1

ПО    ЛЕРМОНТОВСКИМ    МЕСТАМ СТОпутей       СТОдорог

2

Автограф стихотворения М. Ю. Лермонтова

3

ПО ЛЕРМОНТОВСКИМ
МЕСТАМ

МОСКВА И ПОДМОСКОВЬЕ
ПЕНЗЕНСКИЙ КРАЙ
ЛЕНИНГРАД И ЕГО ПРИГОРОДЫ
КАВКАЗ

Второе, дополненное издание

Москва · Профиздат · 1989

4

ББК 83.3Р1(я2)
П 41

Материалы книги подготовили:

В. П. Арзамасцев («Пенза», «Лермонтово (Тарханы)», «Апалиха», «Кропотово»); доктор исторических наук В. Б. Виноградов и кандидат филологических наук Б. С. Виноградов («Чечено-Ингушетия и Дагестан»); В. А. Захаров («Ставрополь», «Кубань»); старший научный сотрудник Библиотеки АН СССР — Ленинградский филиал при институте русской литературы АН СССР — О. В. Миллер («Подмосковье», «Пригороды Ленинграда», «Дорога на Кавказ»); кандидат филологических наук Л. Н. Назарова («Лениград»); П. Е. Селегей («Кавказские Минеральные Воды»); кандидат филологических наук И. Е. Усок («Москва»); доктор филологических наук В. С. Шадури («Грузия»). Автор предисловия — доктор филологических наук, профессор И. Л. Андроников. Составитель — О. В. Миллер. Рецензенты — доктор филологических наук В. А. Мануйлов; директор Дома-музея М. Ю. Лермонтова в Москве В. Б. Ленцов.

     4205000000—128
П  ———————— 38—89
         081(02)—89

ISBN 5-255-00006-X

Переплет отпечатан с диапозитивов первого издания 1985 г.

© Профиздат · 1989

5

СОДЕРЖАНИЕ	МАРШРУТАМИ ЛЕРМОНТОВА Ираклий Андроников	6
	МОСКВА И ПОДМОСКОВЬЕ	15
	МОСКВА	20
	ПОДМОСКОВЬЕ	54
	КРУГОМ РОДНЫЕ ВСЕ МЕСТА	69
	ПЕНЗА	75
	ЛЕРМОНТОВО (ТАРХАНЫ)	78
	АПАЛИХА	105
	КРОПОТОВО	107
	ЛЕНИНГРАД И ЕГО ПРИГОРОДЫ	111
	ЛЕНИНГРАД	116
	ПРИГОРОДЫ ЛЕНИНГРАДА	145
	ЛЕРМОНТОВСКИЙ КАВКАЗ	167
	ДОРОГА НА КАВКАЗ	173
	СТАВРОПОЛЬ	191
	КУБАНЬ	200
	ГРУЗИЯ	214
	ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИЯ И ДАГЕСТАН	241
	КАВКАЗСКИЕ МИНЕРАЛЬНЫЕ ВОДЫ	271
	ПЯТИГОРСК	277
	КИСЛОВОДСК	302
	ЖЕЛЕЗНОВОДСК	309
	УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ	313
	ТУРИСТУ ДЛЯ СПРАВОК	318
	ЛЕРМОНТОВСКИЕ МУЗЕИ	324
	ЛИТЕРАТУРА	324

6

МАРШРУТАМИ ЛЕРМОНТОВА

ИРАКЛИЙ АНДРОНИКОВ

Я не турист, а историк литературы. Но иногда пути наши сходятся. С той только разницей, что туристы следуют по своим маршрутам, а я повторяю лермонтовские. Почему? Да потому, что смолоду исследую поэзию М. Ю. Лермонтова, восстанавливаю его биографию — день за днем. Представить себе жизнь этого гениального поэта, по воле судеб ставшего путешественником, представить ее, не побывав там, где бывал он, и не повидав, что он видел, — да без этого я, наверно, не взялся бы написать о нем даже и самой маленькой книжки.

Сейчас кажется просто невероятным, что еще совсем недавно ученые, скрупулезно изучавшие творчество великих поэтов, писателей, досконально знавшие каждую сочиненную ими строчку, каждую строчку, написанную о них, не бывали в местах, где эти писатели трудились, сражались или отбывали годы томительной ссылки. Для ученого это считалось необязательным. Впрочем, все это дело прошлое. Едва ли кто спорит теперь, что́ может дать ученому посещение тех мест, где писали Пушкин и Толстой. И едва ли кто скажет, что это необязательно. Не знаю... Я лично многое упустил бы, если бы не попробовал побывать в местах, связанных с именем Лермонтова. А в отношении него это необходимо особенно. Только представьте себе карту его путешествий.

До тринадцати лет он жил в Тарханах — пензенском имении бабки своей. Но еще в детстве возили его на Кавказ через всю Россию, на лошадях — к Кислым Водам. Тогда, в десятилетнем возрасте, побывал он и в Пятигорске и на Тереке, в имении родных возле нынешней станицы Шелковской, — в местах, где кипела война с кавказскими горцами. Потом — годы жизни в Москве, под Москвой — в имении Середникове (ныне там санаторий «Мцыри»). В это время он учится в пансионе и на словесном отделении университета. Восемнадцати лет переехал в Петербург, поступил в кавалерийскую школу. Выпущен в полк, стоявший в Царском Селе.

7

В 1837 году, когда погиб Пушкин, началось громкое дело о «непозволительных» стихах, которые Лермонтов написал об убийстве величайшего из поэтов. Последовала ссылка в кавказскую армию. Простудившись дорогой, поэт приезжает в Ставрополь «весь в ревматизмах». Тут находится штаб войск, действующих на Северном Кавказе, или, как говорили тогда, на Линии. Две недели спустя он отправляется в Пятигорск для лечения, продолжает курс в Кисловодске. Поправившись, совершает поездку вдоль линии боевых действий — от Кизляра через станицы по Тереку, далее — по Кубани. Наконец, следует в действующий отряд на Черноморское побережье. Попадает в Тамань. Прибыв в укрепление Ольгинское, узнает, что осенняя экспедиция против черкесов отменена и ему надлежит ехать к полку, куда он переведен из столицы. А полк квартирует в Кахетии, в ста верстах от Тифлиса, в урочище Караагач (ныне это Цителцкаройский район).

И Лермонтов впервые едет по Военно-Грузинской дороге.

В ту пору Кавказ — отдаленный край Российской империи. Идет нескончаемая война. О Кавказе говорят много, но мало кто представляет в России и войну, и быт жителей, и природу Кавказа — высоту его снежных вершин, дикий нрав буйного Терека, старинные замки и крепости на неприступных скалах, величие, новизну, красоту этого почти еще не открытого поэзией мира. И едучи, поэт время от времени останавливает тележку и зарисовывает на скорую руку виды всех этих мест, чтобы показать потом в Москве, в Петербурге друзьям. Художники дальше Пятигорска не ездят. Картинки, нарисованные его талантливой и точной рукой, можно будет перевести на небольшие полотна — Лермонтов не только владеет карандашом, он отлично пишет акварелью и масляными красками.

В Тифлисе Лермонтов узнает, что в Азербайджане, в Кубинской провинции, вспыхнуло восстание сторонников Шамиля. Для усмирения посланы эскадроны Нижегородского драгунского полка, в котором назначено служить и ему. Значит, надобно ехать не в Кахетию, а в Кубу́.

Лермонтов приезжает в Кубу́. Но прежде чем эскадроны нижегородцев дошли до нее, восстание уже подавили. Нижегородский

8

полк задержали в городе Шемахе. Поэт отправляется в Шемаху. И оттуда вместе с полком прибывает в Кахетию.

Недалеко от стоянки полка находится Цинандали — имение замечательного поэта Грузии и прославленного русского генерала А. Г. Чавчавадзе. На дочери его был женат А. С. Грибоедов. Когда Грибоедова убили на посту русского посла в Тегеране, вдова его, — Нина Александровна, — возвратилась в дом своего отца в Цинандали. А зимой вся семья переезжает в Тифлис.

Лермонтов в Цинандали был. Это стало ясно не так давно при изучении истории нижегородских драгун, истории Цинандали, переписки семьи Чавчавадзе с друзьями, переписки и мемуаров современников — русских, грузин... И Лермонтов не случайно, выходит, князя в «Демоне» назвал «властителем Синодала». А друг поэта и родственник его Аким Шан-Гирей увидел в этом ошибку: «Не Синодала, а Цинандала». До недавнего времени о пребывании Лермонтова в Грузии не было известно ничего ровно. Немногим больше знали и о том времени, когда он лечился на Кавказских Водах. «Биография нищенская», — писал о неизученности лермонтовской жизни Александр Блок.

О том, что Лермонтову вышло в Грузии облегчение ссылки, известно из документа. Это царский приказ, разрешающий поэту вернуться в Россию и служить в гусарском полку близ Новгорода. И письмо Лермонтова нам известно одно, в котором он перечисляет места, где побывал, а имен новых знакомых не называет. «Хороших ребят здесь много, особенно в Тифлисе есть люди очень порядочные». И все.

Кто эти люди, которых не решился назвать поэт в своем письме к другу, опасаясь любопытства жандармов?

Это — семья Чавчавадзе. И Мирза Фатали Ахундов — в ту пору молодой азербайджанский поэт, написавший в 1837 году элегию на смерть Пушкина. Видимо, он и помогал Лермонтову перевести на русский язык азербайджанскую сказку «Ашик-Кериб».

Приходит приказ. Можно ехать! Из Тифлиса по Военно-Грузинской дороге уже в декабре, когда над Крестовым перевалом висят глыбы снега, готовые ежеминутно сорваться и увлечь за собой в пропасть все, что застигнуто в пути, Лермонтов едет на север.

9

Снова Мцхета, где сливаются Кура и Арагва. Снова Кайшаурская долина, сумрачная Гуд-гора и Крестовая. Снова могучий Казбек. Впереди Владикавказ и Россия.

Описанием этого путешествия и начинается роман «Герой нашего времени». Воспоминания о переходе через Крестовую и о жизни за Тереком в крепости читатель найдет в рассказе об истории Бэлы. Во Владикавказе встретятся Максим Максимыч с Печориным. Тамань составит особую повесть. Пятигорск и Кисловодск оживут в «Княжне Мери». Действие «Фаталиста» перенесет в одну из казачьих станиц. Так путешествие Лермонтова по Кавказу в том 1837 году породило одну из самых гениальных книг не только русской, но и всей мировой литературы.

В отличие от прежних своих творений Лермонтов, создавая «Героя нашего времени», уже не воображал жизнь, а рисовал такой, какой она являлась в действительности. И он нашел новые художественные средства, каких еще не знали ни русская, ни западная литература и которые восхищают нас по сей день соединением свободного и широкого изображения лиц и характеров с умением показывать их объективно, «выстраивая» их, раскрывая одного героя сквозь восприятие другого. Так, автор путевых записок, в котором мы без труда угадываем черты самого Лермонтова, сообщает нам историю Бэлы со слов Максима Максимыча, а тот, в свою очередь, передает монологи Печорина.

Лишь один раз мы видим Печорина, как его видит автор. Повесть «Максим Максимыч» поражает нас, как поражает личное горе, как оскорбление, нанесенное нам самим. И вызывает глубокое сочувствие и бесконечную нежность по отношению к обманутому штабс-капитану. И в то же время — негодование по адресу блистательного Печорина. Но вот мы читаем «Тамань», «Княжну Мери» и «Фаталиста» и наконец постигаем характер Печорина в его неизбежной раздвоенности. И, узнавая причины этой «болезни», вникаем в «историю души человеческой» и задумываемся над судьбой «героя» и над характером «времени».

Печорин в действительности не существовал, это собирательный образ. Но достоверность описаний Кавказа — его людей, обычаев, картин кавказской природы — делает образ этот необыкновенно

10

конкретным и достоверным. Даже теперь, приезжая в Пятигорск, в Кисловодск, вы готовы поверить, что Печорин из окна квартиры своей глядел на Машук и Бештау, встретился у источника с Лиговскими, гулял возле Эоловой арфы, сидел с Верою в гроте, танцевал в ресторации с княжной Мери, стрелялся в ущелье Ольховки с Грушницким.

Русская литература высоко вознесла Кавказ. Описания А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, Я. П. Полонского, С. А. Есенина, В. В. Маяковского, многих и многих современных русских поэтов и грузинских поэтов, поэтов Кавказа, старых и молодых, открыли его народам и превратили в страну поэзии. Но более всех в сознании русских читателей связан с Кавказом Лермонтов. И это нисколько не удивительно. Над Тереком, над горами Кавказа пролетает Демон на своих могучих крылах. У слияния Куры и Арагвы в Грузии высится монастырь, в котором томится Мцыри, а внизу, в кафедральном соборе Светицховели вделаны в пол гробницы последних грузинских царей, о которых говорится в первой строфе поэмы.

В Дарьяльском ущелье и до сих пор «чернеет на черной скале» замок легендарной царицы Тамары. Дик и злобен поток в «Дарах Терека». Про Терек, струящийся по камням, поет над младенческой колыбелью нежную песню молодая казачка. В долине Дагестана льется хладеющей струей кровь убитого, которому видится вещий сон. В Тифлис из далеких странствований возвращается бедный Ашик-Кериб.

Когда два года спустя по окончании первой ссылки Лермонтова снова отправили в кавказскую армию, он ехал по весенним равнинам России, думая о судьбе Отчизны:

Но я люблю — за что, не знаю сам —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям...

И опять Кавказ — Чечня, каждодневные битвы, сражение на речке Валерик, описанное им в известном стихотворении. Последняя поездка на север в короткий отпуск... И последнее возвращение на Кавказ: Ставрополь, отъезд в действующий отряд,

11

спор о том, куда ехать, предложение завернуть в Пятигорск — подлечиться. Лермонтов бросает монету: орел или решка? Выпало — Пятигорск.

Те же места, по которым ходят лермонтовские герои, отныне навсегда сольются с судьбой самого Лермонтова. В Пятигорске и сегодня можно видеть домик, в котором провел он последние полтора месяца своей жизни. Теперь это мемориальный музей «Домик Лермонтова», где все сохраняется так, как было при нем. Стол. На столе несколько книг, вещи, которые возил он с собой. Последние, написанные в Пятигорске и в жизни стихи.

Нет, не повторив маршруты Лермонтова, я не мог бы писать о нем. И однажды решил наконец обойти и объехать все лермонтовские места, повторить дороги всей его жизни.

Ехал я по Кавказу не с пустыми руками. На коленях моих лежали фотографии с картин и рисунков поэта. Это все кавказские виды. Но где? Когда? Что писал? Что рисовал он? — никому не известно.

Женщина едет на маленьком ослике, рядом идет мужчина. Поблизости — развалины крепости, дальше река, за рекой гора острой формы, на ней характерный силуэт грузинского храма. Где это?

Арба возле скалы в ущелье. Река. Мельница, похожая на собачью конуру. Что за ущелье?

Караван верблюдов шествует, ведомый бравым всадником в барашковой шапке, мимо скал, одна из которых увенчана развалинами старинного замка. Что за скала? Где искать?

Пятнадцать тысяч километров проехал в машине, ходил пешком, подымался в горы, на скалы, на башни — глядел, сверял, искал точку, с которой Лермонтов «снимал» пейзаж. Все места отыскались.

Караван идет в окрестностях Караагача; арба проезжает возле скалы в Дарьяльском ущелье. Женщина проезжает на осле в окрестностях Мцхета, а на горе тот самый храм, где томился в плену гордый Мцыри.

Но особенно долго пришлось повозиться с рисунком, изображающим ущелье, развалины церкви и крепости на отвесной скале.

12

Рисунок с подписью Лермонтова: «Развалины на берегу Арагвы в Грузии». А на Арагве нет таких развалин.

Почему нет? А вот почему: долгие поиски привели наконец к самым истокам реки, где церковь и крепость ныне совсем почти сравнялись с землей. Но место удалось отыскать. Лермонтов описал его в «Демоне», здесь поселил Тамару свою. Это и есть «замок Гудала» в поэме.

Все рисунки оказались как бы иллюстрациями к стихам и поэмам. Они рождались в связи со стихами. Мы узнали теперь, как связаны были талант художника и гений поэта, как одно у него помогало другому. Эта история и рассказана мной в телевизионном фильме «Загадка Н. Ф. И.», где я вспоминаю об этом своем путешествии...

Если в дороге глядеть, стараясь представить себе все, как было тогда, при Лермонтове, мало-помалу начинаешь видеть сквозь пейзаж XX века век XIX. А если к тому же вы еще и читали про эти места, то известные стихи и строки романа начинают вписываться в тот пейзаж, в тот быт, в ту среду, в ту эпоху... Пелена времени с великих строк как бы снимается. И они становятся еще более ясными, более крупными, словно мы посмотрели на них вблизи.

Поезжайте по лермонтовским местам. Захватите с собой томик его сочинений. Испытаете невыразимое наслаждение!

13

ПОЕЗДКИ М. Ю. ЛЕРМОНТОВА
В 1814—1836 И 1837—1841 ГОДАХ

14

Московский Кремль

15

Москва и Подмосковье

МОСКВА
ПОДМОСКОВЬЕ

Середниково
Истра
Загорск
Малые Петрищи
Лосино-Петровский

Красная площадь. Гравюра XIX в.

16

Лермонтов родился в древней русской столице, в Москве прошли отрочество и юность поэта. Здесь он прожил пять лет (с 1827 по 1832 год), насыщенных разнообразными впечатлениями и до отказа заполненных учебными занятиями, творчеством, чтением, беседами в дружеском кругу, чередующимися с музыкальными вечерами, любительскими спектаклями, посещением театра, а также поездками по Подмосковью во время летних каникул.

Хорошо подготовленный домашними учителями, Лермонтов поступил в старший класс Московского университетского благородного пансиона, учение в котором способствовало расцвету его многосторонней одаренности. В университетские годы еще более расширился кругозор любознательного юноши.

В этот период сформировались убеждения, идеалы, вкусы Лермонтова. В атмосфере духовной жизни ближайшего московского окружения, отдельные представители которого были связаны узами кровного родства с декабристами, сочувствовали их вольнолюбивым замыслам и тяжело переживали неудачу восстания 14 декабря

17

1825 года, вызревало непримиримое отношение Лермонтова к любым формам угнетения. Уже тогда сложился трезвый взгляд поэта на современность и крепла его вера в великое будущее России.

В Москве юный Лермонтов обратился к героическим страницам русской истории, славным событиям недавнего прошлого, Отечественной войне 1812 года. Чувство сыновней гордости испытывал он, слушая воспоминания героев сражений с наполеоновской армией. Патриотические стихотворения «Поле Бородина» и «Бородино» родились под впечатлением этих рассказов.

Именно в Москве Лермонтову открылось его призвание. Мечтая стать великим поэтом, он подвижнически трудился, творчески осваивал достижения мировой литературы, овладевал лучшими традициями русской художественной культуры. Уже в начале 30-х годов определилось своеобразие творческой манеры Лермонтова. Он заявлял о себе как поэт-мыслитель, обратившийся к насущным проблемам своего времени.

Иллюстрация:
Вид Московского Кремля

18

В московский период юный поэт написал ныне широко известные стихотворения «Жалобы турка», «Монолог», «Предсказание», «30 июля. — (Париж) 1830 года», «Новгород», «Могила бойца», «1831-го июня 11 дня», «Желание» («Зачем я не птица, не ворон степной»), «Ангел», «Мой демон», «Из Андрея Шенье», «Два великана», поэму «Измаил-Бей» и др.

Москва и Подмосковье остались памятны поэту пережитыми здесь «тревогами души». Мимолетная влюбленность в черноокую красавицу Екатерину Александровну Сушкову и бурное увлечение Натальей Федоровной Ивановой, дочерью московского драматурга, получили отражение в творчестве Лермонтова. В лермонтовском наследии условно выделяются так называемые «сушковский» и «ивановский» лирические циклы — в них такие стихотворения, как «Благодарю!», «Я не люблю тебя; страстей...», «Нищий», «Н. Ф. И....вой», «К***» («Я не унижусь пред тобою»). Особым настроением отличаются стихи, посвященные Варваре Александровне Лопухиной, самой глубокой сердечной привязанности поэта — «К***» («Мы случайно сведены судьбою...») и др.

В Москве впервые появилось в печати стихотворение Лермонтова: в сентябре 1830 года в журнале «Атеней», издаваемом профессором М. Г. Павловым, была опубликована «Весна» за подписью «L». Еще в студенческие годы начали налаживаться контакты Лермонтова с московскими литераторами. Впоследствии эти связи укрепились и расширились.

Покинув Москву в июле 1832 года, поэт неоднократно бывал в ней проездом. По пути из Петербурга на Кавказ и обратно Лермонтов останавливался здесь и охотно посещал литературные салоны, театры, званые обеды, дома старых друзей.

Пребывание в Москве в 1840 и 1841 годах знаменательно дружеским общением Лермонтова с Н. В. Гоголем, М. С. Щепкиным, Ю. Ф. Самариным, А. С. Хомяковым, знакомством с немецким поэтом и переводчиком Ф. Боденштедтом. Огромный интерес окружающих к его художественным произведениям и новым творческим замыслам укреплял решимость Лермонтова добиться отставки и целиком посвятить себя литературе.

19

М. Ю. Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка.
Портрет работы П. Е. Заболотского. Масло. 1837.

20

Москва

Колокольня Ивана Великого в Кремле

Тем, кто желает самостоятельно познакомиться с памятными местами столицы, связанными с жизнью и творчеством М. Ю. Лермонтова, предлагается совершить экскурсию по маршруту:

Лермонтовская пл. (на месте нынешнего высотного здания стоял дом, в котором родился Лермонтов; памятник поэту) — ул. Воровского, 26 (на месте этого здания стоял дом, где поэт жил в 1827—1829 годах) — Малая Молчановка, 2 (Дом-музей М. Ю. Лермонтова) — ул. Горького, 7 (на месте нынешнего Центрального телеграфа находилось здание Московского университетского благородного пансиона) — просп. Маркса, 18 (Московский университет) — Пушкинская ул., 1/6 (Дом союзов) — пл. Свердлова, 2 (Большой театр СССР) — Красная пл. (Московский Кремль) — Погодинская ул., 10—12 («Погодинская изба») — Рождественский бульв., 14 (дом, в котором был литературный салон Павловых) — Страстной бульвар, 10 (быв. книжная лавка Ширяева) — Страстной бульв., 6 (быв. дом Свербеевых) — Ленинградский просп., 40 (Петровский дворец).

Лермонтовская площадь (быв. площадь Красных ворот). На месте высотного здания, отмеченного мемориальной доской, стоял дом, где в ночь со 2 на 3 октября 1814 года родился М. Ю. Лермонтов. Памятник поэту. Проезд на метро до станции

21

«Красные ворота», выход на Каланчевскую улицу.

Лермонтовская площадь получила свое название в 1941 году в ознаменование столетия со дня гибели М. Ю. Лермонтова. В июне 1965 года на площади в сквере был открыт памятник Лермонтову, выполненный скульптором И. Д. Бродским (архитекторы Н. Н. Миловидов, А. В. Моргулис и Г. Е. Саевич). Бронзовая пятиметровая статуя на цилиндрическом постаменте находится в центре гранитной площадки, ограниченной с одной стороны декоративной решеткой с изображением Демона и схватки Мцыри с барсом. У входа на площадку стела с выбитыми на ней строками из поэмы «Сашка»: «Москва, Москва... люблю тебя как сын, как русский, — сильно, пламенно и нежно!»

Е. А. Арсеньева настояла на том, чтобы ее слабая здоровьем дочь Мария Михайловна вместе с зятем Юрием Петровичем Лермонтовым еще в августе 1814 года перебралась в Москву под наблюдение опытных врачей... Молодая чета Лермонтовых поселилась в доме генерал-майора Федора Николаевича Толя, расположенном на перекрестке дорог, идущих от Красных ворот к Сухаревке и с Каланчевки к Красным воротам.

Долгое время считали, что дом этот был трехэтажным. Не так давно архитектор Маргарита Васильевна Фехнер нашла в архиве изображение дома Ф. Н. Толя: это двухэтажное без украшений, с толстыми стенами и неглубокими нишами здание, состоявшее из двух флигелей. В каком из флигелей поселились Лермонтовы, установить не удалось.

Крестили Лермонтова 11 октября 1814 года в церкви Трех святителей, неподалеку от Красных ворот. Церковь Трех святителей не сохранилась — ее снесли в конце 20-х годов нашего века.

Семья Лермонтовых перезимовала в Москве, а в апреле 1815 года переселилась в имение Е. А. Арсеньевой — село Тарханы, Чембарского уезда, Пензенской губернии (ныне село Лермонтово, Белинского района, Пензенской области), где и прошли детские годы поэта.

Улица Воровского (быв. Поварская), 26. На месте нынешнего здания стоял дом, где Лермонтов с бабушкой жил в 1827—1829 годах1. Ехать на метро до станции «Арбатская», выйти на проспект Калинина, идти пешком по нему и далее, оставляя слева церковь Симеона Столпника, по улице Воровского к дому 26.

Дом Е. А. Костомаровой, в котором в 1827 году поселилась Арсеньева с внуком, находился в тихом в те времена уголке Москвы. Здесь, в небольших, но уютных особняках, зачастую неподалеку одна от другой

22

селились дворянские семьи, связанные между собой родством.

Мемориальная доска на стене высотного здания,
выстроенного на месте дома, где родился М. Ю. Лермонтов
(Лермонтовская пл.)

Е. А. Арсеньева, привезшая внука весной 1827 года в Москву, чтобы дать ему серьезное образование, нашла подходящее жилье не сразу. Предполагается, что поначалу она и юный Лермонтов жили у Мещериновых (Трубная ул., 11, дом не сохранился)1.

В дворянской семье Мещериновых, дальних родственников Лермонтова, увлекались литературой, музыкой, живописью. В этом доме была большая библиотека и ценная коллекция картин. Петр Афанасьевич Мещеринов, подполковник лейб-гвардии Кирасирского полка, был дружен со своим бывшим сослуживцем Павлом Моисеевичем Меликовым — героем войны 1812 года, потерявшим в Бородинском сражении правую руку.

Мишель жадно впитывает первые впечатления московской жизни. Он близко сходится с сыновьями П. А. Мещеринова — Владимиром, Афанасием и Петром. Много времени проводит в доме на Трубной и М. Е. Меликов, племянник хозяина, впоследствии ставший художником. Вспоминая потом о поэте, он отметит: «Я никогда не в состоянии был бы написать портрета Лермонтова при виде неправильностей в очертании его лица, и, по моему мнению, один только К. П. Брюллов совладал бы с такой задачей, так как он писал не портреты, а взгляды...»

Та атмосфера жизни, в которую юный Лермонтов окунулся в Москве, способствовала развитию пробудившегося у него еще ранее интереса к истории, литературе, музыке, живописи и театру. Помыслы бабушки, души не чаявшей в своем внуке, сосредоточены были на заботах об образовании, о разностороннем развитии одаренного мальчика. По совету Мещериновых стали готовить его к поступлению в Московский университетский благородный пансион. Для этого по рекомендации жены Петра Афанасьевича, Елизаветы Петровны Мещериновой, с осени 1827 года к Лермонтову

23

был приглашен в учителя Алексей Зиновьевич Зиновьев, человек прогрессивных убеждений, преподаватель русского и латинского языков в Пансионе. Он стал первым литературным наставником будущего поэта. Мещериновы обратили внимание на увлечение подростка рисованием, лепкой, выдающее в нем незаурядные способности, и по их совету в домашние учителя к нему пригласили художника Александра Степановича Солоницкого. О своих занятиях Лермонтов писал в Апалиху двоюродной тетке Марии Акимовне Шан-Гирей, относившейся к нему по-матерински.

Ю. П. Лермонтов наезжал в Москву из Кропотова проведать сына чаще один, иногда вместе со своими сестрами. Сын радовал отца увлеченностью чтением, быстрым продвижением в постижении наук, заметными успехами в живописи. «Папенька сюда приехал, и вот уже две картины извлечены из моего portefeuille, слава богу, что такими любезными мне руками!..» — писал Лермонтов М. А. Шан-Гирей.

Осенью 1828 года в Москву приехал Павел Петрович Шан-Гирей (муж Марии Акимовны) вместе со своим старшим сыном Акимом. Он привез и сына пензенского помещика Г. П. Давыдова — Николая. Мальчики около двух лет воспитывались в Тарханах вместе с Мишелем — бабушка заботилась о том, чтобы внук рос среди сверстников, и вот разлученные на время мальчики снова вместе. Их сближало увлечение литературой, в 1828—1829 годах они выпускали рукописный журнал «Утренняя заря».

Юный Лермонтов часто бывал у жившей неподалеку Е. А. Столыпиной, вдовы брата Арсеньевой — генерал-майора Д. А. Столыпина. От Екатерины Аркадьевны Лермонтов мог услышать рассказы о ее муже и своем двоюродном деде, участвовавшем в военной кампании 1805—1807 годов и отличившемся под Аустерлицем. В 20-е годы Дмитрий Алексеевич служил в Южной армии и был в дружеских отношениях с П. И. Пестелем. Декабристы в случае успеха восстания предполагали ввести Д. А. Столыпина вместе с его братом Аркадием Алексеевичем, Н. С. Мордвиновым и М. М. Сперанским в состав Временного правительства. Его скоропостижная смерть в Середникове, совпавшая по времени с начавшимися в Москве арестами после подавления восстания на Сенатской площади, вызвала немало толков.

Екатерина Аркадьевна, любившая музыку, превосходно играла на фортепиано. М. М. Сперанский, восхищаясь ее игрой, сравнивал ее музыкальное дарование с талантом всемирно известного ирландского композитора Д. Филда, жившего с 1804 по 1831 год в России. Под благотворным воздействием Е. А. Столыпиной развивались музыкальные способности Лермонтова. Зимой у Екатерины Аркадьевны собиралась

24

Памятник М. Ю. Лермонтову в Москве. Скульптор И. Д. Бродский. 1965

25

Ю. П. Лермонтов, отец поэта

М. М. Лермонтова, мать поэта

Москва. Красные ворота.
Литография Арну с оригинала Вивьена

26

ЛЕРМОНТОВСКИЕ МЕСТА МОСКВЫ

  1. Памятник М. Ю. Лермонтову (Лермонтовская пл.)

  2. Дом где жил Лермонтов в 1827—1829 годах (на этом месте — здание по ул. Воровского, 26)

  3. Дом-музей М. Ю. Лермонтова (Малая Молчановка, 2)

  4. Дом Лопухиных на углу Большой Молчановки и Серебряного переулка (не сохранился)

  5. Московский университет (просп. Маркса, 18)

  6. Здание быв. дворянского Благородного собрания (ныне Дом союзов, Пушкинская ул., 1/6)

  7. Большой театр (пл. Свердлова, 2)

  8. Московский Кремль (Красная пл.)

  9. «Погодинская изба» (Погодинская ул., 10—12)

10. Дом генерала Ермолова на Гоголевском бульваре (не сохранился)

11. Дом, где был литературный салон Павловых (Рождественский бульв ., 14)

12. Дом М. С. Щепкина (не сохранился)

13. Быв. книжная лавка Ширяева (Страстной бульв., 10)

14. Дом Свербеевых (Страстной бульв., 6)

27

молодежь, устраивались музыкальные вечера и танцевальные праздники. С ее детьми Лермонтова связывали дружеские отношения.

В это же время началась дружба и с младшим поколением Лопухиных. Лопухины жили неподалеку от Поварской, они занимали усадьбу, состоявшую из окруженного садом деревянного дома на углу Большой Молчановки и Серебряного переулка (дом этот был снесен в 1964 году). В семье Лопухиных, Александра Николаевича и Екатерины Петровны (урожд. Верещагиной), было четверо детей: три дочери — Елизавета, Мария и Варвара и сын Алексей.

Близким другом Лермонтова становится Мария Александровна Лопухина. Ей он поверял свои тайны, с ней делился своими мечтами. Их дружеские отношения сохранились и после отъезда поэта из Москвы. В письмах к ней он посылал свои стихи. Ей, переселившись в Петербург, писал 2 сентября 1832 года: «...Москва — моя родина и всегда ею останется. Там я родился, там много страдал и там же был слишком счастлив!»

Дружба с Алексеем Александровичем Лопухиным продолжалась до конца дней поэта. Особенно сблизили их студенческие годы. Сыну А. А. Лопухина и В. А. Оболенской Лермонтов посвятил стихотворение «Ребенка милого рожденье...»

Проявившаяся в Москве яркая одаренность Лермонтова заинтересовала тех, кто умел понимать и ценить поэзию и живопись. Одна из дальних родственниц (он называл ее дорогой кузиной) — Александра Михайловна Верещагина с тех пор и до самого своего отъезда за границу становится внимательным и строгим другом поэта, а переписка, начавшаяся после его переезда в Петербург, свидетельствует об искренности и задушевности их отношений. В Сашеньке Верещагиной, наделенной острым саркастическим

28

умом, Лермонтов обрел интересного собеседника.

В альбом А. М. Верещагиной (в замужестве баронессы Хюгель) он вписал несколько стихотворений — среди них «Ангел», «Желанье» («Отворите мне темницу») и др. В 1831 году юный поэт посвятил ей поэму «Ангел смерти». А. М. Верещагина, высоко ценя дарование своего юного друга, бережно хранила его стихи и рисунки. Часть большого собрания рисунков Лермонтова из архива Верещагиной ныне находится в Колумбийском университете, остальные — в архивах СССР.

Малая Молчановка, 2. Дом-музей Лермонтова. С улицы Воровского пройти по Большому Ржевскому переулку на Малую Молчановку и свернуть налево к дому 2. В небольшой особняк, принадлежавший Черновой, Е. А. Арсеньева перебралась в начале августа 1829 года. Дом, который наконец пришелся ей по душе, был построен после пожара 1812 года и представлял собой деревянное одноэтажное здание с мезонином в стиле ампир. В этом доме Лермонтов прожил вплоть до своего отъезда летом 1832 года в Петербург.

Дом на Малой Молчановке — единственное в Москве сохранившееся до наших дней здание, в котором жил Лермонтов. Стены дома на Молчановке были свидетелями и горьких, и счастливых часов, выпавших на долю юноши.

Здесь он радовался встречам с отцом, который наезжал в Москву повидаться с сыном. В этот дом в октябре 1831 года пришло известие о кончине Юрия Петровича Лермонтова. Только со смертью отца разрешилась затянувшаяся на долгие годы тяжба Е. А. Арсеньевой с нелюбимым зятем за право воспитывать рано оставшегося без матери ребенка. Юрий Петрович тяжело переживал разлуку с ним. Страдал и сын от непрекращавшихся распрей между бабкой и отцом. Горечью постигшей его тяжелой утраты проникнуто стихотворение Лермонтова «Ужасная судьба отца и сына...», написанное в скорбные дни октября 1831 года.

В ноябре 1831 года Лермонтов познакомился с приехавшей в Москву из деревни младшей дочерью Лопухиных — шестнадцатилетней Варварой Александровной. Вареньке Лопухиной суждено было стать одной из самых глубоких сердечных привязанностей Лермонтова. А. П. Шан-Гирей вспоминал впоследствии: «Будучи студентом, он был страстно влюблен... в молоденькую, милую, умную, как день, и в полном смысле восхитительную В. А. Лопухину; это была натура пылкая, восторженная, поэтическая и в высшей степени симпатичная... Чувство к ней Лермонтова было безотчетно, но истинно и сильно, и едва ли не сохранил он его до самой смерти своей...»

Варенька Лопухина отвечала Лермонтову взаимностью, но многолетняя

29

разлука воспрепятствовала дальнейшему развитию отношений молодых людей, казалось бы самой судьбой предназначенных друг для друга. В 1835 году В. А. Лопухина вышла замуж за Н. Ф. Бахметева, бывшего много старше ее. Брак этот состоялся скорее всего по настоянию родных.

Для Лермонтова неожиданное замужество В. А. Лопухиной явилось жестоким ударом: горечь тяжело переживаемой им утраты на многие годы наложила заметный отпечаток на его творчество. К образу Вареньки Лермонтов неоднократно возвращался и в поэзии, и в живописи. Она в изображении Лермонтова — воплощение простоты и естественности, не часто встречаемой в светских салонах.

Она не гордой красотою
Прельщает юношей живых,
Она не водит за собою
Толпу вздыхателей немых.
И стан ее не стан богини,
И грудь волною не встает,
И в ней никто своей святыни,
Припав к земле, не признает.
Однако все ее движенья,
Улыбки, речи и черты
Так полны жизни, вдохновенья,
Так полны чудной простоты.
Но голос душу проникает,
Как вспоминанье лучших дней,
И сердце любит и страдает,
Почти стыдясь любви своей.

Варвара Александровна послужила прототипом Веры в драме «Два брата», повести «Княгиня Лиговская» и романе «Герой нашего времени».

Муж В. А. Лопухиной, ревновавший свою жену к Лермонтову, уничтожил все его письма к ней. В 1839 году она передала подруге своей юности А. М. Верещагиной хранившиеся у нее стихи и рисунки Лермонтова. Ныне один из акварельных портретов В. А. Лопухиной работы Лермонтова (1835—1836) хранится в Колумбийском университете. Недавно снимок с него был доставлен в Ленинград, и теперь он воспроизводится во всех советских изданиях. Два других портрета находятся в СССР и широко известны.

В 1954 году на стене дома 2 по Малой Молчановке появилась мемориальная доска, а в 1981 году здесь после реставрации открылся мемориальный Дом-музей М. Ю. Лермонтова, филиал Государственного литературного музея (открыт для посетителей в четверг, субботу и воскресенье с 11 до 18 часов, в среду и пятницу с 14 до 21 часа; в понедельник, вторник и последний день месяца музей закрыт). В том же, 1981 году был издан составленный З. В. Гротской путеводитель «Дом-музей М. Ю. Лермонтова».

Дом-музей М. Ю. Лермонтова на Малой Молчановке знакомит с московским периодом жизни поэта. Открытию этого музея предшествовала многолетняя исследовательская работа, связанная с реставрацией дома и с подготовкой экспозиции. Здание восстановлено по первоначальным

30

Дом-музей М. Ю. Лермонтова в Москве (Малая Молчановка, 2).

Рукописи поэта.

31

Зал.

Рояль

32

планам. Воссозданы комната бабушки, малая гостиная, зал, комната Лермонтова в мезонине. Творцы этого музея ставили перед собой цель воссоздать облик и атмосферу московского «дома юности» гениального русского поэта. Ими переданы особенности быта дворянской семьи, в которой прошли отрочество и юность поэта.

Обстановка комнаты Е. А. Арсеньевой (урожд. Столыпиной) проливает свет на внутренний облик ее хозяйки — самоотверженной и независимого характера женщины. На столе в этой комнате выставлен портрет Сперанского: Е. А. Арсеньева была дружна с ним, не испугала ее и опала старого приятеля. Жизнь бабушки была всецело подчинена интересам внука, она пеклась о нем и вникала во все, что имело отношение к его заботам и учению. В ее комнате поэтому не случайно оказались учебники (в частности, курс математики Безу с автографом Лермонтова), по которым занимался Мишель, книги и альманах «Цефей» за 1829 год, составленный из стихов и прозы, авторами которых были воспитанники Московского университетского благородного пансиона. На стене — одно из наиболее ранних изображений Тархан (картина Л. Х. Фрике, масло, 1849).

Малая гостиная — комната, в которой всегда царило веселое оживление. Здесь звучали стихи, разгорались жаркие споры, сменявшиеся задушевными беседами молодых людей, — их интересовало все на свете, в том числе вечные проблемы бытия, насущные и острые вопросы русской общественной жизни. Собирались друзья пансионских и студенческих лет: бывали А. Д. Закревский, М. И. Сабуров, Д. Д. Дурнов, Н. И. Поливанов, частенько заходили Лопухины, А. М. Верещагина, Е. А. Сушкова и другие. В малой гостиной представлены любимые книги Лермонтова, среди них Шекспир, Шиллер, Пушкин. Здесь и ранние живописные работы Лермонтова, один из портретов Вареньки Лопухиной, изображенной в костюме испанской монахини. Тут можно увидеть и журнал «Атеней» со стихотворением Лермонтова «Весна».

В большом зале отдыхала и веселилась молодежь, ставились домашние спектакли, пьесы для которых сочинял Лермонтов вместе со своими друзьями, звучала музыка. На стенах — портреты бабушки, матери и Лермонтова-ребенка. В зале стоит рояль, на нем — ноты, здесь же — скрипка.

В комнате Лермонтова, в мезонине, воссоздана атмосфера той напряженной духовной, наполненной творческим горением жизни, которой жил поэт в Москве. Портреты Байрона и Пушкина, бюст Наполеона, гравюра с видом Кавказа, журналы той эпохи, томики пушкинских произведений — все эти экспонаты рассказывают о его интересах. Столик для живописных работ с красками и рисунками («Чета белеющих

33

берез», «Портрет Ю. П. Лермонтова») напоминает о его увлечении живописью. В музее довольно большая библиотека — книги на русском и иностранных языках дают представление о круге чтения поэта.

Два зала в музее отведены под экспозицию живописного наследия Лермонтова. Здесь можно ознакомиться с его картинами, акварелями, рисунками, на которых изображены виды Кавказа, сражение при Валерике, друзья. Драгоценной реликвией московского музея является акварельный автопортрет Лермонтова 1837 года, подаренный им в 1838 году В. А. Лопухиной, в замужестве Бахметевой. Переданный ею на хранение А. М. Верещагиной (Хюгель), он был обнаружен в замке Хохберг и привезен в 1962 году И. Л. Андрониковым из ФРГ на родину поэта.

Улица Горького (быв. Тверская), 7. На месте нынешнего Центрального телеграфа находилось здание Московского университетского благородного пансиона. С Малой Молчановки выйти на Калининский проспект, повернуть налево мимо Дома книги к Суворовскому бульвару, далее по бульвару до пересекающей его улицы Герцена; свернув направо, идти по улице Герцена в сторону консерватории до улицы Станкевича, которая ведет к улице Горького; снова повернув направо, по улице Горького пройти к зданию Центрального телеграфа.

В начале XIX века здесь стояло трехэтажное здание Московского университетского благородного пансиона, где с 1 сентября 1828 года по 16 апреля 1830 года учился Лермонтов. С 8 часов утра до 6 часов вечера проводил он время в просторном здании Пансиона, построенном в виде каре — с внутренним двором и садом. На ночь возвращался домой, так как был определен полупансионером.

Пансион считался привилегированным учебным заведением, имевшим права Царскосельского Лицея, но в отличие от него не входил в систему военных учебных заведений. Учение в нем длилось шесть лет. Окончившие Пансион имели права на те же чины табели о рангах, что и выпускники Московского университета, а также право на производство в офицеры.

Лермонтов был принят сразу в четвертый класс. А. З. Зиновьев, подготовивший его к поступлению, и в Пансионе продолжал опекать своего воспитанника. Позже он написал воспоминания о Лермонтове, в которых отметил «раннее развитие его самостоятельного и твердого характера».

Программа обучения в Пансионе была универсальной: здесь учили физике, математике, естественным наукам, географии, военному делу, богословию, музыке, танцам, рисованию, ораторскому искусству, юридическим наукам, истории и словесности. Воспитанникам предоставлялось право углубленного изучения

34

тех предметов, которые их больше всего интересовали. Особенно поощрялось самостоятельное литературное творчество. В Пансионе выпускались рукописные журналы и альманахи: «Арион», «Маяк», «Пчелка», «Улей».

Из стен Московского университетского благородного пансиона вышли замечательные русские писатели: В. А. Жуковский, А. С. Грибоедов, Н. П. Огарев, В. Ф. Одоевский, Ф. И. Тютчев. Здесь была жива память о декабристах, среди которых были воспитанники Пансиона Н. М. Муравьев, П. Г. Каховский, В. Ф. Раевский, Н. И. Тургенев. Это учебное заведение способствовало духовному становлению своих питомцев, приучая их с юных лет к упорному труду, прививая вкус к знаниям, знакомя с научными достижениями своего века. Пансион был тесно связан с Московским университетом. В годы учения Лермонтова инспектором здесь был профессор университета М. Г. Павлов — личность чрезвычайно яркая, человек многосторонне образованный. Он увлекался новейшими философскими теориями, интерес к которым в русском обществе второй половины 20-х — начала 30-х годов необычайно возрос. Особенно популярными были теории молодого Шеллинга и Гегеля. Их научные воззрения помогали выработать новый взгляд на мир и создать собственные философские теории. Н. Л. Бродский, автор научной биографии Лермонтова, так определяет заслуги Павлова: «Несколько поколений русской молодежи были обязаны ему пробуждением в них интереса к философии, к теоретическим проблемам, стремлением выработать целостное мировоззрение».

В. А. Лопухина (в замужестве Бахметева).
Акварель М. Ю. Лермонтова. 1835—1838.

Стремление к философскому осмыслению мира и углубленный интерес к теоретическому мышлению были характерны для основных педагогов Пансиона, в том числе для М. А. Максимовича, который вел естественную историю; Д. М. Перевощикова, преподававшего физику и механику; Н. Н. Сандунова, профессора русского законоведения и др. Эстетические вкусы воспитанников формировались под воздействием Д. Н. Дубенского, А. Ф. Мерзлякова и С. Е. Раича.

35

Автор книги «Опыт о народном русском стихосложении» (1828) — Д. Н. Дубенский был страстным пропагандистом русского фольклора, он прививал своим ученикам любовь к родному языку и национальному искусству. А. Ф. Мерзляков — поэт, переводчик и критик — преподавал эстетику. «Человек даровитый и умный, душа поэтическая» (по словам Белинского), он был знатоком античных поэтов и трагиков и сам сочинял песни в духе русской народной поэзии. Дар импровизатора, безошибочное эстетическое чутье, блестящее ораторское мастерство способствовали большой популярности Мерзлякова среди учащихся. В старших классах Пансиона читал русскую словесность и вел практические занятия по литературе С. Е. Раич. Член «Союза благоденствия», он с 1821 года отошел от политической деятельности и занялся исключительно литературой и журналистикой. Раич встречался с А. С. Пушкиным, П. А. Вяземским, А. А. Дельвигом, Е. А. Баратынским. Он знакомил своих учеников с шедеврами мирового искусства, смело вводил в курс современных литературных исканий и неизменно поощрял самостоятельные поэтические пробы пера.

Лермонтов был в числе лучших учеников. Сохранилась «Ведомость о поведении и успехах Университетского благородного пансиона воспитанника 4-го класса М. Ю. Лермонтова». В ней прилежание и поведение отмечены оценкой «весьма похвально». По всем предметам, за исключением закона божьего и латинского языка, был проставлен высший бал — «4». Внизу сделана приписка Лермонтова: «Я сижу вторым учеником».

В Пансионе, выступая на публичном акте, Лермонтов играл на скрипке концерт Маурера, читал стихотворение Жуковского «Море». Он рисовал и получал призы за свои рисунки. Уже в те годы Лермонтов много сил и времени отдавал литературному творчеству и аккуратно собирал написанное. Впоследствии он вспоминал: «Когда я начал марать стихи в 1828 году (в Пансионе), я как бы по инстинкту переписывал и прибирал их, они еще теперь у меня».

В пансионские годы Лермонтов заполнил четыре рукописные тетради, хранимые ныне в Пушкинском Доме (Ленинград). Среди написанного за эти два года — стихотворения «Осень», «Жалобы турка», «Монолог», «Мой демон», «Молитва» и поэмы «Кавказский пленник», «Корсар», «Олег», «Два брата». В 1829 году появилась первая редакция поэмы «Демон», над которой поэт работал до 1839 года, создавая новые и новые ее варианты.

Лермонтов, воспитанник Пансиона, стремился овладеть лучшими традициями бунтарской поэзии декабристов и Пушкина, его вдохновляли стихи Жуковского, Шиллера и Байрона. Знакомству с английской

36

литературой поспособствовал новый гувернер англичанин Виндсон, сменивший умершего в августе 1829 года Жандро. Владелец большой библиотеки, он предоставил своему юному воспитаннику широкую возможность ознакомиться с произведениями Байрона, Колриджа и Вордсворта в подлиннике.

11 марта 1830 года Московский университетский благородный пансион неожиданно для всех посетил Николай I, оставшийся очень недовольным тем, что предстало его монаршему взору в стенах учебного заведения, за которым уже давно закрепилась репутация рассадника вольномыслия. 29 марта последовал высочайший указ правительственному Сенату о преобразовании благородных пансионов при Московском и Санкт-Петербургском университетах в гимназии.

После этого Лермонтов навсегда покинул стены Пансиона, получив свидетельство: «Михаилу Лермонтову в том, что он в 1828 году был принят в Пансион, обучался в старшем отделении высшего класса разным языкам, искусствам и преподаваемым в оном нравственным, математическим и словесным наукам... с весьма хорошими успехами... ныне же по прошению его из Пансиона с сим уволен». Осенью 1830 года Лермонтов поступил в Московский университет.

Проспект Маркса (быв. Моховая), 18. Московский университет. От Центрального телеграфа по улице Горького пройти до проспекта Маркса, повернуть направо к зданию Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

Здание университета было построено в 1789—1793 годах по проекту архитектора М. Ф. Казакова (после пожара 1812 года перестроено архитектором Д. И. Жилярди).

Студенческий период жизни Лермонтова длился с осени 1830 года до лета 1832 года. Поэт учился в университете одновременно с В. Г. Белинским, А. И. Герценым, И. А. Гончаровым, Н. П. Огаревым, Н. В. Станкевичем, но они не были знакомы.

На первые месяцы его студенческой жизни пришлась пора всеобщего бедствия. Распространилась эпидемия холеры, город был оцеплен военными, в нем установлен карантин. По этой причине университетские занятия, прерванные еще в сентябре, возобновились лишь в январе. Лермонтов, с определившимися уже в пансионские годы интересами, увлеченный литературным творчеством и живописью, вероятно по чьему-то совету, выбрал не совсем удачно нравственно-политическое отделение. Через полгода, осознав ошибку, он перешел на другое отделение — словесное.

В отличие от Пансиона, предназначенного для детей знатного дворянства, в университете преобладали

37

разночинцы. Деканом словесного отделения был М. Т. Каченовский, читавший курс всеобщей истории и статистики. Лекции Каченовского и М. П. Погодина вызывали особый интерес у студентов. Профессор Погодин, уделявший большое внимание историческим источникам, летописям и документам, читал курс европейской истории и истории Польши. Каченовский, антагонист Погодина, блестящий полемист, ставил под сомнение исторические мифы, нашедшие отражение в летописях. По воспоминаниям И. А. Гончарова, он «отвергал участие всяких сентиментов в изучении истории, а разнимал ее холодной критикой, как анатомическим ножом труп... Все следившие за непрерывной нитью его исторических рассказов слушали с глубоким интересом этот тонкий анализ, в котором сам профессор никогда не приходил к синтезу. Последний возникал у слушателя сам собой по окончании лекции или лекций».

Московский университет

В начале 30-х годов прошлого века передовые русские мыслители, усвоившие лучшие достижения европейской науки, и в их числе завоевания немецкой философии, последовательно развивают свой взгляд на Россию как на страну, которая в скором будущем займет ведущее место в мире и внесет свое самобытное начало в общечеловеческое развитие. Поисками этой самобытной

38

идеи, носителем которой явится русский народ в грядущем, были заняты мыслители еще до возникновения славянофильства и западничества как двух противоборствующих направлений русской общественной мысли.

«Россия теперь, в периоде юности, только приблизилась к расцвету, между тем как европейские царства, обогнавшие Россию, уже на отцвете... Таким образом, Россия должна будет явить собою новое, самое высокое, полное и прочное, самое жизненное образование человеческого духа и составить средоточие просвещенного мира», — утверждал в своей «Речи о русском просвещении» на торжественном собрании в университете 12 января 1832 года знакомый Лермонтову еще по Пансиону адъюнкт М. А. Максимович.

В атмосфере напряженных раздумий и постоянных поисков, которыми жила передовая московская молодежь, крепла убежденность Лермонтова в великом будущем России.

Студенческие годы отмечены в жизни поэта огромным подъемом творческих сил. В 1830—1832 годах им написано множество лирических стихотворений, несколько поэм, среди которых «Ангел смерти», «Исповедь», «Измаил-Бей», продолжалась его работа над «Демоном». В эти годы созданы драмы «Странный человек» и «Menschen und Leidenschaften» («Люди и страсти»). За эти годы Лермонтов заполнил три рукописные тетради.

В его творчестве студенческих лет нашли отражения события общеевропейского и национального масштаба. Так, стихотворение «30 июля. — (Париж) 1830 года» явилось откликом на события июльской революции во Франции, стихотворение «Чума» написано в связи с распространением по России эпидемии холеры. В его драматические произведения широко вводятся автобиографический материал и бытовые зарисовки, проливающие свет на перипетии личной драмы его отца, волей обстоятельств разлученного с сыном.

Освоив опыт своих предшественников, ярких представителей русской и европейской литературы, Лермонтов рано выходит на самостоятельную дорогу творчества. Будучи очарован «восточными поэмами» Байрона и его «Чайльд-Гарольдом», мечтая об уделе поэта-бунтаря, борца за освобождение угнетенных народов, Лермонтов рано осознал свое отличие от кумира юных лет:

Нет, я не Байрон, я другой,
Еще неведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой.

В скором будущем наследник и преемник Пушкина, Лермонтов уже в студенческие годы формируется в поэта, не похожего обликом и творческой манерой на своего гениального

39

предшественника. Яркая экспрессивность, максимализм, жажда героического действия уживаются в его произведениях с характерной для него сосредоточенностью философа-мыслителя.

Перу юного Лермонтова принадлежит стихотворение «1831-го июня 11 дня», в котором запечатлены его раздумья о вечных проблемах бытия и высших ценностях личности, размышления о жизни и смерти, о счастье и славе, о бессмертии и общественном значении подвига, совершить который он мечтал во благо всего человечества. В стихотворении четко вырисовываются черты нового представления о мире, характерного для научных трудов, журналистики и литературы лермонтовской эпохи. В нем Лермонтову удалось показать сложность и противоречивость внутреннего мира своего современника — он нашел художественные средства, чтобы воспроизвести наполненность отдельного мгновения душевной жизни самыми противоречивыми стремлениями, желаниями, порывами. Стихотворение проникнуто томившей поэта жаждой жизни — действенной, исполненной великих свершений:

Мне нужно действовать, я каждый день
Бессмертным сделать бы желал, как тень
Великого героя, и понять
Я не могу, что значит отдыхать.

Всегда кипит и зреет что-нибудь
В моем уме. Желанье и тоска
Тревожат беспрестанно эту грудь.
Но что ж? Мне жизнь все как-то коротка,

И все боюсь, что не успею я
Свершить чего-то! — жажда бытия
Во мне сильней страданий роковых...

Живя напряженной внутренней жизнью, Лермонтов вовсе не оставался безразличным к тому, что волновало его товарищей по студенческой аудитории. 16 марта 1831 года он принимал участие в так называемой «маловской истории», о которой рассказал А. И. Герцен в «Былом и думах». И это событие оставило свой след в лермонтовском творчестве. С ним связано рождение стихотворения «Послушай! вспомни обо мне», вписанного поэтом в альбом Н. И. Поливанова, который разъяснял там же: «23-го марта 1831 г. Москва. Михайла Юрьевич Лермонтов написал эти строки в моей комнате во флигеле нашего дома на Молчановке, ночью; когда вследствие какой-то университетской шалости он ожидал строгого наказания». В приписке сделаны поправки рукою Лермонтова (отмечены курсивом).

Созданная мемуаристами легенда об одиночестве поэта с годами все более опровергается накопленными фактами, расширяющими наше представление о дружеском окружении Лермонтова в московский период его жизни. Есть основания утверждать, что в университете наряду с кружком Герцена и Огарева существовал кружок Лермонтова.

40

В его состав входили друзья поэта — Андрей Дмитриевич Закревский, Алексей Александрович Лопухин, Николай Иванович Поливанов, Владимир Александрович Шеншин и Николай Семенович Шеншин. К ним примыкали Валериан Павлович Гагарин и Дмитрий Павлович Тиличеев (Теличеев). Если в кружке Герцена был велик интерес к революционным событиям во Франции, к конституции и республике, позднее — к утопическому социализму, то в кружке Лермонтова преобладало увлечение литературой и философией, обсуждались проблемы исторических судеб России. По воспоминаниям Я. И. Костенецкого, Закревский был дружен с Герценым и Огаревым и мог рассказать Лермонтову об их кружке.

А. Д. Закревский выделялся среди товарищей Лермонтова своей яркой одаренностью. Ему, автору неопубликованного романа «Идеалист», приписывается и авторство анонимной сатирической брошюры «О царе Горохе...» (1834), блестящего памфлета на университетских преподавателей. Лермонтов посвятил Закревскому шуточное стихотворение «А. Д. З....». Существует версия, что ему же Лермонтов подарил книгу «Размышления Додда и сетования его в темнице» с дарственной надписью на титуле: «Любезному другу Андрею, М. Лермонтов. 1830 года». Ныне эта книга находится в экспозиции Дома-музея М. Ю. Лермонтова на Малой Молчановке в Москве. В число его близких друзей входил и Н. С. Шеншин, которому посвящена поэма «Последний сын вольности» (рукопись хранилась в семье Шеншиных около 80 лет). Позднее Лермонтов вместе с ним и Поливановым, а также, по имеющимся сведениям, с В. А. Шеншиным учился в Школе юнкеров. Что касается Тиличеева, то отношение поэта к нему было несколько ироническим, о чем свидетельствует характеристика, данная в стихотворении «А. Д. З....».

Отдавая много сил и времени творчеству, не отказывая себе в удовольствиях и развлечениях, обычных для дворянского круга, к которому он принадлежал, Лермонтов к университетским занятиям относился прохладно. Возможно, он уже предугадал свое жизненное призвание — служение литературе, хотя дальнейшая стезя жизни ему пока представлялась в туманной неопределенности. Между тем стремительно надвигалась пора летних экзаменов 1832 года. Лермонтов, много пропустивший в течение года, так и не собрался наверстать упущенное. Возможно, он надеялся на последние дни перед экзаменами и на то, что его общая начитанность поможет ему одолеть трудности университетских испытаний. На предварительной беседе перед экзаменами по изящной словесности у профессора Победоносцева и по геральдике и нумизматике у адъюнкт-профессора Гастева он, обнаружив

41

незнание лекционных курсов и большую начитанность сверх программы, вступил в конфликт с экзаменаторами. После этого Лермонтову было «посоветовано уйти». 1 июня 1832 года он подал прошение: «По домашним обстоятельствам более продолжать учения в здешнем Университете не могу и потому правление императорского Московского Университета покорнейше прошу, уволив меня из оного, снабдить надлежащим свидетельством для перевода в императорский Санкт-петербургский Университет». 6 июня 1832 года Лермонтов получил свидетельство об увольнении. Вспоминая впоследствии свои студенческие годы в Московском университете, поэт писал в поэме «Сашка»:

Святое место! помню я, как сон,
Твои кафедры, залы, коридоры,
Твоих сынов заносчивые споры:
О боге, о вселенной и о том,
Как пить: ром с чаем или голый ром;
Их гордый вид пред гордыми властями,
Их сюртуки, висящие клочками.

Пушкинская (быв. Большая Дмитровка) улица, 1/6. Дом союзов (здание быв. дворянского Благородного собрания). От университета вернуться на улицу Горького, пересечь ее по подземному переходу и идти в сторону площади Свердлова.

Это здание охраняется как памятник архитектуры XVIII века. Построенное архитектором М. Ф. Казаковым для князя В. М. Долгорукого-Крымского, оно в 1784—1790 годах было перестроено им же для дворянского Благородного собрания. После пожара 1812 года здание восстанавливалось под руководством архитектора А. Н. Бакарева. Третий этаж был надстроен в 1903—1908 годах (архитектор А. Ф. Мейснер).

Как установлено недавно по архивным документам1, Лермонтов впервые попал на маскарад в Российском дворянском Благородном собрании в дни зимних вакаций в Пансионе 18 января 1830 года вместе с отцом Ю. П. Лермонтовым, а в марте того же года юноша присутствовал в переполненном зале Благородного собрания на концерте всемирно известного пианиста Джона Филда. Концерт, явившийся большим событием для Москвы, почтил своим присутствием находившийся в те дни в городе Николай I. Д. Филда Лермонтов упомянул в романе «Вадим». В юные годы он еще не раз побывал в Благородном собрании на концертах, балах, маскарадах. Здесь он мог встретиться с теми, кто прославил Россию, в частности с поэтом-воином Д. В. Давыдовым. Дальнейшие архивные разыскания могут пролить свет на круг общения юного поэта в Москве. На маскарад 31 декабря 1831 года, по воспоминаниям А. П. Шан-Гирея, он «явился в костюме астролога, с огромной книгой судеб под мышкой. В этой книге должность

42

кабалистических знаков исправляли китайские буквы, вырезанные... из черной бумаги, срисованные в колоссальном виде с чайного ящика и вклеенные на каждой странице; под буквами вписаны были... стихи, назначенные разным знакомым, которых было вероятие встретить в маскараде».

Москва. Дом союзов (здание быв. дворянского Благородного собрания)

Среди тех, кому адресованы были новогодние мадригалы Лермонтова, — его юношеская любовь Н. Ф. Иванова, сестра товарища по Пансиону С. И. Сабурова, блиставшие в свете красавицы А. А. Алябьева и А. А. Щербатова, известная певица П. А. Бартенева, писатель Н. Ф. Павлов, Е. П. Сушкова (в замужестве Ростопчина, в будущем поэтесса, друг Лермонтова). Отдельные послания перерастают в остроумную эпиграмму. Таковы, например, строки, адресованные «князь Петру» — вероятно, писателю и журналисту, издателю «Дамского журнала» и редактору «Московских ведомостей» П. И. Шаликову. Горький укор и гнев поэта пробиваются в послании к сенатору Башилову, снискавшему себе печальную известность бесславной деятельностью в комиссии по борьбе с холерой в Москве осенью 1830 года.

Не все адресаты посланий установлены. Но и раскрытые стихи-посвящения из «Книги судеб» расширяют

43

наши представления о круге лермонтовских знакомств в московский период его жизни. «Книга судеб» ныне находится в Ленинграде, в музее Пушкинского Дома, ее копия представлена в экспозиции Дома-музея М. Ю. Лермонтова на Малой Молчановке, 2.

Площадь Свердлова (быв. Театральная), 2. Государственный академический Большой (быв. Петровский) театр Союза ССР. От Пушкинской улицы пройти, обогнув наземный вестибюль станции метро, на площадь к театру.

Открытие Большого Петровского театра, построенного архитекторами О. И. Бове и А. А. Михайловым, состоялось в 1825 году (здание значительно перестроено в 1856 году).

Театр был серьезным увлечением Лермонтова в годы учения в Пансионе. А впервые он побывал в московском театре, расположенном на Петровке (здание сгорело), еще ребенком, в 1819—1820 годах, на опере «Князь-Невидимка» К. А. Кавоса и с тех пор стал любителем театральных зрелищ.

В репертуар Петровского театра в конце 20-х годов входили западноевропейские и русские музыкальные и драматические произведения. В 1828 году Лермонтов слушал оперу Верстовского «Пан Твардовский», смотрел пьесу Дюканжа «Тридцать лет, или Жизнь игрока» и трагедию Шиллера «Разбойники». Его увлекала игра уже знаменитого в ту пору П. С. Мочалова. В одном из своих писем к тетке Марии Акимовне Шан-Гирей он сравнивает актера Каратыгина, петербургскую знаменитость тех лет, с москвичом Мочаловым и отдает предпочтение последнему, находя в нем «искру божию».

Красная площадь. Московский Кремль. От Большого театра на Красную площадь можно выйти через соседнюю площадь Революции или, вернувшись к улице Горького, по подземному переходу (налево до конца) с выходом к Государственному Историческому музею.

Московский Кремль — сердце столицы нашей Родины. С Кремлем связана вся история Русского государства. Это главный общественно-политический и историко-художественный комплекс центра Москвы, красивейший архитектурный ансамбль.

Незабываемая панорама Кремля открывается с Москворецкого моста, который находится за храмом Василия Блаженного.

Ныне существующие стены и башни Кремля из красного кирпича были сооружены в 1485—1495 годах, сменив оборонительные сооружения, выстроенные из белого камня, времен Дмитрия Донского (им предшествовали неоднократно обновлявшиеся деревянные крепостные стены, возведенные впервые на Боровицком холме в XII веке).

От Москворецкого моста пройти вдоль Кремлевской стены мимо

44

Большой театр в Москве.
Литография А. Кадоля. 1825

В Государственном академическом
Большом театре Союза ССР

45

Спасской башни и Мавзолея В. И. Ленина к Александровскому саду, затем по его аллеям к Боровицкой башне и через проход для посетителей (рядом с проездными воротами) в Кремль, направляясь к самому его центру, где находится колокольня Ивана Великого.

Отроком Лермонтов мог часами любоваться на стены и башни седого Кремля, на исполинскую колокольню Ивана Великого, тогда самое высокое сооружение в Москве (81 метр). Построенная в 1505—1508 годах (зодчий Б. Фрязин), она была надстроена в 1600 году и получила свое завершение в виде золоченого купола.

Колокольня Ивана Великого должна была, по замыслу ее создателей, олицетворять величие и силу нашего народа, объединившегося в единое государство. Поражая монументальной строгостью форм, гармонической пропорциональностью и высотой, она воспринималась как триумфальный столп России.

Наполеон, отступая от Москвы, приказал взорвать колокольню, но она, получив повреждения, устояла. Повреждения были ликвидированы.

Сыновней любовью, патриотической гордостью проникнуты лермонтовские строки о Москве. В четверостишии «Кто видел Кремль в час утра золотой» воссоздан образ возвышающейся «меж храмов» исполинской колокольни Ивана Великого. Подлинным апофеозом родному городу является «Панорама Москвы», сочинение юнкера Лермонтова в прозе, написанное по заданию преподавателя В. Т. Плаксина. И оно свидетельствует о том, что в годы пребывания в Москве Лермонтов неоднократно, преодолевая две с лишним сотни ступенек, ведущих вверх, взбирался на колокольню, чтобы полюбоваться Москвой и ее окрестностями. Древняя столица России в его изображении «не есть обыкновенный большой город, каких тысяча... нет! у нее есть своя душа, своя жизнь... каждый ее камень хранит надпись... богатую, обильную мыслями, чувством и вдохновением... Как у океана, у нее есть свой язык, сильный, звучный...» Русское прошлое, оставившее след в памятниках общенационального значения, сочетается в нарисованной автором картине с чертами современного поэту городского быта. Свойственное лермонтовской «Панораме Москвы» философическое начало отличает ее от произведений чисто описательных, напоминающих «Очерк исторической топонимии города», опубликованный в журнале «Московский телеграф» в 1830 году.

Противопоставление двух русских столиц — Москвы, носительницы древних национальных традиций, и

46

Петербуга, самого европейского города России, — стало традиционным в литературе 20—40-х годов прошлого века. Симпатии Лермонтова были всецело отданы Москве.

Москва получила многообразное отражение в его творчестве. Кроме «Панорамы Москвы», где описание древней столицы с высоты колокольни Ивана Великого приобрело характер раздумья об исторических судьбах Родины, этот город представлен в драмах «Странный человек», «Два брата» и повести «Княгиня Лиговская», поэме «Сашка», «Песне про... купца Калашникова».

Вид старого Кремля

Особенно часто обращался взор Лермонтова к Кремлю, свидетелю многовековой славы русского народа, очевидцу позорного поражения наполеоновских полчищ. Кремль для поэта не только напоминание о великом прошлом, но и связь между прошлым и будущим.

А Россия будущего представлялась Лермонтову активной могучей страной.

Погодинская улица, 10—12. «Погодинская изба». Ехать на метро до станции «Спортивная»; выйдя на улицу имени 10-летия Октября, дойти до Большой Пироговской (левее остается Новодевичий монастырь);

47

повернув направо, идти по Большой Пироговской к зданию 1-го Медицинского института и через его двор на Погодинскую улицу.

В лермонтовские времена в пригороде Москвы, на Девичьем поле, находилась усадьба историка, писателя и публициста М. П. Погодина, с которым Лермонтов познакомился еще во время учения в Московском университете. 9 мая 1840 года здесь в саду был дан именинный обед в честь Н. В. Гоголя. На торжество съехались писатели, ученые, друзья Погодина и почитатели таланта Гоголя. Лермонтов, следовавший во вторую ссылку на Кавказ, присутствовал на этом обеде тоже.

С. Т. Аксаков писал позже: «На этом обеде, кроме круга близких приятелей и знакомых, были: А. И. Тургенев, князь П. А. Вяземский, Лермонтов, М. Ф. Орлов, М. А. Дмитриев, Загоскин, профессора Армфельд и Редкин и многие другие. Обед был веселый и шумный. После обеда все разбрелись по саду маленькими кружками. Лермонтов читал наизусть Гоголю и другим, кто тут случились, отрывок из новой своей поэмы «Мцыри», и читал, говорят, прекрасно...» Из записи в дневнике А. И. Тургенева мы узнаем, что в тот день у Погодина присутствовали еще Е. А. Баратынский, М. С. Щепкин, Ю. Ф. Самарин, А. С. Хомяков, Свербеевы, Глинки, Чаадаев и др.

«Погодинская изба» (Погодинская ул., 10—12)

По-видимому, на именинном обеде Гоголя в саду Погодина состоялось личное знакомство Лермонтова с Алексеем Степановичем Хомяковым — поэтом, философом и публицистом, ставшим впоследствии одним из идеологов славянофильства. Современники (С. Н. Карамзина, А. Н. Муравьев) находили и их внешности, манере держаться и разговаривать большое сходство. Зная литературное творчество друг друга, они легко могли найти тему для беседы. Хомяков видел в Лермонтове человека «с истинным талантом» и высоко ставил его мастерство поэта и прозаика. Но неодинаковость взглядов на историю русскую и европейскую, расхождения в трактовке темы Наполеона, различные представления о народности составляли почву для разногласий между ними. Исследователи считают, что в своем рисунке — иллюстрации

48

к стихотворению «Журналист, читатель и писатель» Лермонтов придал писателю черты портретного сходства с Хомяковым.

Возможно, что у Погодина состоялось личное знакомство Лермонтова с известным русским актером Михаилом Семеновичем Щепкиным, который был связан дружескими отношениями с А. С. Пушкиным, Н. В. Гоголем, В. Г. Белинским. Лермонтов помнил его еще со времен своей юности в Москве, страстного увлечения театром. Не исключено, что в 1840 году поэт побывал в гостях у знаменитого актера. Щепкин жил тогда в Большом Спасском переулке (ныне ул. Ермоловой, 16). Сохранившийся в полуразрушенном виде, дом Щепкина был снесен в 1986 году.

После гибели поэта М. С. Щепкин с большим интересом относился к его творческому наследию, добивался разрешения поставить на сцене лермонтовский «Маскарад». 1 апреля 1856 года он принимал участие в поставленных Брауном и Федоровым в Малом театре живых картинах по «Песне про... купца Калашникова».

С Александром Ивановичем Тургеневым Лермонтов встречался в мае 1840 года неоднократно: не только на обеде в честь Гоголя, но и у общих друзей и знакомых. С ним, братом декабриста Н. И. Тургенева, Лермонтов сблизился еще раньше, в Петербурге, где они встречались у Карамзиных, Валуевых, М. А. Щербатовой. К А. И. Тургеневу, личности во многих отношениях замечательной, Лермонтов испытывал огромный интерес.

Его привлекала необычайная эрудиция этого неутомимого путешественника, увлеченного собирателя редких рукописей и исторических документов, лично знавшего многих замечательных деятелей своего времени в России и Европе и состоявшего со многими из них в переписке. Особенно чтил Лермонтов Тургенева за его дружбу с Пушкиным. А Тургенев высоко ценил стихотворение «Смерть поэта». Он возлагал большие надежды на Лермонтова, восхищаясь его ярким литературным дарованием. Узнав о трагической гибели поэта, он писал в августе 1841 года в письме к А. Я. Булгакову: «Я оплакиваю и талант и преступление».

Дом Погодина, построенный в середине XIX столетия уже после гибели Лермонтова, был разрушен. В наши дни он восстановлен и известен как «Погодинская изба» (здесь расположено Ленинское районное отделение Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры).

Рождественский бульвар, 14. Бывший литературный салон Павловых. Проезд от Большой Пироговской троллейбусом до Трубной площади.

Троллейбус следует по Бульварному кольцу, где многое связано с именем Лермонтова.

49

На Гоголевском (быв. Пречистенском) бульваре (дом не сохранился) жил в ту пору отставленный от дел опальный генерал Алексей Петрович Ермолов. Личность этого соратника А. В. Суворова и М. И. Кутузова, позже командовавшего русскими войсками во время Кавказской войны, стала легендарной. Блестящие военные победы, необычайный авторитет главнокомандующего среди солдат и офицеров (чему способствовали демократические порядки, введенные в армии), наконец, известная оппозиционность по отношению к правительству — вот что вызывало интерес современников к личности Ермолова.

Лермонтов, навестив Ермолова в январе 1841 года по пути с Кавказа в Петербург, передал ему письмо от П. Х. Граббе, бывшего когда-то адъютантом Ермолова, а затем командовавшего войсками на Кавказской линии и в Черномории. Едва ли можно сомневаться, что разговор поэта со старым генералом был знаменателен для обоих. Лермонтов несколько раз упомянул Ермолова в своих произведениях, в том числе в «Герое нашего времени», стихотворении «Спор», подчеркивая уважение к нему старых кавказских офицеров. Известно, что незадолго до своей гибели Лермонтов обдумывал замысел романа «из кавказской жизни, с Тифлисом при Ермолове...».

Ермолов высоко ценил дарование Лермонтова. Когда до него дошла весть о гибели поэта, он с негодованием сказал: «Можно позволить убить всякого другого человека, будь он вельможа и знатный: таких завтра будет много, а этих людей не скоро дождешься!»

Тверской бульвар, который упирается в улицу Горького, пересекающую Бульварное кольцо, был излюбленным местом гуляний московской знати в первой половине XIX века. В 1830 году Лермонтов написал стихотворение «Булевар» — сатиру на завсегдатаев Тверского бульвара. В стихотворении воспроизведены портретные зарисовки реальных лиц — жителей Москвы того времени. Среди них генерал Ф. И. Мосолов, проживавший на Тверском бульваре, князь П. И. Шаликов — издатель «Дамского журнала», излюбленный объект многих эпиграмм и карикатур тех лет.

А вот и Рождественский бульвар. От троллейбусной остановки на Трубной площади надо пройти вверх по бульвару к дому 14.

В этом доме (позже перестроенном), когда-то принадлежавшем К. И. Янишу — отцу Каролины Карловны Павловой, Лермонтов бывал в майские дни 1840 года перед отъездом на Кавказ. Салон Павловых был одним из центров московской художественной и интеллектуальной жизни. Его посещали П. Я. Чаадаев, П. А. Вяземский, А. И. Герцен, А. А. Фет и будущие славянофилы И. В. Киреевский, А. С. Хомяков, С. П. Шевырев, Н. М. Языков, братья

50

И. С. и К. С. Аксаковы, многие другие известные поэты, писатели, общественные деятели. К Павловой, поэтессе и переводчице, встречавшейся еще в 20-х годах с Е. А. Баратынским, Д. В. Веневитиновым, А. С. Пушкиным, А. Мицкевичем, Лермонтов относился с большим уважением. На Николая Филипповича Павлова, ее мужа, он еще в 1831 году написал эпиграмму («Как вас зовут? Ужель поэтом?»). Проза Павлова получила довольно высокую оценку Пушкина, Белинского и Гоголя.

В альбом К. К. Павловой Лермонтов вписал стихотворение «Посреди небесных тел», помеченное 16 мая 1840 года. Переселившись в Германию, Павлова своими переводами из Лермонтова способствовала знакомству немецких читателей с наследием великого русского поэта.

Страстной бульвар, 10. Бывшая книжная лавка Ширяева. Возвратившись к Трубной площади, по Петровскому бульвару дойти до Страстного бульвара.

На первом этаже дома, как установлено по архивным источникам, помещалась университетская книжная лавка Александра Сергеевича Ширяева. Здание построено в 1816—1817 годах Н. Соболевским. На втором этаже была квартира небезызвестного князя Петра Ивановича Шаликова. Лермонтов, внимательно следивший за всеми литературными новинками в студенческие годы, безусловно, посещал лавку Ширяева и приобретал здесь книги, которыми пополнялась его личная библиотека.

Книжная лавка Ширяева — одна из известных ныне книжных лавок лермонтовской эпохи. Знаменитая книжная лавка Глазунова помещалась на углу Большого Черкасского переулка. В книжной лавке Воронина на Никольской улице (ныне ул. 25 Октября) накануне приезда Лермонтова в Москву в мае 1840 года продавался роман «Герой нашего времени».

Страстной бульвар, 6. Бывший дом Свербеевых. Напротив кинотеатра «Россия» (дом перестроен).

В лермонтовские времена здесь был один из московских салонов, хозяева которого, отставной дипломат Дмитрий Николаевич Свербеев и его супруга Екатерина Александровна (урожденная княгиня Щербатова), в 20-х годах радушно принимали Пушкина. В салоне Свербеевых обсуждались важнейшие вопросы русской общественной жизни, литературные новинки.

Вполне возможно, что со Свербеевыми Лермонтов познакомился 9 мая 1840 года у М. П. Погодина на именинном обеде в честь Н. В. Гоголя. На следующий день в салоне Свербеевых были Лермонтов и Гоголь. Документальных данных об их беседе нет. Но можно предполагать, что говорили они о путях дальнейшего развития отечественной литературы, о своих планах и новых творческих замыслах. Об отношении Лермонтова к Гоголю свидетельствуют

51

его произведения — в неоконченной повести «Княгиня Литовская» заметно влияние гоголевских петербургских повестей. Гоголь, внимательно следивший за развитием таланта Лермонтова, ставил его прозу выше поэзии. По его мнению, до Лермонтова «никто еще не писал у нас такой правильной, прекрасной и благоуханной прозой». Гоголь был убежден в том, что в Лермонтове «готовился будущий великий живописец русского быта».

Здание быв. книжной лавки Ширяева на Страстном бульваре

Ленинградский проспект, 40. Петровский дворец. От Страстного бульвара выйти на Пушкинскую площадь к станции метро «Горьковская», доехать до станции «Динамо», затем пройти пешком по Ленинградскому проспекту в сторону аэровокзала (от Пушкинской пл. можно доехать и наземным транспортом, например троллейбусом).

Петровский дворец — памятник архитектуры XVIII века. Построен М. Ф. Казаковым в 1775—1782 годах на месте села Петровского. В 1812 году в нем останавливался Наполеон.

В последний свой приезд в Москву в апреле 1841 года по дороге из Петербурга на Кавказ Лермонтов пробыл здесь несколько дней у своего однополчанина по лейб-гвардии Гусарскому полку Дмитрия Григорьевича Розена, служившего адъютантом при генерал-губернаторе и жившего в Петровском дворце.

Он писал Е. А. Арсеньевой: «В Москве пробуду несколько дней, остановился у Розена... Я здесь был принят обществом по обыкновению очень хорошо — и мне довольно весело; был вчера у Николая Николаевича Анненкова и завтра у него обедаю; он был со мною очень любезен...»

52

Н. Н. Анненков, дальний родственник Лермонтова, генерал-майор, вместе со своей женой В. И. Анненковой, урожденной Бухариной, проживал на Манежной улице в доме 7.

Петровский замок. Неизвестный художник. Акварель. 1820-е гг.

В один из первых же дней приезда Лермонтова в Москву к Розену наведался Юрий Федорович Самарин. С этим представителем русского славянофильства, публицистом и общественным деятелем Лермонтов познакомился еще в начале 1838 года у Оболенских, живших на Солянке. «Он пленил меня простым обращением, дружеской откровенностью», — вспоминал позднее Самарин. Виделись они и в мае 1840 года на именинном обеде Гоголя в саду у Погодина, где, по воспоминаниям Самарина, «Лермонтов сделал на всех самое приятное впечатление».

Встретившись вновь с ним, Лермонтов рассказал о кровопролитном многочасовом сражении 11 июля 1840 года при Валерике, показал стихотворение «Я к вам пишу...», навеянное этими событиями. В архиве Самарина сохранилась копия с автографа с подзаголовком «Валерик». Показал Лермонтов Самарину и рисунки, посвященные этому сражению, в том числе выполненные совместно с Г. Г. Гагариным. Самарин знал не только Гагарина, но и весь «Кружок шестнадцати» (оппозиционный кружок аристократической молодежи), и среди них

53

С. В. Трубецкого, к которому с особой неприязнью относился царь, вычеркивая его, как и Лермонтова, из списков представленных к награде.

Вечером накануне отъезда Лермонтов принес домой к Самарину на Тверскую (особняк не сохранился, теперь здесь дом — угол ул. Горького и пр. Художественного театра) свое стихотворение «Спор» для «Москвитянина». Как вспоминал об этой встрече Самарин в письме от 3 августа 1841 года, поэт «говорил о своей будущности, о своих литературных проектах, и среди всего этого он проронил о своей кончине несколько слов, которые я принял за обычную шутку с его стороны». Ю. Ф. Самариным донесено до потомков суждение Лермонтова о современном состоянии России, раскрывающее его горькие раздумья о судьбе угнетенного и закрепощенного русского народа: «Хуже всего не то, что некоторые люди терпеливо страдают, а то, что огромное большинство страдает, не сознавая этого».

В апрельские дни 1841 года состоялось знакомство поэта с немецким поэтом и переводчиком Фридрихом Боденштедтом, который разглядел за внешней бравадой подлинную культуру, нежную душу и недюжинный талант Лермонтова. Потом он многое сделал для того, чтобы лермонтовские произведения стали достоянием его соотечественников: в 1852 году выпустил в Берлине два тома своих переводов «Поэтического наследия Лермонтова», им же впервые была опубликована полностью поэма «Демон».

В апреле 1841 года Лермонтов побывал у Павловых и Свербеевых, виделся с петербургским литератором Ф. Ф. Вигелем, бывшим в ту пору в Москве, посетил Благородное собрание, памятное ему многолюдными балами и маскарадами времен юности. Здесь он встретил поэта В. И. Красова, которого знал со времен студенчества. Красов писал об этой встрече А. Краевскому: «Я не видел его 10 лет — и как он изменился! Целый вечер я не сводил с него глаз. Какое энергическое, простое, львиное лицо! Он был грустен». Многие из тех, кто видел поэта в дни его последнего приезда в Москву, замечали на его лице отблеск «бурного вдохновенья». И сам поэт в письме к С. Н. Карамзиной от 10 мая 1841 года признавался, что им «овладел демон поэзии или стихов».

По мнению некоторых лермонтоведов, часть стихов из записной книжки, подаренной Лермонтову В. Ф. Одоевским, была написана в Москве.

54

Подмосковье

Санаторий «Мцыри» (быв. Середниково).
Главные ворота

В годы учения в Пансионе и университете, а возможно и в 1832 году, Лермонтов с бабушкой выезжал на лето из Москвы в Середниково и другие подмосковные места.

Для Лермонтова это было время осознания им своего поэтического призвания, становления его личности, необыкновенно плодотворное в литературном отношении.

Середниково. Бывшая усадьба Столыпиных, где ныне — санаторий «Мцыри» (37 километров от Москвы). Проезд до станции Фирсановка с Ленинградского вокзала.

Усадьба была приобретена Д. А. Столыпиным, братом Елизаветы Алексеевны Арсеньевой. В те годы, когда в Середниково приезжал на каникулы Лермонтов, здесь жила Екатерина Аркадьевна, вдова Д. А. Столыпина, с детьми и всегда гостило много родственников.

Если пройти Фирсановку по улице, названной именем поэта, то дорога приведет в Лигачево. При Лермонтове это была деревенька в двадцать дворов, а жили здесь специально переселенные сюда мастера-краснодеревцы. В Лигачево, хорошо знакомом Лермонтову, на высоком берегу реки, написано одно из стихотворений того лета:

Блистая, пробегают облака
По голубому небу. Холм крутой
Осенним солнцем озарен. Река
Бежит внизу по камням с быстротой.

55

И на холме пришелец молодой,
Завернут в плащ, недвижимо сидит
Под старою березой...

ЛЕРМОНТОВСКИЕ МЕСТА ПОДМОСКОВЬЯ

Сейчас в поселке Лигачево есть школа имени Лермонтова. Дальше за речкой Горетовкой, раньше полноводной благодаря плотинам, в наши дни не существующим, начинается середниковский парк.

Проселочная дорога, бывшая когда-то подъездной аллеей, ведет к строгому белому двухэтажному зданию с бельведером — круглой открытой башенкой. Оно соединено закругленными колоннадами с двумя также двухэтажными флигелями. Все три здания полукругом охватывают парадный двор. От фасада, обращенного в парк, к пруду спускается широкая каменная лестница. Есть сведения, что в проектировании середниковского дома принимал участие архитектор И. Е. Старов.

В Середниково в те годы летом съезжалось много молодежи. В соседнем Большакове в 1830 году жила со своей теткой Е. А. Сушкова, а в полутора верстах за Большаковом, в Федоровке, — ее подруга А. М. Верещагина. Приезжали Лопухины, Бахметевы.

Сушкова, красивая и самоуверенная, пользовавшаяся успехом на балах в Москве и Петербурге и успевшая вскружить голову не одному молодому человеку, и остроумная,

56

самостоятельная в суждениях Верещагина были уже взрослыми и с пятнадцатилетним Лермонтовым обращались как с мальчиком. Ничего не могло быть обиднее для юного поэта. Но если Сашенька Верещагина, из всего окружения Лермонтова, может быть, лучше других сумевшая оценить его ум и поэтическое дарование, при всей своей насмешливости относилась к нему с искренним дружелюбием, то шутки Кати Сушковой задевали его гораздо больнее. И хотя увлечение Лермонтова Сушковой не было ни глубоким, ни продолжительным, он впоследствии признавался, что ее кокетство заставляло его тогда проливать слезы.

Эти волнения юного поэта, естественно, отражались в стихах. Около десяти стихотворений, написанных в Середникове, посвящены Сушковой. Вот некоторые строки из разных стихотворений, которые передают основные настроения «сушковского цикла»:

И что ж? — разлуки первый звук
Меня заставил трепетать;
Нет, нет, он не предвестник мук;
Я не люблю — зачем скрывать!

Смеялась надо мною ты,
И я насмешкой отвечал...

Благодарю!.. вчера мое признанье
И стих мой ты без смеха приняла;
Хоть ты страстей моих не поняла,
Но за твое притворное вниманье
                                                 Благодарю!

Комната Лермонтова находилась во втором этаже одного из флигелей. Через много лет после смерти Лермонтова, когда уже не оставалось места сомнению, что гостивший когда-то здесь мальчик — великий русский поэт, владельцы Середникова указывали на одну из парадных комнат главного корпуса, как на ту, где жил Лермонтов. Но литературовед Т. А. Иванова в своей интересной книге, посвященной Середникову, убедительно доказала, что там находились негостевые и вообще нежилые комнаты. Гости размещались во вторых этажах обоих флигелей. Лермонтов, вероятно, жил в правом.

Не случайно именно перед этим флигелем в 1900 году был установлен его бюст работы замечательного русского скульптора А. С. Голубкиной. Поэт изображен здесь не в том юном возрасте, когда он проводил летние месяцы в Середникове, а уже офицером, с усами, в военной форме. Во всем его облике, созданном скульптором, чувствуется внутреннее беспокойство, что-то от той «тревоги духа», о которой писал в статье о Лермонтове Александр Блок. В выражении лица можно уловить затаенную скорбную мысль. Вот эта особенность образа поэта как нельзя лучше соответствует месту, где расцветала романтическая поэзия Лермонтова.

Здесь, у одного из окон, выходящих в парк, когда все засыпало, подолгу еще сидел юный поэт.

57

Оставшись один в своей комнате, он погружался в мир поэзии и философского осмысления окружающего. После шумного дня, проведенного с друзьями, заполненного верховыми прогулками, поездками по окрестностям, наступали часы поэзии, творчества, размышлений.

«Середниково: ночью у окна», — сделал он приписку к одному из своих стихотворений; «Сидя в Середникове у окна», — к другому. Во многих середниковских стихах описывается ночной пейзаж, передается настроение созерцания и самоуглубления.

Темно. Все спит. Лишь только жук ночной,
Жужжа в долине пролетит порой;
Из-под травы блистает червячок,
От наших дум, от наших бурь далек.
Высоких лип стал пасмурней навес,
Когда луна взошла среди небес...

В другом стихотворении мы читаем:

Один я в тишине ночной;
Свеча сгоревшая трещит,
Перо в тетрадке записной
Головку женскую чертит.

Но размышления поэта отнюдь не ограничиваются сферой его личных переживаний. Напротив, его глубоко волнуют самые жгучие вопросы современности.

Летом 1830 года до Середникова дошли вести об июльской революции во Франции. Нетрудно представить себе, как восприняли это известие жители Середникова. Все, кроме одного...

Лермонтов был на стороне восставших. Он признает право народа судить короля и с оружием в руках отстаивать свою вольность:

Ты мог быть лучшим королем,
Ты не хотел. — Ты полагал
Народ унизить под ярмом.
Но ты французов не узнал!
.........................
И загорелся страшный бой;
И знамя вольности, как дух,
Идет пред гордою толпой.
И звук один наполнил слух;
И брызнула в Париже кровь.
О! Чем заплатишь ты, тиран,
За эту праведную кровь,
За кровь людей, за кровь граждан.

В Середникове под воздействием виденного прежде и свежих впечатлений в душе поэта зреет протест против крепостной действительности и всяческого сословного угнетения. В драмах «Menschen und Leidenschaften» («Люди и страсти») и «Странный человек» (вчерне законченной в Москве и над которой он продолжал работать в Середникове летом 1831 года) отдельные сцены представляют потрясающие картины крепостного быта, ужасающие именно своей обыденностью и обычностью. «Проклинаю ваши улыбки, ваше счастье, ваше богатство!» — восклицает, услышав рассказ о жестокостях помещиков, герой «Странного человека», которому Лермонтов придал некоторое сходство с самим собой.

58

Середниково. Главное здание.

59

«Чертов мост» в парке. Гравюра на дереве Л. С. Хижинского, 1940.

«Чертов мост» в парке. Современная фотография.

Пруд

60

Не только жизнь крестьян в современной ему России волнует Лермонтова. Здесь же, в Середникове, он набрасывает еще и такой сюжет трагедии: «Молодой человек в России, который не дворянского происхождения, отвергаем обществом, любовью, унижаем начальниками (он был из поповичей или из мещан, учился в университете и вояжировал на казенный счет). — Он застреливается».

Еще раньше, в 1830 году, Лермонтов начал писать драму «Испанцы». Это первое драматическое произведение Лермонтова (не считая незаконченного оперного либретто «Цыганы») и вместе с тем одно из значительнейших произведений русской романтической драматургии. На этот раз место действия — средневековая Испания, а главная мысль все та же — право любого человека на свободу и равные права независимо от происхождения.

Лермонтову, который с раннего детства жил в деревне, был хорошо знаком крестьянский быт. Еще ребенком он с вниманием, сочувствием и уважением относился ко многим жителям Тархан. И конечно, будущий поэт слышал народные песни, которые сопутствовали крестьянину всю его жизнь. Но в Середникове Лермонтов явно почувствовал особый интерес к русскому фольклору. «...Если захочу вдаться в поэзию народную, то, верно, нигде больше не буду ее искать, как в русских песнях», — записывает он летом 1830 года. Об интересе поэта к народной поэзии свидетельствуют такие написанные в Середникове стихотворения, как «Атаман», «Воля». Здесь же записал он и русскую народную песню «Что в поле за пыль пылит» — кстати, вариант отличный от всех других, известных фольклористам.

Многие места середниковского парка и окрестностей воскрешают в памяти строки Лермонтова. На бельведере, куда он поднимался, вероятно, для того, чтобы полюбоваться открывающимся оттуда прекрасным видом, написано: «Желание».

В своей тетради Лермонтов сделал впоследствии приписку к этому стихотворению: «Середниково. Вечер на бельведере. 29 июля».

От дома со стороны сада широкая каменная лестница опускается к живописному пруду. Этот пруд упоминается в нескольких стихотворениях:

Все тихо — полная луна
Блестит меж ветел над прудом,
И возле берега волна
С холодным резвится лучом.

От дома начинаются две дороги: правая ведет через Чертов мост к церкви, левая — к Большакову.

На кладбище возле церкви когда-то сидел Лермонтов, рассматривал памятники, размышлял о жизни и смерти, о природе, которая гораздо гармоничнее человека с его «коварным сердцем, с ложным языком»

61

(стихотворение «Кладбище»). На кладбище в Середникове еще сохранился вековой вяз, называемый до сих пор лермонтовским.

Вдоль дороги, ведущей из Середникова в Подолино, тянется глубокий овраг, который местные жители называют Банным. Произошло это название от того, что прежний владелец Середникова построил когда-то грандиозную баню — постройка обошлась в 30 тысяч рублей. На дне оврага сохранились остатки плотины — с ее помощью в овраге удерживалась вода для бани. В те годы, когда здесь жил Лермонтов, от бани остались только развалины. Вот они-то, да и самый овраг, пользовавшийся в народе дурной славой (его считали прибежищем нечистой силы), разжигали воображение впечатлительного подростка. Вероятно, именно это и заставило Лермонтова прийти сюда ночью со своим приятелем.

Ночное приключение послужило темой одного из стихотворений, написанных летом 1831 года:

Сижу я в комнате старинной
Один с товарищем моим,
Фонарь горит, и тенью длинной
Пол омрачен. Как легкий дым,
Туман окрестность одевает,
И хладный ветер по листам
Высоких лип перебегает.
Я у окна. Опасно нам
Заснуть. А как узнать? быть может,
Приход нежданный нас встревожит!
Готов мой верный пистолет,
В стволе свинец, на полке порох.
У двери слушаю... чу! — шорох
В развалинах... и крик! — но нет!
То мышь летучая промчалась,
То птица ночи испугалась!
На темной синеве небес
Луна меж тучами ныряет.
Спокоен я. Душа пылает
Отвагой: ни мертвец, ни бес,
Ничто меня не испугает,
Ничто... волшебный талисман
Я на груди ношу с тоскою;
Хоть не твоей любовью дан,
Он освещен твоей рукою!

К этому стихотворению Лермонтовым сделана приписка: «(Середниково) (В мыльне) (Ночью, когда мы ходили попа пугать)». Не надо забывать, что поэту, напряженно размышлявшему над философскими проблемами и острыми политическими вопросами современности, было еще только шестнадцать лет.

Истра (быв. Воскресенск). Ансамбль бывшего Новоиерусалимского, или Воскресенского, монастыря, где открыт Московский областной краеведческий музей (58 километров от Москвы). Проезд с Рижского вокзала.

Летом 1830 года, когда Лермонтов жил в Середникове, ему довелось побывать в Воскресенске, а также в Сергиеве (теперь Загорск) и, возможно, в Звенигороде. Е. А. Столыпина и Е. А. Арсеньева были богомольны, посещали монастыри. Молодежь, собравшаяся в Середникове, охотно им сопутствовала из желания увидеть новые места и внести разнообразие в свою летнюю жизнь. Сушкова же уверяла, что она

62

тоже была очень набожной, и эти религиозные поездки навсегда остались ее любимым воспоминанием.

От Середникова до бывшего Воскресенска около 18 километров. Новоиерусалимский монастырь, заложенный здесь патриархом Никоном в 1656 году, — один из замечательнейших памятников русской архитектуры. Вот как описывает Воскресенский собор монастыря Т. А. Иванова, осматривавшая его до Великой Отечественной войны, когда он еще не был разрушен фашистскими оккупантами: «На возвышенном месте, окруженный мощными крепостными стенами, стоял величественный собор, созданный руками народных мастеров. Сияние солнечного света, льющегося из многоярусных окон, блеск золота, обилие резьбы и лепки, сверкающие краски и сказочные узоры майолики — все это в гармоническом сочетании со своеобразными архитектурными формами собора производило незабываемое впечатление.

С северо-запада монастырь плавной дугой огибала излучистая Истра. Из-под высокой арки ворот открывался вид на собор с восточной стороны — сказочное нагромождение малых куполов, поднимающихся причудливыми уступами к главному куполу храма».

После изгнания из Истры оккупантов от этого чудесного памятника архитектуры оставались только полуразрушенные стены, но уже осенью 1942 года были произведены обмеры уцелевших частей монастыря, а в течение зимы бригада Академпроекта под руководством архитектора А. В. Щусева подготовила чертежи для восстановления всех зданий. С 1959 года на территории монастыря вновь открыт Московский областной краеведческий музей.

Посещение Воскресенска ознаменовалось написанием стихотворений, которые ясно показывают, что занимало Лермонтова в то время, когда его спутники молились, гуляли и развлекались:

Оставленная пустынь предо мной
Белеется вечернею порой.
Последний луч на ней еще горит;
Но колокол растреснувший молчит.
........................
Зеленый мох, растущий над окном,
Заржавленные ставни — и кругом
Высокая полынь — все, все без слов
Нам говорит о таинствах гробов...

Лермонтов описывает скит (пустынь), где жил основатель монастыря патриарх Никон. В своей тетради он отметил, что стихи написаны «на стенах жилища Никона» (это здание сохранилось, оно находится в 300 метрах к северо-западу от монастырской стены). Далее возникает образ самого Никона:

Хотя он свеж, на нем печать могил
Тех юношей, которых пережил.

Лермонтов имеет в виду тех молодых монахов, которые кончили

63

дни в основанном патриархом монастыре. Поэтому на Никона как бы падает тень вины за их смерть в заточении. Монастырь представляется поэту олицетворением одной из разновидностей угнетения человека — духовного.

Это еще отчетливее выступает во втором стихотворении, к которому Лермонтов сделал приписку: «Там же в монастыре».

Здесь поэту представляется, что в совершенно разрушенном временем монастыре путешественник обнаружит «пергамент пыльный», из которого узнает повесть о том, как монах, несмотря на вериги, на клобук, до конца сохранил любовь и ненависть прежних дней. Возможно, что тогда же у поэта возник замысел: «Написать записки молодого монаха 17-ти лет. — С детства он в монастыре; кроме священных, книг не читал. — Страстная душа томится. — Идеалы...» Этот замысел осуществлен не был, но мрачный образ монастыря, противостоящий рвущейся к свободе личности, появится в поэмах «Исповедь», «Боярин Орша» и, наконец, в «Мцыри».

Загорск (быв. Сергиев). Древний ансамбль Троице-Сергиевой лавры, ныне здесь Загорский государственный историко-художественный музей-заповедник (71 километр от Москвы). Проезд с Ярославского вокзала.

Троице-Сергиева лавра, где Лермонтов побывал в конце лета 1830 года, — крупнейший русский монастырь, основанный в середине XIV века Сергием Радонежским. Один из наиболее древних памятников монастыря — белокаменный Троицкий собор с иконами и росписью Андрея Рублева и Даниила Черного.

Именно в Троицком соборе находилась знаменитая рублевская «Троица» (в настоящее время она хранится в Государственной Третьяковской галерее, а в Загорском заповеднике представлена ее копия). В течение XV—XVIII веков на территории монастыря строятся другие здания — Духовская церковь, Успенский собор, трапезная, царские чертоги, колокольня — архитектурная доминанта лавры.

От внешнего мира все это было отгорожено высокими и прочными стенами с мощными крепостными башнями. Эти стены овеяны легендарной славой: в начале XVII века Троице-Сергиев монастырь выдержал длительную осаду польских интервентов.

Участие Лермонтова в паломничестве Е. А. Арсеньевой и своих кузин в Троице-Сергиеву лавру описано в воспоминаниях Е. А. Сушковой. Это было в конце лета 1830 года, когда каникулы были на исходе.

Хотя пешеходное путешествие из Москвы в лавру и должно было изображать паломничество, но для молодежи оно было только веселой прогулкой.

«На следующий день, до восхождения солнца, — писала Сушкова, —

64

мы встали и бодро отправились пешком на богомолье; путевых приключений не было, все мы были веселы, много болтали, еще более смеялись, а чему? Бог знает! Бабушка ехала впереди шагом; верст за пять до ночлега или до обеденной станции отправляли передового приготовлять заранее обед, чай или постели, смотря по времени... На четвертый день мы пришли в Лавру изнуренные и голодные. В трактире мы переменили запыленные платья, умылись и поспешили в монастырь отслужить молебен».

Истра. Башня Новоиерусалимского монастыря

В лавру в то время сходилось множество богомольцев и, может быть, еще большее количество нищих.

65

Один слепой нищий, когда ему подали милостыню, по словам Сушковой, пожаловался, что перед этим какие-то молодые господа бросили ему в чашечку вместо денег камушки.

Е. А. Сушкова (в замужестве Хвостова).
Миниатюра неизвестного художника.
1830-е гг.

В семье Столыпиных рассказывали, что Сушкова из шалости сама бросила нищему камень. Во всяком случае, жестокая насмешка над человеком произвела такое впечатление на поэта, что, вернувшись в гостиницу, в то время, когда все остальные садились обедать, он написал стихотворение «Нищий», обращенное к Сушковой, посмеявшейся над его чувством:

Куска лишь хлеба он просил
И взор являл живую муку
И кто-то камень положил
В его протянутую руку

Лермонтов увидел в этом эпизоде соединение бессердечности с лицемерием, ведь бессмысленная жестокость совершается «у врат обители святой».

Загорск (быв. Сергиев). Троицкий собор

Позднее и в поэме «Боярин Орша» Лермонтов также использовал свои впечатления от посещения Троице-Сергиевой лавры. Зловещая сцена суда над бунтарем Арсением происходит в просторном зале, напоминающем трапезную лавры с ее расписным потолком, стенами,

66

украшенными резьбой, ликами святых.

Малые Петрищи (быв. Петрищи, или Петрищево). Бывшее имение Поливановых (50 километров от Москвы). Проезд из Москвы автобусом от Преображенской заставы до поселка Фряново.

В Москве, на Большой Молчановке, неподалеку от Лермонтова, жил его ровесник и приятель Н. И. Поливанов. Летом он уезжал в свою деревню в Богородском уезде, где бывал у него Лермонтов. Оба любили рисовать. Сохранились два рисунка Лермонтова и несколько рисунков Поливанова, изображающих Петрищи. Интересно, что рисунки Лермонтова сделаны по памяти уже после переезда его в Петербург: в различных ракурсах изображены барский деревянный дом с мезонином — ротондой, флигель с тремя окнами, сад, пруд. В те годы деревня Петрищи состояла из 17 дворов. Крестьян было 163 человека, земли — почти 400 десятин.

До наших дней строения прошлого века не сохранились, но парк с липовыми аллеями, пруды, межевой вал, обозначавший границу имения, существуют, а в двух верстах от Малых Петрищ, в селе Душенове, стоит деревянная церковь, построенная в 1670 году и обновленная на рубеже XVIII—XIX веков. Сохранилась роспись в куполе 1823 года. Эту церковь, наверное, видел Лермонтов во время прогулок с друзьями. Она охраняется государством.

Лосино-Петровский. Бывшее имение Ивановых в Никольском-Тимонине, ныне входящем в состав города (39 километров от Москвы). Проезд до станции Монино с Ярославского вокзала.

Село Никольское-Тимонино находилось в 25 километрах к югу от Петрищ на крутом правом берегу Клязьмы при впадении в нее реки Звероножки. Кстати, ширина реки в этом месте 20—25 метров, а глубина достигает четырех метров — прежде она была еще полноводнее. Одной половиной села владела Е. И. Иванова-Чарторижская, вдова драматурга Ф. Ф. Иванова, а другой — Валуевы (один из братьев Валуевых впоследствии в Петербурге был членом «Кружка шестнадцати», в котором значительную роль играл Лермонтов). Знакомого Лермонтову деревянного одноэтажного дома уже давно нет. Сохранились только церкви — деревянная 1689 года и каменная 1824 года.

Соученик Лермонтова по Московскому университету В. А. Шеншин писал летом 1831 года Николаю Поливанову в деревню: «Любезный друг... Мне здесь очень душно, и только один Лермонтов, с которым я уже 5 дней не видался (он был в вашем соседстве у Ивановых), меня утешает своей беседою...»

Лермонтов был увлечен в то время старшей дочерью покойного драматурга — Натальей Федоровной Ивановой, ставшей героиней лермонтовского лирического цикла и

67

обозначенной в рукописях поэта инициалами Н. Ф. И.

Чувство Лермонтова к ней вылилось целым потоком лирических стихотворений. В них выражены, с одной стороны, восторженное преклонение, с другой — вполне трезвый взгляд на ограниченность ее понятий, предрассудки, недостатки.

Ты помнишь вечер и луну,
Когда в беседке одинокой
Сидел я с думою глубокой,
Взирая на тебя одну...
Как мне мила тех дней беспечность!
За вечер тот я б не взял вечность.

Видимо, это воспоминание относится к одному из посещений Лермонтовым Ивановых в их имении Никольское-Тимонино.

Последнее посещение описано в стихотворении «Видение»:

Я видел юношу: он был верхом
На серой борзой лошади — и мчался
Вдоль берега крутого Клязьмы. Вечер
Погас уж на багряном небосклоне,
И месяц в облаках блистал и в волнах;
Но юный всадник не боялся, видно,
Ни ночи, ни росы холодной; жарко
Пылали смуглые его ланиты,
И черный взор искал чего-то все
В туманном отдаленье...
........................
И вот уж он на берегу другом
И на гору летит. И на крыльцо
Соскакивает юноша — и входит
В старинные покои... нет ее!
Он проникает в длинный коридор,
Трепещет... нет нигде... Ее сестра
Идет к нему навстречу. О! когда б
Я мог изобразить его страданье!

Лермонтов получил какое-то ужасное известие, повлекшее разрыв с возлюбленной. Вероятно, она предпочла ему другого. После этого посещения Никольского Лермонтов вернулся в Москву потрясенный и оскорбленный. На письме В. А. Шеншина к Поливанову он сделал приписку: «Любезный друг, здравствуй!.. Я не могу тебе много писать: болен, расстроен, глаза каждую минуту мокры. — Source intarissable! (неиссякаемый источник. — Ред.) — Много со мной было; прощай».

На одном из рисунков Лермонтова в юнкерской тетради, на котором изображены всадники — дама и мужчина, дом на пригорке и лес поодаль, можно узнать окрестности Никольского.

68

Пейзаж в Тарханах

69

Кругом родные все места

ПЕНЗА
ЛЕРМОНТОВО (ТАРХАНЫ)
АПАЛИХА
КРОПОТОВО

Тарханы. Вид дома и домовой церкви.
Литография, раскрашенная акварелью, по рис. М. Рудкевича. 1842

70

Детство поэта прошло в пензенском крае.

«Дом стоял... на высокой горе, кончающейся к реке обрывом глинистого цвета; кругом двора и вдоль по берегу построены избы дымные, черные, наклоненные, вытягивающиеся в две линии по краям дороги, как нищие, кланяющиеся прохожим; по ту сторону реки видны в отдалении березовые рощи и еще далее лесистые холмы с чернеющимися елями, налево низкий берег, усыпанный кустарником, тянется гладкою покатостью — и далеко, далеко синеют холмы, как волны». Так описал родные места Лермонтов в романе «Вадим». Он всегда помнил о них, посвящал им стихи.

Прекрасны вы, поля земли родной,
Еще прекрасней ваши непогоды;
Зима сходна здесь с первою зимой,
Как с первыми людьми ее народы!..
Туман здесь одевает неба своды!
И степь раскинулась лиловой пеленой,
И так она свежа, и так родня с душой,
Как будто создана лишь для свободы

Иллюстрация:
В родном краю

71

ЛЕРМОНТОВСКИЕ МЕСТА ПЕНЗЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

Когда юный Лермонтов писал в Москве эти глубоко прочувствованные строки, он мысленно видел близкие сердцу картины средней полосы России. Во второй части стихотворения — воспоминания о «могильной гряде», скрывшей прах отца или матери.

72

М. Ю. Лермонтов в детстве.
Портрет работы неизвестного художника.
Масло. 1820—1822

73

Е. А. Арсеньева, бабушка поэта.
Портрет неизвестного художника. Масло. Начало XIX в.

74

Половину жизни провел поэт в Тарханах, пензенском имении своей бабушки Е. А. Арсеньевой. Сюда влекла его память о матери. А когда он вспоминал об отце, то мысленно переносился в Кропотово Тульской губернии, где недалеко от родового поместья была могила Ю. П. Лермонтова.

«Кто из вас бывал на берегах светлой Суры? Кто из вас смотрелся в ее волны, бедные воспоминаниями, богатые природным, собственным блеском! — читатель! не они ли были свидетелями твоего счастья или кровавой гибели твоих предков!» — писал Лермонтов.

Для него самого воспоминания о сурских берегах таились в самых сокровенных уголках памяти. Увиденное, услышанное и пережитое в пензенском крае было использовано не только в романе «Вадим», но и в трагедиях «Люди и страсти», «Странный человек», «Песне про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». Без этого невозможно представить творческую историю «Бородина», «Родины», стихотворений «Когда волнуется желтеющая нива», «Как часто, пестрою толпою окружен».

Тарханы неразрывно связаны с именем поэта. Не об одном детстве Лермонтова напоминают они: и позже он не раз приезжал сюда, здесь напряженно работал зимой 1836 года над драмой «Два брата», поэмой «Сашка», стихотворением «Умирающий гладиатор».

Ежегодно в первое воскресенье июля на пензенской земле проходит Всесоюзный лермонтовский праздник поэзии. Тысячи людей собираются в Лермонтовском музее-заповеднике «Тарханы» (филиале Объединения государственных литературно-мемориальных музеев Пензенской области), чтобы почтить память поэта, отдать дань уважения вскормившей его земле.

75

Пенза

Памятник М. Ю. Лермонтову в Пензе.
Скульптор И. Я. Гинцбург. 1892

Город Пенза, центр Пензенской области (быв. губернский город), расположен на реке Суре, притоке Волги. В Пензе жили родственники Лермонтова — Столыпины, у которых он бывал с Е. А. Арсеньевой в 1817—1818 годах.

Исторически сложилось так, что целый микрорайон Пензы располагает для осмотра объектами, связанными с именем Лермонтова.

Улица Кирова (быв. Троицкая), 2. Памятник истории и культуры конца XVIII—XIX веков — «Пензенская гимназия». В ней учились В. Г. Белинский, Ф. И. Буслаев, ее директором был И. И. Лажечников. Проезд до остановки «Детская библиотека» или «Дом пионеров».

Здание гимназии реставрируется, в нем намечено разместить Литературный музей как научно-методический центр Объединения государственных литературно-мемориальных музеев Пензенской области. Один из разделов литературной экспозиции (с Пензой связано свыше 300 литераторов) будет посвящен М. Ю. Лермонтову. В здании размещается генеральная дирекция объединения.

Улица Володарского (быв. Лекарская), 2. Дом, принадлежавший Столыпиным, у которых останавливалась Е. А. Арсеньева с внуком. Проезд от вокзала троллейбусом до Детской библиотеки или автобусом до Советской площади.

76

Здание претерпело некоторые изменения: в прошлом веке к нему пристроили с обеих сторон по комнате и надстроили еще один этаж. При Лермонтове в двухэтажном кирпичном доме было пять комнат. Имели Столыпины и фруктовый сад. На фасаде дома теперь мемориальная доска с барельефом и надписью о том, что здесь в 1817—1818 годах в детском возрасте останавливался великий русский поэт.

Е. А. Арсеньева часто навещала свою сестру в губернском городе. Можно предполагать, что не раз приезжали в Пензу и супруги Лермонтовы с малолетним сыном. В доме Г. Д. Столыпина собиралось все именитое губернское общество.

Частым гостем был здесь губернатор М. М. Сперанский, из писем которого к А. А. Столыпину до нас дошли некоторые сведения о первых годах жизни Лермонтова. Из письма Сперанского от 12 июня 1817 года достоверно известно о пребывании трехлетнего Лермонтова в Пензе: «Елисавета Алексеевна здесь и со внуком, любезным дитем».

Е. А. Арсеньева сначала поселилась у Н. А. Столыпиной, потом сняла квартиру.

Дом Столыпиных в Пензе

Красная (быв. Дворянская) улица, 68. На месте, где сейчас здание поликлиники, стоял дом Г. Л. Дубенского, сдававшего квартиру Арсеньевой с малолетним Лермонтовым. От улицы Володарского сюда можно

77

пройти по улице Карла Маркса.

В доме Дубенского Арсеньева и ее внук жили во время своего нахождения в Пензе.

Уголок Пензы, связанный с пребыванием Лермонтова, представлял собой скопление дворянских усадеб — домов со службами и садами. Почти все постройки были деревянные, потому они, в том числе и большой дом Дубенских, не сохранились.

Сквер имени М. Ю. Лермонтова. Памятник поэту работы скульптора И. Я. Гинцбурга. От улицы Красной идти по улицам Карла Маркса и Советской.

Пенза, принимавшая маленького Лермонтова, после смерти поэта не забыла его. Еще в 1864 году пензенская общественность предлагала соорудить памятник Лермонтову. Тогда осуществить этот замысел не удалось. Но лучшие представители творческой интеллигенции, преподаватели дворянского института В. Х. Хохряков и В. И. Захаров, журналист Н. В. Прозин и другие многое сделали для сохранения памяти о Лермонтове и пропаганды его творчества. Благодаря усилиям образовавшегося Лермонтовского общества в 1892 году, в связи с 50-летием со дня смерти Лермонтова, в городском сквере на средства, собранные по подписке, был установлен на четырехгранном гранитном пьедестале бронзовый бюст поэта. Это был второй в стране памятник Лермонтову.

Улица Белинского, 10. Библиотека имени М. Ю. Лермонтова. Памятник поэту работы В. Г. Стамова. Эта улица примыкает к скверу с восточной стороны.

Лермонтовское общество, проводившее большую культурно-просветительную работу в Пензе, открыло в том же, 1892 году народную библиотеку имени М. Ю. Лермонтова по улице Московской. Сейчас библиотека помещается в здании, построенном в 1928 году.

Лермонтовская библиотека с самого начала своей деятельности занималась и музейными делами: в нее поступили от управляющего имением в Тарханах фотографии дома, часовни и памятника на могиле поэта, снимки с портретов Лермонтова и его родных. В ней хранилась драгоценная реликвия — картина Лермонтова «Кавказский вид возле селения Сиони».

В 1978 году у здания библиотеки был установлен памятник поэту.

Лермонтовская (быв. Садовая) улица. Она протянулась от сквера имени М. Ю. Лермонтова и улицы Белинского до микрорайона «Западная поляна».

Именем поэта названа одна из самых красивых улиц города. Ее осмотром можно завершить знакомство с лермонтовскими местами в Пензе.

78

Лермонтово
(Тарханы)

Государственный лермонтовский музей-заповедник «Тарханы»

Лермонтово (быв. Тарханы) — село в Белинском районе Пензенской области. Государственный лермонтовский музей-заповедник «Тарханы». В 35 километрах от железнодорожной станции Белинская (в городе Каменке) и 17 километрах от города Белинского (быв. Чембара).

В XVIII веке одно время село относилось к «Тамбовской губернии, Кирсановской округе, Чембарскому уезду». Тогда оно называлось «Никольское, Яковлевское тож». Название Тарханы — истинно лермонтовское. «Я теперь живу в Тарханах, в Чембарском уезде... у бабушки, вот тебе адрес на случай, если ты его не знаешь», — сообщал Лермонтов в 1836 году С. А. Раевскому.

Теперь сюда можно проехать и со стороны Пензы, и со стороны Тамбова по автотрассе, почти полностью совпадающей со старинным трактом, по которому Е. А. Арсеньева не раз ездила с внуком в губернский город Пензу, в Москву. Город Каменка также на этой дороге.

Лермонтово расположено двумя длинными порядками по берегам речки Милорайки (Марарайки). При въезде в село по обе стороны дороги выстроились теперь современные дома новой усадьбы совхоза, носящего имя поэта, здания средней школы, столовой, магазинов, комбината бытового обслуживания. Есть тут Дом культуры, узел связи.

79

Два старых порядка (ул. Овсянка, Бугор, Ильинка, Яшинка — названия уходят в далекий XVIII век) сохранили свою форму, но вид их вполне современный: давно нет «изб дымных, черных».

В окрестностях села сохранилось многое, связанное с памятью о поэте. Расположенная к востоку от барской усадьбы роща Долгая упомянута в стихотворении «Как часто, пестрою толпою окружен». Лермонтову в предпоследний год жизни вспоминалось «молодого дня за рощей первое сиянье». В небольшую Дубовую рощу в летние праздники ходили «всей дворней, Михаил Юрьевич впереди всех».

Напротив въезда в село высится колокольня церкви Михаила Архистратига. Рядом — здание часовни, в которой покоится прах поэта. Это второй комплекс музея.

Усадьба Арсеньевой. Осмотр обычно начинают с главной и самой значительной части заповедника — с бывшей барской усадьбы. Для этого нужно пройти к плотине перед прудом. Здесь вход на территорию усадьбы.

У входа на двух досках надписи: «Государственный лермонтовский музей-заповедник «Тарханы» и

...Пускай историю страстей
И дел моих хранят далекие потомки.

Многозначительный и ко многому обязывающий стих. Задача музея — не только бережно сохранять памятные лермонтовские места, но и изучать историю жизни и творчества поэта.

Обсаженная густыми ветлами плотина выводит на широкую зеленую поляну в центре усадьбы. Здесь стоят барский дом, «деревянный, с мезонином, выкрашенный желтой краской», небольшая церковь Марии Египетской, а также заново восстановленные дом ключника и людская изба.

Справа от дороги, ведущей к центральному архитектурному комплексу, напротив одной из аллей парка, что рядом со зданием научной части музея, в 1985 году был воздвигнут памятник Лермонтову по проекту скульптора О. Комова и архитектора Н. Комовой. Изображен момент поэтического размышления. Лермонтов, в простой одежде, а не в привычном офицерском мундире, сидит в непринужденной позе. Подчеркнута слитность его поэтических представлений с окружающей природой и усадебной обстановкой.

Не нужно спешить в музейные залы. Старинная усадьба, широкие и тенистые аллеи парка, зеркальная гладь прудов и даже сам густо напоенный запахом трав воздух тоже могут рассказать многое:

И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, — памятью к недавней старине
Лечу я вольной, вольной птицей;
И вижу я себя ребенком, и кругом
Родные все места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей;

80

Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,
А за прудом село дымится — и встают
Вдали туманы над полями.
В аллею темную вхожу я; сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и желтые листы
Шумят под робкими шагами.

Усадьба занимает свыше 70 гектаров. Почти посередине ее разрезает долина речки Милорайки (Марарайки), перегороженной плотиной еще в XVIII веке. К дому примыкает старый парк с тремя садами (Дальним, Средним, Круглым) и четырьмя прудами (Большим, Средним, Верхним, или Барским, и Малым).

В парке каждая дорожка ведет к памятному лермонтовскому месту.

81

У Среднего сада («сада с разрушенной теплицей») стоит могучий дуб, его когда-то посадил Лермонтов. Земляная дамба приводит в Круглый сад к двухсотлетним липам, оставшимся от большой аллеи, связывавшей сад с Дубовой рощей. У начала дамбы — углубление, живописно обросшее черемухой, акацией. Здесь в лермонтовское время стояла беседка.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛЕРМОНТОВСКИЙ МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК «ТАРХАНЫ»

  1. Главный вход на территорию музея-заповедника

  2. Административное здание музея-заповедника

  3. Дом-музей М. Ю. Лермонтова

  4. Церковь Марии Египетской

  5. Дом ключника

  6. Людская изба

  7. Памятник М. Ю. Лермонтову

  8. Дуб, посаженный М. Ю. Лермонтовым

  9. Траншеи — место военных игр М. Ю. Лермонтова

10. Церковь Михаила Архистратига

11. Фамильная часовня Арсеньевых, где похоронен М. Ю. Лермонтов

12. Могила Ю. П. Лермонтова

На склоне гор, близ вод, прохожий, зрел ли ты
Беседку тайную, где грустные мечты
Сидят задумавшись? Над ними свод акаций:
Там некогда стоял алтарь и муз и граций,

82

И куст прелестных роз, взлелеянных весной.
Там некогда, кругом черемухи млечной
Струя свой аромат, шумя, с прибрежной ивой
Шутил подчас зефир и резвый и игривый...

Своеобразна и восточная окраина усадьбы — Дальний сад. В него ведет длинная аллея лип, восстановленная несколько лет назад. В центре сада кругом посажены липы. От кольцевой дорожки лучами расходятся восемь аллей, обсаженных липами и вязами. Весной в саду густо зацветают яблони, вишни, груши, буйно разрастается многотравье, где

...росой образганный душистой,
Румяным вечером иль утра в час златой,
Из-под куста мне ландыш серебристый
Приветливо кивает головой...

По центральной аллее сада перспектива четко направлена на церковь Марии Египетской. Это не случайно — на этом месте когда-то стоял главный усадебный дом, и все основные видовые линии парка проектировались на него. Дом был сломан в 1818 году.

Е. А. Арсеньева приобрела «село Никольское, Яковлевское тож», возникшее в начале XVIII века, 13 ноября 1794 года у И. А. Нарышкина. Барский дом в центре села, на месте теперешней церкви Михаила Архистратига, пустовал. Новым хозяевам он не понравился, решили разбить барскую усадьбу на новом месте. Место было выбрано за восточной окраиной села на берегу пруда. Были построены большой одноэтажный господский особняк, службы, хозяйственные помещения. Строительство на усадьбе продолжалось долго — был разбит парк, к центральной части усадьбы примкнули два новых пруда.

Имение у Арсеньевой было большое, она стремилась сделать хозяйство доходным. Крестьяне были переведены с оброка на барщину. Они пахали, сеяли, но и занимались скупкой и перепродажей меда, воска, сала, овчины — «тарханили». Это и дало селу новое название, которое появилось в начале XIX века.

В большой барский дом весной 1815 года и вернулись из Москвы М. М. и Ю. П. Лермонтовы вместе с родившимся у них сыном Михаилом. Первые три года жизни поэта связаны с этим домом. Е. А. Арсеньева снесла его после смерти дочери и в память о ней воздвигла церковь Марии Египетской.

Это единственное здание на усадьбе, которое дошло до нас в своем первозданном виде.

Бывший барский дом. Деревянный с мезонином дом, в котором Лермонтов жил в 1818—1827, 1828, 1836 годах, многое претерпел. После смерти Арсеньевой его пытались разобрать, а в 1908 году он сильно пострадал от пожара, но потом был восстановлен. В 1973 году дом реставрировали с максимальным приближением к виду лермонтовского времени.

83

«Лермонтов в Тарханах» — так называется экспозиция, развернутая в доме. Это предметы быта, картины, книги, рукописи. Ампирные кресла карельской березы с их классическими формами, ломберные столики красного дерева, бронзовые с позолотой канделябры и бра в зале; черная лакированная мебель, стены, украшенные полотнами голландских художников и гравюрами знаменитых мастеров, в гостиной и чайной; мебель стиля «Жакоб» в столовой — все это вводит в обстановку детских лет поэта. Правда, эти экспонаты не являются мемориальными и не отображают точно обстановку дома, нам почти не известную, но они хорошо дают почувствовать дух того времени (Е. А. Арсеньева в своем завещании 1845 года упоминала «господский дом со всеми службами, посудою разного качества...»). Вход в дом через небольшие сени.

Передняя. Здесь выставлены «Геометрический план... села Никольского, Яковлевского тож. Межевание 1782 г., проверенное в 1800 г.» и литография М. Рудкевича «Тарханы. Общий вид усадьбы» (1842). Это копии наиболее близких ко времени Лермонтова документов, свидетельств о Тарханах.

Зала. Фамильные портреты знакомят посетителей со всеми членами семьи поэта. Строгой, уверенной и загадочной предстает Е. А. Арсеньева; хрупкой, нежной и страдающей — М. М. Лермонтова; красивым и исполненным достоинства — Ю. П. Лермонтов. Трехлетний Лермонтов, еще совсем ребенок, позирует старательно, в руках держит лист бумаги и карандаш.

На старинном рояле лежит женский платочек из тонкого батиста с кружевом, принадлежавший М. М. Лермонтовой, рядом — автограф Лермонтова из московских тетрадей: «Когда я был трех лет, то была песня, от которой я плакал: ее не могу теперь вспомнить, но уверен, что, если б услыхал ее, она произвела бы прежнее действие. Ее певала мне покойная мать».

На столе разложены завещание Е. А. Арсеньевой 1817 года и воспроизведение некоторых рукописей Лермонтова. Так раскрывается одна из важнейших биографических тем — семейная драма. Детство Лермонтова было омрачено ранней смертью матери, разлукой с отцом (по завещанию Арсеньевой внук должен был оставаться при ней до полного совершеннолетия, только при этом условии он становился ее наследником). Это в какой-то мере отразилось в драмах «Menschen und Leidenschanften» («Люди и страсти»), «Странный человек», нашло отзвук в лирике.

Я сын страданья. Мой отец
Не знал покоя по конец.
В слезах угасла мать моя:
От них остался только я.

84—85

Тарханы. Вид дома и церкви Марии Египетской

86

Тарханы. Дом-музей. Рояль.

Тарханы. Дом-музей. В зале.

87

Платок, принадлежавший матери поэта

88

Гостиная. Здесь собирались родственники и соседи-помещики, вели долгие разговоры о происходившем в России, ценах на хлеб, о крестьянах, которые все чаще выражали свой гнев и возмущение, и многом другом. В гостиной теперь выставлены номера газет «Северная пчела» и «Русский инвалид» с известиями о восстании на Сенатской площади в Петербурге. На стенах — портреты Д. А. Столыпина, М. М. Сперанского, Н. С. Мордвинова (на его дочери был женат другой брат Арсеньевой — сенатор А. А. Столыпин, просвещенный, передовой деятель своего времени).

Все говорит о том, что до Тархан доходили отзвуки всех важнейших общественно-политических событий.

Столовая. Ее стены по обычаям того времени украшены гравюрами и литографиями. Но это не случайные картинки. На трех стенах портреты героев Отечественной войны 1812 года М. И. Кутузова, М. Б. Барклая-де-Толли, А. Е. Ермолова, лубочные карикатуры на французов, гравюры «Сражение при Бородине» и «Пожар Москвы». Изобразительный материал дает представление об эпохе патриотического воодушевления, охватившего все слои русского общества во время войны 1812 года и после нее. Многое мог услышать в тарханском доме Лермонтов от героя Бородинского сражения Афанасия Алексеевича Столыпина, часто приезжавшего к своей сестре.

На одной стене размещены материалы о Кавказе: «Водонос» и «Кахетинка» (литографии К. Беггрова), «Уздень, или благородный черкес Большой Кабарды» (гравюра по рисунку Е. Карипева), «Гора Бештау» (акварель Гейслера). После того как Лермонтов мальчиком съездил в Пятигорье, кавказская тема постоянно занимала его.

Классная комната. В специально отведенной для занятий маленького Лермонтова науками комнате можно увидеть второй его портрет, выполненный неизвестным художником в 1820—1822 годах. Он заставляет вспомнить свидетельство художника М. Е. Меликова о Лермонтове: «В детстве наружность его невольно обращала на себя внимание... Он обладал большими карими глазами, сила обаяния которых до сих пор остается для меня загадкой».

Лермонтов прошел курс домашнего обучения. Учебники русского и латинского, книги Милота и Карамзина по истории, «Зрелище вселенныя на французском, российском и немецком языках», «Ручная математическая энциклопедия», подаренная бабушкой «Книга хвалений, или псалтирь» (на развороте обложки — воспроизведение детского автографа поэта), книги для чтения, географический глобус и другие школьные принадлежности дают представление о предметах, которыми Лермонтов занимался.

Из домашних наставников поэта особенно интересен был гувернер

89

Жан Капе, рассказывавший своему воспитаннику о событиях Великой французской революции, о Наполеоне. Как в поэме «Сашка»:

И Саша мой любил его рассказ
Про сборища народные, про шумный
Напор страстей и про последний час
Венчанного страдальца... Над безумной
Парижскою толпою много раз
Носилося его воображенье...

Рисунок «Наполеон на коне» (начало XIX века) и английская гравюра «Казнь Людовика XVI» (1795) здесь отражают интерес Лермонтова к этой теме.

Одаренный от природы многими талантами, Лермонтов еще в детстве разносторонне проявлял свои способности: лепил целые сцены из крашеного воска по гравюрам из книги «Описание военных действий Александра Великого, царя Македонского», рисовал акварелью и карандашом. В экспозиции представлены копии детских акварелей Лермонтова, его подлинный рисунок в альбоме Нарышкиных, книга об Александре Македонском.

Рано проявился интерес Лермонтова к литературе — книги А. С. Пушкина, В. А. Жуковского, французских писателей были ему знакомы с детства.

Одна книга особенно ценна — первое издание главы третьей пушкинского «Евгения Онегина» (Спб, 1827). Книга найдена в Тарханах у одного из местных жителей — к его родителям или дедам она могла попасть только из барского дома (правда, установить, при каких обстоятельствах это случилось, не удалось).

В Тарханах жил подросток, чуткий к красоте природы и тончайшим оттенкам человеческих переживаний, с живым воображением и поэтическим восприятием действительности. В 1827 году бабушка повезла его в Москву для продолжения образования. А лето следующего года он провел в Тарханах. В это время Лермонтов написал свою первую поэму — «Черкесы». Воспроизведение рукописи включено в экспозицию.

Комнаты Лермонтова. В 1828 году юный Лермонтов провел в Тарханах летние каникулы и написал здесь свои первые произведения.

Два с половиной месяца, с 31 декабря 1835 года до середины марта 1836 года, длился «отпуск по домашним обстоятельствам» корнета лейб-гвардии Гусарского полка Лермонтова в Тарханах у бабушки. Этому в основном и посвящена экспозиция в его комнатах, расположенных на южной стороне мезонина. Стены здесь выкрашены в желтый цвет, упомянутый в стихотворении «Первая любовь». В комнатах Лермонтова выставлены и три сохранившиеся вещи тарханского дома: два кресла, обитые желтым штофом, и зеркало.

В первой комнате поэта находится копия с одного из лучших его прижизненных

90

Тарханы. В доме-музее. Личные вещи М. Ю. Лермонтова.

91

Классная.

Комната поэта

92

жизненных портретов — работы Н. Е. Заболотского (1837). Выставленные здесь вещи характеризуют Лермонтова того времени, когда он приехал в отпуск. Трубка, портсигар, орехового дерева шкатулка — это вещи Лермонтова-гусара. Рядом несколько портретов офицеров лейб-гвардии Гусарского полка из той серии акварелей, что когда-то они сами заказали художнику А. И. Клюндеру. Среди этих портретов — изображения однополчан А. Г. Реми и П. П. Годеина, принадлежавшего к тем друзьям Лермонтова, которые, по словам современников, «чтили в нем поэта и гордились им».

Известно, что еще в конце 1850-х годов в комнатах Лермонтова в запертом красного дерева со стеклами шкафу стояли на полках книги, принадлежавшие поэту. Они не сохранились. Но что́ читал Лермонтов, установить во многом удалось, издания того времени собраны и выставлены для обозрения.

О незаурядном таланте Лермонтова-художника дает представление его живописное полотно «Кавказский вид возле селения Сиони». Картина написана маслом в 1837 или 1838 году для бабушки.

Вторая комната обставлена как рабочий кабинет поэта. Центральное место занимает старинный письменный стол с книгами и рукописями, над ним — портреты любимых писателей: А. С. Пушкина (гравюра Н. Уткина с оригинала О. Кипренского), Байрона (литография Бове с оригинала Баратира), Вальтера Скотта (литография Зенефельдера с оригинала Деля).

Рукописи (воспроизведение авторизованных копий и автографов) рассказывают о тарханской зиме 1836 года, важной в творческой судьбе Лермонтова. Он создает произведения чисто русской тематики, серьезно задумывается над социальными вопросами, о месте России в общеевропейском духовном развитии, пытается создать образ современного героя. В Тарханах, как считают литературоведы, Лермонтов работал над поэмами «Тамбовская казначейша» и «Сашка», драмой «Два брата», стихотворением «Умирающий гладиатор».

На письменном столе рядом с английским изданием «Паломничества Чайльд Гарольда» Байрона лежат авторизованная копия стихотворения «Умирающий гладиатор» и личная бронзовая печатка, стоит чернильница поэта.

Комнаты Е. А. Арсеньевой. На другой стороне мезонина расположены комнаты бабушки поэта. Экспозиция отражает некоторые черты характера тарханской помещицы, но главным образом — отношение Арсеньевой к внуку и (через ее восприятие) некоторые события в жизни поэта.

Е. А. Арсеньева была энергичной женщиной, полновластной хозяйкой Тархан. В ее первой комнате можно увидеть журналы и книги по сельскому хозяйству. Вместе с ревизскими

93

сказками они характеризуют уклад жизни помещичьей усадьбы того времени. Портрет Екатерины II (гравюра Н. Уткина с оригинала В. Боровиковского, 1827) и виды Царского Села (литографии Шульца и Головина) говорят о вкусах и привязанностях тарханской помещицы.

Внука своего она любила беззаветно. Отпуск Лермонтов получил 20 декабря 1835 года и выехал из Петербурга в Тарханы через Москву. Арсеньева с нетерпением ждала его. Об этом рассказывают ее письма. О приезде Лермонтова она писала 17 января 1836 года: «Миша приехал ко мне накануне нового года. Что я чувствовала, увидя его, я не помню, и была как деревянная, но послала за священником служить благодарный молебен. Тут начала плакать, и легче стало».

На секретере в комнате бабушки лежит альбом, принадлежавший Лермонтову. На развороте обложки — изображение женщины средних лет с лицом умным и привлекательным. Портрет очень напоминает Елизавету Алексеевну. Рядом с письмами разложены экземпляр «Библиотеки для чтения» за 1835 год с публикацией поэмы «Хаджи Абрек», первый сборник стихотворений Лермонтова, первое издание «Героя нашего времени».

Арсеньевна интересовалась творчеством Лермонтова и после чтения поэмы «Хаджи Абрек» удовлетворенно писала внуку: «Стихи твои, мой друг, я читала: бесподобные, а всего лучше меня утешило, что тут нет нонешней модной неистовой любви, и невестка сказывала, что Афанасью очень понравились стихи твои и очень их хвалил, да как ты не пишешь, какую ты пиесу сочинил, комедия или трагедия, все, что до тебя касается, я неравнодушна, уведомь, а коли можно, то и пришли через почту».

Во второй комнате стоит комод М. М. Лермонтовой, здесь же парадный носовой платок Е. А. Арсеньевой с вышитым на нем гербом Столыпиных. Внимание привлекает икона старинного письма, копия с работы Симона Ушакова «Спас нерукотворный», с надписью внизу по-древнегречески: «Святой с нами бог». Рассказывают, что это фамильная икона Столыпиных, ею была благословлена Елизавета Алексеевна дедом своим при выходе замуж, что перед ней она ежедневно склонялась в молитве. В 1841 году страшный удар обрушился на Арсеньеву. «И я ли не молилась о здравии Мишеньки этому образу, а он все-таки его не спас», — сказала она с горьким упреком и приказала унести икону в сельскую церковь.

Образная. Еще одна маленькая комната рядом с девичьей на первом этаже, где находится другая икона — «Андрей Первозванный». Есть сведения, что эта икона была в Тарханах уже в начале XIX века.

Девичья. Небольшой комнатой при выходе с западной стороны заканчивается осмотр экспозиции в

94

бывшем барском доме. Здесь жили горничные девушки. В комнате соответствующая обстановка: грубые лавки, полки с утварью, лубочные картинки. Девушки занимались прядением, тканьем, вышиванием. В экспозиции представлены изделия крепостных мастериц: вышивки бисером, домотканые дорожки и холсты, браное полотенце.

Дворовые оказывали большое влияние на поэта в детстве. В их сказках про «волжских разбойников», преданиях о Степане Разине и Пугачеве жили извечная мечта о воле, вера в могучую народную силу. Не случайно с образом Еруслана Лазаревича — героя народного эпоса — соотнесены размышления Лермонтова о судьбах Родины: «У России нет прошедшего: она вся в настоящем и будущем. Сказывается сказка: Еруслан Лазаревич сидел сиднем двадцать лет и спал крепко, но на двадцать первом году проснулся от тяжкого сна — и встал и пошел... и встретил он тридцать семь королей и семьдесят богатырей и побил их и сел над ними царствовать. Такова Россия».

В лермонтовское понятие отчизны, народа навсегда вошли знакомые с детства образы крестьян, русской деревни, родной природы.

Дом ключника. Мир тарханской деревни времен Лермонтова раскрывается в экспозиции этого дома.

Сам домик заставляет вспомнить о человеке, который долгое время опекал Лермонтова, был ему предан. Здесь жил Андрей Иванович Соколов, дядька поэта.

Среди бумаг Третьего отделения сохранилась следующая. Писал С. А. Раевский: «Андрей Иванович! Передай тихонько эту записку и бумаги Мишелю. Я подал эту записку министру. Надобно, чтобы он отвечал согласно с нею, и тогда дело кончится ничем...» Это адресовалось А. И. Соколову. Раевский просил передать арестованному поэту черновик объяснения «о связи его с Лермонтовым и о происхождении стихов на смерть Пушкина». Видно, что Соколов — крепостной слуга — пользовался доверием и уважением друга Лермонтова.

Лермонтов находился на попечении А. И. Соколова (1795—1875) с двухлетнего возраста. Андрей Иванович заботился о нем, сопровождал в Москву, Петербург и на Кавказ. О высоких нравственных качествах А. И. Соколова и полном доверии к нему поэта свидетельствуют воспоминания А. П. Шан-Гирея.

В 1867 году Тарханы посетил пензенский журналист. В очерке о Тарханах он рассказал о Соколове: «На дворе, в ста шагах от дома, построен маленький флигелек, где давно проводит грустные дни бывший слуга Лермонтова, дряхлый, слепой старик, когда-то всей душой преданный поэту, о котором одно воспоминание до сих пор приводит в волнение его престарелое существо. Если вы спросите у него, помнит ли он своего барина? — Андрей Иванович

95

привстанет с своего места и весь задрожит. Он хочет говорить, но слова мешаются, он не в силах выразить вам все, что в один раз желал бы передать вам. «Портрет, —усиливается он произнести, — портрет...» И несет показать вам сделанный масляной краской снимок лица, чей образ ему так мил и дорог».

В доме ключника экспонаты отражают уклад жизни народа на основе подлинных тарханских материалов. Большинство бытовых предметов было собрано в селе Лермонтово, у потомков крепостных.

Экспозиция вводной комнаты включает предметы, непосредственно связанные с Тарханами. На гравюре М. Рашевского по рисунку И. Панова (1881) и картине Н. Гарднера (1881) дом ключника виден в ансамбле тарханской усадьбы.

Остаток могучего вяза, на котором устраивали качели, — тоже часть экспозиции. Он напоминает о строках Лермонтова в наброске повести «Я хочу рассказать вам»: «Среди двора красовались качели; по воскресеньям дворня толпилась вокруг них, и порой две горничные садились на полусгнившую доску, висящую меж двух сомнительных веревок, и двое из самых любезных лакеев, взявшись каждый за конец толстого каната, взбрасывали скромную чету под облака; мальчишки били в ладони, когда пугливые девы начинали визжать, — и всем было очень весело».

Предметы, найденные при раскопках на месте дома ключника перед его восстановлением, — остатки стеклянной и керамической посуды, фигурка шахматного коня, детали отделки дома — помогают представить этот флигель во всей его исторической конкретности.

В первой комнате — предметы крестьянского обихода: сшитая из домотканой холстины повседневная одежда, домашняя утварь, орудия труда, которыми пользовались в поле, на гумне, в долгие зимние вечера при свете лучины. Они демонстрируются на фоне документов из истории Тархан, рисунков Лермонтова, литографий с изображением внутреннего вида крестьянской избы, сцен из деревенской жизни.

С челобитной служилых дворян Петру I с просьбой о выделении в собственность (1701) местных земель начинается писаная история Тархан. Купчая от 13 ноября 1794 года, прошение Е. А. Арсеньевой о вводе во владение имением, ревизские сказки — это небольшие, но достоверные частицы истории, известной Лермонтову. Имена тарханских дворовых и крестьян, знакомых поэта, перечислены не только в ревизских сказках, но и в церковных метрических книгах. Среди них — имена А. И. Соколова и его жены, Дарьи Куртиной. Полагают, что они стали прототипами верного слуги Ивана и злой ключницы Дарьи в драме «Люди и страсти».

Рисунки Лермонтова («Крестьянские

96

Тарханы. Дом ключника

Пруд в Тарханах

97

Дуб, посаженный М. Ю. Лермонтовым

98

типы», «Крестьянин под деревом», «Тройка у постоялого двора») позволяют увидеть крестьянский мир глазами поэта.

Важный и трогательный факт отмечен в церковной метрической книге: несколько человек записались вольноотпущенными Лермонтова. Известно, что Лермонтов владел только шестнадцатью семьями дворовых, унаследованными от матери. Восемь семей в полном составе были им отпущены на волю.

Вторая комната дома ключника посвящена крестьянскому искусству. Тарханские жители открыли Лермонтову неиссякаемый источник поэзии в песнях, хороводах, играх. Народная душа выражалась в ярких красках одежды, причудливых орнаментах платков, сложном узоре прялок. Праздничная русская и мордовская одежда, искусные поделки крестьян довольно широко представлены в этой комнате.

В мир крестьянского праздника вводят посетителя и такие изобразительные материалы, как картина маслом «Семик» (конец XVIII — начало XIX века), акварель «Русская пляска» (первая четверть XIX века). Тут вспоминается:

И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом...

Но за бытовой, внешней стороной крестьянского мира Лермонтов сумел рассмотреть и его высокую духовность.

Церковь Марии Египетской. Лермонтов встречал здесь крестьян не только из Тархан, но и из соседних деревень. Бывал он здесь немало раз — у причастия и исповеди, при крещении младенцев, присутствовал и на «благодарном молебне», устроенном Е. А. Арсеньевой в честь его приезда в Тарханы 31 декабря 1835 года. Сейчас церковь — часть музейного комплекса.

В экспозиции на фоне церковной обстановки представлены документы, вводящие в круг лиц, а также в курс событий, с которыми будущий поэт знакомился в церкви Марии Египетской, — метрические книги, церковные ведомости, экземпляры царских указов и распоряжений, бывших на руках тарханских священников. В церкви сейчас много местных икон. Особый интерес вызывает икона XVII века со святцами на ноябрь — месяц, когда отмечался Михайлов день.

Первая запись о Лермонтове сделана в марте 1815 года в книге, которая велась еще в Никольской церкви. Лермонтов упомянут в ней как бывший у исповеди и причастия со своими родителями, в возрасте «полугоду». Интересна страница в другой книге — в 1821 году Лермонтов записан в качестве воспреемника (крестного отца) у пяти младенцев — детей тарханских дворовых.

Далеко не однозначное отношение к церкви со стороны народа не осталось незамеченным Лермонтовым. Хотя без церкви и священника

99

не обходилось ни одно важное событие в жизни крестьянина, простой человек был, в сущности, равнодушен к «слову божьему», раздававшемуся с амвона. Известна была и далекая от святости жизнь священнослужителей.

Так, я помню, пред амвоном
Пьяный поп, отец Евсей,
Запинаясь, важным тоном
Поучал своих детей;
Лишь начнет — хоть плачь заране...
А смотри, как силен Враг!
Только кончит — все миряне
Отправляются в кабак.

Сведения для характеристики тарханских священников содержатся в церковных документах. Сохранилось «Дело о задолженности 25 рублей денег Федора Макарова, о пьянстве, непорядочных поступках священников села Яковлевское, Тархан тож» (1819). К 1827 году относится «Дело о пьянстве, исправлении в нетрезвом виде священнослужения и немогуществе совершить крещение, о вздорном и неудержном поведении» священника Василия Карпова. С приездом Лермонтова в Тарханы летом 1828 года совпало следствие по делу ссоры и драки, затеянных священником, дьяконом и пономарем во время молебна в доме крестьянина Матвея Родионова. В 1829 году в духовное правление от тарханских крестьян поступило прошение об удалении из села священника Василия Карпова за дурное поведение. В указах Пензенской духовной консистории за 1836 год упоминается «Просительное письмо помещицы Елизаветы Арсеньевой о развратной жизни священника Григория Воронова».

Через церковь доводились до народа сведения о важнейших политических событиях. Каждый год 25 декабря в церкви совершался благодарственный молебен в честь победы русского оружия в войне 1812—1814 годов, когда народ отразил «нашествие галлов и с ними двунадесяти языков». После восстания декабристов среди крестьян упорно распространялись слухи о скором даровании воли. Поэтому вышел манифест: «Все состояния в государстве, в том числе и поселяне, как казенные, так и помещичьи крестьяне и дворовые люди, во всей точности должны выполнять все обязанности, законами предписанные, и беспрекословно повиноваться установленным над ними властям». В течение полугода манифест читался и в тарханской церкви. Эти события не могли не оставить следа в памяти Лермонтова.

Людская изба. Русский народ, «этот сторукий исполин», во всей своей многоликости и величии предстает в литературной экспозиции «Люблю отчизну я...», размещенной здесь. Пять произведений поэта — «Вадим», «Предсказание», «Бородино», «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», «Родина» — в ее основе.

В незавершенном юношеском романе

100

Лермонтова, известном под названием «Вадим» (по имени главного героя), народ — слепая и буйная сила, все сокрушающая на своем пути, хотя поэт, если не оправдывал, то уже понимал истинные причины народного гнева. «Умы предчувствовали переворот и волновались, каждая старинная и новая жестокость господина была записана его рабами в книгу мщения, и только кровь могла смыть эти постыдные летописи», — читаем в романе.

Поэт выражал уверенность, что народ в состоянии смести существующий порядок:

Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет...

И перед его взором вставали картины всеобщей жестокой расправы и опустошения.

Иначе звучит тема народа в стихотворении «Бородино». В образе рассказчика, простого солдата, воплощен национальный русский характер, противопоставленный Лермонтовым новому, бездействующему поколению:

— Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!

В «Песне про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» Лермонтов обратился к прошлому, к эпохе Ивана Грозного, неоднократно запечатленной в русском фольклоре. Размышляя о нравственных и политических вопросах своего времени, Лермонтов столкнул в «Песне» самодержавие и народ. Разрешение конфликта трагично — главный герой погибает. Но моральная победа остается за ним, в борьбе за справедливость он выше не только царского любимца, но и самого царя. Простой человек у Лермонтова становится носителем высшей нравственности, олицетворением героического национального начала.

В стихотворении «Родина» Лермонтов главное в своем понимании патриотизма связывает с русской природой и бытом народа. Указывая на это стихотворение, Н. А. Добролюбов отмечал, что Лермонтов понимал любовь к отечеству истинно, свято и разумно.

Все эти произведения уходят своими корнями в народную почву, изначально — в Тарханы.

Литературоведы считают, что «Вадим» целиком написан по источникам, вынесенным из пензенского края; один из мемуаристов сообщал, что он основан «на истинном происшествии, по рассказам бабушки» Лермонтова. В экспозиции людской избы представлены виды описанных в романе пензенских мест — Нижнеломовский мужской монастырь (фотография XIX века), «Гремучий ручей» у села Нижние Поляны, что расположено в 9 километрах от Тархан, списки пензенских помещиков, «убитых до смерти» во время восстания Пугачева (Лермонтов был

101

близко знаком с их детьми и внуками). Поэт и вырос среди людей, многие из которых еще помнили 1774 год, когда крестьянское движение охватило Пензенскую, Саратовскую и Симбирскую губернии.

Литературная экспозиция построена на новых музейных принципах с использованием диапроекторов, магнитофонов, направленного света. Основу ее составляют документальный и историко-бытовой материал, характеризующий лермонтовское время, а также время событий, описанных в его произведениях. Здесь можно увидеть рукопись романа «Вадим», воспроизведение ее обложки с рисунками поэта, газету «Литературные прибавления к «Русскому инвалиду», автограф «Родины» и другие экспонаты, имеющие отношение к творческой истории произведений Лермонтова.

При помощи слайдов-проекций в экспозицию вводится дополнительный материал: увеличенные воспроизведения рукописей Лермонтова и его рисунков, портретов, гравюр XVIII века, фрагментов литографии Гессе «Сражение при Бородине», картин А. Васнецова и А. Рябушкина с видами старой Москвы, изображения купеческого быта, народных типов, пейзажей Тархан.

Экспозицию дополняет звуковая фонограмма, представляющая собой рассказ с включением в него стихотворений Лермонтова и отрывков из таких произведений, как «Вадим», «Бородино», «Песня про... купца Калашникова», народных песен, когда-то слышанных Лермонтовым (песня «Семенов день» о войне 1812 года, например, записана в Пензенской области), музыки — музыкальная интерпретация стихотворения Лермонтова «Воля» стала лейтмотивом. Лермонтовские тексты читают известные актеры, голоса которых записаны на пленке.

Такое оформление экспозиции позволяет посетителю лучше понять ее содержание, глубже вникнуть в смысл лермонтовских произведений.

Покинув усадьбу, где дается наиболее полное представление о пребывании Лермонтова в Тарханах и значении их в его жизни и творчестве, экскурсанты направляются в центр села. На высоком берегу Большого пруда, недалеко от плотины, за кирпичной оградой расположен второй тарханский мемориальный комплекс. Все здания — церковь, часовня и сторожка — сохранились без изменений со времени их постройки.

Церковь Михаила Архистратига. Новое здание сельской церкви Лермонтов видел в 1836 году. В «Ведомости о церкви Архистратига Божия Михаила Чембарского уезда села Яковлевское, Тархан тож, за 1836 год» говорится: «Строится тщанием означенного села помещицы гвардии поручицы Елизаветы Алексеевны Арсеньевой вместо деревянной, за ветхостью уничтоженной. Зданием каменная с такою же колокольнею вчерне строением

102

Тарханы. Памятник над могилой М. Ю. Лермонтова в часовне

103

окончены и покрыты железом, как церковь, так и колокольня, церковь известью внутри оштукатурена; полов при них не имеется; окончины при церкви имеются, иконостас и с местными образами имеется. Престол в ней назначен один в настоящей холодной во имя Архистратига Михаила, и к ней придельная теплая, на особом месте, построена и освящена 1820 года во имя Марии Египетской, в которой и служба навсегда совершается». Архангел Михаил считался покровителем Лермонтова, и Арсеньева добилась, чтобы в новой церкви был установлен престол в его честь вместо Николая Чудотворца, имя которого носила деревянная церковь XVIII века

Открыта церковь была в 1840 году и «освящена оригинальным образом: так было приурочено, что в день ее освящения было окрещено три младенца, обвенчано три свадьбы и схоронено три покойника» Это записал в конце XIX века со слов тарханских жителей чембарский краевед П. К. Шугаев. Сюда 21 апреля 1842 года был доставлен из Пятигорска гроб с прахом поэта.

В 1986 году здание церкви Михаила Архистратига было реставрировано, и в ней открыта новая постоянная выставка «Лермонтов в памяти поколений», завершающая цикл тарханских экспозиций.

Фамильная часовня Арсеньевых

Пройдя по круговому маршруту экспозиции, посетитель снова возвращается к документам о перевозке

104

останков поэта в Тарханы. Два дня гроб с его прахом стоял в церкви Михаила Архистратига. На третий день, 23 апреля 1842 года, он был предан земле. Из церкви посетитель выходит к месту последнего успокоения поэта.

... Я родину люблю
И больше многих: средь ее полей
Есть место, где я горесть начал знать,
Есть место, где я буду отдыхать,
Когда мой прах, смешавшися с землей,
Навеки прежний вид оставит свой.

Фамильная часовня Арсеньевых. Недалеко от церкви Михаила Архистратига стоит небольшая кирпичная часовня, ставшая фамильной усыпальницей членов семьи Арсеньевой. Она воздвигнута Е. А. Арсеньевой в 1842 году на том месте, где когда-то перед алтарной частью старой церкви Николая Чудотворца были похоронены муж Арсеньевой и ее дочь. Рядом с ними обрел вечный покой и М. Ю. Лермонтов.

Внутри часовни все хранилось так, как было задолго до открытия музея. Посредине часовни за металлическими оградами стоят три памятника. Самый большой, из черного мрамора, поставлен над могилой поэта. Лицевая сторона памятника украшена бронзовым лавровым венком, на ней — простая надпись: «Михайло Юрьевич Лермонтов», по бокам — даты рождения (3 октября 1814 года) и смерти (15 июля 1841 года).

За памятником Лермонтову в одном ряду стоят памятники М. В. Арсеньеву и М. М. Лермонтовой. Они сделаны из серого гранита. Памятник матери поэта увенчан крестом и сломанным якорем, символом разбитых надежд. Надпись на нем гласит: «Под камнем сим лежит тело Марии Михайловны Лермонтовой, урожденной Арсеньевой, скончавшейся 1817 года февраля 24-го в субботу. Житие ей было 21 год, 11 месяцев и 7 дней».

Все памятники поставлены Е. А. Арсеньевой. Сама она похоронена в этой же часовне.

Над часовней «темный дуб склоняется и шумит». Выполняя поэтическое завещание, дерево посадили весной того же года, когда гроб с прахом поэта перевезли из Пятигорска в Тарханы.

В 1974 году между часовней и церковью Михаила Архистратига появилась еще одна могила — отца поэта. На гранитной плите выбито: «Юрий Петрович Лермонтов (1787—1831). Прах перенесен в 1974 году из села Шипово Липецкой области».

105

Апалиха

Дорога в Апалиху

Небольшая деревня Апалиха на берегу Милорайки в 3 километрах к югу от Тархан принадлежала Шан-Гиреям, родственникам Лермонтова со стороны матери. Среди полей, по широкому раздолью от Тархан в Апалиху ведет проселочная дорога.

Апалиха была куплена М. А. Шан-Гирей летом 1826 года, и Е. А. Арсеньева приняла в этом самое деятельное участие.

Старинный парк в Апалихе, на территории которого находилась усадьба Шан-Гиреев, является теперь частью Лермонтовского музея-заповедника. Парк был посажен в конце XVIII века на южном берегу реки и сохранил свою планировку до нашего времени.

Главный въезд в усадьбу располагался в восточной стороне парка. Широкая дорога вела к барскому дому. Изображение дома Шан-Гиреев сохранилось на рисунке А. П. Перова, троюродного брата Лермонтова.

Природа в окрестностях Апалихи сохранилась в неприкосновенности. Как прежде, полноводно разливается Милорайка (Марарайка) весной, снова входит в свои берега летом и зарастает тростником, кувшинками...

«В шуме родной реки есть что-то схожее с колыбельной песнью, рассказами старой няни», — писал Лермонтов в «Вадиме». На краю парка, у реки, пробивается родник.

106

А. П. Шан-Гирей. Фотография

Со всеми членами семьи Шан-Гиреев у Лермонтова были теплые отношения.

Первые известные нам письма поэта адресованы в Апалиху «милой тетеньке Марье Акимовне».

Немало рассказов о Кавказе слышал юный Лермонтов в аллеях апалихского парка от штабс-капитана Шан-Гирея, «дяденьки Павла Петровича». Детские впечатления поэта о Кавказе и рассказы П. П. Шан-Гирея послужили источником для ранних поэм («Черкесы», «Кавказский пленник», «Каллы», «Аул Бастунджи», «Измаил-Бей», «Хаджи Абрек»). Возможно, П. П. Шан-Гирей является одним из прототипов «Кавказца» в одноименном очерке Лермонтова.

Особенно дружен был поэт со своим троюродным братом — А. П. Шан-Гиреем. В 1825 году семилетний Аким был взят на воспитание в Тарханы и провел там вместе с Лермонтовым два года, потом он жил с ним в Москве и Петербурге.

Имя А. П. Шан-Гирея упоминается Лермонтовым в письмах к тетке и бабушке. Своего родственника он посвящал в творческие планы. Иногда он писал под диктовку Лермонтова. До нас дошли «Тамань» и страницы «Княгини Лиговской», частично написанные рукою А. П. Шан-Гирея. После смерти поэта он разбирал его вещи и рукописи.

В начале 40-х годов XIX века А. П. Шан-Гирей переехал на Кавказ, купил там имение Ново-Столыпиновку, служил и в 1846 году вышел в отставку.

В середине августа 1859 года Аким Павлович прибыл в Апалиху, где и прожил до мая 1860 года. Здесь и в Чембаре он написал мемуары о Лермонтове, которые оказались одними из самых значительных и содержательных воспоминаний о великом поэте.

107

Кропотово

Кропотово. Имение Ю. П. Лермонтова. Фотография. 1937

Поселок в Становлянском районе Липецкой области (ранее относился к Ефремовскому уезду Тульской губернии), где находилось имение Лермонтовых. Поэт неоднократно приезжал в Кропотово, где жил Ю. П. Лермонтов с матерью и сестрами.

Проезд по железной дороге до станции Елец, далее автобусом в сторону города Ефремова.

История предков по отцовской линии была предметом гордости юного Лермонтова и будила его творческое воображение.

Зачем я не птица, не ворон степной,
Пролетевший сейчас надо мной?

Зачем не могу в небесах я парить
И одну лишь свободу любить?

На запад, на запад помчался бы я,
Где цветут моих предков поля,

Где в замке пустом, на туманных горах,
Их забвенный покоится прах.

Действительность была намного прозаичнее романтических представлений поэта. К концу XVIII века Лермонтовы обеднели. Дед поэта, Петр Юрьевич Лермонтов, был вынужден продать родовое Измайлово в Костромской губернии. В Ефремовском уезде Тульской губернии он в 1791 году приобрел деревню Кропотово («Любашевка, Каменский верх тож»). Имение было довольно большим (1150 десятин земли и около 350 крепостных), но доходы приносило скромные, а в семье было шестеро детей. Лермонтовы

108

считались бедными помещиками.

Ю. П. Лермонтов, отец поэта, по родовой традиции стал военным. После окончания кадетского корпуса в Петербурге он в 1804 году в чине прапорщика был выпущен в Кексгольмский пехотный полк. Но карьера не удалась. По состоянию здоровья в 1811 году Ю. П. Лермонтов вышел в отставку капитаном.

Он поселился в Кропотове вместе с матерью, Анной Васильевной, и тремя незамужними сестрами. В 35 верстах от Кропотова жили в селе Васильевском, Елецкого уезда, Орловской губернии, В. В. и А. Н. Арсеньевы. К свекру и свекрови приезжала в Васильевское Е. А. Арсеньева с дочерью. Между Арсеньевыми и Лермонтовыми установились хорошие отношения. Недавно выяснилось, что А. В. Лермонтова приезжала к своим знакомым Арсеньевым в Тарханы. Об этом свидетельствуют заемные письма ефремовской помещицы Анны Васильевны Лермонтовой, зарегистрированные в Чембарском уездном суде 22 февраля 1809 года. В это время она заняла 1000 рублей ассигнациями у девицы Софьи Кондратьевны Наумовой и 500 рублей ассигнациями у капитанши Дарьи Васильевны Скирлятовой, сестры М. В. Арсеньева. Общение семьями привело к браку Ю. П. Лермонтова с М. М. Арсеньевой.

Супруги Лермонтовы стали жить в Тарханах. Но после смерти матери поэта Ю. П. Лермонтов навсегда вернулся в Кропотово.

Дом в Кропотове походил на барский дом в Тарханах — деревянный, с мезонином. В нем было 12 комнат: восемь внизу и четыре наверху. К дому примыкал фруктовый сад, который разделяла аллея серебристых тополей. В западной стороне барского дома находились хозяйственные постройки: ткацкая, кухня, каретный сарай, конюшня, амбары.

Впервые в Кропотове М. Ю. Лермонтов, возможно, побывал еще в марте 1815 года, когда родители везли младенца из Москвы в Тарханы. Трудно предположить, что Лермонтовы не заехали в Кропотово, которое находилось чуть в стороне от пути в Пензенскую губернию. Приезжал Лермонтов к отцу и из Тархан. В 1827 году он провел у него лето.

«Напоминание о том, что было в Ефремовской деревне в 1827 году — где я во второй раз полюбил 12 лет — и поныне люблю», — такую приписку Лермонтов сделал на автографе стихотворения «К гению» (1829).

Несмотря на то что отец и сын были вынуждены жить в разлуке, они относились друг к другу с любовью.

Ю. П. Лермонтов навещал сына в Москве, интересовался его воспитанием, читал его произведения и ценил их. В своем духовном завещании он наставлял сына: «Хотя ты еще и

109

в юных летах, но я вижу, что ты одарен способностями ума, — не пренебрегай ими и всего более страшись употреблять оные на что-либо вредное или бесполезное: это талант, в котором ты должен будешь некогда дать отчет богу!..»

Юрий Петрович хранил в кропотовском доме на память о сыне некоторые вещи. В 1883 году К. М. Цехановская, племянница Е. П. Виолевой (сестры Ю. П. Лермонтова), передала из Кропотова в Лермонтовский музей при Николаевском кавалерийском училище в Петербурге вместе с фамильными портретами Лермонтовых (прадеда, деда, отца и матери поэта) рисунки Лермонтова «Младенец, тянущийся к матери» и «Мадонна с младенцем». Наверное, были в доме и другие рисунки поэта, а также его рукописи.

Завещание написано в январе 1831 года, когда отец поэта почувствовал, что жить ему осталось немного. 1 октября 1831 года Ю. П. Лермонтов скончался.

Похоронили его в селе Шипово, в четырех верстах от Кропотова. Могила была у церковной стены, в юго-восточной стороне, близ алтарной части. Гроб с прахом отца поэта находился в кирпичном склепе, скрытом в земле. Над могилой когда-то стоял памятник, но ко времени, когда прах Ю. П. Лермонтова переносили в Тарханы, его уже не было.

Судя по стихотворению «Эпитафия», Лермонтов присутствовал на похоронах отца. Его смерть вызвала у поэта печальные мысли о его человеческой и гражданской судьбе:

Ужасная судьба отца и сына
Жить розно и в разлуке умереть,
И жребий чуждого изгнанника иметь
На родине с названьем гражданина!
Но ты свершил свой подвиг, мой отец,
Постигнут ты желанною кончиной;
Дай бог, чтобы, как твой, спокоен был конец
Того, кто был всех мук твоих причиной!

После смерти отца Лермонтов получил свою долю имения в Кропотове, которую в 1838 году у него выкупила Е. П. Виолева.

Усадебный дом не сохранился: гитлеровцы сожгли его при отступлении в ноябре 1941 года. Лишь молодая поросль поднимается теперь на месте парка, что располагался когда-то на пяти десятинах по берегу реки Любашевки.

Но люди не забыли поэта и мест, связанных с его именем.

110

Ленинград. Арка быв. Главного штаба

111

Ленинград
и его пригороды

ЛЕНИНГРАД
ПРИГОРОДЫ ЛЕНИНГРАДА

Петродворец
Пушкин
Павловск

Петербург. Арка Главного штаба.
Гравюра Мартенса. 1830-е гг.

112

В жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова Ленинград (быв. Петербург) некоторые его пригороды сыграли огромную роль.

Петербург — город ранней зрелости великого русского поэта и его творческого расцвета. Когда погиб Пушкин, из этого города на всю Россию прозвучал гневный приговор убийцам — стихотворение Лермонтова «Смерть поэта».

Возвратившись сюда из первой ссылки на Кавказ, Лермонтов сотрудничал в передовом тогда журнале — «Отечественных записках». В Петербурге же в 1840 году вышли в свет отдельными изданиями роман «Герой нашего времени» и единственный прижизненный сборник «Стихотворения М. Лермонтова». Здесь состоялась знаменательная встреча поэта с В. Г. Белинским.

В общей сложности, с перерывами, Лермонтов провел в Петербурге более семи лет.

Естественно, что быт и нравы жителей столицы, людей разных сословий, острые социальные контрасты, присущие этому городу, нашли отражение в творчестве Лермонтова.

113

В незаконченном романе «Княгиня Лиговская» лаконично, но выразительно описан центр Петербурга, населенный знатью вроде баронессы Р. Центральной части столицы противопоставлена городская окраина, где в огромном доме, населенном беднотой, живет чиновник Красинский. Столкновение его с Печориным является главным конфликтом в лермонтовском романе. Интерес Лермонтова к демократическому Петербургу отразился и в повести «Штосс», где художник Лугин снимает квартиру в грязном и убогом переулке близ Кокушкина моста.

Из пригородов Петербурга с именем Лермонтова прежде всего связаны Петродворец (быв. Петергоф) и город Пушкин (быв. Царское Село).

В Петергофе Лермонтов бывал еще в годы учения в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров (1832—1834), так как именно там проходили летние лагерные учения. В юнкерской поэме Лермонтов иронически описал один из петергофских праздников.

Иллюстрация:
Ленинград. Панорама Стрелки Васильевского острова

114

В Царском Селе (в казармах на его окраине) был расквартирован лейб-гвардии Гусарский полк, в котором служил Лермонтов до первой ссылки и после нее. Хотя тогда поэт жил в основном в Петербурге, но, конечно, постоянно должен был бывать в Царском Селе, в полку, на всевозможных военных учениях, маневрах, смотрах и парадах.

Лейб-гвардии Гусарский полк во время Отечественной войны 1812 года участвовал во многих боях, в том числе в Бородинском сражении.

Среди офицеров, товарищей Лермонтова по полку, были люди, ценившие его талант. С ними у поэта сложились дружеские отношения. Позднее, находясь в другом (Гродненском) полку, Лермонтов мечтал о возвращении в лейб-гвардии Гусарский полк. В поэме «Тамбовская казначейша» он писал:

О, скоро ль мне придется снова
Сидеть среди кружка родного
С бокалом влаги золотой
При звуках песни полковой!
И скоро ль ментиков червонных
Приветный блеск увижу я,
В тот серый час, когда заря
На строй гусаров полусонных
И на бивак их у леска
Бросает луч исподтишка!

Известно, что поэт задумал написать роман «из времен смертельного боя двух великих наций, с завязкою в Петербурге, действием в сердце России и под Парижем и развязкой в Вене», то есть об эпопее 1812—1814 годов. Материалами для этого произведения, вероятно, послужили бы наряду с другими и рассказы старших современников Лермонтова, его сослуживцев по лейб-гвардии Гусарскому полку. Осуществить этот замысел (часть задуманной трилогии) помешала Лермонтову его трагическая гибель.

115

М. Ю. Лермонтов в форме лейб-гвардии Гусарского полка.
Акварель А. И. Клюндера. 1838

116

Ленинград

Дворцовая набережная.
Литография К. П. Беггрова по рис. К. Ф. Сабата. 1820-е гг.

В Ленинграде (Петербурге) о Лермонтове напоминают сохранившиеся до наших дней дома, в которых он жил или бывал, а также памятники поэту. Здесь именем Лермонтова назван проспект, одна из улиц в Красносельском районе города (быв. Красное Село) и библиотека № 1 Дзержинского района (Литейный просп.).

Экскурсию можно начать с Лермонтовского проспекта, который именуется так с 1912 года, когда объединили три улицы, составляющие продолжение одна другой: Большую Мастерскую, Могилевскую и Ново-Петергофский проспект.

Вот экскурсионный маршрут, предлагаемый тем, кто хотел бы самостоятельно ознакомиться с лермонтовскими местами Ленинграда:

Лермонтовский просп., 54 (памятник Лермонтову работы Б. М. Микешина) — угол ул. Союза печатников и Лермонтовского просп., 10а/8 (особняк Н. В. Арсеньева) — Исаакиевская пл., 6 (здание быв. Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров) — Садовая ул., 61 (дом, где Лермонтов написал стихотворение «Смерть поэта») — наб. р. Фонтанки, 101 (дом, где жила княгиня М. А. Щербатова) — Садовая ул , 3 (здание быв. Ордонансгауза) — пл. Искусств, 5 (дом, где жили Виельгорские) — ул. Пестеля, 11 (дом, где на вечере у княгини Шаховской И. С. Тургенев

117

впервые увидел Лермонтова) — ул. Фурманова, 16 (дом, где жили Карамзины) — ул. Чайковского, 20 (дом Хвостовой, где Лермонтов жил до второй ссылки) — ул. Воинова, 33 (дом, где Лермонтов жил в 1841 году) — угол ул. Салтыкова-Щедрина и Потемкинской, 48/13 (дом П. Н. Ахвердовой, урожд. Арсеньевой) — пл. Островского, 6 (Государственный академический театр драмы имени А. С. Пушкина) — Невский просп., 30 (дом Энгельгардтов) — Невский просп., 20 (дом, где помещалась редакция журнала «Отечественные записки») — наб. р. Мойки, 12 (Музей-квартира А. С. Пушкина) — Невский просп., 18 (здание быв. кондитерской Вольфа и Беранже, где переписывалось стихотворение «Смерть поэта») — Дворцовая пл. (здание быв. Главного штаба) — наб. р. Мойки, 78 (дом А. О. Смирновой, послужившей прототипом героини в повести «Штосс») — наб. Красного флота, 4 (дом Лавалей, где произошла ссора Лермонтова с Э. Барантом) — Сад трудящихся им. М. Горького (памятник Лермонтову работы В. П. Крейтана) — Дворцовая наб., 30 (дом А. К. Воронцовой-Дашковой) — наб. Макарова, 4 (Институт русской литературы АН СССР).

Лермотовский (быв. Ново-Петергофский) проспект, 54. Памятник Лермотову работы Б. М. Микешина. Доехать на метро до станции «Балтийская», а оттуда, перейдя площадь перед вокзалом, пересечь по Лермонтовскому мосту Обводный канал и выйти на правую сторону Лермонтовского проспекта к зданию, перед которым установлен памятник.

В 1910 году, накануне 100-летия со дня рождения Лермонтова, был объявлен конкурс на памятник перед зданием Николаевского кавалерийского училища на бывшем Ново-Петергофском проспекте (туда в 1839 году, получив новое название, переехала Школа юнкеров, в которой учился поэт). В 1912 году утвердили проект скульптора Б. М. Микешина, а осенью следующего года состоялась закладка памятника. Его открытие, предполагавшееся в октябре 1914 года, из-за начавшейся империалистической войны задержалось и состоялось лишь в мае 1916 года. Лермонтов изображен в форме лейб-гвардии Гусарского полка сидящим на скамье. Фигура поэта отлита из бронзы.

Любопытен тот факт, что при Николаевском кавалерийском училище открылся в 1883 году первый лермонтовский музей. Инициатором его создания был начальник училища генерал-майор А. А. Бильдерлинг. В 1917 году материалы музея передали Институту русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР, положив начало его лермонтовскому собранию, ныне наиболее полному из всех существующих.

Угол улицы Союза печатников (быв. Торговая) и Лермонтовского проспекта (быв. Большая Мастерская), 10а/8. Особняк Н. В. Арсеньева, где Лермонтов много раз бывал

118

и останавливался. Проезд автобусом, который идет от Балтийского вокзала по Лермонтовскому проспекту, до поворота направо, затем пройти пешком.

В 30-х годах XIX века это был двухэтажный (позднее надстроен еще четырьмя этажами) особняк, принадлежавший родному брату деда Лермонтова, Н. В. Арсеньеву. Дом заметно отличался от других, более скромных зданий старой Коломны, население которой состояло тогда в основном из мелких чиновников, ремесленников, небогатых торговцев. При доме был сад, тянувшийся вдоль Большой Мастерской улицы, а в саду — деревянная беседка (существовала еще в 1860-х годах).

Приехав в Петербург, Лермонтов и его бабушка, Е. А. Арсеньева, остановились сначала именно у Н. В. Арсеньева, которого многочисленные молодые родственники называли «дедушкой». Здесь собирались по воскресеньям.

Позднее, в годы учения в Школе юнкеров, Лермонтов также бывал в этом доме, а затем останавливался здесь, приезжая в столицу из Царского Села.

Памятник М. Ю. Лермонтову работы Б. М. Микешина
(перед домом 54 по Лермонтовскому просп.). 1914

Об одной из встреч с Лермонтовым в доме Н. В. Арсеньева в 1835 году рассказывает в своих воспоминаниях

119

его дальний родственник М. Н. Лонгинов.

Исаакиевская площадь. Мариинский дворец (здание быв. Школы юнкеров)

По его свидетельству, поэт во время приездов в Петербург занимал комнаты в нижнем этаже обширного дома. «После обеда Лермонтов позвал меня к себе вниз, угостил... трубкой, сел за фортепьяно и пел презабавные русские и французские куплеты (он был живописец и немного музыкант). Как-то я подошел к окну и увидел на нем тетрадь... очень толстую; на заглавном листе крупными буквами было написано: «Маскарад, драма».

По просьбе Лонгинова, Лермонтов прочитал ему «несколько стихов» из этого произведения

Исаакиевская площадь, 6. Здание бывшей Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, в которой Лермонтов обучался в 1832—1834 годах. Можно доехать на трамвае от Театральной площади по улице Глинки и затем по бульвару Профсоюзов (остановка «Исаакиевская площадь»).

Принято считать, что в 1839—1844 годах здание Школы было снесено и на его месте построен Мариинский дворец (ныне здесь исполком Ленинградского горсовета). Это не совсем так: в здание дворца целиком включен главный корпус Школы, в

120

правом крыле (если смотреть на дворец с площади) использованы фундамент, стены. И лишь левое крыло было воздвигнуто заново. Внутри здание было коренным образом перестроено.

Во времена Лермонтова трехэтажное здание Школы состояло из главного корпуса, к которому примыкали два небольших флигеля. От них тянулась каменная ограда, охватывавшая значительную часть нынешней площади и формировавшая обширный двор внутри Школы. Ворота выходили на Синий мост. Против ворот находился главный, или парадный, подъезд со швейцарской и лестницей, уставленной касками, кирасами и карабинами. По соседству со швейцарской был обширный учебный зал для пеших учений, из которого выход вел в сад.

На среднем этаже большого корпуса размещались классы, конференц-зал и столовая, а также эскадрон юнкеров гвардейской кавалерии, куда был зачислен Лермонтов.

Одну половину верхнего этажа, обращенного во двор, занимал госпиталь, а другую, выходившую окнами на плац, — рота гвардейских подпрапорщиков.

Плац был в середине сада, за ним — конюшни, манеж и двор выходившего на Вознесенский проспект (ныне просп. Майорова) дома, в котором жили дежурные офицеры.

Время, проведенное в Школе юнкеров, Лермонтов впоследствии назвал «двумя страшными годами». Жизнь здесь была однообразной и суровой. Каждый день начинался барабанным боем и проходил в маршировках, верховой езде в манеже, военных походах и караульной службе. Среда, окружавшая поэта, была далека от тех интеллектуальных интересов, которыми привык жить Лермонтов. В это военное учебное заведение поступала большей частью молодежь из аристократических семейств, материально хорошо обеспеченная. Все свободное время проводилось в кутежах и светских развлечениях. И хотя Лермонтов принимал участие в разных шалостях и затеях, взгляды и понятия юнкеров-аристократов были ему глубоко чужды.

Помимо изучения военных дисциплин, выездов летом на лагерные учения и участия в осенних маневрах юнкера изучали и общеобразовательные предметы: словесность, математику, историю, географию и др.

По заданию преподавателя словесности В. Т. Плаксина Лермонтов написал сочинение «Панорама Москвы». Поэму из кавказской жизни «Хаджи Абрек», написанную в Школе юнкеров, этот преподаватель прочитал однажды с кафедры, во время занятий, приветствуя в лице Лермонтова «будущего поэта России».

Во время пребывания в Школе юнкеров Лермонтов работал и над другими произведениями, в частности над пятой редакцией поэмы «Демон»

121

и романом из времен восстания Пугачева, получившим впоследствии название «Вадим» (по имени главного героя). Но писать приходилось урывками, тайком от начальства.

Петербург. Садовая улица.
Литография К. П. Беггрова по рис. К. Ф. Сабата и С. П. Шифляра. 1820-е гг.

Следует сказать, что среди товарищей Лермонтова по юнкерской школе были все же и любители литературы, ценившие его дарование и гордившиеся им. Некоторые из них сохранили тетради с его рисунками и автографы произведений поэта.

В ноябре 1834 года Лермонтов был выпущен из Школы корнетом в лейб-гвардии Гусарский полк. К этому времени он, разносторонне образованный человек, обладал достаточно широким общим и военным кругозором.

Ему докучали порой маршировки и парады, всевозможные ограничения свободы, связанные с военной дисциплиной. Но Лермонтов писал однажды М. А. Лопухиной, что если начнется война, то он везде будет впереди.

Садовая улица, 61. Отмеченный мемориальной доской с барельефом дом, где жил М. Ю. Лермонтов в 1836—1837 годах (здесь им написано стихотворение «Смерть поэта»). Проезд на любом из автобусов, идущих по проспекту Майорова (остановка «Садовая улица»).

122

Во времена Лермонтова дом имел фронтон и три этажа, позднее были надстроены еще два этажа.

Весной 1836 года поэт, ожидая приезда из Тархан Е. А. Арсеньевой, писал ей: «Квартиру я нанял на Садовой улице в доме князя Шаховского, за 2000 рублей, — все говорят, что недорого, смотря по числу комнат...»

Сам он жил тогда в Царском Селе, где стоял его лейб-гвардии Гусарский полк.

Осенью того же года, по окончании летних военных учений, Лермонтов перебрался в Петербург на квартиру бабушки и жил здесь, уезжая в полк только на дежурство.

Вместе с ним жил крестник Е. А. Арсеньевой — Святослав Афанасьевич Раевский, который был шестью годами старше Лермонтова. Окончивший Московский университет, широко образованный и прогрессивно настроенный, Раевский служил сначала в Министерстве финансов, а затем в департаменте военных поселений. Он интересовался литературными замыслами Лермонтова. В черновой рукописи петербургского романа «Княгиня Лиговская» есть страницы, написанные рукой Раевского, возможно при его творческом участии.

По праздникам к ним присоединялся родственник поэта Аким Шан-Гирей, учившийся в артиллерийском училище. В своих воспоминаниях он отмечает, что С. А. Раевский «имел верный критический взгляд, его замечания и советы были не без пользы для Мишеля». В 1836 году при посредничестве С. А. Раевского Лермонтов познакомился с А. А. Краевским; впоследствии поэт активно сотрудничал в его журнале «Отечественные записки».

На половине квартиры, занимаемой Лермонтовым, обсуждались прочитанные книги и театральные постановки, велись горячие политические и философские споры; здесь и музицировали, играли в шахматы.

123

ЛЕРМОНТОВСКИЕ МЕСТА ЛЕНИНГРАДА

  1. Памятник М. Ю. Лермонтову работы Б. М. Микешина (Лермонтовский просп., 54)

  2. Особняк Н. В. Арсеньева (угол ул. Союза печатников и Лермонтовского просп., 10а/8)

  3. Дом, где написано стихотворение «Смерть поэта» (Садовая ул., 61)

  4. Здание быв. Ордонансгауза (Садовая ул., 3)

  5. Дом, в котором жили Виельгорские (пл. Искусств, 5)

  6. Дом, где жили Карамзины (ул. Фурманова, 16)

  7. Дом Хвостовой, в котором жил Лермонтов после первой ссылки (ул. Чайковского, 20)

  8. Дом Энгельгардтов (Невский просп. 30)

  9. Быв. кондитерская Вольфа и Беранже (Невский просп., 18)

10. Здание быв. Главного штаба (Дворцовая пл.)

11. Дом А. О. Смирновой (наб. р. Мойки, 78)

12. Памятник М. Ю. Лермонтову работы В. П. Крейтана (Сад трудящихся им. М. Горького)

13. Дом А. К. Воронцовой-Дашковой (Дворцовая наб., 30)

124

В конце 1836 года Лермонтов сильно простудился, был отпущен из полка домой и длительное время находился в квартире Е. А. Арсеньевой на Садовой улице. 27 января 1837 года по Петербургу разнеслась весть о том, что А. С. Пушкин смертельно ранен на дуэли французом Ж. Дантесом. Лермонтова лечил в это время доктор Н. Ф. Арендт, навещавший умирающего великого русского поэта. От него Лермонтов и узнал обо всех обстоятельствах, предшествовавших дуэли, о предсмертных страданиях Пушкина.

Потрясенный гибелью Пушкина, Лермонтов написал сначала первую часть стихотворения «Смерть поэта», оканчивающуюся словами: «И на устах его печать». Через несколько дней после этого к нему заехал его родственник камер-юнкер Н. А. Столыпин, который жил неподалеку, в Никольском переулке (ныне ул. Мясникова). Он был одним из чиновников Министерства иностранных дел, служил под начальством графа К. В. Нессельроде, врага Пушкина. В споре с Лермонтовым, выражая отношение петербургских светских кругов, Н. А. Столыпин утверждал, что Дантес был не в состоянии поступить иначе и что иностранцы не могут быть судимы в России.

Охватившее Лермонтова чувство возмущения и гнева заставило его написать шестнадцать новых (заключительных) строк стихотворения «А вы, надменные потомки...».

Лермонтов смело назвал истинных убийц Пушкина — великосветскую знать. От имени передовой, мыслящей России поэт грозил убийцам судом истории, судом народа. «Пистолетный выстрел, убивший Пушкина, разбудил душу Лермонтова», — писал впоследствии А. И. Герцен.

Набережная реки Фонтанки, 101. Дом С. И. Штерич, бабушки княгини М. А. Щербатовой, где Лермонтов бывал в 1839—1840 годах. Дом находится в той части набережной, которая расположена между Обуховым и Витебским мостами. На Садовой улице (остановка «Проспект Майорова») сесть в любой из трамваев, идущих к Невскому проспекту, и доехать до площади Мира, далее по Московскому проспекту дойти до Фонтанки и, не переходя Обухов мост, повернуть налево.

В лермонтовское время это был трехэтажный особняк с большим фронтоном и колоннами при входе. В дальнейшем дом перестраивался.

М. А. Щербатова, молодая вдова сослуживца Лермонтова, красивая и образованная, любившая литературу и музыку («поэтическая дружба» связывала ее с композитором М. И. Глинкой), высоко ценила творчество Лермонтова. Однажды поэт прочитал у нее поэму «Демон». «Мне ваш Демон нравится, я бы хотела с ним спуститься на дно морское и полететь за облака», — сказала Щербатова после чтения.

Увлеченный Щербатовой, Лермонтов

125

говорил о ней А. П. Шан-Гирею: «Такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать». Ей поэт посвятил три стихотворения: «Молитва» («В минуту жизни трудную»), «Отчего» и «(М. А. Щербатовой)». Поэт особенно ценил смелость и независимость мнений Щербатовой, верность ее сердечным привязанностям:

Как племя родное,
У чуждых опоры не просит
И в гордом покое
Насмешку и зло переносит.

От дерзкого взора
В ней страсти не вспыхнут пожаром,
Полюбит не скоро,
Зато не разлюбит уж даром.

За М. А. Щербатовой ухаживал также сын французского посла Э. Барант. Виновницей столкновения его с Лермонтовым на балу у Лавалей, повлекшего за собой дуэль, считали М. А. Щербатову, которая отдавала явное предпочтение поэту. А. И. Тургенев, уже после дуэли встречавшийся с ней, записал в своем дневнике: «Сквозь слезы смеется. Любит Лермонтова».

Садовая улица, 3. Здание бывшего Ордонансгауза. От набережной Фонтанки пройти до улицы Дзержинского и по ней выйти на Садовую улицу, далее на любом из трамваев, идущих в сторону Невского проспекта, доехать до остановки «Инженерная улица».

В трехэтажном здании, сохранившем по фасаду черты архитектурного стиля первой трети XIX века, Лермонтов находился под арестом после дуэли с Э. Барантом, состоявшейся 18 февраля 1840 года на Парголовской дороге, за Черной речкой.

Лермонтова поместили в комнате караульного офицера Ордонансгауза, и там он написал стихотворение «Соседка»:

Не дождаться мне, видно, свободы,
А тюремные дни будто годы;
И окно высоко над землей,
И у двери стоит часовой!
Умереть бы уж мне в этой клетке,
Кабы не было милой соседки!..
Мы проснулись сегодня с зарей,
Я кивнул ей слегка головой.

По словам А. П. Шан-Гирея, который навещал Лермонтова, соседка эта действительно существовала, но она была «вовсе не дочь тюремщика, а, вероятно, дочь какого-нибудь чиновника, служащего при Ордонансгаузе, где и тюремщиков нет, а часовой с ружьем точно стоял у двери...». Есть свидетельства о том, что Лермонтов нарисовал и портрет этой девушки, подписав: «La jolie fille d’un sous-officier» (хорошенькая дочь унтер-офицера. — Ред.).

17 марта Лермонтов был переведен на Арсенальную гауптвахту (Литейный просп.), но вскоре его вернули обратно в Ордонансгауз, поместив на этот раз в особой комнате для «подсудимых офицеров».

Там и произошло знаменательное свидание Лермонтова с Белинским.

126

Ленинград. Здание Государственного академического (быв. Александринского) театра драмы им. А. С. Пушкина (вид с ул. Зодчего Росси)

Петербург. Александринский театр.
Фрагмент литографии П. Иванова по рис. В. С. Садовникова. 1830—1835

127

«Недавно я был у него в заточении и в первый раз поразговорился с ним от души. Глубокий и могучий дух! Как он верно смотрит на искусство, какой глубокий и чисто непосредственный вкус изящного! О, это будет русский поэт с Ивана Великого! Чудная натура!.. Я с ним спорил, и мне отрадно было видеть в его рассудочном, охлажденном и озлобленном взгляде на жизнь и людей семена глубокой веры в достоинство того и другого», — писал критик В. П. Боткину в апреле 1840 года.

Е. П. Ростопчина.
Акварель П. Ф. Соколова. 1842—1843

После окончания военно-судного дела (в середине апреля) поручик Лермонтов был переведен в Тенгинский полк тем же чином.

Площадь Искусств (быв. Михайловская), 5. Дом, в котором жили графы Виельгорские. Лермонтов бывал у них на музыкальных вечерах (1839—1840 годах). Находится недалеко от здания бывшего Ордонансгауза.

Братья Виельгорские были хорошо известны среди музыкантов. Михаил Юрьевич, музыкальный деятель, композитор и меценат был близок к Пушкину и его окружению. Он интересовался и творчеством Лермонтова. Известно, в частности, что Виельгорский вместе с Жуковским читал поэму «Демон» (это было в октябре 1839 года).

В 1841 году Лермонтов писал в неоконченной

128

повести «Штосс»: «У графа В(иельгорского) был музыкальный вечер. Первые артисты столицы платили своим искусством за честь аристократического приема; в числе гостей мелькало несколько литераторов и ученых; две или три модные красавицы; несколько барышень и старушек и один гвардейский офицер. Около десятка доморощенных львов красовалось в дверях второй гостиной и у камина; все шло своим чередом; было ни скучно, ни весело».

Уже после смерти Лермонтова М. Ю. Виельгорский написал несколько романсов на слова поэта: «Романс Нины» (из драмы «Маскарад»), «Отчего?» («Мне грустно») и «Тучи» («Тучки небесные»).

Улица Пестеля (быв. Пантелеймоновская), 11. Дом, где И. С. Тургенев впервые видел Лермонтова. От площади Искусств, вернувшись на Садовую улицу, дойти до Летнего сада и, перейдя мост через реку Фонтанку, пройти на улицу Пестеля.

Этот дом в лермонтовские времена был двухэтажным (еще два этажа надстроены позднее). На втором этаже сохранились балконы, хотя лицевой фасад дома несколько изменился (ворота находятся теперь с левой стороны). В целом, в отличие от соседних домов, фасаду присущи элементы архитектурного стиля первой трети XIX века.

Здесь, у княгини С. А. Шаховской, в конце 1839 года И. С. Тургенев, тогда молодой начинающий писатель, «весьма редкий и непривычный посетитель светских вечеров», наблюдал за поэтом: «В наружности Лермонтова было что-то зловещее и трагическое; какой-то сумрачной и недоброй силой, задумчивой презрительностью и страстью веяло от его смуглого лица, от его больших и неподвижно-темных глаз. Их тяжелый взор странно не согласовался с выражением почти детски нежных и выдававшихся губ».

Улица Фурманова (быв. Гагаринская), 16. Дом, где жили Карамзины. По улице Пестеля дойти до улицы Фурманова и повернуть налево.

Это трехэтажное здание с полукруглым окном наверху, характерное для петербургских построек 20—30-х годов XIX века, хорошо сохранилось до наших дней.

Лермонтов в 1838—1841 годах был частым посетителем литературного салона Карамзиных. Здесь поэта встречали исключительно тепло, как своего человека. Душой салона была дочь писателя Н. М. Карамзина от первого брака — Софья Николаевна, умная и образованная.

Лермонтова интересовали споры, которые велись в доме Карамзиных, все заслуживающее внимания новое, что появлялось в этом «истинном оазисе литературных и умственных интересов». Сюда приходил и Н. В. Гоголь с первыми главами

129

«Мертвых душ», и литератор Ф. Ф. Вигель с последней главой своих «Записок», и актер В. А. Каратыгин со своей новой ролью. Сам Лермонтов читал здесь повести, составившие роман «Герой нашего времени». Читал он в этом доме и «Демона».

С. Н. Карамзина в письме к сестре от 4 ноября 1838 года сообщала: «В субботу мы получили большое удовольствие — слушали Лермонтова (он у нас обедал), который читал свою поэму «Демон»... сюжет... новый, он полон свежести и прекрасной поэзии».

У Карамзиных Лермонтов был и в день отъезда во вторую ссылку на Кавказ в начале мая 1840 года. На этот раз друзья и знакомые собрались, чтобы проститься с поэтом. Он стоял у окна и задумчиво смотрел на Фонтанку. Над Летним садом по весеннему небу быстро двигались тучи... Тогда и родились эти строки:

Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники,
С милого севера в сторону южную.

Поэту было суждено еще раз приехать в столицу на очень непродолжительное время. Это было в начале 1841 года. Известно, что он снова посещал тогда Карамзиных и в альбом Софьи Николаевны написал стихотворение, начинающееся словами:

Любил и я в былые годы,
В невинности души моей,
И бури шумные природы,
И бури тайные страстей.

В альбомном экспромте Лермонтов заявил о своем переходе от патетически высокого романтизма к поэзии действительности, реалистическому изображению окружающей жизни.

В этот приезд в столицу Лермонтов подружился с поэтессой Е. П. Ростопчиной, которая постоянно бывала у Карамзиных, где они обычно и встречались. В своих воспоминаниях Ростопчина рассказывает о новом произведении Лермонтова «Штосс», которое осталось незаконченным. Судя по всему, Лермонтов собирался правдиво изобразить в нем демократический Петербург, предвосхитив произведения натуральной школы 40-х годов.

Вечером 12 апреля 1841 года у Карамзиных были проводы Лермонтова. Он встретил здесь Н. Н. Пушкину, и у него впервые состоялся искренний и сердечный разговор с вдовой великого русского поэта. Дочь Н. Н. Пушкиной от второго брака, А. П. Арапова, передает в воспоминаниях слова матери о Лермонтове: «Даже и теперь мне радостно подумать, что он не дурное мнение обо мне унес с собою в могилу».

Улица Чайковского (быв. Сергиевская), 20. Первый из домов под этим номером, считая от Литейного проспекта. Дом Хвостовой, куда в 1839 году переехала Е. А. Арсеньева и где

130

жил Лермонтов после первой ссылки. По улице Фурманова дойти до улицы Чайковского, повернуть направо, пересечь Литейный проспект и перейти на левую сторону улицы, где стоит этот, теперь четырехэтажный (в те времена было только два этажа), дом.

Лермонтов после ссылки снова служил в лейб-гвардии Гусарском полку и жил то в Царском Селе, то у Арсеньевой.

Адрес этого дома указан самим Лермонтовым в показаниях, которые он давал, находясь под арестом за дуэль с Э. Барантом. Тут поэт жил до отъезда во вторую ссылку на Кавказ, то есть до начала мая 1840 года.

В это время он много писал и печатался. В трех номерах журнала «Отечественные записки» появились его стихотворения «Как часто, пестрою толпою окружен», «Журналист, читатель и писатель», повесть «Тамань». Вышло в свет первое издание романа «Герой нашего времени». Слава Лермонтова росла. Белинский в письме к В. П. Боткину, восхищаясь Лермонтовым, отмечал, что «Пушкин умер не без наследника».

Расширялись связи Лермонтова с писателями. У В. Ф. Одоевского он познакомился с Е. А. Баратынским, у Карамзиных постоянно встречался с В. А. Жуковским и П. А. Вяземским — друзьями Пушкина.

Улица Воинова (быв. Шпалерная), 33. Дом, в котором Лермонтов и Е. А. Арсеньева жили в Петербурге в 1841 году во время последнего приезда поэта в столицу, не сохранился. Был он небольшой, находился неподалеку от улицы Чайковского, на месте дома 33 по улице Воинова (в то время Шпалерной).

До последнего времени считалось, что Елизавета Алексеевна из-за весенней распутицы не смогла приехать из Тархан в Петербург, чтобы повидаться с внуком. Теперь на основе архивных документов установлено: они встретились в этом доме. Отсюда 14 апреля 1841 года Лермонтов и уехал из Петербурга уже навсегда.

Угол улицы Салтыкова-Щедрина (быв. Кирочной) и Потемкинской (быв. Таврической), 48/13. Дом П. Н. Ахвердовой (урожд. Арсеньевой). С улицы Чайковского вернуться на Литейный проспект и, дойдя до улицы Салтыкова-Щедрина, повернуть налево.

В этом доме Лермонтов со своей бабушкой бывал с 1832 года.

Прасковья Николаевна, жена генерала Ф. И. Ахвердова, была умной и образованной женщиной, увлекалась живописью и музыкой. Она приходилась троюродной сестрой покойной матери поэта. Ее петербургский адрес («Ахвердов‹а› — на Кирочной») Лермонтов записал в одном из своих альбомов.

П. Н. Ахвердова во многих отношениях была для Лермонтова интересной собеседницей. С 1815 по 1830 год она жила в Тифлисе, где воспитывала

131

Н. А. Чавчавадзе, ставшую женой А. С. Грибоедова.

Площадь Островского (быв. Александринская), 6. Государственный академический театр драмы имени А. С. Пушкина (быв. Александринский театр). Возвратившись с Потемкинской улицы на Литейный проспект и дойдя до улицы Петра Лаврова, сесть на трамвай и доехать до Невского проспекта (угол Садовой ул.). Отсюда через подземный переход и сквер Островского выйти к театру.

Когда Лермонтов приехал в Петербург, он был не только страстным театралом, но уже и автором трех пьес: «Испанцы», «Menschen und Leidenschaften» («Люди и страсти») и «Странный человек». Два года, проведенные в юнкерской школе, не способствовали близкому ознакомлению его с жизнью театрального Петербурга. Став офицером, с декабря 1834 года Лермонтов постоянно посещал театры, в частности Александринский, который предназначался для императорской драматической труппы, но первое время в нем шли и гастрольные спектакли, как драматические, так и оперные.

Спектакли в этом театре посещала самая разнообразная публика — и привилегированная и демократическая (мелкие чиновники, студенты, лавочники и ремесленники) . Эту пестроту и расслоение театральной толпы Лермонтов показал в третьей главе романа «Княгиня Лиговская», описывая разъезд из Александринского театра.

В том же произведении он упоминает о представлении на сцене театра оперы Обера «Фенелла» («Немая из Портичи»), большой успех которой у публики объяснялся не только ее музыкальными достоинствами, но и содержанием: в опере изображалось восстание итальянских рыбаков против вице-короля. Лермонтов хорошо знал «Фенеллу» и любил эту оперу, неоднократно слушал ее в Александринском театре. В «Княгине Лиговской» упомянуты и актеры, выступавшие в этом спектакле.

На одно из представлений «Фенеллы» приходят герои «Княгини Лиговской» — Печорин и чиновник Красинский. Именно здесь происходит их столкновение, дающее толчок к дальнейшей вражде.

Лермонтов усиленно хлопотал о том, чтобы поставить в Александринском театре свою драму «Маскарад», неоднократно переделывая ее по требованию цензуры. Однако «Маскарад» полностью появился на сцене прославленного театра лишь в 1917 году с Ю. М. Юрьевым в роли Арбенина.

Невский проспект, 30. Дом Энгельгардтов. От Государственного академического театра драмы имени А. С. Пушкина перейти на противоположную сторону Невского проспекта и пешком пройти по нему в сторону Адмиралтейства.

132

Сейчас в этом здании находится Малый зал Ленинградской филармонии имени М. И. Глинки, а тогда дом был известен «маскарадами у Энгельгардта», нашедшими отражение в драме Лермонтова.

Дом был разрушен во время Великой Отечественной войны фашистской бомбой. Большие восстановительные работы вернули ему прежний облик, и основной массив, построенный некогда Растрелли, сохранился.

Во времена Лермонтова дом принадлежал В. В. Энгельгардту, богачу, острослову и игроку, приятелю Пушкина по кружку «Зеленая лампа». Его сын, также Василий Васильевич, учился одновременно с Лермонтовым в Школе юнкеров, а позднее служил вместе с ним.

Энгельгардт-старший поручил архитектору П. Жако перестроить дом в модном тогда стиле классицизма. В верхнем этаже этого трехэтажного здания помещалась гостиница, а под нею залы, которые сдавались для устройства вечеров, концертов, маскарадов.

В доме Энгельгардтов бывали известные писатели, поэты, композиторы, выступали зарубежные музыканты и певцы. Маскарады посещала петербургская знать.

В. Ф. Одоевский.
Акварель А. Покровского. 1844

Дом Энгельгардта на Невском проспекте.
Фрагмент литографии П. Иванова по рис. В. С. Садовникова. 1830—1835

В драме «Маскарад» Арбенин приглашает князя Звездича:

133

Рассеяться б и вам и мне не худо.
Ведь нынче праздники и, верно, маскерад
У Энгельгардта...

А баронесса Штраль говорит об этих маскарадах решительно и резко:

Как женщине порядочной решиться
Отправиться туда, где всякий сброд...

С поразительной смелостью поэт выразил в «Маскараде» презрение и ненависть к высшему обществу, сорвав с него маску благопристойности. Аристократический Петербург выступил под пером Лермонтова как сборище интригующих женщин, светских сплетников, картежных игроков, нечистых на руку, бесхарактерных и злых людей.

А. А. Краевский.
Портрет работы К. Турчанинова. Масло. 1845

Невский проспект, 20. Дом, где помещалась редакция журнала «Отечественные

134

записки». Находится недалеко от дома Энгельгардтов.

В этом здании редакция журнала А. А. Краевского находилась в 1839 году, позже она переехала в новое, на Невском же проспекте, помещение (не сохранилось).

Здание это было построено в 1834 году по проекту архитектора П. Жако. В центре его — Голландская церковь с фасадом в виде шестиколонного портика, завершенного лепным фронтоном и увенчанного небольшим куполом. С двух сторон к ней вплотную примыкают трехэтажные дома. Все это составляет единый архитектурный ансамбль.

Как уже упоминалось, произведения Лермонтова после его возвращения из первой ссылки на Кавказ печатались главным образом в «Отечественных записках». С Краевским, издателем журнала, у поэта вскоре установились дружеские отношения, и он постоянно бывал у него в редакции и дома.

В первых же книжках этого журнала Лермонтов занял одно из самых видных мест. Краевский, как и Белинский, оценил дарование Лермонтова и привлек его к деятельному участию в журнале, понимая, насколько это упрочит положение «Отечественных записок» и обеспечит успех среди читателей.

Нередко А. А. Краевскому стоило больших трудов проводить через цензуру произведения Лермонтова, в том числе повесть «Фаталист». А когда вышли в свет «Стихотворения М. Лермонтова» (1840), то Краевский заказал Белинскому большую критическую статью об этой книге для февральского номера «Отечественных записок» на 1841 год.

Иллюстрация:
Ленинград. Дворцовая площадь

В конце 1840 — начале 1841 года имя Лермонтова, его произведения

135

все чаще и чаще появлялись на страницах журнала. Поэт оставался неизменным и ведущим автором «Отечественных записок» до самой своей смерти.

Набережная реки Мойки, 12. Мемориальный Музей-квартира А. С. Пушкина. От дома 20 пройти далее по Невскому проспекту, пересечь канал Грибоедова, улицы Софьи Перовской и Желябова и, не переходя Народный мост, повернуть направо по набережной Мойки.

Этот дом, в 1887 году отмеченный мемориальной доской, принадлежал княгине С. Г. Волконской. В результате реставрационных работ фасад здания принял облик пушкинского

136

времени (в частности, восстановлен балкон над окнами кабинета).

Осенью 1836 года Пушкин поселился здесь с семьей в первом этаже. Отсюда 27 января отправился он на дуэль с Ж. Дантесом, здесь скончался 29 января 1837 года. Возможно, что в толпе тех, кто приходил проститься с великим русским поэтом, был и Лермонтов. Известный географ и путешественник П. П. Семенов-Тян-Шанский утверждал, что он, десятилетним мальчиком, видел Лермонтова у гроба Пушкина.

Смерть Пушкина была всенародным горем, а стихотворение Лермонтова явилось первым и наиболее горячим на нее откликом. Оно произвело сильнейшее впечатление, потому что Лермонтов гневно назвал истинных виновников гибели великого русского поэта.

Сразу после смерти Пушкина стихотворение Лермонтова переписывалось и распространялось. «Навряд ли когда-нибудь еще в России стихи производили такое громадное и повсеместное впечатление», — вспоминал впоследствии В. В. Стасов.

Невский проспект, 18. Бывшая кондитерская Вольфа и Беранже, где переписывалось стихотворение «Смерть поэта». Дом находится на углу Невского и набережной Мойки, куда нетрудно пройти, вернувшись обратно от Музея-квартиры А. С. Пушкина.

В трехэтажном здании с колоннами по фасаду первого этажа (не так давно реставрированном с целью придать ему вид, близкий к первоначальному) в 30-х годах прошлого столетия помещалась модная кондитерская, где и составлялись многочисленные списки стихотворения Лермонтова. Журналист и мемуарист В. П. Бурнашов вспоминал потом, как в кондитерской он списал «Смерть поэта» у В. С. Глинки.

Списки лермонтовского стихотворения попали в руки жандармов. Николай I также получил по почте один из них с надписью: «Воззвание к революции».

Было заведено дело о «непозволительных стихах», написанных корнетом лейб-гвардии Гусарского полка Лермонтовым. Поэта арестовали.

Дворцовая площадь. Здание бывшего Главного штаба. Здесь, в одной из комнат верхнего этажа, Лермонтов находился под арестом за стихотворение «Смерть поэта». От дома 18 по Невскому проспекту пешком пройти в сторону Адмиралтейства и выйти на площадь.

Оно построено в 20-х годах прошлого века (архитектор К. И. Росси) для размещения Генерального штаба и Министерства иностранных дел и финансов. Дугообразным изгибом охватывая Дворцовую площадь, это здание составляет вместе с Зимним дворцом один из замечательнейших ансамблей города.

Известно, что к Лермонтову пускали только его камердинера, приносившего обед. Здесь, под арестом, на серой бумаге, в которую завертывали хлеб, поэт при помощи вина,

137

печной сажи и спички написал несколько стихотворений, в том числе «Когда волнуется желтеющая нива», «Я, матерь божия, ныне с молитвою», «Сосед». Тогда же он переделал ранее написанное стихотворение «Желание» («Отворите мне темницу»). Появилась строфа:

Одинок я — нет отрады:
Стены голые кругом,
Тускло светит луч лампады
Умирающим огнем;
Только слышно: за дверями
Звучно мерными шагами
Ходит в тишине ночной
Безответный часовой.

Стихотворение получило название «Узник». Лермонтов выразил в нем чувство одиночества, тюремную тоску.

25 февраля 1837 года военный министр Чернышев передал шефу жандармов Бенкендорфу «высочайшее повеление»: корнета лейб-гвардии Гусарского полка Лермонтова перевести тем же чином в Нижегородский драгунский полк, стоявший в Грузии. Поэт должен был отправиться в первую ссылку.

Набережная реки Мойки, 78. Дом А. О. Смирновой, которая послужила прототипом героини в повести «Штосс». От Дворцовой площади пешком пройти на Исаакиевскую площадь и, перейдя Синий мост, повернуть направо по набережной реки Мойки.

Хозяйка дома, Александра Осиповна Смирнова (урожд. Россет), одна из выдающихся женщин петербургского светского общества, находилась в дружеских отношениях с Пушкиным, Жуковским, Гоголем. Частым посетителем салона Смирновой стал с 1838 года и Лермонтов.

В неоконченной повести «Штосс» дан такой портрет Минской-Россет: «Она была среднего роста, стройна, медленна и ленива в своих движениях; черные, длинные, чудесные волосы оттеняли ее еще молодое, правильное, но бледное лицо, и на этом лице сияла печать мысли».

Герой повести Лугин «бывал часто у Минской; ее красота, редкий ум, оригинальный взгляд на вещи должны были произвести впечатление на человека с умом и воображением».

Сходство с внешним и внутренним обликом А. О. Смирновой в этих отрывках несомненно. Такой она была в годы знакомства с Лермонтовым.

Однажды, не застав Смирнову дома, Лермонтов взял ее альбом и написал стихи:

В простосердечии невежды
Короче знать я вас желал,
Но эти сладкие надежды
Теперь я вовсе потерял.

Без вас — хочу сказать вам много,
При вас — я слушать вас хочу;
Но молча вы глядите строго,
И я, в смущении, молчу!

Что делать? — речью безыскусной
Ваш ум занять мне не дано...
Все это было бы смешно.
Когда бы не было так грустно.

138

Петербург. Вид на Английскую набережную.
Литография. 1820-е гг.

Когда Лермонтов в 1840 году уезжал вторично в ссылку, А. О. Смирнова дала ему письмо к своему дяде, декабристу Н. И. Лореру, служившему в то время на Кавказе.

Набережная Красного Флота (быв. Английская), 4. Дом Лавалей, где произошла ссора Лермонтова с Э. Барантом. Возвратившись с набережной реки Мойки на Исаакиевскую площадь, дойти до площади Декабристов и повернуть налево по набережной к этому дому (ныне здесь размещен Центральный государственный исторический архив СССР).

Дом на этом участке существовал еще в XVIII веке. В начале XIX века его приобрел граф И. С. Лаваль. Для него дом был капитально реконструирован в 1805—1810 годах архитектором Тома де Томоном. В 30-х годах в работах по внутренней отделке принимал участие А. П. Брюллов. Особняк сохранился до наших дней и представляет большую художественную ценность как образец гражданского зодчества эпохи классицизма.

Салон графини А. Г. Лаваль был в свое время одним из самых известных в Петербурге. Его посещали А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов,

139

П. А. Вяземский, А. Мицкевич, А. И. Тургенев и другие литераторы. После возвращения из первой ссылки здесь стал бывать Лермонтов.

Дом Лавалей (наб. Красного Флота, 4)

16 февраля 1840 года на балу в доме Лавалей произошло столкновение Лермонтова с Э. Барантом, сыном французского посла. В светских кругах считалось, что виновницей была М. А. Щербатова.

По свидетельству Е. П. Ростопчиной, «спор о смерти Пушкина был причиной столкновения».

В ответ на слова Баранта, что он вызвал бы Лермонтова на дуэль, если бы находился во Франции, поэт отвечал, что в России следуют правилам чести так же строго, как и везде, и русские меньше других позволяют оскорблять себя безнаказанно.

Сад трудящихся имени М. Горького (быв. Александровский сквер у Адмиралтейства). Памятник Лермонтову работы В. П. Крейтана. С набережной Красного Флота вернуться на площадь Декабристов и пройти в Сад, который тянется вдоль Адмиралтейского проспекта до Дворцовой площади.

Памятник был открыт в 1896 году. Он представляет собой бронзовый бюст на четырехгранном гранитном постаменте. Поэт изображен

140

в офицерском мундире с эполетами. На правом плече у него ремень шашки, на левом — накинутая шинель.

Памятник М. Ю. Лермонтову работы В. П. Крейтана. 1896

На передней грани постамента надпись: «Михаилу Юрьевичу Лермонтову город С.-Петербург. 2-го октября 1814 г. — 15-го июля 1841 года». На правой боковой грани высечено четверостишие из стихотворения Лермонтова «Поэт»:

Твой стих, как божий дух, носился над толпой
И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой,
Во дни торжеств и бед народных.

Дворцовая набережная, 30. Дом А. К. Воронцовой-Дашковой, где 9 февраля 1841 года приехавший с Кавказа в отпуск опальный поэт был на балу, и «это нашли неприличным и дерзким». От Сада имени М. Горького до Дворцовой набережной и этого дома путь недолгий. Дом расположен за зданиями, занимаемыми Государственным Эрмитажем.

Хозяйка дома, графиня Александра Кирилловна Воронцова-Дашкова, была одной из самых красивых и заметных молодых женщин светского Петербурга тех лет. К ее портрету, литографированному Греведоном в Париже, Лермонтов написал стихотворение. Он создал индивидуальный образ светской красавицы, подчеркнув при этом все типическое для женщин данного круга:

Таит молодое чело
По воле — и радость и горе.
В глазах — как на небе светло,
В душе ее темно, как в море!
То истиной дышит в ней все,
То все в ней притворно и ложно!
Понять невозможно ее,
Зато не любить невозможно.

На балу у Воронцовых-Дашковых среди других гостей присутствовал и великий князь Михаил Павлович, брат Николая I. Он был крайне удивлен и недоволен появлением ссыльного поэта. Но А. К. Воронцова-Дашкова заступилась за Лермонтова, сказав, как вспоминал В. А. Соллогуб, что сама зазвала поэта

141

А. К. Воронцова-Дашкова.
Литография А. Греведона. 1840

Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР в Ленинграде

142

и тот не знал ничего о бале, и, наконец, апеллировала к правам хозяйки, стоящей на страже неприкосновенности гостей своих.

С большим трудом А. К. Воронцовой-Дашковой и некоторым друзьям Лермонтова удалось смягчить гнев дежурного генерала Главного штаба И. А. Клейнмихеля, грозившего немедленной высылкой поэта из Петербурга.

Лермонтов надеялся выйти в отставку и заняться исключительно литературой, однако 14 апреля 1841 года он вынужден был навсегда покинуть Петербург.

Тут, на Дворцовой набережной, невольно вспоминается одна из последних поэм Лермонтова — «Сказка для детей», в которой он нарисовал замечательный облик Петербурга с такими присущими ему неповторимыми особенностями, как белые ночи, корабли на Неве и дворцы на набережных, хранящие память о значительных событиях прошлого:

Задумчиво столбы дворцов немых
По берегам теснилися, как тени,
И в пене вод гранитных крылец их
Купалися широкие ступени;
Минувших лет событий роковых
Волна следы смывала роковые...

Высоко оценил эту поэму Белинский, назвав ее самым зрелым и лучшим из творений Лермонтова.

Набережная Макарова, 4. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР, где находится наиболее полное собрание лермонтовских материалов. От Дворцовой площади идти через Дворцовый мост, мимо Центрального военно-морского музея, за которым расположено это трехэтажное, увенчанное башней здание с колоннами на втором этаже; оно построено в 1829—1832 годах (архитектор И. Ф. Лукини) как Таможня.

В рукописном отделе института сосредоточено значительное количество автографов произведений Лермонтова, в том числе созданных в Петербурге.

Лермонтовский зал Литературного музея Пушкинского Дома посвящен жизни и творчеству поэта. Здесь экспонированы его прижизненные портреты, а также портреты друзей и знакомых (Н. Ф. Ивановой, А. О. Смирновой, В. Ф. Одоевского, В. А. Жуковского, И. С. Тургенева, С. Н. Карамзиной, А. А. Краевского, Е. П. Ростопчиной и др.); первые журнальные публикации произведений Лермонтова, издания его сочинений, иллюстрации (в оригиналах) известных художников (Б. М. Кустодиева к «Песне про... купца Калашникова», В. А. Серова и М. А. Врубеля к «Демону», М. А. Зичи к «Герою нашего времени» и др.). Здесь же можно видеть и личные вещи поэта (карандаш, вынутый из кармана его сюртука после дуэли, эполеты, кинжал, шашку, бумажник и др.).

Большой интерес представляют картины (масло, акварель) и карандашные рисунки Лермонтова, который был талантливым художником.

143

Литературный музей Пушкинского Дома обладает наиболее значительной в Советском Союзе коллекцией его картин и рисунков.

Здесь можно видеть картины, созданные в 1837—1838 годах. Это — «Воспоминание о Кавказе», «Военно-Грузинская дорога близ Мцхеты», «Кавказский вид с верблюдами», «Черкес», а также более ранние — портрет легендарного предка герцога Лермы (масло) и рисунки «Отряд древних воинов» (акварель), «В. А. Лопухина» (акварель) и др.

Почти все прижизненные портреты Лермонтова (за немногими исключениями) хранятся также в Литературном музее Пушкинского Дома и экспонированы в Лермонтовском зале.

Среди них портрет поэта в детском возрасте, написанный неизвестным художником (масло). Лермонтов стоит, облокотившись на стол, он в красной курточке, шитой золотом.

В лейб-гвардии Гусарского полка вицмундире и накинутой на плечо шинели с меховым воротником изображен поэт художником Ф. О. Будкиным.

Здесь же находится и портрет, написанный в 1840-х годах П. Е. Заболотским: Лермонтов в темном глухом сюртуке с красными обшлагами. Все эти портреты написаны маслом. Но есть и акварельный портрет Лермонтова в мундире лейб-гвардии Гусарского полка, выполненный А. И. Клюндером в 1839 году; другой портрет его же работы хранится в фондах музея (1838).

Наиболее интересным является карандашный профильный портрет, сделанный с натуры однополчанином Лермонтова Д. П. Паленом после сражения при Валерике в июле 1840 года. Поэт в фуражке, с небольшими баками, с расстегнутым воротником, без эполет. Это единственный профильный портрет Лермонтова.

Внимание посетителей, несомненно, остановит и портрет работы К. А. Горбунова (1841) — последний прижизненный портрет. Это — акварель, на которой Лермонтов в сюртуке Тенгинского пехотного полка с красными отворотами и отогнутым воротником, без эполет, в черном шейном платке, с шашкой через правое плечо.

На смертном одре изобразил поэта Р. К. Шведе (масло) на другой день после кончины.

Таким образом, Литературный музей Пушкинского Дома обладает чрезвычайно ценным, уникальным собранием лермонтовских материалов.

Основой этого собрания, как уже отмечалось (см. начало описания маршрута по Ленинграду), стали музейные экспонаты, перевезенные из упраздненного после революции Николаевского кавалерийского училища. В тревожные осенние дни 1917 года лермонтовский фонд отправили из Петрограда в Москву и Саратов.

144

После возвращения в 1921 году рукописи, книги, картины, рисунки, памятные вещи были распределены по соответствующим отделам Пушкинского Дома.

Лермонтовский зал в Литературном музее Пушкинского Дома

Лермонтовский зал открылся в 1922 году, экспозиция его постепенно пополнялась поступлениями из частных коллекций. В 1927 году ее переместили в новое помещение Пушкинского Дома, на набережной Макарова.

Когда готовилась выставка к столетию со дня смерти поэта, многие материалы были вывезены в город Пушкин для экспозиции в Екатерининском дворце. Но началась война, часть экспонатов — реликвии, которые не удалось вывезти, — осталась на оккупированной врагом территории и погибла, пропала. В послевоенные годы лермонтовский фонд Пушкинского Дома значительно пополнился за счет поступлений из Москвы, закупок и даров.

145

Пригороды
Ленинграда

Петродворец (быв. Петергоф)

Петродворец (быв. Петергоф). Город, известный одним из наиболее значительных в стране архитектурно-парковых ансамблей XVIII—XIX веков. Поблизости находился военный лагерь, куда Лермонтов в 1833 и 1834 годах выезжал со Школой юнкеров на летние учения. В 29 километрах западнее Ленинграда, проезд с Балтийского вокзала.

Знакомство Лермонтова с Петергофом состоялось, вероятно, еще в первые дни пребывания в северной столице.

Проспект Стачек (быв. Петергофская дорога). Дача Мордвиновых, где жила В. Н. Столыпина, вдова брата Е. А. Арсеньевой. Располагалась по правую сторону нынешнего проспекта, недалеко от того места, где теперь находится Кировский завод.

За Нарвскими воротами начиналась аристократическая загородная местность. Петергофская дорога была застроена роскошными дворянскими усадьбами, окруженными парками с беседками, прудами, фонтанами. Здесь и жила В. Н. Столыпина, которую Лермонтов вместе с бабушкой навестил, приехав из Москвы в Петербург.

Вера Николаевна была дочерью Николая Семеновича Мордвинова, известного государственного деятеля, автора конституционных проектов. Ее мужа, Аркадия Алексеевича Столыпина, уважали в декабристских

146

кругах. После смерти Столыпина К. Ф. Рылеев обратился к вдове со стихотворением «Вере Николаевне Столыпиной».

ЛЕРМОНТОВСКИЕ МЕСТА ПРИГОРОДОВ ЛЕНИНГРАДА

Встречи с В. Н. Столыпиной были интересны Лермонтову, так как она могла многое рассказать о людях, связанных с восстанием декабристов. И понятно, почему о визите к ней в первом письме Лермонтова из Петербурга к С. А. Бахметевой говорится особо.

Во время посещения В. Н. Столыпиной состоялась встреча и с ее сыном Алексеем Аркадьевичем, прозванным потом Монго. Лермонтов вместе с ним будет учиться в Школе юнкеров, служить в Гусарском полку. Столыпин (Монго) был секундантом поэта на обеих его дуэлях. И хотя есть основания подозревать, что не всегда он относился к Лермонтову вполне доброжелательно, тот доверял ему до самой гибели.

От дачи Мордвиновых до Петергофа было около 20 верст, возможно, именно отсюда Лермонтов с Е. А. Арсеньевой и отправился в Петергоф.

Монплезир. С террасы этого небольшого построенного Петром I дворца открывался вид на теряющуюся в дымке гладь Финского залива. У Монплезира лодочники предлагали морскую прогулку.

Юный Лермонтов давно мечтал о встрече с морем. По описаниям в романтической

147

поэзии оно представлялось ему бушующим, вечно мятежным и полным тайн. Стихотворение В. А. Жуковского о море он читал на торжественном акте в Московском пансионе с таким чувством, что вызвал громкие аплодисменты. Со словом «море» связывались пушкинское «Прощай, свободная стихия...» и океан в поэмах Байрона.

И вот мечта сбылась, в письме к С. А. Бахметевой он сообщает, что даже «на лодке ездил в море». Но первая встреча несколько разочаровала поэта:

И, наконец, я видел море,
Но кто поэта обманул?..
Я в роковом его просторе
Великих дум не почерпнул;
.....................
(На зло былым и новым дням)
Я не завидовал как прежде,
Его серебряной одежде,
Его бунтующим волнам.

«Бунтующие волны», надо думать, появились благодаря традиции романтической поэзии, а не под влиянием увиденного: Е. А. Арсеньева ни за что не разрешила бы внуку сесть в лодку, если бы море было неспокойно.

Но пока он стоял на берегу, вглядываясь в туманную даль, возможно, уже рождался лермонтовский «Парус», который станет для многих поколений русских читателей выражением свободолюбивых, революционных настроений.

Бывшее учебное поле лейб-гвардии Драгунского полка (ныне на этом месте сквер, который тянется вдоль ул. Коминтерна от бульв. Разведчиков до Озерковской ул.). Здесь в палаточном лагере, Лермонтов, поступивший в Школу юнкеров, дважды (в 1833 и 1834 годах) проводил полтора-два летних месяца.

19 июня 1833 года по Школе был отдан приказ на следующий день выступить через Нарвскую заставу и следовать этой знакомой Лермонтову дорогой мимо дачи Мордвиновых — в сторону Петергофа, где находился летний лагерь юнкеров. Первая ночевка была в Лигове, вторая — в Ижорке близ Стрельны, на третий день вступили в Петергоф.

Уже по возвращении в Петербург Лермонтов так описывал свое лагерное житье в письме к М. А. Лопухиной: «Я не подавал о себе вестей с тех пор, как мы отправились в лагерь, да и, право, мне бы это не удалось при всем моем желании. Представьте себе палатку в 3 аршина в длину и ширину, в 2¹/₂ в вышину, в которой живет три человека со всей поклажей и доспехами, как-то: сабли, карабины, кивера и проч., и проч. Погода была отвратительная из-за нескончаемого дождя, зачастую по два дня сряду мы не могли просушить платье; тем не менее эта жизнь мне отчасти нравилась; вы знаете, милый друг, что у меня всегда было пристрастие к дождю и грязи, и теперь, по милости божьей, я насладился этим вдоволь».

Неподалеку от лагеря сняла дачу

148

Автограф стихотворения «Парус».
Акварель М. Ю. Лермонтова. 1828—1832

149

А. А. Столыпин (Монго).
Акварель А. И. Клюндера. 1840

Петергоф. Терраса Монплезира.
Раскрашенная литография. 30-е гг. XIX в.

150

Е. А. Арсеньева. Товарищ Лермонтова по юнкерской школе вспоминал впоследствии: «Живя каждое лето в Петергофе, близ кадетского лагеря, в котором в это время стояли юнкера, она ‹Е. А. Арсеньева› особенно бывала в страхе за своего внука, когда эскадрон наш отправлялся на конные учения. Мы должны были проходить мимо ее дачи и всегда видели, как почтенная старушка, стоя у окна, издали крестила своего внука и продолжала крестить всех нас, пока длинною вереницею не пройдет перед ее домом весь эскадрон и не скроется из виду».

Среди будней лагерной жизни юнкеров ждало и развлечение: 1 и 2 июля им разрешалось принять участие в ежегодных народных гуляньях в Петергофском парке. Правда, идти можно было «не иначе как командами, при офицерах», поодиночке же, как гласил приказ, выходить из лагеря строго запрещалось.

Сохранилось немало восторженных описаний современниками многолюдной толпы, иллюминации, затейливого фейерверка. Лермонтов же в озорной поэме «Петергофский праздник» только мельком упомянул

Узоры радужных огней,
Дворец, жемчужные фонтаны,

на фоне которых

Толпа валит вперед, назад,
Толкается, зевает праздно.

Пушкин (быв. Царское Село). Город, в связи со столетием со дня гибели А. С. Пушкина названный его именем, интересен и тем, что здесь в лейб-гвардии Гусарском полку служил Лермонтов. В 24 километрах к югу от Ленинграда, проезд с Витебского вокзала.

В ноябре 1834 года Лермонтов был выпущен из Школы юнкеров корнетом в лейб-гвардии Гусарский полк, стоявший в Царском Селе. Здесь он служил, выезжая в Петербург, до весны 1837 года (до первой ссылки), и, может быть, это были наиболее благополучные, хотя в творческом отношении не самые продуктивные, годы жизни поэта.

По возвращении из кавказской ссылки, после недолгого пребывания в лейб-гвардии Гродненском гусарском полку, стоявшем под Новгородом в Селищах, Лермонтов вернулся в свой полк, и годы с мая 1838-го до начала 1840-го — время творческой зрелости поэта — опять связаны с Царским Селом.

В Царском Селе стояло несколько гвардейских полков. Этот прекрасный город с его дворцами и роскошными парками был также излюбленной дачной местностью, куда на лето съезжалась самая привилегированная часть петербургского общества, в том числе и подлинные носители русской культуры. Здесь после первой ссылки Лермонтов познакомился с семейством Карамзиных, что способствовало приобщению его к этой среде.

151

София. Превратившийся в район Царского Села когда-то самостоятельный уездный город известен как место, где был расквартирован полк Лермонтова. Чтобы попасть сюда, от привокзальной площади города Пушкина, нужно идти по Советскому (быв. Софийскому) бульвару. Деревья здесь посажены при Лермонтове садовым мастером Ляминым для соединения со старым бульваром, начинавшимся от Московского (быв. Павловского) шоссе, до перехода в Парковую (быв. Волконскую) улицу.

Лермонтовская (быв. Гусарская) улица. Казармы лейб-гвардии Гусарского полка (не сохранились) располагались здесь напротив Екатерининского парка, южнее Большого пруда.

Здания казарм лермонтовского времени просуществовали недолго. Они были деревянные, только штаб полка занимал каменные здания, соединенные высокой стеной, по Парковой (быв. Волконской) улице, 42—44. В деревянных казармах было несколько помещений для офицеров, но большинство из них снимали квартиры.

Видимо, так сделал и молодой корнет Лермонтов, прибыв к месту назначения. На его квартиру в феврале 1837 года примчался генерал Веймарн, чтобы осмотреть его бумаги и, обнаружив подозрительные, наложить на них арест.

Но Лермонтов, который перед этим заболел, жил в Петербурге. Веймарн нашел квартиру нетопленной, а ящики стола пустыми.

Улицы Коммунаров (быв. Большая) и Первого мая (быв. Конюшенная). В доме (не сохранился) на их пересечении жил после первой ссылки Лермонтов вместе с А. А. Столыпиным (Монго) и штаб-ротмистром лейб-гвардии Гусарского полка А. Г. Столыпиным, по совету которого поэт в свое время поступил в Школу юнкеров.

В мемуарах о Лермонтове говорится, что жил он со Столыпиным и «на углу Большой и Манежной улиц». Но адрес этот не вполне ясен, так как Манежная находилась в Софии между Волконской и Артиллерийской улицами и с Большой не пересекалась. Главное, на ней не было ни одного жилого дома — только казармы, конюшни, манежи. Вероятно, современники Лермонтова называли Манежной Конюшенную улицу, так как на ее углу находился манеж, и поэт жил на пересечении Большой с этой улицей. Дома на этом перекрестке были деревянные и, естественно, не сохранились.

Поскольку Лермонтов, а также А. А. Столыпин (Монго) пользовались авторитетом в полку, их квартира превратилась в своего рода офицерский клуб. Независимость и сплоченность этой компании очень не нравилась великому князю Михаилу Павловичу, и он не раз грозил, что «разорит это гнездо».

Внешне Лермонтов вел в Царском

152

Селе тот же образ жизни, что и большинство его товарищей по полку, но внутренне, несомненно, был чужд им. В эти годы он работает над значительнейшими своими произведениями. Многие из его сослуживцев были уверены, что занятия литературой несовместимы с достоинством офицера. И, как вспоминает современник, Лермонтов старался уклониться от чтения своих стихов однополчанам.

Комсомольская (быв. Садовая) улица, 18. Бывший дворцовый манеж (сейчас здесь спортивный зал Ленинградского сельскохозяйственного института), где устраивались своеобразные представления наездников и наездниц — «карусели». Это здание было построено архитектором И. В. Нееловым в 1786 году, а в 1819—1820 годах капитально перестроено и расширено по проекту В. П. Стасова.

Вскоре после знакомства С. Н. Карамзина пригласила поэта участвовать в любительском спектакле и «карусели» в паре с младшей сестрой Софьи Николаевны Лизой.

Вот как описывала С. Н. Карамзина представление в манеже:

«Там было, я думаю, около двухсот зрителей, которым отвели места за барьером. Манеж был очень красиво освещен, гремела музыка, гусары были в своих красных мундирах; все имело радостный и праздничный вид. Я вскочила на лошадь, вверив себя богу, и он меня не оставил... Мы удивительно точно выполнили ужасно трудные фигуры — такие, как «восьмерка», «мельница», «цепь»... (Поскольку бедного Лермонтова не было, кавалером у Лиз был другой гусар, некий г. Реми.)».

Лермонтов не участвовал в «карусели», так как находился в это время под арестом на гауптвахте.

Фуражная улица. За нею, южнее казарм, простиралось обширное учебное поле. Значительную часть служебного времени офицеров занимали строевые учения, утомительные и однообразные, но которым тогда в армии и особенно при дворе придавали большое значение. «Ученье и маневры производят только усталость», — жалуется Лермонтов другу в 1838 году и признается, что даже просился обратно на Кавказ, но его не пустили.

Бессмысленные строевые занятия так надоели поэту, что он демонстративно нарушал установленную форму. Однажды он явился на развод (торжественную смену караула) в присутствии великого князя Михаила Павловича с короткой, почти игрушечной, саблей, был арестован на 15 суток и немедленно отправлен на гауптвахту.

Случилось это 21 сентября 1838 года, а 22 сентября друзья С. Н. Карамзиной собрались на последнюю репетицию домашнего спектакля, состоявшего из двух французских водевилей. Лермонтов должен был участвовать в обоих, Софья Николаевна в письме к сестре называет

153

его «главным актером». В одной пьесе («Карантин» Скриба и Мазера) Лермонтову была поручена роль негоцианта, во второй — ревнивого мужа.

Но растерянность С. Н. Карамзиной при известии об аресте поэта не сравнить с горем Е. А. Арсеньевой: в день своего рождения Лермонтов не мог приехать на устроенный ею вечер. Сначала причину от нее скрыли, объяснив, что он по службе должен быть в Царском Селе, но пребывание на гауптвахте затянулось, пришлось сказать всю правду. Это произвело на Елизавету Алексеевну ужасное впечатление, ей стало дурно.

Узнав об этом, Лермонтов просил коменданта отпустить его на несколько часов, чтобы навестить бабушку и успокоить ее, но тот не посмел нарушить приказ великого князя. Не помогло и письмо к командиру полка М. Г. Хомутову. Тогда Лермонтов написал отчаянное письмо своему двоюродному дяде А. И. Философову, занимавшему значительное положение при дворе.

Наконец утром 11 октября по железной дороге Лермонтов отправился в Петербург на свидание с бабушкой. Его спутниками оказались С. Н. Карамзина и князь С. Д. Абамелек-Лазарев, корнет Гусарского полка. Под арестом Лермонтов провел почему-то не 15, а 21 сутки.

Парковая (быв. Волконская), 42. На углу этой и Огородной (быв. Софийской) улиц в доме с башенкой помещалась гауптвахта лейб-гвардии Гусарского полка. Перед домом была будка и стоял часовой.

По свидетельству современников, поэт провел на гауптвахте немало времени.

Правда, под арестом Лермонтов не терял времени даром. На гауптвахте он написал маслом картину, изображающую кавказский пейзаж, арбу с сидящей в ней женщиной, всадников, для А. М. Верещагиной, своей московской родственницы. Эта картина теперь находится в Доме-музее М. Ю. Лермонтова в Москве.

Парки и дворцы города Пушкина (быв. Царского Села). Может быть, из окна гауптвахты Лермонтову был виден Екатерининский парк. Знаменитые царскосельские парки начинались по другую сторону Парковой (быв. Волконской) улицы. От ближайших ворот за Большим прудом среди зелени деревьев уже виден портик Камероновой галереи, а если обогнуть пруд, пройдя мимо растреллиевского павильона Грот, то справа откроется грандиозный, величественный фасад Екатерининского дворца. Это один из ярчайших образцов русского барокко. В середине XVIII века он был заново перестроен В. В. Растрелли. Подъездная аллея вела к фасаду, обращенному к Александровскому саду.

Лермонтов часто бывал в царскосельских парках. Здесь однажды встретил он товарища своих пансионских лет художника М. Е. Меликова.

154

М. Ю. Лермонтов в вицмундире лейб-гвардии Гусарского полка.
Портрет работы Ф. О. Будкина. Масло. 1834

155

г. Пушкин (быв. Царское Село). Павильон Верхняя ванна.

Павильон Грот

156

Тот вспоминал впоследствии: «Царскосельский сад, замечательный по красоте и грандиозности, привлекал меня к себе с карандашом в руке. Живо помню, как, отдохнув в одной из беседок сада и отыскивая новую точку для наброска, я вышел из беседки и встретился лицом к лицу с Лермонтовым после десятилетней разлуки. Он был одет в гусарскую форму. В наружности его я нашел значительную перемену. Я видел уже перед собой не ребенка и юношу, а мужчину во цвете лет, с пламенными, но грустными по выражению глазами, смотрящими на меня приветливо, с душевной теплотой. Казалось мне в тот миг, что ирония, скользившая в прежнее время на губах поэта, исчезла. Михаил Юрьевич сейчас же узнал меня, обменялся со мною несколькими вопросами, бегло рассмотрел мои рисунки, с особенной торопливостью пожал мне руку и сказал последнее прости...»

Лермонтов, несомненно, хорошо знал Екатерининский дворец, но чаще ему приходилось бывать в Александровском: именно здесь несли дежурство офицеры гвардейских полков. Во времена Лермонтова от Екатерининского дворца к Александровскому вела прямая аллея. Сейчас, следуя от дворца к дворцу, нужно перейти Комсомольскую улицу и пересечь лицейский садик по диагонали.

Александровский дворец построен в строго классическом стиле архитектором Дж. Кваренги. Строительство закончено в 1796 году. Перед колоннадой в средней части дворца до 1847 года была замощенная площадка для показательных учений и парадов.

Китайская деревня. Здесь Лермонтов познакомился с Карамзиными, жившими летом 1838 года на одной из дач Царского Села.

Китайская деревня находится в Александровском парке возле границы с Екатерининским, к западу от него, неподалеку от Большого каприза и Скрипучей беседки. Строительство ее было начато в 80-е годы XVIII века. Архитектор Ч. Камерон, отдавая дань модному тогда увлечению, создал проект восемнадцати домиков в «китайском» стиле. Деревню должны были окружать галереи, поднятые на столбах. Проектировалась и восьмиярусная пагода. Но построили только восемь домиков, да и те не успели отделать так, как задумал Камерон, — они использовались под квартиры и придворные службы. На месте круглого храма, который по проекту Камерона должен был стоять в центре деревни, поставили небольшой восьмигранный павильон — Ротонду (архитектор В. П. Стасов).

В 30-е годы здесь давали балы для избранного общества. С одного такого бала Лермонтов был отправлен под арест за неформенное шитье на воротнике и обшлагах мундира.

157

Царское Село. Екатерининский дворец. Литография 1830-х гг.

Екатерининский дворец в Пушкине (быв. Царском Селе). Современная фотография

158

С. Н. Карамзина.
Акварель Т. Райта. 1844

г. Пушкин (быв. Царское Село). Камеронова галерея

Камеронова галерея в Царском Селе. Гравюра Галактионова

159

Именно в Ротонде поэта представили Е. А. и С. Н. Карамзиным, и с тех пор он постоянно бывал у них.

Автора стихотворения «Смерть поэта» встречали с уважением и сочувствием в кругу близких друзей Пушкина. Знакомство с Карамзиными сближало Лермонтова с избранным петербургским обществом, с известными писателями того времени: В. Ф. Одоевским, П. А. Вяземским, В. А. Соллогубом, И. П. Мятлевым, Е. П. Ростопчиной и др.

Очарованный доброжелательством, приветливостью, особым к нему расположением Софьи Николаевны, которая и была истинной хозяйкой в доме Карамзиных, поэт бывал здесь не только как посетитель знаменитого литературного салона, но и запросто в дневные часы.

Софья Николаевна восторженно относилась к Лермонтову, человеку и поэту, о чем свидетельствует ее переписка. В письме к Е. Н. Мещерской 4 ноября 1838 года она так оценила талант Лермонтова: «Поистине блестящая звезда восходит на нашем ныне столь бледном и тусклом небосклоне».

Царскосельская железная дорога. Раскрашенная литография. 1837

Первая в России железная дорога. Родственница Лермонтова Е. А. Верещагина

160

писала дочери в сентябре 1838 года о поездке в Царское Село: «...мы в два часа пополудни — сестрица, Маша, я и Яким Хастатов — пустились по железной дороге и в 36 минут были там... Представь себе, Елизавету Алексеевну по железной дороге насилу втащили в карету... Итак, все обедали с обыкновенным тебе известным шумом, спором Афанасия. А Философов не обедал, а так приходил... Очень много смеялись и, как ты знаешь, спорили, кричали... Из Царского отправились опять в 10 часов вечера по железной дороге. Нас из дворца отвезли в придворной линейке до галереи, это довольно далеко от дворца, где наши живут. Поехал с нами Николай Аркадьевич, Яким Хастатов, и Миша Лермонтов проводил нас и пробыл с нами до время отъезда».

В письме Верещагиной не случайно такое внимание обращено на то, что ехали по железной дороге. Железная дорога, соединившая Царское Село сначала с Павловском, а затем и с Петербургом, вызвала всеобщий интерес.

Между Павловском и Царским Селом поезда ходили с осени 1836 года, но паровоза тогда еще не было. Два вагона, в которых помещалось около ста человек, галопом везла пара лошадей. Это была демонстрация эффекта рельсового пути.

30 сентября 1837 года состоялось торжественное открытие дороги. Поезд состоял из вагонов трех типов. Первый, самый комфортабельный, назывался каретой (вот почему в письме Верещагиной говорится о карете). Потом шел дилижанс, а в хвосте был открытый — «для простого народа».

Современники с восторгом писали о необыкновенной быстроте езды по железной дороге. Даже вид паровоза и клубы дыма, освещенные огнем топки, приводили публику в восхищение. Но поначалу ездить по железной дороге многие опасались. Елизавета Алексеевна даже взяла с внука слово, что он никогда не воспользуется этим видом транспорта, но со временем, судя по письму Верещагиной, и ее, хотя с трудом, уговорили поехать.

Упомянутая в письме галерея — это вокзальный павильон. Был он деревянный, построенный, по утверждениям современников, с большим изяществом, окружен клумбами благоухающих цветов и эспланадами, покрытыми красным песком. Здесь был просторный зал ожидания, желающие могли в нем и пообедать.

Красносельский район Ленинграда (быв. Красное Село, пригород Петербурга). Лермонтов вместе со своим полком участвовал в проходивших здесь летом традиционных военных маневрах. Проезд по железной дороге с Балтийского вокзала, а также автобусом.

Военный лагерь тянулся от северной части Дудергофского озера по двум грядам холмов, которые теперь

161

хорошо видны из окон поезда по обе стороны железной дороги (тогда не существовавшей). Ближайшая к железной дороге гряда и сейчас носит название Лагерной. Кавалерия располагалась в палаточном лагере у въезда в Красное Село со стороны Петербурга около Павловской слободы.

В лагерь полк выступал в середине июня, а возвращался в Царское Село в начале августа. В это время обычно тихое и захолустное Красное Село преображалось.

После прибытия войск проводились конные и пешие учения, затем проходил смотр и начинались общие маневры. Заканчивалась лагерная служба парадом.

Известны два рисунка поэта: «Маневры в Красном Селе» (утрачен во время Великой Отечественной войны) и «Бивуак лейб-гвардии Гусарского полка под Красным Селом». Представляя живые сценки лагерной жизни, оба рисунка передают характерный для окрестностей Красного Села холмистый пейзаж.

Эпизод из маневров в Красном Селе.
С утраченного оригинала М. Ю. Лермонтова. Сепия. 1834—1835

162

Полк попеременно то выезжал в красносельский лагерь, то располагался в близлежащих селениях. В 1836 году Лермонтов с полком находился в селе Копорском, откуда однажды он с А. А. Столыпиным (Монго) совершил поездку на дачу Моисеева к жившей там балерине Екатерине Егоровне Пименовой. Это приключение с юмором описано в поэме «Монго».

Павловск. В этот пригород Петербурга Лермонтов часто приезжал из Царского Села, особенно в 1838—1839 годах, когда он, по его словам, «кинулся в большой свет» и бывал на великосветских приемах, балах, обедах. В 26 километрах от Ленинграда, проезд с Витебского вокзала.

В Павловске в XVIII—XIX веках был создан оригинальный архитектурно-парковый ансамбль. Архитектурные памятники работы выдающихся мастеров XVIII века Ч. Камерона, В. Бренна, Дж. Кваренги, А. Н. Воронихина органично сочетаются с пейзажным парком, разбитым по проекту П. Гонзаго. Архитектор-декоратор стремился опоэтизировать естественный пейзаж: группы деревьев и кустарников, цветущий луг, непринужденно вьющуюся между холмами дорожку, пологие берега тихой реки. Поэтичность и интимность павловского парка не случайно оказались особенно близки В. А. Жуковскому. Он не только воспел Павловск во многих стихотворениях, но и создал ряд пейзажных рисунков.

В 30-х годах Павловск уже пережил свой расцвет и как аристократическая дачная местность уступал первенство Царскому Селу. Тем не менее поездки сюда были обычным развлечением привилегированных царскосельских дачников, и здесь было немало фешенебельных дач.

Павловские дачи. Летом 1839 года в Павловске жила княгиня Мария Алексеевна Щербатова (урожд. Штерич). Красавице тогда не было и 20 лет, но она уже стала вдовой. Увлеченный Щербатовой, Лермонтов часто бывал у нее.

Проводила лето здесь и семья Алексея Николаевича Оленина, историка, археолога, художника, одного из самых образованных людей своего времени. Оленин был директором Публичной библиотеки и президентом Академии художеств. В течение многих лет в Приютине, его усадьбе, собирались музыканты, художники, писатели. Здесь бывали В. А. Жуковский, А. С. Грибоедов, Н. И. Гнедич, И. А. Крылов, А. Мицкевич, П. А. Вяземский, М. И. Глинка и другие деятели культуры. В 1828 году частым гостем Приютина был А. С. Пушкин, влюбленный в Анну Алексеевну, младшую дочь Оленина.

К 1838 году дела Олениных пришли в упадок, с Приютином пришлось расстаться. Анна Алексеевна, которой теперь уже перевалило за тридцать, была в самых дружеских отношениях с Лермонтовым. Об этом свидетельствует непринужденный

163

тон его стихотворения, с которым он приехал к ней в Павловск в день ее рождения — 11 августа 1839 года:

Ах! Анна Алексевна,
Какой счастливый день!

В Павловск приезжала и Софья Николаевна Карамзина, но встречи с приятельницами поэта не всегда доставляли ей удовольствие:

«Во вторник я обедала в Павловске у кн. Щербатовой-Штерич. Ты меня спросишь: по какому случаю? Понятия не имею. Но я никак не могла отказаться, потому что она настоятельно просила меня об этом и сама за мной приехала. Там были ее престарелая бабушка с седыми волосами и румяными щеками, Антуанетт Блудова, Аннет Оленина и Лермонтов (можешь себе вообразить смех, любезности, шушуканье и всякое кокетничание — живые цветы, которыми украшали волосы друг у друга, словом the whole array1 обольщения, что мешает этим дамам быть приятными, какими они могли бы быть, веди они себя проще и естественнее, ведь они более умны и образованны, чем большинство петербургских дам)».

Павловский вокзал. Во времена Лермонтова был излюбленным местом прогулок. Построен осенью 1836 года, когда Павловск соединила с Царским Селом первая в России железная дорога. Его здание в XIX веке несколько раз перестраивалось, а в годы Великой Отечественной войны было разрушено до основания и не восстанавливалось. Теперь это место для гуляний между спортивной площадкой, летним театром и эстрадой.

Железная дорога абсолютно прямой линией пересекала павловский парк, проходила около самого Круглого зала и заканчивалась у Вокзального пруда, где поезд разворачивался. Станционное здание соединялось с вокзалом, который представлял собой огромный павильон, имевший форму полукруга. Он состоял из круглой залы, предназначавшейся для обедов, балов и концертов, двух боковых залов меньшего размера и двух зимних садов. В двух флигелях находились комнаты для приезжающих. Все здание опоясывала галерея. Перед вокзалом среди роскошных клумб били два фонтана. Здесь звучала музыка, привлекая многочисленное общество. Но специального концертного зала в те годы еще не было: музыканты помещались на хорах, и их слушали как обедающие в зале, так и гуляющие по галерее. В ясные летние дни из Петербурга приезжало в павловский парк множество народа, в том числе людей незнатных, и общество на балах в Павловске бывало самым разнообразным. Поэтому С. Н. Карамзина даже жаловалась, что здесь можно потеряться среди незнакомых.

164

В одном из своих писем Софья Николаевна рассказала, как в Павловском вокзале Лермонтова знакомили с Натальей Яковлевной Плюсковой, немолодой высокопоставленной дамой, близкой к литературным кругам:

«В четверг целый день у нас была м-ль Плюскова... Она обедала у нас, а потом мы повели ее в Павловский вокзал, где я очень приятно провела два часа, гуляя и болтая с Шевичами, Озеровыми, Репниным и Лермонтовым. М-ль Плюскова непременно желала познакомиться с последним, повторяя мне раз десять по своей привычке: «Ведь это ерой! Мне так жаль, что я не знакома с вашим ероем» (ты ведь знаешь, она не произносит начальную букву). И снова: «Ах, это поэт, это ерой! Вы должны бы мне представить вашего ероя». Я вынуждена была это сделать, но при этом, опасаясь какой-нибудь выходки с его стороны, — ведь я еще прежде грозила ему этим знакомством, а он ответил мне гримасой, — я вдруг краснею как маков цвет, в то время как она расточает ему комплименты по поводу его стихов. Он раскланивается перед ней и восклицает, глядя на меня: «Софья Николаевна, отчего вы так покраснели? Мне надобно краснеть, а не вам». И как объяснишь это смущение м-ль Плюсковой, увидевшей в нем новое доказательство моей страсти к не слишком скромному «ерою», который этим забавлялся?»

В Павловском вокзале выступал цыганский хор Ильи Соколова. В его программу входили русские народные песни, отрывки из опер, романсы. Товарищ Лермонтова по полку вспоминал:

«В Гусарском полку... было много любителей большой карточной игры и гомерических попоек с огнями, музыкой, женщинами и пляской. У Герздорфа, Бакаева и Ломоносова велась постоянная игра, проигрывались десятки тысяч, у других — тысячи бросались на кутежи. Лермонтов бывал везде и везде принимал участие, но сердце его не лежало ни к тому, ни к другому. Он приходил, ставил несколько карт, брал или давал, смеялся и уходил. О женщинах, приезжавших на кутежи из С.-Петербурга, он говаривал: «бедные, их нужда к нам загоняет», или: «на что они нам? у нас так много достойных любви женщин». Из всех этих шальных удовольствий поэт более всего любил цыган. В то время цыгане в Петербурге только что появились. Их привез из Москвы знаменитый Илья Соколов, в хоре которого были первые по тогдашнему времени певицы: Любаша, Стеша, Груша и другие, увлекавшие не только молодежь, но и стариков на безумные с ними траты. Цыгане, по приезде из Москвы, первоначально поселились в Павловске, где они в одной из слободок занимали несколько домов, а

165

затем уже, с течением времени, перебрались и в Петербург. Михаил Юрьевич частенько наезжал с товарищами к цыганам в Павловск, но и здесь, как во всем, его привлекал не кутеж, а их дикие разудалые песни, своеобразный быт, оригинальность типов и характеров, а главное, свобода, которую они воспевали в песнях и которой они были тогда единственными провозвестниками. Все это он наблюдал и изучал и возвращался домой почти всегда довольный проведенным у них временем».

Д. А. Столыпин, брат Монго, рассказывал литератору П. К. Мартьянову, что однажды вместе с Лермонтовым отправился к цыганам, где они и провели целый вечер. На вопрос, какую песню он любит больше всего, Лермонтов ответил: «А вот послушай!» — и велел спеть. Начала песни Дмитрий Аркадьевич припомнить не мог, он вспомнил только несколько слов ее: «А ты слышишь ли, милый друг, понимаешь ли...» — и еще: «Ах ты, злодей, злодей...» Вот эту песню он особенно любил и за мотив и за слова.

Очевидно, имелась в виду одна из русских городских песен («Слышишь ли, мой сердечный друг»), исполнявшихся в цыганских «транскрипциях» впервые хором Ильи Соколова. Эта песня долгое время оставалась в репертуаре цыган, жила в новых исполнительских версиях. Цыганские певцы часто импровизировали, мастерски перестраивали русские песни, в том числе и эту:

Ах ты, злодей, ты, злодей,
Добрый молодец.
Во моем ли саду
Соловей поет.
Громко свищет.
Слышишь ли,
Мой сердечный друг?
Разумеешь ли,
Жизнь, душа моя?

166

Ущелье на Кавказе. Современная фотография

167

Лермонтовский Кавказ

ДОРОГА НА КАВКАЗ
СТАВРОПОЛЬ
КУБАНЬ
ГРУЗИЯ
ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИЯ
И
ДАГЕСТАН

Военно-Грузинская дорога. Рис. М. Ю. Лермонтова

168

Говоря о Лермонтове, В. Г. Белинский отметил, что «юный поэт заплатил полную дань волшебной стране, поразившей лучшими, благодатнейшими впечатлениями его поэтическую душу. Кавказ был колыбелью его поэзии, так же как он был колыбелью поэзии Пушкина, и после Пушкина никто так поэтически не отблагодарил Кавказ за дивные впечатления его девственно величавой природы, как Лермонтов...».

Первая встреча Лермонтова с Кавказом произошла еще в детские годы, и с тех пор этот край навсегда стал для него источником поэтического вдохновения:

От ранних лет кипит в моей крови
Твой жар и бурь твоих порыв мятежный;
На севере в стране тебе чужой
Я сердцем твой, — всегда и всюду твой!..

Живой интерес вызывали у юного Лермонтова гордые и свободолюбивые горцы. Это в них еще тогда он угадал прообразы героев

169

своих будущих романтических поэм: Акбулата и Селима, Хаджи Абрека и Бей-Булата, Зары и Лейлы.

После первых поездок на Кавказ в жизни Лермонтова наступили события, которые важностью своей, казалось бы, могли отодвинуть, сгладить детские впечатления. Переезд в Москву, университет, Петербург, Школа юнкеров... Но где бы ни был и чем бы ни занимался Лермонтов, образ Кавказа всегда сопровождал его, волновал чувства и воображение:

Я счастлив был с вами, ущелия гор,
Пять лет пронеслось: все тоскую по вас.

В одной из своих тетрадей юноша записал:

«Синие горы Кавказа, приветствую вас! вы взлелеяли детство мое; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили, и я с той поры все мечтаю об вас да о небе».

Иллюстрация:
Кавказский вид

170

Горы, снежные вершины в сознании Лермонтова становятся символом свободы. И уже в юношеские годы Лермонтов сознавал, что Кавказ — край не только экзотики, но и человеческих трагедий:

Кавказ! Далекая страна!
Жилище вольности простой!
И ты несчастьями полна
И окровавлена войной!

Сосланный на Кавказ в 1837 году, Лермонтов проехал всю Кавказскую линию, был в Тамани, а затем отправился по Военно-Грузинской дороге в Грузию, где находился его полк. Возможно, тогда же он побывал в Азербайджане. Впечатления от этих путешествий, близкое знакомство с жизнью кавказских народов, природой Кавказа нашли отражение в лермонтовской поэзии и прозе. «Мцыри», последняя редакция «Демона», «Дары Терека», «Беглец», «Герой нашего времени» и другие произведения созданы после первой ссылки.

Во время второй ссылки на Кавказ, в 1840 году, поэту пришлось участвовать в военных действиях на территории нынешней Чечено-Ингушетии и Дагестана. У реки Валерик 11 июля произошло кровопролитное сражение, описанное в известном стихотворении Лермонтова. «Валерик» («Я к вам пишу случайно; право...») — это не просто поэтический рассказ «о картинах военной жизни», здесь, как и в стихотворении «Бородино», поэт не следует традиционной условности батальной поэзии, а по-новому подходит к изображению человека на войне. В стихотворении «Валерик» показан трагизм войны: горцы, к которым поэт относился с уважением, и русские солдаты вынуждены убивать друг друга, вместо того чтобы жить в мире и братстве.

Дагестанские впечатления Лермонтова отразились в стихотворении «Сон», которое Белинский относил к числу «значительнейших» произведений поэта, интересных «как в эстетическом, так и в психологическом отношении».

На Кавказе произошло личное знакомство поэта со ссыльными декабристами А. И. Одоевским, В. М. Голицыным, С. И. Кривцовым, М. А. Назимовым, В. Н. Лихаревым и др. С некоторыми из

171

М. Ю. Лермонтов. Автопортрет. Акварель. 1837—1838

172

них он был в дружеских отношениях. Декабристская литература оказала влияние на раннего Лермонтова, он был достойным преемником наследия декабристов, но творчески перерос их, шагнул вперед, созданное им принадлежало уже новому этапу развития русской литературы.

Кавказу Лермонтов посвятил и многие свои рисунки, картины. Он был одним из первых, кто начал писать этот край в духе романтической живописи. Во время первой ссылки Лермонтов создал «порядочную коллекцию» рисунков, послуживших затем материалом для живописных работ. В альбоме, который был у него на Кавказе в 1840—1841 годах, наиболее интересны рисунки, изображающие моменты боевой жизни в Чечне и Дагестане, в том числе эпизоды сражения при Валерике.

Накануне последнего отъезда на Кавказ Лермонтов, по словам А. А. Краевского, сказал, что «там, на Востоке, тайник богатых откровений». Под «Востоком» подразумевался Кавказ, интерес к которому у поэта все больше возрастал. Об этом свидетельствуют и его неосуществленные замыслы: роман из кавказской жизни и цикл стихов под общим названием «Восток».

Имя Лермонтова увековечено на Кавказе в названиях населенных пунктов и улиц, школ и библиотек. Здесь установлены памятники поэту, созданы лермонтовские музеи. Свято оберегается все, что связано с памятью о художнике, авторе истинно поэтического описания этого края, к которому он обращался:

Приветствую тебя, Кавказ седой!
Твоим горам я путник не чужой:
Они меня в младенчестве носили
И к небесам пустыни приучили.
И долго мне мечталось с этих пор
Всё небо юга да утесы гор.
Прекрасен ты, суровый край свободы,
И вы, престолы вечные природы,
Когда, как дым синея, облака
Под вечер к вам летят издалека,
Над вами вьются, шепчутся как тени,
Как над главой огромных привидений
Колеблемые перья, — и луна
По синим сводам странствует одна.

173

Дорога
на Кавказ

Тройка, выезжающая за заставу.
Рис. М. Ю. Лермонтова

Путь на Кавказ был хорошо знаком поэту. Дважды он проделал его еще в детстве из Тархан, затем в 1837, 1840, 1841 годах — из Петербурга. Пять раз на юг, четыре раза на север. Во время этих поездок перед его внимательными глазами разворачивались одна за другой картины родной русской природы. На своем пути он видел древние города: Новгород, Тверь, Серпухов, Тулу, Богородицк, Ефремов, Воронеж. Эти путешествия помогли Лермонтову осознать его «странную» и глубокую любовь к Родине.

Последний раз в апреле 1841 года из Петербурга на Кавказ уезжал он в самом расцвете своего поэтического дарования, и официальная Россия жестоко мстила ему за непокорность. Словами горького упрека простился с нею поэт:

Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.
Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.

Когда Лермонтов ехал из Москвы в Петербург в 1832 году, строительство первого в России шоссе между столицей и Москвой еще не было закончено (оно продолжалось до 1834 года). Но в ссылку на Кавказ поэт ехал по новой дороге, которая вызывала восторг путешествующих

174

по ней. «Там, где было болото, топи, — теперь протянулось шоссе длинною высокою плотиною, огражденной перилами; там, где были горы, — ныне только приятные после ровной дороги взволоки! Чистота на шоссе соблюдается более, чем на улицах некоторых городов», — писал один из них. Впрочем, ее искусственная прямизна как раз и раздражала Лермонтова: «Дорога пряма, как палка».

ДОРОГА НА КАВКАЗ

За проезд по шоссе взималась плата. Поэтому между Петербургом и Москвой было несколько застав. Первая была при въезде в Ижору. Здесь все экипажи останавливались, и за каждую лошадь проезжающие платили 4 рубля 20 копеек. Лермонтов вносил эту плату, выехав из Петербурга в 1837 году. В последний раз он ехал в Москву в дилижансе.

Селищи. Поселок в Чудовском районе Новгородской области. В 9 километрах от станции Спасская Полисть на железнодорожной линии Ленинград — Новгород и в 22 километрах к югу от Чудова. Здесь находится центральная усадьба совхоза «Прилуки».

Проезжая в 1832 году через ничем не примечательное большое ямское селение Спасская Полисть в 45 верстах от Новгорода, Лермонтов, конечно, не мог предполагать, что через несколько лет ему придется служить поблизости от этой почтовой станции, а невзрачное и унылое

175

станционное здание, в котором помещалась и гостиница, станет местом, где он будет веселиться с молодыми гусарами. По свидетельству одного из однополчан Лермонтова, «станционный дом помещался в длинном каменном одноэтажном строении, похожем на огромный сундук. Уже издали видно было, что это казенное здание времен аракчеевских: оно более походило на казарму, хотя и носило название дворца».

Оказался здесь Лермонтов после первой ссылки на Кавказ: его перевели в Гродненский гусарский полк, располагавшийся в Селищах. Это «прощение» поэт воспринял без восторга. «...Если бы не бабушка, — писал он другу из Тифлиса, — то, по совести сказать, я бы охотно остался здесь, потому что вряд ли Поселение веселее Грузии».

Лермонтов хотел выйти в отставку — он был полон творческих планов, — но Е. А. Арсеньева возражала. «Бабушка надеется, — писал поэт в письме М. А. Лопухиной, — что я скоро буду переведен к царскосельским гусарам, потому что, бог знает по какой причине, ей внушили эту надежду. Вот почему она не дает согласия на мою отставку. Сам-то я ни на что не надеюсь».

Во второй половине февраля 1838 года Лермонтов выехал из Петербурга в Новгородскую губернию, в 1-й округ аракчеевских военных поселений. Селищенские казармы стояли на правом берегу Волхова, и прибывающие в полк по Московскому тракту от станции Спасская Полисть переправлялись через реку на пароме. Постройки военного городка были сделаны основательно. В их проектировании принимали участие известные архитекторы, в том числе В. П. Стасов.

Манеж здесь занимал огромную площадь. По свидетельству современника, в нем «в длину устанавливалось три эскадрона в развернутом фронте». Напротив, по другую сто рону просторного плаца, стояли в ряд пять офицерских домов, разделенных садиками с чугунными решетками. Крайний правый против манежа дом был отведен для неженатых офицеров. В полку его не без основания называли «сумасшедшим домом».

Вот как описывает жизнь в нем однополчанин Лермонтова: «Легко себе представить, что творилось в двадцати квартирах двадцати юношей, недавно вырвавшихся на свободу и черпающих разнообразные утехи жизни человеческой полными пригоршнями... Были комнаты, где простая закуска не снималась со стола и ломберные столы не закрывались. В одних помещениях беспрестанно раздавались звуки или гитары, или фортепиано, или слышались целые хоры офицерских голосов, в других — гремели пистолетные выстрелы упражняющихся в этом искусстве, вой и писк дрессируемых собак...»

Здесь и жил Лермонтов. Он поселился

176

вместе с корнетом Николаем Александровичем Краснокутским, человеком интересным, образованным. Краснокутский знал несколько иностранных языков, занимался музыкой и живописью.

Все стены своей комнаты в Селищенских казармах Лермонтов исписал стихами. Эти своеобразные автографы долго сохранялись, но, к сожалению, никто не догадался их записать, при ремонте они были закрашены. Дом, в котором жил Лермонтов, не сохранился, а остатки манежа, здания кордегардии и штаба полка используются теперь местным совхозом «Прилуки».

По подготовленному для него Краснокутским подстрочнику Лермонтов сделал перевод одного из «Крымских сонетов» Адама Мицкевича — «Вид гор из степей Козлова».

Занимался он и живописью, по памяти рисовал кавказские виды. Две написанные здесь картины — «Воспоминание о Кавказе» и «Черкес» — были подарены им А. И. Арнольди, другому соседу по казарме. Арнольди встречался с Лермонтовым и летом 1841 года в Пятигорске. Впоследствии в своих «Записках» многие страницы он посвятил Лермонтову, они интересны подробностью и конкретностью описания быта и окружения поэта в Гродненском полку и на Кавминводах.

В Селищах Лермонтов встретил несколько знакомых офицеров. Дружеские отношения связывали его с братьями Безобразовыми, учившимися вместе с ним в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. С ними он чаще всего проводил свободное время. Братья были, что называется, душой общества. Старший из них, Владимир, хорошо играл на гитаре и на фортепиано, пел вместе с младшим — Александром. Служивший в Гродненском полку П. П. Тизенгаузен также был товарищем Лермонтова по Школе юнкеров.

Лермонтов разделял обычные гусарские развлечения, участвовал в карточной игре, шумных застольях. В Спасской Полисти офицеры полка устроили однажды торжественные проводы своему сослуживцу М. И. Цейдлеру, уезжавшему на Кавказ.

«Хор трубачей отправлен был вперед, — вспоминал Цейдлер, — а за ним моя кибитка и длинная вереница саней с товарищами покатила к Спасской Полисти... Все комнаты, не исключая так называемой царской половины, были блистательно освещены. Хор трубачей у подъезда встретил нас полковым маршем, а в большой комнате накрыт был стол, обильно уставленный всякого рода напитками. Меня усадили, как виновника прощальной пирушки, на почетное место. Не теряя времени начался ужин, чрезвычайно оживленный. Веселому расположению духа много способствовало то обстоятельство, что товарищ мой и задушевный приятель Михаил Юрьевич Лермонтов,

177

входя в гостиную, устроенную на станции, скомандовал содержателю ее, почтенному толстенькому немцу Карлу Ивановичу Грау, немедленно вставить во все свободные подсвечники и пустые бутылки свечи и осветить таким образом все окна». Это предложение внесло особенное оживление, которое подняло всем настроение на весь вечер. В этой веселой обстановке Лермонтов произнес следующий экспромт:

Русский немец белокурый
Едет в дальнюю страну,
Где косматые гяуры
Вновь затеяли войну.
Едет он, томим печалью,
На могучий пир войны;
Но иной, не бранной, сталью
Мысли юноши полны.

Цейдлер сопроводил это стихотворение замечанием, что в последних его строках заключается игра слов, понятная только ему и его товарищам. Арнольди, передавая этот же эпизод в своих «Записках», объяснил, что Цейдлер был «по уши влюблен» в С. Н. Стааль фон Гольштейн, жену полковника. Гостиную этой дамы, которая «сводила с ума весь полк», охотно посещали офицеры. Лермонтов также бывал у нее, но, как передал с ее слов историк полка, «обыкновенно садился в угол и молча прислушивался к пению и шуткам собравшегося общества».

Новгород. Один из древнейших русских городов. Ныне областной центр. Проезд из Ленинграда поездами с Московского вокзала, из Москвы — с Ленинградского или автобусом.

Впервые поэт побывал в Новгороде еще в 1832 году по пути из Москвы в Петербург. Встречи с этим городом, можно с уверенностью сказать, он ждал с нетерпением. Исторические памятники, Новгородский кремль, его древние соборы должны были особенно привлекать Лермонтова, потому что тема древнего Новгорода трактовалась в творчестве передовых русских писателей, прежде всего писателей, близких к декабристским кругам, как тема тираноборчества, национальной независимости и свободолюбия. Вечевая республика, существовавшая здесь когда-то, традиционно представлялась идеальной формой правления, подлинным воплощением народной вольности.

В русле этих традиций новгородская тема звучит и в творчестве самого Лермонтова (стихотворение «Новгород», поэма «Последний сын вольности»). Такое отношение к Новгороду выразилось в стихотворении, написанном поэтом еще при первом посещении древнего города:

Приветствую тебя, воинственных славян
Святая колыбель! Пришлец из чуждых стран,
С восторгом я взирал на сумрачные стены,
Через которые столетий перемены
Безвредно протекли; где вольности одной
Служил тот колокол на башне вечевой,

178

Новгород. Современная фотография

179

Который отзвонил ее уничтоженье
И столько гордых душ увлек в свое паденье!..
— Скажи мне, Новгород, ужель их больше нет?
Ужели Волхов твой не Волхов прежних лет?

Где останавливался Лермонтов в Новгороде, мы не знаем. Не знаем и где он бывал, какие памятники осматривал. Но есть все основания предполагать, что среди них, конечно же был Софийский собор. Один из современников Лермонтова писал: «Не извинительно русскому человеку, приехав в Новгород, не идти тотчас в Софийский собор — к древней и драгоценной знаменитости, переживающей восемь столетий, единственному остатку прежнего великолепия Новгорода, священного для каждого потомка могущественных славян...»

По всей вероятности, приехав в Новгород в первый раз, и Лермонтов направился туда же, куда и в наши дни непрестанно течет людской поток. Здесь, перед древним Софийским собором, в 1862 году по проекту М. О. Микешина был установлен памятник «Тысячелетие России». На скульптурном фризе его постамента в группе выдающихся деятелей науки, литературы и искусства изображен и Лермонтов.

180

По пути на Кавказ Лермонтов въехал в город через Петербургскую заставу.

Город начинался за земляным валом — остатками древних оборонительных сооружений. Здание кордегардии, караульного помещения на городской заставе с фасадом, украшенным дорическими колоннами и лепным гербом Новгородской губернии, сохранилось и в наши дни охраняется государством как исторический памятник.

От заставы Большая Петербургская (ныне Ленинградская) улица вела прямо к Новгородскому кремлю. В перспективе улицы, как и теперь, виднелись купола Софийского собора. Въехав на площадь (Победы) перед кремлем, Лермонтов свернул к мосту через Волхов. Вдоль древних кремлевских стен тянулся Летний сад — в наше время площадь его расширена.

Переправившись с Софийской на Торговую сторону, Лермонтов проехал вблизи Путевого дворца, замыкающего Предтеченскую (ныне Герцена) улицу. Это здание XVIII века в последний раз было перестроено В. П. Стасовым в 1820-х годах. Здесь помещался штаб военных поселений, и Лермонтов, возможно, бывал здесь, когда служил в Гродненском гусарском полку.

На Торговой стороне, за валом через Никольскую слободу, на восток шла Никольская (ныне Московская) улица. По ней выезжали из Новгорода в сторону Москвы.

Теперь одна из улиц древнего города названа именем поэта.

Торжок. Районный центр в Калининской области. Расположен на шоссе Москва-Ленинград в 60 километрах от Калинина.

В то время Торжок тянулся на 3 версты вдоль обоих берегов реки Тверцы. Южная часть его, где находились большая часть каменных зданий, гостиный двор, бульвар, посредством плавучего моста соединялась с северной — деревянной.

Четверть населения города составляли ямщики: Торжок называли городом ямщиков. Славилось с давних пор торжокское золотое шитье. Сафьяновые сапожки, сумочки, футляры, расшитые золотыми и серебряными нитями, покупали проезжавшие через Торжок для подарка, на память. Возможно, так сделал и Лермонтов, ведь в Москве у него были многочисленные «кузины» и приятельницы.

Этот красивый городок любил А. С. Пушкин. Он всегда останавливался в гостинице Пожарского, прославившейся своими необыкновенно вкусными котлетами, и писал своему другу С. А. Соболевскому:

На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке.
Жареных котлет отведай
                     (именно котлет)
И отправься налегке.

Дом по улице Дзержинского (быв. Ямская), где помещалась гостиница Пожарского, отмечен мемориальной

181

доской в память о том, что здесь бывал Пушкин. Не исключено, в этой же гостинице останавливался и Лермонтов, хотя он мог предпочесть гостиницу Климушина, находившуюся напротив.

Калинин (быв. Тверь). Областной центр. В 167 километрах от столицы (на железнодорожной линии Москва-Ленинград).

К центру города путники проезжали из Заволжья по понтонному мосту через Волгу. Мост разводился для прохода судов и во время ледохода. Главная улица — Большая Московская (ныне Советская) вела к Фонтанной, или Восьмиугольной, площади (ныне пл. Ленина), а затем к Полукруглой (ныне Советская пл.). После страшного пожара 1763 года Тверь отстраивалась по плану, разработанному группой видных русских зодчих, в том числе М. Ф. Казакова. Этим объясняется четкая, хорошо продуманная планировка, которая особенно ощущается в старом центре города. От нынешней Советской площади лучеобразно расходятся широкие улицы. Сохранился старый бульвар, по которому от площади можно спуститься к Волге. В центре Твери находилась гостиница Гальяни, в которой останавливался Пушкин. Возможно, эта гостиница была хорошо знакома и Лермонтову.

От Полукруглой площади дорога вела мимо нескольких больших кузниц через Ямскую слободу в сторону Москвы.

Черная Грязь. Деревня на Ленинградском шоссе в 20 километрах от Москвы.

Во времена Лермонтова это место было хорошо известно москвичам. В те годы существовал обычай провожать до этой станции уезжавших из Москвы по Петербургскому тракту, поэтому здесь всегда было многолюдно, оживленно.

В Черной Грязи станционное здание выгодно отличалось от обычно более чем скромных построек того же назначения в других местах (вспомним хотя бы описанное А. С. Пушкиным в «Станционном смотрителе»). Его, не без оснований, называли путевым дворцом. На этой станции и лошадей содержалось гораздо больше, чем обычно, — свыше ста (на других станциях их имелось около тридцати).

Большое двухэтажное каменное здание станции, построенное в конце XVIII века, сильно пострадало в военном 1941 году, но теперь оно реставрировано.

Москва. В городе, где Лермонтов родился и провел лучшие годы юности, он задерживался при следовании в ссылку на Кавказ в 1837 и 1840 годах. В последний раз поэт останавливался здесь в апреле 1841 года, встречался с Самариным, Боденштедтом, бывал у Щепкина, посетил Благородное собрание. 23 апреля он продолжил свой путь на Кавказ.

Серпухов. Районный центр в 99 километрах от Москвы. Проезд с Курского вокзала.

182

Тройка у постоялого двора.
Рис. М. Ю. Лермонтова

Возможно, здесь Лермонтов делал первую остановку после Москвы.

Этот древний русский город, раскинувшийся на обоих берегах реки Нары близ ее впадения в Оку, вставал перед путником куполами церквей и стенами древних укреплений.

На высоком мысе, омываемом Нарой, можно было видеть развалины крепости. Несколько ниже, на отлогом холме, поднимался Владычный монастырь, окруженный рощами, а на противоположном крутом берегу — монастырь Высоцкий, за стенами которого виднелись главы восьми церквей. Оба монастыря, основанные в XIV веке, непрестанно перестраивались и обновлялись. До наших дней в первом из них сохранились стены XVI века с четырьмя башнями, перестроенные в XVIII веке, а во втором — часть стен с башнями 1664 года и древние, по нескольку раз перестраивавшиеся монастырские соборы. Остальные строения Серпухова в лермонтовское время были в подавляющем большинстве деревянными.

Гостиницы в городе тогда не было. Вот как описывал серпуховкий постоялый двор путешественник: «Постоялые домы о двух

183

жильях: из них нижнее назначено для простого народа, а верхнее состоит из светлиц, украшенных божницами и довольно опрятною мебелью. Иконы в божницах окованы серебряными ризами: перед ними теплятся лампады, а в праздничные дни зажигаются свечи. По стенам развешаны портреты Кутузова, Багратиона, Витгенштейна, Платова и других героев 1812 года; эстампы, представляющие пожар Москвы и сражения с французами; карикатуры на французов и, наконец, нравственные и сатирические картинки в народном вкусе, как-то: страшный суд, восходящая и нисходящая лестница четырех возрастов, Аника-воин, умоляющий смерть об отсрочке последнего часа, история блудного сына, процессия мышей при погребении кота и т. п.»

Город Калинин (быв. Тверь)

Тула. Один из древнейших русских городов. Крупный промышленный город, областной центр в 193 километрах от Москвы.

Лермонтов проезжал через Тулу не только по дороге на Кавказ, но, вероятно, и в 1827 году, когда ездил в Кропотово, имение своего отца. В 1841 году поэт провел здесь целый день.

За прошедшие полтора века Тула неузнаваемо преобразилась, но до

184

нашего времени здесь сохранились некоторые здания, которые видел Лермонтов. Это прежде всего Тульский кремль. В самом центре города поднимаются его высокие стены и девять башен, сложенных из кирпича и белого камня. Из-за стен виднеется пятиглавый Успенский собор, построенный в XVIII веке. Видел Лермонтов и древнюю Благовещенскую церковь (XVII век).

Когда поэт проезжал здесь последний раз в 1841 году (в конце апреля), он задержался в Туле на один день, чтобы побывать у своей тетки — Елены Петровны Виолевой, сестры Юрия Петровича Лермонтова.

В Туле Лермонтова ждал А. А. Столыпин (Монго), выехавший из Москвы на день раньше. Вместе они обедали у А. М. Меринского, товарища по Школе юнкеров, служившего в лейб-гвардии Уланском полку. Меринский впоследствии написал о поэте воспоминания, в том числе и о последней встрече с ним в Туле: «Лермонтов был весел и говорлив, перед вечером он уехал».

Богородицк. Старинный русский городок, красота которого пленила многих писателей и путешественников (в 65 километрах от Тулы). Лермонтов проезжал через него более десяти раз. Ныне это районный центр, проезд до станции Жданка.

«Небольшой городок сей, — писал путешественник, — можно уподобить картине, составленной из яркого света и самой темной тени. На другой стороне обширного пруда видишь собрание хижин и изб, крытых соломою; по другую сторону, на плоском холму, великолепный дом графа Бобринского и обширный сад, который в прошлом столетии почитался чудом здешнего края».

Дворец Бобринских, замечательный архитектурный памятник, был построен в конце XVIII века по проекту И. Е. Старова. Во время фашистской оккупации это здание было превращено в груду развалин.

Ефремов. Районный центр Тульской области, железнодорожная станция на линии Москва-Донбасс (в 169 километрах от Тулы).

Лермонтов проезжал через этот небольшой (тогда уездный) город на левом берегу Красивой Мечи еще в детстве: в Ефремовском уезде на берегу реки Любашевка находилось имение Лермонтовых — Кропотово. Лермонтов гостил здесь, пережил детское увлечение («...полюбил 12 лет...»).

Может быть, об этом вспоминал Лермонтов, проезжая через Ефремов на Кавказ.

Тамбов. Областной (быв. губернский) центр в 480 километрах от Москвы.

От Ефремова вела дорога на Тамбов, и хотя на Кавказ Лермонтов ехал, наверное, другим путем, этот город был ему хорошо знаком по прежним поездкам. Как известно, по этой дороге «на Тамбов, а из Тамбова — на Кирсанов в Чембар...»

185

(из письма Е. А. Арсеньевой) он, получив отпуск по домашним обстоятельствам, спешил в конце декабря 1835 года, чтобы встретить Новый год в Тарханах. Даже краткого пребывания в Тамбове ему было достаточно, чтобы в поэме «Тамбовская казначейша» дать яркую картину провинциального города:

Там есть три улицы прямые,
И фонари, и мостовые,
Там два трактира есть, один
«Московский», а другой «Берлин».
Там есть еще четыре будки,
При них два будочника есть;
По форме отдают вам честь,
И смена им два раза в сутки;
<Там зданье лучшее острог>.
Короче, славный городок.

Это ироническое описание основано на точных наблюдениях. Вместо прежней беспорядочной застройки в Тамбове с конца XVIII века стали возводиться дома уже в соответствии с планом, и ко времени приезда в город Лермонтова наметились три прямые улицы: Дворянская (ныне Интернациональная), Большая Астраханская (ныне Советская) и Долевая (ныне Карла Маркса). Масляные фонари здесь были спешно поставлены на главной улице в 1834 году к приезду царя. Замощенная часть Большой Астраханской также была недавним достижением городских властей. Упоминаются в поэме красавица Цна, золотые купола Казанского собора.

Гостиница и трактир «Московский» находились на углу Дворянской и Долевой — на этом месте теперь ресторан «Цна». Трактир «Берлин» стоял там, где сейчас кинотеатр «Звезда».

Поэма, по мнению исследователей творчества Лермонтова, создавалась преимущественно в Тарханах, в январе—феврале 1836 года. Закончил он ее в начале 1838 года, после возращения из первой ссылки на Кавказ. В письме к М. А. Лопухиной от 15 февраля 1838 года он сообщал, что был у Жуковского и дал ему, по его просьбе, «Тамбовскую казначейшу», а тот повез ее к Вяземскому, чтобы прочесть вместе («им очень понравилось»). Напечатана была поэма в том же году в «Современнике» с купюрами по требованию цензуры. Были исключены не только слова и строки об административных порядках, ироничные суждения на религиозные темы, но и само имя города (заменено буквой «Т» с точками) и эпитет «Тамбовская» в заглавии — поэма вышла под названием «Казначейша». Эти сокращения и искажения вызвали возмущение Лермонтова.

В наши дни одна из улиц Тамбова носит имя Лермонтова, а в сквере в центре города установлен его бюст (скульптор М. Д. Рындзюнская).

Семидубравное. Поселок Семилукского района Воронежской области. Проезд до станции Семилуки пригородным поездом от Воронежа (10 километров), далее автобусом. Или из Воронежа автобусом до Землянска.

186

По пути на Кавказ во время второй ссылки Лермонтов свернул на Землянск. Он встретил бывшего однополчанина А. Г. Реми, с которым был давно знаком — ему подарил как-то свой портсигар с изображением охотничьей собаки (ныне этот экспонат в музее-заповеднике «Тарханы»). Вместе с Реми, получившим назначение в Новочеркасск, Лермонтов и заехал в гости к офицеру лейб-гвардии Гусарского полка А. Л. Потапову, в его воронежское имение Семидубравное — 50 километров от Воронежа и 10 километров к юго-западу от Землянска.

Тула. Рис. В. А. Жуковского

И вот несколько дней поэт провел в тихой среднерусской деревне. По воспоминаниям Потапова, здесь Лермонтов положил на музыку свою «Казачью колыбельную песню» — это та мелодия, что стала народной.

Впрочем, удовольствие от пребывания в Семидубравном чуть не испортил дядя Потанова, засвидетельствовавший свою верноподданность царю в день восстания декабристов и сделавший благодаря этому блестящую карьеру. Лермонтов даже хотел отказаться от поездки в деревню, когда узнал, что там предстоит встреча с генералом. Реми, не поняв истинной причины колебаний

187

Лермонтова, счел, что поэт испугался всем известной строгости и придирчивости этого служаки. А когда Лермонтов за обедом не проявил и следа растерянности или скованности, это было отнесено за счет милостивого обращения с ним генерала.

Семидубравное расположено в очень живописной местности. Когда-то большой барский дом был окружен садом, обнесенным кирпичной стеной. В доме с мезонином насчитывалось около двадцати комнат. По рассказам старожилов, некоторые комнаты были обиты шелком и бархатом, уставлены зеркалами, на стенах висели картины. После Октябрьской революции из бывшего имения Потапова поступила в Воронежский областной музей изобразительных искусств коллекция портретов однополчан Лермонтова работы А. И. Клюндера.

Усадьба в Семидубравном была разрушена во время войны. Но около въезда в бывшее имение, у ручья, когда-то приводившего в движение мельницу, и сейчас можно видеть домик мельника. Стоит и один из флигелей, тот, где жили когда-то дворовые. Еще от того времени остались небольшая церковь в конце сада и церковная сторожка.

Тамбов. Рис. В. А. Жуковского

188

В последнее время в Семидубравном начались реставрационные работы.

Воронеж. Раньше это был большой губернский город и торговый центр. Здесь шла оживленная оптовая торговля хлебом, скотом, салом, шерстью. В наши дни Воронеж — областной центр и крупный железнодорожный узел. Лермонтов неоднократно останавливался в Воронеже по дороге на Кавказ и обратно.

В лермонтовское время главной артерией города была Большая Дворянская улица (ныне просп. Революции) — она начиналась от Жандармской горы (ныне ул. Коммунаров). А самой высокой точкой была здесь четырехъярусная колокольня Митрофаньевского монастыря, которая поднималась на 74 метра и завершалась шпилем. Этот замечательный архитектурный памятник (возможно, автором проекта этого здания был Дж. Кваренги) погиб в годы Великой Отечественной войны.

Вероятно, видел Лермонтов здание путевого дворца, построенное в стиле барокко, щедро украшенное барельефами, изображающими оружие и знамена. Теперь в нем помещается Музей изобразительных искусств (просп. Революции, 18). Сохранился также до нашего времени губернаторский дом — он стоит неподалеку от музея (просп. Революции, 22).

В Воронеже лермонтовского времени было очень много зелени. Дома даже на Большой Дворянской перемежались фруктовыми садами. К городу примыкали Троицкая и Чижовская рощи, а напротив путевого дворца, где теперь сквер с памятником Петру I, был пустырь, по которому «безбоязненно шаталась всякая скотина и дворовая птица».

Проезжая через Воронеж в январе 1841 года, Лермонтов остановился в гостинице Колыбихина на Конной площади, а возвращаясь из отпуска в конце апреля или первых числах мая, вместе с А. А. Столыпиным ночевал в гостинице Евлаховой на Большой Дворянской улице. Этих зданий теперь не существует.

Новочеркасск. Город областного подчинения в Ростовской области, основанный в 1805 году как административный центр области Войска Донского.

От Павловска Воронежской губернии больших городов на пути не было — все деревни, селения, станицы. Леса отступили, потянулась бескрайняя степь.

Южнорусские степи произвели на Лермонтова неизгладимое впечатление еще во время его детских поездок на юг.

Степь, синея, расстилалась
Близ азовских берегов.
Запад гас, и ночь спускалась:
Вихрь скользил между холмов.

Так начинается одно из его стихотворений 1829 года. А еще через

189

два года шестнадцатилетний поэт описывает степь:

Воронеж. Общий вид. Литография

Люблю я ветер меж нагих холмов,
И коршуна в небесной вышине,
И на равнине тени облаков.
Ярма не знает резвый здесь табун,
И кровожадный тешится летун
Под синевой, и облако степей
Свободней как-то мчится и светлей.
И мысль о вечности, как великан,
Ум человека поражает вдруг,
Когда степей безбрежный океан
Синеет пред глазами.

Новочеркасск был заложен по царскому указу в урочище Бирючий Кум, в 20 верстах от Дона, у слияния рек Аксай и Тузлов. Вскоре выяснилось, что место выбрано неудачно: Аксай и Тузлов — реки несудоходные, с питьевой водой было плохо, климат оказался нездоровым. Промышленное производство не имело базы, да и не поощрялось военным начальством.

В 1837 году наказный атаман в своем отчете писал, что большая часть построек в городе или нуждается в ремонте, или идет на слом. По отзывам современников, Новочеркасск в те годы напоминал скорее умирающий город, чем строящийся. Один царский сановник, побывав здесь, писал: «Город пустой, унылый, дороговизна большая,

190

и ничего нельзя найти порядочного».

Можно представить себе, какое впечатление производил неблагоустроенный Новочеркасск на поэта, проехавшего через столько красивых русских городов. Однако Лермонтов гостил здесь три дня в июне 1840 года у М. Г. Хомутова — бывший командир лейб-гвардии Гусарского полка стал наказным атаманом Войска Донского и жил в Новочеркасске. Сначала Лермонтов, вероятно, подъехал к зданию почтовой станции. Дом этот — деревянный, каменный подвал почти врос в землю — сохранился. Находится он на нынешней Советской улице, теперь здесь детская спортивная школа.

В Новочеркасске поэт мог любоваться Вознесенским собором, который стоит на самом высоком месте. Он был заложен при основании города, затем перестраивался.

Во время пребывания в этом городе Лермонтов каждый вечер ходил в театр. Свои впечатления он описал в письме к А. А. Лопухину:

«Что за фиатр! Об этом стоит рассказать: смотришь на сцену — и ничего не видишь, ибо перед носом стоят сальные свечи, от которых глаза лопаются; смотришь назад — ничего не видишь, потому что темно; смотришь направо — ничего не видишь, потому что ничего нет; смотришь налево — и видишь в ложе полицмейстера».

В один из этих трех дней в театре завязалась драка. Подрались оркестранты.

Разумеется, не слишком весело было ссыльному поэту, но вряд ли такие развлечения доставляли ему удовольствие.

Из Новочеркасска Лермонтов отправился в Ставрополь и 10 июня прибыл в главную квартиру командующего войсками на Кавказской линии и в Черномории.

191

Ставрополь

Ставрополь. Здание быв. госпиталя

Город, основанный в 1777 году как крепость, был в 30-х годах XIX века административным центром Кавказской области, в нем насчитывалось 6 тысяч жителей и 2,5 тысячи солдат. Через Ставрополь проходила дорога из Петербурга и Москвы на Кавказ, по которой Лермонтов проезжал еще в детстве, а затем во время первой ссылки, в 1837 году, и второй — в 1840—1841 годах.

Центром города является площадь Ленина, где установлен памятник вождю. Здесь расположен Дом Советов, а напротив находятся здания Дома книги и краевой библиотеки имени М. Ю. Лермонтова, слева (в старинном особняке) — краеведческий музей. Во времена Лермонтова на этом месте был огромный пустырь и по базарным дням устраивалось шумное торжище. Этот район города назывался Воробьевкой.

Заселение Воробьевки началось с 1836 года. «Эта часть города, — писал один из современников Лермонтова, — расположенная на возвышенной равнине и признанная в климатическом отношении самой здоровою, состояла из одной улицы, которая простиралась в длину более как на целую версту». Считается, что Лермонтов в 1837 году снимал квартиру в этом районе. Во всяком случае, предание указывает на это место, и не случайно впоследствии улица в Воробьевке была названа именем поэта.

192

Из центра города можно совершить экскурсию по местам, связанным с пребыванием Лермонтова в Ставрополе в разные годы.

Улица Дзержинского (быв. 2-я Александровская), 135. Краеведческий музей имени Г. К. Праве. В его экспозиции представлены материалы, рассказывающие о пребывании Лермонтова в Ставрополе, а также на Кавказских Минеральных Водах. Здесь можно ознакомиться с историей города, узнать, как он выглядел в лермонтовское время.

Улица Дзержинского, 116. На месте нынешнего здания Дома книги находился дом командующего войсками на Кавказской линии и в Черномории. В глубине двора между Домом книги и краевой библиотекой сохранилось здание штаба. Здесь же жил начальник штаба П. И. Петров со своим семейством.

Петровы — родственники поэта со стороны матери, с ними он встречался еще в детстве, в 1820 и 1825 годах. Задержавшись в Ставрополе по дороге в Нижегородский драгунский полк, Лермонтов часто бывал в их доме. Его привлекали здесь не только радушие и гостеприимство, но и живой интерес к искусству, литературе. При содействии Павла Ивановича поэта направили за Кубань, в отряд Вельяминова.

Улица Булкина, 13. В этом здании размещался военный госпиталь, где в 1837 году заболевший по дороге на Кавказ Лермонтов лечился. Находится недалеко от музея.

Сразу за госпиталем начинался глубокий овраг, весь поросший лесом и спускавшийся к речке Ташле. Едва заметная тропинка через лес приводила к деревянной водяной мельнице. Она изображена на одном из рисунков Лермонтова.

Владелец мельницы, почетный гражданин Ставрополя купец Волобуев, был известен и как строитель зданий губернских присутственных мест, созданных по проекту братьев Бернардацци. Здания сохранились в почти неизменном виде по улице Советской (быв. Комиссариатской), на которую можно выйти с улицы Булкина.

Проспект Карла Маркса (быв. Большая Черкасская), 68. Здание бывшей гостиницы Найтаки. По улице Советской надо пройти два квартала к проспекту Карла Маркса, разделенному старым тенистым бульваром надвое, и по нижней его части выйти к интересующему нас объекту.

Приехав в Ставрополь весной 1837 года, Лермонтов увидел много нового. На Большой Черкасской появились гостиный двор, почтовая станция и (в том же доме) гостиница, которую открыл А. И. Найтаки. Этот предприимчивый грек арендовал гостиницы (ресторации) в Пятигорске, Кисловодске и Ставрополе. В залах рестораций Найтаки устраивались балы и представления приезжих артистов. Хорошо известно, что Лермонтов останавливался у Найтаки в Пятигорске в 1841 году, а

193

в его ставропольской гостинице поэт не раз встречался с друзьями.

Проспект Карла Маркса (быв. Большая Черкасская), 13. Бывшая Тифлисская застава. Проезд троллейбусом в сторону железнодорожного вокзала; сойти, не доезжая одной остановки до Привокзальной площади.

У Тифлисской заставы рано утром собирались все желающие ехать с оказией (рота солдат и сотня казаков) в Георгиевск, откуда шла дорога к горячим источникам Пятигорья, в Тифлис. Летом 1820 года Лермонтов, которому не было тогда и шести лет, с бабушкой, нянькой и многочисленной дворней отправился отсюда в свою первую поездку на Кавказские Минеральные Воды.

Ставрополь тогда только начинал застраиваться. Второй раз Лермонтов оказался здесь через пять лет — снова проездом на Минеральные Воды. К тому времени город значительно изменился. В описании Ставрополя тех лет сообщалось: «Улицы имели уже каменные тротуары с перилами, а некоторые из них были вымощены. Город был освещен фонарями; купечество, по убеждению начальника, положило в этом году основание каменного гостиного двора, вместо бывшего лубочного; начали воздвигаться каменные строения; дом областного начальника был совсем вновь построен».

От Тифлисской заставы Лермонтов отправлялся в путь и позже — в 1837, 1840 и 1841 годах.

Комсомольская (быв. Крепостная) горка. Улицы Ставрополя расположены на склоне небольшой возвышенности, самая высокая точка которой — эта горка. Здесь сохранилась до наших дней часть стены старой крепости.

Верхняя часть проспекта Карла Маркса находится у самого подножия горки. От бывшей Тифлисской заставы троллейбусом надо доехать до кинотеатра «Родина». Остаток крепостной стены соседствует со зданием кинотеатра. Можно подняться на Комсомольскую горку, откуда открывается прекрасный вид в сторону лесной дачи.

Улица Крепостная, 1. Здание бывшего Интендантства. В 1837 году ставропольской крепости уже не существовало, но к одной из ее сохранившихся стен примыкало это здание, дошедшее до нас в несколько перестроенном виде. 22 октября 1837 года сюда прибыл прапорщик Лермонтов, чтобы получить причитавшиеся ему прогонные деньги «от Пятигорска до Тамани и обратно до Ставрополя».

Не задерживаясь, он, вероятно, в тот же день покинул город и отправился в свой полк в Грузию.

Следует напомнить, почему Лермонтов во время первой ссылки на Кавказ не сразу отправился в Нижегородский драгунский полк, куда ему было предписано явиться.

Приехав в начале мая 1837 года в Ставрополь больным, он попадает в местный военный госпиталь. Выздоровление

194

шло медленно, и Лермонтова переводят в Пятигорск «для пользования минеральными водами».

18 июля Лермонтов сообщил бабушке из Пятигорска: «Эскадрон нашего полка, к которому барон Розен велел меня причислить, будет находиться в Анапе, на берегу Черного моря... тут же, где отряд Вельяминова, и, следовательно, я с вод не поеду в Грузию».

В письме говорится об экспедиционном отряде, определиться в который поэту помогли друзья.

Волобуева мельница.
Рис. М. Ю. Лермонтова. 1837

Ссылку Лермонтова именно в Нижегородский полк П. А. Висковатый спустя много лет расценивал так: «Поэт и не подозревал, что ему отрезывается путь к выслуге». Полк стоял почти без действий, и отличиться в нем было невозможно. Важным событием 1837 года была лишь экспедиция за Кубань, к Черноморскому побережью, для строительства укрепленной линии. Возглавил экспедицию командующий войсками на Кавказской линии и в Черномории А. А. Вельяминов. Во время военных действий можно показать себя в бою и заслужить прощение. Это хорошо понимал П. И. Петров, но сам перевести поэта из полка для участия в экспедиции он не мог. Потому, видимо, к этому делу и привлекли А. И. Философова.

195

Тот написал в Тифлис, своему приятелю В. Д. Вольховскому, начальнику штаба Кавказского корпуса.

«Письмо твое, любезнейший и почтеннейший Алексей Илларионович, — отвечал Вольховский Философову, — от 7/19 мая получил я только в начале июля в Пятигорске и вместе с ним нашел там молодого родственника твоего Лермонтова. Не нужно тебе говорить, что я готов и рад содействовать добрым твоим намерениям насчет его: кто не был молод и неопытен? На первый случай скажу, что он по желанию ген‹ерала› Петрова, тоже родственника своего, командирован за Кубань в отряд ген‹ерала› Вельяминова: два, три месяца экспедиции против горцев могут быть ему небесполезны... По возвращении Лермонтова из экспедиции постараюсь действовать насчет его в твоем смысле».

10 июля в Ставрополь, в штаб войск на Кавказской линии и в Черномории, пришел рапорт, подписанный генерал-майором Вольховским, об отправлении в действующий за Кубанью отряд прапоршика Лермонтова. Петров отдал приказ...

В середине сентября 1837 года поэт снова оказался в Ставрополе, оттуда дорога вела на Кубань. А вернувшись из Тамани в начале октября, Лермонтов по пути в Тифлис вынужден был провести в городе несколько недель.

Н. В. Майер. Автопортрет

Позже Е. И. Майдель рассказывал: «Лермонтов, во время первой ссылки, приехал в Ставрополь совсем без вещей, которые у него дорогой были украдены, и поэтому явился к начальству не тотчас по приезде в город, а когда мундир и другие вещи были приготовлены, за что он получил выговор, так как в штабе нашли, что он должен был явиться в чем приехал».

В октябре 1837 года в Ставрополе состоялась встреча Лермонтова с Николаем Васильевичем Майером (Мейером), другом многих декабристов и поднадзорных лиц. Это был очень внимательный, удивительно чуткий человек. Именно таким он предстает в «Герое нашего времени» под именем доктора Вернера.

196

«Я встретил Вернера в С... среди многочисленного и шумного круга молодежи», — читаем в романе. Под «С...» Лермонтов подразумевал Ставрополь.

Уезжая в Тифлис, поэт не знал, что 11 октября был отдан высочайший приказ о его переводе в Гродненский гусарский полк корнетом, а когда в ноябре узнал, отправился обратно и проездом снова был в Ставрополе. По-видимому, к этому времени относятся строки, посвященные юному кузену:

Ну что скажу тебе я спросту?
Мне не с руки хвала и лесть:
Дай бог тебе побольше росту —
Другие качества все есть.

Летом 1840 года сосланный за дуэль с Барантом поэт вновь оказывается в Ставрополе. Теперь он направляется в Тенгинский полк. Старых знакомых, в том числе и Павла Ивановича Петрова, в городе уже не было. Лермонтов представился новому командующему П. Х. Граббе и начальнику штаба А. С. Траскину. Генерал-адъютант Павел Христофорович Граббе отнесся к Лермонтову сочувственно. В молодости член Союза благоденствия, испытавший невзгоды заключения в Петропавловской крепости, непродвижение по службе, Граббе хотел помочь поэту как можно скорее вернуться в столицу и определил его в «чеченский отряд» А. В. Галафеева, ведущий активные действия.

П. Х. Граббе. Литография В. Ф. Тимма. 1852

«Я здесь, в Ставрополе, — писал Лермонтов А. А. Лопухину, — уже с неделю и живу вместе с графом Ламбертом, который также едет в экспедицию...»

Почти полгода провел поэт в Чечне и Дагестане, лишь на короткое время приезжая в Ставрополь. В начале декабря он вернулся с другими офицерами в этот город перед поездкой в Анапу, в штаб Тенгинского пехотного полка. Не проходило вечера, чтобы молодежь не собиралась в гостинице Найтаки или у кого-нибудь из друзей.

«Мне вспомнился 1840 год, когда я, еще совсем молодым человеком, участвовал в осенней экспедиции в Чечне и провел потом зиму в Ставрополе,

197

и тут и там в обществе, где вращался наш незабвенный поэт... Чаще всего сходились у барона Ипп. Ал. Вревского», — вспоминал А. Д. Есаков.

Лермонтов общался здесь с Львом Пушкиным, Руфином Дороховым, Сергеем Трубецким, Карлом Ламбертом, Николаем Вольфом, Львом Россильоном.

В воспоминаниях декабриста Н. И. Лорера даны характеристики почти каждому из ставропольского окружения Лермонтова, в том числе И. А. Вревскому:

«На другой день утром пришел к нам молодой человек красивой наружности и отрекомендовался адъютантом военного министра штаб-ротмистром лейб-гусарского полка Вревским. Он был отправлен на Кавказ в экспедицию и остался при генерале Вельяминове... полюбил наше сообщество и все время свое проводил с нами».

Многие декабристы стали дружны с Вревским, находили в его доме теплый прием. Вместе с другими у Вревского бывал и декабрист М. А. Назимов, приезжавший из кубанской крепости Прочный Окоп.

«Несмотря на скромность свою, Михаил Александрович как-то само собой выдвигался на почетное место, и все, что им говорилось, бывало выслушиваемо без прерывов и шалостей, в которые чаще других вдавался Михаил Юрьевич», — писал А. Д. Есаков.

М. А. Назимов.
Портрет работы неизвестного художника. Пастель

Назимов впоследствии рассказывал Висковатому о встречах с поэтом: «Лермонтов... охотно и много говорил с нами о разных вопросах личного, социального и политического мировоззрения. Сознаюсь, мы плохо друг друга понимали. Передать теперь, через сорок лет, разговоры, которые вели мы, невозможно. Но нас поражала какая-то словно сбивчивость, неясность его воззрений. Он являлся подчас каким-то реалистом, прилепленным к земле, без полета, тогда как в поэзии он реял высоко на могучих своих крылах. Над некоторыми распоряжениями правительства, коим мы от души сочувствовали и о коих

198

мы мечтали в нашей несчастной молодости, он глумился. Статьи журналов, особенно критические, которые являлись будто наследием лучших умов Европы и заживо задевали нас и вызывали восторги, что в России можно так писать, не возбуждали в нем удивления».

Екатериноград. Постоялый двор 18 июля 1840 г.
Акварель Г. Г. Гагарина

Лермонтов, при всем своем глубоком уважении к декабристам, не мог разделять радость по поводу «некоторых распоряжений правительства», скептически относился к надеждам М. А. Назимова на отмену крепостнических отношений правительством.

Автор «Думы» и «Героя нашего времени» имел взгляд на вещи действительно более реалистический, чем у декабристов, живших еще идеалами своей молодости. И ему бывало чуждо примирение с жизнью, которое нетрудно было заметить у многих из них. Но, несмотря на это, общение с декабристами не могло не оказаться полезным для поэта. Из всех сосланных декабристов он особенно отмечал А. И. Одоевского, М. А. Назимова и относился с явным расположением к служившему вместе с ним В. Н. Лихареву (погиб в бою при Валерике на глазах Лермонтова).

Две-три недели прошли незаметно. Лермонтов уехал на Кубань. А 25 декабря в Ставрополь пришло отношение

199

военного министра, в котором сообщалось, что по просьбе Арсеньевой, бабки поручика Тенгинского пехотного полка Лермонтова, разрешено «офицера сего, ежели он по службе усерден и в нравственности одобрителен, уволить к ней в отпуск в С.-Петербург сроком на два месяца».

Поэту дали об этом знать, и он вернулся в Ставрополь. А. И. Дельвиг писал о встрече с Лермонтовым и Львом Пушкиным за обедом у П. Х. Граббе 6 января 1841 года: «Он и Пушкин много острили и шутили... Пушкин говорил, что все великие сражения кончаются на «о», как-то: «Маренго, Ватерлоо, Ахульго и т. д....» За обедом у командующего было довольно много лиц, но в разговорах участвовали далеко не все, и «Лермонтов и Пушкин называли этих молчальников картинною галереею».

14 января 1841 года Лермонтову был выдан отпускной билет на два месяца, и, вероятно, в этот день он выехал из Ставрополя в Петербург через Новочеркасск, Воронеж, Москву. Перед отъездом П. Х. Граббе попросил его передать письмо опальному генералу А. П. Ермолову, проживавшему в Москве. Наверное, письмо было такого содержания, что доверять его почте не стоило.

В Ставрополь Лермонтов вернулся 9 мая того же года и был прикомандирован к отряду для участия в экспедиции «на левом фланге». О приезде с А. А. Столыпиным (Монго) в Ставрополь и предполагаемом отъезде в Темир-Хан-Шуру поэт написал на следующий день бабушке. Тогда же было написано письмо и Софье Николаевне Карамзиной (предпоследнее из всех известных писем Лермонтова), и в нем просьба: «Пожелайте мне счастья и легкого ранения, это все, что только можно мне пожелать».

200

Кубань

Дом-музей М. Ю. Лермонтова в Тамани. Внутренний вид

Летом 1837 года Лермонтов был прикомандирован к экспедиционному отряду А. А. Вельяминова, действовавшему за Кубанью. В это время поэт лечился в Пятигорске, в отряд он отправился только осенью.

В первой половине сентября с Кавказских Минеральных Вод через Ставрополь Лермонтов выехал в Тамань, чтобы оттуда добраться до Анапы или Геленджика, где находился отряд Вельяминова.

Путь его пролегал в основном вдоль реки Кубань, по укрепленной линии, которую один из современников охарактеризовал так:

«По общему выражению «Кавказская линия», по военно-техническому «Кавказская кордонная линия», есть протяжение от Черного моря до Каспийского, тянувшееся сначала вверх по правому берегу Кубани, потом недлинною сухою границей и, наконец, по левым берегам рек Малки и Терека. По этой линии проложена большая почтовая дорога, почти круглый год безопасная. На противолежавших же берегах русскому нельзя и носа показать без прикрытия, не подвергаясь опасности быть схвачену в плен или убиту...»

В 30-х годах XIX века Кавказская линия делилась на Черноморскую кордонную линию, правый фланг, центр и левый фланг. По всей Линии в крепостях, укрепленных станицах и поселениях были размещены

201

казачьи и регулярные войска.

Лермонтов проезжал эти станицы, казачьи посты, возле которых стояли высокие шесты, обернутые соломой и облитые смолой, — в ночное время всегда можно было известить Линию о переправе черкесов: стоило лишь зажечь один такой факел, как весь правый берег Кубани засвечивался огнями.

Но вот дорога привела к Екатеринодару.

Краснодар (быв. Екатеринодар). Центр Краснодарского края, расположен на правом берегу Кубани. Основан как крепость в 1793 году черноморскими, бывшими запорожскими, казаками, переселенными на Кубань. Место было выбрано исходя из военных соображений — в большой излучине Кубани, защищавшей крепость с трех сторон.

В лермонтовское время Екатеринодар, войсковой центр, мало походил на город. «Большую часть года наводнен непроходимою грязью. Кроме дома для военного атамана и нескольких зданий в крепости, для госпиталя, сарая для артиллерийского парка и конюшни, город состоит из мелких деревянных, плетневых и даже камышовых строений, крытых большей частью соломой или камышом», — сообщалось в одном официальном донесении.

Сейчас это прекрасный современный город. И широкая асфальтированная трасса с автобусным сообщением связывает краевой центр с теми населенными пунктами, которые проезжал или где останавливался Лермонтов.

Выехав днем 25 сентября 1837 года из Екатеринодара, Лермонтов должен был переночевать в станице Ивановской, откуда оставался дневной перегон до Тамани через почтовые кордоны Копыловской, Протоцкий, Петровский, Емануиловский, Староредутский, Андреевский, станицу Темрюкскую и далее по берегу Таманского залива.

Сейчас этот путь можно преодолеть без труда за гораздо меньшее время, например на рейсовом автобусе.

Проехав несколько десятков километров, попадаешь в станицу Марьянскую (быв. Марьинскую). В лермонтовское время отсюда шла дорога к Ольгинскому укреплению (ныне не существующему). Далее дорога идет через Ивановскую, которая до сих пор не изменила своего названия. А вот и Славянск-на-Кубани (под этим названием город известен в наше время, а раньше здесь находился кордон Копыловской). Отсюда Лермонтов повернул вправо, вверх по одному из русел Кубани — Протоке. От кордона Протоцкого его путь лежал к Темрюку (быв. станице Темрюкской) Ныне же, миновав Протоку, через Славянск-на-Кубани едешь в Темрюк прямой дорогой. А от Темрюка до Тамани, как говорится, рукой подать — километров 60 через Пересыпь, нынешние поселки «За Родину» и Сенной, по той же дороге,

202

по которой ехал прапорщик Нижегородского драгунского полка Лермонтов.

Тамань. Станица Темрюкского района Краснодарского края. Порт на берегу Таманского залива Лермонтов бывал в этой станице дважды — в 1837 и 1840 годах. Сейчас здесь Дом-музей М. Ю. Лермонтова, памятник поэту работы скульптора И. Д. Бродского и обелиск, установленный в юбилейном 1964 году

В 30-е годы XIX века Тамань представляла собой заштатный город Черномории. В Краснодарском государственном архиве сохранился рапорт таманского земского сыскного начальника в войсковую канцелярию, составленный в сентябре 1837 года: в Тамани в то время насчитывалось 56 дворов, в которых проживало 278 жителей, из них 150 мужского пола и 128 женского.

Патриархальная жизнь нарушалась разве только приездом какого-нибудь влиятельного лица да поездкой местных жителей в Керчь — «как бы в какую столицу».

Составляя сведения «об удобствах квартирного размещения всех родов войск в Кавказской области», чиновник, осмотрев в 1842 году город Тамань, отметил: «Хотя пользуется здоровым климатом, но, будучи отделен от остальной Черномории едва проходимыми болотами, находится как бы на острове, не принадлежа к прочему заселению страны. Из помещений военных имеются казармы в близлежащей Фанагорийской крепости».

Лермонтов прибыл в Тамань вечером 26 сентября 1837 года и задержался тут на несколько дней — причины, видимо, были те же, что задержали в городке героя его повести.

203

Фанагорийская крепость (не сохранилась). При въезде в Тамань сегодня первое, что бросается в глаза, — высокие земляные валы и остатки рва. Здесь была крепость, построенная по приказу А. В. Суворова. Но уже в 30-х годах прошлого века она утратила свое военное значение. На территории крепости располагались дом коменданта, провиантский магазин и госпиталь.

«...Я отправился в крепость Фанагорию, чтоб узнать от коменданта о часе моего отъезда в Геленджик.

Но, увы, комендант ничего не мог сказать мне решительного. Суда, стоящие в пристани, были все — или сторожевые, или купеческие, которые еще даже не начинали нагружаться».

Все это происходило с героем повести «Тамань», которого, конечно, нельзя полностью отождествлять с Лермонтовым. Но, бесспорно, поэт использовал при создании произведения личный опыт, свои впечатления от пребывания в этих местах.

То, что Лермонтов был в Фанагории, не подлежит сомнению: по правилам тех лет все приезжавшие в Тамань должны были отмечать подорожную в крепости, а затем уже размещаться в городке, в двух верстах отсюда.

КУБАНСКИЕ МАРШРУТЫ ЛЕРМОНТОВА

Большой интерес представляет рисунок, подтверждающий факт пребывания Лермонтова в Фанагории и Тамани в сентябре 1837 года. На крутом обрыве у моря изображена хата под камышовой крышей, у берега лодка с длинным веслом. На море — парусная лодка и трехмачтовое судно с четко вырисовывающимися снастями. Слева видны очертания мыса с двумя гористыми вершинами — это Лысая гора, во

204

времена Лермонтова называвшаяся Каменной.

Памятник М. Ю. Лермонтову в Тамани.
Скульптор И. Д. Бродский

Рисунок поэт делал с натуры. Удалось найти место, откуда он рисовал. Помогли «Записки» декабриста Н. И. Лорера.

Прибывшего из Сибири Лорера определили рядовым в Тенгинский пехотный полк на Кубани, уже осенью он принимал участие в экспедиции под командованием генерала Н. Н. Раевского. В ноябре 1837 года, заболев, Лорер попал в фанагорийский военный госпиталь, где ему пришлось наблюдать неблаговидные поступки лазаретного начальства. «Что только можно было украсть и оттянуть от больного, то все кралось и оттягивалось, — вспоминал Лорер. — Видя ежедневно все ужасы... я не в силах был более оставаться в стенах госпитальных».

Однажды, спустившись из крепости к морскому берегу, декабрист увидел на обрыве чистенькую землянку с трубою и тремя окнами. Он полюбопытствовал и вошел в жилище, где его встретила хозяйка — казачка. «У нее нашлась особая горенка, и мы сошлись в цене. Стол,

205

три стула, кровать составляли мою мебель, пол был вымазан желтою глиной и усыпан пахучими травами...»

О расположении этого жилища Лорер писал так:

«Землянка моя... как бы сказать, лепится у самого моря, так что я постоянно слышу плеск волн, ударяющих в песчаный берег».

Во времена Лермонтова на всем протяжении от Фанагории до Тамани небольшая хатка была единственным зданием, располагавшимся за крепостным валом. Если сейчас войти на территорию бывшей крепости, ограниченную земляным валом, подойти к крутому обрыву, то можно увидеть хребет с характерной двугорбой вершиной Каменной горы, изображенной на рисунке Лермонтова.

Одиноко стоявшая избушка на берегу моря привлекла внимание Лермонтова, когда он бродил в окрестностях крепости. Тогда и был сделан ныне известный рисунок.

Дом-музей М. Ю. Лермонтова в Тамани (ул. Лермонтова, 5). Еще в конце прошлого века, задолго до открытия музея, местный краевед В. В. Соколов задался целью определить, в каком именно доме жил поэт.

В повести «Тамань» дано такое описание: «Мы подъехали к небольшой хате, на самом берегу моря.

Полный месяц светил на камышовую крышу и белые стены моего нового жилища; на дворе, обведенном оградой из булыжника, стояла избочась другая лачужка, менее и древнее первой. Берег обрывом спускался к морю почти у самых стен ее, и внизу с беспрерывным ропотом плескались темно-синие волны».

В. В. Соколов узнал имя владельца и установил точное местонахождение дома. В архиве семьи Савельевых сохранилась купчая с записью «1823, сентября 24 Елизавета Лебедева продала дом свой за сто рублей войска Черноморского казаку Федору Мыснику...» В купчей речь идет об одном доме, цена на который при перепродаже падала (сначала он стоил 200 рублей). Это свидетельствует о том, что длительное время дом не ремонтировался и ветшал.

Но в повести «Тамань» говорится о двух постройках. Вероятно, через какое-то время Мысник выстроил второй, большего размера, дом, поставив его несколько в стороне от обрыва, так как первая лачужка стояла у самой кручи.

Внук Федора Мысника рассказывал В. В. Соколову, что два двора на берегу моря составляли когда-то один двор — его деда. Кроме пастьбы скота, Мысник, по словам внука, занимался рыбной ловлей, для чего держал у себя несколько баркасов, которыми за плату широко пользовались и контрабандисты, чей притон был тут же, под кручей.

В 1838 году в Тамани оказался сослуживец Лермонтова по Гродненскому

206

гусарскому полку М. И. Цейдлер. Как правило, все прибывавшие сюда военные жили не в кре пости, а снимали квартиры у жителей городка. Так было и с Цейдлером, который совершенно случайно, как потом выяснилось, поселился в том доме, где годом раньше провел несколько дней Лермонтов. Цейдлер вспоминал:

«Мне отвели с трудом квартиру, или, лучше сказать, мазанку, на высоком утесистом берегу, выходящем к морю мысом. Мазанка эта состояла из двух половин, в одной из коих я и поместился. Далее, отдельно, стояли плетневый, смазанный глиной сарайчик и какие-то клетушки. Все эти невзрачные по стройки обнесены были невысокой каменной оградой. Однако домик мой показался мне приветливым: он был чисто выбелен снаружи, соломенная крыша выдавалась кругом навесом, низенькие окна выходили с одной стороны на небольшой дворик, а с другой — прямо к морю. Под окнами сделана была сбитая из глины завалина. Перед крылечком торчал длинный шест со скворешницей. Внутри все было чисто, смазанный глиняный пол посыпан полынью. Вообще как снаружи, так и внутри было приветливо, опрятно и прохладно. Я велел подать самовар и расположился на завалинке. Вид на море для меня, жителя болот, был новостью... Керченский берег

207

Тамань. Дом-музей М. Ю. Лермонтова

208

чуть отделялся розоватой полоской и, постепенно бледнея, скрывался в лиловой дали. Белые точки косых парусов рыбачьих лодок двигались по всему взморью, а вдали пароходы оставляли далеко за собой черную струю дыма».

Дом Федора Мысника и лачужка были восстановлены в наше время на общественных началах жителями станицы. При этом руководствовались рисунками Лермонтова, описаниями в повести «Тамань», воспоминаниями современников.

Открытие музея состоялось в октябре 1976 года. Небольшая (десять шагов в длину и пять — в ширину) крытая камышом хата составляет его основу. В ней воссоздана обстановка, описанная Лермонтовым: «Я взошел в хату: две лавки и стол да огромный сундук возле печи составляли всю ее мебель. На стене ни одного образа — дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер. Я вытащил из чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать вещи, поставил в угол шашку и ружье, пистолеты положил на стол, разостлал бурку на лавке...»

Во дворе расположены, как прежде, хозяйственные постройки, упоминавшиеся Цейдлером. Все это обнесено невысокой оградой из камня. У обрыва примостилась лачужка, в которой обитала приживалка казака, глухая старуха: «Я взошел в лачужку. Печь была жарко натоплена, и в ней варился обед, довольно роскошный для бедняков. Старуха на все мои вопросы отвечала, что она глуха, не слышит. Что было с ней делать? Я обратился к слепому, который сидел перед печью и подкладывал в огонь хворост». Сейчас здесь размещена экспозиция, посвященная быту жителей Тамани 30-х годов прошлого века.

В стороне от подворья Мысника, в отдельно стоящем здании, находится литературная экспозиция, рассказывающая о двух поездках поэта по кубанской земле. Экскурсанты узнают о встречах Лермонтова с декабристами, знакомятся с уголком станицы Ивановской, через которую проезжал ссыльный поэт. Интересен раздел о создании и первой публикации повести «Тамань», и всего романа «Герой нашего времени», о столкновениях по поводу его оценки между прогрессивной и реакционной критикой.

«Тамань» — художественное произведение, но Лермонтов изобразил в повести реальных лиц, подлинные события. Это подтверждается и воспоминаниями М. И. Цейдлера о пребывании в Тамани, его рассказом о красавице и слепом мальчике, живших в то время на берегу моря.

Из всех персонажей повести «Тамань» лишь один назван по имени — контрабандист Янко, который решительно заявляет: «...поеду искать работы в другом месте». А не мог ли Лермонтов изобразить под этим

209

именем конкретного человека? Многим исследователям кажется, что мог.

Внимание привлекает личность Якова Бараховича, о котором знали не только на Черноморском побережье. Офицер Генерального штаба Г. И. Филипсон, находившийся в Ставрополе, писал, что, начав службу рядовым казаком, Барахович скоро стал хорунжим, затем есаулом Азовской флотилии и в несколько лет дошел до чина полковника, имел много орденов.

Князь Г. Г. Гагарин, художник, которого связывало с Лермонтовым творческое содружество, будучи в 1837 году в Геленджике, сделал портрет Бараховича. На нем сохранилась надпись: «Есаул Барахович, выходец из Турции (теперь служит в Азовском казачьем войске)».

Азовские казаки в прошлом жили за Дунаем среди турок. Вернувшись после 1828 года на родину, они, как смелые и искусные моряки, были назначены в конце 30-х годов в образованную для борьбы с турецкими контрабандистами флотилию. Интересно, что лермонтовский Янко хотя и «в татарской шапке, но острижен он был по-казацки».

По воспоминаниям Филипсона, Барахович был в прошлом контрабандистом: «Как потом оказалось... занимался между прочим морским разбоем». Да и в обнаруженных в Краснодарском государственном архиве документах говорится об этом. Начальник Бараховича А. Ф. Дьяченко обвинял своего подчиненного даже в 1838 и 1839 годах в контрабандных действиях.

Не исключено, что эта легендарная фигура заинтересовала Лермонтова и в повести «Тамань» он придал контрабандисту Янко черты Якова Бараховича.

Достоверно известно, что в Тамани на пристани находился дом гребцов Азовской казачьей команды. Именно в том направлении шел слепой мальчик: «Я притаился у забора, и он верной, но осторожной поступью прошел мимо меня. Под мышкой он нес какой-то узел и, повернув к пристани, стал спускаться по узкой и крутой тропинке».

В лермонтовском музее в Тамани проводится научно-исследовательская работа, в том числе по теме «Лермонтов и современность». Здесь выставлены для обозрения многочисленные издания произведений поэта: скромно оформленные книжечки первых лет Советской власти, томики стихов, которые были с бойцами на фронтах Великой Отечественной войны, и книги, которые читали первоцелинники, строители БАМа... Произведения Лермонтова помогали в годы военных испытаний, они сопутствуют нам и в мирной жизни.

«Лермонтов близок мне удивительным слиянием русской, подлинно народной лирики и романтики. Тут он первый в русской поэзии. Я люблю многие стихи Лермонтова, и очень мне дорог его «Герой

210

нашего времени». Никто, пожалуй, так не отразил в русской литературе свою эпоху, как лермонтовский «Герой нашего времени». К «Тамани» у меня самое нежное отношение. Я читал и перечитывал ее много раз: в детстве, до войны, на фронте, в госпиталях и неоднократно после войны. И вообще, когда мне худо, я перечитываю эту прекрасную по весть», — пишет писатель Сергей Баруздин. Письма, отзывы посетителей музея свидетельствуют об огромном интересе к творчеству и жизни Лермонтова.

Яков Барахович. Рис. Г. Г. Гагарина. 1837

Тамань. Рисунок М. Ю. Лермонтова. 1837

Поэт уехал из Тамани 28 сентября 1837 года. От коменданта Фанагорийской крепости он узнал, что добираться в район Геленджика, где должен был находиться экспедиционный

211

отряд, не следует: только что на прибывшем транспорте пришло сообщение о приказе распустить полки на зимние квартиры. Лермонтову сообщили, что уже 25 сентября экспедиционный отряд выступил к Ольгинскому укреплению. Комендант распорядился отметить подорожную и направил прапорщика Нижегородского драгунского полка в Ольгинское, в штаб, для получения дальнейших распоряжений.

Тамань. Акварель И. Иванова. 1839

Незадолго до того в крепости Геленджик случился пожар — сгорели склады с мукой, сено. Тогда и был отдан приказ об отмене экспедиции.

Лермонтов покинул Тамань, переночевал в Ивановской и через Марьинскую отправился в Ольгинское.

Ольгинское (не сохранилось). Ныне недалеко от этого места расположен хутор Тиховский. Было самостоятельным укреплением кордонного участка Кавказской линии на левом берегу Кубани — возникло в 1831 году на базе крепости Благовещенской, основанной А. В. Суворовым. В Ольгинском Лермонтов получил 29 сентября предписание отправиться в свой полк в Тифлис.

Из Ольгинского Лермонтов в первых числах октября через Екатеринодар,

212

Усть-Лабинское укрепление, Кавказскую, Прочный Окоп прибыл в Ставрополь.

В 1837 году, покинув Тамань, поэт вряд ли думал, что вновь окажется здесь. И все же ему пришлось побывать в приморском городке еще раз.

За участие в дуэли с Э. Барантом в 1840 году Лермонтов был выслан из Петербурга в Тенгинский пехотный полк, штаб-квартира которого находилась в то время в станице Ивановской. Все лето и осень провел он в экспедиционном отряде генерал-лейтенанта А. В. Галафеева, а в декабре вернулся в свой полк на Кубань.

Это подтверждается воспоминаниями декабриста Н. И. Лорера. В альбоме, подаренном им в 1866 году А. А. Капнист, внучке известного поэта и драматурга В. В. Капниста и дочери декабриста А. В. Капниста, так описал он свое первое знакомство с поэтом в 1840 году:

«Я жил тогда в Фанагорийской крепости в Черномории. В одно утро явился ко мне молодой человек в сюртуке нашего Тенгинского полка, рекомендовался поручиком Лермонтовым, переведенным из лейб-гусарского полка. Он привез мне из Петербурга от племянницы моей, Александры Осиповны Смирновой, письмо и книжку...».

Декабрист указал конкретное место встречи — Фанагорийская крепость, в двух верстах от Тамани.

Сохранился еще один документ — отношение из штаба войск на Кавказской линии и в Черномории командиру Тенгинского пехотного полка о местонахождении поручика Лермонтова (11 ноября 1840 года). Сообщалось, что «по окончании же экспедиции он будет отправлен к командуемому Вами полку».

Итак, можно с уверенностью сказать, что в двадцатых числах декабря 1840 года Лермонтов второй раз пересек Кубань. До недавнего времени считалось, что поэт держал путь в Ивановскую, где находилась штаб-квартира Тенгинского пехотного полка, и оттуда приехал в Тамань для встречи с декабристом Н. И. Лорером. Но в одной из глав своей книги об истории Тенгинского пехотного полка Д. В. Ракович писал:

«К концу июля месяца (1840 года) в станицу Ивановскую прибыли маршевые батальоны 6-го пехотного корпуса на укомплектование людьми, всею штаб-квартирою и 4-мя баталионами выступили в крепость Анапу... По прибытии в Тамань люди были посажены 24 августа на суда и перевезены в места расположения баталионов».

Штаб-квартира Тенгинского полка с августа 1840 года временно переместилась в крепость Анапу. В Ивановской остались лишь нестроевая и инвалидные роты, часть полковых лошадей, обоз, цейхгаузы. Все остальные роты Тенгинского полка были в течение нескольких лет разбросаны по укреплениям восточного берега Черного моря.

213

В Анапу и ехал Лермонтов зимой 1840 года.

Анапа. Город в Краснодарском крае, расположен на северо-восточном берегу Анапской бухты Черного моря. Из Тамани в Анапу можно доехать на автобусе по трассе, связывающей Крым с Кавказом.

Сейчас Анапа — известный курорт, а в лермонтовское время тут была только крепость (до 1829 года принадлежала Турции), где располагался штаб Тенгинского пехотного полка.

Проехать в крепость Анапу Лермонтов мог только через Тамань. Другая дорога, через Абинское укрепление, была настолько небезопасна, что ею тогда практически не пользовались. Неспокойной была обстановка и в районе Тамани.

Осенью 1840 года декабрист Лорер и доктор Н. В. Майер выехали из Тамани в крепость Анапу:

«Правый фланг нашего небольшого подвижного отряда упирался в море, левый шел по небольшим песчаным возвышенностям, из-за которых стали показываться горцы, сначала конные, а потом и пешие, и набралось их несколько десятков.

Я шутил над доктором Майером, предрекая ему неизбежный плен, но на всякий случай мы намеревались обратить его экипаж в крепость и не дешево продать свою свободу. К большой радости нашей, мы достигли каменной передовой башни, устроенной для сигналов. На верхней платформе стоит постоянно заряженная пушка, и 6 казаков зорко следят за окрестностью. Незавидное местечко, и не желал бы я там жить. От башни открылись нам турецкий минарет и Анапа — цель нашего путешествия».

Зимой того же года, встретившись в Тамани с Лорером, поэт отправился дальше, в штаб полка («явиться начальству»), и прибыл в Анапу, где провел недели две, — 31 декабря 1840 года он еще был в полку «налицо».

Анапа в то время имела вид «богатой малороссийской деревни; дома большею частию мазанки, покрыты камышом; улиц почти нет... Дом турецкого коменданта сильно пострадал от нашего флота во время осады и теперь пуст. Жители отправляются с конвоем брать воду в речке Анапа, в расстоянии двух верст от крепости. Крепостные лошади пасутся за крепостью под прикрытием пушки». Так писал в те годы один из путешественников.

Старинные крепостные ворота, сохранившиеся в приморском парке, напоминают сейчас о лермонтовском времени.

Дом коменданта, в который, наверное, заходил Лермонтов, сильно перестроен, к нему примыкают современные строения. Находится он в глубине двора за зданием Дворца пионеров (ул. Свободы, 3).

214

Грузия

Селение в горах

Грузия, ее своеобразная жизнь, историческое прошлое, овеянное героикой борьбы за свободу, ее народное творчество и живописная природа отразились в таких шедеврах Лермонтова, как «Мцыри» и «Демон», «Герой нашего времени» и «Спор», «Дары Терека» и «Тамара», «Свиданье», «Спеша на север» и др.

Грузинский цикл лермонтовских произведений — это целый мир великолепных поэтических картин, изумительных художественных образов, глубоких идей и идеалов.

До 1837 года Лермонтов Грузии не видел, но, безусловно, много о ней читал и слышал Об этом свидетельствует ряд фактов В 1829 году поэт пишет стихотворение «Грузинская песня», в автографе которого имеется такая приписка: «Слышано мною что-то подобное на Кавказе».

В поэме «Джюлио» (1830) читаем:

Средь гор кавказских есть, слыхал я, грот,
Откуда Терек молодой течет...

(Терек берет начало, как известно, в Грузии.)

В автографе этой поэмы на первой странице рукой Лермонтова написано: «Я слышал этот рассказ от одного путешественника».

В 1835—1836 годах в драме «Маскарад» поэт нарисовал сатирический образ некоего Трущева, который «семь лет в Грузии служил».

215

Установить круг людей, от которых поэт слышал рассказы о Грузии, невозможно. В детстве бабушка возила его на Кавказские Минеральные Воды — в Горячеводк, переименованный впоследствии в Пятигорск. В Горячеводск часто приезжала сестра бабушки поэта Екатерина Алексеевна Хастатова, которая жила на Северном Кавказе в станице Шелкозаводской (близ Кизляра, на Тереке). В этой станице проживало несколько грузинских семейств.

На Кавказских Минеральных Водах бывало также множество грузин и живших или служивших в Грузии русских, армян, азербайджанцев, с которыми, очевидно, общались Е. А. Арсеньева и Е. А. Хастатова. Здесь Лермонтов слышал легенды, песни и рассказы о Грузии.

Сведения о ней получал, конечно, и при чтении, прежде всего Пушкина. В авторском примечании пушкинского «Кавказского пленника» (1822), послужившего одним из главных источников одноименной лермонтовской поэмы (1828), сказано: «Счастливый климат Грузии не вознаграждает сию прекрасную страну за все бедствия, вечно ею претерпеваемые. Песни грузинские приятны и по большей части заунывны».

Лермонтов, безусловно, читал также пушкинские стихотворения «На холмах Грузии», «Кавказ», «Обвал», «Монастырь на Казбеке», написанные в 1829 году, то есть в то время, когда начинался его творческий путь.

Особенно следует отметить опубликованный в 1830 году отрывок из пушкинского «Путешествия в Арзрум», в котором описывается Военно-Грузинская дорога В целом произведение было напечатано в 1836 году, незадолго до того, как по той же дороге пришлось отправиться в ссылку Лермонтову.

Корнета Лермонтова за сочинение «непозволительных» стихов перевели из гвардии в Нижегородский драгунский полк. Полк этот стоял в Грузии — его штаб-квартира находилась в селении Караагач (в Кахетии).

К сожалению, материалов о пребывании поэта в Грузии досадно мало. Мы даже не знаем точно, сколько времени он провел здесь и с кем из местных жителей встречался. Известно, что по плану Нижегородский драгунский полк в 1837 году должен был принять участие только в рекогносцировке Главного Кавказского хребта, не связанной с боевыми действиями.

Доброжелатели Лермонтова (А. И. Философов, В. Д. Вольховский, П. И. Петров), желая дать поэту возможность принять участие в военной экспедиции 1837 года и тем самым заслужить «прощение», добились его освобождения от поездки в полк и прикомандировали к отряду А. А. Вельяминова в экспедицию за Кубань, которая должна была начаться 19 мая. Однако он, как известно,

216

Старая башня

217

ЛЕРМОНТОВСКИЕ МЕСТА В ГРУЗИИ

218

простудился (рапорт о болезни подан 13 мая) и все лето лечился минеральными водами в Пятигорске.

В первой половине сентября с Кавказских Минеральных Вод через Ставрополь и укрепление Ольгинское Лермонтов выехал в Тамань, чтобы оттуда отправиться в Анапу или Геленджик, где находился отряд генерала Вельяминова. Но, узнав, что осенняя экспедиция отменена, 29 сентября он вернулся из Тамани в укрепление Ольгинское, где получил предписание отправиться в свой полк в Грузию. По пути в Тифлис поэт задержался в Ставрополе и только во второй половине октября отправился в свой полк по Военно-Грузинской дороге. По этой же дороге Лермонтов возвратился в Россию в первой половине декабря 1837 года.

Во Владикавказе поэта, приехавшего из Тифлиса, видел в заезжем доме его знакомый поручик В. В. Боборыкин. Лермонтов и встретившийся ему француз-путешественник были заняты отделкой пейзажных зарисовок, сделанных по дороге, и пели французскую песню. 14 декабря поэта видели уже в Прохладной.

Таким образом, поэт провел в Грузии около двух месяцев.

О жизни Лермонтова в Грузии можно судить по его письму, посланному где-то в ноябре—декабре 1837 года из Тифлиса С. А. Раевскому.

Это письмо, к сожалению, единственное дошедшее до нас прямое свидетельство о событиях и образе жизни Лермонтова в Грузии. Ввиду отсутствия других письменных свидетельств и документальных материалов важное значение приобретают «грузинские произведения» поэта, устные предания, сопоставление косвенных данных и логически обоснованные гипотезы.

Интересно побывать в местах Грузии, так или иначе связанных с именем Лермонтова. Лучше всего отправиться туда по Военно-Грузинской дороге из города Орджоникидзе, столицы Северо-Осетинской АССР.

Военно-Грузинская дорога. По этой дороге, издревле соединяющей Северный Кавказ с Закавказьем, ехал Лермонтов в 1837 году. Ее протяженность от Орджоникидзе (быв. Владикавказа) до Тбилиси (быв. Тифлиса) — 208 километров. Она является сейчас частью крупнейшей автомагистрали Москва — Ростов-на-Дону — Орджоникидзе — Тбилиси. По ней проходит туристский маршрут, которым можно воспользоваться для знакомства с местами, связанными с именем Лермонтова, историей создания его произведений.

Орджоникидзе (быв. Владикавказ). В столице Северо-Осетинской АССР на пересечении трех улиц — Ноя Буачидзе, Орджоникидзе и Тбилисской, где находится здание турбазы, — начинается Военно-Грузинская

219

дорога и туристский маршрут.

Во Владикавказе, основанном в конце XVIII века как город-крепость, в лермонтовские времена путешественникам приходилось ждать «оказии»: на юг по Военно-Грузинской дороге почта под охраной отправлялась два раза в неделю. Но зато потом, в пути, каждый вознаграждался возможностью видеть удивительные места. Дорога отличается исключительной живописностью: суровые ущелья с отвесными скалами, роскошные долины, шумные горные реки и водопады, белоснежные вершины гор, старинные сторожевые башни, крепости, средневековые храмы.

Военно-Грузинская дорога, по справедливому замечанию биографа П. А. Висковатого, «своими красотами и целой вереницей легенд особенно поразила поэта. Легенды ему были известны уже в детстве, теперь они возобновились в его памяти, вставали в фантазии его, укрепляясь в памяти вместе то с могучими, то роскошными картинами кавказской природы».

На 14-м километре Военно-Грузинская дорога вплотную подходит к Тереку. Миновав мост через приток Терека — реку Суаргом, попадаешь в пределы Бокового хребта.

Нижний Ларс. В 4 километрах от этого небольшого селения находится Верхний Ларс, неподалеку от которого, в русле Терека, лежит исполинских размеров валун, известный под названием Ермоловского камня. В Ларсе путники обычно останавливались на ночлег.

«В семи верстах от Ларса, — писал А. С. Пушкин в «Путешествии в Арзрум», — находится Дариальский пост. Ущелье носит то же имя. Скалы с обеих сторон стоят параллельными стенами. Здесь так узко, так узко, пишет один путешественник, что не только видишь, но, кажется, чувствуешь тесноту. Клочок неба как лента синеет над вашей головою. Ручьи, падающие с горной высоты мелкими и разбрызганными струями, напоминали мне похищение Ганимеда, странную картину Рембрандта. К тому же и ущелье освещено совершенно в его вкусе. В иных местах Терек подмывает самую подошву скал, и на дороге, в виде плотины, навалены каменья. Недалеко от поста мостик смело переброшен через реку. На нем стоишь как на мельнице. Мостик весь так и трясется, а Терек шумит как колеса, движущие жернов. Против Дариала на крутой скале видны развалины крепости. Предание гласит, что в ней скрывалась какая-то царица Дария, давшая имя свое ущелью: сказка. Дариал на древнем персидском языке значит ворота. По свидетельству Плиния, Кавказские врата, ошибочно называемые Каспийскими, находились здесь. Ущелье замкнуто было настоящими воротами, деревянными, окованными железом. Под ними, пишет Плиний, течет река Дириодорис.

220

Тут была воздвигнута и крепость для удержания набегов диких племен».

Горная долина

Отсюда начиналась Грузия.

Дарьяльское ущелье. О нем много говорится в летописях древнего мира, в сочинениях античных, византийских, арабских, европейских, русских и грузинских ученых, писателей, путешественников. «Ворота» в теснине Дарьяла, которые на протяжении тысячи лет крепко были заперты и надежно охраняли Грузию от враждебных чужеземных сил, после заключения Георгиевского трактата в 1783 году гостеприимно и широко были распахнуты для России, пришедшей на помощь обескровленному

221

в боях с восточными захватчиками грузинскому народу.

«Кавказские горы, — писал К. Маркс, — отделяют Южную Россию от богатейших провинций Грузии... Единственная военная дорога, заслуживающая это название, вьется от Моздока к Тифлису, проходя через теснины Дарьяльского ущелья».

С открытием Дарьяльских ворот для Лермонтова (и других русских писателей) открылся новый поэтический мир — Грузия. Поэт видел, как «дик и чуден был вокруг весь божий мир». Это поразило его.

Военно-Грузинскяя дорога

Особое место в поэзии Лермонтова занял образ бушующего Терека в Дарьяльском ущелье. Эта река берет начало на склоне Главного Кавказского хребта, у Казбека, и течет вдоль Военно-Грузинской дороги «Свирепый Терек», воспетый многими поэтами и путешественниками, стал для Лермонтова, по словам В. Г. Белинского, «Кастальским ключом». Продолжая традиции А. С. Пушкина («Кавказ», «Обвал»), Лермонтов не только рисует образ буйного Терека, но и одухотворяет, «очеловечивает» его. Поэт противопоставляет его — символ борьбы и свободолюбия — мрачным теснинам Дарьяла, черным скалам и утесам. В стихотворении «Дары Терека» персонифицированный

222

поэтом Терек говорит:

Я родился у Казбека,
Вскормлен грудью облаков,
С чуждой властью человека
Вечно спорить был готов.

Ярко изображается Терек, рвущийся на волю из тесноты Дарьяла, в «Демоне». Если черная трещина Дарьяльского ущелья сравнивается с «жилищем змея», то Терек окружен ореолом славы и величия:

...И горный зверь, и птица,
Кружась в лазурной высоте,
Глаголу вод его внимали;
И золотые облака
Из южных стран, издалека
Его на север провожали.

Видимо, не без влияния Пушкина и Лермонтова, поющих гимн бушующему Тереку в Дарьяльском ущелье, грузинские шестидесятники — «тергдалеулни» («терековцы», «испившие воды Терека») воспевали Терек как символ движения и борьбы против деспотизма (см., например, «Записки путника» Ильи Чавчавадзе).

На 33—35-м километре пути можно осмотреть укрепление, построенное в начале XIX века для защиты Военно-Грузинской дороги от нападения врага. Слева от дороги из ущелья вырывается горная речка Кистинка (или Белая), берущая начало от ледника Кибиш на горе Кора.

«Замок Тамары». В «глубокой теснине Дарьяла», на конусообразной скалистой горе, над левым берегом Терека (напротив укрепления), возвышается знаменитая крепость, построенная в I веке до нашей эры. С ней связано множество легенд, использованных Лермонтовым в балладе «Тамара». Об источниках баллады имеется обширная литература. Лермонтов знал книгу французского путешественника Гамба (она упоминается в «Герое нашего времени»), где сказано, что согласно легенде в Дарьяльском замке жила княжна Дарья, приказывавшая бросать в Терек любовников, которыми была недовольна. Легенда о царице, якобы давшей свое имя Дарьялу, упоминается и у Пушкина («Путешествие в Арзрум»), и у других авторов.

Сооружение замка народная молва приписывает знаменитой царице XII века Тамаре, воспетой в поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Некоторые исследователи ее считают прототипом и героини лермонтовской баллады. Это явная ошибка, поскольку во всех литературных, исторических и фольклорных источниках, в том числе и русских («История государства Российского» Н. М. Карамзина, роман А. А. Шишкова «Кетевана, или Грузия в 1812 году» и др.), Тамара характеризуется как идеальная правительница, отличавшаяся мудростью и целомудрием. Вероятно, авторы, в том числе и Лермонтов,

223

имели в виду имеретинскую царицу XVII века, которая не только в Грузии, но и в России и в Западной Европе была известна под именем Коварной Тамары. О ее роли в междоусобицах говорилось и в драматической поэме грузинского классика XIX века Акакия Церетели («Коварная Тамара»), и в весьма популярном «Путешествии» Шардена, из которого черпали материал многие европейские и русские писатели.

Лермонтов не только описал, как

В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея на черной скале,

но и запечатлел ее на рисунке.

После осмотра башни снова в путь. Вскоре по правую сторону откроется Девдоракское ущелье, по которому течет река Девдораки, приток Терека. Отсюда хорошо видны гора Казбек и один из ее самых мощных ледников — Девдоракский. В прошлом столетии с горы срывались в русло Терека большие ледяные глыбы. Иногда обвалы носили катастрофический характер. Один из таких обвалов, остановивший «Терека могучий вал», описал А. С. Пушкин.

Гвелети. У этого селения в Терек впадает маленькая горная речушка Гвелетисцкали, образующаяся из живописного водопада. Во времена Лермонтова дорога проходила за селением Гвелети по правому берегу Терека, но из-за частых размывов у «Бешеной балки» она в 70-х годах прошлого столетия была перенесена на левый берег. Следы старой дороги видны и теперь.

Казбеги (быв. Степан-Цминда). Поселок городского типа, районный центр, тургостиница. В лермонтовское время был небольшим селением и назывался русскими Казбек, по имени здешнего старшины. Так же назвали и высочайшую гору, у подножия которой расположен этот населенный пункт. «Деревня Казбек, — писал А. С. Пушкин в «Путешествии в Арзрум», — находится у подошвы горы Казбек и принадлежит князю Казбеку».

Здесь родился классик грузинской литературы Александр Казбеги (1848—1893). В доме писателя теперь краеведческий музей имени А. Казбеги.

Селение Казбек в лермонтовское время состояло примерно из семидесяти домов, расположенных очень скученно у самого обрыва над Тереком. Против него, в стороне от дороги, на горе Квенамта, воздвигнут храм Цминда-Самеба («Святая троица»), воспетый А. С. Пушкиным в стихотворении «Монастырь на Казбеке». Заглавие стихотворения не совсем точное. Храм построен не на Казбеке, а на одном из его «вассалов». Большое здание этого монастыря, замечательного исторического и архитектурного памятника XIV века, красуется на высокой горе, за спиной которой возвышается

224

Казбек

225

белоснежный великан Казбек (Мкинвари, Мкинварцвери, букв. — ледяной пик) — одна из высочайших вершин в центральной части Кавказа. Казбек имеет две вершины (главная — восточная, высотой 5033 метра), с которых спускаются долинные ледники.

Дарьяльское ущелье с замком Тамары.
Рис. М. Ю. Лермонтова. Карандаш. 1837

О Казбеке восторженно писали Д. В. Давыдов, В. К. Кюхельбекер, Д. П. Ознобишин, А. А. Бестужев-Марлинский, А. Я. Мейснер, Л. Якубович и другие поэты, но в творчестве Лермонтова эта вершина занимает особое место. В «Демоне» ее красота описывается так:

...И между них, прорезав тучи,
Стоял, всех выше головой,
Казбек, Кавказа царь могучий,
В чалме и ризе парчевой.

В поэзии Лермонтова Казбек часто выступает как собирательный образ всего Кавказа. Поэт его описывает то снизу («Спор»), то сверху («Демон»), то издали (поэма «Джюлио», 1830), то вблизи:

Спеша на Север из далека,
Из теплых и чужих сторон,
Тебе, Казбек, о страж Востока,
Принес я, странник, свои поклон.

Баллада «Спор» многопроблемна. В ней Казбек и Шат-гора (Эльбрус)

226

спорят о таких сложных политических и философских проблемах, как русско-кавказские отношения, историческое предназначение России, соотношение западной и восточной культур, наступление цивилизации на природу и т. д. Сочувствуя Казбеку, олицетворяющему кавказскую вольность, автор в то же время считает продвижение России на Кавказ закономерным и исторически оправданным, поскольку она, «добывая медь и злато», способствовала развитию здесь промышленности и более высокой культуры.

Исследователи правильно отмечают связь с местным фольклором и «Спора», и «Демона». Поэма начинается и заканчивается описанием Казбека. Когда печальный Демон пролетал над вершинами Кавказа, «под ним Казбек, как грань алмаза, снегами вечными сиял». В конце же поэмы рассказывается, как прах Тамары был отвезен и похоронен «меж снегов Казбека», где «одним из праотцев Гудала» построен храм:

На вышине гранитных скал,
Где только вьюги слышно пенье,
Куда лишь коршун залетал.

Это, конечно, тот самый храм, который был описан А. С. Пушкиным в «Монастыре на Казбеке». Недалеко от него, на склоне Казбека, находится труднодоступный пещерный монастырь Бетлеми, с которым связано множество легенд. Эти места и избрал автор «Демона» для последнего успокоения Тамары. Здесь «льды вековечные горят» и «скала угрюмого Казбека добычу жадно сторожит».

Через два десятка лет после написания «Демона» над вершиной Казбека появится другой фантастический образ, но не злой дух, а «бессмертный дух» Родины, устами которого автор поэмы «Видение», великий грузинский поэт-шестидесятник Илья Чавчавадзе выскажет идеи и идеалы своего революционного поколения. Пройдет еще два десятка лет, и он же напишет поэму «Отшельник», местом действия которой изберет тот самый монастырь Бетлеми.

У поселка Казбеги кончается Дарьяльское ущелье, а за ним Военно-Грузинская дорога вступает в Хевское ущелье. По обеим сторонам дороги видны средневековые сигнально-сторожевые башни.

Арша. У этого селения (51-й километр дороги) расположена турбаза Грузинского республиканского совета по туризму и экскурсиям. Отсюда совершаются экскурсии на Гергетский ледник Казбека, на Аршский и Гвелетский водопады, в Сионскую рощу, Гудушаурское ущелье и другие места.

Сиони. От турбазы до этого живописного селения 2—3 километра. Старинные башни, возвышавшиеся здесь, Лермонтов запечатлел на рисунке и картине. Над селением нависает гора Кабарджина, слева от дороги стоит Сионская церковь (памятник архитектуры — базилика IX столетия),

227

а недалеко от нее возвышается четырехэтажная сигнально-сторожевая башня.

Селение Коби. Расположено на 64-м километре Военно-Грузинской дороги. Здесь, на стыке четырех ущелий — Хевского, Ухатского, Трусовского и Байдарского, — в лермонтовские времена находились военный кордон и дом для приезжавших.

Через километр, в селении Алмасиани (Верхний Коби), Военно-Грузинская дорога отклоняется от вытекающего из Трусовского ущелья Терека и, вступив в десятикилометровое Байдарское ущелье, начинает подниматься на гребень Главного Кавказского хребта.

Крестовый перевал. Он получил это название от установленного здесь креста. «Кстати, — писал Лермонтов в «Герое нашего времени», — об этом кресте существует странное, но всеобщее предание, будто его поставил император Петр I, проезжая через Кавказ; но, во-первых, Петр был только в Дагестане, и, во-вторых, на кресте написано крупными буквами, что он поставлен по приказанию г. Ермолова, а именно в 1824 году. Но предание, несмотря на надпись, так укоренилось, что, право, не знаешь, чему верить, тем более что мы не привыкли верить надписям». В действительности крест установлен с давних пор, но обновлен в 1824 году.

Крестовый перевал — самая высокая точка Военно-Грузинской дороги (2379 метров) — разделяет местную природу на две контрастные части. Дорога переходит на южный склон Главного Кавказского хребта. Позади остаются суровые горы, бушующий Терек, мрачно-величавое Дарьяльское ущелье, впереди же открывается панорама зеленой Арагвинской долины:

И перед ним иной картины
Красы живые расцвели:
Роскошной Грузии долины
Ковром раскинулись вдали.

За восемь лет до Лермонтова эти восхитительные виды с Крестового перевала открылись перед Пушкиным. Он запечатлел их в знаменитом стихотворении «Кавказ». В «Путешествии в Арзрум» сказано: «Мгновенный переход от грозного Кавказа к миловидной Грузии восхитителен. Воздух юга вдруг начинает повевать на путешественника. С высоты Гуд-горы открывается Кайшаурская долина с ее обитаемыми скалами, с ее садами, с ее светлой Арагвой, извивающейся, как серебряная лента, — и все это в уменьшенном виде, на дне трехверстной пропасти, по которой идет опасная дорога».

Из письма Лермонтова к Раевскому знаем, что он «лазил на снеговую гору (Крестовая) на самый верх, что не совсем легко; оттуда видна половина Грузии как на блюдечке». Это место изображено Лермонтовым на автолитографии и картине (масло).

228

Крестовая гора.
Картина М. Ю. Лермонтова. Масло. 1837—1838

С Крестового перевала, в отличие от нынешнего направления (Земомлетского спуска, открытого для движения в 1861 году), дорога шла по отлогому скату в Чертову долину, затем она взбиралась по крутому подъему к Гуд-горе и наконец спускалась к Кайшаурской долине. Возвращаясь из Грузии в декабре 1837 года, Лермонтов ехал через Кайшаурскую долину по крутому подъему прямо к Гуд-горе и Крестовому перевалу. Его впечатления отражены в романе:

«Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, когда я въехал в Койшаурскую долину... Славное место эта долина! Со всех сторон горы неприступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар, желтые обрывы, исчерченные промоинами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов».

«...С трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору, — читаем далее, —

229

мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу... Вот, наконец, мы взобрались на Гуд-гору, остановились и оглянулись... такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями».

Развалины на берегу Арагвы в Грузии.
Рис. М. Ю. Лермонтова. Карандаш. 1837

Арагви (Арагва). Образуется слиянием Белой Арагви, которая берет свое начало на южном склоне Главного Кавказского хребта, с Черной Арагви у селения Пасанаури. Далее, у селения Жинвали, она сливается с Пшавской Арагви. Впадает Арагви в реку Куру у города Мцхета.

Эти места восхитили и вдохновили Лермонтова. Показательно, что над сюжетом «Демона» и «Мцыри» он работал почти всю свою творческую жизнь, но после пребывания в Грузии заново их переработал, придав им законченный художественно-совершенный вид. Перенеся место

230

Быв. монастырь Джвари в Мцхета. Общий вид

231

действия «Демона» на берега Арагви, а «Мцыри» — в Мцхета, используя местные легенды, поэт создал новые редакции с новыми яркими образами.

Быв. монастырь Джвари в Мцхета. Фрагмент

На обращение к местным легендам в «Демоне» намекает сам автор:

На склоне каменной горы
Над Койшаурскою долиной
Еще стоят до сей поры
Зубцы развалины старинной.
Рассказов, страшных для детей,
О них еще преданья полны...
Как призрак, памятник безмолвный,
Свидетель тех волшебных дней,
Между деревьями чернеет.
Внизу рассыпался аул...

Гуд-Аул «рассыпался» в Гудинском ущелье, в верховьях Арагви. «Если едучи из Владикавказа, — писал П. А. Висковатый, — спускаться с перевала к станции Гудаур, то направо, внизу, над самой Арагвой высится невысокая плоская гора. На ней и теперь еще даже издали заметны две башни и большие камни, остатки развалин замка...

Лермонтов еще застал стены более высокими... По всей Арагве нет другого места, которое подходило бы под описание Лермонтовым замка Гудала».

Дочь Гудала, княжна Тамара, «к Арагве ходит за водой», а ее жених «Арагвы светлой... счастливо достиг зеленых берегов». В этих местах бытуют легенды о злом духе Гуде, полюбившем красавицу грузинку,

232

и о женихе, убитом в день свадьбы. Там же находится часовня, про которую говорили, что молитва в ней охраняет от разбойников. Эти легенды и использованы в «Демоне». Сохранился рисунок Лермонтова «Развалины на берегу Арагвы», изображающий разрушенную крепость в верховьях реки.

Имя Гудала Лермонтов, очевидно, образовал или от имени легендарного горного духа Гуда, или от географических названий: аул Гуда, Гудаури (самое высокогорное селение на Военно-Грузинской дороге), Гуд-гора и т. д.

Квешети. Спустившись с Крестового перевала, путники обычно останавливались на ночлег в этом селении на берегу Арагви, в доме правителя Военно-Грузинской дороги. В конце 20-х годов правителем был Б. Г. Чиляев (Чилашвили), человек передовых взглядов. У него останавливались Пушкин, Грибоедов, декабристы. С этим местом связано пушкинское стихотворение:

На холмах Грузии лежит ночная мгла,
Шумит Арагва предо мною...

Справа от Военно-Грузинской дороги тянутся лесистые вершины Ломисского хребта, а слева — Гудаурских гор. К склонам их прижались маленькие селения. Дорога проходит мимо нескольких ущелий, образуемых протоками Белой Арагви.

Пасанаури. В одном из живописных селений Мтиулетии (115-й километр дороги) расположена туристская база Грузинского республиканского совета по туризму и экскурсиям. Здесь Белая Арагви сливается с вытекающей из Гудамакарского ущелья Черной Арагви, а дальше течет уже как Арагви.

Во времена Лермонтова дорога, пройдя через селения Пасанаури, Ананури, Жинвали, поднималась к Душети, небольшому уездному городку с крепостью. Известно, что в мае 1829 года здесь ночевал А. С. Пушкин. Теперь город Душети, районный центр, остается в стороне от Военно-Грузинской дороги, так как шоссе проходит вдоль реки Арагви по ровному месту, минуя крутые подъемы и спуски.

Мцхета. Город в 21 километре от Тбилиси, там, где Арагви впадает в Куру, древняя столица Грузии.

В XI веке здесь были воздвигнуты знаменитые памятники грузинского зодчества — патриарший собор Светицховели («Животворящий столб», усыпальница грузинских царей) и храм Самтавро (резиденция правителя). Напротив, у слияния рек, на горе возвышается храм Джвари («Крест», начало VII века) — одно из выдающихся произведений мировой архитектуры, место действия поэмы «Мцыри». Судя по описанию в поэме, Лермонтов поднимался туда и осматривал монастырь:

Немного лет тому назад,
Там, где, сливаяся, шумят,
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры,
Был монастырь. Из-за горы

233

И нынче видит пешеход
Столбы обрушенных ворот,
И башни, и церковный свод...

Этот вид Лермонтов запечатлел также на картине «Кавказский вид с саклей»: развалины сторожевой башни, к которой лепится сакля с плоской кровлей, за рекой — контуры Джвари.

В Мцхета Военно-Грузинская дорога сворачивает влево по мосту на правый берег Куры — самой большой реки Кавказа. За Мцхета дорога, вступив в долину Куры, выходит к подножию отрогов Триалетского хребта Малого Кавказа. Около здания гидроэлектростанции Военно-Грузинская дорога вступает в черту столицы Грузинской ССР.

Тбилиси (быв. Тифлис). Один из старейших городов мира (по археологическим данным, его территория была заселена еще в четвертом тысячелетии до нашей эры). С начала VI века Тбилиси становится столицей Грузии вместо Мцхета. В настоящее время Тбилиси — крупный промышленный и культурный центр с более чем миллионным населением.

Он расположен в Восточной Грузии, в котловине, на обоих берегах Куры. Общая площадь городских земель — 347 квадратных километров, застроенная территория — около 140 квадратных километров. Зима здесь умеренная, лето жаркое. Свое название город получил от теплых серных источников («тбили» букв. — теплый). Тбилиси имеет сложный рельеф. С трех сторон к нему примыкают горные склоны и холмы.

В старой части города, на левом берегу Куры, возвышается древний замок Метехи, а против него — развалины крепости Нарикала. На склоне горы Мтацминда (гора святого Давида) в литературном Пантеоне среди могил выдающихся грузинских писателей покоится прах А. С. Грибоедова.

Яркое описание старого Тбилиси дал А. С. Пушкин, побывавший здесь за восемь лет до Лермонтова. «Большая часть города, — читаем в «Путешествии в Арзрум», —выстроена по-азиатски: дома низкие, кровли плоские. В северной части возвышаются дома европейской архитектуры, и около них начинают образовываться правильные площади. Базар разделяется на несколько рядов; лавки полны турецких и персидских товаров, довольно дешевых, если принять в рассуждение всеобщую дороговизну. Оружие тифлисское дорого ценится на всем Востоке».

Лермонтов, как и Пушкин, видел, как «по узким и кривым улицам бежали ослы с перекидными корзинами; арбы, запряженные волами, перегораживали дорогу. Армяне, грузины, черкесы, персияне теснились на неправильной площади; между ними молодые русские чиновники разъезжали верхами на карабахских жеребцах».

Во времена Лермонтова в Тифлисе

234

Вид Тифлиса. Картина М. Ю. Лермонтова. Масло. 1837

Иллюстрация:
Современный Тбилиси

235

насчитывалось около 30 тысяч жителей. Бросались в глаза скученность, теснота; ощущался недостаток хорошей питьевой воды. Большой популярностью пользовались тифлисские серные бани, о которых восторженно отзывался А. С. Пушкин («Путешествие в Арзрум»), а затем и Лермонтов: «Что здесь истинное наслаждение, так это татарские бани».

Тифлис. Рис. М. Ю. Лермонтова. Карандаш. 1837

Улица Энгельса (быв. Садовая). Точных данных о том, где Лермонтов жил и с кем встречался, не сохранилось. Предполагают, что он, находясь в Тифлисе в октябре — начале декабря 1837 года, навещал своего дальнего родственника Е. Ахвердова в доме на Садовой.

236

Алавердская площадь, 2. Возможно также, что Лермонтов жил в этом доме, где помещались офицеры тех полков, которые стояли в Тифлисе. В настоящее время этот старинный двухэтажный особняк с резными деревянными балконами и внутренним двором ремонтируется. В особняке предполагается открыть музей литературных связей.

Дидубийское поле. 10 октября 1837 года тут, в окрестности Тифлиса, производился смотр войсковых частей Кавказского корпуса, среди которых были четыре эскадрона Нижегородского драгунского полка. Но присутствовал ли Лермонтов на этом смотре — неизвестно.

А. И. Одоевский (?). Акварель М. Ю. Лермонтова

Иллюстрация:
В старом квартале Тбилиси

237

Н. А. Грибоедова (1812—1857). Гравюра

Старинный особняк на Алавердской площади

«Я снял на скорую руку виды всех примечательных мест, которые посещал, и везу с собой порядочную коллекцию», — сообщал Лермонтов Раевскому. Из этой коллекции до нас дошли лишь отдельные рисунки и картины. На одном рисунке изображен Метехский замок с церковью над обрывом, домики, нависшие над берегом Куры, узкий Авлабарский мостик. На другом — группа женщин и мальчик на плоской кровле тифлисской сакли. Наконец, на картине, написанной маслом, дан общий вид Тифлиса, обозреваемого с левого берега Куры. Справа — Метехский замок, слева — Ортачальские сады, в центре — гора с крепостными стенами Нарикала. С

238

этой «сумрачной» горы и открывается вид, описанный в «Свиданье»:

Уж за горой дремучею
Погас вечерний луч,
Едва струей гремучею
Сверкает жаркий ключ;
Сады благоуханием
Наполнились живым,
Тифлис объят молчанием,
В ущелье мгла и дым.

Тифлис упоминается также в начале «Героя нашего времени» («Я ехал на перекладных из Тифлиса...») и в черновом наброске: «Я в Тифлисе у Петра Г. ...»

Особого внимания заслуживает та часть письма М. Ю. Лермонтова к С. А. Раевскому, где сообщается, что особенно в Тифлисе есть люди очень порядочные. Имелись в виду, очевидно, ссыльные декабристы и передовые деятели кавказской интеллигенции. Убедительным является предположение, основанное на устном свидетельстве грузинских современников Лермонтова, переданном потомкам из уст в уста, что поэт вместе со своим другом ссыльным декабристом А. И. Одоевским в Тифлисе посещал семью выдающегося грузинского поэта Александра Гарсевановича Чавчавадзе и часто беседовал с овдовевшей в 1829 году Ниной Александровной Чавчавадзе-Грибоедовой. По преданию, она подарила Лермонтову и Одоевскому на память при расставании кинжалы из коллекции своего мужа и отца, и по этому случаю было написано стихотворение «Кинжал» (первоначальное название «Подарок»). По тем же сведениям, младшей сестре Нины, голубоглазой певунье Екатерине Чавчавадзе, посвящены три лермонтовских неозаглавленных стихотворения: «Слышу ли голос твой», «Как небеса, твой взор блистает» и «Она поет — и звуки тают», которые варьируют одну и ту же тему.

Эти сведения приобретают еще большую убедительность, если учесть следующие обстоятельства. Во-первых, дом Чавчавадзе, по единодушному признанию современников, был связующим звеном между русской и грузинской интеллигенцией. Во-вторых, А. И. Одоевский (о котором Лермонтов писал: «Я знал его: мы странствовали с ним...») был родственником Грибоедова и во время пребывания в Тбилиси, как вспоминал ссыльный декабрист А. Е. Розен, часто хаживал на могилу друга своего. В-третьих, стихотворение А. И. Одоевского «Соловей и Роза», переведенное на грузинский язык Александром Чавчавадзе, часто распевала его дочь Екатерина (об этом говорится и в стихотворении Николоза Бараташвили, посвященном в 1839 году Екатерине Чавчавадзе, в которую он был влюблен). В-четвертых, существует свидетельство, что Лермонтов по дороге к месту дуэли рассказывал М. П. Глебову о плане задуманного романа «из кавказской жизни, с Тифлисом

239

при Ермолове, его диктатурой и кровавым усмирением Кавказа, персидской войной и катастрофой, среди которой погиб Грибоедов в Тегеране».

Не без основания полагают, что Лермонтов мог бывать и в Цинандальском имении Александра Чавчавадзе.

Цинандали. Бывшее родовое поместье князей Чавчавадзе в Кахетии, в 180 километрах от Тбилиси, ныне село Телавского района Грузинской ССР, где расположен Дом-музей Чавчавадзе. Усадьба восхищала всех и своим «волшебным садом», и дворцом, и великолепнейшим видом, открывающимся оттуда на Алазанскую долину. Здесь бывали А. С. Грибоедов, Л. С. Пушкин (возможно, и А. С. Пушкин), декабристы, офицеры Нижегородского драгунского полка, квартировавшего недалеко от Цинандали, в урочище Караагач. Вполне вероятно, что бывал здесь и Лермонтов, переведенный в этот полк и сообщавший С. А. Раевскому, что во время своих странствий по Кавказу побывал и в Кахетии. Но предполагать это можно только на основании косвенных данных.

25 ноября 1837 года Лермонтов был выключен из списков Нижегородского драгунского полка. Но расставался он с Грузией неохотно. «Наконец, — писал он С. А. Раевскому перед отъездом из Тифлиса, — меня перевели обратно в гвардию, но только в Гродненский полк, и если бы не бабушка, то, по совести сказать, я бы охотно остался здесь».

О поездке Лермонтова в Грузию в 1840 году. Любопытно мнение некоторых исследователей о том, что Лермонтов побывал в Грузии и второй раз.

12 сентября 1840 года Лермонтов писал А. Лопухину из Пятигорска: «Не знаю, куда отправлюсь — в Ставрополь, на Черное море или в Тифлис». Куда же он все-таки отправился?

Известно, что после окончания военного похода в Большую Чечню, в котором участвовал поэт, 20 ноября 1840 года в Герзель-Ауле состоялся смотр войск, и они были распущены на зимние квартиры. Принято считать, что с этого времени М. Ю. Лермонтов до конца года находился в Ставрополе. Но И. К. Ениколопов в книге «Лермонтов на Кавказе» (Тбилиси, 1940), Г. Н. Леонидзе в статье «Лермонтов в Грузии» («Литературули Сакартвело», 1964, 23 окт., на груз. языке) и некоторые другие исследователи доказывают, что в конце ноября или в декабре 1840 года поэт несколько дней провел в Грузии.

В русских и грузинских источниках можно найти разную оценку этой гипотезы.

В «устных рассказах» Е. А. Сушковой (Хвостовой), записанных М. Семевским, говорится, что вслед за высылкой Лермонтова на Кавказ в 1840 году «сюда же, в Тифлис, явилась и Екатерина Александровна с

240

мужем, имевшим пост директора дипломатической канцелярии при главнокомандующем Кавказского края. Рассказывают, что именно в это время Лермонтов прислал Е. А. Хвостовой свой живописный, очень хороший портрет. Уверяют, что она, не приняв этого портрета, отправила его назад» (Сушкова Е. А. Записки. Л., 1928).

Это важное сообщение, но из него вовсе не следует, что поэт в названное время находился в Тифлисе, он мог послать свой портрет и с Северного Кавказа.

По сообщению Христофора Саникидзе (слуги Лермонтова в июне—июле 1841 года в Пятигорске), поэт в 1840 году шесть дней провел в Тифлисе, в доме Александра Чавчавадзе, превращенном позже в гостиницу «Париж».

Это свидетельство также заслуживает внимания, но известно, что Х. Саникидзе нередко сочинял небылицы, противоречащие общеизвестным фактам.

Во время подготовки к юбилею Лермонтова в 1891 году на заседании Тифлисского городского совета городской голова предложил присвоить одной из улиц в столице Грузии имя поэта, «который дважды побывал в Тифлисе».

В связи с этим следует сказать, что, во-первых, городской голова мог иметь в виду 1837 год (посещение поэтом Тифлиса до и после пребывания в Нижегородском драгунском полку в Кахетии), и, во-вторых, если даже сказанное городским головой относится и к 1840 году, то трудно безоговорочно принять его слова, поскольку он не называет источника своих сведений.

Интересными, хотя неубедительными, являются и косвенные данные, привлекаемые некоторыми исследователями для подтверждения своего мнения. Указывается, например, что генерал П. Х. Граббе, у которого якобы Лермонтов служил адъютантом, а также друзья поэта Г. Г. Гагарин и А. А. Столыпин осенью 1840 года были в Тифлисе.

Однако из этого вовсе не следует, что в то время и Лермонтов находился в Тифлисе.

Внимания заслуживает и тот факт (не отмеченный исследователями), что в 1841 году усиливается интерес Лермонтова к грузинской тематике (стихотворения «Спор», «Тамара», «Свиданье», «Не плачь»), но это могло быть вызвано не новыми впечатлениями от предполагаемой поездки поэта в Грузию, а другими обстоятельствами. Например, известно, что летом и осенью 1840 года Лермонтов встречался с К. Х. Мамацевым (Мамацашвили — офицер-артиллерист, познакомившийся с поэтом в боях при Валерике), а незадолго до своей гибели жил в Пятигорске в грузинском окружении в доме В. И. Чилаева (Чиладзе).

241

Чечено-
Ингушетия
и Дагестан

Горный пейзаж

17 июня 1840 года в ироничном и грустном по тону письме А. А. Лопухину поэт сообщил, что покидает Ставрополь и едет «в действующий отряд, на левый фланг, в Чечню брать пророка Шамиля». Официальное «Отношение из Штаба войск Кавказской линии и Черномории к командующему Тенгинским пехотным полком» полностью удостоверяет этот факт: Лермонтов 18 июня «командирован на левый фланг Кавказской линии для участия в экспедиции, в отряде под началом генерал-лейтенанта Галафеева», стоявшем в Грозной.

Спустя несколько дней наезженный военно-торговый тракт привел его на берега Терека, в пыльный и скученный, шумный и разноязыкий городишко Моздок. Здесь поэт бывал уже не раз. Детские впечатления 1820, 1825 годов могли стереться, но свежи были в памяти осенние дни 1837 года, когда сосланный на Кавказ за обличительные стихи о смерти Пушкина Лермонтов именно от Моздока отправлялся по Военно-Грузинской дороге в Закавказье, а затем вернулся сюда. В тот раз произошло его прямое знакомство с Осетией и Ингушетией, оставившее неяркий, но заметный след в биографии и творчестве.

Современная асфальтовая дорога от Моздока до Орджоникидзе проложена по трассе старинного тракта,

242

сооруженного после вхождения Осетии и Чечено-Ингушетии в состав России. Во времена Лермонтова тракт контролировался цепью обветшавших уже редутов и укреплений конца XVIII — первой четверти XIX века (Ново-Александровский, Константиновский, Григорополис, Потемкинский и др.), от которых ныне ничего не сохранилось. По сторонам от современной дороги раскинулись добротно застроенные населенные пункты: станица Вознесенская со своими газоперерабатывающими заводами, «гроздь» из трех ингушских селений Ачалуки, славящихся целебной минеральной водой того же названия, осетинские селения Майское, Ольгинское, интернациональное по составу населения крупное село Чермен. Склоны холмов с мягкими очертаниями покрыты возделанными полями.

Здесь протекает речка Камбилеевка, которая в известном для своей эпохи труде С. М. Броневского (1823) именуется Галуп. Лермонтов хорошо знал книгу своего старшего современника. Возможно, что, выбирая имя для горского кунака — друга рассказчика в стихотворении «Валерик», он руководствовался не только впечатлениями об аргунской поездке, но и созвучием этого имени названию спокойной речки в густонаселенном районе на границе Чечено-Ингушетии и Северной Осетии.

Ожидающие туристов впечатления об отрезке маршрута от крепости Владикавказ (современный город Орджоникидзе, столица Северо-Осетинской АССР) до Казбеги нашли свое отражение в романе «Герой нашего времени». В повести «Бэла» упоминаются осетины — проводники по Военно-Грузинской дороге, а в повести «Максим Максимыч» дается описание Владикавказа и величественной панорамы окрестных гор. «Я смотрел в окно. Множество низких домиков, разбросанных по берегу Терека... мелькали из-за дерев, а дальше синелись зубчатою стеной горы, и из-за них выглядывал Казбек в своей белой кардинальской шапке...»

Дальше дорога ведет по Дарьяльскому ущелью — историческому приграничью Осетии и Ингушетии. О нем М. Ю. Лермонтов писал: «Избавлю вас от описания гор, от возгласов, которые ничего не выражают, от картин, которые ничего не изображают, особенно для тех, которые там не были...»

Поэт останавливался у осетинского селения Балта и нарисовал «Кавказский вид с арбой»: подошву «священной» горы ингушей и осетин Мят-Лам (Мят-Хох), к которой прижалось ингушское селение Бийкау с характерной кавказской каменной башней. По дороге вдоль Терека и мимо маленькой деревянной мельницы едет арба, на которой восседает горец в войлочной шляпе.

Здесь вперемежку жили осетины и ингуши, а в каменных крепостях Редант, Джейраховское (стены и

243

башни последнего сохранились до сего дня в селении Чми) располагались русские гарнизоны. В те же годы декабрист А. Е. Розен видел эти места: «Дорога была очень хорошая и довольно широкая. Горы местами были покрыты лесом, кустарником; но когда приблизились к ущелью Дарьяльскому, то можно было видеть только отвесные скалы, меж ними Терек и над Тереком полосу неба. На вершинах скал показывались избы осетин, скирды хлеба, узкое поле, несколько волов — все это по причине значительной высоты виделось в уменьшенном виде».

В лермонтовской поэме «Демон» отразились кавказские (в частности, ингушские) фольклорные мотивы, связанные с мифологическими преданиями о Казбеке. Они, вероятно, были заимствованы у ингушской фамилии Бузуртановых, представители которой жили в селении Гвелети и традиционно исполняли обязанности проводников по местным достопримечательностям.

В настоящее время Балта, Чми, Ларс — придорожные селения вдоль асфальтированной трассы транскавказского автомобильного пути. В них туристы найдут все необходимое для краткосрочной остановки, подкрепления сил, осмотра природных и исторических памятников северного отрезка Военно-Грузинской дороги, проходящего по землям Северо-Осетинской АССР. К югу от Ларса начинается уже территория Грузии, лермонтовские места которой описаны в предшествующей главе путеводителя.

А в 1840 году у Лермонтова был иной маршрут. Миновав Моздок, он поехал вдоль северных исторических границ Чечено-Ингушетии.

Дорога шла по левому берегу полноводного от таяния высокогорных снежников Терека, который в этих местах уже заметно замедлил свой бег, через довольно далеко отстоящие друг от друга станицы Ищерскую, Наурскую, Калиновскую... Они (вместе с многочисленными военными постами) составляли часть так называемой укрепленной Терской линии и представляли собой типичные «линейные» станицы, хорошо известные Лермонтову по прежним поездкам на Кавказ.

Едва ли даже он — наблюдательный и страстно влюбленный в Кавказ странник — заметил сколько-нибудь разительные перемены в сравнении с 1837 годом, когда, по его собственным словам, «то на перекладных, то верхом, изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани...». Тот же тесный и постоянно настороженный, а часто и тревожный быт казаков, тот же степной, полупустынный к северу ландшафт, лишь чуточку скрашиваемый цепочками курганов — немых свидетелей былой истории края, — темнеющим в отдалении пойменным лесом, дымками правобережных чеченских мирных аулов и

244

синеющей над ними невысокой грядой Терского хребта, прячущего за собой роскошную панораму Главного Кавказского хребта.

Станица Червленная.
Акварель Г. Г. Гагарина. 1840-е гг.

Близ небольшой «новосельной» станицы Николаевской издревле существовали удобные броды и «перевозы» через Терек. Здесь испокон веку производились переправы. Они открывали дорогу прямо на юг, к крепости Грозной в долине реки Сунжи.

Двигаясь от паромной переправы через Терек и преодолев подъем на довольно высокую приречную террасу с разбросанными по ее краю старинными курганами, путник попадал в богатое и обширное по тем временам чеченское селение, называемое сейчас Толстой-Юрт (быв. Старый Юрт), вблизи которого находились «теплицы» — горячие минеральные источники.

Сразу от «теплиц» дорога круто забирала в гору и начинала извиваться по склону Терского хребта. С его вершины в ясную погоду открывается величественный вид: на севере тускло поблескивает Терек в обрамлении пойменных лесов, на юге — просторная, играющая всеми красками равнина, протянувшаяся до подножия Кавказских гор. Причудливо петляла бойкая и полноводная тогда Сунжа, на берегу которой на фоне лесистых гор виднелись уже строения Грозной.

Всякий, кто приезжал сюда, попадал в самый водоворот тогдашней кавказской жизни, изрядно обострившейся незадолго до появления здесь Лермонтова.

В тот год в Чечне поднялось восстание — часть длительного и упорного вооруженного движения, называемого в исторической литературе Кавказской войной, повлекшей немало жертв с обеих воюющих сторон. Этому способствовали жестокая, недальновидная политика царской

245

администрации, практика непрекращающихся набегов из высокогорной зоны, яростный натиск со стороны имамата Шамиля. Мирные горцы были на стороне России, многие колебались и действовали под давлением сиюминутных выгод или опасностей, но значительная часть населения сражалась в рядах восставших.

Военное поселение у крепости Грозной.
Акварель П. А. Дьяконова. XIX в.

Лермонтов был прикомандирован к отряду, действовавшему в Чечне и Дагестане. Места, в которых поэт бывал, участвуя в походах вместе с этим отрядом, представляют несомненный интерес для туристов.

Однако следует иметь в виду, что «сквозной» маршрут по лермонтовским местам в Чечено-Ингушской и Дагестанской АССР невозможен. Знакомство с ними лучше всего начинать с города Грозного, откуда разветвленная сеть автомобильных дорог приведет к большинству названных в путеводителе населенных пунктов и исторических объектов.

Город Грозный (быв. крепость Грозная). Столица Чечено-Ингушской АССР. Крепость Лермонтов посетил, вероятно, еще в период первой ссылки на Кавказ, когда, возможно, и сделал в ее окрестностях наброски для будущей картины «Кавказский вид» (1838). А в июне 1840 года он был командирован сюда для участия в экспедиции Галафеева.

Старая крепость Грозная, материалом для постройки которой послужили земля и дерево, не сохранилась (на ее месте теперь расположен сквер имени А. П. Чехова). Но до нас дошли акварели художника П. А. Дьяконова, запечатлевшие внешний вид отдельных частей крепости, какими они были к середине XIX века.

Интересны и свидетельства очевидцев, которые представили крепость

246

той поры так: «Шесть земляных батальонных сомкнутых фронтов средней профили, окруженных рвом, составляют крепость; внутренность крепости необширна и служит помещением для жилья и хозяйственных заведений штаба Куринского егерского полка; во рву куртины северо-восточного фронта помещается склад пороха и артиллерийских снарядов; через ров куртины западного фронта устроен деревянный мост, служащий сообщением с форштадтом, где живет начальник левого фланга... Далее за форштадтом построено русское поселение; общая невысокая земельная насыпь с пропорциональным впереди рвом... окружает форштадт и поселение, а ров этой насыпи примыкает к крепостному рву».

Можно установить сроки пребывания Лермонтова в Грозной, даже его коротких наездов в 1840 году: конец июня — начало июля, середина

247

июля, сентябрь, вторая половина октября, середина ноября и начало декабря. Он снова и снова возвращался сюда из военных походов и рейдов, поездок в Ставрополь и Пятигорск. Подробности неизвестны, но бесспорно, что этот период близкого знакомства с краем, непосредственного, прямого участия в боевых операциях, обретения новых друзей и духовного размежевания с частью тогдашнего окружения, напряженного художественного творчества и глубоких раздумий сыграл важную роль в последний год жизни поэта.

Вот лишь один пример. В письме к А. А. Лопухину, посланном в конце октября, читаем: «Пишу тебе из крепости Грозной, в которую мы, т. е. отряд, возвратились после 20-дневной экспедиции в Чечне... Писем я ни от тебя, ни от кого другого уж месяца три не получал. Бог знает что с вами сделалось; забыли, что ли? или пропадают? Я махнул рукой. Мне тебе нечего много писать: жизнь наша здесь вне войны однообразна; а описывать экспедиции не велят. Ты видишь, как я покорен законам. Может быть, когда-нибудь я засяду у твоего камина и расскажу тебе долгие труды, ночные схватки, утомительные перестрелки, все картины военной жизни, которых я был свидетелем. Варвара Александровна будет зевать за пяльцами и, наконец, уснет от моего рассказа, а тебя вызовет в другую комнату управитель, и я останусь один и буду доканчивать свою историю твоему сыну... Сделай одолжение, пиши ко мне как можно больше...»

С началом декабря Лермонтов уехал из Грозной в Ставрополь. Потом получил отпуск в Петербург и уже не бывал в крепости. Однако пережитое, прочувствованное в ней и в связи с ней запомнилось.

ЛЕРМОНТОВСКИЕ МЕСТА ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИИ И ДАГЕСТАНА

В городе есть несколько объектов, связанных с именем Лермонтова

248

или относящихся ко времени пребывания поэта в крепости.

г. Грозный. Река Сунжа
(вид из сквера им. М. Ю. Лермонтова)

Сквер имени М. Ю. Лермонтова. Скульптурный бюст поэта установлен перед входом в сквер, расположенный на берегу Сунжи, в самом конце проспекта Революции. Проезд от железнодорожного вокзала троллейбусом, автобусом до нового моста через Сунжу (остановка «Совет Министров»).

Недавно сквер и прилегающие к нему территории реконструировали в связи с благоустройством набережной и строительством административно-учебного (главного) корпуса Грозненского ордена Трудового Красного Знамени нефтяного института имени академика М. Д. Миллионщикова. Сюда, «к Лермонтову», любят приходить в часы отдыха люди старшего поколения и молодежь.

В начале проспекта Революции на украшенной фонтанами площади внимание привлекает монументальное здание современного театрально-концертного зала, в котором играет и труппа Русского республиканского драматического театра имени М. Ю. Лермонтова. Одна из улиц города также названа именем поэта.

г. Грозный. Республиканская библиотека им. А. П. Чехова
(на месте быв. крепости Грозной)

В республиканских музеях краеведения и изобразительных искусств, во многих краеведческих уголках и

249

экспозициях грозненских вузов, техникумов, культурно-просветительных учреждений, школ материалы, связанные с пребыванием Лермонтова в крепости Грозной, занимают почетное место и постоянно обновляются. Чечено-Ингушское книжное издательство издает сборники переводов произведений Лермонтова на чеченский и ингушский языки. Выпущен сборник статей на русском языке «М. Ю. Лермонтов и Чечено-Ингушетия» (1981). Областной совет по туризму и экскурсиям издал в помощь экскурсоводам, инструкторам по туризму брошюру «М. Ю. Лермонтов в Чечено-Ингушетии» (1984).

Главный вход в крепость Грозную.
Акварель П. А. Дьяконова. XIX в.

Улица Красных фронтовиков (быв. Михайловская), 14. В этом просторном по тем временам доме коменданта крепости (позже сильно перестроенном) бывал Лермонтов. Всего несколько десятков метров отделяют дом от памятника генералу А. П. Ермолову — основателю крепости Грозной. Проезд от вокзала троллейбусом до остановки «Проспект Мира».

Известно, что с 25 июня по 5 июля 1840 года Лермонтов находился в военном лагере под Грозной, готовясь

250

к походу. Точных сведений об этом нет. Недавно привлекли внимание два лермонтовских рисунка, датированных 1840 годом (Литературное наследство. Т. 45—46. С. 137). Один из них называется «Вид горского селения» (помещен также в «Лермонтовской энциклопедии» и в альбоме «Лермонтов. Картины, акварели, рисунки»), другой — «Кавказский пейзаж». Они сделаны итальянским карандашом, на скорую руку. Тем не менее яркие ландшафтные приметы позволяют определить изображение чеченского высокогорного аула в местности Тазбичи (район современного селения Шулкаг в Итум-Калинской котловине верховьев реки Чанты-Аргун) и вход в Аргунское ущелье близ нынешнего селения Чишки. Если так, то Лермонтов совершил поездку в глубь горной Чечни по Аргунскому ущелью (это верст 50 от крепости).

В стихотворении «Валерик», посвященном сражению 11 июня 1840 года, упоминается чеченец, кунак рассказчика, по имени Галуб. Местные филологи и краеведы единодушны во мнении: это — модификация довольно редкого имени Галлаб, бытовавшего у чеченцев среди обитателей все той же горной Итум-Калинской котловины и ущелья Чанты-Аргун. Выходцы из этих мест были в числе мирных чеченцев, основавших свои аулы под стенами Грозной. Не потому ли в окружении вновь появившегося в Грозной русского офицера и оказался аргунский чеченец, ставший ему другом и проводником в горы?

Смелые поездки в горную зону Кавказа (даже в «немирные» ее районы) не были по тем временам чем-то из ряда вон выходящим для офицеров. Характерны они и для пытливой натуры Лермонтова.

Можно порекомендовать следующие направления для самостоятельных экскурсий: Грозный — Советское — Итум-Кале; Грозный — Валерик — Лермонтов-Юрт (с возвращением через Закан-Юрт и Алхан-Калу); Грозный — Герменчук — Шали; Грозный — Курчалой — Майртуп; Грозный — Толстой-Юрт — Червленная — Шелковская (с посещением Парубочева) — Кизляр; Грозный — Гудермес — Герзель-Аул -Хасавюрт — Буйнакск.

Пешие передвижения по указанным направлениям не целесообразны (за исключением чрезвычайно живописного отрезка Советское — Итум-Кале), значительно удобнее совершить автомобильные экскурсии на экскурсионных и рейсовых автобусах, личных автомашинах. Знакомство с лермонтовскими местами по любому маршруту не займет более одного дня.

Маршрут Грозный — Ханкальское ущелье — Советское — Итум-Кале. Проходит по асфальтированному шоссе вдоль Аргуна, по Ханкальскому ущелью.

251

Видны совхозные поля, фруктовые сады, парники, дачные поселки грозненцев. По склонам гор — нефтяные вышки. Чуть в стороне от дороги — застроенное кирпичными домами селение Пригородное, в центре которого возвышаются здания школы, Дома культуры.

В горной Чечне

Долина реки Аргун памятна и по участию Лермонтова в военных походах. В Журнале военных действий отряда генерала Галафеева записано: «Выступив из лагеря при крепости Грозной, переправился с рассветом по мосту через р. Сунжу и взял направление через ущелье Хан-Калу

252

на деревню Большой Чечень». В отряде находился и Лермонтов.

Внешний вид этого небольшого моста легко представить, обратившись к одной из акварелей П. А. Дьяконова, написанной чуть позже. На ней же, на заднем плане, проглядывают покрытые лесом вершины гор, образующих так называемое Ханкальское ущелье — естественные ворота в глубь Чечни.

Ханкальское ущелье. При Лермонтове мрачным, опасным представлялось это местами покрытое вековым лесом ущелье (его чаще именовали тогда «дефиле Хан-Кала»). Не раз разыгрывались здесь события драматические, кровавые. Лермонтов наверняка слышал от бывалых солдат рассказы о столкновениях царских войск с горцами в прошлые годы; поднимался по крутым склонам так называемого Ермоловского кургана — популярной местной достопримечательности. Он мог узнать из уст сопровождавших его или отряд мирных горцев народное толкование названия ущелья как «Крепости против хана». И хотя это неверно (Хан-Кала на старинных диалектах местного языка значит «Сторожевая крепость»), но в 30-х годах XVIII века народное ополчение чеченцев в благоприятных условиях добрососедских отношений с Россией действительно разгромило здесь мощное войско Крымского хана.

Лермонтов несколько раз за летне-осеннюю кампанию 1840 года проходил по Ханкальскому ущелью и далее вверх по реке Аргун, вплоть до Черных гор. В Журнале военных действий, в наградном представлении Лермонтова упоминаются многие приаргунские селения. Кроме частых, но краткотечных перестрелок со скрывавшимися в лесах вдоль дороги отрядами восставших чеченцев, больших боевых действий в этих местах не происходило. Окрестные жители прочно установили мирные, дружественные отношения с российскими крепостями в крае, по достоинству оценили выгоды добрососедского общения.

Чечен-Аул (быв. Большой Чечен). Примерно в 5 километрах от главного шоссе. Почти за 60 лет до появления тут Лермонтова это селение возглавило процесс документального оформления добровольного вступления в подданство России основных чеченских обществ. Оно именовалось в просторечии Чечен-Нана, то есть Мать-Чечен, что подчеркивало особую роль в истории и культуре складывающегося народа, обязанного ему своим собирательным названием «чеченцы».

Старые Атаги (быв. Большая Атага). В 25 километрах от Грозного по шоссе на Советское. В XVIII—XIX веках аул славился оружейниками, изготавливавшими прекрасные шашки, которые нередко можно было видеть на поясах российских офицеров.

До наших дней сохранились далеко не все аулы в низовьях Аргуна,

253

где бывал Лермонтов. Но многие из них запечатлены художниками — современниками поэта.

Аул Чах-Гери, например, поэт мог увидеть таким, каким изображен он на акварелях неизвестного художника 1848 года: в беспорядке разбросанные сакли с плоскими крышами, стога сена, хозяйственные постройки, пасущийся скот, сцены мирной, трудовой жизни чеченских крестьян.

Не случайно, наверное, в российской живописи середины XIX века сюжеты, касающиеся зоны равнинного течения Аргуна, встречаются довольно часто: места эти были легко доступны из Грозной и населены дружественными горцами.

Сохранившиеся до нашего времени старинные аулы предстают сейчас в виде благоустроенных селений, где люди с особым пристрастием и волнением читают сегодня все доступное из краеведческого лермонтоведения. Еще бы: великий поэт бывал на этой земле, познал дружелюбие ее сынов, слушал неумолчный шум Аргуна.

Советское (быв. Шатой). Центр самого высокогорного района Чечено-Ингушской АССР. В 60 километрах южнее Грозного. Одно из селений, которое мог посещать Лермонтов летом 1840 года. Сейчас сюда можно довольно быстро доехать на рейсовом автобусе.

При подъезде к селению привлекает внимание боевая башня на берегу Аргуна — памятник горской архитектуры XVI—XVII веков. В 1858 году здесь, на месте чеченских аулов Цугуной и Шатой, царскими властями была построена крепость, от которой и сейчас уцелели части каменных стен с бойницами, ворота, тенистый парк из вековых лип.

Широко разросшееся ныне селение Советское, застроенное в центре двух- и трехэтажными домами, утопает в садах. Район этот славится животноводством, картофелеводством. В окрестностях Советского — зона отдыха трудящихся города Грозного.

Итум-Кале. Горное селение в 18 километрах южнее Советского, типичное для Чечено-Ингушетии. Здесь, как и в других высокогорные селениях, дома построены в основном из неотесанного камня, обмазаны глиной и побелены. Комнаты расположены в них по одной линии. Дома нередко имеют два выхода, а также открытую веранду и обнесены невысокими каменными заборами.

Окрестности села богаты средневековыми памятниками, особенно башнями, замками, склеповыми могильниками. Они как бы окружают село. Особенно много их на южной окраине Итум-Кале, где располагается и старинное селение Шулкаг, изображенное, вероятно, на рисунке Лермонтова «Вид горского селения».

С 1967 года здесь учрежден Аргунский историко-археологический музей-заповедник

254

М. Ю. Лермонтов в фуражке.
Рис. Д. П. Палена. Карандаш. 1840

255

под открытым небом.

Экспедиция. Акварель И. Я. Мейера. 1840-е гг.

Маршрут Грозный — Валерик — Лермонтов-Юрт (с возвращением через Закан-Юрт и Алхан-Калу). Это примерно 90 километров по дорогам трех районов Чечено-Ингушской АССР: Грозненского, Урус-Мартановского и Ачхой-Мартановского.

8 июля 1840 года отряд, в котором находился Лермонтов, выступил с рассветом из аула Чах-Гери (не сохранился) к Гойтинскому лесу. Слева остались живописные предгорья Чечни, справа в знойном мареве проступали очертания Ханкальских вершин Впереди — Малая Чечня.

Огромные безлесные поляны перемежались с густыми участками леса, сквозь которые пролегли просеки вдоль дороги на запад. Часто встречались речки и ручьи, спешащие к Сунже и избороздившие Чеченскую наклонную равнину своими обрывистыми руслами.

Здесь начиналась зона активных военных действий. В Журнале отряда генерала Галафеева постоянно упоминаются перестрелки (в том числе ночные), штыковые атаки, вооруженный захват селений и т. п. Отмечаются и потери.

Точный маршрут движения определить едва ли возможно, но в целом он представляется так: с левого

256

берега Аргуна — мимо места, где теперь находится селение Алхазурово, — к Урус-Мартану, ставшему ныне крупнейшим в республике и на всем Северном Кавказе селением, районным центром.

А для современников Лермонтова то была просто деревня Урус-Мартан, где прошла дневка 9 июля.

Из Урус-Мартана — дальше, в сторону аула Гехи (быв. Гихи). Попутно была произведена вылазка к предгорьям. Названия взятых с бою селений — Чурик-Рошня, Пешхой-Рошня, Хажи-Рошня — определенно указывают, что стояли они вдоль речки Рошня, может быть, в округе нынешнего селения Рошни-Чу, среди медоносных липовых рощ.

Спустя еще день, отряд выступил из лагеря и по узкой лесной дороге растянулся по направлению к речке Валерик. Разведка доносила, что там собрались крупные силы немирных горцев. Ожидалось жестокое и, по мысли командования, решающее сражение.

Валерик. Селение в Ачхой-Мартановском районе, одноименное с рекой (чеч. Валарг), впадавшей в Сунжу, приток Терека. Кровопролитное сражение при Валерике, в котором поэт сам участвовал, описано в известном стихотворении. Через селение проходит дорога с автобусным сообщением.

Сражение при Валерике состоялось 11 июля 1840 года и привело к немалым потерям с той и другой стороны, создало у российского командования иллюзию победы, но, по весьма трезвому замечанию военного историка, «осталось без последствий для достижения главной цели, т. е. усмирения Чечни».

И два часа в струях потока
Бой длился. Резались жестоко,
Как звери, молча, с грудью грудь,

Ручей телами запрудили.
Хотел воды я зачерпнуть...
(И зной и битва утомили
Меня), но мутная волна
Была тепла, была красна.

Для Лермонтова это был первый большой бой, в котором он участвовал, проявил отменное мужество, хладнокровие и «с первыми рядами храбрейших ворвался в неприятельские завалы». Последовало даже представление его к награде орденом. Сослуживцы восхищались удальством, отчаянной смелостью сосланного поручика.

Валерикское сражение оставило неизгладимый след в памяти и судьбе Лермонтова. Оно потрясло бессмысленной жестокостью, заставило о многом задуматься, на многое взглянуть иначе. Оно требовало творческого не только эмоционального, но и философского осмысления.

Лермонтов-художник запечатлел эти события на карандашном рисунке «Сражение при Валерике. Начало боя. Генерал Галафеев» и на акварели «При Валерике. 12 июля 1840 г. Похороны убитых». Он рисует

257

через несколько дней трагическую сцену «При Валерике», которая становится центральной и в композиции рисунка «Эпизод из сражения при Валерике», созданного вскоре совместно с Г. Г. Гагариным.

Лермонтов-поэт, напряженно и целеустремленно работая над первоначальными вариантами, пишет стихотворное послание «Я к вам пишу случайно; право...», больше известное под названием «Валерик».

В этой местности и раньше было немало стычек. Само чеченское название «Валерик» означает «Речка смерти». Так поясняет в стихотворении чеченец Галуб:

Галуб прервал мое мечтанье,
Ударив по плечу; он был
Кунак мой; я его спросил,
Как месту этому названье?
Он отвечал мне: «Валерик,
А перевесть на ваш язык,
Так будет речка смерти: верно,
Дано старинными людьми».

О Валерикском сражении Лермонтов писал А. А. Лопухину 12 сентября 1840 года, потом рассказывал взволнованно в апреле 1841 года в Москве Ю. Ф. Самарину.

Перечитывая «Валерик», вглядываясь снова в рисунки Лермонтова, нельзя не почувствовать главную суть его миропонимания, его собственного отношения к происходившему: проклятие никому не нужной войне, горькая тоска по родным людям и местам, сочувствие горцам, борющимся против правительственных войск, глубокая печаль о тех, кто погиб, пострадал в этой страшной бойне.

«А сколько их дралось примерно
Сегодня?» — «Тысяч до семи».
«А много горцы потеряли?»
«Как знать? — зачем вы не считали!»
«Да! Будет, — кто-то тут сказал, —
Им в память этот день кровавый!»
Чеченец посмотрел лукаво
И головою покачал.

Но я боюся вам наскучить,
В забавах света вам смешны
Тревоги дикие войны;
Свой ум вы не привыкли мучить
Тяжелой думой о конце;
На вашем молодом лице
Следов заботы и печали
Не отыскать, и вы едва ли
Вблизи когда-нибудь видали,
Как умирают. Дай вам бог
И не видать...

На берегу Валерика в тот день был убит близкий друг поэта декабрист В. А. Лихарев. Пуля поразила его в самом конце боя, когда он, как вспоминал декабрист Н. И. Лорер, неспешно двигался с Лермонтовым «рука об руку и часто, в жару спора, неосторожно останавливаясь...».

Лермонтов был храбрым офицером, добросовестно выполнявшим свой долг. Трагизм его положения заключался в том, что он, считая исторически закономерным включение Кавказа в состав России, не мог примириться с жестокой политикой российского царизма. Он ценил свободолюбие горцев, их храбрость, душевную непосредственность

258

и близость к природе. Притом и не идеализировал уровень их развития, общественный строй. Жестокую правду военных действий на Кавказе, свои размышления о войне вообще Лермонтов и отразил в стихотворении «Валерик»:

И с грустью тайной и сердечной
Я думал: «Жалкий человек.
Чего он хочет!.. Небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он — зачем?»

Многое изменилось в местах, воспетых Лермонтовым. Исчезли дремучие леса, почти иссякла «Речка смерти»: Валерик интенсивно мелел, превращаясь в «сезонную» речку, и вот теперь ее некогда обрывистое русло в нижней части полностью распахано. Лишь вблизи тенистых ущелий предгорий еще журчит малый ручеек, питающий своей водой окрестные пашни и селение Валерик, принявшее на себя название, древний зловещий смысл которого постепенно забывается.

В местной средней школе ведется постоянная краеведческая работа, и лермонтовская тематика весьма заметна в исторических и фольклорных изысканиях. В 1985 году в ней создан лермонтовский музей, любовно пополняемый краеведческими экспонатами, в том числе и собранными на месте Валерикского сражения. Многие в селении и его округе знают наизусть строфы знаменитого стихотворного послания и других произведений Лермонтова. Они звучат на днях М. Ю. Лермонтова в Чечено-Ингушетии, которые проводятся в селении Валерик с 1986 года, будучи приурочены к дню его рождения.

Лермонтов-Юрт. Соседнее с Валериком селение, в том же районе (несколько севернее), на правом берегу Сунжи, вдоль автомобильной трассы Ростов-Баку.

Население Лермонтов-Юрта состоит в добром соперничестве с жителями Валерика. В этом селении тоже чтут память о поэте. На стене сельской десятилетки — мемориальная доска, напоминающая о пребывании Лермонтова в этих местах. Неподалеку — угодья семеноводческого совхоза «Лермонтовский», главная усадьба которого в районном центре селении Ачхой-Мартан.

Именно в окрестностях Лермонтов-Юрта, у теряющегося русла речки Валерик, еще сравнительно недавно высились три гигантские белолиственницы. Старожилы и краеведы сходились на том, что они — память о тех лесах, которые видел Лермонтов. Может быть, их «родные сестры» попали на его рисунки. Молва утверждает даже, что под сенью этих старых деревьев отдыхал поэт, изнуренный кровавой бойней. До сих пор сохранилась одна белолиственница времен Лермонтова. Она высится среди безлесной равнины, приковывая взгляды тех, кто проезжает мимо Лермонтов-Юрта.

259

А 12 июля 1840 года, совершив печальный ритуал похорон, отряд Галафеева продолжил свой поход. Перестрелки и краткие схватки, как записано в Журнале военных действий, продолжались на пути к «деревне Ачху» (округа современного Ачхой-Мартана), через «реку Натаху» (переделанное на русский лад название «Нитхи» — чеч. «Крапивница») и «деревню Чильчихи» (ныне не существующее ингушское селение Шельчихи на правобережье реки Ассы — притоке Сунжи). Затем, воспользовавшись традиционным бродом через Сунжу (он назывался Казах-Кичу и находился к востоку от современного курорта Серноводск-Кавказский), отряд вышел на ее левый берег и 15 июля возвратился в крепость Грозную, совершив несколько небольших вылазок на правый берег реки.

Известно и о другой, недолгой (27—31 октября 1840 года), вылазке отряда в эти места. Тогда движение на мятежную территорию началось из Грозной через аул Алды — ныне поселок Черноречье в городской черте. Оттуда путь частью (отнюдь не полностью, как полагают некоторые) повторился — Гойтинский лес, Урус-Мартан, долина реки Рошни, Гехи, Валерик, — затем шел через селение Шаами-Юрт на правом берегу Сунжи. Обратный путь в крепость начинался на левом берегу Сунжи, ее слияния с Ассой.

Военные историки утверждают, что Лермонтов и в этом походе действовал «всюду с отличной храбростью и знанием военного дела». За участие в этих походах, в том числе и за смелость и инициативу во втором, менее ожесточенном, но достаточно серьезном, бою на речке Валерик 30 октября 1840 года, опальный поручик вновь был представлен командованием отряда к награде золотой саблей «За храбрость». Но и на этот раз Лермонтов не получил ее.

Царь посылал поэта на «погибельный Кавказ» вовсе не для того, чтобы он увенчался военными лаврами и получил право отставки от военной службы, которой все более тяготился. Спустя недолгое время Лермонтов после окончания краткого отпуска в Петербург, вымоленного бабушкой, так писал по этому поводу в письме А. И. Бибикову: «Отсюда уезжаю заслуживать себе на Кавказе отставку; из Валерикского представления меня здесь вычеркнули...»

Маршрут Грозный — Герменчук — Шали. Экскурсия по маршруту отряда генерала Галафеева, находившегося в походе с 27 сентября по 18 октября 1840 года, когда Лермонтов возглавил «партизанскую» сотню «казаков». Сейчас из Грозного в любой из упоминавшихся здесь населенных пунктов можно доехать на рейсовом автобусе.

В сентябре и ноябре 1840 года отряд Галафеева дважды действовал в Большой Чечне, то есть к востоку от Аргуна. Это равнинное приграничье

260

знаменитой Ичкерии — юго-восточной Чечни — стало одним из главных центров восстания горцев и временной опорой имамата Шамиля. Лермонтов отлично разбирался в местной обстановке. В «Валерике» об этом он писал так:

Из гор Ичкерии далекой
Уже в Чечню на братний зов
Толпы стекались удальцов...

В первый поход отряд выступил 27 сентября 1840 года. Лермонтов тогда был прикомандирован к кавалерии.

Герменчук. Старинный аул в Шалинском районе в 4 километрах севернее райцентра Шали по автодороге на город Аргун. Этот большой мирный аул, как и сохранившийся до нашего времени Белгатой (в десятке километров западнее Герменчука), отряд Галафеева прошел с остановками, после того как миновал Ханкальское ущелье.

Летучие отряды немирных горцев периодически беспокоили своими нападениями, засадами по пути следования. В те дни Лермонтов обратил на себя внимание отрядного начальства «расторопностью, верностью взгляда и пылким мужеством» (так сказано в наградном списке).

Шали. Районный центр в 35 километрах юго-восточнее Грозного, на пересечении нескольких шоссейных дорог. У этого крупного селения 4 октября 1840 года произошел бой между отрядом Галафеева и горцами.

Сегодня Шали — одно из крупнейших селений Чечено-Ингушской АССР. Оно хорошо благоустроено. Есть здесь Дворец культуры, универмаг, гастрономы, ресторан «Басс», районная больница. Славится шалинский колхозный рынок, где летом бывают представлены дары местных плодородных земель.

Спустя 6 дней была яростная стычка с горцами между Саит-Юртом (это старинное название нынешнего селения Сержень-Юрт, в устье ущелья реки Хулхулау) и «деревней Автур» (ныне селение Автуры). Сам район действий и упорство сопротивления заставляют полагать, что отряд пытался совершить рейд в глубь Ичкерии, к ее историческому центру — селению Ведено (будущая резиденция Шамиля). Но полученный отпор был силен, и 12 октября отряд вернулся к селению Шали, с боями прошел Шалинский лес и переправился через Аргун. Двигаясь уже в мирной зоне, он возвратился в Грозную.

В этом походе произошло весьма знаменательное событие. Когда был ранен юнкер Руфин Дорохов — человек легендарной храбности и тонкого тактического расчета, Лермонтов принял от него команду охотников из ста казаков. «Это нечто вроде партизанского отряда, — писал поэт А. А. Лопухину, — и если мне случится с ним удачно действовать, то авось что-нибудь дадут...» Лейтмотив необходимости награды понятен —

261

она нужна, чтобы выйти в отставку.

Отныне и вплоть до конца ноября 1840 года опальный поручик выступал в роли командира этой конной «партизанской» сотни, постоянно получая самые высокие аттестации в официальных донесениях и устах соратников. Вот, например, отрывок воспоминаний К. Х. Мамацева: «Я хорошо помню Лермонтова... Он был отчаянно храбр, удивлял своей удалью даже старых кавказских джигитов, но это не было его призвание. Даже в этом походе он никогда не подчинялся никакому режиму, и его команда, как блуждающая комета, бродила всюду, появляясь там, где ей вздумается, в бою она искала самых опасных мест».

Маршрут Грозный — Курчалой — Майртуп. Экскурсия по местам, пройденным отрядом Галафеева 10—20 ноября, когда Лермонтов продолжал возглавлять команду охотников из ста казаков. Маршрут от Грозного до Майртупа протяженностью около 50 километров проходит по дороге с автобусным сообщением.

Лермонтов отличился и в ходе этого энергичного «поиска», проведенного отрядом Галафеева. Его маршрут (через Хан-Калу и Герменчук) вновь выводил к подножьям ичкеринских гор, только несколько восточнее прежней зоны действий. Лермонтовская команда охотников осуществляла широкую и активную разведку. Возможно, именно это обстоятельство отчасти обеспечило быстрый и без особых происшествий марш.

Курчалой. Селение в Шалинском районе, на перекрестке дорог из Шали, Мескер-Юрта, Гудермеса и Новогрозненского. Это одно из чеченских селений, в которых Лермонтов побывал во время продвижения отряда.

Современный Курчалой не сохранил в своем облике черт старинного равнинного аула. В основном он застроен добротными кирпичными домами, окруженными плодовыми деревьями. Над зеленью садов возвышаются здания Дворца культуры, больницы, нескольких школ. На окраине селения, неподалеку от запустевшей мечети с минаретом, располагается автозаправочная станция. К услугам туристов — чайная и закусочные, книжный магазин, базар, изобилующий овощами и фруктами.

Майртуп. Селение, расположенное посредине пути (сейчас это дорога с автобусным сообщением) из Шали в Новогрозненский. Через него также прошел Лермонтов с отрядом Галафеева.

Сегодняшний Майртуп — обычное равнинное чеченское селение, раскинувшееся по обеим сторонам глубокого оврага, на дне которого бьют родники. Здесь находится центральная усадьба овощеводческого совхоза имени XX съезда КПСС. В окрестностях селения

262

много памятников археологии (курганы, городища, могильники).

Миновав окрестности Бачи-Юрт (быв. здесь селение Аку-Юрт) нынешнего Шалинского района, отряд, наверное, воспользовался покатым и мелколесным перевалом через Качкалыковский хребет (в округе нынешнего поселка Новогрозненского) и вышел к его северной подошве, а затем двинулся вдоль нее далее на восток.

В документах, связанных со службою Лермонтова в то время, упоминается и остановка его в ауле Баташ-Юрт. Селение с таким названием существует в Северном Дагестане, близ границ с Чечней. Вероятно, задачи разведки забросили лермонтовских охотников и сюда.

Маршрут Грозный — Толстой-Юрт — Червленная — Шелковская (с посещением Парубочева) — Кизляр. Проходит по местам, где Лермонтов побывал в разные годы жизни на Северном Кавказе.

Толстой-Юрт (быв. Старый Юрт). Селение примерно в 12 километрах к северу от города Грозного, с которым имеется автобусное сообщение.

Оно возникло в начале XVIII столетия и порой именовалось Девлеткире (по имени кабардинского князя Девлет-Гирея Черкасского, находившегося на российской службе и весьма влиятельного в этих местах). Значительно позже селение было переименовано в честь пребывания в нем Льва Николаевича Толстого, чьи жизненные тропы в этом крае не раз совпадали и пересекались с маршрутами, пройденными Лермонтовым.

К рубежу 30—40-х годов XIX века аул имел прочную репутацию мирного. Окрестных горцев привлекали лавки местных купцов и старо-юртовские базары. Последнему немало способствовало расположение аула близ «теплиц» — многочисленных горячих минеральных источников, бивших тогда из расселин Терского хребта, соединявшихся в небольшие водопады и пользовавшихся заслуженной известностью как целебные. Не случайно в этой своеобразной, живописной местности на пути к крепости Грозной уже в начале минувшего столетия был устроен военный лагерь Горячеводский с лазаретом для раненых солдат и офицеров. «При Ермолове» тут не раз бывал А. С. Грибоедов, а позже — ссыльный поэт-солдат А. И. Полежаев, некоторые из декабристов.

В 1827 году лагерь преобразовали в укрепление крепостного типа Горячеводское, остатки рвов и валов которого все еще видны в сильно пересеченной местности между Толстой-Юртом и лечебной зоной, положившей начало созданию крупной станицы Горячеисточненской. Все это мог видеть Лермонтов, проезжая тут в разное время.

Червленная. Станица в Шелковском районе Чечено-Ингушской АССР. Автобусное и железнодорожное сообщение с Грозным и Гудермесом.

263

Одна из старейших гребенских станиц на Тереке, прославленная среди кавказцев станица Червленная была хорошо знакома Лермонтову. Вполне вероятно, что именно она изображена в главе «Фаталист».

До нас дошло предание: однажды Лермонтов наблюдал, как молодая красавица-казачка Дунька Догадиха баюкала малыша. Под впечатлением ее пения и возникла «Казачья колыбельная песня». Место, где стоял тот казачий двор, отмечено ныне мемориальной доской.

Шелковская. Станица, районный центр в Чечено-Ингушской АССР. Лермонтов неоднократно бывал в этих краях у родственников. Автобусное сообщение с Грозным и Кизляром.

Рядом со станицей, в прямом соседстве с песчаными терскими плесами и гулким от степных и каспийских ветров лесом, находилось имение известной и среди казаков, и среди горцев помещицы Екатерины Алексеевны Хастатовой — сестры бабушки Лермонтова, вдовы владельца знаменитого в тех местах завода для переработки шелка-сырца.

Поместье Шелкозаводское (Шелковое, Шелкозаводск, Земной рай) было основано в первой половине XVIII века купцом из Кизляра (до него 65 верст) Васильевым, выстроившим завод для переработки шелка-сырца. В 1784 году завод перешел в собственность Хастатовых. Здесь жили, кроме крепостных Хастатовых, казенные крестьяне, армяне и грузины, потомки персидских пленников, освобожденных Петром I. Приезжали сюда для торговли чеченцы, ногайцы, кумыки, аварцы.

Дом Хастатовых представлял собой укрепление, отгороженное тыном и рвом и снабженное малым орудием. Он находился под охраной казачьего Ивановского поста.

Впервые поэт побывал в Шелковской еще ребенком, когда его привозили для лечения на Кавказские Минеральные Воды. Суровая красота природы, своеобразная жизнь линейной станицы, песни гребенских казаков, рассказы Хастатовых о горцах — все это произвело тогда на него глубокое впечатление.

Он бывал здесь также в 1837 году, когда ехал вдоль Кавказской линии, и, возможно, в 1840 году. В некоторых его произведениях тех лет сказалось воздействие казачьих песен и горских преданий, услышанных поэтом, вероятно, в этих местах.

После наводнения 1885 года Шелкозаводское было отнесено на 4 километра от Терека, а место, где находился дом Хастатовых, заросло лесом.

Парубочево. Селение в 3 километрах от бывшего поместья Хастатовых, которые арендовали на лето в Парубочеве (тогда хуторе) дом, сохранившийся до наших дней. Здесь мог бывать Лермонтов в детстве, а также в 1837 году. Сегодняшние

264

хозяева деревянного двухэтажного дома с верандами (не раз перестроенного) — работники Шелковского лесхоза — немало гордятся этим обстоятельством и спешат обратить внимание всякого, кто приезжает к ним, на мемориальную доску, отмечающую данную достопримечательность. По инициативе Шелковского Дома пионеров и школьников в одной из комнат старинного помещичьего дома создан ныне музей М. Ю. Лермонтова (на общественных началах).

Перестрелка в горах Дагестана.
Картина М. Ю. Лермонтова. Масло. 1837—1838

Кизляр. Город (районный центр) в Дагестанской АССР, расположенный в дельте реки Терек. Бывшая крепость, куда приезжал Лермонтов. Кизляр имеет автобусное и железнодорожное сообщение с городом Грозным.

Крепость Кизляр была построена в 1735 году, что положило начало городу и сооружению Кавказских укрепленных линий. Со временем он стал крупным военным, политическим и торговым центром (интенсивную торговлю с Кизляром вели чеченцы и другие народы Кавказа, Ближнего и Среднего Востока). Лермонтов побывал здесь в 1837 году.

Есть предположение, что тогда в Кизляре он встречался с П. А. Катениным,

265

русским писателем и театральным деятелем, участником Отечественной войны 1812 года, одним из руководителей тайной декабристской организации. Возможно, поэт приезжал сюда и в 1840 году.

В горах Дагестана. Современная фотография

В лермонтовские времена Кизляр имел захолустный вид: саманные сараи, турлучные домики с камышовыми крышами. Сейчас современный город с промышленными предприятиями, учебными заведениями, учреждениями культуры. Есть музей.

Маршрут Грозный — Гудермес — Герзель-Аул — Хасавюрт — Буйнакск (быв. Темир-Хан-Шура). Хорошее автобусное сообщение со всеми пунктами маршрута.

Сразу же после первого валерикского похода отряд, в составе которого нес службу М. Ю. Лермонтов, получил приказ идти в Северный Дагестан. Там активизировался Шамиль. Генерал Галафеев продолжал мечтать о решающей победе. Продвигались довольно быстро — за 12 дней прошли около 170 верст.

Крепость Грозную покинули 17 июля. Вероятнее всего, знакомый уже Лермонтову путь проходил вдоль Терского хребта, оставляя к северу старинное селение Брагуны. Он выводил на наезженный брод

266

через Сунжу, издревле называвшийся по-кумыкски Осман-Кичу, а по-русски Османов переезд. Позже его возьмет под контроль сильное укрепление Умахан-Юрт (не сохранилось), а пока здесь располагался российский военный пост.

Где-то в этих местах через неделю после первого валерикского сражения однополчанин Лермонтова барон Д. П. Пален нарисовал профильный портрет поэта, небритого, в помятой военной фуражке. У Лермонтова усталый вид, он сосредоточен и невесел на этом мастерски сделанном рисунке.

Далее дорога шла вдоль северного склона Качкалыковского хребта. Слева — пустынная равнина, справа — в зарослях леса — чеченские аулы Исти-Су, Ойсунгур. Ближе к гребню располагалось укрепление Неотступный стан, построенное в 1820—1822 годах. Пройдет немного лет, и оно вместе с новым Куринским укреплением будет помогать местным горцам в их отпоре притязаниям Шамиля и его наибов.

Если верны соображения о личном знакомстве Лермонтова с петербургским художником из чеченцев П. З. Захаровым, то, проезжая вблизи Дады-Юрта (не сохранился), поэт едва ли забыл, что тут родина его знакомца, часто подписывавшего свои картины так: «Чеченец из Дады-Юрта». Кисти видного портретиста П. З. Захарова приписывается один из лермонтовских портретов. Существует гипотеза, что судьба художника послужила основой для разработки образа героя поэмы «Мцыри». В память о том один из местных сельсоветов, располагающийся в селе Степном, носит ныне имя Захаров-Юртовский.

Во время этого похода в каком-то десятке километров к северу осталась крепость Таш-Кичу (Каменный брод), с которой, как полагают, была прямо связана судьба лермонтовских героев: Печорина, прелестной кумычки Бэлы, добрейшего штабс-капитана Максим Максимыча. Образ последнего сложился под впечатлением поездок 1837 года, но постепенно углублялся, требовал нового осмысления. В ходе кампании 1840 года Лермонтов еще пристальнее вглядывался в быт кавказского офицерства. В начале следующего года написан очерк «Кавказец», отразивший длительные раздумья и свежие наблюдения поэта. Но цензура не позволила опубликовать тогда этот очерк, увидевший свет только после победы Советской власти.

Похоже, в тот раз продолжительных остановок не было даже в возобновленной на самой границе с Дагестаном мощной крепости Герзель-Аул. Она была памятна Лермонтову и по поэме «Герзель-Аул», написанной сослуживцем по отряду и давним приятелем Н. С. Мартыновым в ответ на «Валерик». Гуманизму и вере в добро лермонтовской поэмы офицер-стихоплет противопоставил шовинистический по

267

смыслу опус, восхваляющий репрессивные действия царских войск. Этот эпизод (включая шаржированное изображение Лермонтова в поэме Мартынова) еще больше обострил их взаимоотношения, перевел их в область столкновения разных общественно-идеологических концепций.

И сильную крепость Внезапную — на правом берегу реки Аксай, у селения Эндери, — миновали тогда походным маршем. В ней Лермонтов бывал в 1837 году. Остатки кирпичных ворот и стен, земляных валов и рвов зовутся у местных жителей «Эски-Кала» (Старая крепость).

Чечня осталась позади, и вот по Кумыкской плоскости, минуя мирные селения кумыков и ауховцев (ответвление чеченцев и ингушей), отряд двинулся к Миатлинской переправе через кипучий, еще не потерявший грозного горного величия Сулак. Отсюда он направился к крепости Темир-Хан-Шура, заложенной в 1834 году в местности, известной народными воспоминаниями о бесчинствах войск жестокого среднеазиатского завоевателя Тимура.

Дагестанский отрезок трассы похода можно восстановить лишь приблизительно, ориентируясь на сеть военных дорог тех лет. Сегодняшними крупными ориентирами для его прокладки могут стать окрестности селения Зубутли-Миатли (быв. Миатлы), Чирюртовское водохранилище, селение Чиркей с одной из замечательных строек наших дней — Чиркейской ГЭС и, наконец, Буйнакск.

Гудермес. Город на реке Сунже, второй по величине в Чечено-Ингушской АССР (образован из рабочего поселка в 1941 году). Это известный железнодорожный узел. Через него проходит и одна из главных на Северном Кавказе безрельсовых дорог.

Живописна центральная часть города. Современные здания окружают красивый парк, примыкающий к железнодорожному вокзалу.

Город расположен у подножия лесистого Качкалыковского хребта. С его наиболее возвышенной, южной окраины открывается взору простор полей и цепь казачьих станиц, протянувшихся вдоль Терека.

Герзель-Аул. Современное селение на левом берегу реки Аксай, в Гудермесском районе, на границе с Дагестанской АССР. Через него проходит дорога на Хасавюрт и далее по лермонтовскому маршруту.

Раньше здесь была крепость Герзель-Аул. Достоверно известно о пребывании в ней поэта.

От крепости остались лишь следы: квадратные оплывшие валы, камни стен и построек. Но когда-то она была сильным по местным условиям укреплением. До нас дошло изображение крепости, автор которого — художник П. А. Дьяконов.

Хасавюрт. Город республиканского подчинения, районный центр в Дагестанской АССР. Расположен на

268

реке Ярыксу в 82 километрах к северо-западу от города Махачкала, с которым, как и с Грозным, есть железнодорожное и автобусное сообщение.

Образованный из слободы в 1931 году, Хасавюрт стал одним из крупных городов на Терско-Сулакской равнине и вообще в Дагестане.

Город Буйнакск (быв. Темир-Хан-Шура). В городе уже почти ничто не напоминает о времени пребывания здесь Лермонтова. В 1970 году Буйнакск сильно пострадал от землетрясения. С помощью братских народов страны город восстановлен.

Возникший в 1832 году в качестве российского укрепленного пункта на месте кумыкского аула Темир-Хан-Шура был переименован в Буйнакск в 1921 году.

Пребывание поэта в Темир-Хан-Шуре имеет неоспоримое подтверждение в виде рисунка карандашом в альбоме сослуживца по отряду князя П. А. Урусова. Беглый набросок изображает «Ламберта, Долгорукого, Лермонтова, Урусова, Евреинова на привале по пути к Шуре в 1840 году». Сам Лермонтов под свежим впечатлением похода создал рисунок «Переход через Сулак в 1840 году» и написал маслом небольшое полотно «Перестрелка в горах Дагестана», где угадывается ландшафт нижней части каньона реки Сулак.

Есть основания считать, что в стихотворении «Сон» (1841) Лермонтов воспроизвел пейзаж долины Дагестанской реки Шура-Чай близ горы Кумтеркала (Песчаная крепость) — единственной такого рода в Северном Дагестане.

СОН

В полдневный жар в долине Дагестана
С свинцом в груди лежал недвижим я;
Глубокая еще дымилась рана,
По капле кровь точилася моя.

Лежал один я на песке долины;
Уступы скал теснилися кругом,
И солнце жгло их желтые вершины
И жгло меня — но спал я мертвым сном.

И снился мне сияющий огнями
Вечерний пир в родимой стороне.
Меж юных жен, увенчанных цветами,
Шел разговор веселый обо мне.

Но, в разговор веселый не вступая,
Сидела там задумчиво одна,
И в грустный сон душа ее младая
Бог знает чем была погружена;

И снилась ей долина Дагестана;
Знакомый труп лежал в долине той;
В его груди, дымясь, чернела рана,
И кровь лилась хладеющей струей.

Генерал М. Х. Шульц вспоминал, как «в известном деле под Ахульго» в Дагестане от последней пули в грудь он повалился замертво и пролежал весь день среди убитых и раненых, пока его не подобрали, и т. д. Об этом он рассказал Лермонтову при встрече на Кавказе:

«Рассказал, и Лермонтов спрашивает меня: «Скажите, что вы чувствовали, когда лежали среди убитых и раненых?» — «Что я чувствовал?

269

Я чувствовал, конечно, беспомощность, жажду под палящими лучами солнца; но в полузабытьи мысли мои часто неслись далеко от поля сражения, к той, ради которой я очутился на Кавказе... Помнит ли она меня, чувствует ли, в каком жалком положении очутился ее жених». Лермонтов промолчал, но через несколько дней встречает меня и говорит: «Благодарю вас за сюжет. Хотите прочесть?» И он прочел мне свое известное стихотворение».

Это лишь одно из высказываний, касающихся происхождения стихотворения, но не все они внушают доверие. Не вызывает сомнений, что в «Сне» отразились личные впечатления Лермонтова от пребывания в Дагестане и его мрачные предчувствия последнего периода жизни (после отъезда из Петербурга на Кавказ в апреле 1841 года). Близкие к символистам исследователи увидели в этом стихотворении вещий сон самого поэта.

«Сон», вписанный вместе с другими последними стихами в записную книжку, подаренную Лермонтову В. Ф. Одоевским, оценен Белинским как произведение «значительнейшее», интересное «как в эстетическом, так и в психологическом отношении». Восхищался стихотворением и Чернышевский.

Что касается похода в Темир-Хан-Шуру, то известно, что он завершился в начале августа 1840 года.

В крепость Грозную возвращались тем же путем. Вскоре Лермонтов оказался в Пятигорске, на кратком отдыхе.

Остается добавить, что в подорожной № 709, выданной Лермонтову 10 мая 1841 года в Ставрополе, конечным пунктом будет названа крепость Темир-Хан-Шура: «...до крепости Темир-Хан-Шуры Тенгинского пехотного полка господину поручику Лермонтову... давать по две лошади с проводником, за указные прогоны, без задержания». Подписал «начальник Кавказской области генерал-адъютант Граббе». На обороте отметка: «В ставропольском Ордонанс-гаузе явлена и в книгу под № 1027 записана майя 10 дня 1841 года. Плац-адъютант, штабс-капитан Перминов».

Именно тогда в своем письме к Е. А. Арсеньевой Лермонтов сообщал, что вместе с А. А. Столыпиным прибыл в Ставрополь, откуда «...кажется, прежде отправлюсь в крепость Шуру, где полк». К этому времени относится и письмо поэта к С. Н. Карамзиной об отъезде в экспедицию.

Однако новая встреча с Дагестаном не состоялась.

270

Памятник М. Ю. Лермонтову в Пятигорске.
Скульптор А. М. Опекушин. 1889

271

Кавказские
Минеральные Воды

ПЯТИГОРСК
КИСЛОВОДСК
ЖЕЛЕЗНОВОДСК

Пятигорск. Вид Николаевских, Александровских и Ермоловских ванн.
Литография К. Беггрова по рис. И. Бернардацци. 1834

272

Кавказские Минеральные Воды занимают особое положение среди мест, освященных гением Лермонтова. На Кавказе трудно найти другой уголок, где бы так тесно переплетались нити личной и творческой биографии поэта.

Из поездок сюда в детские годы наибольшее значение для его поэтического творчества имела последняя — в 1825 году. На Горячих Водах (так назывался Пятигорск) будущий поэт наблюдал обычаи и нравы кавказских жителей, встречался с людьми сильными, мужественными, слушал народные песни, предания, легенды. Все это надолго запомнилось, служило источником вдохновения. Пятигорье заняло достойное место в ранних стихах и поэмах Лермонтова. Тут происходят многие описанные в них события.

Основой сюжета поэмы «Аул Бастунджи» стала слышанная когда-то горская легенда. С любовью пишет поэт о дорогих ему местах в поэме «Исмаил-Бей»:

273

Где по кремням Подкумок мчится,
Где за Машуком день встает,
А за крутым Бешту садится.

На Горячих Водах испытал поэт и первое увлечение. Об этом с волнением рассказал он позднее в дневниковой записи от 8 июля 1830 года: «Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду? Мы были большим семейством на водах Кавказских: бабушка, тетушки, кузины. К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет 9. Я ее видел там. Я не помню, хороша собою была она или нет. Но ее образ и теперь еще хранится в голове моей... Я тогда ни об чем еще не имел понятия, тем не менее это была страсть, сильная, хотя ребяческая: это была истинная любовь...»

Это же признание и в стихах:

Иллюстрация:
Железноводск современный

274

Там видел я пару божественных глаз;
И сердце лепечет, воспомня тот взор:
                                 Люблю я Кавказ!..

Новая встреча с Пятигорьем произошла в 1837 году. Лермонтов внимательно всматривался в жизнь так называемого «водяного общества». Некоторые из лиц, с которыми ему приходилось встречаться, послужили прототипами для персонажей «Княжны Мери». Это отмечали современники поэта. В. Г. Белинский восхищался мастерством автора повести: «Бывшие там удивляются непостижимой верности, с какою обрисованы у г. Лермонтова даже малейшие подробности».

Это же подтверждает и художник М. А. Зичи. Увлеченный поэтичностью изображения Пятигорья, он приехал сюда в 1881 году, чтобы с натуры сделать зарисовки, и был поражен необыкновенной точностью лермонтовского описания.

В последний раз находившийся в ссылке Лермонтов заехал в Пятигорск в мае 1841 года. Среди отдыхавших здесь он встретил много старых знакомых, однополчан. Он любил веселую компанию, но за его внешней беззаботностью скрывалась напряженная духовная жизнь. О последних его стихотворениях можно сказать, что каждое из них — шедевр, жемчужина русской поэзии.

ЛЕРМОНТОВСКИЕ МЕСТА КАВКАЗСКИХ МИНЕРАЛЬНЫХ ВОД

275

М. Ю. Лермонтов в сюртуке Тенгинского пехотного полка.
Акварель К. А. Горбунова. 1841

276

В Пятигорске у Лермонтова были не только добрые знакомые, но и недруги, скрытые и явные. Они сами питали враждебные чувства к поэту и старались посеять рознь между ним и теми людьми, которые его окружали. К сожалению, окружение это, по справедливому замечанию писателя И. И. Панаева, хорошо знавшего Лермонтова, в большинстве «состояло или из людей светских, смотрящих на все с легкомысленной, узкой и поверхностной точки зрения, или тех мелкоплавающих мудрецов-моралистов, которые схватывают только одни внешние явления и по этим внешним явлениям и поступкам произносят о человеке решительные и окончательные приговоры. Лермонтов был неизмеримо выше среды, окружавшей его, и не мог серьезно относиться к такого рода людям...».

Все это создавало сложную обстановку, чем и воспользовались враги поэта, спровоцировав дуэль, на которой он был убит 15 июля 1841 года.

Чтобы на века сохранить все, что связано в этом крае с именем поэта, постановлением Совета Министров РСФСР от 7 июня 1973 года создан Государственный музей-заповедник М. Ю. Лермонтова. Образован он на базе музея «Домик Лермонтова» и лермонтовских мест в городах Пятигорске, Кисловодске и Железноводске.

Создание заповедника положило начало новому этапу в развитии музея. Но история его уходит в далекое прошлое. Начинается она со времени, когда в тот поздний вечер и на другой день все, кто знал Лермонтова, приходили проститься с ним к маленькому домику, где провел он последние месяцы своей жизни.

После принятия постановления о создании заповедника широкий размах получили реставрационные работы по восстановлению ставшего центром заповедника старейшего в Пятигорске городского квартала, внутри которого находится Домик Лермонтова.

Из года в год растет посещаемость музея. Если в первый период его существования она не превышала нескольких тысяч человек в год, то ныне музей ежегодно посещают около 200 тысяч.

С созданием музея-заповедника вокруг Домика Лермонтова объединилось все, что связано на Кавказских Минеральных Водах с именем поэта.

277

Пятигорск

Пятигорск. Эолова арфа

Эолова арфа. Знакомство с лермонтовскими местами в Пятигорске лучше всего начать с этой беседки. Она находится в 10 минутах ходьбы от музея «Домик Лермонтова». От железнодорожного вокзала к беседке Эолова арфа можно проехать автобусом.

Ее знают все, кто побывал в Пятигорске. Построенная на склоне Машука, она издалека манит к себе изящными очертаниями, четко вырисовывающимися на фоне неба.

Беседка привлекает многочисленных посетителей не только своим исключительно удачным расположением в одном из чудесных уголков Пятигорска. Она вызывает живой интерес как место, связанное с памятью о Лермонтове.

Еще десятилетним мальчиком, в 1825 году, когда его привозили в эти края для лечения водами, жил он с бабушкой у ее сестры Е. А. Хастатовой в небольшом деревянном доме, стоявшем там, где впоследствии было выстроено здание Пушкинских ванн. А это почти у подножия горного уступа, на котором высится Эолова арфа.

Самой беседки в тот год еще не существовало, на ее месте стоял казачий сторожевой пост — один из многих постов, размещавшихся в то время на возвышенностях Горячих Вод. Много интересного мог Лермонтов

278

видеть и слышать здесь в те годы. Приезжавшие на лечение водами раненые рассказывали о боевой жизни, о мужестве русских солдат и горцев, о захвате пленных.

Вид Пятигорска.
Акварель И. Я. Мейера. 1843

Чувствовалась близость военных действий. По ночам Лермонтову приходилось слышать перекличку часовых. Об этом вспоминал он в поэме «Черкесы»:

Лишь только слышно: кто идет,
Лишь громко слушай раздается...

Отсюда он с восхищением любовался серебряной цепью Кавказских

279

гор с возвышающимся над ними двуглавым великаном Эльбрусом.

В 1837 году, сосланный на Кавказ, Лермонтов снова приехал на Горячие Воды. Он был удивлен происшедшими здесь изменениями. Небольшой поселок, насчитывавший раньше несколько десятков домов, значительно расширился. Появились большие здания.

Пятигорск. Николаевские и старые Ермоловские ванны.
Литография Н. Некрасова.
XIX в.

На месте, где располагался когда-то так привлекавший его в детстве казачий сторожевой пост, стояла красивая беседка с восемью колоннами из тесаного камня. На ее покрытом железом куполе были укреплены деревянная с позолотою арфа и подвижный флюгер. Внутри беседки на восьмиугольном пьедестале в круглом футляре находились две арфы. Соединенный с флюгером футляр поворачивался, и струны под действием ветра издавали, по свидетельству современников, «довольно гармоничные» звуки.

Беседку, названную Эоловой арфой по имени бога ветров Эола, построили в 1830—1831 годах архитекторы братья Бернардацци.

Она полюбилась приезжающим на воды. Об этом свидетельствует и Лермонтов. В повести «Княжна Мери» читаем: «На крутой скале, где

280

построен павильон, называемый Эоловой Арфой, торчали любители видов и наводили телескоп на Эльборус...»

ЛЕРМОНТОВСКИЕ МЕСТА ПЯТИГОРСКА

  1. Памятник М. Ю. Лермонтову

  2. Дом Верзилиных

  3. Музей «Домик Лермонтова»

  4. Место первоначального погребения М. Ю. Лермонтова

  5. Беседка Эолова арфа

  6. Академическая галерея

  7. Грот Лермонтова

  8. Быв. дом для неимущих офицеров

  9. Лермонтовские ванны

10. Лермонтовская галерея

11. Грот Дианы

12. Ресторация

13. Место дуэли

14. Провал

А когда в 1841 году на вечере, устроенном поэтом и его друзьями в гроте Дианы, во время одного из антрактов между танцами послышалась тихая мелодия, исполняемая на каком-то струнном инструменте, Лермонтов в шутку уверял всех, что по случаю этого праздника он приказал перенести сюда Эолову арфу.

Старый музыкальный инструмент, находившийся в беседке, к сожалению, не сохранился. Он был кем-то снят еще во второй половине прошлого столетия. В 1973 году беседку снова озвучили, но уже при помощи современного электромузыкального инструмента.

Это место по-прежнему популярно. Отсюда открываются чудесные виды Пятигорья, здесь вспоминаются лермонтовские строки: «На запад пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной бури»; на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона...

281

Внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, — а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльборусом... Весело жить в такой земле!»

Елизаветинский источник. В Пятигорске многие места воскрешают в памяти страницы повести «Княжна Мери».

Спустившись от беседки Эолова арфа по кольцевой тропинке на площадку, где теперь стоит здание Академической галереи, оказываешься на том самом месте, где когда-то находился знаменитый Елизаветинский источник:

«Наконец вот и колодец!.. На площадке близ него построен домик с красной кровлею над ванной, а подальше галерея, где гуляют во время дождя. Несколько раненых офицеров сидели на лавке, подобрав костыли, бледные, грустные. Несколько дам скорыми шагами ходили взад и вперед по площадке, ожидая действия вод. Между ними были два-три хорошеньких личика. Под виноградными аллеями, покрывающими скат Машука, мелькали порою пестрые шляпки любительниц уединения вдвоем, потому что всегда возле такой шляпки я замечал или военную фуражку или безобразную круглую шляпу». На склоне Машука в районе беседки Эолова арфа и Елизаветинского источника находился Емануелевский парк, названный так в честь командовавшего войсками на Кавказской линии генерала Г. А. Емануеля, по указанию которого был разбит парк.

Здесь, у Елизаветинского источника, собиралось «водяное общество», за жизнью которого наблюдал автор повести.

У Елизаветинского источника Печорин встречается с юнкером Грушницким. С источником связан один из эпизодов повести — знакомство Грушницкого с княжной Мери: «Грушницкий уронил свой стакан на песок и усиливался нагнуться, чтоб его поднять: больная нога ему мешала. Бедняжка! как он ухитрялся, опираясь на костыль, и все напрасно. Выразительное лицо его в самом деле изображало страдание.

Княжка Мери видела все это лучше меня.

Легче птички она к нему подскочила, нагнулась, подняла стакан и подала ему с телодвижением, исполненным невыразимой прелести; потом ужасно покраснела, оглянулась на галерею и, убедившись, что ее маменька ничего не видала, кажется, тотчас же успокоилась. Когда Грушницкий открыл рот, чтоб поблагодарить ее, она была уже далеко».

Так началась здесь романтическая история, которая трагически завершилась дуэлью между Печориным и Грушницким в Кисловодске.

282

Грот Лермонтова. По тропинкам, окружающим площадку Елизаветинского источника, прогуливались лермонтовские герои. В этих местах завязывались и стремительно развивались описанные в повести события.

Одно из них — неожиданная встреча Печорина с Верой: «Сегодня я встал поздно; прихожу к колодцу — никого уже нет. Становилось жарко; белые мохнатые тучки быстро бежали от снеговых гор, обещая грозу; голова Машука дымилась, как загашенный факел; кругом него вились и ползали, как змеи, серые клочки облаков, задержанные в своем стремлении и будто зацепившиеся за колючий его кустарник. Воздух был напоен электричеством. Я углубился в виноградную аллею, ведущую в грот; мне было грустно. Я думал о той молодой женщине, с родинкой на щеке, про которую говорил мне доктор. Зачем она здесь? И она ли? И почему я думаю, что это она? И почему я даже так в этом уверен? Мало ли женщин с родинками на щеках! Размышляя таким образом, я подошел к самому гроту. Смотрю: в прохладной тени его свода, на каменной скамье сидит женщина, в соломенной шляпке, окутанная черной шалью, опустив голову на грудь; шляпка закрывала ее лицо. Я хотел уж вернуться, чтоб не нарушать ее мечтаний, когда она на меня взглянула.

— Вера! — вскрикнул я невольно».

Тут говорится о гроте, носящем теперь имя Лермонтова. Привлек он внимание поэта еще в 1837 году. Сохранилась относящаяся к этому времени картина Лермонтова «Вид Пятигорска». Изобразив пестреющий внизу городок и горы во главе с Эльбрусом, художник особенно тщательно нарисовал отрог Машука, в котором устроен грот, и ведущую к нему аллею. По аллее к гроту идет мужчина в цилиндре, с тростью в руках. Так и кажется, что это иллюстрация к процитированным выше строкам.

Грот был устроен в 1830—1831 годах архитекторами братьями Бернардацци, использовавшими для этого естественную пещеру.

Провал. Сюда от бывшего Елизаветинского источника и грота Лермонтова можно пройти пешком (минут 15 ходьбы) или доехать автобусами от остановки «Народные ванны». От вокзала к Провалу также ходит автобус.

При виде этого благоустроенного уголка Пятигорска, всегда шумного от говора многочисленных экскурсантов, от проезжающих автомобилей, трудно представить, что в лермонтовское время это была еще полудикая местность.

Тоннеля к образовавшемуся на дне Провала озерцу не было (он был пробит в 1858 году). Чтобы

283

Пятигорск. Провал

Пятигорск. Провал

Грот Лермонтова

Грот Дианы

284

осмотреть Провал, посетители, цепляясь за кустарники, взбирались по осыпающимся каменистым тропинкам к его воронке и оттуда с любопытством всматривались в казавшуюся бездонной таинственную пропасть.

Это достопримечательное место в окрестностях Пятигорска было хорошо известно Лермонтову. Не раз он бывал здесь. О Провале говорится в повести «Княжна Мери», в частности отмечается, что «он находится на отлогости Машука, в версте от города. К нему ведет узкая тропинка между кустарников и скал...».

Сюда в обществе знакомых совершают прогулку Печорин и княжна Мери: «Мы пришли к провалу; дамы оставили своих кавалеров, но она не покидала руки моей. Остроты здешних денди ее не смешили; крутизна обрыва, у которого она стояла, ее не пугала, тогда как другие барышни пищали и закрывали глаза».

Пятигорский бульвар (начало просп. Кирова — от Академической галереи до ул. Анджиевского). Чтобы продолжить знакомство с лермонтовскими местами, после посещения Провала лучше всего снова вернуться к бывшему Елизаветинскому источнику. Отсюда, спустившись по лестнице, можно совершить прогулку по той части центральной улицы города, которая называлась Пятигорским бульваром и где, по свидетельству современников Лермонтова, наблюдалось «почти такое многолюдство, как на Невском проспекте».

На бульваре можно было видеть самую разнообразную публику, удивительное смешение одежды: фраки и черкески, колпаки и мохнатые кавказские шапки, бурки и сюртуки. Порою за чопорными господами, направлявшимися принимать ванны, запыхавшиеся слуги и служанки несли узлы, подушки, тюфяки.

Пятигорский бульвар неоднократно упоминается в повести «Княжна Мери». Вспомним первую прогулку Печорина по Пятигорску:

«Спустясь в середину города, я пошел бульваром, где встретил несколько печальных групп, медленно подымающихся в гору: то были большею частью семейства степных помещиков; об этом можно было тотчас догадаться по истертым, старомодным сертукам мужей и по изысканным нарядам жен и дочерей; видно, у них вся водяная молодежь была уже на перечете, потому что они на меня посмотрели с нежным любопытством: петербургский покрой сертука ввел их в заблуждение, но скоро, узнав армейские эполеты, они с негодованием отвернулись...»

Неузнаваемо изменился архитектурный облик бывшего Пятигорского бульвара. Но кое-что здесь и сейчас напоминает нам о времени Лермонтова.

Дом княжны Мери (просп. Кирова, 12). Художник М. А. Зичи, создавая

285

в 80-е годы прошлого столетия иллюстрации к повести Лермонтова, зарисовал с натуры это здание как дом, где жила княжна Мери. На рисунке изображен эпизод, когда мимо окон княжны по велению Печорина слуга нарочно проводит черкесскую лошадь, покрытую персидским ковром. Этот чудесный ковер торговала накануне княгиня Лиговская в магазине Челахова, но он был перекуплен Печориным.

О доме, где жила княжна Мери, в повести говорится неопределенно. Спустившись от Елизаветинского источника, она «скрылась за липками бульвара... Но вот ее шляпка мелькнула через улицу: она вбежала в ворота одного из лучших домов Пятигорска». Зичи, специально побывавший в Пятигорске, чтобы внимательно изучить лермонтовские места, решил, что под этим домом подразумевается тот, который мы видим на рисунке.

Дом для неимущих офицеров (просп. Кирова, 19). Также сохранился до наших дней, только раньше он был не трех-, а двухэтажный. Здание интересно тем, что в нем бывал Лермонтов. Как офицер, он по прибытии в Пятигорск, явился к военному коменданту. А канцелярия пятигорской комендатуры находилась в одной из комнат этого здания.

О Лермонтове на бывшем бульваре напоминают не только сохранившиеся здания. Неразрушимыми временем вечными памятниками лермонтовского Пятигорска останутся посвященные ему строки: «Поздно вечером, то есть часов в одиннадцать, я пошел гулять по липовой аллее бульвара. Город спал, только в некоторых окнах мелькали огни. С трех сторон чернели гребни утесов, отрасли Машука, на вершине которого лежало зловещее облачко; месяц подымался на востоке; вдали серебряной бахромой сверкали снеговые горы. Оклики часовых перемежались с шумом горячих ключей, спущенных на ночь. Порою звучный топот коня раздавался по улице, сопровождаемый скрыпом нагайской арбы и заунывным татарским припевом. Я сел на скамью и задумался...»

Лермонтовские ванны. Находятся они по соседству с бывшим домом для неимущих офицеров.

В Пятигорске сохранилось одно из тех зданий, где Лермонтову пришлось лечиться. Это бывшие Николаевские, ныне Лермонтовские, ванны.

Здание это было построено в 1826—1831 годах и являлось в то время одним из лучших и самых больших в Пятигорске.

Лечение водами оказало благотворное влияние на здоровье поэта. Но не меньшую роль в этом сыграли окружающая природа и особенно горный воздух, который, по признанию Лермонтова, был для него целительным бальзамом.

«Ежедневно брожу по горам, — писал он М. А. Лопухиной, — только и

286

делаю, что хожу; ни жара, ни дождь меня не останавливают...»

Грот Дианы. Расположен в одном из уголков парка «Цветник», рядом с Лермонтовскими ваннами. Он был создан еще в начале 30-х годов прошлого века архитекторами братьями Бернардацци. Этот небольшой украшенный колоннами грот широко известен как место, связанное с памятью о последних днях жизни Лермонтова. По свидетельству современников поэта, он был частым посетителем этого грота. Даже утверждали, что «если уже какой-либо грот называть именем поэта, так этот. Тот, что именуется Лермонтовским гротом, — это грот Печорина».

8 июля 1841 года, за неделю до дуэли, Лермонтов и его друзья устроили в гроте Дианы своеобразный бал.

Много волнующих воспоминаний оставил этот бал у его участников. А. И. Арнольди, сослуживец поэта по лейб-гвардии Гродненскому гусарскому полку, вспоминал:

«В первых числах июля я получил, кажется от С. Трубецкого, приглашение участвовать в подписке на бал, который пятигорская молодежь желала дать городу... В квартире Лермонтова делались все необходимые к тому приготовления, и мы намеревались осветить грот, в котором хотели танцевать, для чего наклеили до двух тысяч разных цветных фонарей. Лермонтов придумал громадную люстру из трехъярусно помещенных обручей, обвитых цветами и ползучими растениями, и мы исполнили эту работу на славу...

Наш бал сошел великолепно, все веселились от чистого сердца...»

Екатерина Быховец, описывая этот бал, сообщала сестре: «Вечер очаровательный, небо было так чисто, деревья от освещения необыкновенно хороши были, аллея также освещена... Оттуда мы шли пешком. Все молодые люди нас провожали с фонарями... Лермонтов, как cousin предложил сейчас мне руку; мы пошли скорей, и он до дому меня проводил».

В своих воспоминаниях Н. И. Лорер отметил, что Лермонтов в тот вечер «необыкновенно много танцевал, да и все общество было как-то особенно настроено к веселью... Кто думал тогда, кто мог предвидеть, что через неделю после такого веселого вечера настанет для многих, или, лучше сказать, для всех нас, участников, горесть и сожаление?»

Ресторация. Расположенное в центре Пятигорска здание с шестью колоннами из тесаного камня в лермонтовское время было лучшим строением города. Называлось оно гостиницей Найтаки (по имени ее содержателя) или ресторацией. Построено здание в 1828 году братьями Бернардацци по проекту архитектора Шарлеманя.

Приезжавшие на воды могли нанять здесь комнату и заказать у

287

хозяина гостиницы обеденный стол. По вечерам в небольшом, но уютном высоком двусветном зале для «водяного общества» устраивались балы и различного рода увеселения.

На публичных сборах в гостинице Найтаки ярко проявлялись обычаи и нравы обитателей курорта. Вероятно, потому Лермонтов и решил свести героев повести «Княжна Мери» на балу в зале ресторации. Без этого характеристика «водяного общества» была бы неполной.

«Зала Ресторации, — читаем в дневнике Печорина, — превратилась в залу Благородного собрания. В девять часов все съехались. Княгиня с дочерью явились из последних; многие дамы посмотрели на нее с завистью и недоброжелательством, потому что княжна Мери одевается со вкусом. Те, которые почитают себя здешними аристократками, утаив зависть, примкнулись к ней... Танцы начались польским; потом заиграли вальс. Шпоры зазвенели, фалды поднялись и закружились».

Ресторация связана с памятью и о самом Лермонтове. Известно, что он часто бывал в этом здании. В 1841 году, в свой последний приезд в Пятигорск, он остановился здесь вместе с А. А. Столыпиным (Монго). Затем они переехали на квартиру в небольшой домик, где поэт провел последние два месяца своей жизни.

Дом Верзилиных (ул. Буачидзе, 9). Отсюда начинается осмотр мемориального комплекса (это центр музея-заповедника), который представляет собою старейший городской квартал, окружающий Домик Лермонтова и ограниченный улицами Лермонтова, Карла Маркса, Буачидзе, Анджиевского. Проехать к мемориальному комплексу можно трамваями и автобусом до остановки «Цветник», далее пешком три квартала вверх по улице Анджиевского или Карла Маркса.

Дом Верзилиных (передан музею в 1946 году) был одним из наиболее известных в Пятигорске, славился гостеприимством, что привлекало к нему многочисленное общество, главным образом молодежь. Часто бывал здесь и живший по соседству Лермонтов.

Эмилия Александровна Клингенберг (в замужестве Шан-Гирей), падчерица генерал-майора П. С. Верзилина, вспоминала, что поэт любил повеселиться, посмеяться, поострить, затевал кавалькады, распоряжался на пикниках, дирижировал танцами и сам очень много танцевал. Но бывало, заиграет одна из сестер Верзилиных на пианино, он подсядет к ней, опустит голову и сидит неподвижно час, другой. Зато как разойдется да пустится играть в кошки-мышки, так удержу нет. Характера он был, по ее словам, неровного — то услужлив и любезен, то рассеян и невнимателен.

Иногда Лермонтов развлекал себя и других остроумными экспромтами и эпиграммами, меткими шаржами и карикатурами.

288

В кругу обитателей верзилинского дома и пятигорских знакомых Лермонтова был, в частности, известен экспромт поэта, посвященный дочерям Верзилиных — Эмилии, Надежде и Аграфене:

Пред девицей Emilie
Молодежь лежит в пыли,
У девицы же Nadine
Был поклонник не один;
А у Груши в целый век
Был лишь Дикий человек.

В последней строке экспромта — намек на ногайского пристава В. Н. Дикова, с которым в это время была помолвлена Аграфена Верзилина.

Как-то Надежда Верзилина попросила Лермонтова написать что-нибудь ей в альбом. «Как ни отговаривался Лермонтов, — вспоминала потом ее сестра Эмилия, — его не слушали, окружили всей толпой, положили перед ним альбом, дали перо в руки и говорят: «пишите!» И написал он шутку-экспромт:

Надежда Петровна,
Отчего так неровно
Разобран ваш ряд,
И локон небрежный
Над шейкою нежной...
На поясе нож.
C’est un vers qui cloche1.

Зато после нарисовал ей же в альбом акварелью курда...»

Последний раз в доме Верзилиных Лермонтов был с Л. С. Пушкиным, С. В. Трубецким и другими своими знакомыми 13 июля 1841 года.

О том, что произошло здесь в этот вечер, рассказывала та же Эмилия Александровна:

«...13-го июля собралось к нам несколько девиц и мужчин, и порешили не ехать в собрание, а провести вечер дома... Михаил Юрьевич дал слово не сердить меня больше, и мы, провальсировав, уселись мирно разговаривать. К нам присоединился Л. С. Пушкин... и принялись они вдвоем острить... Ничего злого особенно не говорили, но смешного много; но вот увидели Мартынова, разговаривающего очень любезно с младшей сестрой моей Надеждой, стоя у рояля, на котором играл князь Трубецкой. Не выдержал Лермонтов и начал острить на его счет, называя его «montagnard au grand poignard»2. (Мартынов носил черкеску и замечательной величины кинжал.) Надо же было так случиться, что, когда Трубецкой ударил последний аккорд, слово «poignard»3 раздалось по всей зале. Мартынов побледнел, закусил губы, глаза его сверкнули гневом; он подошел к нам и голосом весьма сдержанным сказал Лермонтову: «Сколько раз просил я вас оставить свои шутки при дамах», — и так быстро отвернулся и отошел прочь, что не дал и опомниться Лермонтову, а на мое замечание: «язык мой — враг мой», — Михаил

289

Юрьевич отвечал спокойно: «Ce n’est rien; demain nous seron bons amis»1.

Танцы продолжались, и я думала, что тем кончилась вся ссора. На другой день Лермонтов и Столыпин должны были ехать в Железноводск. После уж рассказывали мне, что когда выходили от нас, то в передней же Мартынов повторил свою фразу, на что Лермонтов спросил: «Что ж, на дуэль, что ли, вызовешь меня за это?» Мартынов ответил решительно «да», и тут же назначили день».

Долгие годы в верзилинском доме жила дочь Эмилии Александровны и Акима Павловича Шан-Гиреев, троюродная племянница Лермонтова, Евгения Акимовна, скончавшаяся здесь же в 1943 году в возрасте 87 лет.

Со слов матери она описала обстановку мемориальной гостиной. Комната эта, называвшаяся раньше залом, угловая с юго-западной стороны дома. В ней четыре окна, из которых два, с довольно широким простенком, выходят на улицу, а два других — во двор. В простенке между окнами на улицу стоял мягкий обитый ситцем диванчик, на котором вечером 13 июля 1841 года сидели и вели оживленный разговор М. Ю. Лермонтов, Э. А. Клингенберг и Л. С. Пушкин. Над диванчиком висело овальное зеркало. Фортепиано, на котором играл князь Трубецкой, стояло в углу комнаты. Около него перед ссорою стояли и разговаривали Надежда Верзилина и Мартынов...

Сейчас обстановка гостиной восстановлена в прежнем виде.

В доме Верзилиных еще шесть комнат, где с 1948 года расположен литературный отдел музея «Домик Лермонтова». Экспозиция его посвящена теме «Лермонтов на Кавказе».

Исторические документы, автографы поэта, книги и журналы, лермонтовские картины и рисунки, а также портреты лиц из его кавказского окружения, виды мест, где приходилось ему странствовать, и другие документальные и изобразительные материалы рассказывают посетителям музея о том, какое место занял Кавказ в жизни и творчестве Лермонтова.

После осмотра экспозиции литературного отдела и мемориальной гостиной в верзилинском доме посетители музея переходят в Домик Лермонтова. Аллея, соединяющая эти два дома, проходит по части территории усадеб П. С. Верзилина, И. В. Уманова и В. И. Чилаева. Расположенные здесь дома переданы музею, что дало возможность восстановить прежний облик значительной части связанного с именем Лермонтова квартала.

Лермонтов возвращался к себе на квартиру по прилегавшим к этим усадьбам улицам, но иногда проходил

290

и по затерявшимся теперь внутриусадебным тропинкам.

Домик Лермонтова (ул. Лермонтова, 4). Приехав в последний раз в Пятигорск, Лермонтов во время посещения комендатуры познакомился с капитаном В. И. Чилаевым, который предложил ему и Столыпину снять флигель в своем доме. При этом он добавил, что квартира в старом доме занята уже князем А. И. Васильчиковым.

О своих квартирантах Чилаев записал в домовой книге, хранящейся теперь в музее: «С капитана Алексея Аркадьевича Столыпина и поручика Михаила Юрьевича Лермонтова, из С.-Петербурга, получено за весь средний дом 100 рублей серебром».

Подробное описание и эскизный план домика составил писатель П. К. Мартьянов, осмотревший его в 1870 году, когда был еще жив домовладелец В. И. Чилаев.

«Наружность домика, — отмечал П. К. Мартьянов, — самая непривлекательная. Одноэтажный, турлучный, низенький, он походит на те постройки, которые возводят отставные солдаты в слободках при уездных городах. Главный фасад его выходит на двор и имеет три окна, но все три различной меры и вида... Сбоку домика с правой стороны пристроены деревянные сени с небольшим о двух ступенях крылечком. Стены снаружи обмазаны глиной и выбелены известкой. Крыша тростниковая с одной трубой».

Судьба домика оказалась сложной и трудной. Только в 1912 году он был выкуплен Пятигорской городской думой у частного владельца и передан Кавказскому Горному обществу, которое и основало в нем музей, дав ему утвердившееся в народе название «Домик Лермонтова».

После Октябрьской революции он был взят государством на сохранение как памятник культуры. В последние два десятилетия проведены особенно большие работы по его реставрации и восстановлению внешнего вида и внутренней обстановки.

Стоит он в центре двора, как бы нарочно выдвинувшись на середину, чтобы дать возможность бесконечному людскому потоку обойти и осмотреть его со всех сторон.

На фасаде, у входа, маленькая мемориальная доска: «Дом, в котором жил поэт М. Ю. Лермонтов». Она установлена еще в 1884 году группой почитателей поэта по инициативе А. Н. Островского.

Входя в дом, попадаешь сначала в сени, где стоит деревянная скамейка. Из сеней налево дверь ведет в прихожую. Это небольшое полутемное помещение с дверями: прямо — в приемную, направо — в «зало» (зал).

Из четырех комнат домика две, окнами в сад, составляли «лермонтовскую половину» (тут жил поэт), другую половину занимал А. А. Столыпин.

Но приемная, как и зал и буфетная, были общими, а размещались

291

Пятигорск. Дом Верзилиных.

Гостиная

292

Лермонтов и Столыпин в двух комнатах, служивших им спальнями. Спальня была для поэта и кабинетом, где он работал.

В комнатах бросается в глаза скромность их общего вида и обстановки: низкие деревянные потолки, небольшие разноразмерные окна, простая мебель. Многое говорит о том, что здесь жил поэт-изгнанник, вынужденный странствовать с подорожной «по казенной надобности» и нашедший в этом доме временный приют.

Чтобы воссоздать внутренний вид комнат, работникам музея пришлось на протяжении десятилетий собирать вещи лермонтовского времени. Эта работа продолжается.

Основанием для нее служит документ исключительной важности: «Опись имения, оставшегося после убитого на дуэли Тенгинского пехотного полка поручика Лермонтова. Учинена июля 17 дня 1841 года».

В приемной слева, у окна, стоит стол, справа, у стены, — колясочный сундук, обитый телячьей кожей. На стенах висят две акварели, приписываемые кисти Лермонтова, на которых изображены сцены из кавказской жизни.

Дверь в деревянной перегородке соединяет приемную с маленькой буфетной. Здесь хранились вещи домашнего обихода, главным образом столовые принадлежности.

Все хозяйство в лермонтовской квартире вели прибывшие с ним крепостные Иван Соколов и Иван Вертюков, а также прислуживавший Лермонтову гуриец Христофор Саникидзе, крепостной В. И. Чилаева. В буфетной находится подлинный металлический поднос, которым они пользовались.

Рядом с ним на столе стоит походный складной самоварчик — точно такой же имелся у Лермонтова. В буфетной интересны две вещи, принадлежавшие поэту, — металлический молочник и фаянсовая тарелочка. Здесь же старинное полотенце с вышитым на нем гербом рода Лермонтовых.

Из приемной дверь ведет в спальню Столыпина, восстановленную на основании имеющихся планов и описаний домика. Это типичная комната кавказского офицера. Здесь находятся стол и небольшой платяной шкаф, военный сюртук и офицерская фуражка, курительные принадлежности — чубук и табачница.

У стены — кровать. Она воссоздает форму и размеры кровати, принадлежавшей когда-то Лермонтову. Это длинная и узкая на шести ножках походная складная кровать, точные размеры которой когда-то зафиксировал Мартьянов. Но поскольку она не подлинная, то и поставлена не на «лермонтовской половине».

В следующей угловой комнате, обращенной окном в сад, находился кабинет-спальня Лермонтова.

Подлинную обстановку этой комнаты можно представить по описанию

293

Мартьянова: «В кабинете Лермонтова такое же 16-ти стекольное окно, как и в спальне Столыпина, и дверь в зало. Под окном простой, довольно большой стол с выдвижным ящиком, имеющим маленькое медное колечко, и два стула...» У глухой стены, против двери в зал, стояли уже упомянутая походная кровать и треугольный столик. В углу между дверями (в соседнюю спальню и зал) — печь, по сторонам дверей — четыре стула.

Вещи, составлявшие обстановку кабинета Лермонтова, не сохранились. Здесь стоят теперь стол и кресло из петербургской квартиры поэта. Они были переданы музею в 1912 году Евгенией Акимовной Шан-Гирей.

Она рассказывала, что у ее отца с этим столом было связано много воспоминаний о поэте. Сидя за столом, Лермонтов читал Шан-Гирею свои произведения. Накануне последнего отъезда поэта из Петербурга они вместе разбирали бумаги, старые рукописи, хранившиеся в ящиках стола, отбирая нужные стихотворения для нового сборника, а ненужные рукописи сжигали в камине.

За этим столом создавалось большинство произведений в годы жизни Лермонтова в Петербурге: «Маскарад», «Бородино», «Смерть поэта», «Дума», «Мцыри», «Демон», «Герой нашего времени»...

На столе лежат книги, которыми в этот период интересовался Лермонтов (о них известно из его последнего письма к бабушке).

В гостеприимном лермонтовском домике всегда было много шума, горячих споров, встреч с разными по складу ума и характера людьми. Но здесь, в этой маленькой комнате, служившей и временным рабочим кабинетом, поэт оставался наедине с самим собой. Чаще всего это бывало ночью или ранним утром, на рассвете, когда можно было дать полную свободу сокровенным мыслям и чувствам.

Об этой стороне жизни поэта нет сведений в написанных современниками мемуарах, правдивых или лживых.

О том, чем жил поэт, что волновало его в часы уединения, потомки узнали из единственного источника, о котором в «Описи имения» убитого на дуэли поручика Лермонтова было указано: «...8. Книга на черновые сочинения подарена покойному князем Одоевским, в кожаном переплете».

По описи, было еще семь лоскутков бумаги со стихами поэта, но они исчезли бесследно. А то, что было вписано Лермонтовым в записную книжку, составило его поэтический дневник и явилось величайшим достоянием русской и мировой поэзии: «Дубовый листок», «Выхожу один я на дорогу», «Нет, не тебя так пылко я люблю», «Пророк».

Четвертая комната («зало») служила столовой и гостиной. Здесь собирались друзья и знакомые поэта.

294

Мемориальный музей «Домик Лермонтова» в Пятигорске.

Мемориальный музей «Домик Лермонтова» в Пятигорске.

295

Мемориальный музей «Домик Лермонтова» в Пятигорске. Стол в кабинете поэта.

Мемориальный музей «Домик Лермонтова» в Пятигорске. Зал

296

Бывал тут майор Лев Сергеевич Пушкин. Лермонтову нравились его веселость и остроумие. Их часто можно было видеть вместе.

Чувство взаимной симпатии и уважения сближали поэта и Руфина Ивановича Дорохова, человека исключительно храброго, но вспыльчивого. Несдержанность характера была причиной его бед, неприятностей по службе. Судьба свела Лермонтова с Дороховым в 1840 году на Кавказе, в отряде генерала Галафеева. Встречаясь в этой гостиной, им было о чем вспомнить и поговорить.

Интересным собеседником Лермонтова был Сергей Васильевич Трубецкой, смелый и образованный человек, снискавший себе славу «знаменитого и высокообразованного проказника», постоянно преследуемого Николаем I. Трубецкой вместе с Лермонтовым участвовал в Валерикском сражении.

Частым гостем был здесь и поэт Михаил Васильевич Дмитревский, близкий кругу сосланных на Кавказ декабристов. Стихи его Лермонтов высоко ценил.

Как гостеприимный хозяин, Лермонтов обычно старался уделить внимание каждому, развеселить компанию. Вот он увидел сидевшего в раздумье Глебова, который слегка ухаживал за Надеждой Петровной Верзилиной, и сказал:

Милый Глебов,
Сродник Фебов,
   Улыбнись,
Но на Наде,
Христа ради,
   Не женись!

Но не только беззаботная веселость царила в лермонтовском домике. Возникали тут споры и общественно-политического характера. Об этом можно судить прежде всего по воспоминаниям ссыльных декабристов, с которыми Лермонтов встречался в Пятигорске и которые бывали в его домике.

Обстановка гостиной восстановлена в том виде, какой имела она тогда.

Мартьянов описал ее так: «Слева, при выходе из кабинета, складной обеденный стол. В простенке между окнами — ломберный стол, а над столом — единственное во всей квартире зеркало; под окнами по два стула. Направо в углу печь. У стены маленький, покрытый войлочным ковром диванчик и перед ним переддиванный об одной ножке стол».

Упомянутый Мартьяновым «об одной ножке» стол до сих пор стоит на том же месте, перед деревянным диваном, покрытым войлочным ковриком. Лермонтов работал за этим столом, вынося его на небольшую террасу, пристроенную к домику со стороны сада, куда ведет дверь из гостиной. Поэт любил здесь работать и отдыхать, особенно на рассвете.

Когда, бывало, по словам Х. Саникидзе, он садился на «балконе» писать стихи, то в течение всего времени,

297

пока занят был писанием, строго-настрого приказывал прислуге не беспокоить его и не пускать к нему никого.

Кто знает, может быть, вернувшись однажды поздно домой и усевшись за этим самым столиком, Лермонтов написал бессмертные строки:

Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

По деревянным ступенькам с террасы можно спуститься в небольшой тенистый сад. Над ним раскинул широкую густую крону вековой клен — единственный сохранившийся здесь современник поэта.

По соседству с кленом — молодой орех. Растет он из видимого до сих пор остатка могучего старого корня. Этот, уже превратившийся в солидное дерево, отросток — потомок огромного ореха, стоявшего здесь со времени Лермонтова.

Рядом с этими деревьями уже в наше время появился небольшой дубок. Это своеобразный памятник: посажен он сотрудниками музея в 1964 году в честь 150-летия со дня рождения поэта. Пройдут годы, вырастет, зашумит дуб, напоминая о написанном в этом домике поэтическом завещании Лермонтова:

Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.

Лермонтовский квартал. Когда после осмотра музея через калитку выходишь со двора чилаевской усадьбы на улицу и снова окидываешь взглядом старые одноэтажные домики, вспоминается, что где-то здесь автор «Героя нашего времени» поселил Печорина, записавшего в дневнике: «Вчера я приехал в Пятигорск, нанял квартиру на краю города, на самом высоком месте, у подошвы Машука...»

А через несколько лет Лермонтов снова пришел сюда, в этот уголок Пятигорска, чтобы самому нанять здесь квартиру.

Сейчас можно представить, каким был Лермонтовский квартал прежде, так как сохранились почти все дома того времени.

Дом Чилаева. В этом доме жил сам хозяин усадьбы. Кроме того, несколько комнат занимали С. В. Трубецкой и А. И. Васильчиков, и Лермонтов был здесь частым гостем. Дом, построенный 160 лет назад, принял прежний вид после реставрационных работ, выполненных в 1978 году. В доме размещается научная библиотека музея.

Дом Уманова (ул. Лермонтова, 8). Направо от дома Чилаева в северо-восточном углу квартала стоит дом, построенный коллежским асессором Умановым. Он получил под застройку большой участок, который включал и территорию усадьбы, ставшей потом чилаевской. Вместе со своей дочерью, Прасковьей Янковской, он за два

298

года построил три дома. Рядом с угловым отцовским домом дочь поставила свой «о пяти окнах» (ул. Лермонтова, 6), а немного дальше — еще один, тот самый, который затем наследники Уманова продали своему родственнику В. И. Чилаеву.

Поселившись в домике на чилаевской усадьбе, Лермонтов иногда заходил в угловой дом Уманова, где жили в то время его бывшие однополчане Арнольди и Тиран.

Вот что написал А. И. Арнольди об этом доме и своих соседях: «На дворе дома, нами занимаемого, во флигеле, поселился Тиран, по фасу к Машуку подле нас жил Лермонтов с Столыпиным, а за ними Глебов с Мартыновым. С галереи нашей открывался великолепный вид: весь Пятигорск лежал как бы у ног наших, и взором можно было окинуть огромное пространство, по которому десятками рукавов бежал Подкумок».

Этот дом реставрирован. Восстановлена и веранда, откуда и сейчас открывается прекрасный вид — им, несомненно, любовался Лермонтов, бывая в доме Уманова.

За день до дуэли, уезжая в Железноводск, Лермонтов в черкесском костюме подъехал верхом на сером коне к этому дому, чтобы проститься с Арнольди, который рисовал у открытого окна.

Теперь в доме Уманова размещена постоянная выставка «М. Ю. Лермонтов в изобразительном искусстве».

Дом Горбылева (ул. Лермонтова, 2). На противоположном конце квартала сохранился еще один дом, связанный с памятью о поэте. Там жили знакомые Лермонтова, с которыми он встречался в последние дни своей жизни: М. П. Глебов, А. К. Зельмиц, Н. П. Раевский. Предполагается, что в этом же доме жил Лев Сергеевич Пушкин. Здесь занимал одну комнату и Н. С. Мартынов, у которого также бывал Лермонтов.

Как свидетельствуют документы, дом был построен не позднее 1828 года отставным комиссаром 10-го класса Петром Горбылевым. В 1835 году дом принадлежал генералу П. С. Верзилину и считался его «надворным флигелем». Позднее в нем жила Аграфена Верзилина, получившая этот дом в приданое.

Дом Котырева (ул. Буачидзе, 1). Построенный в 1822 году моздокским комендантом подполковником А. А. Котыревым, дом замыкает юго-западный угол мемориального квартала. О посещении этого дома Лермонтовым свидетельств не сохранилось. Но он ценен как памятник лермонтовского Пятигорска. В 1832 году жил здесь русский композитор А. А. Алябьев, автор «Соловья».

С восточной стороны дом Котырева граничил с усадьбой подполковницы М. Н. Поповой, которая выстроила два дома и один из них вместе с половиной усадьбы продала генерал-майорше М. И. Верзилиной (тот самый ныне известный дом 9 по ул. Буачидзе).

299

В 1914 году на месте дома Поповой по проекту Калери был построен двухэтажный особняк для архитектора А. И. Кузнецова. Ныне в этом доме размещается средняя школа № 8 (дом № 5 по ул. Буачидзе). Установленная на этом доме мемориальная доска свидетельствует, что в августе 1924 года в гостях у воспитанников находившейся здесь школы-коммуны была Н. К. Крупская.

Не осталась без изменений и та половина усадьбы Поповой, которая была приобретена М. И. Верзилиной. В 1907 году часть ее купил архитектор Калери и построил большой двухэтажный дом. К сожалению, архитектурным видом и своими размерами он подавляет расположенный рядом дом Верзилиных.

В перспективе мемориальный квартал будет подвергнут дальнейшей реконструкции, и на месте строений, не соответствующих лермонтовскому времени, возникнут палисадники, хозяйственные постройки, воссоздающие повседневный быт старого Пятигорска.

Место дуэли. Сюда, на склон Машука, в нескольких километрах от города, можно проехать электропоездом до станции Лермонтовская, трамваями № 2 и 4 до конечной остановки или автобусом № 113, а также пройти из Пятигорска пешком по дороге, ведущей вокруг Машука, — примерно час ходьбы от музея «Домик Лермонтова».

Дуэль состоялась 15 июля 1841 года между шестью и семью часами вечера. Ввиду стремительно наступавших из-за гор грозовых туч секунданты (А. А. Столыпин, С. В. Трубецкой, М. П. Глебов и А. И. Васильчиков) поторопились избрать местом поединка небольшую поляну у дороги.

Лермонтов не собирался стрелять в Мартынова, считая повод для дуэли ничтожным. Об этом он решительно заявил еще до поединка. На исходной позиции, не подходя к барьеру, он поднял пистолет дулом вверх. Свидетельства о выстреле Лермонтова противоречивы. По некоторым из них поэт выстрелил в воздух, по другим — совсем не стрелял. Но в любом случае Лермонтов явно выразил свое нежелание стрелять в противника.

Мартынов целился очень старательно. Раздался выстрел, Лермонтов упал замертво.

И непомерно суровые условия поединка, и нежелание оценить по достоинству отказ Лермонтова от своего выстрела — все это подтверждает, что дуэль носила характер жестокой расправы.

На месте дуэли не было ни врача, ни экипажа. Тело поэта в течение нескольких часов пролежало под проливным грозовым дождем, разразившимся сразу же после дуэли. Только поздно вечером тело Лермонтова было перевезено в Пятигорск на его квартиру. А там, где он упал и лежал мертвый, и на следующий день была «приметна кровь, из него истекшая».

300

Пятигорск. Памятник на месте дуэли М. Ю. Лермонтова у подножия горы Машук. Скульптор Б. М. Микешин. 1915

Место трагической гибели Лермонтова на долгие годы было забыто. Только в 1881 году специальная комиссия определила примерное место дуэли на основании сопоставления свидетельств немногих оставшихся в живых современников поэта, имевших какое-либо отношение к событиям, связанным с его гибелью.

Это место было отмечено небольшой каменной пирамидой. В 1901 году она была заменена временным памятником, уже через несколько лет под воздействием дождей почти полностью разрушившимся.

Наконец в 1915 году удалось установить на месте дуэли памятник-обелиск, автором которого был скульптор Б. М. Микешин. Ограда вокруг обелиска с трудно поддающейся объяснению символикой устроена позднее, несмотря на решительные протесты Микешина.

301

Место первоначального погребения М. Ю. Лермонтова. От центра города или музея «Домик Лермонтова» сюда можно пройти пешком по улице Анджиевского.

17 июля 1841 года представители тех полков, в которых пришлось Лермонтову служить, подняли на свои плечи гроб с телом поэта и медленно направились к расположенному на склоне Машука кладбищу.

«Народу было много, — вспоминала Э. А. Шан-Гирей, — и все шли за гробом в каком-то благоговейном молчании... Так было тихо, что только слышен был шорох сухой травы под ногами».

«Печально опустили мы гроб в могилу, бросили со слезою на глазах горсть земли, и все было кончено», — писал об этих тяжелых минутах декабрист Н. И. Лорер.

Убитая горем Е. А. Арсеньева после долгих хлопот получила разрешение перевезти прах Лермонтова в Тарханы. Весной 1842 года свинцовый гроб с останками поэта был увезен из Пятигорска.

На пятигорском кладбище на месте первоначального погребения Лермонтова в 1903 году установлен памятник-обелиск, на передней грани которого изображены венок и крест. На мраморной доске надпись: «Место первоначального погребения М. Ю. Лермонтова».

Памятник М. Ю. Лермонтову. Установлен в небольшом сквере в центре Пятигорска. Он был сооружен за счет народных пожертвований. Сбор средств начался в 1871 году и продолжался 18 лет. В 1883 году был объявлен конкурс на лучший проект памятника. Его победителем стал скульптор А. М. Опекушин — автор замечательного памятника А. С. Пушкину в Москве.

Бронзовая статуя, отлитая на заводе Морана, в 1889 году была перевезена из Петербурга в Пятигорск и установлена на постаменте из гранитных плит, доставленных сюда из Крыма. Открытие памятника состоялось в августе того же года.

И вот уже многие десятки лет ежедневно к памятнику приходят тысячи людей. А в день рождения Лермонтова сквер с памятником поэту становится местом народных торжеств. Здесь устраивают поэтические праздники, в которых принимают участие поэты, писатели из многих республик, краев и областей страны.

302

Кисловодск

Кисловодск. Лермонтовская площадка в парке

Приезжая на Кавказские Минеральные Воды, Лермонтов каждый раз бывал в Кисловодске. Сюда влекли его не только крайняя необходимость поправить свое здоровье — «недаром Нарзан называется богатырским ключом», — но и желание полюбоваться красотой этого чудесного уголка в предгорьях Кавказа.

«Здесь, — писал он, — все дышит уединением, здесь все таинственно — и густые сени липовых аллей, склоняющихся над потоком, который с шумом и пеною, падая с плиты на плиту, прорезывает себе путь между зеленеющими горами, и ущелья, полные мглою и молчанием, которых ветви разбегаются отсюда во все стороны, и свежесть ароматического воздуха, отягощенного испарениями высоких южных трав и белой акации, и постоянный, сладостно-усыпительный шум студеных ручьев, которые, встретясь в конце долины, бегут дружно взапуски и, наконец, кидаются в Подкумок».

С этими местами Лермонтов познакомился еще в детские годы, когда Кисловодск был маленьким поселением, расположенным рядом с крепостью.

В то время он наблюдал за своеобразной жизнью только в самом поселке. Опасности, связанные с военной обстановкой, препятствовали ему тогда ознакомиться с окрестностями Кисловодска. Он мог лишь издали любоваться панорамой гор и

303

с увлечением слушать рассказы тех, кто побывал в диких ущельях и видел причудливую красоту окрестных скал и шумных водопадов.

Кольцо-гора. Одно из любопытных созданий природы Лермонтов увидел и навсегда запомнил уже в те годы.

Когда ехавшие из Пятигорска многочисленные семейные экипажи, сопровождаемые вооруженными солдатами или казаками, приближались к Кисловодску, в том месте, где невысокая гряда Боргустанского хребта вдруг круто поворачивает вправо у шумящего бурного Подкумка, внимание всех проезжих привлекал длинный горный отрог, заканчивающийся огромным кольцом.

Это и есть Кольцо-гора. С живым любопытством всматривался в нее будущий поэт, не предполагая, что через двенадцать лет, в 1837 году, он не раз взберется туда сам, а затем приведет к ней и героев своей книги.

«Верстах в трех от Кисловодска, — читаем в повести «Княжна Мери», — в ущелье, где протекает Подкумок, есть скала, называемая Кольцом; это ворота, образованные природой; они подымаются на высоком холме, и заходящее солнце сквозь них бросает на мир свой последний пламенный взгляд».

К Кольцу-горе на прогулку отправляется со своим окружением княжна Мери. Об этой прогулке Печорин записал в дневнике: «Многочисленная кавалькада отправилась туда посмотреть на закат солнца сквозь каменное окошко. Никто из нас, по правде сказать, не думал об солнце. Я ехал возле княжны; возвращаясь домой, надо было переезжать Подкумок вброд. Горные речки, самые мелкие, опасны, особенно тем, что дно их — совершенный калейдоскоп: каждый день от напора волн оно изменяется; где был вчера камень, там нынче яма. Я взял под уздцы лошадь княжны и свел ее в воду...»

В наши дни по цветущей долине, где когда-то пролегала дорога, по которой ездил Лермонтов в Кисловодск, протянулись железнодорожный путь и автомобильное шоссе. И когда электропоезд, круто разворачиваясь влево, въезжает на мост через Подкумок, в вагонах всегда можно наблюдать одну и ту же картину: пассажиры устремляются к окнам и жадно, стараясь не упустить момент, всматриваются в далекий отрог Боргустана, заканчивающийся каменным кольцом.

Как одно из достопримечательных лермонтовских мест, Кольцо-гора привлекает к себе многочисленные экскурсии. Отсюда можно также любоваться видами окрестностей Кисловодска, описанными в «Герое нашего времени».

Лермонтовская площадка. По прибытии в Кисловодск Печорин записал в дневнике: «В ресторации, построенной на холме, в нескольких шагах от моей квартиры, начинают мелькать вечером огни сквозь двойной

304

ряд тополей; шум и звон стаканов раздается до поздней ночи».

Кисловодск. Ресторация и источник нарзана.
Литография первой половины XIX в.

В кисловодской ресторации собиралось находившееся на водах общество. Там обычно устраивались балы и другие развлечения. В один из дней Печорин смотрит здесь представление фокусника: «Вчера приехал сюда фокусник Апфельбаум. На дверях ресторации явилась длинная афишка, извещающая публику о том, что вышеименованный удивительный фокусник, акробат, химик и оптик будет иметь честь дать великолепное представление сегодняшнего числа в восемь часов вечера, в зале Благородного собрания (иначе — в ресторации); билеты по два рубля с полтиной».

В ресторации происходит и занимающая важное место в повести встреча Печорина с Грушницким, закончившаяся вызовом на дуэль.

К сожалению, здание ресторации не сохранилось. Но если пройти белую колоннаду центрального входа в курортный парк, в окружении высоких деревьев откроется расположенное на небольшой возвышенности каменное сооружение — Лермонтовская площадка.

Построена она в 1948 году, чтобы навсегда сохранить место, где с 1823 по 1944 год стояло деревянное здание кисловодской ресторации, связанное с памятью о поэте. Не только Лермонтовская площадка, но и вся местность, примыкающая к

305

источнику нарзана, интересна в этом отношении. Когда-то здесь был центр зарождавшегося курортного городка. В этих местах чаще всего приходилось бывать поэту во время приездов в Кисловодск.

Кисловодск. Бастион Кисловодской крепости.
Акварель И. Я. Мейера. 1840 гг.

Рядом с Лермонтовской площадкой расположена нарзанная галерея, где находится тот же самый источник нарзана, который существовал при Лермонтове. Правда, это место стало совершенно неузнаваемым в результате многочисленных перестроек и усовершенствований.

Не осталось следа от деревянной купальни, в которой Печорин перед дуэлью принимал освежающую ванну. «Погружаясь в холодный кипяток нарзана, я чувствовал, как телесные и душевные силы мои возвращались. Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал».

В районе нарзанного источника стоял небольшой дом Е. А. Хастатовой, впоследствии снесенный за ветхостью. В нем останавливалась Е. А. Арсеньева со своим внуком Мишей Лермонтовым во время посещения Кисловодска в 1825 году.

Дом Реброва (ул. Коминтерна, 3). Подымаясь по лестнице на верх Лермонтовской площадки, можно пройти к двухэтажному дому с длинными деревянными галереями. Это основательно перестроенный дом А. Ф. Реброва, знаменитый тем, что в нем в 1829 году останавливался

306

А. С. Пушкин, а в 1837 году, по преданию, жил М. Ю. Лермонтов.

Широкую известность на Кавказских Минеральных Водах этот дом получил после выхода в свет романа «Герой нашего времени» как «дом княжны Мери».

Жила тут и Вера, которая перед отъездом из Пятигорска говорила Печорину: «Приезжай через неделю в Кисловодск; послезавтра мы переезжаем туда... Найми квартиру рядом; мы будем жить в большом доме близ источника, в мезонине; внизу княгиня Лиговская, а рядом есть дом того же хозяина, который еще не занят...»

Кисловодская крепость. Если пройти от центрального входа в парк вдоль небольшой горной речушки, то метров через 150—200 справа, на высоком берегу, будет видно большое здание, украшенное колоннами и спускающимися к речке лестницами, — санаторий «Крепость».

Такое название он получил потому, что находится на том месте, где до 1862 года стояла кисловодская крепость. Построена она была в 1803 году с целью «обезопасить приезжавших в Кисловодск больных, а также заводившиеся там постройки от нападения горцев».

В повести «Княжна Мери» крепость упоминается несколько раз. Во времена Лермонтова она еще имела военное значение. Это подтверждают и следующие строки из повести: «Я ехал через слободку. Огни начинали угасать в окнах; часовые на валу крепости и казаки на окрестных пикетах протяжно перекликались...»

Пройдя небольшой мостик через речку и поднявшись на площадь к центральному входу в санаторий, с южной стороны его можно и сейчас увидеть остатки крепостной стены с бойницами, угловую башню и ворота, возведенные при реконструкции в 1850-х годах.

Лермонтовская скала (ущелье реки Ольховки, в 4 километрах от Кисловодского парка). Восхищает гениальное художественное чутье поэта. Вместе с тем сознаешь, что красочные и правдивые картины природы он смог воссоздать в своих произведениях благодаря хорошему знакомству с этим краем. Вот почему, совершая прогулки по местам, описанным в произведениях Лермонтова, испытываешь волнение: по ним много раз прошел сам автор.

Эта мысль не покидает и тогда, когда направляешься к Лермонтовской скале, известной как место дуэли Печорина с Грушницким.

Приняв нарзанную ванну, Печорин возвратился к себе на квартиру, где его ожидал доктор Вернер.

Вот они отправились к месту поединка: «Мы сели верхом; Вернер уцепился за поводья обеими руками, и мы пустились. Мигом проскакали мимо крепости через слободку...»

307

Окрестности Кисловодска. Кольцо-гора

Лермонтовский водопад на реке Ольховке

308

Не трудно заметить, что Лермонтов, как всегда, точен. Действительно, путь к ущелью, где была назначена встреча, пролегал вдоль реки Ольховки, мимо крепости, остатки которой сохранились.

Читаем дальше: «Въехали в ущелье, по которому вилась дорога, полузаросшая высокой травой и ежеминутно пересекаемая шумным ручьем, через который нужно было переправляться вброд...» Тот, кто бывал в ущелье, знает этот ручей.

Это ущелье было хорошо знакомо Лермонтову. Не случайно в повести, несколькими страницами раньше, именно сюда поскакал Печорин, чтобы развеять мысли после объяснения с княжной Мери:

«Я был взволнован и поскакал в горы... Росистый вечер дышал упоительной прохладой. Луна подымалась из-за темных вершин; каждый шаг моей некованой лошади глухо раздавался в молчании ущелий; у водопада я напоил коня...»

Речь идет о водопаде, называемом теперь Лермонтовским.

Детальное описание этих мест свидетельствует, что они не раз избирались Лермонтовым для прогулок. И конечно же выражением его личных впечатлений является описание: «Я не помню утра более голубого и свежего! Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томленье. В ущелье не проникал еще радостный луч молодого дня; он золотил только верхи утесов...»

И вот Печорин со своим секундантом подъехал туда, где ждали противники. Местом дуэли он предложил избрать вершину одной из скал: «Узкая тропинка вела между кустами на крутизну...» Той тропинки уже нет — это, видимо, результат разрушительного действия ветров и дождей.

Точность лермонтовских описаний местности подчеркивалась не раз. Но речь идет не о топографической точности, хотя и она имеет немалое значение. Лермонтов был великим художником. Описывая эти места, он озарил их волшебным светом поэтического слова, раскрыл их очаровательную красоту, которая покоряет нас и вызывает чувство искренней благодарности поэту.

309

Железноводск

Дом Рошке в поселке Иноземцево (быв. Шотландка, или Каррас)

В лермонтовское время Железноводск только начинал застраиваться. Приезжавшим на лечение приходилось размещаться в кибитках. Купальни с минеральными ваннами были самые примитивные.

Современный город неузнаваем. В его архитектурном облике почти ничего не сохранилось от Железноводска того времени, когда здесь бывал Лермонтов.

И все же этот город лермонтовский: на Железные Воды неоднократно приезжал поэт лечиться, тут провел он последний день своей жизни.

Природа этих мест находила живейший отклик в поэтической душе.

В Железноводске Лермонтов впервые мысленно представил себе путь, по которому проедет герой его юношеской поэмы «Измаил-Бей»:

В тот самый год, осенним днем,
Между Железной и Змеиной,
Где чуть приметный путь лежал,
Цветущей, узкою долиной
Тихонько всадник проезжал.
Кругом, налево и направо,
Как бы остатки пирамид,
Подъемлясь к небу величаво,
Гора из-за горы глядит;
И дале царь их пятиглавый,
Туманный, сизо-голубой,
Пугает чудной вышиной.

Полагают, что прообразом лермонтовского героя послужила реальная историческая личность — кабардинский

310

князь Измаил-Бей Атажукин (Атажуков). Описанные Лермонтовым железноводские места были хорошо знакомы не только герою поэмы, но и реальному Измаил-Бею. Ведь именно он в 1810 году помог исследователю кавказских вод Ф. П. Гаазу открыть источник, возле которого возник Железноводск.

Железноводск. Лестница в парке

Лермонтов ездил в Железноводск для лечения или просто ради прогулки. 18 июля 1837 года он писал Е. А. Арсеньевой из Пятигорска: «Милая бабушка! пишу вам по тяжелой почте, потому что третьего дня по экстра-почте не успел, ибо ездил на Железные воды и, виноват, совсем забыл, что там письма не принимают...»

В 1841 году, закончив лечение в Пятигорске, Лермонтов с 8 июля начал принимать ванны в Железноводске. Сохранился бывший дом Карпова (ул. Семашко, 9), в котором поэт жил в те дни.

Накануне дуэли, уезжая из Пятигорска, поэт пригласил Екатерину Григорьевну Быховец навестить его в Железноводске. 15 июля она отправилась туда в компании со своей теткой Обыденной, М. В. Дмитревским, Л. С. Пушкиным, юнкером А. П. Бенкендорфом.

«Как приехали на Железные, — писала Быховец сестре, — Лермонтов

311

В окрестностях Железноводска

312

сейчас прибежал; мы пошли в рощу и все там гуляли... Он при всех был весел, шутил, а когда мы были вдвоем, он ужасно грустил, говорил мне так, что сейчас можно догадаться, но мне в голову не приходила дуэль... Поехали назад, он поехал тоже с нами.

В колонке обедали. Уезжавши, он целует несколько раз мою руку и говорит:

— Cousine, душенька, счастливее этого часа не будет больше в моей жизни».

Поселок Иноземцево (быв. Шотландка, или Каррас). Бывшая немецкая колония, которая в письме Е. Г. Быховец названа «колонкой». В 8 километрах от Железноводска.

На одном из рисунков Лермонтова 1837 года изображена сельская улица. Слева два низеньких с камышовыми крышами домика, огороженные плетнями. По обе стороны виднеются сады, высокие пирамидальные тополя. Посреди улицы маленькими водопадами по деревянным желобам переливается ручей. Вдоль ручья по дороге скачут два всадника. На заднем плане, закрывая собою небосклон, высится Бештау.

На рисунке изображена улица в Шотландке.

Ее окрестности, видимо, не случайно так тщательно зарисованы Лермонтовым. Поэту хотелось сохранить память об этих местах, где ему часто приходилось бывать и в детские годы, и особенно в 1837 году.

Эти живые воспоминания были запечатлены потом в дневнике Печорина: «Я выехал на дорогу, ведущую из Пятигорска в немецкую колонию, куда часто водяное общество ездит en piquenique (на пикник. — Ред.). Дорога идет, извиваясь между кустарниками, опускаясь в небольшие овраги, где протекают шумные ручьи под сенью высоких трав; кругом амфитеатром возвышаются синие громады Бештау, Змеиной, Железной и Лысой горы».

Шотландка являлась излюбленным местом прогулок для многих.

Здесь гостей встречала немка Анна Ивановна Рошке. У нее было нечто вроде ресторана.

Дом Рошке (ул. Свободы, 38) посещал и Лермонтов. Здесь он в обществе Е. Г. Быховец, Л. С. Пушкина и других провел последние часы перед дуэлью.

Дом немецкой семьи Рошке реставрирован и принял свой прежний внешний облик.

И этот дом, и сама улица, по которой когда-то по желобам переливался ручей, и гордо устремивший к небу свои вершины Бештау живо напоминают о великом русском поэте.

313

УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ

Абинск 213

Автуры (Автур) 260

Азербайджан 7, 170

Аксай, река 189, 267

Алазанская долина 239

Алмасиани (Верхний Коби) 227

Алхазурово 256

Алхан-Кала 250, 255

Ананури 232

Анапа 194, 196, 200, 212, 213, 218

Апалиха 105, 106

Арагви (Арагва), река 9, 10, 12, 227, 229, 231, 232

Аргун, река 250—256, 259, 260

Аргунское ущелье 250

Арша 226

Аршский водопад 226

Асса, река 259

Ачалуки 242

Ачхой-Мартан (Ачху) 256, 258, 259

Байдарское ущелье 227

Балта 242, 243

Баташ-Юрт 262

Бачи-Юрт (Аку-Юрт) 262

Белая Арагви 229, 232

Белгатой 260

Белинский (Чембар) 78, 106

Бештау, гора 10, 88, 280, 312

Бийкау 242

Богородицк 173, 184

Боковой хребет 219

Большаково 55, 60

Боргустанский хребет 303

Брагуны 265

Буйнакск (Темир-Хан-Шура) 250, 265, 267, 268

Валерик 10, 33, 52, 143, 170, 172, 240, 242, 250, 255—260, 266

Васильевское 108

Ведено 260

Верхний Ларс 219

Военно-Грузинская дорога 7, 8, 143, 170, 215, 218, 219, 221, 222, 226, 227, 232, 233, 241—243

Вознесенская 242

Волга, река 75, 181

Волхов, река 175

Воронеж 173, 185, 188, 199

Гвелети 223, 243

Гвелетисцкали, река 223

Гвелетский водопад 226

Геленджик 200, 203, 209, 210, 218

Гергетский ледник 226

Герзель-Аул 239, 250, 266, 267

Герменчук 250, 259—261

Гехи (Гихи) 256, 259

Главный Кавказский хребет 221, 227, 229, 244

Гойтинский лес 255, 259

Горетовка, река 55

Горячеисточненская 262

Грозный (Грозная) 241, 244, 245—247, 249—253, 255, 259—265, 268

Грузинская ССР (Грузия) 8, 10, 12, 137, 170, 175, 194, 214, 215, 218, 220, 221, 227, 229, 232, 233, 239, 240, 243

314

Гудамакарское ущелье 232

Гуд-Аул 231, 232

Гудаури 231, 232

Гудаурские горы 232

Гуд-гора 9, 227—229, 232

Гудермес 250, 261, 262, 265, 267

Гудинское ущелье 231

Гудушаурское ущелье 226

Дагестанская АССР (Дагестан) 170, 172, 196, 227, 245, 262, 264, 265, 267, 268

Дарьял, река 220—222

Дарьяльское ущелье 10, 11, 219—222, 226, 227, 242, 243

Девдораки, река 223

Девдоракский ледник 223

Девдоракское ущелье 223

Джвари 233

Душеново 66

Душети 232

Елец 107

Ефремов 107, 173, 184

Жданка 184

Железноводск 276, 289, 298, 309, 310, 312

Жинвали 229, 232

Загорск (Сергиев) 61, 63

Закан-Юрт 250, 255

Захаров-Юртовский (Степное) 266

Звенигород 61

Звероножка, река 66

Землянск 186

Зубутли-Миатли (Миатлы) 267

Ивановская 201, 208, 211, 212

Ижора 174

Измайлово 107

Иноземцево (Каррас, Шотландка) 312

Исти-Су 266

Истра (Воскресенск) 61, 62

Итум-Кале 250, 253

Итум-Калинская котловина 250

Ичкерия 260

Ищерская 243

Кабарджина, гора 226

Кавказ 7, 9—11, 18, 32, 33, 47, 49, 51, 88, 94, 106, 112, 129, 130, 134, 140, 143, 152, 168—170, 172, 173, 175, 180, 181, 183—186, 188, 191, 193, 197, 200, 213, 225—227, 233, 239, 243, 250, 257, 259, 272, 278, 296

Кавказская 212

Кавказские Минеральные Воды 8, 176, 192, 193, 200, 215, 218, 263, 272, 276, 302, 306

Казах-Кичу, брод 259

Казбеги 223, 226, 242

Казбек, гора 9, 221, 223, 225, 226, 242, 243, 281

Кайшаурская долина 9, 227—229

Калинин (Тверь) 173, 180, 181

Калиновская 243

Камбилеевка, речка 242

Каменка 78

Караагач 7, 11, 215, 239

Кахетия 7, 8, 215, 239, 240

Качкалыковский хребет 262, 266, 267

Квешети 232

Керчь 202

Кибиш, ледник 222

Кизляр 7, 215, 243, 250, 262—265

Кисловодск 7, 9, 10, 192, 276, 281, 302, 303, 305, 306

315

Кистинка (Белая), река 222

Клязьма, река 66

Коби 227

Кольцо-гора 303

Кора, гора 222

Красивая Меча, река 184

Краснодар (Екатеринодар) 201

Красносельский район Ленинграда (Красное Село) 116, 160, 161

Крестовая гора 9, 227

Крестовый перевал 8, 227, 228, 232

Кропотово 74, 107—109, 183

Куба́ 7

Кубань, река 7, 194, 195, 198, 200, 201, 212, 215

Кумтеркала (Песчаная крепость), гора 268

Кура, река 9, 10, 229, 232, 233, 237

Курчалой 250, 261

Ларс 243

Ленинград (Петербург) 6, 7, 18, 27, 28, 35, 43, 46, 48, 49, 51, 55, 66, 93, 94, 106, 108, 112—114, 116, 118, 119, 122, 129—131, 133, 138, 140, 142, 145—147, 150, 151, 160—163, 169, 173—175, 177, 180, 181, 191, 199, 212, 247, 259, 301

Лермонтово (Тарханы) 6, 21, 60, 74, 77, 78, 83, 88, 89, 92—95, 98—101, 104, 106, 108, 122, 130, 173, 185, 301

Лермонтовская скала 306

Лермонтовский водопад 308

Лермонтов-Юрт 250, 255, 258

Лигачево 54, 55

Ломисский хребет 232

Лосино-Петровский (Никольское-Тимонино) 66, 67

Любашевка, река 184

Майртуп 250, 261

Майское 242

Малка, река 200

Малый Кавказ 233

Малые Петрищи (Петрищи, Петрищево) 66

Марьянская (Марьинская) 201, 211

Махачкала 268

Машук, гора 10, 277, 280—282, 297—299, 301

Мескер-Юрт 261

Миатлинская переправа 267

Милорайка (Марарайка), река 78, 80, 105

Моздок 221, 241, 243

Мойка, река 117, 135, 137

Монино 66

Москва 6, 7, 16—18, 21—23, 27, 28, 32, 43, 45—48, 50—55, 57, 63, 66, 71, 78, 82, 89, 93, 94, 101, 106, 108, 145, 169, 173, 174, 177, 180—184, 191, 199, 218, 257, 301

Мтацминда, гора 233

Мцхета 9, 11, 143, 229, 231—233

Нара, река 182

Натаха (Нитхи), река 259

Наурская 243

Нижние Поляны 100

Нижний Ларс 219

Николаевская 244

Новгород 8, 150, 173, 174, 177, 179, 180

Новогрозненский 261, 262

Ново-Столыпиновка 106

Новочеркасск 188—190, 199

Ойсунгур 266

Ока, река 182

Ольгинское 7, 201, 211, 218, 242

316

Ольховка, река 308

Орджоникидзе (Владикавказ) 9, 218, 219, 241, 242

Осман-Кичу, брод 266

Павловск 160, 162, 163, 165, 188

Павловская слобода 161

Парубочево 250, 262

Пасанаури 229, 232

Пенза 75, 77, 78

Пензенская область 75, 78, 101, 108

Петродворец (Петергоф) 113, 145—147, 150

Пешхой-Рошня 256

Подкумок, река 298, 302, 303

Подмосковье 16, 18

Подолино 61

Пригородное 251

Прохладная 218

Прочноокопская (Прочный Окоп) 197, 212

Пушкин (Царское Село) 6, 93, 113, 114, 118, 122, 130, 150, 151, 153, 156, 160—163

Пшавская Арагви 229

Пятигорск 6, 7, 9, 10, 11, 103, 104, 176, 192—195, 200, 215, 218, 239, 240, 247, 269, 272—275, 277, 281, 282, 284—287, 290, 296—299, 301, 303, 306, 310, 312

Ростов-на-Дону 218

Рошня, река 256, 259

Рошня-Чу 256

Северный Кавказ 7, 218, 240, 256, 262, 267

Северо-Осетинская АССР (Северная Осетия, Осетия) 218, 241—243

Селищи 150, 174—176

Семидубравное 185—188

Семилуки 185

Сенной 201

Середниково 6, 23, 54—57, 60—62

Сержень-Юрт 260

Серноводск-Кавказский 259

Серпухов 173, 181

Сиони 77, 92, 226

Сионская роща 226

Славянск-на-Кубани (Копыловской) 201

Советское (Шатой) 250, 252, 253

Спасская Полисть 174—176

Ставрополь 7, 10, 191—193, 195, 196, 198—200, 212, 218, 239, 241, 247, 269

Старые Атаги (Большая Атага) 252

Суаргом, река 219

Сулак, река 267, 268

Сунжа, река 244, 248, 251, 255, 256, 258, 259, 266—267

Сура, река 74, 75

Тазбичи 250

Тамань 7, 9, 170, 193, 195, 200—203, 205, 208, 210—213, 218, 243

Тамбов 78, 184, 185

Таш-Кичу 266

Тбилиси (Тифлис) 7, 8, 10, 49, 130, 175, 193, 195, 196, 218, 221, 232, 233, 235, 236, 238—240

Тверца, река 180

Темрюк (Темрюкская) 201, 202

Терек, река 6, 7, 9, 10, 200, 214, 215, 219, 221—223, 227, 241—244, 256, 263, 264, 267

Терский хребет 244, 262, 265

Тиховский 211

Толстой-Юрт (Старый Юрт) 244, 250, 262

Торжок 180

317

Триалетский хребет 233

Трусовское ущелье 227

Тузлов, река 189

Тула 173, 183, 184

Умахан-Юрт 266

Урус-Мартан 256, 259

Усть-Лабинск (Усть-Лабинское укрепление) 212

Ухатское ущелье 227

Федоровка 55

Фирсановка 54

Фряново 66

Хан-Кала 251, 252, 261

Ханкальские вершины 255

Ханкальское ущелье 250, 252, 260

Хасавюрт 250, 265, 267, 268

Хевское ущелье 226, 227

Хулхулау, река 260

Цинандали 8, 239

Цна, река 185

Цугуной 253

Чанты-Аргун, ущелье 250

Чах-Гери 253, 255

Червленная 250, 262, 263

Чермен 242

Черная Арагви 229, 232

Черная Грязь 181

Черноречье (Аул-Алды) 259

Черные горы 252

Чертова долина 228

Чечен-Аул (Большой Чечен) 252

Чечено-Ингушская АССР (Чечено-Ингушетия, Чечня) 10, 170, 172, 196, 239, 241—245, 247, 250, 253, 255, 256, 258—260, 262, 263, 267

Чиркей 267

Чишки 250

Чми 243

Чудов 174

Чурик-Рошня 256

Шаами-Юрт 259

Шали 250, 259—261

Шелковская (Шелкозаводское) 6, 215, 250, 262, 263

Шельчихи 259

Шемаха 8

Шипово 104, 108

Шулкаг 250, 253

Шура-Чай, река 268

Эльбрус (Шат-гора) 225, 279—281

Эндери 267

Ярыксу, река 268

318

ТУРИСТУ ДЛЯ СПРАВОК

Туристско-экскурсионные организации
и маршруты

МОСКВА И ПОДМОСКОВЬЕ

ТУРИСТСКО-ЭКСКУРСИОННЫЕ
ОРГАНИЗАЦИИ И ГОСТИНИЦЫ

Московский городской совет по туризму и экскурсиям — 101912, Москва, Петроверигский пер., 4.

Московский областной совет по туризму и экскурсиям — 107078, Москва, Каланчевский туп., 4/2.

Московское городское бюро экскурсий — 103031, Москва, Кузнецкий мост, 17.

Туркомплекс «Измайлово» — 105037, Москва, Измайловское ш., 71.

Туркомплекс «Салют» — 117571, Москва, Ленинский просп., 158.

Центральный Дом туриста — 117604, Москва, Ленинский просп., 146.

Тургостиница «Дружба» — 117415, Москва, просп. Вернадского, 53.

ТУРИСТСКИЕ
МАРШРУТЫ

Москва (11). Продолжительность 6 дней.

Москва (1). Продолжительность 12 дней.

ЭКСКУРСИИ2

Городские: «М. Ю. Лермонтов в Москве», «Москва литературная».

Загородные: «М. Ю. Лермонтов в Середникове».

ПЕНЗЕНСКИЙ КРАЙ

ТУРИСТСКО-ЭКСКУРСИОННЫЕ
ОРГАНИЗАЦИИ И ГОСТИНИЦЫ

Пензенский областной совет по туризму и экскурсиям — 440035, Пенза, ул. Лермонтова, 34.

319

Пензенское бюро путешествий и экскурсий — 440035, Пенза, ул. Лермонтова, 34.

Тургостиница «Ласточка» — 440049, Пенза, ул. Мира, 35.

Турбаза «Чембар» — 442250, Пензенская область, Белинский, ул. Туристическая, 1.

ТУРИСТСКИЕ
МАРШРУТЫ

По лермонтовским местам (178). Продолжительность 15 дней. Пенза, тургостиница «Ласточка» 5 дней — Белинский, турбаза «Чембар» 10 дней. Май — сентябрь. Переезды на автобусе.

Кругом родные все места (179, автобусный). Пенза — Лермонтово — Белинский.

ЭКСКУРСИИ

Городские: «Литературная Пенза».

Загородные: «М. Ю. Лермонтов в Тарханах».

ЛЕНИНГРАД
И ЕГО ПРИГОРОДЫ

ТУРИСТСКО-ЭКСКУРСИОННЫЕ
ОРГАНИЗАЦИИ И ГОСТИНИЦЫ

Ленинградский областной совет по туризму и экскурсиям — 191011, Ленинград, ул. Ракова, 3.

Ленинградское городское бюро экскурсий — 190000, Ленинград, наб. Красного Флота, 56.

Тургостиница «Гавань» — 199026, Ленинград, Средний просп., 88.

Тургостиница «Енисей» — 192104, Ленинград, ул. Артиллерийская, 1.

Тургостиница «Мир» — 196135, Ленинград, ул. Гастелло, 17.

ТУРИСТСКИЕ
МАРШРУТЫ

Ленинград — Москва (10). Продолжительность 15 дней. Ленинград, тургостиница «Мир» 6 дней — Москва, туркомплекс «Измайлово» 9 дней. Переезд по железной дороге. Сентябрь — апрель.

Ленинград (11). Тургостиница «Гавань», Продолжительность 10 дней. Октябрь — апрель.

Ленинград (42). Тургостиница «Енисей». Продолжительность 10 дней.

ЭКСКУРСИИ

Городские: «М. Ю. Лермонтов в Петербурге», «Литературный Петербург», «Литературные места г. Пушкина».

320

ЛЕРМОНТОВСКИЙ
КАВКАЗ

СТАВРОПОЛЬ

ТУРИСТСКО-ЭКСКУРСИОННЫЕ
ОРГАНИЗАЦИИ И ГОСТИНИЦЫ

Ставропольский краевой совет по туризму и экскурсиям — 355012, Ставрополь, ул. Добролюбова, 18.

Ставропольское бюро путешествий и экскурсий — 355012, Ставрополь, ул. Добролюбова, 18.

Тургостиница «Турист» — 355003, Ставрополь, ул. Ленина, 273.

Кемпинг — 355005, Ставрополь, ул. Герцена, 102.

ТУРИСТСКИЕ
МАРШРУТЫ

Северный Кавказ — Черное море (331). Продолжительность 20 дней. Нальчик, турбаза «Долинск» 4 дня — Пятигорск, тургостиница «Бештау» 5 дней — Ставрополь, тургостиница «Турист» 5 дней — Адлер, тургостиница «Бургас» 6 дней. Переезды на автобусе до Ставрополя и по железной дороге до Адлера. Ноябрь — апрель.

По Ставропольскому краю (281). Продолжительность 18 дней. Ставрополь, тургостиница «Турист» 6 дней — Пятигорск, тургостиница «Бештау» 6 дней — Теберда, турбаза «Азгек» 6 дней. Переезды на автобусе. Апрель — декабрь.

ЭКСКУРСИИ

Городские: «Люби и знай свой город», «Дорога длиною в 200 лет».
Загородные: «Пятигорск — один из старейших курортов Кавказских Минеральных Вод», «Кисловодск — здравница всесоюзного значения».

КУБАНЬ

ТУРИСТСКО-ЭКСКУРСИОННЫЕ
ОРГАНИЗАЦИИ И ГОСТИНИЦЫ

Краснодарский краевой совет по туризму и экскурсиям — 350730, Краснодар, ул. Комсомольская, 70.

Краснодарское бюро путешествий и экскурсий — 350023, Краснодар, ул. Октябрьская, 27.

Анапское бюро путешествий и экскурсий — 353410, Анапа, ул. Таманская, 24.

Тургостиница «Турист» — 350023, Краснодар, ул. Кубано-Набережная, 5.

321

Турбаза «Краснодарская» — 350023, Краснодар, ул. Кубано-Набережная, 5.

Турбаза «Высокий берег» — 353410, Анапа, ул. Таманская, 24.

ТУРИСТСКИЕ
МАРШРУТЫ

Анапа, туристская база «Высокий берег» (23). Продолжительность 20 дней. Май — сентябрь.

ЭКСКУРСИИ

Загородные (из Краснодара, Темрюка или Анапы): «Литературной дорогой в лермонтовскую Тамань».

ГРУЗИЯ

ТУРИСТСКО-ЭКСКУРСИОННЫЕ
ОРГАНИЗАЦИИ И ГОСТИНИЦЫ

Грузинский республиканский совет по туризму и экскурсиям — 380074, Тбилиси, просп. И. Чавчавадзе, 80.

Тбилисское бюро путешествий и экскурсий — 380002, Тбилиси, просп. Плеханова, 5.

Телавское бюро путешествий и экскурсий — 383330, Телави, ул. Саакадзе, 33а.

Мцхетское бюро путешествий и экскурсий — 383400, Мцхета, ул. Сталина, 138.

Тургостиница «Ваке» — 380074, Тбилиси, просп. И. Чавчавадзе, 80.

Тургостиница «Тбилисское море» — 380115, Тбилиси, Тбилисское море.

Турбаза «Дигоми» — 380070, Тбилиси, Военно-Грузинская дорога, 15-й км.

Мцхетская турбаза — 383400, Мцхета, ул. Церетели, 15.

Телавская туристская база — 383380, Телави, ул. Бахтриони, 43.

ТУРИСТСКИЕ
МАРШРУТЫ

По Военно-Грузинской дороге к Черному морю (9). Продолжительность 20 дней. Орджоникидзе, турбаза «Редант» 3 дня — Казбеги, туркомплекс имени Комсомола Грузии 4 дня — Базалети, турбаза 3 дня — Мцхета, турбаза 4 дня — Новый Афон, турбаза 6 дней. Переезды на автобусе до Мцхета и по железной дороге до Нового Афона. Май — октябрь.

Военно-Грузинская дорога (103). Продолжительность 20 дней. Тбилиси, тургостиница «Ваке» 2 дня — Базалети, турбаза

322

4 дня — Казбеги, туркомплекс имени Комсомола Грузии 4 дня — Орджоникидзе, турбаза 4 дня — Нальчик, турбаза «Долинск» 6 дней. Переезды на автобусе. Май — октябрь.

ЭКСКУРСИИ

Городские: «Улицами старого города», «Пантеон писателей и общественных деятелей Грузии», «Дорогой дружбы и поэзии» (Тбилиси); «Мцхета — древняя столица Грузии».
Загородные: «Цинандали, дом-музей А. Чавчавадзе» (из Телави).

ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИЯ И ДАГЕСТАН

ТУРИСТСКО-ЭКСКУРСИОННЫЕ
ОРГАНИЗАЦИИ И ГОСТИНИЦЫ

Чечено-Ингушский областной совет по туризму и экскурсиям — 364913, Грозный, просп. Орджоникидзе, 36.

Грозненское бюро путешествий и экскурсий — 364913, Грозный, просп. Орджоникидзе, 36.

Турбаза «Грозный» — 364046, Грозный, ул. Карабулакская, 29.

Турбаза «Беной» — 366237, Веденский район, с. Беной.

ТУРИСТСКИЕ
МАРШРУТЫ

К Каспийскому морю (270). Продолжительность 20 дней. Нальчик, турбаза «Долинск» 5 дней — Орджоникидзе, турбаза «Терек» 5 дней — Грозный, турбаза «Грозный» 5 дней — Махачкала, тургостиница «Турист» 5 дней. Переезды на автобусе. Май — октябрь.

Северокавказский (271). Продолжительность 20 дней. Махачкала, тургостиница «Турист» 5 дней — Грозный, турбаза «Грозный» 5 дней — Орджоникидзе, турбаза «Терек» 5 дней — Нальчик, турбаза «Долинск» 5 дней. Переезды на автобусе. Май — октябрь.

Турбаза «Грозный» (510). Продолжительность 10 дней. Март — май, октябрь — декабрь.

Турбаза «Беной» (511). Продолжительность 20 дней. Май — сентябрь.

ЭКСКУРСИИ

Городские: «Грозный — столица Чечено-Ингушской АССР», «Русские писатели на Тереке».

323

КАВКАЗСКИЕ
МИНЕРАЛЬНЫЕ ВОДЫ

ТУРИСТСКО-ЭКСКУРСИОННЫЕ
ОРГАНИЗАЦИИ И ГОСТИНИЦЫ

Ставропольский краевой совет по туризму и экскурсиям — 355000, Ставрополь, ул. Добролюбова, 18.

Пятигорское бюро путешествий и экскурсий — 157500, Пятигорск, ул. Крайнева, 74.

Кисловодское бюро путешествий и экскурсий — 325700, Кисловодск, просп. имени 50-летия Октября, 5.

Пятигорская тургостиница «Бештау» — 357539, Пятигорск, ул. Патриса Лумумбы, 17.

Туркомплекс «Озерный» — 357527, Пятигорск, пер. Водопойный, 6.

Турбаза «Ромашка» — 357527, Пятигорск, Лермонтовский разъезд, 1.

ТУРИСТСКИЕ
МАРШРУТЫ

Предгорья Кавказа (85). Продолжительность 20 дней. Нальчик, турбаза «Лесная поляна» 7 дней — турбаза «Долина Нарзанов» 8 дней — Пятигорск, турбаза «Ромашка» 5 дней. Переезды на автобусе. Май — октябрь.

Предгорья Кавказа (280). Продолжительность 20 дней. Пятигорск, турбаза «Ромашка» 5 дней — турбаза «Долина Нарзанов» 8 дней — Нальчик, турбаза «Лесная поляна» 7 дней. Переезды на автобусе. Май — октябрь.

По курортам Северного Кавказа (310). Продолжительность 18 дней: Теберда, тургостиница «Теберда» 6 дней — Пятигорск, тургостиница «Бештау» 6 дней — Нальчик, тургостиница «Нарт» 6 дней. Переезды на автобусе. Апрель — декабрь.

По курортам Северного Кавказа (311). Продолжительность 18 дней. Нальчик, тургостиница «Нарт» 6 дней — Пятигорск, тургостиница «Бештау» 6 дней — Теберда, тургостиница «Теберда» 6 дней. Переезды на автобусе. Апрель — декабрь.

ЭКСКУРСИИ

«Лермонтовские места Пятигорска», «Литературный Пятигорск», «Исторические и природные памятники вокруг горы Машук» (Пятигорское бюро путешествий и экскурсий); «Лермонтовские места Кисловодска», «Листая страницы повести «Княжна Мери», «Тайник богатых откровений», «Замечательные деятели литературы и искусства в Кисловодске», «Лермонтовская скала» (Кисловодское бюро).

324

Лермонтовские музеи

Дом-музей М. Ю. Лермонтова в Москве — 121069, Москва, Малая Молчановка, 2.

Государственный лермонтовский музей-заповедник «Тарханы» — 442240, с. Лермонтово, Белинского района, Пензенской области.

Лермонтовский зал в музее ИРЛИ (Пушкинский Дом) — 199034, Ленинград, наб. Макарова, 4.

Дом-музей М. Ю. Лермонтова в Тамани — 353545, ст. Тамань, Краснодарского края, ул. Лермонтова, 5.

Государственный музей-заповедник М. Ю. Лермонтова в Пятигорске — 357501, Пятигорск, ул. Лермонтова, 4.

Литература

Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред. В. А. Мануйлов. М.: Сов. энциклопедия, 1981.

М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников / Сост., подгот. текстов, вступ. статья и примеч. М. И. Гиллельсона и В. А. Мануйлова. М.: Худож. лит., 1972.

Мануйлов В. А. Летопись жизни и творчества М. Ю. Лермонтова. М.; Л.: Наука, 1964.

МОСКВА
И ПОДМОСКОВЬЕ

Иванова Т. А. Лермонтов в Москве. М.: Дет. лит., 1979.

Усок И. Е. М. Ю. Лермонтов // Русские писатели в Москве. М.: Моск. рабочий, 1977.

Гротская З. Дом-музей М. Ю. Лермонтова. Малая Молчановка, 2 / Гос. Лит. музей. М., 1981.

Иванова Т. А. М. Ю. Лермонтов в Подмосковье. М.: Моск. рабочий, 1962.

Тимрот А. Д. Лермонтов в Середникове // Подмосковье: Путеводитель. М.: Моск. рабочий, 1977.

Памятники архитектуры Московской области. М.: Искусство, 1975. Т. 2.

ПЕНЗЕНСКИЙ КРАЙ

Арзамасцев В. П. Лермонтов в Тарханах: Путеводитель по Дому-музею. 2-е изд., испр. и доп. Саратов: Приволж. кн. изд-во, 1977.

325

Андреев-Кривич С. А. Тарханская пора. Саратов; Пенза: Приволж. кн. изд-во,1981.

Вырыпаев П. А. Поездка в Кропотово: Поиски с. Васильевского // А. Н. Радищев, В. Г. Белинский, М. Ю. Лермонтов: Жанр и стиль художественного произведения. Рязань, 1974.

ЛЕНИНГРАД И ЕГО
ПРИГОРОДЫ

Мануйлов В. А. Лермонтов в Петербурге. Л.: Лениздат, 1964.

Мануйлов В. А., Назарова Л. Н. Лермонтов в Петербурге. Л.: Лениздат, 1984.

Назарова Л. Н. Михаил Юрьевич Лермонтов // Литературные памятные места Ленинграда. 2-е изд. Л.: Лениздат, 1976.

Раков Ю. По следам литературных героев. М.: Просвещение, 1974.

ЛЕРМОНТОВСКИЙ
КАВКАЗ

Захаров В. А., Лют М. И., Малахова В. Г. Дом-музей М. Ю. Лермонтова в Тамани. Темрюк, 1979.

Иванова Т. А. Лермонтов на Кавказе: Эссе. 2-е изд., доп. М : Дет. лит., 1975.

Андроников И. Л. Лермонтов в Грузии в 1837 году. Тбилиси: Заря Востока, 1958.

Андроников И. Л. Лермонтов. Исследования и находки. 4-е изд. М.: Худож. лит., 1977.

Шадури В. С. За хребтом Кавказа. Тбилиси: Мерани, 1977.

Виноградов Б. С., Виноградов В. Б. По лермонтовским местам Чечено-Ингушетии: Метод. рекомендации юным туристам. Грозный, 1975.

Виноградов В. Б. М. Ю. Лермонтов в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1984.

Гаджиев Б. И. По следам М. Ю. Лермонтова в Дагестане. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1965.

КАВКАЗСКИЕ
МИНЕРАЛЬНЫЕ ВОДЫ

Селегей П. Е. Заповедный лермонтовский край: Путеводитель по Гос. музею-заповеднику М. Ю. Лермонтова. Ставрополь: Кн. изд-во, 1980.

Селегей П. Е. В краю синих гор: Альбом. М.: Сов. Россия, 1982.

Недумов С. И. Лермонтовский Пятигорск. Ставрополь: Кн. изд-во, 1974.

326

LERMONTOV MEMORIAL PLACES

The guidebook features the places associated with the great Russian poet Mikhail Lermontov (1814—1841): Moscow, the Penza Region and Leningrad (St. Petersburg in Lermontov’s days) and its environs, where he served as a Guard’s officer. One chapter is about Lermontov’s exile in the Caucasus to which he was banished by the tsar for his libertine poem “The Death of the Poet”, written on the death of Alexander Pushkin, the founder of modern Russian literature. In 1841, Lermontov was killed in a duel in the Caucasus.

Lermontov’s wanderings are reflected in his works, and from them you can also learn a great deal about his poetic inspiration. The guidebook has colour and black-and-white illustrations, and some of the poet’s own drawings.

LÀ OÙ AVAIT VÉCU LERMONTOV. Guide

Le guide fait visiter aux lecteurs les endroits liés au nom du grand poète russe Mikhaïl Lermontov (1814—1841) : Moscou, région de Penza, Leningrad (appelé à l’époque de Lermontov Saint-Pétersbourg) et sa banlieue, où le poète avait servi comme officier de la Garde. Un chapitre évoque le séjour de Mikhaïl Lermontov au Caucase, où il avait été exilé par le tsar pour sa poésie audacieuse «La mort du poète» consacrée à la mort de Pouchkine qui avait inauguré une étape nouvelle dans la littérature russe. C’est ici que Lermontov a été tué en duel en 1841.

Les voyages de Lermontov sont reflétés dans son œuvre, s’est pourquoi les retracer, c’est se familiariser avec l’histoire de la création de nombreuses de ses poésies. Le guide est illustré de photos, dont certaines en couleurs, de dessins du poète lui-même.

327

LUGARES VINCULADOS CON LA VIDA DE LERMONTOV (guía)

La guía da a conocer los lugares relacionados con la vida de Mijaíl Lérmontov, gran poeta ruso (1814—1841): Moscú, región de Penza, Leningrado (llamada en tiempos de Lérmontov Petersburgo) y sus alrededores donde sirvió como oficial de la guardia. Un capítulo se dedica a la estadía de Lermontov en el Cáucaso donde fue confinado por el zar a raíz de sus versos librepensadores «La muerte del poeta», consagrados al fallecimiento de Alexandr Pushkin, padre de la nueva literatura rusa, que en 1841 murió a consecuencias de un duelo.

Las andanzas del poeta se reflejaron en su obra, por lo cual el relato de las mismas representa también un breve conocimiento de la historia de sus numerosas obras. La guía está ilustrada con fotos en colores y en blanco y negro, así como dibujos hechos por el propio poeta.

ZU LERMONTOW-GEDENKSTÄTTEN, Reiseführer

Der Reiseführer verweist auf Orte, mit denen sich der Name des großen russischen Dichters Michail Lermontow (1814—1841) verbindet: Moskau, das Gebiet Pensa, Leningrad (zu Zeiten Lermontows Petersburg) und Umgebung, wo er als Gardeoffizier diente. Ein Kapitel gilt dem Aufenthalt Lermontows im Kaukasus, wohin er wegen seiner freigeistigen Verse im „Tod des Dichters“ — dem Ableben Puschkins, des Vaters der russischen Literatur, gewidmet — vom Zaren verbannt wurde. Dort kam Lermontow 1841 bei einem Duell ums Leben.

Das unstete Leben des Dichters spiegelt sich in seinem Schaffen, und ein knapper Bericht darüber vermittelt auch die Entstehungsgeschichte vieler Werke Lermontows. Der Reiseführer ist mit Farb- und Schwarz-Weiß-Fotos sowie Skizzen des Dichters illustriert.

328

П 41

По лермонтовским местам: Москва и Подмосковье. Пензенский край. Ленинград и его пригороды. Кавказ / Сост. О. В. Миллер; Авт. предисл. И. Л. Андроников. — 2-е изд., доп. — М.: Профиздат, 1989. — 328 с. — (Сто путей — сто дорог).          3 р. 20 к. Путеводитель знакомит с лермонтовскими местами в Москве, Подмосковье, Пензенском крае, Ленинграде и его окрестностях, на Кавказе. Один из разделов книги посвящен пребыванию М. Ю. Лермонтова на Кавказских Минеральных Водах, где он погиб на дуэли в 1841 году. В путеводителе показывается, как странствия поэта отразились в его творчестве.

4205000000—128 П  ———————— 38—89          081(02)—89

ББК 83.3Р1(я2)

ПО ЛЕРМОНТОВСКИМ МЕСТАМ:

Москва и Подмосковье. Пензенский край.
Ленинград и его пригороды. Кавказ

	Спецсъемка выполнена Центральной фотослужбой издательства «Планета». Фоторедактор М. Н. Корсакова. Фотокорреспонденты Ю. А. Карминский, О. Н. Листопадов, В. И. Панов, К. И. Жаринова, В. В. Мартынова и др. В книге использованы изобразительные материалы Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР, Гос. Литературного музея, Гос. музея А. С. Пушкина, Гос. Русского музея.
	Заведующий редакцией А. С. Попов. Редактор С. Г. Матвеев. Мл. редактор Т. В. Дельсаль. Художники В. К. Завадовская, В. И. Харламов. Художественный редактор Е. А. Сумнительный. Фотоподбор Т. С. Кириной. Технический редактор Л. И. Некрасова. Корректор Е. К. Гришина.
	ИБ № 2648 Сдано в набор 20. 08. 87. Подп. в печать 13. 01. 89. А10311. Формат 70 × 1081/32. Бумага мелованная офсетная. Гарнитура таймс. Печать офсетная. Усл. печ. л. 14,35. Усл. кр.-отт. 70,70. Уч.-изд. л. 19,62. Тираж 75 000 экз. Заказ № 005904. Цена 3 р. 20 к. Ордена Трудового Красного Знамени издательство ВЦСПС Профиздат. 101000, Москва, ул. Кирова, 13. Общее изготовление: «Интердрук» головное полиграфическое предприятие г. Лейпциг, ГДР III/18/97.

<ФЭБ. Список иллюстраций

1.	С. 2. Автограф стихотворения М. Ю. Лермонтова
2.	С. 13. Карта. Поездки М. Ю. Лермонтова в 1814—1836 и 1837—1841 годах.
3.	С. 14. Московский Кремль. Современная фотография.
4.	С. 15. Красная площадь. Гравюра XIX в.
5.	С. 16—17. Вид Московского Кремля. Современная фотография.
6.	С. 19. М. Ю. Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка. Портрет работы П. Е. Заболотского. Масло. 1837.
7.	С. 20. Колокольня Ивана Великого в Кремле.
8.	С. 22. Мемориальная доска на стене высотного здания, выстроенного на месте дома, где родился М. Ю. Лермонтов (Лермонтовская пл.)
9.	С. 24. Памятник М. Ю. Лермонтову в Москве. Скульптор И. Д. Бродский. 1965
10.	С. 25. Ю. П. Лермонтов, отец поэта. Портрет работы неизвестного художника. Масло. 1810-е гг.
11.	С. 25. М. М. Лермонтова, мать поэта. Портрет работы неизвестного художника. Масло. 1810-е гг.
12.	С. 25. Москва. Красные ворота. Литография Арну с оригинала Вивьена.
13.	С. 26. Карта. Лермонтовские места Москвы.
14.	С. 30. Москва. Дом на Малой Молчановке, где М. Ю. Лермонтов жил в студенческие годы (1830—32). Ныне Дом-музей М. Ю. Лермонтова. Современная фотография.
15.	С. 30. Рукописи поэта. Дом-музей М. Ю. Лермонтова в Москве (Малая Молчановка, 2).
16.	С. 31. Зал. Дом-музей М. Ю. Лермонтова в Москве (Малая Молчановка, 2).
17.	С. 31. Рояль. Дом-музей М. Ю. Лермонтова в Москве (Малая Молчановка, 2).
18.	С. 34. В. А. Лопухина (в замужестве Бахметева). Акварель М. Ю. Лермонтова. 1835—1838.
19.	С. 37. Московский университет. Современная фотография.
20.	С. 42. Москва. Дом союзов (здание бывшего дворянского Благородного собрания). Современная фотография.
21.	С. 44. Большой театр в Москве. Литография А. Кадоля. 1825.
22.	С. 44. В Государственном академическом Большом театре Союза ССР. Современная фотография.
23.	С. 46. Вид старого Кремля.
24.	С. 47. «Погодинская изба» (Погодинская ул., 10—12). Современная фотография.
25.	С. 51. Здание бывшей книжной лавки Ширяева на Страстном бульваре. Современная фотография.
26.	С. 52. Петровский замок. Неизвестный художник. Акварель. 1820-е гг.
27.	С. 54. Санаторий «Мцыри» (быв. Середниково). Главные ворота. Современная фотография.
28.	С. 55. Карта. Лермонтовские места подмосковья.
29.	С. 58. Середниково. Главное здание. Современная фотография.
30.	С. 59. Середниково. «Чертов мост» в парке. Гравюра на дереве Л. С. Хижинского, 1940.
31.	С. 59. Середниково. «Чертов мост» в парке. Современная фотография.
32.	С. 59. Середниково. Пруд. Современная фотография.
33.	С. 64. Истра. Башня Новоиерусалимского монастыря. Фотография.
34.	С. 65. Е. А. Сушкова (в замужестве Хвостова). Миниатюра неизвестного художника. 1830-е гг.
35.	С. 65. Загорск (бывший Сергиев). Троицкий собор. Современная фотография.
36.	С. 68. Пейзаж в Тарханах. Современная фотография.
37.	С. 69. Тарханы. Вид дома и домовой церкви. Литография, раскрашенная акварелью, по рисунку М. Рудкевича. 1842.
38.	С. 70—71. В родном краю. Современная фотография.
39.	С. 71. Карта. Лермонтовские места Пензенской области.
40.	С. 72. М. Ю. Лермонтов в детстве. Портрет работы неизвестного художника. Масло. 1820—1822.
41.	С. 73. Е. А. Арсеньева, бабушка поэта. Портрет неизвестного художника. Масло. Начало XIX в.
42.	С. 75. Памятник М. Ю. Лермонтову в Пензе. Скульптор И. Я. Гинцбург. 1892.
43.	С. 76. Дом Столыпиных в Пензе. Современная фотография.
44.	С. 78. Государственный лермонтовский музей-заповедник «Тарханы». Современная фотография.
45.	С. 80—81. Карта. Государственный лермонтовский музей-заповедник «Тарханы».
46.	С. 84—85. Тарханы. Вид дома и церкви Марии Египетской.
47.	С. 86. Тарханы. Дом-музей. Рояль.
48.	С. 86—87. Тарханы. Дом-музей. В зале.
49.	С. 87. Тарханы. Дом-музей. Платок, принадлежавший матери поэта.
50.	С. 90. Тарханы. Дом-музей. Личные вещи М. Ю. Лермонтова.
51.	С. 91. Тарханы. Дом-музей. Классная.
52.	С. 91. Тарханы. Дом-музей. Комната поэта.
53.	С. 96. Тарханы. Дом ключника.
54.	С. 96. Пруд в Тарханах.
55.	С. 97. Тарханы. Дуб, посаженный М. Ю. Лермонтовым.
56.	С. 102. Тарханы. Памятник над могилой М. Ю. Лермонтова в часовне.
57.	С. 103. Фамильная часовня Арсеньевых.
58.	С. 105. Дорога в Апалиху. Современная фотография.
59.	С. 106. А. П. Шан-Гирей. Фотография.
60.	С. 107. Кропотово. Имение Ю. П. Лермонтова. Фотография. 1937.
61.	С. 110. Ленинград. Арка бывшего Главного штаба. Современная фотография.
62.	С. 111. Петербург. Арка Главного штаба. Гравюра Мартенса. 1830-е гг.
63.	С. 112—113. Ленинград. Панорама Стрелки Васильевского острова. Современная фотография.
64.	С. 115. М. Ю. Лермонтов в форме лейб-гвардии Гусарского полка. Акварель А. И. Клюндера. 1838.
65.	С. 116. Дворцовая набережная. Литография К. П. Беггрова по рисунку К. Ф. Сабата. 1820-е гг.
66.	С. 118. Памятник М. Ю. Лермонтову работы Б. М. Микешина (перед домом 54 по Лермонтовскому просп.). 1914.
67.	С. 119. Исаакиевская площадь. Мариинский дворец (здание бывшей Школы юнкеров). Современная фотография.
68.	С. 121. Петербург. Садовая улица. Литография К. П. Беггрова по рисунку К. Ф. Сабата и С. П. Шифляра. 1820-е гг.
69.	С. 123. Карта. Лермонтовские места Ленинграда.
70.	С. 126. Ленинград. Здание Государственного академического (бывшего Александринского) театра драмы имени А. С. Пушкина. Вид с улицы Зодчего Росси. Современная фотография.
71.	С. 126—127. Петербург. Александринский театр. Фрагмент литографии П. Иванова по рисунку В. С. Садовникова. 1830—1835.
72.	С. 127. Е. П. Ростопчина. Акварель П. Ф. Соколова. 1842—1843.
73.	С. 132. В. Ф. Одоевский. Акварель А. Покровского. 1844.
74.	С. 132—133. Дом Энгельгардта на Невском проспекте. Фрагмент литографии П. Иванова по рисунку В. С. Садовникова. 1830—1835.
75.	С. 133. А. А. Краевский. Портрет работы К. Турчанинова. Масло. 1845.
76.	С. 134—135. Ленинград. Дворцовая площадь. Современная фотография.
77.	С. 138. Петербург. Вид на Английскую набережную. Литография. 1820-е гг.
78.	С. 139. Дом Лавалей (набережная Красного Флота, 4). Современная фотография.
79.	С. 140. Памятник М. Ю. Лермонтову работы В. П. Крейтана. 1896.
80.	С. 141. А. К. Воронцова-Дашкова. Литография А. Греведона. 1840.
81.	С. 141. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР в Ленинграде. Современная фотография.
82.	С. 144. Лермонтовский зал в Литературном музее Пушкинского Дома.
83.	С. 145. Петродворец (бывший Петергоф). Современная фотография.
84.	С. 146. Карта. Лермонтовские места пригородов Ленинграда.
85.	С. 148. Автограф стихотворения «Парус». Акварель М. Ю. Лермонтова. 1828—1832.
86.	С. 149. А. А. Столыпин (Монго). Акварель А. И. Клюндера. 1840.
87.	С. 149. Петергоф. Терраса Монплезира. Раскрашенная литография. 30-е гг. XIX в.
88.	С. 154. М. Ю. Лермонтов в вицмундире лейб-гвардии Гусарского полка. Портрет работы Ф. О. Будкина. Масло. 1834.
89.	С. 155. г. Пушкин (бывшее Царское Село). Павильон Верхняя ванна. Современная фотография.
90.	С. 155. г. Пушкин. Павильон Грот. Современная фотография.
91.	С. 157. Царское Село. Екатерининский дворец. Литография 1830-х гг.
92.	С. 157. Екатерининский дворец в Пушкине (бывшем Царском Селе). Современная фотография.
93.	С. 158. С. Н. Карамзина. Акварель Т. Райта. 1844.
94.	С. 158. г. Пушкин (бывшее Царское Село). Камеронова галерея. Современная фотография.
95.	С. 158. Камеронова галерея в Царском Селе. Гравюра Галактионова.
96.	С. 159. Царскосельская железная дорога. Раскрашенная литография. 1837.
97.	С. 161. Эпизод из маневров в Красном Селе. С утраченного оригинала М. Ю. Лермонтова. Сепия. 1834—1835.
98.	С. 166. Ущелье на Кавказе. Современная фотография.
99.	С. 167. Военно-Грузинская дорога. Рисунок М. Ю. Лермонтова.
100.	С. 168—169. Кавказский вид. Современная фотография.
101.	С. 171. М. Ю. Лермонтов. Автопортрет. Акварель. 1837—1838.
102.	С. 173. Тройка, выезжающая за заставу. Рисунок М. Ю. Лермонтова.
103.	С. 174. Карта. Дорога на Кавказ.
104.	С. 178—179. Новгород. Современная фотография.
105.	С. 182. Тройка у постоялого двора. Рисунок М. Ю. Лермонтова.
106.	С. 183. Город Калинин (быв. Тверь)
107.	С. 186. Тула. Рисунок В. А. Жуковского.
108.	С. 187. Тамбов. Рисунок В. А. Жуковского.
109.	С. 189. Воронеж. Общий вид. Литография.
110.	С. 191. Ставрополь. Здание бывшего госпиталя. Современная фотография.
111.	С. 194. Волобуева мельница. Рисунок М. Ю. Лермонтова. 1837.
112.	С. 195. Н. В. Майер. Автопортрет.
113.	С. 196. П. Х. Граббе. Литография В. Ф. Тимма. 1852.
114.	С. 197. М. А. Назимов. Портрет работы неизвестного художника. Пастель.
115.	С. 198. Екатериноград. Постоялый двор 18 июля 1840 г. Акварель Г. Г. Гагарина.
116.	С. 200. Дом-музей М. Ю. Лермонтова в Тамани. Внутренний вид.
117.	С. 202—203. Карта. Кубанские маршруты Лермонтова.
118.	С. 204. Памятник М. Ю. Лермонтову в Тамани. Скульптор И. Д. Бродский.
119.	С. 206—207. Тамань. Дом-музей М. Ю. Лермонтова.
120.	С. 210. Яков Барахович. Рисунок Г. Г. Гагарина. 1837.
121.	С. 210. Тамань. Рисунок М. Ю. Лермонтова. 1837.
122.	С. 211. Тамань. Акварель И. Иванова. 1839.
123.	С. 214. Селение в горах. Современная фотография.
124.	С. 216. Старая башня. Современная фотография.
125.	С. 217. Карта. Лермонтовские места в Грузии.
126.	С. 220. Горная долина. Современная фотография.
127.	С. 221. Военно-Грузинскяя дорога. Современная фотография.
128.	С. 224. Казбек. Современная фотография.
129.	С. 225. Дарьяльское ущелье с замком Тамары. Рисунок М. Ю. Лермонтова. Карандаш. 1837.
130.	С. 228. Крестовая гора. Картина М. Ю. Лермонтова. Масло. 1837—1838.
131.	С. 229. Развалины на берегу Арагвы в Грузии. Рисунок М. Ю. Лермонтова. Карандаш. 1837.
132.	С. 230. Бывший монастырь Джвари в Мцхета. Общий вид.
133.	С. 231. Бывший монастырь Джвари в Мцхета. Фрагмент.
134.	С. 234. Вид Тифлиса. Картина М. Ю. Лермонтова. Масло. 1837
135.	С. 234—235. Современный Тбилиси. Современная фотография.
136.	С. 235. Тифлис. Рисунок М. Ю. Лермонтова. Карандаш. 1837
137.	С. 236. А. И. Одоевский (?). Акварель М. Ю. Лермонтова.
138.	С. 236—237. В старом квартале Тбилиси. Современная фотография.
139.	С. 237. Н. А. Грибоедова (1812—1857). Гравюра.
140.	С. 237. Старинный особняк на Алавердской площади. Современная фотография.
141.	С. 241. Горный пейзаж. Современная фотография.
142.	С. 244. Станица Червленная. Акварель Г. Г. Гагарина. 1840-е гг.
143.	С. 245. Военное поселение у крепости Грозной. Акварель П. А. Дьяконова. XIX в.
144.	С. 246—247. Карта. Лермонтовские места Чечено-Ингушетии и Дагестана.
145.	С. 248. г. Грозный. Река Сунжа. Вид из сквера имени М. Ю. Лермонтова. Современная фотография.
146.	С. 248. г. Грозный. Республиканская библиотека им. А. П. Чехова (на месте бывшей крепости Грозной).
147.	С. 249. Главный вход в крепость Грозную. Акварель П. А. Дьяконова. XIX в.
148.	С. 251. В горной Чечне. Современная фотография.
149.	С. 254. М. Ю. Лермонтов в фуражке. Рисунок Д. П. Палена. Карандаш. 1840
150.	С. 255. Экспедиция. Акварель И. Я. Мейера. 1840-е гг.
151.	С. 264. Перестрелка в горах Дагестана. Картина М. Ю. Лермонтова. Масло. 1837—1838.
152.	С. 265. В горах Дагестана. Современная фотография
153.	С. 270. Памятник М. Ю. Лермонтову в Пятигорске. Скульптор А. М. Опекушин. 1889.
154.	С. 271. Пятигорск. Вид Николаевских, Александровских и Ермоловских ванн. Литография К. Беггрова по рисунку И. Бернардацци. 1834/
155.	С. 272—273. Железноводск современный. Современная фотография.
156.	С. 274. Карта. Лермонтовские места Кавказских минеральных вод.
157.	С. 275. М. Ю. Лермонтов в сюртуке Тенгинского пехотного полка. Акварель К. А. Горбунова. 1841.
158.	С. 277. Пятигорск. Эолова арфа. Современная фотография.
159.	С. 278—279. Вид Пятигорска. Акварель И. Я. Мейера. 1843.
160.	С. 279. Пятигорск. Николаевские и старые Ермоловские ванны. Литография Н. Некрасова. XIX в.
161.	С. 280. Карта. Лермонтовские места Пятигорска.
162.	С. 283. Пятигорск. Провал. Современная фотография.
163.	С. 283. Пятигорск. Озеро на дне Провала. Современная фотография.
164.	С. 283. Пятигорск. Грот Лермонтова. Современная фотография.
165.	С. 283. Пятигорск. Грот Дианы. Современная фотография.
167.	С. 291. Пятигорск. Дом Верзилиных.
168.	С. 291. Пятигорск. Гостиная в доме Верзилиных.
169.	С. 294. Мемориальный музей «Домик Лермонтова» в Пятигорске.
170.	С. 294. Мемориальный музей «Домик Лермонтова» в Пятигорске.
171.	С. 295. Мемориальный музей «Домик Лермонтова» в Пятигорске. Стол в кабинете поэта.
172.	С. 295. Мемориальный музей «Домик Лермонтова» в Пятигорске. Зал.
173.	С. 300. Пятигорск. Памятник на месте дуэли М. Ю. Лермонтова у подножия горы Машук. Скульптор Б. М. Микешин. 1915
174.	С. 302. Кисловодск. Лермонтовская площадка в парке. Современная фотография.
175.	С. 304. Кисловодск. Ресторация и источник нарзана. Литография первой половины XIX в.
176.	С. 305. Кисловодск. Бастион Кисловодской крепости. Акварель И. Я. Мейера. 1840 гг.
177.	С. 307. Окрестности Кисловодска. Кольцо-гора. Современная фотография.
178.	С. 307. Окрестности Кисловодска. Лермонтовский водопад на реке Ольховке. Современная фотография.
179.	С. 309. Дом Рошке в поселке Иноземцево (бывшая Шотландка, или Каррас).
180.	С. 310. Железноводск. Лестница в парке. Современная фотография.
181.	С. 311. В окрестностях Железноводска. Современная фотография.>