- 515 -

ДА́НТЕ Алигьери (Dante Alighieri; май 1265, Флоренция, — 14.IX.1321, Равенна) — итал. поэт. Происходил из старинного, но небогатого дворянского рода. Стал писать стихи в нач. 80-х гг., примкнув к школе «Нового сладостного стиля» (см. «Дольче стиль нуово»). В юношеских стихах Д. воспевал молодую женщину по имени Беатриче и оплакивал ее смерть (1290). Эти стихи и присоединенное к ним прозаич. повествование о любви к ней составили первую в зап.-европ. лит-ре автобиографич. повесть на итал. яз. «Новая жизнь» («Vita Nuova», 1292). Ранние сонеты в этой книге еще носят следы влияния прованс. трубадуров и их итал. подражателей. В последующих сонетах, под влиянием «Нового сладостного стиля», сливается идеал трубадуров, философов и мистиков: встает образ целомудренной, скромной женщины, к-рая напоминает Мадонну из религ. поэзии; она облагораживает окружающих и вызывает в поэте скорее преклонение, чем любовь. Канцоны «Младая донна в блеске сострадания» — «Donna pietosa...» («видение» в миниатюре, где появляются космич. мотивы, усиливающие чувство поэта), «Устали очи сердцу сострадая» («Gli occhi dolenti») и сонеты, написанные после смерти Беатриче, выходят за рамки школы «Нового сладостного стиля».

- 516 -

Особенно замечательны простые и человечные сонеты, посвященные Даме-утешительнице, и сонет о пилигримах, где исчезает боль утраты, ибо нет чувства одиночества; поэт не замыкается в мистич. созерцании и не поглощен мыслью о собств. спасении; худож. гипербола (весь город оплакивает Беатриче) отражает возникшую в сознании гражданина коммуны 13 в. связь между личными чувствами и окружающим миром. Прозаич. часть «Новой жизни», несмотря на отпечаток схоластики и символики, строится на реальных эпизодах, раскрывающих психологию живого чувства. Уже в первом произв., где сквозь аллегорию видна реальность, Д., по определению Ф. Энгельса, — «...последний поэт средневековья и вместе с тем первый поэт нового времени» (Предисл. к итал. изд. «Манифеста Коммунистической партии», 1893, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 22, с. 382).

В обществ. жизни Флоренции Д. начал активно участвовать лишь в 1295, когда смог приписаться к цеху аптекарей (до этого он как дворянин был лишен избират. прав). В 1300 он избран приором родного города. Когда в конце 90-х гг. произошел раскол среди господств. партии гвельфов на «белых» и «черных», связанных с папой Бонифацием VIII, стремившимся подчинить Флоренцию своей власти, Д. примкнул к противникам папы — «белым» — и выступил за объединение с младшими цехами с целью обороны города. Но во Флоренции победили «черные», и Д., находившийся в то время (1302) в Риме, был заочно приговорен к сожжению и конфискации имущества. В эмиграции Д. отошел от «белых», объединившихся с гибеллинами, и стал, по собств. выражению, «сам себе партией». Начались скитания поэта по Италии. Согласно утверждению Дж. Боккаччо, он побывал и в Париже.

К 1304—08 относятся философ. соч. «Пир» («Convivio») на итал. яз. и трактат «О народной речи» («De vulgari eloquentia») на лат. яз. «Пир» остался незаконченным: написаны лишь 4 трактата, из к-рых 3 комментируют ранее созданные канцоны, помещенные в «Пире» и приобретшие в нем аллегорич. смысл. Это одновременно и соч. о морали, и энциклопедия, содержащая сведения из астрологии, богословия, ср.-век. теорий любви, учения о свойствах души и интеллекта. Философия Д. опирается на авторитет Аристотеля, Боэция, Августина и особенно Фомы Аквинского; метод изложения схоластичен, но это соч. — первый образец философ. прозы на нар. языке, к-рый Д. в вводном трактате страстно защищает. Каноны традиц. жанра нарушает лирич. элемент: Д. горько жалуется на жребий изгнанника; традиц. рассуждения о том, что богатство исключает благородство, проникнуты истинной страстью (Д. остро воспринимал процесс социального расслоения Флоренции). Превращая юношескую любовь к Беатриче в символ философии, Д., однако, не впадает в крайности мистики. Из трех канцон, вошедших в «Пир», две посвящены Беатриче, а третья, созданная в изгнании, клеймит богатство. Из канцон, не вошедших в «Пир», наиболее известна «Три женщины явились моему сердцу», где в аллегорич. форме Д. осуждает испорченность нравов и скорбит о своем изгнании. Трактат «О народной речи» также не закончен. Вопрос о происхождении языков Д. излагает в соответствии с библейской легендой, но рассуждения о родстве романских языков, их классификация, рассмотрение итал. диалектов представляют большой интерес для истории лингвистики, так же как защита единого итал. лит. языка. Интересен и краткий обзор поэзии 13 в., где Д. утверждает, что серьезная поэзия должна создаваться на лит. языке, а нар. песни — на диалектах.

Междоусобная борьба во Флоренции и войны между итал. городами, интриги папской курии, падение морального авторитета церкви, наконец, личный опыт

- 517 -

изгнанника, к-рому пришлось странствовать почти по всей стране, — все это привело к тому, что Д. возложил надежды на герм. императора Генриха VII, вошедшего в 1310 со своим войском в Италию. В поддержку Генриха, к-рому не подчинялась Флоренция и др. гвельфские города, Д. написал 3 послания (1310—11, на лат. яз.). В это же время создан политич. трактат на лат. яз. «О монархии» («De monarchia»), в 3 книгах, где Д. защищает идеал всемирной монархии. Схоластичный по аргументации и утопичный по существу трактат затрагивает наболевшие в 13 в. вопросы, подготовленные еретич. нар. движениями. Воспитанный городом-коммуной, Д. настаивает на том, что монарх должен служить народу и не зависеть от церкви, ибо цель гос-ва — обеспечить земное благополучие людей. Последние шесть лет жизни Д. провел в Равенне. Флорентийцы предложили ему в 1316 амнистию, но условия были позорными, и он отказался. В 1320 он написал соч. «О земле и воде» («Questio de acqua e terra») и две аллегорич. эклоги, адресованные поэту Джованни дель Верджилио. Осенью 1321 Д. был послан с дипломатич. поручением в Венецию; на обратном пути он заболел лихорадкой и вскоре умер.

Вершина творчества Д. — поэма «Комедия» («Commedia»), к-рую в конце 14 в., после Дж. Боккаччо, стали называть «Божественной». Считают, что она была начата в 1307 и закончена в 1321. До нас дошло около 500 манускриптов (древнейшие — 1336—37), первое печатное изд. 1502. Поэма задумана как «видение» — странствие поэта по загробному миру, и состоит из 3 частей: «Ада», «Чистилища», «Рая».

Еще рим. поэты изображали загробный мир. Жанр загробных странствий стал популярным в средние века, однако произв. этого рода схематичны и примитивны. Комментируя смысл поэмы, Д. в письме к веронскому правителю Кангранде заявлял, что в аллегорич. форме она должна указать человечеству путь к спасению и счастью. Ее назв. он объясняет тем, что начало печальное, а конец — светлый, и что стиль ее не «высокий», а «средний». Герой поэмы — сам Д. — воплощает погрязшее в грехах человечество. Дабы выйти из состояния греховности и политич. анархии, оно, подобно поэту, через мир осуждения (ад), искупления (чистилище) должно обрести блаженство (рай).

Руководимый Вергилием (символ земного разума), Д. спускается в ад — подземную воронку, разделенную на 9 кругов, затем поднимается на гору чистилища, очищается от грехов и в сопровождении Беатриче (символ божеств. разума) возносится в рай. «Комедия», несмотря на традиц. сюжет, далеко выходит за рамки жанра «видения»: Д. рассматривает в ней вопросы богословия, морали, касается истории, науки, эстетич. понятий эпохи. Это — поэтич. энциклопедия средних веков и раннего Возрождения. Богословские вопросы Д. обычно разрешает в духе Фомы Аквинского; но его религия носит личный характер, что обусловлено влиянием еретич. и мистич. учений 13 в. Центр. место в поэме занимают вопросы морали и политики, отвлеченным грехам Д. придает политич. и социальную окраску. О политике рассуждают загробные жители всех трех миров. Д. — активный флорентийский гражданин — думает не только о спасении души, но и о таком политич. строе, при к-ром не было бы раздоров, и люди жили бы счастливо. Его волнует внутрифлорентийская борьба, судьба Италии, раздираемой войнами, падение авторитета церкви, столкновение папской и императорской власти, идеал монархии (в процессе писания поэмы политич. идеи Д. явно развивались: он подходит к пониманию единства итал. нации и к концепции отделения светской власти от духовной). Религ. поэма проникнута мирскими интересами, часто звучит как памфлет (в этом смысле Ф. Энгельс называет Д. «тенденциозным

- 518 -

поэтом»). Более всего поражает в поэме гражд. страстность и нетерпимость, особенно к «равнодушным», т. е. уклоняющимся от борьбы, и к изменникам. Д. относится к своим политич. противникам и даже к деятелям далекого прошлого субъективно и нередко непосредственно обращается к Италии и Флоренции. Процесс социально-экономич. расслоения и развития денежных отношений преломляется у Д. как алчное стремление к богатству, несущее распри и развращающее церковь. Д. гневно клеймит ростовщиков и продажу церк. должностей. Его идеал, изображенный в 17-й песне «Рая», — патриархальная Флоренция прошлого.

В «Комедии» отчетливо проявляется переходный характер творчества Д. Со средневековьем ее связывают аллегорич. картина неподвижного фантастич. мира, подчиненного дуалистич. представлениям христ. теологии, постановка богословских вопросов и политич. проблем. Но в разрешении последних уже чувствуются новые веяния. Интерес Д. сосредоточен не на потусторонней, а на земной человеч. жизни, это — основа его гуманизма. Католич. догмы, к-рых Д. придерживается, вступают в столкновение с его отношением к людям, к миру, к поэзии. Культ античности (выходящий за рамки ее схоластич. или легендарной трактовки) у Д. настолько велик, что руководителем своим он избирает Вергилия, к-рого представляет не как предтечу христианства или мага, согласно ср.-век. традиции, а как поэта мудрого и человечного; стражем чистилища делает Катона; преклоняется перед Гомером и др. поэтами-язычниками. Придерживаясь принятой в средние века схемы грехов, Д., под влиянием античных мыслителей и согласно своим убеждениям, размещает грешников по личному усмотрению, иногда карает их не так, как этого требовала церковь, и часто относится к ним с глубоким состраданием, напр. к Франческе да Римини, Брунетто Латини и др. Более того, грешники Д., к-рые, в отличие от героев и мучеников ср.-век. лит-ры, лишены помощи провидения и надежды на спасение души, сохраняют мужество и достоинство (героич. фигуры «Ада» — Фаринаты, Капанея и др.).

Личное отношение Д. к каждому из грешников — уважение к Латини, ненависть к Филиппо Ардженти и т. п. — придает особый колорит поэме. Д. выступает в ней то как личность, то как представитель человечества в целом. В. Г. Белинский поэтому писал, что произв. Д. «...подходит под идеал эпической поэмы...» (Полн. собр. соч., т. 7, 1955, с. 406). Но эпичность «Комедии» своеобразна: в ее основе сознание горожанина, чувствующего свою индивидуальность, но не отделяющего себя от жизни гор. коммуны; отсюда сочетание эпичности с лирич. мотивами изгнания, встречи с Беатриче, расставания с Вергилием и др.

В соответствии с темой и жанром «Комедия» является аллегорией, к-рая, согласно принципам теологич. эстетики, была единственно оправданной формой иск-ва; распространенность этой формы делала ее сравнительно доступной для людей 13—14 вв. Там, где аллегорич. смысл «Комедии» выступает на первый план или где Д. излагает схоластич. тонкости (особенно это относится к 3-й части), поэзия приобретает абстрактный характер. Но в целом поэзия побеждает богословие, образ воспринимается не как оболочка схоластич. мысли, а как рельефная поэтич. картина. Произв. Д. тесно связано с реальностью, отражает его время, воссоздает облик современников. Наиболее пластичны образы нераскаявшихся грешников «Ада» — трагич. фигуры, не изжившие своих страстей, их характеры и судьбы раскрываются в лаконичной исповеди и кратком описании их жестов, позы, голоса (нежная и женственная Франческа, презирающий ад Фарината, смелый Улисс, свирепый Уголино, видевший гибель своих

- 519 -

детей). Менее индивидуальны образы кающихся грешников в «Чистилище», подернутые дымкой меланхолии, но и здесь запоминается фигура патриота Сорделло, ленивого Белаква, строгого Марка Ломбардского. Поэтич. сила образов «Рая» проявляется в их воспоминаниях о земной жизни (рассказ Каччагвиды, Куниццы), в гневных речах, обращенных к живым, в лирич. чувстве самого поэта, несущегося сквозь эфир и созерцающего звезды и планеты.

Особое место среди персонажей «Комедии» занимают Вергилий, Беатриче и сам поэт. Вергилий изображен как мудрый и снисходительный наставник; задумчивая грусть делает его мягким и человечным. Беатриче, несмотря на то, что в поэме она — символ божественной мудрости и что Д. вкладывает в ее уста схоластич. рассуждения, в нек-рых эпизодах — живой человеч. характер: ее упреки, обращенные к Д. при первой встрече, звучат почти как ревность, сменяясь затем материнской мягкостью. Сам Д. предстает как человек гордый, страстный, нетерпимый и вместе с тем чувствительный к людским страданиям. В поэме, где в соответствии с ее ср.-век. религ. пафосом время предстает перед судом вечности, нет историч. перспективы. Персонажи всех времен и народов выступают рядом почти в каждой сцене. И только таким способом, а также чередованием тона (сцены грубые, возвышенные, трогательные, гротескные, патетические и т. д.) достигается поразит. разнообразие действия и его развития.

Впервые в истории ср.-век. лит-ры большое место уделено описаниям природы. В «Аде» пейзаж суровый: кроме огненных рек, заимствованных из ср.-век. «видений», громоздящиеся скалы, болотистая степь и вечный мрак. Преобладающие цвета — черный и багровый. «Ад» сравнивают (начиная с Ф. Шеллинга) со скульптурой, так пластичны в нем фигуры людей; «Чистилище» — с живописью: оно изображено как озаренная солнцем гора над морем, на вершине к-рой — цветущие луга и сосновая роща «земного рая»; «Рай» — с музыкой; в нем звучит пафос бесконечности и неугасающего света звезд. Меняется и звуковая инструментовка поэмы: в 1-й ч. слышны ревущее море, хриплые стоны грешников, во 2-й — орган и хоралы, в 3-й — музыка небесных сфер. Еще А. С. Пушкин отмечал гениальность плана поэмы; композиция ее симметрична, что связано с мистич. значением, к-рое Д. придавал числам: в поэме 100 песен, в 1-й ч. — 34, во 2-й и 3-й — по 33, каждый эпизод завершен. Пестрота содержания «Комедии» отражается в ее стиле. В нем сочетается просторечие и торжеств. книжная лексика; живописность (поэма изобилует сжатыми и развернутыми сравнениями, метафорами) и драматизм, к-рый достигается лаконичностью диалогов и характеристик, повтором отд. слов и словосочетаний. Лаконизму способствует сжатая строфа терцины. Для дантовского стиха характерны «переносы» (enjembements) и аллитерации, усиливающие выразительность. Д. — создатель итал. лит. языка, в основу к-рого он кладет тосканский диалект, обогащая его словами и оборотами из других диалектов, латинизмами и неологизмами.

Д. выступил в момент расцвета гор. коммуны, когда массы были активны, а зарождающаяся интеллигенция еще не оторвалась от них. Он был близок народу своей ненавистью к ростовщикам и предателям, критикой церкви, осуждением войн. Любя свою родную Флоренцию, Д., как никто в его время, уже говорит от имени всей итал. нации.

На смерть Д. откликнулись совр. ему поэты, народ слагал о нем легенды. Гл. врагами Д. были церковники: так, кардинал Бертрандо дель Поджетто вскоре после смерти Д. требовал, чтобы предали огню не только «Комедию», но и прах ее автора. С др. стороны, флорентийцы неоднократно обращались к жителям Равенны

- 520 -

с просьбой возвратить останки поэта, чтобы предать их родной земле.

Изучение «Комедии» началось сразу же после смерти Д. Первым комментатором был его сын — Якопо, затем Якопо делла Лана из Болоньи (20-е гг. 14 в.), флорентийский аноним Оттимо (30-е гг. 14 в.) и др. Представляет интерес комментарий Дж. Боккаччо к 17 песням «Ада» и принадлежащая его перу биография Д. Из «ученых гуманистов» 15 в. о Д. писал Л. Бруни, остальные считали поэзию Д. слишком простонародной (Н. Никколи называл Д. «поэтом сапожников и пекарей»). Итал. филологи 16 в. порицали Д. за грубость языка (П. Бембо). В 17 в. «Комедия» подверглась резкой критике со стороны поклонников Т. Тассо и не изучалась. Лишь в 18 в. вышло полное собр. соч. Д. В защиту его выступали Дж. Вико, сравнивавший Д. с Гомером, Г. Гоцци и В. Альфьери.

Научные исследования творчества Д. появляются в 19 в. У. Фосколо в «Трактате о тексте Божественной комедии» («Discorso sul testo della Divina Commedia», 1825) подошел к поэме как филолог, философ и историк, отметив ее светское содержание и политич. направленность. Гибеллинским симпатиям Д. особое значение придавали Г. Россетти, интерпретировавший «Комедию» в духе карбонариев, а также Дж. Никколини, Ф. Гверрацци. Напротив, «неогвельфы» пытались затушевать его критику церкви. Сторонники Дж. Мадзини, боровшиеся за единство Италии, считали Д. своим «духовным отцом». Т. о., поэма Д. подверглась нек-рой модернизации, зато она заняла в сознании итал. народа подобающее место.

Бронзовый бюст Данте. 15 в. Неаполь. Национальный музей.

Лучший комментатор «Комедии» в 1-й пол. 19 в. — Н. Томмазео. Интересные исследования о Д. принадлежат критику романтич. школы Ф. Де Санктису. Противник модернизации, как и педантич. подхода к поэме, он говорил о гуманизме Д., прорывающемся сквозь ср.-век. представления, величии выведенных в «Комедии» характеров, силе страстей. Во 2-й пол. 19 в. историко-культурная школа изучает Д. на фоне его времени, собирает документы, сличает рукописи (Дж. Кардуччи, А. д’Анкона, Н. Цингарелли, И. дель Лунго). Дж. Пасколи возглавил аллегорич. школу дантологов, интерпретирующих «Комедию» в мистич. духе.

В 20 в. эстетич. критика Б. Кроче и его последователей А. Момильяно, Ф. Флора отмечает отрицат. воздействие теологии на худож. достоинства поэмы, но отрывает поэзию Д. от историко-лит. процесса. Работы Л. Малаголи и М. Фубини отличаются тщательным стилистико-лингвистич. анализом «Комедии», однако страдают формализмом. Традиции историко-культурной школы продолжали В. Росси и его последователи. Филологич. школа представлена работами М. Барби, Ф. Маджини, Н. Сапеньо, А. Скьяффини. Принципы Дж. Пасколи развивают в духе католицизма — Л. Пьетробоно, Ф. Бьондолилло, а в духе сюрреализма — М. Аполлонио.

Знакомство России с поэзией Д. началось в конце 18 — нач. 19 вв. Первые поэтич. переводы из «Комедии» принадлежат А. С. Норову, П. А. Катенину, С. П. Шевыреву. Высоко ценили поэзию Данте А. С. Пушкин, В. Г. Белинский, А. И. Герцен. Первый рус. пер. «Ада» Ф. Фан-Дим (прозой) вышел в 1842; в нем удачно передана экспрессивность подлинника. Лучший в 19 в. стихотв. пер. «Комедии» Д. Минаева, несмотря на

- 521 -

нек-рую тяжеловесность, не утратил своего значения и поныне. Рус. дантология 19 в. представлена диссертацией Шевырева «Дант и его век» (1833—34), историко-культурной монографией П. Н. Кудрявцева: «Дант, его век и жизнь» (1855—56). А. Н. Веселовский исследовал источники «Комедии», Л. Ю. Шепелевич в «Этюдах о Данте» (1891) дал краткий обзор лит-ры «видений» от античности до 12 в.

В сов. время вышли рус. пер. «Новой жизни» М. Ливеровской (1918) и А. Эфроса (1934), а также пер. «Комедии» М. Лозинского (1945; Гос. премия СССР, 1946), к-рому удалось передать стилистич. пестроту поэмы, ее оригинальную образность и поэтичность. Наиболее ценные работы о Д.: исследование И. Глебова (Б. В. Асафьева) — «Данте и музыка» (1921), где «Комедия» сравнивается с симфонией и рассматриваются вдохновленные ею произв. рус. композиторов, лекция А. В. Луначарского в его «Истории зап.-европ. лит-ры...» (ч. 1, 1930), статья А. Эфроса «Молодой Данте», а также книга М. Алпатова «Итальянское искусство эпохи Данте и Джотто» (1939) и монография А. Дживелегова «Данте Алигиери» (2 изд., 1946).

Илл. см. на вклейке к стр. 473—474.

Соч.: Le opere, testo critico della Società dantesca italiana, a cura di M. Barbi [e. a.], Firenze, 1921; в рус. пер. — Божественная комедия, пер. Н. Голованова, [ч. 1—3], М., 1899—1902 (ч. 1—2 изд.); то же, пер. О. Чюминой, СПБ, 1900; то же, пер. размерами подлинника Д. Мина, [ч. 1—3], 2 изд., СПБ, 1909; то же, пер. М. Лозинского, М., 1961; De vulgari eloquio (1321—1921), пер. В. Шкловского, П., 1922; Vita nuova, пер. А. Эфроса, [М.], 1934.

Лит. [кроме работ, указанных в тексте статьи]: Стороженко Н., Данте, М., 1891; Федерн К., Данте и его время, [М., 1911]; Голосов В. Нар. корни «Божественной комедии», «Уч. зап. Красноярского гос. пед. ин-та», 1955, т. 4. в. 1; Елина Н. Г., Данте в рус. лит-ре, критике и переводах, «ВИМК», 1959, № 1; Де Санктис Ф., История итал. лит-ры. Пер. с итал. под ред. Д. Е. Михальчи, т. 1, М., 1963; Vossler К., Die Göttliche Komödie, Bd 1—2, Hdlb., 1907—10; Carducci G., Dante e l’età che fu sua, в его кн.: Prose, 4 ed., Bologna, 1908; Rossi V., Saggi e discorsi su Dante, Firenze, [1930]; Zingarelli N., La vita, i tempi, le opere di Dante, Mil., 1931; Barbi M., Problemi di critica dantesca, Firenze, 1934; Malagoli L., Linguaggio e poesia nella «Divina Commedia», Genova, 1949; Sayers D. L., Introductory papers on Dante, L., [1954]; его же, Further papers on Dante, L., [1957]; Croce B., La letteratura italiana, v. 1, Bari, 1956; Vallone A., La critica dantesca contemporanea, 2 ed., Pisa. 1957; Jannaco C., Studi danteschi, in «Nuova antologia», Roma, 1961.

Библиографич. изд.: British Museum. Dante. An excerpt from the general catalogue of printed books, L., 1952.

Н. Г. Елина.