ВАВИЛО́НО-АССИРИ́ЙСКАЯ ЛИТЕРАТУ́РА — лит-ра на аккадском языке, распространенном в древних государствах Вавилонии и Ассирии (совр. Ирак). В конце 3-го — нач. 2-го тысячелетия население этих стран говорило преим. на аккадском и шумерском языках.

814

В сер. 2-го тысячелетия аккадский яз. вытеснил последний, однако лит. памятники на шумерском яз. продолжали переписываться и отчасти даже создаваться заново в течение всего времени существования вавилонской культуры, вплоть до 2—1 вв. до н. э., поэтому историю шумерской и собственно В.-а. л. можно рассматривать как единый историко-лит. процесс.

Начиная с сер. 1-го тысячелетия до н. э. в Вавилонии получает распространение арамейский яз., однако традиции вавилонской культуры, в т. ч. и лит-ры, продолжают жить в привилегированных самоуправляющихся городах (Вавилон, Урук и др.) вплоть до 2—1 вв. до н. э. Письменность (сначала в виде пиктографии, а затем в виде «клинописи» на глиняных плитках — «таблетках») была известна в Шумере с конца 4-го тыс. до н. э. Но еще и в раннединастич. период (ок. 2800—2300 до н. э.) шумерская лит-ра была исключительно устной; в письм. записи дошли только сообщения правителей о строительстве храмов и каналов, о войнах, реформах (надписи Урукагины из Лагаша) и т. п. Сохранился также текст о разгроме Лагаша при Урукагине войсками соседнего правителя Уммы — Лугальзаггиси; текст содержит однообразный перечень насилий уммийцев. Однако именно к этому периоду восходит, по всей вероятности, часть шумерских эпич. песен, дошедших до нас в записях 19—18 вв. до н. э., к-рые сохранились в обнаруженной в конце прошлого века храмовой б-ке г. Ниппура. Наиболее интересен цикл песен о героях г. Урука — Энмеркаре, Лугальбанде и Гильгамеше. Среди них можно различить эпич. песни историч. содержания: песнь о тяжбе Энмеркара с вождем-жрецом города-государства Аратты, песнь о войне Урука при правителе Гильгамеше с Аккой, правителем г. Киша и др. Эти песни содержат нек-рые реалистич. подробности. Другие образцы героич. эпоса носят мифологич. характер: песни о змееборце Лугальбанде, об иве богини Иннин, в к-рой свили гнезда чудовища, изгнанные оттуда Гильгамешем, о походе Гильгамеша и его раба Энкиду против чудовища Хувавы, хранителя горы кедров, об отвергнутом сватовстве богини Иннин к Гильгамешу и др. Нек-рые из этих песен содержат размышления о жизни и смерти: рассказ духа Энкиду о преисподней в эпосе «Гильгамеш и ива», представляющий апологию культа мертвых, и рассуждения Гильгамеша перед походом на Хуваву о бренности человеч. жизни и бессмертии славы в песне «Гильгамеш и Гора живых» и др. Из шумерских эпич. песен наиболее известен урукский цикл, но сохранились и песни др. циклов, в т. ч. песня о Зиусудре, спасшемся от потопа в ковчеге. Архаичностью отличается культовая эпич. песня о нисхождении богини Иннин в преисподнюю. Сохранились и другие эпические песни о богах: песня о борьбе бога Энлиля с чудовищем преисподней, о любви богини Нинлиль к Энлилю и др. Более поздним временем следует, по-видимому, датировать нек-рые из дошедших до нас из б-ки г. Ниппура

815

этиологич. эпич. песен, посвященных золотому веку, происхождению культурных изобретений, спору героя-скотовода с героем-земледельцем и т. д. В этих песнях утверждается идея покорности человека богам.

24—21 вв. до н. э. — время расцвета историко-героич. эпоса на шумерском и на аккадском языках о деяниях и походах царей Саргона и Нарамсина. Им же были посвящены и нравоучит. жреч. поэмы с антимонархич. тенденцией, обвиняющие царей в нечестии. По всей вероятности, к 22 в. до н. э. нужно отнести и великую аккадскую эпич. поэму о Гильгамеше, хотя ее датируют также 18 в. до н. э. Гильгамеш, царь Урука, исполненный буйной силы, угнетает свой народ, но затем, заключив дружбу с диким человеком Энкиду, совершает небывалые подвиги, а после смерти Энкиду тщетно добивается бессмертия. До нас поэма дошла в своем первоначальном виде лишь фрагментарно; лучше известна более поздняя переработка (2-я пол. 2-го тыс. до н. э.), принадлежащая, по-видимому, некоему Синликиуннинни; концовка этой версии должна была, как кажется, подчеркнуть бессмертие человеч. дел, символизируемых стенами Урука, возведенными «семью мудрецами» и самим Гильгамешем. В основе поэмы лежит идея бессмертия и трагедия человеч. судьбы. В ней проявляется интерес к героич. личности, а сам герой оказывается богоборцем, вступающим в борьбу с несправедливым порядком, установленным богами. Менее ясна датировка эпосов об Этане (цикл г. Киша) и Адапе (цикл городов Эреду — Вавилона). В первом рассказывается о полете героя на орле на небеса. Испугавшись большой высоты, Этана падает и разбивается; Адапа же, сломавший крылья буре и вызванный на совет богов, ошибочно подозревая коварство, отказывается от предложенного ему бессмертия. Начиная с 22 в. до н. э. нек-рые офиц. надписи получают поэтич. оформление; такова длиннейшая надпись-поэма о постройке храма Гудеей, правителем Лагаша, и короткая надпись-поэма о победе царя Утухегаля над полчищами кутиев (обе на шумерском яз.). Надписи такого рода вызвали подражания в виде чисто лит. «псевдонадписей», составлявшихся по-шумерски и по-аккадски от имени историч. и легендарных царей прошлого; иногда эти «псевдонадписи» близки к историко-героич. эпосу.

Вероятно, к концу 3-го тыс. до н. э. восходит в нек-рой своей части и довольно обширная дидактич. лит-ра, известная по записям 18 в. до н. э. и более позднего времени. К ней относятся: афористич. поучения, приписывавшиеся Шуруппаку, отцу Зиусудры, и самому Зиусудре; школьные поучения, в т. ч. очень живые сценки школьных нравов, указывающие, между прочим, на взяточничество учителей; правила земледелия и т. п.; «споры» о достоинствах между серебром и медью (содержащие нек-рые вольнодумные замечания), между финиковой пальмой и тамариском и др.; басни и пословицы. С нач. 2-го тысячелетия наиболее обширной по количеству дошедших образцов письм. отраслью лит-ры являлась культово-богослужебная, куда относятся гимны богам и легенды о них (песнь о богине Агушайе — «Иштар и Сальту», легенды о боге Адду, о боге чумы, песнь о птице Зу, похитительнице «таблицы судеб» и др.), молитвы, заклинания, покаянные псалмы, гадания, предсказания и т. п. Эти памятники, переписывавшиеся, переводившиеся и заново создававшиеся в течение 2-го тысячелетия, в большинстве плохо поддаются датировке. В лит. отношении наиболее интересны покаянные псалмы, иногда подлинно лиричные, отражающие настоящие человеч. горести. Нек-рые заклинания содержат любопытные чисто народные, фольклорные отрывки. Исторически интересны литургич. «плачи» о разрушении городов врагами, о несчастиях, обрушившихся на страну, и т. д. (датируются не позже нач.

816

2-го тысячелетия). Уникальными являются две шумерские свадебные песни, посвященные царю Шульги (21 в. до н. э.), две погребальные песни, подлинники к-рых хранятся в Гос. музее изобразит. иск-в им. А. С. Пушкина в Москве.

Ранее полагали, что старовавилонский период (19—17 вв. до н. э.) был золотым веком лит-ры на аккадском языке. Теперь стало ясно, что в это время преим. переписывали и переводили памятники предшествующего периода, хотя такие произв., как стихотворное введение к законам Хаммурапи, боевая песня Хаммурапи, поэма об Агушайе, стихотворный любовный диалог и др., указывают и на самостоят. творчество. Но классич. аккадская лит-ра, представляющая канонич. круг произв., изучавшихся в школах писцов, в основном складывается, вероятно, в касситский период (16—12 вв. до н. э.). Именно к этому времени следует, по-видимому, отнести большой космогонич. эпос в 7 песнях (часть новогоднего богослужения), называемый по первым словам «Энума элиш» («Когда вверху») и описывающий сотворение мира из хаоса, борьбу старшего и младшего поколений богов, победу Мардука (бога г. Вавилона) над богиней первичных мировых вод Тиамат, воцарение Мардука и создание людей (из глины и крови казненного бога) в качестве рабов, кормящих богов своими жертвами. Развитием жанра покаянных псалмов явилась поэма о «Невинном страдальце», утверждающая неисповедимость путей божества, зовущая к покорности и во многом напоминающая библейскую поэму об Иове многострадальном. Наряду с произв. такого рода, отражающими офиц. жреч. идеологию, именно в это время появляется и ряд произв., выражающих скептич. и даже критич. отношение к действительности. Правда, в письм. лит-ру (поскольку грамота находилась в основном в руках жречества и чиновничества) эти настроения проникают в ослабленном виде; они встречаются в соч. часто полушуточного характера, однако сам факт их появления соответствует критич. состоянию вавилонского общества в это время. Наиболее интересна поэма о «Ниппурском бедняке», в живой и красочной форме изображающая посрамление умным бедняком жадного и несправедливого знатного чиновника; мотив этот сохранился в араб. фольклоре Ирака. В «Разговоре господина и раба», примыкающем к жанру «споров», проводится мысль о безразличии добра и зла, тщете всех земных утех, власти, любви, щедрости; когда господин, угнетенный мыслью о тщете всего земного, вытекающей из ответов поддакивающего ему раба, говорит, что свернет тому шею, раб отвечает: «Воистину, только три дня проживет господин мой после меня». Отголоски этич. и социальных воззрений, отличных от официальных, проникают в это время даже в сб-ки предсказаний и заклинаний, напр. в сб. «Шурпу» («Сожжение»). К этому же времени относятся первые попытки создания истории, для чего используются: список царей с «допотопного» времени, созданный при 3-й династии Ура и позже дополнявшийся; записи наблюдений гадателей (Omina), делавшихся еще с сер. 3-го тыс. до н. э. по поводу различных историч. событий; легенды, историко-героич. эпос; подлинные надписи древних царей. Так создается в Вавилонии «Хроника К», представляющая краткую запись достопримечательных событий из жизни древних царей, а в Ассирии — историч. введение к договору с касситской Вавилонией.

Наряду с Ниппурской б-кой гл. источниками сведений о вавилонской лит-ре являются ассирийские б-ки: храмовая б-ка г. Ашшура 13—12 вв. до н. э., б-ка из городища Султантепе 8 в. до н. э. и особенно б-ка царя Ашшурбанипала (668 — ок. 633 до н. э.) в Ниневии; нек-рые памятники найдены также в гос. архивах Египта в Тель-эль-Амарне и хеттов — в Богазкёе. Из Ассирии

817

до нас почти не дошло самостоят. лит. памятников (ассирийского происхождения, возможно, нек-рые «споры», басни, песня о хождении царевича в преисподнюю и др.). Лит. язык Ассирии и Вавилонии был общим, и в Ассирии тщательно переписывали и собирали памятники вавилонской лит-ры, в т. ч. и эпос о Гильгамеше, к к-рому в 8 в. до н. э. было прибавлено выдержанное в духе официально-жреч. идеологии описание преисподней — перевод части шумерской поэмы «Гильгамеш и ива». Писались и подражат. поэмы, гимны и молитвы в вавилонских жанрах; нек-рые из них написаны царем Ашшурбанипалом; из фрагмента каталога его б-ки известно, что в ней хранились между прочим записи любовных и свадебных песен, но подлинники их не сохранились.

Самостоят. жанром ассирийской лит-ры являются царские анналы, разделяющиеся на три категории: собственно погодные анналы, торжественные надписи и реляции богу о к.-л. одном походе. Возникшие под хеттским влиянием в конце 2-го тысячелетия до н. э. и в начале однообразные и сухие, ассирийские царские анналы в 8 в. до н. э. приобретают живость и красочность в описании боевых сцен и зверств ассирийской армии; написанные ритмич. прозой, они направлены к вящему прославлению отваги, силы и могущества ассирийского царя и представляют в этом полную аналогию ассирийским царским рельефам и росписям. Наиболее замечательно письмо к богу о походе Саргона II в 714 до н. э. против Урарту; автором этого памятника является Набушаллимшуну. После падения Ассирии в конце 7 в. до н. э. в В.-а. л. не было создано ничего значительного. В связи с полным господством жречества в нововавилонском царстве, жанр анналов здесь не нашел продолжения; надписи нововавилонских царей, имитирующие язык и стиль 3—2-го тысячелетий, содержат только длинные и трескучие описания храмостроительства. Интересны летописи, регулярно ведшиеся с 745 до н. э. («эра царя Набонасара») вплоть до 2 в. н. э. Памятники старой вавилонской, а отчасти и шумерской, гл. обр. культовой, лит-ры переписывались вплоть до 1 в. до н. э.; лит-ра, к-рая складывалась, очевидно, на живом языке того времени — арамейском, не дошла до нас, за исключением фрагментов «Повести об Ахикаре» (в списке 5 в. до н. э., найденном в Египте). Эта повесть восходит, по-видимому, к 7 в. до н. э. (действие происходит при дворе ассирийских царей 1-й пол. этого века). Рассказ о предателе-племяннике представляет здесь рамку для сб. афоризмов — жанр, известный еще в шумерское время. Повесть о Ахикаре переделывалась и переводилась на разные языки в течение всего средневековья (в т. ч. и на рус. яз.). Нек-рые отголоски вавилонской арамейской лит-ры и фольклора последующих веков (до 1-го тысячелетия н. э.) сохранились в Талмуде и в священных книгах секты мандеев в юж. Ираке. За исключением анналов, летописей, предсказаний и т. п., вся В.-а. л. — стихотворная. Правила шумерского стихосложения еще не изучены; большое значение в шумерской поэзии имели повторы, анафоры, литании и т. п. Аккадское стихосложение — чисто тоническое (обычный размер — четыре ударения на стих с цезурой после 2-го ударения). Частым приемом являлись синтаксич. параллелизмы; изредка встречаются аллитерация и рифма.

Лит.: Тураев Б. А., История Древнего Востока, т. 1—2, 3 изд., [Л.], 1936; Струве В. В., История Древнего Востока, [2 изд.], [М. — Л.], 1941; его же, Диалог господина и раба «О смысле жизни», в сб.: Религия и об-во, Л., 1926; Авдиев В. И., История Древнего Востока, 2 изд., [М.], 1953; его же, Вавилоно-ассирийская лит-ра, БСЭ, 2 изд., т. 6, [М., 1951]; Очерки истории Древнего Востока, под ред. В. В. Струве, Л., 1956; Тюменев А. И., О предназначении людей по мифам Древнего Двуречья, «ВДИ», 1948, № 4; Дьяконов И. М., Образ Гильгамеша (К вопросу о соотношении мифа и эпической поэзии), в кн.: Труды Гос. Эрмитажа, т. 2, Л., 1958; Шилейко В. К., Колыбельная песенка из Ассура, «Докл. АН СССР.

818

Серия В», 1929, № 1; его же, Из поэзии Вавилона. I Молитва, II Сошествие Иштар, пер. с вавилонск., в сб.: Восток, кн. 1, П., 1922; его же, Из книги Edinna Usagga, пер. с вавилонск., там же, кн. 4, М. — Л., 1924; его же, Орел и змея (Из поэмы об Этане), пер. с вавилонск., там же; его же, Введение, в кн.: Гильгамеш, Вавилонский эпос, пер. Н. Гумилева, П., 1919; Weber O., Die Literatur der Babylonier und Assyrer, Lpz., 1907; Ungnad A., Das Gilgamesch-Epos, Gött., 1911; его же, Die Religion der Babylonier und Assyrer, [Jena, 1921]; Zimmern H., Babylonische Hymnen und Gebete, Lpz., 1911; Meissner B., Babylonien und Assyrien, Bd 1—2, Hdlb., 1920—25; Kramer S. N., Sumerian mythology, Phil., 1944; Ancient Near Eastern texts, relating to the Old Testament, ed. by J. B. Pritchard, 2 ed., Princeton, 1955; Lambert W. G., Babylonian Wisdom literature, Oxf., 1960.

И. М. Дьяконов.