- 3 -

I.

Письмо изъ Бреста Литовска къ издателю
["Вѣстника Европы"].

Іюня 26-го дня 1814 г.
Брестъ.

Позвольте доставить вамъ нѣкоторое свѣдѣніе о праздникѣ, который давали командующему кавалерійскими резервами, генералу Кологривову, его офицеры. Издатель "Вѣстника Европы" долженъ въ немъ принять участіе; ибо ручаюсь, что въ Европѣ немного начальниковъ, которыхъ столько любятъ, сколько здѣшніе кавалеристы своего*.

Поводомъ къ празднеству было награжденіе, полученное генераломъ Кологривовымъ: ему пожалованъ орденъ святаго Владиміра 1 степени. Неподражаемый Государь нашъ на высочайшей степени славы, среди торжества Своего въ Парижѣ, среди восторговъ удивленнаго свѣта, среди безчисленныхъ и безпримѣрныхъ трофеевъ, помнитъ о ревностныхъ, достойныхъ чиновникахъ и щедро ихъ награждаетъ. При первомъ объявленіи о Монаршей милости любимому начальнику, приближенные генерала условились торжествовать радостное произшествіе, и назначили на то день 22 іюня. День былъ прекрасный, утро, смѣю сказать, піитическое.

- 4 -

Такъ, день желанный возсіялъ,

И къ генералу строй предсталъ

Піитовъ всякаго сословья;

Одинъ стихи ему кладетъ

Въ карманъ, другой подъ изголовье;

А онъ — о доброта! какой примѣровъ нѣтъ,

Всѣ оды принимаетъ,

Читаетъ ихъ, и не зѣваетъ. —

Нѣть; онъ былъ тронутъ до глубины сердца и подобно всѣмъ дивился, сколько стихотворцевъ образовала искреняя радость. Вотъ приглашеніе, которое онъ получилъ отъ всего дежурства:

Вождь, избранный Царемъ

Къ трудамъ, Отечеству полезнымъ!

Се новымъ грудь твою лучемъ

Монархъ нашъ озаряетъ звѣзднымъ.

Державный сей герой,

Смиривъ крамолу

И мечъ склоняя долу,

Являетъ благость надъ тобой,

Воспомянувъ твои заслуги неизсчетны:

Тогда, какъ разрушалъ Онъ замыслы навѣтны,

И ты перуны закалялъ,

Отъ коихъ міръ весь трепеталъ;

Тобою внушены кентавры,

Что нынѣ пожинали лавры,

И вь вихрѣ смерть несли врагамъ.

Царь помнитъ то — и радость намъ!

Скорѣе осушимъ, друзья, заздравны чаши!

А ты приди, узри, вкуси веселья наши

Межъ окружающихъ сподвижниковъ твоихъ,

Не подчиненныхъ зрй, друзей, сыновъ, родныхъ.

Въ кругу приверженцовъ, въ кругу необозримомъ,

Ты радость обрѣтешь въ сердцахъ,

Во взорахъ, на устахъ.

Блаженно славнымъ быть, блаженнѣй быть любимымъ!

Все это происходило въ верстѣ отъ Бреста, на дачѣ, гдѣ генералъ имѣетъ обыкновенное пребываніе. Множество офицерства явилось съ поздравленіями; потомъ поѣхали на мѣсто, гдѣ давали праздникъ, одни, чтобы посмотрѣть, другіе, чтобъ докончить нужныя пріуготовленія.

- 5 -

Есть въ Бугѣ островъ одинокой;

Его восточный мысъ

Горою надъ рѣкой нависъ,

Заглохъ въ травѣ высокой

(Преданья гласъ такой,

Что взрыты нашими отцами

Окопы, видные тамъ нынѣшней порой;

Преданье кажется мнѣ сказкой, между нами,

Хоть вѣрю набожно я древности сѣдой;

Нѣтъ, для окоповъ сихъ отцы не знали мѣста,

Сражались, били, шли впередъ,

А впрочемъ, лѣтописи Бреста

Пусть ... * разберетъ);

Усадьбы, города и села,

И возвышенности и долы

Съ горы рисуются округъ,

И стелется внизу межъ водъ прекрасный лугъ.

На семъ избранномъ мѣстѣ,

При первой ликованья вѣсти,

Подъялись сотни рукъ;

Сѣкиръ и заступовъ вездѣ былъ слышенъ стукъ.

Едва-ль румянила два раза сводъ небесной

Аврора утренней порой —

Все воспріяло видъ иной,

Видъ новый, видъ прелестной,

Творенье феиной руки.

Гдѣ были насыпи — пестрѣлись цвѣтники,

А гдѣ темнѣли кущи —

Явились просѣки, къ веселію ведущи,

Къ красивымъ убраннымъ шатрамъ,

Раскинутымъ небрежно по холмамъ.

Въ срединѣ ихъ, на возвышеньѣ,

Стояли свѣтлые чертоги угощенья;

Изъ оконъ виденъ ихъ

Въ лугу разбитый станъ для воиновъ простыхъ.

На темѣ острова былъ къ небу флагъ возвышенъ,

Чтобъ знакъ веселія узрѣть со всѣхъ сторонъ,

И жерловъ рядъ постановленъ,

Чтобъ радости отзывъ вездѣ былъ слышенъ.

На скатѣ-жъ, гдѣ приступенъ валъ,

Одинъ лишь входъ удобной,

- 6 -

И городъ гдѣ являлъ

Картинѣ видъ подобной,

Воздвигнули врата искусною рукой

Изъ копій, связанныхъ цвѣтами,

И укрѣпили ихъ въ полкругѣ надъ столпами,

Унизанными осокой.

Любовь врата соорудила;

Сама природа убрала;

Подзорами оружіе снабдило;

Потомъ веселость въ нихъ вошла.

Въ три часа по полудни всѣ приглашенные на праздникъ офицеры съѣхались; всѣ съ нетерпѣніемъ ожидали прибытія генерала. Наконецъ вздернутой кверху флагъ и пушечные залпы возвѣстили приближеніе его. Онъ ѣхалъ верхомъ, сопровождаемый болѣе 50 офицеровъ. Мнѣ, было, весьма хотѣлось описать вамъ въ стихахъ блескъ сего шествія, блескъ воинскихъ нарядовъ; къ нещастью никакъ не могь прибрать риѳмы для лядунокъ и киверовъ, и такъ пусть будетъ это въ прозѣ. Но то, чего не въ силахъ выразить никакая поэзія, была встрѣча генерала на мосту, нарочно для сего дня наведенному, гдѣ онъ, при громѣ пушекъ и нѣсколькихъ оркестровъ, при радостныхъ восклицаніяхъ, съ восторгомъ былъ принятъ военными хозяевами и гостями. Слезы душевнаго удовольствія полились изъ глазъ его и всѣхъ предстоящихъ. Онъ нѣсколько времени стоялъ безмолвенъ, удивленъ, обрадованъ, растроганъ, потомъ взошелъ, или лучше сказать внесенъ былъ окружающею толпою въ тріумфальныя врата.

Сей входъ отличіямъ условнымъ былъ рубежъ;

Но случай подшутилъ, и что-жъ?

Кто чиномъ высшимъ украшался,

И доблестями тотъ отличнѣй всѣхъ являлся. —

Взошедъ въ галлерею, онъ былъ еще привѣтствуемъ стихами; но я ихъ здѣсь не помѣщу отъ того, что не спросился у кавалериста-сочинителя. Потомъ генералъ пошелъ на возвышеніе и нѣсколько времени восхищался рѣдкими живописными видами. — На валу шатры, кои бѣлѣлись между березками; у подошвы горы лугъ, гдѣ разбитъ былъ лагерь; рѣка Бугь, обтекающая все мѣсто празднества;

- 7 -

мѣстечко Тересполь и другія селенія въ отдаленности; толпа народа на мостахъ и на берегу, взирающаго съ удивленіемъ на пышный, невиданной имъ праздникъ: все плѣняло взоръ наблюдателя, все приводило въ изумленіе. Вдругъ запѣли на сей случай сочиненную солдатскую пѣснь, и разгласилось на лугу троекратно ура! Послѣ чего всѣ были созваны къ обѣду: столы въ галлереѣ и въ палаткахъ были накрыты на 300 кувертовъ.

Ужь запахомъ къ себѣ манили яствы,

Литавры грянули! — и новыя пріятства,

Обѣдъ сближаетъ всѣхъ,

Съ нимъ водворяется въ собранье сто утѣхъ,

Веселость, откровенность,

Любезность, острота, пріязнь, непринужденность.

И словомъ вамъ сказать,

Всѣ радости сошлись насъ угощать.

Когда-жъ при трубахъ, барабанахъ,

Заискрилось шампанское въ стаканахъ,

Венгерское густое полилось,

Бургонское зардѣлось,

У всякаго лицо отъ нектара краснѣлось;

Но стихотворецъ тутъ перо свое хоть брось.

Признаться, моя логика велитъ лучше пить вино, чѣмъ описывать, какъ пьютъ, и кажется, что она хоть гусарская, но справедливая. Не буду также вамъ говорить о различныхъ сластяхъ и пышностяхъ стола, который, само собою разумѣется, былъ весьма великолѣпенъ; 300 человѣкъ генераловъ, штабъ и оберъ-офицеровъ были угощены не льзя лучше, не льзя роскошнѣе, не льзя веселѣе.

И гости всѣ едва-ли

Изъ-за обѣда встали,

Взялись за пѣсни, остроты;

Тутъ изліянія сердечны

Рѣкою полились: всѣ въ радости безпечны!

Болтливость пьянаго есть признакъ доброты;

Піиты-же, какъ искони доселѣ,

Всѣхъ болѣе шумѣли,

Не отъ вина, нѣтъ; — на бѣду

Всегда они въ чаду:

Имъ голову кружитъ другое упоенье —

Сестеръ Парнасскихъ вдохновенье.

- 8 -

Не думайте, однако-жъ, чтобъ забвеніе всего овладѣло шумнымъ обществомъ; нѣтъ, забывали важныя дѣла, скуку, горести, непріятности, но не забывали добродѣтель; она сопутница чистой радости; и въ сіи часы, когда сердце всякаго было на языкѣ, и душа отверзта для добрыхъ впечатлѣній, открылась подписка въ пользу гошпиталя и бѣдныхъ всякаго званія. На сей предметъ собрано 6.500 рублей.

Такъ посвящали мы — честь нашему собранью! —

Забавамъ часъ, другой же состраданью.

Время было тихое, благопріятное для прогулки. Сѣрая мгла, нависшая на небѣ, предохранила отъ лѣтняго жара; всѣ разсыпались по валу. Между тѣмъ пушечная пальба, хоры музыкантовъ и пѣсельниковъ не умолкали ни на пять минутъ. Мало по малу стало смеркаться, и подъ вечеръ пригласили всѣхъ на противоположную сторону острова; зрители были чрезвычайно удивлены, когда, проходя не весьма большое разстояніе, все въ глазахъ ихъ перемѣнилось; изчезли за кустами и пригорками шатры, галлерея и все мѣсто празднества; явилась природа въ дикости: грозные утесы, глубокіе рвы, по ту сторону рѣки сельская картина, луга и рощи возбуждали пріятное удивленіе, прежнія сцены казались призракомъ. Къ общей радости нашли тамъ множество дамъ, которыхъ присутствіе, конечно, есть первое украшеніе всякаго праздника.

Ихъ взоры нѣжные шумливость укрощаютъ

И грустныя сердца къ веселью возбуждаютъ.

Нѣсколько ракетъ возвѣстили начало фейерверка. Онъ былъ прекрасной и продолжительной. Между многими разнообразностями искусственнаго огня горѣло вензловое имя генерала и владимірская звѣзда. Амфитеатръ, гдѣ сидѣли зрители, сдѣланъ былъ изъ уступовъ горы. При выходѣ оттуда весь островъ былъ уже иллюминованъ. Дамы и офицеры смѣшались вмѣстѣ; въ галлереѣ начались танцы; въ полночь былъ ужинъ. Генералъ до разсвѣта принималъ участіе въ праздникѣ; потомъ возвратился домой, сопровождаемый тѣми же чувствами, тѣми же отголосками любви и приверженности, съ какими былъ встрѣченъ. Онъ въ сей день являлъ любезнаго

- 9 -

начальника, пріятнаго гостя и чувствительнаго человѣка. Есть праздники, которые на другой день забываютъ отъ того, что даются безъ цѣли, или цѣль ихъ пустая. Въ столицахъ видѣнъ блескъ, въ городахъ полубоярскія затѣи; но праздникъ, въ коемъ участвуетъ сердце, которой украшали пріязнь, благотворительность и другія душевныя наслажденія, — такой праздникъ оставляетъ по себѣ надолго неизгладимыя воспоминанія.

Философы въ ученомъ заточеньи,

Защитники уединенья,

Нашъ посѣтите станъ, когда вамъ есть досугъ.

Здѣсь узрите вы дружной, братской кругъ

Начальника, отца обширнаго семейства.

Коль надобно — на смерть идутъ;

Не нужно — праздники даютъ.

У васъ какъ-будто чародѣйство:

Отъ книгъ нейдете вы на часъ,

Минута дорога для васъ:

А мы на дней не ропщемъ скоротечность;

Они не истекутъ, доколѣ мы живемъ;

А тамъ настанетъ вѣчность,

Такъ дней не перечтемъ.

Моя одна забота, чтобы праздники чаще давались. Намъ стоитъ 10.000 рублей кромѣ фейерверка. Кончая мою реляцію, желаю вамъ такъ же веселиться, какъ я веселился 22-го іюня.

Съ истиннымъ почтеніемъ честь имѣю и проч.

Александръ Грибоѣдовъ.

——————

Р. S. Посылаю вамъ 1,000 рублей для бѣдныхъ, которыхъ такъ много послѣ пожара Москвы. Въ отдаленности отъ любезнаго отечественнаго края, намъ неизвѣстно, какія частныя лица наиболѣе терпятъ отъ бѣдности. Полагаемся на васъ. Конечно заступникъ неимущихъ лучше всѣхъ знаетъ, кому нужна помощь.

Сноски

Сноски к стр. 3

^* [Примечаніе изд. "В. Е"]. Это пріятно видѣть и въ семъ письмѣ. Изъ уваженія къ его чувству мы ничего почти не переправляли ни въ стихахъ, ни въ прозѣ. Впрочемъ нельзя читателямъ требовать отъ Марсовыхъ дѣтей того, что мы требуемъ отъ дѣтей Аполлоновыхъ въ условіи ихъ искусства.

Сноски к стр. 5

^* [Примечаніе изд. "В. Е"]. Мы выпустили здѣсь нѣчто, не хотѣвъ оскорбить одного собрата нашего журналиста. И.