- 619 -

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

- 620 -

- 621 -

Стремление художественно запечатлеть всё многообразие новых явлений русской общественной жизни в их неповторимой индивидуальности и исторической сложности — существенная и характерная тенденция русской литературы 70—90-х годов. Неотъемлемым свойством ее является соединение широкого охвата явлений жизни с проникновением в самую сущность изображаемых явлений, с настойчивым стремлением к постижению основных законов и тенденций общественного развития. В романах Тургенева, Толстого, Достоевского, в драмах Островского и Чехова, в сатире Щедрина, во многих очерках Успенского, в «маленьких» рассказах и повестях Лескова, Короленко, Чехова выявлены и отражены с исключительной глубиной в предельно выпуклой, драматически выразительной форме многие основные вопросы эпохи, запечатлены ее типы и характеры, ее социальные конфликты, важнейшие идейные, морально-психологические, эстетические проблемы, поставленные ею перед прогрессивной мыслью России и всего человечества. Острота вопроса о путях исторического развития России, выдвинутого перед русской литературой и русской общественной мыслью ростом капитализма и классовой борьбы, вызывала особую публицистичность, свойственную русской литературе этой поры, порождала характерные для нее глубокие чувства социальной ответственности и тревоги за судьбу своей страны и народа.

Русские писатели-реалисты неустанно искали новые формы и способы выражения, заботились о всемерном расширении и обогащении самых методов реалистического искусства. Отстаивая теоретически и практически принцип реализма в искусстве, они в то же время стремились обогатить реалистическую систему новыми возможностями воплощения общественной жизни, чувств и мыслей человека средствами художественного слова. Это позволило Толстому, Щедрину, Достоевскому, Чехову явиться подлинными новаторами в искусстве, вписать новую главу в историю реализма мировой литературы.

В 70—90-х годах на Западе господствующее место в литературе занял натурализм. В России в это время в произведениях ряда либеральных писателей-эпигонов также проявилась в литературе и театре тенденция к бескрылому натуралистическому бытописательству, к упадку и измельчанию реализма. Реалистические принципы художественного творчества подвергались нападкам со стороны реакционной дворянской критики и поэтов «чистого искусства», а в 80—90-е годы также и со стороны новых, возникавших в эту пору декадентских течений. Однако натуралистическим и декадентским течениям в русской литературе 70—90-х годов противостояло мощное реалистическое течение, которое в творчестве Тургенева, Толстого, Щедрина, Глеба Успенского, Чехова явилось продолжением и развитием лучших реалистических принципов предшествующей русской и мировой литературы, новым вкладом в развитие реалистического искусства.

- 622 -

Укрепление капитализма в пореформенную эпоху обусловило развитие в России реакционно-буржуазной и мещанской литературы. Распространение у мещанского читателя получили переводные полубульварные и бульварные романы, широко рекламировавшиеся и издававшиеся многочисленными книгоиздателями-барышниками.

В романах Боборыкина, в драматургии Виктора Крылова, Шпажинского, в рассказах Лейкина, Щеглова и многих других беллетристов 80—90-х годов буржуазный читатель находил отражение своих вкусов и идеалов. Величие передовой русской реалистической литературы 70—90-х годов заключалось в том, что она страстно боролась против реакционно-дворянской и буржуазной литературы, против мелочного натурализма, пошлости, безидейности.

Одной из особенностей русской литературы 70—90-х годов XIX века было широкое развитие очерка и вообще «малых» жанров. Быстрота, с которой совершалась во второй половине XIX века ломка русской общественной жизни, перемены, происходившие в городе и деревне под влиянием роста капитализма, втягивание в орбиту исторического развития самых отдаленных уголков и окраин европейской России, Кавказа, Средней Азии, Сибири вызывали в литературе широкое обращение к очерку, особенно характерному для беллетристов-народников.

Русская литература играла ведущую роль в развитии литературы народов России. Вне связей с демократической русской культурой и литературой, вне воздействия творчества великих русских писателей нельзя понять развития украинской, белорусской, грузинской литератур, а также литератур других народов России. Под могучим влиянием идей русских революционных демократов, демократической русской культуры и литературы развивалась в конце XIX века деятельность Франко, Старицкого, Кропивницкого, Грабовского на Украине, Чавчавадзе и А. Церетели — в Грузии, Сундукяна и Раффи — в Армении, Кунанбаева — в Казахстане, М. и Р. Каудзит — в Латвии, Жемайте — в Литве и других выдающихся деятелей культуры и литературы братских народов.

Выдающийся классик украинской литературы последней четверти XIX — начала XX века писатель-революционер Франко называл русских писателей «великими светочами в духовном царстве».1 «Произведения русских писателей, — говорил Франко, — мучили нас, воздействовали на нашу совесть, будили в нас человека, будили любовь ко всем угнетенным».2

Основоположник новой грузинской литературы И. Чавчавадзе писал: «Русская литература оказала большое, руководящее влияние на путь нашего развития, оказала воздействие на то, что составляет нашу духовную силу, наше сознание, нашу мысль... Каждого из нас взрастила русская литература, каждый из нас на выводах ее обосновал свои убеждения и предмет на поприще своей общественной деятельности выбрал согласно выводам ее».3

Могучее влияние русская литература во второй половине XIX века оказала на развитие национальной культуры и литературы славянских народов. Под непосредственным воздействием идей русских революционных демократов складывались взгляды и литературная деятельность Л. Каравелова, Х. Ботева и других выдающихся писателей и демократических общественных

- 623 -

деятелей Болгарии, сербского демократа, публициста и литературного критика С. Марковича — пропагандиста материалистической эстетики Чернышевского и Добролюбова. С горячей любовью относился к русской литературе основоположник новой болгарской литературы И. Вазов, давший болгарский перевод произведений Пушкина и других русских поэтов. В 70-х и 80-х годах на южнославянские языки переводятся произведения Гоголя и Гончарова, Тургенева и Щедрина, Чернышевского, Писарева. Огромное влияние русская литература имела на творчество польских писателей-реалистов конца XIX века — М. Конопницкую, Э. Ожешко, Б. Пруса, Г. Сенкевича. Произведения русских революционных демократов оказали воздействие не только на литературу, но и на освободительное движение славянских народов. О значении, которое «Что делать?» Чернышевского имело для революционного воспитания болгарских революционеров, проникновенно рассказал в 1935 году Г. Димитров.1

Борясь против преклонения русского дворянства и буржуазии перед реакционной аристократической и буржуазной культурой Запада, русские революционные демократы горячо пропагандировали в России передовую науку и литературу других народов. Начиная с Белинского, наши критики — революционные демократы внимательно следили за переводами книг лучших иностранных писателей и писателей братских народов России на русский язык, закладывали в своих статьях основы научной теории перевода. Они с патриотической гордостью писали о том, что величайшие представители мировой литературы — Шекспир и Сервантес, Гёте и Шиллер, Байрон и Мицкевич, Бальзак, Диккенс и Теккерей нигде за пределами своей родины так широко не известны и горячо не любимы, как в России. Наиболее значительные западноевропейские и американские писатели второй половины XIX века — Флобер, Мопассан, Доде, Ибсен, Гауптман, Брет-Гарт, Твэн — становятся известными в России сразу же по выходе их первых крупных произведений, а Золя долгое время был сотрудником «Вестника Европы» (1875—1880), где появились впервые его «Литературные письма» — одно из наиболее важных литературно-теоретических выступлений писателя. Тургенев, Островский, Чернышевский, Лев Толстой, Гл. Успенский и другие крупные русские писатели 70—90-х годов активно участвуют в работе над переводами лучших иностранных писателей и ознакомлением с ними русского читателя.

Внимательно следя за всем лучшим в литературах Запада и США, высоко оценивая творчество своих выдающихся современников за рубежом, русские революционные демократы и великие русские писатели второй половины XIX века в то же время отчетливо сознавали противоречия развития буржуазной литературы и искусства на Западе, обострившиеся в предимпериалистическую эпоху. В 60-х годах Герцен в «Концах и началах» гневно изобразил губительное влияние на область литературы и искусства буржуазных общественных отношений (выдвинувших на первое место в жизни «мещанина во фраке»). Достоевский в «Зимних заметках о летних впечатлениях» (1863) сатирически описал оскудение идеалов, упадок буржуазной литературы и театра во Франции в эпоху Наполеона III. В 70-х и 80-х годах отказ западноевропейской буржуазной литературы от передовых революционных идеалов и демократических традиций, поворот школы Золя к натурализму и «зоологическому» взгляду на человека подверглись суровому осуждению в «За рубежом» Щедрина, очерках

- 624 -

и письмах Гл. Успенского. Л. Толстой в статье о Мопассане и трактате «Что такое искусство?» дал резкую критику западноевропейского натурализма и декадентства, показал паразитический характер буржуазной культуры и ее оторванность от народа. В критике буржуазной литературы и искусства у Достоевского и Толстого сказались и реакционно-утопические черты взглядов каждого из этих писателей, но основным содержанием ее всё же была защита народности и реалистических традиций русской классической литературы, протест против обозначившихся упадочных тенденций, реакционного перерождения буржуазной культуры и искусства.

В конце XIX века усиливаются интерес и внимание прогрессивного человечества к русской литературе, сохраняющей верность реалистическим традициям, гуманизму, передовым освободительным идеалам. Русская литература с ее могучим реализмом, суровым и правдивым обличением социального зла, близостью к народу, устремленностью в будущее становится для передовых писателей Запада образцом подлинного высокого и вдохновенного искусства, гармонически сочетающего правду и красоту, суровое, неприкрашенное изображение жизни и возвышенный гуманистический пафос.

Уже в 1868 году Мериме, публикуя свои статьи о Пушкине и Тургеневе, отмечал популярность Тургенева во Франции и называл его одним из вождей реалистической школы в мировой литературе. В 60-х и 70-х годах романы Тургенева получают широкое распространение во Франции, Англии, США. Появляются первые переводы на Западе сатир Щедрина (1860) и романа Чернышевского «Что делать?» (1875), ставшего одним из самых любимых произведений в революционных кругах. В 70-х и 80-х годах зарубежные читатели знакомятся с переводами повестей и романов Л. Толстого и Достоевского, быстро завоевавшими славу во всем мире. Такое же глубокое впечатление производят вскоре после этого на Западе и в США произведения Чехова. В 1888 году «Свободный театр» в Париже с огромным успехом ставит «Власть тьмы» Толстого, в 1889 году — «Грозу» Островского.

Выдающуюся роль в деле пропаганды русской литературы на Западе сыграл в 60—70-х годах Тургенев. Высокое уважение, которое Тургенев завоевал на Западе как человек и писатель, способствовали укреплению авторитета русской литературы в глазах западноевропейских писателей. Благодаря Тургеневу познакомились с русской литературой Ж. Санд, Флобер, Мопассан, Золя, Доде, оставившие ряд восторженных отзывов о произведениях Тургенева, Толстого и других русских писателей, засвидетельствовавшие влияние их на свое творчество.

В 1886 году А. Н. Пыпин в связи с выходом известной книги французского критика Вогюэ о русском романе отмечал «настоящее торжество» русской литературы на Западе, выразившееся в «целом дожде переводов» и в многочисленных отзывах зарубежных писателей и критики, единодушно писавших о новизне и оригинальности русского реализма.1 «Русский роман, — писал влиятельнейший английский критик М. Арнольд, — заслуженно пользуется сейчас величайшей славой. Если новые литературные произведения поддержат и укрепят ее, то всем нам придется заняться изучением русского языка».2

Влияние идей, образов, художественных приемов русских писателей испытали в конце XIX — начале XX века Мопассан, Золя, Доде, Франс,

- 625 -

Роллан во Франции, Гарди, Шоу, Голсуорси в Англии, Гауптман, Т. и Г. Манн в Германии, Лондон и Драйзер в США и много других выдающихся деятелей зарубежной литературы, которым творчество великих русских писателей помогло найти новые пути в искусстве.

Причины неуклонно возраставших в конце XIX века распространения и влияния русской литературы весьма отчетливо сформулировала в 1909 году группа английских писателей (к которой принадлежали Г. Джемс, Д. Голсуорси, Э. Гарнет и др.) в телеграмме по поводу столетнего юбилея со дня рождения Гоголя:

«...более всего поражает нас в русской литературе..., — писали они, — необычайное сочувствие ко всему, что страдает, к униженным и оскорбленным, к пасынкам жизни всех классов и состояний... Это особенное сочувствие, проникающее собою всё, что есть наиболее выдающегося в русском искусстве, нисколько не является покровительством или даже жалостью. Оно есть скорее чувство кровного родства людей, которое держит тесно вместе членов семьи, равно в несчастии, как и в счастии; оно есть то чувство истинного братства, которое объединяет всё разнородное человечество.

«С такими качествами русская литература стала факелом, ярко светящим в самых темных уголках русской национальной жизни. Но свет этого факела разлился далеко за пределы России, — он озарил собой всю Европу».1

Ни одна из других литератур не была связана столь тесно и органично с освободительным движением своей страны, не разработала так глубоко тем о народе, о социальной справедливости, об ответственности каждого человека за судьбу своей родины и своего народа, как русская литература. В лице своих лучших представителей русская литература и русское искусство боролись против пассивного созерцания действительности, требовали активного вмешательства в жизнь, пробуждали сознательное отношение к жизни и интересам народных масс, воспитывали вражду ко всякому проявлению материального и духовного угнетения, утверждали благородные идеи братства народов. Это сделало идеи великих русских писателей и созданные ими образы дорогими не только русскому народу, но и другим народам в их историческом движении вперед, нужными всему прогрессивному человечеству.

В. И. Ленин, говоря о задачах русской социал-демократии и определяя значение революционной теории для марксистской партии, сказал в своей книге «Что делать?» (1902): «...роль передового борца может выполнить только партия, руководимая передовой теорией. А чтобы хоть сколько-нибудь конкретно представить себе, что это означает, пусть читатель вспомнит о таких предшественниках русской социал-демократии, как Герцен, Белинский, Чернышевский и блестящая плеяда революционеров 70-х годов; пусть подумает о том всемирном значении, которое приобретает теперь русская литература...».2

В этих словах Ленина, позднее гениально развившего мысль о мировом значении русской литературы в своих статьях о Толстом, отразилось сознание живой исторической связи между наследием классиков XIX века и задачами русской литературы нового, пролетарского этапа нашего освободительного движения.

Сноски

Сноски к стр. 622

¹ М. Пархоменко. И. Франко и русская литература. Гослитиздат, М., 1950, стр. 41.

² Там же, стр. 170.

³ И. Чавчавадзе, Избранное, изд. «Заря Востока», Тбилиси, 1952, стр. 21.

Сноски к стр. 623

¹ Г. Димитров. К молодому читателю. В книге: Н. Г. Чернышевский. Что делать? Изд. «Молодая Гвардия», Л., 1935, стр. I—II.

Сноски к стр. 624

¹ «Вестник Европы», 1886, т. V, стр. 301.

² А. Елистратова. Русские классики в Англии. «Интернациональная литература», 1942, № 11, стр. 119.

Сноски к стр. 625

¹ Гоголевские дни в Москве, М., 1909, стр. 251.

² В. И. Ленин, Сочинения, т. 5, стр. 342.