- 487 -

Апухтин

Литературная деятельность Апухтина началась в 1859 году. Это было время революционных надежд и смелых мечтаний. Подъем общественного движения, ожидание крупных преобразований социального строя России нашли живой отклик в передовой художественной литературе того времени. Откликнулся на них по-своему и Апухтин.

Алексей Николаевич Апухтин родился 15 (27) ноября 1840 года в старинной дворянской семье, получил образование в Училище правоведения и окончил его в 1859 году. Одновременно с ним там же учился великий русский композитор П. И. Чайковский, с которым Апухтин на всю жизнь сохранил дружеские отношения.

Писать стихи Апухтин начал рано, с девяти лет. Начальство училища и товарищи гордились юным поэтом и поддерживали в нем стремление писать. Два детских стихотворения Апухтина — «Эпаминонд»1 (на смерть адмирала Корнилова) и «Подражание арабскому»2 — были напечатаны еще в годы учения.

В 1859 году Апухтин представил свои стихи в редакцию «Современника».

Некрасов приветливо встретил молодого автора, назвав его стихотворения в числе «лучших произведений русских писателей».3

Эти ранние стихотворения, отражающие путь становления поэта, представляют несомненный интерес. В № 9 «Современника» за 1859 год (отд. I, стр. 47—50) появился цикл: «Деревенские очерки. Десять стихотворений А. Н. Апухтина». Цикл открывается стихотворением «Посвящение», в котором говорится о раздумье автора перед выбором жизненного пути:

Остановлюсь ли у дороги,
С пустой смешаюсь ли толпой,
Иль, не стерпев души тревоги,
Отважно кинусь я на бой?

Апухтин не стал бойцом, но в его ранних стихотворениях звучат социальные мотивы, близкие в известной степени к гражданской поэзии Некрасова и вольнолюбивой лирике Пушкина. К числу их относятся: «В полдень», «Проселок», «Песни», «Селенье», «Прощание с деревней».

Стихотворение «Селенье», не вошедшее ни в один из сборников произведений поэта, проникнуто определенной антикрепостнической тенденцией.

- 488 -

Как в «Деревне» Пушкина, здесь прекрасные картины деревенской природы сопоставлены с изображением тяжелой жизни крестьян:

Но как зреющее поле,
Не цветут твои жнецы;
Но в ужасной, дикой доле,
В сокрушительной неволе
Долго жили их отцы;
Но духовными плодами
Не блестит твоя земля;
Но горючими слезами,
Но кровавыми ручьями
Смочены твои поля.

Высоким гражданским пафосом проникнута вторая половина этого стихотворения, напечатанного в «Современнике» с цензурными сокращениями, которые мы восстанавливаем по рукописному сборнику стихотворений Апухтина:1

Братья! будьте же готовы,
Не смущайтесь, близок час:
Жребий кончится суровый
<С ваших плеч спадут оковы,
Перегнившие на вас!>2
Будет полдень молчаливый,
Будет жаркая пора...
О, тогда, в тот день счастливый
Собирайте ваши нивы,
Пойте песни до утра!
<О тогда из усыпленья
Встрепенуться вам черед
О тогда-то на селенье
Луч могучий просвещенья
С неба вольности блеснет>.

В том же духе написано стихотворение «Песни», кончающееся следующим четверостишием:

Пусть тебя, Русь, одолели невзгоды,

Пусть ты — унынья страна...

Нет, я не верю, что песня свободы

Этим полям не дана!

В рукописных сборниках стихотворений Апухтина 1852—1859 годов есть ряд неопубликованных произведений, посвященных социальной теме, в которых говорится не только о тяжелом положении крестьян, но и о жизни городской бедноты. Тут и ставший традиционным в 40—50-е годы образ шарманщика в стихотворении того же названия (1855),3 и темы неравного брака, изнурительного труда, вызванного голодом преступленья в стихотворении «Петербургская ночь» (1856).4 Поэт называет Петербург «городом прославленным, городом богатым» и далее рассказывает о таящихся в нем пороках, нищете и преступлениях:

Пусть твоя ночь в непробудном молчанье

И дорога и светла,

Ты затаил в себе много страданья,

Много пороков и зла.

- 489 -

Пусть на тебя с высоты недоступной

Звезды приветно глядят,

Только и видят они твой преступный

Твой закоснелый разврат.

 

А. Н. Апухтин.
Фотография. 1880-е годы.

Заключается стихотворение словами:

Боже мой! сколько незримых страданий,

Сколько невидимых слез!

Цикл под названием «Три стихотворения А. Н. Апухтина» был напечатан в № 11 «Современника» за 1859 год (отд. I, стр. 221—224). Одно из стихотворений этого цикла — «19 октября 1858 года» — посвящено памяти Пушкина. Упоминания о «невзгодах», «заточении» и трагической гибели поэта придают стихотворению политический оттенок.

- 490 -

Разоблачению сущности лицемерной реформы 1861 года и мнимых «ревнителей народного счастья» посвящено немало произведений передовых писателей, в первую очередь Некрасова.

Апухтин тоже говорит о фальши этих «либералов», которым нельзя верить, так же как нельзя верить актерам, повторяющим заученные роли на сцене театра.

И говорим мы о добре,
О жизни честной и свободной,
Что в первой юности поре
Звучит тепло и благородно;
О том, что жертва — наш девиз,
О том, что все мы люди — братья,
И публике из-за кулис
Мы шлем горячие объятья.1

(«Актеры»).

Но эти лишенные искреннего чувства речи неспособны согреть ни публику, ни самих актеров, которые остаются одни в «мертвом холоде глухой ночи».

Политика либеральных болтунов встретила со стороны Апухтина законное негодование, однако он не мог пойти и по дороге, указанной революционными демократами. Воспитанному в традиционной дворянской обстановке сначала семьи, а затем привилегированного закрытого учебного заведения, Апухтину были чужды смелость политических и эстетических суждений молодых демократов, о чем он заявил в стихотворении «Современным витиям», напечатанном в журнале «Время» (1862, № 2), и в неопубликованной при жизни поэта сатире «Дилетант».

С 1862 года Апухтин отходит от участия в литературной и общественной жизни. Он перестает печататься, пишет мало и читает свои произведения только небольшому кругу друзей и знакомых.

Литература не стала профессиональной деятельностью Апухтина. По окончании Училища правоведения он служил сначала в Министерстве юстиции, а затем в Министерстве внутренних дел. Правда, чиновничья карьера не привлекала поэта, и он уделял ей очень мало времени и сил, но всё же служба была ему необходима как источник существования.

В 1884 году, т. е. более чем через 20 лет после первых выступлений в «Современнике», стихи Апухтина появляются в журналах «Вестник Европы», «Русская мысль», «Северный вестник», а в 1886 году он решается издать сборник своих стихотворений, последний выдерживает три прижизненных и семь посмертных изданий.2

Имя Апухтина, забытое за двадцать лет его молчания, приобретает известность. Сборник, вышедший большим для того времени тиражом — 3000 экземпляров, — быстро расходится. Произведения Апухтина переписываются, заучиваются наизусть. Стихотворные монологи: «С курьерским поездом» (70-е годы), «Письмо» (1882), «Ответ на письмо» (1885), «Из бумаг прокурора» и «Перед операцией» (1888), «Сумасшедший» (1890) и ряд других прочно входят в эстрадный репертуар. Стихи Апухтина заполняют страницы многочисленных сборников и «Чтецов-декламаторов». На его тексты пишется ряд ставших популярными романсов салонно-цыганского репертуара: «Пара гнедых», «Мухи», «Васильки», мелодекламация «Разбитая ваза». П. И. Чайковский, высоко ценивший поэтический талант

- 491 -

своего друга, создает на его слова такие замечательные музыкальные произведения, как романсы «День ли царит», «Ни отзыва, ни слова, ни привета», «Ночи безумные», «Забыть так скоро».

80-е годы — время тяжелых для России и прежде всего для русской интеллигенции испытаний. Политическая реакция беспощадно душила всякие проявления свободной мысли.

Апухтин не стал славословить правительство (у него нет ни одного верноподданнического стихотворения), не ушел и в сторону мистики. Правда, Апухтин попытался определить призвание поэта как «глашатая» «чистого искусства» и даже написал своего рода поэтическую декларацию «К поэзии» (1881), где полемизировал с Некрасовым по вопросу об отношении поэзии к жизни. Полемика заключалась в том, что, воспользовавшись стихотворным размером «Рыцаря на час», Апухтин высказал в своем стихотворении совершенно противоположную Некрасову идею.

От насилий, измен и коварства,
От кровавых раздоров людских
Унеси в свое светлое царство
Ты глашатаев верных своих!

говорит он, обращаясь к поэзии.

Однако сам Апухтин не пошел по этому пути. Его поэзия не отдалена от жизни. Объектом внимания писателя становится человек, с его личными переживаниями: увлечениями, минутными радостями, поисками правды, горячим и страстным стремлением к счастью и тяжелым безнадежным разочарованием.

Поэт не касался в своих произведениях политических тем, но настроения его героев, в большинстве представителей интеллигенции, их неудовлетворенность, разочарование и духовное бессилие отвечали общему состоянию подавленности и растерянности, которые в те годы царили в России.

Стихи Апухтина, рисующие тяжелое смятение человеческой души в ее повседневной будничной жизни, становятся понятны не только избранным ценителям искусства, но и более широкой, более демократической аудитории.

Стихотворения, объединенные в сборнике 1886 года, в посмертных изданиях были дополнены юношескими и другими произведениями поэта, не включенными в первое издание сборника. По этим стихотворениям можно судить, как постепенно от детских подражательных стихов Апухтин переходит к самостоятельному творчеству. Он стремится освободиться от штампованных выражений, как «зловещая тишина», «сны золотые», «тяжкая утрата», «жгучая слеза», и находит для своих произведений язык, лишенный внешних эффектов и дешевой красивости.

Ранние стихотворения Апухтина носят преимущественно элегический характер, но с конца 60-х годов они приобретают всё более отчетливую сюжетность, особенно в стихотворных рассказах и монологах. Поэт стремится избежать беспредметности и неопределенности содержания даже в небольших по объему стихах. Описаниям природы в поэзии Апухтина отведено сравнительно немного места. Значительная часть его творчества посвящена музыкальной теме: «Серенада Шуберта», «А. С. Даргомыжскому», несколько стихотворений, обращенных к П. И. Чайковскому и А. Г. Рубинштейну. Но основной его темой является раскрытие человеческой души в моменты тяжелых переживаний и потрясений, чаще всего из-за неразделенной, «роковой» любви.

Апухтин создавал свои произведения с расчетом на их слуховое восприятие в форме декламации или пения. Поэтому в его стихотворениях так

- 492 -

важна интонация, так много помогающих декламатору многоточий, вопросительных и восклицательных знаков. Для достижения большей интонационной выразительности поэт часто нарушает строгость принятого им размера стиха, перемежая четырехстопный, пятистопный и шестистопный ямб; разбивая стих короткими фразами или намеренно избегая совпадения окончаний стиха и фразы.

Приведем пример из стихотворного монолога «Перед операцией»:

Что вытерпела я болезней, горя, боже!
Вы доктор, знаете... А где же Саша? Нет,

Тут он с своей женой... Бог с нею...

Снимите тот портрет, в мундире подле вас.

Невольно духом я слабею,

Как только встречу взгляд ее холодных глаз.

Поэт часто пользуется обиходными бытовыми выражениями, придающими стихотворению особую интимную интонацию (например: «Я номер взял в гостинице, известной...» — «Из бумаг прокурора»; «Вы видите: вон там, на той стене, В дубовой рамке — Коля, в черной — Митя...» — «Перед операцией»; «И приподняв тяжелое драпри» — «Письмо»; «Как колыхалась тихо штора» — романс «Забыть так скоро»). В стихотворных монологах «Письмо» и «Ответ на письмо» Апухтин резко меняет интонацию в конце каждого стихотворения. «Письмо», написанное в тоне возрастающего напряжения, доходящего до горячего признания в готовой на любые жертвы любви, обрывается холодной, иронической припиской P. S.: «Тревога, ночь — вот что письмо мне диктовало...». «Ответ на письмо», наоборот, написанный в легком, насмешливом тоне, кончается P. S. — страстным призывом к любимой женщине:

О, брось твой душный свет, забудь былое горе,
Приди, приди ко мне! Прими былую власть!

Романс как своеобразный литературный жанр после Пушкина и Баратынского получил еще в начале 40-х годов широкое развитие в творчестве Фета, Полонского, А. Толстого и других поэтов. Апухтин продолжил эту линию, снабдив свой романс, как и стихотворный монолог, элементами бытовой выразительности. Для достижения большей эмоциональной и смысловой целостности произведения Апухтин часто применяет рефрен: Пара гнедых, Всё для тебя, Стук, стук, стук; повторение одной фразы в начале и в конце стихотворения: «О, пой, моя милая! пой, не смолкая, любимую песню мою, Прости меня, прости, Ночи безумные, ночи бессонные; аналогичное построение фраз, в которых дано сопоставление двух образов: Мухи, как черные мысли, весь день не дают мне покою и Черные мысли, как мухи, всю ночь не дают мне покою».

Творчество Апухтина проникнуто чувством глубокого разочарования в жизни и людях. Но поэт не любуется людскими несчастиями. Его произведения полны сочувствия к людям, сожаления об их бесцельной безрадостной жизни.

В стихотворении «Ссора» (1883) автор говорит о бессмысленном споре друзей, губящих свою дружбу «безотрадными, жесткими, злыми словами». Не произнесено «задушевное теплое слово», и рушится большое человеческое чувство.

В стихотворении «С курьерским поездом» говорится о поздней встрече двух в молодости любивших друг друга людей. Счастье для них уже невозможно — «Злая жизнь их гнула до земли».

- 493 -

В стихотворении «В убогом рубище» (70-е годы), написанном в стиле некрасовских зарисовок «На улице», рассказывается о запоздалом людском сочувствии, проявившемся в обильном пожертвовании денег на похороны неизвестной нищей:

Вчера их вымолить она бы не сумела...
Да, эти щедрые и поздние гроши,
Что, может быть, спасли б нуждавшееся тело,
Народ охотнее бросает для души...

Так, сам того не подозревая, стремясь отойти «от кровавых раздоров людских», поэт разоблачает социальный уклад жизни, при котором измученные люди утрачивают лучшие человеческие чувства: дружбу, любовь, сострадание.

Одним из наиболее популярных произведений Апухтина было стихотворение «Сумасшедший». Тема сумасшествия традиционна в русской литературе. Начиная с Пушкина, Гоголя, Герцена, она переходит к более поздним писателям — Полонскому, Л. Толстому, затем Гаршину и Чехову. И везде эта тема звучит протестом против существующего строя, обличением социального зла и несправедливости. Не отошел от этой темы и Апухтин. Правда, его «сумасшедший» не касается социальных вопросов, как «сумасшедший» Полонского, но глубокая тоска затравленного, запуганного человека воспринималась в начале 90-х годов как жалоба и стон не только безумного:

Рвется вся грудь от тоски...
Боже! Куда мне деваться?
Всё васильки, васильки...
Как они смеют смеяться?

Одно из центральных произведений Апухтина — поэма «Год в монастыре» (1883) написано в форме стихотворного дневника. Герой поэмы — молодой человек из светского общества, разочаровавшись в любви и окружающих его людях, пытается уйти «из мира лжи, измены и обмана» под «смиренный кров» монастыря. Однако через год, по первому призыву любимой женщины, которую он тщетно старался забыть, снова возвращается к прежней жизни. С. А. Венгеров отметил, что эта поэма представляет собою «очень важный материал для общей характеристики дряблой психологии 80-х годов».1

Герой другого произведения («Из бумаг прокурора») признается:

Я жил, как многие, как все почти живут
Из круга нашего, — я жил для наслажденья;

Работника здоровый, бодрый труд
Мне незнаком был с самого рожденья.

Его тоска безысходна, он не видит возможности счастья в жизни, где люди

Друг с другом борются, полны
Нелепой зависти и злобы...
Не я один ищу спасения в покое!
В эпоху общего унынья мы живем...

заключает герой стихотворения. Полный безнадежного разочарования, он кончает жизнь самоубийством.

- 494 -

Герои Апухтина сознают неполноценность своего существования, но не в силах изменить его.

Яркая картина деградации аристократического русского общества 80—90-х годов дана Апухтиным в прозе.

Проза Апухтина гораздо меньше известна, чем его поэзия. При жизни писателя ни одна из его повестей не была напечатана, и впервые читатели познакомились с ними только после смерти автора. Однако по мастерству изложения, оригинальности формы, остроумию и тонким наблюдениям прозаические произведения Апухтина безусловно заслуживают внимания.

В прозе Апухтин продолжает линию интимного повествования, характерную для ряда его стихотворений, — письмо, дневник, монолог. «Архив графини Д.» (1890) написан в форме писем, «Дневник Павлика Дольского» (1891) — в виде дневниковых записей, «Между смертью и жизнью» (1892) — в виде воспоминаний.1

Обычно эпистолярные романы или повести содержат переписку двух или нескольких лиц, по которой читатель знакомится с участниками переписки. В повести же «Архив графини Д.» письма обращены к одному лицу, к графине Д., а ее ответы остаются читателю неизвестными. Здесь собраны письма, телеграммы и записки от девяти совершенно разных и порою незнакомых между собою людей. И по этим пестрым интимным документам, характеризующим каждого из корреспондентов, создается единая, яркая, правдиво нарисованная картина быта и нравов светского аристократического петербургского общества последней четверти XIX века. Не прибегая к гротеску, Апухтин вскрывает духовную пустоту представителей высшего света, их нравственное убожество, умственную ограниченность, продажность, а главное — сплошное лицемерие во всем и перед всеми.

Герои повести живут бездумно, поверхностно, по какой-то инерции. Они добиваются чинов, богатства, почета в обществе, но всё, что они делают, мелко, глупо, ничтожно. Они не способны к глубоким и искренним человеческим чувствам. Сплетни, интриги, зависть, мелкое тщеславие, фальшь и рисовка характеризуют этих людей.

В повести можно проследить несколько сюжетных линий, иногда далеких, а порою сближающихся и влияющих друг на друга. Здесь представлен как бы скрытый механизм, управляющий внешними действиями и взаимоотношениями людей. В светском мире, где всё построено на лжи, интригах и обмане, этот скрытый механизм играл особенно значительную роль. Иногда в письмах одних лиц говорится о причинах, а в письмах совершенно других персонажей раскрываются следствия этих причин. Читатель узнает причины любви или ненависти отдельных людей, их успехов или неудач, их поступков, действий, слов и решений, видит лицемерную, двойную жизнь аристократического общества.

Каждый из героев пишет своим, только ему одному присущим слогом и языком, и это является основным, определяющим фактором их характеристик. Только образ главной героини — графини Екатерины Александровны Д. создается исключительно на основании отношения к ней и высказываний о ней других лиц. Недалекий, рассеянный, слепо доверяющий своей жене, граф Д. пишет обстоятельно, с излишними мелочными подробностями, с трафаретными, привычными выражениями, вроде «дети здоровы и целуют тебя», даже тогда, когда он сам уезжает, а дети остаются с женой дома. Мери Боярова, подруга графини, наиболее искренняя, правдивая и впечатлительная

- 495 -

женщина, пишет нервно, порывисто, ее речь пересыпана множеством французских выражений и поговорок. Особенно красочен стиль писем княгини Кривобокой, ограниченной, но по-своему остроумной старой барыни. Один из любовников графини, Кудряшин, предающийся непрерывным пьянству и кутежам, не утруждает себя письмами. Он изъясняется только депешами. Подобным образом слагаются характеристики и остальных персонажей.

Апухтин подчеркивает непримиримость отношений между дворянской аристократией и представителями других классов. С барским высокомерием графиня Д. дарит приживалке Василисе Медяшкиной старое платье, уверенная, что «таких людей» «можно и должно купить». Мери Боярова, правда от доброго сердца, но с чувством снисхождения посылает деньги учителю Василию Степановичу, княгиня Кривобокая «не соблюдает церемоний» со своим управляющим Оптиным, она его «сажает», но «руки не дает», аристократ Можайский собирается обмануть одесского спекулянта Сапунопуло и его дочь.

Но на деле всё оборачивается иначе. Василиса Медяшкина, принимая подарки и целуя ручки сиятельной графине, ловко обворовывает ее, учитель Василий Степанович с негодованием возвращает Мери Бояровой ее деньги, управляющий Оптин спокойно обкрадывает свою барыню, безвестная девица Сапунопуло получает старинную дворянскую фамилию Можайских и мужа камергера. Однако сами представители старой дворянской аристократии еще не сознают, что их историческая роль сыграна, что их не могут спасти ни длинные родословные, ни громкие титулы.

Повесть, отчасти предвосхищающая некоторыми мотивами чеховский «Вишневый сад», лишена героев, подобных Ане и Трофимову, представителей нового поколения, несущих прогрессивные, положительные начала

«Дневник Павлика Дольского» до известной степени автобиографичен. Конечно, нет оснований предполагать, что биография Апухтина во всем совпадает с жизнью его героя, однако многие стороны жизни писателя отражены в повести. Как и сам Апухтин, Павлик Дольский не имеет семьи, популярен в обществе, остроумен, наблюдателен и, наконец, обладает литературным даром.

Эта повесть лишена яркой сатирической окраски, отличающей «Архив графини Д.». «Дневник» написан в мягком добродушно-ироническом, а порою лирическом тоне. Апухтин жалеет своего героя, убедившегося в том, что он прожил напрасную, никому не нужную жизнь. «Не знаю, как другим, а мне жаль этого бедного Павлика, которого, не спросясь его согласия, пустили на свет божий и которого без всякой вины высылают обратно»,1 — говорит он от лица самого героя. Не сатирически, а скорее в тоне добродушной иронии Апухтин изображает и сентиментальную Марью Петровну, и доктора Федора Федоровича. В обрисовке этого персонажа писатель, как и в «Архиве графини Д.», подчеркивает классовую рознь между представителями дворян и разночинцев. При всем своем внешнем уважении к доктору дворянское общество относится к нему с оттенком снисходительности, как к человеку не их касты.

В обеих повестях присутствует идея конца старой дворянской России. Павлик Дольский — последний представитель своего рода, вступает в одинокую старость. Но трагедия Павлика и ему подобных не в старости. Не только он, но и камер-паж Миша Козельский, молодости которого так завидует Павлик, должен будет уступить место представителям новых общественных

- 496 -

сил. Герои повестей Апухтина, олицетворяющие старую дворянскую Россию, обречены на вымирание. Ни в нравственном облике, ни в делах и поступках этих людей нет ничего, что бы оправдало их существование.

Повесть «Между смертью и жизнью», несмотря на фантастический сюжет, реалистична по изложению. Рассказ ведется от лица умершего, который наблюдает отношение к его смерти родных, знакомых, слуг. Он видит, что даже в самом искреннем горе людям присущи элементы рисовки, слышит притворные соболезнования и шаблонные фразы. До некоторой степени эта повесть близка к рассказу Л. Толстого «Смерть Ивана Ильича» (1886).

Работой над прозой закончилась деятельность писателя. Последняя повесть — «Между смертью и жизнью» — была написана в 1892 году, а 17 августа 1893 года Апухтин скончался.

Творческий путь Апухтина от гражданской лирики 60-х годов до интимно-психологического повествования 80-х — начала 90-х годов в своеобразной форме отражает общественно-социальную обстановку тех лет. Недолгие иллюзии либерально настроенной интеллигенции, порожденные реформой 1861 года, разочарование в этих реформах и, наконец, вызванный реакцией 80-х годов отход от общественных вопросов в мир интимно-личных переживаний — таковы идейные предпосылки творчества писателя.

Апухтину удалось сказать свое слово в области развития интимно-повествовательной лирики и романсного жанра. Романсная лирика Апухтина оказала воздействие на творчество последующих поэтов, в частности А. Блока. Однако намеренный отход от профессиональной писательской деятельности, непонимание литературной и политической борьбы мешали развитию творчества Апухтина. Поэт писал мало, не придавая значения написанному, и не заботясь о его сохранности. Он оставил очень скромное литературное наследие: в наиболее полном издании,1 где, однако, собраны не все печатавшиеся ранее стихотворения поэта, насчитывается всего 200 стихотворений и поэм и 4 повести. Сохранилась тетрадь юношеских произведений Апухтина.2 В эту тетрадь вошло 176 стихотворений, из которых значительная часть не опубликована. Многие из позднейших его стихотворений до нас не дошли.

Сноски

Сноски к стр. 487

¹ «Русский инвалид», 1854, № 240.

² Там же, 1855, № 71.

³ Н. А. Некрасов, Полное собрание сочинений и писем, т. XII, Гослитиздат, 1953, стр. 197—198.

Сноски к стр. 488

¹ Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский Дом) Академии Наук СССР, р. 1, оп. 1, № 46, л. 99 об. — 100.

² В ломаных скобках восстановлены стихи, при издании выпущенные цензурой.

³ ИРЛИ, р. 1, оп. 1, № 46, л. 43.

⁴ Там же, л. 44.

Сноски к стр. 490

¹ Впервые напечатано в журнале «Время». 1861, № 3.

² А. Н. Апухтин, Стихотворения, СПб., 1886; 2-е изд. 1891; 3-е изд. 1893; посмертные издания («Сочинения А. Н. Апухтина») выходили с 1894 по 1912 год.

Сноски к стр. 493

¹ Русская литература XX века, под ред. С. А. Венгерова, т. I, изд. «Мир». М., 1914, стр. 49.

Сноски к стр. 494

¹ Кроме этих трех повестей, сохранился незаконченный роман Апухтина в трех частях, в художественном отношении стоящий гораздо ниже повестей.

Сноски к стр. 495

¹ А. Н. Апухтин, Сочинения, 7-е изд., СПб., 1912, стр. 421.

Сноски к стр. 496

¹ А. Н. Апухтин, Сочинения, 7-е изд. (посмертное), СПб., 1912.

² ИРЛИ, р. 1, оп. 1, № 46 («Апухтин А. Н. Копии его стихотворений за 1852—1857 гг., переписанные Екатериной Хвостовой» <рожд. Сушковой>).