- 5 -
УДК 82.0
Л. В. Богатырёва, К. Г. Исупов*
НАСЛЕДИЕ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА
И СОВРЕМЕННОЕ ЛЕРМОНТОВЕДЕНИЕВ статье представлен обзор результатов работы в рамках исследовательского проекта «Личность и идейно-художественное наследие М. Ю. Лермонтова в оценках отечественных и зарубежных исследователей и мыслителей», выполненного при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда № 12-34-10210 а (ц). Авторы представляют издание двухтомной антологии М. Ю. Лермонтов: pro et contra, анализируют основные направления современных исследований в области лермонтоведения, подробно рассказывают о работе над созданием информационного портала, посвященного личности и творчеству поэта.
Ключевые слова: М. Ю. Лермонтов, антология, лермонтоведение, информационные ресурсы.
L. V. Bogatyreva, K. G. Isupov
THE LEGACY OF M. Y. LERMONTOV
AND MODERN LERMONTOV STUDIESThe article presents an overview of the results of work under the research project «Identity and the ideological and artistic heritage of M. Y. Lermontov in the estimates of national and foreign researchers and thinkers», performed with the financial support of the Russian humanitarian scientific Fund No. 12-34-10210 а (ц). The authors present a two-volume edition of the anthology M. Y. Lermontov: pro et contra, analyze the main branches of current research in the field of Lermontov studies, describe in detail the creation of an information portal dedicated to the personality and creativity of the poet.
Keywords: M. Y. Lermontov, anthology, pro et contra, Lermontov studies, information portal
- 6 -
Когда в 2003 году издательство РХГА выпустило том «М. Ю. Лермонтов: pro et contra», стало ясно, что времена худосочных хрестоматий о поэте миновали бесповоротно. Понятным стало и другое: мы прочно забыли и нуждаемся в републикации не только памятников прижизненной критики Лермонтова, но и целого ряда текстов о поэте, созданные так называемой философской критикой Серебряного века. Поэтому составители тома (В. М. Маркович и Г. Е. Потапова) поступили весьма мудро, предложив читателю опусы авторов охранительного лагеря (С. О. Бурачок, С. П. Шевырев, Ф. В. Булгарин) и, конечно, статью демократа В. Г. Белинского, с которой и началось объективное лермонтоведение.
Успехи гуманитарных наук последней трети XX века и в новейшее время позволили значительно расширить горизонты как собственно филологического, так и историко-философского, герменевтического и культурологического анализа произведения писателя и его пути в целом. Эти исследования последних сорока лет разбросаны по малодоступным и малотиражным сборникам и широкому читателю практически неизвестны.
О постоянном повышении интереса свидетельствуют библиографические указатели под общим названием «Литература о жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова», выходящие в свет под эгидой Института русской литературы (Пушкинский Дом). Составитель первых четырёх выпусков указателей (от первой публикации о Лермонтове в 1825 году по 2001 год включительно) — Ольга Валентиновна Миллер. Если сравнить количественные составляющие третьего и четвёртого выпусков, то в томе, охватившем 1978—1991 годы (СПб., 2003), мы встречаем 3622 наименования, а в следующем — с 1999 по 2001 год (СПб., 2007) — 2328 единиц.
Начало философско-филологических штудий трудов и дней Лермонтова положено в трёх комплексах исследований: 1) в критических статьях и эссе писателей и мыслителей рубежа XIX—XX вв.; 2) в трудах отечественных лермонтоведов 10—50-х гг.; 3) в штудиях наших эмигрантов на Западе и Востоке.
Что до первой составляющей, то в центре этого блока своё законное место заняла публичная лекция Вл. Соловьёва (1899); с неё началось восприятие Лермонтова как инициатора романтического демонизма предницшеанского типа. Соловьёв предстаёт в первом томе в окружении замечательных эссе и характеристик таких авторов, как С. А. Андреевский (1890), В. Розанов (1890), Лев Шестов (1902), Андрей Белый (1903), А. Блок (1906), И. Анненский (1909), Б. Садовской (1912), Вл. Ходасевич (1914), Ю. Айхенвальд (1914), Д. Андреев (1957—1959). И конечно, помещена здесь и знаменитая работа Д. Мережковского «Лермонтов. Поэт сверхчеловечества» (1909). Анализ метафизики Лермонтова был новым словом в науке о писателе; недаром столько споров он вызвал.
- 7 -
Прислушаемся в этой связи к реплике автора вступительной статьи: «Решающее значение критики придавал неустранимому раздвоению личности поэта. <…> Мережковский мыслил это раздвоение как метафизическое, непреодолимое в границах отдельной человеческой жизни, да и в границах времени вообще. По мысли критика, разрешение коллизии могло быть только эсхатологическим, в перспективе «будущей вечности». А обоснованием выдвинутого тезиса служила легенда о нерешительных ангелах, посланных в земной мир. Легенда была поставлена в связь с материалами творчества и биографии Лермонтова и приводила к мысли о том, что он «не совсем человек» и поэтому занимает особое место в онтологической иерархии Вселенной. В сущности, ему приписывалась роль своеобразного посредника между небом и землёй» (Маркович В. М. Лермонтов и его интерпретаторы // М. Ю. Лермонтов: pro et contra… С. 26). Процитированное суждение петербургского литературоведа — почти парафраз мнения Г. Мейера, который концепцию Мережковского привязывает к теме лермонтовского фатализма: «…потому так сильно было в Лермонтове чувство Рока, что категории причины, необходимости лежат для нас в прошлой вечности. Таким образом, оглушённый до конца земным рождением, но сохранивший, подобно Лермонтову, воспоминание о мистической прародине, предрасположен в какой-то мере к фатализму» (Там же. С. 889).
Вторая составляющая (отечественные исследования) образовала блок классического лермонтоведения, ссылки на которое стали в последующих трудах почти ритуальными. Эта группа текстов включает в себя плоды научных усилий таких почти легендарных авторов, как Д. Н. Овсяннико-Куликовский (1914), Б. М. Эйхенбаум (1924), У. Р. Фохт (1928), И. Л. Андроников (1938), Л. Я. Гинзбург (1941; в комментариях она названа ученицей Эйхенбаума, хотя она, скорее, воспитанница, Ю. Н. Тынянова), Л. В. Пумпянский (1941), В. В. Виноградов (1941), Е. Н. Максимов (1941), Е. Н. Михайлова (1941).
Сюда органично примыкают: работа вдохновителя и редактора «Лермонтовской энциклопедии» В. А. Мануйлова (1971), замечательная статья И. И. Виноградова «Философский роман Лермонтова» (1964), где впервые в условиях советского безголосья дана подлинная герменевтика лермонтовской прозы и в целом — характеристика мировоззренческих концептов писателя. Здесь же читатель увидел блестящие аналитические этюды Ю. В. Манна (1974), Э. Г. Гернштейн (1976), В. Э. Вацуро (1979), С. В. Ломинадзе (1977), И. Б. Роднянской (1981), И. А. Гурвича (1983), Ю. М. Лотмана (1985).
Наконец, третий вектор отечественного лермонтоведения — это эмигрантская продукция, представленная великими именами: П. Бицилли
- 8 -
(1926), Г. Адамович (1939), Вяч. Иванов (1947), В. Набоков (1958), В. Зеньковский (1960), Г. Мейер (1965). Рядом с этими глубокими работами вполне уместно смотрятся три текста: Е. Эткинда (1992), И. Сермана (1992) и В. Гольштейна (1998).
Если отвлечься от азартного (а теперь — уже наивного и старомодного) спора эмигрантов первой волны вокруг противопоставлений авторами журнала «Числа» «гармонического» Пушкина «демоническому» Лермонтову, нетрудно увидеть, что многие сходятся по меньшей мере в одном: Лермонтов — великий предчувственник трагического будущего России.
Неустранимый генеральный вопрос, который фундирует основную тематику всего необъятного корпуса текстов писателей, публицистов, художников, учёных и философов русского зарубежья: «Как же так получилось, что великая страна провалилась в историческое безвременье и в чём состоит наша миссия здесь, на чужбине?»
На фоне этого мучительно острого вопроса Лермонтов ощущался как надёжный союзник и конгениальный собеседник.
Конечно, эмигрантский раздел первого тома легко расширить, но это оказалось физически невозможно: в книге и без того 67,5 печатного листа. Хорошим дополнением к тому стало неплохое издание: Фаталист. Зарубежная Россия и Лермонтов: Из наследия первой эмиграции / составление, вступительная статья и комментарии М. Д. Филина (М.: Русскій міръ, 1999).
Столь длинная преамбула нам понадобилась для того, чтобы читатель мог оценить некоторые инновации второго тома «М. Лермонтов: pro et contra / Сост., комм. С. В. Савинкова и К. Г. Исупова; вступ. ст. С. В. Савинкова» (СПб.: РХГА, 2014), который, при поддержке РГНФ, удалось подготовить к печати. История работы над ним не была лишена драматизма: книга в первоначальном варианте обрела настолько устрашающий объём, что ее пришлось дважды сокращать, жертвуя порой блестящими текстами и теряя попутно десятки страниц уже готового комментария. И все равно объем получился почти предельным: 59,8 печатного листа.
На фоне первого тома издание отмечено тремя новациями:
1) сильно помолодел возраст авторского коллектива; в основном это наши здравствующие современники. В этом смысле книга в жанровом отношении соединила свойства антологии и коллективной монографии;
2) немалый удельный вес пришёлся на труды зарубежных лермонтоведов, разбросанных по малодоступным изданиям. При этом ряд текстов ученых Америки и стран Западной Европы, ближнего и дальнего зарубежья пришлось переводить, а некоторые вещи написались специально для второго тома;
- 9 -
3) решительно обновлена структурно-тематическая база издания; она мало напоминает традиционную для всей серии рубрикацию; в ней заново градуированы тематические узлы, а вся стратификация концептуальных гнёзд отражает не только интересы новейшего лермонтоведения, но и запросы современной филологической герменевтики в целом.
Такой подход может показаться излишне амбициозным, но мы позволим себе напомнить, что тома о Лермонтове созданы не только для лермонтоведов, и для молодых учёных, аспирантов, студентов и всех, кому дорога отечественная культура. В этом смысле издание преследует ещё и пропедевтические задачи: составители поставили целью продемонстрировать читателю, как теперь, при полном свете исторического дня, работает гуманитарная мысль с классическими текстами и какие перспективы могут нам открыться в предъявленных исследованиях. Проще говоря, издание второго тома призвано показать ещё и картину активно расширяющегося методологического (герменевтического и историко-метафизического) горизонта труда над художественным текстом. Нравится нам или не нравится, но процессы интенсивного обогащения, а порой и полной смены научной терминологии и всего дискурса описания, анализа и обобщения — вещь для истории науки неизбежная.
Когда-то на наших глазах родилась, расцвела и ушла на периферию отечественная московско-тартуская семиотика. Но вот современный, немолодой уже, замечательный А. Жолковский предъявляет нам статью «Семиотика “Тамани”» — и мы видим: метод жив и продуктивен, он способен разбудить спящие семантические нюансы текста и заставляет нас прочитать его в свете нового понимания. Радость обновленного чтения — можно ли придумать лучший подарок читателю XXI века?
Поэтому составители второго тома пошли по пути концептуального дробления проблемно-тематических уровней материала; выглядит эта сравнительно новая аспектология таким образом.
В первом разделе антологии «М. Ю. Лермонтов: pro et contra. Т. 2» представлены следующие авторы: К. Исупов. Метафизика Лермонтова; М. Михайлова. Бог и человек в творчестве М. Ю. Лермонтова; С. Бочаров. Открыватель верхнего ряда русской прозы; А. Либерман. Лермонтов и Тютчев; К. Кроо. От равнодушия к равновесию — лермонтовское мироощущение в динамике русской литературы («Дума» Лермонтова в романе Тургенева «Дворянское гнездо»).
Второй раздел антологии озаглавлен «Поэтическое “я”»; он состоит из двух частей, одна из которых имеет более общий характер — «Координаты существования», а вторая более частный — «Вокруг “Паруса”».
О том, что загадочное, противоречивое и странное лермонтовское «я» по-прежнему находится в центре пристального внимания современного
- 10 -
лермонтоведения, красноречиво свидетельствуют названия статей этого раздела. Вот некоторые из них: «Поэтическая личность Лермонтова (“Диалектика души” в лирике)» (Е. Эткинд), «Чужое “Я” в лермонтовском творчестве» (В. Вацуро), «Две модели лирического “я” у Лермонтова» (Е. Фарино).
Две статьи посвящены стихотворению «Не верь себе…» и целых шесть — звукам, имеющим особое значение в картине лермонтовского мира. Завершают первую часть статьи, посвященные рассмотрению двух базовых хронотопов — храму (Л. Ходанен) и саду (Н. Акимова).
Третий блок — «Герменевтика прозы». У него три подрубрики: 1) «Проблемы повествования»; она открывается новаторской статьёй Мирослава Дрозды, посвящённой роману «Герой нашего времени», а точнее, его повествовательной структуре. С этой же проблематикой связаны две работы В. Марковича и одна — Г. Москвина. Далее идут 2) цикл статей о Печорине и отдельно — 3) трактовки «Тамани» и «Фаталиста».
В центре этих подразделов — вечно загадочный Печорин. Позволим себе небольшое рассуждение по поводу этого характера, который остается философской занозой для читателей почти двух столетий.
Печорин сознает свою кавказскую повседневность как бессобытийную. Перед ним мельтешат ничтожные факты ничтожных происшествий, в которых ничего не цепляет его внимания; этим и объяснима его холодность к старому сотоварищу по военной службе Максим Максимычу. Только волевым усилием самого героя события призываются к Бытию, начинают бытийствовать и со-бытийствовать. События эгоцентрически генерируются не изнутри эмпирической причастности к динамическому плану бытия, а в плане «игры в жизнь»; они маркируются театральными метафорами. Так, в стихотворении «Не верь себе…» (1839) встречаем: «Взгляни: перед тобой играючи идёт / Толпа дорогою привычной. <…> / Поверь: для них смешон твой плач и твой укор, / С своим напевом заученным, / Как разрумяненный трагический актер, / Махающий мечом картонным…».
Образы людей-игроков, людей-игрушек и людей-кукол (восходящие к Гераклиту, Платону и Плотину) связаны у Лермонтова с семантическими гнездами таких комплексов, как ‘игра судьбы’, ‘мир=сцена’ и прочими дериватами этого ряда.
Но, замыкая на себя факты и фактики несущественной и мелкой жизни, герой мнимо «событирует» её, сгущая эмпирию повседневного, оплотняя и уплотняя её столь энергично, что она, эта эмпирия, и впрямь преобразуется во «всамделишнюю» для тех, кто не играет в придуманную жизнь, а просто живёт в её прозаической обыкновенности.
- 11 -
В дурном своём пределе выдуманная Печориным жизнь оборачивается катастрофой или гибелью для тех, кто трагически вовлечён в неё, коль скоро в игре с судьбой обычная и безусловная жизнь перестаёт быть самоочевидной и становится условной («честные контрабандисты», Бэла, Грушницкий, Вулич).
Печоринский вуайеризм (отмеченный В. Набоковым в предисловии к английскому изданию 1958 г.) вносит сумятицу в чужие жизни, деформирует их фабульное спокойствие и перемещает в некую странную область — между игрой и жизнью, благодаря чему отблески релятивно устроенной игры ложатся на жизни людей, втянутых в орбиту Печорина. Отметим: подглядывания и подслушивания мотивированы героем как уступки Судьбы, позволяющие ему эстетически конструировать судьбы других — вплоть до хладнокровно продуманного убийства на дуэли: «Судьба вторично предоставила мне случай, который должен был решить его участь». Этимологически сроднённое ‘случай’ и ‘участь’ снимает оппозицию случайного (дискретного и непредсказуемого) и детерминированного (неотвратимого и линейно опричиненного) в плане волевых инициатив героя.
Когда исчерпывается и для него очередной спектакль, игра кончается, всё возвращается к своей одиозной серьёзности, но не в рамках жизни, а в рамках самосознания и на фоне подёрнутого скукой лёгкого сожаления: увидев «между расселинами скал окровавленный труп Грушницкого», Печорин «невольно закрыл глаза». Произошло то, что Томас де Квинси определил в заголовке иронического эссе 1827 г.: «Убийство как одно из изящных искусств». Таков принцип печоринского (и общеромантического) эстетизма: перенос явлений искусства (т. е., в согласии с кантово-шиллеровой традицией, игры) на жизнь и обратно.
Герой романа редко покидает рамки игры; чуть ли не единственный случай — когда в пяти верстах от Ессентуков он подле павшего от бешеной скачки коня «упал на мокрую траву и как ребёнок заплакал».
Игра для Печорина стала то ли средством борьбы с Судьбой, то ли способом избежать её. Но в первом случае надо быть убеждённым в успехе подобного поединка, а во втором — догадываться о своём неотменяемом уделе. Печорин не уверен в первом и не знает второго. Вспомним две ключевые реплики, почти исчерпывающие рефлексию героя по поводу личной судьбы; мы процитируем их частично — с пропуском эротических акцентов. Вот первая: «С тех пор, как я живу и действую, судьба как-то всегда приводила меня к развязке чужих драм, как будто без меня никто не мог бы ни умереть, ни прийти в отчаяние! Я был необходимое лицо пятого акта; невольно я разыгрывал жалкую роль палача или предателя. Какую цель имела на это судьба?..» А вот вторая:
- 12 -
«Пробегаю в памяти всё моё прошедшее и спрашиваю себя невольно: зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные… Но я не угадал этого назначения <…>».
В первой реплике подчёркнута подневольность поступков («невольно <…> разыгрывал <…> роль»), что, если мы будем мыслить Печорина в предложенной им театральной терминологии, наводит на мысль о трагической вине героя. Во второй реплике в специально античном контексте определяется содержание трагического: это не перипетии от счастья к несчастью (по Аристотелю) и даже не гибель, а главная в жизни ошибка, фундирующая всю совокупность личных катастроф и конечный вывод: «И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, / Такая пустая и глупая шутка» («И скушно и грустно…», 1836). Эту главную ошибку, обращающую всё личнобиографическое в сплошную неудачу, а Божий замысел о мире — в насмешку, можно определить как неугаданность Судьбы. Герою в ситуации неугаданной Судьбы ничего иного не остаётся, как воспринимать её в образе цепочки немотивированной событийности; случайное же в этой цепочке выглядит как экспромт героя-«режиссёра». Но в результате, оказавшись в плену сочинённых и разыгранных на сцене жизни сюжетов, герой-«актёр», заменяя реальную эмпирическую причинность условно-игровой каузальностью, «невольно», с акцентом на «трагическую вину», обращает эту условную каузальность в безусловную, т. е. в судьбоносную.
Невозможно охватить все статьи «печоринских» штудий, но одну работу хотелось бы отметить особо. Название у нее эпатирующее. Это большая статья Оге А. Хансен-Лёве «Печорин как женщина и лошадь в романе-эксперименте Лермонтова». Перед нами пример того, как экспериментальный роман потребовал экспериментального языка описания. Заметим: в подобном дискурсе когда-то Г. Д. Гачев писал о повести Ч. Айтматова «Прощай, Гульсары»: героиня подана в «лошадиной» поэтике, а лошадь — в аспекте «женственности».
В «печоринском» блоке представлены работы таких ярких авторов, как Б. Удодов, Э. Кан, А. Журавлёва, В. Шмидт, В. Мильдон, А. Граф, Л. Райнхард, Л. Геллер, А. Фаустов, В. А. Г. Ф. Ван Холк, И. Попова-Бондаренко, Д. Эндрю, Г. Козубовская, Э. Хаард, В. Левин, Н. Тамарченко, В. Тюпа.
Не менее насыщен глубокими исследованиями и последний, четвёртый раздел тома: «Мцыри» между «Демоном» и «Маскарадом». Здесь републикуются работы Ю. Манна, А. Пеньковского, Д. Клейтона, А. Журавлёвой, Л. Пумпянского, С. Ломинадзе.
Довольны ли составители-комментаторы своей работой?
- 13 -
Нет, не довольны. Далеко не все корифеи современного лермонтоведения попали в книгу; нет молодых и очень молодых авторов; нет ни одной музейно-краеведческой или искусствоведческой статьи. И так далее. Но, как говаривал покойный Георгий Дмитриевич Гачев, «лучше издать книгу и потом об этом пожалеть, чем не издать и потом пожалеть об этом».
Большое достоинство нашего проекта заключается в том, что способы реализации творческого потенциала исследователей не ограничиваются изданием двух антологий, печатные издания которых, конечно же, ограничены в объёмах. Материалы и наработки проекта, а также новые интерактивные формы представления работы были реализованы в создании информационно-аналитического портала в сети Интернет: http://lermontov.rhga.ru/ «М. Ю. Лермонтов и русская культура». Возможности такого виртуального исследовательского пространства позволили представить более подробно и комментированно многие темы, не вошедшие в корпус антологий. Структура портала состоит из семи основных разделов и шести — вспомогательных; она отражает все основные направления нашего исследования. Ключевые темы сайта посвящены:
1. Личности поэта и его времени: в разделе представлены материалы о событиях жизни поэта в виде календаря, подборка журнальных статей из «Русского архива» и «Русской старины», отражающих эпоху николаевского времени, воспоминания о поэте и первые отклики на его творчество и судьбу. Собраны электронные публикации, издававшиеся к разным юбилейным датам; от 50-летнего юбилея со дня рождения до сегодняшнего 200-летнего.
2. Раздел «Лермонтов и Россия» представляет интерактивную карту лермонтовских мест, связанных как с пребыванием поэта, так и с его творчеством, а также с героями лермонтовских произведений. Также представлены каталоги рукописей поэта и списки всех публикаций сочинений М. Ю. Лермонтова.
3. «Лермонтов и мир» представлен разделами, посвящёнными рецепциям личности и творчества Михаила Юрьевича в мировом литературоведении, а именно в немецком, англоязычном, французском и итальянском. В разделе предполагается осуществить создание интерактивной карты «Лермонтов на карте мира», где будут отражены все места, где когда-либо переводились и издавались сочинения поэта.
4. «Лермонтов и искусство» — четыре подраздела посвящены: лермонтовской живописи и рисунку, а также иллюстраторам произведений Лермонтова; музыке и музыкальным произведениям, написанным на стихи Лермонтова, представлены и сами музыкальные произведения с комментариями; театральным постановкам и киноэкранизациям.
- 14 -
Этот раздел сайта самый интерактивный, он позволяет прослушивать и просматривать в on-line многие из известных и малоизвестных интерпретаций сочинений Лермонтова.
5. «Осмысление» — посвящённый литературоведческим штудиям и философским рецепциям, позволяет проследить, по представленным текстам, эволюцию исследований творчества Лермонтова, многообразие подходов и исторических переосмыслений.
6. «Музей одного стихотворения» — этот раздел задуман как серия небольших интерактивных мультимедийных энциклопедий, посвящённых самым хрестоматийным стихотворениям поэта, таким как «Парус», «Выхожу один я на дорогу…», поэме «Мцыри», «Тучи», «Дума» и др. В рамках этих мини-энциклопедий размещены материалы исследований, статьи, рецензии и опыты осмысления, музыкальные переложения, лекции, видео- и мультиинтерпретации, иллюстрации, полная библиография к стихотворению.
7. «Библиография» — раздел традиционный и необходимый для такого большого ресурса. Особенностью нашей библиографической подборки является сам подход — это тематическая библиография, которая отражает также тематику всех разделов сайта и перекликается с ними. Основу раздела составляют библиографические сборники составленные О. В. Миллер, ставшие уже классическими, но также проделана и самостоятельная работа участниками проекта, и тематические разделы пополнились списками изданий за последние пять лет.
Портал имеет ещё одно достоинство: он позволяет в интерактивном режиме осуществлять исследовательский процесс, опробировать результаты в on-line обсуждениях, делиться с коллегами материалами и организовывать совместную работу.
Таким образом, тот широкий круг задач, который стоял перед исследовательской группой, междисциплинарный и инновационный характер проекта реализованы в рамках нескольких направлений исследований и средствами как традиционных публикаций, так и цифровых. На наш взгляд, результаты исследования носят инновационный характер, так как сочетают в себе литературоведческие, искусствоведческие и философско-культурологические подходы и установки. Формы представления результатов исследования не исчерпываются изданием антологий и публикациями. Весь инструментарий информационного, интерактивного и визуального характера используется в проекте. Это и создание информационного ресурса, и интерактивные карты, и флеш-презентации, а также аудио- и видеоматериалы.
Большим достоинством проекта является тот факт, что исследование получилось многослойным.
- 15 -
В процессе сравнительно-исторического анализа была произведена коррекция большого объёма материала — по истории лермонтоведческих рецепций, истории литературно-эстетических и философско-религиозных школ, направлений, избранных той или иной эпохой проблемных приоритетов дискуссионного порядка. В данном случае по-новому, в частности, поставлена проблема М. Ю. Лермонтова в русской литературной критике — как эволюция образа писателя, так и его творчество. Проведено исследование интерпретаций творчества и личности М. Ю. Лермонтова в русской литературной критике различных тенденций и направлений — от Белинского до Турбина. Особое внимание уделено исследованию плюрализма версий наследия М. Ю. Лермонтова и его творчества в истории русской культуры на разных исторических этапах ее развития (1-я и 2-я половины XIX в., в Серебряный век, советская культура разных десятилетий, русское зарубежье, постсоветский период). Этот многообразный материал из истории культуры, языка, философии, эстетики, литературы и журналистики, быта соориентирован в аспектах восприятия и оценок лермонтовского наследия в частности и русской литературной классики в целом. И получил своё воплощение в печатной, цифровой версиях.
Второй важный слой был рассмотрен в рамках культурологического подхода, который позволил изучить сознание и метасознание эстетически мыслящей и мировоспринимающей философской критики. По-новому реконструирован горизонт философско-религиозной проблематики, открытый в творчестве М. Ю. Лемонтова в связи с диалектикой христианских принципов жизнестроения, творчества и спасения, конфликта между традиционно-православной и гуманистической системами ценностей. В данной реконструкции раскрывается значение мыслей М. Ю. Лермонтова о личности и индивидуализме, эгоизме и жертвенности как нравственных доминантах социального самочувствия. По-новому осмыслен реальный вес представлений М. Ю. Лермонтова о духовном будущем России в истории русской этико-эстетической и религиозной мысли.
Особая тема проекта, прежде мало изученная, — религиозно-философские воззрения М. Ю. Лермонтова, оценка его творчества официальной церковью и русской религиозно-философской мыслью, представлена в проекте отдельными разделами книги «Лермонтов: pro et contra», разделом на сайте, материалами круглого стола.
Серьёзная работа проведена и с материалами исследований западных взглядов на место и роль М. Ю. Лермонтова в мировой культуре, результатом которой стал большой раздел на сайте проекта, названный «Лермонтов и мир». Подготовлены обзоры современных публикаций
- 16 -
текстов Лермонтова, на английском, немецком, французском и итальянском языках.
По праву творческой и инновационной можно назвать создание в рамках проекта новой типологической карты, на которой определены и работают разные определения национальной качественности «русского духа» в связи с размышлениями отечественных мыслителей над наследием М. Ю. Лермонтова. В этом плане по-новому поставлена, в частности, проблема «Лермонтов и русский романтизм: эстетика, поэтика, миросозерцание. Исследуется своеобразие русского романтизма по сравнению с европейским (английским, французским, немецким). Создана целая коллекция материалов, где сравниваются М. Ю. Лермонтов и другие представители русского и европейского романтизма. Кроме известных и классических работ специально для этой темы были написаны статьи И. В. Кондакова («После Пушкина: у истоков русского декаданса»), О. Б. Кафановой («М. Ю. Лермонтов и Жорж Санд»), сделаны переводы немецких и английских лермонтоведов.
Таким образом, в процессе работы на основе указанной методологии:
1) проведена обширная интеллектуальная обработка всего массива свидетельств и публикаций о М. Ю. Лермонтове;
2) создана интерактивная панорама эволюции отношения к М. Ю. Лермонтову в отечественной культуре;
3) проанализированы и обобщены основные направления влияния М. Ю. Лермонтова на отечественную и мировую культуры, проявившееся в живописи, музыке, поэзии и других искусствах;
4) определены и структурированы основные подходы в лермонтоведении;
5) проведён анализ современного российского и мирового лермонтоведения (на сайте проекта и в публикациях представлены наиболее показательные суждения и оценки);
6) сформировано по результатам исследования информационно-коммуникативное пространство для дальнейших исследований в области филологии, философии, культурологии, искусствоведения, истории, удобное к использованию в педагогических и культурно-просветительских целях.
Результаты проекта впечатляющие: за три года работы над проектом подготовлены и опубликованы антология в 2 томах и сборник материалов проекта общим объемом более 170 авт. листов, создан уникальный информационный ресурс в Сети, отражающий все аспекты современных исследований лермонтовского наследия, мультимедийное пособие для изучения творчества М. Ю. Лермонтова, несколько видеофильмов о работе над проектом.
- 17 -
ПЕЧАТНЫЕ И ЭЛЕКТРОННЫЕ ПУБЛИКАЦИИ
В РАМКАХ ПРОЕКТА1. Антология «М. Ю. Лермонтов: pro et contra» — 68 а. л.
2. Антология «М. Ю. Лермонтов: pro et contra. Современный Лермонтов» — 69 а. л.
3. Сборник статей и докладов «Творчество М. Ю. Лермонтова в контексте современной культуры» — 16 а. л., с приложением аудио-компакт диска «Лермонтов в музыке XXI века»
4. Сборник-буклет к 200-летию со дня рождения М. Ю. Лермонтова. «Произведения М. Ю. Лермонтова в интерпретациях семиклассников».
5. Публикации статей в журнале «Вестник РХГА».
6. Мультимедийное издание на CD: «Лермонтов: 200 лет в российской и мировой культуре».
7. Информационно-аналитический портал «М. Ю. Лермонтов в отечественной и мировой культуре» http://lermontov.rhga.ru/
Серия видеофильмов и видеоматериалов
о работе над проектом8. Диск 1. К 200-летию со дня рождения М. Ю. Лермонтова «В поисках паруса»: это фильм-размышление с участием исполнителей проекта.
9. Диск 2. Поэмы Лермонтова: «Мцыри» и «Демон». Беседа поэта Дмитрия Григорьева с Прозоровым Юрием Михайловичем о творчестве Лермонтова и его поэтических приемах.
10. Диск 3. «Нет, пусть свершается судьбы определение…» Разговор о сценической судьбе «Маскарада» М. Ю. Лермонтова с доктором искусствоведения Чепуровым Александром Анатольевичем.
Видеозаписи семинаров и круглых столов: «Образ М. Ю. Лермонтова в отечественной и мировой культуре как проблема современной гуманитаристики»; «Религиозно-философские воззрения М. Ю. Лермонтова»; «Лермонтов в мире и Мир Лермонтова».
Проект обрел свое бытие в пространстве литературы и виртуальной реальности, он продолжает жить своей жизнью уже в комментариях его читателей, зрителей и критиков. Мы надеемся, что жизнь его будет долгой — в память о мимолетной, трагической, но гениальной жизни нашего Героя.
СноскиСноски к стр. 5
* Людмила Викторовна Богатырёва, кандидат философских наук, доцент кафедры философии, Русская христианская гуманитарная академия, info@rhga.ru. Константин Глебович Исупов, доктор философских наук, профессор, Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена, k.isupov2015@yandex.ru