- 72 -
АРХЕТИ́П (от греч. ἀρχέτυπον — первообраз, модель) — термин, используемый в античности платониками; в 20 в. обозначает одну из осн. категорий «глубинной психологии» К. Г. Юнга, оказавшей влияние на совр. зап. лит-ру, лит-ведение и культурологию. Подобно тому как «идеи» являются своего рода матрицами материального мира в системе Платона, А. в трактовке
- 73 -
Юнга лежат в основе принципа структурирования сферы человеческого бессознательного. Если в психоанализе З. Фрейда речь идет о чисто индивидуальном бессознательном, психопатологич. состояния к-рого реализуются в т. н. «комплексах», общих для разных индивидов, то «глубинная психология» находит для подобной общности другую трактовку. Сходство разнонац. мифов и верований, фантазий душевнобольных и сновидений здоровых людей она объясняет общностью изначальных недетерминированных средой психич. структур, присущих особому пласту психики, лежащему глубже индивидуально бессознательного. Он характеризует уже не данную личность, а, по мере «углубления», все более обширные коллективы: нацию, расу, все человечество. Этот слой Юнг назвал «коллективным бессознательным», а его изначальные априорные структуры (схемы, фигуры) — А. «Коллективное бессознательное» рассматривается как память человечества, резервуар его нерасчлененного опыта; при этом А., будучи априорно заданной ему структурой, приобретает конкретное существование в виде восходящего к древности ритуала (см. т. 9), мифа, символа. Чем более глубокий уровень колл. бессознательного оказывается затронут, тем более архаичны и всеобщи порожденные им мифы и символы. Но А. способны преформировать и продукты фантазии современного человека, наделяя их силой эмоц. внушения. А., т. о., является модусом сопряжения прошлого и настоящего, всеобщего и отдельного, неопределенного и конкретного. Забвение А. видится Юнгу как разрушение этого единства, отрыв от корней и гл. причина как индивидуального нервного расстройства, так и «расстройства цивилизации». Чуткость к ним, их воспроизведение, бывшие раньше прерогативой культовости и оккультизма, а ныне — искусства, выдвигаются как осн. требования совр. эстетики; степень воздействия худож. произв. ставится в зависимость от степени насыщенности его А.; при этом они могут претерпевать бесконечное число превращений, сохраняя свой символич. смысл. Поэтому анализ произв. с т. з. юнгианской эстетики превращается в вычленение А. из присутствующих там символов, мифологем и ритуальных мотивов. Подобной методологии придерживается ритуально-мифологическая критика (см. т. 9), сводящая содержание любого произв. к фольклорно-мифологич. основе, изымая его тем самым из историко-лит. контекста и опуская его индивидуальное своеобразие и эстетич. целостность.
В применении к мифологии и фольклору теория А. отражает характерный для этнографии и антропологии 20 в. интерес к механизму образования мыслительных (ментальных) структур на уровне бессознательного. Рационалистич. вариант подхода к этой проблеме представлен франц. ученым К. Леви-Стросом (см. т. 9); иррационалистич. трактовка вводит понятие А. в круг идеалистич. спекуляций о «мировой душе», «мистическом опыте» и др.
Лит.: Аверинцев С. С., «Аналитич. психология» К. Г. Юнга и закономерности творч. фантазии, «ВЛ», 1970, № 3; см. также лит. при ст. Юнг К. и Ритуально-мифологическая критика (т. 9).
А. Н. Дорошевич.