232

УДК 82.0

Г. Е. Потапова*

ИЗУЧЕНИЕ ЛЕРМОНТОВА
В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И США

В статье обрисована история восприятия Лермонтова в Великобритании и США. Для того чтобы понять, каким образом переводили и читали Лермонтова в этих странах, автор статьи обращается к первым упоминаниям Лермонтова в англоязычной печати, а также к первым переводам, принесшим ему известность в читающей публике. В статье кратко представлен тот образ русского поэта, какой сформировался в английском языковом пространстве. Наконец, в статье охарактеризованы основные направления новейшего лермонтоведения в Великобритании и США.

Ключевые слова: русско-английские и русско-американские литературные связи, восприятие Лермонтова в Великобритании и США, история литературоведения.

G. E. Potapova

LERMONTOV STUDIES IN GREAT BRITAIN AND THE USA

This article details the history of the reception of Lermontov’s life and work in Great Britain and the USA. In order to understand how Lermontov was translated and read in these countries, the article examines, first, when and how the name «Lermontov» began to be popular among English and American readers and when the first translations were published. Further, the article shows which image of the Russian poet was formed in the English speaking world. Finally, it shows the main areas of recent Lermontov research in Great Britain and the USA.

Keywords: Anglo-Russian literary relations, American-Russian literary relations, Lermontov’s reception in Great Britain and the USA, history of literary criticism.

233

Переводы и изучение Лермонтова
в Великобритании

Известность Лермонтова в Великобритании первоначально была связана с его репутацией опального поэта. В 1843 году в Лондоне вышел в свет английский перевод книги барона А. де Кюстина «Россия в 1839 году»¹, где ссылка Лермонтова на Кавказ упоминалась как одно из свидетельств подавления свободной мысли и слова в царской империи, а в 1846 году — перевод книги И. Г. Головина «Россия при Николае I», в которой говорилось в том числе о гибели Лермонтова [Golovin, 1846, 280]. В том же антиниколаевском духе освещал судьбу Лермонтова английский путешественник Ч. Хеннингсен в книге «Восточная Европа и император Николай» [Henningsen, 1846].

Несмотря на эти сочувственные упоминания, в Великобритании в те годы было еще почти ничего не известно о литературном творчестве Лермонтова. Это только подтверждается тем фактом, что еще в 1853 году анонимный плагиатор счел возможным выпустить свою сокращенную переделку «Героя нашего времени», выдав ее за действительный документ, дневник русского офицера на Кавказе². Однако годом позже появляются сразу два значительно более близких к оригиналу перевода романа (в лондонских издательствах Hudgson и Bogue)³.

Образ Лермонтова как поэта, в концентрированной форме выразившего дух своей эпохи, судьбу своего поколения в России, был в 1860 году закреплен в английской литературной критике благодаря статье А. И. Герцена и Мальвиды Мейзенбуг «Русская литература: Михаил Лермонтов» [Herzen / Meysenbug, 1860], развивавшей то видение Лермонтова, какое было выражено Герценом в книге «О развитии революционных идей в России» (1850)⁴.

В 1870—1890-е годы в Великобритании переводятся наиболее известные поэмы Лермонтова: «Демон» (в 1875, 1881, 1886, 1895), «Мцыри» (1875), «Песня про… купца Калашникова» (1899), а также сказка «Ашик-Кериб» (1893). «Демон» приобретает большую популярность у английской публики благодаря постановке одноименной оперы в Ковент-Гардене в 1881 году. Выходят в свет новые переводы «Героя нашего времени» (1886, 1887, 1899), печатаются переводы отдельных стихотворений Лермонтова в журналах и антологиях⁵.

Большую роль сыграли в распространении известности Лермонтова не только русские литераторы и публицисты, пользовавшиеся авторитетом в Англии (Герцен, И. Головин, П. Кропоткин), но также во многих случаях и англичане, живущие в России. Так, первый перевод Лермонтова на английский язык принадлежал адъюнкт-профессору английской

234

литературы в Царскосельском лицее Т. Шоу⁶, а в 1882 году вышла в свет книга профессора английского языка и литературы Петербургского университета Ч. Э. Тёрнера «Очерки русской литературы» [Turner C. E., 1882], хотя и содержавшая много досадных фактических ошибок, но тем не менее дававшая англоязычному читателю наиболее подробный очерк жизни и творчества Лермонтова. Переводчик У. Р. Ш. Ролстон, близко общавшийся с И. С. Тургеневым, напечатал в журнале «Атенеум» статью о Лермонтове «Шотландец за границей» [Ralston, 1873], в которой повествуется о легендарной истории рода поэта.

В начале XX века продолжают выходить новые переводы, в том числе поэмы «Демон» (два новых перевода в 1910 и 1918 гг.) и «Героя нашего времени», причем новый перевод лермонтовского романа, выполненный Дж. Уисдомом и М. Марри, печатается на этот раз под заглавием «Сердце русского» («The Heart of a Russian», London, 1912), возможно, в связи с приобретающей в эти годы особую привлекательность темой загадочной «русской души».

Творчество Лермонтова привлекает внимание значительных английских писателей. Свой перевод «Песни про купца Калашникова» печатает — вместе с переводами стихотворений Т. Г. Шевченко — Этель Лилиан Войнич [Voynich, 1911]. Молодой Джеймс Джойс интенсивно читает «Героя нашего времени». В письме к своему брату Станислаусу от 24 сентября 1905 года он, рассказывая о работе над романом «Stephen Hero» (ранним предварением «Портрета художника в юности»), замечает: «Единственная известная мне книга, напоминающая мою, — это “Герой нашего времени”. Конечно, моя гораздо длиннее, да и герой у Лермонтова аристократ, уставший от жизни человек, притом храброе существо. Но в замысле и в заглавии, а иногда и в язвительной трактовке сюжета имеется сходство. <…> Книга произвела на меня очень сильное впечатление. Она гораздо интереснее любого из созданий Тургенева» [Joyce, 1966, 111]. Само заглавие юношеского романа Джойса было дано с оглядкой на Лермонтова, потому что молодого Джойса, пусть в иной социальной ситуации, мучили отчасти «печоринские» проблемы.

В 1920-е годы переиздаются старые переводы из Лермонтова, выходит новый перевод «Героя нашего времени», выполненный Дж. С. Филлимором. Из первых английских собственно литературоведческих работ о Лермонтове следует отметить работы К. А. Маннинга [Manning, 1926; 1929; 1931; 1946; 1948], а позже — статьи и монографии Дж. Т. Шоу, Э. Костки, Д. Брюстер и др. [Shaw, 1956; Kostka, 1953; Brewster, 1954].

Во второй половине XX века изучение Лермонтова продолжается в работах Д. Дейви, Г. Гиффорда, Ф. Рива, Р. Фриборна и др. [Davie, 1965; Gifford, 1964; Reeve, 1967; Freeborn, 1973]. В серии славистских трудов

235

Бирмингемского университета увидела свет монография К. Тёрнера «Печорин: эссе о “Герое нашего времени” Лермонтова» [Turner C. J. G., 1978], ориентированная на структуралисткую методологию анализа повествовательного текста, в особенности на анализ взаимоотношений между различными уровнями повествования (нарратор первой степени, нарраторы вставных историй, автор предисловия) и смысловыми уровнями имплицитного и/или биографического автора.

Интересна, особенно для неакадемических читателей, увлеченных русской литературой, романизированная биография Л. Келли «Лермонтов. Трагедия на Кавказе» [Kelly, 1977; последнее изд.: 2003].

Нелишне отметить, что в английской славистике последних десятилетий Лермонтову в целом повезло больше, чем, например, в Германии, где мало кто из ведущих славистов обращался в это время к творчеству Лермонтова, а если обращался, то довольно окказионально. Напротив, в британской славистике расклад исследовательских предпочтений — наверное, в силу случайных, но хорошо сложившихся обстоятельств — оказался счастливым для Лермонтова, потому что им занимались такие выдающиеся литературоведы, как Джо Эндрю, Памела Дэвидсон, Роберт Рид. Здесь следует в особенности упомянуть статью Эндрю «“Слепые прозрят”: нарратив и гендер в “Тамани”» [Andrew, 1992], во многом характерную для того «неоформалистского» метода, который в английском литературоведении был предложен Майклом О’Тулом, а разработан в особенности усилиями Эндрю как исследователя русской литературы.⁷

Под одной обложкой можно найти сразу несколько значительных статей современных английских исследователей Лермонтова в сборнике «Русская литература и ее демоны», изданном Памелой Дэвидсон («Russian Literature and Its Demons», New York; Oxford, 2000). Сама издательница сборника высказывает многие важные замечания о теме поэта и поэзии у Лермонтова в статье «Служба Богу или поклонение кумиру? Русские представления о демонизме искусства», а также подробно рассматривает взаимозависимости и взаимопереходы между образами демона и музы у Лермонтова в отдельной статье, где наряду с Лермонтовым речь идет также о Пушкине и Блоке [Davidson, 2000]. В значительной части лермонтовскому «Демону» посвящена статья Аврил Пайман [Pyman, 2000], рассматривающая также врубелевские художественные осмысления образа Демона и тот комплекс значений, какими наделяется Демон Лермонтова — Врубеля в поэтической мифологии А. Блока. «Лермонтовский “Демон”: идентичность и аксиология» — озаглавливает свою статью Роберт Рид [Reid, 2000], подробно рассматривающий различные философские трактовки «демонических» существ в европейской философии,

236

от Платона до Декарта и Лапласа, и отражения этой старой традиции в концепции лермонтовской поэмы. Ранее Р. Рид уже обращался к проблеме идейно-исторического приурочения образа Демона в статье о его «идентичности» [Reid, 1982], а также прослеживал структурные аналогии между «Демоном» и повестью «Бэла» в другой своей работе [Reid, 1998], непосредственно предшествовавшей сборнику о «демонах русской литературы». Проблемам «этнотопов» в творчестве Лермонтова (понятие, образованное по аналогии с бахтинским «хронотопом») посвящена также работа Рида «Этнотоп в кавказских поэмах Лермонтова» [Reid, 1992]. В 1996 году отдельной небольшой монографией вышла и обобщающая работа Рида о «Герое нашего времени» [Reid, 1996].

О рецепции лермонтовского творчества в англоязычной литературе существует, например, статья Ричарда Найланда [Niland, 2011], посвященная разработке «русской» темы «лишнего человека» в политическом романе Джозефа Конрада «На взгляд Запада» («Under Western Eyes», 1911). Как показывает автор исследования, эта тема в сознании Конрада в первую очередь соотносилась с образом Печорина. Знаменательным является и то, что Конрад, по происхождению поляк, особенно выделял среди русских писателей Лермонтова, видевшегося ему — вслед за Герценом — прежде всего «жертвой николаевской эпохи» и привлекавшего его сочувствие в большей степени, чем большинство русских романистов XIX века, в частности Достоевский (что вполне естественно в свете идеологических причин). Написанная пусть и непрофессиональным лермонтоведом, статья Найланда является, во всяком случае, высокопрофессиональным компаративистским исследованием и дает хороший пример того, что изучение лермонтовских реминисценций у западных писателей более позднего времени способно принести немаловажные результаты для понимания текстов этих писателей.

Переводы и изучение Лермонтова в США

Первоначальное представление о Лермонтове американские читатели могли получить преимущественно по переводам, выходившим в Великобритании. Из американских литераторов первой обратила на него внимание писательница Т. А. Л. Робинсон, опубликовавшая под псевдонимом «Talvj» книгу «Исторический взгляд на языки и литературу славянских наций» [Talvj, 1850], в которой она говорила в том числе о Лермонтове как ученике Пушкина.

После того как американская читающая публика смогла познакомиться с «Героем нашего времени» по трем различным английским изданиям романа, вышедшим в Лондоне в 1853—1854 годах (см. выше),

237

образ Лермонтова как поэта, в концентрированной форме выразившего духовный настрой своего поколения в России, был закреплен в англоязычной литературной критике благодаря статье А. И. Герцена и Мальвиды Мейзенбуг «Русская литература: Михаил Лермонтов» (впервые напечатанная в английском журнале «National Review» в 1860 г., эта статья в 1861 г. была перепечатана в американском журнале «Eclectic Magazine»; см.: [Herzen / Meysenbug, 1860]).

В последние десятилетия XIX века переводы лермонтовских произведений по-прежнему выходят преимущественно за океаном, в Англии, однако они быстро становятся доступны заинтересованным американским читателям. Большую популярностью пользуются в США романсы А. Г. Рубинштейна на стихи Лермонтова, которые там многократно переиздаются.

В 1903 году в Нью-Йорке и Лондоне выходит в свет обширная двухтомная антология русской литературы, составленная Л. Винером [Wiener (Ed.), 1903], в которой помещается повесть «Максим Максимыч» и подборка стихотворений Лермонтова с биографической заметкой о нем и первой библиографией его переводов на английский язык. В 1905 году в Нью-Йорке выходит американское издание лекций о русской литературе, читавшихся в 1901 году революционером-анархистом П. А. Кропоткиным, «Идеалы и действительность в русской литературе» [Kropotkin, 1905]. Книга Кропоткина способствовала закреплению того образа Лермонтова как выразителя общественного протеста, который уже успел сложиться в сознании американских и английских читателей под влиянием идей Герцена. Говорящее название носит также книга Р. Ньюмарч «Поэзия и прогресс в России» [Newmarch, 1907], содержащая большую главу о Лермонтове.

В годы Первой мировой войны в США переиздается новый английский перевод «Героя нашего времени», выполненный Дж. Уисдомом и М. Марри⁸, лирика Лермонтова печатается в антологиях и журналах, в частности в созданном в эти годы журнале «The Russian review» (1916).

В 1920-х годах переиздаются старые переводы из Лермонтова, выходит новый перевод «Героя нашего времени», выполненный Р. Мертоном (New York, 1924). Однако того значения, какое имеют для рецепции русской литературы в Америке Достоевский, Толстой или Чехов, Лермонтов не приобретает. Переводы его стихотворений неоднократно печатаются в антологиях русской лирики, но живая популярность явно идет на убыль, все более уступая место филологическому рассмотрению.

В 1958 году в качестве предисловия к новому изданию «Героя нашего времени» впервые печатается статья В. В. Набокова о Лермонтове [Nabokov, 1958], впоследствии многократно перепечатывавшаяся⁹. Суждения

238

Набокова о Лермонтове намеренно полемичны. Не в последнюю очередь они объясняются той борьбой различных литературных партий, которая шла в эмигрантской литературе в предшествующие десятилетия. В литературных полемиках 1920—1930-х годов Набоков неизменно выступал против поэтов «парижской ноты» (Г. Адамович и др.), видевших в Лермонтове своего прямого предшественника. В романе «Дар» лермонтовская иронически инвертированная «Благодарность» была одним из подтекстов стихотворения Федора Годунова-Чердынцева «Благодарю тебя, отчизна…», причем, как показывает А. А. Долинин, набоковский герой превращает лермонтовский оксюморон («благодарность за зло») в действительную благодарность, в знак «стоического приятия» жизни, и тем самым «вступает в спор с романтическим богоборчеством Лермонтова, имплицитно противопоставляя ему Пушкина» [Долинин, 1997, 703]. В статье 1958 года Набоков высказывает свой далекий от всякого пиетета взгляд на лермонтовскую прозу: «Надо дать понять английскому читателю, что проза Лермонтова далека от изящества; она суха и однообразна, будучи инструментом в руках пылкого, невероятно даровитого, беспощадно откровенного, но явно неопытного молодого литератора. Его русский временами так же коряв, как французский Стендаля…» [Набоков, 2002, 869].

Во второй половине XX века филологическое изучение Лермонтова продолжается в работах Дж. Мерсеро, А. Гроники, П. Дебрецени и др. [Mersereau, 1960, 1962; Gronicka, 1966; Debreczeny, 1973]. В 1989 году при Русской школе Норвичского университета состоялся значительный международный симпозиум, посвященный творчеству Лермонтова. По большей части, однако, участниками симпозиума были эмигранты третьей волны (Е. Г. Эткинд, И. З. Серман, М. Г. Альтшуллер и др.), а также российские исследователи. Отнести вышедший по материалам симпозиума небольшой томик статей на русском языке (впрочем, очень содержательный; см.: [Etkind (Ed.), 1992]) к обзору достижений лермонтоведения в английском языковом пространстве можно поэтому очень относительно. Из собственно американских исследователей в нем представлен только Пол Дебрецени со статьей «“Герой нашего времени” и жанр лирической поэмы».

Роману «Герой нашего времени» посвящен отдельный том, подготовленный Американской ассоциацией преподавателей русского и восточноевропейских языков [Bagby (Ed.), 2002].

Вальтеру Викери принадлежит одна из наиболее монументальных в западном литературоведении попытка монографического исследования жизни и творчества Лермонтова [Vickery, 2001]. Эта книга, опубликованная посмертно и вобравшая в себя результаты многолетних, пусть

239

не во всех частностях завершенных исследований, подробно освещает не только биографию Лермонтова (демонстрирующую хорошее знакомство с русскими и советскими исследованиями), но и все его основные произведения — лирические, прозаические и драматические.

В большей степени на ‘новые прочтения’ отдельных лермонтовских произведений нацелена книга Владимира Гольштейна «Лермонтовские повествования о героизме» [Golstein, 1998]. Например, «Демона» он рассматривает как «психологическую поэму», усматривая в Тамаре воплощение подлинно художнической натуры, противостоящей творческому «бесплодию» Демона [ibid., 31, 44—48]. Эта интерпретация связана с артикулируемой в книге Гольштейна общей концепцией лермонтовского мировоззрения и творчества: для Лермонтова, изначально склонного к гностическому взгляду на мир, обретение себя в творчестве было спасительным путем, уводившим от гибельных крайностей бунта и возмущения.

Об относящейся к изучению теории повествования проблеме «всезнающего повествователя» рассуждает применительно к лермонтовской прозе Д. Гольдфарб [Goldfarb, 1996]. Интертекстуальным аспектам изучения Лермонтова посвящены исследования Эдмунда Хайера [Heier, 2000], Катарины О‘Нил [O’Neil, 2004; 2009] и в особенности Присциллы Мейер, размышляющей о Лермонтове как читателе Жорж Санд и Пушкина [Meyer, 1992; 2002; 2008].

Значительное место принадлежит Лермонтову в монографии Сьюзен Лейтон «Русская литература и Империя: Покорение Кавказа от Пушкина до Толстого» [Layton, 1994]¹⁰. Хотя книга напечатана в Кембридже, а сама исследовательница последние десятилетия работает в европейских университетах, позволим себе все же отнести эту монографию к обзору американского лермонтоведения, так как литературоведческое образование С. Лейтон получила в США (в Йельском университете и Университете Индианы в Блумингтоне). В этой работе прослеживаются истоки русского литературного изображения Кавказа начиная с XVIII века. С одной стороны, в книге есть ряд убедительных положений. Так, Лейтон констатирует, что в эпоху романтизма Кавказ превращается в русское подобие Альп, интерпретированных в духе «Паломничества Чайльд-Гарольда» Байрона: как граница между Западом и Востоком, — сходная роль отводится и Кавказу в русской «культурной географии». С другой стороны, меньше убеждают (во всяком случае с точки зрения историка литературы) те выводы, к каким приходит Лейтон, накладывая на «кавказские» произведения Лермонтова идеологическую сетку категорий, ведущих происхождение из широко распространенной концепции «литературного ориентализма», принадлежащей Эдварду Саиду

240

(«Orientalism», 1978). Центральный тезис Саида, согласно которому исламский Восток рассматривался европейским культурным и литературным сознанием как «негативное ‘Иное’», подтверждается, по мнению Лейтон, и на материале русской литературы. Особенно характерен в этом смысле анализ поэмы «Демон»: подпадание Тамары под власть Демона соотносится, по мнению Лейтон, с русской колонизацией Кавказа; большое внимание уделяется также проблеме столкновения между женским сознанием, обусловленным патриархальностью традиционного общества, и отмеченным «мужской агрессивностью» протагонистом поэмы [Layton, 1994, 201—202]. Интерпретационно убедительным выглядит в этом анализе далеко не все. Безвкусно, например, определение отца Тамары как престарелого импотента, «бессильного защитить свою дочь от сексуальной агрессии и смерти» [ibid., 206]; в том же духе освещается и весь ход сюжета. Что же касается занимающих значительную часть этой главы рассуждений о том, справедливо или несправедливо характеризовал Лермонтов грузинских мужчин в строчке «бежали робкие грузины», то для того, чтобы находить интерес в подобных рассуждениях применительно к лермонтовской поэме, читатель должен быть занят не вопросами литературы, а вопросами, имеющими к литературе лишь крайне посредственное отношение. Глава «Лермонтов и ориентальный махизм» посвящена поэме «Измаил-Бей». В этом раннем произведении Лейтон еще усматривает «вражду к евроцентризму», выражающуюся у молодого Лермонтова в сочувствии герою-кавказцу. Однако предлагаемые объяснения этой «вражды к евроцентризму», истоки которой американская исследовательница усматривает в литературных программах романтиков типа Кюхельбекера и Бестужева первой половины 1820-х годов, выглядят как минимум странно. То, что видится Лейтон как «синтетическая», чуть ли не евразийская программа, исходящая из одновременной принадлежности России Востоку и Западу, по сути, было феноменом вполне «евроцентрического» мышления, так как основывалось (у тех же декабристов) на убеждении в том, что Россия как великая европейская держава может и должна иметь колонизированные инонациональные окраины, цивилизовать (и в том числе художественно осваивать) эти экзотические восточные регионы, подобно другим тогдашним империальным государствам. Рассматривая предложенную интерпретацию самой поэмы, достаточно указать на то, что изображение «эротических успехов» Измаил-Бея у русских женщин должно было, по мнению Лейтон, повергнуть в смятение «европеизированых русских мужчин», якобы уже во времена Лермонтова озабоченных сексуальной конкуренцией со стороны выходцев с Кавказа [ibid., 135]. Столь же плодотворно, например, заключение о «гендерном расколе

241

в рядах» русской имперской читающей публики, так как читательницы-женщины «грезили» в то время об Аммалат-Беках [ibid.].

Хотя многое в англо-американской славистике, обращающейся к колониальным и постколониальным темам, определяется после выхода в свет книги С. Лейтон именно такими построениями, нельзя не отметить, что на общем фоне выделяются и некоторые другие, в большей степени литературоведчески ориентированные попытки анализа. Так, в монографии Х. Рам, тоже посвященной «русской поэтике Империи» [Ram, 2003; ср.: Ram, 1995], применительно к тому же «Измаил-Бею» предлагается гораздо более обоснованная интерпретация, согласно которой ее герой, тип «благородного дикаря», не был в первую очередь «фигурой антиколониального протеста», зато являлся «туземным вариантом романтического героя», такой фигурой отождествления, на которую читатели русского образованного общества могли проецировать свои собственные чувства политического недовольства и угнетенности [Ram, 2003, 208]. Вообще же исследование Рам, особенно в части, посвященной Пушкину и Лермонтову, основывается на попытке более или менее последовательно проследить в их текстах о Кавказе соотношение двух жанрово-тематических элементов: реликтов одического воспевания и современной атмосферы элегического уныния. Такой подход страдает известным схематизмом, но по крайней мере, в отличие от многих более громких в западной славистике имен, внимание автора монографии устремлено в первую очередь на проблемы самой литературы. Постколониальные исследовательские подходы по-своему используются также в работах В. Соболь и Л. Фельдман, рассматривающих проблемы этнографизма, ориентализма, образа «чужого» и собственной национальной идентичности в творчестве Лермонтова [Sobol, 2011; Feldman, 2012]. Связать вопросы национальной самоидентификации в творчестве Лермонтова с психоаналитическим рассмотрением темы пытается Даниэль Ранкур-Лаферьер [Rancour-Laferriere, 1993].

Целый специализированный выпуск посвятил Лермонтову в 1998 году журнал «Romantic Russia» (vol. 2), содержащий работы американских исследователей. В том числе там помещена работа Э. Аллен о проблеме лермонтовского «байронизма» [Allen, 1998]. О лермонтовском романтическом комплексе «любви к невыразимому» и о поэтическом оформлении эротического желания в его творчестве пишет Д. Пауэлсток [Powelstock, 1998]. Проблемам интерпретации «Фаталиста» посвящена статья Л. Бэгби [Bagby, 1998]. А. Эвингтон анализирует связи между «Маскарадом» и «Демоном» [Ewington, 1998]. «Маскараду» посвящена

242

также работа И. Хэлфанта, сосредоточенная прежде всего на анализе практик картежной игры [Helfant, 1998].

О сегодняшней американской славистике можно повторить многое из того, что сказано в статье о Лермонтове в немецком литературоведении (в составе настоящего сборника). В американской славистике, в связи с совершившимся «культурологическим поворотом», тоже является распространенным методологическим ходом выбирать в качестве темы не «специализированное» изучение конкретного писателя, а изучение того, как преломляется какая-либо тема, или концепт, или дискурс в творчестве ряда авторов. Однако в сравнении с западноевропейскими славистиками (относительно небольшими уже по той причине, что лишь немногие университеты сохранили славистские кафедры и славистские курсы обучения) американская славистика имеет безусловное численное преимущество, иногда оборачивающееся также преимуществом качественным: поскольку число университетов, имеющих славистские институты или кафедры в США во много раз больше, чем в Германии или Англии, возрастают и шансы на то, что в университетском ландшафте, определяемом тенденциями «культурологического поворота», все-таки найдутся и определенные «ниши» существования для более филологически ориентированных исследователей. И даже при составлении сборников по «дискурсам», тематически, возрастает вероятность того, что писать об определенном дискурсе в творчестве определенного писателя будет специалист, занимающийся этим писателем по сути, а не только «по дискурсам». Например, в 2007 году Висконсинским университетом был издан том на кричаще-плакативную, казалось бы, тему: «Насилие в русской литературе и культуре». Ни сама по себе постановка темы (изучение «насилия» во всевозможных видах является одним из модных в последние годы ответвлений культурологической науки, причем образование подобного рода новых самостоятельных «дисциплин» связано прежде всего с особенностями проектного финансирования и институционализации, что уже само по себе настраивает скептически в отношении их научной основательности), ни глянцевая обложка с убиением Иваном Грозным своего сына Ивана, ни ожидаемая общая установка на изучение России как страны стоящей культурным уровнем ниже — ничто при первом взгляде не заставляет предполагать, что в рамках этого тома можно встретить и серьезные, лишенные публицистического запала работы об отдельных писателях. Тем более приятной неожиданностью выглядит работа Д. Пауэлстока о насилии у Лермонтова [Powelstock, 2007]. Исследователь подчеркивает, что Лермонтов не дает в своем творчестве позитивной альтернативы насильственным тенденциям своего времени (в том числе скрытой

243

насильственности когнитивных привычек образованного общества), однако связывает это в первую очередь с собственно литературными причинами — с принципиальной неразрешимостью тех романтических противоречий, которые всю жизнь занимали Лермонтова [ibid., 38]. Интересна и статья Пауэлстока (в другом сборнике Висконсинского университета) о канонизации «нашего Лермонтова» в сталинские 1930-е годы, где описывается избирательная рецепция лермонтовского творчества в эту эпоху, а также, в более общем плане, феномены, связанные с выдвижением относительно автономного литературоведческого дискурса в поле идейно-публицистических полемик [Powelstock, 2006].

Пауэлсток, как исследователь, опубликовавший в 1990—2000-х годах, пожалуй, наибольшее в англо-американском литературоведении количество работ о Лермонтове, дал в известном смысле обобщающую картину лермонтовского творчества в объемистой монографии, которая носит говорящий подзаголовок: «Иронические аспекты романтического индивидуализма в России в царствование Николая I» [Powelstock, 2005]. Исследователь настаивает на том мнении, что Лермонтов до конца жизни продолжает оставаться приверженцем радикального романтического индивидуализма, что не мешает ему проповедовать высшие идеалы романтического поведения как идеалы в принципе общезначимые (гордость и достоинство индивидуума, критический и строгий самоанализ и т. д.). Большое внимание уделяется анализу лермонтовской иронии как литературного феномена, сопутствующего самоутверждению романтического индивидуума¹¹.

На проблеме «Лермонтов и романтизм» сосредоточивает свое внимание также Элизабет Аллен в книге «“Кумир поверженный — все бог…”: Лермонтов и дилеммы культурной трансформации» [Allen, 2007; ср.: Allen, 2002]. Показывая недостаточность традиционных схем эволюции Лермонтова «от романтизма к реализму», исследовательница делает вполне обоснованное предложение рассматривать его зрелое поэтическое и прозаическое творчество как принадлежащее эпохе «постромантизма» — эпохе крайне противоречивой и в смысле ее самохарактеристик, и в смысле концептуализаций в исследовательской литературе. Эта постромантическая констелляция во многом является общей для русской литературы и других европейских литератур после 1830 года, хотя конкретные варианты здесь могут быть весьма различны. К основным литературным жестам этого времени принадлежит цитирование и варьирование, романтического, от которого писатели и поэты (в том числе Лермонтов) еще не успели отделиться, но которое уже воспринимается как, не совсем свое. Это приводит к проявляющимся на разных уровнях жестам удвоения, расщепления, обрамления, внутренней противоречивости и парадоксальности.

244

ЛИТЕРАТУРА

Аринштейн 1979 — Л. М. Аринштейн. Неизвестная статья А. И. Герцена и М. Мейзенбург о Лермонтове // М. Ю. Лермонтов: Исследования и материалы. Л., 1979. С. 283—308.

Аринштейн / Левин 1981 — Л. М. Аринштейн; Ю. Д. Левин. Переводы и изучение Лермонтова за рубежом. Великобритания и Соединенные Штаты Америки // Лермонтовская энциклопедия | Ред. В. А. Мануйлов. М., 1981. С. 389—391.

Дебрецени 1992 — Пол Дебрецени. «Герой нашего времени» и жанр лирической поэмы // Михаил Лермонтов: 1814—1989. Норвичский симпозиум / A Symposium Dedicated to Mikhail Lermontov. Ed. by Efim Etkind. Northfield, Vermont, 1992. С. 69—80.

Долинин 1997 — Александр Долинин. Три заметки о романе Владимира Набокова «Дар» // В. В. Набоков: pro et contra. СПб., 1997. С. 697—740.

Набоков 2002 — Владимир Набоков. Предисловие к «Герою нашего времени» // М. Ю. Лермонтов: pro et contra. Личность и творчество Михаила Лермонтова в оценке русских мыслителей и исследователей. СПб., 2002. С. 863—873 (пер. С. Таска; впервые: Новый мир. 1988. № 4. С. 189—195).

Сорочан 2010 — Александр Сорочан. [Рец.:] Powelstock David. «Becoming Mikhail Lermontov» // Новое литературное обозрение. 2010. № 101. С. 427—431.

Allen 1998 — Elizabeth Cheresh Allen. Lermontov’s «Not-Byronism»: A Reconsideration // Romantic Russia. 1998. Vol. 2. P. 9—34.

Allen 2002 — Elizabeth Cheresh Allen. Unmasking Lermontov’s «Masquerade»: Romanticism as ideology // Slavic and East European Journal. 2002. Vol. 46. No. 1. P. 75—97.

Allen 2007 — Elizabeth Allen. A Fallen Idol Is Still a God: Lermontov and the Quandaries of Cultural Transition. Stanford: Stanford Univ. Press, 2007.

Andrew 1992 — Joe Andrew. The Blind Will See: Narrative and Gender in «Taman» // Russian Literature. 1992. Vol. 31. No. 4. P. 449—476.

Bagby 1998 — Lewis Bagby. Inscription in «Fatalist» // Romantic Russia. 1998. Vol. 2. P. 35—48.

Bagby (Ed.) 2002 — Lermontov’s «A Hero of Our Time»: A Critical Companion. Ed. by Lewis Bagby (American Association of Teachers of Slavic and East European Languages). Evanston, Ill.: Northwestern Univ. Press, 2002 (Northwestern / AATSEEL critical companions to Russian literature).

Brewster 1954 — Dorothy Brewster. East-West Passage. A Study in Literary Relationships. London, 1954.

Davidson 2000 — Pamela Davidson. The Muse and the Demon in the Poetry of Pushkin, Lermontov, and Blok // Russian Literature and Its Demons. Ed., preface, and introd. by P. Davidson. New York: Berghahn, 2000. P. 167—213.

Davie 1965 — Russian Literature and Modern English Fiction: A Collection of Critical Essays. Ed. and with an introd. by Donald Davie. London, 1965.

Debreczeny 1973 — Paul Debreczeny. Elements of the Lyrical Verse Tale in Lermontov’s «A Hero of Our Time» // American Contributions to the Seventh International Congress of Slavists. The Hague, 1973. P. 93—117.

245

Etkind (Ed.) 1992 — Михаил Лермонтов: 1814—1989. Норвичский симпозиум / A Symposium Dedicated to Mikhail Lermontov. Ed. by Efim Etkind. Northfield, Vermont, 1992.

Ewington 1998 — Amanda Ewington. A Demon in the Drawing Room: Echoes of «The Demon» in Lermontov’s «Masquerade» // Romantic Russia. 1998. Vol. 2. P. 95—124.

Feldman 2012 — Leah Feldman. Orientalism on the Threshold: Reorienting Heroism in Late Imperial Russia // Boundary 2: An International Journal of Literature and Culture. 2012. Vol. 39. No. 2. P. 161—180.

Freeborn 1973 — Richard Freeborn. The Rise of the Russian Novel: Studies in the Russian Novel from Eugene Onegin to War and Peace. London: Cambridge Univ. Press, 1973.

Gifford 1964 — Henry Gifford. The Novel in Russia: From Pushkin to Pasternak. London: Hutchinson Univ. Library, 1964.

Goldfarb 1996 — David A. Goldfarb Lermontov and the Omniscience of Narrators // Philosophy and Literature. 1996. Vol. 20. No. 1. P. 61—73.

Golovin 1846 — Ivan Golovin. Russia under the Autocrat Nicholas the First. London: Henry Colburn, 1846. Vol. 2. P. 280.

Golstein 1998 — Vladimir Golstein. Lermontov’s Narratives of Heroism. Evanston, IL: Northwestern Univ. Press; 1998.

Gronicka 1966 — André von Gronicka. Lermontov’s Debt to Goethe. A Reappraisal // Revue de littérature comparée. (Paris). Tome XL. 1966. № 4. P. 567—584.

Heier 2000 — Edmund Heier. Comparative Literary Studies: Lermontov, Turgenev, Goncharov, Tolstoj, Blok, Lavater, Lessing, Schiller, Grillparzer. Munich, 2000.

Helfant 1998 — Ian Helfant. Gambling Practices and the (Dis) honorable Acts in Lermontov’s «Masquerade» // Romantic Russia. 1998. Vol. 2. P. 125—144.

Henningsen 1846 — Charles Henningsen. Eastern Europe and the Emperor Nicolas. London, 1846.

Herzen / Meysenbug 1860 — [A. Herzen; M. Meysenbug.] Russian Literature: Michael Lermontoff // National Review. 1860. Vol. 11. P. 330—374 (также: Eclectic Magazine of Foreign Literature, Science & Art. 1861. June 1. P. 167—176).

Joyce 1966 — James Joyce. Letters. Ed. by R. Ellmann. London, 1966. Vol. 2.

Kelly 1977 — Laurence Kelly. Lermontov: Tragedy in the Caucasus. London, 1977.

Kostka 1953 — Edmund Kostka. Schiller’s Influence on the Early Dramas of Lermontov // Philological Quarterly. 1953. Vol. XXXII. №. 4. P. 396—410.

Kropotkin 1905 — Peter Kropotkin. Ideals and Realities in Russian Literature. New York, 1905.

Layton 1994 — Susan Layton. Russian Literature and Empire: Conquest of the Caucasus from Pushkin to Tolstoy. Cambridge: Univ. of Cambridge, 1994 (Cambridge Studies in Russian Literature).

Layton 1997 — Susan Layton. Nineteenth-Century Russian Mythologies of Caucasian Savagery // Russia’s Orient: Imperial Borderlands and Peoples. Ed. by Daniel R. Brower and Edward J. Lazzerini. Bloomington; Indianapolis, 1997.

246

Layton 2002 — Susan Layton. Ironies of Ethnic Identity // Lermontov’s «A Hero of Our Time»: A Critical Companion. Ed. by Lewis Bagby (American Association of Teachers of Slavic and East European Languages). Evanston, Ill.: Northwestern Univ. Press, 2002. P. 64—84.

Manning 1926 — Clarence A. Manning. Napoleon and Lermontov // Romanic Review. 1926. Vol. 17. P. 32—40.

Manning 1929 — Clarence A. Manning. Dramas of Schiller and Lermontov // Philological Quarterly. 1929. Vol. 8. P. 11—20.

Manning 1931 — Clarence A. Manning. Lermontov and Spain // Romanic Review. 1931. Vol. 22. P. 126—129.

Manning 1946 — Clarence A. Manning. Lermontov and the Character of Pechorin // Modern Language Quarterly. 1946. Vol. 7. No. 1. P. 93—104.

Manning 1948 — Clarence A. Manning. The Two Brothers of Lermontov and Pechorin // Modern Language Notes. 1948. Vol. 63. No. 3. P. 149—153.

Mersereau 1960 — John Mersereau. M. Ju. Lermontov’s «The Song of the Merchant Kalaschnikov». An Allegorical Interpretation // California Slavic Studies. 1960. Vol. 1. P. 110—133.

Mersereau 1962 — John Mersereau. Mikhail Lermontov. Carbondale: South Illinois Univ. Press, 1962.

Meyer 1992 — Priscilla Meyer. Lermontov’s Reading of Pushkin: «The Tales of Belkin» and «A Hero of Our Time» // The Golden Age of Russian Literature and Thought. Ed. by Derek Offord. New York: St. Martin’s, 1992. P. 58—75.

Meyer 2002 — Priscilla Meyer. An Author of His Time: Lermontov Rewrites George Sand // New Zealand Slavonic Journal. 2002. Vol. 36. P. 173—182.

Meyer 2008 — Priscilla Meyer. How the Russians Read the French: Lermontov, Dostoevsky, Tolstoy. Madison, WI: Univ. of Wisconsin Press, 2008.

Nabokov 1958 — Vladimir Nabokov. Foreword // Mikhail Lermontov. A Hero of Our Time. A novel. Transl. from the Russian by Vladimir Nabokov in collab. with Dmitri Nabokov. Garden City, N. Y., 1958. P. I—XXIV.

Newmarch 1907 — Rosa Newmarch. Poetry and Progress in Russia. London: Lane, 1907. P. 127—138.

Niland 2011 — Richard Niland. «Unfit for Action… Unable to Rest»: Goethe, Lermontov, and «Under Western Eyes» // «Under Western Eyes»: Centennial Essays. Ed. by Allan H. Simmons, J. H. Stape and Jeremy Hawthorn. Amsterdam; New York, 2011 (Conrad Studies; 6). P. 63—78.

O’Neil 2004 — Catherine O’Neil. Byron’s Sea in Pushkin and Lermontov // Byron Journal. 2004. Vol. 32. No. 2. P. 110—113.

O’Neil 2009 — Catherine O’Neil Byronic Motifs in Lermontov’s Fantasy about His Father // Западный пушкинизм и российский байронизм: Проблемы взаимосвязей. Ред. И. А. Шишкова и О. П. Лисковая. М., 2009. P. 112—124.

Powelstock 1998 — David Powelstock. Loving the Ineffable: Lermontov’s Poetics of Desire // Romantic Russia. 1998. Vol. 2. P. 49—93.

Powelstock 2005 — David Powelstock. Becoming Mikhail Lermontov: The Ironies of Romantic Individualism in Nicholas I’s Russia. Evanston, IL: Northwestern Univ. Press, 2005.

247

Powelstock 2006 — David Powelstock. Fashioning «Our L ermontov»: Canonization and Conflict in the Stalinist 1930s // Epic Revisionism: Russian History and Literature as Stalinist Propaganda. Ed. and introd. by Kevin M. F. Platt and David Brandenberger. Madison, WI: Univ. of Wisconsin Press, 2006. P. 283—307.

Powelstock 2007 — David Powelstock. Violent Outcomes: Mikhail Lermontov and Romanticism’s Insoluble problems // Times of Trouble: Violence in Russian Literature and Culture. Ed. by Marcus C. Levitt and Tatyana Novikov. Madison, WI: Univ. of Wisconsin Press, 2007. P. 30—41.

Pyman 2000 — Avril Pyman. The Demon: The Mythopoetic World Model in the Art of Lermontov, Vrubel, Blok // Russian Literature and Its Demons. Ed., preface, and introd. by P. Davidson. New York: Berghahn, 2000. P. 333—370.

Ralston 1873 — William Ralston Shedden Ralston. A Scot abroad // Athenaeum. (London). 1873. Vol. 62. P. 336.

Ram 1995 — Harsha Ram. Translating Space: Russia’s Poets in the Wake of Empire // Between Languages and Cultures: Translation and Cross-Cultural Texts. Ed. by Anuradha Dingwaney and Carol Maier. Pittsburgh, PA: Univ. of Pittsburgh, 1995. P. 199—222.

Ram 2003 — Harsha Ram. The Imperial Sublime: A Russian Poetics of Empire. Madison, WI: Univ. of Wisconsin Press, 2003.

Rancour-Laferriere 1993 — Daniel Rancour-Laferriere. Lermontov’s «Farewell to Unwashed Russia»: A Study in Narcissistic Rage // Slavic and East European Journal. 1993. Vol. 37. No. 3. P. 293—304.

Reeve 1967 — Franklin Delano Reeve. The Russian Novel. London: Muller, 1967.

Reid 1982 — Robert Reid. Lermontov’s «Demon»: A Question of Identity // The Slavonic ad East European Review. 1982. Vol. 60. P. 189—210.

Reid 1992 — Robert Reid. Ethnotope in Lermontov’s Caucasian Poėmy // Russian Literature. 1992. Vol. 31. No. 4. P. 555—573.

Reid 1996 — Robert Reid. Lermontov: A Hero of Our Time. Bristol, 1996.

Reid 1998 — Robert Reid. «Bela» and «The Demon»: Structural Affinities // Neo-Formalist Papers. Ed. and preface by Joe Andrew and Robert Reid. Amsterdam, 1998. P. 151—167.

Reid 2000 — Robert Reid. Lermontov’s The Demon: Identity and Axiology // Russian Literature and Its Demons. Ed., preface, and introd. by P. Davidson. New York: Berghahn, 2000. P. 215—239.

Shaw 1956 — Joseph T. Shaw. Byron, the Byronic Tradition of the Romantic Verse Tale in Russian, and Lermontov’s «Mtsyri» // Indiana Slavic Studies. 1956. Vol. 1. P. 165—190.

Sobol 2011 — Valeria Sobol. The Uncanny Frontier of Russian Identity: Travel, Ethnography, and Empire in Lermontov’s «Taman» // Russian Review: An American Quarterly Devoted to Russia Past and Present. 2011. Vol. 70. No. 1. P. 65—79.

Talvj 1850 — Talvj [Therese Albertine Louise Robinson]. Historical View of the Languages and Literature of Slavic Nations. New York: George P. Putnam, 1850. P. 96.

248

Turner C. E. 1882 — Charles Edward Turner. Studies in Russian Literature. London, 1882.

Turner C. J. G. 1978 — C. J. G. Turner. Pechorin — An Essay on Lermontov’s «A Hero of Our Time». Birmingham Univ., 1978 (Birmingham Slavonic Monographs; 5).

Vickery 2001 — Walter N. Vickery. M. Iu. Lermontov: His Life and Work. München: Sagner, 2001 (Slavistische Beiträge; 409).

Voynich 1911 — Ethel Lilian Voynich. Six Lyrics from the Ruthenian of Tarás Schevchénko, also the Song of the Merchant Kaláshinikov from the Russian of Mikhail Lérmontov, rendered into English verse with a biographical sketch. London, 1911.

Wiener (Ed.) 1903 — Anthology of Russian Literature. Ed. by L. Wiener. New York, 1903. Vol. 2 [From «The Demon»; «Dispute»; «Alone I Wander Out along the Road»; «The Sail»; «The Prayer»; «The Branch of Palestine»; «Remember’st Thou the Day»; «At a Ball»; «Dream»].

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Оригинальное французское издание вышло в том же году в Париже.

² Sketches of Russian Life in the Caucasus. By a Russe, many years resident amongst the various mountain tribes. London, 1853.

³ The Hero of Our Days. From the Russian by Theresa Pulszky. London: Hudgson, [1854] («The Parlour Library»; 112); A Hero of Our Own Times. From the Russian. Now first transl. into English. London: Bogue, 1854.

⁴ См.: [Аринштейн, 1979].

⁵ См.: [Аринштейн / Левин, 1981].

⁶ «Дары Терека» в журнале «Blackwood’s Edinburgh Magazine», 1843, v. 54.

⁷ Эта работа доступна теперь также по-русски в составе 2-го тома антологии «М. Ю. Лермонтов: pro et contra» (СПб., 2013).

⁸ A Hero of Our Time. Transl. from the Russian of M. Y. Lermontov, by J. H. Wisdom and Marr Murray. New York: Knopf, 1916.

⁹ Русский перевод впервые в журнале: Новый мир. 1988. № 4. С. 189—195; пер. С. Таска.

¹⁰ См. также: [Layton, 1997]. На материале «Героя нашего времени» освещается близкий комплекс проблем в статье Лейтон «Ирония этнической идентичности» в сборнике, посвященном «Герою нашего времени» (Layton 2002).

¹¹ Подробнее см. в содержательной русской рецензии: [Сорочан, 2010].