ФЭБ: Гиллельсон и др. Комментарии: Лермонтов в воспоминаниях современников.

- 495 -

КОММЕНТАРИИ
_______________

- 496 -

СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙ

Андроников — Андроников И. Л. Лермонтов. Исследования и находки. М., 1964.

Белинский — Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1953—1957.

Бродский — Бродский Н. Л. М. Ю. Лермонтов. Биография, т. I. 1814—1832 гг. М., 1945.

Висковатов — Висковатов П. А. Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество. М., 1987.

Вырыпаев — Вырыпаев П. А. Лермонтов. Новые материалы к биографии. Саратов, 1976.

Герцен — Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти томах. М., 1954—1965.

Герштейн — Герштейн Э. Г. Судьба Лермонтова. 2-е изд., испр. и доп. М., 1986.

ГБЛ — Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (Москва).

ГИМ — Отдел письменных источников Государственного Исторического музея (Москва).

ГПБ — Рукописный отдел Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград).

ИВ — «Исторический вестник».

ИРЛИ — Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР (Ленинград).

Исследования и материалы — М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы. Л., 1979.

Лермонтов — Лермонтов М. Ю. Собр. соч. в 4-х томах. Л., 1979—1981.

Лермонтов в воспоминаниях, 1972 — М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., 1972.

Лермонтовский сборник — Лермонтовский сборник. Л., 1985.

Летопись — Мануйлов В. А. Летопись жизни и творчества М. Ю. Лермонтова. М. — Л., 1964.

ЛН — «Литературное наследство».

ЛЭ — Лермонтовская экциклопедия. М., 1981.

РА — «Русский архив».

PB — «Русский вестник».

PO — «Русское обозрение».

PC — «Русская старина».

Сборник ИМЛИ — Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова. Сборник I. М., 1941.

ЦГАДА — Центральный государственный архив древних актов (Москва).

ЦГАЛИ — Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).

ЦГАОР — Центральный государственный архив Октябрьской революции (Москва).

- 497 -

А. П. ШАН-ГИРЕЙ

Аким Павлович Шан-Гирей (1819—1883) — троюродный брат и один из самых близких друзей Лермонтова. Он участвовал в детских играх поэта, подолгу жил в доме Арсеньевой в Тарханах, в Москве, а затем в Петербурге, провожал на Кавказ в апреле 1841 г.; ему передает Лермонтов поручение в последнем своем письме.
Может быть, только С. А. Раевский значил больше в жизни поэта. Надо полагать, что «советы», которые давал Шан-Гирей Лермонтову по поводу окончания «Демона», о чем идет речь в воспоминаниях, вызывали у поэта улыбку, но, как видим, выслушивал он его терпеливо.
Узнав, что Шан-Гирей написал воспоминания о Лермонтове, С. А. Раевский послал ему 8 мая 1860 г. такое письмо: «Друг Аким Павлович! Наконец исполняется постоянное мое желание — ты решаешься записать твои воспоминания о незабвенном Михаиле Юрьевиче. Ты был его другом, преданным с детства, и почти не расставался с ним; по крайней мере все значительные изменения в его жизни совершились при тебе, при теплом твоем участии, и редкая твоя память порукою, что никто вернее тебя не может передать обществу многое замечательное об этом человеке, гордости нашей литературы...» (РО, 1890, № 8, с. 742—743).
Действительно, с фактической стороны воспоминания Шан-Гирея представляют для нас необыкновенную ценность.
Жаль только, что он недооценивал ранние произведения Лермонтова и даже считал поэтому за лучшее уничтожить их. Это тем более обидно, что в Апалихе, имении Шан-Гиреев, хранились многие рукописи и памятные вещи Лермонтова.
В письме к Е. А. Арсеньевой от 10 мая 1841 г. Лермонтов писал: «Скажите Екиму Шангирею, что я ему не советую ехать в Америку, как он располагал, а уж лучше сюда на Кавказ. Оно

- 498 -

и ближе и гораздо веселее» (Лермонтов, т. 4, с. 426). А. П. Шан-Гирей последовал этому совету и в начале 40-х годов поехал на Кавказ. Там он и остался, в 1845 г. купил имение в пятидесяти верстах от Пятигорска, а затем женился на Э. А. Клингенберг, свидетельнице последних дней поэта, и жил то в Тифлисе, то в Пятигорске.
Воспоминания Шан-Гирея, написанные весной 1860 г., были опубликованы только после его смерти, в 1890 г. Многие сведения о жизни Лермонтова Шан-Гирей сообщил также Висковатову, когда тот писал биографию поэта.
О Шан-Гирее см. статью В. А. Мануйлова и С. И. Недумова «Друг Лермонтова А. П. Шан-Гирей». — Михаил Юрьевич Лермонтов. Сб. статей и материалов. Ставрополь, 1960, с. 251—270.

М. Ю. ЛЕРМОНТОВ
(стр. 33)

¹ Имеется в виду статья С. С. Дудышкина «Ученические тетради Лермонтова» (Отечественные записки, 1859, № 7, с. 1—62; № 11, с. 245—270).

² Лермонтов родился не в Тарханах, а в Москве в ночь с 2-го на 3 октября.

³ Ошибка мемуариста: М. М. Лермонтова умерла 24 февраля 1817 г., когда Лермонтову шел уже третий год. В 1830 г. он записал: «Когда я был трех лет, то была песня, от которой я плакал: ее не могу теперь вспомнить, но уверен, что если б услыхал ее, она бы произвела прежнее действие. Ее певала мне покойная мать».

⁴ Кропотово.

⁵ Известны две поездки Лермонтова на Кавказ в детские годы: в 1820 и 1825 гг.

⁶ Мария Акимовна Шан-Гирей — двоюродная тетка Лермонтова, с которой его связывали трогательные, доверчивые отношения. Сохранилось 4 письма юного Лермонтова к ней от 1827—1830 гг. В одном из них он посылает ей стихотворение «Поэт» («Когда Рафаэль вдохновенный...»), обещает нарисовать картинку, в другом заверяет, что постарается следовать ее советам, «ибо я уверен, — прибавляет он, — что они служат к моей пользе», в третьем — спорит о «Гамлете».
В ее альбоме сохранилось несколько рисунков Лермонтова и самый ранний его автограф. Некоторые рисунки выполнены уже в 1836 г., когда поэт приезжал в Тарханы в отпуск.
О М. А. Шан-Гирей и ее альбоме см.: Сандомирская В. Б. Альбом с рисунками Лермонтова (Лермонтов и М. А. Шан-Гирей). — Исследования и материалы, с. 122—138.

- 499 -

⁷ Жан Капе (Capet) — гувернер-учитель Лермонтова. В 1825 г. ездил с ним в Пятигорск. П. А. Висковатов писал: «Эльзасец Капе был офицер наполеоновской гвардии. Раненым попал он в плен к русским. Добрые люди ходили за ним и поставили его на ноги. Он, однако же, оставался хворым, не мог привыкнуть к климату, но, полюбив Россию и найдя в ней кусок хлеба, свыкся и глядел на нее как на вторую свою родину... Лермонтов очень любил Капе, о коем сохранилась добрая память и между старожилами села Тарханы» (Висковатов, с. 50). Вскоре после переселения в Москву Капе умер от чахотки. Лермонтов тяжело пережил его смерть.

⁸ Христина Осиповна Ремер — немка, приставленная к Лермонтову со дня его рождения. Она учила своего воспитанника уважительному отношению к окружающим, в том числе и к крепостным, поэтому она пользовалась уважением всей дворни.
Ансельм Левис был человеком образованным и авторитетным. О нем см.: Нахапетов Б. Приглашен в Тарханы. Новые данные о докторе А. Леви. — Медицинская газета, 1986, 6 августа.

⁹ Эпизоды из истории Александра Македонского. По свидетельству С. А. Раевского, Лермонтов «вылепил из воску спасение жизни Александра Великого Клитом при переходе через Граник». В сражении при Арабеллах Александр Македонский разбил персидское войско. Об увлечении Лермонтова лепкой см.: Вейс А. Ю. Затерянные восковые фигуры работы Лермонтова. — Описание рукописей и изобразительных материалов Пушкинского дома, т. 2. M. — Л. 1953, с. 331—336.

¹⁰ О развлечениях маленького Миши и его сверстников в Тарханах со слов С. А. Раевского рассказывает в своей книге П. А. Висковатов. «Елизавета Алексеевна так любила своего внука, что для него не жалела ничего, ни в чем ему не отказывала. Все ходило кругом да около Миши. Все должны были угождать ему, забавлять его. Зимою устраивалась гора, на ней катали Михаила Юрьевича, и вся дворня, собравшись, потешала его. Святками каждый вечер приходили в барские покои ряженые из дворовых, плясали, пели, играли кто во что горазд. При каждом появлении нового лица Михаил Юрьевич бежал к Елизавете Алексеевне в смежную комнату и говорил: «Бабушка, вот еще один такой пришел!» — и ребенок делал ему посильное описание. Все, которые рядились и потешали Михаила Юрьевича, на время святок освобождались от урочной работы. Праздники встречались с большими приготовлениями, по старинному обычаю. К пасхе заготовлялись крашеные яйца в громадном количестве. Начиная с светлого воскресенья, зал наполнялся девушками, приходившими

- 500 -

катать яйца. Михаил Юрьевич все проигрывал, но лишь только удавалось выиграть яйцо, то с большою радостью бежал к Елизавете Алексеевне и кричал:
— Бабушка, я выиграл!
— Ну, слава богу, — отвечала Елизавета Алексеевна. — Бери корзинку яиц и играй еще.
«Уж так веселились, — рассказывают тархановские старушки, — так играли, что и передать нельзя. Как только она, царство ей небесное, Елизавета Алексеевна-то, шум такой выносила!
А летом опять свои удовольствия. На троицу и семик ходили в лес со всею дворней, и Михаил Юрьевич впереди всех. Поварам работы было страсть — на всех закуску готовили, всем угощение было».
Бабушка в это время сидела у окна гостиной комнаты и глядела на дорогу в лес и длинную просеку, по которой шел ее баловень, окруженный девушками. Уста ее шептали молитву. С нежнейшего возраста бабушка следила за играми внука. Ее поражала ранняя любовь его к созвучиям речи. Едва лепетавший ребенок с удовольствием повторял слова в рифму: «пол — стол» или «кошка — окошко», ему ужасно нравилось, и, улыбаясь, он приходил к бабушке поделиться своею радостью.
Пол в комнате маленького Лермонтова был покрыт сукном. Величайшим удовольствием мальчика было ползать по нем и чертить мелом» (Висковатов, с. 41—42).

¹¹ Жан Пьер Жандро — гувернер Лермонтова, взятый в дом после смерти Капе. Это был эмигрант, роялист, живший в России со времен Великой французской революции. «Жандро сумел понравиться избалованному своему питомцу, а особенно бабушке и московским родственницам, каких он пленял безукоризненностью манер и любезностью обращения, отзывавшихся старой школой галантного французского двора» (Висковатов, с. 56). По-видимому, с него списан образ гувернера Саши в поэме «Сашка».

¹² Недавно И. Т. Трофимов обнаружил в ЦГАЛИ поэму без названия за подписью «М. Лермонтов» и высказал предположение, что это и есть считавшаяся утраченной «Индианка». Возможно, найденная поэма действительно написана Лермонтовым в пансионские годы, но ни сюжет, ни имена действующих лиц не дают основания считать, что это — «Индианка». См.: Трофимов И. Т. Поиски и находки в московских архивах. М., 1987, с. 137—139.

¹³ В качестве образца для Лермонтова мог служить только «Московский телеграф» (1825—1834); «Московский наблюдатель» тогда еще не издавался.

- 501 -

¹⁴ Арсеньева с внуком переехала на Малую Молчановку, дом № 2 весной 1830 г., когда Лермонтов собирался поступать в университет. Здесь они прожили до отъезда в Петербург. В настоящее время дом восстановлен и в нем открыт Музей М. Ю. Лермонтова.

¹⁵ Ср. воспоминания А. З. Зиновьева (с. 77 наст. изд.).

¹⁶ Винсон (Федор Федорович Виндсон) — английский гувернер Лермонтова, преподававший английский язык и литературу. О нем см.: Иванова Т. А. Лермонтов в Москве. М., 1979, с. 55—57.

¹⁷ Первая анонимная публикация воспоминаний Е. А. Сушковой о Лермонтове (PB, 1857, № 9, с. 396—408).

¹⁸ А. М. Верещагина. См. с. 550—552.

¹⁹ Е. А. Сушкова. См. с. 516—520.

²⁰ Е. П. Ростопчина. См. с. 595—597.

²¹ Варваре Александровне Лопухиной (в замужестве Бахметевой) посвящены стихотворения «К*» («Оставь напрасные заботы...»), «К*» («Мы случайно сведены судьбою...»), «Она не гордой красотою...», «Слова разлуки повторяя...», «К*» («Мой друг, напрасное старанье..!») и др. Лопухина явилась прототипом Веры («Княгиня Лиговская», драма «Два брата», «Герой нашего времени»). Ей посвящены поэмы «Измаил-Бей» и «Демон». В 1838 г. В. А. Бахметева послала Лермонтову список «Демона» с просьбой проверить точность текста. Поэт вернул ей рукопись (редакция, датированная 8 сентября 1838 г.) с некоторыми поправками и приписанным в конце посвящением: «Я кончил — и груди невольное сомненье...». О В. А. Лопухиной см. также: Пахомов Н. П. Подруга юных дней. М., 1975.
Н. Ф. Бахметев и его родственники не допускали упоминания в печати об отношениях В. А. Лопухиной и Лермонтова. Поэтому Шан-Гирей не мог напечатать свои воспоминания, пока они были живы.

²² В Московский университет Лермонтов поступил в 1830 г.

²³ Первые наброски «Демона» относятся к 1829 г.

²⁴ Об этом см.: Шумихин С. В. Лермонтов в Российском Благородном собрании. — Лермонтовский сборник, с. 233—245.

²⁵ Шан-Гирей имеет в виду новогодние мадригалы и эпиграммы, написанные в самом конце 1831 г. П. Шаликов, описывая этот маскарад в «Дамском журнале», писал: «Некоторые маски раздавали довольно затейливые стихи, и одни поднесены той, которая недавно восхищала нас «Пиксисовыми вариациями». Не будучи балладою, сии стихи заслужили ласковую улыбку нашей Зонтаг» (Дамский журнал, 1832, ч. 37, № 3, с. 47). Шаликов имеет в виду пользовавшуюся в то время большим успехом певицу П. А. Бартеневу.

²⁶ В тексте воспоминаний опубликовано письмо А. М. Верещагиной к Лермонтову от 18 августа 1835 г.

- 502 -

²⁷ Поэма «Боярин Орша» написана в 1835—1836 гг., «Беглец» — в 1837 г., «Хаджи Абрек» — в 1833—1834 гг.

²⁸ Лермонтов уехал из Москвы в июле 1832 г. Так называемая «маловская история» (см. воспоминания А. И. Герцена на с. 133—134) на его решение покинуть Московский университет не повлияла. К этому вынудили Лермонтова столкновения с профессорами (см. воспоминания П. Ф. Вистенгофа на с. 139—140).

²⁹ Дом № 6 по Исаакиевской площади. В нем теперь находится исполком Ленинградского городского Совета.

³⁰ Дом Ланского, находившийся на углу Мойки и Глухого переулка, не сохранился. На этом участке теперь дом № 84 по набережной Мойки и № 15 по переулку Пирогова.

³¹ Строфы поэмы, приведенные Шан-Гиреем, имеют некоторые разночтения с известными источниками текста. Вероятно, он цитировал по своему, ныне утраченному списку.

³² Мауеих — персонаж, популярный во французской литературе 1830—1840-х гг. Впервые он появляется в рисунках Шарля Травье как тип мелкого буржуа, затем в целом ряде сатирических и карикатурных листков. Имя Mayeux вошло и в название юмористического журнала, встречается и в шаржах Бальзака, где герой выступает как смешной и неловкий в обществе человек, которому приписаны комические выходки, остроты, каламбуры, эпиграммы. «Тип Mayeux претерпел известную эволюцию и с течением времени как бы очистился от своих несимпатичных качеств», — замечает П. Н. Сакулин, автор статьи «Маёшка» (Известия ОРЯС АН, 1910, т. 15, кн. 2, с. 62—72).

³³ Лермонтов был произведен в корнеты 22 ноября 1834 г.

³⁴ «Хаджи Абрек» был опубликован в «Библиотеке для чтения» в 1835 г. (№ 8, отд. I, с. 81—94). После смерти поэта О. И. Сенковский уверял, что Лермонтов сам просил напечатать его поэму. Вряд ли он мог предвидеть, что этот эпизод найдет место в воспоминаниях Шан-Гирея и Меринского.

³⁵ Андрей Иванович Соколов — дядька и камердинер Лермонтова.

³⁶ Цитируется поэма «Монго» (1836).

³⁷ По-видимому, «Княгиня Литовская».

³⁸ В письме С. А. Раевскому от 16 января 1836 г. Лермонтов также называет раннюю редакцию драмы «Маскарад» — «Арбенин».

³⁹ В. А. Лопухина вышла замуж за Н. Ф. Бахметева 25 мая 1835 г.

⁴⁰ См. статью: Иванова Т. А. Об эпиграфе в стихотворении Лермонтова «Смерть Поэта». — Вопросы литературы, 1970, № 8, с. 91—105.

⁴¹ Лермонтов был потрясен, узнав, что С. А. Раевский пострадал из-за него. «Ты не можешь вообразить моего отчаяния, — писал ему

- 503 -

Лермонтов 27 февраля 1837 г., — когда я узнал, что я виной твоего несчастия, что ты, желая мне же добра, за эту записку пострадаешь... Я сначала не говорил про тебя, но потом меня допрашивали от государя: сказали, что тебе ничего не будет, и что если я запрусь, то меня в солдаты... Я вспомнил бабушку... и не смог. Я тебя принес в жертву ей...» (Лермонтов, т. 4, с. 399; см. также письма Лермонтова к нему на с. 399—400).
Раевский, по-видимому, старался успокоить друга (его письмо к Лермонтову не сохранилось). «Я всегда был убежден, что Мишель напрасно исключительно себе приписывает маленькую мою катастрофу в Петербурге в 1837 г., — писал Раевский Шан-Гирею. Объяснения, которые Михаил Юрьевич был вынужден дать своим судьям, допрашивавшим о мнимых соучастниках в появлении стихов на смерть Пушкина, составлены им вовсе не в том тоне, чтобы сложить на меня какую-нибудь ответственность, и во всякое другое время не отозвались бы резко на ходе моей службы; но, к несчастию моему и Мишеля, я был тогда в странных отношениях к одному из служащих лиц... Когда Лермонтов произнес перед судом мое имя, служаки этим воспользовались, аттестовали меня непокорным и ходатайствовали об отдаче меня под военный суд, рассчитывая, вероятно, что во время суда я буду усерден и покорен, а покуда они приищут другого — способного человека. К счастию, ходатайство это не было уважено, а я просто без суда переведен на службу в губернию; записываю это для отнятия права упрекать память благородного Мишеля» (РО, 1890, № 8, с. 742—743). Сестра Раевского А. А. Соловцова рассказывала П. А. Висковатову о встрече друзей после возвращения их в Петербург. «Она помнила, — пишет он, — как брат ее вернулся из ссылки в Петербург, как была обрадована старушка-мать и как через несколько часов вбежал в комнату Лермонтов и бросился на шею к ее брату. «Я помню, как он его целовал и потом все гладил и говорил: «Прости меня, прости меня, милый». Я была ребенком и не понимала, что это значило, но как теперь помню растроганное лицо Лермонтова и его большие, полные слез глаза. Брат был тоже растроган до слез и успокаивал друга своего» (Вестник Европы, 1887, № I, с. 345).

⁴² Здесь опущено приведенное в воспоминаниях Шан-Гирея письмо Лермонтова к С. А. Раевскому от второй половины ноября — начала декабря 1837 г.

⁴³ Отрывок из стихотворения «Опять, народные витии...» был

- 504 -

напечатан в «Современнике» (1854, № 5, отд. 1, с. 5); полностью стихотворение напечатано в «Библиографических записках» (1859, № 1, стб. 21—22). Приведенный текст имеет разночтения с окончательной редакцией.

⁴⁴ Из стихотворения «Журналист, читатель и писатель».

⁴⁵ Речь идет об императрице Александре Федоровне. Об этом см.: Герштейн, с. 38—41. О последней редакции «Демона» см. статью Найдича Э. Э. — Русская литература, 1971, № 1, с. 72—78, а также его статью «Спор о «Демоне». — Литературная Россия, 1968, 5 июля, № 27, с. 16—17.

⁴⁶ Правильнее Цинандали.

⁴⁷ Мария Алексеевна Щербатова была увлечена Лермонтовым. Навестив ее в Москве, А. И. Тургенев записал в дневнике: «Сквозь слезы смеется, любит Лермонтова». После дуэли поэта с Барантом Щербатова, сделавшаяся предметом бесконечных пересудов, потерявшая маленького сына, который умер в ее отсутствие, оказалась в ужасном положении. В письмах этого времени к своей приятельнице А. Д. Блудовой (о ней см. с. 566 наст. изд.) она, стараясь притушить сплетни и поняв, что Лермонтов для нее потерян, изображает их отношения как просто дружеские. 21 марта 1840 г. она писала:
«...свет и прекрасные дамы оказывают мне слишком большую честь, уделяя мне так много внимания! Предполагают, что я была причиной того, что состоялась эта несчастная дуэль. А я совершенно уверена, что оба собеседника во время своей ссоры вовсе не думали обо мне. К несчастью, казалось, что оба молодых человека ухаживали за мной. Что я положительно знаю, так это то, что они меня в равной степени уважали. Я их обоих очень любила, и я могу сказать об этом любому, кто захочет услышать это. Так что же в этом плохого, спрашиваю я Вас? Они много раз слышали от меня, что я не выйду вновь замуж. Таким образом, у них не было никакой надежды. И потом каждый из них знал всю глубину моего дружеского расположения к другому. Я этого не скрывала. И я не видела в этом ничего, заслуживающего порицания.
Что касается этой дуэли, то мое поведение никоим образом не могло дать повод для нее, так как я всегда была одинакова как по отношению к одному, так и по отношению к другому. Эрнест, говоря со мной о Лермонтове, называл его «ваш поэт», а Лермонтов, говоря о Баранте, называл его «ваш любезный дипломат». Я смеялась над этим, вот и все.
Было бы слишком долго отвечать Вам на все то, о чем говорится в Ваших письмах... Если б горе столь

- 505 -

большой потери не удручало меня, я бы часто от всего сердца смеялась над той доброжелательностью, с которой будут вестись все эти пересуды. Мой поспешный отъезд дает повод для сплетен, но Вы сами можете засвидетельствовать, прочитав отчаянное письмо моей мачехи о состоянии здоровья моего отца.
Меня бесконечно огорчает отчаяние госпожи Арсеньевой, этой замечательной старушки, она должна меня ненавидеть, хотя никогда меня не видела. Она осуждает меня, я в этом уверена, но если б она знала, как я сама изнемогаю под тяжестью только что услышанного! Мадам Барант справедлива ко мне, в этом я уверена. Она читала в моей душе так же легко, как и в душе Констанции <дочери>, она знала о моих отношениях с ее сыном, и она не может, таким образом, сердиться на меня из-за его отъезда. Эта семья мне очень дорога, я им многим обязана». А 23 марта она продолжает: «Один друг моего отца... человек, наделенный очень рассудительным и обстоятельным умом, интересуется всем, что касается нашей семьи. Именно он пишет, что Эрнест уже покинул Петербург. Теперь мне не терпится узнать, каким будет путь М.: мне пишут также, что он просит, чтобы его послали на Кавказ. Какой безумец! Думает ли он о своей бабушке, которая умрет от огорчения? Думает ли он о проклятиях, которые вся его семья пошлет на мою голову? Никогда его родственники не захотят поверить, что я ничего не значила в этой дуэли и что лишь благодаря хорошему воспитанию, которое они ему дали, вся эта история имела место. Как с одной, так и с другой стороны, они действовали как безумцы или как дети, которые ссорятся, не зная почему <...>
Расскажите мне немного, что говорят Карамзины. Настроена ли против меня Софи? Это привело бы меня в отчаяние, потому что я ее так любила и так хорошо понимала истинный такт и чистосердечие ее разговора...» (Литературная Россия, 1987, 24 июля, с. 16).

⁴⁸ А. А. Столыпин (Монго) был секундантом Лермонтова.

⁴⁹ Марка дуэльных пистолетов.

⁵⁰ Тереза фон Бахерахт, немецкая писательница, жена секретаря русского консульства в Гамбурге. О ней и ее роли в истории дуэли Лермонтова с Э. Барантом см.: Герштейн, с. 10—18.

⁵¹ Об истории дуэли Лермонтова с Э. Барантом и последовавших событиях см.: Герштейн, с. 6—35.

- 506 -

⁵² Прибавление к стихотворению «Соседка» неизвестно. В. А. Соллогуб также вспоминал, что «Лермонтов в ордонанс-гаузе читал ему это стихотворение, позднее переделанное». Он видел и рисунок Лермонтова, изображавший эту девушку (Висковатов, с. 294).

⁵³ Лермонтов приехал в Петербург в начале февраля 1841 г., а Е. А. Арсеньева — только в середине марта.

⁵⁴ «Герой нашего времени» был закончен раньше и в апреле 1840 г. уже вышел отдельным изданием.

⁵⁵ Этот рисунок Шан-Гирея не сохранился.

⁵⁶ Лермонтов последний раз выехал из Петербурга 14 апреля 1841 г.

⁵⁷ Теперь эта книга находится в ГПБ. В нее вписаны стихотворения «Спор», «Сон» («В полдневный жар...»), «Утес», «Они любили друг друга...», «Тамара», «Свидание», «Листок», «Нет, не тебя так пылко я люблю...», «Выхожу один я на дорогу...», «Морская царевна», «Пророк», «Лилейной рукой поправляя...», «На бурке под тенью чинары...». На первой странице надпись В. Ф. Одоевского: «Поэту Лермонтову дается сия моя старая и любимая книга с тем, чтобы он возвратил мне ее сам и всю исписанную. К<нязь> В. Одоевский. 1841. Апреля 13-е. СПБург». Возвращена Одоевскому книга была только 30 декабря 1843 г. А. А. Хастатовым.

⁵⁸ Это произошло 13 июля.

⁵⁹ Имеется в виду рисунок Р. К. Шведе «Лермонтов в гробу», который в настоящее время находится в музее ИРЛИ, так же как и его картина, выполненная по этому рисунку.

И. А. АРСЕНЬЕВ

Илья Александрович Арсеньев (1820? — ?) — московский знакомый и дальний родственник Лермонтова (его отец — пятиюродный дядя деда поэта). С 1840 г. Арсеньев служил чиновником особых поручений при московском ген.-губернаторе. Много занимался журналистикой: он был издателем-редактором «Занозы», «Петербургского листка», «Петербургской газеты».
Поскольку мемуарист был на шесть или (по другим источникам) на девять лет моложе Лермонтова, его отношение к поэту складывалось, конечно, в большей мере под воздействием разговоров старших. Остроумие Лермонтова, его независимые взгляды и собственное мнение об окружающих воспринимались в этой среде как своеволие и невоспитанность. Характерно, что о посещениях их дома А. С. Пушкиным Арсеньев замечает: «Ни один приезд к нам Александра Сергеевича не проходил без какой-нибудь с его стороны злой шутки» (ИВ, 1887, № 1, с. 79).

- 507 -

Хотя Арсеньев и пишет об уме, таланте и даже гениальности Лермонтова, это, вероятно, только дань общему мнению. Судя по замечанию мемуариста о стихотворении «Парус», поэзия Лермонтова была ему совершенно чужда.
В окружении поэта недоброжелателей было гораздо больше, чем друзей, и воспоминания Арсеньева объективно передают ту атмосферу непрязни, которая постоянно окружала поэта, когда он сталкивался с людьми, чуждыми ему по духу.

СЛОВО ЖИВОЕ О НЕЖИВЫХ
(стр. 56)
Впервые — Нива, 1885, № 27.
Печатается по тексту: ИВ, 1887, № 2, с. 353—354 (отрывок)*

¹ В своей оценке Мартынова автор расходится с подавляющим большинством современников, которые считали его человеком пустым и чванливым. Раскаяние Мартынова не было искренним. В своей первоначальной публикации «Из моей памятной книжки» (Нива, 1885, № 27, с. 647) Арсеньев дал Мартынову менее лестную оценку, отмечая, что он «был человек щепетильно-самолюбивый и обидчивый, не отличаясь большим развитием», и также «довольно бесхарактерен и всегда находился под чьим-либо посторонним влиянием».

П. К. ШУГАЕВ

Петр Кириллович Шугаев (1855—1917) — пензенский помещик, постоянно живший в Чембаре (ныне г. Белинский, центр района, где находится село Лермонтово, бывшие Тарханы). Имение его находилось неподалеку от Тархан. Он интересовался историческим и литературным прошлым родных мест и в особенности всем, что имеет отношение к биографии Лермонтова и В. Г. Белинского. С этой целью он разыскивал современников поэта, ездил по Чембарскому уезду и записывал рассказы старожилов. Таким образом ему удалось собрать многие интересные факты, к которым неизбежно присоединились и предания, легенды, вкрались неточности.
К сожалению, он не сообщает, от кого получил собранные сведения, какие разночтения обнаружил в полученной им тетради, а также текст неизвестно кому принадлежавшего стихотворения.

- 508 -

ИЗ КОЛЫБЕЛИ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ
(стр. 58)

¹ Воейково — ныне станция Белинская.

² Шугаев ошибочно писал вместо Арсеньевы — Арсентьевы. В тексте наст. книги эта ошибка исправлена.

³ Арсеньевы приобрели Тарханы 13 ноября 1794 г. Деньги на покупку имения взяли из приданого Елизаветы Алексеевны, поэтому Тарханы были записаны на ее имя.

⁴ Елизавета Алексеевна родилась в 1773 г. После смерти мужа она имела обыкновение прибавлять себе годы, одевалась во все черное, и все молодые родственники называли ее бабушкой.

⁵ Висковатов передавал другую версию: Елизавета Алексеевна, зная об отношениях мужа с Мансыревой, выслала ей навстречу доверенных людей «с какой-то энергической угрозой». О княгине Н. М. Мансыревой см.: Семченко А. Д., Фролов П. А. Мгновения и вечность. К истокам творчества Лермонтова. Саратов, 1982, с. 164—170.

⁶ По сведениям, полученным Висковатовым, М. В. Арсеньев в этот вечер собирался играть роль могильщика в «Гамлете».
В действительности Юрий Петрович совсем не так безропотно расстался с сыном. 5 июня 1817 г. М. М. Сперанский писал А. А. Столыпину: «Ее <Елизавету Алексеевну> ожидает крест нового рода. Лермонтов требует к себе сына. Едва согласился оставить еще на два года». Ю. П. Лермонтову пришлось уступить после того, как Е. А. Арсеньева завещала М. Ю. Лермонтову все свое состояние на том условии, что внук останется при ней до его совершеннолетия. «Тебе известны причины моей с тобой разлуки, — писал отец в своем завещании за девять месяцев до смерти, — и я уверен, что ты за сие укорять меня не станешь. Я хотел сохранить тебе состояние, хотя с самою чувствительнейшею для себя потерею». См. главу «Спор Е. А. Арсеньевой с Ю. П. Лермонтовым о дальнейшей судьбе Михаила Юрьевича» в книге: Вырыпаев П. А. Лермонтов. Новые материалы к биографии. Саратов, 1976, с. 49—61, 170.

⁸ В среде тарханских крестьян из поколения в поколение передаются рассказы о Лермонтове, иногда полулегендарные. Все они рисуют поэта добрым, щедрым, заступником за крестьянские интересы. Записи этих рассказов см.: Корнилов В. Тарханы. Музей-усадьба М. Ю. Лермонтова. M., 1948, с. 55—71; Вырыпаев П. А. Лермонтов с нами. Саратов, 1966, с. 77—79; Он же. Кругом родные все места. Пенза, 1963, с. 91—101.

⁹ Последние архивные разыскания лермонтоведов говорят о том, что Е. А. Арсеньева не выделялась мягкосердечием из среды соседей-крепостников. Об этом см.: Семченко А. Д., Фролов П. А. Указ соч., с. 15—25.

¹⁰ В этой надписи, которая точно воспроизведена Шугаевым,

- 509 -

продолжительность жизни Арсеньевой указана неверно: она умерла 72 лет.

¹¹ Речь идет о П. С. Озерецком, профессоре Пензенской духовной семинарии; родители его были знакомы с М. Ю. Лермонтовым и Е. А. Арсеньевой.

¹² Местонахождение этой тетради неизвестно.

¹³ По-видимому, этот портрет является копией с портрета (или автопортрета), принадлежавшего А. И. Соколову и теперь, видимо, утраченного. Эту копию Озерецкий посылал в Петербург в Лермонтовский музей при Николаевском кавалерийском училище для сличения с имеющимися там портретами, получил ее обратно и не расставался с ней до самой смерти. П. К. Шугаев разыскал портрет у его бывшей экономки, а в 1938 г. его сын Н. П. Шугаев передал его в Литературный музей ИРЛИ. Об этом подробнее см.: Вейс А. Ю., Ковалевская Е. А. Неизвестный портрет Лермонтова. — Описание рукописей и изобразительных материалов Пушкинского дома, т. 2. M. — Л., 1953, с. 317—323.

¹⁴ Сведения об акварели Лермонтова «Маскарад» еще два раза появлялись в печати в те годы. В 1891 г. 24 июля в харьковской газете «Южный край» в заметке «На могиле М. Ю. Лермонтова» между прочим сообщалось: «В одной из комнат тарханского дома на стене висят две акварели работы Лермонтова, из коих одна напоминает эпизод из жизни Пушкина, приведший гениального поэта к роковой развязке, а другая изображает сцену из «Маскарада». В 1897 г. они были переданы в Пензу. В ИВ (1899, № 5, с. 765) в статье «К юбилею Пушкина» сообщалось: «Между прочим, в доме Лермонтова в Тарханах Пензенской губернии года два тому назад заведующим музеем губернского статистического комитета г. Поповым найдены были в числе других картин две картины, которые приписываются работе М. Ю. Лермонтова и изображают: одна сцену в маскараде, а другая сцену из интимной жизни А. С. Пушкина. Картины эти, благодаря содействию управляющего имением в Тарханах, переданы были в распоряжение г. Попова и в настоящее время находятся в помещении музея статистического комитета».
Местонахождение этих акварелей неизвестно.

¹⁵ По словам снохи А. И. Соколова, это она передала эполеты Лермонтова Турнеру. Теперь они экспонируются в Литературном музее ИРЛИ, но это эполеты Лермонтова-корнета, а не те, что были на нем во время дуэли.

А. Н. КОРСАКОВ

Алексей Николаевич Корсаков (1823—1890) — сотрудник исторических журналов, автор статей, в основном по русской истории XVIII в. До 1869 г. он служил в саперных войсках, выйдя в отставку, занялся медициной, переводами с польского и т. д.

- 510 -

Познакомившись с Михаилом Антоновичем Пожогиным-Отрошкевичем, двоюродным братом, товарищем детских лет поэта, Корсаков воспользовался случаем записать и опубликовать неизвестные сведения о жизни и характере Лермонтова.

ЗАМЕТКА О ЛЕРМОНТОВЕ
(стр. 69)

¹ Рыбкин Н. Материалы к биографии Белинского и Лермонтова. — ИВ, 1881, № 10, с. 365—378.

² Михаил Антонович Пожогин-Отрашкевич был сыном Авдотьи Петровны, сестры Ю. П. Лермонтова. О взаимоотношениях двоюродных братьев после того, как они расстались в детстве, ничего не известно. Но в описи бумаг поэта при аресте в 1837 г. значатся «письма Пожогина», вероятно, М. А. Пожогина-Отрашкевича. Узнав о смерти Лермонтова, М. А. Пожогин-Отрашкевич, лечившийся в это время в пятигорском госпитале, подал рапорт коменданту Ильяшенкову с требованием выдать ему как ближайшему родственнику покойного его вещи. На это А. А. Столыпин, назвав себя двоюродным братом Лермонтова, ответил, что все имущество убитого поэта отправлено к его бабке как ближайшей родственнице и что поручик Пожогин-Отрашкевич может истребовать их у нее, если докажет свое близкое родство. В этом высокомерном ответе сказалось отчужденное отношение Столыпиных к родственникам Лермонтова по отцовской линии.

³ Николай Гаврилович Давыдов жил с Лермонтовым не только в Тарханах, но и в Москве в 1828—1829 гг. В Тарханах жила в 1820—1824 гг. и старшая сестра Давыдова Пелагея. Она, вероятно, помогала обучению мальчиков русскому языку. Лермонтов, возможно, бывал в их имении Пачелме. Об этой семье см.: Храбровицкий А. Дело помещицы Давыдовой. — ЛН, т. 57, с. 243—247.

⁴ Утверждение, что у Лермонтова первым гувернером был некий Жако, представляется сомнительным. Все другие источники называют имя Жана Капе.

⁵ О Винсоне см. с. 501.

М. Е. МЕЛИКОВ

Моисей Егорович Меликов (1818 — после 1896) — художник, один из самых преданных учеников К. П. Брюллова. В Академию художеств Меликов поступил в 1837 г., а начинал учение в Москве одновременно с Лермонтовым.
Его воспоминания содержат интересные подробности о жизни Лермонтова пансионских лет и его окружении. Описание наружности поэта, сделанное Меликовым с наблюдательностью живописца-портретиста, выделяется яркостью и образностью из всей мемуарной литературы о поэте.

- 511 -

ЗАМЕТКИ И ВОСПОМИНАНИЯ
ХУДОЖНИКА-ЖИВОПИСЦА
(стр. 72)

¹ П. М. Меликов был одним из тех, от кого Лермонтов мог слышать рассказы о А. П. Ермолове. Упоминания имени легендарного полководца, популярного среди декабристов, в творчестве Лермонтова, несмотря на их краткость, очень многозначительны («Спор», «Валерик», «Герой нашего времени», «Кавказец»). Известно, что Лермонтов задумывал историческую трилогию, где Ермолов должен был играть значительную роль. По-видимому, состоялась и личная встреча поэта с прославленным полководцем, т. к. П. Х. Граббе послал Ермолову письмо с Лермонтовым, когда тот в январе 1841 г. ехал в отпуск через Москву, где жил опальный генерал.
Ермолов высоко ценил творчество Лермонтова и с негодованием отозвался об его убийце: «Уж я бы не спустил этому Мартынову. Если бы я был на Кавказе, я бы спровадил его; там есть такие дела, что можно послать, да, вынувши часы, считать, через сколько времени посланного не будет в живых. И было бы законным порядком. Уж у меня бы он не отделался. Можно позволить убить всякого другого человека, будь он вельможа и знатный; таких завтра будет много, а этих людей не скоро дождешься!» (PB, 1864, № 8, с. 229).

² Ср. воспоминания А. П. Шан-Гирея на с. 35 наст. изд.

³ Меликов ошибается: Брюллов не увидел в лице Лермонтова отражения его гениальности. «Физиономия Лермонтова заслоняет мне его талант, — признавался он впоследствии. — Я, как художник, всегда прилежно следил за проявлением способностей в чертах лица человека; но в Лермонтове я ничего не нашел». Об этом см.: Корнилова А. В. Карл Брюллов в Петербурге. Л., 1976, с. 123; Турчин В. С. Портреты русских писателей в русской живописи XIX в. М., 1970, с. 37.

⁴ Этот эпизод подробно описан Е. А. Сушковой (см. с. 89).

А. З. ЗИНОВЬЕВ

Алексей Зиновьевич Зиновьев (1801—1884) — преподаватель русского и латинского языков в Московском университетском Благородном пансионе (1822—1830); переводчик, автор трудов по педагогике, теории словесности и по римским древностям.
Зиновьев готовил Лермонтова к поступлению в 4-й класс пансиона, а затем поэт обучался под его присмотром в пансионе (сентябрь 1828 — апрель 1830). Зиновьев следил за новыми течениями в искусстве и литературе, питал склонность к романтическим произведениям. Теоретические воззрения Зиновьева повлияли на формирование поэтических принципов юного Лермонтова (см.:

- 512 -

Гроссман Л. Стиховедческая школа Лермонтова. — ЛН, т. 45-46, с. 262—265).
Воспоминания Зиновьева, за исключением мелких неточностей, оговоренных нами в примечаниях, вполне достоверны; они были написаны между 1860 и 1872 гг., поскольку мемуарист полемизирует с С. С. Дудышкиным, опубликовавшим в 1860 г. статью «Материалы для биографии и литературной оценки Лермонтова», во втором томе редактируемых им сочинений поэта, и поскольку воспоминаниями Зиновьева воспользовался А. Н. Пыпин для своей статьи, изданной в 1873 г. (Сочинения Лермонтова в издании Ефремова).

ВОСПОМИНАНИЯ О ЛЕРМОНТОВЕ
(стр. 76)

¹ Арсеньева привезла внука в Москву для подготовки к поступлению в Университетский пансион осенью 1827 г.

² Мемуарист ошибается: переводу «Перчатки» (1829) предшествовал ряд стихотворений, написанных Лермонтовым в 1828 г. («Осень», «Заблуждение Купидона», «Цевница», поэмы «Кавказский пленник», «Корсар»). Перевод «Перчатки» сохранился, впервые был опубликован в 1860 г. в издании: Шиллер Ф. Разные сочинения в переводах русских писателей, т. 8. СПб., 1860, с. 319—321.

³ Зиновьев возражает С. С. Дудышкину, статья которого была написана под влиянием воспоминаний Сушковой (PB, 1857, № 9, кн. 2, № 18).

⁴ К этому месту сделана приписка мемуариста на отдельном листе: «Статься может, что впоследствии он не поддавался военной выправке и, вероятно, по этой причине заслужил прозвище Маёшка (Mayeux). Зато он не только не сердился, но и обрисовал себя под именем Маёшки. Немногие из его товарищей не имели особенной клички; прозвище Мунго придано было другу и его близкому родственнику. Он вовсе не гнался за славой неукоризненного паркетного юноши. Он не дорожил знанием французского языка, не щеголял никакой внешностью».
О происхождении прозвища «Маёшка» см. примеч. 32 к воспоминаниям А. П. Шан-Гирея.

⁵ В гвардии Наполеона служил не Жандро, а гувернер Лермонтова — Капе, умерший в доме Арсеньевой.

⁶ Ошибка мемуариста: Ансельм Леви (Левис) был домашним доктором в Тарханах; сопровождал Лермонтова на Кавказ, а затем в Москву.

⁷ Стихи из поэмы Лермонтова «Монго» (1836) Зиновьев цитирует по изд.: Лермонтов М. Ю. Сочинения, приведенные в порядок С. С. Дудышкиным. 2-е изд. СПб., 1863, т. 1.

- 513 -

⁸ Ошибка мемуариста: М. Н. Шубин оставил пансион летом 1828 г., до поступления в него Лермонтова. По предположению Н. Л. Бродского, Лермонтов познакомился с Шубиным через Мещериновых (Бродский, с. 155). Шубин был однокашником поэта по Школе юнкеров; упомянут в юнкерской поэме «Гошпиталь».

⁹ Последний абзац перенесен на отдельный лист в измененной редакции: «Один из умных, просвещенных и благороднейших товарищей Лермонтова по пансиону и по юнкерской школе Михаил Николаевич Шубин положительно убежден, что Михаил Юрьевич был далек и чужд всякого искательства, что он был добрый товарищ, il avait l'esprit varié et enjoué, il voulait avoir de (?) l'avantage... <нрзб.> («У него ум был разнообразный и живой, он хотел иметь некоторые (?) преимущества»), но он был истинно любим за свои благородные правила. P. S. Из портретов Лермонтова более всех схож приложенный к первому изданию его сочинений».
Помимо воспоминаний Зиновьева, известен его ответ П. А. Висковатому на вопрос, знал ли Лермонтов древние языки: «Лермонтов знал порядочно латинский язык, не хуже других, а пансионеры знали классические языки очень порядочно. <...> Языку можно научиться в полгода настолько, чтобы читать на нем, а хорошо познакомясь с авторами, узнаешь хорошо и язык. Если же все напирать на грамматику, то и будешь изучать ее, а язык-то все же не узнаешь, не зная и не любя авторов» (Висковатов, с. 58).

Д. А. МИЛЮТИН

Дмитрий Алексеевич Милютин (1816—1912) поступил в Московский университетский пансион в 1829 г. В рукописном журнале «Улей», который редактировал Милютин, были помещены ранние стихи Лермонтова (журнал утрачен). В 1831 г. Милютин издал две книжки: «Руководство к съемке планов с приложением математики» и «Опыт литературного словаря»; последний получил благожелательный отзыв в «Московском телеграфе» (1831, ч. 42, с. 325—326).
В дальнейшем Д. А. Милютин избрал военную карьеру, в 1838—1845 гг. служил в Отдельном Кавказском корпусе. Будучи в 1861—1881 гг. военным министром, проводил прогрессивные реформы в армии (отмена телесных наказаний, сокращение срока службы и т. д.).
Воспоминания Милютина написаны в 70-е годы. Сообщаемые им сведения о широте литературных интересов воспитанников пансиона полностью подтверждаются исследованиями советских литературоведов Ф. Ф. Майского и Н. Л. Бродского.

- 514 -

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
(стр. 80)

¹ Ныне на месте Московского университетского пансиона находится Центральный телеграф (угол ул. Горького и ул. Огарева).

² Согласно табели о рангах все должности в гражданском аппарате царской России были разделены на четырнадцать классов. Четырнадцатому классу соответствовало звание коллежского регистратора, двенадцатому — губернского секретаря, десятому — коллежского секретаря.

³ В 1820-е гг. исторические романы и повести Вальтера Скотта в большом количестве издавались в России; русские переводы делались и с английского оригинала, и с французских изданий. Об отношении Лермонтова к Вальтеру Скотту см. статью Ю. Д. Левина (ЛЭ, с. 507—508).
М. Н. Загоскин опубликовал в эти годы два романа: «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году» (1829) и «Рославлев, или Русские в 1812 году» (1831).

⁴ Речь идет о существовании в пансионе Общества любителей российской словесности, о котором С. Е. Раич так вспоминал в 1854 г.: «В последние годы существования Благородного пансиона <...> под моим руководством вступили на литературное поприще некоторые из юношей, как-то: г. Лермонтов, Стромилов, Колачевский, Якубович, В. М. Строев. Соображаясь с письменным уставом В. А. Жуковского, открыл я для воспитанников Благородного пансиона Общество любителей отечественной словесности; каждую неделю, по субботам, собирались они в одном из куполов, служившем моею комнатою и пансионскою библиотекой. Здесь читались и обсуживались сочинения и переводы молодых словесников, каждый месяц происходили торжественные собрания в присутствии попечителя университета А. А. Писарева, директора П. А. Курбатова, инспектора пансиона М. Г. Павлова и нескольких посторонних посетителей; в собрании читались предварительно одобренные переводы и сочинения воспитанников, разборы образцовых произведений отечественной словесности и решались изустно вопросы из области ифики, эстетики и пр., предлагавшиеся попечителем, директором или инспектором» (Русский библиофил, 1913, кн. 8, с. 32—33). Подробнее об обществе и его участниках см.: Бродский, с. 122—146; Вацуро В. Э. Литературная школа Лермонтова. — Лермонтовский сборник, с. 49—90.

⁵ О рукописных журналах, издававшихся в пансионе, см. также воспоминания В. С. Межевича на с. 84.

⁶ Милютин ошибочно указывает дату 29 сентября. Об этом посещении см. воспоминания Г. Головачева (PB, 1880, № 10, с. 698—699).

- 515 -

⁷ «Высочайший указ» о преобразовании Университетского пансиона в казенную гимназию последовал 29 марта 1830 г.

В. С. МЕЖЕВИЧ

Василий Степанович Межевич (1814—1849) — журналист, литературный критик. Печатался в «Телескопе», «Галатее» и «Отечественных записках», затем стал сотрудником «Северной пчелы». Знал Лермонтова еще по Московскому университетскому пансиону и воспользовался первым удобным случаем, чтобы рассказать о поэте, интерес к личности и творчеству которого был особенно велик в конце 30-х — начале 40-х гг. Возможность публикации в полуофициозной «Северной пчеле» похвальной статьи о поэзии Лермонтова (с личными воспоминаниями о поэте) возникла в результате неожиданной позиции редактора «Северной пчелы» Булгарина. Он напечатал в своей газете восторженную статью о «Герое нашего времени». Как утверждали современники, издатель И. Глазунов попросил Булгарина услужить ему и написать похвальную рецензию, чтобы публика быстрей раскупила «Героя нашего времени» (Краткий обзор книжной торговли и издательской деятельности Глазуновых за сто лет. 1782—1882. СПб., 1883, с. 71—72); другие версии по этому поводу см.: Головин И. Записки. Лейпциг, 1859, с. 67; ИВ, 1892, кн. 11, с. 387). Намекая на эти слухи, Белинский писал о «купленном пристрастии» Булгарина (Белинский, т. 4, с. 373). Воспользовавшись позицией Булгарина, В. С. Межевич послал в «Северную пчелу» свою статью в форме письма к редактору.

ИЗ СТАТЬИ О СТИХОТВОРЕНИЯХ ЛЕРМОНТОВА
(стр. 84)

¹ Переводы Лермонтова из «Лалла-Рук» неизвестны. Из дошедших до нас переводов Лермонтова лирики Т. Мура известны стихотворения: «Ты помнишь ли, как мы с тобою...» (заглавие Т. Мура «Выстрел») и «Романс» («Ты идешь на поле битвы...»), который, как установил В. Э. Вацуро, является переложением стихотворения Т. Мура «Go where glory waits thee». О влиянии творчества Т. Мура на поэзию Лермонтова, включая поэмы и драмы Лермонтова, см. статью Вацуро В. Э. (ЛЭ, с. 323—324).

² Поэма Лермонтова «Хаджи Абрек» была опубликована в «Библиотеке для чтения» (1835, № 11, отд. 1, с. 81—94).

³ «Песня...» появилась впервые в «Литературных прибавлениях к «Русскому инвалиду» (1838, 30 апреля, № 18, с. 344—347) за подписью «...въ». Однако в «Оглавлении статей, помещенных в «Литературных прибавлениях к «Русскому инвалиду» 1838 г. авторство Лермонтова было раскрыто.

- 516 -

Е. А. СУШКОВА

Екатерина Александровна Сушкова (в замужестве Хвостова; 1812—1868) — одна из героинь лирики Лермонтова. Она происходила из семьи, многие члены которой были причастны к литературе. Это прежде всего ее двоюродная сестра поэтесса Е. П. Ростопчина, дядя Н. В. Сушков, кузина Е. А. Ган, известная в свое время писательница, повести которой высоко ценил В. Г. Белинский, В. Желиховская и др., но обстоятельства еще в детстве оторвали ее от этой среды. После разрыва родителей она была вверена попечениям тетки М. В. Беклешовой, женщины деспотичной и невежественной. Единственный выход из положения она видела в замужестве. Не имея приданого, но будучи красивой и остроумной, Сушкова пользовалась большим успехом в обществе и придирчиво перебирала своих поклонников. Встретив у Верещагиных пятнадцатилетного Лермонтова, она поначалу совсем не обратила на него внимания.
Для Лермонтова 1830 год был отмечен увлечением творчеством и личностью Байрона (знаком он был с биографией английского поэта, написанной Томасом Муром).
В своих отношениях с Сушковой Лермонтов, вероятно, хотел видеть аналогию с юношеским безответным чувством Байрона к Мери Чаворт. И он, видимо, бессознательно конструировал свой роман с Сушковой, ориентируясь на этот эпизод биографии Байрона. Об этом подробнее см.: Глассе А. Лермонтов и Е. А. Сушкова. — Исследования и материалы, с. 91—101.
О петербургском этапе взаимоотношений Лермонтова с Сушковой, помимо ее воспоминаний, известно также из письма поэта к А. М. Верещагиной и из неоконченного романа «Княгиня Литовская».
«Вступая в свет, я увидел, что у каждого был какой-нибудь пьедестал: богатство, имя, титул, покровительство, — писал Лермонтов своей приятельнице весной 1835 г. из Петербурга. — ...я увидел, что если мне удастся занять собою одно лицо, другие незаметно тоже займутся мною, сначала из любопытства, потом из соперничества.
Я понял, что m-lle С., желая изловить меня (техническое выражение), легко скомпрометирует себя ради меня; потому я ее и скомпрометировал, насколько было возможно, не скомпрометировав самого себя: я обращался с нею в обществе так, как если бы она была мне

- 517 -

близка, давая ей чувствовать, что только таким образом она может покорить меня... Когда я заметил, что мне это удалось, но что еще один шаг меня погубит, я прибегнул к маневру. Прежде всего в свете я стал более холоден с ней, а наедине более нежным, чтобы показать, что я ее более не люблю, а что она меня обожает (в сущности, это неправда); когда она стала замечать это и пыталась сбросить ярмо, я в обществе первый покинул ее, я стал жесток и дерзок, насмешлив и холоден с ней, я ухаживал за другими и рассказывал им (по секрету) выгодную для меня сторону этой истории. Она так была поражена неожиданностью моего поведения, что сначала не знала, что делать, и смирилась, а это подало повод к разговорам и придало мне вид человека, одержавшего полную победу». И далее: «Но вот смешная сторона истории: когда я увидал, что в глазах света надо порвать с нею, а с глазу на глаз все-таки еще казаться ей верным, я живо нашел чудесный способ — я написал анонимное письмо: «M-lle, я человек, знающий вас, но вам неизвестный и т. д... предупреждаю вас, берегитесь этого молодого человека: М. Л. Он вас соблазнит и т. д... вот доказательства (разный вздор) и т. д.». Письмо на четырех страницах! Я искусно направил это письмо так, что оно попало в руки тетки; в доме гром и молния. На другой день еду туда рано утром, чтобы, во всяком случае, не быть принятым. Вечером на балу я с удивлением рассказываю ей это; она сообщает мне ужасную и непонятную новость, и мы делаем разные предположения — я все отношу на счет тайных врагов, которых нет; наконец, она говорит мне, что ее родные запрещают ей разговаривать и танцевать со мною, — я в отчаянии, но остерегаюсь нарушить запрещение дядюшек и тетки. Так шло это трогательное приключение, которое, конечно, даст вам обо мне весьма лестное мнение. Впрочем, женщина всегда прощает зло, которое мы причиняем другой женщине (афоризмы Ларошфуко). Теперь я не пишу романов — я их делаю.
Итак, вы видите, я хорошо отомстил за слезы, которые меня заставило пролить 5 лет тому назад кокетство m-lle С.» (Лермонтов, т. 4, с. 393—394).
Ни в письме, ни в романе Лермонтов не старается оправдать свой поступок, объясняя его местью за кокетство и тщеславными побуждениями. Из писем М. А. Лопухиной и А. М. Верещагиной выясняется также, что обе его приятельницы были против Сушковой

- 518 -

и ее брака с Лопухиным. Как следует из письма Лермонтова, в не дошедшем до нас письме Лопухиной содержался какой-то неблагоприятный отзыв о Сушковой. А. М. Верещагина, видимо, имела в виду интересы М. А. Лопухиной.
Е. А. Ган, пересказывая содержание тетради, полученной от Сушковой для прочтения и излагавшей «тайную историю» ее жизни, передает следующий эпизод. Однажды в Москве, войдя в отсутствие Верещагиной в ее комнату, Сушкова увидела на столе письмо Лермонтова, в котором он писал: «Будьте спокойны, милая кузина. Мишель <т.е. Лопухин. Ган в своем рассказе называет его князем Мишелем> никогда не женится на m-lle Сушковой. Я играл двойную игру, которая удалась мне превосходно. Кокетство m-lle Сушковой хорошо наказано! Она так очернена в глазах Мишеля, что он к ней чувствует одно презрение; мне же удалось лестью вскружить ей голову и даже внушить ей страсть, которая мне неприятна... Не так-то легко будет мне от нее отделаться! Зато цель наша достигнута, а что касается до m-lle Сушковой — будь с ней что будет!..» «Тогда только Катя поняла, — добавляет Ган, — что бедные родственницы князя, Александрина и мать ее, живя с ним вместе и на его счет, отнюдь не желали, чтоб он женился, да еще на девушке без состояния» (Сушкова Е. (Хвостова Е. А.) Записки, 1812—1841 гг. Л., 1928, с. 303—304).
На эту публикацию последовало возмущенное возражение Е. Бакуниной, которая утверждала, что она знала Верещагину и ее мать, и они, имея свое достаточное состояние, ни в какой мере не были заинтересованы в семейных и имущественных делах А. А. Лопухина (PC, 1887, № 7, с. 430).
Бакунина была, конечно, права в отношении Верещагиных, но что касается сестер Лопухина, то они действительно жили вместе с ним и зависели от него материально. Когда Лопухин в 1838 г. женился на В. А. Оболенской, его сестра Мария Александровна (Варвара Александровна была уже замужем) попала в очень тяжелое, зависимое положение.
Записки Сушковой кончаются разрывом с Лермонтовым. Об их последующих встречах и отношениях сохранились довольно разноречивые свидетельства. В отрывочных записях М. И. Семевского со слов Сушковой говорится, что Лермонтов, когда была назначена ее свадьба с Хвостовым, просился в шаферы, в чем ему было отказано, но он на свадьбе присутствовал и будто бы плакал (Сушкова Е. Указ. соч., с. 222). Когда эти строки были прочитаны А. П. Шан-Гирею, он, как рассказывает П. А. Висковатов, расхохотался и сказал, что был в церкви вместе с Лермонтовым

- 519 -

и «не только не видел его плачущим, но, напротив, в весьма веселом настроении» (PB, 1882, № 3, с. 338).
Семевский слышал также, что когда молодые приехали из церкви, Лермонтов умышленно рассыпал соль, сказав: «Пусть молодые новобрачные ссорятся и враждуют всю жизнь», а когда в 1840 г. Е. А. Сушкова с мужем была в Тифлисе, поэт прислал ей свой портрет, но она отказалась принять его. Тогда Лермонтов портрет изрезал, бросил в печку, сказав: «Если не ей, то пусть никому не достается этот портрет» (Сушкова Е. Указ. соч., с. 222—223).
Когда весной 1837 г. Лермонтов проездом на Кавказ остановился в Москве, он вписал в альбом А. М. Верещагиной ироническое послание «Катерина, Катерина», адресованное Сушковой. Между ней и Лермонтовым в отношении Сушковой такой тон, видимо, был обычным.
Сочувственное изображение Негуровой (ее прототипом была Сушкова) в романе «Княгиня Лиговская» как будто не согласуется с ироническими сообщениями Лермонтова о свадьбе Сушковой, которые по его просьбе вставляет в свое письмо к дочери Е. А. Верещагина (см. с. 552).
Свои воспоминания о Лермонтове с подзаголовком «Отрывок из записок» Сушкова опубликовала в 1857 г. в журнале «Русский вестник», а после ее смерти М. И. Семевский в 1870 г. издает отдельной книгой «Записки» с приложением других воспоминаний о Лермонтове, опубликованных к тому времени. Книга имела самый широкий резонанс в печати. С резкими возражениями выступили родственники мемуаристки, обвиняя ее в пристрастности характеристик, разглашении семейных тайн и даже клевете. Это ее родная сестра Е. А. Ладыженская, получившая в записках не слишком лестную характеристику (PB, 1872, № 2, с. 637—662), Н. В. Сушков и Н. А. Фадеева (Современная летопись, 1869, № 46, с. 10—11).
М. Е. Салтыков-Щедрин горько сетовал на то, что в воспоминаниях передан только внешний облик поэта, его внутренний мир перед читателем даже не приоткрывается (Салтыков-Щедрин М. Е. Соч., т. 9. М., 1970, с. 390—391). Н. К. Михайловский писал: «Мы тут видим настоящую, несомненную правду не только в общих чертах, а и почти во всех мелких подробностях. Перед нами восстает реальный образ поэта, крайне непривлекательный, но облитый чарующей прелестью воспоминаний женщины, беззаветно любившей и все простившей» (Соч., т. 4. СПб., 1897, стб. 893). Б. Л. Модзалевский считал, что следует «относиться к тем частям ее «Записок», в которых говорится о ее отношениях к Лермонтову, как к вымыслу, блестящему обману самой себя, миражу пылкого воображения» (Русский биографический словарь. СПб., 1901, т. Фабер — Цявловский, с. 295).

- 520 -

Конечно, вникнуть во внутренний мир Лермонтова — задача непосильная для мемуаристки. Немало в ее книге ошибок и неточностей, но основная канва отношений с Лермонтовым, несомненно, передана верно. Это подтверждается письмом поэта к Лопухиной и романом «Княгиня Лиговская», источниками, которые не могли быть известны Сушковой, так как появились в печати уже после ее смерти. Вероятно, в какой-то мере права была Ладыженская, уверявшая, что в ту пору «в чувствах Екатерины Александровны преобладали гнев на вероломство приятельницы (А. М. Верещагиной), сожаление об утрате хорошего жениха и отнюдь не было воздвигнуто кумирни Михаилу Юрьевичу. Он обожествлен гораздо, гораздо позднее». К тому же, по словам Ладыженской, Сушкова смотрела на гибель Лермонтова «как на заслуженное наказание за беспрерывную нестерпимую придирчивость его к г. Мартынову, которому, по ее словам, он втайне завидовал» (Сушкова Е. Указ. соч., с. 337).

ИЗ ЗАПИСОК
(стр. 86)
Воспоминания печатаются в более расширенном объеме, чем в изд.: Лермонтов в воспоминаниях, 1972. Печатаются по изд.: Сушкова Е. (Хвостова Е. А.). Записки, 1812—1841 гг. Ред. введение и примеч. Ю. Г. Оксмана. Л., 1928, с. 107—131, 168—209, 214—218.

¹ Александра Михайловна Верещагина (о ней см. с. 550—552).

² Александр Ильич и Николай Ильич Алексеевы. Первый из них, штабс-капитан в отставке, в 1830 г. находился под секретным полицейским надзором (за распространение в 1827 г. стихотворения Пушкина «Андрей Шенье»). Ф. Ф. Вигель характеризует Николая, служившего в гренадерском полку, как юношу «дикого и угрюмого, отчего он казался рассудителен, чего, однако же, не было» (Записки. М., 1892, ч. 6, с. 22).

³ А. М. Верещагину, по всей вероятности, хотели выдать замуж за Петра Васильевича Сушкова, отца Е. П. Сушковой, впоследствии Ростопчиной.

⁴ Описание внешности Лермонтова в воспоминаниях Сушковой вызвало возражение многих ее знакомых. «Мишель не был косолап, — замечает А. П. Шан-Гирей, — и глаза его были вовсе не красные, а скорее прекрасные». (Сушкова Е. Указ. соч., с. 362).
П. А. Висковатов, основываясь на рассказах соучеников Лермонтова, так описывает его внешность в пансионские годы: «Он

- 521 -

был невысокого роста, довольно плечист, с неустоявшимися еще чертами матового, скорее смуглого лица. Темные волосы, с светлым белокурым клочком чуть повыше лба, окаймляли высокое, хорошо развитое чело. Прекрасные большие умные глаза легко меняли выражение и не теряли ничего от появлявшейся порою золотушной красноты. Слегка вздернутый нос и большей частью насмешливая улыбка, тщательно старавшаяся скрыть мелькавшее из-под нее выражение мягкости или страдания».

⁵ Екатерина Аркадьевна Столыпина (о ней см. с. 631—632).

⁶ О лермонтовских памятных местах в Подмосковье см.: По лермонтовским местам. М., 1985, с. 52—65.

⁷ Вениамин — любимый ребенок в семье. Ходячее выражение, восходящее к библейскому образу младшего сына Иакова.

⁸ В тетради Лермонтова сохранился автограф этого стихотворения под заглавием «К Су<шковой>» без эпиграфа, с вычеркнутой строфой:
В лесах, по узеньким тропам
Нередко я бродил с тобой,
Их шумом любовался там —
Меня не трогал голос твой, —
и позднейшей припиской: «При выезде из Середникова к Miss blackeyes. Шутка, предположенная от M. Kord». Вторая строфа приведенного Сушковой текста отсутствует, 8-я строка читается: «Я не люблю — зачем скрывать».
Стихотворение с небольшими разночтениями опубликовано в «Библиотеке для чтения» в 1844 г. под общим заголовком «Пять стихотворений М. Ю. Лермонтова. Из альбома Екатерины Александровны Сушковой». Вместе с ним там же опубликованы «Благодарю!», «В альбом», «Стансы» («Взгляни, как мой спокоен взор...»), «Еврейская мелодия».
По сведениям П. А. Висковатова, мистер Корд, гувернер Аркадия Столыпина, предложил в день отъезда разбудить Сушкову пением стихов, которые они часто повторяли, имея ее в виду: «Never in our lives // Have we seen such black eyes». После этого и было поднесено стихотворение «Черноокой».

⁹ «Записки» Е. А. Сушковой — единственный источник текста этого стихотворения. Опубликовано вместе с предыдущим. В обозначении даты, видимо, описка. По смыслу дата должна читаться «13 августа».

¹⁰ Сохранилась авторизованная копия другой редакции этого стихотворения, озаглавленного в тетради Лермонтова «Нищий». Впервые опубликовано под названием «К Е... А...е» в «Библиотеке для чтения» (1844, № 6, с. 132). Столыпины иначе рассказывали случай, послуживший поводом для написания стихотворения: Сушкова

- 522 -

сама бросила камень в чашку слепого нищего (Столыпин А. Средниково. — Столица и усадьба, 1914, № 1, с. 2—4).

¹¹ Одного из братьев Фее, учившихся вместе с Лермонтовым в Университетском пансионе, впоследствии разыскал П. А. Висковатов. Его рассказ о поэте только подтверждал наблюдения П. Ф. Вистенгофа (см.: Висковатов, с. 130).

¹² Сушкова, по-видимому, ошибается. Стихотворение «Ангел» было написано в 1831 г. и прислано Лермонтовым позднее.

¹³ Н. А. Столыпин погиб в 1830 г. в Севастополе во время чумного бунта. С Грибоедовым он не служил. Эту ошибку Сушковой отметил в своих воспоминаниях Шан-Гирей.

¹⁴ Прасковья Васильевна — сестра А. В. Сушкова, отца мемуаристки.

¹⁵ Дашенька С. — неизвестное лицо. Лермонтов упоминает ее с иронией в одном из своих писем из Петербурга к А. М. Верещагиной.

¹⁶ Мадригал А. С. Пушкина «К А. Б***». Опубликован в 1826 г.

¹⁷ Из поэмы А. С. Пушкина «Бахчисарайский фонтан».

¹⁸ Возможно, И. Я. Вадковский, дальний родственник Лермонтова. Вадковские часто бывали у Е. А. Арсеньевой в Москве.

¹⁹ Подобная сценка с двустишием «Три грации» рассказана в газете «Листок» (1831, 24 февраля).

²⁰ «Весна» — первое стихотворение, отданное Лермонтовым в печать. Оно было опубликовано в журнале «Атеней» (1830, ч. 4, с. 113; цензурное разрешение дано 10 мая) в несколько отличающейся редакции, а Сушковой прислано позднее.

²¹ Сушкова ошибочно относит это стихотворение к 1830 г. Оно было написано в 1831 г. и вписано в альбом А. М. Верещагиной.

²² Анастасия Николаевна Хитрово, родственница Сушковых.

²³ «Архивец» — чиновник московского архива министерства иностранных дел.

²⁴ Имеется в виду Николай Гаврилович Головин, поручик л.-гв. Конного полка.

²⁵ С Александром Ивановичем Пестелем, поручиком кавалергардского полка, младшим братом декабриста, Сушкова была знакома еще в Петербурге.

²⁶ В тетради Лермонтова рядом с автографом этого стихотворения нарисована красивая большеглазая девушка. Возможно, это портрет Сушковой. Там же дата рукой поэта: 26 августа 1830.

²⁷ Автограф стихотворения неизвестен. Кроме текста, в воспоминаниях Сушковой имеется еще копия в альбоме А. М. Верещагиной.

- 523 -

²⁸ В 1831 г. Лермонтов переработал это стихотворение и, видимо, переадресовал, озаглавив «К Л.». Имеется также другая редакция в альбоме А. М. Верещагиной.

²⁹ Текст этого стихотворения известен только по воспоминаниям Сушковой.

³⁰ Экзамен в Университетском пансионе происходил не осенью, а весной. Отчет о нем см.: Московские ведомости, 1830, № 36, с. 1644—1645. Лермонтов упомянут там среди учеников, «награжденных за успехи в науках и искусствах книгами и другими призами».

³¹ Стихотворение известно только по «Запискам» Сушковой.

³² Автограф стихотворения неизвестен. Впервые опубликовано Сушковой в «Библиотеке для чтения» (1844, № 6, с. 129) под заглавием «К Е... А...е».

³³ Лермонтов был произведен в корнеты 22 ноября, а 4 декабря зачислен в л.-гв. Гусарский полк. «Через несколько дней по производстве он уже щеголял в офицерской форме», — вспоминал А. М. Меринский.

³⁴ 6 декабря — день именин Н. С. Беклешова.

³⁵ Дмитрия Петровича Сушкова.

³⁶ Эта поездка не состоялась.

³⁷ Михаил Лукьянович Яковлев, композитор и певец.

³⁸ Романс А. А. Алябьева на слова А. С. Пушкина.

³⁹ Стихотворение Е. А. Баратынского.

⁴⁰ Роман французской писательницы и поэтессы М. Деборд-Вальмор «Мастерская художника» (1833).

⁴¹ Александр Семенович Шишков, консервативный политический деятель и литератор, автор «Рассуждения о старом и новом слоге российского языка». По свидетельству современников, Пушкин с уважением относился к Шишкову, но никогда не соглашался с его литературными и лингвистическими взглядами.

⁴² О своей встрече с Лопухиным Лермонтов писал в Москву его сестре М. А. Лопухиной: «Я был в Царском Селе, когда приехал Алексис; узнав о том, я едва не сошел с ума от радости: я поймал себя на том» что разговаривал сам с собою, смеялся, потирал руки; вмиг возвратился я к прошедшим радостям, двух ужасных лет как не бывало <...>. На мой взгляд, ваш брат очень переменился, он толст, как я когда-то был, румян, но всегда серьезен и солиден; и все же мы хохотали как сумасшедшие в вечер нашей встречи — и бог знает над чем?
Послушайте, мне показалось, будто он чувствует нежность к m-lle Катерине Сушковой... известно ли вам

- 524 -

это? Дядюшки этой девицы хотели бы их повенчать!.. Сохрани боже!.. Эта женщина — летучая мышь, крылья которой цепляются за все встречное! Было время, когда она мне нравилась; теперь она почти принуждает меня ухаживать за ней... но, не знаю, есть что-то в ее манерах, в ее голосе жесткое, отрывистое, надломанное, что отталкивает; стараясь ей нравиться, находишь удовольствие компрометировать ее, видеть ее запутавшейся в собственных сетях» (Лермонтов, т. 4, с. 388).

⁴³ Цитата из стихотворения Б. Рессегье.

⁴⁴ «Теперь я не пишу романов — я их делаю», — писал Лермонтов А. М. Верещагиной весной 1835 г. из Петербурга в Москву. Сушкова действительно стала прототипом Негуровой в романе «Княгиня Лиговская» (1836).

⁴⁵ «Когда Екатерина Александровна готова была дать согласие на брак Лопухину, — рассказывал М. И. Семевский со слов Сушковой, — Лермонтов делал вид, что вызовет ее жениха на дуэль, о чем и предупреждал ее. По этому случаю он писал стихотворение «Сон» («В полдневный жар...»). Однако «Сон» был написан в 1841 г.

⁴⁶ По поводу подаренного Лермонтовым Сушковой кольца писательница Н. Д. Хвощинская-Зайончковская писала Н. К. Михайловскому: «Если бы вы знали г-жу Хвостову, писавшую о нем совсем не то, что она сама же мне рассказывала. Какой он был славный, Лермонтов, и как его не понимали эти барыни и барышни, которые только и думали, что об амуре и женихах! И хорошо они его ценили! Ведь этой самой Хвостовой он написал свое: «Когда я унесу в чужбину...», а умирая, «как сестре», послал, сняв с своей руки, кольцо: я его видела — широкое, плоское. Она подарила это кольцо некоему гусару, сосланному сто раз поделом на Кавказ за сотню подвигов. При мне это было. Я кричала: «Помилуйте, да лучше бы вы мне отдали!» — «Mais il n'est donc pas un gage d'amour, et puis déjà quinze ans!» <«Но это вовсе не знак любви, и потом уже пятнадцать лет прошло!» (фр.)> Видите, какой резон...» (Русская мысль, 1890, № 11, с. 100—101).

⁴⁷ Е. А. Ладыженская в своих замечаниях на «Записки» Е. А. Сушковой иначе описывает получение анонимного письма и утверждает, что «стоило бросить взгляд, чтоб узнать руку Лермонтова» (см. Сушкова Е. Указ. соч., с. 331).

⁴⁸ Ср. с аналогичным эпизодом в романе «Княгиня Лиговская» (Лермонтов, т. 4, с, 132) и письмом А. М. Верещагиной (там же, с. 393).

⁴⁹ Эту тетрадку М. И. Семевский уже в 1870 г. считал утраченной. Н. А. Фадеева в письме в редакцию журнала «Современная

- 525 -

летопись», опубликованном там в 1871 г. (№ 41, с. 8—9), сообщила, что тетрадь хранится в Одессе в семейном архиве Фадеевых. Но впоследствии, когда П. А. Висковатов пытался ее получить, ему это не удалось: тетради уже не было.

А. И. ГЕРЦЕН

Александр Иванович Герцен (1812—1870) одновременно с Лермонтовым учился в Московском университете: Герцен с 1829 г. был студентом физико-математического отделения, Лермонтов с 1830 г. — нравственно-политического отделения. Несмотря на наличие общих знакомых (Н. М. Сатин, Я. И. Костенецкий), они, видимо, не были знакомы. Однако о пребывании Лермонтова в университете Герцену было известно — позднее в статье «Провинциальные университеты» (1861) он вспоминал: «Лермонтов, Белинский, Тургенев, Кавелин — все это наши товарищи, студенты Московского университета» (Герцен, т. XV, с. 20).
Отрывок из книги «Былое и думы» повествует о «маловской» истории, в которой был замешан и Лермонтов, — обструкция профессору уголовного права М. Я. Малову была произведена в аудитории нравственно-политического отделения. Через неделю после «маловской» истории, 23 марта 1831 г., поэт записал в альбом Н. И. Поливанова стихотворение «Послушай! вспомни обо мне...», на полях которого имеется приписка Поливанова с поправками рукой Лермонтова: «Москва. Михаило Юрьевич Лермонтов написал эти строки в моей комнате во флигеле нашего дома на Молчановке, ночью, когда, вследствие какой-то университетской шалости, он ожидал строгого наказания. Н. Поливанов» (поправки Лермонтова даны курсивом).

ИЗ КНИГИ «БЫЛОЕ И ДУМЫ»
(стр. 131)

¹ Ср. с описанием «маловской» истории Я. И. Костенецким: РА, 1887, кн. 2, с. 336—345.

ИЗ СТАТЬИ «РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА:
МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ»
(стр. 135)
Проникновенная оценка личности и творчества Лермонтова сделана Герценом в его труде «О развитии революционных идей в России». Основные положения этой работы, как они изложены Герценом в окончательном французском варианте, рассмотрены нами

- 526 -

во вступительной статье наст. изд. (см. с. 7—10). Между тем в первоначальном журнальном немецком тексте этого труда, как установил Г. Цигенгайст, имеется большое количество мест, исключенных при подготовке французского издания, — одно из них непосредственно относится к пониманию писателем личности Лермонтова (см. с. 10 вступ. статьи).
Десять лет спустя, в 1860 г., Герцен (совместно с М. Мейзенбуг) печатает анонимно в английском журнале «National Review» (1860, № 11, р. 330—374) статью о Лермонтове, с цитатами из своего труда «О развитии революционных идей в России», взятых как из французской, так и из немецкой редакций этой работы. Авторство Герцена и М. Мейзенбуг установлено недавно Л. М. Аринштейном (см.: Неизвестная статья А. И. Герцена и М. Мейзенбуг о Лермонтове. — Исследования и материалы, с. 283—308). Исследователь приводит веские аргументы, доказывающие, что наиболее существенные, концептуальные и в то же время богатые фактическими данными части статьи написаны Герценом. «Основная часть статьи представляет собой весьма подробный — а для того времени на редкость подробный — очерк жизни и творчества Лермонтова. Эта часть построена как многоплановое повествование, где изложение биографических фактов сочетается со стремлением дать углубленную социологическую и психологическую интерпретацию личности и судьбы поэта, раскрыть специфику его поэтического творчества и определить его роль и значение в истории русской литературы и общественной мысли» (Указ. соч., с. 288).
Печатаются две выдержки из этой статьи, ранее неизвестной русскому читателю, — указ. соч., с. 288—289, 293—294.

¹ Явное преувеличение. Отец поэта лишь в 1825 г. начал хлопоты о внесении себя и сына в книгу тульского дворянства. О родословной Лермонтовых см.: ЛЭ, с. 467—468 и вклейка между с. 464 и 465.

² Далее в английском подлиннике следовала обширная цитата из труда «О развитии революционных идей в России» (Герцен, т. VII, с. 224—226).

П. Ф. ВИСТЕНГОФ

Павел Федорович Вистенгоф (около 1815 — после 1878) поступил в Московский университет вольнослушателем на курс словесного отделения в 1831 г., лекции которого посещал Лермонтов. В конце 1831/32 г. он оставил университет, а два года спустя поступил на юридический факультет Казанского университета, окончив который вернулся в 1839 г. в Москву. В 1840 г. Вистенгоф выступил в печати с «Очерками московской жизни», которые вызвали оживленное обсуждение в журналах; он автор романа «Урод» и некоторых других произведений.

- 527 -

Вистенгоф не был близок с Лермонтовым, не симпатизировал ему и не понимал его; высказывания его о Лермонтове имеют даже оттенок недоброжелательства. Тем не менее его воспоминания интересны яркой зарисовкой быта и нравов московского студенчества начала 30-х годов. Но главное — они знакомят нас с некоторыми подробностями из жизни Лермонтова-студента.

ИЗ МОИХ ВОСПОМИНАНИЙ
(стр. 138)

¹ Воспоминания П. Ф. Вистенгофа положили начало представлению об одиночестве Лермонтова в студенческой среде, что не соответствовало действительности. Н. Л. Бродский собрал обширный материал, доказывающий, что в университете существовал кружок Лермонтова, в который входили А. Д. Закревский, Н. С. Шеншин, В. А. Шеншин, Н. И. Поливанов, А. А. Лопухин (Бродский, с. 278—290). В поэме «Сашка» (середина 1830-х гг.) Лермонтов воссоздал атмосферу студенческих споров, в которых он несомненно принимал деятельное участие:
Святое место!.. Помню я, как сон,
Твои кафедры, залы, коридоры,
Твоих сынов заносчивые споры
О боге, о вселенной и о том,
Как пить: с водой иль просто голый ром, —
Их гордый вид пред гордыми властями,
Их сюртуки, висящие клочками...
Комментируя эти строки, Бродский писал: «Термины эти выражали основные категории философских систем Спинозы, Фихте и особенно Шеллинга. Первый представлял себе бога как природу; второй представлял бога без природы; третий учил, что бог открывает себя как природа и дух: природа есть не состояние бога, а его объект, его идея, его образ. <...> Юные философы, по Велланскому, Галичу и Павлову, а иные и по подлинным сочинениям европейских философов, трактовали темы природы как субъекта-объекта; единство или тождество природы и духа — как принцип всеобщего развития вещей, всеобщего единства мира и природы» (Бродский, с. 254).
Богатая духовная жизнь Лермонтова и его друзей была вне досягаемости Вистенгофа.

² Ср. с рассказом Г. Головачева: «Исчезновение Лермонтова, отправившегося в Петербург для поступления в гвардейскую юнкерскую школу, не обратило на себя особого внимания; припоминали только, что он изредка показывался на лекциях, да и то почти всегда читал какую-нибудь книгу, не слушая профессора...» (День, 1863, 19 октября, № 42), а также с воспоминаниями И. А. Гончарова: «Нас, первогодичных, было, помнится, человек сорок. Между прочими тут был и Лермонтов, впоследствии

- 528 -

знаменитый поэт, тогда смуглый, одутловатый юноша, с чертами лица как будто восточного происхождения, с черными выразительными глазами. Он казался мне апатичным, говорил мало и сидел всегда в ленивой позе, полулежа, опершись на локоть. Он не долго пробыл в университете. С первого курса он вышел и уехал в Петербург. Я не успел познакомиться с ним» (Гончаров И. А. Собр. соч. в 8-ми томах, т. 7. M., 1980, с. 236).

³ Мемуарист не точен: Лермонтов просто не явился на экзамены.

⁴ Подробная характеристика администрации Московского университета дана Герценом в первой части «Былого и дум».

⁵ Лермонтов оставил Московский университет весной 1832 г., пробыв в нем два учебных года. Из четырех семестров пребывания Лермонтова в университете первый не состоялся из-за карантина по случаю эпидемии холеры, во втором семестре занятия не наладились отчасти из-за «маловской истории». Затем Лермонтов перевелся на словесное отделение.
«На репетициях экзаменов по риторике (Победоносцев), а также геральдике и нумизматике (М. С. Гастев) Лермонтов, обнаружив начитанность сверх программы и одновременно незнание лекционного материала, вступил в пререкания с экзаменаторами; после объяснения с администрацией возле его фамилии в списке студентов появилась помета «consilium abeundi» («посоветовано уйти») (ЛЭ, с. 289).

А. М. МИКЛАШЕВСКИЙ

Андрей Михайлович Миклашевский (1814—1905) — товарищ Лермонтова по Московскому университетскому пансиону и по юнкерской школе. В конце 1834 г. он, одновременно с Лермонтовым, окончил школу и был выпущен подпрапорщиком в л.-гв. Измайловский полк. Вскоре, в декабре 1834 г., А. М. Миклашевский был переведен в л.-гв. Егерский полк, а в конце 1842 г. в чине поручика уволен по болезни в отставку.
Воспоминания Миклашевского написаны через 50 лет после окончания школы (они датированы 10 августа 1884 г.), и мемуарист невольно идеализирует годы, проведенные им в стенах юнкерской школы.

МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЛЕРМОНТОВ В ЗАМЕТКАХ
ЕГО ТОВАРИЩА
(стр. 144)

¹ Лермонтов поступил в четвертый класс полупансионером.

² Стихотворение Пушкина «Зимний вечер» впервые было напечатано в альманахе «Северные цветы на 1830 год», СПб., 1829.

- 529 -

³ Алексей Федорович Мерзляков (1778—1830) — поэт, профессор Московского университета, преподавал литературу в Университетском пансионе, а также давал Лермонтову уроки на дому. О взаимоотношениях Лермонтова с Мерзляковым см.: Бродский, с. 74—81.

⁴ Воспоминания Д. А. Милютина см. на с. 80—83.

⁵ О «маловской истории» см. отрывок из книги Герцена «Былое и думы», на с. 133—134 наст. изд.

⁶ Лермонтов был уволен по его просьбе из шестого класса пансиона 16 апреля 1830 г.

⁷ Мемуарист имеет в виду статью П. А. Висковатова «Пребывание М. Ю. Лермонтова в школе гвардейских юнкеров» (Русская мысль, 1884, № 7, с. 44—68).

⁸ Алексей Степанович Стунеев — любитель музыки, на домашних вечерах которого бывал Лермонтов. Стунеев упомянут в «Юнкерской молитве» Лермонтова («Алехин глас»). О нем см.: Глинка М. И. Литературное наследие, т. 1. Л.-М., 1952 (по указателю).

⁹ Полемика Миклашевского с Висковатовым не убедительна: дружба Лермонтова с Булгаковым не может служить доказательством того, что у Лермонтова не было близких отношений с В. А. Вонлярлярским. Возражения П. А. Висковатова на статью Миклашевского см.: PC, 1885, № 2, с. 475—476. См. примеч. 7. К. А. Булгаков — с сентября 1829 г. воспитанник Московского университетского пансиона, в котором в это время учился Лермонтов. Среди эпиграмм Лермонтова, написанных к новогоднему маскараду в Московском Благородном собрании (1 января 1832 г.), имеется эпиграмма на Булгакова («На вздор и шалости ты хват...»). Осенью 1832 г. Булгаков, как и Лермонтов, поступает в юнкерскую школу. В 1850-е гг. Булгаков написал на слова Лермонтова дуэт «Из Гете» («Горные вершины...»; сохранился в рукописи).

¹⁰ Михаил Иванович Сабуров — товарищ Лермонтова по Московскому университетскому пансиону и юнкерской школе, адресат нескольких стихотворений Лермонтова.

¹¹ Падчерица генерала Верзилина Э. А. Клингенберг, в замужестве Шан-Гирей. Ее воспоминания о Лермонтове см. на с. 430—438 наст. изд.

¹² О докторе Н. В. Майере, прототипе доктора Вернера в «Герое нашего времени», см. на с. 555—556 наст. изд.

А. Ф. ТИРАН

С Александром Францевичем Тираном (1815—1865) Лермонтов учился в юнкерской школе и одновременно был выпущен в л.-гв. Гусарский полк. В Петербурге они встречались у Карамзиных. Летом

- 530 -

1841 г. Тиран жил в Пятигорске, где ближе познакомился с Лермонтовым (у декабриста Лорера). Современники большей частью нелестно отзываются об умственных способностях Тирана.
Действительно, в своих записках он предстает человеком ограниченным и неприязненно, пристрастно относящимся к поэту. Причина его недоброжелательства понятна: он часто служил объектом насмешек Лермонтова.
Иногда Тиран передает слухи, близкие к сплетне. Так, характеристика отца поэта в его воспоминаниях противоречит всем другим свидетельствам о нем. Грубейшую профанацию допускает мемуарист в трактовке стихотворения «Молитва». Немыслим и обмен репликами Лермонтова и Мартынова во время дуэли, в передаче Тирана.
Тем не менее некоторые эпизоды в воспоминаниях Тирана, дающие представление о характере и поступках Лермонтова, заслуживают внимания.
Записки А. Ф. Тирана сохранились в рукописи без подписи. Авторство установлено первым публикатором В. А. Мануйловым по косвенным данным. Рукопись находится в ИРЛИ в фонде Д. В. Стасова, где имеется также записка, сделанная, видимо, по рассказам А. Ф. Тирана, с которым он был знаком: «Лермонтов был ужасно самолюбив и до крайности бесился, когда его не приглашали на придворные балы, а приглашали Тирана (тогдашнего его товарища по полку), и уж за это Тирану доставалось: он на него сочинял, разыгрывал, рисовал карикатуры и раз даже написал целую поэму, в которой сначала описывал его рождение, жизнь, похождения и, наконец, смерть. В конце нарисовал надгробный памятник и к нему эпитафию: «Родился шут // ... Тиран // — А умер пьян (не помню средних слов)».

ИЗ ЗАПИСОК
(стр. 149)
Впервые — Звезда, 1936, № 5, с. 184—188. Печатается по этому изд.
¹ Ланцада, или лансада (от фр. lançade) — крутой и высокий прыжок верховой лошади.

² Стихотворения Мартынова и незаконченный рассказ «Гуаша» опубликованы в кн.: Нарцов А. Н. Материалы для истории тамбовского, пензенского и саратовского дворянства, т. 1. Тамбов, 1904, с. 111—118 (3-й паг.). Признание «таланта» Мартынова товарищами по школе, возможно, положило начало претензиям его на литературное соперничество с Лермонтовым. Об этом см.: Уманская М. М. Лермонтов и романтизм его времени. Ярославль, 1971, с. 278—288.

- 531 -

³ Сохранившиеся списки «Школьной зари» не дают основания предполагать, что там могли быть тексты «Тамбовской казначейши», написанной позднее, и «Демона». О рукописном журнале юнкеров см.: PC, 1882, № 8, с. 391—392.

⁴ Эти поэмы известны под названиями «Петергофский праздник» и «Уланша».

⁵ Текст «Юнкерской молитвы» в воспоминаниях Тирана приводится с разночтениями и с неизвестной строфой.

⁶ После этих слов в рукописи другим почерком написано: «Лермонтов с Долгоруким, которого он убил». Эта неизвестно кому принадлежащая запись ошибочна. А. Н. Долгорукий был убит на дуэли В. В. Яшвилем в 1842 г.

⁷ В рукописи было вставлено другим почерком: «Его картины масляными красками до сих пор в дежурной гусарской комнате, в казармах в Царском Селе».

⁸ Это приписываемое Лермонтову стихотворение было опубликовано в 1859 г. и поэтому могло быть знакомо Тирану по печатному источнику.

⁹ В рукописи другой рукой вставлено: «Щербатова».

¹⁰ В рукописи другой рукой вставлено: «Хомутову».

¹¹ В рукописи другим почерком вписано: «Соломирский». С полковником П. Д. Соломирским у Лермонтова были натянутые отношения. См. воспоминания М. Н. Лонгинова на с. 195.
Вся описанная Тираном сцена многозначительнее, чем может показаться с первого взгляда. Лермонтов своим поведением следует гусарским традициям прошлых лет, традициям, воспетым Денисом Давыдовым, когда во время офицерского застолья царила полная свобода. Сидеть за столом в мундире, застегнутом на все пуговицы, и при сабле было необязательно. Подобный порядок — отличительная черта николаевской эпохи.

И. В. АННЕНКОВ

Иван Васильевич Анненков (1814—1887) — брат литератора П. В. Анненкова — учился с 1831 г. в юнкерской школе, а затем служил в Конной гвардии, впоследствии ген.-адъютант.
Из воспоминаний И. В. Анненкова до нас дошло только начало — архив журн. «Наша старина», в котором должно было появиться продолжение его воспоминаний, утрачен. В пропавшей рукописи, вероятно, упоминался Лермонтов, так как мемуарист учился несколько месяцев с ним в школе. Воспоминания И. В. Анненкова интересны тем, что воссоздают быт юнкерской школы в годы пребывания в ней поэта.

- 532 -

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СТАРОЙ ШКОЛЕ
ГВАРДЕЙСКИХ ПОДПРАПОРЩИКОВ И ЮНКЕРОВ. 1831 ГОД
(стр. 154)

¹ Старший класс в юнкерской школе.

² То есть хранил у себя коллективную трубку.

В. И. АННЕНКОВА

Вера Ивановна Анненкова (урожд. Бухарина; 1813—1902) — жена Н. Н. Анненкова, двоюродного брата Е. А. Столыпиной и Е. А. Верещагиной. Ей посвящен новогодний мадригал Лермонтова «Не чудно ль, что зовут вас Вера?..» (1831) — поэтому считалось, что Лермонтов был знаком с ней еще в Москве. Однако, судя по ее воспоминаниям, их знакомство относится к более позднему времени; лермонтовский экспромт, вероятно, был посвящен Бухариной до начала их личного знакомства.
В воспоминаниях В. И. Анненкова рассказывает о первой встрече с Лермонтовым в конце 1832 г., когда он лежал в лазарете юнкерской школы после неудачной попытки укротить необъезженную лошадь.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
(стр. 162)

¹ 29 апреля 1834 г. А. Г. Столыпина вышла замуж за адъютанта вел. кн. Михаила Павловича — А. И. Философова, который потом стал первым издателем поэмы «Демон». Об этом см.: Михайлова А. Лермонтов и его родня по документам архива А. И. Философова. — ЛН, т. 45-46, с. 661—690.

² Других свидетельств о том, что у Е. А. Арсеньевой были дети, кроме Марии Михайловны, матери Лермонтова, — нет.

³ Ошибка мемуаристки: в 1839 г. Лермонтов в Москве не был, и «Герой нашего времени» тогда еще не вышел; он дважды посетил Анненковых в Москве в апреле 1841 г. (см. его письмо Е. А. Арсеньевой от 19 апреля 1841 г.).

А. М. МЕРИНСКИЙ

Александр Матвеевич Меринский (? — 1873) поступил в юнкерскую школу в 1833 г.; затем служил в л.-гв. Уланском полку.
«Воспоминание о Лермонтове» (1856, опубл. 1858) наряду с заметками М. Н. Лонгинова, записками Е. А. Сушковой и некоторыми другими материалами является одним из ранних в лермонтовской мемуарной литературе и отмечено свежестью и свободой от позднейших наслоений.

- 533 -

М. Ю. ЛЕРМОНТОВ В ЮНКЕРСКОЙ ШКОЛЕ
(стр. 165)

¹ Лермонтов был произведен в корнеты л.-гв. Гусарского полка 22 ноября 1834 г.

² Имеется в виду Квазимодо из романа В. Гюго «Собор Парижской богоматери». О происхождении прозвища Маёшка см. примеч. 32 на с. 502 наст. изд.

³ По свидетельству А. П. Керн, эта «рукописная баллада» была написана Пушкиным на рукаве в 1828 г., во время карточной игры у кн. Голицына (А. С. Пушкин в воспоминаниях современников в 2-х томах, т. 1. M., 1985, с. 419). Впоследствии эта песенка была популярна среди профессиональных игроков. Пушкин поставил ее эпиграфом к «Пиковой даме» (1834).

⁴ Иван Степанович Клерон в молодости был учеником Политехнической школы в Париже; в 1825 г. участвовал в студенческом бунте против реакционного правительства Карла X, после чего эмигрировал из Франции. В 1833—1834 гг. офицер в юнкерской школе, впоследствии ген.-майор.

⁵ В письме к П. А. Ефремову от 3 февраля 1862 г. А. М. Меринский утверждал, что адресатом этого экспромта была М. А. Щербатова. Вероятно, экспромт, написанный поэтом еще в юнкерской школе, был затем слегка изменен («Ах, как мила моя княгиня!..») и переадресован его врагами женщине, которую Лермонтов любил.

⁶ Речь идет о рукописном журнале «Школьная заря» (см. с. 149).

⁷ В детстве Лермонтов был на Кавказе в 1820 и 1825 гг.

⁸ Поэму «Демон» Лермонтов писал много лет (1829—1839). Подробнее о творческой истории поэмы и ее восьми редакциях см.: ЛЭ, с. 130—137.

⁹ В настоящее время этот портрет находится в музее ИРЛИ. До сих пор идут споры о том, кто автор портрета: Ф. А. Буткин или П. З. Захаров.

ВОСПОМИНАНИЕ О ЛЕРМОНТОВЕ
(стр. 170)

¹ Мемуарист путает даты: Лермонтов переехал из Москвы в Петербург летом 1832 г. и поступил в юнкерскую школу в ноябре 1832 г.

² Отрывок из юнкерской поэмы «Уланша», приведенный Меринским, имеет разночтение с копией журнала «Школьная заря». Автограф «Юнкерской молитвы» не сохранился. Копия (ИРЛИ) не полностью адекватна тексту Меринского.

³ Речь идет о незавершенном юношеском романе Лермонтова «Вадим» (1832—1834?), который ко времени написания воспоминаний Меринского еще не был опубликован. Впервые под названием

- 534 -

«Юношеская повесть Лермонтова» был напечатан в журн. «Вестник Европы» (1873, кн. 10).

⁴ Меринский ссылается на анонимную рецензию Белинского (Отечественные записки, 1841, № 9, отд. 6, с. 1—5). О незавершенных замыслах Лермонтова также рассказывает М. П. Глебов в передаче П. К. Мартьянова: «Всю дорогу от Шотландки до места дуэли Лермонтов был в хорошем расположении духа. Никаких предсмертных разговоров, никаких посмертных распоряжений от него Глебов не слыхал. Он ехал как будто на званый пир какой-нибудь. Все, что он высказал за время переезда, это — сожаление, что он не мог получить увольнение от службы в Петербурге и что ему в военной службе едва ли удастся осуществить задуманный труд. «Я выработал уже план, — говорил он Глебову, — двух романов: одного из времен смертельного боя двух великих наций, с завязкою в Петербурге, действиями в сердце России и под Парижем и развязкою в Вене, и другого из кавказской жизни, с Тифлисом при Ермолове, его диктатурой и кровавым усмирением Кавказа, персидской войной и катастрофой, среди которой погиб Грибоедов в Тегеране, и вот придется сидеть у моря и ждать погоды, когда можно будет приниматься за кладку их фундамента. Недели через две уже нужно будет отправиться в отряд, к осени пойдем в экспедицию, а из экспедиции когда вернемся!» (Мартьянов П. К. Дела и люди века, т. 2. СПб., 1893, с. 93—94).

⁵ Юрьев отнес «Хаджи Абрека» не к издателю Смирдину, а к редактору журнала О. И. Сенковскому.

⁶ Первое стихотворение Лермонтова, появившееся в печати, — «Весна» (Атеней, 1830, ч. 4, с. 113. Подпись: «L»).

⁷ Лермонтов прибыл в л.-гв. Гродненский гусарский полк (Новгородская губ., первый округ военных поселений) 26 февраля 1838 г. 9 апреля того же года, по просьбе Е. А. Арсеньевой, переведен обратно в л.-гв. Гусарский полк.

⁸ Об этом экспромте см. воспоминания М. И. Цейдлера на с. 255 наст. изд.

⁹ Мемуарист ошибается: стихотворение «Тучи» написано Лермонтовым в начале мая у Карамзиных перед отъездом на Кавказ в 1840 г.

¹⁰ Первое издание «Героя нашего времени» вышло в апреле 1840 г. (ценз. разр. 19 февраля 1840 г.), второе — в 1841 г. (ценз. разр. первой части романа — 19 февраля 1841 г., второй части — 3 мая 1841 г.). Предварительно отдельные части романа печатались в «Отечественных записках»: «Бэла» (1839, № 3, отд. 3, с. 167—212).

- 535 -

«Фаталист» (1839, № 11, отд. 3, с. 146—158), «Тамань» (1840, № 2, отд. 3, с. 144—154).

¹¹ Павел Александрович Гвоздев — воспитанник юнкерской школы; в феврале 1837 г. написал стихотворный «Ответ М. Ю. Лермонтову на его стихи «Смерть Поэта». В первой половине 1837 г. Гвоздев был разжалован в солдаты и сослан на Кавказ. Хотя непосредственным поводом для исключения Гвоздева из юнкерской школы и не явилось его послание к Лермонтову, вероятно, слухи об этом стихотворении были первопричиной недоброжелательного отношения начальства к молодому юнкеру. На Кавказе Гвоздев сблизился с поэтом-декабристом А. И. Одоевским и продолжал встречаться с Лермонтовым. В день дуэли Лермонтова с Мартыновым Гвоздев находился в Пятигорске и откликнулся на гибель поэта стихотворением «Машук и Бештау (В день 15 июля 1841 года)»:
Как старец маститый, исполнен раздумья,
        Стоит остроглавый Бешто,  —
Стоит он и мыслит: «Суров и угрюм я,
        Но силен, могуч я зато!
Ударит ли гром вдруг и эхо ущелья
        Насмешкой раздастся на злость,
И, верно, в тот день уж ко мне в новоселье
        Земной не пожалует гость!..
И дик я, и наг я, и голый мой камень
        Зеленым плющом не порос,
Но с грудью, открытой на холод и пламень,
        Не дрогнув, глядит мой утес.
Красуяся, брат мой гордится соседством,
        К пятам он готов моим пасть
И рад поделиться богатым наследством,
        Но где его сила и власть?..»
Умолкнул Бешто в ожиданье ответа
        И видит Машука чело,
Как думой, туманом вдруг стало одето,
        И черную тучу несло
По ребрам зеленым роскошного ската.
        И видит он дальше: Машук
Готовит к ответу ответ без возврата
        Певца отторженного звук.
Стеснилося сердце земного владыки,
        Он выронил вздох громовой,
С ним выстрел раздался, раздались и клики,
        И пал наш поэт молодой!..
Машук прояснялся луною полночи,
        Печально горело чело,
И думы угрюмой сквозь влажные очи
        Привет посылал он Бешто.

- 536 -

«О чем так задумчив, властитель твердыни,
        Бездушных и каменных груд?
Мечтал ты родить во мне зависть гордыни,
        Но в этом напрасен твой труд!
Богат я одеждой роскошной природы,
        Богат я и в недрах земли,
Струею целебной текут мои воды
        И пользу векам принесли.
Пред грудой камней твоих, грудой утробной,
        Могу я гордиться опять,  —
Мой камень бесценный, то камень надгробный,
        Тот камень не в силах ты взять.
Прикован ко мне он со смерти поэта,
        Как братский воспет наш союз.
И ты преклонися главою атлета
        Пред прахом наперсника муз!»
           (Литературный критик, 1939,
                              кн. 10-11, с. 247—248)

ИЗ ПИСЬМА К П. А. ЕФРЕМОВУ
(стр. 177)

¹ Имеется в виду Н. А. Столыпин, двоюродный дядя поэта, чиновник министерства иностранных дел, во главе которого стоял К. В. Нессельроде. Столыпин был завсегдатаем салона графини Нессельроде и впоследствии женился на ее незаконной дочери (Андроников, с. 28).

В. В. БОБОРЫКИН

Василий Васильевич Боборыкин (1817—1885) — родной дядя писателя П. Д. Боборыкина, познакомился с Лермонтовым в юнкерской школе, куда поступил в 1834 г. За буйное поведение был в 1836 г. судим и переведен прапорщиком в 6-й Кавказский линейный батальон. В середине декабря 1837 г. виделся во Владикавказе с Лермонтовым, который возвращался из первой ссылки на Кавказ.
В сентябре 1839 г. Боборыкин был ранен в бою, заслужил прощение, был переведен в Кирасирский полк и уехал с Кавказа. В 1840 г. встречался с Лермонтовым в Москве.
Боборыкин достоверен в передаче внешних примет из жизни Лермонтова. По собственному признанию, мемуарист не подозревал масштаба дарования Лермонтова; к тому же между ними не было близких отношений.

ТРИ ВСТРЕЧИ С М. Ю. ЛЕРМОНТОВЫМ
(стр. 179)

¹ Лярский — В. А. Вонлярлярский; о нем см. на с. 171 наст. изд.

² «Русский инвалид» (1813—1917) — газета, издававшаяся в Петербурге; «Пчела» — «Северная пчела» (1825—1864), газета

- 537 -

полуофициозного характера, издававшаяся в Петербурге; «Revue Britannique» — французский журнал (с 1825), в котором помещались переводы из английских периодических изданий и из английской литературы; «Etudes de la Nature» («Очерки о природе», 1784) — произведение французского писателя Бернардена де Сен-Пьера. Нестеров Петр Петрович — знакомый Лермонтова, в 1837 г. командир Кавказского линейного шестого батальона.

³ О живописном наследии Лермонтова см. статью Н. П. Пахомова (ЛЭ, с. 163—169).

⁴ Сведения об отношениях А. И. Барятинского, Д. Г. Розена, А. А. Столыпина-Монго с поэтом см. в статье М. Ашукиной-Зенгер (ЛН, т. 45-46, с. 741—760), а также в соответствующих статьях об этих лицах, помещенных в ЛЭ.

Н. Н. МАНВЕЛОВ

Николай Николаевич Манвелов, князь (1816 — после 1889), с 1833 г. ученик юнкерской школы.
В 1889 г. Манвелов передал в дар Лермонтовскому музею альбом рисунков Лермонтова, с письмом, озаглавленным «Воспоминания генерала-лейтенанта в отставке князя Николая Николаевича Манвелова».

ВОСПОМИНАНИЯ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К РИСУНКАМ
ТЕТРАДИ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА
(стр. 183)

¹ Подробное описание этой тетради см.: ЛН, т. 45-46, с. 158—184; Описание рукописей и изобразительных материалов Пушкинского дома, II. М. — Л., 1953, с. 137—150.

² Воспоминания М. И. Цейдлера о Лермонтове см. на с. 254.

³ Воспоминания А. М. Меринского о поэте см. на с. 165—178.

⁴ Это эпиграф к повести А. А. Бестужева-Марлинского «Аммалат-Бек» («Московский телеграф», 1832, № 1—4). По утверждению автора, источник эпиграфа — надпись на дагестанском кинжале. Сохранилось 4 рисунка Лермонтова по мотивам «Аммалат-Бека». Подробнее о воздействии творчества поэта-декабриста на Лермонтова см. в статье В. Э. Вацуро в ЛЭ, с. 57—58.

⁵ В. Т. Плаксин — автор критической статьи о сочинениях Лермонтова (см: Северное обозрение, 1848, т. 3, разд. V, с. 1—20). «Хаджи Абрек» (1833) — первая из напечатанных поэм Лермонтова.

- 538 -

А. А. ЛОПУХИН

Александр Алексеевич Лопухин (1839—1895) — сын близкого приятеля Лермонтова, Алексея Александровича Лопухина. На его рождение Лермонтов откликнулся стихотворением «Ребенка милого рожденье...».
Письмо А. А. Лопухина к А. А. Бильдерлингу написано 3 ноября 1881 г. в связи с передачей Лопухиным в дар Лермонтовскому музею картины Лермонтова «Предок Лерма», которая ныне находится в музее ИРЛИ.
Письмо адресовано начальнику Николаевского кавалерийского училища А. А. Бильдерлингу, по инициативе которого был создан Лермонтовский музей, открытый в 1883 г.

ПИСЬМО К А. А. БИЛЬДЕРЛИНГУ
(стр. 187)

¹ По семейному преданию, фамилия Лермонтовых происходит от испанского герцога Лермы, который во время борьбы с маврами якобы бежал из Испании в Шотландию. Поэт заинтересовался этим преданием и даже некоторое время подписывался под письмами и стихотворениями «Лерма». Невестка мемуариста, Е. Д. Лопухина, рассказывала П. А. Висковатову, что портрет был нарисован в 1830 или 1831 г. Лерма «изображен в средневековом испанском костюме, с испанской бородкою, широким кружевным воротником и с цепью ордена «Золотого руна» вокруг шеи. В глазах и, пожалуй, во всей верхней части лица не трудно заметить фамильное сходство с самим поэтом» (Висковатов, с. 73). В семейном предании преувеличены и трансформированы истинные факты родословной Лермонтовых. Родоначальником русской ветви Лермонтовых является Георг (Юрий) Лермонт, вышедший из Шотландии и с 1613 г. служивший в рядах московских войск.

М. Н. ЛОНГИНОВ

Михаил Николаевич Лонгинов (1823—1875) — историк литературы, библиограф, мемуарист, впоследствии начальник Главного управления по делам печати, дальний родственник поэта, с которым он встречался начиная с 1832 г. Лонгинов был знаком с творчеством поэта по рукописным источникам.

ЗАМЕТКИ О ЛЕРМОНТОВЕ
(стр. 189)

¹ По справедливому замечанию Белинского, «юный поэт заплатил полную дань волшебной стране, поразившей лучшими, благодатнейшими

- 539 -

впечатлениями его поэтическую душу». Библиографию по теме «Лермонтов и Кавказ» см. в статье К. Н. Григорьяна (ЛЭ, с. 212).

² Ошибка мемуариста: Лермонтов родился в ночь с 2 (14) на 3 (15) октября 1814 г. В те годы этот дом у Красных ворот принадлежал вдове генерала Ф. Н. Толя; в сквере на площади, где прежде был дом, в котором родился поэт, в июне 1965 г. установлен памятник Лермонтову (скульптор И. Д. Бродский, архитекторы Н. Н. Миловидов, А. В. Моргулис и Г. Е. Саевич).

³ Об обстоятельствах трагической гибели поэта впервые в русской прессе было упомянуто в воспоминаниях А. М. Меринского в 1858 г. (см. с. 177). Три года спустя на русском языке было напечатано письмо Е. П. Ростопчиной к Александру Дюма, в котором также рассказывалось об этом трагическом событии (см. с. 358—364 наст. изд.).

⁴ Знакомство Лонгинова с Лермонтовым состоялось не ранее августа 1832 г., когда поэт переехал из Москвы в Петербург. Лермонтов был произведен из юнкеров в корнеты л.-гв. Гусарского полка 22 ноября 1834 г.

⁵ Работа Лермонтова над «Маскарадом» относится к 1835—1836 гг.

⁶ Мемуарист ошибается: последняя пятиактная редакция драмы, озаглавленная «Арбенин», значительно отличается от более ранних трехактной и четырехактной редакций. Драма «Арбенин» поступила в цензуру в двадцатых числах октября 1836 г. и была запрещена к постановке на сцене.

⁷ Стихи Э. И. Губера «На смерть Пушкина» (1837) впервые были напечатаны 20 лет спустя в «Московских ведомостях» (1857, № 136).

⁸ Мемуарист пристрастно, без должной объективности излагает отношение Бенкендорфа к Лермонтову (см. докладную записку шефа жандармов к Николаю I о стихотворении «Смерть Поэта» и коммент. к ней на с. 633—634 наст. изд.).

⁹ Алексей Аркадьевич Столыпин — двоюродный дядя Лермонтова, с 1835 г. служил в л.-гв. Гусарском полку, член «кружка шестнадцати», секундант на обеих дуэлях Лермонтова. Выйдя в 1839 г. в отставку, А. А. Столыпин после дуэли Лермонтова с Барантом был вынужден по требованию Николая I вернуться в полк: с 1840 по 1842 г. служил на Кавказе, как и Лермонтов, участвовал в военных экспедициях А. В. Галафеева; в 1843 г. опубликовал первый перевод «Героя нашего времени» на французский язык в газете «Démocratie pacifique».

¹⁰ По утверждению Висковатова, прозвище «Монго» происходит от сокращенного названия французского сочинения «Путешествие Монгопарка».

- 540 -

¹¹ Стихотворение предположительно датируется 1837 г. Лонгинов полагал, что оно написано в 1840—1841 г.

¹² Этот эпизод подтверждается С. Н. Карамзиной в ее письме к сестре от 27 сентября 1838 г. (см.: Майский Ф. Ф. М. Ю. Лермонтов и Карамзины. — М. Ю. Лермонтов. Сб. статей и материалов. Ставрополь, 1960, с. 152).

¹³ О нем см. на с. 615 наст. изд.

Д. А. СТОЛЫПИН И А. В. ВАСИЛЬЕВ

Дмитрий Аркадьевич Столыпин (1818—1893) — младший брат А. А. Столыпина (Монго), двоюродный дядя Лермонтова. Встречался с ним в Царском Селе до первой ссылки поэта, затем уже офицером л.-гв. Конного полка перед второй ссылкой. Человек независимых взглядов и разнообразных увлечений (композитор, мемуарист, автор трудов по философии, сельскому хозяйству и т. д.), он вышел в отставку в чине поручика в 1842 г., так как не видел смысла в военной службе в мирное время, но опять вступил в полк во время Крымской войны, участвовал в обороне Севастополя. Там он познакомился с Л. Н. Толстым. Столыпин — автор романсов на стихи Лермонтова: «Два великана» (1870) и «Демон» («Люблю тебя нездешней страстью...» — отрывок из поэмы; 1875).
В своих воспоминаниях Д. А. Столыпин приводит ценные подробности о работе Лермонтова над поэмой «Демон» и о восприятии поэмы в те годы, но ошибочно относит последнюю редакцию поэмы и чтение ее при дворе не к 1839, а к 1841 г.
Алексей Владимирович Васильев, граф (1809—1895), служил в л.-гв. Гусарском полку с 1832 по 1837 г., т. е. он был сослуживцем Лермонтова только до первой ссылки поэта. Поэт не был близок с ним, как, например, с П. П. Годеином, однако наблюдательность Васильева позволила ему тонко подметить отношение Лермонтова к обычным гусарским времяпрепровождениям.
Интересно его свидетельство о знакомстве Пушкина со стихами Лермонтова и его отзыв о нем.

ВОСПОМИНАНИЯ
(В пересказе П. К. Мартьянова)
(стр. 199)

¹ Лермонтов, только что произведенный в корнеты, приехал в Царское Село, где был расквартирован л.-гв. Гусарский полк, 13 декабря 1834 г. В это время сочинения Лермонтова в печати еще не появлялись (кроме стихотворения «Весна», 1830). Славу Лермонтову в полку создали стихи, читавшиеся юнкерами в рукописях, прежде всего поэма «Хаджи Абрек».

- 541 -

² Между Лермонтовым и М. Г. Хомутовым вскоре установились дружеские отношения. Хомутов ценил ум и талант Лермонтова. В его доме, где поэт часто бывал, он, вероятно, познакомился с его сестрой Анной Григорьевной. См. обращенное к ней стихотворение <А. Г. Хомутовой> («Слепец, страданьем вдохновенный...»).
Когда Лермонтов ехал во вторую ссылку, Хомутов служил в Новочеркасске начальником штаба Войска Донского. Проезжая через Новочеркасск, Лермонтов три дня гостил у Хомутова, о чем писал А. А. Лопухину 17 июня 1840 г.

³ Н. Ф. Плаутин не только не сочувствовал Лермонтову в деле его дуэли с Э. Барантом и послушно выполнял требования властей в отношении находившегося под судом поэта, но и требовал для него самого сурового наказания. Сохранилось письмо Лермонтова Плаутину, в котором он рассказывает о причинах и ходе дуэли (Лермонтов, т. 4, с. 417—418).

⁴ Алексей Григорьевич Столыпин, племянник Елизаветы Алексеевны. По его совету Лермонтов поступил в юнкерскую школу. В 1839 г. на его свадьбу с М. В. Трубецкой, происходившую в Зимнем дворце, был приглашен и Лермонтов как один из ближайших родственников жениха. Об этой свадьбе, отношении к ней царской семьи, А. Г. и М. В. Столыпиных см.: Герштейн, с. 55—59.

⁵ Н. И. Бухаров был для офицеров-сверстников Лермонтова представителем легендарного поколения гусаров, воспетого Д. Давыдовым. «Столетья прошлого обломок» — так назвал его Лермонтов. Герой войны 1812 г., он был в приятельских отношениях с Пушкиным, который приезжал в его имение Михалево Порховского уезда Псковской губ. Туда же к нему приезжали и товарищи по гусарскому полку. По семейному преданию Бухаровых, бывал там и Лермонтов. Два его стихотворения обращены к Бухарову: <К Н. И. Бухарову> («Мы ждем тебя, спеши Бухаров...») и «К портрету старого гусара» («Смотрите, как летит, отвагою пылая...»).

⁶ «Немая из Портичи» (1828) — опера французского композитора Д.-Ф. Обера. О представлении этой оперы в Александринском театре (она шла под названием «Фенелла») упоминается в одной из глав романа «Княгиня Лиговская».

⁷ По предположению Г. Бунатян, современники Лермонтова называли Манежной Конюшенную улицу, так как на углу ее находился придворный манеж. Об этом см.: Бунатян Г. Город муз. Л., 1975, с. 151—153, а также: По лермонтовским местам. М., 1985, с. 147.
Если в этом доме Лермонтов жил со Столыпиными только после второй ссылки, то втроем они жили недолго. В январе 1839 г. А. Г. Столыпин женился и, конечно, переехал с холостой квартиры.

⁸ О своих лошадях Лермонтов писал Е. А. Арсеньевой в конце марта — первой половине апреля 1836 г.: «Лошади мои вышли, башкирки,

- 542 -

так сносны, что чудо, до Петербурга скачу — а приеду, они и не вспотели; а большими парой, особенно одной все любуются, — они так выправились, что ожидать нельзя было». И в следующем письме: «Я на днях купил лошадь у генерала и прошу вас, если есть деньги, прислать мне 1580 рублей; лошадь славная и стоит больше, — а цена эта не велика». О последующей печальной судьбе Парадёра см. в воспоминаниях А. В. Мещерского (с. 375).

⁹ Михаил Павлович был командиром гвардейского корпуса и строго следил за дисциплиной в гвардейских полках.

¹⁰ Это был один из вариантов русской народной песни:
А ты, злодей, ты злодей,
Добрый молодец.
Во моем ли саду
Соловей поет,
Громко свищет.
Слышишь ли,
Мой сердечный друг?
Разумеешь ли,
Жизнь, душа моя?
Об этой песне см.: Миллер О. В. Любимая песня Лермонтова. — Музыкальная жизнь, 1978, № 2, с. 22.

¹¹ В пользу этого мнения служит также свидетельство улана В. С. Глинки. Советуя своим знакомым прочитать стихи Лермонтова на смерть Пушкина, он следующим образом рекомендует их автора: «один лейб-гусар, тот самый Лермонтов, которого маленькая поэмка «Гаджи Абрек» и еще кое-какие стишки были напечатаны в «Библиотеке для чтения» и которые тот, чьи останки мы сейчас видели, признавал блестящими признаками высокого таланта» (РА, 1872, стб. 1813).

¹² Мартынов, желая показать, что для дуэли были более важные причины, чем насмешки над ним Лермонтова, усиленно распространял слухи о том, что будто бы Лермонтов вскрыл письма его сестры, которые взялся доставить ему на Кавказ. О несостоятельности этой выдумки см.: Герштейн, с. 280.

¹³ Рукопись была доставлена в цензуру В. Н. Карамзиным от своего имени и по одобрении им же получена обратно. Об этом см.: Вацуро В. Э. К цензурной истории «Демона». — Исследования и материалы, с. 410—414.

¹⁴ М. П. Соломирская, невестка сослуживца Лермонтова по л.-гв. Гусарскому полку. Стараясь поддержать поэта, находившегося под арестом за дуэль с Э. Барантом, Соломирская послала ему на гауптвахту письмо без подписи. В благодарность Лермонтов написал ей в альбом стихотворение <М. П. Соломирской> («Над бездной адскою блуждая...»).

¹⁵ Этот отзыв явно принадлежит Николаю I.

- 543 -

В. П. БУРНАШЕВ

Виктор Петрович Бурнашев (1812 или 1809—1888) — литератор и мемуарист. Его многочисленные публикации в журналах и газетах посвящены самым различным вопросам и лицам. Излюбленный жанр Бурнашева — очерки о писателях, промышленниках и т. д., основанные иногда на пересказе воспоминаний их современников. При этом он часто сбивался на передачу анекдота и не один раз был замечен в ошибках и неточностях. Поэтому его воспоминания, а вернее пересказ воспоминаний о Лермонтове, вызывали недоверие биографов поэта, несмотря на указание, что они основаны на его ежедневнике.
Так, если П. А. Висковатов отнесся к ним с полным доверием, то редактор дореволюционного академического издания Лермонтова Д. И. Абрамович указывал, что достоверность рассказов Бурнашева очень сомнительна, а редактор другого авторитетного издания П. А. Ефремов вообще исключал мемуары Бурнашева из числа материалов для биографии поэта.
Однако И. Л. Андроников, обстоятельно исследовав воспоминания, записанные Бурнашевым и сопоставив их с другими данными, пришел к заключению, что основные изложенные в них факты вполне достоверны (Андроников, с. 37—46). Это заставляет иначе смотреть и на некоторые приведенные им подробности, но еще при первой публикации воспоминаний Бурнашева редакцией было сделано примечание, что за «дословную точность сообщаемых сведений» автор не ручается (РА, 1872, № 9, стб. 1770).

МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЛЕРМОНТОВ В РАССКАЗАХ
ЕГО ГВАРДЕЙСКИХ ОДНОКАШНИКОВ
(стр. 208)

¹ Афанасий Иванович Синицын учился с Лермонтовым в юнкерской школе. До этого он окончил Харьковский университет. Как видно из воспоминаний Бурнашева, он интересовался литературой, более многих других ценил талант Лермонтова и собирал его произведения, распространявшиеся в рукописях.

² «Курок» — прозвище юнкера И. Шаховского. Сохранились и рисунки Лермонтова, изображающие Шаховского с утрированно большим носом.

³ «Барковщина» — производное от фамилии поэта XVIII в. И. С. Баркова, прославившегося скабрезными стихами так, что его имя стало нарицательным.

⁴ Французскому писателю XVII в. Полю Скаррону принадлежат поэмы бурлескного стиля, для которого характерны высмеивание, намеренное снижение традиционно высоких тем.

⁵ О произвище Лермонтова «Маёшка» см. с. 502 наст. изд.

- 544 -

⁶ Ср. воспоминания А. М. Меринского (с. 166) и Д. А. Столыпина (с. 174).

⁷ Речь идет о Федоре Петровиче Опочинине, шталмейстере двора, и его жене Дарье Михайловне, дочери М. И. Кутузова, сестре Е. М. Хитрово.

⁸ Т. е. быть разжалованным в солдаты.

⁹ См. с. 202—203 и примеч. 11 на с. 542 наст. изд.

¹⁰ Имеются в виду последние 16 строк стихотворения «Смерть Поэта», написанные 7 февраля и начинающиеся словами: «А вы, надменные потомки...».

¹¹ Автор имеет в виду кавалергардский полк, в котором служил Дантес.

¹² Анна Михайловна Хитрово — дочь М. И. Кутузова, сестра Елизаветы Михайловны Хитрово (они были замужем за дальними родственниками, носившими одну фамилию).

¹³ А. М. Хитрово приходилась теткой Д. Ф. Фикельмон.

¹⁴ Эта часть воспоминаний В. П. Бурнашева подтверждается письмом А. М. Меринского к П. А. Ефремову от 3 февраля 1862 г. (см. с. 178 наст. изд.).

¹⁵ В действительности Лермонтов был арестован и помещен в одной из комнат верхнего этажа Главного штаба (см. воспоминания А. П. Шан-Гирея).

Ю. К. АРНОЛЬД

Юрий Карлович Арнольд (1811—1898) — композитор и музыковед.
Окончив Дерптский университет, он в 1831 г. «по чувству долга» вступил в военную службу и участвовал в польских событиях. В январе 1835 г. он вернулся в Петербург и с этих пор, вращаясь в музыкальных, театральных и литературных кругах Петербурга, познакомился со многими замечательными деятелями русской культуры.
Он был постоянным посетителем салона В. Ф. Одоевского, о чем упоминается в приведенном отрывке из воспоминаний, где познакомился с О. И. Сенковским, В. Г. Бенедиктовым, М. И. Глинкой, В. А. Соллогубом, В. Г. Белинским, Ф. А. Кони, В. А. Каратыгиным, П. А. Вяземским, П. А. Плетневым, И. П. Мятлевым, А. А. Краевским, В. А. Жуковским, А. С. Даргомыжским и др.
Его воспоминания представляют интерес как свидетельство об отношении к Лермонтову в среде петербургской интеллигенции.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
(стр. 234)
Впервые — Арнольд Ю. К. Воспоминания. М., 1892, вып. 2. Печатаются по этому изд. (с. 137—138, 215—216).

- 545 -

¹ Об В. Ф. Одоевском см. с. 576 наст. изд.

² О смысле разговоров в салоне Одоевского, переданных в воспоминаниях Арнольда, см.: Герштейн, с. 34.

А. Н. МУРАВЬЕВ

Андрей Николаевич Муравьев (1806—1874) — автор некоторых книг по истории церкви, на религиозные темы, поэт, мемуарист. Среди его старших братьев были декабрист Александр Николаевич, генерал, участник войны 1812 г. Николай Николаевич Муравьев-Карский, а также Михаил Николаевич по прозвищу Вешатель, заслуживший графский титул за кровавое подавление польского восстания 1863 г.
А. Н. Муравьев получил домашнее образование под руководством С. Е. Раича, который в дальнейшем стал учителем и преподавателем Лермонтова в Московском университетском пансионе. Муравьев посещал литературные вечера С. Е. Раича. Во второй половине 20-х гг. он познакомился с Грибоедовым, Баратынским, Пушкиным и Вяземским. К этим годам относится начало его литературной деятельности.
В 1829—1830 гг. Муравьев совершил путешествие в Иерусалим, описанное им в книге «Путешествие ко святым местам в 1830 году» (СПб., 1832, ч. 1—2). С апреля 1833 г. он служил в Синоде, а в мае 1836 г. получил звание камергера. Конец жизни Муравьев провел в Киеве, где и написал свои мемуары.
Религиозная направленность всей деятельности Муравьева объясняется сильным влиянием на него московского митрополита Филарета, чье отношение к Лермонтову проявилось, в частности, в одном из писем, где он сокрушается по поводу представления в Зимнем дворце живых картин по мотивам «Демона» (Филарет. Письма митрополита московского к архимандриту Антонию, т. 3. M., 1883, с. 410).
Возможно, что в известной степени под этим влиянием Муравьев, сознавая значение лермонтовского творчества, не может воздержаться от вопроса: «Отчего не изберет он более высокого предмета для столь блистательного таланта?», а присутствуя на чтении «Демона» в домашней обстановке, настаивает на том, чтобы диалог Тамары с Демоном о боге был отмечен «как не отвечающий цензурным условиям» (см. воспоминания Д. А. Столыпина, с. 204—205). В то же время в 1835—1836 гг. он через Мордвинова хлопотал о постановке на сцене драмы «Маскарад».
В 1916 г. в Лермонтовский музей в Петербурге поступил портрет А. Н. Муравьева от В. А. Шаховского, считавшего его работой Лермонтова. Но тщательное исследование художественной манеры, в которой он выполнен, и некоторых других сопутствующих обстоятельств ставит под сомнение авторство Лермонтова (см.: Григорьян

- 546 -

К. Н. Живопись Лермонтова. — Исследования и материалы, с. 273—274). К тому же в воспоминаниях самого Муравьева нигде не упоминается о его портрете работы Лермонтова.
Воспоминания Муравьева правдиво передают тревожную атмосферу, царившую в столице в дни гибели Пушкина, и показывают, какие опасения вызвало у царского правительства стихотворение Лермонтова «Смерть Поэта» и особенно его заключительные строки.

ЗНАКОМСТВО С РУССКИМИ ПОЭТАМИ
(стр. 236)

¹ А. Н. Муравьеву не были известны юношеские поэмы Лермонтова.

² Сходство между Лермонтовым и Хомяковым отмечала и С. Н. Карамзина (см. с. 277 наст. изд.).

³ Мемуарист имеет в виду драму «Маскарад».

⁴ Александр Николаевич Мордвинов.

⁵ Достоверность воспоминаний Муравьева ставилась под сомнение на том основании, что в своей книге «Описания предметов древности и святыни, собранных путешественником ко святым местам» (Киев, 1872) Муравьев относит «Ветку Палестины» к 1836 г. (так же датирована она и в прижизненном сборнике стихотворений Лермонтова). Об этом см.: Баранов В. В. Достоверен ли комментарий к стихотворению М. Ю. Лермонтова «Ветка Палестины». — Ученые записки Калужского пед. ин-та, 1960, вып. 8, с. 55—61. Однако следует, вероятно, предполагать контаминацию автором двух эпизодов. Если «Ветка Палестины» написана действительно в 1836 г., то это еще не опровергает написанного мемуаристом о событиях 1837 г., относящихся к истории стихотворения «Смерть Поэта». А то, что Муравьев и его палестинские реликвии имели отношение к созданию «Ветки Палестины», подтверждается надписью в наборной копии стихотворения, зачеркнутой впоследствии: «Посвящается А. М — ву». И, конечно, не случайно Муравьев подарил Лермонтову свою «пальмовую ветвь», о чем упоминают А. П. и Э. А. Шан-Гирей.

⁶ В те годы среди Столыпиных не было ни одного со званием флигель-адъютанта. По предположению современного исследователя И. П. Стамболи, в воспоминаниях речь идет об Алексее Григорьевиче Столыпине (ок. 1805—1847), который получил звание флигель-адъютанта позднее, 4 января 1846 г. По другому предположению, высказанному И. Л. Андрониковым, мемуарист ошибочно указал звание камер-юнкера Н. А. Столыпина.

⁷ Следует иметь в виду, что Глебов попал в плен уже после смерти Лермонтова.

⁸ Лермонтов читал Муравьеву «Мцыри» летом 1839 г. Дата окончания поэмы в рукописи — 5 августа 1839 г. Летом 1840 г. поэт был на Кавказе.

- 547 -

⁹ Вторичная ссылка Лермонтова на Кавказ объясняется не стремлением уберечь его от дуэли с Барантом (дуэль состоялась), а враждебным отношением к нему со стороны Николая I, воспользовавшегося первым удобным случаем для того, чтобы удалить поэта из столицы.

¹⁰ Версия о желании Мартынова отказаться от поединка может исходить только от него самого. Все известные источники опровергают это.

Е. А. АРСЕНЬЕВА

Елизавета Алексеевна Арсеньева (урожд. Столыпина; 1773—1845) — бабушка М. Ю. Лермонтова со стороны матери. Она нисколько не преувеличивала, когда писала: «Он один свет очей моих, все мое блаженство в нем».
«По рассказам знавших ее в преклонных летах, — писал П. А. Висковатов, — Елизавета Алексеевна была среднего роста, стройна, со строгими, решительными, но весьма симпатичными чертами лица. Важная осанка, спокойная, умная, неторопливая речь подчиняли ей общество и лиц, которым приходилось с нею сталкиваться. Она держалась прямо и ходила, слегка опираясь на трость, всем говорила «ты» и никогда никому не стеснялась высказать, что считала справедливым. Прямой, решительный характер ее в более молодые годы носил на себе печать повелительности и, может быть, отчасти деспотизма, что видно из отношений ее к мужу дочери, к отцу нашего поэта. С годами, под бременем утрат и испытаний, эти черты сгладились, — мягкость и теплота чувств осилили их, — хотя строгий и повелительный вид бабушки молодого Михаила Юрьевича доставил ей имя Марфы Посадницы среди молодежи, товарищей его по юнкерской школе. В обширном круге ее родства и свойства именовали ее просто «бабушка» (Висковатов, с. 31, 32).
Правда, иногда безмерная любовь к внуку подавляла в ней доводы здравого смысла. Так, желание безраздельно заниматься его воспитанием побудило Арсеньеву разлучить внука с любимым отцом. Ее обращение с крепостными вызывало его возмущение. Это нашло отражение в драме «Menschen und Leidenschaften» (см. также ЛН, т. 58, с. 442). Не понимала она и какое значение в его жизни имело творчество. Гувернантка Столыпиных рассказывала: «Бабушка Лермонтова просила внука не писать более стихов, живя в постоянных опасениях за него. Внук обещал, чтобы успокоить горячо любимую бабушку, но стал рисовать карикатуры, которые были так похожи и удачны,

- 548 -

что наделали много шума в высшем петербургском обществе и больших неприятностей для Лермонтова. Тогда бабушка стала уговаривать его не заниматься более и карикатурами. «Что же мне делать с собой, когда я не могу так жить, как живут все светские люди? Бабушка просит меня не писать стихотворений и не брать в руки карандаша — не могу, не могу!» — говорил он с пылающими глазами» (Тучкова-Огарева Н. А. Воспоминания. М., 1959, с. 228).
Тем не менее на ее любовь и заботу Лермонтов отвечал такой же теплой привязанностью. Об этом, в частности, свидетельствует сообщение в ее письме Крюковой от 17 января 1836 г. о том, что Лермонтов упросил ее переехать в Петербург. В письме к С. А. Раевскому Лермонтов объясняет, что он это сделал ради бабушки: «Я ее уговорил потому, что она совсем истерзалась» (Лермонтов, т. 4, с. 396).
Включенные в настоящее издание письма Елизаветы Алексеевны адресованы Прасковье Александровне Крюковой, приятельнице и дальней родственнице, жившей в Москве.
Первое письмо относится ко времени окончания Лермонтовым кавалерийской школы, когда он только что был произведен в офицеры.
Во втором письме — радость встречи с любимым внуком после долгой разлуки. Приезд Лермонтова предполагался гораздо раньше. 18 октября Арсеньева писала ему: «Конечно, мне грустно, что долго тебя не увижу... Меня беспокоит, что ты без денег, я с десятого сентября всякий час тебя ждала, 12 октября получила письмо твое, что тебя не отпускают, целую неделю надо было почты ждать». Отпуск просили для раздела доставшегося в наследство от Ю. П. Лермонтова имения, которое он завещал разделить пополам между Лермонтовым и его тремя тетками.
Четвертое письмо написано Елизаветой Алексеевной после тяжелых переживаний в связи с ссылкой Лермонтова на Кавказ (была «истинно как ума лишенная»), когда она уже знала о его «прощении» и скором возвращении.
Письмо С. Н. Карамзиной — крик о помощи. Елизавета Алексеевна в тоске и отчаянии. Она как будто предчувствует, что больше не увидит любимого внука.

ИЗ ПИСЕМ К П. А. КРЮКОВОЙ
ПИСЬМО К С. Н. КАРАМЗИНОЙ
(стр. 241)
Впервые — ЛН, т. 45-46, с. 641—660. Печатаются по этому изд.

¹ Лермонтов был произведен в корнеты л.-гв. Гусарского полка 22 ноября 1834 г.; 4 декабря был объявлен приказ командира школы о производстве его в офицеры (Летопись, с. 58).

- 549 -

² Муж и дочь Крюковой.

³ В ночь с 1 на 2 января 1810 г. отравился муж Е. А. Арсеньевой, дед Лермонтова Михаил Васильевич Арсеньев.

⁴ Из письма Лермонтова Е. А. Арсеньевой, посланного в последних числах апреля — начале мая в Москву, известно, что она предполагала выехать 20 апреля. Лермонтов уже ждал ее, снял квартиру, купил карету.

⁵ 22 января Лермонтов оформил в Чембарском уездном суде доверенность на раздел имения на имя Г. В. Арсеньева, брата деда, и в дальнейшем Григорий Васильевич несколько раз писал Лермонтову в Петербург по этому поводу, но Лермонтов в вопросы раздела имения не вникал, полагаясь полностью на Е. А. Арсеньеву. «Посылаю вам в оригинале письмо Григория Васильевича, и я буду дожидаться вашего письма, что ему отвечать, — писал он Арсеньевой весной 1836 г., — признаюсь вам, я без этого не знал бы, что и писать ему, — как вы рассудите: я боюсь наделать глупостей». Об этом же он писал ей еще два раза. См.: Летопись, с. 66 — текст доверенности; Лермонтов, т. 4, с. 397.

⁶ Алена (Елена) Петровна — тетка Лермонтова, сестра Юрия Петровича. Она вышла замуж за П. В. Виолева.

⁷ О метелях, глубоких снегах писал также Лермонтов из Тархан С. А. Раевскому (Лермонтов, т. 4, с. 395).

⁸ Е. А. Арсеньева жила в Петербурге, Лермонтов — в Царском Селе. В Петербург он не ездил («Каждый день ученье, иногда два» — там же, с. 398).

⁹ Имеется в виду гибель двоюродного дяди Лермонтова Павла Григорьевича Столыпина. Один современник так описывает это происшествие: «Некая госпожа Столыпина провожала своего сына в Кронштадт, этот сын должен был ехать за границу, он служил в конной гвардии; сел он на палубе на скамейку, вдруг у него закружилась голова, и он падает в воду, это было в 4-х верстах от Английской набережной. Ты знаешь, как быстро идут пароходы, так что не только не могли подать ему никакой помощи, но даже не было возможности найти тело. Вообрази себе состояние несчастной матери, бывшей там с другими родственниками, чтобы проводить молодого человека». В следующем письме тот же современник уточнял некоторые подробности: «Свидетель-очевидец рассказывал Черткову про трагическую смерть бедного Столыпина... Какой-то англичанин и матрос тотчас бросились в шлюпку. Англичанин поймал руку Столыпина, но тот был в перчатке, и рука англичанина скользнула; тело скрылось, оставив над водой его фуражку. К несчастью, у Столыпина было в карманах на 10 тысяч рублей золота, которое он взял с собой из Петербурга, быть может, эта тяжесть способствовала тому, что он пошел ко дну; дело в том, что тела больше не видели. Отчаяние семьи заставило вернуться к Английской набережной,

- 550 -

чтобы высадить несчастную мать и остальных родственников» (РА, 1906, № 2, с. 434, 470). Узнав об этой трагедии, А. С. Пушкин писал: «Утопление Столыпина — ужас! неужто невозможно было ему помочь?» (Пушкин А. С. Письма к жене. Л., 1986, с. 81).

¹⁰ Этим разрешением Лермонтов по неизвестной нам причине не воспользовался.

¹¹ О П. Д. Норове см.: ЛН, т. 45-46, с. 654.

¹² Мария Александровна Лонгинова — дочь П. А. Крюковой, сын ее («Миша») Михаил Николаевич Лонгинов встречался с Лермонтовым в Царском Селе (см. с. 196).

¹³ Жена Никиты Васильевича Арсеньева.

¹⁴ Вдова и сын сенатора П. И. Новосильцева.

¹⁵ Константин Антонович Шлиппенбах — начальник Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров.

¹⁶ Жена К. А. Шлиппенбаха.

¹⁷ Лермонтов 11 октября 1837 г. был переведен в л.-гв. Гродненский гусарский полк, стоявший в Новгородской губернии в 9-ти верстах от Спасской Полисти.

¹⁸ Задержавшись в Ставрополе и в Москве, Лермонтов приехал в Петербург только во второй половине января. В новый полк он не спешил. С Кавказа он писал С. А. Раевскому: «...если бы не бабушка, то, по совести сказать, я бы охотно остался здесь, потому что вряд ли Поселение веселее Грузии» (Лермонтов, т. 4, с. 403).

¹⁹ Николай Семенович Мордвинов, друг М. М. Сперанского, в прошлом адмирал, его деятельность, независимые взгляды высоко ценили декабристы и отводили ему значительную роль в своих планах. Его дочь Вера Николаевна была замужем за братом Е. А. Арсеньевой Аркадием Алексеевичем.

²⁰ Мария Аркадьевна Столыпина, племянница Е. А. Арсеньевой, в 1837 г. вышла замуж за И. А. Бека.

²¹ Об этом см.: Вырыпаев, с. 129—130.

²² Жуковского.

²³ В связи с бракосочетанием наследника были изданы приказы об амнистиях и награждениях. Среди прощенных были гвардейские офицеры, переведенные в армейские полки за неисправности по службе: А. С. Апраксин, А. Н. Челищев, К. Д. Есаков.

Е. А. ВЕРЕЩАГИНА

Елизавета Аркадьевна Верещагина (урожд. Анненкова; 1788—1876) — сестра Е. А. Столыпиной, жены Д. А. Столыпина, которому принадлежало Середниково. В годы учения Лермонтова в Москве она с дочерью Александрой Михайловной жила по соседству на Малой Молчановке. Верещагины, Лопухины, Столыпины составляли тот

- 551 -

тесный родственный круг, в котором Лермонтов постоянно вращался в московский период, был принимаем дружески, запросто. Летом Верещагины жили в своем имении в 4-х верстах от Середникова, где проводил каникулы Лермонтов.
Сашенька Верещагина, как ее называли друзья, была одним из самых верных друзей поэта. В его московском окружении она, может быть, раньше всех оценила его поэтический дар и всю жизнь тщательно сберегала его стихи и рисунки, а Лермонтов вписывал в ее альбомы свои произведения. Ей посвящена поэма «Ангел смерти», для нее он собирался перевести стихотворение Байрона «Сон».
После переезда Лермонтова в Петербург они переписывались. Сохранилось два письма Лермонтова и три Верещагиной. Эта переписка дает ясное представление об их дружеских отношениях, которые часто облекались в шутливую, ироническую форму.
В 1836 г. Верещагина с дочерью уехала за границу; в 1837 г. она выдала дочь замуж за вюртембергского дипломата, барона Хюгеля. Елизавета Аркадьевна переехала к ней только в 1840 г., а до того постоянно переписывалась, сообщая ей новости о родственниках, общих знакомых и, конечно, о Лермонтове, про которого Александра Михайловна часто спрашивала в своих письмах.
Живя в Штутгарте, Верещагина-Хюгель свято хранила лермонтовские реликвии — его рукописи, альбомы с его стихами, рисунки, акварели, картину, а также стихи и рисунки, отданные ей на сохранение В. А. Лопухиной-Бахметевой, которая решилась расстаться с ними, опасаясь, чтобы Н. Ф. Бахметев из ревности их не уничтожил. Подробнее о Верещагиной и судьбе ее архива см.: Андроников, с. 183—239.
Письма Е. А. Верещагиной содержат интересные подробности жизни Лермонтова тех лет. Одно ее письмо от 16(28) ноября 1838 г. драгоценно для нас тем, что написано в присутствии Лермонтова, и он сам вторгается в текст письма. Неожиданно взяв у Елизаветы Аркадьевны перо, он пишет:

Ma cousine,
qu'il est doux
Je m'incline
de faire grâce!
A genoux
Pardonnez
à cette place!
ma paresse, etc. etc.

Vraiment je n'ai trouvé que ce moyen pour me rappeler à votre souvenir, et obtenir mon pardon; soyez heureuse, et ne m'en voulez pas; demain je commence une énorme lettre pour vous... Ma tante m'arrache la plume... ah!..
M. Lermontoff*.

- 552 -

Против строк 3—4 нарисована коленопреклоненная фигурка с букетом в руке. Отобрав перо, Верещагина продолжает: «Разгляди фигуру рисованную. Не переменился ничего, сию минуту таскает и бесится с Николинькою Шангирей. Он довольно часто у нас. Близко живет Елиз. Алексеевна». Далее, по просьбе Лермонтова, она описывает свадьбу Е. А. Сушковой. В конце письма написано: «Миша Лерм. велел написать, что он с нетерпением будет ожидать ответу на его приписку, хотя в моем письме. А я тебе спишу его новые сочинения. Он обещал дать».
Этот живой эпизод ярко рисует характер Лермонтова — веселый и непринужденный в семейной обстановке. Заметим, что Н. П. Шан-Гирею, младшему брату Акима Павловича, с которым играл Лермонтов, было в 1838 г. 9 лет.

ИЗ ПИСЕМ К А. М. ХЮГЕЛЬ
(стр. 245)
Впервые — Записки Отдела рукописей ГБЛ. М., 1963, вып. 26, с. 43—53. Печатаются по тексту этой публикации. Письма Е. А. Верещагиной находятся в ГБЛ (ф. 456).

¹ Столыпин, брат Елизаветы Алексеевны.

² Елизавета Аркадьевна Верещагина.

³ Мария Акимовна Шан-Гирей.

⁴ Аким (Яким) Акимович Хастатов, родственник Лермонтова.

⁵ Железная дорога от Петербурга до Павловска с остановкой в Царском Селе была новинкой. Открытие этой первой в России железной дороги состоялось 30 сентября 1837 г. Вагоны были трех типов: первый, самый комфортабельный, называли «каретой» (Верещагина употребляет слово «карета» в этом смысле), более дешевые вагоны именовались «дилижансами», в конце прицеплялись открытые платформы для простого народа и грузов. «Галереей» называли станционный павильон, где ожидали поезда. Новый вид передвижения удивлял скоростью езды (36 минут до Царского Села), но у многих вызывал и опасения: Елизавета Алексеевна сначала взяла с Лермонтова слово, что он никогда не сядет в поезд, но впоследствии, как видно из письма, и ее удалось уговорить сесть в поезд.

⁶ Дети Аркадия Алексеевича Столыпина: Алексей (Монго), Николай, Дмитрий и Мария (подробнее о них см.: ЛЭ).

⁷ Атрешковыми называли (иногда и в официальных документах) Тарасенко-Отрешковых. Их было трое братьев и четыре сестры. Одного из них, Наркиза Ивановича, Лермонтов изобразил в «Княгине Лиговской» под именем Горшенкова, снабдив его очень выразительной и меткой характеристикой. Н. И. и Л. И. Тарасенко-Отрешковы были в Пятигорске в июле 1841 г. О них см.: Герштейн Э.Г.

- 553 -

Лермонтов и петербургский «свет». «Русский маркиз». — Исследования и материалы, с. 171—177.

⁸ Александр Илларионович Философов — муж племянницы Е. А. Арсеньевой А. Г. Столыпиной. В 1838 г. он был назначен воспитателем младших сыновей Николая I, поэтому жил во дворце и имел некоторый вес при дворе. Лермонтов несколько раз обращался к нему за помощью, и Философов старался сделать для него все возможное. Уже после смерти Лермонтова он за границей впервые издал поэму «Демон».

⁹ В действительности Лермонтов не мог приехать потому, что был под арестом (см. письмо С. Н. Карамзиной и примеч. к нему на с. 278—279 и 565).

¹⁰ См. там же.

¹¹ Эта картина была передана А. М. Хюгель в 1839 г., когда М. А. Лопухина с В. А. и Н. Ф. Бахметевыми на одном из немецких курортов встретились с ней. По-видимому, это та самая картина, которая была обнаружена И. Л. Андрониковым в замке Хохберг у наследников Верещагиной-Хюгель и в 1962 г. доставлена в Советский Союз. В таком случае Верещагина ошибается: изображенная на картине речка непохожа на Терек. «Ухватившись за ярмо, помогая волам, бородатый мужчина в заломленной назад барашковой шапке обернулся, чтобы успокоить сидящую в арбе молодую женщину... Скрытые от их глаз растущими возле поворота дороги деревьями и кустами, у реки притаились два всадника и договариваются, как лучше напасть на ничего не подозревающих путников» (Андроников, с. 230).
Исследуя сюжет картины, чечено-ингушские краеведы А. Казаков и В. Виноградов, авторы статьи «Загадка картины из замка Хохберг» («Комсомольское племя». Грозный, 1984, 26 апреля), делают вывод, что Лермонтов изобразил готовящееся похищение невесты, широко распространенное на Кавказе в то время.

¹² См. примеч. 11.

¹³ Это письмо А. М. Хюгель неизвестно.

¹⁴ Елена Михайловна Завадовская своей красотой и умом вызывала всеобщее восхищение. Пушкин ей посвятил стихотворение «Красавице». Ее воспевали П. А. Вяземский и И. И. Козлов. Пушкин изобразил ее в «Евгении Онегине» под именем Нины Воронской (в качестве прототипа называют и А. Закревскую).

¹⁵ Подробнее о дуэли Лермонтова с Э. Барантом см.: Герштейн, с. 6—35.

¹⁶ Вероятно, намек на то, что Лермонтов вызвал на гауптвахту Баранта для объяснений.

¹⁷ Когда А. Х. Бенкендорф стал требовать у Лермонтова, чтобы он признал ложным свое показание, что на дуэли стрелял в воздух, и извинился бы перед Барантом, Лермонтов написал письмо

- 554 -

брату Николая I Михаилу Павловичу, командующему гвардейским корпусом, правильно рассчитав, что тот не захочет, чтобы на офицера гвардейского полка легло обвинение во лжи.

¹⁸ А. А. Столыпин (Монго) 12 марта послал А. Х. Бенкендорфу письмо, в котором сообщил, что был секундантом Лермонтова. 15 марта он был арестован, до 13 апреля находился под арестом. Освобождая его от наказания, Николай I приказал объявить ему, что «в его звании и летах полезно служить, а не быть праздным».

¹⁹ 15 марта 1840 г. В. Г. Белинский писал В. П. Боткину: «Лермонтов слегка ранен и в восторге от этого случая, как маленького движения в однообразной жизни. Читает Гофмана, переводит Зейдлица и не унывает. Если, говорит, переведут в армию, буду проситься на Кавказ. Душа его жаждет впечатлений и жизни» (Белинский, т. XI, с. 496).

Н. М. САТИН

Николай Михайлович Сатин (1814—1873) учился одновременно с Лермонтовым в Московском университетском пансионе. В 1832 г. он поступил на математический факультет Московского университета, где близко сошелся с Герценом, Огаревым и участниками их студенческого кружка. В 1835 г. Сатин вместе с Герценом и Огаревым был арестован, а затем выслан в Симбирскую губернию. В 1837 г. по болезни переведен на Кавказ. Живя в Пятигорске, он встречался там с Лермонтовым и Белинским. С 1839 г. Сатин получил разрешение вернуться в Москву. С 1841 по 1846 г. он побывал в Германии, Франции и Италии. Сатин занимался переводами произведений Байрона и Шекспира. Лермонтов, видимо, читал его перевод «Бури» Шекспира, отрывок которого был напечатан в 1837 г. в «Библиотеке для чтения», а полный текст опубликован отдельным изданием в 1840 г. Стихотворения Сатина, печатавшиеся в 1840 г. в «Отечественных записках», также могли быть известны Лермонтову.
Воспоминания Сатина о Лермонтове, написанные, по всей вероятности, в конце 1865 г., тенденциозны, и в них встречаются неточности. Между Лермонтовым и Сатиным, надо думать, произошла размолвка еще в дни юности, когда они учились в пансионе: недаром Сатин писал: «На пороге школьной жизни расстались мы с Лермонтовым холодно и скоро забыли друг о друге». По-видимому, этот школьный эпизод в какой-то мере предопределил неприязненное отношение Сатина к поэту. В то же время воспоминания Сатина являются наиболее значительными из всех мемуарных свидетельств о первой ссылке Лермонтова на Кавказ. На квартире Сатина Лермонтов встречался с сосланными на Кавказ декабристами и познакомился с Белинским.

- 555 -

Нельзя не признать справедливости слов Б. Кандиева, который писал, что «объективно Сатин расписался в собственном ничтожестве. Если Лермонтов на протяжении своего знакомства с Сатиным ни разу с ним не заговорил о литературе или о каком-либо другом серьезном предмете, то это единственно объясняется тем, что автор воспоминаний пользовался, видимо, у поэта репутацией ничтожного человека, достойного только разговоров о легких романических приключениях» (Ученые записки Сев.-Осет. пед. ин-та им. К. Хетагурова, 1940, т. 2(15), вып. 1, с. 108—133).

ОТРЫВКИ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
(стр. 249)

¹ См. с. 308—309 наст. изд.

² Весной 1837 г. Лермонтов, заболев в дороге, поселился в Пятигорске, не доехав до Нижегородского драгунского полка, куда был сослан за стихотворение «Смерть Поэта». Белинский приехал в Пятигорск в мае 1837 г.

³ Николай Христофорович Кетчер — врач, переводчик Шекспира, друг Герцена и Огарева.

⁴ Сатин ошибочно относит к 1831 г. преобразование Московского университетского пансиона в гимназию — оно произошло 29 марта 1830 г., вскоре после посещения пансиона Николаем I. Подробнее об этом см. с. 81—83 и примеч. 7 на с. 515 наст. изд.

⁵ 16 марта 1831 г. студенты заставили покинуть аудиторию грубого, бездарного и реакционно настроенного профессора М. Я. Малова. Подробнее о «маловской истории» см. с. 133—134 наст. изд. Лермонтов принимал участие в этой истории, но репрессии, которых он опасался, его не коснулись. Он покинул Московский университет весной 1832 г.

⁶ Пятигорские впечатления 1837 г. дали Лермонтову богатый материал для «Княжны Мери», но вряд ли он уже тогда начал писать ее: сопоставление всех сохранившихся свидетельств приводит к выводу, что он приступил к работе над «Героем нашего времени» не ранее 1838 г. О прототипах в «Княжне Мери» см. в воспоминаниях Э. А. Шан-Гирей (с. 436).

⁷ Николай Васильевич Майер — врач, с которым Лермонтов близко сошелся в Пятигорске. Г. И. Филипсон писал в своих воспоминаниях о Н. В. Майере: «Отец его был крайних либеральных убеждений; он был масон и деятельный член некоторых тайных политических обществ, которых было множество в Европе между 1809 и 1825 гг. Как ученый секретарь академии, он получал из-за границы книги и журналы без цензуры. Это давало ему возможность следить за политическими событиями и за движением умов в Европе. В начале 20-х годов он получил из-за границы несколько гравированных портретов итальянских карбонари, между которыми у него были

- 556 -

друзья. Его поразило сходство одного из них, только что расстрелянного австрийцами, с его младшим сыном Николаем. Позвав к себе мальчика, он поворачивал его во все стороны, осматривал и ощупывал его угловатую, большую голову и, наконец, шлепнув его ласково по затылку, сказал по-немецки: «Однако же из этого парня будет прок!» С этого времени он полюбил своего Николаса, охотно с ним говорил и читал и кончил тем, что привил сыну свои политические убеждения». Окончив Медико-хирургическую академию, Н. В. Майер поступил на службу врачом в ведение генерала Инзова, управлявшего колониями в южной России, а оттуда переведен в Ставрополь в распоряжение начальника Кавказской области, генерала Вельяминова. «Зимой он жил в Ставрополе, а летом на Минеральных Водах. <...> Ум и огромная начитанность невольно привлекали к нему. Он прекрасно владел русским, французским и немецким языками и, когда был в духе, говорил остроумно, с живостью и душевною теплотою» (РА, 1883, № 5, с. 178—179). Исключительный интерес представляет сообщение Г. И. Филипсона о том, что Н. В. Майер в 1837 г. рекомендовал ему для чтения «Историю французской революции» Минье, «Историю английской революции» Гизо, «Историю контрреволюции в Англии» Карреля и «О демократии в Америке» Токвиля (см.: РА, 1883, № 6, с. 249). Этот список указывает на широкий круг политических и социальных проблем, которые обсуждались в Пятигорске при встречах Лермонтова с Н. В. Майером и декабристами.
На Кавказе Майер близко сошелся с переведенными туда декабристами (А. А. Бестужевым, А. И. Одоевским. С. М. Палицыным и др.). Н. П. Огарев, который познакомился с Н. В. Майером в Пятигорске в 1838 г., писал о нем: «Мейер был медиком, помнится, при штабе. Необходимость жить трудом заставила его служить, а склад ума заставил служить на Кавказе, где среди величавой природы со времени Ермолова не исчезал приют русского свободомыслия, где, по воле правительства, собирались изгнанники, а генералы, по преданию, оставались их друзьями. Жизнь Мейера естественно примкнулась к кружку декабристов, сосланных из Сибири на Кавказ в солдаты — кто без выслуги, кто с повышением. Он сделался необходимым членом этого кружка, где все его любили, как брата» (Огарев Н. П. Избр. произв., т. 2. M., 1956, с. 381). Подробнее о Н. В. Майере см.: Гершензон М. О. Образы прошлого. М., 1912, с. 310—320; Бронштейн Н. И. Доктор Майер. — ЛН, т. 45-46, с. 473—496.

⁸ Лермонтов и Белинский родились не в Чембаре. Однако Лермонтов провел детство в Тарханах, в усадьбе бабушки, близ Чембара, а Белинский — в самом Чембаре.

⁹ В статье «Лермонтов и Белинский на Кавказе в 1837 году» Н. Л. Бродский предположил, что Сатин при изложении беседы

- 557 -

перепутал точки зрения споривших сторон. Аргументируя свое предположение, Бродский ссылался на положительное отношение Лермонтова к французским энциклопедистам и на отрицательное отношение к ним Белинского в эти годы (ЛН, т. 45-46, с. 735—736).
Однако соображение Бродского было подвергнуто веской критике Ю. Г. Оксманом, который в статье «Переписка Белинского» писал: «Как мы полагаем, предметом спора в Пятигорске был не Вольтер — великий просветитель или Вольтер — поэт, а Вольтер — политический делец, апологет «просвещенного абсолютизма», Вольтер как человек очень невысоких моральных качеств, Вольтер — камергер Фридриха II и пенсионер Екатерины II. Вопрос именно об этом Вольтере с исключительной резкостью поставлен был в 1836 г., т. е. за несколько месяцев до спора о Вольтере между Белинским и Лермонтовым, в одной из статей Пушкина». И далее: «Статья Пушкина «Вольтер», опубликованная в «Современнике» 1836 г. (кн. 3, с. 158—169), была последним словом о Вольтере, еще не утратившим своей злободневности и остроты, особенно для Лермонтова, отвергавшего, не в пример Вольтеру, ориентацию на милости двора». Подробнее об этом см.: ЛН, т. 56, с. 241.

¹⁰ Это письмо Белинского к Сатину до нас не дошло. В понимании Белинского слово «пошляк», помимо своего прямого смысла, имело и другой: человек, стремящийся эпатировать общество, — видимо, это именно подразумевал Белинский, когда называл Лермонтова «пошляком».

¹¹ Об оценке Белинским личности Лермонтова и его творчества см. статьи Белинского о «Герое нашего времени» и стихотворениях Лермонтова.

¹² Григорий Иванович Филипсон и Николай Григорьевич Глинка — офицеры Генерального штаба в Ставрополе.

¹³ Сергей Иванович Кривцов — декабрист, подпоручик гвардейской конной артиллерии, приговорен в каторжную работу на два года (срок был сокращен до одного года). С 1827 по 1831 г. жил на поселении в Сибири. С конца 1831 г. переведен рядовым на Кавказ, сначала в 44-й егерский полк, а с августа 1834 г. в 20-ю артиллерийскую бригаду. 15 ноября 1837 г. за отличие в боях произведен в прапорщики; уволен от службы в апреле 1839 г. Подробнее о нем см.: Гершензон М. Декабрист Кривцов и его братья. М., 1914.

¹⁴ Князь Валериан Михайлович Голицын — декабрист, поручик л.-гв. Преображенского полка, с февраля 1825 г. — чиновник департамента внешней торговли; приговорен на двадцать лет ссылки в Сибирь; в 1829 г. ссылка была ему заменена солдатской службой на Кавказе. В мае 1837 г. за заслуги в боях произведен в прапорщики; в июле 1838 г. по состоянию здоровья уволен с военной службы, в сентябре 1838 г. зачислен в штат общего Кавказского областного

- 558 -

управления в Ставрополе; уволен по болезни в сентябре 1839 г. с правом проживания в Орле (под секретным надзором).

¹⁵ В 1837 г. Лермонтов пробыл в Ставрополе всего несколько дней проездом из Тифлиса в Петербург. 14 декабря его видели в станице Прохладной (дня два пути до Ставрополя), а 3 января он был уже в Москве.

М. И. ЦЕЙДЛЕР

Дружеские отношения Михаила Ивановича Цейдлера (1816—1892) с Лермонтовым сложились еще в юнкерской школе. Затем он был его сослуживцем по л.-гв. Гродненскому полку. А. Н. Муравьев в своих воспоминаниях рассказывает, что Цейдлер принес ему однажды лермонтовскую поэму «Демон», чтобы узнать его мнение о ней. Этот эпизод свидетельствует о многом. Только «задушевному приятелю» мог доверить Лермонтов заветного «Демона».
Михаил Иванович был сыном И. Б. Цейдлера, иркутского гражданского губернатора, который известен своим сочувствием сосланным на каторгу декабристам. О нем упоминает Н. А. Некрасов в поэме «Русские женщины». М. И. Цейдлер сам впоследствии едва избежал неприятностей, так как он в следственных документах по делу петрашевцев упоминается как участник нелегальных литературных вечеров. Его спасло то, что в 1849 г. во время ареста петрашевцев он был в походе (Дело петрашевцев, т. 1. М., 1937, с. 386).
Живую и меткую характеристику Цейдлеру дает в своих воспоминаниях сослуживец его по Гродненскому гусарскому полку А. И. Арнольди (см. с. 266). Уже тогда он заметил художественный талант Цейдлера, что подтвердилось впоследствии. В 1844 г. он переехал в Петербург и серьезно занялся искусством, изучая скульптурную технику у профессора И. П. Витали. По инициативе П. К. Клодта в 1859 г. он получил звание почетного вольного общника Академии художеств. В 1881 г. им был выполнен музейный памятник Лермонтову с бронзовым барельефом (в настоящее время утрачен), а в 1884 г. вылепил в гипсе барельеф «Лермонтов на смертном одре» по рисунку Р. К. Шведе и подарил его Лермонтовскому музею. В настоящее время находится в литературном музее ИРЛИ.
В воспоминаниях Цейдлера большой интерес представляет описание дома в Тамани, изображенного в «Герое нашего времени», и его обитателей, а также упоминание о рисунке Лермонтова.

НА КАВКАЗЕ В ТРИДЦАТЫХ ГОДАХ
(стр. 254)

¹ Экспромт Лермонтова «Русский немец белокурый...» до Цейдлера дважды был напечатан без каких-либо разночтений:

- 559 -

сначала в воспоминаниях А. Меринского (Атеней, 1858, № 48, с. 303), а затем в публикации Л. И. Арнольди (Библиографические записки, 1859, № 1, стб. 23). Объяснение каламбура в экспромте см. в воспоминаниях А. И. Арнольди (с. 269 наст. изд.).

² Набросанный пером в присутствии Цейдлера рисунок не сохранился. Его не следует отождествлять с карандашным рисунком Лермонтова «Тамань», сделанным с натуры и хранящимся в музее ИРЛИ (см.: Лермонтов. Картины. Акварели. Рисунки. М., 1980, с. 172—173). На этом вполне законченном рисунке изображен не тот домик, где останавливались Лермонтов и Цейддер, а тот, где жил в 1840 г. декабрист Н. И. Лорер и где произошла его встреча с Лермонтовым. Об этом см.: Захаров В. А. Тамань. — По лермонтовским местам. М., 1985, с. 184, 186.

А. И. АРНОЛЬДИ

Александр Иванович Арнольди (1817—1898) — сослуживец Лермонтова по л.-гв. Гродненскому гусарскому полку, племянник декабриста Н. И. Лорера и сводный брат А. О. Смирновой, к которой обращено стихотворение Лермонтова «В простосердечии невежды...».
Арнольди, человек недалекий, службист, не вызывал симпатии Лермонтова, да и сам он относился к поэту неприязненно. Это еще явственнее, чем в воспоминаниях, выступает в его устных рассказах о поэте, известных по публикациям других лиц. Так, например, в 1888 г. он рассказал В. И. Шенроку: «Мы не обращали на Лермонтова никакого внимания, и никто из нас и нашего круга не считал Лермонтова настоящим поэтом, выдающимся человеком. Тогда еще немногие стихотворения Лермонтова были напечатаны и редкие нами читались... Ведь много лучших произведений Лермонтова появилось в печати уже после его смерти... Его чисто школьнические выходки, проделки многих раздражали и никому не нравились. Лермонтов был неуживчив, относился к другим пренебрежительно, любил ядовито острить и даже издеваться над товарищами и знакомыми, его не любили, его никто не понимал.
Даже и теперь я представляю себе непременно два Лермонтова: одного — великого поэта, которого я узнал по его произведениям, а другого — ничтожного, пустого человека, каким он мне казался, дерзкого, беспокойного офицера, неприятного товарища, со стороны которого всегда нужно было ждать какой-нибудь шпильки, обидной выходки... Мы все, его товарищи-офицеры, нисколько

- 560 -

не были удивлены тем, что его убил на дуэли Мартынов, которому столько неприятностей делал и говорил Лермонтов; мы были уверены, что Лермонтова все равно кто-нибудь убил бы на дуэли: не Мартынов, так другой кто-нибудь...» (К рассказам о М. Ю. Лермонтове. — О писателях. В записи А. Мошина. СПб., 1905, с. 3—4).
По всей вероятности, именно его имел в виду П. А. Висковатов, приводя анонимное мнение о поэте «человека почтенного, образованного и известного биографам Лермонтова»: «Я не понимаю, что о Лермонтове так много говорят; в сущности, он был препустой малый, плохой офицер и поэт неважный. В то время мы все писали такие стихи. Я жил с Лермонтовым в одной квартире, я видел не раз, как он писал. Сидит, сидит, изгрызет множество перьев, наломает карандашей и напишет несколько строк. Ну разве это поэт?!» (Висковатов, с. 278).
И все же воспоминания Арнольди интересны с фактической стороны своей конкретностью и подробностями, в особенности в отношении пребывания Лермонтова в Гродненском полку, о чем из других источников известно очень немного. Художник-дилетант, он оставил зарисовки видов памятных лермонтовских мест.

ИЗ ЗАПИСОК
(стр. 259)

¹ Округами пахотных солдат назывались с 1831 г. аракчеевские военные поселения, где солдаты должны были совмещать военную службу с занятием сельским хозяйством.

² В романе французского писателя А.-Р. Лесажа «Хромой бес» волшебным образом поднимаемые крыши домов позволили героям видеть широкую картину жизни различных слоев мадридского общества.

³ Историк Гродненского гусарского полка Ю. Елец писал со слов С. Н. Сталь, что Лермонтов бывал у них, но общество полковых дам вообще не любил и у нее также бывал мрачен и неразговорчив. (Елец Ю. История лейб-гвардии Гродненского гусарского полка, т. 1. СПб., 1890, с. 207).

⁴ В настоящее время установлено, что обвинение в убийстве, возведенное на А. А. Алябьева, Н. А. Шатилова и др., было необоснованным. Смерть Т. М. Времева была вызвана апоплексическим ударом. См.: Штейнпресс Б. Страницы из жизни А. А. Алябьева. М., 1956, с. 179—214.

⁵ Сергей Васильевич Трубецкой, офицер Кавалергардского полка, был знаком с Лермонтовым со времени производства его в офицеры. В конце 1839 г. Трубецкой был переведен на Кавказ, так же, как и Лермонтов, прикомандирован к отряду генерала Галафеева, участвовал в сражении при Валерике и был ранен. Вместе с Лермонтовым

- 561 -

был представлен к награде и так же, как и Лермонтов, вычеркнут Николаем I из наградных списков. Осенью 1840 г. встречался с Лермонтовым в Ставрополе у И. А. Вревского. Летом 1841 г. жил в Пятигорске и в дуэли Лермонтова был секундантом, скрытым от следствия.

⁶ Арнольди имеет в виду картины Лермонтова «Черкес» и «Воспоминание о Кавказе», подаренные им впоследствии в Лермонтовский музей. Сейчас они экспонируются в Литературном музее ИРЛИ. О быстроте, с которой Лермонтов рисовал, вспоминал также в письме к Е. А. Карлгоф-Драшусовой С. А. Раевский в 1844 г.: «Соображения Лермонтова сменялись с необычайною быстротой, и как ни была бы глубока, как ни долговременно таилась в душе его мысль, он обнаруживал ее кистью или пером изумительно легко, и я бывал свидетелем, как во время размышлений противника его в шахматной игре Лермонтов писал драматические отрывки, замещая краткие отдыхи своего поэтического пера быстрыми очерками любимых его предметов: лошадей, резких физиогномий и т. п.» (ЛН, т. 19-21, с. 505). На обороте картины «Черкес» — надпись: «Сделана при мне в час времени в Селищенских казармах Новгородской губернии в так называемом сумасшедшем доме. А. Арнольди».

⁷ Лермонтов перевел один из Крымских сонетов Адама Мицкевича «Вид гор из степей Козлова». Поэма «Хаджи Абрек» в 1838 г. была уже написана и опубликована, поэма «Мцыри» написана позднее (1839).

⁸ Ср. с воспоминаниями М. И. Цейдлера (с. 255).

⁹ Этот дом сохранился, ему возвращен первоначальный вид. Он находится на углу улицы Лермонтова и Проспекта К. Маркса.

¹⁰ Этот альбом не сохранился (о нем см.: ЛН, т. 45-46, с. 212—213).

¹¹ Намек на слухи об отношениях Лермонтова с сестрой Мартынова Натальей Соломоновной.

¹² Ср. с воспоминаниями Н. И. Лорера (см. с. 398—399 наст. изд.).

¹³ О причинах ссоры с В. С. Голицыным см. также в воспоминаниях Н. П. Раевского (с. 417—418 наст. изд.).

¹⁴ В машинописном оригинале воспоминаний Арнольди вместо 15 июля напечатано 17 июля. В наст. изд. опечатка исправлена.

¹⁵ Бал Голицына был отменен из-за разразившейся грозы.

¹⁶ Мартынов вызвал Лермонтова на дуэль 13 июля 1841 г., после вечера у Верзилиных.

¹⁷ Ю. Г. Оксман высказал предположение, что этот «пикник» готовили Лермонтов и его друзья.

- 562 -

¹⁸ Арнольди, видимо, встретил Лермонтова с Дмитревским, ехавших из Железноводска в Каррас.

¹⁹ П. А. Висковатов, специально интересовавшийся вопросом о присутствии на дуэли посторонних лиц и расспрашивавший об этом современников Лермонтова, пришел к выводу, что такие зрители были, во всяком случае, присутствовал Р. И. Дорохов (см.: Висковатов, с. 366).

²⁰ «Когда я спросил кн. Васильчикова, кто собственно были секундантами Лермонтова, — пишет П. А. Висковатов, — он ответил, что собственно не было определено, кто чей секундант. «Прежде всего Мартынов просил Глебова, с коим жил, быть его секундантом, а потом как-то случилось, что Глебов был как бы со стороны Лермонтова. Собственно секундантами были: Столыпин, Глебов, Трубецкой и я. На следствии же показали: Глебов себя секундантом Мартынова: я — Лермонтова. Других мы скрыли. Трубецкой приехал без отпуска и мог поплатиться серьезнее. Столыпин уже раз был замешан в дуэль Лермонтова, следовательно, ему могло достаться серьезнее» (Висковатов, с.368).

²¹ Мачехе мемуариста С. К. Арнольди копию с портрета П. Е. Заболотского, выполненную А. П. Шан-Гиреем, подарил не Лермонтов, а Шан-Гирей после смерти поэта. См.: Зильберштейн И. С. М. Ю. Лермонтов в портретах. М., 1941, с. 20—21.

²² О реакции Николая I на известие о гибели Лермонтова см. с. 589 наст. изд.

С. Н. КАРАМЗИНА

Знакомство с семейством Карамзиных имело совершенно особое значение в жизни Лермонтова. В доме вдовы Н. М. Карамзина Екатерины Андреевны, сестры поэта П. А. Вяземского, продолжали собираться писатели пушкинского круга, люди близкие к литературе, искусству, науке. Здесь были своими В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, В. Ф. Одоевский, Е. П. Ростопчина, И. П. Мятлев.
Сыновья Карамзина Андрей и Александр, получившие университетское образование в Дерпте, были гвардейскими офицерами, и поэтому в доме бывало много их однополчан и знакомых офицеров.
Душой салона Карамзиных современники единодушно признавали дочь Н. М. Карамзина от первого брака — Софью Николаевну (1802—1856). А. Ф. Тютчева, дочь поэта, называла ее умной и вдохновенной руководительницей этого общества. «Перед началом вечера Софи, как опытный генерал на поле сражения и как ученый стратег, располагала большие красные кресла, а между ними легкие соломенные стулья, создавая уютные группы для собеседников; она умела устроить так, что каждый из гостей совершенно естественно и как бы случайно оказывался в той группе или рядом с тем соседом или

- 563 -

соседкой, которые лучше всего к ним подходили» (Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. М., 1928, с. 72—73).
Прочитав стихотворение «Смерть Поэта» (без последующих 16 строк) тогда еще совершенно неизвестного ей автора, Софья Николаевна сразу высоко оценила его по достоинству.
Письма Софьи Николаевны к замужней сестре Екатерине Николаевне Мещерской охватывают небольшой промежуток времени — менее года: с сентября 1838 г. до августа 1839 г. Но они ярко воссоздают картину жизни этого дома, где только что принят Лермонтов, уточняют многие эпизоды его жизни, вносят интересные штрихи в наше представление о его характере. Позднее Софья Николаевна все больше увлекалась и личностью и поэзией Лермонтова. См., например, ее отзыв о «Демоне» (с. 282). Гораздо холоднее относившаяся к поэту А. О. Смирнова несколько иронично отмечала это в письме к В. А. Жуковскому: «Софья Николаевна за него горой и до слез, разумеется» (РА, 1902, № 2, с. 101).
В последний год жизни поэта С. Н. Карамзина, ее братья, Е. П. Ростопчина были наиболее близкими, задушевными его друзьями. Именно в их кругу он находил понимание, неизменный дружеский прием.
Эту атмосферу радости общения с друзьями передает Лермонтов в своем стихотворении, написанном в альбом Софьи Николаевны.
В доме Карамзиных 12 апреля 1841 г. перед последним отъездом на Кавказ поэт провел вечер в кругу немногих, самых близких друзей, а 10 мая из Ставрополя послал С. Н. Карамзиной письмо, единственное известное письмо к ней поэта.
В нем он просит пожелать ему счастья и легкого ранения, шутит над какой-то ее ошибкой в отношении географического положения Астрахани. Потом, видимо, готовя новый подвох, переписывает сокращенный перевод на французский язык стихотворения Ф. Шиллера «Ожидание», выдавая его за сочиненное им «в жанре Парни», просит писать. Успела ли ответить Софья Николаевна, неизвестно.
По сведениям П. И. Бартенева, у С. Н. Карамзиной было много писем Лермонтова (РА, 1902, № 5, с. 118).

ИЗ ПИСЕМ К Е. Н. МЕЩЕРСКОЙ
(стр. 277)
Впервые опубликованы в отрывках Ф. Ф. Майским в его статье «М. Ю. Лермонтов и Карамзины». — Михаил Юрьевич Лермонтов. Сб. статей и материалов. Ставрополь, 1960, с. 123—164.
Печатаются по более развернутой публикации Э. В. Даниловой, В. А. Мануйлова и Л. Н. Назаровой: Письма С. Н. Карамзиной к Е. Н. Мещерской о Лермонтове. — Исследования и материалы,

- 564 -

с. 343—369. Письма хранятся в Крымском областном государственном архиве (г. Симферополь).

¹ Китайская деревня на границе Екатерининского и Александровского парка строилась по проекту Ч. Камерона в 1782 г. Проект этот, предусматривавший ансамбль из восемнадцати домиков «в китайском стиле», окруженных галереей, поднятой на столбах, и восьмиярусной пагодой в центре, осуществлен не был; построено только восемь домиков, причем и их отделку не довели до конца. В этих домиках жили придворные, а в одном с 1816 по 1826 г. жил Н. М. Карамзин со своим семейством.

² Восьмигранный павильон в классическом стиле в центре китайской деревни (архитектор В. П. Стасов). Летом здесь устраивались придворные балы.

³ Елизавета Николаевна Карамзина, младшая дочь Е. А. Карамзиной.

⁴ Михаил Павлович.

⁵ Вера Федоровна Вяземская, жена поэта П. А. Вяземского, сводного брата Екатерины Андреевны.

⁶ Надежда Петровна Вяземская — дочь П. А. и В. Ф. Вяземских.

⁷ Алексей Степанович Хомяков, поэт, глава славянофильского направления. На сходство его с Лермонтовым указывает также в своих воспоминаниях А. Н. Муравьев (см. с. 236).

⁸ Вероятно, Николай Александрович Бутурлин.

⁹ Елизавета Михайловна Фролова-Багреева, дочь М. М. Сперанского, писательница.

¹⁰ Пашковы — Михаил Васильевич, ротмистр л.-гв. Гусарского полка, и его жена Мария Трофимовна.

¹¹ Конно-спортивное представление, в котором участвовали пары наездников и наездниц, демонстрируя свое мастерство.

¹² Тери — лошадь С. Н. Карамзиной.

¹³ История этого ареста описана также М. Н. Лонгиновым (см. с. 196).

¹⁴ В. Н. Карамзин, младший сын Н. М. Карамзина.

¹⁵ У Карамзиных были поставлены водевили «Два семейства, или Модные мужья» А. Ваффляра, И. Фульгенция и Л. Пикара и «Карантин» Э. Скриба и Э. Мазера. Об этих водевилях и ролях, которые репетировал Лермонтов, см.: Мительман Е. Лермонтов-театрал. — Музыкальная жизнь, 1987, № 23, с. 18—19.
О затеваемом Карамзиными спектакле с неудовольствием писал жене П. А. Вяземский: «У Карамзиных затевается спектакль, бал и чуть ли не карусель. Екатерина Андреевна ничего не хочет, но дети хотят, и, следовательно, будет... Машеньку завербовали Карамзины в свою комедию. И ей не хотелось, и мне не хотелось, но слезы,

- 565 -

вопли и неотвязчивость Софьи Николаевны все превозмогли» (Михаил Юрьевич Лермонтов. Сб. статей и материалов. Ставрополь, 1960, с. 151).

¹⁶ А. Н. Карамзин.

¹⁷ Прасковья Арсеньевна Бартенева.

¹⁸ А. Г. Реми, штаб-ротмистр л.-гв. Гусарского полка.

¹⁹ Шевичи: Мария Христофоровна, урожд. Бенкендорф, вдова генерал-лейтенанта И. Е. Шевича, командира л.-гв. Гусарского полка; ее сын Егор Иванович, с 1834 г. ротмистр того же полка; его жена Лидия Дмитриевна, урожд. Блудова; падчерица М. Х. Шевич — Александра Ивановна.

²⁰ Фрейлины Бартеневы — сестры Прасковья и Мария Арсеньевны.

²¹ Бороздин — возможно, Константин Матвеевич, историк и генеалог, сенатор.

²² Балабины — братья Евгений, Иван и Виктор Петровичи и их сестра Мария, приятельница Гоголя, их родители — Петр Иванович, генерал-майор, и Варвара Осиповна.

²³ Клюпфели — В. Ф. Клюпфель, его жена и дочь.

²⁴ Толстые — Анна Матвеевна, дочь сенатора М. Ф. Толстого, фрейлина, в 1838 г. вышедшая замуж за князя Л. М. Голицына, и ее мать — Прасковья Михайловна, урожд. Голенищева-Кутузова (старшая дочь М. И. Кутузова).

²⁵ Огаревы — Елизавета Сергеевна, урожд. Новосильцева, и ее дочь Александра Николаевна.

²⁶ Возможно, Ипполит Афанасьевич Зыбин.

²⁷ Григорий Андреевич Захаржевский — комендант Петербурга. После ареста Лермонтова за дуэль с Барантом содействовал улучшению условий заключения: переводу Лермонтова из ордонанс-гауза на Арсенальную гауптвахту, а также разрешению посетить поэта. Но когда Лермонтов просил позволения навестить тяжело заболевшую бабушку, Захаржевский не взял на себя решение этого вопроса, ссылаясь на запрещение великого князя Михаила Павловича.

²⁸ Александра Ивановна Мещерская (урожд. Трубецкая), жена брата П. И. Мещерского.

²⁹ Прислуга Карамзиных.

³⁰ Артист французской труппы Михайловского театра.

³¹ См. примеч. 13. Первоначально Михаил Павлович приказал арестовать Лермонтова на 15 дней. Почему этот срок был увеличен еще на 6 дней, неизвестно. Во время ареста Лермонтов узнал, что Е. А. Арсеньева очень больна (см. письма Е. А. Верещагиной, с. 246). Он просил разрешения навестить ее, прибегал к помощи А. И. Философова, но только освободившись из-под ареста, Лермонтов смог успокоить бабушку.

³² Ольга Степайовна Одоевская, жена В. Ф. Одоевского, писателя,

- 566 -

ученого, историка, музыканта. Лермонтов часто посещал дом Одоевских. В свой последний приезд в Петербург он подарил О. С. Одоевской «Героя нашего времени», сделав на книге шутливую надпись. На шмуцтитуле название «Герой нашего времени» он продолжил словами «упадает к ногам ее прелестного сиятельства, умоляя позволить ему не обедать».

³³ В. А. Лопухина просила Лермонтова посмотреть, верен ли ее список «Демона». Это заставило Лермонтова еще раз вернуться к тексту поэмы. «Лопухинский список» исправлен его рукой и заключен новым посвящением: «Я кончил — из груди невольное сомненье...». См.: Боткин В. П. Письмо А. А. Краевскому. — Публичная библиотека. Отчет за 1889 г. СПб., 1893, с. 67—68.
После этого, как видим, поэт читал «Демона» и у Карамзиных.

³⁴ Александра Осиповна Смирнова.

³⁵ Валуевы — Петр Александрович, камер-юнкер, позднее член «кружка шестнадцати», впоследствии министр внутренних дел, и его жена Мария Петровна, дочь П. А. Вяземского.

³⁶ Вероятно, Василий Николаевич Репнин-Волконский.

³⁷ В. А. Жуковский только что вернулся из заграничного путешествия.

³⁸ Александра Осиповна и ее муж Николай Михайлович.

³⁹ Возможно, Павел Леонтьевич Беннигсен.

⁴⁰ О песенниках с табачной фабрики В. Г. Жукова см.: Пыляев М. И. Старый Петербург. СПб., 1887, с. 82.

⁴¹ О Екатерине Леонтьевне Спафарьевой и ее отношении к Лермонтову П. А. Плетнев писал Я. К. Гроту 21 января 1841 г.: «Странно, что Спафарьева могла увлечься Лермонтовым. Ужели она сознает в душе возможность таких низостей, какими унизил автор княжну и ее мать?» (Грот Я. К., Плетнев П. А. Переписка. СПб., 1896, т. 1, с. 212). Имеется в виду роман «Герой нашего времени».

⁴² Возможно, Карл Петрович Икскюль.

⁴³ Анна Алексеевна Оленина, дочь А. Н. Оленина, которой был увлечен Пушкин. Ей посвящены его стихотворения. В 1840 г. она вышла за полковника л.-гв. Гусарского полка Ф. А. Андро. Лермонтов написал ей в альбом в день ее рождения 11 августа 1839 г. стихотворение, непринужденный, шутливый тон которого говорит о коротких приятельских отношениях между ней и поэтом.

⁴⁴ Алексей Николаевич Оленин, археолог и историк, директор Публичной библиотеки, президент Академии художеств, был знаком с Лермонтовым. Есть указание на их несохранившуюся переписку.

⁴⁵ Антонина Дмитриевна Блудова, писательница, знакомая А. С. Пушкина, Н. М. Карамзина, А. И. Тургенева, ближайшая подруга М. А. Щербатовой. В своих мемуарах она дала краткую, но меткую характеристику поэта: «Вот Лермонтов с странным смешением самолюбия не совсем ловкого светского человека и скромности

- 567 -

даровитого поэта, неумолимо строгий в оценке своих стихов, взыскательный до крайности к собственному таланту и гордый весьма посредственными успехами в гостиных. Они скоро бы надоели ему, если бы не сгубили безвременно тогда именно, когда возрастал и зрел его высокий поэтический дар» (РА, 1889, № 1, с. 64).

⁴⁶ Карамзина пишет об одном из братьев Донауровых — Иване Михайловиче или Петре Михайловиче. Оба увлекались театром и литературой и были женаты.

⁴⁷ П. А. Валуев.

Н. М. СМИРНОВ

Николай Михайлович Смирнов (1808—1870), чиновник министерства иностранных дел, подолгу жил за границей: в 1825—1828 гг. служил при русской миссии во Флоренции, в 1835—1837 гг. — в Берлине. После возвращения из Флоренции назначен камер-юнкером. В последующие годы был калужским, а затем петербургским губернатором. Смирнов был знаком с Пушкиным, отношения их были дружескими, они даже перешли на «ты».
Преклонение перед Пушкиным мешало Смирнову в полной мере оценить Лермонтова.
Лермонтов познакомился с Смирновым, вероятно, у Карамзиных, а впоследствии поэт бывал в доме Смирновых, в салоне Александры Осиповны, жены Николая Михайловича.
Заметки Смирнова о Лермонтове кратки, отличаются некоторой холодной отчужденностью и не всегда точны в деталях. Это мнение прежде всего посетителя светских гостиных, хотя и человека близкого к литературе.

ИЗ ПАМЯТНЫХ ЗАМЕТОК
(стр. 291)
Впервые — РА, 1882, № 2, с. 239—240. Печатаются по этому изд.

¹ Лермонтов был переведен из л.-гв. Гусарского полка в Нижегородский драгунский 27 февраля 1837 г., а возвращен обратно в Гусарский полк 9 апреля 1838 г.

² Причиной дуэли с Э. Барантом было не соперничество в любви, а «спор о смерти Пушкина», по выражению Е. П. Ростопчиной. См. также с. 362.

³ Лермонтов имел вторичное объяснение с Барантом, вызванное тем, что Барант рассказывал знакомым, будто бы Лермонтов, стреляя в него, промахнулся, а на суде дал ложное показание, что стрелял в воздух.

⁴ О секундантах см. с. 562.

- 568 -

А. Н. СТРУГОВЩИКОВ

Александр Николаевич Струговщиков (1808—1878) — поэт и переводчик немецкой поэзии и прозы, прежде всего Гете и Шиллера. Он печатался в «Библиотеке для чтения», «Современнике», затем одновременно с Лермонтовым в «Отечественных записках». Эволюция Струговщикова — поэта и переводчика отразилась в отзывах о нем В. Г. Белинского. Если в «Литературных мечтаниях» (1834) он называет его среди бездарных «стиходеев», то в письме И. И. Панаеву в 1838 г. уже признает его талант переводчика. «У него есть талант, он хорошо переводит Гете, по крайней мере, получше во 100 раз Губера». А в 1840 г. про «Римские элегии» в переводе Струговщикова пишет, что они «составляют одно из драгоценнейших приобретений не только в итоге месячного, но и годового бюджета нашей бедной литературы» (Белинский, т. I, с. 91, т. XI, с. 262, т. IV, с. 126).

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ О М. И. ГЛИНКЕ
(стр. 293)
Впервые — PC, 1874, № 4, с. 712. Печатается по этому изд.

¹ Если разговор с Лермонтовым действительно происходил в ноябре, то не 1840, а 1839 г., т. к. стихотворение «Из Гете» было напечатано в июле 1840 г., а Лермонтов был уже на Кавказе.

² Автограф Лермонтова неизвестен.

О. Н. СМИРНОВА

Ольга Николаевна Смирнова (1834—1893) — дочь Александры Осиповны, в конце жизни жила в Париже. Издавая «Записки» матери, она поставила перед собой цель изобразить Александру Осиповну аристократкой, преувеличить блестящее положение ее в петербургском обществе, близость ее ко двору. Помимо этого она видела в издании «Записок» возможность выразить свои ультрамонархические взгляды. С этой целью она в значительной мере исказила воспоминания Смирновой, рукопись которых требовала существенной работы для подготовки к печати.
Поэтому изданные ею мемуары сначала в журнале «Северный вестник» в 1894 г., а затем отдельным изданием в 1895—1897 гг. признаны недостоверным материалом и в биографических работах не используются.
В авторитетном издании «Автобиография» А. О. Смирновой, подготовленной Л. В. Крестовой (М., 1931), Лермонтову посвящены только два эпизода, связанные с творческой историей стихотворений «А. О. Смирновой» и «Молитва» («В минуту жизни трудную...»). Публикуемая в наст. изд. заметка О. Н. Смирновой не противоречит тексту «Автобиографии» и вносит только некоторые подробности.

- 569 -

Поскольку эта заметка к печати не готовилась, есть основания предполагать, что в данном случае О. Н. Смирнова не прибегала ни к какой мистификации.

О СТИХОТВОРЕНИИ «А. О. СМИРНОВОЙ»
(стр. 294)
Печатается по автографу — ЦГАЛИ, ф. 485, оп. 1, № 4, л. 1 об.-2.

¹ Александра Осиповна Смирнова (урожд, Россет) происходила из небогатой семьи француза, служившего в русском флоте. Училась в Екатерининском институте, затем была назначена фрейлиной. Ее живой ум и художественный вкус привлекли к ней внимание многих писателей и художников. Она была в дружеских отношениях с П. А. Вяземским, В. А. Жуковским, Н. В. Гоголем, К. П. Брюлловым, П. Ф. Соколовым. А. С. Пушкин читал ей свои произведения и интересовался ее мнением. Смирновой посвящены несколько его стихотворений.
С Лермонтовым Смирнова познакомилась у Карамзиных в конце 1838 г. Затем поэт бывал и в доме у Смирновых. Он изобразил Смирнову в начале незаконченной повести («Штосе»). Несмотря на близкое знакомство, между ней и Лермонтовым никогда не было таких коротких дружеских отношений, как, например, с С. Н. Карамзиной. Об этом свидетельствует и стихотворение «В простосердечии невежды...», и фраза в письме поэта к С. Н. Карамзиной из Ставрополя от 10 мая 1841 г.: «Я хотел написать еще кое-кому в Петербург, в том числе и госпоже Смирновой, но не знаю, будет ли ей приятен этот дерзкий поступок, поэтому воздерживаюсь» (Лермонтов, т. 4, с. 428).

² В автобиографии Смирнова пишет: «Альбом всегда лежал на маленьком столике в моем салоне. Он <Лермонтов> пришел как-то утром, не застал меня, поднялся вверх, открыл альбом и написал эти стихи...»

³ Аркадий Осипович Россет служил в конной артиллерии, был сослуживцем братьев Карамзиных.

И. С. ТУРГЕНЕВ

Для Ивана Сергеевича Тургенева (1818—1883) творчество Лермонтова было предметом постоянного восхищения. Поэтическое влияние Лермонтова сказалось в поэмах Тургенева «Параша», «Разговор», а в поэмах «Поп», «Помещик», «Андрей» Белинский усматривал развитие традиций лермонтовских «иронических» поэм. В некоторых прозаических произведениях Тургенева появляется герой печоринского типа (иногда в намеренно сниженных тонах). Реминисценции из произведений Лермонтова выявляются во многих стихотворениях Тургенева (об этом см.: ЛЭ, с. 583—584).
19 июля 1845 г. во французском журнале «Illustration» появилась

- 570 -

анонимная статья «De la littérature russe contemporaine» («О современной русской литературе»). В подзаголовке стояло: «Пушкин, Лермонтов, Гоголь». Эта статья обратила на себя внимание как во Франции, так и в России. Недавно было установлено, что она написана И. С. Тургеневым. Здесь он впервые высказал свой взгляд на поэзию Лермонтова, которого называет единственным соперником Пушкина. «Никто не писал еще в России стихов столь энергичных в своей простоте, в своей обнаженности, столь стремительных, столь чуждых суетным украшениям, — пишет Тургенев в этой статье. — Вся его поэзия — это выражение неукротимой, мрачной и бурной души. Его упрекали в том, что он вновь ввел в моду байроническую разочарованность; но при этом ошибались в истинной природе его таланта. Не мизантропия пресыщенного и разочарованного сердца вдохновляла его, а негодование против вынужденной бездеятельности, ненависть — а не скука, порожденная пустотой жизни» (ЛН, т. 73, кн. 1, с. 285).
Полонский вспоминал, что «Героя нашего времени» Тургенев называл «новым откровением» (Полонский Я. П. Мои студенческие воспоминания. — Нива. Литературное приложение, 1898, № 12, стб. 662).
Следует однако заметить, что, отдавая должное значению Лермонтова, Тургенев неизмеримо выше ценил Пушкина. «На почве преклонения перед Пушкиным — вспоминал Кони, — произошел у Тургенева незабвенный для всех слушателей горячий спор с Кавелиным, который ставил Лермонтова выше. Романтической натуре Кавелина ропщущий, негодующий и страдающий Лермонтов был ближе, чем величавый в своем созерцании Пушкин. Но Тургенев с таким взглядом примириться не мог, и объективность Пушкина пленяла его гораздо больше субъективности Лермонтова» (Кони А. Ф. на жизненном пути, т. 2. СПб., 1912, с. 84).
Встречи Тургенева с Лермонтовым относятся к самому концу 1839 г. Взгляд будущего писателя-психолога точно схватывает и мысленно фиксирует впечатление от облика поэта, так что через тридцать лет уже великий русский писатель в своих воспоминаниях даст непревзойденный по выразительности, проникновенности во внутренний мир и психологической достоверности портрет поэта.

ИЗ «ЛИТЕРАТУРНЫХ И ЖИТЕЙСКИХ ВОСПОМИНАНИЙ»
(стр. 296)

¹ Софья Алексеевна Шаховская, соседка Тургеневых по имению, жила в Петербурге на Пантелеймоновской улице (ныне дом № 11 по улице Пестеля).

² Эмилии Карловне Мусиной-Пушкиной посвящено стихотворение Лермонтова «Графиня Эмилия...» (1839). По свидетельству В. А. Соллогуба, Лермонтов был страстно в нее влюблен «и следовал за нею всюду, как тень» (см. с. 347).

- 571 -

³ Андрей Павлович Шувалов, сослуживец Лермонтова по л.-гв. Гусарскому полку (с февраля 1838 г.). С Лермонтовым он встречался также у Карамзиных, а в конце 1839 г. вошел в «кружок шестнадцати».

⁴ Тургенев, вероятно, видел Лермонтова на маскараде в другой день: 31 декабря 1839 г. бала в Дворянском собрании не было. Первый номер «Отечественных записок» за 1840 г., где опубликовано стихотворение «Как часто пестрою толпою окружен...», вышел в середине месяца, так как цензурное разрешение на него было получено 14 января (подробнее см.: Герштейн, с. 41—44).

М. А. КОРФ

Модест Андреевич Корф (1800—1876) учился в Лицее вместе с Пушкиным и впоследствии часто встречался с ним (одно время они жили по соседству), обменивался письмами, однажды получил от Пушкина ценные книги, но отношения между ним и поэтом всегда оставались холодными. Корф впоследствии сделал блестящую карьеру: был доверенным лицом Николая I и членом Государственного совета.
Если в воспоминаниях Корфа о Пушкине чувствуется откровенно неприязненное, пристрастное отношение к поэту, то о Лермонтове в своем дневнике он пишет совсем в других тонах, дает высокую оценку ему как поэту, при описании ссоры его с Барантом он на стороне Лермонтова. Корф подробно осведомлен о ходе дуэли (о падении Баранта во время решительного выпада не было известно из других источников). Он также хорошо знает положение Щербатовой и сочувствует ей.
В 1856 г. А. И. Философов, напечатавший в Карлсруэ «Демона», послал М. А Корфу три экземпляра книги и подробное письмо, свидетельствующее о том, что Философов считает его лицом, осведомленным в вопросах, связанных с текстом поэмы.

ИЗ ДНЕВНИКА
(стр. 298)

¹ О М. Щербатовой (урожд. Штерич) см. примеч. 47 на с. 504.

² О Бахерахт см. с. 505 наст. изд.

В. Г. БЕЛИНСКИЙ

Начало личного знакомства Лермонтова с Белинским (1811—1848) относится к 1837 г. Эту первую их встречу в Пятигорске нельзя назвать удачной: они не поняли друг друга. Их разговор передает

- 572 -

в своих воспоминаниях Н. М. Сатин (см. с. 251). До 1837 г. они знакомы не были, хотя детство Белинского прошло в Чембаре, в 15 верстах от Тархан, а затем они одновременно учились в Московском университете, и эти обстоятельства нашли отражение в творчестве писателей.
Так, установлено, что в драме Лермонтова «Странный человек» и в драме Белинского «Дмитрий Калинин» отразились одни и те же события, происходившие в Пензенской губернии в имении помещицы М. Я. Давыдовой и заставившие обоих юных авторов задуматься над бесчеловечностью крепостнической действительности.
Белинскому принадлежат первые печатные отзывы о произведениях Лермонтова. «Если это первый опыт молодого поэта, — писал он о «Песне... про купца Калашникова», — то не боимся попасть в лживые предсказатели, сказавши, что наша литература приобретает сильное и самобытное дарование» (Белинский, т. II, с. 411).
Еще не зная имени автора, Белинский пишет о «Тамбовской казначейше»: «В XI томе <«Современника»> помещена целая поэма «Казначейша». Стих бойкий, гладкий, рассказ веселый, остроумный — поэма читается с удовольствием» (Белинский, т. III, с. 57).
В дальнейшем появление каждого нового стихотворения Лермонтова в печати вызывало отклик Белинского.
Для эволюции мировоззрения Белинского, отказа его от «примирения с действительностью» творчество Лермонтова сыграло решающую роль. Один из друзей Белинского литературный критик П. В. Анненков писал об этом в своих воспоминаниях: «Лермонтов втягивал Белинского в борьбу с собою, которая и происходила на наших глазах. Ничто не было так чуждо сначала всем умственным привычкам и эстетическим убеждениям Белинского, как ирония Лермонтова, как его презрение к теплому и благородному ощущению в то самое время, когда оно зарождается в человеке, как его горькое разоблачение собственной своей пустоты и ничтожности, без всякого раскаяния в них и даже с некоторого рода кичливостью. Новость и оригинальность этого направления именно и привязывали Белинского к поэту такой полной откровенности и такой силы. <...> Продолжительное наблюдение этой личности, вместе с другими, родственными ей по духу на Западе, забросили в душу Белинского первые семена того позднейшего учения, которое признавало, что время чистой лирической поэзии, светлых наслаждений образами, психическими откровениями и фантазиями творчества миновало и что единственная поэзия, свойственная нашему веку, есть та, которая отражает его разорванность, его духовные немощи, плачевное состояние его совести и духа. Лермонтов был первым человеком на Руси, который навел Белинского на это созерцание, впрочем, уже подготовленное и самым психическим состоянием критика. Оно пустило

- 573 -

обильные ростки впоследствии» (Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1986, с. 166—168).
Свои впечатления от произведений Лермонтова Белинский обычно выражал очень эмоционально и в статьях и в письмах к друзьям. В этом отношении очень характерны включенные в наст. изд. отрывки из писем Н. В. Станкевичу и В. П. Боткину.

ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПИСЕМ И СТАТЕЙ
(стр. 300)

¹ Николай Владимирович Станкевич, с которым Белинского связывали теплые дружеские отношения, возглавлял философский и литературный кружок, в который входил и Белинский.

² Николай Тимофеевич Грановский, историк, профессор Московского университета, был тесно связан с кружком Станкевича. Есть свидетельства того, что Грановский хотя и не относился к Лермонтову так восторженно, как Белинский, но высоко ценил «Песню... про купца Калашникова», «Спор» и другие произведения Лермонтова. Об этом см.: Гиллельсон М. И. Поэзия Лермонтова в салоне Елагиных. — Исследования и материалы, с. 253—270. Узнав о смерти поэта, Грановский писал: «По-прежнему печальные новости. Лермонтов, автор «Героя нашего времени», единственный человек в России, способный напомнить Пушкина (capable de rapeler Pouchkine), умер той же смертью, что и последний. Он убит на дуэли Мартыновым, братом молодой особы, которая фигурировала в его романе под именем княжны Мери. Он был моего возраста» (Исследования и материалы, с. 259).

³ Цитата из повести Н. В. Гоголя «Нос».

⁴ Василий Петрович Боткин — переводчик и литературный критик, член кружка Станкевича, друг Белинского. Литературная деятельность В. П. Боткина началась в «Телескопе» и «Молве» в 1836 г., продолжалась в «Московском наблюдателе» в 1838 г. и в «Отечественных записках» с 1839 г., а затем в некрасовском «Современнике». О В. П. Боткине см: Егоров Б. Ф. В. П. Боткин — литератор и критик. — Ученые записки Тартуского ун-та, 1963, вып. 139, с. 20—81.

⁵ Имеется в виду первое отдельное издание «Героя нашего времени» (СПб., 1840).

⁶ Ср. с воспоминаниями И. И. Панаева (с. 309—310).

⁷ Цитата из поэмы «Демон» (редакция 1838 г.).

⁸ Белинский готовил «Демона» для «Отечественных записок» (сохранилась корректура), но поэма была запрещена цензурой, в 1842 г. в шестой книжке журнала появились лишь отрывки из нее. Подробнее об этом см.: Михайлова А. Белинский —

- 574 -

редактор Лермонтова. Из истории первопечатной публикации «Демона» в «Отечественных записках» 1842 г. — ЛН, т. 57, с. 261—272.

⁹ Это не продолжение «Договора», а вторая часть стихотворения «Я верю: под одной звездою...», посвященного Е. П. Ростопчиной. Но не исключено, что в первоначальный вариант «Договора» эти строки входили. Такое предположение высказывалось в печати.
Обмен мнениями в отношении «Договора» между Белинским и Боткиным не ограничился этим письмом.
В ответном письме от 22 марта 1842 г. Боткин писал Белинскому: «Я знал, что тебе понравится «Договор». В меня он особенно вошел, потому что в этом стихотворении жизнь разоблачена от патриархальности, мистики и авторитетов. Страшная глубина субъективного я, свергшего с себя все субстанциальные вериги. По моему мнению, Лермонтов нигде так не выражался весь, во всей своей духовной личности, как в этом «Договоре». Какое хладнокровное, спокойное презрение всяческой патриархальности, авторитетных, привычных условий, обратившихся в рутину. Титанические силы были в душе этого человека! <...> Внутренний, существенный пафос его есть отрицание всяческой патриархальности, авторитета, предания, существующих общественных условий и связей. Он сам, может, еще не сознавал этого — да и пора действительного творчества еще не наступила для него. Дело в том, что главное орудие всякого анализа и отрицания есть мысль, — а посмотри, какое у Лермонтова повсюдное присутствие твердой, определенной, резкой мысли — во всем, что ни писал он; заметь — мысли, а не чувств и созерцаний. Не отсюда ли происходит то, что он далеко уступает, как ты замечаешь, Пушкину — «в художественности, виртуозности, в стихе музыкальном и упруго-мягком». В каждом стихотворении Лермонтова заметно, что он не обращает большого внимания на то, чтобы мысль его была высказана изящно — его занимает одна мысль, — и от этого у него часто такая стальная, острая прозаичность выражения. Да, пафос его, как ты совершенно справедливо говоришь, есть «с небом гордая вражда». Другими словами, отрицание духа и миросозерцания, выработанного средними веками, или, еще другими словами — пребывающего общественного устройства. Дух анализа, сомнения и отрицания, составляющих теперь характер современного движения,

- 575 -

есть не что иное, как тот диавол, демон — образ, в котором религиозное чувство воплотило различных врагов своей непосредственности. Не правда ли, что особенно важно, что фантазия Лермонтова с любовию лелеяла этот «могучий образ»; для него —
Как царь, немой и гордый, он сиял
Такой волшебно-сладкой красотою,
Что было страшно...
В молодости он тоже на мгновение являлся Пушкину — но кроткая, нежная, святая душа Пушкина трепетала этого страшного духа, и он с тоскою говорил о печальных встречах с ним. Лермонтов смело взглянул ему прямо в глаза, сдружился с ним и сделал его царем своей фантазии, которая, как древний понтийский царь, питалась ядами; они не имели уже силы над ней — а служили ей пищей; она жила тем, что было бы смертию для многих (Байрона «Сон», VIII строфа, — который ты должен непременно прочесть)» (Белинский. Письма, т. 2. СПб., 1914, с. 416, 419—420). В свою очередь, Белинский отвечал на это: «Письмо твое о Пушкине и Лермонтове усладило меня. Мало чего читывал я умнее. Высказано плохо, но я понял, что хотел ты сказать. Совершенно согласен с тобою. Особенно поразили меня страх и боязнь Пушкина к демону: «Печальны были наши встречи». Именно отсюда и здесь его разница с Лермонтовым. <...> О Лермонтове согласен с тобою до последней йоты; о Пушкине еще надо потолковать» (Белинский, т. XII, с. 94).

ИЗ РЕЦЕНЗИИ НА «ГЕРОЯ НАШЕГО ВРЕМЕНИ»
(стр. 303)

¹ Об этом см. примеч. 4 на с. 534 наст. изд.

² Цитата из «Евгения Онегина», гл. шестая, строфа XXXI.

³ Цитата из «Евгения Онегина», гл. шестая, строфа XXXVI (дана в сокращении).

И. И. ПАНАЕВ

Иван Иванович Панаев (1812—1862) — писатель, журналист. Его повести, 30—50-х гг., вначале окрашенные романтическими тонами, а позднее близкие «натуральной школе», пользовались большим успехом. В 1839—1841 гг., когда Лермонтов постоянно

- 576 -

печатался в «Отечественных записках», Панаев был деятельным сотрудником этого журнала.
Его «Литературные воспоминания» содержат богатейший материал для истории русской литературы.

ИЗ «ЛИТЕРАТУРНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ»
(стр. 305)

¹ В последние годы жизни, продолжая посещать балы, в том числе роскошные празднества Воронцовых-Дашковых, Лермонтов с большей охотой бывал и в литературных салонах В. Ф. Одоевского, Карамзиных, отличавшихся от светских салонов тем, что собирали людей, увлеченных литературой, наукой, приезжавших туда не для пустой светской болтовни.

² Дом писателя Владимира Федоровича Одоевского занимал особое место в культурной жизни Петербурга. Человек разносторонней образованности, удивительно трудолюбивый, Одоевский помимо литературы углубленно занимался эстетикой, педагогикой, историей и теорией музыки.
Многие современники называют Лермонтова среди постоянных посетителей салона Одоевского.

³ С Краевским Лермонтова познакомил С. А. Раевский.

⁴ А. Я. Панаева встретила Лермонтова тоже у Краевского в 1840 г. «Я видела Лермонтова один только раз — перед его отъездом на Кавказ — в кабинете моего зятя, А. А. Краевского, к которому он пришел проститься. Лермонтов предложил мне передать письмо моему брату, служившему на Кавказе. У меня остался в памяти проницательный взгляд его черных глаз.
Лермонтов школьничал в кабинете Краевского, переворошил у него на столе все бумаги, книги на полках. Он удивил меня своей живостью и веселостью и нисколько не походил на тех литераторов, с которыми я познакомилась» (Панаева А. Я. Воспоминания. М., 1972, с. 86).

⁵ Панаев не понял причину раздражения Лермонтова: поэт сам отдал поэму в «Современник». 15 февраля 1838 г. он писал М. А. Лопухиной: «Я был у Жуковского и отнес ему, по его просьбе, «Тамбовскую казначейшу»; он повез ее Вяземскому, чтобы прочесть вместе; сие им очень понравилось — и сие будет напечатано в ближайшем номере «Современника» (Лермонтов, т. 4, с. 408). Недовольство Лермонтова, вероятно, было вызвано цензурными искажениями, с которыми была напечатана поэма.

⁶ Это было 18 февраля 1840 г.

⁷ Просматривая корректуру статьи А. Н. Пыпина, где цитировались эти воспоминания, Краевский сделал на полях следующее

- 577 -

замечание: «Это вздор. Я привез Белинского к Лермонтову в Ордонанс-гауз, куда он был переведен с Литейной гауптвахты за то, что допустил к себе визит Баранта, обещав продолжить с ним дуэль за границей. Тут только Белинский познакомился с Лермонтовым. Был длинный разговор. Потом вскоре Лермонтов был сослан в последний раз, и Белинский не видел его ни у меня, ни в Ордонанс-гаузе» (ЛН, т. 45—46, с. 370). Однако свидетельство Панаева подтверждается некоторыми деталями письма Белинского, где описывается эта встреча (см. с. 301 наст. изд.). Если бы это была единственная встреча Белинского с Лермонтовым, даже не считая неудачного знакомства в Пятигорске в 1837 г. (см. с. 250—251 наст. изд.), Белинский не мог бы, например, сказать, что он «первый раз поразговорился с ним по душам». Про присутствие при разговоре Краевского он также не упоминает, а разговор в этом случае должен бы был быть общим.

⁸ Лермонтов находился в ордонанс-гаузе на Садовой улице c 11 по 17 марта 1840 г., затем был переведен на Арсенальную гауптвахту на Литейном проспекте, но после свидания с Барантом 22 марта опять возвращен в ордонанс-гауз.

⁹ Ср. с письмом Белинского к Боткину (см. с. 301).

А. А. КРАЕВСКИЙ

Андрей Александрович Краевский (1810—1889) — один из деятельнейших журналистов и издателей XIX в. Он был помощником Пушкина в издании «Современника», в разные годы был редактором газет «Литературные прибавления к «Русскому инвалиду», «Санкт-Петербургские ведомости», «Литературная газета», и др. С 1839 г. Краевский издавал «Отечественные записки», к участию в которых привлек и Лермонтова. Подавляющее большинство прижизненных публикаций Лермонтова осуществлено в «Отечественных записках».
С Лермонтовым Краевского познакомил С. А. Раевский.
Впоследствии Краевский получил известность как журналист-делец, но в годы сотрудничества Лермонтова в «Отечественных записках» Краевский старался сделать свой журнал органом передовой русской мысли, привлекая к участию в нем многих прогрессивных писателей. Работа в «Современнике» сблизила его с писателями пушкинского круга. Именно через Краевского стихотворение «Смерть Поэта» стало известно В. А. Жуковскому, В. Ф. Одоевскому, П. А. Вяземскому.
До 1839 г. при содействии Краевского было опубликовано «Бородино» в «Современнике» и «Песня... про купца Калашникова» в «Литературных прибавлениях к «Русскому инвалиду».
Когда в 1840 г. финансовые дела журнала «Отечественные

- 578 -

записки» оказались в критическом положении, Лермонтов с группой других литераторов решили работать для журнала без гонорара (PC, 1900, № 5, с. 297).
С Кавказа Лермонтов присылал Краевскому свои новые стихи, между ними велась переписка, из которой уцелела только одна записка Лермонтова.
Своих воспоминаний о Лермонтове Краевский не записал, но в беседе с П. А. Висковатовым рассказал много интересных подробностей о литературных и журнальных планах Лермонтова, об интересе поэта к Востоку.

ВОСПОМИНАНИЯ
(В пересказе П. А. Висковатова)
(стр 312)

¹ К этому месту текста П. А. Висковатов сделал следующее примечание: «Приводя слова Лермонтова, мы воспроизводим суть того, что передавал Краевский. Граф Соллогуб тоже не раз сообщал нам о планах Лермонтова относительно основания журнала. Он даже проектировал подробную программу его. В чем она состояла, Соллогуб пояснить не мог, утверждая, что не придавал «этим фантазиям» серьезного значения! На спрос мой об этих программах у Краевского Андрей Александрович отозвался: «Может быть! Лермонтов часто и много об этом говорил, но чтобы он подробно и обстоятельно на бумаге составлял свои проекты — этого не думаю» (Висковатов, с. 325).

² Об этом см. собственноручную запись А. А. Краевского на корректуре статьи А. Н. Пыпина о Лермонтове: «Отношения его <Лермонтова> к Вяземскому и Жуковскому были почтительно-холодны; а Жуковского он постоянно ругал за то, что он переводы иностранных поэтов выдавал как бы за собственные произведения, не обозначая, что это перевод» (ЛН, т. 45—46, с. 372). А. П. Елагина также отмечала после знакомства с поэтом «несочувствие к поэзии Жуковского» (Висковатов, с. 325).

М. Б. ЛОБАНОВ-РОСТОВСКИЙ

Михаил Борисович Лобанов-Ростовский (1819—1858), князь, происходил из богатой и знатной семьи. Он был знаком с Лермонтовым по «кружку шестнадцати» (возможно, и сам состоял членом кружка). Особенно теплые дружеские отношения связывали его с Кс. Браницким. Он приехал в Петербург после окончания Московского университета, поступил на службу. Позднее вспоминал свою петербургскую жизнь как пустое и бесцельно растраченное время. С годами у него сложились ярко выраженные оппозиционные

- 579 -

настроения. Подав в отставку, вступил в военную службу на Кавказе, оттуда послал вел. кн. Александру Николаевичу анонимную записку, в которой правдиво обрисовал положение на Кавказе, состояние Кавказской армии. Записка произвела ошеломляющее впечатление на Николая I. В Париже Лобанов-Ростовский посетил Герцена, и тот, вначале отнесясь к нему иронически, затем охарактеризовал его как «человека благородного, со всей широтой и богатством русской натуры» (Герцен, т. 24, с. 68). Возможно, Лобанов готов был взять на себя какие-либо поручения по установлению связей Герцена с Россией или даже говорил о своем желании присоединиться к политической эмиграции.
На Кавказе он занялся серьезным изучением мюридизма, для чего учил восточные языки.
В своей книге о Лермонтове Э. Г. Герштейн причисляет воспоминания Лобанова о поэте к самым значительным. «Лобанов убедительно указывает на политическую подоплеку последней ссылки Лермонтова на Кавказ», — отмечает она (с. 166). Интересно также свидетельство о том, что Лермонтову покровительствовала Е. М. Хитрово. Ни о ее роли в жизни Лермонтова, ни вообще об их знакомстве из других источников ничего не известно. Преданный друг Пушкина, Е. М. Хитрово хорошо знала В. А. Жуковского, П. А. Вяземского, И. И. Козлова, А. И. Тургенева и Карамзиных. Она увидела в Лермонтове преемника Пушкина и, конечно, должна была с симпатией и сочувствием отнестись к молодому поэту.

ИЗ ЗАПИСОК
(стр. 314)

¹ Об А. Ф. Тиране см. на с. 529—530 наст. изд.

К. В. БРАНИЦКИЙ

Ксаверий Владиславович Корчак-Браницкий (1814? — 1879), граф, познакомился с Лермонтовым в л.-гв. Гусарском полку. В своей книге «Славянские нации» он писал: «Что касается меня, поляка, я рано стал испытывать глубокую ненависть к императору Николаю, неумолимое бешенство которого обрушивалось на кровавые останки моей страны». Николаю I была хорошо известна оппозиционность Браницкого. Для того чтобы не упускать его из виду, император назначил его адъютантом Паскевича. «Ум его отвратительно направлен, — отзывался он о Браницком. — Это молодая Франция, привитая к старой Польше. Теперь я буду иметь его под рукой. Если он попадется хоть в малейшем проступке, его участь будет тут же решена. Я его зашлю в такие места, где и вороны не соберут его костей».

- 580 -

Но придворной службе Браницкий предпочитал службу на Кавказе, а в 1845 г. ему удалось под предлогом болезни уехать во Францию. В 1854 г. он принял французское подданство, т. е. сделался политическим эмигрантом. Деятельность его в эмиграции в основном заключалась в финансировании действий польских эмигрантов, так как он наследовал огромное состояние. В конце жизни Браницкий вступил во французскую консервативную партию.
Воспоминания Кс. Браницкого — самое содержательное свидетельство об оппозиционном «кружке шестнадцати», членом которого он был, и участии в нем Лермонтова. Боязнь скомпрометировать его членов заставила Браницкого воздержаться от упоминания бывших еще в живых членов кружка (кроме П. А. Валуева, положение которого было достаточно прочным — с 1861 г. он был министром внутренних дел), поэтому им названы только десять человек, а уже после выхода книги «Славянские нации» («Les nationalités slaves». Paris, 1879) в письме к тому же И. С. Гагарину, в форме писем к которому написана книга, назвал еще одного члена — Б. Д. Голицына.
О «кружке шестнадцати» см.: Герштейн, с. 129—217 и статью в ЛЭ; об И. С. Гагарине — см. на с. 603—604 наст. изд.

ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ К КНИГЕ «СЛАВЯНСКИЕ НАЦИИ»
(стр. 315)

¹ А. Н. Долгорукий погиб на дуэли с Яшвилем (см.: РА, 1900, № 12, с. 620).

С. Т. АКСАКОВ

Сергей Тимофеевич Аксаков (1791—1859) — известный русский писатель, автор «Семейной хроники» и «Детских годов Багрова-внука». В своих воспоминаниях, рассказывая о встречах и переписке с Гоголем, Аксаков дает широкую картину русской литературной жизни.
Описание именинного обеда Гоголя 9 мая 1840 г. расширяет наше представление о круге знакомств Лермонтова в среде московских литераторов. Особенно интересно свидетельство о личной встрече Лермонтова с Гоголем. Воспоминания Аксакова дополняются записями в дневнике А. И. Тургенева, который дает более полный перечень собравшихся: «9 мая... К Свербеевой. С ней у крыльца. Там и Павлов. Оттуда к Лермонтову, не застал, домой и к Гоголю на Девичье Поле у Погодина: там уже la jeune Russie <молодая Россия> съехалась: это напомнило мне и наш поддевиченский Арзамас при Павле I. Мы пошли в сад обедать. Стол накрыт

- 581 -

в саду: Лермонт<ов>, к. Вязем<ский>, Баратынский, Сверб<еевы>, Хомяков, Самарин, актер Щепкин, Орлов, Попов, Хотяева и пр. Глинки; веселый обед. С Лермонт<овым> о Барантах, о кн. Долгорук<ове> и о Бахерахтше <Терезе Бахерахт>. Кн. Долгоруков здесь и скрывается от публики. Жженка — и разговор о религии. В 9 час. разъехались. Приехал и Чадаев...»
Из следующей записи в дневнике А. И. Тургенева известно и о второй встрече Лермонтова с Гоголем: «10 мая... Вечер у Сверб<еевой> с гр. Зубовой. Павлова: подарил ей лиру. Очень довольна. Лермонтов и Гоголь. До 2 часов...» (ЛН, т. 45—46, с. 419—420).
Высказывались предположения и о других встречах поэта с Гоголем. См.: Гаско М. По следам одного сотрудничества. — Радуга, 1972, № 3, с. 161—171; Он же. Лермонтов рисует Гоголя. — Правда Украины, 1977, 3 марта.
Лермонтов и его творчество были еще раньше предметом обсуждения в переписке Гоголя с Аксаковым. В середине 1840 г. Аксаков писал Гоголю: «Я прочел «Героя нашего времени» в связи и нахожу в нем большое достоинство. Живо помню слова Ваши, что Лермонтов-прозаик будет выше Лермонтова-стихотворца» (Аксаков С. Т. История моего знакомства с Гоголем. М., 1960, с. 43). Свое отношение к прозе Лермонтова Гоголь высказал также в статье «В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность»: «Никто еще не писал у нас такой правильной, прекрасной и благоуханной прозой. Тут видно больше углубления в действительность жизни; готовился будущий великий живописец русского быта» (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч., т. 8. Л., 1952, с. 402).

ИЗ «ИСТОРИИ МОЕГО ЗНАКОМСТВА С ГОГОЛЕМ»
(стр. 317)

¹ Константин Сергеевич Аксаков, сын мемуариста.

А. ЧАРЫКОВ

А. Чарыков — офицер 20-й артиллерийской бригады. Участник военных действий на Кавказе. Встречался с Лермонтовым в Ставрополе и Пятигорске в 1840—1841 гг.

К ВОСПОМИНАНИЯМ О М. Ю. ЛЕРМОНТОВЕ
(стр. 318)

¹ Случай, рассказанный Чарыковым, не относится к ставропольскому балу. Ростопчина в том году не была на Кавказе.

- 582 -

² Ипполит Александрович Вревский учился в юнкерской школе одновременно с Лермонтовым. После окончания Военной академии служил на Кавказе. В 1840 г. участвовал в экспедиции в Малую и Большую Чечню, осенью и зимой 1840—1841 гг. жил в Ставрополе, где у него бывал и Лермонтов. А. П. Беляев в своих воспоминаниях называет Вревского «одним из образованнейших и умнейших людей своего времени» (Беляев А. П. Воспоминания декабриста о пережитом и перечувствованном. СПб., 1882, с. 434, 499—500).
О вечерах в доме И. А. Вревского см. также воспоминания А. Д. Есакова (с. 333).

³ Николай Павлович Слепцов был зачислен в юнкерскую школу 16 сентября 1834 г., за два месяца до окончания ее Лермонтовым. 20 декабря 1840 г. Слепцов был назначен адъютантом А. С. Траскина и находился в Ставрополе. Здесь он мог познакомиться с поэтом.

⁴ О другой математической игре, которой Лермонтов также развлекал товарищей-офицеров, рассказывал Е. И. Майдель. Об этом см.: Мартьянов П. К. Дела и люди века, т. 2. СПб., 1893, с. 152—154.

Р. И. ДОРОХОВ

Руфин Иванович Дорохов (1801—1852) — сын героя Отечественной войны 1812 г. И. С. Дорохова. Участник кавказской войны, он был известен современникам своим удальством, многочисленными дуэлями и громкими историями. Несколько раз он был разжалован в солдаты, но опять получал офицерский чин благодаря храбрости и хладнокровию в бою. А. С. Пушкин упоминает о своем знакомстве с Дороховым и встрече с ним во Владикавказе («Путешествие в Арзрум»). К нему обращено его стихотворение «Счастлив ты в прелестных дурах...», см.: Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 10-ти томах, т. 6. Л., 1978, с. 557. Он явился прототипом образа Долохова в «Войне и мире» Л. Н. Толстого.
До публикации письма Дорохова и статьи о нем А. В. Дружинина, хотя и было известно о его встречах с поэтом, характер их отношений был не вполне ясен. Теперь очевидно, что именно Дорохова имел в виду Дружинин в своих «Письмах иногороднего подписчика». В одном из них он писал: «Во время моей последней поездки я познакомился с одним человеком, который коротко знал и любил покойного Лермонтова, странствовал и сражался вместе с ним, следил за всеми событиями его жизни и хранит о нем самое поэтическое, нежное воспоминание. Характер знаменитого нашего поэта хорошо известен, но немногие из русских читателей знают, что Лермонтов при всей своей раздражительности и резкости был истинно предан малому числу

- 583 -

своих друзей, а в обращении с ними был полон женской деликатности и юношеской горячности. Оттого-то до сих пор в отдаленных краях России вы еще встретите людей, которые говорят о нем со слезами на глазах и хранят вещи, ему принадлежавшие, более чем драгоценность. С одним из таких людей меня свела судьба на короткое время, и я провел много приятных часов, слушая подробности о жизни, делах и понятиях человека, о котором я имел во многих отношениях самое превратное понятие. Наши разговоры происходили в виду скал и утесов, в виду тех самых снеговых гор, которые так любил великий поэт, угасший безвременно. <...> Приятель мой долго жил на Кавказе и понимал произведения Лермонтова так, как немногие их понимают: он мог рассказать происхождение почти каждого из стихотворений, событие, подавшее к нему повод, расположение духа, с которым автор «Пророка» брался за перо. Нечего и говорить, что он знал наизусть каждую строчку своего бывшего друга и сожителя» (Библиотека для чтения, 1852, № 1, отд. 7, с. 119—120).
Дорохов и Лермонтов вместе служили в отряде А. В. Галафеева в 1840 г., где они и познакомились.
Летом 1841 г. Дорохов был в Пятигорске и, возможно, присутствовал при дуэли Лермонтова.
«Когда был убит Лермонтов, — рассказывает декабрист А. С. Гангеблов, — священник отказывался было его хоронить, как умершего без покаяния. Все друзья покойника приняли живейшее участие в этом деле и старались смягчить строгость приговора... Дорохов горячился больше всех, просил, грозил, и наконец терпение его лопнуло: он как буря накинулся на бедного священника и непременно бы избил его, если б не был насильно удержан князем Васильчиковым, Львом Пушкиным, князем Трубецким и др. (Гангеблов А. С. Воспоминания декабриста. М., 1888, с. 182—183).

ПИСЬМО К М. В. ЮЗЕФОВИЧУ
(стр. 321)
Впервые в публикации С. К. Кравченко в журн. «Радянське лiтературознавство», 1971, № 9, с. 85, где воспроизведено по рукописи, хранящейся в ЦДIА УРСР, ф. 873, оп. 1., од. сб. 57, с. 5—6. Печатается по этому изд.

¹ Михаил Владимирович Юзефович, офицер, принимавший участие в военных действиях на Кавказе, адъютант Н. Н. Раевского (младшего), друг Л. С. Пушкина. Впоследствии известный археолог.

- 584 -

² Л. С. Пушкин получил чин майора.

³ Об этом отряде Лермонтов писал: «...я получил в наследство от Дорохова, которого ранили, отборную команду охотников, состоящую из ста казаков — разный сброд, волонтеры, татары и проч., это нечто вроде партизанского отряда, и если мне случиться с ним удачно действовать, то авось что-нибудь дадут; я ими только четыре дня в деле командовал и не знаю еще хорошенько, до какой степени они надежны; но так как, вероятно, мы будем еще воевать целую зиму, то я успею их раскусить» (Лермонтов, т. 4, с. 423). Об этом отряде см. также воспоминания К. Х. Мамацева и ЛЭ, с. 254.

⁴ В ответ на письмо Юзефовича, обеспокоенного письмом Дорохова, Л. С. Пушкин писал: «Опасения его <т. е. Дорохова> насчет Лермонтова, принявшего его командование, ни на чем не основано; командование же самое пустое, вскоре уничтоженное, а учрежденное единственно для предлога к представлению» (Радянське лiгературознавство, 1971, № 9, с. 86).

А. В. ДРУЖИНИН

Александр Васильевич Дружинин (1824—1864) — писатель и критик. Вначале был связан с «натуральной школой», со временем стал одним из идеологов теории «искусства для искусства». Статья Дружинина о Лермонтове представляет несомненную ценность. При сопоставлении Лермонтова с Байроном он вполне обоснованно оспаривает мнение С. С. Дудышкина о подражательном характере творчества Лермонтова. Наибольший интерес в статье Дружинина представляет пересказ воспоминаний Р. И. Дорохова о поэте.
Подробный разбор статьи Дружинина см.: Герштейн, с. 218—240.

ИЗ СТАТЬИ «СОЧИНЕНИЯ ЛЕРМОНТОВА»
(стр. 322)

¹ Речь идет об издании: Лермонтов М. Ю. Соч. (Приведенные в порядок и дополненные С. С. Дудышкиным). СПб., 1860.

² Дружинин пользуется датировками произведений Лермонтова по изданию Дудышкина, во многих случаях неточными. «Вид гор из степей Козлова» и «Кинжал» датируются 1838 г.

³ Имеется в виду Руфин Иванович Дорохов (см. с. 582 наст. изд.).

⁴ Эти альбомы, вероятно, исчезли после гибели Дорохова на Кавказе в 1852 г.

⁵ Как отметила Э. Г. Герштейн, эти сведения подтверждают принадлежность Лермонтову дошедшего до нас в копии письма, в котором идет речь о предполагавшейся дуэли между автором письма и человеком, прославившимся «двадцатью поединками» (см.: Лермонтов, т. 4. с. 432, 520—521).

- 585 -

⁶ Недооценка Дружининым юношеских стихотворений Лермонтова вызвана тем, что к 1860 г. большая часть их еще не была опубликована.

⁷ Цитата из поэмы «Уланша»: «Идет наш пестрый эскадрон...»

⁸ Сам Лермонтов писал об этих годах как об исключительно тяжелых в своей жизни.

А. Д. ЕСАКОВ

Александр Дмитриевич Есаков, прапорщик 20-й артиллерийской бригады, участвовал вместе с Лермонтовым в экспедиции в Малую Чечню в октябре — ноябре 1840 г.; встречался с Лермонтовым также в Ставрополе зимой 1840/41 г.
Мемуары Есакова датированы 16 декабря 1884 г.

МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ ЛЕРМОНТОВ
(стр. 333)
Печатается в более полном виде, чем в изд. Лермонтов в воспоминаниях, 1972. Дополнение — по тексту журн. «Русская старина», 1885, № 2, с. 474—475.

¹ Об И. А. Вревском см. с. 582 наст. изд.

² Карл Карлович Ламберт — поручик Кавалергардского полка. В июне 1840 г. Лермонтов жил вместе с ним в Ставрополе, затем в июле они участвовали в экспедиции генерала Галафеева, в частности в сражении при Валерике. Лермонтов и Ламберт запечатлены в группе офицеров на рисунке в альбоме П. А. Урусова, изображающем привал по пути в крепость Темир-Хан-Шуру. За сражение 4 октября 1840 г. и Лермонтов и Ламберт отмечены в журнале военных действий как «отличившиеся храбростию и самоотвержением». Таким образом, Ламберт постоянно встречался с Лермонтовым с начала лета 1840 г. до отъезда поэта в отпуск в середине января 1841 г.

³ О С. В. Трубецком см. с. 560—561 наст. изд.

⁴ Лев Васильевич Россильон — подполковник гвардейского Генерального штаба, квартирмейстер 20-й пехотной дивизии. В 1840 г. участвовал в экспедиции в Чечню и часто встречался с поэтом. В походной палатке Россильона в июле 1840 г. Д. П. Пален нарисовал профильный портрет Лермонтова (об этом см.: Висковатов, с. 305). Между поэтом и Россильоном сложились неприязненные отношения. П. А. Висковатову он дал такую характеристику поэта:
«Лермонтов был неприятный, насмешливый человек и хотел казаться чем-то особенным. Он хвастал своею храбростью, как будто на Кавказе, где все были храбры, можно было кого-либо удивить ею!

- 586 -

Лермонтов собрал какую-то шайку грязных головорезов. Они не признавали огнестрельного оружия, врезывались в неприятельские аулы, вели партизанскую войну и именовались громким именем Лермонтовского отряда. Длилось это не долго, впрочем, потому что Лермонтов нигде не мог усидеть, вечно рвался куда-то и ничего не доводил до конца. Когда я его видел на Сулаке, он был мне противен необычайною своею неопрятностью. Он носил красную канаусовую рубашку, которая, кажется, никогда не стиралась и глядела почерневшею из-под вечно расстегнутого сюртука поэта, который носил он без эполет, что, впрочем, было на Кавказе в обычае. Гарцевал Лермонтов на белом, как снег, коне, на котором, молодецки заломив белую холщовую шапку, бросался на чеченские завалы. Чистое молодечество! — ибо кто же кидался на завалы верхом?! Мы над ним за это смеялись» (Висковатов, с. 304—305).
Россильона возмущало также то, что Лермонтов ходил небритый, ел из одного котла со своею командой, спал на голой земле, не понимая того, что Лермонтов искал полного взаимопонимания с людьми, которыми командовал, и не хотел для себя никаких привилегий.

⁵ Имеется в виду портрет работы А. И. Клюндера. В настоящее время находится в ИРЛИ.

К. Х. МАМАЦЕВ

Константин Христофорович Мамацев (Мамацашвили; 1815 или 1818—1900) родился на Кавказе. Учился он в Павловском кадетском корпусе, откуда в 1837 г. был выпущен офицером. Военную службу начал на Кавказе. В начале 1840 г. подпоручик Мамацев был командирован в Чеченский отряд генерала А. В. Галафеева, куда в июне того же года прибыл Лермонтов, высланный из Петербурга за дуэль с Барантом.
К. Х. Мамацев принадлежал к передовой части русского офицерства, «был человеком незаурядных способностей и передовых взглядов, видным военачальником и крупным деятелем грузинской культуры» (Литературная Грузия, 1974, № 10, с. 83).
В своих неизданных записках Мамацев верно оценивает расстановку сил в журналистике: так, он отмечает особое значение «Московского телеграфа» и «Отечественных записок» под редакцией его бывшего учителя Краевского в противовес «прочим журналам, существовавшим прежде, как-то: «Библиотека для чтения» и тому

- 587 -

подобные, с отвратительно-подлою газетою <«Северная> Пчела», скорее притупляли и извращали ум, чем развивали» (ИРЛИ, ф. 265, оп. 2, ед. хр. 1519, тетр. I).
Как явствует из записок Мамацева, в Тифлисе он часто видел А. А. Бестужева на обедах у генерала Козлянинова. По его словам, «он был знаком с другими декабристами, переведенными также солдатами из Сибири на Кавказ, например: два брата Беляевы, Назимов и Лихарев, — люди эти пользовались всеобщим уважением за свой ум и высокую нравственность» (там же, тетрадь II).
Общность взглядов и дружеские отношения связывали его с грузинскими шестидесятниками и народниками, в частности с Акакием Церетели.
Воспоминания Мамацева составили 18 тетрадей. Тетради 5—18 были онаружены И. Л. Андрониковым и представлены для публикации В. А. Мануйлову. Страницы, относящиеся к Лермонтову, опубликованы им в «Трудах Ленинградского библиотечного института» (1957, т. 2, с. 241—249). Тетради 1—4 недавно обнаружены В. С. Шадури у потомков Мамацева (см. его статью: «Новое о Константине Мамацашвили, однополчанине М. Ю. Лермонтова». — Литературная Грузия, 1974, № 10, с. 81—85). Наиболее полно воспоминания Мамацева о Лермонтове опубликованы В. А. Потто, который пользовался не только записками Мамацева, но и его устными рассказами (Кавказ, 1897, 5 сентября, № 235). Л. Н. Назарова обратила внимание на то, что отношение Мамацева к Лермонтову в его записках гораздо сдержаннее, чем в более позднем пересказе Потто. По мнению исследовательницы, это явилось следствием общего отношения кадровых артиллеристов к петербургским гвардейским офицерам, приезжавшим на Кавказ на недолгий срок. С течением времени эти соображения потеряли значение для Мамацева, и он уже с другим чувством стал вспоминать о своих встречах с Лермонтовым (см.: Назарова Л. Н. Однополчанин М. Ю. Лермонтова. — Литературная Осетия, 1977, № 49, с. 104—106). Маловероятным представляется свидетельство сына мемуариста о том, что в их семье хранились письма Лермонтова к его отцу 1840 г., но в начале века сгорели. «Ни числа их, ни содержания В. К. Мамацев не знал» (ЛН, т. 45-46, с. 47).

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
(В пересказе В. А. Потто)
(стр. 335)

¹ Имеется в виду командование Лермонтова особым отрядом «охотников». Об этом см. с. 584, 586 наст. изд.

- 588 -

Я. И. КОСТЕНЕЦКИЙ

Яков Иванович Костенецкий (1811—1885) происходил из украинской дворянской семьи. Окончив в 1827 г. Полтавскую гимназию, он переехал в Москву и в августе 1828 г. поступил на нравственно-политическое (юридическое) отделение Московского университета, где примкнул к передовому студенчеству и близко сошелся с Огаревым и Герценом. «Чистые, благородные юноши», — писал Герцен о Костенецком и его друзьях (Герцен, т. VIII, с. 426). В 1832 г. за участие в антиправительственном Сунгуровском кружке Костенецкий был лишен дворянства и сослан рядовым на Кавказ в Куринский полк. В 1839 г. за отличие при штурме крепости Ахульго он был произведен в прапорщики, а затем генерал П. Х. Граббе взял его к себе адъютантом. В 1842 г. Костенецкий был уволен в отставку и поселился у себя на родине в Черниговской губ., где занимался хозяйством и литературным трудом. «Воспоминания из моей студенческой жизни», частью которых являются записки Костенецкого о встречах с Лермонтовым, были написаны в 1872 г.
В мемуарах Костенецкого сказано, что в студенческие годы Герцен, Огарев и А. Д. Закревский, друг Лермонтова, составляли триумвират и были неразлучны (РА, 1887, кн. 1, с. 114). Однако указанное свидетельство Костенецкого, который писал сорок лет спустя после того, как события совершились, не может быть безоговорочно принято на веру. Ведь имя А. Д. Закревского, помимо этого беглого упоминания мемуариста, не встречается ни в литературном наследии Герцена, ни в материалах о нем. В «Былом и думах», где Герцен подробно писал о своих университетских друзьях, Закревский не упомянут. По-видимому, Костенецкий преувеличил близость Закревского к Герцену и Огареву или просто ошибся.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
(стр. 339)

¹ Лермонтов поступил на нравственно-политическое отделение Московского университета 1 сентября 1830 г.

² Встреча Лермонтова с Костенецким в Ставрополе относится к декабрю 1840 г.

³ Недружелюбный характер отношений между Лермонтовым и мемуаристом объясняются не только склонностью поэта подшучивать над окружающими, но и неумением Костенецкого глубже вникнуть в противоречивую натуру Лермонтова. Утверждение Костенецкого, что Лермонтов не имел друзей, опровергается другими мемуаристами (см. об этом статью А. В. Дружинина на с. 322, 328—329 наст. изд.).

- 589 -

П. П. ВЯЗЕМСКИЙ

Павел Петрович Вяземский (1820—1888) — сын поэта П. А. Вяземского. Он был женат с 1852 г. на М. А. Бек (урожд. Столыпиной), сестре А. А. Столыпина-Монго. Знакомство мемуариста с Лермонтовым относится ко времени его юности — он был тогда студентом Петербургского университета. Встречался с ним и в 1833—1841 гг. у Карамзиных и Валуевых. Верноподданнический образ мыслей, столь характерный для князя П. П. Вяземского-чиновника, давал себя знать и в его студенческие годы; этим объясняется сдержанное отношение к нему Лермонтова.
П. П. Вяземский знал о Лермонтове значительно больше того, о чем сообщил в своих мемуарах. Не оставив развернутых воспоминаний о поэте, он вывел Лермонтова в качестве одного из действующих лиц в «Письмах и записках» Омэр де Гелль, являющихся, по мнению исследователей, литературной мистификацией. Подробнее об этом см. статьи Л. Каплана и П. Попова (ЛН, т. 45-46, с. 761—775).

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
(стр. 342)

¹ Имеются в виду три сестры Оболенские: Екатерина Васильевна, Софья Васильевна, Наталья Васильевна.

² Автограф стихотворения Лермонтова «На севере диком стоит одиноко...», подаренный княгине Юсуповой П. П. Вяземским, находится в настоящее время в ИРЛИ.

³ Лицемерие Николая I, его двуличное поведение при получении известия о гибели Лермонтова заставили некоторых современников сомневаться в том, что царь действительно произнес эту фразу. Рассказ П. И. Бартенева окончательно убеждает в правдивости этого утверждения: «Государь, по окончании литургии, войдя во внутренние покои дворца кушать чай со своими, громко сказал: «Получено известие, что Лермонтов убит на поединке, — собаке — собачья смерть!» Сидевшая за чаем великая княгиня Мария Павловна Веймарская, эта жемчужина семьи (la perle de famille, как называл ее граф С. Р. Воронцов), вспыхнула и отнеслась к этим словам с горьким укором. Государь внял сестре своей (на десять лет его старше) и, пошедши назад в комнату перед церковью, где еще оставались бывшие у богослужения лица, сказал: «Господа, получено известие, что тот, кто мог заменить нам Пушкина, убит» (РА, 1911, № 9, с. 160). Впервые фраза «Собаке — собачья смерть», сказанная Николаем I при получении известия о гибели Лермонтова, была напечатана за границей, в анонимном предисловии к первому полному переводу «Героя нашего времени» на английский язык (1854).

- 590 -

А. П. АРАПОВА
Н. Н. ПУШКИНА-ЛАНСКАЯ
(стр. 343)
Александра Петровна Арапова (1845—1919) — дочь Натальи Николаевны Пушкиной от ее брака с П. П. Ланским.
Имя Лермонтова — автора стихотворения «Смерть Поэта» — было знакомо Н. Н. Пушкиной уже через несколько дней после смерти Пушкина. С. Н. Карамзина 10 февраля 1837 г. писала брату Андрею: «Мещерский понес эти стихи Александрине Гончаровой, которая попросила их для сестры, жаждущей прочесть все, что касается ее мужа, жаждущей говорить о нем, обвинять себя и плакать» (Пушкин в письмах Карамзиных 1836—1837 годов. M. — Л., 1960, с. 175). Личное знакомство Н. Н. Пушкиной с Лермонтовым произошло в салоне Карамзиных не ранее января 1839 г., когда Наталья Николаевна вернулась из имения Гончаровых (Полотняный завод) в Петербург.

В. А. СОЛЛОГУБ

Владимир Александрович Соллогуб (1813—1882), граф, известный беллетрист 30—40-х гг., познакомился с Лермонтовым, видимо, в 1839 г. у Карамзиных и затем часто встречался с ним с Петербурге. Его первые прозаические вещи пользовались успехом и заслужили одобрительные отзывы В. Г. Белинского, но в 1860-е гг. его уже называли забытым писателем, и, наверное, поэтому он стал утверждать, что никогда серьезно литературой не занимался, а писал только «по случаю».
Первый вариант воспоминаний Соллогуба о Лермонтове был опубликован в 1865 г. в РА; в следующем году он вышел отдельной книгой. После смерти писателя в 1886 г. в ИВ появился расширенный вариант воспоминаний, где были добавлены эпизоды на балу у Воронцовых-Дашковых и на прощальном вечере у Карамзиных и некоторые др.
По свидетельству Висковатова, который дважды записывал рассказы Соллогуба о Лермонтове, «граф его терпеть не мог и был склонен умалять его талант. Хваля его, он делал уступку общественному мнению, но тут же всегда прибавлял что-нибудь, ясно свидетельствовавшее, что он в душе досадовал на славу, которую приобрел себе поэт... «Он, как и я, были только наездниками на русском Парнасе. Ему посчастливилось больше меня, может быть, потому, что он вовремя умер, а я имел глупость остаться жить, что, быть может, очень приятно для меня, но не выгодно для моей славы» (цит. по кн.: Висковатов, с. 446).

- 591 -

Неприязнь Соллогуба к Лермонтову проявилась и в письме его к П. В. Шумахеру от 7 марта 1874 г.: «Лермонтов написал прекрасные стихи в этом смысле <видимо, «Опять народные витии...»> и не посмел их напечатать. Он был человек бесхарактерный и жертвовал своим убеждением в угоду нашей грамотной челяди» (Щукинский сб. М., 1912, с. 199).
В 1840 г. в «Отечественных записках» появилась повесть Соллогуба «Большой свет», где Лермонтов был выведен под именем Леонина, в образе армейского офицера, который всеми силами старается втереться в великосветское общество, но играет там самую незавидную роль.
Сам Лермонтов еще в конце 1838 г. писал в письме М. А. Лопухиной о своем положении в свете: «...я каждый день езжу на балы: я пустился в большой свет; в течение месяца на меня была мода, меня буквально разрывали. <...> Весь этот свет, который я оскорблял в своих стихах, старается осыпать меня лестью; самые хорошенькие женщины выпрашивают у меня стихи и хвастаются ими, как величайшей победой. <...> Было время, когда я в качестве новичка искал доступа в это общество; это мне не удалось: двери аристократических салонов были для меня закрыты; а теперь в это же самое общество я вхожу уже не как проситель, а как человек, добившийся своих прав...»
Может быть, Лермонтов когда-нибудь по-приятельски рассказывал Соллогубу о своих неудачных попытках перед первой ссылкой войти в светское общество, и тот воспользовался этим, сделав вид, что ничего в этом отношении не изменилось, «...этот новый опыт принес мне пользу, — пишет поэт в этом же письме, — потому что дал мне в руки оружие против этого общества, и если оно когда-нибудь станет преследовать меня клеветой (а это непременно случится), то у меня по крайней мере найдется средство отомстить...» (Лермонтов, т. 4. с. 413—414). Но когда повесть Соллогуба появилась в печати, Лермонтов счел более разумным не принимать выпад Соллогуба на свой счет, тем более что общие знакомые или не поняли намеков Соллогуба, или предпочли держаться той же политики. Краевский напечатал ее в своем журнале, Белинский отозвался о ней настолько положительно, что это дало повод многим советским исследователям утверждать, что в повести Соллогуба и нет ничего обидного для Лермонтова (см.: Заборова Р. Б. Материалы о М. Ю. Лермонтове в фонде В. Ф. Одоевского. — Труды Публичной б-ки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, 1958, т. 5(8), с. 185—199, и в особенности: Райфман П. С. Стихотворение Лермонтова «Как часто пестрою толпою окружен...» и повесть Соллогуба «Большой свет». — Литература в школе, 1958, № 3, с. 94—95).
В литературных кругах разговоры об антилермонтовской направленности повести велись сначала как бы шепотом, но в 1862 г.

- 592 -

А. А. Григорьев уже писал: «Как гласят никому уже не секретные литературные преданья, в фигуре Леонина довольно ловко выставлена комическая сторона великосветских стремлений поэта» (Время, 1862, № 12, с. 34).
После опубликования повести Лермонтов и Соллогуб продолжали встречаться в обществе. По свидетельству А. Н. Струговщикова, поэт и сам приезжал к Соллогубу, а тот посетил его на Арсенальной гауптвахте, когда Лермонтов был арестован за дуэль с Барантом. Соллогуб собирал списки произведений Лермонтова и некоторые издал после его смерти в сборнике «Вчера и сегодня» («Штосс», «Ашик-Кериб», «Я хочу рассказать вам...», «Волшебные звуки», «Слышу ли голос твой...» и др.).

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
(стр. 346)

¹ Несколько рисунков, сделанных Г. Г. Гагариным во время поездки в Казань, послужили толчком к замыслу книги, но в основном писатель и художник работали одновременно. Об этом подробнее см. в статье: Савинов А. Н. Лермонтов и художник Г. Г. Гагарин. — ЛН, т. 45-46, с. 463. «Аптекарша» впервые появилась в печати в сб.: Русская беседа. Собр. соч. русских литераторов, издаваемое в пользу А. Ф. Смирдина, т. 2. СПб., 1841.

² О журнальных планах Лермонтова см. также воспоминания А. А. Краевского в пересказе П. А. Висковатова на с. 313 наст. изд.

³ См. о ней в воспоминаниях И. С. Тургенева на с. 296 наст. изд.

⁴ Соллогуб женился на Софье Михайловне Виельгорской 13 ноября 1840 г. Исходя из этого разговор Лермонтова с Соллогубом об издании журнала происходил раньше. Между тем, по утверждению других мемуаристов, о плане издания журнала Лермонтов рассказывал друзьям лишь в 1841 г., во время своего последнего приезда в Петербург.

⁵ Висковатову Соллогуб несколько иначе рассказывал об этом эпизоде в 1877 г.: «Друзья и приятели собрались в квартире Карамзиных проститься с юным другом своим, и тут, растроганный вниманием к себе и непритворною любовью избранного кружка, поэт, стоя в окне и глядя на тучи, которые ползли над Летним садом и Невою, написал стихотворение «Тучки небесные, вечные странники!..». Софья Карамзина и несколько человек гостей окружили поэта и просили прочесть только что набросанное стихотворение. Он оглянул всех грустным взглядом выразительных глаз своих и прочел его. Когда он кончил, глаза были влажные от слез...» К этому

- 593 -

месту воспоминаний Соллогуба Висковатов сделал следующее примечание: «Самый вечер у Карамзиных он описывает как бы состоявшимся в 1841 г., в последний приезд Лермонтова, что неверно. Мне он говорил: «Я хорошо помню Михаила Юрьевича, стоявшего в амбразуре окна и глядевшего вдаль. Лицо его было бледно и выражало необычайную грусть — я в первый раз тогда заметил на нем это выражение и, признаюсь, не верил в его искренность» (Висковатов, с. 300—301). «Демона» Лермонтов читал у Карамзиных еще в 1838 г. В 1840 г., перед отъездом, он, конечно, читал «Тучи». Возможно, С. Н. Карамзина в одно из посещений Соллогуба и восхищалась отрывком «На воздушном океане...», но это было намного раньше.

⁶ О предчувствиях Лермонтова перед последним отъездом из Петербурга в 1841 г. известен рассказ А. М. Веневитиновой, дочери М. Ю. Виельгорского, записанный П. А. Висковатовым: «По свидетельству многих очевидцев, Лермонтов во время прощального ужина был чрезвычайно грустен и говорил о близкой, ожидавшей его смерти. За несколько дней перед этим Лермонтов с кем-то из товарищей посетил известную тогда в Петербурге ворожею, жившую у Пяти Углов и предсказавшую смерть Пушкина от «белого человека»; звали ее Александра Филипповна*, почему она и носила прозвище «Александра Македонского», после чьей-то неудачной остроты, сопоставившей ее с Александром, сыном Филиппа Македонского. Лермонтов, выслушав, что гадальщица сказала его товарищу, с своей стороны, спросил: будет ли он выпущен в отставку и останется ли в Петербурге? В ответ он услышал, что в Петербурге ему вообще больше не бывать, не бывать и отставки от службы, а что ожидает его другая отставка, «после коей уж ни о чем просить не станешь». Лермонтов очень этому смеялся, тем более что вечером того же дня получил отсрочку отпуска и опять возмечтал о вероятии отставки. «Уж если дают отсрочку за отсрочкой, то и совсем выпустят», — говорил он. Но когда нежданно пришел приказ поэту ехать, он был сильно поражен. Припомнилось ему «предсказание» (Висковатов, с. 332—333).

⁷ Такого рисунка Лермонтова не сохранилось.

- 594 -

⁸ Французский перевод стихотворения «Е. М. Хитровой» («Вам холод света незнаком...»), о котором говорит Соллогуб, неизвестен. Русский текст его за подписью одного Соллогуба был опубликован в «Отечественных записках» (1841, № 2, отд. 3, с. 251).

К. А. БОРОЗДИН

Корнилий Александрович Бороздин и его старший брат Николай учились в Петропавловском училище, куда были помещены для подготовки к поступлению в Училище правоведения. Оба брата были определены в пансион Адриана Тимофеевича Крылова, учителя русской словесности, о котором Бороздин пишет в своих воспоминаниях. Позднее Бороздин закончил Московский университет и служил в Симбирске, Ярославле и Петербурге. С 1854 г. он переезжает на Кавказ, где знакомится с Николаем Петровичем Колюбакиным.
В своей работе «Упразднение двух автономий» он писал о Колюбакине как прототипе Грушницкого (ИВ, 1885, № 1, с. 41).
Рукопись воспоминаний Бороздина, сохранившаяся в архиве С. Н. Шубинского, редактора «Исторического вестника», не имеет подписи, и долгое время автором ошибочно считался И. П. Забелла. В статье Л. И. Бройтман «Новые сведения о последнем приезде Лермонтова в Петербург в 1841 г.» (Русская литература, 1987, № 3, с. 140—145) аргументированно доказывается принадлежность их К. А. Бороздину.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
(стр. 350)
Печатается по рукописи: ГПБ, ф. 874, № 30.

¹ Воспоминания Бороздина интересно сопоставить с заметкой «Памяти Лермонтова», подписанной инициалами «Н. Кр.» (Новое время, 1910, 24 марта/6 апреля, № 12224, с. 5). Автор ее в 1841г. (тогда ему было 11 лет) жил в доме матери К. А. Бороздина Татьяны Тимофеевны. В этой публикации не только подтверждается адрес дома, где жила Е. А. Арсеньева, но и описывается сам дом: «В. А. Арсеньева жила в своем доме на Шпалерной улице. В 1841 году этот деревянный одноэтажный дом был в 9 окон по улице. Двор был просторный, но застроен, и через ворота на заду сообщался с домом Лобанова на Захарьинской улице. В доме Лобанова жила Татьяна Тимофеевна Бороздина, большая приятельница Е. А. Арсеньевой». Далее описывается трагический момент, когда Е. А. Арсеньева получила известие о гибели Лермонтова.

² В 1841 г. Е. А. Арсеньевой было 68 лет.

- 595 -

³ Кивер с кистью Лермонтов никогда не носил. Это ошибка мемуариста.

⁴ Лермонтов выехал из Петербурга 14 апреля 1841 г.

⁵ Э. А. Шан-Гирей также утверждает, что Колюбакин — прототип Грушницкого.

Е. П. РОСТОПЧИНА

Знакомство Евдокии Петровны Ростопчиной (урожд. Сушковой; 1811—1858) с Лермонтовым относится к юношеским годам поэта, когда он жил и учился в Москве. Она была сестрой С. П. Сушкова, товарища Лермонтова по Московскому университетскому пансиону (он учился двумя классами ниже поэта) и кузиной Е. А. Сушковой. Лермонтов был увлечен будущей поэтессой, посвятил ей стихотворение «Крест на скале» (1830) и новогодний мадригал «Додо» (1831). Затем их жизненные пути разошлись, и только десять лет спустя, во время последнего приезда Лермонтова в столицу, происходит взаимное дружеское сближение. По воспоминаниям С. П. Сушкова, зимой 1841 г. Лермонтов и Ростопчина «сошлись в одном общем им дружественном семействе Екатерины Андреевны Карамзиной (вдовы нашего знаменитого историографа Николая Михайловича и родной сестры князя Петра Андреевича Вяземского), где они встречались по вечерам почти ежедневно. Весьма скоро они сблизились между собою, потому что между ними было много общего и сочувственного: оба были почти одних лет (Лермонтов немного моложе), оба очень умны и остроумны, оба поэты с юного возраста, оба принадлежали к одному кружку общества, имели общих друзей, и оба в своей еще недолгой жизни уже успели испытать разочарования и невзгоды, каждый из них в своем роде» (Ростопчина Е. П. Соч., т. 1. СПб., 1890, с. XIV. Из «Биографического очерка», написанного С. П. Сушковым).
По словам С. П. Сушкова, «в последние месяцы пребывания Лермонтова в Петербурге и его жизни, нередко сходились мы по утрам у моей сестры» (там же, с. XXI).
Уезжая на Кавказ, Лермонтов подарил Ростопчиной альбом, в который вписал посвященное ей стихотворение: «Я верю: под одной звездою...» (1841). В свою очередь, Ростопчина посвятила Лермонтову стихотворение «На дорогу!» (27 марта 1841). После отъезда поэта Ростопчина передала Е. А. Арсеньевой свой сборник «Стихотворения» (1841) с надписью: «Михаилу Юрьевичу Лермонтову в знак удивления к его таланту и дружбы искренней к нему самому. Петербург, 20 апреля 1841».
28 июня 1841 г. Лермонтов писал бабушке: «Напрасно вы мне не послали книгу графини Ростопчиной; пожалуйста, тотчас же по получении моего письма пошлите мне ее сюда, в Пятигорск» (Лермонтов,

- 596 -

т 4, с. 429). Но исполнить эту просьбу Е. А. Арсеньева не успела. В настоящее время книга хранится в библиотеке ИРЛИ, куда она поступила из Лермонтовского музея.
Первым откликом Ростопчиной на гибель Лермонтова было ее стихотворение «Нашим будущим поэтам», написанное 22 августа 1841 г., через два дня после того, как до нее дошло известие о безвременной кончине поэта (Ростопчина Е. П. Стихотворения, т. II. СПб., 1856, с. 83).
В стихотворении «Пустой альбом», написанном в ноябре 1841 г., Ростопчина снова обратилась к трагическому событию и воссоздала живой облик поэта в дружеской обстановке салона Карамзиных:
Но лишь для нас, лишь в тесном круге нашем
Самим собой, веселым, остроумным,
Мечтательным и искренним он был.
Лишь нам одним он речью, чувства полной,
Передавал всю бешеную повесть
Младых годов, ряд пестрых приключений
Бывалых дней, и зреющие думы
Текущия поры... Но лишь меж нас,
На ужинах заветных, при заре
(В приюте том, где лишь немногим рад
Разборчиво-приветливый хозяин),
Он отдыхал в беседе не притворной,
Он находил свободу и простор,
И кров как будто свой, и быт семейный...
О! живо помню я тот грустный вечер,
Когда его мы вместе провожали,
Когда ему желали дружно мы
Счастливый путь, счастливейший возврат:
Как он тогда предчувствием невольным
Нас испугал! Как нехотя, как скорбно
Прощался он!.. Как верно сердце в нем
Недоброе, тоскуя, предвещало!
(Там же, с. 96—97)
Памяти Лермонтова посвящено и стихотворение «Поэтический день» (1843). Принадлежность обоих поэтов к близкому социальному кругу обусловила и совпадение некоторых общественных оценок. Так, стихотворение Ростопчиной «Поклонникам Наполеона» (1840) и лермонтовское «Последнее новоселье» (1841) отмечены общностью оценки судеб революции во Франции, противопоставлением титанической личности Наполеона «крамольной», безнравственной Франции 1830-х гг.
Письмо Ростопчиной о Лермонтове написано в 1858 г. Оно адресовано французскому писателю Александру Дюма-отцу, посетившему Россию в середине 50-х гг.; в беседах с Ростопчиной Дюма расспрашивал о судьбе русских писателей. Впервые письмо было опубликовано в его книге «Le Caucase. Journal de voyages et romans»

- 597 -

(Paris, 1859, р. 147—150). Два года спустя появился первый русский перевод П. Роборовского в книге: Дюма Ал. Кавказ. Путешествия А. Дюма. Тифлис. 1861, с. 451—462.

ИЗ ПИСЬМА К АЛЕКСАНДРУ ДЮМА
(стр. 358)

¹ Лермонтов родился в ночь с 2(14) на 3(15) октября 1814 г.

² Дон-Жуан, Лара, Манфред — герои одноименных произведений Байрона.

³ Речь идет о Е. А. Сушковой (см. ее воспоминания на с. 86—130 наст. изд.).

⁴ Неустанные заботы бабушки поэта способствовали упрочению положения Лермонтова в кругу гвардейской «золотой» молодежи.

⁵ 22 ноября 1834 г. Лермонтов был произведен в корнеты не егерского, а л.-гв. Гусарского полка.

⁶ О прозвище Лермонтова см. примеч. 32 на с. 502 наст. изд.

⁷ Речь идет об истории взаимоотношений Лермонтова и Е. А. Сушковой.

⁸ Говоря об «обращении к императору», Ростопчина имеет в виду эпиграф стихотворения (об этом см. примеч. 40 на с. 502 наст. изд.).

⁹ Приказ о переводе Лермонтова из Нижегородского драгунского полка, находившегося на Кавказе, в Гродненский гусарский полк, расквартированный в Селищенских казармах под Новгородом, был подписан 11 октября 1837 г.

¹⁰ Имеется в виду начало повести Лермонтова «Штосс» («У графа В... был музыкальный вечер...»).

¹¹ Проводы Лермонтова у Карамзиных состоялись вечером 12 апреля 1841 г.

Фр. БОДЕНШТЕДТ

Фридрих Боденштедт (1819—1892) — немецкий писатель, поэт, переводчик. Его книги о России и переводы на немецкий язык Пушкина, Козлова, Тургенева и в особенности Лермонтова сыграли важную роль в деле ознакомления немецкого читателя с русской культурой.
Боденштедт приехал в Москву в 1840 г. в качестве учителя немецкого языка в дом князя М. Н. Голицына. В Москве он прожил три года и познакомился там в 1841 г. с Лермонтовым. Впоследствии Боденштедт посетил Крым и Кавказ, жил в Тифлисе.
В результате путешествий по России появляются его книги «Народы Кавказа и их борьба с Россией за свою независимость» (1848), «Тысяча и один день на Востоке» (1850) и «Песни Мирза

- 598 -

Шафи, с прологом Боденштедта» (1851). «Песни Мирза Шафи» принесли Боденштедту поэтическую славу, переведены на многие языки, и в последующих изданиях он приписал себе их авторство полностью.
О Лермонтове Боденштедт рассказал в двух своих книгах: в послесловии к двухтомнику переводов Лермонтова (M. Lermontoff's Poetischer Nachlaß... Berlin, 1852. Bd. 2) и в воспоминаниях (Bodenstedt Fr. Erinnerungen aus meinem Leben. Berlin, 1888, В. 1).
На русском языке отрывки из воспоминаний Боденштедта о Лермонтове появились в «Современнике» (1861, № 2, отд. 2, с. 317—336) в статье М. Л. Михайлова «Заметка о Лермонтове». После этого они неоднократно перепечатывались в популярных изданиях и в избранных сочинениях Лермонтова. М. Е. Салтыков-Щедрин высоко оценил воспоминания Боденштедта о Лермонтове, отмечая, что хотя его «мнение и не выясняет нам всего Лермонтова, но оно указывает, с какими требованиями следует приступать к характеристике этой личности» (Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч., т. 9. M., 1970, с. 391).
Двухтомник переводов Боденштедта 1852 г. — первое собрание сочинений Лермонтова на иностранном языке. В этом издании помещены 19 стихотворений, русские оригиналы которых неизвестны. Боденштедт объяснял, что переводы сделаны с текстов, которые ему показывал М. П. Глебов. Есть основание предполагать, что это вообще не переводы, а только подражания. Решить этот вопрос трудно, так как в переводе Боденштедта и такие стихотворения, как «Дума» и «Смерть Поэта», в значительной степени утратили свою политическую остроту. Стихотворения эти были опубликованы в русском прозаическом переводе Чирикова (PC, 1873, № 3, с. 394—402) и в стихотворных переводах П. А. Висковатова (PC, 1879, № 10, с. 353—358) и Д. Д. Минаева (ИВ, 1883, № 9, с. 595—600).

ИЗ ПОСЛЕСЛОВИЯ К ПЕРЕВОДУ СТИХОТВОРЕНИЙ
ЛЕРМОНТОВА
(стр. 365)

¹ Цитата из «Полтавы» Пушкина.

² Под «долгим заточением» Боденштедт имеет в виду ссылку на Кавказ.

³ После гибели Лермонтова Мартынов рассказывал, что в «Герое нашего времени» выведена его сестра Наталья. Считая это оскорбительным, он, очевидно, убедил в этом Глебова.

⁴ Павел Александрович Олсуфьев — сын двоюродного брата М. Н. Голицына, в доме которого Боденштедт был гувернером.

⁵ П. А. Висковатов, ссылаясь на Боденштедта, утверждал, что имеется в виду А. И. Васильчиков, но этому противоречит то, что мемуарист называет его другом детства поэта.

- 599 -

⁶ У Лермонтова волосы были темные, но спереди была прядь светлых волос, поэтому одни мемуаристы называют его брюнетом, а другие блондином.

⁷ Описание наружности Лермонтова, сделанное Боденштедтом, в некоторых чертах настолько близко к портрету Печорина, что существует предположение о влиянии романа Лермонтова на воспоминания Боденштедта. Но можно предположить также и то, что Лермонтов использовал при создании образа Печорина наблюдения над своей внешностью, а Боденштедт подметил это сходство.

⁸ Воспоминания Е. П. Ростопчиной см. на с. 358—364 наст. изд.

⁹ По свидетельству Ф. Кугельман, К. Маркс считал мастерство в описании природы отличительной чертой творчества Лермонтова (Маркс К., Энгельс Ф. Об искусстве, т. 2. M., 1976, с. 563).

ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ МОЕЙ ЖИЗНИ
(стр. 371)

¹ Лермонтов был в Москве не в марте, а в апреле 1841 г.

² При жизни Лермонтова вышел один сборник его стихотворений: Лермонтов М. Ю. Стихотворения. СПб., 1840. Следующее издание появилось через полтора года: Лермонтов М. Ю. Стихотворения. СПб., 1842, ч. 1—3.

³ Далее в тексте следует стихотворный перевод «Родины» на немецкий язык.

⁴ «Герой нашего времени» неоднократно переводился на немецкий язык. См.: Кандель Б. Л. Библиография переводов романа «Герой нашего времени» на иностранные языки. — Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени. М., 1962, с. 209—210.

⁵ Далее в тексте — стихотворение «Благодарность» в переводе Боденштедта на немецкий язык.

А. В. МЕЩЕРСКИЙ

Александр Васильевич Мещерский (1822—1900) — князь, офицер, участник Кавказской войны, впоследствии Крымской войны, затем московский предводитель дворянства. Между ним и поэтом сложились дружеские отношения. По семейным преданиям, у Мещерского хранились письма Лермонтова, которыми он очень дорожил (см.: Новый мир, 1988, № 4, с. 217).
С 1838 г. Мещерский — юнкер Оренбургского уланского полка. Постоянно вращаясь в великосветских и литературных кругах, он был знаком со многими лицами, хорошо знавшими поэта: Карамзиными, В. Ф. Одоевским, М. Ю. Виельгорским, И. П. Мятлевым, Ю. Ф. Самариным и др.

- 600 -

Все они в воспоминаниях Мещерского получили живые, конкретные характеристики. Мещерский считал, что протопипом Печорина был Столыпин-Монго. По-видимому, мемуарист не был хорошо осведомлен о жизни поэта. Зато память его сохранила истории, которые рассказывал сам Лермонтов.
К воспоминаниям Мещерского у биографов Лермонтова сложилось осторожное отношение. Вызвано оно упоминанием об украинском имении Лермонтова (или Е. А. Арсеньевой) и поездке туда поэта. Ни то, ни другое не подтверждается.
По всей вероятности, Мещерский принял очередной забавный анекдот за случай, происшедший с самим Лермонтовым.
Воспоминания Мещерского печатались в РА (1900—1901) и затем вышли отдельной книгой (М., 1901).

ИЗ МОЕЙ СТАРИНЫ. ВОСПОМИНАНИЯ
(Отрывки)
(стр. 373)
Впервые — РА, 1900, № 9, с. 79—84. Печатается по этому изд.

¹ Речь идет, видимо, о Наталье Мартыновой.

² Принадлежность Лермонтову имения на Украине, как указывается выше, сомнительна. Но сразу после публикации воспоминаний Мещерского появилась заметка А. Маркевича (РА, 1900, № 12, с. 622—624), в которой сообщалось о небольшом имении около местечка Переволочно в Полтавской губ., в 30—40-е гг. принадлежавшем некоей Арсеньевой. Автор заметки высказывает предположение, что об этом имении и пишет Мещерский.

³ П. Д. Золотницкий, с которым Лермонтов познакомился в 1838 г. у Карамзиных (ср. воспоминания Ю. Ф. Самарина на с. 383 наст. изд.).

А. Н. ВУЛЬФ

Алексей Николаевич Вульф (1805—1881) — сын П. А. Осиповой от первого брака; учился в Дерптском университете, служил в департаменте разных податей и сборов, затем поступил на военную службу. Выйдя в отставку, жил в Тригорском.
Пушкин был дружески расположен к Вульфу. Однажды он дал ему такую характеристику: «Он много знал, чему научаются в университетах, между тем как мы с вами выучились танцевать. Разговор его был прост и важен. Он имел обо всем затверженное понятие, в ожидании собственной поверки. Его занимали такие предметы, о которых я и не помышлял» (Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Л., 1949, т. 12, с. 308—309).

- 601 -

ИЗ ДНЕВНИКА
(стр. 379)
Печатается по изд.: Вульф А. Н. Дневники. М., 1929, с. 382—383, с проверкой по журн. PC, 1870, № 4, где напечатано впервые.

¹ Лев Сергеевич Пушкин.

В. И. КРАСОВ
ИЗ ПИСЬМА К А. А. КРАЕВСКОМУ
(стр. 380)
Василий Иванович Красов (1810—1854) — поэт, которого Чернышевский назвал «едва ли не лучшим из наших второстепенных поэтов в эпоху деятельности Кольцова и Лермонтова» (Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. в 15-ти томах, т. 3, с. 200).
Одновременно с Лермонтовым осенью 1830 г. Красов поступил на словесное отделение Московского университета. Здесь он примкнул к кружку Н. В. Станкевича. «В этом кружке, — писал К. С. Аксаков, — выработалось уже общее воззрение на Россию, на жизнь, на литературу, на мир, — воззрение большей частью отрицательное». С 1832 г. Красов печатает стихи сначала в «Телескопе» и «Молве», затем в «Библиотеке для чтения» и «Московском наблюдателе». С 1839 г. стихи Красова появляются вместе со стихами Лермонтова в «Отечественных записках», и в некоторых можно обнаружить влияние «Думы» и других стихотворений Лермонтова, ряд стихотворений Красова можно рассматривать как вариации на лермонтовские темы, а «Благодарность» Лермонтова, возможно, — полемический ответ на «Молитву» Красова.
В университете Красов сделал попытку познакомиться с Лермонтовым, уговорив Вистенгофа вступить с ним в разговор (Висковатов, с. 119). Эта попытка кончилась неудачей.
Впервые письмо опубликовано в статье Н. Л. Бродского «Поэты кружка Станкевича». — Известия ОРЯС Акад. наук, 1912, № 4, с. 24.
В наст. изд. печатается по рукописи (ГПБ, ф. 391) А. А. Краевского.

Ю. Ф. САМАРИН

Юрий Федорович Самарин (1819—1876) — публицист, философ, славянофил. В 1838 г. окончил Московский университет, в 1844 г. защитил магистерскую диссертацию на тему «Стефан Яворский и Феофан Прокопович». Самарин познакомился с Лермонтовым в 1838 г. Их связывали доверительные, дружеские отношения. После смерти поэта Самарин принимал участие в публикации его произведений.

- 602 -

Тема самосознания русского народа в разговоре его с Лермонтовым возникла не случайно: общественная и публицистическая деятельность Самарина связана с борьбой за отмену крепостного права. Так, например, в 50-е гг. ходила в рукописи его записка «О крепостном состоянии и переходе из него к гражданской свободе». Позднее состоял в редакционных комиссиях по выработке крестьянской реформы. Славянофильские симпатии Самарина отразились на его оценке личности и творчества Лермонтова.

ИЗ ДНЕВНИКА
(стр. 381)

¹ Отрицательная оценка Самариным «Героя нашего времени» объясняется его славянофильскими настроениями. Он считал, что личность Печорина не органична для русской действительности, и осуждал произведение, не несущее положительной программы: Лермонтов с его талантом оказался, по его мысли, в нравственном «долгу» перед современниками. С этим, вероятно, связан его отзыв о Лермонтове, приведенный в студенческих воспоминаниях Я. П. Полонского: «Неужели он до сих пор еще не сознает своего великого призвания» (Полонский Я. П. Соч., т. 2. M., 1986, с. 425).

² На Солянке жил Александр Петрович Оболенский (1780—1855), женатый на тетке Ю. Ф. Самарина. Дочь Оболенских Варвара Александровна с 1838 г. стала женой друга Лермонтова Алексея Александровича Лопухина. Самарин виделся у Оболенских с Лермонтовым в первой половине января 1838 г.

³ Имеется в виду именинный обед Гоголя в саду М. П. Погодина 9 мая 1840 г. (об этом см. воспоминания С. Т. Аксакова на с. 317 наст. изд.).

⁴ Лермонтов беседовал с Самариным об Иване Сергеевиче Гагарине, участнике «кружка шестнадцати» (о нем см. ниже).

⁵ Лермонтов прибыл в Москву 30 января 1841 г. Таким образом, эта встреча Лермонтова с Самариным относится к самому концу января — началу февраля. Россетти — по-видимому, Клементий Осипович, брат А. О. Смирновой-Россет.

⁶ Вероятно, тот же К. О. Россет.

⁷ Речь идет о Дмитрии Григорьевиче Розене, однополчанине Лермонтова по л.-гв. Гусарскому полку.

⁸ Лермонтов рассказывал Самарину о Сергее Васильевиче Трубецком, который был ранен в сражении при Валерике (11 июля 1840 г.).
По поводу этого места в дневнике Самарина Э. Г. Герштейн пишет: «Многоточие, поставленное самим Самариным, восстанавливает для нас пропущенную ассоциацию. Между политическими выводами Лермонтова и издевательствами, которым подвергал Трубецкого Николай I, была прямая связь. Каждый эпизод, ранящий чувство

- 603 -

человеческого достоинства и напоминающий о неограниченной власти царя-самодура, приводил к размышлениям об общем политическом положении страны» (Герштейн, с. 190—191). Далее исследовательница реконструирует в своей книге возможный ход разговора.

⁹ Лермонтов и Самарин ездили на народные, гуляния под Новинское.

¹⁰ Вероятно, речь идет о Петре Дмитриевиче Золотницком, поручике л.-гв. Кирасирского полка, знакомом Лермонтова и Карамзиных. Подробнее о нем см.: Пушкин в письмах Карамзиных. М. — Л., 1960, с. 347—348.

¹¹ По всей вероятности, Николай Михайлович Левицкий и Александр Михайлович Иваненко, поручики л.-гв. Кирасирского полка.

¹² Стихотворение Лермонтова «Спор» впервые было напечатано в журн. «Москвитянин» (1841, ч. 3, № 6, с. 291—294).
Автограф «Спора» с пометкой Ю. Ф. Самарина («Писан рукою Лермонтова и подарен мне») хранится в архиве Самарина (ГБЛ, ф. 265, к. 132, ед. хр. 1). Кроме того, среди бумаг Ю. Ф. Самарина сохранился список стихотворения Лермонтова «Я к вам пишу случайно; право...» с пометкой Самарина: «Подарено автором» (ГБЛ, ф. 265, к. 132, ед. хр. 7). В этом списке стихотворение имеет заглавие «Валерик», которое отсутствует в черновом автографе.

¹³ Текст рукописи обрывается. Как установила Э. Г. Герштейн, далее в дневнике Самарина «вырезано семь листов, из которых, как видно по корешкам, два листка с оборотом были заполнены сплошным текстом (на странице, где обрывается запись, заметны следы от чернил следующей вырезанной страницы). Содержание утраченной записи восстановить невозможно...» (Сборник ИМЛИ, с. 121).

ИЗ ПИСЕМ К И. С. ГАГАРИНУ
(стр. 383)

¹ Иван Сергеевич Гагарин — писатель, чиновник Московского архива иностранных дел, член «кружка шестнадцати». В 1843 г. он покинул Россию и вступил в орден иезуитов. Гагарин был знаком и часто встречался с Жуковским, Вяземским, Чаадаевым, Тютчевым и Пушкиным.
На Гагарине черным пятном лежит подозрение в авторстве или участии в составлении анонимного пасквиля, который стал причиной дуэли Пушкина с Дантесом. Мнения современников разделились. Если, например, А. И. Васильчиков считал, что Гагарин участвовал в этом гнусном деле, то С. А. Соболевский был твердо уверен, что это клевета. Н. С. Лесков, который посетил Гагарина во Франции, вынес убеждение в его невиновности. Гагарину он дает такую характеристику: «Гагарин совсем не отвечал общепринятому вульгарному представлению об иезуитах. В Гагарине до конца жизни сохранялось много русского простодушия и барственности, соединенной с тою

- 604 -

особою кадетскою легкомысленностью, которую часто можно замечать во многих русских великосветских людях... Гагарин был положительно добр, очень восприимчив и чувствителен. Он был хорошо образован и имел нежное сердце... Он не был ни хитрец, ни человек скрытный и выдержанный...» (Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина. М., 1987, с. 407).
Сам Гагарин в своем оправдательном письме писал: «...в Петербурге я везде бывал и почти ежедневно встречался с Л., и во все это время помину не было о моем мнимом участии в этом темном деле» (там же, с. 403). Инициалом «Л.» Гагарин, по всей вероятности, обозначил Лермонтова. Конечно, если бы Лермонтов подозревал Гагарина в составлении пасквиля на Пушкина, он не стал бы с ним встречаться.

² О «кружке шестнадцати» см. воспоминания Кс. Браницкого на с. 315 наст. изд. Из названных Кс. Браницким десяти участников кружка в 1840 г. на Кавказ уехали, кроме Лермонтова, А. А. Столыпин-Монго, Д. П. Фридерикс, А. Н. Долгорукий, С. В. Долгорукий и Н. А. Жерве.

П. И. МАГДЕНКО

Петр Иванович Магденко (1817 или 1818 — после 1875) — полтавский и екатеринославский помещик. Рассказ его о монете, которую Лермонтов бросал, чтобы решить, куда ехать, подтверждается письмом московского знакомого Лермонтова А. А. Кикина 1841 г.: «Лермонтов в последнем письме к Мартынову <?> писал сюда, что он кидал вверх гривенник, загадывал, куда ему ехать. Он упал решетом. Сие означало в Пятигорск, и оттого там погиб» (PC, 1896, № 2, с. 316).
Публикация воспоминаний Магденко (PC, 1879, № 3, с. 525—530) вызвала резкое возражение П. К. Мартьянова, который ссылался на разрешение лечиться в Пятигорске, полученное Лермонтовым и Столыпиным. Однако документы, о которых пишет Мартьянов, получены в ответ на рапорт В. И. Ильяшенкова, коменданта г. Пятигорска, следовательно, после приезда туда поэта (ИВ, 1880, № 4, с. 879—882).

ВОСПОМИНАНИЯ О ЛЕРМОНТОВЕ
(стр. 386)

¹ В тексте первой публикации было напечатано: «Летом 1841 года», что лишает воспоминания всякой достоверности, т. к. 13 мая Лермонтов уже приехал в Пятигорск. Но Висковатов утверждал, что в рукописи Магденко было написано: «Весной 1841 года». Исправление Висковатова внесено в наст. изд.

- 605 -

² Ремонтер — должностное лицо военного ведомства, занимающееся приобретением лошадей для войсковых частей.

³ А. А. Столыпин-Монго был капитаном Нижегородского драгунского полка.

М. Х. Шульц

Мориц Христианович Шульц (1806—1888) — полковник Генерального штаба, встретился с Лермонтовым в Ставрополе в 1841 г. В дальнейшем принимал участие в обороне Севастополя и в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. Дослужился до чина генерала.
Воспоминания Шульца известны в двух вариантах: в пересказе Градовского (ИВ, 1902, № 11) ив пересказе А. Бежецкого (псевд. А. Н. Маслова) (Новое время, 1891, 15 июля, № 5522), где фамилия Шульца полностью не обозначена. Там он именуется Ш-ъ. Вариант А. Бежецкого отличается подробным описанием штурма Ахульго, участия в нем Шульца, его ранения. История любви мемуариста изложена совершенно иначе, лишена трогательной романтической окраски. Первая встреча с Лермонтовым и разговор с ним приводятся со всеми подробностями. По этой версии, явившись в Ставрополь к генералу Граббе, Шульц застал Лермонтова в его приемной. Он «был при шарфе и временно исполнял при Граббе должность ординарца».
Узнав, что Шульц участвовал в штурме Ахульго, поэт сказал: «Какая жалость, что я не попал под Ахульго, это, говорят, была удивительная экспедиция... Ну, все равно, я теперь тоже кое-что увижу. Я отправляюсь на днях с отрядом Галафеева. Наш полк уже там». Беседа продолжалась на тему о предстоящем походе. Лермонтов собирался выехать со дня на день и поэтому интересовался всем, что касается похода; кстати, он расспрашивал о том, какие заказать вьюки и что брать с собой и чего не брать.
Через четверть часа его позвали к генералу, а затем вышел и сам генерал, который воздал должное храбрости Шульца.
«Это еще больше расположило ко мне Лермонтова, — рассказывает Шульц, — и мы пошли вместе с ним завтракать. За бутылкой чихиря он просил меня рассказать про дело, в котором я был ранен, и очень волновался, слушая мой рассказ. «О чем же вы думали, когда вы лежали один в горах?..» — «Вы лучше спросите, чем я бредил, — отвечал я, — и затем передал ему то, что вы уже слышали». — «Это очень редкий случай,

- 606 -

— сказал он, пожимая мне руку на прощание, — желал бы я быть на вашем месте...» — «Будто?» Лермонтов нахмурился и сказал: «Неужто вы сомневаетесь?.. Ах, я желал бы все испытать. Конечно, я пережил бы, так же, как и вы, тяжелые минуты, но все-таки желал бы их испытать... Воспоминания — это своего рода пища, которою живут люди, когда настоящее кажется им жалким и ничтожным. Дант сказал, что нет горше страдания, как воспоминание о счастливых временах во дни невзгоды, а для меня ничего нет приятнее, как воспоминания о пережитых страданиях, потому что я... слишком счастлив... Но тем не менее, — прибавил он с улыбкой, — я не желал бы покончить с жизнью в галафеевском отряде. Так до свидания, кунак!..» На следующий день он мне передал свое стихотворение, написанное на тему моего приключения».

ВОСПОМИНАНИЯ О М. Ю. ЛЕРМОНТОВЕ
(В пересказе Г. К. Градовского)
(стр. 391)

¹ Ахульго — крепость Шамиля в аварском округе Дагестана, расположенная на двух огромных утесах и почти неприступная. В августе 1839 г. русские войска под начальством П. Х. Граббе, ценою больших потерь, взяли Ахульго и разрушили укрепления.

² В воспоминаниях Шульца в изложении А. Бежецкого приводится первый вариант стихотворения «Сон»:
В долине Кавказа, где скалы
Толпою теснятся кругом,
Лежал он с зияющей раной,
Насмерть пораженный врагом.
Вдали с крутизны необъятной
Смотрел затуманенный лес;
Смотрели орлы, пролетая
По ясной лазури небес.
И в пропасть стремясь безвозвратно
Ревел и пенился поток,
А кровь его капля за каплей
Точилась на серый песок.
И в тягосгный миг расставанья,
Разлуки с бессмертной душой,
Виденья к нему отовсюду
Слетались веселой толпой.

- 607 -

Прелестные девы собрались
На пир, озаренный огнем.
И с смехом веселым велася
Меж ними беседа о нем.
И только одна не вступала
В веселый о нем разговор.
Склонилась она и молчала,
И грустью туманился взор.
Как муза, чиста и прекрасна,
От думы печальной бледна,
В таинственный сон уносилась
Душой молодою она.
И чудилось ей, что в долине,
Где скалы теснятся кругом,
Один, истекающий кровью,
Лежал он, сраженный врагом.
И будто любимые очи
Подернула смертная мгла,
И шепот предсмертного слова
Она разобрать не могла.
И все ей казалось, что тело
Покинуто чудной душой,
Что с этой душой отлетает
Поэзии мир золотой.

³ Романс на слова стихотворения «Сон» написан Балакиревым. Акварель Г. Г. Гагарина к этому стихотворению Лермонтова хранится в Государственном Русском музее (Ленинград).

Н. И. ЛОРЕР

Декабрист Николай Иванович Лорер (1795—1873) в 1837 г. был переведен из Сибири рядовым Тенгинского пехотного полка на Кавказ. За отличие в боях произведен в 1840 г. в прапорщики. В 1842 г. ушел в отставку. «Записки декабриста» написаны им в 1862—1865 гг. в сельце Водяном Херсонской губ., где он жил у своего брата Д. И. Лорера.
Лорер познакомился с Лермонтовым в июне 1840 г. Поэт, как он пишет, привез ему письмо и книгу от его племянницы А. О. Смирновой (Россет). Во время беседы сразу же обнаружились расхождения их политических воззрений. Лермонтов отрицал николаевскую Россию, Лорер к этому времени отошел от революционных убеждений молодости. Лермонтову был смешон беспочвенный оптимизм Лорера. Расхождения во взглядах существенно отразились на тоне воспоминаний Лорера о Лермонтове. Кстати сказать, из «Записок»

- 608 -

явствует, что в 1840 г., когда Лермонтов был уже широко известным поэтом, Лорер почти не был знаком с его творчеством.
Отрывки из воспоминаний Лорера включены им также в альбом, который он подарил А. А. Капнист, дочери декабриста, А. В. Капниста. Изучение этого альбома показало, что неприятное впечатление, которое Лермонтов произвел на Лорера при встрече, не помешало декабристу впоследствии оценить значение его творчества, и безвременная гибель поэта вызвала в его памяти смерть Пушкина, Грибоедова, Одоевского (см.: Чистова И. С. О кавказском окружении Лермонтова (По материалам альбома А. А. Капнист). — Исследования и материалы, с. 188—208.

ИЗ «ЗАПИСОК ДЕКАБРИСТА»
(стр. 393)

¹ О Н. В. Майере см. с. 555—556 наст. изд.

² Речь идет о трактате средневекового мистика Фомы Кемпийского «О подражании Христу».

³ «Герой нашего времени» тогда уже вышел в свет (первое издание появилось в апреле 1840 г.).

⁴ О дуэли Лермонтова с Барантом см. с. 192—194, 298—299.

⁵ Александр — А. И. Арнольди. О Шведе см. примеч. на с. 506 наст. изд. Портрет Лорера на фоне Кавказских гор, написанный Шведе, хранится в Эрмитаже; воспроизведен в издании «Записки декабриста» Н. И. Лорера (М., 1931).

⁶ Декабрист Владимир Николаевич Лихарев был убит в сражении с горцами, возможно, под Валериком 10 или 11 июля 1840 г.

⁷ Училище колонновожатых, которое впоследствии выросло в Академию Генерального штаба, было основано по инициативе М. Н. Муравьева, отца декабриста Александра Муравьева. В Москве оно было одним из очагов распространения декабристского образа мыслей. За семь лет муравьевского руководства (1816—1823) в нем обучались двадцать четыре будущих декабриста. Подробнее об этом см.: Нечкина М. В. Движение декабристов, т. 1. М., 1955, с. 102—103.

⁸ Имеются и другие свидетельства современников, подтверждающие интерес Лермонтова к философии. Так, например, Н. Молчанов писал о встрече поэта с И. Е. Дядьковским и разговоре их о Бэконе (см. с. 465 наст. изд.).

⁹ Речь идет о писателе-декабристе Александре Александровиче Бестужеве-Марлинском, который был убит в стычке с горцами 7 июня 1837 г. Тело его не было найдено. О гибели А. А. Бестужева имеется запись в дневнике А. И. Тургенева от 3 сентября 1839 г.: «С кн. Вол<конско>й — Бестужев-Марлин<ский> сказал: «Мы посеяли, другие пожнут» — велено посылать в опасные места, и он убит» (ИРЛИ, ф. 309, № 319, л. 5 об.). Подробнее об этом см.: Левин Ю.

- 609 -

Об обстоятельствах смерти А. А. Бестужева-Марлинского. — Русская литература, 1962, № 2, с. 219—222.

¹⁰ Константин Николаевич Манзей — офицер и историк л.-гв. Гусарского полка (см.: Манзей К. История лейб-гвардии Гусарского его величества полка. 1775—1857, ч. I — IV. СПб., 1859).

¹¹ Речь идет о декабристе Константине Густавовиче Игельстроме.

¹² Имеется в виду Николай Николаевич Раевский-младший, генерал-лейтенант, начальник Черноморской береговой линии.

¹³ Из воспоминаний А. И. Арнольди (см. с. 273 наст. изд.) и письма Е. Г. Быховец (см. с. 448 наст. изд.) явствует, что Дмитревский неделю спустя, в день дуэли Лермонтова с Мартыновым, находился еще на минеральных водах.

¹⁴ Цитата из «Евгения Онегина» (гл. вторая, строфа XXVIII).

¹⁵ О секундантах на дуэли Лермонтова с Мартыновым см. примеч. 20 на с. 562 наст. изд.

¹⁶ Наплыв в Пятигорск жандармов («голубых мундиров») в лермонтоведческой литературе обычно истолковывался как реакция на дуэль Лермонтова. В. Э. Вацуро в статье «Новые материалы о дуэли и смерти Лермонтова» (Русская литература, 1974, № I, с. 122), рассматривая письмо А. С. Траскина П. Х. Граббе, где указывается на неблагополучное положение в Пятигорске и падение воинской дисциплины, приходит к выводу, что «именно этим обстоятельством, а не интересом к личной судьбе Лермонтова» объясняется внимание жандармов к Пятигорску.

В. И. ЧИЛЯЕВ

Василий Иванович Чиляев (или Чилаев; 1798—1873) служил в Пятигорской военной комендатуре. Там он и встретил Лермонтова со Столыпиным, накануне приехавших в Пятигорск, и предложил им квартиру в своей усадьбе.
Чиляев имел чин плац-майора, был участником турецкой и персидской войн, экспедиции против горцев, служил под командованием А. П. Ермолова. Он мог быть интересным собеседником для поэта.
Рассказ Чиляева о Лермонтове был включен Мартьяновым в статью «Поэт М. Ю. Лермонтов по запискам и рассказам современников» (Всемирный труд, 1870, № 10). Позднее Мартьянов включил воспоминания в свою книгу «Дела и люди века» (СПб., 1893, т. 2), дополнив их подробно описанной сценой приема Лермонтова и Столыпина комендантом Ильяшенковым по приезде их в Пятигорск. Беллетристический характер описания этой сцены делает сомнительной ее достоверность. В книгу Мартьянова включены

- 610 -

также со слов Чиляева экспромты Лермонтова «Очарователен кавказский наш Монако!..», «В игре, как лев, силен...», «Милый Глебов...», «Скинь бешмет свой, друг Мартыш...», «Смело в пире жизни надо...». В изданиях Лермонтова они печатаются в разделе произведений, приписываемых Лермонтову.
В воспоминаниях Чиляева интересны описание образа жизни Лермонтова в Пятигорске, а также подробные сведения о домике, в котором жил поэт. В 1912 году здесь был открыт музей. В настоящее время это центр мемориального квартала в Музее-заповеднике М. Ю. Лермонтова в Пятигорске. Руководствуясь описанием Мартьянова, домику удалось придать первоначальный вид.
Сын В. И. Чиляева Н. В. Чиляев передал в музей-заповедник «Памятную тетрадь», куда записывались сведения о квартиросъемщиках.

ВОСПОМИНАНИЯ
(В пересказе П. К. Мартьянова)
(стр. 404)
Печатается по тексту первой публикации: Всемирный труд, 1870, № 10, с. 586—594.

¹ Разговор Лермонтова с Мартыновым мог пересказать Чиляеву В. Н. Диков, жених Аграфены Петровны Верзилиной. Он в этот вечер вышел от Верзилиных с Лермонтовым и Мартыновым и был свидетелем их ссоры (Россия, 1901, 15 сентября). По-видимому, с его же слов передает этот разговор и племянник Дикова, рассказ которого о Лермонтове опубликован С. Белоконем (см.: Ставрополье, 1984, № 4, с. 91).

² Ошибка мемуариста: Лермонтов ехал на дуэль не из Пятигорска, а из Железноводска, через колонию Каррас.

³ Плац-адъютантом при пятигорском комендантском управлении был в то время Ангелий Георгиевич Сидери. В 1841 г. А. Г. Сидери был женихом Екатерины Ивановны Кнольт, сироты, которая жила в доме своей опекунши М. И. Верзилиной. А. Г. Сидери, по свидетельству его сына, встречался у Верзилиных с Лермонтовым. Сохранилась запись рассказа Леонида Ангелиевича Сидери: «В семье Верзилиных были три красивые девицы: дочери Верзилина, старшая Эмилия и младшая Надежда, и моя мать <Е. И. Кнольт>, проживавшая в их семье как опекаемая. Мартынову и Лермонтову нравилась Надежда Петровна Верзилина, рыжая красавица, как ее звали, и которой Лермонтов написал стихи: «Надежда Петровна, зачем так неровно разобран ваш ряд...» Вот из ревности и разыгралась эта драма. Отец мой <А. Г. Сидери>, идя с докладом об этом происшествии к коменданту, зашел по дороге к Верзилиным и сообщил

- 611 -

им об этом (он уже был женихом моей матери). Все в доме были взволнованы. Вдруг вбегает возбужденный Лев Сергеевич Пушкин, приехавший на минеральные воды, с волнением говорит: «Почему раньше меня никто не предупредил об их обостренном отношении, я бы помирил...» Несмотря на несимпатичный характер Лермонтова, все его жалели, а Мартынова все обвиняли и были сильно возбуждены против него, говорили: «Стрелять-то не умел, а убил наповал». Вот и все, что я могу сообщить, если не очевидец, то все-таки как человек, слышавший от очевидцев, своих родителей» (Щеголев П. Е. Книга о Лермонтове, т. 2. Л., 1929, с. 218—219).

Н. П. РАЕВСКИЙ

О личности Николая Павловича Раевского (? — 1889) известно очень немного. Он служил в Симбирском егерском полку; для участия в военных действиях на Кавказе был прикомандирован к Навагинскому пехотному полку, а затем переведен в Тенгинский пехотный полк.
Воспоминания Раевского вызвали резкий критический отклик Э. А. Шан-Гирей. «В рассказе г. Раевского в «Ниве» все с начала до конца голая выдумка», — раздраженно писала она. П. А. Висковатов, не присоединяясь к этой резкой оценке, указывал, что ошибок много, и приписывал эти искажения В. П. Желиховской. Сам он в своей книге неоднократно ссылается на Раевского.
Свои многочисленные возражения Раевскому Шан-Гирей собрала в статье «Еще по поводу воспоминаний Раевского о Лермонтове» (Нива, 1885, № 27, с. 643, 646—647). Ее конкретные замечания см. ниже в примеч.

РАССКАЗ О ДУЭЛИ ЛЕРМОНТОВА
(В пересказе В. П. Желиховской)
(стр. 411)
Печатаются в сокращении по тексту журн. «Нива», 1885, № 7, с. 166—170; № 8, с. 186—190, где напечатаны впервые.

¹ Э. А. Шан-Гирей по этому поводу писала: «Жила я в Пятигорске с 1826 г. постоянно и никогда не слыхала о существовании общего бассейна, где бы купались без различия общественного положения, лет и пола. Этого не было».

² Имеется в виду грот Дианы.

³ О пятигорских балах Э. А. Шан-Гирей уточняет следующее: «Казенный дом. Минеральная гостиница называлась прежде «ресторацией».

- 612 -

рацией». Фасад этого прекрасного здания не был обезображен непривлекательной будкой, скрывающей колонны и широкую лестницу, которая устанавливалась цветами, а во время балов постилали красное сукно, что выходило довольно эффектно. По четвергам ходили в залу прямо с бульвара бесплатно, а по воскресеньям были вечера парадные. В 1830-х и 40-х годах жили в Пятигорске и веселее и проще, но не в той степени, чтобы дарили барышням платьица (?), да еще термаламу, материю вовсе непригодную для лета; бедненькие редко где бывали. Вообще же на туалеты тогда в Пятигорске не разорялись и одевались хоть просто, но всегда мило и элегантно. Конфузиться нам тоже не приходилось перед приезжими».

⁴ Так Лермонтов назвал Пятигорск в экспромте «Очарователен кавказский наш Монако!..».

⁵ Эта шутка принадлежит не Лермонтову, а П. С. Верзилину.

⁶ Вариант экспромта, приведенный Раевским, имеет разночтения в последних двух строках.

⁷ Э. А. Шан-Гирей вносит многие уточнения в рассказ о своем отчиме П. С. Верзилине, в частности отрицает, что причиной его отставки было нарушение формы, а относит ее за счет какого-нибудь анонимного доноса.

⁸ Ошибка мемуариста: Лермонтов у Верзилиных квартиру никогда не снимал и тем более «по годам» не жил.

⁹ О Екатерине Ивановне Мерлини Э. А. Шан-Гирей пишет: «Она известна была своей оригинальностью, звали ее все просто генеральша». Я знала ее с самого детства. Муж ее, генерал-лейтенант, считался по армии и жил в собственном доме в Пятигорске и никогда не был комендантом Кисловодской крепости. Ее храбрая распорядительность в Кисловодске легендарна, но утвердительно могу заявить, что никогда и ни за какие дела не получала она императорских бриллиантов, ни подарков с георгиевскими крестами. Она была отличная наездница, ездила на мужском английском седле и в мужском платье (привычку эту приобрела она за Кавказом). Лошади у нее были свои, прекрасные — в 41-м году в кавалькадах не участвовала, да и вообще, сколько я помню, предпочитала ездить одна».
О Е. И. Мерлини говорится в приписываемом Лермонтову экспромте «С лишком месяц у Мерлини...». По некоторым сведениям, Лермонтов бывал у нее, но она, по-видимому, относилась к нему враждебно. Ее имя П. А. Висковатов и П. К. Мартьянов связывают с интригой против поэта.

¹⁰ Раевский, несомненно, ошибается: С. В. Трубецкой присутствовал 13 июля на вечере у Верзилиных, был секундантом на дуэли, участвовал в похоронах Лермонтова.

¹¹ А. И. Рошке, содержательница ресторана. Домик Рошке в Иноземцеве (б. Шотландка) сохранился.

- 613 -

¹² Е. Г. Быховец приехала не с матерью, а со своей теткой Обыденной (о ней см. с. 617).

¹³ Э. А. Шан-Гирей отрицает какое-либо соперничество между Лермонтовым и Мартыновым из-за Быховец. Возможно, Мартынов ухаживал за ней, а Лермонтов был недоволен этим.

¹⁴ Раевский ошибается: бал Голицина был назначен на 15 июля, но перенесен из-за грозы. Верзиляны на этот бал собирались и, когда он через несколько дней состоялся, на нем были.

¹⁵ Э. А. Шан-Гирей писала, что никакой Вареньки Озерской не было, а была Сашенька, которая нигде не бывала.

¹⁶ Видимо, Н. И. Тарасенко-Отрешков. О нем см. с. 552.

¹⁷ Дуэль состоялась через два дня после ссоры у Верзилиных — 15 июля.

¹⁸ А. И. Васильчиков окончил Петербургский университет. В 1841 г. он служил в комиссии Гана.

¹⁹ Ср. с письмом Е. Г. Быховец на с. 447.

Э. А. ШАН-ГИРЕЙ

Эмилия Александровна Шан-Гирей, урожденная Клингенберг (1815—1891), падчерица генерала П. С. Верзилина, с 1851 г. жена А. П. Шан-Гирея. В конце 30-х гг. она жила в Пятигорске, где познакомилась с Лермонтовым. Судя по воспоминаниям, ее знакомство с поэтом состоялось в мае 1841 г., но, по всей вероятности, она ошибается. П. И. Магденко писал, что Лермонтов, уговаривая А. А. Столыпина-Монго ехать весной 1841 г. в Пятигорск, выставлял в качестве одного из аргументов то, что там живут Верзилины; следовательно, с семьей Верзилиных, и в том числе с Эмилией Александровной, Лермонтов, видимо, был знаком и ранее. Это косвенно подтверждается и письмом Васильчикова к Арсеньеву от 30 июля 1841 г. (см. с. 467 наст. изд.).
Э. А. Шан-Гирей неоднократно выступала с воспоминаниями о Лермонтове (см.: Нива, 1885, № 27, с. 646; РА, 1887, № 11, с. 438; PO, 1891, № 4, с. 707—712; Север, 1891, № 12, с. 745—748 и др.).

ВОСПОМИНАНИЯ О ЛЕРМОНТОВЕ
(стр 430)

¹ Лермонтов М. Ю. Соч., т. 1. Под ред. П. А. Ефремова. СПб., 1887. Биографический очерк в этом издании написан А. Н. Пыпиным.

² Евгения Акимовна Шан-Гирей, дочь мемуаристки, следующим

- 614 -

образом описывает дом Верзилиных в Пятигорске: «Моя мать сохранила все в доме, как было прежде: та же маленькая уютная гостиная, стены и потолок которой были обиты ситцем палевого цвета с легкими разводами из цветов во вкусе Помпадур, тем же были обиты узенькие длинные с узкими спинками диванчики, окаймлявшие стенки, потолок был тем же обит мелкими складками, которые сходились в середине потолка розеткой, в ней был крючок и висела небольшая люстра с восковыми свечами. В то время, когда был Лермонтов, в этой гостиной Мария Ивановна сидела около круглого стола с работой, она любила вязать кружева на спицах, с одной стороны моя мать вышивала на пяльцах, тетя Аграфена сидела около нее и вязала крючком из разноцветного бисера кошельки, с другой стороны тетя Надежда тоже с каким-нибудь рукоделием. Являлся Лермонтов с кем-нибудь из своих приятелей, и велись веселые разговоры» (ЦГАЛИ, ф. 276, оп. 1, ед. хр. 141, л. 4—5).

³ Е. Г. Быховец писала, что бандо не было возвращено ей (см. с. 448 наст. изд.).

⁴ По этому поводу Висковатов замечал, что это или «фантазия Мартынова, или г-жа Шан-Гирей запамятовала некоторые подробности».

ВОСПОМИНАНИЯ
(В пересказе В. Д. Корганова)
(стр. 436)
Василий Давидович Корганов, музыковед, библиофил, публицист, служивший в то время в саперных войсках, провел в Пятигорске несколько дней в августе 1889 г., присутствовал 16 августа на открытии памятника Лермонтову, а 20-го вместе с топографом и альпинистом А. В. Пастуховым посетил Э. А. Шан-Гирей и ее дочь Евгению Акимовну. Пастухов, принимавший участие в топографической съемке высокогорной части центрального Кавказа, хорошо знал биографию Лермонтова, лермонтовские места в Пятигорске. Встретившись с Коргановым по дороге в Пятигорск, он сказал: «А я вот везу с собою полного Лермонтова и все перечитываю его биографию. Великий и несчастный гений!..» Во время разговора с Э. А. Шан-Гирей он удивил ее основательным знакомством с биографией поэта, что расположило ее в пользу гостей. Корганов так описывает Эмилию Александровну: «Маленькая старушка лет 70, весьма бойкая, жизнерадостная, просто, старательно облачена в чистенькое платье серого цвета с белой кисейной шалью на плечах; черты лица сохранили следы красоты, которая привлекала сюда часто наиболее блестящих офицеров двух квартировавших здесь полков».

- 615 -

Передав приведенный здесь рассказ Шан-Гирей о Лермонтове, Корганов добавляет: «С волнением и дрожью в голосе старушка рассказала о том, что доктора отказались вследствие грозы ехать к месту дуэли, что единственный священник, который согласился похоронить Лермонтова, был предан суду, что Чиляев, в доме которого жил поэт, заново освятил комнаты, оскверненные таким жильцом, и что в церкви селения Подмокловка (Подольского уезда Московской губернии) находится картина, изображающая Страшный суд, где Лермонтов помещен в числе грешников, горящих в огне».
Впервые — в тифлисской газ. Новое обозрение, 1891, 14 августа (за подписью В. Д. К.). Печатается по публикации в журн. «Литературная Армения», 1964, № 12.

¹ В «Ниве» в 1885 г. Шан-Гирей писала, что помост над провалом был сделан по заказу В. С. Голицына.

² Николай Петрович Колюбакин, прозванный Немирным за неуживчивый характер. Один из современников дал ему в своих воспоминаниях такую характеристику: «Колюбакин был человек замечательный во многих отношениях. При блестящих способностях, хорошем образовании, он любил много говорить и выражался очень резко. Вспыльчивость его не имела пределов, и жить с ним в мире было очень трудно» (Дельвиг А. И. Мои воспоминания, т. 1. M., 1912, с. 316).

³ Некоторые мемуаристы называют протопипом княжны Мери Н. С. Мартынову.

⁴ О сходстве Веры с В. А. Лопухиной, вероятно, рассказал Эмилии Александровне А. П. Шан-Гирей.

⁵ Карандаш этот Евгения Акимовна Шан-Гирей в 1916 г. передала в Лермонтовский музей. Сейчас он находится в экспозиции Литературного музея ИРЛИ.

Н. Ф. ТУРОВСКИЙ

Петербургский чиновник Николай Федорович Туровский в 1841 г. совершил служебную поездку по южным губерниям, Северному Кавказу и Крыму. Впоследствии он переселился в Липецк и был одно время директором Липецких минеральных вод, а потом мировым судьей. Лермонтов, возможно, познакомился с Туровским еще в Московском университетском пансионе, где учился одновременно с ним.

ИЗ «ДНЕВНИКА ПОЕЗДКИ ПО РОССИИ В 1841 ГОДУ»
(стр. 439)

¹ Ида и Поликсена Мусины-Пушкины.

² Цитата из «Евгения Онегина». Имеются в виду высланные на Кавказ офицеры.

- 616 -

³ Речь идет о первой русской железной дороге из Петербурга в Павловск.

⁴ Дуэль состоялась 15 июля, через два дня после ссоры.

А. С. ТРАСКИН

Александр Семенович Траскин, полковник, флигель-адъютант, начальник штаба командующего войсками Кавказской линии и Черномории Павла Христофоровича Граббе. Человек осторожный и дипломатичный, он прежде всего имеет в виду интересы своего служебного положения.
Из письма ясно, что Траскин, хотя и сочувствует Лермонтову и порицает Мартынова, даже не приближается к пониманию масштабов происшедшей катастрофы. Кроме определения этого происшествия как несчастного и неприятного, он не придает описанию событий никакой эмоциональной окраски. Известие о смерти Лермонтова сообщается в письме среди других известий, хотя надо учитывать, что оно было отправлено вместе с рапортом коменданта Пятигорска В. И. Ильяшенкова.
Главное значение письма А. Траскина в том, что оно написано по свежим следам. Это первое дошедшее до нас описание дуэли, сделанное, когда, еще под влиянием рассказов Мартынова и соблюдавших его интересы секундантов, не создалась определенная версия, которая затем в большей или меньшей степени влияла на изложение событий другими современниками. Источник сведений Траскина, по-видимому, неофициальные беседы с секундантами.

ИЗ ПИСЬМА К П. Х. ГРАББЕ
(стр. 444)
Печатается по публикации В. Э. Вацуро в журн. «Русская литература», 1974, № 1, с. 115—125. (Оригинал в ГБЛ, ф. 298, № 1.36.)

¹ Павел Христофорович Граббе был непосредственным начальником Лермонтова во время военных действий в Чечне, представлял Лермонтова к боевым наградам, ходатайствовал о возвращении его в гвардию. Дружеское сближение Лермонтва с Граббе и его кругом относится к началу зимы 1840/41г. Известно, что поэт часто бывал в это время у него в доме. Там же, а также в доме И. А. Вревского он мог встречаться и с А. С. Траскиным. При отъезде Лермонтова в отпуск Граббе поручил Лермонтову передать в Москве его личное письмо А. П. Ермолову. На гибель поэта Граббе отозвался с негодованием: «Несчастная судьба нас, русских. Только явится между нами человек с талантом — десять пошляков преследуют его до

- 617 -

смерти. Что касается до его убийцы, пусть наместо всякой кары он продолжает носить свой шутовской костюм» (Висковатов, с. 385).

² Ошибка: Глебов служил не в кавалергардском, а конногвардейском полку.

³ С апреля 1840 г. Васильчиков числился членом комиссии П. В. Гана по введению новых административных порядков на Кавказе. Определение Траскина окрашено скрытой иронией: «ермоловцем» Граббе деятельность Гана воспринималась с оппозиционной отчужденностью.

⁴ Сведения не подтверждаются другими источниками. Возможно, уловка для обеления секундантов.

⁵ Эта фраза почти дословно повторена в письме Е. А. Столыпиной со слов Глебова. По-видимому, источником письма Траскина также послужил рассказ Глебова.

⁶ С. В. Трубецкой, секундант в дуэли Лермонтова, имя которого было скрыто от следствия.

Е. Г. БЫХОВЕЦ

Екатерина Григорьевна Быховец (1820—1880) происходила из небогатой многодетной семьи, и отец ее, отставной артиллерист, поместил дочь в дом богатой родственницы, в замужестве Крюковой, которая была невесткой троюродной тетки Лермонтова и приятельницы Е. А. Арсеньевой Прасковии Александровны. Поэтому, по обычаю того времени выяснять самое дальнее родство, Быховец считала поэта правнучатым братом, и, конечно, они называли друг друга кузен и кузина. По семейным преданиям, Лермонтов был знаком с Екатериной Григорьевной еще в Москве. На Кавказ она приехала со своей больной теткой.
Судя по тому, что Лермонтов рассказал ей о своей любви к В. А. Лопухиной, он питал к ней самые дружеские, доверительные чувства. Надо полагать, что она была единственной, кому поэт рассказывал об этом.
Утверждение ее правнука А. Б. Ивановского, что Е. Г. Быховец «никогда не принадлежала к кругу Лермонтова, не была с ним в дружеских отношениях» (Советская Россия, 1986, 7 сентября), неубедительно.
Впоследствии Екатерина Григорьевна вышла замуж за Константина Иосифовича Ивановского, гвардии капитана, жила в Ядрине, Владимире и Шуе.
Письмо Быховец было обнаружено случайно. В 1892 г. В. И. Акерблом писал в редакцию журнала «Русская старина»: «Покупая книги в 1891 г. у букиниста, я нечаянно нашел в книге письмо, на которое сперва не обратил никакого внимания и думал,

- 618 -

что оно просто какое-то ненужное. Но, прочитав его, увидел, что оно заключает в себе описание последних дней жизни Лермонтова...» Акерблом переслал в редакцию журнала сначала копию, а затем и подлинник письма, но хотя в предисловии редакции к публикации письма указано, что оригинал передан в Лермонтовский музей, ни его самого, ни каких-либо следов его поступления обнаружить не удалось. Случайное появление письма и таинственное его исчезновение побудило П. К. Мартьянова усомниться в его подлинности. «Происхождение этого письма загадочно и едва ли не апокрифично», — писал он (ИВ, 1892, № 4).
Современные исследователи Е. Рябов и Д. Алексеев, изучившие историю письма Быховец, высказали предположение, что оригинал письма мог быть отдан для разъяснений сыну Екатерины Григорьевны и утрачен в связи со скоропостижной смертью весной 1892 г. сначала М. И. Семевского, а затем Л. К. Ивановского (Московская правда, 1986, 27 июля).
П. А. Висковатов, которого ознакомили с письмом еще до публикации, нашел его очень интересным, дополняющим сведения, использованные им в его книге.

ИЗ ПИСЬМА
(стр. 446)

¹ Замечание Е. Г. Быховец о том, что Лермонтов находил в ней сходство с В. А. Лопухиной, заставляет думать, что именно к ней обращено стихотворение Лермонтова «Нет, не тебя так пылко я люблю...». Об этом см.: Баранов В. В. Об истинном адресате стихотворения Лермонтова «Нет, не тебя так пылко я люблю...». — Ученые записки Калужского пед. ин-та, 1957, вып. 4, с. 182—192.
П. А. Висковатов, основываясь на воспоминаниях С. М. Соллогуб, считал, что стихотворение обращено к ней. Соллогуб рассказывала биографу, что Лермонтов часто подолгу глядел на нее «своими выразительными глазами, имевшими магнетическое влияние», что очень не нравилось ее мужу В. А. Соллогубу. Однажды она упрекнула его в том, что он причиняет ей эту «неприятность». Поэт, ничего не ответив, ушел, а на следующий день принес ей стихотворение «Нет, не тебя так пылко я люблю...». Однако положение стихотворения в тетради Одоевского говорит о том, что стихотворение написано в Пятигорске. Вопрос об адресате стихотворения «Нет, не тебя так пылко я люблю...» остается до конца не решенным.

ПОЛЕВОДИН

Об авторе письма, так же как об его адресате, ничего не известно. Возможно, это Петр Тимофеевич Полеводин. Он приехал из Петербурга

- 619 -

лечиться; с кругом знакомых Лермонтова, вероятно, не общался. Хотя он и ссылается на слова секундантов и пишет о Л. С. Пушкине, но, скорее всего, знает их мнение из вторых рук.

ИЗ ПИСЬМА
(стр. 449)

¹ В конце 1839 г. Мартынов в чине ротмистра был прикомандирован к Гребенскому казачьему полку.

² А. И. Васильчиков в 1839 г. окончил Петербургский университет со степенью кандидата прав.

³ Пятигорское кладбище находится у подножья горы Машук, в нескольких верстах от места поединка.

⁴ Речь идет о писателе Николае Николаевиче Веревкине.

РОЩАНОВСКИЙ
ПОКАЗАНИЯ
(стр. 452)
Рощановский был мелким чиновником Пятигорска, имевшим чин коллежского секретаря. 5 декабря 1841 г. пятигорский священник В. Д. Эрастов, отказавшийся хоронить поэта, написал донос на П. А. Александровского, священника, который провожал тело Лермонтова из дома до кладбища. Религиозные вопросы были в этом деле только предлогом, а главной причиной — личная неприязнь между двумя пятигорскими священниками и деньги, полученные Александровским за похороны от А. А. Столыпина. Возник вопрос, был ли исполнен церковный обряд полностью или только частично. В связи с этим с Рощановского были взяты показания.
Таким образом его рассказ интересен как описание похорон Лермонтова, сделанное рядовым жителем Пятигорска.

А. П. СМОЛЬЯНИНОВ

Автор, Александр Павлович Смольянинов (1821 — ?) — ученик предпоследнего класса Училища правоведения в Петербурге, ему 20 лет. Судя по дневнику, который он назвал «Memento mori. Мой журнал на 1841 год», это был вполне «благонамеренный» молодой человек, религиозный, обожающий Николая I. (В его представлении император беспощадно накажет убийцу.) Но при этом он, что было характерно для этого учебного заведения, живо интересуется литературой. О Пушкине он пишет с восторгом, многие его произведения упоминаются в записях дневника. Оценка Лермонтова

- 620 -

складывается не сразу. 29 января он записывает: «День памятный, но грустный. Ровно 4 года тому назад в 3/4 3-го часа пополудни в этот самый день не стало Пушкина, мы лишились нашей славы, нашей недежды. Его нет, нет и следа, — а кто заменит его? — Лерм... вряд ли». 3 ноября он уже признается: «Одна поэзия — один Пушкин да Лермонтов могут утешить меня».
О многих произведениях Лермонтова он пишет так же восторженно, как и о Пушкине, тексты некоторых переписывает в дневник.
Сведения о Лермонтове, которые автор получает из вторых рук, неточны, иногда фантастичны (как, например, история ссоры с Мартыновым).
Дневник Смольянинова интересен как показатель отношения к поэту одного из рядовых читателей того времени.

ИЗ ДНЕВНИКА
(стр. 454)

¹ Какой барон Розен жил в Пятигорске летом 1841 г., неизвестно; письмо, о котором идет речь, не обнаружено.

² Мартынов артиллеристом не был. Он служил сначала в кавалергардском полку, затем в Гребенском казачьем.

³ Ссора Лермонтова с Мартыновым произошла 13 июля.

Т. А. БАКУНИНА

Татьяна Александровна Бакунина (1815—1871) — сестра известного революционера-анархиста Михаила Александровича Бакунина. У нас нет сведений о знакомстве Лермонтова с семейством Бакуниных. Однако нельзя сомневаться в том, что творчество Лермонтова было хорошо известно в их семейном кругу, в их доме, где в 30-е гг. неоднократно бывали Белинский и многие другие представители московской передовой интеллигенции.
Письмо адресовано младшему брату Татьяны Александровны — Николаю Александровичу, окончившему в 1838 г. в Петербурге Артиллерийское училище. Во время своих приездов в Москву в конце 30-х гг. молодой прапорщик артиллерии познакомился и сблизился с Белинским. Он «очень любил Николая Бакунина и относился к нему с нежностью старшего брата. Он читал с ним Пушкина, которым сам, как известно, в то время особенно увлекался, и другие литературные произведения, причем эти чтения приводили к глубоким и содержательным идейным беседам, которые возбудили и в Николае Александровиче глубокое дружеское чувство к Белинскому, сохранившееся в нем навсегда» (Корнилов А. А. Молодые годы Михаила Бакунина. М., 1915, с. 574—575).

- 621 -

Первый публикатор письма Бакуниной И. Л. Андроников писал о его значении: «Прежде всего, мы видим, как воспринята гибель Лермонтова в среде читателей его поколения, к которым относится сама Бакунина, ее братья, сестры, друзья. Это круг людей мыслящих и высокообразованных, в котором смерть Лермонтова воспринята как гибель «лучшей надежды России». Ощущение своего умственного и духовного превосходства над окружающими приводит Татьяну Бакунину к предположению, что Лермонтов — поэт «не для многих», непонятный «толпе»...» (Андроников, с. 506).

ИЗ ПИСЬМА К Н. А. БАКУНИНУ
(стр. 457)

¹ Владимир Константинович Ржевский — чиновник особых поручений при графе С. Г. Строганове в Москве.

² «Московский вестник» в эти годы не выходил. Т. А. Бакунина называет так славянофильский журнал «Москвитянин». Отношения Лермонтова с этим журналом были сложные. Достаточно вспомнить мнение Самарина о «Герое нашего времени» (см. с. 381 наст. изд.). Но перед самым отъездом на Кавказ в 1841 г. Лермонтов сам сделал шаг к сближению, отдав в «Москвитянин» стихотворение «Спор». Летом 1841 г. А. С. Хомяков писал: «В «Москвитянине» был разбор Лермонтова Шевыревым, и разбор не совсем приятный, по-моему, несколько несправедливый. Лермонтов ответил очень благоразумно: дал в «Москвитянин» славную пьесу «Спор Шата с Казбеком», стихи прекрасные».

А. Я. БУЛГАКОВ

Александр Яковлевич Булгаков (1781—1863) — московский почт-директор (с 1832 г.), сенатор, камергер. Его сын К. А. Булгаков учился вместе с Лермонтовым в Московском университетском пансионе и юнкерской школе.
Сведения, полученные Булгаковым, почерпнуты из письма В. С. Голицына, который, казалось бы, должен был хорошо знать все обстоятельства ссоры и гибели поэта.
Однако версия дуэли в дневнике Булгакова, повторенная в письме к П. А. Вяземскому, в некоторых местах сомнительна. Это можно объяснить неточностью пересказа Путяты, который, вероятно, сам письма Голицына не читал, или тем, что Голицын, поссорившись с ближайшими друзьями Лермонтова, знал о событиях из вторых рук.

ИЗ ДНЕВНИКА
(стр. 458)

¹ Сообщение о том, что Лермонтов готов был просить прощения у Мартынова и что Мартынов стрелял в упор, вызывает сомнение.

- 622 -

Можно предположить, что это результат постепенной трансформации устных рассказов о нежелании Лермонтова стрелять в противника и хладнокровном выстреле Мартынова, чувствовавшего себя в безопасности.

² Мартынов не пытался бежать от суда. Это легенда.

³ Лермонтов, как известно, был сослан на Кавказ, а не поехал туда по своему желанию. Е. А. Арсеньева не сочувствовала желанию внука уйти в отставку.

⁴ О роли Т. Бахерахт в дуэли Лермонтова с Барантом см. дневниковую запись М. А. Корфа на с. 298 наст. изд.

ИЗ ПИСЬМА К П. А. ВЯЗЕМСКОМУ
(стр. 460)

¹ О каком Путяте упоминает автор, неизвестно.

² Рассказ о дуэли, основанный на письме В. С. Голицына, свидетельствует о том, что его симпатии и сочувствия полностью на стороне поэта. Человек умный и образованный, сам занимавшийся литературным творчеством, он умел ценить Лермонтова. Размолвка из-за бала не повлияла на его отношение к поэту, да и сам Лермонтов, как заметил Н. П. Раевский, жалел, что обидел Голицына.

³ У А. Я. Булгакова ошибочно: Мартыновича.

П. А. ВЯЗЕМСКИЙ

Поэт и литературный критик Петр Андреевич Вяземский (1792—1878) был лично знаком с Лермонтовым; он встречался с ним в литературных салонах Карамзиных, В. Ф. Одоевского, и М. Ю. Виельгорского. Однако близких отношений между ними не возникло. В статье «Взгляд на литературу нашу в десятилетие после смерти Пушкина» (1847) Вяземский писал: «Преждевременная смерть его оставила неразрешенный вопрос: заместил ли бы он Пушкина или нет? Вероятно, нет. В природе Лермонтова не было всеобъемлемости и разнообразия природы Пушкина. В нем была наравне с ним поэтическая восприимчивость и раздражительность, может быть, наравне с ним и высокое художественное чувство, но не было того глубокого сознания, бесстрастия, равновесия, которые выказались так славно в некоторых творениях Пушкина... Это мое мнение. Оно, может быть, и ошибочно. Но как бы то ни было, а в том, что Лермонтов успел сделать, он далеко не поравнялся с Пушкиным. О том, что мог бы сделать, судить определительно нельзя» (Вяземский П. А. Соч. в 2-х томах, т. 2. М., 1982, с. 349; изд. подготовлено М. И. Гиллельсоном). Перерабатывая статью в 1870-е гг., Вяземский значительно усилил и расширил критическую

- 623 -

часть отзыва: «Лермонтов имел великое дарование, но он не успел, а может быть, и не умел вполне обозначить себя. Лермонтов держался до конца поэтических приемов, которыми Пушкин ознаменовал себя при начале своем и которыми увлекал за собою толпу, всегда впечатлительную и всегда легкомысленную. Он не шел вперед. Лира его не звучала новыми струнами. Поэтический горизонт его не расширялся. Лермонтов остался русским и слабым осколком Байрона» (там же, с. 198). Консерватизм воззрений Вяземского 1840-х и тем более 1870-х гг. препятствовал справедливой оценке мятежной поэзии Лермонтова. Это, однако, не помешало Вяземскому правильно определить скрытые политические причины, вызвавшие гибель поэта. Его отзыв о смерти Лермонтова исключительно ценен, так как Вяземский отлично знал тайные пружины придворных интриг того времени. Он ставил в один ряд гибель Пушкина и Лермонтова — он понимал, что оба поэта пали жертвой николаевского самовластия.

ИЗ ПИСЬМА К А. Я. БУЛГАКОВУ
(стр. 461)

¹ Вяземский имеет в виду неудачные покушения на жизнь французского короля Луи-Филиппа.

² Письмо А. Я. Булгакова к Вяземскому от 31 июля 1841 г. см. на с. 460 наст. изд.

³ П. А. Вяземский рассказывал в письме к А. И. Тургеневу от 9 сентября 1841 г.: «Цесаревич говорил Мятлеву: «Берегись, поэтам худо, кавалергарды убивают их (Мартынов кавалергард, как и Дантес), смотри, чтоб и тебя не убили». — «Нет, — отвечал он, — еще не моя очередь» (ЛИ, т. 58, с. 492).

ИЗ «ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ»
(стр. 461)

¹ Вяземский противопоставляет гибель Лермонтова известию о женитьбе Жуковского, о которой он узнал из письма к нему А. И. Тургенева от 8(20) июля 1841 г.

² Об этой дуэли, состоявшейся 11 ноября 1775 г., писал Пушки в «Замечаниях о бунте»: «Князь Голицын, нанесший первые удар Пугачеву, был молодой человек и красавец. Императрица заметила его в Москве на бале (в 1775 г.) и сказала: «Как он хорош! настоящая куколка». Это слово его погубило. Шепелев (впоследствии женатый на одной из племянниц Потемкина) вызвал Голицына на поединок и заколол его, сказывают, изменнически. Молва обвиняла Потемкина...» (Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 10-ти томах, т. 8. M., 1958, с. 361).

- 624 -

А. И. ВЕГЕЛИН

Александр Иванович Вегелин (Вигелин; 1801—1860) служил в 7-м пионерном батальоне Литовского корпуса в чине поручика. В 1820 г. вступил в тайное Общество военных друзей. За пропаганду в батальоне был приговорен в 1827 г. к повешенью, затем смертная казнь была заменена десятью годами каторги, которую Вегелин отбывал в Чите и в Петровском заводе. В 1832 г. сослан на поселение в Нерчинский округ, а в 1837 г. зачислен рядовым в Отдельный Кавказский корпус. Возможно, здесь Вегелин познакомился с Лермонтовым, когда в 1840 г. одновременно с ним участвовал в военных действиях в Чечне. Его родственник А. А. Эссен называет его «большим приятелем Лермонтова». Летом 1841 г. Вегелин встречался с Лермонтовым в Пятигорске. Впоследствии он был произведен в офицеры и служил в Кабардинском егерском полку в чине подпоручика. Затем вышел в отставку и жил сначала в Полтаве, потом в Одессе.
Письмо было адресовано сестре А. И. Вегелина Марии Ивановне Козенц. Местонахождение оригинала неизвестно. Копию с него прислал в Лермонтовский музей А. А. Эссен в письме к начальнику кавалерийского училища А. А. Бильдерлингу (ИРЛИ).

ПИСЬМО К СЕСТРЕ
(стр. 462)
Публикуется впервые (ИРЛИ).

¹ Так в копии А. А. Эссена. Должно быть: Верзилиной.

² Васильчиков снимал другой дом В. И. Чиляева.

³ Видимо, описка. Следует читать: Лермонтова.

К. ЛЮБОМИРСКИЙ
ПИСЬМО ИЗ СТАВРОПОЛЯ В ОДЕССУ
К. Н. И В. Н. СМОЛЯНИНОВЫМ
(стр. 463)
Автор письма — предположительно Константин Корнилович Любомирский, ставропольский помещик. У него был в Ставрополе собственный дом. Учился в Московском университете, с 1841 г. — чиновник. Служил в Тифлисском губернском присутствии по крестьянским делам. Письмо адресовано товарищам по университету.
В письме, автор которого не располагал сведениями из первых рук, и потому неточном, отразились основные моменты, привлекавшие внимание людей непредубежденных: смешное и глупое поведение Мартынова перед дуэлью, нежелание Лермонтова драться, жестокие условия поединка, отказ поэта от выстрела (выстрел в сторону).

- 625 -

Печатается по первой публикации Н. Л. Бродского в журн. «Литературный критик», 1939, № 10—11, с. 250—251. Местонахождение оригинала неизвестно.

Н. МОЛЧАНОВ

Личность автора письма не установлена. Адресат его Вадим Васильевич Пассек — литератор, историк, этнограф. В Московском университете он близко сошелся с А. И. Герценом и его кружком. В 1830 г. участвовал в борьбе с эпидемией холеры, проявив при этом мужество и самоотверженность.

ИЗ ПИСЬМА К В. В. ПАССЕКУ
(стр. 465)
Печатается по первой публикации: ЛН, т. 45-46, с. 715—716.

¹ Иустин Евдокимович Дядьковский, сын деревенского дьячка, благодаря блестящим способностям и настойчивости сумел стать одним из образованнейших людей своего времени. Профессор медицинского факультета Московского университета, он был уволен в 1836 г. по обвинению в атеизме. Дядьковский действительно был материалистом (в неприведенной части письма Молчанов сокрушается, что перед смертью он отказался от причастия). В Москве Дядьковский был близок с широким кругом литераторов (Н. В. Станкевич, В. Г. Белинский, М. А. Бакунин, А. В. Кольцов, Д. В. Веневитинов, Н. В. Гоголь). Судя по письму, Дядьковский был знаком с Е. А. Арсеньевой, знал он и многих московских знакомых Лермонтова.
Их разговор о поэзии и философии — свидетельство общности взглядов и близости интересов. О встречах поэта с Дядьковским до публикации письма Молчанова известно не было.

А. И. ВАСИЛЬЧИКОВ

Александр Илларионович Васильчиков (1818—1881), секундант на последней дуэли Лермонтова, сын князя И. В. Васильчикова, председателя Государственного совета и председателя комитета министров; с 1835 г. учился на юридическом факультете Петербургского университета. По окончании университета, с 1840 г. работал в комиссии барона Гана по введению новых административных порядков на Кавказе. Через год, когда эта работа была прекращена, Васильчиков вышел в отставку.
Мемуарные свидетельства Васильчикова отличаются противоречивостью. В письме к Ю. К. Арсеньеву он пишет, что никак не

- 626 -

ожидал трагического исхода дуэли, а в статье в «Русском архиве» уверяет, что смерть на дуэли была для Лермонтова неизбежна ввиду его «строптивого, беспокойного» характера. Описывая дуэль, он старается не вносить ясность в подробности, которые могли бы служить обвинению Мартынова, а также и секундантов. Не исключено, что некоторые факты им искажены с этой же целью.
О А. И. Васильчикове, его отношении к Лермонтову и роли в дуэли поэта с Мартыновым см.: Герштейн, с.129—217, 241—254.

ПИСЬМО К Ю. К. АРСЕНЬЕВУ
(стр. 466)

¹ Юлий Константинович Арсеньев — сын профессора истории и статистики К. И. Арсеньева, однофамилец родственников Лермонтова; в 1838 г. окончил Царскосельский лицей, с 23 марта 1840 г. состоял при канцелярии Комитета об устройстве Закавказского края; в том же году встречался с Лермонтовым и его друзьями на Кавказских минеральных водах.

² Н. А. Жерве, член «кружка шестнадцати».

³ Эмилия Александровна Клингенберг, Надежда Петровна и Аграфена Петровна Верзилины.

⁴ Вероятно, Александр Николаевич Долгорукий, участник «кружка шестнадцати». Он был однополчанином Лермонтова по л.-гв. Гусарскому полку.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О КОНЧИНЕ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА
И О ДУЭЛИ ЕГО С Н. С. МАРТЫНОВЫМ
(стр. 467)

¹ Речь идет о статье П. К. Мартьянова «Поэт М. Ю. Лермонтов по запискам и рассказам современников» (Всемирный труд, 1870, № 10, с. 581—604). Мартьянов, в свою очередь, обвинял Васильчикова в стремлении «ослабить до известной степени нравственную его ответственность за убиение Лермонтова» (Мартьянов П. К. Дела и люди века, т. 2. СПб., 1893, с. 29).

² Неточно: заявление Мартьянова было напечатано издателем PC М. И. Семевским в приложениях к отдельному изданию «Записок» Е. А. Хвостовой, как об этом выше писал сам Васильчиков.

³ А. А. Столыпин-Монго был не двоюродный брат, а двоюродный дядя Лермонтова.

⁴ Михаил Павлович Глебов в 1838 г. окончил юнкерскую школу вместе с Д. А. Столыпиным, который, видимо, и познакомил его с Лермонтовым. Глебов участвовал вместе с Лермонтовым в сражении при Валерике 11 июля 1840 г., где был тяжело ранен. Глебов был секундантом в дуэли Лермонтова с Мартыновым.

⁵ Васильчиков ошибся: сражения при Валерике были 11 июля и 30 октября 1840 г. Затем Лермонтов ездил в отпуск в Петербург,

- 627 -

а 13 мая 1841 г. приехал вместе с А. А. Столыпиным-Монго прямо в Пятигорск, так и не явившись в Тенгинский пехотный полк.

⁶ А. Н. Долгорукий был убит на дуэли в 1842 г. своим однополчанином по л.-гв. Гусарскому полку В. В. Яшвилем.

⁷ Речь идет о Н. И. Тарасенко-Отрешкове, с которым поэт был коротко знаком. Этим объясняется бесцеремонное обращение с ним Лермонтова.

⁸ Далее в рукописи зачеркнуты следующие строки: «...в Кавалергардском полку, офицеры коего сочли своим долгом (par esprit de corps) при дуэли Пушкина с Дантесом (взять) сторону иноземного выходца противу русского поэта, ему не прощали его смелой оды по смерти Пушкина...»

⁹ Речь идет о Николае I. См. примеч. 3 на с. 589 наст. изд.

¹⁰ Прошло не три дня, а один.

¹¹ Васильчиков имеет в виду колонию Шотландка (или Каррас), теперь Иноземцево.

¹² «К барьеру» — в наборной копии статьи было вставлено П. И. Бартеневым.

¹³ В устных рассказах о дуэли Васильчиков отбрасывал беспристрастный тон. Вот что записал с его слов В. Я. Стоюнин: «Лермонтов всегда устремлял свои язвительные насмешки на тех лиц, которые давали ему слабый отпор, и часто опрометчиво оскорблял их, не думая потом брать назад свои слова. То же случилось и в последнем столкновении его с Мартыновым, которого он постоянно язвил сарказмами; не находя в нем достаточно силы, чтобы отвечать тем же, он позволил себе зайти слишком далеко: стал унижать своего слабого противника в присутствии особы, которою тот очень интересовался. Мартынов был наконец выведен из терпения и обратился к поэту с упреками, в ответ на которые тот новыми шутками почти заставил его вызвать себя на дуэль. Она была, так сказать, навязана Мартынову, хотя вызов и последовал с его стороны. Расстроить ее не было никакой возможности. Когда Лермонтову, хорошему стрелку, был сделан со стороны секунданта намек, что он, конечно, не намерен убивать своего противника, то он и здесь отнесся к нему с высокомерным презрением, со словами: «Стану я стрелять в такого д...», не думая, что были сочтены его собственные минуты».
«Так рассказывал князь Васильчиков об этой несчастной катастрофе, мы записываем его слова, как рассказ свидетеля смерти нашего поэта», — пояснял В. Я. Стоюнин (Голубев А. Князь Александр Илларионович Васильчиков. СПб., 1882, с. 39).

- 628 -

Английский исследователь биографии Лермонтова Л. Келли, встречавшийся с потомками Васильчикова, в своей книге рассказывает: «...Васильчиков позднее говорил своему сыну Борису, что в статье он опустил одну существенную деталь, «щадя память Лермонтова. Дело в том, что когда Лермонтов подошел к барьеру, не только дуло его пистолета было направлено вверх, но он сказал своему секунданту громко, так, что Мартынов не мог не слышать: «Я в этого дурака стрелять не буду» (Kelly L. Lermontov. Tragedy in the Caucasus. London, 1977, p. 178. См. также р. 240—241).
Васильчиков всегда называл себя секундантом Лермонтова, как показал на суде, поскольку А. А. Столыпина и С. В. Трубецкого упоминать было нельзя. На прямой вопрос Висковатова, кто был чьим секундантом, он отвечал: «Собственно секундантами были: Столыпин, Глебов, Трубецкой и я. На следствии же показали: Глебов себя секундантом Мартынова, я — Лермонтова. Других мы скрыли». М. П. Глебов в письме к Д. А. Столыпину также называл себя секундантом Лермонтова.
В другой раз Васильчиков отвечал на вопрос того же Висковатова еще более уклончиво: «Собственно не было определено, кто чей секундант. Прежде всего Мартынов просил Глебова, с коим жил, быть его секундантом, а потом как-то случилось, что Глебов был как бы со стороны Лермонтова».

¹⁴ П. В. Висковатову Васильчиков объяснил, «что это было уже по возвращении его из Пятигорска, где он тщетно искал докторов и экипажа» (Висковатов, с. 372).

¹⁵ В рукописи: «..ливень прекратился».

¹⁶ Здесь в рукописи следовало: «Дело другое, я об этом не смею судить, нужно ли было непременно убить человека за такую пустую ссору и метить в его сердце для отомщения обиды непредумышленной. Это, повторяю, дело другое, о котором я, как свидетель дуэли...», и далее как в печатном тексте.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ В ОПРАВДАНИЕ ЛЕРМОНТОВА ОТ
НАРЕКАНИЙ Г. МАРКЕВИЧА
(стр. 473)

¹ Повесть Б. М. Маркевича была напечатана в PB (1874, № 12, с. 480—559). Реплика, о которой пишет Васильчиков, не авторская, а принадлежит одному из персонажей повести. На это Васильчикову указывалось в печати.

² См. предыдущую статью Васильчикова.

³ Мемуарист имеет в виду декабриста А. И. Одоевского.

⁴ Ответ М. А. Назимова см. на с. 476—477 наст. изд.

⁵ Это мнение Васильчикова обнаруживает его плохое знакомство с творчеством Лермонтова. См. статью Д. Е. Максимова «Тема

- 629 -

простого человека в лирике Лермонтова». — Максимов Д. Е. Поэзия Лермонтова. М. — Л., 1964, с. 113—177. Еще более несправедливо это мнение в отношении прозы Лермонтова.

М. А. НАЗИМОВ

Декабрист Михаил Александрович Назимов (1801—1888) из Сибири был переведен рядовым на Кавказ, в Кабардинский егерский полк, в 1837 г. По уточненным данным Лермонтов и Назимов познакомились в 1840 г. в доме И. А. Вревского в Ставрополе, куда Назимов наезжал из крепости Прочный Окоп, где стоял его полк. Последние встречи поэта с Назимовым имели место летом 1841 г. в Пятигорске.
Подробнее об отношениях Лермонтова и Назимова см.: ЛЭ, с. 331.

ПИСЬМО РЕДАКТОРУ ГАЗЕТЫ «ГОЛОС»
(стр. 476)

¹ Эту статью А. И. Васильчикова см. на с. 473 наст. изд. В пересказе П. А. Висковатова сохранился рассказ А. И. Васильчикова о спорах Лермонтова с Назимовым: «Князь А. И. Васильчиков рассказывал мне, что хорошо помнит, как не раз Назимов, очень любивший Лермонтова, приставал к нему, чтобы он объяснил ему, что такое современная молодежь и ее направления, а Лермонтов, глумясь и пародируя салонных героев, утверждал, что «у нас нет никакого направления, мы просто собираемся, кутим, делаем карьеру, увлекаем женщин», он напускал на себя la fanfaronnade du vice <бахвальство, порока; фр.> и тем сердил Назимова. Глебову не раз приходилось успокоивать расходившегося декабриста, в то время как Лермонтов, схватив фуражку, с громким хохотом выбегал из комнаты и уходил на бульвар на уединенную прогулку, до которой он был охотник. Он вообще любил или шум и возбуждение разговора, хотя бы самого пустого, но тревожившего его нервы, или совершенное уединение» (Висковатов, с. 273).

² О повести Б. Маркевича «Две маски» см. примеч. на с. 628 наст. изд.

³ М. А. Назимов, как и некоторые другие декабристы, не разделял иронического отношения Лермонтова к правительственным мероприятиям начала 40-х гг. по подготовке крестьянской реформы. П. А. Висковатов писал: «Декабрист Назимов, которого в 1879 или 80-м году посетил я в Пскове именно с целью узнать о Лермонтове, с коим он встречался в Пятигорске, говорил: «Лермонтов сначала

- 630 -

часто захаживал к нам и охотно и много говорил с нами о разных вопросах личного, социального и политического мировоззрения. Сознаюсь, мы плохо друг друга понимали. Передать теперь, через сорок лет, разговоры, которые вели мы, невозможно. Но нас поражала какая-то словно сбивчивость, неясность его воззрений. Он являлся подчас каким-то реалистом, прилепленным к земле, без полета, тогда как в поэзии он реял высоко на могучих своих крылах. Над некоторыми распоряжениями правительства, коим мы от души сочувствовали и о коих мы мечтали в нашей несчастной молодости, он глумился. Статьи журналов, особенно критические, которые являлись будто наследием лучших умов Европы и заживо задевали нас и вызывали восторги, что в России можно так писать, не возбуждали в нем удивления. Он или молчал на прямой запрос, или отделывался шуткой и сарказмом. Чем чаще мы виделись, тем менее клеилась сериозная беседа. А в нем теплился огонек оригинальной мысли — да, впрочем, и молод же он был еще!» (Висковатов, с. 272—273).

М. А. ЛОПУХИНА

С Марией Александровной Лопухиной (1802—1877) Лермонтова связывали теплые дружеские отношения. По словам П. А. Висковатова, она принадлежала к тем немногим друзьям поэта, которые «не утратили веры и любви к нему даже и тогда, когда ранняя могила унесла его». «Милый друг! — писал ей Лермонтов в письме из Петербурга 23 декабря 1834 г., — что бы ни случилось, я никогда не назову вас иначе...»
Поэт познакомился с ней, ее сестрой Варварой и братом Алексеем в Москве, в конце 1827 или начале 1828 г. (об этом см. в воспоминаниях А. П. Шан-Гирея на с. 36, 38 наст. изд.). После переезда Лермонтова в Петербург между ним и М. А. Лопухиной завязалась оживленная переписка. Судя по единственному сохранившемуся письму Лопухиной, до поступления в юнкерскую школу Лермонтов писал ей каждую неделю. В своих письмах к ней он искренен, доверчив, откровенен; в ее письме проскальзывает несколько наставительный тон. Сказывается разница лет, она чувствует себя старшей и опекает поэта.
Лермонтов в своих письмах посылает ей новые стихи. Она переписывает его произведения для Верещагиной, с которой всю жизнь была очень дружна. В 1839—1840 гг. Лопухина побывала за границей с сестрой и ее мужем Н. Ф. Бахметевым. В Эмсе она

- 631 -

передала Верещагиной, жившей после замужества за границей (об этом см. на с. 553 наст. изд.), картину, написанную для нее Лермонтовым, и его стихи. В своих письмах к А. М. Верещагиной она старалась, когда могла, сообщать новости о Лермонтове. Так, 29—30 октября 1837 г. она пишет: «Я забыла вам сказать, что не имею сведений о Мишеле, говорили одно время, что он будет прощен, но до сих пор ничто не подтверждает эти слухи», a 11 ноября, когда Елизавета Алексеевна сама сообщила ей о прощении Лермонтова, Мария Александровна спешит известить об этом подругу, добавляя: «Он будет в Москве в декабре, так как бабушка ждет его к рождеству. На этот раз я не смогу и не захочу долго опекать его, потому что это повредит ему в глазах всех его родных».
Любовь Лермонтова к ее младшей сестре, конечно, не была для нее тайной, но их чувствам она явно ни в коей мере не покровительствовала. Некоторая холодная отчужденность по отношению к Варваре Александровне чувствуется в ее письме к Лермонтову, так же как и в письме к Александре Михайловне.

ИЗ ПИСЕМ К А. М. ВЕРЕЩАГИНОЙ-ХЮГЕЛЬ
(стр. 478)
Печатаются по публикации И. А. Гладыш и Т. Г. Динесман в «Записках Отдела рукописей ГБЛ» (М., 1963, вып. 26, с. 50, 55—56). Оригиналы писем хранятся в ГБЛ, ф. 456.

¹ Это письмо до нас не дошло.

Е. А. СТОЛЫПИНА

Екатерина Аркадьевна Столыпина (урожд. Анненкова; 1791—1853) — жена брата Е. А. Арсеньевой, сестра Елизаветы Аркадьевны Верещагиной. Лермонтов постоянно виделся с ней как с одной из самых близких родственниц.
В 1832 г. в первом своем письме из Петербурга Лермонтов просит передать ей привет и называет «тетенькой». В пансионе и в студенческие годы он часто бывал в ее доме, где собиралась молодежь, устраивались танцевальные вечера. Молодых людей и девиц готовили к посещению «настоящих балов». Был даже приглашен известный тогда учитель танцев. В ее подмосковное имение Середниково Лермонтов с бабушкой выезжал на лето, когда жил в Москве.
По свидетельству М. М. Сперанского, Екатерина Аркадьевна была незаурядной пианисткой и, возможно, содействовала развитию музыкальных способностей Лермонтова.
В 1837 г. Е. А. Столыпина переехала в Петербург, где у нее жила Е. А. Верещагина. По вторникам у них собирались родственники

- 632 -

и царило самое непринужденное веселье. Их охотно посещал и Лермонтов. Описание одного такого обеда, на котором был поэт, см. в письме Е. А. Верещагиной (с. 245).
Письмо написано племяннице Е. А. Столыпиной А. М. Верещагиной-Хюгель, жившей в Штутгарте (см. с. 551 наст. изд.).

ПИСЬМО К А. М. ВЕРЕЩАГИНОЙ-ХЮГЕЛЬ
(стр. 479)
Печатается по публикации в «Записках Отдела рукописей ГБЛ». М., 1963, вып. 26, с. 53—54 (оригинал письма — в ГБЛ, ф. 456, I. 44).

¹ Н. С. Мартынов был племянником Саввы и сыном Соломона Михайловича Мартыновых.

² Вопрос о том, что из участников дуэли был секундантом Лермонтова, а кто Мартынова, долго оставался неясным ввиду неопределенности и противоречивости свидетельств современников. Сведения Е. А. Столыпиной, основанные на письме М. П. Глебова, можно считать самыми достоверными.

³ Дмитрий Аркадьевич Столыпин, младший брат А. А. Столыпина (Монго), учился вместе с М. П. Глебовым в юнкерской школе.

⁴ Есть свидетельство, что Е. А. Арсеньева не «догадалась», а была раньше извещена о смерти Лермонтова. 24 марта 1910 г. в газ. «Новое время» появилась заметка неизвестного лица за подписью «Н. Кр.». Автор, которому в 1841 г. было 11 лет, жил тогда в доме Т. Т. Бороздиной, большой приятельницы Е. А. Арсеньевой. Дома их, стоявшие на параллельных улицах, сообщались через задние ворота (см. с. 594 наст. изд.).
«В конце июля 1841 года, — пишет мемуарист, — к Бороздиной прибежал лакей от Арсеньевой сказать, что его барыне дурно, что получено письмо с Кавказа о смерти Михаила Юрьевича. Меня послали к ней, мы с лакеем быстро пробежала через задние ворота и нашли Елизавету Алексеевну на полу без памяти. Подняли ее на кровать, послали за доктором, а когда она пришла в себя, то сказала, что Лермонтов убит майором Мартыновым на дуэли».

ПРИЛОЖЕНИЕ

С. А. РАЕВСКИЙ

Святослав Афанасьевич Раевский (1808—1876) по своей разносторонней образованности, по независимости социально-политических воззрений несомненно имел благотворное влияние на Лермонтова в пору его юности и становления таланта.

- 633 -

Начало их дружбы относится к 1827—1830 гг., когда Лермонтов учился в Университетском пансионе, а Раевский, окончив университет, продолжал слушать там некоторые курсы по своему выбору, в 1832 г. друзья встретились в Петербурге. Здесь Раевский познакомил Лермонтова с А. А. Краевским. Это знакомство сыграло большую роль в сближении Лермонтова с литературными кругами.
Раевский был в курсе литературных замыслов Лермонтова, принимал участие в переписывании, распространении произведений Лермонтова, в попытках получить разрешение на постановку «Маскарада». Один из подчиненных Раевского В. А. Инсарский, очень неприязненно относившийся и к Раевскому и к Лермонтову, вспоминал: «Этот Раевский постоянно приносил в департамент поэтические изделия этого офицерика <т.е. Лермонтова>. Я живо помню, что на меня навязали читать и выверять «Маскарад», который предполагали еще тогда поставить на сцену. Точно также помню один приятельский вечер, куда Раевский принес только что написанные Лермонтовым стихи на смерть Пушкина, которые и переписывались на том же вечере в несколько рук и за которые вскоре Лермонтова отправили на Кавказ» (РА, 1873, стб. 527—528).
За распространение стихов на смерть Пушкина Раевский был привлечен к суду и затем сослан в Олонецкую губернию. Над текстом своего «Объяснения» Раевский тщательно работал, стараясь отвести обвинения от Лермонтова. Сличение белового варианта с черновиком см.: Андроников, с. 20, 28, 30—33.

ОБЪЯСНЕНИЕ ГУБЕРНСКОГО СЕКРЕТАРЯ РАЕВСКОГО
О СВЯЗИ ЕГО С ЛЕРМОНТОВЫМ
И О ПРОИСХОЖДЕНИИ СТИХОВ НА СМЕРТЬ ПУШКИНА
(стр. 483)

¹ Николай Аркадьевич Столыпин.

² Стихотворение «Опять народные витии...».

А. Х. БЕНКЕНДОРФ
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА О СТИХОТВОРЕНИИ
ЛЕРМОНТОВА «СМЕРТЬ ПОЭТА» С РЕЗОЛЮЦИЕЙ НИКОЛАЯ I
(стр. 486)
Александр Христофорович Бенкендорф (1781 или 1783—1844), граф, шеф корпуса жандармов и начальник III Отделения, генерал-адъютант. Узнав о стихотворении Лермонтова (без последних 16-ти строк), Бенкендорф выжидал и некоторое время не докладывал о них Николаю I, но, когда о стихах заговорили в обществе, и он собрался это сделать, кто-то уже прислал список во дворец с надписью: «Воззвание к революции» (см. Висковатов, с. 226). Тогда были приняты меры, о которых и докладывает Бенкендорф.

- 634 -

Впоследствии, вероятно, считая, что, если простить поэту «дерзкие» стихи, можно рассчитывать на его лояльность, Бенкендорф содействовал переводу Лермонтова из Нижегородского драгунского в л.-гв. Гродненский гусарский полк. Но и возвращенный в прежний полк поэт продолжал раздражать своими выходками и двор и Бенкендорфа. С 1840 г. он уже систематически преследует Лермонтова.
Когда Лермонтов был арестован за дуэль с Барантом, Бенкендорф требовал от него унизительного признания в ложности показаний на суде, так что Лермонтову пришлось апеллировать к вел. кн. Михаилу Павловичу.

НИКОЛАЙ I

Летом 1841 г. Лермонтов в Пятигорске рассказывал Е. Г. Быховец, что «судьба его гнала, государь не любил, великий князь ненавидел, не могли его видеть». Даже в наивной передаче Быховец из этих слов ясно, что «нелюбовь» царя воспринималась Лермонтовым как сознание собственной обреченности.
Непокорный поэт постоянно мешал Николаю I. Царь не мог простить Лермонтову ни стихов на смерть Пушкина, ни нарочитых нарушений так почитавшейся им формы во время служения поэта в гусарском полку. Столкновение Лермонтова с членами царской семьи на маскарадном балу и, возможно, еще какие-то причины личного характера вызвали ненависть Николая I, которую он не счел нужным сдержать даже при получении известия о смерти поэта.

ИЗ ПИСЬМА К ИМПЕРАТРИЦЕ
(стр. 487)

¹ Мысль о том, что лучшие представители русского общества обречены на бездействие, а их представления о нравственности искалечены отсутствием идеалов и цели в жизни, не могла, конечно, войти в сознание Николая I. Подобное же мнение о романе, хотя и не в такой резкой форме, высказала его сестра Мария Павловна: «..роман отмечен талантом и даже мастерством, но если и не требовать от произведений подобного жанра, чтобы они были трактатом о нравственности, все-таки желательно найти в них направление мыслей или намерений, которое способно привести читателя к известным выводам. В сочинениях Лермонтова не находишь ничего, кроме стремления и потребности вести трудную игру за властвование, одерживая победу посредством своего рода душевного индифферентизма, который делает невозможной какую-либо привязанность, а в области чувства часто приводит к вероломству. Это — заимствование, сделанное у Мефистофеля Гете, но с тою большой разницей, что в «Фаусте» диавол вводится в игру лишь затем, чтобы помочь самому Фаусту пройти различные фазы своих желаний, и остается

- 635 -

второстепенным персонажем, несмотря на отведенную ему большую роль. Лермонтовский же герой, напротив, является главным действующим лицом, и поскольку средства, употребляемые им, являются его собственными и от него же и исходят, их нельзя одобрить» (Герштейн, 72—73).

Н. С. МАРТЫНОВ

С Николаем Соломоновичем Мартыновым (1815—1875) Лермонтов вместе учился в юнкерской школе. Мартынов кончил ее на год позднее, в 1835 г. Лермонтов бывал в Москве в доме Мартыновых, был знаком с его матерью и сестрами. Вероятно, встречались они и в Петербурге в 1839—1840 гг.
К Мартынову неоднократно обращались, в том числе и печатно, с предложениями рассказать о его отношениях с Лермонтовым и их дуэли. Мартынов один раз высказал мысль, что о дуэли должен рассказать Васильчиков, а другой раз объяснил, что «считает себя не вправе вымолвить хоть единое слово в осуждение Лермонтова и набросить малейшую тень на его память», тем самым давая понять, что рассказ о дуэли был бы не в пользу Лермонтова. В то же самое время он часто рассказывал даже малознакомым людям о дуэли и обвинял поэта в неблаговидном поведении по отношению к его сестре и в том, что Лермонтов вскрыл письмо, которое вез Мартынову, уверял, что не знал об отказе Лермонтова стрелять в него. Многие из этих лживых измышлений проникли в печать.
Свои воспоминания о Лермонтове Мартынов начинал писать дважды, но оба раза бросал в самом начале. Они были опубликованы сыном мемуариста после его смерти.

ОТРЫВКИ ИЗ АВТОБИОГРАФИЧЕСКИХ ЗАПИСОК
(стр. 489)

¹ Ю. Л. Елец со слов М. И. Цейдлера писал: «В служебном отношении поэт был всегда исправен, а ездил настолько хорошо, что еще в школе назначался на ординарцы. Недостатки его фигуры совсем исчезали на коне» (Елец Ю. История лейб-гвардии Гродненского гусарского полка, т. 1. СПб., 1890, с. 207). А. Ф. Тиран также свидетельствует, что его вместе с Лермонтовым посылали на ординарцы к великому князю Михаилу Павловичу.

МОЯ ИСПОВЕДЬ
(стр. 491)

¹ О «Нумидийском эскадроне» см. также в воспоминаниях В. В. Боборыкина.

² На этом рукопись обрывается.

Сноски

Сноски к стр. 507

^* Библиографические справки публикаций даются в наст. изд. лишь к текстам, не входившим в издание Лермонтов в воспоминаниях, 1972.

Сноски к стр. 551

^* Дорогая кузина,//Склоняю колени//На этом месте.//Прощать так сладостно!//Простите//мою лень, и т. д. и т. д.
По правде сказать, я придумал только этот способ, чтобы напомнить о себе и вымолить прощение. Будьте счастливы. И не упрекайте меня; завтра я начну огромное письмо к Вам... Тетушка вырывает у меня перо... ах!.. М. Лермонтов (фр.).

Сноски к стр. 593

^* Имеется в виду немка-гадалка Александра Филипповна Кирхгоф, которая упоминается в письмах и дневниках современников Пушкина и Лермонтова.

Ma cousine,	qu'il est doux
Je m'incline	de faire grâce!
A genoux	Pardonnez
à cette place!	ma paresse, etc. etc.