КОРОЛЕ́НКО, Владимир Галактионович [15(27).VII.1853, Житомир, — 25.XII.1921, Полтава] — рус. писатель. Род. в семье уездного судьи; его мать — дочь польского помещика. Детство К. проходило в Житомире, а затем в Ровно, где он закончил гимназию в 1871. Большое впечатление на юного К. произвело польское восстание 1863. В гимназич. годы он испытал сильное воздействие рус. лит-ры. В 1871 К. поступил в Петерб. технологич. ин-т, в 1874 перешел в Петровскую земледельческую и лесную академию. В этот период К. увлекся народнич. идеями и готовился к хождению в народ. В 1876 за подачу написанного им коллективного протеста студентов К. был исключен из академии и выслан в Вологодскую губ., но с пути возвращен и поселен под надзором полиции в Кронштадте. В 1877 поступил в Горный ин-т. В 1879 был арестован по подозрению в связях с революц. деятелями и отправлен в ссылку в г. Глазов Вятской губ., затем в пос. Березовские

754

Починки, откуда в 1880 по ложному обвинению в побеге переведен в Вышневолоцкую политич. тюрьму и выслан в Сибирь. Однако тем временем выяснилась ложность обвинения, и К. с дороги был отправлен на жительство в Пермь. За отказ от присяги Александру III был в 1881 сослан в Якутию, где провел 3 года. Первый рассказ «Эпизоды из жизни искателя» опубл. в 1879. В рассказе «Чудна́я» (1880) К. создал образ ссыльной девушки-революционерки, мужественной и непримиримой. Восхищаясь стойкостью своей героини, К. в то же время осуждал ее за сектантство, нетерпимость в отношении к темному и отсталому народу, к-рый не понимает своих защитников и не поддерживает их. В отличие от «революционеров без народа», К. видел в людях из народа пробуждение протеста и стремление к справедливости («Яшка», 1880; «Убивец», 1882). Новым этапом в творчестве К. стал рассказ «Сон Макара» (1883), в к-ром показано, как в душе забитого и полудикого крестьянина зреет надежда на торжество правды и нарастает гнев. Вернувшись из якутской ссылки, К. поселился в Н. Новгороде (1885). Впечатления сибирской жизни легли в основу мн. рассказов, посвященных бродягам, «гулящим людям», каторжникам («Соколинец», 1885; «Федор Бесприютный», 1885; «Черкес», 1888). Этой же теме близок рассказ «В дурном обществе» (1885), в к-ром люди социального дна изображены гордыми, независимыми, наделенными чувством собственного достоинства и стремлением к воле. Понимая практич. бесплодность их стихийного протеста, автор все же стремится обнаружить черты недовольства и свободолюбия. В период разложения народничества, когда мн. демократич. интеллигенты испытывали влияние толстовской проповеди, К. написал «Сказание о Флоре, Агриппе и Менахеме, сыне Иегуды» (1886), резко направленное против «непротивления», в защиту «гневной чести» порабощенных. Герой рассказа Менахем убежден, что лишь в результате вооруж. борьбы с угнетателями «исчезнет насилие, народы сойдутся на праздник братства, и никогда уже не потечет кровь человека от руки человека» (Собр. соч., т. 2, 1954, с. 237). Мотив борьбы за полноту человеч. существования звучит в психологич. этюде «Слепой музыкант» (1886). Герой рассказа, преодолевая личное несчастье, находит в себе силы для активного служения человечеству и это приводит его к нравств. прозрению. В условиях подъема демократич. движения нач. 90-х гг. К. пишет рассказ «Река играет» (1891), герой к-рого воспринимается автором как символ пробуждения дремлющих сил народа. В рассказе «Без языка» (1895; 2-я ред. 1902) выведен образ крестьянина Матвея Лозинского — стихийного правдоискателя. К. переносит своего героя в Америку (где сам побывал в 1893) и показывает, как в условиях бурж. строя у Матвея пропадают черты патриархальной забитости, появляется человеч. достоинство, возникает протест против бездушия капиталистич. мира и чувство солидарности с людьми труда. В письме из Америки К. писал: «...Только здесь чувствуешь всем сердцем и сознаешь умом, что наш народ, темный и несвободный, — все-таки лучший по натуре из всех народов! Это не фраза и не славянофильство. Нам не достает свободы, и мы ее достойны» (Избр. письма, т. 1, 1932, с. 109). Мотивами борьбы за свободу и предчувствием ее грядущего торжества проникнуты очерк «Мгновение» (1900) и стихотворение в прозе «Огоньки» (1901).

755

В 1896 К. переехал в Петербург, где стал вместе с Н. К. Михайловским одним из руководителей народнич. журн. «Русское богатство»; после его смерти (1904) К. возглавил журнал. В 1900 Академия наук избрала К. почетным академиком по разряду изящной словесности. Однако К. в 1902 вместе с А. П. Чеховым отказался от этого звания в знак протеста против незаконной отмены выборов М. Горького в Академию. С 1900 он поселился в Полтаве. В 900-е гг. появились его уральские, крымские, румынские очерки: «У казаков» (1901), «В Крыму» (1907), «Наши на Дунае» (1909). В это время обострился давний интерес К. к крест. движениям прошлого. В 1900 он собирал материал для повести о Пугачеве («Набеглый царь»), но завершить замысел не удалось. В течение последних 16 лет (1905—21) К. работал над мемуарами «История моего современника» (опубл. 1922), в к-рых нашла отражение история идейных стремлений и освободит. борьбы народнич. поколения рус. интеллигенции. Продолжая традиции «Былого и дум» А. И. Герцена, К. создал повествование, в к-ром история личности сливается с историей общества. 1-я мировая война застала К. во Франции. Отношение к войне отразилось в его рассказе «Пленные» (1917), проникнутом сочувствием к простым людям обеих воюющих сторон. Однако К. не понимал империалистич. характера войны и высказывался за ее продолжение в статье «Война, отечество и человечество» (1917).

Как художник К. испытал сильнейшее воздействие тургеневского стиля. Как и Тургенев, К. чуток к новым обществ. и психологич. явлениям; близость к Тургеневу можно проследить и в ритмико-муз. организации его прозы. Значит. влияние на К. оказали статьи Н. А. Добролюбова, поэзия Н. А. Некрасова, соч. Г. И. Успенского и др. революц. демократов. В творчестве К. нашла продолжение и традиция рус. этнографич. школы (П. И. Мельников-Печерский, С. В. Максимов). Реализм К., продолжая старые традиции, открывал и новые перспективы. К. стремился найти худож. средства для выражения предчувствия неизбежного обновления жизни. Лит-ру, считал он, необходимо обогатить чертами героизма, характерными для романтич. направления. Однако старый романтизм знал только героизм сильной личности, теперь нужно «открыть значение личности на почве значения масс». «Мы признаем и героизм, — писал К. — И тогда из синтеза реализма с романтизмом возникнет новое направление художественной литературы...» (там же, т. 3, 1936, с. 29).

Лит.-критич. взгляды К. нашли отражение в его статьях и воспоминаниях о писателях: «Воспоминания о Чернышевском» (1890), «Памяти Белинского» (1898), «О Глебе Ивановиче Успенском» (1902), «А. П. Чехов» (1904), «Трагедия великого юмориста» (1909), «В. М. Гаршин» (1910) и др. Наиболее интересны две статьи о Л. Н. Толстом (1908), в к-рых К. рассматривает его идейные противоречия и делает попытку определить социальную природу творчества «...гениального художника, ходившего за мужицким плугом, и российского графа, надевшего мужицкую сермягу...» (Собр. соч., т. 8, 1955, с. 123). Там же К. сформулировал свой эстетич. критерий: «Художник — зеркало, но зеркало живое»; отражая действительность, он творит свою «иллюзию мира», ценность к-рой определяется прежде всего степенью близости к реальной жизни. «...Зеркало должно быть ровно, прозрачно и чисто, чтобы явления внешнего мира проникали в его глубину не изломанные, не извращенные и не тусклые». Картины, созданные такими художниками, К. противопоставлял «фантастической метели модернизма» (там же, с. 96, 98).

Обществ. и публицистич. деятельность К. неотделима от его худож. творчества. Он написал около 700

756

статей, корреспонденций, очерков, заметок. Важным этапом публицистики К. были очерки «В голодный год» (1892), где показано, что причиной нищеты крестьян являются крепостнич. пережитки в пореформенной деревне. В «Павловских очерках» (1890) К. писал об относительной прогрессивности бурж. уклада по сравнению с остатками «затхлой экономики». В 1895—96 К. выступил в защиту крестьян-вотяков (удмуртов), обвиненных в убийстве по ритуальным мотивам. Он добился их оправдания и тем самым защитил целый народ от кровавого навета. Его поздние обществ. выступления были направлены против великодержавного шовинизма, антисемитизма, неправосудия, полицейского произвола, адм. насилий. К. выступал в защиту крестьян Полтавской губ. — участников аграрных волнений (1902), опубл. очерк о евр. погроме в Кишиневе «Дом № 13» (1903), в ст. «Сорочинская трагедия» (1907) рассказал о кровавой экспедиции карателей в Полтавской губ. и требовал предания суду начальника экспедиции Филонова. Вершиной публицистич. деятельности К. были его выступления против смертных казней в годы столыпинской реакции («Бытовое явление», 1910), против военно-полевых судов, исключавших право на защиту и установление невиновности («Черты военного правосудия», 1910—11). В этих и др. статьях, в корреспонденциях по поводу «дела Бейлиса» (1913) К. показывал, что в частных фактах неправосудия и произвола видна «...глубокая ложь и неправда времени» (Собр. соч., т. 9, 1955, с. 546). Легальные по форме, публицистич. выступления К. имели революционизирующее значение; по выражению М. Горького, они будили «дремавшее правосознание огромного количества русских людей». На Февр. революцию 1917 К. откликнулся статьей «Падение царской власти». Называя себя беспартийным социалистом, он не разделял идей большевиков и принципов диктатуры пролетариата. В то же время активно выступал против контрреволюции, против казней и погромов. Взгляды К. этого времени нашли выражение в очерках «Земли, земли!» (1922), в «Письмах из Полтавы» (1919), в «Письмах к А. В. Луначарскому» (1922).

В. И. Ленин ценил К. Горький считал его своим учителем и указывал на его близость к нашей эпохе. В речи «Из воспоминаний о В. Г. Короленко» (1918) он выразил уверенность, что в «...великой работе строения новой России найдет должную оценку и прекрасный труд честнейшего русского писателя В. Г. Короленко, человека с большим и сильным сердцем» (Собр. соч., т. 14, 1951, с. 245).

<Илл. см. на вклейке между стр. 752—753.>

Соч.: Полн. собр. соч., т. 1—5, 7—8, 13, 15—22, 24, 50—51 (посм. изд., не законч.), Х., 1922—29; Дневник (1881—93), т. 1—4, [Х.], 1925—28; Собр. соч., т. 1—8, М., 1953; Собр. соч., т. 1—10, М., 1953—56; Собр. соч., т. 1—5, М., 1960—61; Избр. письма, т. 1—3, М., 1932—36; Письма. 1888—1921, под ред. Б. Л. Модзалевского, П., 1922; Письма к И. П. Белоконскому. 1883—1921, М., 1922; Письма к А. Г. Горнфельду, Л., 1924; Письма к П. С. Ивановской, М., 1930; Записные книжки. 1880—1900, М., 1935; В. Г. Короленко о литературе, М., 1957.

Лит.: Ленин В. И., Развитие капитализма в России, Соч., 4 изд., т. 3, с. 382; его же, Проект речи по аграрному вопросу во второй Государственной думе, там же, т. 12, с. 237; Шаховская Н., В. Г. Короленко, М., 1912; Батюшков Ф. Д., В. Г. Короленко как человек и писатель, М., 1922; Памяти В. Г. Короленко, М., 1922; Короленко. Петерб. сб., под ред. А. Б. Петрищева, П., 1922; Нижегород. сб. памяти В. Г. Короленко, [Н. Новгород], 1923; Пиксанов Н., В. Г. Короленко и якутская ссылка, в его кн.: О классиках, [М.], 1933; Дерман А. Б., Писатели из народа и В. Г. Короленко, Х. — К., 1924; его же, Жизнь В. Г. Короленко, М. — Л., 1946; Балабанович Е. З., В. Г. Короленко, М., 1947; Груздев И., Короленко и Горький, [Горький], 1948; Бялый Г. А., В. Г. Короленко, М. — Л., 1949; Бартенев Вл., В. Г. Короленко — лит. критик, Иваново, 1953; Морозова Т. Г., Н. Г. Чернышевский о В. Г. Короленко, «Изв. АН СССР. ОЛЯ», 1953, в. 3; Короленко С. В., Гейштор Л. К., Короленко и укр. культура, «Сов. Украина», 1954, № 9; Храбровицкий А. В., Первое обществ. выступление В. Г. Короленко, «Изв. АН СССР. ОЛЯ», 1956, т. 15, в. 4; Котов А. К., В. Г. Короленко, М., 1957; А. М. Горький и В. Г. Короленко. Переписка, статьи,

757

высказывания. Сб. материалов, М., 1957; Луначарский А. В., В. Г. Короленко, в его сб.: Статьи о литературе, М., 1957; Азадовский М. К., Поэтика «гиблого места», в его кн.: Статьи о лит-ре и фольклоре, М. — Л., 1960; Кулик П. С., Сибирские рассказы В. Г. Короленко, К., 1961; Летов Б. Д., В. Г. Короленко-редактор, Л., 1961; Люксембург Р., Душа рус. лит-ры, в ее кн.: О литературе, М., 1961; Научные записки Полтавского лит.-мемориального музея В. Г. Короленко. Полтава, 1961, т. 1; Миронов Г. М., Короленко, М., 1962; В. Г. Короленко в воспоминаниях современников, [М.], 1962; Донской Я. Е., В. Г. Короленко, Х., 1963; Малий П., В. Г. Короленко й Україна, Львів, 1958; Häusler E., Vladimir Korolenko und sein Werk, [Königsberg], 1930; Barański Z., W. Korolenko i literatura polska, «Slavia orientalis», Warsz., 1959, № 2—3, s. 3—33; Кожевников Ю. А., Короленко и Румыния, в кн.: Румынско-рус. лит. связи 2-й пол. XIX — нач. XX в., М., 1964; Описание рукописей В. Г. Короленко, М., 1950; Описание писем В. Г. Короленко, М., 1961; Венгеров В. С., Библиографич. указатель произв. В. Г. Короленко и лит-ры о нем, в кн.: Жизнь и лит. творчество В. Г. Короленко, П., 1919; История рус. лит-ры конца XIX — нач. XX в. Библиографич. указатель, под ред. К. Д. Муратовой, М. — Л., 1963.

Г. А. Бялый, М. И. Ульман.