АРМЯНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Конец XIX и начало XX в. совпали с периодом зрелости и расцвета дооктябрьской армянской литературы. К этому времени были как бы подведены итоги более чем векового развития новой армянской литературы, и она активнее, чем когда-либо раньше, включалась в мировой литературный процесс.

На рубеже веков в значительной степени расширилось международное признание армянской литературы, в особенности благодаря переводам на русский, французский и немецкий языки. Так, в 1916 г. в Петрограде вышел в свет «Сборник армянской литературы» под редакцией М. Горького, а в Москве — антология «Поэзия Армении» под редакцией и с развернутым историко-литературным очерком В. Брюсова.

В деле распространения армянской литературы в Западной Европе особенно значительна роль Аршака Чопаняна — видного поэта-переводчика и критика-литературоведа. Он издал на французском языке цикл сборников армянской литературы, который начинался книгой «Древние и новые армянские поэты» (1902) и завершался трехтомной антологией «Розарий Армении» (1918—1929). Следует отметить также книги серии «Армянская библиотека», с конца XIX в. издаваемой на немецком языке в Лейпциге под редакцией Артура Лайста.

Указанное время было самым трагическим в истории армянского народа. Армения по-прежнему была разделена на две части и входила в состав Российской и Оттоманской империй, а армянский народ был лишен политического единства и государственности. В Западной Армении, находившейся под оттоманским игом, с конца XIX в. начались массовые погромы армянского населения, которые в годы первой мировой войны переросли в планомерно осуществляемый геноцид. В 1915—1916 гг. жертвой зловещей политики «младотурок» стали полтора миллиона армян, а остальные были насильно изгнаны из родных мест и рассеяны по свету. Это был первый массовый геноцид в истории XX в. В течение всего рассматриваемого периода стоял вопрос о самом существовании армянского народа. Вместе с тем есть определенная закономерность в том, что это трагическое время стало периодом яркого расцвета и подъема армянской литературы, а также художественной культуры в целом.

Для народа, находящегося под постоянной угрозой истребления, литература была одним из могучих факторов духовного единения и героического сопротивления. Армянская литература начала XX в., и в особенности поэзия, — высшее проявление духовных сил народа, его воли к жизни и борьбе, его мечты о светлом будущем.

Валерий Брюсов завершил свой очерк об историческом развитии армянской поэзии пророческими словами: «Сквозь черные тучи, столько раз заволакивавшие горизонты армянской истории, сквозь грозную и душную мглу, столько раз застилавшую жизнь армянского народа, победно пробивались и сияют поныне огненные лучи его поэзии. Это сияние кажется нам лучшим обетом и для исторических судеб Армении в будущем... Перефразируя слова Тургенева, мы можем сказать с твердым убеждением: „Нельзя верить, чтобы такая поэзия не была дана народу с великим будущим“».

174

Иллюстрация:

Титульный лист сборника
«Поэзия Армении»

Редактор В. Брюсов, художник М. Сарьян.
Москва, 1916 г.

Армянская литература на рубеже веков по-прежнему развивалась в специфических исторических условиях (восточная — в пределах Российского государства, западная — Турции), соответственно они имели определенные различия в языке, тематике, художественных традициях и связях. Однако это не исключало внутреннего единства историко-литературного процесса. Две названные ветви составляли единую национальную литературу, отразившую сложные и многообразные условия существования народа, его духовный и нравственный мир.

В начале века к литературным направлениям, сложившимся ранее (романтизм и реализм) и приобретавшим новое качество, прибавились новые течения, вызванные к жизни новыми историческими условиями, а также влиянием художественного опыта западноевропейской и русской литератур.

Однако при всей сложности литературной жизни ведущие тенденции развития армянской литературы были связаны с реалистическим методом. В начале века еще продолжали творить многие из представителей «старого» поколения реалистов. Г. Сундукян, основоположник армянской реалистической драматургии, выступил с новыми социально-бытовыми комедиями, а одаренный бытописатель армянской деревни П. Прошян в последнем своем романе «Унон» (1901) изобразил стихийный протест крестьянства против царских властей и социальной несправедливости. Крупнейший представитель армянского критического реализма — Александр Ширванзаде (1858—1935), развивая творческие принципы лучшего своего романа «Хаос» (1898), в повестях «Артист» (1901), «Вардан Айрумян» (1902) и драме «Из-за чести» (1904) продолжил разоблачения моральных основ буржуазного общества, блестяще применив реалистический принцип объяснения действий и судеб героев логикой социальной среды.

Другой видный писатель-реалист — Нар-Дос (Микаэл Тер-Ованесян, 1867—1933) — в начале века завершил и опубликовал лучшие свои романы «Борьба» (1911) и «Смерть» (1912), начатые в 90-е годы. В них наиболее четко проявилась психологическая линия армянского критического реализма: картина социальных отношений раскрывается главным образом через сложные внутренние переживания героев. К строго реалистическому стилю пришел в этот период и такой разносторонний, активно действующий писатель, как Вртанес Папазян (1864—1920). Мастерство изображения социально-психологических конфликтов ярко проявилось в цикле его рассказов «Из деревни», в драме «Утес», повестях «На берегу моря» и «Лебединое озеро», в аллегорических легендах и сказках, написанных в эпоху первой русской революции.

Большим разнообразием отличается творчество Аветиса Агароняна (1866—1948), прозаика и драматурга. В многочисленных произведениях (рассказы, повести, путевые очерки и мемуары, роман «Молчание», драма «Долина слез» и т. д.) проявились как реалистические тенденции, так и склонность к натурализму, к сентиментально-романтическому стилю. Ведущая тема творчества Агароняна — трагическое положение армян в Турецкой империи, бесконечные погромы и грабежи. Писатель изображает крайние проявления национального и человеческого бедствия. Этим и объясняется большая популярность его произведений как в оригинале, так и благодаря переводам на многие европейские языки.

175

К числу значительных достижений западноармянского реализма принадлежит книга сатирических рассказов Арандзара под характерным заглавием «Смех горя» (1905), повесть Тиграна Чокуряна «Монастырь» (1914), новеллы Ерухана. Крупнейший армянский новеллист Григор Зохраб (1861—1915) в 1909—1911 гг. издал три сборника своих произведений, объединенных по тематическим признакам в циклы «Голоса совести», «Жизнь, как она есть», «Безмолвная боль». В них представлена целая галерея характеров, сложных психологических ситуаций, раскрываемых с неизменной тонкостью и своеобразием. В те же годы художественные принципы реализма воплотились в творчестве выдающегося мастера сатиры Ерванда Отяна (1869—1926). В его богатом литературном наследии выделяются мастерством цикл рассказов под заглавием «Паразиты революции», повести «Национальный благодетель», «Письма одного купца, или Искусство стать совершенным человеком», «Товарищ Панджуни». Объекты сатирических разоблачений Отяна — антинародная политика турецкого правительства, фальшивая буржуазная мораль, ложный патриотизм, показная благотворительность, авантюризм и фразерство деятелей, примкнувших к национально-освободительной борьбе.

Центральной фигурой армянской литературы начала века был Ованес Туманян (1869—1923) — поэт и прозаик, активный литературно-общественный деятель. Подлинно народный, национальный поэт Армении (еще при жизни его называли «поэтом всех армян»), он воплотил в своем творчестве лучшие черты духовного мира родного народа, его историю и настоящее, его мечту о будущем, особенности его художественного мышления. В. Брюсов, подчеркивая в своем очерке исключительное значение Туманяна, писал: «В целом, поэзия Туманяна есть сама Армения, древняя и новая, воскрешенная и запечатленная в стихах большим мастером».

Глубокое знание народной жизни и фольклора Туманян впитал с детства, которое прошло в деревне Дсех Лорийского района. Начал он писать в середине 80-х годов, будучи учеником Нерсисяновской школы в Тифлисе, а в 1890—1892 гг. уже выпустил в свет два тома своих стихотворений и поэм. Его творческий путь делится на два больших периода — от первых литературных шагов до конца прошлого века и первые два десятилетия нашего столетия. При этом, в первый период поэт еще находился в поисках собственного пути в литературе, то с начала века он уже выступает как художник-классик, достигший высочайшего уровня мастерства, как автор многих шедевров поэзии и прозы.

Туманян обращался чуть ли не ко всем формам поэзии — от короткого четверостишия до крупных поэм. Однако он прежде всего поэт-эпик, и наиболее полное выражение туманяновского художественного мира мы находим в его поэмах и балладах. Эти жанры дали ему возможность воссоздать эпическую картину действительности и прийти при этом к большим философским обобщениям, свободно сочетая различные формы и способы изображения жизни. В ряде поэм (особенно в поэме «Ануш») Туманян нарисовал широкую картину жизни и быта патриархальной деревни с царящей в ней социальной несправедливостью и отсталостью. Но вместе с тем он видит в этом мире и прекрасные, возвышенные человеческие качества. Народные характеры, созданные Туманяном, отличаются эпической целостностью, его героям присущи преданность в любви и дружбе, чувство справедливости и бескорыстие. В других поэмах Туманяна отразились сложные проблемы отношений человека с природой, размышления над тайнами жизни и смерти («В Беспредельность»), положение художника в буржуазном обществе («Поэт и Муза»), героические и драматические моменты национально-освободительного движения («Давид Сасунский», «Взятие Тмкаберда», «Старая борьба»). Разнообразный мир народной жизни представлен и в рассказах Туманяна, в числе которых особенно выделяется «Гикор», изображающий трагическую судьбу крестьянского мальчика в бесчеловечных условиях буржуазного города.

Важные социально-нравственные вопросы современности поставлены и в многочисленных балладах и сказках Туманяна. И в этих жанрах Туманян оставался глубоким реалистом, ибо сквозь аллегоричность и даже фантастику многих сюжетов и образов выступают реальные человеческие характеры и страсти, идеалы, имеющие глубокие корни в самой действительности, в народном мироощущении.

В конце творческого пути Туманян написал несколько десятков философских четверостиший, которые стали обобщением и итогом его художественных поисков. Человек и его отношения с обществом, с природой, со всей вселенной — таков тематический круг его четверостиший. Как мыслитель-гуманист поэт соизмеряет жизнь и деяния человека с вечностью, с лучшими идеалами человеческого прогресса. Самая высокая мечта Туманяна связана с достижением мира и согласия между людьми и народами. Он гневно осуждает мелкие страсти, жадность и вражду, омрачающие

176

жизнь, разлагающие красоту и гармонию природы:

Кичливый, жадный человек, твой долог ум, жизнь коротка.
Тебе подобных было — тьма, они текли века, века.
Что унести им жизнь дала? С собой возьмешь ли что-нибудь?
Ты мирно, радостно пройди двухдневный быстролетный путь.

(Перевод К. Липскерова)

Творчество Туманяна ознаменовало высшую ступень народности в дооктябрьской армянской литературе. Будучи органически связан с реализмом, его творческий метод вместе с тем имел синтетический характер: в нем отразились и лучшие достижения других направлений, в первую очередь романтизма. В произведениях Туманяна широко используются условные формы, аллегорические образы, фантастические повороты сюжетов, естественно сочетаются реальное и идеальное, конкретно-историческое и вечное, быт и философия.

В первые десятилетия нашего века Туманян был признанным главой здоровых сил армянской литературы и много сделал для их объединения на основе принципов народности. Поэт был организатором и душой литературной группы «Вернатун» («Горница»), а с 1912 г. — бессменным председателем армянского общества кавказских писателей. Но его деятельность никогда не замыкалась в рамках литературы, она имела широкий общественный диапазон. Он был убежденным поборником русской политической ориентации, пламенным глашатаем идей мира и дружбы между закавказскими народами. Когда царские власти стали разжигать межплеменную вражду, Туманян на долгие месяцы оставил литературные занятия, посвятив себя благородной цели прекращения братоубийственной войны. Поэт-гуманист с гордостью говорил, что он «не столько тем доволен, что сделал что-то в литературе», сколько тем, что «сумел заставить поднявшиеся друг против друга народы запрятать сабли в ножны и сумел спасти великое множество ни в чем не повинных людей от варварской резни». Многочисленные литературно-критические выступления поэта сыграли важную роль в развитии армянской эстетической мысли, в определении ценностей классической и современной литератур. Обычно краткие, но очень емкие по содержанию, его статьи дают глубокие и меткие характеристики многих явлений как армянской (Саят-Нова, Х. Абовян, М. Налбандян и др.), так и мировой (Шекспир, Пушкин, Лермонтов, Л. Н. Толстой и др.) литературы.

Ованес Туманян горячо приветствовал Октябрьскую революцию и установление Советской власти в Закавказье, посвятил последние свои силы делу возрождения родного народа.

В армянской литературе начала века существовало и довольно сильное неоромантическое течение. Оно было рождено сложными и противоречивыми условиями армянской действительности, надеждами и разочарованиями, связанными с подъемом и крушением идеалов социального и национального освобождения. Однако при этом следует иметь в виду, что в творчестве одних писателей этого течения явно преобладают черты классического романтизма, а других — символизма. Но в целом в армянской литературе начала века нет ни «чистого романтизма», ни «чистого символизма», а почти всегда наблюдается их слияние, переплетение и взаимообогащение в самых различных вариантах.

К числу писателей-неоромантиков принадлежал Аветик Исаакян (1875—1957) — один из самых популярных армянских поэтов нового времени. Выходец из Ширакского района Армении, он усвоил богатые традиции народнопоэтического творчества, органически соединив их с достижениями классической поэзии XIX в. Его особенно привлекали великие поэты-романтики — Байрон и Лермонтов («возвышенный, точно Казбек, и глубокий, словно Дарьял» — так отозвался он о Лермонтове еще в начале века), Гейне и Мицкевич.

Творческий путь Исаакяна, длившийся более шести десятилетий, четко делится на три больших этапа. Первые два десятилетия (1891—1910) характеризуются бурным расцветом лирического творчества поэта, глубокими, часто трагическими раздумьями о месте человека в мире, о призвании поэта. В начале 10-х годов, избегая преследования царских властей, поэт эмигрировал в Западную Европу; здесь наступил второй период его творческой жизни, охватывающий ровно четверть века (1911—1936). Последние двадцать лет жизни (1937—1957) Аветик Исаакян провел в Советской Армении.

Исаакян, в отличие от Туманяна, был поэтом ярко выраженного лирического склада. Его сила — в предельной искренности, с которой он раскрывает духовный мир лирического героя, его радость и горе, трагические переживания, навеянные безответной любовью, тоской по родине и матери, несправедливостями, царящими в окружающей жизни. Блок, переведший много стихотворений Исаакяна, в письме к А. А. Измайлову в январе 1916 г. дал высокую оценку армянскому поэту: «Поэт Исаакян

177

Иллюстрация:

Члены литературной группы «Вератун».
Слева направо: Ав. Исаакян, Л. Шант, Г. Агаян, Д. Демирчян, Ов. Туманян

Тифлис, 1903

— первоклассный; может быть, такого свежего и непосредственного таланта теперь во всей Европе нет». Лирический герой поэзии Исаакяна и образ самого автора полностью сливаются даже в тех случаях, когда героями выступают пахарь или крестьянка, баюкающая ребенка молодая мать или тоскующая по сыну старуха, бездомный скиталец или воин, погибший в бою.

Лирическое творчество Исаакяна условно подразделяется на две части. Это, во-первых, стихи о судьбе человека в мире, философские раздумья о проблемах личности и общества, родины или всего мироздания. А во-вторых, стихотворения в духе и стиле народных песен, где поэт выступает как бы в роли безымянного народного певца (ашуга). Однако лирика Исаакяна едина благодаря образу лирического героя. В основе этого образа лежит типично романтический взгляд на соотношение личности и общества, поэзии и действительности. Глубоко недовольный конкретно-историческими условиями жизни, да и всем «состоянием мира», романтический герой лирики Исаакяна активно отрицает господствующие порядки и моральные устои. Это отрицание достигло своего апогея в лирической поэме «Абул Ала Маари», написанной в годы реакции (1909—1910). Как бы прикрываясь именем знаменитого арабского поэта XI в., Исаакян написал глубоко современную поэму, в которой отразились трагические переживания человека начала века нынешнего. Романтическая крайность, доходящая до полного отрицания всех общественных и моральных ценностей окружающего мира, прямо и косвенно вытекает из большой любви поэта к людям, из трагического сознания того, что его современники и общество в целом далеки от желанного идеала. Резкие выпады против устоев общества имеют в своей основе глубокий демократизм сознания поэта, его гуманистическое отношение к миру, неприятие несправедливости. Вот одна из многих инвектив бунтаря-героя поэмы:

Ах! Что и законы? Самими людьми в руки сильных дается отточенный меч,
Чтобы сильных хранить, чтобы слабых губить, чтобы головы бедным безжалостно сечь.
Я ненавижу во гневе святом людские законы, права и суды.

178

Где властен закон, там бедняк угнетен;
Где не дремлют суды, там свобода вражды.

(Перевод В Брюсова)

До революции Исаакян написал и поэму «Песни Алагяза» (завершена в 1917 г.). Она состоит из нескольких десятков стихотворений, объединенных единым лирическим героем, его мировосприятием и переживаниями, навеянными безответной любовью. Тогда же написано большое количество басен, легенд и баллад (лучшая из них — «Вечная любовь», воспевающая силу любви, победившую пространство и время). А главным произведением Исаакяна послеоктябрьского периода стала поэма «Мгер из Сасуна», созданная по мотивам последней (четвертой) ветви армянского народного эпоса.

С 90-х годов и особенно в последующие десятилетия Исаакян многократно обращается к прозе, пишет рассказы, сказки, легенды и предания, стихотворения и поэмы в прозе. Начатый еще до революции широкопанорамный социально-бытовой роман «Уста Каро» занимал автора до конца жизни, но так и остался незавершенным. Проза Исаакяна и в идейно-тематическом, и в стилистическом планах — прямое продолжение его поэзии. Об этом свидетельствуют и лирическая насыщенность, и открытое выражение авторской позиции, часто и ритмический строй речи.

Исаакян значительно расширил «фольклорную географию» армянской литературы. Кроме армянского народного творчества он широко использует фольклорные источники многих народов Востока и Запада — от Индии и Китая до Нормандии и Испании. Литературная обработка этих разнообразных народных преданий и легенд всегда проникнута гуманистическим взглядом поэта на мир и человека.

«Неоромантические» тенденции четко выразились и в западноармянской литературе, в творчестве таких поэтов, как Р. Севак, В. Текеян, Р. Ворберян и др. Но крупнейшим представителем этого течения явился, несомненно, Даниел Варужан (1884—1915). Его жизненный и творческий путь — пример трагической судьбы огромного художественного дарования. Варужан был выходцем из западноармянской деревни, но с юных лет он получил возможность учиться в Венеции, в школе при армянской конгрегации мхитаристов, а затем в университете бельгийского города Гент.

С 1909 года Варужан вновь живет в родной провинции (где работает преподавателем в школе), а затем в Константинополе. Здесь и застала его мировая война, массовые погромы армян в Турции, жертвой которых и стал поэт (как и А. Ярчанян (Сиаманто), Гр. Зохраб, Р. Севак и другие крупные представители западноармянской литературы).

За сравнительно короткую творческую жизнь Варужан прошел путь бурного развития, получивший отражение в четырех поэтических сборниках. Если в первой книге («Содрогания», 1906) преобладали абстрактно-гуманистические мотивы, связанные с образами несчастных, страдающих людей, с выражением любви к жертвам несправедливости, то во второй («Сердце нации», 1909) поэт обратился к теме родины во всем ее широком спектре — от картин погромов и разрушений до исторических воспоминаний о былой славе, до эпизодов героического отпора угнетателям. Центральное место в творчестве Варужана занимает сборник «Языческие песни» (1912). Он связан с так называемым языческим движением в западноармянской литературе 10-х годов, для которого характерен обостренный интерес ряда писателей к истории и культуре дохристианского периода. Обращаясь к истории, эти литераторы хотели преподнести современникам уроки гордого самосознания, возродить здоровый национальный дух, сломленный чужеземным игом, влиянием христианских проповедей покорности. Но в «Языческих песнях» Варужана ясно проступает и другой важный мотив: воспевание и идеализация прошлого. Он был тесно связан с резкой критикой буржуазного мира, его социальных и моральных устоев, меркантилизма и эгоизма. Все это ярко проявилось во многих произведениях сборника и особенно в поэме «Наложница», рисующей картины жизни и нравов Армении языческого периода, историю гибели возвышенной любви. Отношение к современности выразилось и в том, что в книгу «Языческие песни» поэт включил цикл «Цветы Голгофы» — стихи о страданиях, о тенистом пути человечества, о жизни и борьбе европейского пролетариата. «Рассвет человечества», по убеждению поэта, связан с этой борьбой. Он был уверен, что после всех великих потрясений «Земля станет обновленной и прекрасной и будет достойна вращаться вокруг Солнца...».

Незадолго до гибели Д. Варужан завершил четвертую свою книгу — цикл стихотворений «Песня хлеба» (издана посмертно). Эта современная идиллия, или буколическая поэзия, воспевая труд крестьянина, его нравственный мир, своим подтекстом также была направлена против буржуазного общества.

Ряд армянских писателей начала века был так или иначе связан с символизмом, в разной степени испытал его влияние. Это заметно, например, в книге лирической прозы Интра

179

(Тирана Чракяна) «Внутренний мир» (1906), в пьесах Левона Шанта «Старые боги» (1909), «Император» (1914). В основе названных драм Шанта лежит символическое представление о «двух мирах» — реальном и незримом, а всеми мыслями и поступками героев руководит абстрактный идеал, превращенный в символ. Однако ни довольно четко выраженная поэтика символизма, ни историческая тематика названных пьес не исключали их связи с злободневными проблемами начала века. Драма «Старые боги», действие которой, согласно авторской ремарке, происходит за «тысячу лет до нас», остро ставила вопросы свободы личности и национального самосознания, утверждала права человека на любовь и полнокровную жизнь. Всем этим и объясняется широкий резонанс драмы в культурной жизни армянского общества, ее многочисленные сценические воплощения. Русский перевод «Старых богов» в 1916 г. вошел в «Сборник армянской литературы» под редакцией М. Горького.

Более сложны пути символизма в творчестве поэтов Атома Ярчаняна (Сиаманто), Мисака Мецаренца, Ваана Терьяна. Испытав влияние определенных сторон этого течения, усвоив отдельные его мотивы, способы создания поэтического образа и словесной техники, эти поэты не приняли, однако, идейно-художественной системы символизма в целом. А. Ярчанян (Сиаманто, 1878—1915) был «поэтом одной темы»: он писал только о национальных бедствиях, о зверских погромах армян в Турции, противопоставляя им прекрасную мечту о мирной жизни и справедливости, о равенстве и дружбе между народами. Этими мотивами пронизаны все книги поэта, которые выходили в свет начиная с 1901 г. («Богатырское», «Сыновья Армении», «Факелы агонии и надежды», «Зов родины» и др.). Мисак Мецаренц (1886—1908) вошел в литературу двумя лирическими сборниками («Радуга», «Новые песни»), изданными в 1907 г. Поэта отличает тончайшее чувство природы, восходящее к философско-пантеистическому взгляду на мир. Природа для поэта — источник любви и добра, гуманистического миропонимания, пронизывающего все его творчество.

С именем Ваана Терьяна (1885—1920) связано начало нового этапа в развитии армянского поэтического искусства. Терьян вошел в литературу как бы уже «готовым поэтом», первым же своим сборником «Грезы сумерек» (1908) заявив о себе как о настоящем мастере и новаторе поэтического слова. Уже этой своей книгой, особенно же выходом в свет в 1912 г. первого тома «Стихотворений», он создал новую школу в армянской поэзии («Терьян своим появлением возглавил нашу лирику», — много лет спустя скажет о нем Ав. Исаакян).

Как поэт и гражданин Терьян вырос и сформировался в Москве и Петербурге. Семинария при Лазаревском институте восточных языков, а затем Московский и Петербургский университеты дали ему возможность овладеть широким научным и художественным кругозором. В период первой русской революции и в последующие годы он был тесно связан с освободительным движением, а в 1917 г. вступил в ряды РСДРП, был избран членом ВЦИК. Сразу же после революции он поступил на работу в Наркомат по делам национальностей, писал публицистические работы, перевел на армянский язык ленинские труды («Государство и революция», «Карл Маркс»).

В. Терьян — «чистокровный» поэт-лирик. В течение всей творческой жизни он писал только лирические стихотворения, объединяя их в циклы, части которых имеют между собой тесную внутреннюю связь, развивают определенный круг идей и настроений. Так, вслед за первым циклом-сборником («Грезы сумерек») были созданы новые: «Ночь и воспоминания», «Золотая сказка», «Страна Наири» и др. Лирику Терьяна неизменно отличают тонкость и глубина чувств. Он умеет проникать в сокровенные тайники человеческой психологии, раскрывать читателю душевные страдания, вызванные одиночеством лирического героя, сознанием несовершенства окружающего мира. Но терьяновская грусть не подавляет душу человека, не делает ее черствой и эгоцентричной, наоборот, наполняет любовью к миру и людям, тоской по полноценной жизни. Недаром поэт в письмах называет это свое умонастроение «радостной грустью или грустной радостью», «светлой печалью». И неудивительно, что он пишет стихи, воспевающие будни повседневной жизни, «золотую сказку» окружающего мира, обращается к мотивам борьбы, героического подвига и самопожертвования во имя высокого общественного идеала.

Эти мотивы ярко проявились в цикле «Терновый венец», в стихотворениях «На рассвете», «Возвращение» и др. Грусть и высокое гражданское чувство, одиночество и стремление слиться с революционной борьбой масс в поэзии Терьяна не исключают, а дополняют друг друга. И характерно, что первый том своих стихотворений (1912) поэт завершил гордой мечтой о «светлой доле», о том, чтобы «зажечь песни, как знамя, и умереть, как герой», разбудить людей от мертвого сна, разжигать в их сердцах чувства «возмущения и борьбы». В историю армянской патриотической поэзии Терьян вписал замечательную страницу циклом «Страна Наири»

180

(Наири — одно из древних названий Армении, которое Терьян как бы воскресил, ввел в широкий поэтический и повседневный обиход). Поэтические образы, рисующие трагические события, поразившие Армению в годы первой мировой войны, тесно переплетаются с оптимистической верой в грядущее возрождение. Поэт любит отчизну с ее трагической судьбой, любит как верный сын родную измученную мать, стараясь облегчить ее горе. В армянскую поэзию Терьян внес много новых образов, обновил всю ее структуру. В частности, именно он впервые успешно применил разные виды силлабо-тонического стихосложения в армянской поэзии, для которой в целом более характерен силлабический стих. Поэтический язык Терьяна по своей чистоте и совершенству, тонкости и красоте остается непревзойденным и по сей день.

Последнее звено «золотой цепи» классической армянской поэзии, творчество В. Терьяна перекинуло мост к послеоктябрьской литературе. Прямым наследником и продолжателем поэтического дела Терьяна стал Егише Чаренц (1897—1937). До Октября он издал сборники стихов «Три песни бледно-печальной девушке», «Радуга», поэмы «Синеглазая Родина», «Дантова легенда», в которых очень сильно проявилось влияние идей и поэтики символизма, гораздо сильнее, чем даже в ранней поэзии Терьяна. Однако через символистические образы молодого Чаренца ярко проступает глубокое восприятие реальной действительности, трагических событий первой мировой войны.

В начале XX в. и в армянской литературе возникло принципиально новое явление — пролетарское литературное течение, которое было подготовлено социальными и идеологическими сдвигами на рубеже веков. С ростом рабочего движения в Закавказье появляются первые армянские социал-демократические периодические издания (всего за период 1902—1920 гг. в разных городах выходят в свет около 50 большевистских газет и журналов на армянском языке).

Возникает и группа армянских писателей, вдохновленных социалистическими идеалами. В начале 10-х годов была предпринята попытка объединения этих писателей: издаются сборники пролетарской литературы («Красные гвоздики», «Альбом рабочего»).

Ведущей фигурой армянской пролетарской литературы был Акоп Акопян (1866—1937). Он принадлежит к числу писателей, которые вслед за М. Горьким еще до революции закладывали основы новой социалистической литературы. Первые шаги А. Акопяна в литературе (90-е годы) и первый его поэтический сборник (1899) еще продолжали традиции демократической поэзии, воспевали «честь и труд», моральные достоинства труженика. Но уже в первые годы нового века, связав свою судьбу с революционной борьбой рабочего класса, с социал-демократической партией, членом которой он стал в 1904 г., Акопян перешел на позиции пролетарской, социалистической литературы. Этот перелом четко обозначился в новых сборниках «Песни труда» (1906), «Революционные песни» (1907), особенно же в трех поэмах, составивших своеобразную трилогию — «Новое утро», «Красные волны», «Равенство» (1910—1917). В этих произведениях Акопян первым в армянской литературе обратился к образам пролетариев.

Главным в поэтическом новаторстве Акопяна стало утверждение социалистического взгляда на жизнь, чувства пролетарского коллективизма и интернационализма, когда «сливается Я в могучем Мы» и личность находит свое высшее счастье в осуществлении общественного идеала. В первой из названных поэм через судьбу лирического героя показаны пути преодоления индивидуализма, а в последующих — картины революционной борьбы рабочего класса и их будущей победы.

Из других представителей пролетарской литературы следует выделить поэтессу Шушаник Кургинян (1876—1927), выпустившую сборник гражданских стихов под заглавием «Звон зари» (1907). Во многих ее стихотворениях воспеты труд, страдания и борьба рабочего класса, выражена непреклонная вера в его грядущее торжество. Зарождение армянской пролетарской прозы связано с именем Мадата Петросяна (1867—1944) и Мовсеса Арази (1878—1964). Особенно значительны рассказы и поэмы в прозе последнего («Солнце», «Белая героиня», «Недостроенный дом», «Красный поцелуй» и др.), подкупающие лирической насыщенностью повествования, оптимистическим взглядом в будущее. Первые образцы новой драматургии принадлежат перу Анушавана Варданяна («Забастовка», «Призраки» и др.).

Активную роль в становлении и развитии пролетарской литературы сыграла марксистская критика. Она связана с именами таких видных деятелей большевистской партии, как Степан Шаумян, Сурен Спандарян, Александр Мясникян, Арташес Каринян и др. Зарождение этого течения в армянской критике относится к 1902 г., когда С. Шаумян выступил с публичной речью по поводу 40-летия литературной деятельности известного писателя-демократа Газароса Агаяна, выдвинув марксистские принципы оценки литературных явлений. С этого времени на страницах легальных и нелегальных

181

изданий появляются статьи и выступления критиков-марксистов, касающиеся вопросов как армянской, так и русской и западноевропейской литератур, тенденций текущего литературного развития и методологии художественного творчества. Особо выделяются написанные в 1908—1911 гг. статьи С. Шаумяна и С. Спандаряна о Льве Толстом. В них высокая оценка «гениального художника, знатока человеческой души» сочетается с принципиальной критикой извращений его наследия. Значительны статьи армянских критиков-большевиков о М. Горьком — «красе и гордости пролетарской литературы», как назвал его Шаумян. О М. Горьком много писал и А. Каринян, в дореволюционный период часто выступавший на страницах газеты «Правды» по вопросам литературы и искусства (его перу принадлежит и знаменитая статья «Возрождение реализма», дающая глубокий анализ новых явлений в общероссийском литературном процессе начала 10-х годов). Критики-марксисты видели в М. Горьком родоначальника новой культуры человечества, «проповедника новой правды». Вот почему они горячо поддерживали все то новое, что появлялось в армянской пролетарской литературе и было связано с течением, возглавляемым М. Горьким. Лучший тому пример — их отношение к поэзии А. Акопяна, к тому, что он вносил в армянскую литературу.

В рассматриваемые годы произошли серьезные сдвиги и в жанровом составе армянской литературы. Если последние десятилетия прошлого века были периодом явного преобладания художественной прозы, то в начале нового столетия картина существенно изменилась: после долгого перерыва вновь на первый план выдвинулась поэзия. В одно и то же время творила целая плеяда первоклассных поэтов — Ов. Туманян и Ав. Исаакян, Д. Варужан и В. Терьян, М. Мецаренц и др. — благодаря которым армянская поэзия достигла высокого совершенства.

Гораздо полнее, чем в былые годы, выражалась в поэзии лирическая стихия, что было связано с раздумьями о правах и призвании личности, об ее отношении к обществу и природе, о судьбах народа, отчизны, человечества. Лирическое мироощущение широко проникало и в жанр поэмы, трансформировавшейся в своеобразную лирическую исповедь. Пример тому — «Абул Ала Маари» Ав. Исаакяна, как и многие поэмы А. Акопяна, Р. Севака, Е. Чаренца. Прочно утвердился принцип поэтических циклов — объединение ряда стихотворений в группу, имеющую в своей основе общность настроений, образную и тематическую целостность (сборники В. Терьяна и Сиаманто, Д. Варужана и Е. Чаренца).

В прозе более интенсивно развиваются малые формы — рассказ и новелла — и, в отличие от конца прошлого века, почти не создается крупных эпических произведений. Широкое распространение получили также стихотворения и поэмы в прозе.

В драматургии активно развивался «средний жанр», причем писались как реалистические, так и символистские драмы. Менее плодотворной становится комедия, в прошлом пережившая полосу расцвета.

Начало XX в. было важным периодом в истории армянского литературного языка: в творчестве крупнейших писателей он достиг небывалого ранее совершенства и богатства, были определены пути его дальнейшего развития на основе широкого использования народных диалектов.

Армянская литература рубежа веков создала художественные ценности непреходящего значения. После Октября эти ценности вошли составной частью в художественную культуру нового общества.