. 145. Мужское лицо восточного типа с усами и нахмуренными бровями. На голове намечен одним волнообразным штрихом головной убор, ¾ вправо.

Рис. 146. Сцена убийства: мужчина с кинжалом в правой руке стоит над телом лежащей перед ним на земле молодой женщины, Женщина лежит на спине, волосы распущены, правая рука откинута, 9×9.

Нижний ряд слева направо:

Рис. 143. Профиль мужчины с пышными усами и коком волос, ¾ вправо, 3,8×3.

Рис. 147. Слева спиной к зрителю, повернув голову немного вправо, стоит мужчина, держа в опущенной правой руке кинжал. На земле справа лежит на спине, раскинув руки, молодая женщина с распущенными волосами, 7,5×10,5.

Рисунки, изображающие сцену убийства, по всей вероятности, являются иллюстрациями к какому-то модному в то время литературному произведению.

60. ГОРИСТЫЙ ПЕЙЗАЖ С ВСАДНИКОМ.

Б., кар., 15,7×21, л. 45 об., рис. 148.

Легкий набросок, изображающий слева высокую гору с растущим у ее подножия кустарником. Справа открытая даль с лесом. По дороге у подножия горы едет всадник.

61. ДВА ВСАДНИКА НА КРУТОМ ОБРЫВЕ У РЕКИ.

Б., кар., 15,8×21, л. 46, рис. 149.

Воспроизведено: Academia, III, 558—559. — Альбом, 246.

На первом плане река. Справа по крутому склону скачут к ней на конях два горца в бурках и меховых шапках, спасаясь от преследования. У переднего всадника в руках ружье, второй наскаку оборачивается назад.

62. НАБРОСОК МУЖСКОГО ЛИЦА С УСАМИ И ДЛИННЫМ НОСОМ.

Б., кар., ¾ влево, 2,7×2, л. 46 об., рис. 150.

63. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ЮНОША В МУНДИРЕ, МУЖСКИЕ ЛИЦА, ЧАСТИ ЛОШАДЕЙ.

Б., кар., л. 47, рис. 151—156.

Рис. 151. Набросок лица, ½ вправо, 3,2×2,5.

Рис. 152. Набросок лица, ½ влево, 3,3×2,2.

Рис. 153. Набросок лица, ¾ влево, 1×0,7.

Рис. 154. Набросок лица, ¾ влево, 2×1,7.

- 175 -

ЛИСТ НАБРОВСКОВ: МУЖСКИХ ФИГУР И ДВА ВСАДНИКА
Рисунок карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 220-й тетради (рис. 112—116)
Институт литературы, Ленинград

ЛИСТ НАБРОСКОВ: ЧЕТЫРЕ ФИГУРЫ ВОЕННЫХ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 220-й тетради (рис. 137—140)
Институт литературы, Ленинград

- 176 -

Рис. 155. Набросок, изображающий юношу в мундире с лацканом и эполетами, ¾ вправо, 5,7×2,2.

Рис. 156. Голова, шея и левое плечо с переднею ногой лошади, 6,2×4,1.

64. ЛИСТ НАБРОСКОВ: МУЖСКИЕ ПРОФИЛИ, КАРИКАТУРНЫЙ ПОРТРЕТ ВОЕННОГО.

Б., перо, л. 47 об., рис. 157—160.

Рис. 157. Пять мужских профилей, ½ влево, 4×10,5.

Рис. 158. Мужской профиль, ½ влево, 2×1,5.

Рис. 159. Поясной карикатурный портрет военного в сюртуке с высоким стоячим воротником и эполетами, ½ влево, 4,5×4.

Рис. 160. Портрет мужчины, ½ влево, 5,5×3,5.

65. ИЛЛЮСТРАЦИЯ К ПОВЕСТИ МАРЛИНСКОГО «АММАЛАТ-БЕК».

Б., кар., 14,7×21, л. 50, рис. 163.

Воспроизведено: Печатник, II, 136. — Academia, III, 558, под названием «Нападение горцев на русские укрепления». — Лит. Нас., 43—44, 687, как иллюстрация к «Аммалат-Беку».

Рисунок изображает на переднем плане Аммалат-Бека верхом на лошади, с ружьем за плечами, спокойно едущего от вала, на котором стоит стреляющая пушка. На заднем плане схватка горцев с русскими войсками.

Манвелов в свой пояснительной к рисункам записке указывает 11 рисунков Лермонтова, будто бы являющихся иллюстрациями к модной в то время кавказской повести Бестужева-Марлинского «Аммалат-Бек» (1, 10, 71, 143, 146, 147, 149, 163, 165, 168 и 169), то-есть почти все те рисунки, на которых изображены горцы. При внимательном изучении этих рисунков и сличении их с текстом повести мы пришли к заключению, что только четыре из них имеют право бесспорно претендовать на наименование иллюстраций. Это рисунки 163, 165, 168 и 169. Из них лишь один, изображающий горца на лошади, убивающего из ружья русского военного (рис. 169), публиковался, начиная с 1934 г. (Academia, V), как иллюстрация к «Аммалат-Беку». Остальные имели самостоятельные названия или публиковались просто как рисунки Лермонтова.

Описываемый рисунок изображает следующий эпизод повести: «Но с самого начала дела до тех пор, покуда ни одного неприятеля не осталось вблизи, русские с изумлением видели перед собою статного черкеса на белом коне, который тихим шагом проезжался взад и вперед мимо наших редантов. Все узнали в нем того самого всадника, что перескочил через траншеи в полдень, вероятно, для подговора черкесов напасть на русских сзади, в то время как они хотели выпустить из ворот неудавшуюся теперь вылазку. Брызжа и урча, прыгали около него картечи. Конь его рвался на поводах, но сам он, хладнокровно поглядывая на батареи, ехал вдоль их, будто с них осыпали его цветами» (283)⁹⁸.

66. ОСМОТР ОРДИНАРЦЕВ.

Б., кар., 10,6×20, л. 51, рис. 164.

Воспроизведено: Печатник, V, 55. — Альбом, 127.

Рисунок изображает слева усатого солдата в шинели, держащего под уздцы оседланную вальтрапом лошадь, к которой прислонена пика с флюгером, правее — стоящий спиной уланский офицер в парадной форме: кивере, шарфе с кистями. Справа офицер без шапки, с взъерошенными волосами, в расстегнутом сюртуке указывает руками на кушак вытянувшегося перед ним в парадной форме улана. Справа на втором плане оседланная лошадь без седока.

- 177 -

67. ИЛЛЮСТРАЦИЯ К ПОВЕСТИ МАРЛИНСКОГО «АММАЛАТ-БЕК».

Б., кар., 16,2×21, л. 52, рис. 165.

Воспроизведено: Academia, III, 586. — Лит. Нас., 43—44, 685, как иллюстрация к «Аммалат-Беку».

Рисунок изображает Аммалат-Бека, бросившего к постели умирающего хана Султан-Ахмета отрезанную голову полковника Верховского. Вокруг постели группа из плачущих женщин (семья хана) и приближенных.

ЛИСТ НАБРОСКОВ: ЧЕТЫРЕ МУЖСКИХ ПРОФИЛЯ И СЦЕНА УБИЙСТВА
Рисунки карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 142—147)
Институт литературы, Ленинград

Рисунок иллюстрирует следующие строки повести: «Посреди комнаты на тюфяке лежал хан, обезображенный быстрою болезнью. Жена и дочь рыдали на коленях у его ложа; старший его сын Нуцал в безмолвном отчаянии стоял в ногах, склонив чело на сжатую руку. Несколько женщин и нукеров плакали тихо поодаль.

Все это однако ж не поразило, не образумило Аммалата, преисполненного одною мыслью. Он твердою поступью приблизился к хану и громко сказал ему:

— Здравствуй, хан! Я привез тебе подарок, от которого бы оживился мертвец. Готовь свадьбу: вот мой выкуп за Селтанету! Вот голова Верховского! — С этими словами он бросил ее к ногам хана» (278).

68. ЛИСТ НАБРОСКОВ: МУЖСКИЕ ЛИЦА.

Б., кар., л. 52 об., рис. 166—167.

Рис. 166. Два неоконченных наброска лица, 3,5×3,5 и 3,8×3,5. Первый — прямолично, второй — ½ влево.

- 178 -

Рис. 167. Два неоконченных наброска лица, 4,2×2. Первый — ½ влево, второй — ¾ вправо.

69. ИЛЛЮСТРАЦИЯ К ПОВЕСТИ МАРЛИНСКОГО «АММАЛАТ-БЕК».

Б., кар., 13,8×21, л. 53, рис. 168.

Воспроизведено: Academia, II, 224—225. — Лит. Нас., 43—44, 689, как иллюстрация к «Аммалат-Беку».

Рисунок изображает Аммалат-Бека, скончавшегося от раны, лежащим у пушечного лафета. Тут же группа из двух офицеров, из которых один, сидящий на лафете, показывает другому, стоящему рядом, кинжал убитого. На заднем плане справа фигуры двух солдат; слева фигуры лежащих солдат и стоящая фигура часового с ружьем.

Рисунок передает следующее место из повести: «Ночью, когда уже все утихло, артиллерист сидел над полумертвым своим пленником, с участием рассматривая его при тусклом свете фонаря... Пленник вздохнул тяжело и, с усилием подняв руку до лба, открыл ею свои отяжелевшие веки, произнося про себя неясные звуки, несвязные слова...

...Судорожное движение прервало бред его; невыразимо страшный стон вырвался из груди страдальца и он впал в томительное забытие, в котором одна душа живет еще, чтобы страдать.

Артиллерист, тронутый до глубины сердца, приподнял голову несчастного, спрыснул ему лицо холодною водою и тер спиртом виски, чтобы привести его в чувство. Медленно открыл он очи, несколько раз потряс головою, будто желая отряхнуть с ресниц туман, и пристально устремил зрачки на лицо артиллериста, бледно озаренного мерцанием свечи. И вдруг с пронзительным криком, будто магическою силою приподнялся он с ложа... волосы его стали дыбом, все тело дрожало лихорадочной дрожью, руки искали что-то оттолкнуть от себя... неописанный ужас изобразился на его лице.

— Твое имя? — вскричал он наконец, обращаясь к артиллеристу, — Кто ты, пришлец из гроба?

— Я Верховский, — отвечал молодой артиллерист.

Это был выстрел прямо в сердце пленнику; лигатура на главной артерии лопнула от прилива, и кровь хлынула сквозь перевязки!..

— Он, верно, был большой грешник! — тихо сказал Верховский стоявшему подле него генеральному переводчику, содрогаясь невольно.

— Большой злодей, — промолвил переводчик. — Мне кажется, он был русский беглец. Мне не случалось слышать, чтобы какой-нибудь горец говорил так чисто по-русски, как этот пленник. Дайте-ка мне посмотреть его оружие, не найдем ли на нем каких примет.

Говоря так, он с любопытством обнажил кинжал, снятый с убитого, и, приблизив его к фонарю, разобрал и перевел следующую надпись:

„Будь медлен на обиду — к отмщенью скор!“

— Самое разбойничье правило! — сказал Верховский. — Бедный брат мой Евстафий! Ты пал жертвою подобного изуверства.

Глаза доброго юноши наполнились слезами.

— Нет ли чего еще? — спросил он.

— Вот, кажется, имя убитого, — отвечал переводчик. — Оно: Аммалат-Бек!» (284—285).

70. ИЛЛЮСТРАЦИЯ К ПОВЕСТИ МАРЛИНСКОГО «АММАЛАТ-БЕК».

Б., перо, 9,5×20,6, л. 54, рис. 169.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225. — Семека, 29. — Academia, III, 581,

- 179 -

как иллюстрация к «Аммалат-Беку». — Альбом, 260, как иллюстрация к «Аммалат-Беку». — Лит. Нас., 43—44, 683, как иллюстрация к «Аммалат-Беку».

Рисунок изображает конного Аммалат-Бека с шашкой через плечо и кинжалом за поясом, стреляющего, обернувшись, из ружья в полковника Верховского, который запрокидывается, раненный, назад. На заднем плане горы.

Рисунок соответствует следующему месту повести: «Конь его <Верховского>, почуяв брошенные повода, ускорил ход и, таким образом, вдвоем с Аммалатом они далеко опередили отряд...

... Он <Аммалат-Бек> пустил вскачь коня своего, чтобы иметь время справиться с оружием, и вдруг обратился навстречу полковнику, пронесся мимо и стал давать быстрые круги около. С каждым скоком сильней разгоралось в нем пламя бешенства. Ему казалось, что свистящий мимо ушей воздух жужжал ему: убей, убей! Это враг твой! вспомни Селтанету... Он схватил из-за плеча меткое ружье свое, взвел курок и, ободряя себя криком, поскакал с кровожадною решительностью к обреченной жертве.

Между тем Верховский, не питая ни малейшего подозрения, спокойно смотрел на скачку Аммалата, воображая, что он, по памятному обычаю азиатцев, хочет поджигитовать.

— Стреляй в цель, Аммалат-Бек! — закричал он несущемуся на него убийце.

— Какая цель лучше груди врага! — отвечал Аммалат-Бек, наскакивая, и в десяти шагах спустил курок!... выстрел грянул... и молча, медленно свалился полковник с седла» (273—274).

71. ДВА СТОЯЩИХ КАЗАКА БЕСЕДУЮТ С СИДЯЩИМ СТАРИКОМ.

Б., перо, 7,5×10, л. 55, рис. 170.

Воспроизведено: Печатник, V, 179.

МУЖЧИНА ВО ФРАКЕ, С ЦИЛИНДРОМ В РУКЕ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 173)
Институт литературы, Ленинград

- 180 -

Рисунок изображает двух казаков, с усами и длинными волосами, в остроконечных шапках, длинных кафтанах, беседующих стоя с сидящим на земле стариком с длинной седой бородой, одетым в такой же длинный кафтан. У одного из стоящих казаков на поясе огромный кинжал.

72. ДУЭЛЬ.

Б., перо, 9,5×15, л. 55 об., рис. 171.

Воспроизведено: Б. Эйхенбаум, М. Ю. Лермонтов (Жизнь замечательных людей), М. — Л., Детгиз, 1936, 158. — Лит. Нас., 43—44, 751.

Рисунок изображает дуэль между двумя военными. Слева стоит военный, стреляющий из пистолета в стоящего правее военного, держащего пистолет повернутым в сторону. Справа два секунданта в военной форме.

Рисунок много раз воспроизводился как иллюстрация к «Герою нашего времени», с которым он, однако, ничего не имеет общего, так как исполнен в 1832—1834 гг., когда Лермонтов над романом еще не работал.

73. ЛИСТ НАБРОСКОВ: УЛАН В КИВЕРЕ, ШТАТСКИЙ С ЦИЛИНДРОМ И ЖЕНСКАЯ ГОЛОВКА.

Б., перо и кар., л. 56, рис. 172—174.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 179 (рис. 173).

Слева направо:

Рис. 172. Офицер в уланском кивере, надетом набекрень на курчавой голове, в сюртуке с эполетами, уходящий от зрителя; перо, 6,6×4,2.

Рис. 173. Мужчина в рост, во фраке с широким воротником, с бакенбардами, в левой руке держит цилиндр; кар., ¾ влево, 6,5×2,5.

Рис. 174. Женская головка в восточном головном уборе наподобие чалмы; кар., ½ влево, 2×1.

74. КАРИКАТУРНЫЙ НАБРОСОК ОФИЦЕРА, ДЕРЖАЩЕГО ЛИСТ БУМАГИ.

Б., кар. В рост. ¾ влево. 5×6,2, л. 57 об., рис. 176.

Рисунок изображает карикатурную фигуру офицера в сюртуке с эполетами и в фуражке, скрестившего у пояса руки и держащего лист бумаги.

75. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ГОЛОВА И ШЕЯ ЛОШАДИ, МУЖСКОЕ ЛИЦО И ОФИЦЕР ВЕРХОМ.

Б., перо и кар., л. 58, рис. 177—179.

Рис. 177. Голова и шея лошади; кар., 2,5×3,7.

Рис. 178. Мужское лицо с мясистыми, резко очерченными чертами лица; перо, ¾ влево, 5×2,7.

Рис. 179. Офицер в сюртуке с эполетами и в фуражке, едет верхом на лошади с высоко подобранной головой и откинутым хвостом; перо, 9×11,5.

76. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ТРИ МУЖСКИЕ ГОЛОВЫ.

Б., кар., л. 58 об., рис. 180—182.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225 (рис. 181—182). — Семека, 15 (рис. 181 и 182).

Верхний ряд слева направо:

Рис. 180. Мужское лицо с длинными черными усами, ¾ влево, 3,5×3.

Рис. 181. Молодое мужское лицо без усов и бороды, с вьющимися волосами, ¾ влево, 4,1×3,5.

Нижний ряд:

Рис. 182. Голова мужчины с усами и бородой, с высокой прической и в очках, ¾ влево, 7,5×7. На этом же листе отпечатался рисунок с другого листа, изображающий всадника.

- 181 -

МОЛОДОЙ МУЖЧИНА В ШИНЕЛИ У ОКНА
Рисунок карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 188)
Институт литературы, Ленинград

Рис. 181 несколько раз публиковался как портрет Карла Брюллова, с которым у него имеется, несомненно, значительное сходство. Однако факты говорят за то, что это простое совпадение. Публикуемые в настоящем томе, в статье А. Савинова, отрывки из воспоминаний ученика К. П. Брюллова, М. И. Железнова, свидетельствуют о том, что единственная встреча Лермонтова с Брюлловым состоялась после 1838 г., т. е. после того, как Лермонтов получил известность⁹⁹.

Предположение, что поэт мог зарисовать брюлловский профиль, встречая художника на выставках или на улицах, тоже отпадает, ибо Брюллов приехал в Петербург из-за границы в конце мая 1836 г., т. е. после того, как тетрадь Лермонтова с рисунками попала в руки кн. Манвелова¹⁰⁰.

77. ВСАДНИК.

Б., кар., л. 59, рис. 183.

78. МУЖСКОЕ ЛИЦО.

Б., кар., 5,5×3,2, л. 59 об., рис. 184.

Рисунок изображает мужское лицо со взбитыми волосами и начесами на виски, с усами и бакенбардами.

79. ВСАДНИК, ЕДУЩИЙ ГАЛОПОМ.

Б., кар., 4×15,5, л. 60, рис. 185.

Рисунок изображает всадника в штатском платье, едущего галопом, на втором плане мостик с деревянными перилами и ограда.

80. ЛИСТ НАБРОСКОВ: СЕМЬ РАЗЛИЧНЫХ МУЖСКИХ ГОЛОВ.

Б., кар., 21×17, л. 60 об., рис. 186.

Рисунок изображает семь различных мужских голов и лиц со взбитыми волосами, с усами — у четырех и бакенбардами без усов — у трех.

- 182 -

81. ПОРТРЕТ МОЛОДОЙ ЖЕНЩИНЫ (ВАРЕНЬКИ ЛОПУХИНОЙ?) И МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА В ШИНЕЛИ У ОКНА.

Б., перо и кар., л. 61, рис. 187—188.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225 (рис. 187). — Семека, 12 (рис. 187, ошибочно указан как рисунок 178). — Лит. Нас., 43—44, 399 (рис. 187). — Б. Эйхенбаум, М. Ю. Лермонтов (Жизнь замечательных людей), М. — Л., Детгиз, 1936, 128 (рис. 188). — Лит. Нас., 45—46, 181 (рис. 188).

Рис. 187. Поясной портрет молодой женщины (Вареньки Лопухиной?) в высокой прическе с буклями, в платье с буффами; кар., ¾ влево, 11,5×10.

Рис. 188. Молодой мужчина, изображенный по пояс, в шинели, стоит у окна; перо, 8×5,5.

82. КРЕСТЬЯНСКИЙ ДВОР С ИЗБОЙ И ДВУМЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ФИГУРАМИ.

Б., кар., 13,5×21, л. 62, рис. 189.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 183.

На рисунке изображен крестьянский двор с бревенчатым настилом. Слева ворота, за ними видны крыша избы и дерево со скворешником. Прямо бревенчатая изба с одним окошком и крылечком, на котором сидит молодой человек в длинных брюках, с открытой головой, со взбитой прической. Справа стоит, в сапогах и накинутом на плечи тулупе, с непокрытой головой, крестьянин, позади которого у кормушки видны головы двух лошадей.

По поводу авторства Лермонтова были высказаны сомнения, однако как фигура сидящего на ступеньках крыльца молодого человека, так в особенности фигура стоящего крестьянина весьма характерны для Лермонтова и имеют сходство с другими его рисунками, находящимися в этом же альбоме.

83. НАБРОСОК МУЖСКОГО ЛИЦА.

Б., кар., ¾ влево, 2,5×1,5, л. 62 об., рис. 190.

Рисунок представляет набросок мужского лица с острым, выдающимся носом и недовольным выражением лица.

84. СЕЛЬСКИЙ ПЕЙЗАЖ.

Б., кар., 16,5×21, л. 63, рис. 191.

На первом плане у пригорка ручей и кусты, затем несколько деревьев. За ними зубчатая стена, за которой видны купола храма и колокольня.

85. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ С ВЫСОКОЙ ПРИЧЕСКОЙ.

Б., кар. Поясной. ¾ влево. 6,5×11,5, л. 63 об., рис. 192.

На рисунке изображен мужчина с высокой прической, с меховым воротником шинели, с крючковатым носом и густыми усами.

86. ЛИСТ НАБРОСКОВ: МУЖСКАЯ ГОЛОВА, ВСАДНИКИ И ОЧЕРК ЗУБЧАТОЙ СТЕНЫ.

Б., кар., л. 64, рис. 193—196.

Рис. 193. Затушеванный набросок красивого мужского лица, ¾ влево, 4×3,5.

Рис. 194. Всадник в сюртуке и фуражке осаживает левой рукой лошадь, высоко вздернув ей голову, держа в правой руке нагайку, 7,5×7,5.

- 183 -

Рис. 195. Всадник, аналогичный первому, но обращенный в противоположную сторону, ударяющий лошадь нагайкой, 5×5.

Рис. 196. Набросок зубчатой стены с облокотившейся на нее человеческой фигурой, скрестившей руки на груди, 9×8.

87. ЭСКИЗ ДЕРЕВЬЕВ.

Б., кар., 16,5×21, л. 65, рис. 197.

88. НАБРОСОК ДВУХ МУЖСКИХ ГОЛОВ.

Б., кар. и перо, л. 65 об., рис. 198—199.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225 (рис. 199). — Семека, 23 (рис. 199). — Лит. Нас., 43—44, 763 (рис. 199).

КРЕСТЬЯНСКИЙ ДВОР С ИЗБОЙ И ДВУМЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ФИГУРАМИ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1832—1834 гг., из 22-й тетради (рис. 189)
Институт литературы, Ленинград

Рис. 198. Погрудный набросок мужской головы в мундирном воротнике, с эполетами на плечах, со взбитой прической и отвислыми щеками; кар., 3,3×5,5.

Рис. 199. Набросок мужской головы в высоком воротнике, со взбитыми волосами и чубуком во рту; перо, ¾ влево, 10,5×5,2.

89. ИНТЕРЬЕР И НАБРОСОК ВАЗЫ.

Б., кар., л. 66, рис. 200—201.

Рис. 200. Рисунок изображает часть комнаты с печью и сводчатым потолком и рядом кроватей, еле намеченных, 16,5×14.

Рис. 201. Набросок вазы на пьедестале, 6×3.

90. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ И ЛОШАДИНЫЕ ГОЛОВЫ.

Б., перо, л. 66 об., рис. 202—203.

Рис. 202. Семь набросков мужских и женских голов и лиц.

Рис. 203. Голова и шея лошади.

- 184 -

91. В. И. КНОРРИНГ.

Б., перо, 16×21, л. 67, рис. 204.

Воспроизведено: Акад., V, 224—225. — Семека, 27. — Лит. Нас., 43—44, 807.

Рисунок изображает конного кирасира в черных латах и каске со щетинным шлемом, с протянутой вперед правой рукой, подъезжающего к женщине, стоящей на лестнице дома с колоннами. Сзади деревья и ограда, на небе облака, сквозь которые видна луна.

Манвелов пишет об этом рисунке: «Особый рисунок был посвящен характеристике бывшего нашего дежурного офицера и преподавателя кавалерийского устава Штабс-ротмистра Кирасирского Его Величества полка (в черных латах) Владимира Ивановича Кноринга, известного в нашей среде своим романтическим характером».

92. ЛИСТ НАБРОСКОВ: ВСАДНИК С НАГАЙКОЙ И ЧЕТЫРЕ МУЖСКИХ ЛИЦА.

Б., перо, л. 67, рис. 205—206.

Воспроизведено: М. Ю. Лермонтов, Избранные произведения под ред. Б. Эйхенбаума, М. — Л., Детгиз, 1940, 230 (рис. 206). — Лит. Нас., 43—44, 809 (рис. 205—206).

Рис. 205. Четыре мужских лица: вверху голова курчавого мужчины, ½ влево, с частью плеча, ниже двойной набросок мужских профилей — молодого, ½ влево и более пожилого с усами, ¾ вправо; правее набросок мужского профиля с усиками и высоко поставленными бровями, без волос, ½ влево.

Рис. 206. Всадник в кафтане и остроконечной шапке замахивается, оборачиваясь назад, на лошадь, которая подымается на дыбы, с задранной кверху головой, 10×11,2.

93. МАНЕВРЫ.

Б., кар., 10,5×21, л. 68, рис. 207.

Воспроизведено: Печатник, II, 186.

Рисунок изображает маневры — часть конно-егерей переходит вброд реку. На первом плане девять конных фигур. В отдалении в разных пунктах между группами деревьев — войска, отдельными группами или общей массой.

94. ЛИСТ НАБРОСКОВ: МУЖСКОЙ ПРОФИЛЬ, РУКАВ МУНДИРА И ДЕРЕВО.

Б., кар. и перо, л. 68 об., рис. 208—210.

Рис. 208. Мужской профиль; перо, ½ влево, 7,5×8.

Рис. 209. Набросок мундирного рукава; перо, 13×3.

Рис. 210. Набросок дерева; кар., 4,5×4.

Описанная нами юнкерская тетрадь, точно датированная 1832—1834 гг., дает чрезвычайно интересный материал, позволяющий установить не только разнообразие тематики Лермонтова в это время, но и его отношение к окружающей обстановке. Количественно в тетради преобладают эпизоды из юнкерской жизни, но примечательны и другие мотивы: постоялые дворы, тройки в санях и в телегах, крестьянские типы, портретные зарисовки любимой женщины — Вареньки Лопухиной — и ряд метких карикатурных набросков, отображающих типы великосветского Петербурга того времени.

Острые шаржи показывают нам Лермонтова с неожиданной стороны, — как наблюдательного и способного карикатуриста; остается только пожалеть, что до нас почти не дошли его карикатуры, сделанные им в последний год жизни в Пятигорске, так восторженно оцененные Васильчиковым, которого трудно заподозрить в особом расположении к Лермонтову.

- 185 -

IV. РИСУНКИ НА АВТОГРАФАХ

1. РИСУНКИ НА КНИГЕ: «Книга хвалений или Псалтирь на Российском языке. Первое издание. Москва. В Синодальной типографии. 1822».

Б., перо. 1824.

ИЛ.

Воспроизведено: Известия Лермонтовского и Исторического Музеев Николаевского Кавалерийского Училища, П., 1917, 2, 27 (рис. 8). — Лит. Нас., 45—46 (все полностью), 643.

а) рисунки на форзаце книги, изображающие два мешка. Под рисунками рукою бабушки поэта, Е. А. Арсеньевой, дарственная надпись Акиму Павловичу Шан-Гирею: «Екиму Павловичу Шан-Гирей. Знаю что тебе приятна будет эта книга. Она принадлежала тому кого ты любил. Читай ее мой друг. Е. А. 1841»;

б) рисунок на внутренней стороне передней крышки переплета, изображающий набросок виньетки. Под ней четыре различных образца подписи Лермонтова на русском и французском языках и дата: «1824 года»;

в) рисунки на внутренней стороне задней крышки переплета, изображающие набросок виньетки, птицу и голову шахматного коня. Над рисунками рукою Лермонтова: «Сия книга принадлежит».

Все эти рисунки, сделанные на Псалтири, являются самыми ранними, дошедшими до нас графическими набросками Лермонтова. Это обычные «росчерки пера» развлекающегося мальчика и особого интереса ни со стороны тематики, ни со стороны исполнения не представляют.

Датируются 1824 г., согласно надписи самого Лермонтова.

2. ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ К ПОЭМЕ «ЧЕРКЕСЫ».

Б., тушь, белила. [1828]

Тетрадь 1-я (поэмы «Кавказский пленник» и «Корсар»). Рисунок наклеен на внутренней стороне переплета тетради.

Музей А. С. Пушкина Академии наук СССР, Москва. Поступила в 1936 г. из ИЛ, ранее находилась в ЛМ.

Воспроизведено: Печатник, 1914, I, 5. — Academia, III, 12—13. — Альбом, 58.

Рисунок представляет собою обложку поэмы. Вверху изображена лира, с правой и левой сторон которой нарисовано два лавровых венка. От них в стороны — две стрелы. В середине на темном фоне заглавие поэмы: «Черкесы», под которым изображено несколько ядер и два скрещенных пистолета.

Под рисунком эпиграф из «Кавказского пленника» Пушкина:

Подобно племени Батыя,
Изменит прадедам Кавказ, —
Забудет брани вещий глас.
...И к тем скалам, где крылись вы,
Подъедет путник без боязни.
И возвестят о вашей казни
Преданья темные молвы!

А. Пушкин

Датируется 1828 г. — годом написания поэмы.

3. ИЛЛЮСТРАЦИЯ К ПОЭМЕ «КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК».

Б., акв. [1828]

Тетрадь 1-я (поэмы «Кавказский пленник» и «Корсар»). Рисунок сделан на обороте титульного листа поэмы.

Музей А. С. Пушкина Академии наук СССР, Москва. Поступил в 1936 г. из ИЛ, ранее находился в ЛМ.

Воспроизведено: Акад., I, 16—17. — Семека, перед стр. 1. — Печатник, I, 13. — Альбом, 81 (в красках).

- 186 -

Акварель изображает гористый кавказский пейзаж с водопадом и цепью снежных гор позади. На переднем плане Гирей верхом на коне, в папахе и бурке, перескакивает на коне через водопад. Сзади на аркане он волочит за собой пленного русского.

Акварель является иллюстрацией к следующим строкам юношеской поэмы Лермонтова «Кавказский пленник»:

...Вдруг пыль взвилася над горами,
И слышен стук издалека.
Черкесы смотрят: меж кустами
Гирея видно, ездока.

Он понуждал рукой могучей
Коня, приталкивал ногой,
И влек за ним аркан летучий
Младова пленника собой.

Датируется акварель 1829 г. — годом написания поэмы¹⁰¹.

Интересно отметить, что два года, отделяющие эту акварель, не поднимающуюся выше обычного уровня незрелых любительских опытов, от двух испанцев (1831), показывают, как упорно работал Лермонтов в области живописи и какие успехи он сделал за это время.

4. ДВА АНГЕЛА, ОБЕРЕГАЮЩИЕ МАЛЮТОК.

Б., тушь. [1828]

Тетрадь 1-я (поэмы «Кавказский пленник» и «Корсар»), л. 30 об.

Музей А. С. Пушкина Академии наук СССР, Москва. Поступила в 1936 г. из ИЛ, ранее находилась в ЛМ.

Рисунок изображает двух молящихся ангелов, оберегающих двух заснувших детей. Внизу надпись: «Невинность всегда охранена».

По своему сюжету никакого отношения к тексту поэмы не имеет.

5. НАБРОСОК МУЖСКОГО ЛИЦА.

Б., перо, ¾ влево, 3,8×2,7. [1829]. Рисунок размазан.

Общая тетрадь, л. 22 об. (Запись урока немецкого языка).

ПБ. Поступила от В. Х. Хохрякова в 1870 г.

Рисунок находится внизу страницы справа и изображает лицо молодого человека.

Датируется на основании надписи Лермонтова на втором листе: «Общая тетрадь принадлежит М. Лермонтову 1829 года».

6. НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ.

Б., перо, 3×1,5. [1829] Рисунок размазан.

Общая тетрадь, л. 32 об. (Запись урока немецкого языка.)

ПБ.

Рисунок находится внизу страницы и представляет собою набросок мужского профиля.

Датируется, как и предыдущий, 1829 г.

7. НАБРОСОК ПОЖИЛОГО МУЖЧИНЫ В МУНДИРЕ.

Б., перо. Поясной. ½ влево, 4×1,8. [1829]

Общая тетрадь, л. 50 об. (Запись урока немецкого языка.)

Рисунок находится вверху страницы и представляет собою легкий набросок пожилого мужчины в мундире с высоким воротником. Датируется, как и предыдущий, 1829 г.

8. ПОРТРЕТ МОЛОДОЙ ДЕВУШКИ (Е. А. СУШКОВОЙ-ХВОСТОВОЙ?).

Б., перо. Поколенный, в фас, голова ½ влево. [1830]

Тетрадь 8-я, л. 42. (Стихотворение «Стансы».)

ИЛ.

Воспроизведено: Academia, I, 464—465. — Альбом, 103. — Лит. Нас., 43—44, 429.

- 187 -

Рисунок находится на полях автографа (с правой стороны) стихотворения «Стансы» и изображает, очевидно, Екатерину Александровну Сушкову-Хвостову, которой посвящено это стихотворение. Изображена она поколенно, в декольтированном платье, с головой, повернутой ½ влево, в высокой прическе с буклями.

Датируется согласно датировке рукописи самим Лермонтовым.

СКАЧУЩИЙ ГУСАР В КИВЕРЕ
Рисунок пером Лермонтова, 1832 г., в тетради „Лекции из Закона божия“, л. 68.
Публичная библиотека, Ленинград

9. ГОЛОВА МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА С УСАМИ.

Б., кар. и перо, ½ влево, 9×7,4. [1830]

«Menschen und Leidenschaften», л. 1. (Заглавие.)

ПБ. Поступила от В. Х. Хохрякова в 1870 г.

Воспроизведено: Academia, IV, 124—125.

Рисунок изображает мужскую голову с большими усами; часть лба, нос и усы обведены чернилами. Портретное сходство установить затруднительно. Возможно, что это набросок одного из действующих лиц драмы — Василия Михайловича Волина.

Датируется 1830 г. согласно датировке рукописи самим Лермонтовым.

10. ПОРТРЕТ МОЛОДОЙ ДЕВУШКИ (А. Г. СТОЛЫПИНОЙ?).

Б., кар. Поясной. ¾ влево, 12,5×10,8. [1830]

- 188 -

«Menschen und Leidenschaften», л. 2. (Посвящение.)

ПБ.

Воспроизведено: Акад., III, 96—97. — Academia, IV, 124—125. — Лит. Нас., 45—46, 663.

Рисунок справа на полях рукописи посвящения к поэме, против стихов 5—14. Изображена молодая девушка по пояс, в прическе с пробором посередине, в накинутой на платье накидке, возле засохшего деревца.

Зарисовка носит явно портретный характер, но чьи именно черты стремился запечатлеть поэт, до сих пор оставалось неустановленным. Высказывались предположения, что это изображение Е. А. Сушковой.

Акварельный портрет Анны Григорьевны Столыпиной (о ней и о ее отношениях с Лермонтовым см. ниже, в публикации А. Михайловой, Лермонтов по документам архива А. И. Философова) работы Гау, находящийся в Институте мировой литературы им. М. Горького (воспроизведен ниже, на стр. 663), позволяет предполагать, что рисунок изображает именно ее. Предположение это тем более правдоподобно, что именно к ней, по неоспоренному утверждению Висковатова, адресовано посвящение драмы (в рукописи имя адресата посвящения тщательно вымарано). Засохшее деревцо, изображенное рядом, носит, возможно, характер символа, раскрывающего историю любви поэта к этой женщине.

Датируется согласно авторской дате на рукописи.

11. НАБРОСОК МОЛОДОГО ВОЕННОГО.

Б., кар. Погрудный. ¾ влево, 3,6×4. [1830] Рисунок зачеркнут.

«Menschen und Leidenschaften», л. 11 об., вверху страницы.

ПБ.

Датируется согласно датировке рукописи самим Лермонтовым.

12. ГОЛОВА УКРАИНЦА С ДЛИННЫМИ УСАМИ.

Б., перо, ¾ влево, 1,8×1,6. [1830]

«Когда твой друг с пророческой тоскою». Слева на полях вверху страницы.

ЛБ.

Воспроизведено: М. Ю. Лермонтов. Статьи и материалы. — Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина, М., Соцэкгиз, 1939, 8—9.

Датируется тем же годом, что и автограф данного стихотворения.

13. НОЧНОЙ ПЕЙЗАЖ.

Б., тушь и перо, 22×33,2. [1830]

Посвящение к поэме «Демон» («Тебе, Кавказ, суровый царь земли»), л. 2. Внизу рукою Лермонтова: «21 мая после прогулки на мельницу у Волабух...» (последнее слово неразборчиво).

Собрание И. С. Зильберштейна, Москва. Ранее находился в собрании П. И. Бартенева.

Воспроизведено: Лит. Нас., 43—44, 25.

Рисунок, находящийся на втором листе, изображает ночной пейзаж с хатой в одно окно, обнесенной тыном, стоящей на обрывистом берегу. Справа на переднем плане дерево, слева мелкая речка с камнями и лес на пригорке.

14. МУЖЧИНА В СЮРТУКЕ, ГОЛОВА ЧЕЛОВЕКА В ВИЦ-МУНДИРЕ, МУЖСКАЯ ГОЛОВА С БОЛЬШИМИ УСАМИ И ЧЕРТЕЖ МЕСТНОСТИ.

Б., перо, 22×33,2. [1830]

Посвящение к поэме «Демон» («Тебе, Кавказ, суровый царь земли»), л. 2 об.

Собрание И. С. Зильберштейна, Москва. Ранее находился в собрании П. И. Бартенева.

Воспроизведено: Лит. Нас., 43—44, 26.

Сверху вниз:

а) портрет мужчины по грудь с зачесанными височками, в сюртуке, ½ влево;

- 189 -

б) голова человека в виц-мундире с высоким стоячим воротником, ¾ влево;

в) голова мужчины без прически, с резкими чертами лица и длинными усами, ¾ влево;

г) набросок какого-то плана.

15. НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ С УСАМИ.

Б., перо, 2×1,6. [1830]

«Исповедь», л. 1. В середине, на полях.

ИЛ.

16. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ В КОСТЮМЕ XVIII в.

Б., перо. Поясной. ½ влево, 5×2,5. [1831]

Тетрадь 11-я, л. 1 об. («Желание» (Зачем я не ворон).)

ИЛ.

17. ПОРТРЕТ КУРЧАВОГО МУЖЧИНЫ.

Б., перо. Погрудный. ½ влево. [1831]

Тетрадь 11-я, л. 11. («Ангел смерти») Справа, в середине, на полях.

ИЛ.

Воспроизведено: Акад., I, 310—311.

18. НАБРОСОК МУЖСКОГО БОРОДАТОГО ЛИЦА.

Б., перо, 1,4×1,5. [1831]

Тетрадь 11-я, л. 18 об. («Написать длинную сатирическую поэму: приключения демона».)

ИЛ.

19. НАБРОСОК МУЖСКОГО ЛИЦА.

Б., перо, ½ влево, 4,5×4. [1831]

Тетрадь 11-я, л. 31 об.

ИЛ.

20. ВЕРШИНЫ ГОР; ЛОШАДЬ НА СВОБОДЕ.

Б., перо. [1831]

Посвящение к поэме «Аул Бастунджи» («Тебе, Кавказ, суровый царь земли»). Внизу листа.

ИЛ.

Воспроизведено: Одесский Листок 1914, № 264. — Лит. Нас., 43—44, 9.

а) Рисунок изображает скачущую неоседланную лошадь, из-под ног которой поднимаются клубы пыли, 3×6,3;

б) рисунок изображает вершины гор, утесы с деревьями, облака, цепляющиеся за утесы, 4,9×13,5.

21. НАБРОСОК МУЖСКОГО ЛИЦА.

Б., перо, 3,5×2. [1831]

Тетрадь 18-я, л. 32 об. (Обложка «Странного человека».)

ИЛ.

22. НАБРОСОК МУЖСКОЙ ГОЛОВЫ В КАРИКАТУРНОМ ВИДЕ.

Б., перо, 2,5×2. [1832]

Тетрадь 4-я, л. 17 об. («Люблю я цепи синих гор».) Под строками «И долго так мой конь летел».

ИЛ.

23. НАБРОСОК МУЖСКОЙ ГОЛОВЫ.

Б., перо, ½ влево, 5×6. [1832]

Тетрадь 4-я, л. 23. (Над стихотворением «Измученный тоскою и недугом».)

ИЛ.

Набросок головы мужчины средних лет с длинными волосами и резкими чертами лица.

- 190 -

24. ГОЛОВА МУЖЧИНЫ В БРЫЖЖАХ.

Б., перо, ¾ влево, 8,5×12. [1832]

Лекции из Закона божия, л. 67.

ПБ. Поступил от В. Х. Хохрякова в 1870 г.

Датируется согласно надписи на тетради: «Л. Гвардии Гусарского Полка Юнкера Лермантова. 1832 года».

25. СКАЧУЩИЙ ГУСАР В КИВЕРЕ.

Б., перо, ¾ влево, 12×13. [1832]

Лекции из Закона божия, л. 68.

ПБ.

Воспроизведено: С. Иванов, Новейшая литература о Лермонтове. — Новый Мир 1941, 7—8, 205. — Лит. Нас., 45—46, 187.

26. КОННЫЙ УЛАН С САБЛЕЙ НАГОЛО.

Б., перо, ¾ вправо, 12,5×7. [1832]

Лекции из Закона божия, л. 69.

ПБ.

27. РЫЦАРЬ НА КОНЕ В ДОСПЕХАХ И В ШЛЕМЕ С ПЛЮМАЖЕМ.

Б., перо, ¾ влево, 16×13,8. [1832]

Лекции из Закона божия, л. 69 об.

ПБ.

28. СКАЧУЩИЙ ГУСАР В КИВЕРЕ.

Б., перо, ½ влево, 12,2×11,5. [1832]

Лекции из Закона божия, л. 70 об.

ПБ.

29. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ В ОЧКАХ.

Б., перо. Поясной. ¾ влево, 9,7×8. [1832]

Лекции из Закона божия, л. 71 об.

ПБ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 191.

Рисунок изображает мужчину средних лет с резкими чертами лица, большим носом, в темных очках, с большими бакенбардами. Одет в штатский сюртук. Рисунок несомненно портретен.

Рисунки 25—28 датируются, как и рисунок 24.

29а. ГОЛОВА МУЖЧИНЫ С УСАМИ В ОЧКАХ, НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ И ПОГРУДНЫЙ ПОРТРЕТ СТАРИКА В СЮРТУКЕ И ПАРИКЕ.

Б., перо. Все три изображения ½ влево [1832]. Казанская тетрадь (недостающая часть 20-й тетради). Справа, на полях, против посвящения к «Измаил-Бею» и стихотворения «Что толку жить...».

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 7.

30. НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ С УСАМИ (верхняя часть головы не закончена).

Б., перо, ½ влево, 3×2,2. [1832—1834]

Лекции из Географии, л. 50. На полях справа.

ПБ. Поступил от В. Х. Хохрякова в 1870 г.

Датируется на основании времени пребывания Лермонтова в юнкерской школе.

31. НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ С БОЛЬШИМ НОСОМ И УСАМИ (верхняя часть головы не закончена).

Б., кар., ½ влево, 2,2×1,8. [1832—1834]

Лекции из Географии, л. 54. На полях справа.

ПБ.

Датируется, как и рисунок 30.

- 191 -

ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ В ОЧКАХ
Рисунок пером Лермонтова, 1832 г.,
в тетради „Лекции из Закона божия“, л. 71 об.
Публичная библиотека, Ленинград

32. НАБРОСОК ГОЛОВЫ ПОЖИЛОГО МУЖЧИНЫ С БОРОДОЙ, С БОЛЬШИМ ВОРОТНИКОМ.

Б., перо, ¾ влево, 4,4×5,1. [1832—1834]

Лекции из Географии, л. 58. Внизу текста ученического сочинения.

ПБ.

Датируется, как и рисунок 30.

33. НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ, МУЖСКОЙ ГОЛОВЫ И МУЖЧИНЫ С ДЛИННЫМИ ВОЛОСАМИ.

Б., кар., перо. [1832—1834]

Лекции из Географии, л. 58 об. На листе стихотворения «Когда надежде недоступный...».

ПБ.

а) Профиль мужчины с большим носом и заостренным подбородком. Часть щеки заштрихована, ½ влево, 2,6×2;

б) голова мальчика, ½ влево, 4,2×2,7;

в) портрет мужчины с длинными волосами. Погрудный, ½ влево, 5×4,5. Датируется, как и рисунок 30.

34. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ.

Б., перо. Погрудный. ½ влево, 4×3. [1832—1834]

Лекции из Военного слова, л. 13. Справа, вверху, на полях.

ПБ. Поступил от В. Х. Хохрякова в 1870 г.

Рисунок изображает мужчину средних лет, с вьющимися волосами, в очках, в сюртуке, в высоком белом стоячем воротнике и в галстуке бантом. Зарисовка является, очевидно, портретной, но для установления оригинала у нас нет данных.

Датируется, как и рисунок 30.

35. НАБРОСОК ВОЕННОГО.

Б., кар. Поясной, прямоличный. 5,1×2,5 (еле заметно). [1832—1834]

Лекции из Судопроизводства, л. 57 об.

ПБ. Поступил от В. Х. Хохрякова в 1870 г.

Датируется, как и рисунок 30.

- 192 -

36. НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ.

Б., перо, ½ влево. [1833]

Лекции из Воинского устава, л. 66 об.

ПБ. Поступил от В. Х. Хохрякова в 1870 г.

Датируется на основании числа, проставленного на тетради неизвестной рукою: «1833-го года».

37. НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ.

Б., кар., ½ влево. [1833]

Лекции из Воинского устава, л. 95.

ПБ.

Датируется, как и рисунок 36.

38. ОБЛОЖКА НЕОКОНЧЕННОЙ ПОВЕСТИ («ВАДИМ»).

Б., перо, 35,3×22,5. [1834]

Тетрадь 16-я. Неоконченная повесть («Вадим»). Обложка.

ИЛ.

Воспроизведено: А. Бильдерлинг, Лермонтовский Музей Николаевского Кавалерийского Училища, Спб., 1883. — Акад., IV, 1. — Семека, 46. — Academia, V, 1. — Альбом, 129. — Лит. Нас., 43—44, 576—577.

Лист весь целиком покрыт зарисовками Лермонтова. Не поддающиеся отдельному описанию и измерению, спаявшиеся все вместе в единый узор, зарисовки эти могут быть сведены к четырем различным группам. Первую группу составляют наброски военных сцен и сражений, атак конных уланов и гусаров, всадников на лошадях, упавших лошадей и т. д. Вторую, столь же многочисленную, составляют отдельные портретные зарисовки и наброски различных физиономий. Третью, обособленную группу составляет сцена между женщиной с большим декольте и мужчиною в очках, повторяющаяся упорно в различных местах листа. Тут же на листе разбросаны и отдельные фигуры женщины и мужчины из этой мизансцены. Четвертую — совсем малочисленную — составляют два наброска кулачных боев.

Датировка этого листа представляет значительные затруднения. Если считать, что она исполнена одновременно с окончанием «Вадима», ее следует отнести к 1834 г. Однако на листе нет ни одного наброска, тематически связанного с этой повестью.

Наоборот, в некоторых зарисовках мы можем видеть какие-то отдаленные отзвуки более поздних произведений Лермонтова. Так, группы молодой декольтированной женщины и мужчины в очках, как и отдельные типажи, могут быть отнесены к «Княгине Лиговской», а сцены кулачных боев, с тем же правом, — адресованы к «Песне про купца Калашникова».

Однако такие сопоставления мы считаем все же недостаточно обоснованными, так как зарисовки эти несомненно автобиографичны, и поэтому графическое исполнение некоторых положений могло предшествовать их литературному воплощению.

Датируется годом написания повести.

39. НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ, ВОЕННОГО, МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА И ЧЕЛОВЕКА С ДЛИННЫМ НОСОМ, В МУНДИРЕ.

Б., перо, 3,3×6 (все четыре рисунка). [1834]

Тетрадь 16-я. Неоконченная повесть («Вадим»), л. 45 об. Перед главой XXIV.

ИЛ.

Воспроизведено: Акад., III, 88—89. — Лит. Нас., 45—46, 295.

Рисунки прямого отношения к тексту листа, на котором они сделаны, не имеют, но вообще могут рассматриваться как типажи повести. Датируются годом написания повести.

- 193 -

40. НАБРОСОК ДВУХ МОНАХОВ.

Б., перо. Поясной, ¾ влево, 6,5×2,8 (оба). [1834]

Тетрадь 16-я. Неоконченная повесть («Вадим»), л. 46 об.

Слева на полях главы XXIV у слов: «но хозяйка не отвечала: она приподняла половицу возле печи...» и т. д.

ИЛ.

Воспроизведено: Акад., III, 88—89.

Рисунки изображают по пояс монахов в клобуках друг над другом — верхний в черном клобуке с крестом, нижний — в белом клобуке. Прямого отношения к тексту рукописи не имеют, однако вообще могут рассматриваться как персонажи повести. Так, возможно сблизить изображение верхнего монаха со следующим текстом из главы XIV, в которой описывается сцена возле монастыря: «...у стены едва можно было различить бледное лицо старого схимника, лицо, которое вы приняли бы за восковое, если бы голова порою не наклонялась и не шевелились губы; черная мантия и клобук увеличивали его бледность...».

Датируется годом написания повести.

41. НАБРОСОК ИСПАНЦА И ГОЛОВЫ ПОЖИЛОГО МУЖЧИНЫ.

Б., перо. [1836]

«Княгиня Лиговская», л. 3 об. На полях I главы, против слов: «Варинька! какая ты шалунья» и т. д.

ПБ. Поступило от П. А. Висковатова в 1882 г.

Воспроизведено: Акад., IV, 96—97.

а) Слева на полях один из вариантов воображаемого испанского предка, с длинными волосами и усами, с белым воротником. Поясной, ¾ влево, 5×2.

Рисунок, хотя и отдаленно, может быть сопоставлен со следующими строками романа: «Картина эта была фантазия, глубокая, мрачная. — Голова была больше натуральной величины, волосы гладко упадали по обеим сторонам лба, который кругло и сильно выдавался и, казалось, имел в устройстве своем что-то необыкновенное; глаза, устремленные вперед, блистали тем страшным блеском, которым иногда блещут живые глаза сквозь прорези черной маски... всякий раз. когда Жорж смотрел на эту голову, он видел в ней новое выражение; — она сделалась его собеседником в минуты одиночества и мечтания — и он, как партизан Байрона, назвал ее портретом Лары».

Датируется годом написания романа.

б) Справа голова пожилого мужчины с большой залысиной на лбу и висячими усами. Сделана одними штрихами, ½ влево, 2,5×2,2.

Датируется годом написания романа.

42. НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ С ДЛИННЫМ НОСОМ (верхняя часть головы не закончена).

Б., перо, ½ влево, 4,1×2,8. [1836]

«Княгиня Лиговская», л. 4. На полях главы, справа против слов: «...остальные стены были голые, кругом и вдоль по ним стояли широкие диваны, обитые шерстяным штофом пунцового цвета...».

ПБ.

43. СКАЧУЩАЯ ЛОШАДЬ.

Б., перо, 3,2×8. [1836]

«Княгиня Лиговская», л. 8 об. Сверху на полях главы III над словами: «Почтенные читатели, вы все видели сто раз Фенелу».

ПБ.

Датируется годом написания романа.

- 194 -

44. МУЖСКАЯ ГОЛОВА.

Б., перо, ¾ влево, 2,6×2,3. [1836]

«Княгиня Лиговская», л. 11 об. На полях главы III против слов: «Лизавета Николаевна вступила в этот период...».

ПБ.

Датируется годом написания романа.

45. НАБРОСКИ МУЖСКОЙ ГОЛОВЫ, ОБНАЖЕННОГО МУЖЧИНЫ И ЗДАНИЯ.

Б., кар. и перо. [1835—1836]

«Боярин Орша», л. 1. (Обложка.)

ПБ. Поступил от В. Х. Хохрякова в 1870 г.

а) Набросок мужской головы с длинными усами; кар., ½ влево;

б) набросок обнаженного мужчины с баками, по пояс; перо, ¾ влево;

в) набросок какого-то здания; перо.

46. НАБРОСОК МУЖСКОЙ ГОЛОВЫ С ГАЛСТУКОМ, ЗАВЯЗАННЫМ БАНТОМ.

Б., перо, ¾ влево, 5,2×3. [1835—1836]

«Боярин Орша», л. 12. В середине на полях главы III у стихов: «Увы! теперь он был бы рад...».

ПБ.

Воспроизведено: Всемирная Иллюстрация 1891, № 3, 46.

Датируется годом написания поэмы.

47. ГОЛОВА МУЖЧИНЫ СРЕДНИХ ЛЕТ С РЕЗКИМИ ЧЕРТАМИ ЛИЦА.

Б., кар., ¾ влево, 4,2×3,5. [1836]

Тетрадь 19-я («Два брата»), л. 20. В конце страницы, намечен слабо.

ИЛ.

48. НАБРОСОК ЭРОТИЧЕСКОЙ СЦЕНЫ И ЗАЧЕРКНУТАЯ ФИГУРА ЖЕНЩИНЫ.

Б., перо. [1836]

На обороте чернового автографа стихотворения «К Бухарову».

ЦЛА.

49. НАБРОСКИ ТРЕХ МУЖСКИХ ГОЛОВ, НЕСКОЛЬКИХ ЛОШАДЕЙ, ВСАДНИКОВ и т. д.

Б., перо, 25,5×21,3. [1836] На обороте листа со стихотворениями: «Никто моим словам не внемлет... Я один» и «Мое грядущее в тумане...».

ЦЛА. Ранее в ГЛМ из собрания Е. А. Карлгоф-Драшусовой.

Воспроизведено: Лит. Нас., 19—21, 508, — Academia, II, 27.

На листе находится значительное количество различных набросков.

В верхнем ряду:

а) план какой-то местности.

В среднем ряду слева направо:

б) набросок палки или сабли;

в) неоконченный набросок мужской головы с длинными усами (без прически), ¾ влево;

г) голова мужчины с резкими чертами лица, большим носом, длинными усами и волосами, ¾ влево;

д) окно;

е) незаконченная фигура всадника (дана голова лошади, фигура всадника по колено, без головы);

ж) план какого-то помещения.

Нижний ряд слева направо:

з) набросок мужского профиля с длинным носом;

и) набросок неоседланной лошади;

- 195 -

к) голова лошади;

л) незаконченный набросок головы не то лошади, не то собаки;

м) всадник на лошади, в мундире и в треуголке с плюмажем.

Авторство Лермонтова устанавливается сопроводительным письмом С. А. Раевского Елизавете Алексеевне Карлгоф-Драшусовой от 10 июня 1844 г.

В нашей публикации этого листка со стихотворениями и рисунками в «Литературном Наследстве» (19—21, 509—510) мы датировали его 1836 г. Комментарии II тома Собрания сочинений Лермонтова изд. «Academia» под ред. Б. Эйхенбаума отнесли его к 1837 г., промежутку времени между освобождением Лермонтова из-под ареста и выездом его на Кавказ, считая стихотворение «Мое грядущее в тумане» черновиком стихотворения «Гляжу на будущность с боязнью».

Однако мы настаиваем на своей прежней датировке этого листа по следующим соображениям. Факт перенесения Лермонтовым не только отдельных строчек, но и целых строф из более ранних произведений в более поздние общеизвестен. Все дошедшие до нас черновики Лермонтова подтверждают положение, что у Лермонтова не замечалось той длительной редакционной работы над каждым отдельным стихотворением, которую мы видим, например, у Пушкина. Обычно это поиски нескольких слов, в редких случаях фраз и т. п. Зато Лермонтов охотно пользовался для новых стихотворений своими старыми и на основе их создавал новые, частично используя, однако, казавшиеся ему удачными строки.

Поэтому мы вовсе не склонны рассматривать стихотворение «Мое грядущее в тумане» как черновик стихотворения «Гляжу на будущность с боязнью», несомненно более зрелого и законченного, а считаем его самостоятельным произведением, написанным значительно ранее.

ГОЛОВА МУЖЧИНЫ (А. А. СТОЛЫПИН-МОНГО?)
Рисунок карандашом Лермонтова, 1839—1840 гг., в тетради 15-й, л. 7
Институт литературы, Ленинград

- 196 -

Намек, заключенный в строках:

Мое грядущее в тумане,
Былое полно мук и зла...
Зачем не позже иль не ране
Меня природа создала?
К чему творец меня готовил,
Зачем так грозно прекословил
Надеждам юности моей? —

очевидно, заставил комментаторов отнести это стихотворение к периоду после ареста поэта за стихи на смерть Пушкина.

Однако первое стихотворение на этом же листке: «Никто моим словам не внемлет...», заставляет нас считать, что листок этот написан до события, связанного со смертью Пушкина. Такие строки, как:

На запад уклонились тучи и камин
Трещит передо мной. Я полон весь мечтами
О будущем... и дни мои толпой
Однообразною проходят предо мной,
И тщетно я ищу смущенными очами
Меж них хоть день один, отмеченный судьбой! —

позволяют нам с достаточной убедительностью отнести их написание до ареста Лермонтова.

В каких элегических мечтах у камина о будущем мог находиться Лермонтов, сосланный на Кавказ?

Наконец, создание стихов «Смерть поэта», арест и приказ о ссылке — это, несомненно, дни, «отмеченные судьбой», и их, при всем желании, нельзя назвать «однообразными».

Значительная разница между двумя редакциями стихотворений «Мое грядущее в тумане» и «Гляжу на будущность с боязнью» заставляет нас отодвинуть написание этого листка на 1836 г.

50. ПРОФИЛЬ Л. В. ДУБЕЛЬТА.

Б., перо, ½ влево. [1837]

Черновик стихотворения «Смерть поэта». Справа на полях против зачеркнутых стихов: «Его душа в заботах света».

Музей А. С. Пушкина, Москва. Поступил в 1936 г. из ГАФКЭ, ранее в тетради С. А. Рачинского.

Воспроизведено: «Пушкин и его современники», 1908, VIII, 38—39. — Academia, II, 16—17. — И. Фейнберг, Рисунок поэта. — Советское Искусство 1938, № 53 (с указанием, что это портрет Дубельта). — Альбом, 152. — Лит. Нас., 45—46, 331.

На черновике стихотворения «Смерть поэта» Лермонтов поместил профиль человека с длинными усами и большим коком.

Воспроизведение этого автографа в 1908 и 1936 гг. не привлекло к себе внимания исследователей, и изображенный профиль продолжал оставаться анонимным. И только в 1938 г., после открытия Пушкинской выставки, на которой экспонировалась акварель неизвестного художника, изображающая Л. В. Дубельта с жандармом на лестнице III отделения, И. Фейнберг сопоставил ее с зарисовкой Лермонтова и доказал, что последняя, несомненно, является портретом начальника штаба корпуса жандармов Л. В. Дубельта, принимавшего столь деятельное участие в деле дуэли сначала Пушкина, а затем и Лермонтова.

Зарисовка поэта оказалась пророческой. На рисунке прекрасно схвачены черты оригинала, о котором так единодушно высказались его современники. «Исхудалое лицо его, — писал Герцен, — оттененное длинными светлыми усами, усталый взгляд, особенно рытвины на щеках и на лбу,

- 197 -

ясно свидетельствовали, что много страстей боролись в этой груди, прежде чем голубой мундир победил, или лучше, накрыл все, что там было. Черты его имели что-то волчье и даже лисье, то есть выражали тонкую смышленность хищных зверей, вместе уклончивость и заносчивость»¹⁰².

«Его худощавое лицо с длинными седыми усами, — читаем мы в записках актера П. Каратыгина, — пристальный взгляд больших серых глаз имели в себе что-то волчье. Ироническая усмешка и язвительность при разговоре с допрашиваемым пугали»¹⁰³.

В лермонтовской зарисовке прекрасно схвачены все характерные черты оригинала.

51. НАБРОСОК МУЖСКОЙ ГОЛОВЫ БЕЗ БОРОДЫ И УСОВ (ПОРТРЕТ А. Л. ПОТАПОВА?).

Б., кар., ½ влево, 3,5×3. [1837]

Тетрадь Арнольди (Чертковское собрание), л. 44. (Стихотворение «Расписку просишь ты, гусар»).

ИМ.

Набросок носит портретный характер и тем самым подтверждает установление адресата стихотворения П. А. Висковатовым сначала в «Русской Старине» (1885, № 2, 476—477), а затем в его комментариях к стихам (I, 266): «Стихотворение это писано к товарищу Лермонтова по гусарскому полку А. Л. Потапову, впоследствии занявшему пост шефа жандармов. В молодости он писал стихи и Лермонтов называл его в шутку „гусаром-поэтом“ или „мечтателем“. Ему-то, по уверению самого г. Потапова, Лермонтов посвятил известное стихотворение „Не верь себе, мечтатель молодой“ и прислал его с надписью „Мечтателю“. В его же имении Семидубравном Лермонтов положил на ноты свою „Казачью колыбельную песню“»¹⁰⁴.

Карандашный портрет А. Л. Потапова работы Лобанова-Ростовского, находящийся в собрании Государственного литературного музея, позволяет нам утверждать, что еле заметный карандашный набросок Лермонтова изображает именно его.

52. НАБРОСКИ МУЖСКИХ ГОЛОВ И РЫЦАРЯ.

Б., перо, 4,3×14,6 все четыре рисунка. [1837]

Тетрадь Арнольди (Чертковское собрание), л. 64 об. (Стихотворение «Не смейся над моей пророческой тоской».)

ИМ.

Воспроизведено: Акад., II, 472—473. — Лит. Нас., 45—46, 201.

Рисунки расположены внизу страницы под стихотворением и изображают слева направо следующее:

1) голова мужчины с большими усами, в шлеме, ¾ влево;

2) голова мужчины без головного убора, с карикатурно большими усами, ½ влево;

3) изображение рыцаря по пояс, в шлеме с плюмажем и с мечом в поднятой правой руке, ¾ влево;

4) верхняя половина мужской головы с курчавыми волосами, ½ влево.

53. НАБРОСОК МУЖСКОЙ ГОЛОВЫ.

Б., перо, ½ влево. [1837]

Стихотворение «Когда волнуется желтеющая нива». Справа, внизу листа.

ЛБ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 43—44, 803.

- 198 -

54. НЕЗАКОНЧЕННЫЕ НАБРОСКИ МУЖСКИХ ПРОФИЛЕЙ.

Б., кар. и перо. [1839]

Тетрадь Арнольди (Чертковское собрание), л. 58. «Беглец».

ИМ.

В верхней части на полях:

1) часть мужского профиля: нос, лоб и усы; перо, 2×0,9.

В нижней части слева:

2) часть мужского профиля: нос, лоб и усы; кар., 3,6×3.

55. НАБРОСОК МУЖСКОГО ЛИЦА И ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ С ДЛИННЫМИ ВОЛОСАМИ (А. А. СТОЛЫПИНА-МОНГО?).

Б., кар. и перо. [1839]

Тетрадь Арнольди (Чертковское собрание), л. 59 об. (Набросок: «Александр. У него любовница...»).

ИМ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 43.

На листе два рисунка:

1) набросок мужского лица, без прически; перо, ¾ влево. Слева на полях, против слов: «Граф за ней волочится и хочет жениться...»;

2) портрет молодого мужчины в штатском с усами и длинными волосами; кар. Погрудный, ¾ влево, 4,5×4,2. Слева, на полях, против слов: «Посредством денег Александр пробирается в комнату Софьи...».

Последний рисунок имеет портретное сходство с Алексеем Аркадьевичем Столыпиным-Монго.

Рисунок датируется временем написания отрывка — очевидно, 1839 г.

56. НАБРОСКИ МУЖЧИНЫ, КАСКИ И МУЖСКОЙ ГОЛОВЫ.

Б., кар. и перо. [1839]

Тетрадь Арнольди (Чертковское собрание), л. 60. (Наброски различных записей и окончание стихотворения «Опять народные витии».)

ИМ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 51.

1) Портрет молодого мужчины с длинными волосами и усами, опущенными вниз; кар. Погрудный, 9,5×7,2. Справа против слов: «Покорно вас благодарю» по «Туз — дама»;

2) изображение каски; перо, 3,1×3;

3) набросок мужской головы; кар., перо, ¾ влево, 3,5×3,7. (Нижняя часть лица обведена чернилами.)

Датируется временем написания автографа, очевидно, 1839 г.

57. ДВА НАБРОСКА МУЖСКИХ ГОЛОВ.

Б., кар. [1839]

Тетрадь 14-я, «Сказка для детей», л. 5.

ИЛ.

1) Набросок мужской головы с длинными волосами и длинными кончиками усов; кар., ¾ влево, 7×6,8;

2) часть профиля того же человека, что изображен на первом рисунке, но в карикатурном виде; кар., 7×5.

Датируется временем написания поэмы.

58. МУЖСКОЙ ПРОФИЛЬ.

Б., перо, ¾ влево, 1,5×1,8. [1839]

Лекции из Географии, л. 60. («Сашка», строфы XXV—XXVII.)

ПБ.

Воспроизведено: Academia, III, 368—369.

Рисунок находится вверху, справа, на полях, и изображает голову молодого мужчины с большим носом. Кого изображает набросок, установить не удалось, возможно, что это портрет героя поэмы — Саши.

- 199 -

ПОРТРЕТ ВОЕННОГО С ЭСПАНЬОЛКОЙ
Рисунок пером Лермонтова, 1839 г., в тетради 13-й, л. 14 об.
Институт литературы, Ленинград

Хотя отрывки поэмы и находятся в юнкерской тетради, но, как это установлено в комментариях к Сочинениям Лермонтова (изд. «Academia», III), создание этой поэмы относится к 1839 г.

Этим же годом, естественно, датируется рисунок.

59. НАБРОСКИ МУЖСКИХ ПРОФИЛЕЙ, ВОЕННОГО, КРЕСТЬЯНИНА и др.

Б., перо. [1839]

Лекции из Географии, л. 60 об. («Сашка», строфы XXVIII и XXIX).

ПБ.

Воспроизведено: Акад., II, 464—465 (рис. 2—4). — Лит. Нас., 43—44, 89 (полностью).

На рукописи, обведенной по карандашу чернилами не лермонтовской рукою, сделаны восемь набросков на полях:

1) Начатый профиль молодого мужчины с усами, ½ влево. Вверху справа, против слов: «Там видел он высокий эшафот».

2) Поясное изображение военного в сюртуке с эполетами, ¾ влево. Чернила размазаны, и рисунок плохо виден. Слева на полях, в середине, над словами: «И кровь с тех пор рекою потекла».

3) Лицо мужчины без волос, без усов, ¾ влево. Слева на полях, над словами: «И кровь с тех пор рекою потекла».

4) Портрет мужчины с острыми чертами лица. Погрудный, ½ влево. Справа, на полях, против слов: «И кровь с тех пор рекою потекла».

5) Мужское лицо с усами, без волос, ½ влево. Слева, на полях, против слов: «Напрасно по вселенной разнесла».

6) Набросок мужского профиля с усами, без волос, ½ влево, часть щеки заштрихована. Внизу, на полях.

7) Зачеркнутый незаконченный профиль мужчины, ½ влево. Внизу, на полях.

8) Поясное изображение молодого крестьянского кудрявого парня в рубашке и накинутом на правое плечо армяке, ¾ влево.

Затруднительно сказать, являются ли эти наброски хотя в какой-то мере связанными с текстом поэмы. Некоторые сближения, хотя и гипотетические, однако, возможны. Так, набросок молодого военного (рис. 2) может изображать молодого корнета, упомянутого в стихе 187-м (Academia,

- 200 -

III, 370). Набросок чернявого мужчины (рис. 4), быть может, изображает буфетчика — отца Мавруши (стих 259-й, Academia, III, 394). Поясное изображение молодого крестьянского парня может быть отождествлено с Ванькой, который донес отцу Саши о посещениях Мавруши (стихи 1154—1156, Academia, III, 400).

Датируется, как и рисунок 58.

60. НАБРОСОК МУЖСКОГО ПРОФИЛЯ С УСАМИ.

Б., кар., ½ влево, 1,5×1,5. [1839]

Лекции из Географии, л. 61. («Сашка», строфа XXX.)

ПБ.

Датируется, как и рисунок 58.

61. НАБРОСОК МОЛОДОГО МУЖЧИНЫ В ШТАТСКОМ.

Б., кар. Погрудный. ¾ влево, 2,7×2,4. [1839]

Лекции из Географии, л. 63 («Сашка», строфы XXXVI—XXXIX.) Вверху у слов: «Горящими подобно двум звездам».

ПБ.

Датируется, как и рисунок 58.

62. НАБРОСКИ МУЖСКИХ ГОЛОВ И ФИГУР.

Б., перо. [1839]

Лекции из Географии, л. 64 об. («Сашка», строфы XCIII—XCV.)

ПБ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 43—44, 89.

1) Голова человека XVIII в. в парике с косичкой, ½ влево, 3×3. Сверху над текстом.

2) Голова мужчины с черными волосами и черной бородой, с усами, ½ влево 2,5×2. Слева на полях, перед словами: «Увы! Покоясь на траве густой».

3) Голова молодого мужчины с высокой прической. Справа, на полях, у тех же слов.

4) Погрудный портрет пожилого мужчины с длинными волосами, в штатском сюртуке, ¾ влево, 3,4×1,8. Слева, на полях, у слов: «И не жалел ни ручки миловидной».

5) Поколенный портрет немолодого худощавого мужчины с длинными волосами, в сюртуке.

Так же как на листе 60 об., некоторые рисунки можно рассматривать как зарисовки отдельных персонажей поэмы.

Верхний рисунок № 1, быть может, изображает маркиза, отца француза-гувернера Саши; рисунок № 4 — Ивана Ильича, отца Саши; наконец, рисунок № 5 ближе всего напоминает маркиза de Tess — француза-гувернера.

Датируется, как и рисунок 58.

63. ПОРТРЕТ МОЛОДОГО ВОЕННОГО С КУРЧАВЫМИ ВОЛОСАМИ, В МУНДИРЕ И ЭПОЛЕТАХ.

Б., перо. Поясной. ½ влево, 7×3,2. [1839]

Лекции из Географии, на внутренней стороне задней крышки переплета.

ПБ.

Датируется, как и рисунок 58.

64. ГОЛОВА МУЖЧИНЫ (А. А. СТОЛЫПИН-МОНГО?).

Б., кар., ½ влево, 5,3×3,7. [1839—1840] Внизу неизвестной рукою помета карандашом: «Лермонтов».

- 201 -

Тетрадь 15-я. Разные стихотворения, л. 7 (пустой) между л. 6, на котором стихотворение «Два великана», и л. 8 — пустым.

ИЛ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 195.

Изображение имеет несомненное портретное сходство с Алексеем Аркадьевичем Столыпиным.

Датируется на основании возраста изображенного, хотя рисунок в тетради и находится перед стихотворением «Умирающий гладиатор», написанным в 1836 г. Однако это несоответствие объясняется, по нашему мнению, тем, что оставшиеся пустыми листы Лермонтов мог заполнить значительно позднее, как это мы видим с рукописью «Сашки», находящейся в юнкерской тетради Публичной библиотеки СССР.

НАБРОСКИ МУЖСКИХ ГОЛОВ И РЫЦАРЯ
Рисунки пером Лермонтова в тетради Арнольди, 1837 г.
Исторический музей, Москва

65. ПОРТРЕТ ВОЕННОГО С ЭСПАНЬОЛКОЙ.

Б., перо. Погрудный. ½ влево, 12,1×11. [1839]

Тетрадь 13-я, л. 14 об. («Мцыри».) Без текста, на нижней половине листа. Вверху запись кн. В. Ф. Одоевского: «Ты узнаешь, кто привез тебе эти две вещи — одно прекрасное и редкое издание мое любимое — читай Его. О другом напиши, что почувствуешь прочитавши. Может быть сегодня еще раз заеду. Одоевский. Жена была со мною и кланяется тебе, жалела, что не застали».

ИЛ. Поступила от А. А. Краевского.

Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 199.

Рисунок изображает молодого военного, курчавого, с эспаньолкой, в форме драгунского полка. Датируется на основании числа, проставленного на рукописи.

66. НАБРОСОК ПОЛЯ С КУРГАНОМ.

Б., кар., 5,4×7,4. [1840]

Тетрадь 15-я, л. 19. Разные стихотворения. Внизу справа, после стихотворения «Соседка».

ИЛ.

Датируется временем пребывания Лермонтова под арестом за дуэль с Барантом.

- 202 -

67. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ В СЮРТУКЕ С ДЛИННЫМИ ВОЛОСАМИ И ДВА НЕЗАКОНЧЕННЫХ НАБРОСКА ПРОФИЛЕЙ.

Б., перо. Погрудный. ¾, влево, 4×3,3. [1840]

Черновой автограф стихотворения «К портрету» («Как мальчик кудрявый резва»). Внизу слева на полях.

Центральный литературный архив, Москва.

Воспроизведено: Academia, II, 220—221.

68. ПОРТРЕТ МОЛОДОЙ ЖЕНЩИНЫ (А. А. УГЛИЦКОЙ?).

Б., кар. Ниже пояса. ¾ влево, 7,8×4,5. [1841]

Запись в альбом А. А. Углицкой «Ма chère Alexandrine». Справа, внизу листа.

ИЛ.

Воспроизведено: Лит. Нас., 43—44, 395.

Рисунок изображает молодую женщину в декольтированном платье, с темными волосами, собранными сзади в узел.

Экспромт этот, начинающийся стихами: «Mà chere Alexandrine», обращен, как установил Б. Л. Модзалевский, к кузине Лермонтова — Александре Александровне Углицкой (дочери двоюродной сестры матери Лермонтова, урожденной Арсеньевой).

Основанием для датировки этого стихотворения служат следующие соображения. Сопоставляя слова Лермонтова в его письме к Е. А. Арсеньевой в апреле 1841 г.: «Вероятно, Сашенькина свадьба уже была, и потому прошу вас ее поздравить от меня», со строкой его стихотворения: «Quand vous serez Madame» (когда вы будете замужем), мы можем установить, что стихотворение написано до свадьбы Углицкой, вышедшей в апреле 1841 г. замуж за К. И. Альбрехта.

С другой стороны, строка «Простите же ву при — за мой армейский чин» свидетельствует, что стихи эти не могли быть написаны раньше 1840 г., т. е. времени перевода Лермонтова за дуэль с Барантом из л.-гв. гусарского в пехотный Тенгинский полк. Однако весь 1840 г. Лермонтов пробыл на Кавказе, попав в Петербург в отпуск лишь в феврале 1841 г.¹⁰⁵.

Таким образом, стихотворение и рисунок можно довольно точно датировать отрезком времени между февралем и апрелем 1841 г.

69. НАБРОСОК СОСНЫ И ПАЛЬМЫ СРЕДИ ПЕЙЗАЖА И ДВУХ МУЖСКИХ ГОЛОВ.

Б., кар. [1841]

Альбом Лермонтова, л. 3. Черновой карандашный автограф стихотворения «Сосна» («На севере дальнем»), местами обведенный неизвестной рукой чернилами. Внизу листа.

ПБ. Поступил от В. Х. Хохрякова в 1870 г.

Воспроизведено: Висковатов, III, после стр. 202. — Academia, II, 120—121. — Лит. Нас., 43—44, 151.

В левой стороне нижней части листа изображена на голом утесе сосна; на втором плане, на обрыве, видна наклоненная пальма. Справа на листе два мужских профиля: человека с курносым носом и длинными украинскими усами и молодого человека, похожего на А. А. Столыпина-Монго, с усами и прической на пробор, с длинным носом.

70. ГОЛОВА КУРНОСОГО МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА, В ГАЛСТУКЕ, ЗАВЯЗАННОМ БАНТОМ.

Б., кар., ½, влево, 3,5×2. [1841]

Альбом Лермонтова, л. 4. (Предисловие к «Герою нашего времени».) Вверху страницы.

ПБ.

71. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ В КУРТКЕ, В ПРИЧЕСКЕ, С УСАМИ.

Б., перо. Погрудный. ¾ влево, 5,1×5. [1841]

Альбом Лермонтова, л. 10. (Стихотворение «Последнее новоселье».) Внизу у стихов:

В степях Египетских, у стен покорной Вены, —
В снегах пылающей Москвы!

- 203 -

РИСУНКИ ПЕРОМ ЛЕРМОНТОВА НА ОБЛОЖКЕ МАСКАРАДНОЙ КНИГИ, 1831 г.
Институт литературы, Ленинград

- 204 -

V. УТРАЧЕННЫЕ РАБОТЫ

1. ФИГУРЫ ИЗ ВОСКА. [1825—1827]

В 1827 г., в письме к тетке М. А. Шан-Гирей, Лермонтов пишет: «...мы сами делаем театр, который довольно хорошо выходит и будут восковые фигуры играть (сделайте милость, пришлите мои воски)».

В воспоминаниях А. П. Шан-Гирея говорится, что Лермонтов «лепил из крашеного воску целые картины; охоту за зайцем с борзыми, которую раз всего нам пришлось видеть, вылепил очень удачно, также переход через Граник и сражение при Арбеллах, со слонами, колесницами, украшенными стеклярусом и косами из фольги»¹⁰⁶.

Об этом же свидетельствует и художник М. Е. Меликов: «Помню, что когда впервые встретился я с Мишей Лермонтовым, его занимала лепка из красного воска: он вылепил, например, охотника с собакой и сцены сражений»¹⁰⁷.

Лермонтовский музей неоднократно пытался разыскать эти воски, но попытки эти успехом не увенчались.

2. ДЕТСКИЕ РИСУНКИ. [1824—1830]

Находились у П. П. Шан-Гирея.

В рукописных материалах В. Хохрякова имеется следующая запись, «В Тарханах пол в комнате маленького Лермонтова был покрыт сукном: Лермонтов, ползая по нем с мелом в руках, любил чертить. Детские рисунки его сохранились у Ш<ан>-Г<ирея>»¹⁰⁸.

Ни о количестве, ни о содержании этих рисунков Хохряков никаких данных не сообщает, поэтому нам трудно установить, какие рисунки имеет он в виду — те ли, что находятся в альбоме М. М. Лермонтовой, переданном Шан-Гиреем Рыбкину, а от его потомков поступившем в Публичную библиотеку в Ленинграде (собственно, детским рисунком в этом альбоме может быть признана только одна акварель — «Горячеводск»), или какие-то другие.

Кроме акварели в альбоме М. М. Лермонтовой от Шан-Гирея из детских рисунков Лермонтова до нас ничего не дошло, если не считать нескольких детских его набросков на книге «Псалтирь», подаренной Арсеньевой сыну Павла Петровича, Акиму Павловичу.

3. ЮНОШЕСКИЕ РИСУНКИ. [1828—1831]

Находились у К. М. Цехановской.

Из писем самого Лермонтова нам известно, что его отец неоднократно производил «набеги» на его папки с рисунками и некоторые из этих рисунков Юрий Петрович увозил с собою в свое имение Кропотово.

Клеопатра Матвеевна Цехановская, двоюродная племянница поэта, в письме своем в Лермонтовский музей от 25 февраля 1882 г. сообщала, что у нее остались три картины, рисованные поэтом в детстве: «2 карандашом и 1 краской». К. М. Цехановская принесла в дар музею в 1883 г., кроме портретов прадеда, деда, отца и матери поэта, находившихся в Кропотове, и два рисунка: «Ребенок, тянущийся к матери», датированный 1829 г., и «Мадонну», датированную 1831 г.¹⁰⁹.

Таким образом, исходя из текста письма Цехановской, можно предполагать, что у нее оставалась еще какая-то картина Лермонтова, исполненная, по ее словам, «краской». В письме Лермонтова к тетке М. А. Шан-Гирей

- 205 -

(декабрь 1828 г.) мы читаем: «Папинька сюда приехал, и вот уже 2 картины извлечены из моего poriefeuille... слава богу! Что такими любезными мне руками!». Из этого следует, что в Кропотове должны были находиться еще две картины помимо пожертвованных в Лермонтовский музей Цехановскою, так как последние имеют более поздние даты: 1829 и 1831 гг.

4. АКВАРЕЛИ, НАБРОСКИ и КАРИКАТУРЫ. [1830—1832]

Находились в альбоме А. М. Верещагиной.

В 1882 г. Висковатов получил из Штутгарта два альбома баронессы Александры Михайловны Гюгель, урожденной Верещагиной, с которой Лермонтов находился в оживленной переписке. «... Альбомы эти хранят рисунки и стихотворения поэта в периоде времени от 1830 до 1832 года, — указывает он. — Частью это отлично выполненные головки, то акварели, то тушь, частью пером или карандашом. Это портреты, эскизы, карикатуры»¹¹⁰.

Один из этих альбомов имеет на обороте первого листа следующую надпись: «Livre de Poésies, appartenant à Alexandrine de Wereschagine. Moscou 1833. Les dessins par Michel Lermentoff», второй — надпись «Souvenirs».

По поводу даты этих альбомов Висковатов считает 1833 г., проставленный на первом из них, неверным, так как все восемь стихотворений, вписанных в него («Вверху одна горит звезда», «Ангел», «Когда к тебе молвы рассказ», «У ног других не забывал», «Зови надежду сновиденьем», «Я не люблю тебя», «Отворите мне темницу», «По произволу дивной власти»), писаны до 1832 г. Кроме того, на стр. 122 находится стихотворение какого-то А. Бистрома, датированное 18 октября 1830 г.; имеется ряд других указаний на то, что альбомы эти находились в руках Верещагиной уже в 1830 г.

ДВОЕ ШТАТСКИХ И ВОЕННЫЙ
Рисунок карандашом Лермонтова, 1830—1832 гг.
Калька П. Висковатова из утраченного альбома А. М. Верещагиной
Институт литературы, Ленинград

- 206 -

«Кем писано, что он от 33 года, — заявляет Висковатов, — не знаю, но кажется человеком не знающим, п<отому> ч<то> фам<илия> Лермонтова написана неверно: „Lermentoff“».

Висковатов датирует альбомы 1830—1832 гг. Получив эти альбомы от гр. Берольдинген, Висковатов, считая, что они отданы в его распоряжение, передал их в Лермонтовский музей, но через два года он получил от гр. Берольдинген письмо, помеченное «Вех, 3 июня 1884 г.», с просьбой вернуть ей эти альбомы, так как «ces quelques objets qui du reste ont plus du valeur d’intimité, que pour un musée»*.

Сообщая музею, что он собирается в скором времени за границу, Висковатов пишет, что принужден будет взять с собой и альбомы Верещагиной, которые гр. Берольдинген требует обратно, и спрашивает: «не снять ли фотографии с некоторых рисунков».

Однако, повидимому, фотографии сняты не были, но, кроме общего описания этих альбомов (см. «Русская Старина» 1882, VIII, 387), Висковатовым были сняты кальки с карикатур из этих альбомов и подарены Лермонтовскому музею. На обложке этих ка̀лек значится: «Копии всех рисунков М. Ю. Лермонтова из альбома: „Livre de Poésies, appartenant à Alexandrine de Wereschagine. Moscou 1833. Les dessins par Lermentoff“ и одного рисунка (стр. 12) альбома „Souvenirs“ из семнадцати рисованных Лермонтовым и принадлежавшего той же Верещагиной».

Таким образом, общее число всех рисунков Лермонтова в этих альбомах, если верна запись Висковатова, было 26, так как им было снято 9 ка́лек со всех рисунков первого альбома, находившихся на страницах 53, 101, 102, 141, 152, 155, 165, 166, 174, да 17 рисунков находилось в альбоме «Souvenirs».

Остается пожалеть, что фотографий с головок, портретов, эскизов, исполненных Лермонтовым, по словам Висковатова, акварелью, тушью, карандашом и пером, сделано не было.

Две кальки из девяти, снятых Висковатовым, мы здесь описываем.

а) ДВОЕ ШТАТСКИХ и ВОЕННЫЙ.

Б., кар. [1830—1832]

ИЛ.

Воспроизведено: Вестник Литературы 1914, № 10. — Лит. Нас., 45—46, 205.

Рисунок изображает трех мужчин: слева уменьшенную фигурку человека в штатском, изо рта которого вылетают слова: «Zu! zu! zu!», обозначающие просьбу молчать, в ответ на обращенные к нему слова высокого мужчины в штатском сюртуке: «vous rrradotezi». Справа фигура военного, стоящего у стола, в густых эполетах, с орденами на груди, говорящего: «давай кутить, а потом в школу».

Карикатура, несомненно, портретна, но кого она изображает, определить затруднительно¹¹¹.

б) СВАДЬБА.

Б., кар. [1830—1832]

ИЛ.

Рисунок изображает молодую женщину и мужчину, преклонивших колена перед священником, читающим из Евангелия; слева, за молодыми

- 207 -

людьми, стоящие фигуры пожилой женщины и мужчины, повидимому, отца и матери; справа сзади фигуры двух дьячков.

5. АКВАРЕЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ СЛУГИ ЛОПУХИНЫХ «АХИЛЛА». [1830—1832]

Письмо Лермонтова к С. А. Бахметевой из Петербурга от августа 1832 г. содержит такой post-scriptum: «У тетушек моих цалую ручки, и прошу вас от меня отнести поклон всем моим друзьям... во втором разряде коих Achille, арап; а если вы не в Москве, то мысленно. Прощайте».

Висковатов делает следующее пояснение к слову «Ахилл»: «Слуга в доме Лопухиных. Он был очень предан Лермонтову и любим им; поэт в альбоме С<ашеньки> Верещагиной написал его акварельный портрет»¹¹².

Очевидно, именно его вспоминал позднее Лермонтов в своей поэме «Сашка»:

СХХХ

Когда же он пришел в свой кабинет,
То у дверей с недвижностью примерной,
В чалме пунцовой, щегольски одет,
Стоял арап, его служитель верный.
Покрыт как лаком был чугунный цвет
Его лица, и ряд зубов перловых,
И блеск очей открытых, но суровых,
Когда смеялся он иль говорил,
Невольный страх на душу наводил;
И в голосе его, иным казалось,
Надменностью безумной отзывалось.

CXXXI

Союз довольно странный заключен
Меж им и Сашей был давно. Их разговоры
Казалися таинственны как сон;
Вдвоем, бывало, ночью, точно воры,
Уйдут и пропадают. Одарен
Соображеньем бойким, наш приятель
Восточных слов был страшный обожатель,
И потому «Зафиром» наречен
Его арап. За ним повсюду он,
Как мрачный призрак, следовал, и что же? —
Все восхищались этой скверной рожей!

6. НЕИЗВЕСТНЫЙ РИСУНОК. [1832]

Находился у М. А. Лопухиной.

В письме к М. А. Лопухиной от 2 сентября 1832 г. Лермонтов писал: «Сейчас я начал кое-что рисовать для вас и, может быть, пошлю с этим же письмом». Рисунок или акварель эта до нас не дошла.

7. АЛЬБОМ С РИСУНКАМИ ЛЕРМОНТОВА В НИЖЕГОРОДСКОЙ ГУБЕРНИИ. [1832—1834]

В тех же материалах Хохрякова находится следующая помета: «К тому же времени <пребывания в юнкерской школе> относится по всей вероятности сохранившийся альбом с рисунками и стихами. Этот альбом видел однажды; не он ли у родственника в Нижегородской губернии? Формат его в 16 долю листа (приблизительно)»¹¹³.

- 208 -

8. РАЗНЫЕ РИСУНКИ. [1823—1835]

Находились у П. С. Озерецкого.

П. С. Озерецкий в своем письме в Лермонтовский музей от 26 мая 1885 г. сообщает следующее: «Почти все, что только из его <Лермонтова> собственных рукописей и рисунков могло бы теперь быть в моем безусловном распоряжении, было затеряно во время моего малолетства, а то немногое, что сохранилось было до того возраста, когда я уже стал в состоянии ценить все, выходившее из-под пера или кисти Михаила Юрьевича, ускользнуло из моих рук по неопытности и крайней доверчивости моей.

Сохранившиеся и потом ускользнувшие от меня предметы состояли в следующем:

1.Св. Елизавета — большая картина, писанная карандашом.

2. Усекновение главы Иоанна Крестителя — небольшая картина, писанная тушью (обе картины имели фамильное значение).

3. Три рисунка карандашом, изображавшие кулачные бои в деревне и хватанье разбрасываемых крестьянам подарков.

4. Юмористические домашние сцены, происходившие в селе Тарханах и набросанные карандашом в легких эскизах (на маленьких лоскутках бумаги, испещренных соответствующим текстом)...

Все означенные предметы, а также рисунки часовни, решетки, с кратким описанием встречи, какая была устроена в селе Тарханах в 1862-м году в бытность мою в Петербурге, были мною переданы для напечатания в редакцию „Всемирной иллюстрации“. По своей неопытности (я тогда только год пробыл студентом Казанской духовной академии) — не взял квитанции и вещи пропали»¹¹⁴.

Автор этого письма, Петр Степанович Озерецкий, профессор Пензенской духовной семинарии, получил эти рисунки от своих родителей, которые, по его словам, жили в Тарханах и были лично знакомы с Лермонтовым.

9. НЕИЗВЕСТНАЯ КАРТИНА. [1835]

Находилась у А. А. Лопухина.

В письме А. М. Верещагиной к Лермонтову от 18 августа 1835 г. читаем: «Что касается вашего рисования, говорят, что вы делаете поразительные успехи, и я этому верю. Пожалуйста, Мишель, не забрасывайте этого таланта. Картина, которую вы прислали Алексису, очаровательна».

Нам известен факт присылки Лермонтовым А. А. Лопухину в 1833 г. картины, исполненной маслом, под названием «Предок Лерма».

Настоящее письмо позволяет предположить, что Лермонтов послал Лопухину в подарок еще какую-то другую картину. Трудно предположить, что восхищенный отзыв А. Верещагиной относится к «Предку Лерма», полученному два с половиной года тому назад.

10. ПОРТРЕТ В. А. ЛОПУХИНОЙ В ВИДЕ ИСПАНСКОЙ МОНАХИНИ. [1835]

Находился у В. А. Лопухиной, затем у А. М. Верещагиной-Гюгель и, наконец, у гр. Берольдинген.

Висковатов, со слов Шан-Гирея, рассказывает, что «удаляясь воображением в страну предков своих — в Испанию, Михаил Юрьевич и место действия „Демона“ переносит туда же; женщина же, которую любил демон, является в образе испанской монахини. При этом поэт тушью нарисовал эту испанку-монахиню, придавая ей черты Вареньки»¹¹⁵. Ниже, в сноске к этим словам, Висковатов сообщает: «Графиня Берольдинген (дочь Саши

- 209 -

Верещагиной) сообщает нам, что мать ее ей говорила, что рисунок испанская монахиня, рисованный Лермонтовым, есть портрет той девушки, которую поэт любил потом всю жизнь».

11. ЭПИЗОД ИЗ ЖИЗНИ А. С. ПУШКИНА. [1835]

ИЛЛЮСТРАЦИИ К «МАСКАРАДУ». [1835]

Акварели.

В 1891 г. в печати появилось сообщение, что «один из очевидцев, ездивших в Тарханы поклониться праху поэта, передавал нам, что самый дом не представляет ничего особенного. В одной из комнат на стене висят две акварели работы Лермонтова, из коих одна напоминает эпизод из жизни Пушкина... приведший гениального писателя к роковой развязке, а другая изображает сцену из Маскарада»¹¹⁶.

Позднее, в 1898 г., Шугаев сообщал, что года с два тому назад в губернском статистическом комитете «видел прекрасный рисунок акварелью М. Ю. <Лермонтова> „Маскарад“, вышиною около 6—7 вершков и шириною около 5...»¹¹⁷.

Дальнейшая судьба этих акварелей нам неизвестна.

12. КАРИКАТУРЫ НА ТИРАНА. [1835—1837]

В архиве Института литературы хранится запись Д. В. Стасова об отношениях Лермонтова с однополчанином А. Ф. Тираном. В этой записи сообщается, что Лермонтов «сочинял, разыгрывал, рисовал карикатуры, и раз даже написал целую поэму, в которой сначала описывал его рождение, жизнь, похождения и, наконец, смерть. В конце нарисовал надгробный памятник и к нему эпитафию:

Родился шут
..... Тиран
А умер пьян —

не помню средних слов»¹¹⁸.

Карикатуры эти до нас не дошли.

13. КАРТИНЫ МАСЛЯНЫМИ КРАСКАМИ. [1835—1837]

Находились в казармах лейб-гвардии гусарского полка в Царском Селе.

В «Записках неизвестного гусара <А. Ф. Тирана> о Лермонтове> есть следующая фраза: «Лермонтов был чрезвычайно талантлив, прекрасно рисовал (его картины масляными красками до сих пор в дежурной гусарской комнате, в казармах в Царском Селе) и очень хорошо пел романсы, т. е. не пел, а говорил их почти речитативом»¹¹⁹.

Мы не в состоянии сейчас проследить, откуда попала в Артиллерийский исторический музей в Ленинграде картина Лермонтова «Атака л.-гв. гусар под Варшавой», исполненная маслом, но если и предположить, что она поступила из бывших казарм л.-гв. гусарского полка, то слова Тирана «его картины» заставляют нас предположить, что картин, висевших в казармах, было несколько, какая-то часть которых до нас не дошла.

14. ВИД КРЕСТОВОЙ ГОРЫ. [1837]

Масло. Находился у П. А. Висковатова.

Висковатов в своей биографии Лермонтова пишет: «Снимок Крестовой горы масляными красками, подаренный поэтом князю В. Одоевскому, с пометкою князя подарен был В. Ст. Перфильевой и ею уступлен мне и находится теперь в моей библиотеке»¹²⁰.

О местонахождении картины в настоящее время ничего неизвестно.

- 210 -

15. ВИДЫ КАВКАЗА. [1837]

Находились у П. П. Заболотского.

Известно, что Лермонтов, вернувшись в 1838 г. с Кавказа, подарил художнику П. Е. Заболотскому, своему учителю рисования, целую серию рисунков, изображающих различные виды кавказских местностей. Сын художника П. П. Заболотский сообщил, что у него ранее хранилось до 20 рисунков Лермонтова. В результате небрежного хранения к 1882 г. их осталось всего четыре¹²¹. В настоящее время мы обладаем тремя из них.

16. ВИД ТИФЛИСА. [1837]

Находился у няни Лермонтова.

В материалах В. Х. Хохрякова есть запись: «В Тарханах у няни Лермонтова есть икона божьей матери, вид Тифлиса и портрет¹²² Лермонтова (на лбу заметен русый клок волос)».

Отмечая картину «Вид Тифлиса», Хохряков, очевидно, имеет в виду картину, исполненную Лермонтовым, так как ни о каких других предметах обстановки он не упоминает.

17. ЗАМОК ТАМАРЫ. [1837]

В 1927 г. в газетной заметке промелькнуло сообщение, что в Киеве обнаружена картина кисти Лермонтова, изображающая «Замок Тамары». «Подлинность и принадлежность ее кисти нашего великого поэта, — говорилось в заметке, — не вызывает сомнений, не только благодаря имеющейся надписи, но и по сюжету и манере письма... Найденная в Киеве картина очень близко подходит к его же картине „Перестрелка в горах Кавказа“. Те же горы на заднем плане, тот же характерный кавказский суровый пейзаж. Но в центре, на левом плане, — развалины „Замка Тамары“, а в долине сквозь ущелье пробирается отряд всадников. Справа, точно ласточкины гнезда, лепятся к скалам убогие сакли, откуда выглядывают характерные лица горцев»¹²³.

Приобретенное в 1939 г. в Киеве Институтом литературы в Ленинграде полотно Лермонтова «Кавказский вид с верблюдами» не может быть отождествлено с вышеописанной картиной, так как на нем нет прилепленных к скалам саклей с выглядывающими горцами. Налицо лишь горы и пробирающийся отряд всадников, да и то представленный одним всадником и двумя верблюдами. Однако это отсутствие саклей и выглядывающих из них горцев и превращение верблюдов во всадников может быть объяснено неточностью автора заметки: общее описание картины довольно близко к «Кавказскому виду с верблюдами», описанному нами выше (см. раздел «Картины», № 7).

18. РИСУНОК С БЮСТА И КАВКАЗСКИЙ ВИД. [1832—1838]

Находился у А. И. Философова.

В письме к А. И. Философову от 29 октября 1838 г. бабушка Лермонтова, Е. А. Арсеньева, пишет, что посылает картинку, рисованную с бюста карандашом, и вид кавказских гор¹²⁴. Картины до нас не дошли.

19. ДЕСЯТЬ КАРТИН МАСЛОМ. [1838]

В 1862 г. в «Русском Художественном Листке» была воспроизведена картина Лермонтова «Воспоминание о Кавказе» со следующей заметкой: «В бытность свою в Новгородской губернии в 1838—1839 гг. М. Ю. Лермонтов занимался, между прочим, и живописью и после него осталось

- 211 -

до 12 картин, писанных им масляными красками. Две из них: „Воспомиания о Кавказе“ и „Голова Черкеса“ составляют собственность бывшего сослуживца его А. И. Арнольди. Где находятся в настоящее время другие картины, писанные М. Ю. Лермонтовым, — неизвестно; но после его смерти они достались г. Шан-Гирею»¹²⁵. Обе картины, находившиеся у Арнольди, поступили затем в Лермонтовский музей, а десять исчезли неизвестно куда.

20. ЛАГЕРЬ НА КАВКАЗЕ. [1838]

Акварель. Находилась у Н. С. Романовской.

В 1899 г. в газете «Одесский Листок» появилась заметка о найденном в Смоленске у дочери друга покойного поэта, Н. С. Романовской, урожденной Раевской, рисунке Лермонтова. «Рисунок изображает, — писала газета, — лагерь на Кавказе: палатки офицеров в голубых мундирах и т. д. и подписан „М. Лермонтов“»¹²⁶.

Судя по тому, что на недошедшей до нас картине Лермонтова изображены военные в голубых мундирах, мы можем предполагать, что это — гродненские гусары, которые носили голубые доломаны, расшитые серебром. В таком случае картину следует отнести к 1838 г.

21. КАРИКАТУРЫ. [1838—1839]

Находились в семье Столыпиных.

Н. А. Огарева-Тучкова в своих воспоминаниях пишет: «M-lle Michel <гувернантка Огаревой> любила рассказывать о том времени, когда жила у Столыпиных: каждую зиму они проводили в Петербурге, а лето в деревне Средниково, близ Москвы. Лермонтов, Михаил Юрьевич, был двоюродным или троюродным братом ее воспитанниц, и потому она часто видела его в доме Екатерины Аркадьевны. Она любила рассказывать о странностях пылкого и горячего характера Михаила Юрьевича, о том, как бабушка Лермонтова просила внука не писать более стихов, живя в постоянных опасениях за него. Внук обещал, чтобы успокоить горячо любимую бабушку, но стал рисовать карикатуры, которые были так похожи и удачны, что наделали много шума в высшем петербургском обществе. Тогда бабушка стала уговаривать его не заниматься более и карикатурами. „Что же мне делать с собой, когда я не могу так жить, как живут все светские люди? Бабушка просит меня не писать стихотворений и не брать в руки карандаша — не могу, не могу“ — говорил он с пылающими глазами»¹²⁷.

Свидетельство это, весьма, впрочем, малоавторитетное, должно быть отнесено к 1838—1839 гг. по следующим соображениям.

Во-первых, указания, что бабушка просила Лермонтова не писать более стихов и что карикатуры Лермонтова «наделали много шума в высшем петербургском обществе», следует отнести ко времени не ранее возвращения Лермонтова с Кавказа после первой ссылки.

Во-вторых, Огарева-Тучкова родилась в 1829 г., и M-lle Michel могла быть приглашена к ней около 1838—1839 гг., когда Огарева была в возрасте 8—10 лет; в ее воспоминаниях говорится о том, что M-me Moreau, предшественница M-lle Michel, задавала ей извлечения из истории и мифологии. Такие задания могли быть предложены девочке не моложе 8—9 лет.

22. ВИД НАВОДНЕНИЯ В ПЕТЕРБУРГЕ. [1838—1840]

В воспоминаниях гр. В. А. Соллогуба имеется такое свидетельство: «Лермонтов, одаренный большими самородными способностями к живописи, как и к поэзии, любил чертить пером и даже кистью вид разъяренного

- 212 -

моря, из-за которого подымалась оконечность Александровской колонны с венчающим ее ангелом. В таком изображении отзывалась его безотрадная, жаждавшая горя фантазия»¹²⁸.

Ни одного рисунка Лермонтова, который подходил бы под данное описание, до нас не дошло; приписываемый ему небольшой рисунок из Калининского областного музея изображает волнующееся море, но без Александровской колонны.

23. АЛЬБОМ С КАРИКАТУРАМИ. [1841]

Находился у М. П. Глебова.

Висковатов в своей биографии Лермонтова пишет: «Так как Лермонтов с легкостью рисовал, то он часто и много делал вкладов в альбом, который составлялся молодежью. В него вписывали или рисовали разные события и случайности из жизни водяного общества, во время прогулок, пикников, танцев; хранился же он у Глебова. Альбом этот со многими листами стихотворений и писем Лермонтова, о коих говорит и Боденштедт, кажется, погиб вместе с вещами Глебова во время экспедиции. (Так по крайней мере думал А. П. Шан-Гирей). В лермонтовских карикатурных набросках Мартынов играл главную роль. Князь Васильчиков помнил, например, сцену, где Мартынов верхом въезжает в Пятигорск. Кругом восхищенные и пораженные его красотой дамы. И въезжающий герой и многие дамы были замечательно похожи. Под рисунком была подпись: „Monsieur le poiqnard faisant son entrée à Piatigorsk“*. В альбоме можно было видеть Мартынова, огромного роста, с громадным кинжалом от пояса до земли — объясняющегося с миниатюрной Надеждой Петровной Верзилиной, на поясе которой рисовался маленький кинжальчик. Комическую подпись князь Васильчиков не помнил. Изображался Мартынов часто на коне. Он ездил плохо, но с претензией, неестественно изгибаясь. Был рисунок, на котором Мартынов „в стычке с горцами, что то кричит, махая кинжалом, сидя в полуоборот на лошади, поворачивающей вспять“. Михаил Юрьевич говорил: „Мартынов положительно храбрец, но только плохой ездок, и лошадь его боится выстрелов. — Он в этом не виноват, что она их не выносит и скачет от них“. „Помню, — рассказывал Васильчиков, — и себя, изображенного Лермонтовым, длинным и худым посреди бравых кавказцев. Поэт изобразил тоже самого себя маленьким, сутуловатым, как кошка вцепившимся в огромного коня, длинноногого Монго Столыпина, серьезно сидевшего на лошади, а впереди всех красовавшегося Мартынова в черкеске, с длинным кинжалом. Все это гарцовало перед открытым окном, вероятно дома Верзилиных. В окне были видны три женские головки. Лермонтов, дававший всем местные прозвища, называл Мартынова „le sauvage au grand poignard“, „Montagnard au grand poignard“ или просто: „Monsieur le poignard“**. Он довел этот тип до такой простоты, что просто рисовал характерную кривую линию, да длинный кинжал, и каждый тотчас узнавал, кого он изображает»¹²⁹.

П. Мартьянов вносит следующую поправку в слова Висковатова: «Альбом, в котором рисовал Лермонтов в Пятигорске в 1841 году карикатуры на „водяное общество“, взят после смерти поэта не Глебовым, а Алексеем Аркадьевичем Столыпиным, который и привез его в Петербург, а из

- 213 -

Петербурга отослал в свое имение, село Пушкино, Инсарского уезда Пензенской губернии, где он вместе с другими его вещами был похищен обокравшими его дом ворами»¹³⁰.

Утрата этого альбома для нас особенно ощутительна, так как он познакомил бы нас с новой стороной творчества Лермонтова — рядом его карикатур, которые, судя по дошедшим до нас отдельным зарисовкам, вскрывают в Лермонтове незаурядный талант карикатуриста.

24. ТРИДЦАТЬ РАЗЛИЧНЫХ РИСУНКОВ И НАБРОСКОВ КАРАНДАШОМ, ТУШЬЮ И АКВАРЕЛЬЮ.

По сообщениям Шугаева, относящимся к 1898 г., он видел лет десять тому назад у человека, доводившегося крестником Лермонтову и его бабушке, «штук 30 разных рисунков, набросков карандашом, тушью и акварелью». Затем Шугаев узнал, что «владелец этих сокровищ 8 лет тому назад умер, а имущество перешло к экономке, бывшей у него много лет в услужении». После долгих усилий Шугаеву удалось найти ее, но к этому времени выяснилось, «что рисунки и этюды М. Ю. <Лермонтова> частью изорваны и уничтожены ее сыном, когда он был еще ребенком, частью разобраны знакомыми, имена которых она припомнить не могла»¹³¹.

25. НЕСКОЛЬКО КАРТИН МАСЛОМ.

Находились у П. П. Шан-Гирея.

Ив. Захарьин (Якунин), посетивший полковника Павла Петровича Шан-Гирея в октябре 1859 г. в его имении возле Тархан, сообщает следующее: «Через несколько минут он <Шан-Гирей> вернулся и показал мне небольшую тетрадку очень толстой бумаги, где было написано все названное стихотворение <„Валерик“>, но с большими помарками, вставками и выносками. В то же время он сообщил мне, что у него имеются несколько картин, писанных масляными красками самим поэтом и хранятся письма Лермонтова о Кавказе к нему же, Шан-Гирею, который, оказалось, был родственником поэта»¹³².

26. КАРТИНА МАСЛЯНЫМИ КРАСКАМИ.

Находилась у Н. Р. Александренко.

Мосолов в своей статье «Обзор художественных работ Лермонтова» указывает, что у Н. Р. Александренко имеются две картины Лермонтова, исполненные маслом. Одна из них¹³³, «Перестрелка в горах Кавказа», была воспроизведена во II томе Академического издания сочинений Лермонтова и в настоящее время находится в Государственном литературном музее. Относительно второй, к сожалению, ничего неизвестно, не описан даже ее сюжет. В заметке «Лермонтов, как художник» В. Александренко¹³⁴ сообщает о том, как он приобрел «Перестрелку в горах Кавказа», но ни словом не упоминает о второй картине, поэтому сообщение Мосолова о нахождении у Александренко двух картин должно быть принято на-слово.

Остается невыясненным и разногласие в инициалах владельца: газетная заметка 1892 г. подписана «В. Александренко», а у Мосолова в 1910 г. владельцем указан «Н. Р. Александренко».

27. НЕИЗВЕСТНЫЕ РИСУНКИ.

Находились в семье Энгельгардт.

Поэт А. Берс сообщал Б. М. Зубакину, что еще в 1918 г. в Смоленске, в семье Энгельгардт, он видел рисунки Лермонтова, никому неизвестные¹³⁵. Ни о количестве, ни о тематике этих рисунков Зубакин не сообщает ничего.

- 214 -

VI. МНИМЫЕ РИСУНКИ ЛЕРМОНТОВА

1. ГОЛОВА ВОИНА В ШЛЕМЕ.

Б., сангина, уголь. 1829. Внизу подпись неизвестной рукою: «М. Лермонтов 1829». По стершейся подписи углем чьей-то рукою графическим острым карандашом наведено: «1839».

Частное собрание, Москва.

Рисунок изображает голову воина в шлеме, с усами, баками и бородой, с полуоткрытым ртом, ½ вправо. Рисунок находился в альбоме В. Третьяковой, где была и акварель «Испанец с кинжалом» (см. выше, в разделе «Акварели»).

Очевидно, это ученическая перерисовка рисунка какого-либо старинного мастера. Манера исполнения здесь резко отличается от всех других, дошедших до нас графических работ поэта того времени. Техническая сторона рисунка говорит о наличии у автора профессиональных навыков, которых тогда не могло еще быть у Лермонтова.

2. СКАЧУЩИЙ ВСАДНИК В ВОСТОЧНОМ КОСТЮМЕ.

Б., кар., 9,8×11,3. [1828—1830] В правом нижнем углу подпись карандашом: «M. Lermantoff», покрытая фиксажем, ниже на паспарту карандашом: «Лермонтов».

Калининский областной музей, Калинин. Приобретен музеем в 1927 г. у потомков проф. М. Г. Павлова.

Рисунок изображает всадника в восточном костюме и головном уборе, скачущего влево; обернувшись вправо назад, всадник прикладывает ружье к правому плечу, собираясь выстрелить.

Михаил Григорьевич Павлов (1793—1840), у потомков которого был приобретен рисунок, состоял инспектором Московского благородного пансиона и профессором Московского университета в годы учения там Лермонтова. У него хранилось несколько рисунков поэта, относящихся к годам его пребывания в Университетском пансионе.

Вялость контуров, манера, в которой нарисованы ноги лошади, нетипичны для Лермонтова и заставляют усомниться в его авторстве.

3. БУРЯ НА МОРЕ.

Картон, итальянский кар., 8,2×11,3; изобр. 5×8,3. [1828—1830] Справа внизу на тисненой рамочке подпись: «M. Lermantoff».

Калининский областной музей, Калинин. Приобретен музеем в 1927 г. у потомков проф. М. Г. Павлова.

Рисунок изображает бушующее море. На первом плане на гребне волны лодка с двумя сидящими в ней фигурами. Справа, в глубине, черная скала с силуэтом замка или крепости. На переднем плане справа на берегу большой камень и куст.

Как и предыдущий, рисунок идет из собрания проф. М. Г. Павлова. Этот пустячок сделан на картонной карточке для меню, балов и т. п., с тисненым рисунком по краям, характерным для 70-х годов XIX в.

Неуверенный, вялый штрих, беспомощная композиция резко отличают этот рисунок от лермонтовских рисунков этой поры, авторство которых достоверно.

4. ПОРТРЕТ СТАРИКА.

Б., наклеенная на паспарту, итальянский кар., белила. Поясной, ¾ влево. 19,4×15,3. Справа внизу на паспарту подпись: «М. Лермонтов». Художественный музей, Куйбышев.

Рисунок по своей технике и манере заметно отличается от работ Лермонтова, поэтому авторство поэта является весьма сомнительным,

- 215 -

тем более, что и подпись на паспарту никак нельзя принять за авторскую.

5. ЭСКИЗ ДЕКОРАЦИИ.

Б., акв., частично покрытая лаком. 9,3×17,4. На обороте надпись чернилами: «fait par Lermantoff». Литературный музей, Москва.

Акварель изображает на переднем плане арку с обелиском и каменную лестницу. На заднем плане храм с шестиколонным портиком.

Акварель эта не имеет ничего общего с известными нам акварельными работами Лермонтова.

6. КАРИКАТУРНАЯ СЦЕНА.

Б., кар., 24,4×16,3. 1832. Внизу справа карандашом подпись: «М. Лерма 1832».

Библиотека им. М. Ю. Лермонтова в Москве. Поступил в библиотеку почтовой посылкой из Батуми от И. П. Овсяного в 1929 г. Ранее находился в имении Поливановых «Акшаут», Симбирской губернии.

Воспроизведено: И. Андроников и В. Башмаков, Неизвестные рисунки Лермонтова. — Огонек 1939, № 25—26, 24.

Рисунок изображает группу из четырех фигур. Слева на первом плане пожилой седой мужчина с острым профилем, во фраке, упершись левой рукой в бок, выделывает па какого-то танца. Он держит за руку женщину в широком платье, лица которой не видно. За нею вторая женщина, повернутая лицом к зрителю, и рядом с ней худой мужчина с длинными волосами и огромным носом, в профиль. Сюртук последнего растушеван слегка синим цветным карандашом.

История этого рисунка, двух других и акварели, описываемых ниже, приведена при их публикации И. Андрониковым и В. Башмаковым.

«Все эти неизвестные до сих пор материалы прислал один служащий из Батуми, тов. И. П. Овсяный. На запрос библиотеки о том, как все эти материалы попали в его руки, Овсяный ответил письмом, в котором рассказал то, что знал о рисунках. Оказалось, что в 1925 г. И. П. Овсяный приобрел их в Ульяновске от коллекционера Н. П. Пылаева, а тот, в свою очередь, получил рисунки в 1920 г. в обмен на муку от бывших служащих при имении Поливановых „Акшаут“.

История рисунков, таким образом, совершенно ясна. От Лермонтова они перешли к Николаю Ивановичу Поливанову, близкому другу поэта по юнкерской школе. В своем родовом имении „Акшаут“ (Корсунского уезда, Симбирской губернии) Н. И. Поливанов и его наследники устроили музей, где собрали коллекции автографов, археологических редкостей и картин, среди которых были работы художников Якоби, Тропинина, Худякова, Левитана и др.

В специальном „Лермонтовском уголке“ музея Поливановы хранили автографы Лермонтова (письмо к Н. И. Поливанову, стихотворение „Послушай, вспомни обо мне“) и его рисунки. К этой коллекции принадлежали и те рисунки, которые поступили в Библиотеку имени Лермонтова. На некоторых из них сохранилась надпись: „С. Акшаут. Музей. Лерм. уголок...“»* ¹³⁶.

Несмотря на все эти, казалось бы убедительные, данные, мы не можем безоговорочно признать автором этих рисунков Лермонтова.

- 216 -

Карикатурный набросок какой-то светской сцены исполнен крайне беспомощно и с точки зрения техники исполнения не идет ни в какое сравнение с подлинными рисунками поэта, находящимися в его юнкерской тетради и точно датированными 1832—1834 гг.

7. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ С ДЛИННЫМИ ВОЛОСАМИ, В ЗАСТЕГНУТОМ СЮРТУКЕ И НАБРОСОК ПРОФИЛЯ.

Б., кар. [1832—1834] На обороте предыдущего рисунка.

Библиотека им. М. Ю. Лермонтова, Москва. Поступил, как и предыдущий, в 1939 г. от И. П. Овсяного.

Первый рисунок изображает мужчину по пояс, ¾ влево, с длинными волосами, усами и маленькой эспаньолкой, в наглухо застегнутом однобортном сюртуке.

Второй — незаконченный, сделанный несколькими штрихами профиль мужчины с усами.

Рисунки эти исполнены более умело, чем предыдущий, но и они не в манере Лермонтова.

8. СЦЕНА БОЯ РУССКИХ С ГОРЦАМИ.

Б., кар., 18,3×28,5. [1836] Справа внизу карандашом инициалы: «M. L.», часть срезанной подписи, обведенная чернилами: «...съ Николаевскими 1836».

Библиотека им. М. Ю. Лермонтова, Москва. Поступил, как и предыдущие, в 1939 г. от И. П. Овсяного.

Воспроизведено: И. Андроников и В. Башмаков, Неизвестные рисунки Лермонтова. — Огонек 1939, № 25—26, 24.

Авторы заметки в «Огоньке» усматривают близость этого рисунка с рисунками юнкерской тетради, особенно в манере изображения фигур горцев, находящихся в лесу, а также — самого леса.

Действительно, манера исполнения этой части рисунка весьма напоминает манеру, в которой выполнены рисунки Лермонтова в его юнкерской тетради но зато две фигуры на переднем плане и группа из пяти человек — на втором решительно не в манере Лермонтова, а весьма характерны для рисунков Н. И. Поливанова. Отделка и растушевка двух передних фигур являются приемом, характерным именно для Поливанова, и, наоборот, ни разу не встречаются в дошедших до нас рисунках Лермонтова.

9. КАВКАЗСКИЙ ВИД.

Б., акв., 18,1×26,9. 1836. Внизу слева надпись: «Ставрополь. 15 июня 1836».

Библиотека им. М. Ю. Лермонтова, Москва. Поступил, как и предыдущие, в 1939 г. от И. П. Овсяного.

Воспроизведено: И. Андроников и В. Башмаков, Неизвестные рисунки Лермонтова. — Огонек 1939, № 25—26, 24.

Акварель изображает ущелье в горах, по которому едут вправо двое всадников, один из которых на белом, а другой на вороном коне. Слева два выступа скалы, справа горное плато, подходящее к выступам левой скалы и оставляющее узкий проход. В середине, на втором плане, изображена дорога, ведущая на плато, и на ней две фигуры пеших горцев. Справа плато оканчивается отвесным песчаным откосом.

Авторы заметки об этой акварели пишут в «Огоньке»: «Принадлежность Лермонтову акварельного рисунка, на котором изображены удаляющиеся в горы всадники, бесспорна. Фигуры горцев на конях почти в точности повторяют композицию известной картины Лермонтова „Воспоминание о Кавказе“. Характерные для Лермонтова качества рисунка — укороченность перспективы и некоторая угловатость в изображении рельефа местности — только подтверждают авторство поэта, хотя рисунок и не

- 217 -

носит его подписи. Надпись химическими чернилами в левом нижнем углу рисунка, по сообщению И. П. Овсяного, сделана им. Пытаясь навести чернилами стершуюся надпись, Овсяный воспроизвел ее неправильно. Лермонтов был в Ставрополе в июне 1837, а не 1836 г. Очевидно, И. П. Овсяный неверно прочел последнюю цифру».

От 1837 г. до нас дошло достаточное количество подлинных картин и рисунков Лермонтова, с которыми мы можем сопоставить данную акварель. Даже самое беглое сравнение приводит нас к убеждению, что означенная акварель ни в коем случае не может быть признана лермонтовской.

Какие-то ватные горы, однотонное, грязное небо, беспомощность рисунка и композиции — все это черты, абсолютно не свойственные Лермонтову.

Считая эту акварель не лермонтовской, оставляем датировку 1836 г., как не противоречащую ее исполнению неизвестным автором.

10. ГОЛОВА КРЕСТЬЯНИНА.

Б., кар. Погрудный. ¾ влево. [1838—1841] Внизу в середине неизвестной рукою карандашная подпись: «Лермонтов».

ЦЛА, альбом Вяземского. Поступил в ЦЛА в 1941 г. Ранее находился в Серпуховском музее, попав туда из «Остафьева», имения кн. Вяземских.

Карикатурное погрудное изображение крестьянина с курносым лицом, с усами и бородой, в армяке. Волосы подстрижены в скобку.

Манера, в которой выполнен рисунок, не характерна для Лермонтова¹³⁷.

11. СТРЕЛЯЮЩИЙ КАЗАК НА ЛОШАДИ.

Б., кар., 20,7×12,7. [1840] Сверху надпись карандашом неизвестной рукою: «Arriere les courieux».

ГЛМ. Приобретено в 1934 г. от В. А. Константинович.

Воспроизведено: Б. Зубакин, Поэт и рисунок. — Искусство Трудящимся 1925, № 16, 12.

Рисунок изображает казака в черкеске с газырями на груди, в бараньей шапке, с чехлом для ружья за спиной и саблей с правого бока. Ноги лошади, скачущей в правую сторону, не изображены. Казак, оборотясь вправо, поднимает, прицелившись, ружье.

Об этом рисунке Зубакин сообщает, что он принадлежит В. А. Константинович, родной дед которой, Лев Сергеевич Пушкин, получил его от Лермонтова в подарок незадолго до смерти поэта. Сообщение это не противоречит биографическим данным: известно, что со Львом Сергеевичем Пушкиным Лермонтов встречался на Кавказе в 1840 г., во время своей второй ссылки. Однако живописная манера, с которой сделаны ноги и особенно голова лошади, заставляет нас взять авторство Лермонтова под сомнение.

12. НАДГРОБНЫЙ ПАМЯТНИК С УРНОЙ.

Альбом М. М. Лермонтовой, л. 91 об.

ПБ.

Воспроизведено: Альбом, 14.

Рисунок имеет мало общего с другими рисунками Лермонтова в этом же альбоме и едва ли может быть ему приписан.

13. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ СО ВЗБИТЫМИ ВОЛОСАМИ, В ПАЛЬТО.

Б., кар. ½ влево. Справа внизу карандашом неизвестною рукою: «Поэт Лермонтов». Внизу под рисунком чернилами: «Собственной руки рисунок поэта Лермонтова. Получен мною от товарища князя В. Н. Максутова. А. Боголюбов».

Радищевский музей, Саратов.

Считается, что рисунок этот изображает деда поэта Афанасия Алексеевича Столыпина, владельца села Нееловки Саратовской губернии.

- 218 -

Рисунок этот едва ли может быть признан за работу Лермонтова, несмотря на свое происхождение (от того же кн. В. Н. Максутова в Лермонтовский музей поступил подлинный рисунок Лермонтова «Молодая женщина и старуха» — см. выше, стр. 129).

——————

Кроме этих произведений, приписываемых Лермонтову без достаточных, на наш взгляд, оснований, следует еще упомянуть о тех, что были воспроизведены как лермонтовские и которые в настоящее время могут быть точно атрибутированы.

1. ИЗОБРАЖЕНИЕ ХАТЫ В ТАМАНИ.

Воспроизведено: М. Ю. Лермонтов, Избранные произведения в двух томах, Детиздат, М. — Л., 1940, II, 256.

На самом деле рисунок исполнен в 1879 г. и передан Висковатову в 1881 г. в Тифлисе на археологическом съезде Д. Е. Фелицыным. Возможно, что последний и является автором рисунка.

2. САПЕРЫ.

Воспроизведено: М. Ю. Лермонтов, Избранные произведения в двух томах, Детиздат, М. — Л., 1940, II, 344. — Альбом, 254, как рисунок из тетради Лермонтова.

В настоящее время в альбоме кн. Г. Г. Гагарина, хранящемся в Русском музее, в Ленинграде, обнаружен этот рисунок с подписью Гагарина: «D'après Р^се Dolgorouki», устанавливающий авторство последнего.

3. ДВА АДЪЮТАНТА. Акварель.

Воспроизведено: Н. Белявский, Лермонтов-художник. — Искусство 1939, № 5, 18.

До последнего времени считалась работой Лермонтова. Стилистические особенности этой акварели, как нами уже указывалось выше, заставляют признать ее работой Гагарина.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Висковатов, VI, 56—57.

² Дело Лермонтовского музея, фонд 524, опись 4, № 32, лл. 111 и 112.

³ Висковатов, VI, 57.

⁴ А. Муравьев, Знакомство с русскими поэтами, Киев, 1871, 23—25.

⁵ К. Грот, Жуковский в Москве. — Сб. «Памяти В. А. Жуковского и Н. В. Гоголя», вып. I, Спб., 1907, отд. II, 27; А. Никитенко, Записки и дневники, Спб., 1904, I, 256—260; кн. В. Мещерский, Мои воспоминания, Спб., 1897, I, 322—323.

⁶ Н. Лесков, Синодальные персоны. — «Исторический Вестник» 1889, IX, 122—139.

⁷ Ю. Елец, История лейб-гвардии Гродненского гусарского полка, Спб., 1898, I, 207.

⁸ Хохряков, фонд 524, опись 4, № 26, тетрадь 2-я, л. 8.

⁹ Дело Лермонтовского музея, ф. 524, оп. 4, № 32, л. 2.

¹⁰ Белявский, 11. — Автор статьи, несмотря на наличие на картине авторской датировки, считает ее «ранней акварелью», выполненной технически неудачно.

¹¹ «Известия Лермонтовского и Исторического Музеев Николаевского Кавалерийского Училища», П., 1917, № 2. — Е. А. Казьмина в своем письме неверно указывает отчество дочери Е. П. Веселовской. Она по отцу Владимировна, а не Андреевна.

¹² В. Бобарыкин, Три встречи с М. Ю. Лермонтовым. — «Русский Библиофил» 1915, IV, 76.

¹³ Висковатов, Отражение кавказских преданий в поэзии Лермонтова. — «Кавказ» 1881, № 203.

¹⁴ Каталог Лермонтовской выставки в Ленинграде, 31.

¹⁵ Лермонтов, Сочинения, под ред. И. М. Болдакова, изд. Елизаветы Гербек, М., 1891, I, 435.

- 219 -

¹⁶ В. Бубнова, Новые лермонтовские материалы. — «Пушкин. Временник Пушкинской комиссии», 1941, VI, 555.

¹⁷ А. Розен, Записки декабриста, М., 1900, 195.

¹⁸ Иван Власов, Лермонтов в семье П. И. Петрова. — «Литературный сборник (Труды Костромского научного общества по изучению местного края)», вып. XLII, Кострома, 1928, 3—10.

¹⁹ Р<афаил Зотов>, М. Ю. Лермонтов. — «Русский Художественный Листок» 1862, VII, 27. — Свидетельство А. И. Арнольди о том, что картина сделана в 1839 г., ошибочно. Пребывание Лермонтова в Новгороде, месте стоянки Гродненского гусарского полка, относится к 1838 г. Б. Мосолов в своей статье (Акад., V, 224—225) ошибочно датирует картину 1831 г.

²⁰ При воспроизведении этой картины в издании сочинений Лермонтова «Печатник» (II, 41) ошибочно указано «Рисунок», а в статье Б. Мосолова она датирована 1831 г.

²¹ В. Александренко, Лермонтов, как художник. — «Русские Ведомости» 1891, № 275. — К 1910 г. картина принадлежала родственнику Александренко.

²² Каталог Лермонтовской выставки в Ленинграде (24) присваивает ей точное название «Горячеводск», исходя, очевидно, из подписи самого Лермонтова под акварелью. Но подпись эта свидетельствует лишь о том, что акварель исполнена в Горячеводске. Местность, изображенная на акварели, мало напоминает Горячеводск и, очевидно, является просто отвлеченным кавказским видом, подсказанным окрестностями Пятигорска, или Горячеводска, как он тогда назывался.

²³ Н. Рыбкин, 375.

²⁴ В печати было высказано предположение, что «несомненно, кто-то помогал 11-летнему художнику, ибо рисунок великолепен» (подчеркнуто нами. — Н. П.). — «Известия» 1939, № 15, от 18 января. — С такой оценкой рисунка мы согласиться не можем как явно преувеличенной.

²⁵ Каталог Лермонтовской выставки в Ленинграде, 26.

²⁶ Дело Лермонтовского музея, ф. 524, оп. 4, № 32, л. 95.

²⁷ Авдотья Панаева, Воспоминания, М. — Л., 1928, 41—42.

²⁸ «Воспоминания Леонида Львовича Леонидова за полсотню лет назад. 1835—1843 г.». — «Русская Старина» 1888, IV, 223—225.

²⁹ «Воспоминания об „Обществе танцоров поневоле“, писанные одним из членов оного». — Сборник старинных бумаг, хранящихся в музее П. И. Щукина. Десятая часть, М., 1902, 153—171.

³⁰ Каталог Лермонтовской выставки в Ленинграде Присваивает акварели название «Водяная мельница» (39).

³¹ Шан-Гирей, 377.

³² Там же, 385.

³³ Висковатов, VI, 290.

³⁴ Висковатов, По поводу «Княгини Лиговской». — «Русский Вестник» 1882, III, 347.

³⁵ Висковатов, VI, 274.

³⁶ Публикация Д. И. «Неизвестные рисунки М. Ю. Лермонтова» дает ряд ошибочных сведений. Так, картина Лермонтова «Голова предка» была написана поэтом в Петербурге и отослана им Лопухину в Москву, а не наоборот, как это указывает автор заметки. Воспроизводя портрет В. А. Лопухиной, приобретенный Институтом литературы АН СССР, он сообщает, что «помещаемый нами рисунок был ранее опубликован». Это неверно. Опубликован был другой портрет Лопухиной, тоже работы Лермонтова — этот нигде ранее не воспроизводился.

³⁷ Там же, 14.

³⁸ П. Шугаев. Из колыбели замечательных людей. — «Живописное Обозрение» 1898, № 25, 502.

³⁹ В Институте литературы (Ленинград) имеется фотография с утраченного портрета Юрия Петровича Лермонтова, на которой он изображен более пожилым. Воспроизведение этой фотографии дано в I томе Избранных произведений М. Ю. Лермонтова, М. — Л., Детгиз, 1938, 48—49. Сравнение этой фотографии с акварелью Лермонтова убеждает нас в том, что не этот портрет послужил Лермонтову оригиналом для копирования.

⁴⁰ Иван Власов, Лермонтов в семье П. И. Петрова, ...8.

⁴¹ О П. И. Челищеве см. «А. С. Пушкин и его литературное окружение. Портреты и рисунки». Редакция и вступительная статья И. С. Зильберштейна, Гос. литературный музей, М., 1938, 12—13.

⁴² «Одесский Листок» 1899, № 14, 16 января.

- 220 -

⁴³ Висковатов, По поводу «Княгини Лиговской». — «Русский Вестник» 1882, III, 347.

⁴⁴ Висковатов, V, 118.

⁴⁵ Висковатов, VI, 453.

⁴⁶ «М. Ю. Лермонтов в портретах». Редакция и вступительная статья И. С. Зильберштейна, Гос. литературный музей, М., 1941, 24.

⁴⁷ Висковатов, VI, 290.

⁴⁸ Там же, 454.

⁴⁹ Подробные сведения о Кочетовой как художнице см. И. Зильберштейн, М. Ю. Лермонтов в портретах..., 24—25.

⁵⁰ «Новое Время» 1879, 8 марта.

⁵¹ «Academia», V, 518. — К фамилии Кикина комментаторами сделана сноска: «Петр Андреевич или Александр Андреевич Кикин; с первым Лермонтов был знаком и в 1837 г. подарил ему свой автопортрет; письмо второго по поводу смерти Лермонтова см. в „Русской Старине“ 1896, кн. 2, стр. 316». Петр Андреевич Кикин умер в 1834 г., и в 1837 г. Лермонтов не мог, естественно, подарить ему свой автопортрет, а письмо по поводу смерти Лермонтова было написано не Александром Андреевичем Кикиным, а Алексеем Андреевичем.

⁵² А. Кикин, Письмо к М. А. Бабиной. — «Русская Старина» 1896, II, 316.

⁵³ «Из воспоминаний Н. М. Сатина». — «Почин. Сборник О-ва любителей российской словесности на 1895 г.», М., 1895, 243. Ср. в настоящем томе статью Н. Бродского, Лермонтов и Белинский на Кавказе в 1837 г.

⁵⁴ Н. Лорер, Записки декабриста, М., 1931, 189—190.

⁵⁵ В. Бобарыкин, Три встречи с М. Ю. Лермонтовым, ...76.

⁵⁶ В. Мануйлов, Хронологическая канва жизни М. Ю. Лермонтова, «Academia», V, 602.

⁵⁷ Дело Лермонтовского музея, ф. 524, оп. 4, № 32, л. 59—60.

⁵⁸ Мосолов, 225.

⁵⁹ Каталог Лермонтовской выставки в Москве, 26.

⁶⁰ Эмилия Шан-Гирей, Воспоминания о Лермонтове, в издании: Екатерина Сушкова, Записки 1812—1841, «Academia», Л., 1928, 429.

⁶¹ П. Мартьянов, 65.

⁶² До нас дошли следующие портреты А. А. Столыпина-Монго:

1—2) Два акварельных портрета работы Клюндера (ИЛ и ГЛМ).

3) Акварельный портрет в штатском платье, работы В. Гау, 1845 г. (Гос. Третьяковская галлерея).

4) Акварельный портрет в штатском, работы неизвестного художника (ИМ).

5) Акварель, изображающая Столыпина в комнате, работы А. П. Шан-Гирея (ГЛМ).

6) Мраморный бюст работы неизвестного скульптора, 1845 г.

7) Литография Вагнера и, наконец, несколько фотографий.

⁶³ Дело Лермонтовского музея, ф. 524, оп. 4, № 62, л. 4—5.

⁶⁴ Там же, № 61, л. 7.

⁶⁵ Там же, № 60.

⁶⁶ М. Лонгинов, М. Ю. Лермонтов. — «Русская Старина» 1873, IX, 332.

⁶⁷ В. Бурнашев, М. Ю. Лермонтов в рассказах его гвардейских однокашников. — «Русский Архив» 1872, IX, стлб. 1780.

⁶⁸ К. Батюшков, Прогулка в Академию художеств. — Сочинения. Редакция, статья и комментарии Д. Благого, 1934, 334.

⁶⁹ А. Сомов, Карл Павлович Брюллов и его значение в русском искусстве. Спб., 1899, 6.

⁷⁰ Шан-Гирей, 364 — 365.

⁷¹ «Academia», I, 494—496.

⁷² Рукописный каталог Лермонтовского музея, хранящийся в Институте литературы в Ленинграде; см. также каталог Лермонтовской выставки в Ленинграде, 26.

⁷³ М. Меленевская, Рисунки поэта. — «Советское Искусство» 1934, 11 октября.

⁷⁴ В каталоге Молотовской художественной галлереи (Молотов, 1944) под № 137 описан этот рисунок Лермонтова с неверно прочитанными французскими надписями.

⁷⁵ П. Заболотский <Письмо в редакцию газеты «Голос»>. — «Голос» 1882, № 350.

⁷⁶ Точной даты посещения Лермонтовым Тамани и Геленджика, как и вообще схемы его путешествий по Кавказу в 1837 г., у нас не имеется. В конце 1837 г. поэт писал Раевскому: «Простудившись дорогой, я приехал на воды весь в ревматизмах; меня на руках вынесли из повозки, я не мог ходить — в месяц меня воды совсем поправили...» Фраза эта толкуется биографами различно. Так, Висковатов считает, что

- 221 -

Лермонтов сразу же из Ставрополя попал на Черноморское побережье, оттуда побывал в Грузии, странствовал по Кавказу и лечился в Пятигорске в конце года от полученного во время ночевок на открытом воздухе сильного ревматизма. Другие биографы (Эйхенбаум, Иванов, Яковкина, Андроников) считают, что Лермонтов заболел по дороге на Кавказ и сразу попал в Пятигорск, затем побывал на Черноморском побережье, откуда прибыл в Тифлис. И. Ениколопов в своей работе «Лермонтов на Кавказе» сообщает, что Лермонтов прибыл в Ставрополь в конце марта 1837 г., откуда по поручению командира Нижегородского драгунского полка Безобразова выехал в Геленджик «с поручением по казенной надобности». В конце мая, простудившись в поездках, Лермонтов слег в Пятигорский госпиталь. Однако свидетельства эти, как и целый ряд дат, проставленных в приложенной к книге хронологической канве пребывания Лермонтова на Кавказе, Ениколопов ничем не подтверждает. Фраза лермонтовского письма «простудившись дорогой», заставляет принять мнение, высказанное рядом биографов, что поэт заболел по дороге на Кавказ и сразу же из Ставрополя попал в Пятигорск, откуда уже посетил Тамань и Геленджик, а затем по Военно-Грузинской дороге проехал в Тифлис, в окрестностях которого стоял его полк.

⁷⁷ М. Цейдлер, На Кавказе в 30-х годах. — «Русский Вестник» 1888, IX, 139.

⁷⁸ Висковатов, VI, 252: «Хата, крытая камышом, имеет 7 шагов ширины и 16 длины. Сведения, равно как и снимок с хаты, сделанный в 1879 году, доставил мне в Тифлис на археологический съезд 1881 года г. Филицын». Рисунок этой хаты воспроизведен как лермонтовский в книге: «М. Ю. Лермонтов, Избранные произведения. Редакция Б. Эйхенбаума», Детгиз, М. — Л., 1940, 218.

⁷⁹ Пейзажу этому присваивались при публикациях самые разнообразные названия. В издании сочинений Лермонтова «Academia» (V, 392—393) он назван «Дарьяльское ущелье с замком Тамары», в каталоге Лермонтовской выставки в Ленинграде (48) как «Дарьяльское ущелье», в картотеке Института литературы в Ленинграде как «Долина реки Терека».

⁸⁰ Висковатов, «Демон». — «Русский Вестник» 1889, III.

⁸¹ П. Заболотский <Письмов редакцию газеты «Голос»>. — «Голос» 1882, № 350.

⁸² Висковатов, Отражение кавказских преданий в поэзии Лермонтова. — «Кавказ» 1881, № 203.

⁸³ В. Бобарыкин, Три встречи с М. Ю. Лермонтовым, ...76.

⁸⁴ А. Михайлова в своей работе «Рукописи М. Ю. Лермонтова (Публичная библиотека им. Салтыкова-Щедрина)» дает ему название: «Вид какого-то городка на Кавказе» (67).

⁸⁵ А. Михайлова в цитировавшейся выше работе дает ему название «Передвижение отряда» (67).

⁸⁶ Рисунок этот как лермонтовский воспроизведен в книге: «М. Ю. Лермонтов. Избранные произведения. Редакция Б. Эйхенбаума», Детгиз, М. — Л., 1940, 257.

⁸⁷ Висковатов, Речка смерти. — «Исторический Вестник» 1875, III.

⁸⁸ Каталог Лермонтовской выставки в Ленинграде, 76.

⁸⁹ Хохряков, ф. 524, оп. 4, № 26, тетрадь 2-я, л. 8 об.

⁹⁰ Б. Эйхенбаум, Литературная позиция Лермонтова. — «Литературное Наследство», № 43—44, 82.

⁹¹ Так, Висковатов (VI, 403) пишет, что альбом этот после смерти Лермонтова был взят Глебовым и погиб со всеми его вещами на Кавказе во время экспедиции. П. Мартьянов («Новые сведения о М. Ю. Лермонтове». — Сб. «Дела и люди века», Спб., 1893, II, 155) говорит, что альбом этот находился после смерти Лермонтова не у Глебова, а у А. А. Столыпина, в его имении, откуда и был украден в числе других вещей.

⁹² Интересную характеристику А. Д. Блудовой находим в русском переводе (П. Степанова) главы из книги «Aus der Petersburger Gesellschaft» (Лейпциг, 1874, 2-е изд.) — «Голос Минувшего» 1917, V—VI, 73—80.

⁹³ А. Ляшенко, Критико-биографический словарь русских писателей и ученых С. А. Венгерова, III, 404—407. Здесь приведена библиография литературы об А. Д. Блудовой.

⁹⁴ А. Блудова, Воспоминания, М., 1888, 30.

⁹⁵ Дело Лермонтовского музея, ф. 524, оп. 4, № 10.

⁹⁶ Мосолов, 219—224.

⁹⁷ В. Потто, Исторический очерк Николаевского кавалерийского училища, Спб., 1873, 93—94.

⁹⁸ А. Марлинский (А. Бестужев), Избранные повести, Л., 1937, 283. — Все дальнейшие цитаты по этому изданию.

- 222 -

⁹⁹См. в настоящем томе работу А. Савинова, Лермонтов и Гагарин.

¹⁰⁰ А. Сомов, Карл Павлович Брюллов и его значение в русском искусстве, Спб., 1899, 13—14. — Брюллов прибыл из-за границы в Москву 25 декабря 1835 г. и пробыл здесь до конца мая 1836 г.

¹⁰¹ У Висковатова в примечании к поэме «Кавказский пленник» (III, 133) неверно указано, что картина эта сделана тушью.

¹⁰² А. Герцен, Былое и думы, М., 1937, II, 254—255.

¹⁰³ П. Каратыгин, Записки, Л., 1930, I, 427.

¹⁰⁴ А. Введенский в своих комментариях к стихотворению «Не верь себе, мечтатель молодой» (Лермонтов, Сочинения, изд. «Просвещение», 1909, I, 280) считает адресатом этого стихотворения М. П. Розенгейма. В комментариях к сочинениям Лермонтова, изд. «Academia» (II, 200) обе версии оцениваются как не исключающие одна другую. Однако биограф Розенгейма (см. «Стихотворения М. П. Розенгейма», Спб., 1889) указывает только, что Лермонтов советовал Розенгейму почаще читать его стихотворение «Не верь себе», не указывая, что оно было посвящено ему.

Ссылка Лермонтова на свое стихотворение, напечатанное в «Отечественных Записках» в 1839 г., с полной убедительностью говорит о том, что оно не могло быть адресовано Розенгейму, первое письмо от которого, с восторженным отзывом о «Герое нашего времени», Лермонтов мог получить только в 1840 г., т. е. в год выхода романа в свет.

¹⁰⁵ См. альманах «Радуга», П., 1922, III и «Academia», II, 241.

¹⁰⁶ Шан-Гирей, 358.

¹⁰⁷ М. Меликов, Заметки и воспоминания художника-живописца. — «Русская Старина» 1896, VI, 648.

¹⁰⁸ Хохряков, ф. 524, оп. 4, № 84, л. 2.

¹⁰⁹ Дело Лермонтовского музея, ф. 524, оп. 4, № 32, л. 43—44.

¹¹⁰ Висковатов, Михаил Юрьевич Лермонтов. Неизданные стихотворения. — «Русская Старина» 1882, VIII, 387—391.

¹¹¹ Емелин, 415.

¹¹² Висковатов, V, 381.

¹¹³ Хохряков, ф. 524, оп. 4, № 84, л. 10.

¹¹⁴ Дело Лермонтовского музея, ф. 524, оп. 4, № 33, л. 72.

¹¹⁵ Висковатов, VI, 275.

¹¹⁶ «Пензенские Губернские Ведомости» 1891, № 153, 18 июля.

¹¹⁷ П. Шугаев, Из колыбели замечательных людей, ...504.

¹¹⁸ В. Мануйлов, Записки неизвестного гусара о Лермонтове. — «Звезда» 1936, V, 186.

¹¹⁹ Там же, 188.

¹²⁰ Висковатов, VI, 260.

¹²¹ П. Заболотский <Письмо в редакцию газеты «Голос»>. — «Голос» 1882, № 350.

¹²² Хохряков, ф. 524, оп. 4, № 84, л. 2.

¹²³ В. Ч., «Замок Тамары». Картина М. Ю. Лермонтова. — «Вечерняя Москва» 1927, 16 июня.

¹²⁴ См. в настоящем томе публикацию А. Михайловой, Лермонтов и его родня по документам архива А. И. Философова.

¹²⁵ Р<афаил Зотов>, М. Ю. Лермонтов. — «Русский Художественный Листок» 1862, № 7, 29—30.

¹²⁶ «Одесский Листок» 1899, № 4, 16 января, в отделе «Русская печать».

¹²⁷ Н. Огарева-Тучкова, Воспоминания, Л., 1929, 385—386.

¹²⁸ Гр. В. Соллогуб, Воспоминания, М. — Л., 1931, 183—184.

¹²⁹ Висковатов, VI, 403—404.

¹³⁰ Мартьянов, 155.

¹³¹ П. Шугаев, 503.

¹³² Ив. Захарьин <Якунин>, Белинский и Лермонтов в Чембаре. — «Исторический Вестник» 1898, III, 915—917.

¹³³ Мосолов, 219.

¹³⁴ В. Александренко, Лермонтов, как художник. — «Русские Ведомости» 1891, № 275, 4.

¹³⁵ Б. Зубакин, Поэт и рисунок. — «Искусство Трудящимся» 1925, № 16, 12.

¹³⁶ И. Андроников и В. Башмаков, Неизвестные рисунки Лермонтова. — «Огонек» 1939, 25—26.

¹³⁷ «Сборник О-ва изучения русской усадьбы», вып. II, 1927, 16.

Сноски

Сноски к стр. 206

  ^* В конце концов эти предметы имеют по своей интимности бо́льшую ценность для семьи, чем для музея.

Сноски к стр. 212

  ^*  «Господин Кинжал, въезжающий в Пятигорск».

^** «Дикарь с большим кинжалом», «горец <или «Монтаньяр»> с большим кинжалом» или «господин Кинжал».

Сноски к стр. 215

  ^* Означенного текста на рисунках нами не обнаружено. — Н. П.