АРА́БСКАЯ ЛИТЕРАТУ́РА — лит-ра арабов и др. арабоязычных народов, населявших Ближний и Ср. Восток, Сев. Африку и Юго-Зап. Европу в средние века. Одна из богатейших лит-р Востока, А. л. уходит своими корнями в устную нар. поэзию доклассового общества. В ней прослеживаются жанры, характерные для ранней поэзии многих первобытных народов. Прежде всего это трудовые, колыбельные, воинственные, охотничьи и т. п. песни. Очень рано сложились жанры поношения врага (хиджа) и похвальбы (фахр), песни мести (сар), а также траурной заплачки, или элегии (риса, марсия). Имелись также зачатки любовной (насиб) и описат. лирики (васф). Стихи рождались чаще всего как импровизация по к.-л. конкретному поводу. Поэт был тесно связан со своим племенем или родом и выражал скорее его коллективную волю, нежели свою индивидуальность. К глубокой древности восходят и зачатки худож. прозы: пословицы и поговорки, загадки, ораторская речь, вечерние рассказы (мусамара), рассказы о славных битвах племен (айям аль-араб) и на эротич. сюжеты. Зарождение индивидуального поэтич. творчества относится приблизительно к концу 5 в. Последовавший затем расцвет поэзии, к-рую называют бедуинской, или доисламской, продолжался до 1-й четверга 7 в. Влияние ее на дальнейшее развитие А. л. было огромно: она закрепила за поэзией позднейшего времени форму языка и метрику, на долгий срок определила тематику и худож. приемы.

261

Древняя (доисламская) араб. поэзия в течение неск. столетий существовала лишь в устной передаче и дошла до наших дней в записях 8—10 вв. Большинство памятников сохранилось благодаря проф. декламаторам (рави). Естественно, значит. часть того, «что сказали арабы», забывалась, в стихи неизбежно вкрадывались искажения и путаница; не исключены и сознательные изменения, даже подделки со стороны равиев и записывавших филологов; но все же достоверность осн. части сохранившегося материала не вызывает сомнений. К числу наиболее ранних записей относятся: сб. «Отборные», или «Нанизанные» («Муаллакат»), сост. рави Хаммадом (ум. 772), куда вошли 7 шедевров семи поэтов; «Муфаддалият», названный по имени его составителя, филолога аль-Муфаддаля (ум. 786) и содержащий около 120 касыд и фрагментов; две антологии «Доблесть» («Аль-Хамаса»), принадлежащие Абу Таммаму (ум. 846) и аль-Бухтури (820—97); диван поэтов из племени хузайл; очень ценная «Книга критики поэзии» («Китаб накд аш-шиар») Ибн Кутайбы (ум. 889); обширная антология «Книга песен» («Китаб аль-агани») Абу-ль-Фараджа аль-Исфахани (ум. 976). Доисламская (бедуинская) араб. поэзия самобытна, чужеземные влияния в ней ничтожны. Более всего она культивировалась среди кочевников-скотоводов (бедуинов), но получила распространение и среди полукочевого и оседлого населения земледельч. оазисов и городов. В этот период роль поэзии в обществ. жизни была велика; в мирное и военное время поэты выступали на нар. собраниях и празднествах. Часто устраивались спец. состязания поэтов. Поэзия этого периода носит преим. лирич. и отчасти описат. характер. Центр. фигурой в ней является сам поэт, а изображение окружающего мира составляет только фон. Поэт выступает как типичный бедуин, храбрый воин и охотник, презирающий оседлую жизнь, патриот своего племени. Это образ человека грубоватого и сильного, самовлюбленного и хвастливого, гордого сознанием своей независимости. Он живет в мире простых и суровых отношений, среди скупой природы, приносящей ему мало благ и много лишений. Образ раскрывается на фоне реальной окружающей обстановки: картин кочевого быта, боевых и охотничьих сцен, видов аравийской пустыни с ее песками и скудной фауной. С наивным реализмом древней араб. поэзии гармонирует ее форма, композиция, язык и метрика. Индивидуальное творчество начинается с деятельностью поэтов, осевших при дворе того или иного шейха или переходящих от одного двора к другому. В стихах они восхваляли своих покровителей и высмеивали их врагов.

Осн. лит. формой этого периода была уже ставшая традиционной касыда, в к-рой сливались все существовавшие ранее жанры, кроме траурной элегии и сатиры, бытовавших и самостоятельно. К концу 6 в. касыда подвергается канонизации и становится преобладающей формой араб. поэзии до новейшего времени. Другим видом древнего араб. стихотворения является аморфный фрагмент (кит’а или мукатта), к-рый может быть и частью касыды и самостоят. произв. Характерная особенность араб. поэзии заключается в том, что отд. стих, как правило, состоит из одного предложения и является самостоят. смысловой эстетич. единицей. Поэт стремится лаконично передать в одной стихотворной строке законченную мысль или целую картину; часто один удачный стих мог служить предметом его гордости и принести ему славу. Благодаря относит. независимости от контекста стих мог быть переставлен в пределах одной касыды или фрагмента, перекочевать от одного поэта к другому, переходить из уст в уста, уподобляясь поговорке. Поэтому стихотворения производят впечатление отрывочности и незавершенности.

В языке древней араб. поэзии бросается в глаза колоссальный запас слов, разработанность форм, гибкость

262

синтаксич. оборотов. Однако этот язык беден отвлеченными понятиями, его лексич. богатство ограничивается узкой сферой кочевого быта и пустыни, неразвитых обществ. отношений и примитивного мышления. Другой поразительный факт — единство языка поэзии по всей Аравии — объясняется, очевидно, нивелирующим влиянием тесного взаимного общения подвижных кочевых племен. Араб. метрика носит квантитативный характер, осн. на чередовании в стопе долгих и кратких слогов в определенной последовательности. Возникла она из рифмованной прозы (садж), сначала в виде простейшего диямба (раджаз), из к-рого впоследствии развились др. размеры. К 8 в. число размеров достигло 16, в таком виде они окончательно были закреплены создателем теории араб. метрики аль-Халилем (ум. ок. 790). В древней поэзии отдавали предпочтение длинным размерам.

На первом месте среди древних поэтов стоит Имрууль-Кайс (ум. между 530—540), к-рый провел жизнь в скитаниях по Аравии, Сирии и Месопотамии; он ввел нек-рые новшества в касыду и явился одним из создателей ее классич. типа. Тарафа, самый ранний из поэтов юго-вост. Аравии, чьи стихи дошли до нас, высоко ценится у арабов как автор муаллаки. Война, охота и любовь составляют осн. содержание стихов Антары ибн Шаддада, впоследствии любимого нар. героя. Зухайр воспел вождей, добившихся прекращения долголетней ожесточенной распри между их племенами. Зухайр и Лабид считаются лучшими выразителями жизненной мудрости и моральных идеалов бедуинского общества. В противоположность им аш-Шанфара и Тааббата Шарран предстают разбойниками в пустыне и сторонниками крайнего индивидуализма. Алкама, Урва ибн аль-Вард, аль-Харис ибн Хиллиза и Амр ибн Кульсум выступают певцами и героями своих племен. Ан-Набига, Абид ибн аль-Абрас и Хатим, позднейший идеал бедуинской щедрости, были связаны с дворами Гассанидов в Дамаске и Лахмидов в Хире. Бродячий поэт аль-Аша прославился своими сатирами и вакхич. стихами. В творчестве Умайи из г. Таифа отразились религ. умонастроения, в этом отношении он совершенно одинок в древней А. л. Среди поэтесс наиболее знаменита аль-Ханса. Из иудейских поэтов Древней Аравии известен Самау-аль ибн Адия, а из христианских — Ади ибн Зайд, подвизавшийся при дворах Лахмидов и Сасанидов (Иран); для его творчества характерно сочетание жизнерадостных мотивов о вине с печальными мыслями о суетности мира. С 20-х гг. 7 в. до сер. 8 в. — эпоха социальных сдвигов и политич. событий мирового значения: формирования монотеистич. религии ислама, образования феодального гос-ва — халифата, и начала завоеват. походов арабов. Этот период явился важной вехой в становлении лит. араб. языка. К сер. 7 в. арабы получают письменность, примененную прежде всего для записи Корана. Расширяется область географич. распространения араб. яз., становятся разнообразнее сферы его применения. К концу 7 в. он объявляется гос. языком халифата. Первым значит. памятником араб. прозы был Коран, ставший священной книгой мусульман. В нем собраны религ. проповеди Мухаммеда (ок. 570—632), рассказы на библейские сюжеты, назидат. речи и законоположения исламского гос-ва. Лит. форма Корана не нова: он написан в основном рифмованной прозой (садж), к к-рой прибегали древние прорицатели (кахины). Косвенное влияние Корана, провозглашенного неподражаемым творением самого бога, на всю последующую лит-ру было огромно. Мухаммед и его последователи на первых порах с религ. рвением выступали против поэзии как привычной формы выражения племенной языч. идеологии. Крупнейшие поэты того времени либо вынуждены были молчать (Лабид),

263

либо подвергались гонениям (аль-Хутайа). Но отношение к поэзии переменилось, как только нек-рые поэты одобрительно отозвались о новой религии (аль-Аша) или поставили свое иск-во целиком на службу Мухаммеду и исламу (Хассан ибн Сабит, Каб ибн Зухайр). Примечателен тот факт, что ни один поэт не воспел победоносные завоеват. походы арабов, хотя еще совсем недавно даже незначит. стычкам между племенами посвящались целые касыды. Развитие поэзии было лишь ненадолго приостановлено исламом; вскоре она возрождается уже не в Аравии, а в тех странах, куда во время завоеват. походов переселилась значит. часть араб. племен; ее традиц. худож. оформление и прежние условности сохраняются в неприкосновенности, а идейное содержание претерпевает лишь незначит. изменения под влиянием новой веры. Центром поэзии становятся Сирия и Ирак. Поэты встречают радушный прием у светски настроенных представителей господствующей дамасской династии Омейядов (661—750) и при их дворе беспрепятственно декламируют свои касыды, прославляя покровителей, восхваляя свое племя и понося противников. В мастерстве эти поэты (аль-Ахталь, Джарир, аль-Фараздак и др.) не уступали доисламским поэтам. Они жили и творили в обстановке непрекращающихся гражданских войн, вновь разгоравшейся старой вражды между южными и северными арабскими племенами (йеменитами и кайситами), борьбы за власть между светской и теократической группировками, постоянно оказываясь в противоположных лагерях; в своих стихах они яростно осыпали вражескую сторону и друг друга язвительными насмешками и бранью. Эта поэтическая полемика длилась десятки лет и неизменно стояла в центре внимания современников. Христианин аль-Ахталь (ум. ок. 710) отдал свою музу на службу правящей династии Омейядов, защищал ее от нападок теократич. партии, подвергал осмеянию отд. положения ислама, воспевал вино и радости жизни. Однако обремененная традиц. условностями касыда становилась уже устарелой формой, сдерживающей творческие возможности поэтов. В этом отношении особенно показательно творчество Зу-р-Руммы, искусного имитатора старой араб. поэзии, прозванного ее поклонниками «последним из поэтов».

Новые явления в поэзии этого периода наблюдаются в аристократич. среде крупных гор. центров халифата. Здесь получает особое развитие любовная лирика в виде коротких самостоят. стихотворений. Исторически она восходит либо к соответствующей части касыды, либо к нар. любовной песне. Наиболее ярким представителем этого жанра и самым выдающимся поэтом этого периода был мекканец Омар ибн Аби Рабиа (ум. ок. 718); его изящные и жизнерадостные стихи, полные неподдельного чувства, написаны простым языком; он ввел много новых рифм. За скандальные любовные похождения и светские, порой фривольные, стихи его неоднократно изгоняли из родного города. В этом жанре прославились также мекканцы Ибн Кайс ар-Рукайат, Абу Дахбаль и аль-Арджи, в Медине — аль-Ахвас, Кайс ибн Зарих и Юнус аль-Катиб, в Дамаске — халиф аль-Валид II и придворные поэты. Любовная лирика одновременно расцветает и в бедуинской среде в Аравии, однако по своему содержанию она отличается от городской. Здесь выдвигается плеяда певцов идеальной или, как называют арабы, «узритской» (от племени узра) любви к единств. возлюбленной. Поэт и его возлюбленная составляют неизменную пару влюбленных, всегда несчастных и преследуемых обстоятельствами; обыкновенно оба они умирают от неутоленной любви или от тоски после смерти другого. Самые знаменитые пары: Урва и Афра, Кайс и Лубна, Джамил и Бусайна, Меджнун и Лейли, Кусайир и Азза. Позднее о каждой паре были сложены романтич. повести. Особенно известной стала

264

повесть о Меджнуне и Лейли благодаря гениальной поэме «Лейли и Меджнун» азерб. поэта 12 в. Низами, положившего в основу поэмы араб. легенду о двух влюбленных. Поэты аль-Аджадж (ум. 715) и его сын Руба (ум. 762) пытались возродить древний раджаз и расширить сферу его употребления; но успех этой попытки был невелик и кратковремен. Возникшая в этот же период сектантская поэзия хариджитов, с ее идеалом сурового аскетизма, полная воинственных призывов, фанатич. непримиримости к правящей династии и ортодоксальному исламу, плохо сохранилась и мало изучена. С сер. 8 в. до нач. 11 в. завоеват. походы арабов завершаются, и Багдадский халифат становится огромной феодально-теократич. державой. В лит-ре этого периода, как и в др. областях культурной жизни и в гос. управлении, активное участие наряду с арабами принимают представители покоренных народов — арамейцы, греки, конты, персы, таджики, берберы, негры, вестготы, согдийцы, тюрки и др. Поэтому по отношению к аббасидской эпохе принято говорить не об А. л., а о лит-ре на араб. языке.

Интенсивное развитие в 8—9 вв. получает араб. филология, ведется большая работа по собиранию, записи и критич. обработке фольклорных материалов и произв. индивидуального творчества древних и более новых поэтов, разрабатываются теории языка, стиля и метрики. С другой стороны, А. л. подвергается сильному иностр. влиянию. В халифате организуется планомерное освоение культурных достижений народов Передней Азии, гл. обр. через переводы важнейших соч. на араб. язык. Знаменитыми переводчиками были Абдаллах ибн аль-Мукаффа (казнен в 759), Абан Лахики (ум. 815) и др. Первому принадлежат переводы животного эпоса «Калила и Димна» (рус. пер. 1934, 2-е изд. 1957), восходящего к инд. сб. «Панчатантра», и книги древних иран. легендарных сказаний «Хвадай-намак» (перевод сохранился лишь в цитатах у древних авторов). Абан Лахики переложил араб. стихами «Калилу и Димну», книги о Маздаке и Синдбаде, жизнеописания Ардашира и Ануширвана, повесть о Билаухаре и Будасфе (соответствует древнерус. повести о Варлааме и Иосафе). Влияние переднеазиатской цивилизации, прежде всего иранской, ощущается и в поэзии. На смену грубому бедуину приходит эстет-горожанин, кочевья и пустыню заменяет гор. пейзаж, каждый из мотивов касыды разрабатывается в кратких и самостоят. стихотворениях. Значит. явлением в поэзии раннего аббасидского периода был т. н. «новый стиль», приверженцы к-рого употребляли неизвестные ранее образы и сравнения, с течением времени выродившиеся в искусственные и надуманные. Зачинателем «нового стиля» явился талантливый поэт и вольнодумец Башшар ибн Бурд (ум. 783), происходивший из знатного иран. рода. «Новый стиль» постепенно получил открытое признание и нашел своего теоретика в лице известного поэта Ибн аль-Мутазза (ум. 908), хотя филологи провозгласили догму о недосягаемом превосходстве доисламской поэзии и любое нововведение считали недопустимым.

Любовную лирику предшествующего периода продолжала при аббасидском дворе целая плеяда поэтов в эротико-гедонич. направлении. Среди них выделяется великолепный мастер стиха, разносторонний поэт Абу Нувас (ум. ок. 815). Он остроумно пародировал древние касыды, противопоставляя грубому кочевому быту гор. цивилизацию, воспевал в непринужденных тонах вино и чувственные удовольствия, высмеивая отд. предписания ислама, сочинял едкие сатиры на своих врагов; однако в старости он впал в религ. ханжество и писал покаянные стихи. Смелым новатором выступил его современник Абу-ль-Атахия (ум. 826), к-рый в своих стихах, проникнутых аскетич. настроениями, сознательно избегал поэтич. условностей и пользовался простым

265

языком, близким к народному. Менее значит. поэтами «нового стиля» были Мути ибн Ияс, Валиба ибн Хубаб, Ибрахим аль-Маусили и его сын Исхак, Дибиль, Али ибн аль-Джахм, Ибн ар-Руми, ас-Санаубари и др. В этот же период араб. языком и стихотв. формой начинают пользоваться и мистики — поэтесса Рабиа (ум. 801) и поэт аль-Халладж (ум. 922). Немало было и поэтов, поддерживавших традиц. касыду в прежних рамках: Марван ибн Абу Хафса (721—797), Муслим ибн аль-Валид (ум. 803) и особенно поэты 9 в. Абу Таммам и аль-Бухтури.

Больших успехов в 8—9 вв. достигла араб. проза, почву для к-рой подготовили записи древних сказаний, изучение Корана, переводы на араб. язык разнообразной научной и худож. лит-ры с сирийского, средне-перс. и греч. языков. Элементы худож. прозы содержала зарождавшаяся в то время историч. лит-ра — предания, легенды и яркие описания отд. историч. эпизодов, а также географич. лит-ра, включавшая рассказы купцов и путешественников о далеких странах. Худож. проза обогащалась также эпистолярным и речевым стилями: в деловой переписке, ораторском иск-ве и проповедях нек-рые авторы достигали большой выразительности и мастерства. Родоначальник араб. прозы аль-Джахиз (767—868), внук негра-раба, оставил многочисл. соч., отмеченные широтой кругозора и умеренностью взглядов. Стиль его неровен, он часто менял серьезный тон на шутливый, прибегая к эффектным антитезам. Самые названия его произв. весьма показательны: «Гордость черных перед белыми» («Фахр ас-судан ала бидан»), «О похвале торговцам и хуле султанской службе» («Фи мадх ат-туджжар ва замм амаль ас-султан»), «О превосходстве речи над молчанием» («Фи тафдиль ан-нутк ала-с-самт») и т. п. Другим выдающимся мастером араб. прозы был филолог и литератор Ибн Кутайба (ум. 889), предки к-рого вышли из Мерва (ныне в развалинах близ Байрам-Али, Туркм. ССР). В основном своем произв. «Источники известий» («Уюн аль-ахбар»), состоящем из 10 книг, он систематизировал огромный лит. материал по тематич. принципу: о власти, о войне, о дружбе и т. п.; в каждой из книг подобраны соответств. цитаты из преданий о Мухаммеде, поэтич. произв., лит. и историч. источников. Наименьшей единицей в соч. Ибн Кутайба является короткий рассказ, к-рый можно сравнить с европ. эссе. Это соч. стало предметом подражания для мн. поколений литераторов. При всем разнообразии жанров и тем, при наличии довольно широкого круга образованных читателей А. л. уже в раннефеод. эпоху отдаляется от нар. почвы, впадает в зависимость от покровительства двора и отд. феодалов. В то же время она испытывает возрастающее влияние религ. идеологии и начинает обращаться к одним и тем же темам. Необычайно пышно расцветает форма в ущерб содержанию. Определенный застой ощущается уже в 10 в., хотя и в этот период наблюдаются значит. лит. явления.

Распад халифата на неск. государств с самостоят. династиями, номинально признававшими власть Багдада, способствовал децентрализации лит-ры. Важнейшим из местных лит. центров 10 в. становится резиденция Хамданидов в Алеппо (Сирия). Здесь, при дворе щедрого мецената эмира Сайф ад-Даула (ум. 967), долгое время жил поэт-панегирист аль-Мутанабби (ум. 965). Его хвалебные и сатирич. касыды перегружены стилистич. украшениями, изысканными метафорами, гиперболич. сравнениями; в отделке стиха он достигал изощренного мастерства. В наследии другого поэта того же круга Абу Фираса (ум. 968) выделяются стихи, написанные в византийском плену, полные тоски по родине. В 11 в. в Сирии одиноко жил крупный поэт и мыслитель Абу-ль-Ала аль-Маарри (973—1057). Начав с подражаний аль-Мутанабби, он еще более усовершенствовал

266

технику стиха, введя усложненные двойные рифмы. В «Послании об ангелах» («Рисалат аль-малаика») он смело пародировал мусульм. представления о загробном мире. В его «Обязательности необязательного» («Лузум ма ла ялзам») звучит ненависть к несправедливости и лицемерию, вера в могущество человеч. разума; о своей эпохе, о религии и судьбе человека он судит широко и свободно, делая подчас пессимистич. заключения. Видными прозаиками 10 в. были Абу Хайян ат-Таухиди (ум. 1009) и багдадский судья ат-Танухи (940—994); сб. его коротких рассказов «Радость после трудности» («Аль-Фарадж бад аш-шидда») долго пользовался популярностью. Аль-Масуди (ум. 956) создал блестящие по форме историко-географич. труды. Появляется араб. перевод перс. сб. «Тысяча сказок» («Хезар афсане») — прототипа сб. сказок «Тысяча и одна ночь». Древний садж (рифмованная проза) получает широкое распространение в светской лит-ре. Абу Бакр аль-Хуваризми (ум. 993) пишет в форме саджа свои остроумные «Послания» (Расаиль»), а его младший современник Бади аз-Заман аль-Хамадани (ум. 1007) создает оригинальный жанр — макаму, к-рую считают высшим достижением араб. прозы. Макамы аль-Хамадани составляют цикл из 50 плутовских новелл или рассказов о приключениях и перевоплощениях остроумного изворотливого бродяги, вложенных в уста второго постоянного героя. Макама, несомненно, проникла в лит-ру из гор. фольклора, однако если у аль-Хамадани она сохраняет живость и непосредственность, то у бесчисленных его подражателей (в т. ч. у одного из классиков этого жанра аль-Харири) она вырождается в типичную стилизацию.

Несколько особняком стоит А. л. в Андалусии (араб. Испания), тесно связанной с Магрибом (североафр. побережье и араб. Сицилия); здесь расцвет лит-ры наступает позднее. В 8—10 вв. политически независимая Андалусия в культурном отношении остается провинцией Багдада; нормой и идеалом для ее поэзии являются образцы, сложившиеся на В. халифата. Однако постепенно в андалусской поэзии не только появляется местный колорит в виде новых тем, образов и сравнений, но и возникают новые строфич. формы — мувашшах и заджал. Они рождаются в простонар. среде в результате взаимодействия культуры арабов и местного романского населения. По содержанию — это любовные стихи. Их строфич. форма до тех пор была чужда араб. поэзии. Мувашшах («опоясанный»), впервые упоминаемый в конце 10 в., проникает в лит-ру, распространяется и на В. халифата, а к 13 в. принимает застывшие формы, превращаясь в предмет бесплодных формалистич. упражнений. Заджал («мелодия») не подвергается лит. обработке и остается излюбленным нар. жанром в мусульм. и христ. Испании, распространяется во всех арабских странах и, по-видимому, оказывает влияние на развитие ранней провансальской поэзии. От крупнейшего представителя этого жанра Ибн Кузмана (ок. 1080—1160) сохранился полный записанный диван; другие поэты остались неизвестны. И в мувашшахе, и в заджале допускается употребление диалектальных форм и романских слов; заджал целиком пишется на диалекте и изобилует романскими и берберскими элементами. В структурном отношении мувашшах и заджал почти не различаются (содержат от 4—5 до 10 строф). В 8—10 вв. в Андалусии преобладает поэзия с классич. тенденцией, в к-рую проникает и «новый стиль». Видными представителями этой поэзии были: утонченный лирик и автор эпич. поэмы о завоевании Испании арабами аль-Газаль (770—864); составитель популярной антологии «Единственное ожерелье» («Аль-Икд аль-фарид») и автор небольших анакреонтич. стих. Ибн Абд Раббих (860—940); прозванный «андалусским аль-Мутанабби» поэт Ибн Хани (ум. в

267

972), к-рому принадлежит ок. 60 касыд, гл. обр. панегирич. характера, и элегий на чью-либо смерть; типичный придворный поэт, в совершенстве владевший всеми тонкостями араб. поэтики Ибн Даррадж (ум. 1030); ар-Рамади (ум. 1022), к-рый сумел вложить в традиц. форму сильные чувства, писал также мувашшахи; и, наконец, Ибн Хазм (994—1063), создавший в 1029 своеобразную поэму о любви «Ожерелье голубки» («Таук аль-хамама», рус. пер. 1933, 2-е изд. 1957). Расцвет андалусской поэзии на лит. языке приходится на 11 в., когда Кордовский халифат распадается на неск. эмиратов с центрами в Севилье, Бадахосе, Хаэне, Гранаде, Альмерии, Валенсии, Мурсии и в каждом из них возникают придворные лит. кружки. Всюду преобладает панегирич., эротич. и вакхич. поэзия. Важнейшим лит. центром становится Севилья с ее поэтами и меценатами аль-Мутадидом (1012—69) и аль-Мутамидом (1040—95). Последний кончил свою жизнь в Марокко, находясь в плену; в выразительных элегиях он изливал тоску по утрате близких, владений и дворцов, по безвозвратно ушедшим счастливым дням. Его спутником в заточении был знаменитый поэт из Сицилии Ибн Хамдис (1055—1132), к-рый ранее находил пристанище при его дворе. В Севилье доживал свои дни последний крупный поэт Кордовы Ибн Зайдун (1003—71), стихи и послания к-рого связаны с историей его взаимоотношений с дочерью омейядского халифа Балладой (ум. 1087), известной поэтессой. Мн. андалусские поэты 11—13 вв. прославились своими элегиями на падение династий и городов под ударами реконкисты. Ибн Абдун (ум. 1134) оплакивал судьбу династии Афтасидов в Бадахосе; аль-Вакаши (ум. 1096) в своей элегии изобразил бедствия Валенсии при ее осаде Сидом в 1094; падение Валенсии отразилось и в стихах Ибн Хафаджи (1058—1139), к-рый умел описывать природу Испании в мягких тонах и простым языком, за что был прозван «садовником» («аль-джанан»); в элегии Салиха ар-Ронди (ум. 1285) перечень павших городов звучит эпитафией араб. владычеству в Испании. В прозаич. лит-ре Андалусии выделяются Ибн Хазм и Ибн Туфайль (ум. 1185), автор философского романа «Живой, сын бодрствующего» («Хайи ибн Якзан», рус. пер. 1920); изображая в нем развитие сознания у заброшенного на уединенный остров ребенка, он придает этой теме аллегорич. смысл. С сер. 11 в., несмотря на количеств. рост, А. л. носит печать неуклонного упадка. В поэзии начинает преобладать мистика, в прозе — дидактика. Можно отметить лишь взлеты отд. талантов и появление интересных в к.-л. отношении произв. Для мистич. поэзии характерно сочетание вакхич. и эротич. мотивов с экстатич. обращениями к божеству. Ее видными представителями были испанцы Ибн аль-Араби (1165—1240), аш-Шуштари (ум. 1269) и египтянин Омар ибн аль-Фарид (1182—1235). Аль-Харири (1054—1122) из Басры в подражание аль-Хамадани создал серию из 50 макам, написанных своеобразным поэтич. языком; игра словами и формальные ухищрения сочетаются в них с остроумием и занимательностью. Сицилийский араб Ибн Зафар (ум. 1169) в своей прозаич. антологии «Утешительные амулеты для властителя» («Сульван аль-мута») сделал еще робкие шаги к созданию историч. новеллы. Сирийский эмир Усама ибн Мункыз (ум. 1188) на склоне лет написал единств. в ср.-век. А. л. худож. автобиографию «Книга назидания» («Китаб аль-итибар», рус. пер. 1922, 2-е изд. 1958). Ибн Арабшах (1392—1450), увезенный Тимуром из Багдада в Самарканд, в своей дидактич. антологии «Приятный плод для халифов» («Факихат аль-хулафа») переработал чрезвычайно витиеватым слогом сев.-иран. сказки.

С упадком лит-ры, обслуживавшей культурные и эстетич. запросы крупных феодалов и узкого круга образованных сословий, наступил расцвет нар. творчества и

268

языка. В Египте и Сирии, куда после монг. нашествия (13 в.) окончательно перемещается центр А. л., распространяются возникшие в Андалусии жанры строфич. поэзии мувашшах и заджал, в к-рых допускаются элементы разговорного диалекта. Суфийские поэты и даже придворный поэт Баха-ад-дин Зухайр (ум. 1258) стремятся писать близким к народному языком. Ибн Даниял (13 в.) в Египте сделал записи текста пьес для теневого театра. Однако эта попытка связать один из видов нар. развлечения с лит-рой не нашла продолжателей. Широкое распространение в 13—15 вв. и позднее получают своеобразные нар. произв. «сира» (букв. «жизнеописания»), т. е. циклы рассказов на героич. и любовные сюжеты, связанные с различными историч. и вымышленными лицами и событиями. Европ. терминология классифицирует их как рыцарские романы. Эти произв. исполнялись сказителями-актерами на улицах и площадях перед собравшимся народом. Важнейшие сиры: о поэте-воине 6 в. Антаре и его возлюбленной Абле, о мамлюкском султане 13 в. Бейбарсе, о переселении племени бану-хилаль в Египет и Сев. Африку, о Зу-ль-Химме. Нек-рые из них, по-видимому, начали складываться очень рано, и нар. память пронесла их через века, а сказители каждого поколения наслаивали их новыми эпизодами и подробностями, внося анахронизмы и разного рода противоречия. Ко времени записи (16—17 вв.) они выросли в многотомные произв. Наиболее значит. были сиры, в к-рых отразились события эпохи Крестовых походов, т. к. герои обычно совершают подвиги в сражениях против «неверных», «франков» или «румов»; в них нашли также отражение и племенные междоусобицы, и завоеват. походы арабов. Сира о Бейбарсе целиком посвящена борьбе против крестоносцев. К тому же кругу нар. лит-ры относится знаменитый сб. сказок «Тысяча и одна ночь» (рус. пер. 1929—39, 2-е изд. 1958—59), в состав к-рого полностью вошла сира об Омаре ибн ан-Нумане. Сюжеты мн. сказок восходят к лит-рам разных вост. народов. Застой А. л. начинается после тур. завоеваний (16 в.). Лит-ра этого периода, скованная схоластикой и традиц. рамками, имела весьма ограниченное значение; важна лишь непрерывная рукописная традиция, сохранившая до наших дней мн. памятники прошлого.

В процессе распада феод. отношений (18—19 вв.) в араб. странах началось нек-рое оживление культуры. Однако закабаление этих стран колонизаторами тормозило дальнейшее развитие А. л. В конце 19 и особенно в нач. 20 вв. в наиболее развитых араб. странах вследствие зарождения капиталистич. отношений, усиления антиимпериалистич. и нац.-освободит. борьбы появляются новые лит. течения (религиозно-реформистские и др.). К этому времени лит. араб. яз. начинает уступать место отд. диалектам. Этот процесс ускоряет распад единой А. л. на самостоят. нац. лит-ры (египетскую, сирийскую, ливанскую, иракскую и др.).

Лит.: Розен В. Р., Древнеараб. поэзия и ее критика, СПБ, 1872; его же, Отрывки из очерка истории араб. лит-ры, в сб.: Памяти акад. В. Р. Розена, М. — Л., 1947; Крымский А. Е., История арабов и араб. лит-ры..., ч. 1—3, М., 1911—13; его же, Араб. лит-ра в очерках и образцах, М., 1911 (литогр. изд.); Крачковский И. Ю., Араб. лит-ра, «Всемирная лит-ра», 1919, вып. 1; его же, Избр. соч., т. 1—6, М. — Л., 1955—60; Шарбатов Г. Ш., Арабистика в СССР (1917—1959). Филология, М., 1959; Аль-Фахури Х., История араб. лит-ры, [пер. с араб.], т. 1, М., 1959; Гибб Х. А. Р., Араб. лит-ра, [пер. с англ.], М., 1960; Brockelmann C., Geschichte der arabischen Literatur, Bd 1—2, 2 Aufl., Leiden, 1943—49, Suppl.-Bd 1—3, Leiden, 1937—42; Huart C., Littérature arabe, 4 éd., P., 1923; Pizzi I., Letteratura araba, Milano, 1903; De Goeje M. J., Die arabische Literatur, в кн.: Kultur der Gegenwart, hrsg. v. P. Hinneberg, Bd 1, Abt. 7, B. — Lpz., 1906; Nicholson R. A., A literary history of the Arabs, Camb., 1930; Rescher O., Abriss der arabischen Literaturgeschichte, Lfg 1—5, [Konstantinopel], 1928—30; Graf G., Die christlich-arabische Literatur bis zur fränkischen Zeit, Freiburg, 1905; Chauvin V., Bibliographie des ouvrages arabes ou relatifs aux Arabes, publiés dans l’Europe chrétienne de 1810 à 1855, [fasc.] 1—12, Liège,

269

1892—1922; Schack A. F., Poesie und Kunst der Araber in Spanien und Sicilien, Bd 1—2, 2 Aufl., Stuttg., 1877; González Palencia A., Historia de la literatura arábigo-española, Barcelona, 1928; Pérès H., La poésie andalouse en arabe classique au XI-e siècle, ses aspects généraux, ses principaux thèmes et sa valeur documentaire, 2 éd., P., 1953; Nykl A. R., Hispano-Arabic poetry and its relations with the old Provençal troubadours, Balt., 1946.

А. Халидов.