ПРИ́ШВИН, Михаил Михайлович [23.I(4.II).1873, имение Хрущево Елецкого у. Орловской губ., — 16.I.1954, Москва] — рус. сов. писатель. Сын разорившегося купца. П. был исключен за «свободомыслие» из Елецкой гимназии. Учился в Тюменском реальном училище. Студент Рижского политехникума, П. за участие в марксистских кружках подвергся аресту (1897). Окончил агрономич. отделение философ. ф-та Лейпцигского ун-та (1902). Служил агрономом в земстве (Клин, Луга). Опубл. неск. книг и статей по сел. х-ву. Первый рассказ «Сашок» был напечатан в 1906 в журн. «Родник». Оставив свою профессию, П. увлекся фольклором и этнографией. Рождение П. как писателя связано с путешествиями по северу (Олонец, Карелия, Норвегия). Наблюдения над природой, бытом и речью северян, записи сказов вылились в своеобразную форму путевых записей-очерков: книги «В краю непуганых птиц» (1907) и «За волшебным колобком» (1908). В этих книгах А. А. Блок увидел, как вспоминает П., «...поэзию, но и еще что-то», и сам писатель раскрыл эту мысль Блока так: «...это что-то от ученого, а может быть, и от искателя правды...» (Собр. соч., т. 4, 1957, с. 10). Оказавшись в центре лит. жизни, П. сблизился с петерб. декадентами (А. Ремизов, Д. Мережковский и др.). Их влияние ощутимо в рассказах «Крутоярский зверь», «Птичье кладбище», в повести-очерке «У стен града невидимого» (1909). Результатом поездок в Крым и Казахстан явились очерки «Адам и Ева» (1909), «Черный араб» (1910), «Славны бубны» (1913) и др. Появлению

24

первого собр. соч. П. (1912—14, изд-во «Знание») содействовал М. Горький. В годы 1-й мировой войны П. был фронтовым корреспондентом; его очерки печатались в газетах «Биржевые ведомости», «Речь», «Русские ведомости».

«Записки охотника» (Москва — Ленинград,
1932). Илл. Е. Чарушина.

После Октябрьской революции П. нек-рое время вел педагогическую деятельность; он страстно увлекался охотой, краеведением (жил в Ельце, на Смоленщине, в Подмосковье). Опубл. очерк «Башмаки» (1923), охотничьи и дет. рассказы, фенологич. записки «Родники Берендея» (1925), вышедшие с дополнениями под назв. «Календарь природы» (1935). Писатель учит в них «родственному вниманию» к природе, зовет узнавать «...лицо самой жизни, будь это цветок, собака, дерево, скала или даже лицо целого края» (там же, с. 12). Параллельно этой линии у П. развивается и другая: очерки, связанные между собой единым героем (чаще всего лирич. «я» писателя), его философ. и нравств. исканиями, становятся главами повести или романа. В 20-е гг. начат автобиографич. роман «Кащеева цепь», над к-рым П. работал до последних дней жизни (1923—1954). Романтич. искания гл. героя Алпатова, развиваясь на фоне жизни России и Германии конца 19 в., превращаются в историю роста творч. личности и анализ существа творч. деятельности вообще. Поэтически конкретные образы романа одновременно выступают как олицетворение мифа (Второй Адам, Марья Моревна, и др.). Примыкающая к роману повесть о творчестве «Журавлиная родина» (1929) вводит читателя в лабораторию художника.

В эти годы П. постоянно печатается в журн. «Новый мир», «Красная новь» и др. П. ищет живой материал в поездках по Д. Востоку, Северу и Кавказу. Он выступает с пропагандой жанра очерка («Мой очерк», 1933). И снова от науч. знания и фольклора идет к худож. прозе, создавая поэтич. рассказы и повести. Так, очерк об оленях «Дорогие звери» предшествовал повести «Жень-шень» (первое назв. — «Корень жизни», 1933), одному из лучших произв. П., в к-ром «корень жизни» выступает как многогранная метафора, символизирующая и поиски «творчества жизни», и силу страсти, и боль утрат. Реалистич. и романтич. элементы, бывалое и небывалое, правда и сказка, сливаясь, дают сплав светлого пришвинского мироощущения. По мнению писателя, «настоящий реалист... видит одинаково и темное и светлое, но дело свое ведет в светлую сторону и только пройденный в эту светлую сторону путь считает реальностью» (там же). Рассказывая о путешествии по Костромской и Ярославской земле в повести «Неодетая весна» (1940), П. стремится уловить неповторимые черты переменчивого лика природы. Он создает жанр дневниковых записей — поэтич. миниатюр. Цикл таких миниатюр составила поэма в прозе «Фацелия» (1940), о к-рой писатель говорил: «Это моя песнь песней». К ней примыкает и цикл «Лесная капель» (1940).

Критика 20—30-х гг. не всегда находила верные критерии для оценки творчества П., порицала его за «бегство» в мир природы и лирики, видя в этом пренебрежение к современности. Однако П. через познание природы приходил к познанию человека, а самое природу

25

понимал как непрерывный творч. процесс. «Моя природа, — писал он, — есть поэтическое чувство друга — пантеизм далеко позади, — друга-человека, составляющего вместе начало общего дела, начало коллектива» (там же, т. 5, 1957, с. 406).

В годы Великой Отечеств. войны писатель создает «Рассказы о ленинградских детях» (1943), «Повесть нашего времени» (1945, полностью опубл. 1957). В сказке-были «Кладовая солнца» (1945), сюжетно связанной с повестью-сказкой «Корабельная чаща» (1954), П. снова стремится «...искать и открывать в природе прекрасные стороны души человеческой» (там же, с. 468). Он показывает, как воля людей превращается в деяние, как правда смыкается со сказкой. В последние годы жизни П., как всегда, много сил отдавал дневникам (опубл. посмертно кн. «Глаза земли», 1957). В 1957 опубл. роман-сказка «Осударева дорога» (начатый еще в 30-е гг.), в к-ром встречаются история и современность.

Точность наблюдений художника и натуралиста, напряженность философ. исканий, высокое нравств. чувство, язык, питаемый соками народной речи, — все это сообщает прозе П. неотразимое обаяние. «Слова у Пришвина, — писал К. Паустовский, — цветут, сверкают. Они полны свежести и света. Они то шелестят, как листья, то бормочут, как родники, то пересвистываются, как птицы, то позванивают, как хрупкий первый ледок, то, наконец, ложатся в нашей памяти медлительным строем...» (цит. по кн.: Пришвин М. М., Собр. соч., т. 1, 1956, с. 13).

Соч.: Собр. соч. [Вступ. ст. М. Горького и ст. Н. Замошкина], т. 1—7, М. — Л., 1927—30; Собр. соч. [Вступ. ст. К. Паустовского], т. 1—6, М., 1956—57; Дорога к другу. [Послесл. Г. Ершова], М., 1957; Повесть нашего времени, Ярославль, 1957; Незабудки. [Сост. и автор вступ. ст. В. Пришвина], М., 1969; О творческом поведении. [Вступ. ст. Ф. И. Сетина], М., 1969; Автобиография, в кн.: Сов. писатели, т. 2, М., 1959.

Лит.: Горький — М. М. Пришвин, в кн.: Лит. наследство, т. 70. Неизданная переписка, М., 1963; Горький М., [Письма М. М. Пришвину и о М. М. Пришвине], Собр. соч., т. 24, 29—30, М., 1953—56; Хмельницкая Т., Творчество Михаила Пришвина, Л., 1959; Хайлов А., Михаил Пришвин. Творч. путь, М. — Л., 1960; Пришвина В., От науки к искусству, в кн.: Пути в незнаемое. Писатели рассказывают о науке. Сб. 2, М., 1962; ее же, О Михаиле Михайловиче Пришвине, в его кн.: Золотой луг, М., 1963; Трефилова Г. П., М. М. Пришвин, в кн.: История рус. сов. лит-ры, т. 3, М., 1968, с. 212—241; Ершов Г., Михаил Пришвин. Очерк жизни и творчества, М., 1963; Трифонова Т., Рус. сов. лит-ра тридцатых годов, М., 1963, с. 65—98; Мотяшов И., Михаил Пришвин. Критико-биографич. очерк, М., 1965; Боровой Л., Язык писателя, М., 1966; Рус. сов. писатели-прозаики. Биобиблиографич. указатель, т. 3, Л., 1964.

Л. П. Печко.