- 1042 -

ВОРОВСКИ́Е ЖАРГО́НЫ (jargon, jobelin, argot — во Франции, cant — в Англии, calão — в Португалии, Rotwelsch — в Германии, caló — в Испании, furbesco — в Италии, «блатная музыка», или феня, — в России) — особые тайные жаргоны, к-рыми пользуются преступные элементы. В. ж. возникли в давние времена как засекреченные языки разных социальных групп (напр., Rotwelsch, cant возникли в 16 в.). Следует различать понятия арго и жаргона. Арго не обязательно является засекреченным языком (арго школьников, студентов, артистов, художников и т. п.). В. ж. — это тайные языки, способствующие обособлению деклассированных и преступных элементов. Они создаются на базе общенар. языка, используя его фонетику, частично лексику и грамматику. Спецификой В. ж. является прежде всего особый словарный состав. В него входит много слов, заимствованных из др. языков, но отсутствующих в общенародном. Из идиша: «фляш» — мясо, «фрей» — свободный; из франц.: «пижон» — жертва мошенника, «браслеты» — кандалы, «форс» — сила; из цыганского: «хрять» — убежать, «хилять» — идти, «тырить» — украсть; из польск.: «пензы» — деньги, «куток» — ночлежка; из древнеевр.: «малахольный» — глупый, «ципер» — вор, крадущий одежду из передней; из тюрк. языков: «бабай» — старик и пр.

Большую роль в лексиконе В. ж. играют евфемизми, когда одно слово употребляется в значении другого: «академия» — тюрьма, «малина» — притон, «жара» — опасность, «перышком пощекотать» — ударить ножом, «блины печь» — печатать фальшивые деньги.

При словообразовании В. ж. наблюдается фонетич. искажение слова, напр.: «хаза» — притон воров (нем. Haus — дом); «феня» (синоним «блатной музыки») — из офеня (мелкие торговцы вразнос, имевшие свой тайный язык). Иногда к заимствованному слову, напр. «бан» (нем. Bahnhof — вокзал), прибавляется рус. суффикс «щик»: «банщик» — вокзальный вор. В нек-рых В. ж. способы словообразования весьма искусственны. Напр., в парижском арго того типа, к-рый именуется лушербэм (loucherbem-boucher), образуются слова с помощью префиксации (в данном случае l), переноса начального согласного на последнее место (b) и добавления суффикса (-em).

Засекречиванию подвергаются обычно слова, выражающие понятия, связанные с совершением преступления (названия воровских специальностей, отмычек, пособников преступления, фальшивых документов и т. п., а также названия лиц, преследующих преступников), слова, обозначающие деньги, счет, краденые вещи, карты и т. п., и, наконец, нек-рое количество обычных бытовых слов («буська» — молоко, «мандро» — хлеб).

- 1043 -

Орфография этих слов та же, что в общенар. языке, но большая часть искаженных слов В. ж. не знает никаких орфографич. норм. Грамматически все они оформляются по законам общенар. языка, напр. «Я надел клифт и колеса и пошел на малину к корешку» — Я надел пальто и ботинки и пошел на квартиру к товарищу.

Особенностью В. ж. является то, что в преступном мире он не общий для всех, а распадается на ряд отд. жаргонов. Напр., люди преступного мира именовались: в Петербурге — «мазуриками», в Ярославле — «зимогорами», в Москве — «хитровцами», в Самаре — «горчичниками», в Саратове — «галахами», в Харькове — «раклами» (В. Гиляровский). В зависимости от того, «по какой фене он чешет» — на каком языке говорит, в воровской среде определялось, откуда данное лицо и какую имеет специализацию. Другая особенность В. ж. — быстрая смена засекреченных слов: слова, ставшие широко известными, выходят из употребления и заменяются новыми.

В. ж. представляют искажение общенар. языка, тем не менее отд. слова из них проникают в т. н. просторечие, напр.: «чувиха», «фомка», «липовый», «блатной», «шпана» и т. п. Одним из ранних лит. памятников, в к-ром широко использован В. ж., являются баллады Ф. Вийона («Le jargon et ses balades», 1489). В России, как и в др. странах, элементы воровской лексики проникали в худож. лит-ру, отражавшую быт преступного мира.

В 20—30-е гг. известного увлечения В. ж. не избежали писатели В. А. Каверин (повесть «Конец хазы»), В. М. Инбер, Л. Н. Сейфуллина и др. Стих. И. Л. Сельвинского «Вор» написано с использованием блатной лексики:

Вышел на арапа. Канает буржуй;
А по пузу — золотой бамбер.
«Мусью, скольки время?» — легко подхожу:
Дзззызь промеж роги!.. — и амба.

Преувеличение роли В. ж. получило отпор со стороны критики, указывавшей на засорение языка жаргонными словами, на их непонятность, необоснованность их употребления и пр. Позднее они с гораздо большей осторожностью применялись в лит-ре. Однако абсолютное исключение подобных слов было бы также неоправданно. Слова В. ж., соответствующим образом включенные в ткань худож. произв., переходят в разряд просторечной лексики, необходимой для речевой характеристики персонажей.

Лит.: Трахтенберг В. Ф., Блатная музыка, СПБ, 1908; Попов В. М., Словарь воровского и арестантского языка, К., 1912; Блатная музыка. Словарь жаргона преступников, М., 1923; Краткий словарь сибирского воровского жаргона, [б. м.], 1921; Хандзинский Н., Блатная поэзия, «Сибирская живая старина», 1926, в. 1 (5); Ларин Б. А., Западноевропейские элементы русского воровского арго в сб.: Язык и литература, т. 7, Л., 1931; Фридман М. М., Еврейские элементы «блатной музыки», там же; Баранников А. П., Цыганские элементы в русском воровском арго, там же; Дмитриев Н. К., Турецкие элементы в русских арго, там же; Лихачев Д. С., Черты первобытного примитивизма воровской речи, в сб.: Язык и мышление, т. 3—4, М. — Л., 1935; Петров В., З фольклору правопорушників, «Етнографічний Вісник», кн. 2, К., 1926; Kurka A., Słownik mowy złodziejskiej, 2 vyd., Lw., 1899; Landau A., Zur polnischen Gaunersprache, «Archiv für Slavische Philologie», Bd 24, H. 1—2, B., 1902; Estreicher K., Szwargot więzienny, Kr. — Warsz., 1903 (имеется библиография); Chautard E., La vie étrange de l’argot, P., 1931; Dictionary of American underworld lingo, N. Y., [1950]; Hejduk V., Čeština za mǐižemi a dráty, «Naše řeč», 1951, № 3—4; Ułaszyn H., Język złodziejski, Łodź, 1951.

В. Н. Клюева.