- 254 -

ЛИТЕРАТУ́РНАЯ КРИ́ТИКА — один из видов лит. творчества, оценка и истолкование худож. произведения, а также явлений жизни, в нем отраженных. В отличие от истории лит-ры, Л. к. освещает обычно процессы, происходящие в совр. лит. движении, рассматривает текущую журнальную и книжную продукцию. Однако не столько материал, сколько сам подход, продиктованный современными обществ. задачами и живым восприятием читателя, отличает Л. к. даже в тех случаях, когда речь идет о классич. наследии прошлого, входящем в культурный обиход современности. Л. к. тесно связана с эстетикой.

Слово критика происходит от греческого κριτικός — судящий. Критич. суждения о лит-ре возникли одновременно с самим ее рождением, первоначально как мнение наиболее уважаемых, умудренных читателей. Первый читатель был по существу и первым критиком. Выделившись уже в эпоху античности как особое профессиональное занятие, Л. к. еще долгое время сохраняла в ряду иных видов творчества скромное «прикладное» значение — общей оценки произведения, поощрения или осуждения автора, рекомендации книги другим читателям. С ходом времени, в результате развития и дифференциации лит. жанров, прогресса худож. и науч. мышления, цели и характер Л. к. становятся сложнее, а сами требования к ней разнообразнее и ответственнее. Т. о., само теоретич. определение Л. к. должно быть осознано исторически. Так, рус. критика допушкинской поры — в согласии с французской классицистской эстетикой — требовала лишь беспристрастной и осн. на здравом вкусе оценки произведения с указанием на отд. «погрешности» и «красоты». Во времена В. Г. Белинского оценка произведения строится уже на истолковании его как художественного целого, в единстве его идей и образов, а сама деятельность писателя рассматривается в его отношении к эпохе, обществу, лит. современности. Не удовлетворяясь лишь оценкой и истолкованием произведения в свете идейного замысла автора, Н. А. Добролюбов выдвинул в качестве главной задачи Л. к. — суждение о самой жизни, ее процессах, социальных типах, составленное на основе правдивых свидетельств художника, изображенных им картин. «Реальная критика» Добролюбова впервые приобретала столь откровенно публицистич. характер. При этом Добролюбов не навязывал произведению смысла, какого в нем объективно не содержалось. Принципиальная новизна его подхода, расширившего само понятие о критике, заключалась в таком истолковании реалистич. произведения, какое позволяло обнаружить подлинную глубину его жизненного содержания. Лучшие стороны

- 255 -

революционнодемократической критики поры ее расцвета унаследованы и продолжены русской марксистской критикой, вооруженной пониманием основных законов социально-исторического развития. В статьях и суждениях В. И. Ленина о литературе принципы «реальной критики» получили марксистское обоснование и развитие.

В ходе идейно-лит. борьбы в разное время выдвигались также концепции «биографической критики» (Сент-Бёв и его последователи), «эстетической критики» (А. В. Дружинин и др.), «органической критики» (А. А. Григорьев) и т. п. Эти теории, если рассматривать их методологич. смысл, отражали внимание критиков к тем или иным реально существующим свойствам худож. произведения и творч. процесса, но взятым односторонне — без учета социальной функции иск-ва.

С течением времени от Л. к. обособились в отд. отрасли знания теория и история литературы. Но и критика в узком смысле слова удержала те свойства, какие сопутствовали возникновению различных сторон лит. науки — историзм, теоретич. основательность, общеэстетич. критерии.

Совр. марксист. критика стремится рассматривать худож. произв. в единстве всех его определений и качеств — с точки зрения социологической, эстетической, этической и т. д. Л. к., подобно самому худож. творчеству, служит, т. о., средством познания жизни и воздействия на нее. Однако достоинства марксист. метода в критике не действуют сами по себе и не обеспечивают автоматически расцвета критич. жанров. Как и в других областях творчества, критику необходим талант, родственный таланту и художника и ученого, хотя и не идентичный с ними, а также возможность широкого общения и взаимопонимания с читателем. Упадок или расцвет критических жанров находятся в известной зависимости от общественной атмосферы, меры активности читательской аудитории, представителем к-рой в лит-ре выступает критик. Л. к. должна рассматриваться непременно в ее взаимоотношениях и с писателем и с читателем. Критика, обращенная исключительно к писателю как создателю произведения и указывающая ему достоинства и промахи его труда в целях исправления и совершенствования, обычно ставит перед собой узко профессиональные цели и имеет сравнительно небольшой диапазон обществ. влияния. Еще у́же значение критики, обращенной к критикам же и имеющей характер внутрицеховой полемики. Критика, обращенная к читателю, рассчитывает на несравненно более широкое поле деятельности: не теряя своих профессиональных качеств, она в то же время как бы становится мерой обществ. признания произведения и бывает обычно более убедительна даже для самого художника. «...Мне надо написать статью о твоих повестях, — пишет Н. А. Некрасов И. С. Тургеневу, — тогда я буду свободнее — я буду писать не для тебя, а для публики, и, может быть, скажу что-нибудь, что тебе раскроет самого себя как писателя: это самое важное дело критики...» (Полн. собр. соч., т. 10, 1952, с. 328).

Обращаясь к читателю, критик не только растолковывает ему произведение, но вовлекает в живой процесс совместного осмысления прочитанного, воскрешает прежние худож. впечатления, дает возможность заново пережить их вместе с автором, но на новом уровне понимания. В этом отношении талант критика должен нести в себе качества, близкие самому иск-ву. Критик должен обладать высоким вкусом, худож. чутьем; Тургенев говорил даже об особом инстинкте прекрасного у Белинского. Способность рассматривать произведение как худож. целое, не упрощая его примитивным разбором и не омертвляя его ткань, заключается в особой чуткости к образному восприятию мира. Пытаясь

- 256 -

уяснить себе и другим написанное художником, критик как бы воссоздает его заново, переосмысляя в согласии с тем, что дано автором, и сопоставляя с действительностью. Общие социальные и моральные проблемы он, вслед за художником, рассматривает в частных проявлениях и судьбах людей, а в конкретных этич. и эстетич. моментах произведения обнаруживает их обществ. содержание. В этом смысле критика, как и лит-pa, может быть отнесена к области «человековедения». Это исключает всякое «своеволие» критика по отношению к образному миру, созданному художником.

Обязанности критика перед автором заключаются в том, чтобы учитывать особенности образного мышления именно этого художника, законы, «им самим над собой признанные» (Пушкин). Только доверчиво войдя в мир воображения писателя, поставив его в связь с существ. проблемами современности, можно по заслугам оценить и наиболее сильные его стороны, и его слабости, противоречия, дать его образам и картинам более широкое социальное и эстетическое объяснение.

Мера обществ. воздействия критич. слова зависит, несомненно, и от того жанра, в к-ром работает критик. В совр. Л. к. культивируются такие жанры, как статья, рецензия, обзор, эссе, литературный портрет, полемическая реплика, библиографическая заметка. В зависимости от цели и жанра, начиная от простой информации читателя о вышедшей книге и кончая постановкой больших обществ. и лит. проблем в программной статье, по-разному проявляются свойства критика. Однако совр. критик в известном смысле соединяет в себе политика, психолога, этика, иногда экономиста с эстетиком и художником, и лишь в соединении этих качеств его фигура, по выражению А. В. Луначарского, становится законченной.

В сов. критике особое значение приобретает партийная направленность критич. выступлений, основательность марксистско-ленинской подготовки критика. Доказательная и убедительная Л. к. получает возможность влиять на ход развития лит-ры, течение лит. процесса в целом, последовательно поддерживая одни и отвергая другие тенденции. В свою очередь, критик не может не испытывать известного давления худож. материала, к-рый служит почвой для его наблюдений и выводов. Следовательно, критик не только «учит» литературу, но и учится у нее. Чуткость к новому в иск-ве — необходимая черта Л. к., гарантирующая ей внимание читателей и авторитет среди писателей.

Субъективизм и догматизм — две наиболее распространенные болезни критич. жанра. Критике, основанной на научных приемах объективного исследования и живом обществ. интересе, противостоят, с одной стороны, критика импрессионистическая, субъективная, эссеистская, с другой стороны — критика нормативная, догматическая. Обе эти разновидности критики менее всего ориентируются на читателя и пренебрегают своими обязанностями перед писателем. Импрессионист. критика, полагая главную свою цель в сохранении свежего, непосредственного восприятия произв. иск-ва, считает себя свободной от концепций, целостного взгляда на вещи, осознанной точки зрения. Своевольно группируя отд. наблюдения, такой критик принимает в расчет как бы только одного читателя — самого себя, собственные эмоции. Импрессионистич. критике нередко сопутствуют изящество слога, произвольные ассоциации, парадоксальная манера изложения.

Нормативная, догматич. критика, не доверяя непосредственным читательским впечатлениям, даже игнорируя их, исходит из предвзятых, априорных суждений

- 257 -

о худож. произв. Опираясь на некий свод требований, регламентаций и правил, в той или иной мере оправданных традицией, прошлым опытом иск-ва, или вовсе произвольных, нормативная критика прибегает к шаблонным формулам оценки и оттого не может уловить и осознать главное свойство иск-ва — его новизну, новизну не столько даже в формах выражения, сколько в самой поэтич. мысли, в характерах и конфликтах. Оттого нормативная критика часто с большим опозданием признает истинные достижения иск-ва, зато легко удовлетворяется эпигонскими, малозначительными и просто антихудож. сочинениями на том основании, что они привычны, обычны, дают лишь новые вариации знакомых, уже бытовавших сюжетов и образов. Если критика в целом представляет собою отражение суждений и интересов различных читательских слоев, то нормативная критика опирается на наиболее консервативную, отсталую часть читателей, принимая и культивируя предрассудки читательской психологии. В борьбе с субъективизмом импрессионист. критики и догматизмом нормативной у нас завоевывает себе авторитет критика — идейная по убеждениям, общественная по характеру, научная и творческая по методу, аналитическая по приемам исследования, демократическая по связи с обширной читательской аудиторией.

Вследствие положения, занимаемого критиком в лит. процессе, ответственной его роли в судьбе книги и ее автора, большое значение приобретает и критич. этика. Суждение о произв. лит-ры накладывает на критика существенные моральные обязательства, делает необходимой щепетильную честность аргументации. Всякого рода натяжки, передержки, необоснованные сближения, произвольное цитирование, тенденциозные придирки, навешивание ярлыков, голословные выводы — несовместимы с самой сутью этой лит. профессии. Вместе с тем исключительно важно и требование «искренности в критике», выдвинутое в свое время Н. Г. Чернышевским. Критик должен проявлять высокую взыскательность, он должен быть свободен от гипноза известных имен, разрушать атмосферу лит. чинопочитания и сановничества. Прямота и откровенность суждений во всех случаях обязательны для критика. «...Если перед вами два романа, отличающихся фальшивою экзальтациею и сентиментальностью, и один из них носит имя неизвестное, а дру-гой — имя, пользующееся весом в литературе, то на который вы должны напасть с большею силою? На тот, который более важен, т. е. вреден для литературы» (Чернышевский Н. Г., Полн. собр. соч., т. 2, 1949, с. 257). Это не значит, что сурового критич. разбора не заслуживают серые, «проходные» книги, образцы заурядной беллетристики, ремесленные поделки. Ничтожные как факт худож. лит-ры, они дают нередко критике повод говорить о них как о факте, связанном с явлениями обществ. быта, воспитанием вкуса, читательской психологии и т. п. Прямота и резкость в суждениях о ремесленной лит-ре — качество, присущее передовой рус. критике со времен Белинского, писавшего в «Литературных мечтаниях»: «Будь всё тихо и чинно, будь везде комплименты и вежливости, тогда какой простор для бессовестности, шарлатанства, невежества: некому обличить, некому изречь грозное слово правды!...» (Полн. собр. соч., т. 1, 1953, с. 70).

Науч. убедительность аргументации в соединении с партийной определенностью суждений, идейной принципиальностью и прямотой — основа морального авторитета сов. критики, ее влияния на литературу.

В. Я. Лакшин.

Предпосылки русской литературной критики возникли еще в древнерус. лит-ре. Это попутные критич. оценки и суждения в летописях и др.

- 258 -

памятниках — т. н. оговорки, библиографич. описи и краткие аннотации, биографии лит. деятелей (напр., жизнеописание Максима Грека, 16 в.) и т. д. Собственно Л. к. возникает к сер. 18 в. Первой критич. статьей принято считать работу В. К. Тредиаковского «Письмо, в котором содержится рассуждение о стихотворении...» (1750); здесь же впервые употреблено само слово «критика». На первых порах рус. Л. к. носила чисто оценочный характер; типичный пример — «Рассмотрение од г. Ломоносова» А. П. Сумарокова (1758, опубл. 1781), где без всякого анализа и доказательств строфы од Ломоносова были разбиты по рубрикам: «строфы прекраснейшие», «строфы прекрасные», «строфы весьма хорошие» и т. д. Но в нек-рых работах Тредиаковского, Сумарокова, М. В. Ломоносова, Н. И. Новикова уже складывались основы теоретич. подхода к лит-ре. Наиболее интересно в этом отношении «Слово о Ломоносове» А. Н. Радищева (включено в «Путешествие из Петербурга в Москву»), содержавшее развернутую характеристику личности и творчества поэта. Проблематика рус. Л. к. 18 в. определялась гл. обр. становлением норм лит. языка и стихосложения, развитием на рус. почве принципов классицизма и Просвещения.

Н. М. Карамзин, к-рого В. Г. Белинский считал «...основателем критики в русской литературе...» (Полн. собр. соч., т. 9, 1955, с. 145), сделал отдел критики и библиографии постоянным отделом в «Московском журнале» (1791—92) и в «Вестнике Европы» (1802—03). Отталкиваясь от свойственной классицизму регламентации и рассудочности, он выдвинул на передний план проблему эстетич. сопереживания, культивировал критику, основанную «...единственно на вкусе, неизъяснимом для ума» (Соч., т. 3, СПБ, 1848, с. 646). Критич. принципы Карамзина были развиты П. И. Макаровым и В. А. Жуковским (ст. «Критика», 1809). Одновременно начался пересмотр «образцовых» сочинений (напр., разбор П. М. Строевым «Россияды» М. М. Хераскова, 1815), развернулась критика рус. классицистов, к-рая вначале велась преим. с позиций самого классицизма (А. Ф. Мерзляков), а затем была подхвачена и усилена романтиками. Борьба романтиков с классицистами получила программное выражение в «Разговоре между Издателем и Классиком...» П. Вяземского, опубл. в качестве предисл. к поэме А. С. Пушкина «Бахчисарайский фонтан» (1824). При этом развитие самой романтич. критики, как и романтич. метода в целом, происходило в сложном взаимодействии с архаич. течениями. Еще литераторы, связанные с Вольным обществом любителей российской словесности (прежде всего О. М. Сомов в кн. «О романтической поэзии», 1823), защищали нек-рые формы поэтики классицизма, стремясь наполнить их новым, гражд. содержанием и противопоставить элегич. и камерной поэзии. Аналогич. задачу более решительно выдвигали «младшие архаисты» (термин Ю. Н. Тынянова): П. А. Катенин, А. С. Грибоедов и в первую очередь В. К. Кюхельбекер, доказывавший в ст. «О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие» (1824) преимущество высоких стилей и жанров (в т. ч. оды). Статьи Кюхельбекера, а также обзоры А. А. Бестужева и статья К. Ф. Рылеева «Несколько мыслей о поэзии» (1825) — яркие образцы декабристской Л. к., утверждавшей идеи самобытности рус. лит-ры, развития в ней сатирич. и гражд. направления.

Судьба Л. к. 2-й пол. 20 — нач. 30-х гг. определялась тремя важнейшими факторами: развитием и видоизменением романтич. критики, возникновением философ. критики и, наконец, реалистич. исканиями Пушкина, находившими отражение и в его критич. практике. Теоретик последекабрист. романтизма Н. А. Полевой связывал борьбу романтизма и классицизма с отражением

- 259 -

социальных процессов, с развитием в новой европ. истории антифеод. и нац.-освободит. движений; он поддерживал произв. В. Гюго, раннего Пушкина и др. Полевой внес в Л. к. манеру свободного, эмоционально-приподнятого «отчета» об эстетич. впечатлениях, что было связано и с его отталкиванием от сухого аналитич. разбора («не будем уподобляться старым Лагарпам, доказывая правилами риторики изящества») и гл. обр. с общей романтич. трактовкой поэзии как «непонятного, странного безумия». Философ. критика (Д. В. Веневитинов, В. Ф. Одоевский, И. В. Киреевский и прежде всего Н. И. Надеждин) поставила перед собой задачу объяснения лит. фактов на основе единой философ. системы; характерен пересмотр ею ряда традиц. категорий, в т. ч. «вкуса», выдвинутого еще Карамзиным в качестве гл. критерия худож. суждения (В. Одоевский писал: «...на чем же должна основываться эта Критика вкуса, если изящное не может иметь постоянных, строгих законов?», — «Мнемозина», ч. 1, 1824, с. 64—65). Выводя смену форм иск-ва из развития мирового духа, философ. критика (И. Киреевский в ст. «Обозрение русской словесности за 1829 год», 1830; Н. Надеждин в диссертации «О происхождении, природе и судьбе поэзии...» 1830) приходила к выводу об устарелости романтизма и необходимости новой «объективной» поэзии, хотя в практич. применении этого тезиса она действовала непоследовательно.

Наиболее точно задачам нового лит. периода соответствовали критич. работы Пушкина, выступившего как против романтич. произвола, так и против навязывания лит-ре дидактич. и морализаторских установок. Большое значение имело определение Пушкиным критики как «науки», свободной от субъективизма и обнимающей широкий круг задач: и переоценка «образцов», и «деятельное наблюдение современных замечательных явлений», и, наконец, управление «общим мнением» публики (см. заметки «О критике», ок. 1830; «О журнальной критике», 1830). В развитие стилей Л. к. Пушкин внес иск-во точной, лапидарной характеристики, умение «...в простом извещении об книге быть таким же необыкновенным, таким же поэтом, как в стихах» (Киреевский И. В., Полн. собр. соч., т. 1, М., 1911, с. 18—19).

В деятельности В. Г. Белинского рус. Л. к. достигла своего расцвета. Примкнув в осн. к философ. направлению критики, Белинский усвоил и развил достижения и других ее течений. Он завершил переоценку худож. явлений прошлого, поставив в первой же своей большой работе «Литературные мечтания» (1834) «...на очную ставку всю русскую литературу...» (Григорьев А., Соч., т. 1, СПБ, 1876, с. 577). Стремясь объединить социальные и эстетич. критерии, Белинский разработал учение о «пафосе» (в пятой статье о Пушкине, 1844, в ст. «Сочинения Зенеиды Р-вой», 1843, и др.), требовавшее от критики последовательного решения двух задач: глубокого проникновения в худож. мир. писателя и — на этой основе — определения его историч. заслуг. Новаторскими были положения Белинского об отличии высокой поэзии и беллетристики, талантов «чисто художественных» и талантов, руководствующихся «сознанной» мыслью (см. Полн. собр. соч., т. 10, 1956, с. 318), что преследовало цель дифференцировать слишком общий подход к иск-ву в предшествующей критике. Исходя из положения философ. критики о господстве в современности «реальной», или «объективной», поэзии и рассматривая иск-во с позиций революц. демократии, Белинский разработал цельную теорию реализма, связав с нею конкретную критич. практику. Многие факты текущей лит-ры, в т. ч. большинство произв. Пушкина, Н. В. Гоголя, М. Ю. Лермонтова, первые вещи А. И. Герцена, И. С. Тургенева, И. А. Гончарова, Д. В. Григоровича, получили в его критике наиболее полную и точную

- 260 -

по тому времени оценку. Значителен вклад Белинского в развитие форм и стилей Л. к.: он довел до совершенства многие жанры, в т. ч. годового обозрения, полемич. статьи, памфлета, лит. «разговора»; ввел жанр монографич. цикла (статьи о Пушкине, 1843—1846). В худож. разборах Белинский дал первые образцы естественного сочетания критики и публицистики.

В конце 40 — нач. 50-х гг. принципы реализма и историч. подхода к иск-ву развивали П. В. Анненков (он первый в «Заметках о русской литературе 1848 года», 1849, применил термин «реализм»), В. П. Боткин, а также плеяда молодых критиков, вступивших в лит-ру в конце жизни Белинского: В. Н. Майков, А. Н. Плещеев, С. С. Дудышкин и др. Среди них выделялся В. Майков, впервые давший тонкую характеристику психологизма Ф. М. Достоевского («Нечто о русской литературе в 1846 году», 1847). В то же время, критикуя Белинского, молодые литераторы, в значит. мере под влиянием идеологии петрашевцев, обнаруживали стремление к антропологич. истолкованию иск-ва и подчас механически выделяли «...лучшую сторону литературных произведений — их содержание...» (слова Дудышкина, см. «Современник», 1848, т. 12, № 11, отд. 3, с. 4). В сер. 50-х гг. оформилось течение «эстетической критики» (А. В. Дружинин, позднее Анненков и Боткин), содействовавшее исследованию специфики лит-ры, но в целом односторонне противопоставлявшее форму иск-ва его содержанию и социальной функции. Значит. глубже и диалектичнее решал проблему худож. формы и содержания А. А. Григорьев. В своей теории «органической критики» («Несколько слов о законах и терминах органической критики», 1859, и др.) Григорьев выступал за произв. «живорожденные», т. е. органически включающие «сердечную мысль» творца. Критик дал глубокие характеристики соч. Тургенева, А. Н. Островского, Пушкина и особенно Гоголя, в творчестве к-рого им было впервые осознано и объяснено гротескное начало.

Ю. В. Манн.

Во 2-й пол. 50-х — 1-й пол. 60-х гг. в условиях бурного развития обществ. мысли и нарастания идей крест. революционности Л. к. приобрела небывалый дотоле обществ. резонанс. Потребностям времени наиболее соответствовала лит.-критич. деятельность Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова в «Современнике», Д. И. Писарева в «Русском слове», а также А. И. Герцена за рубежом, в осн. продолжавших и развивавших традиции Белинского. В этом же русле находились критич. вы-ступления Н. А. Некрасова и Н. П. Огарева. Особенностями Л. к. этого времени были публицистич. направленность и стремление поставить худож. лит-ру на службу актуальным общественно-политическим задачам. Принципы «реальной критики» наиболее определенно сформулированы Добролюбовым: «...Литература представляет собою силу служебную, которой значение состоит в пропаганде, а достоинство определяется тем, что и как она пропагандирует» (Собр. соч., т. 6, 1963, с. 309). Поэтому оценка лит. произв. определяется степенью его соответствия жизненной правде, а задача Л. к. состоит в сопоставлении изображенного в лит-ре с явлениями самой жизни. Т. о., худож. произв. может служить серьезным поводом для постановки важнейших проблем текущей действительности. Эти принципы Л. к. основывались на положениях материалистич. эстетики, к-рые отстаивал Чернышевский в диссертации «Эстетические отношения искусства к действительности» (1855): «Воспроизведение жизни — общий характеристический признак искусства, составляющий сущность его; часто произведения искусства имеют и другое значение — объяснение жизни; часто имеют они и значение приговора о явлениях жизни» (Полн. собр. соч., т. 2, 1949, с. 92). В работе «Очерки гоголевского периода русской литературы» (1855—56) Чернышевский

- 261 -

дал картину лит. борьбы 30—40-х гг., развития лит.-эстетич. мысли «гоголевского периода», впервые определил роль Белинского, традиций Гоголя и «натуральной школы» для рус. реалистич. лит-ры последующего времени.

На материале творчества И. А. Гончарова, А. Н. Островского, И. С. Тургенева, М. Е. Салтыкова-Щедрина, Ф. М. Достоевского Добролюбов в статьях 1857—61 разработал принципы «реальной критики» и поставил острые вопросы времени: он бичевал реакцию и крепостничество (ст. «Темное царство»), высмеивал либерализм, связывая его с психологией, порожденной крепостным правом (ст. «Что такое обломовщина?»), призывал к революц. изменению действительности, к изображению положит. героя из народа, революц. деятеля (ст. «Когда же придет настоящий день?»). Однако просветит. характер мировоззрения революц. демократов приводил к утере историзма в суждениях о лит-ре предшествующих эпох, в частности к недооценке Пушкина, к-рая приняла вульгаризаторские формы в известных статьях Писарева «Пушкин и Белинский» (1865), «Разрушение эстетики» (1865).

Добролюбов утверждал: «...Автор может ничего не дать искусству, не сделать шага в истории литературы собственно, и все-таки быть замечательным для нас по господствующему направлению и смыслу своих произведений» (Собр. соч., т. 7, 1963, с. 241). Такого рода утверждения давали повод противникам революц.-демократич. критики для обвинений ее в игнорировании художественности, в отсутствии эстетич. критериев искусства. В действительности критики-демократы дали образцы проникновенного анализа классических произведений совр. литературы в единстве содержания и формы, что особенно обнаруживалось у Добролюбова.

Большое значение в лит. борьбе имели работы Герцена, опубл. за границей: «О развитии революционных идей в России» (1851) и «Новая фаза русской литературы» (1864), отмеченные широтой эстетич. суждений и историзмом в худож. оценках. Герцен впервые анализировал историко-лит. процесс в прямой связи с освободит. движением, с антикрепостнич. и вольнолюбивыми настроениями, проявившимися в творчестве Грибоедова, Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Полемизируя с Добролюбовым и Писаревым, он отстаивал историч. значение «лишних людей» дворянской лит-ры — Чацкого, Онегина, Рудина.

Боевой публицистич. характер носила лит. деятельность Писарева, к-рый в лит.-критич. и научно-публицистич. работах с огромным темпераментом обличал реакционеров и крепостников, представителей идеализма в науке и философии, выступал против т. н. эстетич. критики, пропагандировал образ «мыслящего пролетария», революц. разночинца (статьи «Базаров», 1862; «Мыслящий пролетариат», 1865, и др.).

С сер. 60-х гг. революционно-демократич. традиции в рус. критике продолжали Н. В. Шелгунов, Салтыков-Щедрин; меньшей последовательностью отличались критич. выступления М. А. Антоновича, В. А. Зайцева, Г. З. Елисеева, Г. Е. Благосветлова и нек-рых других литераторов, во многом отступивших от принципов «реальной критики» Чернышевского и Добролюбова.

Б. А. Абрамов.

Влиятельным противником критиков-демократов был Н. Н. Страхов, выступивший в 60-е гг. в русле «органич. критики» и продолжавший ее в 80-х гг. Он искал почвеннические идеи в творчестве Пушкина, Гоголя, Герцена и отрицал идеи революц. демократов как «западников»; вместе с тем свои положит. воззрения в значит. мере основывал на заимствованиях из Гегеля, а также Э. Ренана и др. зап. историков культуры. Декларируя эстетич. принцип в критике, Страхов

- 262 -

сочетал худож. анализ с религ. и философ. суждениями (см., напр., о творчестве Л. Н. Толстого). Своеобразное прочтение и тонкий худож. анализ дал консервативный публицист К. Н. Леонтьев в кн. «О романах Л. Н. Толстого. Анализ, стиль и веяние» (1890, отд. изд. 1911). Как лит. критик выступал философ-идеалист В. С. Соловьев. Ему принадлежит религиозно-философ. истолкование произв. Ф. И. Тютчева, Я. П. Полонского, А. А. Фета, Ф. М. Достоевского. В 80-е гг. в русле идей Страхова выступил Ю. Н. Говоруха-Отрок, а в 90-е гг. — В. В. Розанов (отчасти). Первый из них, продолжая философско-этич. критику, усилил в ней христ. мотивы. Обладая ярким дарованием, он подчас преодолевал взгляды своего окружения (напр., высокая оценка В. Г. Короленко). У Розанова собственно к критике относятся кн. «Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского»_-(1894) и неск. статей, вошедших в сб. «Литературные очерки» (1899). Если в «Легенде...» он сумел раскрыть религ. проблематику Достоевского, то по отношению к др. писателям его оценки были крайне парадоксальны (напр., Гоголя он считал родоначальником рус. «нигилизма», высмеявшим все лучшее в России) и объясняются его декадентскими воззрениями. На крайне правых лит. позициях стояли В. П. Мещерский (в журн. «Гражданин»), М. Н. Катков («Русский вестник»), В. П. Буренин («Новое время»).

Консервативному направлению противостоял в 80—90-х гг. народнич. лагерь во главе с Н. К. Михайловским (А. М. Скабичевский, М. А. Протопопов и др.). Народники печатались в «Отечественных записках», «Северном вестнике» (первого периода), «Русской мысли», «Русском богатстве». Провозглашая себя наследниками «шестидесятников», они на деле утрировали идейное наследие революц. демократов.

Самые значит. работы Михайловского посвящены творчеству Г. И. Успенского и М. Е. Салтыкова-Щедрина, писателей наиболее родственных ему по демократич. пафосу и остроте постановки проблемы — народ и интеллигенция. Однако народнический подход к явлениям иск-ва помешал Михайловскому правильно оценить творчество чуждых ему идеологически художников — Ф. М. Достоевского и А. П. Чехова. В творчестве Достоевского он видел лишь социально опасное изображение страданий и жестокого мучительства, а также антиреволюц., антинигилистич. тенденции; творчество Чехова он считал безыдейным, холодным. Близко к наследию «шестидесятников» стоял Скабичевский, автор работ «40 лет русской критики» и «История новейшей русской литературы». Характерной для эпохи безвременья была группа «правых народников» во главе с И. И. Каблицем-Юзовым, тяготевшая к славянофильству и культурничеству. Особняком в народнич. критике стоял В. Г. Короленко, создавший талантливые лит. портреты Г. Успенского, В. Гаршина, Чехова и отрицавший «фантастическую метель модернизма» (в ст. о Л. Толстом). К народнич. критике нач. 20 в. принадлежал Р. В. Иванов-Разумник. Либеральная критика, группировавшаяся вокруг журн. «Вестник Европы», исповедуя идеи обществ. прогресса, отличалась, однако, бо́льшим вниманием к вопросам эстетики и практически смыкалась с академич. лит-ведением (работы С. А. Венгерова, А. Н. Пыпина, Н. А. Котляревского, Д. Н. Овсянико-Куликовского, К. К. Арсеньева, В. Д. Спасовича, Алексея Н. Веселовского; большинство из них тяготело к культурно-исторической школе, см. Литературоведение).

В конце 80-х гг. наступил новый этап в развитии рус. Л. к. В народнич. журн. «Северный вестник» произошла переориентация: его критик А. Волынский начал полемику против Михайловского, в защиту идеализма. Узловым вопросом спора стало отношение

- 263 -

к наследию Белинского и «шестидесятников». В серии статей (отд. изд. «Русские критики», 1896) Волынский резко критиковал материалистич. эстетику революц. демократов, обвиняя их в игнорировании худож. формы, утилитаризме и упрощенчестве. В отличие от более поздних суждений нек-рых символистов, Волынский не целиком отрицал Белинского и даже Писарева; он отмечал у них немало положительного, однако полагал, что в России подлинно худож. критики еще не было. Волынский отмежевывался от выступавших в том же «Северном вестнике» символистов (Д. С. Мережковский, З. Н. Гиппиус, К. Д. Бальмонт, Ф. Сологуб); он ставил Горького-художника выше др. совр. писателей, в целом же, подобно символистам, он оставался в русле идеалистич. эстетики.

Впервые рус. символизм осознал себя как направление в кн. Мережковского «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (1893). После закрытия «Северного вестника» (1898) осн. журналом критиков-символистов был «Мир искусства», а затем журн. «Новый путь» (1903—04), ставший органом т. н. религиозно-философских собраний. В 1904 в Москве возник журн. «Весы», редактируемый В. Я. Брюсовым. Символист. движение выдвинуло ряд критиков: И. Ф. Анненский, Мережковский, Гиппиус, Брюсов, А. А. Блок, Андрей Белый, В. И. Иванов. Будучи одновременно поэтами, они проявили глубокий интерес к формальному анализу, при сохранении внимания к миропониманию художника в духе идеализма В. С. Соловьева. Образцом импрессионистич. метода в критике явилась «Книга отражений» Анненского: в ней критик-поэт создает вариации на тему анализируемого произв., как бы продолжая в себе творчество автора. Мережковский в работах по рус. лит-ре продолжил В. Соловьева в применении христ. символики и «вечных проблем» (христ. и языческого начала) к жизни и творчеству писателей — Пушкина, Толстого, Достоевского. З. Гиппиус сочетала те же «вечные проблемы» с нападками на «созвездие Большого Максима» (Горький и его окружение). Наиболее значит. и самым академичным из критиков-символистов был Брюсов, не разделявший, однако, их религ.-философ. умонастроения, а после Октябрьской революции провозгласивший «смерть» рус. символизма. Особенно ценны его статьи о Пушкине и кн. «Далекие и близкие» (1912). Брюсов первым в России заложил основы критики стихотв. текста, «науки о стихе». За рамки декадент. умонастроения выходят «лирические статьи» Блока, в к-рых символист. идеи переплетаются со своеобразным «почвенничеством». Блок заново открыл творчество А. Григорьева, весьма сочувственно писал о совр. реалистах во главе с Горьким. Примечательной частью критич. наследия А. Белого остаются его мысли о синтезе иск-в и его методы стихового анализа («Символизм», 1910, и др.), особенно статистические, во многом продолженные «формальной школой» и структурализмом. Заметное место среди поэтов-критиков заняли близкий одновременно к символизму и акмеизму М. А. Волошин и глава акмеистов Н. С. Гумилев («Письма о русской поэзии», 1923). Общая черта критиков символист. лагеря — преобладание чисто эстетич., а также формального анализа.

Первым представителем марксист. критики в России был Г. В. Плеханов. В статьях «Литературные взгляды В. Г. Белинского» (1897), «Эстетическая теория Н. Г. Чернышевского» (1897) и др. Плеханов дал анализ эстетики революц. демократов. Критика, по Плеханову, должна быть «объективной, как физика» и одновременно «публицистической», т. е. выражающей т. з. передового класса (хотя Плеханов допускал, что публицистичность есть неизбежное качество критики лишь в социально переходные эпохи). Первый акт критич. анализа —

- 264 -

найти социологич. эквивалент худож. произведения; второй — оценить его эстетич. достоинства. Плеханов ввел в критерии художественности меру «идейности» произведения. Он отверг «вечные законы искусства», отстаиваемые идеалистом Волынским и символистами. Защищая реализм в иск-ве, он первым в марксист. критике раскрыл обществ. истоки «искусства для искусства» и декадентства («Искусство и общественная жизнь», 1912—13, «Евангелие от декаданса», 1909). Образцом конкретной критики у Плеханова явилась статья «К психологии рабочего движения» (1907) о пьесе М. Горького «Враги».

В период революции 1905—07 и позднее марксист. Л. к. впервые стала действенным фактором лит. процесса (В. И. Ленин, А. В. Луначарский, В. В. Воровский, М. С. Ольминский, С. Г. Шаумян). В работах Ленина (ст. «Партийная организация и партийная литература», статьи о Л. Н. Толстом, «Памяти Герцена» и др.) определены марксист. принципы партийности лит-ры, а также развито учение о двух культурах (см. Ленин В. И. о литературе). В статьях Луначарского (собраны в кн. «Этюды критические и полемические», 1905, и «Отклики жизни», 1906) рус. марксист. критика стремилась освоить и поставить на службу пролет. культуре творчество мн. совр. заруб. художников (напр., У. Уитмен, А. Франс, Э. Верхарн и др.). Луначарский приемлет весьма различные худож. формы, если они исполнены значит. социально-философ. смысла и могут быть восприняты широкой аудиторией, хотя натурализм и формализм были для него всегда чужды. В программной ст. «Задачи социал-демократического художественного творчества» (1907) он утверждал возможность пролет. иск-ва. Большинство статей Воровского посвящено развенчанию декадентства и «лишнего человека» 2-й пол. 19 — нач. 20 вв. В своих социальных, классовых оценках худож. произв. критик опирается на тщательные психологич. характеристики героев. В целом для марксист. Л. к. нач. 20 в. характерны защита эстетич. наследия революц. демократов, прославление героического в лит-ре и борьба с декадентством (что особенно проявилось в ряде статей сб-ков «Литературный распад» и «О веяниях времени», 1908). Их эстетич. кредо опиралось на творчество М. Горького.

В русле марксист. критики, но с сильными вульгаризаторскими тенденциями выступили в 10-е гг. В. М. Фриче, В. М. Шулятиков, Ю. Стеклов. К марксизму тяготели также П. С. Коган, В. Л. Львов-Рогачевский и др.

Л. к. накануне Октября представляла собой пеструю картину; помимо названных, имелся еще ряд группировок и отд. критиков, не примыкавших к к.-л. группе. Окончат. распавшаяся народнич. критика выделила из своей среды таких литераторов, как А. С. Глинка-Волжский, пытавшийся сочетать народнич. проповедь с новейшим христианством в духе «Нового пути»; как А. Г. Горнфельд, переключившийся вскоре на вопросы поэтики и психологии творчества. Особняком стоял Ю. И. Айхенвальд, склонный к интуитивизму, импрессионист, отвергавший зависимость художника от социальной среды. Либеральная критика отошла от лит. злобы дня; наиболее значит. ее представители целиком ушли в историю лит-ры (П. Н. Сакулин, М. О. Гершензон). Сугубо философ. критику представляли враждебные марксизму идеалисты Л. И. Шестов, Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков. В те же годы заявили о себе критики-футуристы. Приобрели известность критич. очерки и фельетоны К. И. Чуковского.

Л. Н. Чертков.

Традиции советской марксистской критики сложились еще в дооктябрьский период. В работах Г. В. Плеханова, в критич. статьях В. В. Воровского, М. С. Ольминского, А. В. Луначарского,

- 265 -

М. Горького, С. Г. Шаумяна, в выступлениях дооктябрьской «Правды» поддерживались первые ростки пролетарского иск-ва, давалась критика модернизма как проявления бурж. идеологии в лит-ре, подчеркивалась связь революционности в иск-ве с худож. реализмом.

На становление сов. критики большое влияние оказали эстетич. идеи и худож. политика В. И. Ленина, выдвинутый им принцип коммунистич. партийности лит-ры, критика футуризма, Пролеткульта и др. «левацких» течений, защита классич. наследия и реализма в лит-ре. Исходя из того, что лит. дело «...всего менее поддается механическому равнению, нивелированию, господству большинства над меньшинством» (Соч., т. 10, с. 28), Ленин выступал против администрирования, мелочной опеки и некомпетентного вмешательства в вопросы худож. творчества. Подвергнув критике сектантскую концепцию «классово-обособленной» пролет. культуры, выдвинутую А. Богдановым и др. теоретиками Пролеткульта, Ленин высказался в поддержку идеи пролет. иск-ва, развивающегося в органич. связи с жизнью, с революц. борьбой, творчески продолжающего традиции классич. иск-ва.

В первые годы Сов. власти Л. к. развивалась в обстановке особенно острой идеологич. борьбы. Вопреки сторонникам аполитизма, отрешенности лит-ры от практич. жизни (Е. Замятин и др.), партийная критика подчеркивала активную роль иск-ва в обществ. борьбе, значение для художника передового мировоззрения. Искания осн. части критики 20-х гг. связаны с выработкой марксистско-ленинской методологии анализа худож. явлений. На развитие критич. мысли этого периода влияли вульгарно-социологич. теории, связанные с именами В. Ф. Переверзева, В. М. Фриче. Настаивая на том, что писатель «не может выскочить из своей классовой кожи», что его творчество ограничено рамками «от его воли и сознания независящего мироощущения» (Фриче В., Заметки о современной литературе, 1928, с. 64, 104), вульгарные социологи приходили к выводу, что в лит. произв. отражается не объективная действительность, а лишь классовое бытие автора.

Важный вклад в критику социологич. схематизма и сектантства внес А. В. Луначарский. Он доказывал, что ленинская теория отражения требует от критика не столько исследования генетич. связи писателя с породившей его социальной средой, сколько изучения того, в какой мере постигает лит-ра существ. закономерности своей эпохи. Луначарский выступал против объективизма в критике, подчеркивал, что «...момент оценки должен быть поставлен в современной марксистской критике чрезвычайно высоко» (Статьи о литературе, 1957, с. 109).

Для определения методологич. принципов сов. Л. к. принципиальное значение имела эстетич. дискуссия 1023—25, в ходе к-рой возникла острая полемика между журн. «Красная новь» (редактор А. К. Воронский) и журн. «На посту». Напостовцы (И. Вардин, Г. Лелевич, С. Родов и др.), отстаивая лозунг гегемонии пролет. лит-ры, давали этому лозунгу сектантски-групповое толкование. Для них характерно нигилистич. отношение к классич. наследию, игнорирование специфики иск-ва, перенесение методов политич. борьбы в область худож. лит-ры, нетерпимость по отношению к творчеству «попутчиков». Воронский дал критику схематич. представлений напостовцев о классовости худож. творчества, выступил с поддержкой «попутчиков». Однако защищаемая Воронским теория невозможности пролет. иск-ва обусловила его скептическую позицию по отношению к пролет. лит. движению.

Итоги дискуссии 1923—25 подвела резолюция ЦК РКП(б) от 18 июня 1925 «О политике партии в области

- 266 -

художественной литературы», сформулировавшая также задачи Л. к. В резолюции указывалось, что классовая борьба на лит. фронте не прекратилась и задача пролетариата — «завоевание позиций в области художественной литературы». Л. к. является «одним из главных воспитательных орудий в руках партии». Ее обязанность — бороться со всеми проявлениями бурж. идеологии и всемерно поддерживать пролет. и пролет.-крест. лит-ру. Коммунистич. критика, указывалось в резолюции, «...должна изгнать из своего обихода тон литературной команды. Только тогда она, эта критика, будет иметь глубокое воспитательное значение, когда она будет опираться на свое идейное превосходство» («О партийной и советской печати», 1954, с. 344—46). Партия давала директиву такого подхода к «попутчикам», к-рый обеспечивал бы их переход на позиции коммунистич. идеологии. В области «литературной формы» партия высказывалась за «...свободное соревнование различных группировок и течений...» (там же).

Во 2-й пол. 20-х гг. критики РАПП (Л. Авербах, В. Ермилов, А. Селивановский, А. Зонин и др.), пытаясь преодолеть догматич. ошибки «напостовства», открыли дискуссию по вопросам творч. метода сов. лит-ры, защищали лозунги «живого человека» и психологизма, связанные с борьбой против схематич. изображения человеч. характера. Вместе с тем они вели борьбу против формализма, выступали против «переверзевщины». Однако критика РАПП и в эту пору не смогла освободиться от «проработочных» выступлений. Критики группы «Перевал» (А. Лежнев, Д. Горбов и др.) осуждали рационализм, упрощенчество в худож. творчестве, но вслед за Воронским преувеличивали роль интуитивного, подсознательного в иск-ве и принижали роль мировоззрения. К эстетич. концепции «Перевала» была близка позиция редактора журналов «Новый мир» и «Печать и революция» В. П. Полонского.

Критика ЛЕФ (Н. Чужак, С. Третьяков, Б. Арватов, В. Перцов) призывала к повышению действенной роли иск-ва в жизни, но эта действенность понималась лефовцами в духе теории «литературы факта», отвергавшей роль худож. вымысла, отказывавшей лит-ре в праве на типизацию, худож. обобщение. К лефовской теории была близка позиция группы «Литфронт». Защита ею революц. романтики сочеталась с нападками на психологизм и реализм, трактуемый как «наивное отображательство» и «пассивное созерцательство».

В конце 20-х и нач. 30-х гг. обозначились серьезные ошибки в лит. критике РАПП: групповщина, администрирование, ошибочные лозунги («союзник или враг?» и др.), пропаганда «диалектико-материалистич. творч. метода», непонимание перемен, происходивших в сознании худож. интеллигенции. В лит. оценках усилился социологич. схематизм. Творчество нек-рых сов. писателей (И. Катаев, А. Платонов) тенденциозно расценивалось как выражение «идеологии классового врага». Новые возможности открылись перед сов. Л. к. в результате постановления ЦК ВКП(б) от 23 апр. 1932 «О перестройке литературно-художественных организаций». Оно ликвидировало РАПП и объединило «всех писателей, поддерживающих платформу Советской власти и стремящихся участвовать в социалистическом строительстве», в единый Союз сов. писателей (там же, с. 431). В принятом на 1-м съезде сов. писателей (1934) уставе основной творч. метод сов. лит-ры и критики был определен как социалистический реализм.

В 30-е гг. особенно активной становится критич. деятельность М. Горького, чьи выступления способствовали борьбе против вульгарного социологизма, уяснению роли классич. традиций в сов. лит-ре, повышению худож. мастерства, очищению литературного языка. Одним из центров Л. к. того времени был основанный

- 267 -

Горьким журн. «Литературная учеба». Особое внимание журнал обращал на разработку вопросов социалистич. реализма.

На протяжении 30-х гг. активно выступал против вульгарного социологизма журн. «Литературный критик». Он отстаивал принципы «реальной критики», соотносящей худож. произв. с действительностью. Однако общие вопросы сов. лит-ры не находили должного места в журнале; к концу 30-х гг. журнал обособился от писателей и совр. лит-ры. Ряд выступлений журнала вызвал критику в печати.

Развитие Л. к. с сер. 30-х гг. шло под знаком идей народности и реализма, однако эти принципы получали зачастую обедненное толкование. К концу 30-х гг. на развитие сов. Л. к. оказал отрицательное влияние культ личности. Сложилась практика появления директивных статей, подвергающих разносу худож. произведения и прибегающих к грубым политич. квалификациям. Получила распространение т. н. теория бесконфликтности (см. Бесконфликтности «теория»). К лит-ре нередко предъявлялись догматич. требования, ограничивающие ее возможности иллюстрированием уже известных политич. идей и тезисов (см. Иллюстративность в искусстве). Во мн. критич. работах человек сов. об-ва понимался упрощенно; изображение душевной сложности и противоречивости характера клеймилось как выражение «ущербности» и «патологизма». В конце 40-х гг. целая группа литературных, театр. критиков и писателей была обвинена в космополитизме и антипатриотизме.

Однако и на протяжении 30-х — 1-й пол. 50-х гг. в сов. Л. к. продолжалась активная разработка проблем социалистич. реализма. Появились монографии и сборники критич. статей, посвященные сов. поэзии, прозе и драматургии. Группа критиков, связанная с журн. «Интернациональная литература», занималась изучением творчества совр. писателей Запада. Значительное влияние на развитие Л. к. оказали статьи и выступления видных советских писателей — А. Фадеева, К. Федина, А. Толстого и др.

После XX съезда КПСС в сов. Л. к. происходит интенсивный процесс освобождения от упрощенных трактовок метода социалистич. реализма; преодолеваются иллюстративные и нормативные концепции худож. образа. В ряде критич. выступлений раскрывается несостоятельность псевдоромантич. концепции, выдающей за романтику «приподымание» и идеализацию жизни.

В борьбе с догматич. ограничением возможностей социалистич. реализма суммой определенных стилевых приемов критика 50-х гг. разрабатывала проблему худож. многообразия сов. лит-ры, доказывала правомерность романтич. формы выражения правды жизни, использования приемов условности, фантастики, символики, гротеска в сов. иск-ве. Критика уделяла серьезное внимание проблеме творч. индивидуальности писателя, обосновывала его право на идейно-худож. искания, на оригинальность формы и стиля. В 50—60-х гг. развивается острогражданственная, публицистич. критика, для ее лучших образцов характерны гуманистич. пафос, конкретность эстетич. анализа, высокая принципиальность и мастерство стиля. В критике ощутимо стремление к самостоятельному творч. анализу худож. и жизненных явлений, борьба за полноту и глубину худож. правды, против бездумного натуралистич. описательства, повышенный интерес к проблемам гуманизма и нравств. формирования личности. Развитие критич. мысли последних лет происходит в атмосфере литературных дискуссий, выясняющих вопросы о положительном герое, о путях развития современного романа, о «самовыражении» в лирике, о художественном мастерстве и др.

- 268 -

О Л. к. в советских республиках, а также в заруб. странах см. в ст. Литературоведение.

В. З. Роговин.

Лит.: Общие работы. Белинский В. Г., Речь о критике, Полн. собр. соч., т. 6, М., 1955; Чернышевский Н. Г., Эстетика, М., 1958; Потебня А., Из записок по теории словесности, X., 1905, с. 56—59, 110—15; Плеханов Г. В., Лит-pa и эстетика, т. 1—2, М., 1958; Белый А., Об идейном иск-ве и презрительном «Терсиде», «Рус. мысль», 1911, кн. 12; Гроссман Л. П., Жанры худож. критики, «Искусство», 1925, № 2; Луначарский А. В., Ленин и лит-ведение, М., 1934; его же, Критика и критики, Сб. ст., М., 1938; Эйхенбаум Б., Поговорим о нашем ремесле, «Звезда», 1945, № 2; Верли М., Общее лит-ведение, пер. с нем., М., 1957 (есть библ.); Вейман Р., «Новая критика» и развитие бурж. лит-ведения, М., 1965; Балухатый С., Теория лит-ры. Аннот. библ., Л., 1929; Teeter L., Scholarship and the art of criticism, ELH, v. (1938); Peyre H., Writers and their critics, Ithaca, 1944; Kayser W., Das sprachliche Kunstwerk. Eine Einführung in die Literaturwissenschaft, Bern, 1961 (есть библ.); Wellek R., Warren A., Literary theory, criticism and history, в кн.: Theory of literature, N. Y., 1962 (есть библ.).

Русская критика. Волынский А. Л., Рус. критики, 2 изд., СПБ, 1907; Розанов В. В., Лит. очерки, СПБ, 1899; Иванов И. И., История рус. критики, т. 1—4, СПБ, 1898—1900; Мочульский В. Н., Смена принципов в рус. критике 19 в., «Филологич. записки», 1906, № 1; Венгеров С. А., Очерки по истории рус. лит-ры, 2 изд., СПБ, 1907; Скабичевский А. М., История новейшей рус. лит-ры, СПБ, 1909; История рус. лит-ры XIX в. (под ред. Д. Н. Овсянико-Куликовского), М., 1910; Плеханов Г. В., Судьбы рус. критики, Соч., т. 10, 2 изд., М. — Л., 1925; Очерки по истории рус. критики, т. 1, М. — Л., 1929; Тынянов Ю., Архаисты и Пушкин, в его кн.: Архаисты и новаторы, Л., 1929; Мордовченко Н. И., Рус. критика первой четверти XIX века, М. — Л., 1959; История рус. критики, т. 1—2, М. — Л., 1958; Очерки по истории рус. журналистики и критики, т. 1—2, 1950—65; Белинский и современность, М., 1964; История рус. лит-ры 19 в. Библиографич. указатель, под ред. К. Д. Муратовой, М. — Л., 1962, с. 52—54.

Советская критика. Айхенвальд Ю., Самоупразднение критики, в его сб.: Похвала праздности, М., 1922; Луначарский А. В., Тезисы о политике РКП в области лит-ры, «Лит. наследство», т. 74, М., 1965; его же, Тезисы о задачах марксист. критики, в его сб.: Статьи о лит-ре, М., 1957; его же, Мысли о критике, там же; Полонский Вяч., Очерки лит. движения революц. эпохи, М. — Л., 1928; Лежнев А., Критика «критиков», в его сб.: Разговор в сердцах, М., 1930; Леонов Л. М., Критики пока нет, «Книга и пролет. революция», 1933, № 8; Фадеев А., Писатель и критик, в его сб.: За 30 лет, М., 1957; его же, Задачи лит. теории и критики, там же; Рюриков Б. С., Осн. проблемы сов. лит. критики, в кн.: Второй Всесоюзный съезд сов. писателей, М., 1956; Лебедев А. А., А. В. Луначарский о принципах и задачах марксист. критики, «ВЛ», 1958, № 2; Фохт У., Историко-лит. наука и лит. критика, «ВЛ», 1960, № 3; Турков А. М., «Невыигрышный жанр», в его сб.: Поэзия созидания, М., 1962; Лакшин В. Я., Писатель, читатель, критик, «Нов. мир», 1965, № 4, 1966, № 8; Очерки истории рус. сов. журналистики, т. 1, 1917—1932, М., 1966; Актуальные проблемы критики и литературоведения, «ВЛ», 1966. № 6; Сов. лит-ведение и критика. Рус. сов. лит-pa (общие работы). Книги и статьи. 1917—62 гг. Библиографич. указатель, М., 1966 (разделы «Лит. критика» и «Лит. дискуссии»).