- 569 -

ПАНЕГИ́РИК (греч. πανηγυρικός λόγος — всенародная речь), или энкомий (греч. ἐγκώμιον — восхваление), — 1) Лит. жанр.: хвалебная речь. В европ. лит-ре П. появляется в Греции 5 в. до н. э., когда вошло в обычай произносить на многолюдных празднествах торжеств. речи, часто (но не всегда) посв. восхвалению данного города, местного божества, павших бойцов и т. п. Название «П.» впервые дал в своей знаменитой речи, опубл. ок. 380 до н. э., ритор Исократ; оно закрепилось за хвалебным красноречием, хотя в самой речи Исократа хвалебных мотивов немного. Техника П. усиленно разрабатывалась антич. риторикой: выделялись разные виды П. (похвала царям, богам, городам, животным и пр., речи приветственные, поздравительные, утешительные и пр.) и систематизировались различные мотивы П. (так, в восхваляемом человеке отдельно разбирались качества телесные и духовные, действия на войне и в мирное время и т. д.).

Аналогично П. строился противоположный ему риторич. жанр — «поношение», или «инвектива». Очень рано приобрели популярность П. парадоксальные («Похвала Бусирису», мифич. царю-злодею) и пародические («Похвала лысине»). В поздней античности наряду с традиц. похвалами городам и богам (речи Диона Хрисостома, Элия Аристида) получили распространение похвалы императорам («Панегирик Траяну» Плиния Младшего). В средние века с помощью приемов П. составлялись похвальные слова святым и др. произв. агиографич. лит-ры (см. Жития). В эпоху Возрождения

- 570 -

П. отд. городам и правителям (по образцу позднелат. П.) были важным публицистич. средством; к этому же времени относится лучший образец пародич. П. — «Похвала глупости» Эразма Роттердамского. В эпоху классицизма 17—18 вв. на службе королевского абсолютизма П., прославляющий монарха, достигает расцвета, выдвигая таких мастеров, как Ж. Б. Боссюэ и Ж. Б. Массийон во Франции, Ф. Прокопович, М. В. Ломоносов в России и др. Затем П. как лит. жанр быстро вырождается.

2) В более широком смысле П. называют всякое восхваление независимо от жанра, в к-ром оно выражено (лит. категория, противоположная сатире). Наиболее сильно выступают черты П. в жанре оды, но их можно наблюдать и в любом др. жанре. В 19 в. слово «П.» приобрело преим. иронич. значение как неоправданное восхваление в любой худож., публицистич. и т. п. форме. В 20 в. такой П. распространялся в обстановке политич. режимов личной власти.

М. Л. Гаспаров.

В лит-рах народов Востока П. как поэтич. форма идеализации и восхваления божеств и властей возник в глубокой древности. Так, в древнеегип. лит-ре на рубеже 21—18 вв. до н. э. складываются два типа П.: божествам — гимны (напр., Осирису и др.) и людям — исполненные самовосхваления «автобиографии» фараонов и вельмож. В шумерской лит-ре начатки П. — пышные царские надписи от первого лица, повествующие о героич. деяниях, — относятся к 3-му тысячелетию до н. э.; в хеттской лит-ре — самовосхваления правителей и воспевания-гимны божествам — к периоду ок. 18 в. до н. э.

В древнекит. лит-ре записи царей носили в большей мере характер эдиктов, обращений к народу с выражением монаршей воли — гао (сер. 12 в. до н. э.). В «Книге песен» (11—6 вв. до н. э.) содержатся П. уже в более точном смысле слова — одические восхваления царей, причем не современных, а древних.

В наиболее классич. форме панегирич. поэзия развивалась в перс. лит-ре. В древнеиран. лит-ре можно отметить два типа зарождавшихся П.: в «Авесте» — славословия божествам, а в надписях Ахеменидов — самовосхваления царей. В древнейшей части «Авесты» — Гатах (предположительно 6 в. до н. э.), авторство к-рых приписывается Заратуштре, выделяются неск. гат (молитв) явно величального характера. Нек-рые ахеменидские надписи (напр., Бехистунскую надпись, 6 в. до н. э.) можно рассматривать как «автопанегирики» вост. деспотов, похвалявшихся не только победами, но и словесным даром, хотя одич. речь слагали не они. Эти два типа П. нашли дальнейшее развитие в классич. поэзии на фарси (10—15 вв.) в двух ее разновидностях — придворной и религиозно-мистической. Сами термины «мадх» («восхваление», «панегирик») и касыда (монорим одич. типа — специфич. жанровая форма П.) были заимствованы из араб. поэзии. Большинство выдающихся перс.-тадж. поэтов были придворными. Они создали в жанре П. совершенные произведения. Основоположник перс. поэзии Рудаки (10 в.) установил традицию использования панегирич. восхваления для назидания правителям и воспевания идеала «справедливого царя» (касыда «Мать вина»). В 13 в. ее развил Саади. Непревзойденным мастером панегирич. касыды был Анвари (12 в.). К концу жизни он заклеймил позором П., как льстивые стихи. До него резко порицал сребролюбивых придворных одописцев основоположник др. типа П. — религиозно-философской касыды, восхвалявшей аллаха и пророков, — Насир Хосров (11 в.). Характерно, что прославленные мастера панегирич. газели — Хакани, Захир Фарьяби и др. — не раз осуждали придворных панегиристов, сознавая их корыстолюбие (касыда завершалась просьбой о вознаграждении),

- 571 -

подхалимство в их гиперболах, пресмыкание перед господином и интриги друг против друга. Вместе с тем и самого Захира Фарьяби упрекали (в т. ч. и Саади) за то, что он в П., сложенных в честь шаха, боготворил его, а тот же Хакани развивал разновидность хвастливой касыды — «фахрия» («похвальная»).

Возникшая в старой араб. поэзии как выражение восхваления своего племени, в перс. поэзии «фахрия» превратилась в «автопанегирики» придворных поэтов.

Придворно-панегирич. поэзии резко противостояла по духу дервишско-суфийская поэзия (см. Суфийская литература), в к-рой поэты гордились превосходством «своего нищенского рубища над шахской короной», отрицали оды, посв. земным царям, и слагали выдержанные в словах и выражениях любовной страсти газели — панегирики божеству. Когда в 14 в. газель достигла кульминации, она стала служить иногда П. и для августейших покровителей поэта (такое использование газели встречается, однако, еще в 11 в., напр. в диване поэта Хасана Газнийского).

По мере того как панегирич. касыда исчерпывала возможности содержат. славословия, она, с одной стороны, стала развиваться в сторону формального изыска («касыда-и масну» — «искусственная касыда»), с другой — породила пародию на самое себя в форме од, славословящих к.-л. предметы, блюда и т. п. (напр., в 14—15 вв. оды Бусхака о кушаниях). Кроме того, функции панегирич. касыды частично перешли к историч. хроникам, в к-рых в панегирич. тоне излагались реляции о подлинных и мнимых победах царей-завоевателей. С 16 в. панегирич. касыда-восхваление правителей и суфийская газель-восхваление божества почти целиком превратились в эпигонские произведения. С развитием городской культуры известны случаи применения касыды для восхваления ремесленников (напр., в 17 в. у поэта Сайидо Насафи) или для возрождения саадийской традиции П.-назидания (в 19 в. нек-рыми поэтами-просветителями).

Осн. черты эволюции П. в поэзии на фарси повторяются во всех т. н. мусульм. лит-рах (арабской, турецкой, афганской, урду, малайской и др.) в известной мере благодаря прямому воздействию на них перс. поэзии. Однако в основном эти черты носят типологич. характер, что подтверждается их проявлением и в лит-рах Дальнего Востока и Юго-Вост. Азии, не испытавших на себе влияния перс. лит-ры. Так, напр., в бирм. лит-ре также сложилась в период классич. расцвета (14—18 вв.) панегирич. жанровая форма «могун», напоминающая касыду и общим стилем хвалебной оды, и обилием историч. деталей при описании походов, и формальной изысканностью. Развивался и второй тип П. — духовный (в честь Будды) — пьоу. Выражая мн. гражд. мотивы в период расцвета, бирм. панегирич. поэзия также выродилась затем в эпигонскую. Новый подъем бирм. поэзии проходил уже вне устаревших форм могун и пьоу, что еще раз подтверждает весьма ограниченные возможности развития для панегирич. поэзии.

И. С. Брагинский.

Разновидность лит. П. в России — панегирич. книжные песни, появившиеся во 2-й пол. 17 в. и воспевавшие царей, князей, духовных владык. Сначала это были песни духовного характера. Старейшие из них прославляют воссоединение Украины с Россией, взятие Смоленска (1654). Все они написаны силлабич. стихом. Песня «Федор славный воевода», сочиненная Германом в 1678, воспевает царя Федора Алексеевича и его патрона св. Федора Стратилата. Панегирич. книжные песни петровского времени — иного, светского характера; они посвящены взятию Азова, завоеваниям Петра I в Прибалтике, Полтавской битве. До нас дошло ок. 60 песен петровского времени. Им присуща символика: изображение Северной войны как борьбы льва

- 572 -

(Швеция) с орлом (Россия); стремление избежать восхвалений Петра I. Хвалебные песни в честь Екатерины — жены Петра I, А. Меньшикова и др. Авторами песен были Димитрий Ростовский, Стефан Яворский, учителя и ученики Славяно-греко-лат. академии. В нек-рых песнях («Днесь орле Российский» и др.) воспеваются русские солдаты: «Слава ваша ныне везде распростреся». В 20-х гг. 18 в. в связи с Ништадтским миром и победой под Дербентом появляется песня «Кто идет с войском лаврами венчанный». В песнях на смерть Петра дана высокая оценка его подвигам. Много панегирич. книжных песен посвящено Елизавете Петровне — дочери Петра I как «продолжательнице» его дела. Художеств. ценность их невелика. После 1762 слагаются песни в честь Екатерины II. Во 2-й пол. 18 в. — нач. 19 в. панегирич. книжные песни появляются в семинариях, они обращены к местным архиереям (в Твери, Казани, Смоленске, Ярославле, Вел. Устюге). Панегирич. песни в честь духовных и светских магнатов создавались на Украине и в Польше в 17 в.

Лит.: Песни, собр. П. В. Киреевским, ч. 3, в. 8, М., 1870; Позднеев А. В., Песня о взятии Азова в 1696 году, «Тр. отдела древне-рус. лит-ры», 1954, т. 10; его же, Книжные песни XVII в. о воссоединении Украины с Россией, «Slavia», 1958, № 2; его же, Рус. панегирическая песня в I четверти XVIII в., в кн.: Исследования и материалы по др.-рус. лит-ре, М., 1961; его же, Рукописные песенники XVII—XVIII вв., «Уч. зап. Мос. гос. заочн. пед. ин-та», 1958, т. 1.

А. В. Позднеев.