ПЕРСИ́ДСКАЯ ЛИТЕРАТУ́РА — одна из древнейших литератур мира, получившая начало в памятниках древнеиранской письменности 1-го тысячелетия до н. э. Поскольку в 9—15 вв. перс. яз. (фарси дари) был лит. языком не только иранских народов (персов, таджиков, афганцев, курдов), но и многих тюркоязычных народов (азербайджанцев, турок, узбеков, туркмен), а также мусульман Индии, то к П. л. обычно

679

относят соч. многих авторов этих народов до 15 в. (напр., азерб. поэт Низами, инд. поэт Амир Хосров Дехлеви и др.).

Древняя литература. В ней различают две стадии: первая, когда памятники письменности на древнеиран. языках были преим. зороастрийскими (1-е тысячелетие до н. э. — сер. 1-го тысячелетия н. э.), и вторая, когда лит-ра на среднеиран. языках связана, кроме зороастризма, преим. с манихейской ересью и маздакидским движением (с 3 в. до 9 в.). Отголоски мифологии и героич. эпоса сохранились в древнейшем памятнике иран. письменности, священной книге зороастризма — «Авесте». В книге Гаты — наиболее ранней части «Авесты» — наряду с призывами к покорности высшему божеству сохранилось особенно много нар. идей и мотивов: проповедь оседлого скотоводства и земледелия; перенесенные на «пророка славославящего» Заратуштру черты мифич. «культурного героя», дарующего людям блага земной жизни; элементы поэтики устного творчества. Клинописные древнеиран. надписи Ахеменидов (в т. ч. Бехистунская надпись, этот зародыш царских хроник) в большей мере отражают аристократич. линию древнеиран. традиции, в центре к-рой — идея законного могуществ. монарха, осененного божеств. благодатью (древнеиранское «хварно», «фарн», перс. «фарр»). По мнению нек-рых исследователей, и в клинописных надписях можно обнаружить зачатки поэтики, наличие риторико-поэтич. фигур (повторов, анафор и др.). Ареал культурных и лит. связей этой эпохи включал в себя первоначально Индию, позднее Переднюю Азию — хеттов и урартийцев, ассирийцев, вавилонян и иудеев (культ мазды, мн. мифич. и моральные идеи и образы) — средиземноморский круг.

Памятники среднеиран., т. н. пехлевийской, лит-ры, создававшейся при господстве Сасанидов (3—7 вв.) на среднеперс. и парфянском языках, были большей частью уничтожены в ходе распространения власти араб. Халифата над Ираном и насаждения ислама (историч. летопись «Хватай Намак» и др.). Сохранились комментированные переводы «Авесты» на среднеперс. яз. и нек-рые компилятивные своды канонизированного зороастризма (парсизма), прежде всего наиболее полные — «Бундахишн» и «Денкард», к-рые были составлены в 9 в. и носили апологетич. характер: идея единства трона и алтаря; призыв к религ. покорности и осуждение малейшего проявления нар. недовольства, в частности в форме ереси. Однако в этих соч., как и в нек-рых других («Ассирийское древо», «Памятка Зарерова сына», «Деяния Ардашира Папакана», «Назидания Анушагравана», «Решения Духа разума», «Разъяснение, устраняющее сомнения», «Книга о праведном Вирафе», «Книга о шахматах» и др.), оказались вкрапленными многочисл. нар. элементы: предания, полемически изложенные еретич. идеи, противостоявшие зороастрийской ортодоксии; обрывки нар. поэзии, фольклорных мотивов и сюжетов. В большинстве своем эти памятники могут быть отнесены к эпохе, когда завершался переход к феод. обществу. Именно в эту эпоху Сасанидское гос-во дважды пережило грандиозные социальные потрясения: в 3 в. — манихейская ересь, в 5 в. — нар. восстания под знаменем уравнительного распределения имущества, возглавленные Маздаком. Отголоски этих движений давали себя знать в течение мн. веков. Заканчивается эта эпоха еще бо́льшим потрясением, связанным с завоеванием Ирана и Ср. Азии войсками Халифата. Лит-ра, связанная с манихейской ересью (см. Манихейская литература), пронизана идеей самоотверженного человеколюбия; был создан образ человека-брата, печальника людского горя. Этот образ сросся с религ. представлениями о боге-человеке, сыне божьем, типологически близком к образу Христа. Позднее в маздакидской проповеди

680

подчеркивалась активная сторона человеч. братства, создающего земное царство счастья, справедливости и равенства. Излюбленными лит. формами эпохи были проповеднич. речь и молитва, в частности притча-новелла. Лит. связи осуществлялись в наибольшей мере с сирийской, иудейской и византийской культурами, в меньшей — с китайской; ясно прослеживается, особенно в манихейской лит-ре, воздействие гностицизма, буддизма и раннего христианства. Состав древнеиранской традиции: по идейному содержанию — идея справедливого монарха и социальная утопия; образ человека как богатыря-дэвоборца и как собрата, друга божьего; темы борьбы добра и зла, света и тьмы; воспевание изреченного слова и пророческой миссии поэта; порицание приверженцев зла и лжи; по основным сюжетам и образам — космогонич. мифы и циклы перволюдей-первоцарей (Йима, Гайа Мартан, Керсаспа и др.); цикл о богатырях (Рустам и др.); путешествие в горний мир, в ад и рай, сказочные мотивы (фантастич. и бытовые); историч. предания о борьбе иран. народов против вторгавшихся орд. Авторство носит легендарный характер, подлинно авторских произв. еще не было.

Классическая литература. Внедрение мусульм. идеологии в обществ. жизнь завоеватели сопровождали насильственным насаждением араб. языка. П. л. сохранилась в иноязычном проявлении, пребывая в таком виде до 9 в. Смена языков имела следствием глубокие качеств. изменения П. л., обогатившейся новой иноязычной традицией, воспринявшей многие элементы араб. поэтич. доисламской и исламской культуры. Вместе с тем П. л. сумела уберечь древнюю иран. традицию и черты самобытности. В осн. это была романтизация старины, питавшая чувство культурного превосходства над завоевателями. П. л. была связана и с идеологией иран. движения шуубии, требовавшего признания равенства и даже превосходства мусульман-«инородцев» по отношению к мусульманам араб. происхождения, воспитания чувства собственного достоинства и стремления к гос. независимости. Неоценимы заслуги шуубитов для П. л. прежде всего из-за осуществленных ими (особенно Ибн аль-Мукаффой, убит 759) переводов на араб. яз. выдающихся памятников пехлевийской лит-ры (в т. ч. «Калилы и Димны», составленной на основе «Панчатантры»), к-рые благодаря этим переводам вошли впоследствии в фонд мировой лит-ры. В конечном счете, соприкоснувшись с др. культурой, арабоязычная П. л. в 7—9 вв. настолько обогатилась, что не только подняла на новую ступень араб. лит-ру, но по существу создала предпосылки для последующего возникновения классич. П. л. уже на родном языке. Этому способствовало и то, что араб. яз. в то время играл роль мирового языка, и П. л. таким обр. непосредственно связалась с мировой культурой той эпохи. Еще в большей мере, чем факторы духовные, к этому приводили существ. сдвиги в социально-экономич. жизни Ирана и Ср. Азии, входивших тогда в состав араб. Халифата: расцвет феодализма, рост городов, расширение заморской торговли. Выдающиеся арабоязычные поэты 8—9 вв. аль-Хурайми, Башшар ибн Бурд (ум. 787) и Абу Нувас (762—815), иранцы по происхождению, отражали в своих стихах (лирич., панегирич. и сатирич.) прежде всего дух города своего времени, развитие личности, рост чувства иран. патриотизма. С их творчеством в поэзию проникают тема любви и гуманистич. идеи, к-рые впоследствии пронизывают всю наиболее исторически ценную часть П. л.

Лит-ра на фарси возникла в 9 в., первоначально на территории, именовавшейся Хорасаном и населенной вост. иранцами (преим. в городах Самарканд, Бухара, Балх, Мерв и др.). П. л. выросла на гребне нар. волны антихалифатских выступлений, приведших к власти

681

иран. династии (сначала Тахиридов и Саффаридов, а затем Саманидов) и к возрождению родного языка и иран. традиции. Нар. истоки П. л. дают себя знать не только в наиболее ранних дошедших до нас стихотв. фрагментах (песня горцев Хутталяна, 8 в.; местнопатриотич. стихи Абульянбаги Аббаса ибн Тархана, посвященные Самарканду, нач. 9 в.; гуманистич. мотивы у поэтов 9 в. Ханзале Бадгиси, Фируз Машрики, Абу Салика Гургани и др.), но и в течение последующих веков развития. Вместе с тем явственно выступает и феодально-аристократич. направленность П. л., напр. в первых панегириках 9 в. — Мухаммеда ибн Васифа Сагзи, Мухаммеда ибн Мухаллада и др. При этом в начальной стадии выражения этих противоборствующих тенденций в центре внимания П. л. было не восхваление бога, а изображение личности — либо преуспевающего монарха и его окружения (преим. в панегирич. поэзии), либо обычного человека, подчиненного властям, страдающего и радующегося, особенно часто самого поэта (гл. обр. в лирич. поэзии).

Аристократия во главе с монархом признавала роль поэзии для укрепления своего могущества и влияния, а следовательно, и способствовала ее почитанию. Все это открывало объективно широкий доступ нар. идеям и мотивам в П. л. В полной мере это сказалось уже в творчестве «Адама поэтов», признанного основоположника П. л. — Рудаки (ум. 941). Вокруг него сложилась плеяда поэтов в двух лит. центрах — среднеазиатском (Бухара и Самарканд) и хорасанском (Балх и Мерв), состоящая из 50 с лишком человек, писавших на фарси и частично на араб. языках. Творчество Рудаки и его плеяды было подлинным открытием природы и человека в П. л. Оно исполнено в лучших своих образцах гуманистич. содержания, свойственного мироощущению нового, возникшего тогда слоя интеллигенции в процветавших феод. городах. Повышенный интерес к старине в этот период породил многочисл. сочинения о былой иран. славе. Такие соч. разных авторов назывались «Книга царей» («Шахнаме») или «Книга о старине» («Бастан-наме»). Известны попытки прозаич. «Шахнаме» (нач. 10 в.), а также поэтич. — Масуди Марвази, Дакики (ум. между 977—998) и, наконец, появление эпопеи Фирдоуси (р. 934 или 941 — ум. ок. 1020). Однако это было не простое возрождение древних традиций, а переосмысление их в духе новой эпохи. Для Фирдоуси специфично, в отличие от Рудаки, внимание к необычной, героич. личности (богатырь Рустам и др.). Рано стал складываться и дидактич. жанр («Афарин-наме» Абу Шакура Балхи, р. 915, и др.), а также жанр худож. прозы («Синдбад-наме» Абу-ль-Фавариса Канаризи, написанный в 950). Ранняя проза представлена гл. обр. перс. переработкой большого историч. свода Табари (иранца, писавшего по-арабски) саманидским везиром Балами в 10 в. и комментированным переводом Корана.

В Ср. Азии и Хорасане П. л. сложилась раньше, чем на западе Ирана, где освободит. движение началось позднее. Творчество Мантики Рази (ум. между 980 и 990), Камаладдина Бундара (ум. 1010), Газаири (ум. ок. 1040) и др. отличалось по сравнению с восточноиран. поэтами большей изысканностью слога. Связующим звеном между двумя лит. кругами было яркое философски-лирич. творчество великого мыслителя Ибн Сины (ок. 980—1037): начав свою деятельность в Бухаре, он завершил ее в Зап. Иране. После распада Саманидского гос-ва (999) центр лит. жизни перешел в столицу новой династии, в Газну (ныне Афганистан). Основу поэзии составляли панегирич. и героич. темы, внутри к-рых развивались и лирич. жанры и элементы дидактики. Таковы стихи Менучехри (ум. 1041), Фаррохи (ум. 1038) и «царя поэтов» (должность и звание были впервые введены Газневидами) Унсури (ум. 1039), автора трех любовных поэм, из к-рых по отд. дошедшим

682

фрагментам особенно известна «Вамик и Узра». Известна также ранняя поэма «Варка и Гулшах» Айюки. Развивая особенности т. н. хорасанского (или туркестанского) стиля, его относит. простоту и ясность, газнийские поэты завершили период становления классич. жанров, для к-рого характерно многообразие тематики, сюжетов, поэтич. форм и главное — формирование ведущих, канонизированных жанров — касыды, газели, месневи (с их многочисл. разновидностями), а также установление законов метрики (аруз), системы рифмы (кафийа), поэтич. тропов и фигур (санат).

В 11 — нач. 13 вв. происходило обострение социальных конфликтов, последовавших после завоевания Ирана и Ср. Азии тюрк. кочевниками — сельджуками. В обширной державе, простиравшейся от Средиземного м. до Сев. Индии и вост. провинций Китая включительно, сложились благоприятные условия для развития торговли и ремесел, расцвета гор. жизни. Этому препятствовали, однако, нескончаемые междоусобицы и посягательства феодалов на собственность горожан. Острота социальных конфликтов способствовала более четкому, чем прежде, выражению в П. л. борьбы аристократич. и оппозиционно-гуманистич. течений. Важным явлением было также бурное развитие «малых жанров» — рубаи и газели с их довольно ясным стилем и зарождение в недрах придворной поэзии усложненного, риторич. стиля, именуемого обычно иракским.

В основе придворной панегирич. поэзии лежала эстетич. концепция «художественного искажения действительности», выразительно сформулированная в нач. 13 в. Ауфи: «Если сплавить медь лжи с золотом стиха, то медь сольется с золотом и прелесть стиха победит мерзость лжи». Эту концепцию в большой мере выражали в касыде Абу-ль-Фарадж Руни (ум. 1130), Муиззи (ум. ок. 1127), Амак Бухараи (ум. ок. 1148), Рашид Ватват (ум. ок. 1182), Захир Фарьяби (ум. 1201). До совершенства довели касыду Энвери (ум. ок. 1170) и Хакани (ум. 1199), к-рые затем наиболее остро и осудили ее. Поэты-панегиристы все больше культивировали обожествление монарха-деспота в ущерб гуманистич. содержанию поэзии. Параллельно развивалась и эпич. традиция в форме «дописывания» новых поэм к «Шахнаме», первое из к-рых, «Гершасп-наме», было выполнено Асади Туси еще в 1062—64. Влияние нар. начала заметно в одной из «дописанных» «Шахнаме» — поэме о «крестьянском сыне» Барзу, потомке Рустама, «Барзу-наме» Атаи (ум. 1078). Вместе с тем многие поэты сохраняли верность традиции гуманистич. поэзии, в т. ч. живописец природы Гатран (Катран) Тебризи (1010—1080); основатель жанра «тюремной элегии» (хабсийа) Масуд Сад Сальман (1046 — ок. 1121); Адиб Сабир из Термеза (убит ок. 1150); ремесленник-поэт Сузани из Самарканда (ум. 1173), острослов, подымавшийся до социальной сатиры; исфаханцы Джамалоддин ибн Абдарразак (ум. в 1192) и его сын Камалоддин Исмаил (убит в 1237).

Оппозиционно-гуманистич. течение проявлялось в разл. и часто противоречивых формах. Внимание к человеч. личности, ее нуждам, исканиям и страданиям пробивается сквозь мистич. форму суфийской литературы у Баба Кухи Ширази (ум. ок. 1050), Абдаллаха Ансари (1006—1089), Санаи (ум. ок. 1131) в поэме «Сад истин», Аттара (р. ок. 1119) в поэме «Беседа птиц» и др. В их поэзии содержались порицание деспотизма и богатства, порывы к духовному совершенству, а в месневи с сильной дидактич. направленностью они подымали до философ. обобщения тему страстной любви и человеколюбия. В проповеди еретич. учения исмаилизма ратовал за правду, против гнета властей поэт-мыслитель Насир Хосров (1004—1072). Т. о., в поэзии 11—12 вв. столкнулись две крайности: выспренность и пышность панегирич. поэзии и мистич. самоотрешенность суфизма.

683

Особое место по остроте выражения «бюргерской» критики феодализма занимает поэма Фахраддина Асада Гургани «Вис и Рамин» (ок. 1050), сочетающая сатиру с элементами социальной утопии. Представителем гуманистич. поэзии был великий математик Омар Хайям (1048—1131). Вершиной же развития гуманистич. течения явилось творчество Низами (1141—1209), особенно его собрание пяти месневи — «Хамса».

В 11 в. был составлен первый свод поэтики Радуяни «Толкователь красноречия» и появился своеобразный «домострой» властителя Табаристана Кей-Кавуса — книга «Кабус-наме» (1082—83). Для прозы 12 в. в большой мере стал характерен риторич. стиль. В 1144 в Газне появился новый вариант «Калилы и Димны», сост. Абу-ль-Маали; в 1160 в Самарканде — «Синдбад-наме» Захири, отличавшиеся от прежних своим изысканным слогом. В Азербайджане и Малой Азии независимо друг от друга появились столь же усложненные переработки старого дидактич. сборника Зап. Ирана «Марзбан-наме». Верхом рафинированной риторики, рифмованной и ритмизированной прозы были составленные Хамидаддином Балхи «Макамат-и Хамиди» по образцу араб. макам. Тогда же появились политич. трактат «Книга об управлении» известного везира Сельджуков Низам аль-Мулька и «княжеское зерцало» Низами Арузи Самарканди «Четыре речи» (1156). В противоположность этим соч. аристократич. среды получают распространение «народные романы», напр. записанный со слов сказителя в 1189 большой роман об айяре (плуте) Самаке, отражавший настроения гор. плебса. Представляет интерес также историч. лит-ра (Гардизи, Бейхаки и др.), содержавшая худож. элементы.

Завершающий период классич. П. л. (13—15 вв.) протекал в условиях послемонг. завоевания, роста сил сопротивления и нар. движений. Хотя деспотич. господство Чингисхана и Чингисидов нанесло неисчислимый ущерб культуре, привело к ликвидации лит. центров и их перемещению, однако П. л. не только не остановилась в своем развитии, но под вдохновляющим воздействием нар. сопротивления пережила даже новый подъем и своеобразное воскрешение предшествующих течений. Панегирич. поэзия имела ярких представителей в лице Имами Герати (ум. 1277), Хумама Тебризи (ум. 1314) и особенно Сальмана Саведжи (ок. 1300—1375). Касыды писались в рафинированном стиле, зарождался прециозный (позже назван индийским) стиль и метод творч. подражания (назира, джаваб, таклид), к-рый становится нормой. Этот метод еще не означал эпигонства, каким он в известной мере стал позднее, по мере угасания классич. П. л. Напротив, метод назира представлял собой творч. соревнование, состязание поэта с предыдущими образцами. Оригинальность, новаторское мастерство проявлялись при этом не в новизне сюжета, жанра или поэтики (по условиям назира эти компоненты должны были строго повторяться); решающей была манера выражения и углубления одних и тех же компонентов, а тем самым выявление индивидуальной поэтич. изобретательности. Выдерживал это состязание и побеждал в нем только выдающийся поэт, к-рый был в силах, добровольно сковывая свои творч. возможности, создать произв., наиболее созвучное своему времени и превосходившее творчество предшественника.

Поэты Амир Хосров Дехлеви (1253—1325) и Хаджу Кермани (1281 — ок. 1352) воскресили дидактич. и романтич. эпос по образцу Низами в его «Хамсе», а также расширили тематич. диапазон газели, передали ей в нек-рых случаях функции панегирика — касыды, переживавшей — после апогея у Энвери и Хакани — свой закат. Не случайно, что именно поэта Хаджу Кермани признает своим учителем Хафиз, с чьим творчеством

684

связана, как известно, кульминация газели. Суфийская поэзия, поднявшая темы пантеизма и обличения произвола, кроме второстепенных поэтов — Баба Афзал (ум. ок. 1265), Фахраддин Ираки (ум. 1289), Аухададдин Кермани (ум. 1298), Аухади (ум. 1337) и др., выдвинула такого дидактика и лирика, как Джалаледдин Руми (1207—73), к-рый поднял человеч. личность до высот обожествления. Со временем суфийская поэзия, разработавшая свою поэтику и символич. стилистику, становится «модой» и под пером мн. авторов-подражателей теряет свою обличит. остроту и страстность в поисках истины. Остается лишь форма, превращающая поэзию в суфийствующую. Однако у талантливых поэтов эта форма становится средством прикрытия мировоззренч. и социального радикализма. Двусмысленность, иносказание, зашифрованная символика, заимствованные у суфийской поэзии, начинают господствовать в вольнодумных соч. Это особенно свойственно оппозиционно-гуманистич. течению, к-рое выдвинуло сатирика Убейда Закани (ум. 1370); певца нар. движения сербедаров, мастера философ. миниатюры — кит’а Ибн Ямина (ум. 1368); всемирно известных Саади (1203—1291) и Хафиза (1300—89). Лирика протеста, бунта личности, составляющая суть творчества последнего и, в известной мере, его современников (Кемал Худжанди, ум. между 1390—1405, Насир Бухорои и др.), является апогеем этого периода П. л., типологически сопоставляемого с Ренессансом Запада. Последний век этого периода составляет завершение всей эпохи классической П. л. С одной стороны, обострение вольнодумства в еретич. мотивах у крайних азерб. хуруфитов — пантеистов Несими (убит в 1417), Касим аль-Анвара (ум. 1434), а также прямое вступление «бюргерства» в лит-ру (напр., «ремесленная поэзия» Сайфи и др.); с др. стороны, явное усиление эпигонства и гипертрофии формы: Исмат Бухорои (ум. 1436), Катеби (ум. 1435), Фаттахи (ум. 1448) и др. Лучшим выразителем этого лит. периода был глава гератского лит. центра Джами, (ум. 1492). Самый плодовитый автор того времени, он синтезировал творчество своих великих предшественников, завершив его, но не подняв на новую высоту. На фарси писал также ученик и покровитель Джами, великий узб. поэт Навои (ум. 1501).

Панегирич. функция касыды в значит. степени перешла также к прозе в историографии, к-рая, помимо восхваления правящей династии, систематизировала огромный фактич. материал, что придало ей большую источниковедч. ценность. В соответствии со своей панегирич. функцией эта проза отличается особенно изысканным риторич. стилем. Таковы первая попытка составл. на фарси всемирной истории «Собрание летописей» Рашидаддина, «История завоевателя мира» Джувейни, «История» Вассафа, неск. произв., посвященных победам Тимура, и, наконец, составленные при Тимуридах и ставшие особенно популярными «Сад чистоты» Мирхонда и «Наперсник собеседований» Хондемира.

Очень важны первые антологии — тазкире «Сердцевина сердцевин» Мохаммеда Ауфи в 13 в. и Доулатшаха Самарканди в 15 в., а также наиболее полный свод поэтики Шамса Кайса «Разъяснение о пробных камнях стихов персов» (ок. 1231). Ауфи же составил свод новелл «Собрание рассказов и светочи преданий» (1228). Примером высокого риторич. стиля стала новая переработка «Калилы и Димны», выполненная в Герате Хусейном Ваизом Кашифи (ум. 1503) под назв. «Анваре Сухейли». Мн. писатели творили в Индии, где нашли себе убежище. Во главе с Хасаном Дехлеви стала формироваться индо-перс. лит-ра, многие произв. к-рой относятся к П. л., как и написанный в Индии выходцем из Ср. Азии (ныне Карши) Зияаддином Нахшаби сб. новелл «Книга попугая» (1330). В этот период получили

685

развитие в прозе жанры сцепленных новелл (напр., «Гулистан») и обрамленной повести («Книга попугая»).

Если сопоставить творч. достижения классич. П. л. с древнеиран. традицией, то станут очевидными как их преемственность, так и новаторский характер классики, ставшей в свою очередь традицией для последующих лит. поколений. По идейно-тематич. содержанию: идея справедливого царя разрабатывалась почти всеми классиками — от Рудаки до Джами, причем в более близком к нар. массам понимании, будучи связана с темой социальных конфликтов; резко выражена в классич. поэзии антидеспотич. тема, своеобразное противопоставление «поэт и царь» у Фирдоуси и Хафиза, «царь и нищий» в суфийской поэзии; социальная утопия нашла свое развитие у Фирдоуси, Ибн Сины, Фахраддина Гургани и особенно у Низами и Джами. Концепция человека в классич. поэзии выражает принципиально ровую ступень развития. Вместе с тем классика сохранила и синтезировала образы героич. личности и человека-брата, разработанные в предыдущую лит. эпоху. Тема борьбы света с тьмой и добра со злом, лишившись своего первобытного примитивизма, стала содержанием всей этич. системы классиков (у Низами, у Ибн Ямина, Хафиза, Джами и др.). Тема похвалы разуму не только в прямой форме выражена была и у Рудаки и у Фирдоуси, но выросла в стройную идеологию рационализма, концепцию «власти разума», пронизывающую поэзию таких корифеев, как Ибн Сина, Хайям, Саади и др. Наряду с ней классики выдвинули универсально-философ. идею любви, как движущей силы обществ. развития, концепцию «власти сердца» (Джалаледдин Руми, Хафиз, Низами, Кемал Худжанди и Джами). Тема порицания приверженцев зла и лжи выросла и поднялась до высот социальной сатиры (Закани) и лирики социального протеста (Ибн Ямин, Хафиз и др.). Большое место в классике заняла тема высокой миссии и неограниченных потенций поэзии, тема вдохновенного изреченного слова и роли поэта-пророка (наиболее выразительно у Низами).

То, что в антич. традиции проявилось лишь в зародыше, приняло в классич. поэзии развернутую форму. Это относится не только к идейно-тематич. содержанию, но и ко всем элементам худож. формы. Мн. сюжеты и ведущие образы (особенно Рустам, любовные пары, сказочные мотивы) отлились в такие выдающиеся соч., как «Шахнаме», «Вис и Рамин», «Месневи» Руми, «Гулистан» Саади и др. Зародыши жанровых форм сложились в осн. жанры поэзии с их разновидностями, сохранив вместе с тем в переработанном виде мн. элементы антич. традиции, напр., различие малых форм от больших поэм, инкорпорацию в произведение притч и афоризмов; тенцону, развернутую загадку (лугз). Достигла расцвета любовная лирич. поэзия. Определились два русла в поэзии — реалистич. и романтич., тесно переплетавшиеся между собой. Полностью оформилось в классике авторское индивидуальное творчество, к-рое в древности было лишь в зачатке. Стихотворение постепенно отделилось от песни: философские касыды уже были рассчитаны, видимо, не только на устное исполнение, но и на индивидуальное чтение. Все бо́льшие права приобретали вымышленный герой, персонажи, вводимые автором в свои произв. не только по традиции (Рустам, Искандер, Хосров Ануширван, Лейли и Меджнун и др.), но согласно творч. замыслу (первоначально второстепенные персонажи в месневи).

Особого развития и совершенства достигла поэтика, также сохранившая элементы античности, напр. дезинтеграцию строф (в газели т. н. «рассеянного типа»), строфич. четверостишия (явно фольклорного происхождения) и др. Сложилась «эстетика огромного» (напр., героич. месневи типа «Шахнаме», «Барзу-наме») и «эстетика малого» (не только рубаи, но самостоят.

686

двустишие, даже однострочие — фард). Поэтика вместе с тем канонизировалась, была разработана строгая система по трем разделам: аруз — метрика; кафийа — рифма, бади — поэтич. тропы и фигуры.

И. С. Брагинский.

Литература 16—19 вв. П. л. послеклассич. периода не получила достаточного освещения в науч. лит-ре. Имеющиеся данные во многом фрагментарны и не дают возможности широких обобщений. После 15 в. в лит-ре на языке фарси наблюдается процесс дезинтеграции: обособилась тадж. лит-ра, тюркоязычные народы (азербайджанцы, узбеки, турки и др.), писавшие ранее преим. на яз. фарси, создали уже лит-ру на родном языке, лишь в отд. случаях сохраняя традицию двуязычия. Большие изменения претерпела П. л. и в идейно-тематич., и в эстетич. плане. Оригинальная по своей художественности и простоте стиля, поэзия на фарси начала обнаруживать примеры эпигонства. Она постепенно теряла свою обществ. значимость, а главное гуманистич. начало, к-рое возвышало П. л. классич. периода. Жанровый диапазон суживался, ограничиваясь иногда интимной лирикой и касыдой в честь правителей. Этот период был ознаменован также и нек-рыми новыми явлениями в лит-ре, гл. обр. демократизацией языка и стиля. Напр., получил большое распространение книжный дастан — лит. обработка сюжетов народно-поэтич. творчества, преим. сказок и т. н. нар. версии мн. поэм-пятериц и др. месневи, именуемых анонимными дастанами. Очевидно, нар. сказители приспосабливали великолепные по худож. мастерству творения знаменитых поэтов к вкусам своей аудитории, что создавало предпосылки к появлению двух лит-р — высокой, изящной, обслуживающей высшие сословия, и менее изящной, но доступной для широких кругов народа. Позднее анонимные дастаны проникли и в дворцовую среду (напр., сб. дастанов «Возлюбленная сердец» писателя 17 в. Мирзы Бархурдара Туркмана). В этом немалая заслуга иноязычных (гл. обр. тюркоязычных) писателей. Произошли большие изменения в структуре придворных кругов и в феод. среде, к-рые по-прежнему оставались «законодателями» лит. направлений и вкусов. Так, появление на тронах Ирана, Ср. Азии и Индии поздних тюркоязычных правителей — Тимуридов (1370—1507), Сефевидов (1502—1736), Каджаров (1796—1925) и др., способствовало официальному проникновению в персоязычную дворцовую среду лит-ры на тюркских языках. Благодаря поэтам Ср. Азии Саккаки (15 в.), Лутфи (1367—1466) и Навои (1441—1501) среднеазиатский чагатайский язык стал признанным лит. языком Тимуридов. Сефевиды же в Иране всячески способствовали развитию лит-ры на азерб. тюрки. Основатель династии Шах Исмаил (1487—1524), известный в поэзии как Хатаи, писал на фарси и азерб. тюрки; азерб. поэт 17 в. Тарзи Афшар обращался к Сефевидам с касыдами на азерб. тюрки, хотя писал стихи в осн. на фарси, выступая как непревзойденный новатор формы. Представитель династии шах Аббас I [1587—1629], прозванный Великим, придя к власти, велел собрать тюркские (азерб.) пословицы и поговорки. Известен также сб. перс. и тюрк. пословиц и поговорок, составленный также при Сефевидах. По свидетельству историков 16—17 вв., двор Сефевидов говорил преим. на азерб. тюрк. языке, хотя официальным языком оставался фарси.

В 16 в. окончательно оформился как лит. жанр марсийа. Сефевиды, будучи фанатичными последователями шиитского толка ислама, всячески поощряли мистерию марсийе о трагедии имама шиитов Хусейна и касыды, воспевающие храбрость Али. Один из первых царей Сефевидов, шах Тахмасп I [1524—76], отверг касыду поэта Мохташама Кашани (ум. 1588), написанную в его честь, и предложил поэту писать панегирики

687

или марсийе в честь дома Али. Такое же направление приняла при Сефевидах и науч. лит-ра (историография, биографич. сочинения, трактаты о религии и др.). Только один Маджлиси, напр., написал ок. 50 трудов на религ. темы. Хотя мн. поэты связывали свою судьбу с двором Сефевидов, сочиняли касыды правителям династии, посвящали им лучшие газели, месневи и др.: Зулали Хансари (ум. 1615), малек ош-шоара («царь поэтов») при дворе шаха Аббаса I, Вахши Бафеги (ум. 1583), Ахли Ширази (ум. 1536) и др., но двор Сефевидов не обнаруживал большого интереса к лит-ре. Поэтам приходилось жить своим трудом [напр., поэт Мирзаи работал каменщиком, Весали Тебризи был мутрибом (поводырем обезьяны), Росваи Хамадани — дервишем] или эмигрировать в Среднюю Азию, Турцию, на араб. Восток, особенно в Индию, где они находили правителей, поощрявших их творчество. В этих странах лит-ра на фарси имела глубокие традиции. Почти все известные тур. поэты вплоть до 18 в. были двуязычными или писали на фарси (напр., знаменитый старец из Коньи Джалаледдин Руми, в 13 в. писавший исключительно на фарси; поэт 17 в. Ламеи, автор нежной лирики и пышных касыд на тур. и фарси языках). Мн. поэты по-прежнему писали на фарси в Средней Азии, в т. ч. Хилали Джагатаи в 16 в. В империи же Великих Моголов [1526—1858] лит-ра на фарси стала частью дворцовой культуры. Поэты сочиняли газели, касыды, месневи, в многочисл. лит. кружках читали творения великих поэтов средневековья (Фирдоуси, Низами, Саади, Хафиза) и стремились подражать им; популярны были историография и науч. трактаты на фарси. Стихи известных поэтов — выходцев из Ирана (Орфи Ширази, 1555—91; Газали Мешхеди, ум. 1572; Назири Нишабури, ум. 1612; Зухури Ходжанди, убит 1615, и др.) и местных персоязычных поэтов (Фейзи Дакани, 1547—95, и др.) по форме не уступали образцам позднеклассич. поэзии на фарси, созданной на территории Ср. Азии, Ирана и Азербайджана.

С приходом к власти в Индии Великих Моголов был восстановлен относительный мир, что немало способствовало развитию экономики. С др. стороны, правители династии, выходцы из Ср. Азии, тесно были связаны с иран. культурой, большинство писало стихи не только на родном, чагатайско-тюркском, но и на фарси, напр. основоположник династии Бабур (1483—1530) — прославленный поэт и историк. Его «Бабур-наме» переведена на мн. языки Европы и Азии. Туркмен по происхождению, правитель Байрамхан Ханханан (хан ханов; убит 1561) писал стихи на тюрки и фарси языках. Один из видных правителей династии — Акбар — учредил по образцу иран. дворов звание малек ош-шоара, первым удостоив им известного поэта Газали. Он приблизил к своему двору мн. поэтов, прибывших в Индию из разных городов Ирана: Талеб Амоли (ум. 1627), Калиме Хамадани (ум. 1652), Хозни Исфахани, Хаяти Гиляни, Рафии Кашани и др. Разумеется, не все поэты допускались ко двору или желали служить суверену. Известны, напр., поэты Индии, выходцы из Ирана, к-рые не были связаны ни с каким двором: Вахши, Хатефи (ум. 1521) и др.

Недостатком было одностороннее развитие поэзии. Ведущими жанрами лит-ры на фарси были касыда и газель. Известны имена авторов блестящих касыд (Газали, Орфи Ширази, Зухури, Талеб Амоли, Хосейн Санаи и др.) и газелей (Вахши Йезди, Аликули Мили, Али Наги Камарайи и др.). Но лавры мастерства достались лишь немногим поэтам 16—17 вв. Прославился газелями, напр., сын тебризского купца Саиб Тебризи (1601—77), чье имя ставится рядом с признанными классиками. Он родился в столице Сефевидов Исфахане (отсюда его второе имя — Саиб Исфахани) и 8 лет провел

688

в Индии, где написал немало касыд в честь своего покровителя. В Индии прославились Зебунниса (ум. 1702), дочь правителя Аурангзеба, и выдающийся поэт эпохи Бедиль (1644—1721), написавший более 100 тыс. стихов в жанрах газели, касыды и месневи. Уроженец Исфахана Шейх Хазин (Мохаммед Али Джейлани, 1692—1766) — автор газелей, месневи и сатирич. стихов. Известны также его «Тазкире современников» и др. сочинения. Большинство поэтов инд. круга было связано и с Ираном, они посвящали свои касыды и газели Сефевидам. Их стиль и образ мысли мало отличались от образа мыслей поэтов сефевидского круга. Лит. процесс на языке фарси в Иране и за его пределами протекал в едином стиле, названном индийским (сабке хинди). Он начал прокладывать себе путь еще в 15 в., а к 17 в. окончательно утвердился в лит-ре. Последователи этого стиля, хотя и подражали великим мастерам прошлого, но ясные и четкие образы классиков окутывали туманными и пышными фразами, в к-рых трудно было отыскать суть (особенно в прозе). Поэты изощрялись в сложных фигурах, невероятно запутанных метафорах и сравнениях. Многие писали энигматич. стихи — загадки и шарады. Возникали различные формалистич. школы и направления. Сторонники одной из этих школ — «тазриг» («впрыскивание») — стремились выхолостить поэзию, лишить ее содержания. В стиле «тазриг» писали поэты в разных частях страны: Тазрики из Ардебиля, занимавшийся маклерством в Шемахе, Молла Форуги из Йезда, Мехри Араб, малек ош-шоара при дворе Солтана Хусейна и др. Мн. из них были двуязычными, сочиняли стихи на азерб. тюрки и на фарси, а часто и смешанные стихи (моламма). Стиль «тазриг» просуществовал до 20 в. Известные соч. в этом стиле («Редкостная жемчужина», «Жемчужная корона» и «Изысканный стиль») неоднократно издавались в Иране, Египте, Турции и др.

Тревожные времена, наступившие с падением Сефевидов, еще резче выявили характер спада П. л. В течение полувека не было ни одного литератора, достойного быть отмеченным. Лишь в нач. 19 в. централизованное гос-во Каджаров приостановило межфеод. распри, создало условия для возрождения культуры. Еще в 18 в. поэты Моштаг Исфахани, Сабахи Бидгели Кашани, Хатеф Исфахани, известный тазкиреист и поэт Азер Бикдели стремились возродить в поэзии стиль ранних иран. классиков. Это течение под названием «базгашт» («возвращение») особое развитие получило в дворцовой поэзии. Признанным жанром лит-ры 18 в. в возобновленном стиле была, как и прежде, касыда, к-рая писалась в честь прославленных полководцев и бездарных придворных за денежные вознаграждения и титулы. Естественно, не в касыдах приходится искать общественно-эстетич. идеалы поэта. К касыде примыкает и эпич. жанр хамасе (в подражание «Шахнаме»). Наиболее эмоциональным и художественно полноценным, как и прежде, был жанр газели, с наибольшей силой передававший индивидуальность и духовный мир поэта.

По-прежнему центром лит. жизни был двор. Царь-поэт из династии Каджаров — Фетх-Али-шах [1797—1834] учредил в своем пышном дворе в Тегеране институт придворных поэтов во главе с малек ош-шоара. Одним из первых отказался от формалистич. соч. и витиеватого инд. стиля поэт и гос. деятель Каэм-Макам (Каим Макам) Фарахани (ок. 1779—1835), известный в поэзии как Санаи. Особенно примечательно его эпистолярное наследие, являвшееся образцом для чиновничества.

Придворный поэт Мирза Мохаммед Шафи Висаль (1773—1846) оставил диван из 12 000 стихов, в к-рых подражал классич. авторам, большую поэму «Шахнаме», сб. марсийе, завершил месневи «Фархад и Ширин»,

689

начатую его предшественником Вахши. Висаль ввел в лит-ру новый жанр — путевые записки в стихах, назвав их «Базме Висаль». Поэт двора Фетх-Али-шаха Сахаб (ум. 1807), сын поэта Мирзы Ахмеда, прославился не только в поэзии, но и в схоластич. науках, медицине, астрологии, а главное — в поэтике. Свои мысли о поэтич. творчестве он изложил в книге «Капли облака». Сахаб одним из первых поэтов конца 18 в. выразил недовольство службой при дворе. Другой поэт — Мирза Абдулваххаб Нешат Исфахани [1758—1828(1829?)] — свой поэтич. талант употребил для достижения высокой должности. Он писал касыды, газели, месневи, кит’а, рубаи и др. (собр. в кн. «Клад»). Подвизались при дворе и менее известные поэты, преим. панегиристы: Мохаммед Хасанхан Фаррох (ум. 1827), близкий родственник шаха, автор героич. эпоса о войнах Мухаммеда, Али и их сподвижников, Мирза Фазлулла Ширази Хавари, личный секретарь шаха, сочинивший в его честь немало касыд, Хейдаркули-Мирза (псевд. — Хавар), 14-й сын Фетх-Али-шаха, и др.

Поэт Хибиболла Каани из Шираза (1807—54), сын известного придворного, одописца Мирзы Мохаммеда (Гольшан), также стремился возродить стиль поэтов-классиков, но дальше эпигонства не пошел. Он служил при дворе Наср-эд-дин-шаха [1848—96] и прославился касыдами, к-рые сочинял б. ч. экспромтом. Очевидно, поэтому среди совершенных по стилю и образности его стихов имеются слабые, давшие повод нек-рым критикам назвать поэта посредственным эпигоном. Он оставил также пейзажные газели, полупрозаич. дидактич. книгу «Рассеянный», написанную в подражание «Гулистану» Саади. В жанре газели прославился суфийский поэт Форуги Бастами (1793—1854). Более широкий диапазон имел поэт Соруш Исфахани (ум. 1865), удостоенный звания шамс ош-шоара («солнце поэтов») за касыды, написанные в подражание классику 11 в. Фаррохи. Среди поэтов 19 в. (Шахаб Торшизи, Мофлек Техрани, Сабури Мешхеди, отец знаменитого поэта и ученого 20 в. Бехара, и др.) наиболее известны Ягма Джандаги (1782—1859), автор сатиры «Сардар-наме», и Абу Наср Фатхоллахан Шейбани (ум. 1889), к-рый оставил пессимистич. стихи, полные недовольства жизнью и эпохой. Это было нечто новое, возвестившее появление в П. л. критич. начала, развитие к-рого привело к установлению лит-ры критич. реализма. Последним поэтом 19 в., прославившимся в жанре касыды и чекаме (оды) в стиле классиков, был малек ош-шоара Махмудхан Саба (1813—94).

Конец 19 в. ознаменовался появлением в П. л. нового жанра — тазие, драматизиров. поэзии, предназначенной для нар. театрализов. представлений, типа европ. ср.-век. мистерий. Лит-ра тазие носит лиро-эпич. характер. Эти соч., за редким исключением, анонимны и не отличаются высокими поэтич. достоинствами.

В конце 19 — нач. 20 вв. Иран оставался аграрной страной с феодально-патриарх. устоями. Тем не менее зарождение капиталистич. отношений привело к изменению обществ. жизни. Прежде всего это коснулось системы просвещения. Результатом ознакомления с европ. культурой явилось учреждение (28 дек. 1851) в Тегеране учебного заведения Дар оль-фонун (Дом наук), где преподавали или учились первые иран. просветители, журналисты и литераторы — представители новой П. л. В течение 15 лет директором Дар оль-фонуна был известный поэт и ученый Резакулихан Хедаят (1800—1871) по прозвищу Лала-баши (старший воспитатель наследного принца). Лит. наследие Хедаята составляют его диван (50 тыс. бейтов) и романич. эпос «Цветник Ирема». Его поэзия не выходила за пределы традиции и не получила широкой известности. Он прославился как филолог-иранист, автор работ: «Собрание красноречивых» — антология старых и совр. поэтов; «Луга

690

познавших», куда вошли стихи суфийских поэтов; толковый «Украшающий собрания словарь» и др. Дар оль-фонун подготовил ряд специалистов, среди к-рых был талантливый ученый Мохаммед Хасан-хан Сани од-доуле; впоследствии он стал во главе драгоманата (переводч. бюро), занимавшегося переводами с иностр. языков учебных пособий и худож. лит-ры. За короткое время было переведено множество книг гл. обр. с франц. яз.: романы А. Дюма, комедии Мольера, романы Жюля Верна, авантюрные романы Мориса Леблана, Мишеля Зевако и др. Прекрасный перевод «Тысячи и одной ночи» оказал влияние на развитие худож. прозы. Началу демократизации языка худож. лит-ры положили переводы драматич. соч. М. Ф. Ахундова (1812—78), труды известного просветителя, азербайджанца по происхождению, Абдаррахмана Наджарзаде Талибова (1855—1910). В дальнейшем упрощенный язык применялся почти всеми переводчиками. Ценным вкладом в совр. перс. прозу явился перевод книги англичанина Морьера «Хаджи-Баба», где с большим знанием жизни описано внутриполитич. положение в Иране. Благодаря тонкому переводу Шейха Ахмеда Кермани «Хаджи-Баба» органически вошла в историю П. л.

Просветительство, как новое направление в П. л., возникло в 19 в. под влиянием европ., в частности франц., культуры, но серьезное воплощение оно нашло лишь в деятельности работников печати и переводчиков. Только с конца 19 в. просветит. идеи начали проникать в П. л.

Литература 20 в. В поэзии 1-й четв. 20 в. ведущей темой стала социальная жизнь, обществ. отношения. Поэты шли во главе революц. бурь против феодально-патриарх. рутины, за нац. возрождение. В ходе иран. антифеод. революции 1905—11 перс. поэзия неузнаваемо обновилась. Она стала глашатаем нового социального строя, демократизации, свободы личности. Впервые в истории П. л. возник жанр политич. сатиры, ярче всего проявившийся в творчестве одного из руководителей сатирич. журн. «Суре Эсрафил» («Труба Эсрафила») Али Акбара Деххода (1879—1956). Новаторство автора заключалось еще и в том, что он пренебрегал установившимися канонами языка и вводил в лит-ру просторечие, что придавало его соч. живость изложения и сатирич. остроту. С сатирич. стихами выступали также малек-ош шоара Бехар (1886—1951), Мирзаде Эшки (1894—1924), принц Ирадж-Мирза (1874—1926), недовольный политикой сотрудничества иран. правителей с колонизаторами. Большого успеха добился в сатире поэт и музыкант Ареф Казвини (ок. 1880—1933). Поборник свободы и демократии, он сочинял теснифы (романсы) против существующих в стране порядков и, разъезжая по стране, публично исполнял их. Острополитич. стихи, направленные против продажных деятелей Ирана, колониальных интриг, в защиту личной свободы писали также А. Лахути (1887—1957), Фаррохи Йезди (1889—1939) и др.

Политич. тема пронизывала почти всю поэзию 1-й четв. 20 в. Даже в стихах, написанных по строгим канонам аруза, в стиле классиков, можно найти отклики на то или иное событие в стране или за ее рубежами. Просветитель Маджд оль-эслам Кермани (1869—1924) издал нашумевшую книгу стихов «Город немых» («Шахре хамушан», 1913) о коррупции в гос. аппарате Ирана. Поэт Адиб Пишавари (1841—1930) возглавлял в поэзии германофильское течение. Юсеф Этесам оль-мольк Аштияни (1874—1937), зачинатель нового упрощенного лит. стиля, вел просветительско-популяризаторскую работу. Наряду с этим продолжала развиваться традиц. интимная лирика, особенность к-рой в том, что поэты проявляли в ней не только свое остроумие, но и глубину миросозерцания и эстетич. идеалы. Этим отличалась поэзия Бехара, Эшки, Ирадж-Мирзы, Адиба Нишабури (1862—1928), Арефа Казвини и др.

691

Особенностью перс. поэзии 1-й четв. 20 в. была также ее публицистичность, к-рая, естественно, объяснялась участием поэта в обществ. жизни. Почти все поэты в этот период были издателями, редакторами газет и журналов или корреспондентами, печатали свои стихи на страницах прессы.

Революц. буря в Иране, продолжавшаяся с короткими перерывами с 1905 по 1925, утихла после смены династии. Новые власти в первую очередь обрушились на оппозиц. прессу. Был убит талантливый поэт, редактор газ. «Гарне бистом» («Двадцатый век») Эшки. Печать находилась под строжайшим контролем тайной полиции. Лучшие литераторы и журналисты погибли в тюрьмах и ссылках. В это время возрождался жанр касыды — славословие в честь главы династии и его режима. Новая поэзия, рожденная революцией, ушла в подполье. Поэты вынуждены были прибегать к иносказанию. Ярким представителем этого направления, певцом гуманности и высоких идеалов была поэтесса Парвин Этесами (1907—41). В первый период развития новой перс. поэзии, хотя и были попытки отхода от установившихся канонов (публицистичность, допущение вульгаризмов, просторечие и др.), однако формально перс. стих по-прежнему следовал старой традиции аруза. Первым новатором, стремившимся ломать законы стихосложения, созданные веками, был поэт Нима Юшидж (1895—1961). Он принес в перс. поэзию много нового, но это безусловно не был символизм в европ. его понимании, как утверждают нек-рые иран. критики (Саид Нафиси и др.). Увлекшись поэзией Джалаледдина Руми (13 в.), Нима подпал под влияние своеобразного суфийского символизма (см. Суфийская литература). Он как новатор пересмотрел роль ритма в поэзии. В классич. стиле ритм был монотонным и соблюдался для того, чтобы придать стиху музыкальность. Нима стремился придать стиху формы естеств. декламации, поднять его смысловое значение, не выходя при этом за рамки аруза. Свой стиль он назвал «шере азад» («свободный стих»). Вслед за Нима по пути обновления формы стиха пошли гл. обр. поэты молодого поколения 50—60-х гг. (Афраште, 1908—1959; Табари, р. 1917, и др.). К этому принуждало их новое содержание поэзии, ибо почти невозможно уложить в рамки классич. метрики политически темпераментные стихи или сатиру, содержащую нар. изречения, поговорки.

После событий 16 сент. 1941 под влиянием политич. подъема нар. масс из тюрьмы вышли деятели культуры. Начали издаваться демократич. газеты и журналы. Возобновилась борьба за свободу и демократию. В лит-ру пришла талантливая молодежь. Изменился характер борьбы. Новое поколение поэтов (Жале Сольтани, р. 1922; Сайе, р. 1927, и др.) не ограничивалось критикой действительности, но в реалистич. произв. отражало социальные и политич. конфликты, призывая народ к борьбе за достойную жизнь. В этот период возобновил борьбу ветеран новой перс. поэзии Бехар. Особо острый характер приняла борьба за освобождение от полувекового господства иностр. нефтяных компаний. Поэты Феридун Таваллоли (р. 1917), Шеранг, Абу Тораб Джали (р. 1906) и др. выступали с резко антиимпериалистич. стихами на страницах прессы. В перс. поэзию после войны вошла также антиимпериалистич. тема в поддержку борьбы колониальных народов за освобождение. Большинство прогрес. поэтов принадлежало к Народной партии Ирана, после запрещения к-рой (1948) эмигрировало за границу. В 1953 в Иране вновь было подавлено демократич. движение. Нек-рые прогрессивно настроенные поэты (Феридун Таваллоли, Абу Тораб Джали и др.) примирились с обстановкой, отошли от борьбы, изменив своим идеалам. Часть поэтов молодого поколения впала в глубокий пессимизм (поэтесса Симинбар Бехбахани, р. 1927; Хасан Хонарманди и др.). Нек-рые

692

поэты под влиянием суфийской поэзии прошлого, а также европ., гл. обр. франц., поэзии пишут отвлеченную философскую лирику, находят вдохновение в мистицизме (Надер Надерпур, р. 1929; поэтесса Лобат Шейбани, р. 1932, и др.). Но этот пессимизм не выражает субъективных качеств поэтов, не вытекает из нигилистич. отрицания жизни, а является реакцией на действительность. В их стихах сквозь мрачно-трагич. раздумья ясно слышны гражд. пафос, забота о судьбах людей, о будущем родины. Это — поэзия борьбы.

Новая П. л. не утратила связи с прошлым; есть и поэты, пишущие по-прежнему отвлеченные стихи на традиц. темы добра и зла, о любви и дружбе, преданности и вероломстве и т. п. В творчестве этих поэтов превалирует дидактизм (Мохаммед Хосейн Шахрияр, р. 1906; Парвиз Натель Ханлари, р. 1913; Мехди Хамиди, р. 1914); поэт Рахи Моайери (р. 1909) увлекает молодежь своей интимной лирикой в духе классиков. Хотя соч. этой группы поэтов зачастую далеки от будней действительности, но они являются как бы связующим звеном между старым и новым стихом, создают непрерывность поэтич. традиции.

В П. л. 20 в. получила развитие худож. проза — роман, повесть, новелла. Первым худож. произв. новой лит-ры предшествовали мемуары. К лучшим из них принадлежит «Дневник Мирзы Салех-бека Ширази» (1807). Автор — один из пяти человек, командированных в Лондон для обучения в 1802, и издатель первой газеты в Иране (1837). Полноценным худож. произв. этого жанра являются мемуары Наср-эд-дин-шаха, написанные частично им самим, частично его секретарями. Первая часть мемуаров (1868) — описание путешествия шаха в Кербелу. В 1872 был напечатан 2-й том его мемуаров — «Путешествие по Европе». Социально остры «Путешествие Ибрахимбека», написанные Зейн оль-Абедином Мерагеи (1837—1910). Автор обличает обществ. строй и пороки чиновничества. Язык этих мемуаров близок к разговорному. Их облегченный стиль был лишь началом новой худож. прозы.

Одним из любимых лит. жанров с нач. 20 в. становится историч. роман. Известны имена более 30 авторов, так или иначе касавшихся историч. тем. Большой интерес к истории был вызван нац.-освободит. движениями 20 в., развитием нац. самосознания. В 1910 Мохаммед Багер Хосрови издал роман-трилогию «Шамс-о-Тогра» о царствовании монголов в Иране. В 1919 вышел роман «Любовь и правления» Шейха Муса Натари, посвященный правлению Кира Великого [558—530 до н. э.]. Два года спустя появился роман «Повесть о древностях» Хасанхана Бади. Приход к власти Реза-шаха, его реформы в области экономики и культуры также разжигали националистич. страсти бурж. интеллигенции: историю Сасанидской державы (226—641) описывает роман «Шахрбану» (1927) Рахимзаде Сафави. Пуре Кашани коснулся раннего периода иран. истории в романе «Невеста из Мидии». Санатизаде Кермани в пяти романах охватил историч. события от 3 в. до н. э. до 18 в. Внимание писателей приковывали, конечно, не подвиги народа, а фигуры историч. деятелей. Такой подход приводил к тому, что вместо достоверных историч. фактов преподносились домыслы и фантазии, чрезмерно восхвалялось прошлое, идеализировались герои. Историч. романы в худож. отношении мало чем отличались друг от друга. Условность, схематизм, уступки старой лит. манере, особенно лубочным соч. и дастанам, преобладали в первых перс. историч. романах. Для характеристики типажа был установлен шаблон, предусматривавший чрезмерную идеализацию, сентиментальность, гипертрофированную честность героя наряду с его безумной отвагой.

Одновременно с историческими появились и социальные романы. На первых порах их главной темой была трагедия бесправной женщины. Первым романом на эту

693

тему, получившим широкую популярность в стране и отклики за рубежом, был «Страшный Тегеран» Мортеза Мошфега Каземи (р. 1887). Как правило, героини этих романов кончают жизнь в домах терпимости или в нищете (романы «Шахрназ» Яхья Доулатабади; «Горькая судьбина», «Тайны ночи», «Месть» и др. Аббаса Халили; «Зиба», «Хома», «Фируза» Мохаммеда Хеджази, р. 1896, и др.). В большинстве романов трактовка сюжета выдержана в тонах, близких натурализму, изображение нравов в домах терпимости Тегерана иногда переходит в отталкивающие своей грубостью сцены. В новую П. л. вошла и эмансипированная женщина из высшего общества, однако «женский вопрос» в этих книгах обычно не выходит за пределы чувственности и личного переживания. Герои — салонные дамы с ограниченными духовными потребностями. Социальные проблемы лишь сопутствуют сексуальной теме, иногда близкой к психоанализу (рассказы «На лазурном берегу», «Тигрицы», «Джаду» Али Дашти, р. 1895, и др.).

Широкая социально-бытовая тема приходит в новую П. л. в 20-е гг. с жанром новеллы, к-рый стал впоследствии ведущим. Первым новеллистом Ирана считается Сеид Мохаммед Али Джамалзаде (р. ок. 1892). Первый сб. его сатирич. новелл «Были и небылицы» (изд. в Берлине, 1922) создал лит. школу в Иране. Реализм, ростки к-рого в П. л. намечались в нач. 20 в., достиг вершины в творчестве Садега Хедаята (1903—51). Аристократ по происхождению, Хедаят сочувствует угнетенным, ненавидит власть имущих. Он с горечью убеждается, что гуманистич. лозунги, призывающие к свободе, торжеству разума и справедливости, терпят крах при столкновении с реальностью. В своем разностороннем творчестве он охватывает почти все аспекты жизни. Критич., а порой и скептич. отношение к действительности приносит ему популярность и мировое признание. Намечавшиеся в соч. Хедаята, особенно в раннем периоде, мотивы пессимизма и декаданса (повесть «Слепой филин» и др.) в дальнейшем не получили развития. Утверждению критич. направления в П. л. способствовало также творчество Бозорга Алеви (р. 1904). Начав с сентиментально-дидактич. рассказов (сб. «Чамадан», 1934), он в годы 2-й мировой войны встал на путь реализма: рассказы-мемуары «53» (о репрессированных резашахским режимом прогрес. деятелях, в числе к-рых был сам писатель), сб. рассказов «Белая стена» и др. В последнем романе «Ее глаза» (1953) Алеви описал с позиций пессимизма революц. события в Иране. Отчаянный пессимизм, безысходность, способствующие деградации личности, густыми мазками даны в повестях Мохаммеда Масуда Дехати (убит в 1948). В его повести-трилогии «Ночные развлечения» (1932), «В поисках пропитания» (1932), «Прекраснейшее создание» (1934) описаны омерзительные сцены, где властвуют низменные инстинкты, алчность, жестокость, доходящая до садизма. На пути героев Дехати стоят подлость, фальшь, обман. Таков тот мир, с к-рым всюду сталкивается писатель. Дехати обвиняет общество, но не обществ. строй. Все несчастья происходят, по мнению писателя, от неправильного воспитания. Это — социальный недуг, от к-рого страдает общество. Реалистич. рассказы на совр. темы писали в 50—60-х гг. Саид Нафиси, Абулгасем Халат, Садег Чубек, Бехазин, Джалал Ал-Ахмад и др.

Развитие худож. прозы за полвека, несомненно, открыло новую страницу в П. л. Но первые образцы худож. прозы — историч. романы — все еще находились в плену старого. Склонность к цветистости и созерцательности — характерным чертам классич. П. л. — определенно тяготеет и над развитием действия в социальных романах раннего периода. В них нет динамики жизни, живого темпа, внезапных сюжетных поворотов. Ход главного действия прерывается утомительно длинными вводными эпизодами, повторениями, дидактич. сентенциями.

694

Наряду с новаторством, заключающимся в использовании разговорного языка, в ранней прозе сохраняется вычурность и стремление использовать традицию классиков: сложные метафоры, эпитеты, разл. стилистич. фигуры. Возрождение П. л. происходит в новых условиях историч. развития, одновременно с обогащением худож. мысли новыми обществ.-политич. идеями.

В отличие от др. классич. стран Востока (Китай, Индия, Египет), в Древнем Иране отсутствовал такой род лит-ры, как драматургия. В 1-й пол. 19 в. были переложены на перс. яз. «Мизантроп», «Лекарь поневоле» и др. комедии Мольера. Для большей доступности персонажи этих пьес носили иран. имена. Большой популярностью пользовались комедии азербайджанца М. Ф. Ахундова — первые пьесы, поставленные на массовой сцене в Тебризе, затем в Тегеране. Успех пьес повлек различные подражания. Мирзе Малькомхану (1833—1908) приписываются три сатирич. пьесы на социально-политич. темы, написанные под влиянием Ахундова. Но подлинная история иран. театра начинается с организации в 1917 «Комедийе Иран» при участии актера и режиссера Сеид Али Наср (р. 1890). Нац. театр по мере своего развития все больше испытывал потребность в пьесах на нац. темы. В этот период были популярны патриотич. пьесы из истории Ирана: «Надершах Афшар», «Шах Аббас Великий» Рахимзаде Сафави, «Невеста Сасана» Реза Кемаля Шахрзада (1898—1937), «Последний памятник Надир-шаха» Саида Нафиси (1895—1966), «Воскресение иранских царей» Эшки, и др.; социально-бытовые пьесы: «Джафархан приехал из Европы» Хасана Могаддама (о чванстве молодежи, обучавшейся в Европе), «Нищее дитя» Эшки, «Недоверчивый муж» Везири и др. Немалое место в театрах занимали пьесы, переделанные из дастанов: «Лейли и Меджнун», «Юсуф и Зулейха», «Сулейман и Бельгис» и др. В 30-е гг., во время разгара реакции, было написано неск. незначит. пьес на историч. и бытовые темы: «Абу Мослем Хорасани» Афлатуна Шахроха, «Монгольская невеста» Намвара, «Парень, пьяный в дым» Сулеймана Хейма, «Маленькая невеста» Африсияба Асада и др. С начала 2-й мировой войны театр. иск-во оживилось. Привлекают внимание пьесы на социально-бытовые темы: «Для родины» Резы Азарахши (р. 1909), «Падение кабинета» Амини, «Свобода по поручительству» Мустафа Гариба, «Сделайте депутатом Мухмуд-агу» Мохаммеда Хеджази и др. Как и прежде, переводятся на перс. яз. и ставятся пьесы европ. авторов. Большой интерес возник к рус. и сов. драматургии. Переводы пьес М. Горького вызвали к жизни пьесы типа «Ранний петух» Нушина (р. 1915), «Резиновый мяч» Садега Чубека и др.

Литературная периодика. Зарождение периодич. печати в Иране было связано с просветительством. Осн. газетами до конца 19 в. были: «Иран» (с 1871), «Эттела» («Хроника», с 1878 до 1908), «Рузнамейе элми» («Научная газета», с 1876); «Рузнамейе меллати» («Национальная газета», с 1866) печатала стихи поэтов-панегиристов, за что М. Ф. Ахундов подверг газету резкой критике. Это были правительств. газеты, находящиеся под строгой цензурой. В конце 19 в. появилась первая частная газ. «Воспитание» (с 1896) писателя-просветителя Мохаммеда Хосейна Форуги. Газету «Адаб» («Этика») издавал просветитель Каэм-Макам с 1898 в Тебризе, затем в Мешхеде (1900—1908) и Тегеране (с 1905). Газета печатала переводы из европ. авторов и соч. самого издателя. Она отличалась от правительств. газет разнообразием статей, а иногда и смелыми выступлениями. По-настоящему периодич. печать начала развиваться в период антифеод. революции 1905—11: сатирич. журн. «Бахлул» (Тегеран, с 1911), «Суре Эсрафил» (осн. 1907), выступавшая с резкими фельетонами в адрес цензуры и высмеивавшая чиновничество и администрацию. Первой газетой европ. образца в Иране была «Иране ноу» («Новый Иран», с 1909), в к-рой печатались фельетоны под общим назв. «Ниш» («Укол»). Газета впервые опубл. басни И. А. Крылова. Множество газет возникло в провинциях, особенно в Иран. Азербайджане, Реште и Исфахане; в них сотрудничали писатели и передовая интеллигенция, ведущие борьбу против внутр. реакции и империалистич. насилия, особенно после 1-й мировой войны. Во время 2-й мировой войны наибольшее развитие получили левые газеты и журналы, возглавляемые Народной партией Ирана («Мардом», «Намейе мардом», «Разм», «Рахбар» и др.).

695

Значительна была роль лит. журналов в становлении и развитии совр. перс. лит. языка и его стилевых особенностей. Первый лит. журнал в Иране («Бехар») начал издавать в 1903 поэт-просветитель Юсеф Этесами. В нем печатались биографии знаменитых людей, лит. отрывки, переводы. Несложный язык журнала способствовал его популярности. В 1918 малек ош-шоара Бехар начал издавать лит. журнал «Данешкаде», сыгравший большую роль в развитии новой П. л. Он был органом одноим. лит. об-ва. Лит. журнал «Армаган» издается с 1920; первым редактором-издателем был поэт Вахид Дастгарди (1879—1942), руководивший им бессменно. Журнал был органом лит. об-ва «Анджомане адабийе Иран», печатал худож. лит-ру, уделял внимание вопросам истории культуры, переводам из европ. и вост. авторов. Научно-историч. и лит. журн. «Ядгар» издается с 1944, печатает лит. исследования, историч. статьи и документы, лингвистич. дискуссии. К заслугам журнала относится учреждение «Общества по публикации письменных памятников Ирана» под руководством б. издателя журнала проф. Тегеран. ун-та Аббаса Эгбаля. Научно-лит. значение имеют журналы «Сохан», «Ягма», «Пейаме навин», а также «Аине», выходящий с 1905 в Египте, библиографич. журн. «Рахнемайе кетаб».

Лит.: Корш Ф., Очерки перс. стихосложения, М., 1901; Крымский А. Е., История Персии, ее лит-ры и дервишской теософии, т. 1—3, М., 1914—17; Бертельс Е. Э., Перс. театр, Л., 1924; его же, Очерк истории перс. лит-ры, Л., 1928; его же, Избр. труды. История перс.-тадж. лит-ры, М., 1960; его же, Избр. труды. Низами и Фузули, М., 1962; его же, Избр. труды. Навои и Джами, М., 1965; его же, Избр. труды. Суфизм и суфийская лит-ра, М., 1965; Чайкин К., Краткий очерк новейшей перс. лит-ры, М., 1928; Брагинский И. С., Очерки из истории тадж. лит-ры, [Душанбе], 1956; его же, Из истории тадж. нар. поэзии, М., 1956; его же, 12 миниатюр, М., 1966; Болдырев А. Н., Брагинский И. С., Соображения о периодизации классич. перс.-тадж. лит-ры, «Народы Азии и Африки», 1965, № 2; Брагинский И., Комиссаров Д., Перс. лит-ра, М., 1963; Комиссаров Д. С., Очерки совр. перс. прозы, М., 1960; Кляшторина В. Б., Совр. перс. поэзия, М., 1962; Занд М. И., Шесть веков славы, М., 1964; Кор-Оглы Х., Совр. перс. лит-ра, М., 1965; Тарбият М. А., Данешмандане Азербайджан, Тегеран, 1314 с. г. х. (1935); Бехар М. Т. (Малекош-шоара), Сабкшенаси я тарихе татавворе насре фарси, т. 1—3, Тегеран, 1337 с. г. х. (1958); Резазаде Шафаг, Тарихе адабияте Иран, Тегеран, 1321 с. г. х. (1942); Нохостин конгерейс нависандегане Иран, Тегеран, 1325 с. г. х. (1946); Салим Нейсари, Тарихе адабияте Иран, т. 1—2, Тегеран, 1328 с. г. х. (1949); Джаннати Атаи А., Бонйаде намайеш дар Иран, Тегеран, 1333 с. г. х. (1955); Забихолла Сафа, Тарихе адабият дар Иран, т. 1—3, Тегеран, 1335—41 с. г. х. (1956—62); Самсами М., Сейри дар адабияте Иран, Исфаган, 1340 с. г. х. (1961); Ханлари Парвиз Натель, Вазне ша̀ре фарси, Тегеран, 1345 с. г. х. (1966); Шибли Нумани, Шир ал-аджам, т. 1—5, Тегеран, 1337 с. г. х. (1958); Darmesteter J., Les origines de la poésie persane, P., 1877 (в рус. пер. — Происхождение перс. поэзии, М., 1924); Pizzi I., Storia della poesia persiana, v. 2, Torino, 1894; Ethé H., Neupersische Litteratur, в сб.: Grundriss der iranischen Philologie, Bd 2, Stras., 1896—1904; West E. W., Pahlavi Literature, там же; Nöldeke Th., Das iranische Nationalepos, там же; Horn P., Geschichte der persischen Litteratur, Lpz., 1901; Browne E. G., A literary history of Persia, v. 1—2, L., 1906—08; его же, A history of Persian literature under Tartar Dominion, Camb., 1920; его же, A history of Persian literature in modern times, Camb., 1924; его же, The press and poetry of modern Persia partly based on the manuscript work of Mírzá Muhammad ’Alí Khān «Tarbiyat» of Tabríz..., Camb., 1914; Levy R., Persian literature, L., 1923; Nikitine B., Le roman historique dans la littérature persane actuelle, «Journal Asiatique», P., 1933, t. 223, № 1; Machalski F., Historyczna poweiść perska, Kr., 1952; Jan Rypka Jan, Dêjiny persckê a tadžicky literatury, Praha, 1963.

Х. Кор-оглы.