- 401 -
ГРОТЕ́СК в литературе — один из видов типизации (преим. сатирич.), при к-ром деформируются реальные жизненные соотношения, правдоподобие уступает место карикатуре, фантастике, резкому совмещению контрастов. Термин «Г.» (итал. grottesco, от grotta — пещера, грот) обязан своим происхождением настенным орнаментам, обнаруженным в 15—16 вв. при раскопках древнерим. помещений (гротов). Эти орнаменты состояли из причудливых сочетаний растительных и животных форм. В дальнейшем термин «Г.» стал применяться по отношению к живописи, лит-ре, музыке и др. видам иск-ва. Популярность термина возросла после появления «Предисловия к „Кромвелю“» (1827) В. Гюго, к-рый придал ему широкое эстетич. толкование, вплоть до обозначения термином «Г.» всякого худож. образа, воспроизводящего «безобразное», «уродливое», низкое: «В мировоззрении новых народов гротеск, напротив, играет огромную роль. Он встречается повсюду; с одной стороны, он создает уродливое и ужасное, с другой — комическое и шутовское» (Собр. соч., т. 14, М., 1956, с. 86). Эти взгляды Гюго полемически противостояли канонам поэтики классицизма. Автором первого исследования, посвященного Г., был нем. ученый Карл Флёгель («Geschichte des Groteskkomischen», 1788); нем. литературоведы и в 19 в. мн. внимания уделяли поискам формального определения, в основу к-рого брались один или неск. внешних признаков Г. Подводя итог этим поискам, Г. Шнеганс в «Истории гротескной сатиры» разделил все определения на две группы: первая «считает самой существенной чертой гротеска элемент карикатуры», вторая видит «сущность гротеска не в карикатуре, а в фантастике и юморе» (Schneegans G., Geschichte der grotesken Satire, Stras., 1894, S. 12, 13). Шнеганс попытался синтезировать обе точки зрения. С тех пор синтетич.-формальное определение Г. стало наиболее распространенным. Одно из первых в России определений Г. дает «Новый словоистолкователь» (ч. 1, СПБ, 1803, с. 645), однако он не распространяет это понятие на худож. лит-ру. Г. возникает обычно как выражение резких контрастов действительности. Г. не ограничивает сатирич. заострение подчеркиванием, сгущением, выдвижением на первый план определ. черт предмета, а словно разрушает саму его структуру, создает новые закономерности и связи. Возникает особый гротескный мир, существенно важный, однако, для вскрытия реальных противоречий действительности. В силу этого Г. всегда двупланов, а восприятие его двойственно: то, что на первый взгляд могло показаться случайным, произвольным, на самом деле оказывается глубоко закономерным. Природа комического в Г. состоит отнюдь не в усилении фарсового начала — «грубой комики», а связана с его двуплановостью. Комическое высвобождается вместе с постижением сущности Г., с движением читательской мысли от поверхностного плана к более глубокому. Природа Г. выявляется в таких разных произв., как «Путешествия Гулливера» Свифта, «Крошка Цахес» Э. Т. А. Гофмана, «Мир наизнанку» Тика, «Микромегас» Вольтера, «Нос» Н. В. Гоголя, «История одного города» М. Е. Салтыкова-Щедрина, «Остров пингвинов» А. Франса, «Шестеро персонажей в поисках автора» Л. Пиранделло, «Процесс», «Превращение» Ф. Кафки, «Круглоголовые и остроголовые» Б. Брехта, «Хулио Хуренито» И. Г. Эренбурга, «Баня» В. В. Маяковского, «Голый король» Е. Л. Шварца, «Вор в раю» Э. Де Филиппо и др. В названных случаях гротескное начало положено в основу произв. и оказывает решающее воздействие на формирование его жанра — от рассказа и новеллы до романа и эпопеи, от пьесы-обозрения до театрализованной сказки. Но Г. может выступать и как элемент стиля в негротескных сатирич. соч., создавая в них характерный «гротескный
- 402 -
отсвет» (нек-рые произв. Ч. Диккенса, Ф. М. Достоевского). При этом Г. свойственно часто стремление к предельному обобщению — преим. сатирическому, к постижению сути явления и извлечению из него некоего смысла, концентрата истории. Диапазон обобщаемого в Г. явления может расширяться до бесконечности: от отд. сторон обществ. жизни до целой эпохи или даже всей предшествующей истории страны и человечества. Так, «История одного города» Щедрина содержала обобщение тенденций рус. истории и современности, к-рые тормозили обществ. развитие, делали рус. жизнь «не вполне удобною» (см. Избр. произв., т. 2, 1950, с. 392, прилож.). «Путешествия Гулливера» Свифта стали как бы «подведением итогов» истории человечества, эволюции обществ. форм и цивилизации. Обобщенность и концентрация историч. содержания обусловливают особо резкое совмещение в Г. юмора и сарказма, комич. и трагич. элементов, а также придают многим гротескным образам подчеркнуто философ. характер (напр., у Вольтера).
Гротескный принцип типизации следует отличать от аллегорического, к-рому свойственны рационализм, заданная иносказательность. Гротескный план не допускает расшифровки каждой условной детали и в целом, в отличие от аллегории, выступает относительно самостоятельным по отношению к реальному плану. Однако в конечном счете он всегда зависит от него. Если же такая двуплановость нарушается и условное приобретает самодовлеющий характер, то уничтожается сам Г. «...На его место, — писал К. С. Станиславский, — рождается простой ребус, совершенно такой же глупый и наивный, какие задают своим читателям иллюстрированные журналы» («Статьи. Речи. Беседы. Письма», 1953, с. 256). Подобное разрушение Г., как правило, обусловлено обществ. причинами, подтверждение чему дает ряд течений совр. бурж. иск-ва на Западе.
Лит.: Зунделович Я., Поэтика гротеска, в кн.: Проблемы поэтики, М. — Л., 1925; Луначарский А., О смехе, «Лит. критик», 1935, № 4; Бушмин А., К вопросу о гиперболе и гротеске в сатире Щедрина, в сб.: Вопросы сов. лит-ры, № 5, М. — Л., 1957; Борев Ю., О комическом, М., 1957, с. 213; Мотылева Т., О нек-рых вопросах реализма XX века (в заруб. лит-ре), «Ин. лит-ра», 1957, № 5; Манн Ю., Иск-во гротеска (О повести Н. В. Гоголя «Нос»), «Молодая гвардия», 1957, № 4; Фрадкин И., Реплика Т. Мотылевой, «Вопр. лит-ры», 1959, № 6; Пинский Л., Смех Рабле, в его кн.: Реализм эпохи Возрождения, М., 1961; Flögel К., Geschichte des Groteskkomischen, Bd 1—2, Münch., 1914; Gautier F., Les grotesques, P., 1853; Schneegans H., Geschichte der grotesken Satire, Stras., 1894; Seidler H., Die Dichtung. Wesen, Form. Dasein, Stuttg., 1959; Kayser W.; Das Groteske in Malerei und Dichtung, Hamb., 1960.
Ю. В. Манн.