- 331 -

ЛИТЕРАТУРОВЕ́ДЕНИЕ — наука, всесторонне изучающая худож. лит-ру, ее сущность, происхождение и обществ. связи; совокупность знаний о специфике словесно-худож. мышления, генезисе, структуре и функциях лит. творчества, о локальных и общих закономерностях историко-лит. процесса; в более узком смысле слова — наука о принципах и методах исследования худож. лит-ры и творческого процесса. Совр. Л. неотделимо от эстетики; оно тесно связано с философией, социологией, историей, лингвистикой, психологией. На этой основе складывается совр. комплексное изучение худож. творчества, использующее также нек-рые методы естественно-математич. наук.

Л. включает в себя ряд взаимосвязанных разделов: методологию и теорию лит-ры; историю лит-ры; лит. критику. Кроме того, в систему Л. входят т. н. вспомогательные дисциплины. С развитием науки и углублением содержания отдельных разделов Л. связи между ними изменяются и нек-рые из существующих определений пересматриваются.

Задача методологии Л. — выработка общих принципов исследования худож. лит-ры, ее специфики, закономерностей ее развития как объективно обусловленного социально-историч. процесса. Теория литературы посвящена выяснению сущности и функциональной взаимозависимости основных элементов лит. творчества (поэтич. языка, жанров, стихосложения и т. д. — см. Поэтика), а также определению особенностей худож. методов, течений и направлений. История литературы изучает возникновение, смену и развитие лит. направлений и худож. стилей в разные эпохи и у разных народов, а также творчество отд. писателей, как закономерно обусловленный процесс.

Литературная критика анализирует произведения совр. писателей, осмысляет незавершенные, иногда даже потенциальные процессы, намечает пути текущего лит. развития. Разница между критикой и историей лит-ры заключается гл. обр. в объекте изучения: считается, что история лит-ры занимается достаточно отдаленными от современности явлениями, а критика — текущей лит-рой. Но принципиальных различий между историей лит-ры и лит. критикой — если она исходит из научно-теоретич. основ — нет. Научное исследование совр. лит-ры возможно лишь в связи с изучением общих процессов историко-лит. развития, на базе общей методологии науки о лит-ре. С другой стороны, критич. интерпретация худож. произведений прошлых эпох, оценка их значения для современности стала необходимым элементом литературоведч. исследований.

К числу вспомогательных дисциплин совр. Л. принадлежат: литературоведч. архивоведение, литературоведч. библиотековедение, литературоведческое краеведение и музееведение, литературоведч. библиография (см. Библиография литературная) с библиографич. эвристикой, литературоведч. археография с археографич. эвристикой, палеография, текстология, критич. интерпретация (комментирование текста, истолкование памятника — см. Комментарий), эдиционная

- 332 -

техника (техника подготовки к печати научного издания текстов), хронология и синхронистика, литературоведч. историография (см. П. Н. Берков, Введение в технику литературоведческого исследования, 1955, с. 49).

Б. С. Мейлах.

Литературоведение Западной Европы и Америки, как и вся западная культура, имеет свои истоки в Древней Греции. Отголоски лит. идей древности встречаются уже в «Илиаде» — указание на божеств. источник поэтич. вдохновения и характеристика двух ораторских манер: красноречие Одиссея и лаконизм Менелая. Демокрит видит во вдохновении первый источник поэтич. творчества. Фукидид рассматривает вопрос: что важнее для писателя — доставить удовольствие или принести пользу. Пиндара интересует соотношение между вдохновением и мастерством, Симониду принадлежит афоризм: живопись — это немая поэзия, поэзия — говорящая живопись. В 6 в. до н. э. комиссия знатоков в Афинах создала канонич. текст «Илиады» и «Одиссеи».

В эпоху расцвета древнегреч. культуры вопросы поэтич. творчества привлекают широкое обществ. внимание, что отражено в комедии Аристофана «Лягушки», где изображен спор двух трагич. поэтов: Эсхил защищает гражд. миссию драмы, в к-рой он видит средство нравств. воспитания афинян, а Еврипид отстаивает право на изображение всей сложности жизни, независимо от моральной оценки поступков героев. Платон (427—347 до н. э.), отрицая познават. значение поэзии и подчиняя худож. творчество общественно-нравств. задачам, отвергает трагедию, ибо, изображая страшное, она лишает людей мужества. Даже Гомера он осуждает, приравнивая его поэмы к трагедиям и признавая достоинства лишь за т. н. гомеровскими гимнами, воспевающими богов. Говоря о поэтич. произв., Платон различает три необходимых элемента: слово, гармонию и ритм. Поэзия, по его определению, разделяется на виды согласно способам выражения, к-рых он насчитывает три: а) поэт излагает все от своего имени (лирика), б) от имени других лиц (драма) и в) соединяет оба способа выражения (эпос — высшая форма поэзии). Аристотель (384—322 до н. э.) оставил первые дошедшие до нас систематич. трактаты «Об искусстве поэзии» и «Риторика». В противовес Платону, он высоко ценил поэзию за ее эстетич. достоинства и познават. значение. В учении о родах поэзии он выдвинул на первое место трагедию, соединяющую субъективный элемент лирики с объективностью эпоса. Центр. место в его трактате о поэзии занимает анализ трагедии. В целом учение Аристотеля утверждает идеал гармонич. худож. произведения, все части к-рого согласованы между собой для достижения наибольшей силы воздействия — эстетического, познавательного и нравственно-воспитательного. Свободный от догматизма, приписанного ему впоследствии, Аристотель глубоко исследовал основы поэтики, композицию и характеры в трагедии и эпосе, а в «Риторике» — проблему стиля, особенно тропы и метафору.

В эллинистич. эпоху центром культуры становится Александрия, где возникает т. н. александрийская филология (3—2 вв. до н. э.) — школа, в к-рой филология (филологич. критика) обособляется от философии в самостоят. отрасль знания. В Александрии риторика окончательно формируется как научная дисциплина. Из ее отд. частей для лит. теории прямое значение имело учение о трех стилях — высоком, среднем и низком. В риторике и критике того времени намечаются два течения: аттикизм утверждал необходимость простоты и лаконичности речи, азианизм культивировал украшенность стиля посредством метафор, параллелизмов и т. п. В теоретич. и критич. лит-ре производится определение, обособление и противопоставление родственных

- 333 -

понятий, напр. поэзии, поэмы и поэта; обсуждаются соотношение содержания и формы и т. д.

Последняя эпоха греч. лит. мысли приходится на время римского владычества (2—1 вв. до н. э.). Наиболее значит. теоретич. документы этого времени — трактаты по риторике Дионисия Галикарнасского и анонимное соч. «О возвышенном» (в рус. пер. «О высоком»; точнее — о лит. совершенстве), в к-ром утверждается средняя позиция между аттикизмом и азианизмом.

В Древнем Риме лит. идеи формировались в значит. мере под влиянием греч. культуры. В 1 в. до н. э. начинается развитие риторики, осн. положения к-рой оформлены в «Риторике к Герению» (ок. 89 до н. э., долго приписывалась Цицерону). Цицерон (106—43 до н. э.) написал трактаты «Брут» (история рим. ораторского иск-ва) и «Оратор» (правила красноречия); он использовал все средства словесной выразительности, включая риторику азианистов. Одновременно развивается филология (М. Т. Варрон и др.).

Лит. теория Рима получила классич. воплощение в «Науке поэзии» Горация (65—8 до н. э.) — стихотв. трактате, образце нормативной поэтики. Цель поэзии, по Горацию, — «развлекая, поучать». Поэтич. произв. должно обладать единством, ясностью, простотой и последовательностью. Слова должны соответствовать характеру, а характер — возрасту и положению, отличаясь последовательностью развития. Мудрость поэта должна сочетаться со способностью создавать правдоподобные образы на основе жизненных наблюдений. Дальнейшее развитие рим. лит. теории проходит под знаком преобладания риторики. Квинтилиан (1 в.) в трактате «Об образовании оратора» охватил все стороны риторики и стилистики; образцом для него был Цицерон. Позже рим. теоретики становятся все более академичными и догматичными: Геллий (2 в.), Макробий (4—5 вв.), Сервий (4—5 вв.), Марциан Капелла (5 в.). Среди позднерим. авторов выделяется грамматист Элий Донат (4 в.), автор комментариев к комедиям Теренция и фрагмента «О комедии и трагедии», оказавших большое влияние на лит. мысль вплоть до 17 в.

После падения Рима традиции антич. культуры сохраняла Византия (см. Византийская литература). Затрагивая «поэтику» и «риторику» в связи с изучением памятников классич. греч. лит-ры, визант. Л. в целом носило преим. филологич. характер. В результате многовек. работы возникают труды, систематизирующие факты дровней культуры: наиболее полный толковый словарь древности — «Лексикон» Фотия (9 в.) и его же «Мириобиблион» («Библиотека») — первая лит. энциклопедия, содержащая сведения о греч. ораторах, грамматиках, философах, выдержки из соч. и их критич. оценка. В 11 в. энциклопедист М. Пселл написал исследования по стилистике Гомера, комментарии к комедиям Менандра и т. п.; в 12 в. Иоанн Цец — трактаты о поэтике, грамматике, комментарии к Гомеру, Гесиоду и др. Евстафий Солунский стал зачинателем гуманистич. филологии, первым ученым, сделавшим конъектуры к текстам классиков. Димитрий Триклиний (14 в.) подготовил критич. рукописи трагиков, Пиндара и др., легшие в основу изд. гуманистов. Византийцы повлияли (особенно после 1453) на итал. Возрождение.

Господство богословия в ср.-век. культуре наложило печать на литературоведч. знания. Отцы христ. церкви отстраняли все, связанное с язычеством. Но в практике изучения латыни использовались антич. тексты. Были известны лат. грамматики и риторики, особенно Макробий, Капелла и Донат. В 8 в. англ. клирик Беда Достопочтенный пишет, не без влияния антич. стихосложения, трактат о метрике, исследует фигуры и тропы в Библии. Иоанн Солсберийский (12 в.) в энциклопедич. трудах «Поликратикус» и «Металогикон» выступает как предшественник гуманизма Возрождения; в антич.

- 334 -

лит-ре он видит образец эстетич. совершенства. Конец 12 — нач. 13 вв. отмечены появлением трактатов по стихосложению, риторике и поэтике, написанных франц., англ., нем. авторами. Предвестием Л. Возрождения явился трактат Данте «О народной речи» (1304—1308), в к-ром развита мысль о создании лит-ры на родном языке, а не на латыни, и дан краткий обзор поэзии 13 в. (см. также Латинская литература).

Начало Л. Возрождения положили итал. гуманисты Ф. Петрарка и Дж. Боккаччо, которые первыми начали собирать и изучать памятники антич. лит-ры. Боккаччо выступил с лекциями о Данте, написал первую его биографию, а также трактат об антич. мифологии («Генеалогия богов», 1350—66). Развитие Л. стимулировалось в 16 в. многочисл. изданиями поэтик Аристотеля и Горация и комментариями к ним. На этой основе возникают самостоят. труды по поэтике Ж. С. Скалигера, Дж. Триссино, Л. Кастельветро, Т. Тассо («Рассуждение о поэтическом искусстве», 1587) и др.

Большинство трактатов стремилось приспособить учение Аристотеля и Горация к потребностям гуманизма; антич. лит. жанры они объявили «вечными» канонами. Но в ряде трактатов и споров (о трагедии С. Сперони «Канака», о Данте, об эпосе и романтич. поэме — по поводу «Неистового Роланда» Л. Ариосто и «Освобожденного Иерусалима» Т. Тассо) выразилась оппозиция простому следованию антич. образцам. Реакция против канонизации антич. поэтики получила законч. выражение в трактате Ф. Патрици «О поэзии» (1586). Отвергая «Поэтику» Аристотеля и его теорию подражания, Патрици противопоставил ей идею творчества, осн. на вдохновении и свободной фантазии. Патрици предпринял попытку философ. рассмотрения истории поэзии. Дж. Бруно в соч. «О героическом энтузиазме» (1585) защищал полную свободу поэта от правил. Протест против догматич. толкования Аристотеля был тесно связан с развитием маньеризма и, особенно, барокко. Впрочем, даже противники догматизма не отрицали общего положит. значения антич. поэзии и ее теории. В работах комментаторов, теоретиков и полемистов 16 в. получают многогранную разработку различные элементы теории лит-ры: определение функции поэзии, теория жанров, техника стихосложения, вопрос о высоком и низком стиле, а также частные проблемы (три единства, характер в трагедии, типизация персонажей в комедии и т. д.). Сделанное итал. гуманистами нашло отзвук в трактатах о поэзии в др. странах. Во Франции появляется «Защита и прославление французского языка» (1549) Дю Белле — манифест лит-ры франц. гуманизма, и «Краткая поэтика» (1565) П. Ронсара, сыгравшие важную роль в самоопределении лит-ры, указавшие кардинальное отличие поэзии от риторики. Франц. авторы 16 в., систематизируя жанры, не отбрасывали наследия лит-ры ср. веков, хотя уже в 16 в. здесь возникают предпосылки нормативов, характерных для классицизма.

В Англии осмысление лит-ры начинается с защиты моральности поэзии и драмы, поскольку пуритане резко нападали на театр и др. «греховные» развлечения (напр., «Анатомия злоупотреблений», 1583, Ф. Стабса и др.). Гуманисты отвечали серией памфлетов и трактатов, один из к-рых — «Защита поэзии» (1583, опубл. 1595) Ф. Сидни — сыграл роль теоретич. манифеста англ. гуманистов. Трактаты защищали принципы поэтики, заимствованные у итал. гуманистов и примененные к нац. условиям.

Важным этапом в теоретич. осмыслении поэзии стал 17 в. Он отмечен как количеств. ростом трудов по поэтике, так и разнообразием направлений: эпигоны ренессансного антицизма, выразители маньеризма и барокко, а наряду с ними — теоретики классицизма. Последние

- 335 -

особенно сильны во Франции, куда переместился из Италии центр лит. мысли. Осн. документы лит. теории: «Комментарии к стихотворениям Депорта» Ф. Малерба (начало реформы поэтич. языка), письма Гез де Бальзака Шаплену (реформа прозаич. языка), «Мнение Академии о „Сиде“ Корнеля» (1638, написано в осн. Шапленом; утверждение правил классицизма в драме, три единства), трактат д’Обиньяка «Практика театра» (1657). В разных трактатах, переписке, предисловиях теория классицизма получает все большую разработку, пока, наконец, Н. Буало не дает ей окончат. формулировку в «Поэтическом искусстве» (1674). Конец 17 в. завершается спором о древних и новых авторах: Ш. Перро («Век Людовика Великого», 1687) и Фонтенель («Отступление о древних и новых авторах», 1688) опровергали непререкаемость образцов антич. лит-ры; Буало («Критические размышления...», 1694) защищал авторитет древних. Классицизм строго регламентировал все виды поэтич. творчества, мотивируя нормативность требованиями «вечного разума».

В Англии классицизм начинает утверждаться после реставрации монархии Стюартов под значит. влиянием Франции. «Отец английской критики» Дж. Драйден превозносил ренессансную поэзию, ценил традицию шекспировской драмы, но вместе с тем ратовал за правила классицизма в построении новой драмы («Опыт о драматической поэзии», 1668). В предисл. к своим пьесам и стихам он анализировал формальные особенности разных жанров.

В Германию лит. теории Возрождения проникли сравнительно поздно. Лишь в нач. 17 в. отголоски ренессансного культа античности появились в «Книге о немецкой поэзии» (1624) М. Опица. Влияние же барокко сказалось в теориях и практике деятелей т. н. второй силезской школы поэтов. К концу 17 в. Ф. фон Каниц и Х. Вернике утверждают непреложность правил классицизма.

В нач. 18 в., когда магистральную линию в развитии европ. поэтики определяет рационализм и классицизм, в Италии назревают иные, новые поэтич. концепции. Классицизм, ранее всего появившийся в Италии, вызвал здесь оппозицию со стороны иск-ва маньеризма и барокко. Сравнит. свобода от классицистских канонов позволила итал. науке о лит-ре пойти особым путем. Дж. Вико в «Основаниях новой науки» (1725) дал философ. обоснование историч. метода в гуманитарных науках, предвосхитив в своем историзме нек-рые идеи Гердера и Гегеля. Вико первым показал, что поэзия претерпевает эволюцию и эта эволюция имеет свои закономерности. Поэзия выражает живое чувство человечества, и она не совершенствуется, в отличие от идей разума, от эпохи к эпохе. Хотя в дальнейшем в Италии утвердился классицизм, сочетавшийся с просвет. рационализмом, все же стремление к историзму не заглохло; в конце века появляется монумент. «История итальянской литературы» (1772—82) Дж. Тирабоски, давшая первый образец систематич. рассмотрения нац. лит-ры в процессе ее развития.

В формировании теории искусства и литературы Просвещения (см. Просветительство) заметную роль сыграл труд одного из первых худож. критиков Ж. Дюбо «Критические размышления о поэзии и живописи» (1719), где проводилось разграничение между наукой и иск-вом: наука — накопление знаний; для поэзии и др. иск-в существенны чувства и интуиция — стороны сознания, независимые от рассудка. В науках каждая след. ступень развития выше предшествующей; в иск-ве древние творения навсегда останутся непревзойденными. В поэзии высший критерий не «разум», а чувство. Дюбо высказал мысль о влиянии условий внешней среды, в частности климата, на развитие худож. форм. Однако, несмотря на серьезную критику, классицистская

- 336 -

доктрина продолжала господствовать в теории и практике. К сер. 18 в. она получила сильную поддержку в творчестве корифея просветит. идеологии Вольтера, воспринявшего в целом поэтику 17 в. и ставшего гл. представителем просветит. классицизма.

Драматургич. реформу, подрывавшую классицист. поэтику, осуществил Д. Дидро: в «Беседах о „Побочном сыне“» (1757) и в «Рассуждениях о драматической поэзии» (1758) он обосновал новые драматич. жанры, расположенные между трагедией и комедией, и прежде всего — «серьезный жанр», или мещанскую драму. Он также разрушил традиц. сословное деление персонажей в трагедии и комедии. В «Парадоксе об актере» (1773—78, опубл. 1830) Дидро остро поставил вопрос о реальном и идеальном в иск-ве, а в «Опыте о живописи» вплотную подошел к определению типического. Ж. Ж. Руссо подверг уничтожающей критике феодально-дворянскую цивилизацию и заодно с ней поэзию и иск-во, созданные в условиях социального неравенства. В отличие от др. просветителей, он отвергал роль лит-ры в пропаганде антифеод. и антиклерик. идей. В «Письме д’Аламберу о зрелищах» (1758) он осуждал драму и театр за отсутствие строгих моральных критериев и призывал вернуться к формам нар. празднеств, где весь народ является творцом зрелища. Однако, несмотря на нововведения Дидро и антиклассицист. концепции Руссо, во 2-й пол. 18 в. просветит. классицизм сохранял преобладающее значение в теории, школьном обучении, театре. Показательны энциклопедич. книга Ж. Ф. Мармонтеля «Элементы литературы» (1787), составленная им из статей и заметок, ранее опубл. в «Энциклопедии» Дидро, а также монумент. труд Ж. Лагарпа «Лицей, или Курс древней и новой литературы» (1799—1805).

Зачинателем просветит. классицизма в Англии явился поэт А. Поп, написавший стихотв. «Опыт о критике» (1711). Типичные образцы просветит. лит. мысли создал крупнейший литературовед 18 в. — С. Джонсон (предисл. к соч. Шекспира, 1765, и «Жизнеописания наиболее выдающихся английских поэтов», 1779—81). Оценивая поэзию с т. з. вечных критериев разума и хорошего вкуса, Джонсон отдавал должное эмоц. впечатлению, что позволяло признавать поэтов, чуждых классицист. поэтике, и отводить упреки классицистов Шекспиру. Однако приверженность классицист. рационализму сказалась в отрицательном отношении Джонсона к просветит. роману Г. Филдинга и сентиментализму Л. Стерна.

В сер. 18 в. в Англии намечается развитие сентиментализма, а также предромантизма, что проявилось в особом интересе к средневековью и Возрождению. Р. Хёрд выступает с «Письмами о рыцарстве и романах» (1762), Т. Уортон создает первую «Историю английской поэзии» (1774—81). Начинается собирание забытых памятников старинной лит-ры и фольклора (сб-ки Р. Додсли «Избранные старые английские пьесы», 1744, и Т. Перси «Остатки старинной поэзии», 1765). Развитию лит. мысли способствовало появление лит. мистификаций: поэм древнегэльского барда Оссиана, созданных и изданных Дж. Макферсоном (1762), и стихов мнимого поэта 15 в. Т. Роули, созданных Т. Чаттертоном (1769). Дискуссии о подлинности этих произв. стимулировали поиски науч. методов Л., опирающихся на историч. документацию, филологич. анализ и т. д. Изучение нац. памятников «романтической» поэзии средних веков и Возрождения, противопоставление их антич. традиции в значит. мере подготовило почву для романтич. бунта против классицизма, происшедшего в Англии раньше др. стран. Э. Юнг в соч. «Характеристика оригинальных произведений» (1759) решительно настаивал, что критерием поэтич. достоинств является не подражание антич. образцам, а создание нового, небывалого в поэзии.

- 337 -

Шекспир и др. поэты, непохожие на классиков античности, — не «варвары», а самобытные гении. Так создавались теоретич. предпосылки для пересмотра всей истории лит-ры.

Большое значение для развития Л. имело изучение творчества Шекспира. Многочисл. издания соч. Шекспира способствовали развитию текстологии, источниковедения, лит. хронологии и т. д. Труд неск. поколений исследователей был сведен в монумент. издание соч. Шекспира в 21 томе, созданное А. Ридом (1803), — т. н. «первый вариорум».

Лит. мысль нем. Просвещения начинается с классицистского «Опыта критической поэтики для немцев» (1730) И. Х. Готшеда. Борясь за ясность и правдоподобие против чрезмерной маньеристской изощренности барочной лит-ры, Готшед, однако, отверг вообще все, связанное с нац. нем. традициями, и ориентировал лит-ру на подражание франц. образцам. Решительную оппозицию Готшеду составили швейцарцы И. Бодмер и И. Брейтингер, ценившие в иск-ве не только разум, но и фантазию, эмоции и ратовавшие за особый, нац. путь развития лит-ры. Их деятельность подготовила почву для Г. Э. Лессинга, философски обосновавшего в классич. трудах «Лаокоон, или О границах живописи и поэзии» (1766) и «Гамбургская драматургия» (1767—69) ряд принципов худож. критики и теории лит-ры. По Лессингу, специфика поэзии в том, что она всеохватывающее и, главное, временно́е иск-во, а потому движение (действие) должно быть в ней гл. средством изображения. Лессинг отстаивал простоту и ясность худож. форм, «естественность и правдивость» образов, близость героев обыкновенным людям, без чего нельзя увлечь читателя, а значит — и воспитывать его. Критика классицист. поэтики содержится также в суждениях Лессиига о драматич. жанрах, единстве действия, типизации и индивидуализации характеров. Просветит. взглядам Лессинга противостояли критики — Г. В. Герстенберг, автор «Писем о достопримечательностях литературы» (1766—70), и особенно И. Г. Гаман, утвердивший в «Крестовых походах филолога» (1762) бессознательность творч. процесса, свободу поэтич. фантазии, силу и непосредственность нар. поэзии. Они подготовили теоретич. обоснование нем. сентиментализма и предромантизма — т. н. движение «Бури и натиска». Гл. теоретиком этого направления был, однако, И. Г. Гердер. Его работы «О новейшей немецкой литературе. Фрагмент» (1766—68), «Критические леса» (1769), «Шекспир» (1773), «Идеи к философии истории человечества» (4 тт., 1784—91) и др. отражали идеи руссоизма, в т. ч. применительно к трактовке человека и лит-ры, но без руссоистского отрицания иск-ва. Продолжая Гамана, Гердер видел в лит-ре выражение духа нации, народа; связь художника с поэтич. традициями народа объясняет силу и духовное величие лит-ры, в частности Шекспира. Идея народности лит-ры возникла, т. о., в движении «Бури и натиска», и ее первым выразителем был Гердер. Рассматривая лит-ру как отражение в образах истории нац. духа, Гердер первым в Германии поставил вопрос об истории лит-ры, как эволюционном и закономерном процессе. Определяя своеобразие лит. памятников у разных народов, он предвосхищал сравнительно-историч. метод исследования.

Кризис движения «Бури и натиска» и реакция на бурж. революцию во Франции обусловили возникновение в 80—90-е гг. 18 в. т. н. веймарского классицизма (см. Классицизм веймарский), представленного критич. и эстетич. работами И. В. Гёте, Ф. Шиллера, отчасти позднего Гердера. Эстетич. идеалом, воспитывающим всестороннего и свободного гражданина, явилась для Гёте и Шиллера, вслед за И. Винкельманом, греч. поэзия. В ст. «Простое подражание природе, манера, стиль» (1789) Гёте намечает три качественно возрастающих метода

- 338 -

творчества: талантливое копирование объекта; субъективную, оригинальную «манеру» и «стиль» как единство реальных форм и всепроникающего субъективного духа на основе постижения сущности объекта. В «стиле» Гёте по существу заключен метод просветит. реализма.

Однако гораздо влиятельнее оказалась лит. теория романтизма, явившаяся реакцией на рационализм 17—18 вв. и просветительский реализм. Романтич. лит. теория не только антибуржуазна; она решительно отвергает принципы просветительства и рационализма, воспринимая лишь элементы руссоизма и движения «Бури и натиска». Романтики видят в творчестве выражение как субъективности личности, так и духа народа на определ. стадии его истории. Зависимость лит-ры от духа нации и историч. периода, а также от субъекта творца — несомненное достояние романтич. теории. Общеэстетич. принципы романтизма впервые сформулированы Ф. Шлегелем в «Фрагментах» (1798); их применение к истории лит-ры дано А. Шлегелем в его «Лекциях о драматическом искусстве и литературе» (1809—11). Антич. драма определена здесь как яркое выражение греч. духа конкретного историч. периода. Попытки перенести ее в др. условия искусственны. Как никогда высоко вознесена лит-pa средневековья и Возрождения, названная здесь «романтической» лит-рой. Она коренится в традициях европ. народов, и следование этим традициям естественно для каждой нац. лит-ры. Для народов герм. происхождения эстетич. идеалом может быть англичанин Шекспир. Позднее Ф. Шлегель в «Лекциях о древней и новой литературе» (1815) переносит центр тяжести на романские лит-ры, выдвигая в качестве идеала не англичанина-протестанта Шекспира, а католич. художника Кальдерона. Возникает немало работ, посвященных истории англ. и исп. драмы, а также труды по истории нац. эпосов. Необычайно возрастает изучение фольклора, собирание памятников нар. поэзии и сказок. Романтики кладут начало мифологической школе в Л.

Во Франции романтич. теория формируется под влиянием мысли о том, что характер цивилизации, конкретного обществ. строя определяет своеобразие духа народа и его лит-ры. Впервые отчетливо новая идея сформулирована в соч. Жермены Сталь «О литературе в ее связи с общественными установлениями» (1800) и «О Германии» (1810). Устанавливая зависимость лит-ры от обществ. строя, Сталь вместе с тем указала и на зависимость лит-ры от географич. и климатич. среды (лит-pa южных народов имеет классич. характер, а северных — преим. романтический). Гл. идея Сталь позже легла в основу литературоведч. метода культурно-исторической школы. Работы Сталь повлияли на лит. манифесты франц. романтиков («Расин или Шекспир», 1823, Стендаля, предисл. к драме «Кромвель», 1827, В. Гюго) и особенно — на романтич. Л. Появляются работы: «Литература стран южной Европы» Л. С. Сисмонди (1813), «Курс всеобщей литературы» Н. Лемерсье (1817), «Курс французской литературы» А. Вильмена (1828—29), «Исторический и критический обзор французской поэзии и театра в XVI в.» Сент-Бёва (1828) и др. К сер. 19 в. Л. становится обширной и весьма разработанной дисциплиной.

Для романтич. Л. в Англии характерны работы С. Т. Колриджа «Лекции о Шекспире» (1808—19, опубл. 1836), «Литературная биография» (1817), выразившие взгляды консервативных романтиков, и П. Б. Шелли «Защита поэзии» (1822, опубл. 1840) — одного из вождей революц. романтизма. Труды по истории лит-ры создали Вальтер Скотт, У. Хэзлитт, Ч. Лэм. Большое значение имела лит.-критич. деятельность Т. Карлейля, выступившего в 20—30-е гг. с работами о нем. лит-ре.

- 339 -

В Германии на развитие Л. послеромантич. поры большое влияние оказала эстетика И. Канта, Ф. Шеллинга, Г. Ф. Гегеля, определившая своеобразие иск-ва среди др. форм сознания (его отличие от науки, философии, морали) и давшая общее основание для суждения о разных видах и родах поэзии как иск-ва. Во всем зап. мире и России дальнейшее развитие теории лит-ры постоянно исходило из нем. классич. эстетики, как и определение критериев лит. критики в 19—20 вв. Среди философов следует особо выделить Гегеля, к-рый в «Лекциях по эстетике» (1823—26, опубл. 1835—38) дал систематич. теорию лит-ры. Развивая историзм романтиков, он дополнил его умозаключениями о влиянии определ. эпохальных стадий цивилизации на взаимоотношение личности и об-ва. Происхождение и судьбы родов и жанров лит-ры Гегель объяснял зависимостью от развития духа об-ва, его миропонимания, соотношения в нем личности и гос-ва. Лит. взгляды Гегеля оказали значит. влияние на нем. Л. 2-й четв. 19 в. Лучшие образцы философ. Л. содержатся в трудах Г. Гервинуса, Г. Гетнера, К. Фишера, к-рые вместе с тем стали представителями культурно-историч. школы в Германии. В Германии 2-й четв. 19 в. возникает публицистич. критика, богатая по идеям и остроте социальных оценок лит-ры. Создателями этого направления были литераторы «Молодой Германии», в т. ч. Л. Бёрне и Г. Гейне.

В США на протяжении 18—19 вв. идейное и лит. развитие во многом повторяло Зап. Европу. Романтич. теория представлена весьма разнообразно. У Э. По («Философия литературных сочинений», 1840) творчество рассматривается как нечто субъективное и имманентное, имеющее чисто эстетич. значение. Трансценденталисты и особенно Р. У. Эмерсон утверждали общественно-нравств. задачи лит-ры. Историзм романтиков получил выражение в работах Дж. Р. Лоуэлла, Дж. Тикнора, Г. У. Лонгфелло. В Испании бунт против классицизма в нач. 19 в. сопровождался возрождением интереса к лит-ре «золотого века» (16—17 вв.). Науч. изучение ее начал Хуан Николас Боль фон Фабер. Монумент. «Библиотека испанских авторов» (1846—80, изд. Б. Арибау, М. и А. Риваденейра) своим критич. и литературоведч. материалом создала основу для широкого изучения нац. лит-ры. Под влиянием теории европ. романтизма в освободившихся амер. колониях Испании появились первые манифесты молодых литератур Латинской Америки — Э. Эчеверриа, Х. М. Гутьеррес (Аргентина), Х. Ластарриа (Чили), И. М. Альтамирано (Мексика).

В лит. мысли, в многочисл. трактатах о поэзии вплоть до конца 18 в. господствовали чисто теоретич. суждения. История лит-ры была весьма описательной, суммирующей; преемственность определялась в общих и гипотетич. чертах. В эпоху романтизма достоянием лит. мысли стало историч. исследование лит-ры как процесса, и притом обусловленного развитием об-ва. Но объективные и конкретно-общественные факторы лит. процесса, к-рые позволяли исследовать историю лит-ры более или менее научно и методологически, были определены лишь к сер. 19 в.

Вместе с тем у просветителей и романтиков (почти до сер. 19 в.) лит. мысль находилась в тесном соприкосновении с др. сферами гуманитарной деятельности — лит. творчеством, критикой, эстетикой, философией. Во 2-й пол. 19 в. развивается стремление обособить теорию и историю лит-ры, конституировать их как самостоят. науку — Л. Изучение лит-ры пришло к уяснению своих особых задач и методов, отличавших его от др. видов гуманитарно-интеллектуальной деятельности. Но одновременно Л. обособлялось от живого процесса лит. развития, превращаясь в более или менее замкнутую науч. дисциплину.

- 340 -

Во 2-й пол. 19 в. во всем европ. Л. резко обозначились два осн. направления, выросших из романтич. лит. концепций. Одно из них коренилось в романтич. теории творчества как выражении личности художника. Для него характерен биографический метод, наиболее ярко представленный Ш. О. Сент-Бёвом в его «Литературных портретах» (1844—52). Сент-Бёв рассматривал творчество как выражение личной реакции художника на события собств. жизни и окружающую среду. Однако «душевный мир» писателя он понимал широко, включая в него социальные и философ. идеи века, лит. влияния и т. п. Сент-Бёв отстаивал право на индивидуальность критика и литературоведа в условиях нивелирующего академизма. Однако биографич. метод сужал смысл и значение лит. шедевров, почти не затрагивая их объективного социально-философ. значения. В дальнейшем принцип биографизма широко использовали как представители науч. Л. (И. Тэн, Г. Брандес, Г. Лансон), так и импрессионистич. критики конца 19 в. — А. Франс («Литературная жизнь», 1888—93), Ж. Леметр («Современники», 1885—99) и особенно Р. де Гурмон («Литературные прогулки», 1904—13). Критики-импрессионисты, не претендуя на сугубо объективное изучение сущности рассматриваемого произведения, в большей степени выражали свою личность, чем индивидуальность художника. Критика и Л. этого рода скорее могут рассматриваться как форма творчества, чем как научное исследование.

Вторая линия развития Л. прошлого столетия характеризуется стремлением определить закономерности развития нац. лит-р, школ, отд. писателей, создать строго научные принципы анализа лит. произведений, найти объективные критерии оценки. Именно под этим знаком возникло и развилось во 2-й пол. 19 в. позитивист. Л., ориентировавшееся как на достижения франц. историч. науки (учение о классовой борьбе, созданное Ф. Гизо, О. Тьерри, Ф. Минье), так и на успехи естественнонауч. знания (принцип детерминизма и эволюционную теорию). Наиболее влият. теоретиком этого направления был И. Тэн, признанный глава культурно-исторической школы, сформулировавший ее принципы во введении к своей «Истории английской литературы» (1863—64). По Тэну, характер и своеобразие лит. произв. определяют три фактора: в первую очередь — раса, т. е. врожденные и наследств. наклонности, связанные с биологич. особенностями нации; затем — среда, т. е. географич. и общественно-политич. условия существования человека, и момент, т. е. время создания произведения, точнее уровень культуры данного времени и влияние лит. традиций. Т. о., Тэн устанавливает причинную обусловленность лит. творчества, однако в понимании среды он нередко опускает противоборство социальных и идеологич. сил, обусловливающих появление в одну и ту же эпоху разных школ и направлений.

Рассматривая лит-ру как выражение обществ. психологии — духовной и нравств. жизни об-ва, культурно-историч. школа часто игнорировала эстетич. критерии и специфику иск-ва. Ее труды больше походили на литературную историю, чем на историю литературы. Восприняв от естеств. наук принцип причинности, она последовательно объясняла историю литературы как исторический процесс, обусловленный эволюцией обществ. строя. И это, по мнению марксиста Г. В. Плеханова, нашло «полное и блестящее выражение в трудах Тэна» («Искусство и литература», 1948, с. 72). До конца 80-х гг. осн. принципы Тэна разделял Ф. Брюнетьер, придавший им более последовательный «естественнонаучный» характер, уподобляя, напр., жанры по объективности и эволюции биологич. видам (см. его кн. «Эволюция жанров в истории литературы», 1890). Однако в 90-е гг. определяющими

- 341 -

факторами лит. процесса Брюнетьер стал считать взаимовлияние писателей и их индивидуальные худож. устремления.

Своеобразно преломились культурно-историч. традиции в трудах Де Санктиса, органично сочетавшего в своих исследованиях т. з. теоретика, критика и историка лит-ры. Его «История итальянской литературы» (1870) рассматривает отечеств. словесность как выражение духовного развития нации, ее социальных, нравственных и религ. идей. По мнению Де Санктиса, акт критики синтезирует субъективное восприятие и данные объективного исследования произведения, становясь своего рода отраженным творчеством. Признавая «автономность искусства» как специфич. формы познания, отстаивая самоценность его критериев, Де Санктис вместе с тем подчеркивал, что основой иск-ва является не прекрасное или истинное, или справедливое, а жизнь во всей своей цельности. В Германии культурно-историч. принципы были многогранно развернуты В. Шерером («История немецкой литературы», 1880—83).

В Испании тэновские идеи воспринял М. Менендес-и-Пелайо, ученик знатока старой исп. поэзии М. Мила-и-Фонтанальса, заложившего основы науч. изучения лит. памятников. В исследовании «Эстетические идеи в Испании» (1883—91) Менендес-и-Пелайо воспроизвел историю исп. эстетич., философ. и лит. идей на фоне общеевроп. культуры. Лучшие традиции культурно-историч. школы развивает в 20 в. крупнейший исп. ученый Р. Менендес Пидаль, автор исследований о героич. эпосе как форме нар. сознания и нар. начала в классич. исп. лит-ре. Следуя в основном принципам европ. культурно-историч. школы, с нач. 20 в. развивается Л. в Лат. Америке (в трудах П. Энрикес Уренья, Р. Рохас, Б. Санин Кано и др.).

Параллельно с культурно-историч. школой развивалось др. направление позитивист. типа — сравнительно-историч. школа (см. Миграционная теория и Сравнительно-исторический метод). В 1859 нем. ориенталист Т. Бенфей изложил программу миграционной теории, что дало сильный толчок сопоставлению сюжетов и тем разных лит-р. Изучение выдающихся произв. стало строиться на установлении источников их сюжетов и определении модификаций «всемирных» сюжетов, персонажей, а также стилей. Подобные исследования дополняли и конкретизировали лит. эволюцию, усиливая ее межнац. и мировой характер, привлекали внимание к структуре худож. формы, однако в силу своего ограничения узким кругом вопросов, далеко не охватывали ни содержания, ни формы произведения в целом. История сюжетосложения неизбежно должна была вступить в соприкосновение с социологией.

В 1886 Поснет в работе «Сравнительная литература» высказал мысль, что типология сюжетов связана с обществ. эволюцией и отражает разные социальные этапы: родовой строй, феодализм, формирование нац. гос-в. Это направление создало свою периодику для публикации исследований сравнительно-историч. характера: «Zeitschrift für vergleichende Literaturgeschichte...» (осн. в Германии М. Кохом в 1886), англ. «Journal of Comparative Literature» (осн. Дж. Э. Вудбери в 1903) и франц. «Revue de littérature comparée», осн. в 1921 Ф. Бальдансперже и П. Азаром. К сер. 20 в. сравнит. изучение лит-р, их взаимосвязей и взаимовлияний выделилось в целую научную дисциплину (см. Литературные связи и влияния).

На Л. конца 19 в. особое влияние оказала психология. К позитивист. Л. близка эстопсихологич. школа, создателем к-рой был Э. Эннекен, отклонивший в «Научной критике» (1888) методы культурно-историч. и сравнительно-историч. школ. Закон влияния «среды» представляется Эннекену весьма неопределенным, поскольку

- 342 -

сама среда очень сложна и дифференцирована, на что не обращал внимания Тэн. Главное же, писатель не механич. выразитель своей среды, а самостоят. творч. личность, сила к-рой определяется в значит. мере способностью подняться над средой или эмансипироваться от ее воздействия. Произв. иск-ва воздействует на среду также не механически, а дифференцированно. Анализ произв. проходит три стадии. Эстетическая: выяснение темы, содержания произв. и вызываемых им эмоций, а также средств стиля и композиции, с помощью к-рых вызываются эмоции; психологическая: на основе данных эстетич. анализа и науч. психологии воссоздать духовный облик художника; и главная из них — социологическая: охарактеризовать духовный облик среды, группы, к-рая восприняла произв. Господствовавшие во 2-й пол. 19 в. методы позитивист. Л. широко и синтетично представлены в трудах дат. критика Г. Брандеса. В книгах «Главные течения в европейской литературе 19 в.» (1872—90) и «Уильям Шекспир» (1895—96) он применил принципы культурно-историч. школы, отчасти сравнительно-историч. метода, сочетая их с психолого-биографич. характеристиками писателей и лит. героев. Л. 2-й пол. 19 в. охватило все эпохи истории лит-ры, почти все страны Европы и мн. лит-ры Востока. Наследие, оставленное Л. 19 в., и поныне важно как источник фактич. материала, собранного и критически проверенного трудом неск. поколений ученых. Тогда же были заложены основы историографии и библиографии самого Л.

На рубеже 19—20 вв. появляются первые лит.-критич. и историко-лит. работы теоретиков марксизма (П. Лафарг, Ф. Меринг, Г. В. Плеханов, К. Каутский и др.). Они трактуют иск-во с т. з. историч. материализма — учения, созданного К. Марксом и Ф. Энгельсом. Как форма сознания иск-во обусловлено в конечном счете социально-экономич. структурой об-ва, как идеология — классовой психологией и классовой борьбой в ее разнообразных формах. Оно — своеобразный выразитель экономич., социальных, историч., духовных и психологич. процессов, и выраженное в нем содержание есть первооснова иск-ва, по отношению к к-рой форма является зависимой, вторичной. Отражая определенные социальные, философ., политич. и др. идеи, иск-во может быть прогрессивным (социально-революционным) или реакционным. Принцип актуальности и критерий прогрессивности последовательно применены в работах Ф. Меринга («Легенда о Лессинге», 1893, биографии Ф. Шиллера и Г. Гейне), П. Лафарга («Происхождение романтизма», 1885—96, «Легенда о Викторе Гюго», 1888), Г. В. Плеханова («Французская драматическая литература и французская живопись 18 в. с точки зрения социологии», 1905, «Искусство и общественная жизнь», 1912—13). Они выступили прежде всего как «историки культуры» и «социологи искусства»; поэтому не случайна высокая оценка ими крупнейших представителей культурно-историч. школы. Интерес к самому «поэтическому феномену», как и к философско-эстетич. теории Гегеля, был для них второстепенным, тогда как сами основоположники марксизма — Маркс и Энгельс — в эстетич. суждениях непосредственно отталкивались и развивали прежде всего эстетич. идеи Гегеля, а также великих нем. просветителей — Лессинга, Шиллера, Гёте. Впрочем, мн. гносеологич. идеи и ряд общеэстетич. и худож. суждений Маркса и Энгельса (см. Маркс К. и Энгельс Ф. о литературе), широко использовавших философ. и худож. наследие европ. культуры, вошли в науч. обиход или были серьезно освоены лишь к сер. 30-х гг. и прежде всего в советском Л.

Революц. ситуация 900-х гг. в России обусловила развитие рус. марксист. критики. Наряду с Плехановым, с критич. статьями выступили В. В. Воровский и

- 343 -

А. В. Луначарский. В центре их внимания — лит. герои и сами авторы как выразители определ. социальной психологии и идеологии. Принципы «реальной критики» рус. революц. демократов они дополнили критерием классовости. Для них гл. противником в иск-ве было декадентство, а идеалом — прежде всего творчество М. Горького, как пролет. писателя-реалиста.

В эти же годы со статьями, непосредственно затрагивающими лит. проблемы, выступил В. И. Ленин (см. Ленин В. И. о литературе). Ленинский анализ творчества Л. Н. Толстого учитывал не столько генетич. принадлежность писателя, сколько отражение этим последним социальных сдвигов; впоследствии он содействовал преодолению т. н. вульгарного социологизма. Ст. Ленина «Партийная организация и партийная литература» (1905) была воспринята сов. лит. критикой и Л. как утверждение нового идейного критерия иск-ва — критерия партийности.

Заложив основы лит. методологии до Октября, марксизм в период 1917—45 проникает в многочисл. отрасли лит. науки; марксистское Л. становится самостоят. и междунар. направлением. Его представляет как сов. Л. в целом (см. раздел — Советское литературоведение), так и мн. ученые и критики-марксисты Запада и Востока. Широкое признание получили труды англичан К. Кодуэлла и Г. Томсона и особенно венг. ученого Д. Лукача. Марксист. критики выступили в США, а также в Японии и Китае (см. соответствующие разделы данной статьи).

После 1945 марксист. концепция становится ведущей в лит. науке европ. стран, строящих социализм (см. раздел — Литературоведение в социалистических странах Европы). Выходят работы профессиональных марксист. критиков и литературоведов в бурж. странах (А. Кеттл, Р. Гароди, Э. Фишер, Дж. Линдсей, К. Салинари и др.). Совр. исследователи-марксисты изучают лит-ру в свете историч. материализма, широко прибегая к философ., гносеологич. и эстетич. идеям основоположников марксизма. Возвращение к первоосновам сочетается с использованием сложного и противоречивого опыта мировой эстетики и Л. 20 в.; социологич. анализ дополняется конкретным изучением поэтич. формы.

В бурж. Л. в новых условиях развиваются два осн. течения — позитивистское, продолжающее традиции культурно-историч. и сравнительно-историч. школ, и идеалистическое, создающее ряд школ, рассматривающих факты лит-ры гл. обр. имманентно. Позитивист. Л. было влиятельно во Франции на рубеже 19—20 вв. Его крупнейшие представители — Э. Фаге («18 век», 1890; «Политики и моралисты 19 в.», 1891—1900) и Г. Лансон («История французской литературы», 1894), к-рый, однако, под научностью Л. разумел не к.-л. строго определ. методы, а науч. дух: бескорыстную любознательность, суровую честность, терпеливое трудолюбие, покорность факту, неустанную потребность в критике, контроле и проверке. Позитивист. Л. создало образцовую для своего времени всеобъемлющую «Историю французской литературы» под ред. Пти де Жюльвиля (8 тт., 1896—99).

Теоретич. основы критики позитивизма в Л. подготовил во Франции А. Бергсон. В трактате «Смех» (1900) он выразил взгляд на иск-во как интуитивное, свободное от практич., утилитарных интересов непосредственное ви́дение жизни. Изучение иск-ва как только отражения реальных факторов, что характерно для историко-культурной школы, сводит творчество к воспроизведению общего и типичного, тогда как самое существенное в произв. иск-ва — их неповторимость, их индивидуальное открытие. Художник снимает «общепринятые» покровы с действительности, чтобы выразить подлинную и индивидуальную природу вещей,

- 344 -

внутр. смысл бытия. Поэзия всегда выражает внутр. состояния, ее подлинное содержание — жизнь духа. В Л. Бергсон отвергал науч. аппарат и историч. методику; критик должен обладать способностью постигнуть содержание, посредством той же художественной интуиции.

Гл. критик журн. «Nouvelle revue française» (осн. 1909) А. Тибоде применил идеи Бергсона к освещению прошлой и совр. лит-ры («Тридцать лет жизни Франции», 1920—24; «История французской литературы от 1789 до наших дней», 1936). Ш. Дюбо также отверг позитивист. «фактографию» во имя непосредств. проникновения в существо произв. через углубленное прочтение его текста («Приближения», 1922—37). Интуитивизм нашел противника в лице Ж. Бенда, к-рый, не возвращаясь к фактологии позитивизма, отвергал иррационализм бергсонианцев во имя столь же внеисторич. рационализма. Противники позитивизма оказали влияние на ряд ученых, сохранявших верность принципу историзма и исследовавших лит-ру в большей или меньшей связи с обществ. и идейными течениями (Д. Морне, Р. Лалу, А. Лиштанберже, Э. Легюи, Л. Казамиан, П. В. Тигем).

Интуитивная трактовка иск-ва и лит-ры наиболее последовательно развернута у итал. мыслителя Б. Кроче. Его «Эстетика» (1902), как и более поздние работы «Сущность эстетики» (1929) и «Поэзия» (1936), отвергали всю традиц. методологию Л. Произв. иск-ва — неповторимо-индивидуальное, но общезначимое выражение чисто духовного и интуитивного познания; интуитивность («лирическая интуиция») обусловливает внутреннюю нерасчленимость худож. произведения: оно неделимо на форму и содержание, а также на к.-л. поэтич. рубрики (стиль, сюжет, символ, тропы, фигуры и т. д.). Будучи индивидуально-неповторимым, оно не поддается классификации, систематизации и т. п. Само по себе любое теоретич. членение не улавливает худож. достоинств произв. Каждое произв. — неповторимый жанр и каждый поэт — сам по себе (sui generis). Цель Л. и критики — характеристика индивидуальной «лирической интуиции» поэта, ее форма — очерк. Всякие социологич. и нац. истории лит-р, как и типология стилей — внешние, «учебные» абстракции. Теория Кроче была одним из важных проявлений идеалистич. реакции на позитивизм 19 в. Отвергнув старые методы анализа, она поставила Л. и критику в зависимость от индивидуального таланта исследователя, его способности проникнуть в «ведущее чувство» художника. Сам Кроче в своих работах обнаруживает не только блестящую критич. интуицию, но и живое знание компонентов развития нац. лит-ры. Однако его теория исключала историю лит-ры, психологию и биографию автора, социологию, философ. значение, стилистику, жанровую критику. Его интуитивизм на практике сближался с импрессионизмом, допуская множественность толкований одного и того же лит. произв.

В Германии реакция на позитивизм с его пафосом научности и причинности началась еще во 2-й пол. 19 в., когда Ф. Ницше выступил с работой «Рождение трагедии» (1872). Истоки творчества он видел в глубинных процессах сознания, в чувственной, эмоциональной природе человека, чей дух, свободный от низкой прозы повседневности, возвышается до противоборства с враждебными космич. силами. На Л. особенно повлияло утверждение иррационального момента в творчестве, оценка духовной культуры степенью свободы человека от религ. и моральных условностей и мерой инстинктивного, непроизвольного выражения стремлений. Ницше отказывается от освещения антич. и совр. культуры в свете социально-классовых противоречий, противопоставляя этому концепции интуитивно-психологич. характера — прежде всего борьбу двух вечных типов

- 345 -

культуры и мировосприятия — дионисийского и аполлоновского. В иск-ве ведут борьбу те же два начала — созерцательное, умственное, формотворческое, воплощенное в мифич. фигуре Аполлона, и начало «жизненное», экстатическое, эмоциональное, воплощенное в боге Дионисе. Аполлоновским духом проникнут эпос, тогда как буйное дионисийство составляет основу трагедии, выражающей высшее напряжение человеческого духа. Гармонический синтез обоих начал — иск-во Гомера, Софокла, Феокрита, Кальдерона, Расина, Гёте. Эстетич. воззрения Ницше, особенно на следующих этапах его развития, повлиявших на Л. несравненно слабее, содержали крайне полярные принципы; абсолютизация их порознь служила утверждению разноречивых течений в иск-ве конца 19 — нач. 20 вв., в т. ч. разных школ декадентства, модернизма, а также разнообразного «мифотворчества», в частности профашистского.

Ряд положений ницшеанской эстетики продолжил В. Дильтей, обосновавший во «Введении в науку о духе» (1883) и «Построении исторического мира в науках о духе» (1910) принципы т. н. духовно-исторической (иначе — культурно-философской) школы нем. Л., к-рая противопоставляла позитивизму и чисто филологич. методу философско-историч. синтез. По Дильтею, жизнь духа, в отличие от природы, нельзя объяснять; ее можно лишь постигать интуитивно, посредством переживания, а также понимать, выражая посредством описат. психологии. Такое «понимание» лит-ры, а не «объяснение» ее, и должно давать Л. Худож. произв. — не прямая реакция на социальную среду, не «представительный» и генетически объяснимый итог определ. социальных условий и интересов; худож. произв. — сложная структура, в к-рой выражается жизнь писателя, его мировоззрение и переживания, его беспредельный и в целом необъяснимый дух и т. д. В сплаве элементов реальности и идей у каждого художника выделяются какие-то доминирующие настроения, мотивы, характеры, и обособление их литературоведом позволяет дать индивидуальную характеристику творца. Лит-pa воплощает в себе переживания ее создателей, и задача исследователя установить связь между переживанием поэта, вызванным тем или иным событием, и произведением, отразившим это переживание («Переживания и творчество», 1906). Каждая эпоха создает свой неповторимый тип духовного склада и худож. сознания. История лит-ры — цепь таких не связанных друг с другом различных состояний духа, запечатлевшихся в творчестве великих художников.

Р. Унгер развил и уточнил ряд принципов духовно-историч. школы в работах «Философские проблемы новейшего литературоведения» (1908), «Мировоззрение и поэзия» (1917), «Статьи о принципах изучения истории литературы» (2 тт., 1929). Лит-pa независимо и специфично по отношению к философии освещает философ. идеи — свободы и необходимости, духа и природы, судьбы, любви и смерти. Как содержание, так и форма худож. произв. коренятся в особом умонастроении, характерном для писателя и его народа в данную эпоху, но при этом важно учитывать и всю культурную целостность нации, включающей и ее традиции. Применением этой теории явились кн. «Гердер, Новалис, Клейст. Этюды о развитии темы смерти» (1922) Р. Унгера, «Изображение любви в литературе 18-го века и в романтической литературе» (1922) П. Клукхона, «Идея смерти в немецкой поэзии» (1928) В. Рема и т. п. Духовно-психологич. содержание лит. эпох и направлений получило разработку в исследованиях Х. Бринкмана о романтизме (1926), М. Зоммерфельда о «Буре и натиске» (1921) и многих других. Если Дильтей и Унгер полагали, что духовно-историч. исследование устанавливает объективную истину о художнике и его времени,

- 346 -

то близкий им Э. Эрматингер настаивал, что при исследовании важна не столько эта истина, сколько содержание идеи, во имя к-рой оно производится: ученый на духовно близком ему худож. материале выражает, обосновывает свои идеи. Духовно-историч. школа подготовила т. н. метафизическо-феноменологич. течение, явившееся реакцией как против историко-филологич. и формально-эстетич. школ, так и против материализма и реализма в эстетике. Ее главным представителем был Ф. Гундольф («Шекспир и немецкий дух», 1911; «Гёте», 1916; «Шекспир», 1928), считавший недостатком учения своих предшественников то, что они исходили из обособленности переживания поэта («жизни») и произведения («творчества»), порождаемого этим переживанием. Гундольф утверждает: переживание поэта и творчество едины; их единство есть целостный «образ» поэта, к-рый и является предметом исследования. Иск-во — не форма реакции на действительность; оно и есть высшая форма действительности. Прямо или косвенно Гундольф примыкает к Бергсону в том, что жизнь рассматривается как динамичный процесс, и лит. произведение, непосредственно воплощая этот процесс в самой форме, должно анализироваться в своем внутр. движении. Задача критика — вжиться в духовную стихию произв., непосредственно пережить его («метод есть переживание») и воссоздать образ художника. Но живая, творческая, изменяющаяся личность поэта в отвлеченных понятиях до конца не улавливается. Поэтому итог исследования — не столько объективный образ писателя, сколько миф о нем, созданный критиком в духе своего времени. Отказ от науч. анализа ради худож. мифа о писателе более последоват. осуществлял Э. Бертрам («Ницше. Опыт мифологии», 1918).

Параллельно Л. в Германии существовала школа социально-лит. метода, центр. элементом которой была социология лит. вкуса. Гл. теоретик ее П. Меркер в работе «Новые задачи немецкой историко-литературной науки» (1921), не умаляя значения гениев в истории лит-ры, настаивал, что все лит. деятели, даже величайшие, захвачены совр. им общими идеями и лит. направлениями. «...Лирическое стихотворение, роман или драма, — в своей внутренней и внешней форме, во всем своем построении, во всех деталях своей техники и своего стиля, в своих образах и символах, в своей ритмике и течении речи, в своем выборе слов, вплоть до epitheton ornans — являет собой верное отражение своеобразия духа его эпохи» (цит. по кн.: Шиллер Ф., Литературоведение в Германии, 1934, с. 208). Существует общий стиль всей лит-ры эпохи или направления, возникновение к-рого находится в связи с общей духовной и культурной структурой данного времени. Каждое время имеет свою теорию поэзии. Необходимо учитывать и влияние совр. иностр. лит-р, и взаимодействие с др. иск-вами. Наконец, и это важнейший элемент именно социальности лит-ры, — влияние на нее публики.

В области формального изучения лит-ры ценны работы О. Вальцеля. Он считал необходимым перейти от изучения «души» писателя, его биографии, обществ. среды, лит. источников и т. п. субъективных и объективных условий и истоков творчества к анализу самого произв. Поэзия — иск-во, «словесное искусство», а потому первоочередная задача Л. — исследование самой художественности лит-ры. Если рус. формалисты изучали форму, опираясь на лингвистику, то Вальцель исходит прежде всего из общих всем иск-вам основ эстетики и особенно из сравнения поэзии с изобразит. иск-вами и музыкой. Наиболее результативным сравнит. изучение иск-в оказалось в разработке типологии лит. стилей. Проблема типологии стилей намечена была еще у Гёте, Шиллера («наивная» и «сентиментальная» поэзия) и бр. Шлегелей («пластическая», «поэзия обладания»,

- 347 -

свойственная древним грекам, и «живописная», «поэзия томления» — средним векам). В 1915 вышла кн. «Основные категории истории искусства» Г. Вёльфлина, оказавшая сильное влияние на Л. Швейц. искусствовед определил два стилевых типа — Ренессанс и барокко — как равноправные типы худож. совершенства. Его конкретно-историч. определения, как и сделанное нем. философом Г. Зиммелем противопоставление «идеально-прекрасного» типа худож. совершенства (у Рафаэля) и «индивидуального, характерного» (у Рембрандта), Вальцель стремился расширить до принципиального противопоставления двух типов эстетич. мышления (напр., франц. драма и Шекспир, Петрарка и Гёте). Наиболее отчетливо сравнит. изучение иск-в и поиски стилевой типологии выражены в его работах «Взаимное объяснение одних искусств при помощи других» (1917), «Содержание и форма в художественном произведении» (1923). Методику стилевых антитез применил Ф. Штрих в кн. «Немецкий классицизм и романтизм, или Завершенность и бесконечность» (1922), где показал, что характеристика барокко в известной мере действительна для романтизма, а Ренессанса — для классицизма.

Влиятельным явилось направление, устремленное к анализу индивидуального стиля, как центральной задаче науки о поэзии. Крупнейшим представителем новой методологии был К. Фосслер. Не без влияния эстетич. теории языка Б. Кроче, он развил концепцию об индивидуальном стилистич. творчестве. Будучи продуктом интуитивного творч. акта, стиль писателя одновременно выражает духовный и культурный облик нации и времени («Дух и культура в языке», 1925). Его концепция плодотворно претворилась в ряде исследований о романских лит-pax. Другой крупный ученый-романист Л. Шпицер тонко интерпретировал индивидуальные худож. тексты, трактуя слово как знак души и духа. Он проницательно улавливал связи между словарем писателя, излюбленным кругом словесных тем и осн. мотивами творчества (см. «Исследование стиля», 2 тт., 1928). Близок к этому направлению Э. Р. Курциус, известный особенно критич. статьями о совр. писателях (Дж. Джойсе, М. Прусте, Т. Элиоте, С. Георге и др.). Под влиянием работ Фосслера и Шпицера сформировалась «стилистическая» школа в исп. Л. (А. Алонсо, Д. Алонсо, К. Боусоньо). В 40—50-х гг. эта школа противостояла подчеркнуто идеологическому Л., оценивающему лит-ру с т. з. религ. идеала.

Разнообразие методологич. исканий нем. Л. получило отражение в богатой историко-лит. продукции ученых всех направлений. Л. 20-х гг. получило обобщенное выражение в «Словаре реалий немецкой истории литературы» под ред. П. Меркера и В. Штамлера (4 тт., 1926—31). За этим последовало многотомное «Руководство по литературоведению» под ред. О. Вальцеля, где, наряду с нем. лит-рой, отд. тома посвящены др. европ. странам.

Развитие нем. Л. 1-й трети 20 в. резко обрывается с установлением господства национал-социалистич. идеологии. Одни литературоведы (напр., Й. Надлер) стали обрабатывать историю лит-ры в духе национал-социализма, смешивая псевдонауч. биологию, романтич. представления о «душе народа», наивно реалистич. эстетику и ряд категорий духовно-историч. школы и интуитивизма (взятых, напр., у Гундольфа). Другие (Х. Киндерман) воспринимали влияние почти от любого направления: от мистики и романтики, от Гёте и Шиллера, Георге и Ницше, «надстраивая» их понятиями «немецкая манера» и «народное искусство». Нем. Л. было призвано оправдать иск-во, псевдореалистич. по стилю и исполненное нац. бахвальства, идиллич. и «героических» мотивов, агрессии.

В Англии позитивист. Л. достигло расцвета на рубеже 19—20 вв., когда появились монументальные

- 348 -

труды: «История драматической литературы от истоков до царствования королевы Анны» А. У. Уорда (2 тт., 1875), «История английской поэзии» Кортхопа (6 тт., 1895—1910), «История критики и литературного вкуса в Европе» Дж. Сейнтсбери (3 тт., 1900—04). Венцом позитивист. Л. явилась «Кембриджская история английской литературы» (1—15 тт., 1907—27).

Уже во 2-й пол. 19 в. в англ, критике появились антипозитивистские, антибурж. течения. Одно из них, представленное М. Арнолдом («Критические опыты», 1-я серия, 1865; 2-я — 1888), подвергало критике бурж. строй жизни за его антиэстетичность, отсутствие подлинной духовной культуры и видело в худож. культуре единств. и «массовое» средство обновления всех ценностей жизни. Антипозитивист. духом проникнуто и эстетич. движение в лит-ре и иск-ве, крупнейшим теоретиком к-рого был Дж. Рескин. В Л. и критике эстетизм получил выражение у У. Пейтера («Ренессанс», 1873; «Воображаемые портреты», 1887; «Восприятия», 1889), А. Саймонса, А. Ч. Суинберна, О. Уайльда и др. На рубеже 19—20 вв. позитивизм как мировоззрение становится объектом критики в остро парадоксальной публицистике Бернарда Шоу («Квинтэссенция ибсенизма», 1891; «Наши театры в 90-е гг.») и Дж. К. Честертона («Диккенс», 1906; «Викторианская эпоха литературы», 1913).

Основоположником одного из идеалистич. направлений нового Л. в Англии стал Т. С. Элиот. В сб-ках «Священный лес» (1920) и «Избранные эссе» (1932) Элиот объявляет себя классицистом в лит-ре, роялистом в политике и англо-католиком в религии. Концепция иск-ва у Элиота подчас осознанно разноречива и не отличается доктринерской последовательностью. Его теория поэзии идет от психологии творч. процесса. Творчество безлично, творящий разум свободен от личных чувств поэта, поэзия — не «избыток чувств», не «выражение личности», а сверхиндивидуальное переживание, безличный образ чувства — «обобщенное чувство», достигаемое (и достигнутое) единение интеллекта и чувства. Поэт принадлежит своей эпохе, но вместе с тем поэзия — безвременна. Традиция и индивидуальный талант дополняют друг друга. Традиция выявляет историч. чутье, без к-рого немыслимо воплотить современность. Поэт выражает не себя, а живущую в нем и развиваемую им традицию: историческое чутье заставляет поэта писать и так, как видит жизнь современное ему поколение, и так, как если бы вся литература Европы, начиная с Гомера, и в ее рамках литература его страны продолжали жить одновременно и в четкой системе. Элиот стремится освободить Л. от оков субъективизма и психологизма. Отсюда — усиленное внимание к самому худож. тексту, компонентам формы и особенно к языку. Защищая автономию иск-ва, Элиот вместе с тем отмечал, что величие его не может быть определено только в худож. категориях. Важен также морально-философски-теологич. смысл и влияние произведения. Носителями великих «классических» традиций (а именно — традиций лат. и христ. поэзии) Элиот считал Данте, послеелизаветинскую драму, англ. «метафизиков» и франц. символистов.

Одновременно в Англии возникла теория А. А. Ричардса, в к-рой отрицание субъективизма и поиски твердой объективной основы для понимания лит-ры привели к иной, чем у Элиота, концепции. По Ричардсу, иск-во — средство формирования души и духа, источник внутр. просветления, что делает его огромной обществ. силой. Лит-pa организует импульсы, определенным образом воздействующие на сознание читателя. Задача Л. состоит в том, чтобы изучать способы воздействия на публику («Принципы литературной критики», 1925). В «Практической критике» (1929) Ричардс исследует реакции читателей на разнородные поэтич. произв. и посредством

- 349 -

эксперимента доказывает, что конечный результат воздействия иск-ва — не в качестве самих произв., а в психологии восприятия читателей (так фактически стирается грань между объективной структурой произв. и духом читателя, а также между хорошим и плохим в иск-ве). Гл. принцип исследования — установить, что и как выражает поэт, что и как воспринимает читатель — осуществляется Ричардсом в первую очередь посредством языкового анализа и поисков богатейших оттенков худож. слова. Ричардс явился родоначальником метода интерпретации с т. з. семантики, ставшего ведущим в англо-амер. Л. 20 в.

Влияние Элиота и Ричардса проявилось как в общем подъеме англ. Л., так и концептуально в индивидуальных исследованиях. Ф. Р. Ливис создает журнал «Scrutiny» (1932—53) для пересмотра всей истории англ. лит-ры и творчества ее корифеев в свете безличных критериев. Специфич. интерес к лит. технике, к семантич. анализу худож. текста сочетался в работах Ливиса и его группы с заботой о культуре и человечности, с осознанием обществ. роли лит-ры. Л. У. Эмпсон («Семь типов двусмысленности», 1930, и др.), анализируя текст формально, раскрывает множественность пластов таящегося в нем смысла (в позднейших работах он связал анализ с идеями марксизма и психоанализа). Подвергается пересмотру все традиц. шекспироведение. Вместо прежнего акцентирования сюжета, внешнего действия и характеров, на первый план выдвигается поэтич. текст. При всей односторонности такого анализа, открывается огромное смысловое богатство текста пьес Шекспира (К. Сперджен, «Образы Шекспира и что они нам говорят», 1935; У. Найт, «Огненное колесо», 1930, и др.). Излюбленным объектом анализа становится метафизич. поэзия 17 в., интеллектуальный и противоречивый характер к-рой открывает особенно много возможностей для новой методики лит. анализа.

Амер. Л. в 20 в. развивается сначала под знаком борьбы против господствующих эпигонско-романтич. и особенно бурж.-пуританских взглядов на лит-ру (Х. Гарленд, «Крушение идолов», 1894; Ч. Д. Уорнер, «Отношение литературы к жизни», 1897). Эти работы обозначили ту ветвь амер. Л., к-рая стремилась утвердить единство лит-ры и действительности. Кульминацией этого направления был труд В. Л. Паррингтона «Главные направления американской мысли» (3 тт., 1927—30), в к-ром история лит-ры США рассматривается в свете того, как реагировали поэты, романисты и мыслители на судьбу демократии, нац. идеала и развитие капитализма в стране. Амер. марксист. критика 30-х гг. находилась под значит. влиянием Паррингтона. Преимущественно чисто эстетич. цели и способы, сопровождавшиеся подчас критикой «общепризнанных» бурж. идеалов и позитивист. критериев, характерны для эстета Дж. Ханекера («Прогулки импрессиониста», 1910). К «утонченной» критике относится также теоретич. выступление писателя Г. Джеймса, очертившего творч. процесс совр. романиста. Критич. движение, фактически возглавленное Г. Менкеном, протестовало как против романтич. эпигонства и «массового» реализма, так и против «утонченной» критики. В «Предрассудках» (1919—27) Менкен с позиций ницшеанца и «аристократа духа» выражал презрение к т. н. массовой культуре, одновременно защищая Т. Драйзера, С. Льюиса и др. новых авторов, полных «жизнеспособности и решимости» порвать с нормами прошлого.

В нач. 20 в. со всей остротой встал вопрос о самобытности нац. культуры США. В. В. Брукс, начиная с «Совершеннолетия Америки» (1915), создает серию книг по истории амер. лит-ры («Расцвет Новой Англии», 1936; «Бабье лето Новой Англии», 1940, и др.), ища корни лит. развития США в самой амер. действительности и выступая защитником принципов историко-культурной

- 350 -

школы на новом этапе. Влиятельным оказалось течение т. н. амер. «гуманистов» (см. «Новый гуманизм»). Исходя преим. из идей англ. критика М. Арнолда и франц. неоклассицистов, «гуманисты» ценили лит-ру как средство единения личности и об-ва; они осуждали романтизм во всех его формах и советовали рассматривать лит-ру как выразительницу этич. устремлений и сдержанности. П. Э. Мор в последних томах «Шелбернских опытов» (14 тт., 1904—35) напал на эстетизм, натурализм и модернизм. Его соратник И. Бэббитт в работах «Мастера современной французской критики» (1912) и «Руссо и романтизм» (1919) отрицает оптимистич. теории социального прогресса и все выросшие на этой почве обществ. и лит. идеи. Он издевается над романтич. преклонением перед гением, страданием и натурой человека, к-рый, по мнению романтиков, добр. Романтич. начало почти идентично для Бэббитта с началом революционным; им он противопоставляет идеал своеобразного консервативного классицизма, согласно к-рому прекрасное может быть только упорядоченным и пропорциональным, идейным и этическим. Декларацией гуманистич. направления явился сб. «Гуманизм и Америка» (1930), изд. Н. Форстером. Социальный консерватизм в момент, когда страна переживала глубокий экономич. кризис, крайний морализм, насиловавший сущность лит-ры, и враждебность совр. худож. течениям обусловили крушение гуманистич. манифеста. Но движение «гуманистов» разбудило интерес к идеям в лит-ре, к ее соотношению с жизнью и к великим культурным ценностям. Против «гуманистов» выступили литераторы, объединившиеся в сб. «Критика гуманизма» (1930) под ред. Х. Граттана, стоявшие на позициях модернист. понимания лит-ры. Оба эти течения уступили место социологич. критике, получившей большое развитие в 30-е гг. в пору экономич. кризиса и затем в период антифашист. движения. Поскольку эта критика испытала значит. влияние марксизма, ее именуют в бурж. историографии марксистской. На самом деле литераторы, примыкавшие к этому направлению, лишь стремились в разной мере согласовать свои эстетич. вкусы с социологич. объяснением лит-ры. В их числе были Э. Уилсон, К. Бёрк, Дж. Т. Фаррелл, Н. Арвин и др. Непосредственно с марксизмом были связаны Г. Хикс, Б. Смит, Дж. Фримен, М. Голд и др. В 40-е гг. мн. сторонники марксизма отказались от него.

В 30-е гг. постепенно формируется (особенно в журн. «The Southern review», 1935—42, и «Kenyon Review», 1939—) идеалистич. направление, ставшее господствующим в 50-х гг. под назв. «новой критики». Истоки этого направления восходят к антологии «Новая критика» (1911), выпущенной Дж. Э. Спингарном и подхватившей мн. идеи Б. Кроче. Сторонники «новой критики» опирались преим. на работы Т. С. Элиота, А. А. Ричардса и др. европ. теоретиков, резко отталкиваясь как от марксист. Л., так и от всякого рода позитивист. социологизма. Наиболее значит. труды создали А. Тейт («Реакционные эссе о поэзии и идеях», 1936; «Разумное в безумном», 1941), К. Брукс («Современная поэзия и традиция», 1939), Дж. К. Рэнсом («Плоть мира», 1938; «Новая критика», 1941), Р. П. Блэкмур («Цена величия», 1940; «Язык как жест», 1952) и др. Сторонники «новой критики» пренебрегают рассмотрением лит-ры в ее историко-культурном, социологич., идейно-философском или биографич.-психологич. аспекте. Они решительно отказались от прошлых критич. методов импрессионизма и натурализма (реализма), сосредоточившись на непосредств. исследовании самого поэтич. текста. Худож. произв. для критика есть прежде всего целостный, самоценный сам по себе организм, существующий вне времени и пространства. Надо тщательно прочитать его, открывая структуру и взаимосвязь всех частей, создающих единый сложный словесный образ.

- 351 -

Для анализа языково-стилистич. структуры необходимо знание той поэтич. культуры, к-рая лежит в основе данной поэзии — риторики со всеми ее поэтич. фигурами. Начав с тщательного прочтения поэзии, «новые критики» перешли затем к прозе, расширив арсенал аналитич. средств включением всякого рода символики. Даже наиболее реалистич. романы стали трактоваться как произведения, глубочайший смысл к-рых раскрывается лишь после того, как реальные ситуации приобретают обобщенный символич. смысл. Теоретич. обоснование символич. трактовки дал К. Бёрк в работе «Философия литературной формы» (1941), с многозначит. подзаголовком — «Исследования символики действий». Бёрк связывает лит. творчество с глубоко скрытыми внутр. мотивами поведения человека. Сложная цепь ассоциаций придает конкретному поступку более широкий смысл. Оказывается, что в конечном счете отд. ситуации произв. отражают кардинальные проблемы бытия — отношение к жизни и смерти (напр., посредством ассоциаций в «Оде к греческой урне» Дж. Китса «улавливаются» бурж. индивидуализм, физич. болезнь поэта, а глубиннее и шире — символ равенства любви и смерти). Но история культуры представляла собой зашифровку глубинного смысла побуждений к действию посредством ритуалов. Критик, исследующий произв., производит расшифровку этих мотивов. Именно в этом смысле понимается символика во мн. работах «Новой критики». Символ и «конкретное всеобщее» остались центр. пунктом «новой критики». Несомненным ее достоинством является глубокая интерпретация текстов. Однако отказ от историзма ограничивает эту интерпретацию формальными, психологич. и философ. мотивами, лишая произв. социально-историч. значения. История лит-ры лежала вне интересов и методов «новой критики».

Сильное влияние амер. «новой критики» испытала «стилистическая» школа в Бразилии, не порывая, однако, с традициями культурно-историч. школы. В 50-е гг. под руководством А. Котинью был издан 5-томный труд «Литература Бразилии», где история нац. лит-ры рассматривается как смена замкнутых «стилей». Придерживаясь теории автохтонного развития лит-ры, она все же не исключает воздействия социальных факторов.

Довольно влиятельное направление Л. 20 в. искало объяснения творчества в тайниках человеч. сознания. Одна из ветвей этого направления представлена австр. психиатром Зигмундом Фрейдом, утверждавшим, что поэт — невротик, исцеляющийся в творчестве, а корни неврозов следует искать в подавленных переживаниях и скрытых сексуальных влечениях, образующих неск. комплексов. Поэт видит сны наяву, и в этих снах символически отражаются подавленные переживания детства и сексуальные комплексы. Так, в лит-ре становится очевидным подсознательное, «непознаваемое» человека. Однако Фрейд не считал, что психоаналитич. идеи исчерпывают всю лит-ру. Под влиянием его взглядов возникают работы вроде «Выражение сексуальности в литературе» Ф. В. Калвертона (1926). Психоанализ распространился по всему миру (Э. Джонс, В. Штеккель, О. Ранк и др.). Как целостный литературоведч. метод, психоанализ со временем был отвергнут бурж. Л., хотя отд. его идеи и принципы используются и в 50—60-е гг. (напр., работы амер. критиков Э. Уилсона и К. Бёрка, англичан Г. Рида и Дж. Марри и др.).

Др. течение, искавшее истоки творчества в бессознательном, основывалось на том, как формировалась психология человека в условиях первобытного социального бытия. Историко-антропологич. и этнографич. исследования послужили основой трудов Дж. Фрейзера «Золотая ветвь» (2 тт., 1890) и «Фольклор в Ветхом завете» (3 тт., 1918), где было показано как определ. формы первобытной обществ. жизни формировали психологию

- 352 -

людей и как это отражалось в их верованиях и понятиях. Памятниками этого являются древнейшие произв. первобытного поэтич. творчества. Фрейзер обосновал теорию самозарождения сходных сюжетов: однородность творч. аппарата и сходные условия обществ. быта породили сходство легендарных сюжетов у отдаленных друг от друга народов. Фрейзер, собственно, давал еще вполне позитивистское, историко-культурное толкование древнего творчества. Последующая теоретич. мысль ищет более глубокого, философско-психологич. обоснования первобытных форм мышления, поэтических по самой своей природе. Центром исследования становится миф как средоточие всего духовного опыта человека, начиная с древнейших времен (см. Мифологическая школа и Мифы). Философ. толкование символич. содержания мифов у Э. Кассирера («Философия символических форм», 4 тт., 1923—31) дополняется психологич. объяснением их у швейц. ученого К. Г. Юнга («Об отношении аналитич. психологии к лит. произведению»), 1922). По Юнгу, человеч. опыт оформляется в определ. психич. структуры, фиксирующие отношения между людьми. Структуры или «архетипы» — извечное достояние человечества, его «коллективное или объективное бессознательное» — впервые наиболее отчетливо проявились в мифах. Англичанка М. Бодкин, опираясь на идеи Юнга, развила концепцию, согласно к-рой поэзия всегда повторяет в модифицированном виде осн. структуры (архетипы), впервые запечатленные в мифах: контраст между раем и адом, богом и дьяволом, смертью и рождением и т. д. («Архетипы в поэзии», 1934). Теория М. Бодкин породила мн. исследований, искавших отражения древнейших мифов и легенд в мировой лит-ре, независимо от наличия непосредств. мифологич. образов. В произв. позднего времени находили повторение более древних прототипов. Напр., толкователи Шекспира сводили ренессансное гуманистич. содержание его пьес к ср.-век. прототипам и к более ранним языческим обрядовым элементам. Если это и применимо до нек-рой степени к поэзии до позднего Возрождения, то после победы рационализма 17 в. нахождение такого рода прототипов может быть доказано с большими натяжками. Амер. исследователь Н. Фрай в «Анатомии критики» (1957) стремился соединить мифологич. объяснение лит-ры с толкованием текста в духе «новой критики».

В 40—50-е гг. господствующим в европ. Л. и критике становится течение, осн. на философии экзистенциализма. Во Франции Ж. П. Сартр отстаивал социально действенное иск-во («завербованная литература»), одновременно утверждая его философское (метафизическое) и общечеловеч. содержание («Что такое литература», 1948). Конечная цель иск-ва близка к шиллеровскому эстетич. воспитанию: художник должен вновь завоевать мир таким, каков он есть, но так, как будто он основан на свободе человека. А. Камю в работе «Взбунтовавшийся человек» (1951) определяет иск-во как орудие восстания человечества против своей «обусловленности»: иск-во побеждает даже смерть. С т. з. экзистенциалистского комплекса чувствований исследовал франц. поэзию М. Раймон в кн. «От Бодлера до сюрреализма» (1933). Как и нем. экзистенциалисты, франц. критики заостряют внимание на представлении времени и пространства в худож. лит-ре (напр., М. Бланшо, Ж. Пуле и др.). Лит. произв. в результате теряется как нечто целое и часто выступает как повод для проявления «личной метафизики» критика. Нем. философ-экзистенциалист М. Хейдеггер в ст. «Происхождение художественного произведения» (1935) отклоняет позитивист. Л. (его фактологию, социологию, психологию) и не доверяет духовно-историч. направлению; старое Л. рассматривает произв. в его генетич. развитии: оно изучает стимулы, приведшие к возникновению произведения, и влияние, оказанное им на эволюцию

- 353 -

обществ. сознания, худож. форм и т. п., тогда как гл. внимание надо сосредоточить на самом объекте — худож. произв., на его понимании (скорее интуитивном, чем аналитическом) и интерпретации его как самостоятельной, замкнутой в себе истины и пророчества. Творчество — есть становление и осуществление истины, есть освобождение мысли, к-рая сама становится силой развития. Не писатель создает произв., а произв. — писателя; оно само открывает нечто в мире, создает истину. (У литературоведа-экзистенциалиста М. Коммереля поэзия, творч. процесс — «самопознание», формирование настроения; см. «Мысли о стихотворениях», 1943; «Поэтический опыт мира», 1952). Старые категории формы и содержания произв. исчезают. Критик и читатель должны сливаться с произведением, как осуществленной и неразложимой истиной, и незачем стремиться рационалистически понять его. Бытие лит-ры именно в таком слиянии творцов и тех, кто воспринимает. Лит-pa важна не формально-структурными элементами (жанр, композиция действия, структура образа и др.), а тем, как в ней отражается самая «метафизика», сущность бытия. Философия Хейдеггера придает особенно важное значение категории времени. Экзистенциалист. Л. представляют также И. Пфейфер («Между поэзией и философией», 1947), О. Ф. Больнов («Беспокойство и безопасность», 1953), Г. Э. Хольтхузен («Прекрасное и истинное», 1958), В. Мушг («Трагическая история литературы», 2 изд., 1953), к-рый почти с энциклопедической полнотой трактует страдания, неудачи, трагедии писателей всех времен и наций. Весьма значительны труды Э. Штайгера («Гёте», 1952—56, «Превращение стиля», 1963, и др.). Он отвергает каузальное и психологич. объяснение лит-ры в пользу феноменологии, интерпретации и даже простого описания. В кн. «Время как сила воображения поэта» (1939) он применяет понятие «чувство времени» к интерпретации поэзии, ее смысла и стилистики. Д. Зеккель концентрирует внимание на категории пространства («Образ пространства у Гёльдерлина», 1938). Более сложную концепцию выдвигает Э. Ауэрбах («Мимезис: изображение действительности в западноевропейской литературе», 1946). Каждая эпоха создает свое мировосприятие; лит-pa обнаруживает его в своеобразном способе отражения жизни, характерном для данного времени, что и дает в итоге определ. стиль — исходный момент литературоведч. анализа. Опираясь на анализ стиля, Ауэрбах рисует всеобщую историю реализма от Гомера до Пруста, трактуя его как конкретное познание и изображение обществ. и политич. действительности и одновременно — как экзистенциальный, трагически понятый смысл существования одинокого человека перед лицом нравств. решений. Теория Ауэрбаха знаменательна: абстрактные категории отношения к действительности начинают уступать место историзму нового типа.

Методология зап. Л., выработанная в 1-й пол. 20 в., раскрыла новые сферы исследования, новые методы и приемы, однако она неудовлетворительна в силу отсутствия всеобъемлющих концепций, охватывающих все элементы лит. творчества, рассматриваемого исторически. Интуитивизм, как и пренебрежение историч. конкретностью, вызывает ответную реакцию. Проявлением этого является возникновение т. н. чикагской школы (сборник «Критики и критика», 1952), характер которой определяется как неоаристотелианизм: последователи этого направления Р. Крейн, Б. Вайнберг, Э. Олсон и др. стремятся возродить рассмотрение лит-ры в свете традиц. понятий науки, впервые обобщенных Аристотелем. Неудовлетворенность результатами полувекового развития новейшего Л. ведет на Западе к возобновлению поисков объективного науч. фундамента для этой науки, в связи с чем возрождается интерес к философии марксизма.

- 354 -

Мн. исследователи и критики (напр., представители «новой критики» во Франции) объединяют марксистские или психоаналитич. методы с принципами структурного анализа.

В 19 в. Л. более или менее оформилось как самостоят. наука, специфическая область знаний. Наиболее определенными ее методами были исторический, реалистический и импрессионистский. В 20 в. отчетливо выделяются три интернац. метода: марксизм, психоанализ и «мифологическая критика». Менее законченны и определенны, но наиболее продуктивны в сер. века два метода: философский и особенно «формальный», ставящий в центр внимания проблему стиля или структуры (см. также Структурализм). Они сильно модифицированы в зависимости от страны и времени. Философ. толкование в последние десятилетия обычно связано с экзистенциализмом. Для «формальных» течений общим является: противостояние позитивизму 19 в., сосредоточение внимания на самом иск-ве, противопоставление иск-ва др. формам обществ. сознания, разработка методов текстуального анализа. Нем. и франц. исследователи нередко объединяют оба метода.

Формирование зап. Л. как специфич. науки и особенно его методологии — противоречивый и далеко не завершенный процесс. Продолжается как острая борьба течений, так и многочисл. попытки синтеза разных методов и принципов.

А. А. Аникст.

Литературоведение в социалистических странах Европы. В Болгарии Л. как наука формируется в конце 19 в. Его развитие идет по неск. направлениям. И. Шишманов — сторонник психо-социологич. метода. Его исследования посвящены болг. Возрождению, фольклору и рус.-болг. лит. связям. Последователями культурно-историч. школы были Б. Пенев — крупнейший историк болг. лит-ры, М. Арнаудов — автор трудов по фольклору, психологии лит. творчества и др. Представителем формалистич. эстетики был К. Крыстев. В конце 19 — нач. 20 вв. Д. Благоев положил начало марксист. критике в Болгарии. Марксист. эстетич. принципы развиты в критич. статьях Г. Бакалова и работах по философии иск-ва Т. Павлова. В совр. болг. Л. вопросами истории лит-ры занимаются П. Динеков, Г. Цанев, теории лит-ры — П. Зарев, Г. Димитров-Гошкин, проблемами зап.-европ. лит-р — М. Минков, К. Гылыбов, Д. Митов. Проблемы лит. связей разрабатывают Е. Георгиев, В. Велчев, С. Русакиев, Г. Константинов. Вклад в развитие Л. вносят совр. критики (Б. Делчев, П. Данчев, С. Каролев, Э. Петров, Е. Каранфилов, Л. Тенев и др.).

Д. Ф. Марков.

В Венгрии Л. возникает в 18 в. (историко-лит. труды Д. Цвиттингера, П. Валласки, Ш. Папаи). В т. н. период реформ развивается критика, проникнутая просветит. и прогрессивно-романтич. идеями (Ф. Казинци, Ф. Кёльчеи, Й. Байза). После революции 1848 в лит. науке господствует академич., консервативно-националистич. направление во главе с Ф. Тольди (1805—75), а позже — Ж. Бёти, автором «Истории национальной венгерской литературы» (1877—79). Представителями либерального Л. были защищавший реалистич. принципы П. Дьюлаи, талантливый критик Е. Петерфи, пионер венг. эстетич. мысли гегельянец Я. Эрдейи. Во 2-й пол. 19 — нач. 20 вв. большое влияние приобрела позитивистская школа, опиравшаяся на методологию Тэна и Сент-Бёва (Г. Хейнрих, Л. Катона, Ф. Ридль). В эпигонско-академич. выражении позитивизм дожил до 40-х гг. 20 в. (Э. Часар, Е. Пинтер). Вместе с тем позитивистская методология сочеталась, напр., у критиков журн. «Нюгат» Х. Игнотуса (лит.-критич. сб-ки «За чтением», 1906, «Опыты», 1910), А. Шепфлина, Л. Хатвани, с бурж.-радикальными взглядами. В нач. 20 в. в Л. проникают социалистич. идеи (работы Ж. Кунфи, Э. Брестовского и др.). В Сов.

- 355 -

Венгрии 1919 возникает коммунистич. лит. критика и Л., к-рые затем в 20—30-х гг. боролись с позитивистской, с духовно-историч. школой (Д. Секфю, Т. Тинеман, автор «Истории венгерской литературы», 1934, А. Серб, отчасти Я. Хорват — «Начала венгерской литературной культуры», 1931), с националистич. «народнической» и эстетской «урбанистической» критикой, с влиянием зап.-европ. интуитивистской эстетики. В этой борьбе приобрели известность эстетик и литературовед Д. Лукач, Й. Реваи, Д. Бёлёни, Д. Балинт («Восстание слов», 1954), З. Фабри и др. Социалистич. литературоведч. мысль новой Венгрии представляют Л. Кардош, И. Шётер, Б. Кёпеци, Г. Толнаи, И. Кирай, М. Сабольчи, Й. Сигети, Т. Кланицаи, Д. Тот, П. Панди, Л. Иллеш, А. Диосеги и мн. др.

О. К. Россиянов.

В Германской Демократической Республике Л. оформилось в русле марксизма. Историко-лит. тематика, а также конкретная историч. и теоретич. проблематика представлены в работах А. Абуша, В. Гирнуса («Материалистические и диалектические черты в изображении человека у Гёте», 1960), Г. Кауфмана («Кризисы и перемены в немецкой литературе от Ведекинда до Фейхтвангера», 1966), Н. А. Корфа («Гёте в эволюции его лирики», 1958), В. Миттенцвая («Воплощение и образы в современной драме», 1965), В. Клемперера и В. Крауса (о романских лит-рах), Р. Веймана (англ. и амер. лит-ры), Г. Цигенгейста и Х. Раба (рус. лит-pa) и др. Г. Кох изучает общие эстетич. проблемы («Марксизм и эстетика», 1961). В разных жанрах лит. критики выступают П. Рилла («Литература, критика, полемика», 1950), Г. Цвойдрак («Немножко полемики...», 1965), А. Курелла. Несомненным достоянием нем. эстетич. мысли стали критич. и теоретич. суждения самих художников: Б. Брехта (о театре), И. Бехера (о поэзии), А. Зегерс («О Толстом, о Достоевском», 1963).

В. И. Стеженский.

В Польше первый словарь польских писателей и первые трактаты о поэтике относятся к 17 в., но систематич. изучение лит-ры начинается со 2-й пол. 18 в., в эпоху Просвещения. Тогда же создана нормативная поэтика польского классицизма («Искусство стихосложения» Ф. К. Дмоховского, 1788), затем появились очерки всеобщей поэзии И. Красицкого, первая «История польской литературы» (1814) Ф. Бентковского. Представитель позднего сентиментализма К. Бродзинский в ст. «О классическом и романтическом...» (1818), трактуя пути развития самобытной польской лит-ры, дал толчок многолетней полемике. Видным теоретиком романтизма 20-х гг. 19 в. стал М. Мохнацкий, развивший понятие народности и поставивший проблемы генезиса поэзии и гражд. роли поэта. В 40-е гг. в эстетич. мысли и лит. критике выделяется революц. демократ, левогегельянец Э. Дембовский. Со 2-й пол. 19 в. Л. превращается в науку, достигающую высокого уровня специализации. Представитель филологич. школы А. Малецкий положил начало созданию монографий (лучшая из них — о Ю. Словацком). Приверженец позитивист. эстетики И. Тэна и поборник реализма П. Хмелёвский — автор трудов по истории лит-ры, критике, стилистике. А. Брюкнер продвинул развитие текстологии и архивными изысканиями произвел переворот во взглядах на старопольскую лит-ру. На рубеже 19—20 вв., с появлением «Молодой Польши» теоретиком модернизма стал И. Матушевский, а историком лит-ры того времени — социалист В. Фельдман, не одобрявший модернист. крайностей, но не чуждый философ. иррационализма. Важное значение имела деятельность библиографов К. Эстрейхера и Г. Корбута — автора капитальной библиографии польской лит-ры (2 изд. в 4 тт. — 1929—31).

В период между двумя мировыми_войнами виднейшими критиками были К. Ижиковский и Т. Бой-Желенский;

- 356 -

теорию авангардизма развивали Т. Пейпер и С. П. Виткевич; марксист. критику представляли А. Ставар, И. Фик и др. Значительна роль трудов Ю. Клейнера, С. Пигоня, В. Борового, К. Гурского, Ю. Кшижановского, М. Кридля и др. Сторонник феноменологич. философии Р. Ингарден в работах по теории лит-ры отводит осн. место изучению структуры произв. Ряд работ по теории лит-ры создает С. Скварчиньская. Во главе марксист. Л. стоят С. Жулкевский, К. Выка, Г. Маркевич и др. Ряд ученых (С. Фишман, М. Якубец, З. Бараньский и др.) занят изучением рус. лит-ры и польско-рус. лит. связей. Теории и истории польского стихосложения посвящены работы М. Длуской, проблемам лит. языка и стилистики — М. Р. Майеновой. Осн. формы совр. Л. — монографич. исследования (В. Кубацкий, М. Янион, Я. Кульчицкая-Салони и др.), комментированные антологии академич. типа (напр., «Картина польской литературы XIX—XX вв.», т. 1, 2, 1965—66), серийные издания по отраслям (напр., «Поэтика. Энциклопедический очерк»), библиографич. исследования («Библиография польской литературы. Новый Корбут», с 1963, «Словарь современных польских писателей», тт. 1—4, 1963—66) и др.

И. К. Горский.

В Румынии первые шаги лит. мысли представлены статьей М. Когэлничану «Молдавия и Валахия. Румынский, или Валашский язык и литература» (1837). После революции 1848 Т. Майореску пропагандирует лозунг «искусство для искусства». В 80-е гг. К. Доброджяну-Геря, полемизируя с Майореску, утверждает эстетич. концепцию, сочетавшую детерминистские положения И. Тэна с идеями рус. революц. демократов об обществ. назначении иск-ва. В дальнейшем эстетику реализма отстаивают Г. Ибрэиляну («Критицизм в румынской культуре», 1909) и автор монумент. работ по истории рум. лит-ры Н. Йорга, рассматривавший лит-ру как важный фактор, объединяющий нацию воедино, что послужило идейной основой «сэмэнэторизма». Оппозицию Йорге составлял Э. Ловинеску, — наследник «эстетизма» Майореску и теории имитаций Г. Тарда, сторонник активного восприятия опыта других лит-р. Литературовед Дж. Кэлинеску в «Истории румынской литературы от зарождения до настоящего времени» (1941) рассматривает историю лит-ры как эпопею развития лит. жанров и личных судеб писателей в их взаимосвязи.

Основы марксист. критики и Л. в Румынии заложены в 20—30-е гг. Совр. рум. Л. пересматривает с марксист. позиций лит. наследие, анализирует совр. лит. процесс (работы О. Крохмэлничану, Дж. Николеску, А. Пиру, М. Новикова, Д. Мику и др.).

Ю. А. Кожевников.

Л. в Чехословакии. В Чехии и Словакии Л. возникает в эпоху нац. возрождения (кон. 18 в. — 1-я пол. 19 в.). Основы Л. были заложены в трудах чехов — Й. Добровского, Й. Юнгмана, Ф. Палацкого, словаков — Б. Таблица, Я. Коллара, П. Й. Шафарика. Позже существ. влияние на лит.-эстетич. мысль оказали выступления писателей и критиков В. Б. Небеского, К. Гавличека-Боровского, К. Сабины, Я. Неруды; в Словакии — Л. Штура (основоположника романтич. программы), С. Ваянского, Й. Шкультети. Выделяются чеш. работы по эстетике реализма — О. Гостинского и В. Мрштика, опиравшегося на труды Белинского и Добролюбова.

Развитие позитивист. академич. Л. связано с именами Я. Гебауэра и Я. Влчека, создавшего истории чеш. и словац. лит-р. Их последователями были Ян Якубец, Й. Гануш, М. Гисек, в Словакии — Ф. Вотруба. Принципы разных школ (сравнит.-историч. метода, интуитивизма и т. д.) стремился сочетать историк лит-ры консерват. обществ. ориентации А. Новак. Чеш. компаративисты Я. Махал, В. Тилле, Ф. Вольман, уделявшие большое внимание слав. лит-рам, стремятся

- 357 -

корректировать сравнит.-историч. метод элементами культурно-историч., социологич. и психологич. анализа. Наиболее значит. представитель чеш. психологич. Л. был О. Фишер. С нач. 20 в. начинается деятельность З. Неедлы, крупнейшего представителя материалистич., а затем марксист. эстетики. Видную роль в лит. жизни играл Ф. Кс. Шальда, понимавший критику как искусство и сочетавший эссеистское истолкование худож. произв. со стремлением вскрыть их эстетич. ценности.

Со 2-й пол. 20-х гг. возникает чеш. структурализм, развивавший отчасти положения рус. формальной школы. В трудах Я. Мукаржовского преобладало внимание к языковой стороне и поэтике лит. произведения, понимаемого как худож. структура. Последователями Мукаржовского стали Ф. Водичка в Чехии и М. Бакош в Словакии.

Развитие словац. Л. проходило преим. в русле реалистич. традиции в трудах А. Мраза, М. Пишута. Жанр лит.-критич. эссе разрабатывается А. Матушкой, М. Хорватом, Й. Феликсом.

С нач. 20-х гг. в Чехословакии формируется марксист. Л. Вслед за Неедлы выдвигается большая группа марксист. критиков. Создание марксист. истории чеш. лит-ры 20 в. предпринял Б. Вацлавек. Большую роль в формировании марксист. Л. сыграли писатели и критики С. К. Нейман, Й. Гора, Й. Волькер, К. Тейге, Ю. Фучик, К. Конрад, Л. Штолл — в Чехии, Э. Уркс, В. Клементис, П. Илемницкий, Л. Новомеский, Д. Окали (р. 1903), Я. Поничан — в Словакии. В 30-е гг. в Чехословакии интенсивно разрабатывалась концепция социалистич. реализма. В социалистич. Чехословакии марксист. Л. получило дальнейшее развитие. Наряду со старшим поколением ученых (Мукаржовский, Штолл, Вольман, Водичка, Ю. Доланский, К. Горалек, Й. Грабак, в Словакии — М. Бакош, М. Пишут) работают литературоведы среднего и младшего поколения — Ф. Бурианек, З. Пешат, в Словакии — И. Куси, С. Шматлак.

Одновременно с теорией и историей отечеств. лит-ры (издание колл. академич. историй чеш. и словац. лит-р) разрабатывается история слав. лит-р, в том числе русской (З. Матгаузер, М. Дрозда), украинской, польской (К. Крейчи), южнославянских. Ведутся исследования зап.-европ. и амер. лит-р (З. Ванчура). Обстоятельно представлена в Чехословакии ориенталистика (В. Лесны, Р. Ружичка, Я. Рипка, Я. Прушек и др.).

О. М. Малевич.

Л. в Югославии. Сербское Л. и критика возникли в нач. 19 в. В. Караджич в статьях о романах М. Видаковича выступил за нац. самобытность серб. лит-ры. С. Новакович, сторонник романтизма, положил начало науч. изучению лит-ры в работах: «История сербской литературы» (1867) и «Сербская библиография новой литературы» (1869). Основы революц.-демократич. и реалистич. эстетики во 2-й пол. 19 в. заложил С. Маркович, ученик рус. революц. демократов (ст. «Поэзия и мышление», 1868, «Реализм в поэзии», 1870). Первым историком серб. лит-ры был С. Вулович, автор монографий о Дж. Якшиче, П. Негоше, Б. Радичевиче. На рубеже 19—20 вв. принципы демократич. и реалистич. лит-ры развивал Й. Скерлич, крупнейший серб. критик, историк лит-ры, автор капитальных монографий и «Истории новой сербской литературы» (1914). Идеи Скерлича продолжал Я. Проданович, изучавший серб. реалистов нач. 20 в. и рус. классиков. Представителями импрессионист. критики были Б. Лазаревич («Впечатления о литературе», т. 1—3, 1912—35), М. Цар. В конце 90-х — нач. 900-х гг. усилилось размежевание лит. сил. Л. Недич придерживался эстетско-формалистич. взглядов. Принципы модернизма утверждали писатели и критики Й. Дучич, С. Пандурович. Вниманием к эстетич. стороне поэзии отмечены работы Б. Поповича,

- 358 -

культивировавшего принципы «чистого искусства». Академич. Л. представляет П. Попович.

Зачатки марксист. Л. появляются в 10-е гг. 20 в. в работах пролет. критика Д. Поповича, опиравшегося на труды Г. В. Плеханова. Дж. Йованович разрабатывал теоретич. проблемы «социального реализма». Изучению лит. процесса 19 — нач. 20 вв. посвящена книга В. Глигорича «Сербские реалисты». Традиции реалистич. критики продолжает М. Богданович. М. Савкович изучал связи серб. и хорв. лит-ры с французской; в кн. «Югославская литература» (1954) он показал общность нек-рых закономерностей развития югослав. лит-р. Фрейдистско-сюрреалистич. направление в Л. и эстетике представлял М. Ристич. В совр. Л. расширяются публикации монографич. исследований (Д. Вученов, Д. Еремич, М. Попович, М. Бандич, П. Палавестра и др.). Д. Павлович изучает лит-ру Дубровника. Для группы молодых критиков модернист. направления (П. Джаджич, З. Гаврилович, М. Протич и др.) характерен жанр эссе. О связях рус. лит-ры с сербской пишут М. Бабович («Достоевский у сербов», 1961), В. Вулетич («Святозар Маркович и рус. революционные демократы», 1964), Н. Богданович, Р. Лалич и др.

Р. Ф. Доронина.

В Словении Л. начинает развиваться с 30-х гг. 19 в., в эпоху романтизма, когда начинается собирание нар. творчества, решается вопрос о лит. языке (М. Чоп). Важное значение имела деятельность писателя и филолога Ф. Левстика, одного из зачинателей словен. критики, утверждавшего эстетику реализма, а также Ф. Целестина, находившегося под влиянием В. Г. Белинского. История лит-ры в конце 19 в. представлена трудами Ю. Клейнмайра и К. Глазера преим. биобиблиографич. характера. Науч. словен. Л. формируется с нач. 20 в. Складываются два осн. направления: в одном из них главным был эстетически-стилистич. критерий (И. Графенауэр, автор «Истории новейшей словенской литературы», 1909—11); другое, более многочисленное — позитивистское — рассматривает лит-ру в связи с обществ. и культурным развитием; его зачинатели И. Приятель и Ф. Кидрич. Приятель — автор трудов по истории словен. лит-ры («Политическая и культурная история словенцев. 1848—1895», т. 1—5, 1938—40, и др.) и по рус. лит-ре (о Ф. М. Достоевском и Л. Н. Толстом). Гл. труд Кидрича — «История словенской литературы от ее зачатков до смерти Цойса» (1929—38). Историю драматургии изучал Ф. Коблар. Й. Видмар занимается вопросами теории, создает лит. портреты словен. писателей, зап.-европ. и рус. классиков, стремясь раскрыть творч. своеобразие художника («Литературно-критические статьи», 1951, «Медитации», 1954, «Полемика», 1963). На развитие Л. влияло революц. направление в критике, зачинателем к-рого был писатель-революционер И. Цанкар; его традиции развивают в 20—30-х гг. С. Косовел, Б. Зихерл, И. Брнчич, Б. Крефт (в частности, автор работ о рус. театре, Достоевском) и др.

С 30-х гг. развивается деятельность ученых, вышедших из школы Приятеля — Кидрича: А. Слодняк («Обзор словенской литературы», 1934), М. Боршник, Л. Легиши, А. Оцвирк («Теория сравнительной истории литературы», 1936, «Новые взгляды на поэтический стиль», 1951), Ф. Петре и др. Сравнительно-исторический метод характерен для работ Д. Пирьевца. Для молодых словен. ученых (Б. Патерну, Ф. Задравца и др.) характерны детальная интерпретация текстов при широкой постановке проблем лит.-историч. процесса.

Е. И. Рябова.

В Хорватии Л. и лит. критика начали формироваться в эпоху нац. Возрождения (Д. Деметер, С. Враз и др.). В последней трети 19 в. борьбу за реализм начал А. Шеноа, затем в профессиональной лит. критике — Я. Чефмил и др. В это же время произошло отпочкование от критики собственно Л. Начало этому процессу

- 359 -

несколько раньше положил трудами в области хорв. лит. языка и нар. творчества ученый-филолог В. Ягич. Первые историко-лит. исследования принадлежат Д. Шурмину. В нач. 20 в. его работу продолжил Б. Д. Водник. С эстетско-импрессионист. лит. концепциями выступал А. Г. Матош. Одновременно с ним развивалось демократически-реалистич. крыло (М. Марьянович).

После 1-й мировой войны формируется неск. течений. Развитие революционной, близкой к марксизму, критики (М. Крлежа, А. Цесарец, С. Галогажа, О. Кершовани) вызвало обострение эстетич. борьбы. Л. в межвоенный период представляют крупные ученые — М. Комбол и А. Барац. Исследованием рус.-хорв. лит. связей занимался Й. Бадалич. После 1945 в хорв. Л. и критике наметились две тенденции — эссеистское освещение лит. проблем и историко-лит. анализ с преимуществ. вниманием к проблемам стилистики (И. Франгеш, А. Флакер, З. Шкреб и др.).

Г. Я. Ильина.

Литературоведение в странах Востока. В Индии науч. мысль о лит-ре зародилась еще в древности; в своем возникновении она тесно связана с наукой о языке, к-рая в Индии достигла более высокого развития, чем в к.-л. другой древней цивилизации. Уже в трудах ранних санскр. грамматиков — Яски (5 в. до н. э.), Панини (4 в. до н. э.), Патанджали (2 в. до н. э.) — содержатся элементы стилистич. анализа худож. речи, исследуется природа сравнения (упама), вводится понятие поэтич. стиля (рити). Но как самостоят. ветвь знания теория лит-ры, точнее поэтика, складывается, очевидно, в сер. 1-го тыс. н. э., в эпоху расцвета древнеинд. классич. культуры. В то время особого развития достиг театр; ведущую роль в санскр. лит-ре приобрела драма, и теория драматич. творчества, возникшая как часть науки о театр. иск-ве, предшествовала развитию общей лит. теории. Наиболее ранним из дошедших до нас памятников санскр. поэтики является глава о драме в трактате Бхараты «Бхаратиянатьяшастра» (прибл. 4 в.). К 6—7 вв. относят первые сохранившиеся санскр. трактаты по поэтике: «Поэтические украшения» («Кавья аланкара») Бхамахи и «Зеркало поэзии» («Кавьядарша») Дандина. В них рассмотрены проблемы стиля, поэтич. и прозаич. жанров, но в осн. они посвящены разработке учения о поэтич. фигурах, т. н. аланкарах. У Бхамахи впервые находим деление всей лит-ры на прозу (гадья) и поэзию (падья).

Учение Бхамахи об аланкарах развивал теоретик 8 в. Удбхата; его современник Вамана в корне пересматривает систему аланкар и ставит в центре своего учения понятие «рити» (стиля). Удбхата возглавил т. н. «школу аланкара»; Ваману считают наиболее видным представителем «школы рити». Позднее обе школы уступают первенство «школе дхвани», учение к-рой представлено в знаменитом трактате 9 в. «Учение об отзвуке» («Дхваньялока») Анандавардханы, усматривавшего сущность худож. произв. в невысказанном словами, но подразумеваемом, скрытом его смысле — дхвани. Теория дхвани окончат. оформилась в нач. 11 в. в трудах Абхинавагупты, к-рый ввел также в теорию лит-ры учение о «настроениях» — раса, возникшее первонач. (в трактате Бхараты) как эстетич. теория драматич. иск-ва. Особняком от школы дхвани стоит Кунтака (10 в.), разработавший на основе идей Бхамахи учение о «вакрокти» (иносказании) как душе поэзии. Итоги многовек. развития санскр. поэтики подводятся в трактате «Свет поэзии» («Кавьяпракаша») Мамматы (11 в.), пытавшегося согласовать и свести воедино предшеств. теории. В нач. 12 в. Руйяка дает окончат. оформление системе аланкар, сохранившееся и в последующие века.

На основании критич. исследования классич. лит-ры инд. теоретики разработали высокоразвитую систему

- 360 -

выразит. средств языка, создали оригин. учения о природе худож. творчества и восприятия. В трудах Анандавардханы, Абхинавагупты и др. писателей позднеклассич. периода достигает предела изощренность анализа сложнейших категорий теории лит-ры и эстетики. Но упадок классич. культуры Индии в конце 1-го тысячелетия сказывается и на развитии лит-ры и Л. Поэтики отражают замыкание лит-ры в узком кругу аристократич. знатоков. Если в период расцвета Бхамаха утверждал, что истинное произв. иск-ва доступно и необразов. людям и что теории не заменят природного дара, то позднее санскр. критики выше всего ценят изысканность лит. формы, традиц. теория строго регламентирует правила высокой поэзии. Не случайно в средние века критика ставит рядом с Калидасой или даже предпочитает ему выспренного и вычурного Бхавабхути и обходит молчанием творчество Шудраки, не укладывающееся в рамки канонич. поэтики.

В эту эпоху наибольший худож. интерес представляют антологии санскр. и пракритской поэзии, к-рые составляются прибл. с 10 в.: «Нить изящных речений» («Субхашитавали») Валлабхадевы(11—12 вв.), «Путеводная нить» («Шарнгадхарападдхати») Шарнгадхары (1363) и др. В них включаются избр. строфы древних и совр. поэтов, в т. ч. не получивших признания традиц. критики. Антологии содержат историко-лит. материал, тем более ценный, что истории лит-ры в древней и ср.-век. Индии не было. Одновременно развивается комментаторская лит-pa. В многочисл. комментариях к классикам дается тщательный анализ (грамматич. и стилистич.) языка, толкования фигур, мифологич. и лит. реминисценций и т. п. Особенно известен Маллинатха (14 в.) — комментатор произв. Калидасы и др. санскр. памятников.

Классич. теория поэзии более не развивается; позднейшие трактаты (после Мамматы и Руйяки) лишь варьируют прежние учения. Популярным вплоть до нашего времени остается «Зерцало искусства поэзии» («Сахитья дарпана», 1384) Вишванатхи Кавираджи, впитавшего опыт теоретич. мысли предшествующих веков.

В. Г. Эрман.

В ср.-век. инд. лит-ре 12—17 вв. происходят сложные процессы: индо-мусульм. синтез, становление и развитие лит-р на новоинд. и дравидийских языках, насыщение их идеями бхакти (демократич. реформаторское движение во имя равенства всех перед богом) и, главное, — обусловленное всем этим возникновение новых поэтич. форм, жанров, размеров. Новые лит. явления нередко шли вразрез с классич. санскр. и персо-араб. поэтикой.

Новые лит.-эстетич. идеи и критич. оценки в этот период высказывались преимущ. в поэтич. форме: они непосредственно включались в ткань худож. повествования. Так, маратх. поэты Днянешвар, Тукарам, Рамдас размышляли в стихах о поэзии, ее сущности и цели, о взаимоотношении поэта и народа. Ассамский поэт М. Кандали (15 в.) писал:

Поэты говорят языком народа —
Одно творят они сами, другое берут у людей...

Большинство поэтов той эпохи были проповедниками разных религ. учений; отсюда их стремление быть понятными простому народу. Для спец. трудов о поэзии в 17 в. характерно подражание санскр. классич. поэтикам (напр., трактат о стихосложении поэта телугу Аппакави, исследования о стилизов. эротич. поэзии рити Пандитраджа Джаганнатха и Матирама). Своеобразной формой лит. знаний ср.-век. Индии стали жизнеописания религ. проповедников и поэтов, содержавшие также сведения об их творчестве, историч. обстановке и совр. идеологии об-ва (ассам. чарита-путхи, 16—18 вв., бенг. поэтич. чаритамрита, северо-инд. прозаич. варта, 16—17 вв.). Их недостаток — смешение реальных фактов биографии с легендарными.

- 361 -

После проникновения англичан в Индию сильно возросло влияние зап.-европ. лит-ры на индийскую. Лит.-критич. мысль развивается под двусторонним воздействием санскрит. и персо-араб. традиц. поэтики и зап. Л. В 19 в. формируется журнальная критика. Вначале критич. суждения ограничивались формально-стилистич. (подчас нормативными) оценками. Напр., писатель и критик (хинди) Махавирпрасад Двиведи изучал погрешности языка и отклонения от грамматич. нормы в соч. Калидасы («Произвол Калидасы» — «Калидаса ки ниранкушта», 1911). Долгое время практиковалось формальное (преим. стилистич.) сравнение отд. авторов, безотносительно к идейному смыслу их соч. (так, критики хинди бр. Мишра сравнивали творчество Сурдаса и Тулсидаса, Дева и Бнхари).

Только в конце 20-х гг. 20 в. в Л. и критике отчетливо обнаружилась тенденция связать лит. процесс с историей об-ва и объяснить творчество писателя воздействием социально-историч. факторов (Рамчандра Шукла, Баниканта Какати и др.). Начиная с 30-х гг. мн. критики и историки лит-ры используют марксист. идеи и концепции: Нирендронатх Рай (бенгали), Эхтишам Хусейн (урду), Шивдансинх Чаухан (хинди), Лалджи Пендсе (маратх. лит-pa) и др.

С конца 40-х гг. выходят простран. исследования по истории инд. лит-р, напр. бенгальской (Шукумара Шена), малаяльской (Парамешварана Найяра), ассамской (Б. К. Баруа) и др. В сб. «История индийских литератур» (1959, рус. пер. 1964) сделана одна из первых попыток показать развитие инд. лит-р в их единстве. Актуальные проблемы совр. Л. — классич. наследие (Нагендра, «Введение в индийскую поэтику», 1963, и др.), зап.- вост. синтез, мифология и нар. творчество, судьбы отд. жанров и совр. лит. течений освещены в трудах: «Различные направления в литературе хинди» (1953) Премнараяна Шуклы, «Экспрессионизм в поэзии Индии» (1959) Лакшминараяна Судханшу и др.

Совр. лит. мысль в Индии тяготеет, подобно самой худож. лит-ре, к двум основным, во многом полярным направлениям — прогрессизму (прагативаду) и экспериментализму, испытывающему влияние совр. европ. поэтики. Прогрессисты, к-рых представляют и марксист. литераторы, заостряют внимание на отражении в лит-ре социально-обществ. процессов (Ш. Чаухан, Пракашчандра Гупта, Нарендра Шарма и др.). Эксперименталисты (Дхармавир Бхарати, Илачандра Джоши, Агьея и др.) видят в иск-ве прежде всего средство самопознания личности, ее нравств. самоусовершенствования и защиты суверенности индивида. Отрицая старые поэтич. традиции (возвышенность, романтику), они ратуют за «новую поэзию» и «новый рассказ», цель к-рых — правдивое изображение внутр. конфликтов совр. человека на основе психоанализа и рационализма.

Ю. В. Цветков.

В Китае отд. мысли о лит-ре и устном творчестве встречаются уже в древнейших памятниках 11—7 вв. до н. э. Напр., в историч. «Книге преданий» («Шуцзин») указывается предмет поэзии: «Стихи говорят о помыслах». По определению нар. «Книги песен» («Шицзин»), певцы творят, чтобы излить свою печаль, прославить добро, осудить неразумных правителей, наставить народ и т. д. Такое, не лишенное утилитарности, понимание обществ. функции лит-ры было развито философом Конфуцием и его последователями, к-рые постоянно подчеркивали, что фольклор раскрывает настроение народа: с помощью песен «можно намекать, можно показывать, можно объединять, можно роптать. Благодаря им научишься служить старшим — от отца до государя, узнаешь больше названий птиц, зверей, трав и деревьев». Видя многообразие лит-ры, ее познават. ценность, Конфуций считал необходимым ограничивать поэзию в интересах гос-ва и выступал за то, чтобы

- 362 -

писатель «мыслил без ереси»: «веселился, но не до разврата, печалился, но не до отчаяния».

Философ-конфуцианец Мэн-цзы (372—289 до н. э.) также призывал мыслями смирять полет эмоций. Однако др. его высказывание о рационалистич. самовоспитании («Я знаю слова и умею воспитывать свой безбрежный дух») использовалось впоследствии как раз для обратного: утверждения силы индивидуума (поэт 13 в. Вэнь Тянь-сян) или прославления своеобразного стиля. Сходные мысли о воспитат. значении поэзии развивал философ Сюнь-цзы (ок. 298—238 до н. э.): «Человек получает от литературы то же, что яшма от шлифовки. Отшлифованная яшма становится драгоценностью самого Сына Неба».

Взглядам конфуцианства во многом противоположны воззрения родоначальника даосизма Лао-цзы (6—5 вв. до н. э.), к-рый высоко ценил естественность и считал прекрасное «подобным необделанному дереву». Его последователь Чжуан-цзы (369—286 до н. э.) также призывал черпать вдохновение из природы. Хотя собственно о поэзии первые даосы почти не говорили, их мысли повлияли на развитие лит. воззрений в Китае.

Последний период кит. древности — династия Хань (2 в. до н. э. — 2 в. н. э.) — ознаменовался, как и то же время в Европе, большими успехами в систематизации классич. наследия. Усиливается внимание к эмоц. стороне лит-ры. Поэты Сыма Сян-жу [179(?)—118 до н. э.] и Ян Сюн (53 до н. э. — 18 н. э.) спорили о том, что описывать: «мысли» («синь») или «душу» («шэнь»). Им в известной мере противостоял философ Ван Чун (1 в. н. э.), считавший единственно важным в лит-ре — верность автора «истине» («ши»), к-рую он отстаивал с такой страстностью, что иногда даже отрицал худож. вымысел.

Разработка чисто лит.-худож. проблем началась в период Шести династий (3—6 вв.), соответствующий европ. раннему средневековью. В это время появляется ряд знаменитых трактатов о лит-ре: «Рассуждения о классиках» («Дяньлунь луньвэнь») Цао Пэя, «Ода изящному слову» («Вэнь Фу») Лу Цзи, «Резной дракон литературной мысли» («Вэньсиньдяолун») Лю Се (о соотношении формы и содержания, о композиции, ритмике, изобразит. средствах, языке, жанрах, в т. ч. о нар. песне), предисл. к «Литературному изборнику» («Вэньсюань») Сяо Туна, первой в Китае лит. (не только поэтич.) антологии. Понятие литературы наконец отделяется от науки и др. явлений. Одновременно создаются трактаты об отд. видах худож. лит-ры, гл. обр. поэзии: «О восьми болезнях стиха» («Лунь ши ба бин») Шэнь Юэ (5 в.), в к-ром теоретически обосновывалось зарождающееся тональное стихосложение, «Категории стихов» («Ши пинь») Чжун Жуна (6 в.) и др.

Цао Пэй назвал лит-ру «нетленным, цветущим делом» и, хотя находился в зависимости от конфуцианства при определении задач лит-ры, первым из кит. теоретиков подчеркнул ее непреходящую ценность. В отличие от Ван Чуна, ставившего выше красоту содержания («шань»), Цао Пэй на первый план выдвинул красоту формы («мэй»). Эта тенденция, характерная для всего периода Шести династий, особенно ярко проявилась у Лу Цзи. В своем трактате, проникнутом влиянием даосизма, он писал гл. обр. о различных формах вдохновения и стилистич. мастерстве.

Тогда же были предприняты попытки гармонически сочетать идею и ее худож. воплощение — это видно у Лю Се, к-рый говорил, что лит-pa должна быть похожа на феникса, объединяющего в себе красоту фазана с силой коршуна. Лю Се по-новому осмыслил мн. понятия традиц. эстетики (напр., развил древние термины «би» и «син» в категорию тропа), подчеркнул особую роль эмоций («Когда идеи кажутся несовершенными, непонятными и безжизненными, это свидетельствует об

- 363 -

отсутствии души»), ценил фольклор в период господства аристократич. вкусов. Идеалы Лю Се об идейно-худож. гармонии во многом осуществили поэты эпохи Тан (7—9 вв.) Ли Бо и Ду Фу, выступавшие, однако, в своих суждениях против господствующей в эпоху Шести династий лит-ры, за «возвращение на путь древних». При этом Ли Бо тяготел в поэзии и высказываниях к возвышенному началу, а Ду Фу — к земному. Первым, кто философски определил новый курс в лит-ре, был публицист Хань Юй (768—824), духовный вождь движения за «возврат к древности», отдаленно напоминающего европ. Возрождение. По его словам, «писатель сам идет и сам существует», то есть свободен от всевозможных «связанностей» (в лексике, композиции, мелодике, ритме) раннего средневековья. Опираясь на авторитет Конфуция, Хань Юй требовал «полного выражения мысли и ясности». Эти идеи были полемически заострены против литераторов Шести династий, к-рые стремились выявить прежде всего «краски и цвета слов» (см. предисл. к «Литературному изборнику»).

Хань Юй входил в т. н. «общественную группу», возглавлявшуюся поэтом Бо Цзюй-и, к-рый ценил гл. обр. те произведения, где «строка за строкой идут без пустого знака и каждая песня поет о страданиях народа». Говорят, что свои стихи Бо Цзюй-и читал старой няне и публиковал лишь в том случае, если она их понимала. Лит. позиции «общественной группы» исходили из конфуцианства, его моралистич. критериев, но с отклонениями (напр., Юань Чжэнь поэтизировал свободную любовь, не освященную браком).

В ту же эпоху появился ряд ценных эстетич. суждений, связанных с даосизмом и буддизмом (последний долгое время не принимался кит. мыслителями). Влияние даосизма ярче всего проявилось в «Поэме о поэте» («Ши пинь») Сыкун Ту — мастерском рассказе о вдохновении, а влияние буддизма — в стихах и высказываниях поэта-пейзажиста Ван Вэя.

Лит. мысль след. эпохи — Сун (10—13 вв.) — очень близка Танской, с той разницей, что неоконфуцианские мыслители (Чжоу Дунь-и, братья Чэн, Чжу Си) принялись с еще большим рвением отстаивать обществ. и этич. функции лит-ры, писатели же, тяготевшие к даосизму или буддизму (Су Ши, Хуан Тин-цзянь, отчасти Оуян Сю), сопротивлялись прикладному взгляду на свое творчество, склоняясь подчас к эстетизму. Новые, более широкие суждения о лит-ре наметились в эпоху Мин (14—17 вв.), с зарождением бурж. отношений. Прогресс. философы (Ли Чжи, Юань Хун-дао) и писатели (Фэн Мэн-лун, Ли Юй) начинают обобщать опыт не только «высоких» («изящная проза» — «вэнь»; поэзия), но и нар. жанров, давно процветавших в кит. лит-ре («низкая проза» — «сяошо»; драма). Юань Хун-дао прославляет роман о повстанцах «Речные заводи» и пьесу «Западный флигель» Ван Ши-фу, рисующую свободную любовь. Эти взгляды во многом предвосхищали эстетич. воззрения ранних кит. просветителей конца 17 в.: Хуан Цзун-си, Гу Янь-у, Ван Фу-чжи.

Участвуя в вооруженной борьбе с иноземным маньчжурским завоеванием и феод. реакцией, Гу Янь-у и Хуан Цзун-си так ненавидели «пустую» лит-ру, что порой даже не желали признавать себя литераторами. Вместе с тем они ценили подлинное иск-во и считали, что «литература должна приносить пользу поднебесной». Гу Янь-у осуждал мистику, а Хуан Цзун-си подчеркивал необходимость подлинных переживаний, независимо от их истока — личной жизни поэта или чтения чужих сочинений. Ван Фу-чжи пошел дальше (по-своему толкуя слова Конфуция о «Книге песен»): автор выражает единую мысль, а каждый извлекает из нее свое настроение. Он выступал против ограничения числа рифм, обязательного пейзажа в стихе, канонич.

- 364 -

композиции (зачин, продолжение, поворот, заключение) и прочих «мертвых приемов».

К 18 в., когда ростки бурж. отношений были почти смяты, просветит. тенденции переживают известный спад, но взгляды поэта Ван Ши-чжэня, требовавшего от поэзии «души и рифмы», прозаика Цао Сюэ-циня, рассказавшего о тайнах творчества в прологе к роману «Сон в красном тереме», или поэта и новеллиста Юань Мэя, призывавшего «описывать собственную душу», безусловно продолжали традиции ранних просветителей.

С 19 в., времени «открытия» Китая иностр. державами, просветит. тенденции вступают в новый, зрелый этап. Это особенно заметно на рубеже 19—20 вв., когда передовые интеллигенты Лян Ци-чао, Хуан Цзунь-сянь, Тань Сы-тун, Чэнь Цюй-бин и др. провозглашают «революцию» в области поэзии, прозы и драмы, стремясь обогатить лит-ру новыми темами и сделать понятным ее язык. Гл. внимание просветителей привлекают «низкие» виды — проза и драма, поскольку они ближе народу. Интерес к ним усиливается благодаря иностр. эстетике, к-рая начинает проникать в Китай. Иностр. влияние содействует формированию кит. Л. как науки.

В древности и в средние века в кит. лит. мысли преобладали общеэстетич. суждения и теоретич. трактаты о поэзии, имевшие подчас нормативный и риторич. характер. На рубеже древности и средневековья (в эпохи Хань и Шести династий) складывается самостоят. филологич. исследование (подобное александрийской филологии в Европе: описание, классификация, комментирование и т. д.); его объектом была преим. вся письменность. В 6 в. определяется отличие худож. лит-ры (гл. обр. поэзии) от остальной письменности, что активизировало и углубило непосредственно поэтику и лит.- теоретич. мысль последующих веков. Вплоть до рубежа 19—20 вв. в лит. мысли преобладал теоретико-эстетич. подход к лит-ре. Принцип историзма становится достоянием Л. лишь к нач. 20 в. Не случайно только в это время появляются первые истории кит. лит-ры.

Одним из проводников заруб. культуры с самого нач. 20 в. выступает Лу Синь, к-рый до «движения 4 мая» 1919 успел пройти просветит. и романтич. этапы, став революц. демократом и сторонником реализма. Под влиянием его прозы и публицистики в 1921 возникает «Литературное сообщество» (Мао Дунь, Е Шэн-тао и др.), ратовавшее за реализм, за «литературу для жизни». Ему противостояло общество «Творчество» (Го Мо-жо и др.), к-рое выступало под знаменем «чистого искусства», но в сущности было романтическим. На рубеже 20—30-х гг., в условиях распространения марксист. эстетики, радикальные литераторы под руководством Лу Синя образовали Лигу левых писателей Китая. Из многочисл. работ Лу Синя наиболее интересны его «Краткая история китайской прозы», а также статьи, в к-рых он анализирует творчество крупнейших писателей мира, борется с эпигонской лит-рой, говорит о сатире и худож. стиле. Известными литературоведами были Цюй Цю-бо, познакомивший соотечественников с нек-рыми трудами классиков марксизма-ленинизма и сов. литературоведов, а также историк кит. и зап. лит-ры Чжэн Чжэнь-до и бурж. литератор Ху Ши. В работах литераторов Левой лиги, в т. ч. даже у Цюй Цю-бо и частично Лу Синя, наряду с диалектич. положениями, можно встретить вульгаризаторские тенденции, характерные для совр. кит. Л., напр. чрезмерное подчеркивание классовости лит-ры в ущерб ее общечеловеч. ценности, противопоставление идейности и художественности, нигилистич. отношение к части мирового лит. наследия, проповедь непременной общедоступности иск-ва, культ примитивных форм, строгая нормативность.

В. И. Семанов.

В Японии начатки лит. теории возникли под влиянием кит. трудов. В первой антологии поэзии «Манъёсю»

- 365 -

(8 в.) есть попытки определения жанров поэзии, причем все назв. жанров заимствованы из Китая. Первый трактат о поэзии «Какё-хёсики» (772) (написал на кит. яз. Фудзивара Хаманари) использует кит. теорию стихосложения применительно к япон. танка. В нем говорится о значении и происхождении танка, о «семи болезнях» (нарушениях правил), о ритме и рифме (хотя рифма в япон. стихосложении не привилась). Он имел преим. теоретич. влияние — привил япон. поэтич. теории кит. терминологию («тэй» — стиль, «ямаи» — болезнь, нарушение, и др.). Трактаты поэта-буддиста Кукай «Бункё хифурон» (прибл. 819) и «Бумпицу гансинкё» излагали кит. теоретич. работы эпохи Шести династий и Танской эпохи (см. выше — Л. в Китае).

Первой поэтикой на япон. яз. считают предисл. поэта Ки-но Цураюки к первой офиц. антологии япон. придворной поэзии — «Кокинвакасю» (922), стихи из к-рой стали классич. образцами для последующих поэтов. Предисл. написано под влиянием кит. теории. В нем выясняется происхождение поэзии и ее назначение (песня «утончает союз мужчин и женщин; смягчает сердца суровых воинов»), определяется шесть родов поэзии, оценивается поэзия прошлого и современности.

В 10 в. особый комитет во главе с поэтом и ученым Минамото Ситаго предпринял попытку расшифровать антологию «Манъёсю», т. к. к этому времени традиция чтения таких соч. 8 в. была утеряна. Этим было положено начало огромному количеству работ по собиранию, расшифровке и комментированию произв. разных эпох (более всего 8—11 вв.).

В дальнейшем поэтич. турниры и составление антологий при дворе пробудили соревнование: полемику, критику, возникновение разных школ. Это вызвало, особенно во 2-й пол. 11—12 вв., обилие учебников поэзии, трактатов, критич. соч., отзывов на поэтич. состязания. Поэты Цунэнобу и Сюнрай из рода Минамото являлись новаторами в темах и языке. Цунэнобу создал, пожалуй, первый критич. трактат «Нангосюи», в к-ром критиковал четвертую офиц. антологию «Госюисю» (1086). Сюнрай, однако, в учебнике поэзии («Сюнрай дзуйно», нач. 12 в.) высказывает консервативные взгляды.

Их поэтич. (и политич.) противником был род Фудзивара. Его теоретики — поэты Сюндзэй и его сын Тэйка — считали, что «слова должны быть стары, но чувство — новое», иначе: поэтич. словарь не должен выходить за пределы первых трех офиц. антологий. Они одинаково отвергали как архаизмы «Манъёсю», так и совр. разг. яз. Сюндзэй ввел новые эстетич. категории совершенства: саби — чувство отшельника, одиночество на лоне природы, югэн — таинственная глубина (трудно переводимые понятия). Эти категории повлияли и на др. иск-ва. Тэйка предложил вместо югэн — усин: присутствие души, взволнованность. Тогда же появилась более точная расшифровка «Манъёсю»; антологию стали серьезно изучать поэты. Лучший комментатор той эпохи — Сэнкаку (1203—72).

Суждения о прозе встречаются впервые в романе «Гэндзи-Моногатари» (нач. 11 в.) и в дневнике его автора — придворной дамы Мурасаки Сикибу. Здесь оценивается роман (его превосходство над историей) и совр. писатели. Первое критич. соч. о прозе «Безымянные записки» («Мумёдзоси», автор неизв.) написано в конце 12 в. В записках разбираются достоинства «Гэндзи-Моногатари».

С 14 в. появляются трактаты и учебники о вновь возникшем жанре поэзии — рэнга. Поэт Нидзё Ёсимото установил правила сложения и критерий оценки рэнга («Рэнга синсики», 1372, и др.). Теорию рэнга развивал поэт и ученый Соги («Адзума мондо», 1470, и др.), оставивший также комментарии к классич. лит-ре 10—11 вв.

- 366 -

В ту же эпоху возник светский театр и драматургия (театр Но, драмы йокёку, фарсы кёгэн), а вслед за ними — трактаты о театре. Первым теоретиком стал драматург Дзэами; его «Кадэнсё» (1400) представляет собой собрание афоризмов и отд. суждений. Эстетич. основой как драмы, так и исполнения он считал югэн (скрытая красота, составляющая скрытую сущность спектакля). В исполнение Дзэами вводит понятие мономанэ (подражание вещам): не простое подражание настоящим существам, но уменье вжиться в образ, понять его сущность и передать его сжато и скупо («уметь не делать ничего лишнего — вот основа Но»).

С 17 в. в гор. поэзии ведущим жанром стала хайку (хокку), представленная рядом школ, направлений, теорий, из к-рых наибольшее значение имела теория поэта Мацуо Басё (1644—94), сохранившаяся в записях его бесед учениками — Кёрай и др. (трактат «Кёрайсё», 1775). Басё заимствовал категорию саби (13 в.), вложив в нее новое понимание: скрытая красота, простота — синтез сложного; это приблизило саби к категории югэн. Второй его принцип выражен в антитезе «фуэки-рюко»: выразить вечное, неизменное в малом, быстротекущем. Он ввел еще категорию сиори (букв. — путеводный знак) — эстетич. чувство, настроение, к-рое воспринимает читатель стихотворения. В конце жизни он отошёл от саби и ввел новое понятие каруми — легкость. Современник Басё, поэт Камисима Оницура (1661—1738) в трактате «Хиторигото» (1718) провозгласил осн. принципом хайку — макото (истина), понимая под этим непосредственность восприятия, ясность и яркость чувства.

В 17 — 1-й пол. 19 вв. огромное влияние в япон. обществ. жизни, философии, лит-ре имело конфуцианство (см. Конфуций). Конфуцианцы видели в лит-ре средство воспитания нравов («наказывать зло и вознаграждать добродетель»). Философ 17 в. Кумадзава Бандзан в предисл. к своей критич. работе «Гэндзи Гайдэн» о «Гэндзи-Моногатари» настаивал, что любовные похождения героя только приманка для читателя, а истинная цель романа — воспитание изящных нравов, истинных чувств. Этому служит и утонченно прекрасный язык романа. Андо Тамэакира (1659—1716) исследовал лит-ру 10—11 вв.; известен его «Сика-Ситирон» (о «Гэндзи-Моногатари»), в к-ром наиболее ценно — подробная биография Мурасаки Сикибу. Как и Бандзан, Тамэакира осн. целью автора считает воспитание нравов; романич. форму он ставит ниже историч. лит-ры.

Утилитарному взгляду конфуцианцев противостояла школа филологов, весьма продуктивная в 17—18 вв. (преим. комментирование и расшифровка япон. антич. лит-ры). Филолог Кэйтю оставил наиболее полную расшифровку «Манъёсю» (1688), а также исследования антологии «Кокинвакасю», повести «Исэ-Моногатари» (10 в.) и др. Камо Мабути (1697—1769) исследовал «Манъёсю», древние молитвословия Норито, древние обрядовые песни, роман «Гэндзи-Моногатари», а также постоянные эпитеты («Макура-котоба») в древней поэзии и др.

Н. Мотоори известен расшифровкой и комментированием летописи 8 в. «Кодзики». Исследуя «Гэндзи-Моногатари» («Гэндзи моногатари тама-но-огуси», 1796), он впервые дал литературоведч. оценку романа и определил эстетич. категорию, лежащую в основе романа, а также всей придворной лит-ры 9—11 вв., как «мононо аварэ» («очарование вещей» — в пер. Н. И. Конрада). Он критикует лит. взгляды конфуцианцев, полагая, что «удел литературы — чувство». О прозе этого периода, представленной мн. значит. именами, критич. работ почти нет. Писатели, даже весьма крупные (напр., Такидзава Бакин), оценивали свое занятие несравненно ниже труда ученых, философов или буддийских проповедников. Подобная т. з. изменилась только после революции Мэйдзи (1868).

- 367 -

Развитие в 17—18 вв. гор. театра (Кабуки и марионеток) вызвало появление театр. лит-ры: рекламы актеров, пересказы драм и т. д. Драматург Тикамацу Мондзаэмон (1653—1724) считал недостаточным одно воспроизведение действительности. «Искусство находится на грани правды и вымысла. Оно вымысел и в то же время не совсем вымысел... Лишь на этой грани и родится наслаждение искусством». Основа драмы — чувство, к-рое входит в столкновение с долгом, отсюда — конфликт. Его высказывания записал Ходзуми Икан в кн. «Подарок из Осака» («Нанива Миягэ», 1738).

После революции Мэйдзи япон. Л. стало воспринимать эстетич. теории Европы и Америки. Значит. влияние на лит-ру оказал сб. стихов «Синтайсисё» (1885). В предисл. авторы (скорее ученые, чем поэты) заявили, что прежние поэтич. жанры не отвечают новому духу («Песня Мэйдзи должна быть песней Мэйдзи»), что отныне они будут писать стихи любого размера, пользоваться любыми словами и темами. Сб. обогатил поэзию новым жанром си.

В прозе первым толчком был трактат проф. Цубоути Сёё «О сущности романа» (1885). Романист должен раскрыть психологию человека, все потайные уголки души, рассматривая героя как живого человека. Тем самым Цубоути отталкивается от старого романа, где образы были статичны и нравственно полярны. В подтверждение своей теории он написал неск. романов. Сам факт, что роман — презираемый род лит-ры — написал ученый, положил начало серьезному отношению к худож. лит-ре. Сторонником В. Г. Белинского заявил себя Фтабатэй Симэй в программной ст. «Общая теория романа» (1886).

Поборник романтизма Мори Огай, увлекавшийся идеями Э. Гартмана, видел цель поэзии в поисках красоты в конкретном мире путем преображения его в воображении и критиковал реалистов за «подражание природе». Иным романтиком был поэт и публицист Китамура Тококу. Лейтмотив его критич. статей: долг писателя — продолжать в лит-ре борьбу за революц. идеалы, черпая творч. силы в нац. достоинстве и энергии нар. масс.

В 80-е гг. возникли критич. журналы с определ. направлениями: «Васэда Бунгаку» — трибуна Цубоути Сёё и др. теоретиков реалистич. направления, «Сигарами-дзоси» — идеалистов-романтиков во главе с Мори Огай, «Бунгаку-кай» — молодых поэтов, руководимых Китамура Тококу и др. В это же время несколько спала волна увлечения Европой и усилилось изучение нац. наследия. Появились первые серийные издания япон. лит-ры, первые труды по ее истории, охватывающие все периоды (напр.: «10 лекций по японской литературе», 1899, проф. Хага Яити, «История японской литературы периода Хэйан», 1905, проф. Фудзиока Сакутаро; оба тяготели к культурно-историч. школе), исследования по истории танка крупнейшего знатока япон. поэзии Сасаки Нобуцуна (1873—1965).

В 1894 поэт Йосано Хироси, опубликовав ст. «Звуки, губящие страну», начал движение за обновление классич. форм — танка и хайку. Обвиняя танка в слабости, женственности, он требовал создания мужеств. поэзии. Йосано организовал об-во «Синсися» («Новая поэзия», 1899) и журн. «Мёдзё» («Утренняя звезда», 1900), ставший центром молодых поэтов-романтиков, стремившихся к свободе личности. Поэт Масаока Сики призывал к обновлению хайку на основе метода «отражения жизни» («сясэй»). Полемизируя, оба направления содействовали «оживлению», осовремениванию традиц. форм.

Нач. 20 в. принесло новую волну европ. влияния, особенно франц. натурализма. Писатель Таяма Катай в ст. «Неприкрашенное описание» (1903) выдвинул лозунг объективного, неприкрашенного изображения действительности. Появилось много критиков и теоретиков натурализма (Симамура Хогэцу, Хасэгава Тэнкэй и др.);

- 368 -

влияние натурализма было так сильно, что все реалистич. течение прошло под его лозунгом (сидзэнсюги). Группа «Ёюха» («Духовная свобода») или «Хайкайха» («Хайку») во главе с писателями Нацумэ Сосэки и Такахама Кёси обвиняла натуралистов в том, что у них материал довлеет над сознанием художника и отстаивала метод хайку и независимость духа.

10-е гг. 20 в. характеризуются кризисом натурализма; возникают новые антинатуралистич. направления. Неогуманисты во главе с писателем и критиком Мусякодзи Санэацу составили группу «Сиракаба» (индивидуалисты, находившиеся под влиянием как толстовства, так и М. Метерлинка). Появились символисты, импрессионисты (об-во «Пан-но-кай» с журн. «Субару»), неоромантики и др. В Л. закрепляется интуитивизм (Фудзимура Цукуру и др.).

В 20-х гг. большую роль играло движение «Пролетарская литература». Его критики и литературоведы (Накано Сигэхару, Аоно Суэкити, Курахара Корэхито и др.) испытали воздействие сов. лит-ры и марксистской критики. Переводы трудов марксист. классиков оказали влияние на историков лит-ры (Ямамото Тосэйю, Кондо Тадаёси, Асо Исодзи и др.).

В 30—40-е гг. тоталитарный режим и милитаристская атмосфера косвенно и прямо заглушили свободу критики и литературоведч. исследования. Оживление лит. процесса началось после войны. Возникло объединение демократич. писателей «Синнихон бунгакукай» («Новая японская литература», 1945), куда вошли и ветераны «Пролетарской литературы». Влиятельной оказалась группа молодых писателей «Сэнгоха» («Послевоенное направление») с журн. «Киндай бунгаку» (ведущие критики Одагири Хидэо, Ара Масато, Хирано Кэн). Члены группы ставили вопрос об ответственности лит-ры перед об-вом. Одновременно их журнал был проводником новых лит. форм и методов, воспринятых от совр. Запада. В 50-е гг. заметно влияние экзистенциализма. Принципы реализма, «помогающего изменить мир», отстаивает журн. «Гэндзицу-то бунгаку» («Действительность и литература»).

Н. Г. Иваненко.

У народов Ближнего, Среднего Востока и Средней Азии лит. мысль возникла в связи с зарождением ислама и распространением араб. культуры и араб. языка на огромной территории от Испании до Индии (7—8 вв.). В страны Араб. халифата проникает лит-ра на араб. яз., а с ней стихосложение, к-рое затем прививается в нац. лит-pax данного ареала. В ср. века главенствующим родом была поэзия; поэтому общность стихосложения, единые корни поэтики, а также ее определ. консервативность предопределили общность литературоведч. традиции в лит-pax на араб., фарси, пушту, на урду и нек-рых др. инд. языках, а также тюрк. языках. «Немусульманские» лит-ры Востока (евр., сирийская, коптская) вырабатывают собств. поэтику, хотя в евр. поэзии прививается и араб. просодия и поэтика.

Первым проявлением лит. мысли можно считать составление сб-ков поэзии (7—8 вв.). До этого хранителями поэтич. памятников были рави — декламаторы. Составление семи сб-ков доисламской поэзии «Отборные» («Аль-Муаллакат») приписывается Хаммаду ар-Равия (8 в.). Принципы составления таких сб-ков разнообразны: стихи одного поэта — диваны, антологии с сюжетными разделами («Китаб аль-Хамаса» Абу Таммама), региональные антологии («Йатимат ад-Дахр» Саалиби, ум. 1038). Филолог и писатель Ибн Кутайба выдвинул эстетич. критерий при отборе стихов для своей антологии «Книги поэзии и поэтов». Поэт и ученый Абу-ль-Фарадж аль-Исфахани в своей огромной антологии «Книга песен» поместил сведения об авторах, историю написания стих., прокомментировал непонятные места.

- 369 -

Комментарий (обычно филологич.) представлял одну из важнейших отраслей Л. у этих народов, особенно при составлении сб-ков доисламской араб. лит-ры. Известен, напр., комментарий исп. филолога аль-Алама к шести сб-кам стихов доисламских поэтов (11 в.). В лит-рах на перс., тадж., урду и тюрк. языках возник своеобразный биобиблиографич. жанр — тезкире (см. Тазкире), к к-рому близки различные жизнеописания (табакат), некрологи (вафият) и т. п. Трудно представить историю лит-ры без таких тезкире на яз. фарси, как «Сердцевина сердцевин» Ауфи (13 в.), «Тазкират ош-шоара» (1487) Доулатшаха Самарканди; на чагайтайском яз. «Прелестная плеяда» (1491) Алишера Навои; без тезкире инд. поэтов при дворе Акбара, инд. ученого Бадауни «Извлечение из летописи» («Мунтахаб ут-таварих», 1596), «Никат уш-шуара» поэта и филолога урду Мир Таки. Традиция составления тезкире продолжается и в новых лит-pax, напр. «Маджма уль-фусаха» Хедаята Резакулихана (1877), «Осанай ликвал» на пушту А. Бенава (1962). Отд. тезкире по жанру близки совр. эссе; напр. книга перс. литератора Низами Арузи «Четыре беседы» (1156—57), в к-рой лирич. жизнеописания сопровождались размышлениями о поэтич. творчестве.

Одновременно с изданием и комментированием стихов в среде араб. филологов возникает наука о стихосложении и поэтике. Кодификатором араб. стихосложения аруд (см. Аруз) считается филолог Халиль ибн Ахмед (8 в.); ему приписывается создание правил аруда и т. н. «кругов аруда». Последующие арудоведы вносят в «науку аруда» несуществ. изменения и дополнения. Одна из ранних поэтик «Книга поэтики» («Китаб аль-бади») принадлежит Ибн аль-Мутаззу; в ее основе — изучение «красот речи» (тропов) и поэтич. фигур. Сравнит.-стилистич. метод применен известным писателем 9 в. аль-Джахизом в трактате «Книга расположения и доказательств» («Китаб аль-байян»); учению о метрах, рифме, лексике поэтич. произв. и принципах лит. критики посвящен труд Кудамы ибн Джафара «Критика поэзии» («Накд аш-ши’р», 9 в.). Араб. поэтика развивается примерно до 12 в., а затем ее правила кодифицируются и впоследствии в нее вносятся небольшие изменения и дополнения (шарх, мухтасар, такмила, талхис и др.). При всей разработанности вопросов поэтики собственно теории лит-ры как мировоззренч. науки не существовало. Определ. теоретич. посылки можно усмотреть в подходе к комментированию лит. текстов (комментарии известных тур. филологов 16 в. Сюрури и Суди к «Гулистану» Саади). Определ. представления об отношении лит-ры к жизни можно почерпнуть из таких источников, как «Кабус-наме» (11 в.) или «Бахаристан» Джами (15 в.). Перетолковывались слова Пророка «красота стиха — его лживость», и лживость рассматривалась как фантазия; т. о. находилось теоретич. обоснование худож. вымыслу.

С развитием лит-ры на нац. языках появляются поэтики, осмысливающие изменения (впрочем, не затронувшие осн. принципов аруда), к-рые претерпел араб. аруд и классич. араб. поэтика на нац. почве, дается перечень наиболее употребительных в данной лит-ре размеров и фигур. Таковы известные поэтики: евр. — в трудах Дунаша бен Лабрата (10 в.), перс. — «Китаб аль-муаджам» (13 в.) Шамси Кайса Рази, тюрк. — Алишера Навои, для лит-ры урду — «Океан красоты» Инши (ум. 1818). Интерес к классич. поэтике и просодии сохраняется и ныне, хотя учение о них в большой степени носит черты ср.-век. схоластики.

Попытки переосмысления догм традиционного Л. начались в новых лит-pax на нац. языках. Стремлению расширить рамки классич. поэтики, по-новому использовать канонич. жанры, приблизить лит-ру к жизни отвечают работы инд. поэта Алтафа Хусейна Хали.

- 370 -

Смелыми поисками нового науч. подхода к аруду отмечена книга иран. литературоведа П. Н. Ханлари «Размеры персидского стиха» (1959). Влияние европ. лит-ры и развитие прессы способствовали появлению лит. критики и новых жанров собств. Л. — монографии и истории лит-ры (напр., первая история поэзии урду «Вода жизни» Азада). Обстоятельные исследования по истории лит-р, а также стилистике создаются преим. в сер. 20 в. (многотомная история урду и перс. лит-р Шибли, Нумани, 3-томная «Стилистика» М. Бехара; многочисл. монографии С. Нафиси, «История арабской литературы» аль-Фахури и др., текстологич. работы М. Казвини и др.). Некогда единая для всех лит-р традиция Л. по сути дела прекратилась, и теперь можно говорить лишь о развитии Л. в каждой стране отдельно. Наиболее развито Л. в Индии и Турции.

Н. И. Пригарина.

В Турции наиболее древними трудами о лит-ре считают тезкире и тарихи. Первое классич. тур. тезкире — «Восемь раев» («Heşt Behişt») Сехи-бея (1-я пол. 16 в.) посвящено в осн. поэтам 14—15 вв. и написано по образцу знаменитого тезкире Алишера Навои, что стало традицией в тур. Л. Классическим стало также тезкире ученого и поэта Латифи (16 в.). Труд ученого Селима «Selim tezkiresi» содержал сведения более чем о 400 поэтах, преим. 18 в. Перечисл. тезкире включали биографич. сведения о поэтах, заметки об их стиле, отд. стихотворениях, а иногда выражали критич. суждения и общие взгляды на поэзию автора тезкире. Но были и др. разновидности тезкире: антологии, монографии, пародии.

Значит. материал для изучения лит-ры содержится в историч. сочинениях — тарихах, напр. «Достоверные сведения» («Künh ül-ahbar», 16 в.) историка и ученого Али Челеби. Посвящая каждой династии особый раздел тарихи, автор заканчивал его сведениями и суждениями о жизни и творчестве поэтов и ученых.

Источником лит. знаний являются библиографич. словари типа известного труда 17 в. Кятиба Челеби, а также отд. книги тур. путешественников и прежде всего 10-томная «Книга путешествий» («Seyahatname», 17 в.) Эвлия Челеби. К литературоведч. соч. относят также сб-ки назире.

В новое время (19—20 вв.) тур. лит. мысль развивается, опираясь на древние традиции и испытывая значит. воздействие европ. Л. Основоположник новой лит-ры И. Шинаси явился одним из ее первых теоретиков. С 20-х гг. 20 в. появляются обстоят. исследования по истории тур. лит-ры — труды крупнейшего литературоведа, родоначальника европ. школы в тур. Л. М. Ф. Кёпрюлю, Н. С. Банарлы, В. М. Коджатюрка, Левента Агяха Сырры; отд. периодам посвящены работы М. Н. Озёна, С. Н. Эргуна, И. Хабиба. Теория лит-ры наиболее серьезно освещена в работах М. Ф. Кёпрюлю («Теория турецкой литературы» — «Türk edebiyatinda usul», 1913), а история и теория фольклора — в обобщающих исследованиях П. Н. Боратава и М. Ф. Кёпрюлю. Издаются сб-ки стихов нар. поэтов, где обычно приводятся биографич. сведения и дается краткий анализ творчества.

Г. А. Горбаткина.

Литературоведение в России. Первоначально рус. Л. не выходило за рамки библиографич. описей (напр., «Оглавление книг, кто их сложил», 1665 или 1666, изд. 1846) и школьных «пиитик» на лат. яз. (напр., «De arte poetica» Феофана Прокоповича, 1705). Начатки собственно Л. относятся ко 2-й трети 18 в. Появляются первые теоретич. работы, связанные гл. обр. с реформой стихосложения («Новый и краткий способ к сложению российских стихов...» В. К. Тредиаковского, 1735) и проблемами лит. языка («Предисловие о пользе книг церковных в российском языке» М. В. Ломоносова, 1757); первый очерк истории рус. поэзии («О древнем, среднем и новом стихотворении российском»

- 371 -

Тредиаковского, 1755); позднее — биобиблиографич. работы («Опыт исторического словаря о российских писателях» Н. И. Новикова, 1772). Все эти историко-лит. работы, продолженные А. Н. Радищевым, Н. М. Карамзиным и др., носили во многом описательный или нормативный характер.

В нач. 19 в. возросло внимание к теоретич. основам лит-ры (работы А. Ф. Мерзлякова, Н. Ф. Остолопова и «Опыт науки изящного» А. И. Галича). Выходит обобщающая работа по стиховедению «Опыт о русском стихосложении» А. Х. Востокова (1812); усиливается начатое еще в 18 в. изучение древнерус. письменности (А. Х. Востоков, Е. Болховитинов, П. И. Кеппен, П. М. Строев, К. Ф. Калайдович, А. В. Горский, К. И. Невоструев и др.); появляются первый «Опыт краткой истории русской литературы» Н. И. Греча (1822), носивший фактографич. характер, первая историко-лит. монография — «Фонвизин» П. А. Вяземского (1830, опубл. 1848).

Изучение рус. лит-ры развивалось по 40-е гг. 19 в. в осн. в форме критики. В статьях А. Ф. Мерзлякова, В. К. Кюхельбекера и особенно А. А. Бестужева-Марлинского («Взгляд на старую и новую словесность в России», «Взгляд на русскую словесность в течение 1823 года» и др.) стремление к переоценке «образцовых писателей» перед лицом новых обществ. требований сопровождалось постановкой историко-лит. и теоретич. вопросов. В критич. работах Н. А. Полевого, Н. И. Надеждина и А. С. Пушкина оформились самостоят. методологич. направления, важные для последующего развития рус. Л. Достоинство работ Н. Полевого — внимание к собственно идейной функции иск-ва, стремление увязать лит-ру с обществ. явлениями. В решении теоретич. вопросов (о сущности поэзии и т. д.) Полевой часто был поверхностен и эклектичен. Более глубокими были работы Надеждина, самого крупного представителя философ. течения в рус. критике до В. Г. Белинского (Д. В. Веневитинов, И. В. Киреевский, В. Ф. Одоевский и др.). В диссертации «О происхождении, природе и судьбах поэзии, именуемой романтической» (1830) Надеждин развивал на основе принципа единства бытия и мышления мысль о внутр. законах худож. истории человечества, обосновывал необходимость «новейшей поэзии», объединяющей в себе сильные стороны предыдущих периодов — классицизма и романтизма. Особые теоретич. позиции занимал Пушкин. Неприязненно относясь к «эмпирической системе французской критики», Пушкин предостерегал и против «слишком систематического умонаправления» философ. метода (рец. на альманах «Денница», 1830). Он склонялся к «способу изложения историческому», свободному от предвзятой системы и следующему за поступат. ходом поэзии. Пушкин во многом подготовил деятельность Белинского.

В критич. творчестве Белинского объединились гл. направления предшествующей рус. критики: философ. подход к проблемам иск-ва; пушкинские широта, историзм; внимание к социальному содержанию лит-ры, передовая гражданственность. Понимание специфики иск-ва, выдвинутое «философской критикой», он развил в цельное учение об иск-ве как о «самостоятельной сфере сознания», о «мышлении в образах». Под сильным влиянием философии Гегеля Белинский в статьях конца 30-х гг. подробно разработал проблемы конкретности худож. произведения, единства содержания и формы, самодвижения характеров, а несколько позднее, на рубеже 40-х гг., поставил вопросы классификации лит-ры («Разделение поэзии на роды и виды», «Идея искусства» и др.). В своей историко-лит. концепции Белинский к концу 30-х гг. присоединился к теории философ. критики о трех формах развития иск-ва (классическое, романтическое и новейшее), конкретизировав

- 372 -

эту теорию в применении к рус. лит-ре. Всю рус. лит-ру 18 в. — нач. 19 в. он рассматривал как своего рода ускоренное повторение многовек. истории зап.-европ. поэзии. Цикл статей Белинского о Пушкине (1843—46) по существу явился первым курсом истории новой рус. лит-ры. Объяснение явлений прошлого было связано у Белинского с разработкой теоретич. проблем реализма, с обоснованием эстетики натуральной школы. Несмотря на проявившийся в ряде случаев просветит. подход Белинского к явлениям иск-ва, все же критика, теория и история лит-ры предстали у него в органич. единстве.

После Белинского стала усиливаться дифференциация рус. Л. Еще в 30-е гг. намечается чисто историч. направление, представленное книгами С. П. Шевырева («История поэзии», 1835; «Теория поэзии в историческом развитии у древних и новых народов», 1836). Недооценивая достижения философ. эстетики, Шевырев вместе с тем критиковал свойственную ей умозрительность и стремился рассматривать развитие лит-ры вне определ. философ. системы, но строго исторически (что сближало его с критич. методом Пушкина). В дальнейшем эти принципы были применены к рус. лит-ре допетровского периода в работе М. А. Максимовича «История древней русской словесности» (1839), в «Опыте истории русской литературы» А. В. Никитенко (1845) и особенно в «Истории русской словесности, преимущественно древней» Шевырева (т. 1, 1846), хотя значение последней книги снижает идея официальной народности. Специализация Л. выразилась также в развертывании текстологич. работы, подготовке науч. изданий классиков. Первое науч. изд. сочинений писателя — выпуск в 1855—57 собр. соч. Пушкина в 7 тт. под ред. П. В. Анненкова (вместе с его «Материалами для биографии Александра Сергеевича Пушкина», опубл. в 1 т.).

В 50—60-е гг. критика продолжала активно участвовать в разработке проблем Л. (статьи Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова и др.; см. об этом также в ст. Литературная критика). В области эстетики Чернышевский и Добролюбов гл. усилия посвятили материалистич. истолкованию природы иск-ва, защите его обществ. роли («Эстетические отношения искусства к действительности» Чернышевского, 1855), разработке проблемы народности («О степени участия народности в развитии русской литературы» Добролюбова, 1858). В области истории лит-ры они выработали целостную концепцию развития рус. критики и эстетики 20—40-х гг. 19 в. («Очерки гоголевского периода русской литературы» Чернышевского, 1855—56). Однако историзм сталкивался в работах революц. демократов с просветит. подходом к лит-ре, при к-ром мн. худож. явления оценивались гл. обр. с т. з. совр. политич. требований (напр., оценка типологии «лишнего человека» в рус. лит-ре в связи с критикой либерализма 50—60-х гг.). С наибольшей силой проявились антиисторизм и игнорирование самоценности иск-ва в нек-рых выступлениях Д. И. Писарева (напр., «Пушкин и Белинский», 1865). Отталкиваясь от просветительства и революц. идейности в критике, создают лит.-теоретич. работы А. А. Григорьев, Ф. М. Достоевский, позднее Н. Н. Страхов. Постепенно разработка истории и теории лит-ры обособляется и становится уделом ученых-филологов — представителей т. н. академической школы.

Несмотря на политич. нейтральность деятелей академич. Л., его науч. связь с передовыми течениями рус. обществ. мысли несомненна. Она подтверждается высказываниями самих ученых, считавших, что Белинский «...глубоко чувствовал ... необходимость разъяснить преемство исторических явлений в новой русской литературе» (Тихонравов Н. С., «Задачи истории литературы и методы ее изучения», см. Соч., т. 1, М., 1898, с. 108). Как подчеркивал в предисл. к 1 т. сочинений Тихонравова А. Н. Пыпин, «то направление,

- 373 -

какое принимали с самого начала труды Тихонравова по истории литературы, было отражением целого научного движения, которое в основе своей несомненно связано с движением эпохи „сороковых годов“, хотя в некоторых случаях по-видимому, расходилось с ним, а иногда вступало даже в прямое столкновение» (там же, с. XVI). Академич. Л. выступило против ряда положений нем. и рус. философ. эстетики, что привело как к науч. достижениям, так и к нек-рым потерям. Оно значит. расширило поле исследования, обратившись к изучению фольклора, древней и ср.-век. лит-ры, широко публикуя памятники письменности (труды Н. С. Тихонравова, Ф. И. Буслаева, П. П. Пекарского и др.). Весьма значительным в истории Л. явилось издание Тихонравовым «Слова о полку Игореве» (1866, 2 испр. изд., 1868), где были применены приемы палеографич. критики текста и прослежены связи памятника с нар. поэзией. Это издание послужило стимулом для последующих ценных работ о «Слове». Академич. Л. провозгласило интерес ко всем явлениям лит-ры, независимо от их худож. ценности. Устанавливались связи худож. шедевров со «всею массою словесных произведений» (Тихонравов). Эстетич. критерии расширялись применительно к различным историч. условиям, жанрам, направлениям и т. д., — напр. в монографии М. И. Сухомлинова «О древней русской летописи, как памятнике литературном» (1856), где устанавливалась худож. структура памятника, к-рый до того рассматривался гл. обр. как историч. источник. Подчеркивая относит. характер эстетич. критериев, академич. Л. подчас недооценивало специфику иск-ва, смешивая лит-ру с др. сферами обществ. сознания.

С т. з. методологии академич. Л. представлено гл. обр. тремя школами: мифологической, сравнительно-исторической и культурно-исторической. Мифологич. метод (см. Мифологическая школа) разрабатывался с 40-х гг. Ф. И. Буслаевым. Будучи последователем бр. Гримм, он стремился нащупать в языке, в устном нар. творчестве, в памятниках древней рус. лит-ры праарийскую мифологич. основу — результат общности происхождения индоевроп. народов. Историзм проявлялся здесь в стремлении связать древнее поэтич. творчество (напр., «Слово о полку Игореве») с определ. этапом обществ. сознания. Заслуга Буслаева — установление взаимосвязей устной нар. поэзии и книжной лит-ры (напр., древних нар. преданий и летописей; духовных стихов и апокрифов). Мифологич. метод развивался также А. Н. Афанасьевым, О. Ф. Миллером и др. Однако сам Буслаев после кн. А. Н. Пыпина «Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских» (1857) и исследования нем. ученого Т. Бенфея о «Панчатантре» (1859), подвергших пересмотру мифологич. метод, переходит на позиции сравнит.-историч. школы («Перехожие повести», 1874). Сравнительное Л. (см. Миграционная теория и Сравнительно-исторический метод) разрушило представление мифологич. школы о решающей роли индоевроп. народов в лит. процессе, включило в круг исследования малоизвестные в то время народы Азии, Африки, Америки. Оно выдвинуло на первый план проблему лит. традиции и влияния; однако при этом недостаточно внимания обращало на внутр. законы развития каждой лит-ры, что приводило к поверхностному компаративизму и установлению случайных параллелей. Свойственная мифологич. и сравнительно-историч. школам произвольность выводов вызвала стремление к конкретно-бытовому изучению памятников нар. творчества (Л. Н. Майков, Н. П. Дашкевич, А. И. Соболевский и др.; см. Историческая школа). Характерна эволюция В. Ф. Миллера от сравнит. Л. к изучению «национализации» сюжетов, их жизни в нар. устах, последующих наслоений и т. д. «Я больше занимаюсь историей былин и отражением истории

- 374 -

в былинах...» («Очерки русской народной словесности», т. 1, М., 1897, с. IV).

Связь худож. творчества с нар. и историч. почвой стала предметом исследования культурно-исторической школы (Тихонравов, Пыпин, Н. И. Стороженко и др.). В традициях культурно-историч. школы были созданы фундамент. труды (А. Н. Пыпин, «История славянских литератур», совм. с В. Д. Спасовичем, т. 1—2, 1879—1881; «История русской этнографии», т. 1—4, 1890—92; «История русской литературы», т. 1—4, 1898—99). Но недооценка специфики худож. творчества обнаружилась при таком методе особенно отчетливо. Значительно больше прав называться «итоговыми» имели методологич. искания Ал-дра Н. Веселовского. Усвоив положит. элементы мифологич. и сравнит.-историч. школ, Веселовский (перекликаясь с англ. антропологом Э. Б. Тайлором) подчеркнул возможность самозарождения сходных худож. представлений и образов как результат единства психич. процесса народов и, в конечном счете, единства человеч. истории. Тем самым был намечен путь к теории иск-ва, охватывавшей все богатство худож. опыта.

Этим путем Веселовский пошел в своей «исторической поэтике». Его метод перерастает рамки сравнительного изучения; задачей исследователя является «...выяснение сущности поэзии — из ее истории» («Историческая поэтика», 1940, с. 54), т. е. построение гибкой, движущейся теории лит-ры на историч. основе. Как правило, сопоставления сходных рядов фактов были нужны для обнаружения историко-лит. закономерностей, таких, как синкретизм первобытной нар. поэзии и т. д. Выясняя лит. закономерности, Веселовский обращается к обществ. жизни. Он развивает традиции культурно-историч. школы, но свойственную ей недооценку специфики иск-ва ему удается в значит. мере преодолеть. Считая, что история лит-ры должна делать упор на «...образно-поэтическом переживании и выражающих его формах» (там же, с. 53), Веселовский выводил худож. явления не прямо из истории обществ. мысли, а из образного сознания эпохи, к-рое, в свою очередь, находит в индивидуальном творчестве концентрированное выражение (кн. «В. А. Жуковский. Поэзия чувства и сердечного воображения», 1904). В целом историко-теоретич. концепция Веселовского, несмотря на ее незавершенность, — выдающееся явление в Л. домарксист. периода.

Во 2-й пол. 19 — нач. 20 вв. рус. Л. много сделало и в области текстологии и комментирования (науч. издания классиков, осуществленные Я. К. Гротом, Тихонравовым, Л. Н. Майковым, П. А. Ефремовым, В. И. Саитовым, С. А. Венгеровым и др.). Совершенствуются приемы филологич. изучения древних текстов (А. А. Шахматов, В. М. Истрин, В. Н. Перетц, М. Н. Сперанский и др.). В науч. оборот вводится множество нового материала: повесть и роман 18 в., творчество декабристов, рус. повесть и роман 20—40-х гг. 19 в. В эту пору продолжает существовать культурно-историч. метод, однако в неск. обновленной, психологич. «редакции», с попыткой объяснить лит. направление из психологии эпохи, а творчество писателя — из психико-физиологич. качеств его личности (Н. А. Котляревский, Д. Н. Овсянико-Куликовский, отчасти П. Н. Сакулин — кн. «Из истории русского идеализма...», т. 1, ч. 1—2, 1913). Вместе с тем под влиянием Веселовского усиливается внимание к эволюции худож. форм, ставится задача: «...удерживая деление всей истории литературы по культурно-историческим эпохам, или моментам, дальнейшее изложение вести не по писателям, а по литературным жанрам» (Сиповский В. В., «История литературы как наука», СПБ — М., [1906], с. 48). Центр тяжести переносится на исследование развития жанров и стилей (работы В. В. Сиповского,

- 375 -

А. С. Орлова, В. Н. Перетца). Наиболее сильно поворот рус. Л. к проблемам художественности выразил А. А. Потебня, подошедший к лит-ре с т. з. гносеологич. природы образа и тем самым восстановивший на новой основе одну из важнейших традиций философ. критики («Из записок по теории словесности», 1905, и др.). Работы Потебни стимулировали интерес к психологии творчества и природе худож. мышления (А. Г. Горнфельд, «Муки слова», 1906). Философ. и эстетич. интерпретацию лит-ры давали И. Ф. Анненский («Книга отражений», 1906; «Вторая книга отражений», 1909), С. Шамбинаго («Трилогия романтизма. Н. В. Гоголь», 1911), а также В. В. Розанов, Д. С. Мережковский, А. Белый, Вяч. И. Иванов. В работах последних авторов проявился отказ от конкретно-историч. критериев исследования, защита идеалистич. эстетики. В это время возникает интерес и к формально-стилистич. анализу (напр., И. Е. Мандельштам, «О характере гоголевского стиля», 1902).

В 900-е гг. усиливается стремление к социальному истолкованию лит-ры в нек-рой мере и как реакция на формалистич. и идеалистич. течения. Генетически оно опиралось на традиции культурно-историч. школы, но при этом более решительно подчеркивалась гражд. и политич. функция иск-ва, прослеживалось развитие в нем «освободительной идеи»: Евг. Соловьев (Андреевич), «Очерки по истории русской литературы XIX в.», 1902; С. А. Венгеров, «Героический характер русской литературы», 1911. Постепенно, особенно в связи с развитием марксизма в России, социологизм становится методом объяснения лит. явлений (см. Социологический метод). Одна из первых работ — «Личность в русском обществе и литературе начала 19 в....» (1903) Н. И. Коробки; затем «Курс истории русской литературы» (ч. 1, кн. 1—2, 1906—11) В. А. Келтуялы и др. На позиции социологич. школы переходят нек-рые приверженцы культурно-историч. метода — П. С. Коган, позднее П. Н. Сакулин, Н. Л. Бродский и др. В социологич. школе возникли тенденции к вульгаризации, получившие позднее назв. вульгарного социологизма (В. М. Шулятиков, В. М. Фриче и др.).

К дореволюц. годам относятся первые шаги марксист. Л. в России, гл. проблематика к-рого — материалистич. природа иск-ва, его связь с социально-экономич. развитием об-ва и классовой борьбой. В работах Г. В. Плеханова, А. В. Луначарского и др. вновь наметился синтез истории, теории лит-ры и критики. Большое значение имели работы В. И. Ленина, прежде всего его статьи о Л. Н. Толстом, в к-рых намечены принципы исследования иск-ва с т. з. марксист. теории отражения.

Ю. В. Манн.

Литературоведение в СССР. В сов. Л., как и во всех обществ. науках, Октябрьская революция создала условия для преобладающего развития и господства марксистской методологии. Сов. власть национализировала издания классиков, сконцентрировала лит. материалы и документы в гос. учреждениях, сделала доступными для исследователей царские архивы. Изучение и издание многочисл. неопубл. прежде материалов, в т. ч. рукописного наследия А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Н. А. Некрасова, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого и др., привело к рождению в 20—30-е гг. сов. текстологии, с различными направлениями (прикладным — в трудах Н. К. Пиксанова, исследовательским — всесторонняя филологич. «критика» текста — в работах Б. В. Томашевского, Г. О. Винокура). Изд-во «Academia» осуществило ряд образцовых научно-критич. изданий. Революц. действительность сделала актуальной проблему взаимосвязи истории лит-ры и освободит. движения в России (разработка тем: А. С. Пушкин и самодержавие, Пушкин и декабристы, Н. Г. Чернышевский и революц. народничество; публикация материалов

- 376 -

в журн. «Красный архив», 1922—41; «Каторга и ссылка», 1921—35; позже в сб-ках «Звенья», 1932—51). В теории наиболее плодотворно и многосторонне разрабатывались проблемы поэтики, привлекшие внимание разных школ и лит. групп, а наиболее остро и дискуссионно шли поиски научной методологии (особо значителен спор «формальной школы» и «социологов»).

В 20-е гг. рус. Л. развивают представители науч. течений, восходящих к 19 — нач. 20 вв. (культурно-историческое, сравнительно-историческое, биографическое, психологическое, филологическое, социологическое, близкое к поэтике символизма, и др.), а также ряд исследователей, сформировавшихся до революции, но стоявших вне определ. течений (М. О. Гершензон, В. М. Алексеев, А. К. Дживелегов, И. Н. Розанов и др.) или сознательно сочетавших разные методологич. принципы (напр., П. Н. Сакулин). Но наиболее активно Л. представляют ученые, исходившие из марксист. мировоззрения, и т. н. формальная школа.

Сторонники марксизма неустанно атакуют традиции идеалистич. философии и эстетики (А. В. Луначарский), разрабатывают и пропагандируют принципы историко-социологич. анализа лит. явлений, постоянно обращаясь при этом к авторитету Г. В. Плеханова (см. Плеханов Г. В. о литературе), к его формулам о классовом или «социологическом эквиваленте» худож. произв. (работы П. С. Когана, В. М. Фриче, В. Ф. Переверзева). Поглощенные выявлением классового социально-психологич. генезиса худож. произведения (в т. ч. его формы), они тем самым концентрировали внимание на внешних «окололитературных» фактах, одновременно умаляя объективный характер иск-ва, его способность отражать историч. правду и общечеловеч. истину и красоту. В своей устремленности к «психоидеологии» автора, они неизбежно отводили худож. форме роль оболочки, отделяя ее от содержания. Поэтому они оказались неспособными постичь многие закономерности лит-ры как иск-ва слова — разработать поэтику.

Углубленным исследованием поэтики занялась т. н. формальная школа (см. ОПОЯЗ и Формальная школа в литературоведении), зародившаяся в предреволюц. годы, как реакция на импрессионизм и субъективно-идеалистич., психологич. методы в критике, а также на известный эклектизм академич. науки. Вслед за крупнейшими рус. поэтами нач. 20 в. она сосредоточила внимание на проблемах худож. формы, конкретной поэтики, стиля, композиции, стихосложения, методики исследования. Ее представители считали худож. форму началом, определяющим природу произв. в целом, развивающимся по собственным, имманентным законам и к тому же доступную «точному» научному изучению. В отталкивании от социологического метода марксистов 20-х гг. сторонники «формальной школы» относили содержание к «внехудожественным» категориям, по-своему «разрывая» форму и содержание.

Узость «формального метода», толкавшего к формализму, а с др. стороны — «внехудожественность» социологич. метода, нередко к тому же впадавшего в вульгарный социологизм, порождали часто бесперспективную теоретич. полемику. Однако, обращаясь к худож. материалу, в конкретных историко-лит. работах мн. ученые преодолевали общетеоретич. недостатки тех лет. К концу 20-х гг. был создан ряд ценных исследований (напр., работы Б. Л. Модзалевского, Ю. Н. Тынянова, М. А. Цявловского о Пушкине; В. В. Виноградова, В. В. Гиппиуса, В. Ф. Переверзева о Гоголе; М. М. Бахтина, Л. П. Гроссмана, Б. М. Энгельгарда о Достоевском; Н. К. Гудзия, А. П. Скафтымова, Б. М. Эйхенбаума о Л. Толстом; К. И. Чуковского о Некрасове; А. Ф. Лосева по антич. лит-ре и мифологии). В области поэтики мировую известность получили работы по стилистике и стиховедению, созданные

- 377 -

В. В. Виноградовым, В. М. Жирмунским, В. В. Томашевским, Ю. Н. Тыняновым, В. Б. Шкловским и др.

В 1-й пол. 30-х гг. осн. препятствием на пути развития сов. Л. оставался вульгарный социологизм. Его преодолению способствовала теоретич. разработка эстетич. наследия К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина. Важными вехами на этом пути явилась публикация писем Маркса и Энгельса к Ф. Лассалю и писем Энгельса к М. Гаркнесс и М. Каутской о реализме (1931—32), издание сб. «К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве». Возвращению к марксист. первоисточникам содействовала ст. А. В. Луначарского «Ленин и литературоведение» (1932), а также философско-историч. публицистика М. А. Лифшица, историко-лит. труды Д. Лукача, ряд статей в журн. «Литературный критик». Освоение идей классиков марксизма привело к более многогранной трактовке понятий реализма и народности в иск-ве прошлого, к уяснению различия между социально-классовыми истоками творчества и объективным значением его результатов, что позволяло раскрыть жизненность и идейную актуальность для современности классич. иск-ва.

В 30-е гг. как целая отрасль сов. Л. формируется пушкиноведение, публикуются проблемные исследования о творчестве Бальзака и Гёте, выходят академич. издания сочинений мн. рус. писателей, в т. ч. 90-томное собр. соч. Л. Толстого, «Библиотека поэта» (с 1933). Развивается жанр «летописи жизни и творчества» отд. писателей. Возникает спец. литературоведч. издание — «Литературное наследство» (с 1931 по 1966 вышло 78 томов), в к-ром текстологич. точность публикаций сочетается с полнотой фронтального изучения материала. Постепенно развертывается исследование осн. этапов истории реализма в рус. и мировой лит-ре, а также выяснение природы др. лит. стилей и направлений (классицизма, сентиментализма, романтизма). В 30-е гг. в исследоват. обиход постепенно включается эстетич. и лит.-худож. наследие самых разных времен и народов, намечаются новые эстетич. ориентиры (Аристотель, Дидро, Лессинг, Гёте, Гегель), в лучших исследованиях достигается единство историч. и критич. (эстетич.) подходов (работы В. Ф. Асмуса об античности, зап. и рус. лит-ре; В. Ф. Шишмарева, Б. И. Ярхо, А. А. Смирнова — по медиевистике; Н. Я. Берковского, В. Р. Гриба, С. С. Мокульского, М. М. Морозова, Л. Е. Пинского — о зап. лит-ре, П. Н. Беркова, Д. Д. Благого, Г. А. Гуковского, А. П. Скафтымова, А. Лаврецкого, Б. В. Михайловского — о русской лит-ре и др.). В атмосфере всеобщего интереса к нар. творчеству, усиленного выступлениями М. Горького, развивается сов. фольклористика (труды М. К. Азадовского, Н. П. Андреева, Ю. М. Соколова, В. Я. Проппа и др.).

В нач. 30-х гг. в сов. Л. вводится категория «творческий метод» («художественный метод»), первонач. применительно к сов. лит-ре, а затем и к лит-рам прошлых эпох. Мн. литературоведами реализм 19 в. на Западе и в России был отнесен к методу «критического реализма», а лит-ра, объективно соответствующая марксист.-ленинскому учению, — к методу «социалистического реализма», суть к-рого была определена как конкретно-историч. изображение действительности в ее революц. развитии. В свете новых понятий со 2-й пол. 30-х гг. начинается монографич. исследование творчества М. Горького (М. Горький. Материалы и исследования, т. 1—4, 1934—51; «Горьковские чтения» [т. 1—8], 1940—64), В. Маяковского (работы Л. И. Тимофеева, значит. позже — В. О. Перцова), а в 40-е гг. — М. Шолохова, К. Федина, А. Фадеева и др.; создаются учебники по теории лит-ры (Л. И. Тимофеева, Г. Н. Поспелова).

С 30-х до сер. 50-х гг. худож. произведение интерпретировалось по преимуществу как эквивалент определенной,

- 378 -

хотя подчас и глубоко понятой философии социологии или морали. История лит-ры напоминала больше историю обществ. мысли и эстетич. доктрин, чем историю иск-ва слова. В центре внимания оказалась проблема мировоззрения и метода, трактуемая обычно схоластически («вопреки» или «благодаря» своим религ.-политич. взглядам Л. Н. Толстой, О. Бальзак, Н. В. Гоголь создавали реалистич. образы). Исследование поэтики явно ослабело (исключение — труды С. М. Бонди, Г. О. Винокура, частично И. А. Виноградова). После устранения методологич. «разноголосия» 20-х гг. была сужена принципиальная творч. разработка литературоведч. методологии, исключая частичные решения в конкретных исследованиях. Постепенно утратилось ощущение ее специфики. За исключением наследия Пушкина мало изучалась рус. лит-ра 19 в. Объективный анализ нереалистич. течений конца 19 — нач. 20 вв., а также творчества ряда крупных (противоречивых по социально-политич. взглядам) писателей подменялся категорич. осуждением. На сов. Л. отрицательно сказалась атмосфера культа личности: мн. исследователи подверглись репрессиям (В. Ф. Переверзев, А. И. Пиотровский, Д. П. Мирский, И. М. Нусинов, А. Лежнев, Г. А. Гуковский и др.). Мн. темы и проблемы Л. стали «запретными»; рус. Л. было изолировано от зарубежного. В методологии науки стали закрепляться догматизм, вульгаризация, начетничество; научные дискуссии часто превращались в политич. проработки и подводили итоги с помощью административных мер (напр., в борьбе с «космополитизмом», 1949—52). Вокруг ряда сложных проблем истории лит-ры (Ф. Достоевский, С. Т. Аксаков, Н. С. Лесков, писатели-народники) возникли «опасные зоны». Применительно к истории сов. лит-ры исследоват. метод часто отождествлялся с методами политич. борьбы: в творчестве ряда писателей (И. Катаев, Н. Заболоцкий, И. Бабель, А. Платонов, Т. Табидзе и др.) искали «замаскированного классового врага» (В. Ермилов и др.).

После XX съезда КПСС началось устранение внешних помех, стеснявших развитие сов. Л., что впервые обозначилось на Всесоюзной дискуссии о реализме в апр. 1957, подвергшей, в частности, критике концепцию «реализм — антиреализм», умалявшую ценность «нереалистических» направлений и обеднявшую историю иск-ва. Возникают специальные литературоведч. журналы «Вопросы литературы» (с 1957), «Русская литература» (с 1958) и др. Получает обществ. признание как самостоят. науч. дисциплина эстетика. Восстанавливается сравнит. Л., что способствовало преодолению как европо-, так и азиоцентризма: сб-ки «Международные связи русской литературы» (1963), «Русско-европейские литературные связи» (1966), труды М. П. Алексеева, А. И. Белецкого, Н. И. Конрада, В. М. Жирмунского, Б. В. Томашевского, П. Н. Беркова и др.

Вновь, как в 20-е гг., активизируется интерес к поэтике — к своеобразию и внутренним законам искусства слова. В ряде работ методология обретает адекватность предмету исследования — художественному или «поэтическому феномену» (исследования М. М. Бахтина «Проблемы поэтики Достоевского», 2 изд., 1963, «Творчество Франсуа Рабле», 1965, Л. Я. Гинзбург «О лирике», 1964, Н. Я. Берковского, А. А. Аникста, А. В. Чичерина и др.). В труде «Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении» (тт. 1—3, 1962—65; авторы: С. Бочаров, Г. Гачев, В. Кожинов, П. Палиевский, В. Сквозников и др.) отчетливо выражена тенденция к синтезу историч. и собственно теоретич. поэтики. Эта тенденция, свойств. и выше названным работам, определяет ряд методологич. принципов: исследование общих свойств худож. формы производится на конкретном материале произведений; анализируется не просто совокупность «приемов»

- 379 -

и «средств», но целостность формы в ее историч. своеобразии; на первый план выдвигается содержательность самой формы, ее худож. смысл, исследуемый неотрывно от предметной структуры и материи. В. В. Виноградов разрабатывает самостоят. дисциплину на стыке лингвистики и Л. — стили худож. речи. Появились первые работы по структурной поэтике (напр., Ю. М. Лотмана), развивающие идеи, заложенные еще в 20-х гг. в трудах т. н. формальной школы, отчасти в работе Л. С. Выготского «Психология искусства» (1925, опубл. 1965), в исследовании В. Я. Проппа «Морфология сказки» (1928). Как и работам Виноградова, структурной поэтике свойственна тенденция придать филологич. исследованиям характер точного знания.

История лит-ры постепенно становится «всемирной» по охвату материала во времени и в пространстве. Завершено академич. издание истории рус., англ., франц., греч., рим. лит-р, вышло 3 тома истории нем. лит-ры (из 5). Подготавливается издание первой в СССР «Истории всемирной литературы». Изучение лит-ры Древней Руси (в 20—40-е гг. представленное работами В. П. Адриановой-Перетц, Н. К. Гудзия, А. С. Орлова) устремилось к эстетич. проблематике (Д. С. Лихачев и др.). Первоочередной темой истории рус. лит-ры стало творчество Ф. М. Достоевского. Широко исследуются лит-ры стран Востока. Русская ориенталистика была представлена мировыми именами в 20—30-е гг. (труды И. Ю. Крачковского, С. Ф. Ольденбурга, В. А. Гордлевского, Е. Э. Бертельса и др.). В 60-е гг. изучение лит-р Востока, прежде по преим. филологическое, становится всесторонним и связывается с изучением всей мировой лит-ры. С конца 40-х гг. развивается славистика (труды К. Н. Державина, П. Г. Богатырева, И. Н. Голенищева-Кутузова, Н. И. Кравцова и др.), науч. центром к-рой стал организованный в 1947 Ин-т славяноведения АН СССР.

К 60-м гг. развертывается систематич. исследование истории сов. лит-ры; выходит первое академич. издание «Истории рус. советской литературы» (тт. 1—3, 1958—61); обобщающие работы посвящаются истории жанров и лит-ры отд. периодов (напр., «История русского советского романа», кн. 1—2, 1965). Издательства продолжают выпускать многочисл. брошюры, книги, сб-ки о партийности, идейности и народности в иск-ве (работы В. Р. Щербины, Н. З. Шамоты и др.), о марксистско-ленинском эстетич. наследии (В. С. Мейлах, Б. С. Рюриков, Г. М. Фридлендер, В. Р. Щербина и др.). Обильно выходят статьи и книги о методе социалистического реализма (Л. И. Тимофеева, Б. С. Рюрикова и мн. др.). Повышается интерес к нац. специфике лит-р (работы Б. И. Бурсова, К. Л. Зелинского, Г. Ломидзе).

Выросла практич. работа над изданием сочинений классиков (монумент. издание соч. и писем А. И. Герцена в 30 томах, полн. собр. соч. и писем И. С. Тургенева и др.). Мировое признание получила сов. текстология. Достижением литературоведч. библиографии явились обширные указатели по рус. лит-ре 18—20 вв., а также библиографии по древней рус. лит-ре, фольклору, лит. взаимосвязям, славяноведению. Значительно возросли во 2-й пол. 50-х и в 60-е гг. контакты сов. ученых с литературоведами социалистич. и капиталистич. стран.

Совр. Л. развивается интенсивнее вширь, чем вглубь. На фоне научно-собирательской, историко-описательной и издательской работы общие проблемы истории лит-ры и особенно методология, теория и поэтика занимают более скромное место. В начальной стадии находится разработка ряда актуальных проблем: создание более или менее целостной структуры Л., упорядочение литературоведч. терминологии, устранение методологич. эклектизма, постижение психологии творчества, фантазии, худож. интуиции и др.

- 380 -

Стремясь развивать все разделы совр. науки о лит-ре, сов. Л. наиболее широко исследовало историю лит-ры, в первую очередь лит-ру античности, Возрождения (особенно У. Шекспира), просветительства, реализм 19 в., рус. классич. лит-ру и, наконец, лит-ру социалистич. реализма как новый этап в развитии рус. и мировой лит-ры. Центрами научно-исследоват. работы являются Институт мировой литературы имени М. Горького в Москве и Институт русской литературы (Пушкинский дом) в Ленинграде.

Ю. Б. Смирнов, П. И. Шпагин.

На Украине после Октября Л. развивалось в борьбе с националистич. идеологией, сложившейся еще в 1-й пол. 19 в. В 40—60-е гг. 19 в. революц.-демократич. мысль (Т. Шевченко и др.) противостояла либерально-националистич. течению (П. Кулиш и др.). Лит.-критич. деятельность И. Франко и Леси Украинки сыграла важную роль в консолидации передовых лит. сил на всех укр. землях. Для укр. Л. 19 — нач. 20 вв. много сделали сторонники общеросс. академич. школ (И. Срезневский, М. Максимович, О. Бодянский, Н. Костомаров, М. Драгоманов, Н. Петров, Н. Дашкевич, А. Потебня, П. Житецкий, Н. Сумцов, В. Перетц и др.). В сов. время как отрасль Л. оформилось шевченковедение (труды М. Новицкого, П. Филипповича, Е. Кирилюка, Е. Шаблиовского, А. Белецкого, М. Рыльского и др.). Создан ряд монографий, посв. творчеству И. Франко, Леси Украинки, М. Коцюбинского, П. Мирного и др. Проблемы сов. лит-ры разрабатывают Н. Шамота, Л. Новиченко, А. Ищук, С. Крыжановский, С. Шаховской, Е. Старинкевич, О. Килимник, Ю. Мельничук и др. С 1957 в Киеве издается журн. «Советское литературоведение». Вышли 2-томная «История украинской литературы» (1954—59), «История украинской советской литературы» (1965).

В Белоруссии известны труды В. Борисенко, М. Ларченко, А. Адамовича, Г. Березкина, С. Майхровича, С. Александровича и др. Вышли «Очерки по истории белорусской литературы» (1956), «Очерк истории белорусской советской литературы» (1954), «Пути развития белорусской советской литературы 20—30-х гг.» (1960) Н. С. Перкина, монографии о Я. Купале и Я. Коласе.

В Грузии в кон. 19 в. выступил один из первых критиков-марксистов — Ф. Махарадзе. Ценные исследования классич. груз. лит-ры создали в сов. время К. Кекелидзе, П. Ингороква, Ш. Нуцубидзе, А. Барамидзе, Л. Асатиани, М. Зандукели и др. Еще в 1904 вышла «История грузинской литературы» А. Хаханишвили. В 1958 опубл. «История грузинской литературы» А. Барамидзе, Ш. Радиани и Б. Жгенти. Проблемы сов. лит-ры разрабатывают: Г. Джибладзе, С. Чилая, Д. Бенашвили, Г. Натрошвили, Г. Маргвелашвили и др. В Армении еще до Октября выступили критики-марксисты: С. Шаумян, С. Спандарян, А. Мясникян. В сов. время признание получили исследования ученых — М. Абегяна, А. Тертеряна, А. Кариняна, М. Мкряна, А. Ганаланяна и др. В Азербайджане Л. возникло в 19 в. (работы Г. Зардаби, Ф. Кочарли и др.). Известны труды сов. литературоведов: М. Рафили, Г. Араслы, М. Ибрагимова, Г. Гусейнова, Ф. Касум-заде, Дж. Джафарова, М. Арифа и др. Создана обстоятельная «История азербайджанской литературы» (тт. 1—3, 1943—57), монографии о классиках.

В Латвии до революции выступили критики-марксисты П. Стучка, Р. Пельше. Значительны совр. работы — А. Упита о проблемах социалистич. реализма, К. Краулиня, Э. Сокола (о Я. Райнисе), критич. статьи А. Григулиса и др. Издана 6-томная «История латышской литературы» (1956—63). В Литве известны работы К. П. Корсакаса. В 1957—65 вышла 3-томная «История литовской литературы». Выделяются работы

- 381 -

В. Миколайтиса-Путинаса, Б. Пранскуса, А. Венцловы, И. Шимкуса, К. Довейки и др. В критике выступают В. Галинис, В. Кубилюс, И. Ланкутис и др. В развитии эст. Л. заметную роль сыграли Ф. Туглас, Э. Пялль, Э. Сыгель, Э. Нирк и др.

В Молдавии издан 1-й том истории молд. лит-ры дооктябрьского периода, очерк истории сов. молд. лит-ры, ряд монографий. С книгами и сб-ками статей выступили: И. Вартичан, Р. Портной, В. Коробан, С. Чиботару, Н. Корлэтяну, Х. Корбу и др.

В среднеазиат. республиках Л. возникло в послеоктябрьскую эпоху. В Узбекистане созданы «История узбекской литературы» и «Очерки истории узбекской советской литературы»; выделяются работы литературоведов В. Захидова, Х. Якубова, Ю. Султанова, В. Абдуллаева. В Туркмении известны труды Б. Каррыева, А. Кекилова; в Таджикистане — А. Мирзоева, Х. М. Мирзо-заде и др. В 1958 в Казахстане вышел «Очерк истории казахской советской литературы», выходит «История казахской литературы» в 6 тт., а также науч. издания казах. эпосов. Изданы статьи и книги М. Ауэзова, С. Кенесбаева, А. Жубанова, К. Джумалиева, Е. Исмаилова, М. Габдуллина, М. Каратаева, М. Сильченко, Н. Смирновой и др. В Киргизии вышли «Очерки киргизской советской прозы» (2 тт., 1957—60) К. Асаналиева и др. Вырос отряд литературоведов и критиков: Б. Керимжанова, О. Джакишев, К. Асаналиев, Ш. Уметалиев, Дж. Таштемиров и др.

В Татарии работают литературоведы М. Х. Гайнуллин, М. Галеев, Г. Галиев, Г. Губайдуллин и др.; в Башкирии — А. Киреев, А. Харисов, Г. Хусаинов, Г. Рамазанов и др.; в Чувашии — М. Я. Сироткин и др.

Разработка богатого лит. наследия и лит-ры сов. времени во мн. республиках была связана с преодолением националистич. тенденций и вульгарного социологизирования. На совр. этапе обстоятельное исследование нац. лит-р сопровождается изучением лит. связей и взаимовлияний. Наиболее убедительно проблемы взаимосвязи решаются у народов, близких по историч. судьбам (лит-ры восточных славян, народов Кавказа, Прибалтики, Средней Азии, Севера, Поволжья). Изучаются проблемы нац. содержания и нац. формы. Закладываются основы науч. периодизации, выявляются закономерности всесоюзного лит. процесса. Научно-исследоват. работу возглавляют респ. ин-ты лит-ры.

См. также обзорные статьи о литературах народов СССР.

И. Г.

Лит.: К. Маркс и Ф. Энгельс об иск-ве, т. 1—2, М., 1957; В. И. Ленин о лит-ре и иск-ве, М., 1960; Лафарг П., Лит.- критич. статьи, вступ. ст. В. Гоффеншефера, М., 1936; Меринг Ф., Лит.-критич. статьи, предисл. Г. Лукача, т. 1—2, М. — Л., 1934; его же, Лит.-критич. статьи, предисл. Г. Фридлендера, М. — Л., 1964; Плеханов Г. В., Лит-pa и эстетика, т. 1—2, вступ. ст. Б. Бурсова, М., 1958; Воровский В. В., Лит.-критич. статьи, вступ. ст. И. Черноуцана, М., 1956; Луначарский А. В., Ленин и лит-ведение, М., 1934; его же, Статьи о лит-ре, М., 1957; его же, Метод диалектич. материализма в истории лит-ры, «ВЛ», 1962, № 11; Грамши А., Избр. произв., т. 3, М., 1959; Арагон Л., Лит-pa и иск-во, Избр. статьи и речи, М., 1957; Лукач Г., Лит. теории XIX в. и марксизм, М., 1937; Лифшиц М. А., Вопросы иск-ва и философии, М., 1935; его же, По поводу статьи И. Видмара «Из дневника», «Нов. мир», 1957, № 9; его же, Философия И. Видмара, «Нов. мир», 1958, № 12.

Литературоведение на Западе. Успенский Ф. И., Очерки по истории визант. образованности, СПБ, 1891; Жирмунский В. М., Новейшие течения историко-лит. мысли в Германии, сб. «Поэтика», в. 2, Л., 1927; История греч. лит-ры, т. 1—3, М. — Л., 1946—60; Верли М., Общее лит-ведение, пер. с нем., М., 1957 (есть библ.); Совр. книга по эстетике. Антология, пер. с англ., М., 1957; История рим. лит-ры, т. 1—2, М., 1959—62; Вейман Р., «Новая критика» и развитие бурж. лит-ведения, пер. с нем., М., 1965; Grucker E., Histoire des doctrines littéraires et esthétiques en Allemagne, P., 1883; Menéndezy Pelayo M., Historia de las ideas estéticas en España, t. 1—5, Madrid, 1883—91; Saintsbury G., A history of criticism and literary taste in Europe, v. 1—3, Edin. — L., 1934—35; Spingarn J. E., A history of literary criticism in the Renaissance, 2 ed., N. Y., 1908; Brunetière F., L’évolution de la critique depuis la Renaissance jusqu’à nos

- 382 -

jours, 5 éd., P., 1910; Atkins J. W. H., Literary criticism in Antiquity, v. 1—2, Camb., 1961; Markwardt B., Geschichte der Deutschen Poetik, Bd 1—4, В., 1937—59; Wellek R., A history of modern criticism, 1750—1950, v. 1—4, N. Haven. — L., 1955—1965 (ожидается выход 5 тома); Wellek R. and Warren A., Theory of literature, N. Y., 1956; Momenti e problemi dell’estetica, Mil., 1959.

Литературоведение на Востоке. Щербатской Ф. И., Теория поэзии в Индии, в сб.: Избр. труды рус. индологов-филологов, М., 1962; Ларин Б. А., Об изучении и переводах древнеинд. поэтики, в кн.: Романо-германская филология. Сб. ст. в честь акад. В. Ф. Шишмарева, Л., 1957; Эрман В. Г., Теория драмы в древнеинд. классич. лит-ре, в сб.: Драматургия и театр Индии, М., 1961; Regnaud P., La rhétorique sanskrite, P., 1884; De S. K., History of Sanscrit poetics, 2 ed., Calcutta, 1960; Kane P. V., History of Sanskrit poetics, Delhi, 1961; Purnalingam Pillai M. S., Jamil literature, Munnirpallam, 1929; Чаухан Ш., Очерк истории лит-ры хинди, пер. с хинди, М., 1960; Поэзия народов Индии, М., 1962; Рай Н., Бенгальская поэзия XIX—XX вв., М., 1963; История индийских лит-р, под ред. Нагендры, пер. с англ., М., 1964; Narasimhacharya R., History of Kannada literature, Mysore, 1940; Contemporary Indian literature, Delhi, 1957.

Алексеев В. М., Кит. поэма о поэте. Стансы Сыкун Ту (837—908), П., 1916; его же, Римлянин Гораций и китаец Лу Цзи о поэтич. мастерстве, «Изв. АН СССР. ОЛЯ», 1944, т. 3, в. 4; его же, Француз Буало и его кит. современники о поэтич. мастерстве, в кн.: Рефераты науч.-исследоват. работ за 1945, АН СССР. ОЛЯ, М., 1947; Позднеева Л. Д., К вопросу об обществ.-политич. и философ. взглядах поэта Юань Чжэня, в кн.: Сб. статей по истории стран Дальнего Востока, М., 1952; Лу Синь, Собр. соч., т. 1—4, М., 1954—56; Ло Гэньцзе, История кит. лит. критики, т. 1, Шанхай, 1957; Фишман О. Л., Лит. борьба в Китае 20-х годов, «ВЛ», 1958, № 3; Конрад Н. И., Краткий очерк истории кит. лит-ры, в кн.: Кит. лит-pa. Хрестоматия, т. 1, М., 1959; Цюй Цю-бо, Очерки и статьи, М., 1959; Кривцов В. А., Эстетич. взгляды древнего и ср.-век. Китая, в кн.: Основы марксистско-ленинской эстетики, М., 1960; Голыгина К. И., Осн. направления лит. теории Китая 19 — нач. 20 вв. Автореферат диссертации.., М., 1966; Лисевич И. С., Из истории лит. мысли в древнем Китае. («Три категории»), «Народы Азии и Африки», 1962, № 4; Го Шао-юй, История кит. лит. критики (Чжунго вэньсюэ пинин ши), Шанхай. 1961; The people’s new literature. Four reports at the First All-China conference of writers and artists, Peking, 1950; Waley A., Yuan Mei, eighteenth century Chinese poet, L., 1956; Liu Hsieh, The literary mind and the carving of dragons, N. Y., 1959; Debon G., Ts’ ang-Lang’s Gespräche über die Dichtung. Ein Beitrag zur chinesischen Poetik, Wiesbaden, 1962; Проблемы теории лит-ры... в странах Востока, М., 1964.

Японская лит-pa. Исследования и материалы, М., 1959; Китай. Япония. Сб. ст., М., 1961; История совр. япон. лит-ры, пер. с япон., М., 1961; Басё, Лирика, пер. с япон., М., 1964; Театр и драматургия Японии, М., 1965; Кабуки, пер. с англ., М., 1965; Гривнин В. С., Симадзаки Тосон. Био-библиографич. указ., М., 1957; его же, Нацумэ Сосэки. Био-библиографич. указ., М., 1959; его же, Акутагава Рюноскэ. Био-библиографич. указ., М., 1961; Хисамацу С., Общий очерк япон. лит-ры (Нихон бунгаку гайсэцу), т. 1—2, Т., 1931; его же, История развития теории поэзии (Кагакуси-но кэнкю), Т., 1932; его же, История япон. лит-ведения (Нихон бунгаку хёронси), т. 1—2, Т., 1951—52; Хасэгава Идзуми, Совр. лит. течения (Киндай бунгаку ронсо дзитэн), Т., 1963; Хасэгава Идзуми и Ёсимото Такаки, Развитие совр. критики (Киндай хихё-но тэнкай), Т., 1959; Okazaki Yoshie, Japanese literature in the Meiji Era, Т., 1955; Brower R. H. and Miner E., Japanese court poetry, Stanford, 1961.

Гордлевский В. А., Избр. соч., т. 2—3. М., 1961—62; Крачковский И. Ю., Избр. соч., т. 1—6. М. — Л., 1955—1960; Бертельс Е. Э., Избр. труды. Низами и Физули, М., 1962; его же, Избр. труды. Навои и Джами, т. 4, М., 1965; Дворянкова Н. А., Предпосылки и пути усвоения аруза в пашто, в сб.: Семитские языки, в. 2, (ч. 2), М., 1965; Эхтишам Хуссейн Саид, История лит-ры урду, пер. с хинди, М., 1961; Blochmann H. F., The prosody of the Persians, Calcutta. 1872: Brody H., Mitrique juive et hébraïque. B., 1895; Grundriss der iranischen Philologie, Bd 1—2. Stras., 1895—1904; Gibb E. J. W., A history of Ottoman poetry, v. 1—6, L., 1900—1909; Browne E. G., Literary history of Persia, v. 1—4, Camb., 1928—30: Nicholson R. A., Literary history of the Arabs, 2 ed., N. Y., 1930; The encyclopaedia of Islam, v. 1—4, Leyden — L., 1913—36, new ed.. v. 1—3, Leyden, 1954—65.

Литературоведение в России. Пыпин А. Н., Введение, в его кн.: История русской лит-ры, т. 1, СПБ, 1898; Тихонравов Н. С., Задачи истории лит-ры и методы ее изучения, Соч., т. 1, М., 1898; Веселовский А. Н., О методе и задачах истории лит-ры как науки, в его кн.: Историч. поэтика, Л., 1940; Истрин В. М., Опыт методологич. введения в историю рус. лит-ры XIX в., в. 1, СПБ, 1907; Архангельский А. С., Введение в историю рус. лит-ры, т. 1, П., 1916; Перетц В. Н., Краткий очерк методологии истории рус. лит-ры, П., 1922; Гудзий Н. К., История древней рус. лит-ры,. 8 изд., М., 1966 (Введение); его же, О рус. литературоведч. наследстве, «Вестник Моск. ун-та», Историко-филологич. серия, 1957, № 1; его же, Изучение рус. лит-ры в Моск.

- 383 -

ун-те (дооктябрьский период), М., 1958; Пиксанов Н. К., Рус. лит-ведение в Петерб.-Ленингр. ун-те, «Тр. Юбилейной научной сессии». Секция филологич. наук, Л., 1946; Шишмарев В. Ф., Александр Веселовский и рус. лит-pa, Л., 1946; История рус. критики, т. 1—2, М. — Л., 1958; Лаврецкий А., Эстетика Белинского, М., 1959; Бурсов Б. И., Мастерство Чернышевского-критика, Л., 1959; Н. А. Добролюбов — критик и историк рус. лит-ры, Л., 1963; История эстетики. Памятники мировой эстетич. мысли, т. 2, М., 1964 (раздел «Россия»); Берков П. Н., Введение в изучение истории рус. лит-ры XVIII века, ч. 1 — Очерк лит. историографии XVIII в., Л., 1964; Выготский Л. С., Психология искусства, М., 1965 (главы 2, 3, 4).

Литературоведение в СССР. Ярхо Б. И., Границы научного лит-ведения, «Искусство», 1925, № 2, 1927, № 1; Сакулин П. Н., К итогам рус. лит-ведения за 10 лет, «Лит-ра и марксизм», 1928, № 1; Томашевский Б., Теория лит-ры. Поэтика, 6 изд., М. — Л., 1931; Лебедев-Полянский П. И., Сов. лит-ведение в СССР за 20 лет, «Изв. АН СССР. Отд. обществ. наук», 1937, № 5; Поспелов Г. Н., Теория лит-ры, М., 1940; Берков П. Н., Введения в технику литературоведческого исследования. Источниковедение, библиография, разыскание, Л., 1955; Теория лит-ры. Осн. проблемы в историч. освещении, [т. 1—3], М., 1962—65; Бельчиков Н. Ф., Пути и навыки литературоведч. труда, М., 1965; Тимофеев Л. И., Основы теории лит-ры, М., 1966; Вопросы методологии лит-ведения. Сб. ст., М. — Л., 1966; Палиевский П. В., Мера научности, «Знамя», 1966, № 4; Машинский С., Пути и перепутья (Из истории сов. лит-ведения), «ВЛ», 1966, № 5, 8; Балухатый С., Теория лит-ры. Аннотир. библиография, [Л.], 1929; Сов. лит-ведение и критика. Рус. сов. лит-pa. (Общие работы). Книги и статьи 1917—1962. Библиографич. указатель, М., 1966.