5.
15-го Апрѣля 1818 г. (С.-Петербургъ).
Христосъ воскресъ, любезнѣйшій Степанъ, а я со скуки умираю, и врятъ ли воскресну. Сдѣлай одолженіе, не дурачься, не переходи въ Армію; тамъ тебѣ Богъ знаетъ когда достанется въ полковники, а ты, надѣюсь, какъ нынче всякій честной человѣкъ, служишь изъ чиновъ, а не изъ чести. —
Посылаю тебѣ Притворную невѣрность, два экземпляра, одинъ перешли Катенину. Вотъ, видишь ли, отчего сдѣлалось, что она переведена двумя. — При отъѣздѣ моемъ въ Нарву, Семенова торопила меня, чтобъ я не задержалъ ея бенефиса, а чтобъ меня это не задержало въ Петербургѣ, я съ просьбой прибѣгнулъ къ другу нашему Жандру. Возвратясь изъ Нарвы, я нашелъ, что у него только переведены сцены двѣнадцатая и XIII-я; остальное съ того мѣста, какъ Рославлевъ говоритъ: я здѣсь, все слышалъ и все знаю, я самъ кончилъ. Впрочемъ и въ его сценахъ есть иное мое, такъ какъ и въ моихъ его перемѣны; ты знаешь, какъ я связно пишу; онъ безъ меня переписывалъ и многихъ стиховъ вовсе не могъ разобрать и замѣнилъ ихъ своими. Я иные уничтожилъ, а другіе оставилъ: тѣ, которые лучше моихъ. Эту комедійку собираются играть на домашнихъ театрахъ; ко мнѣ присылали рукописные экземпляры для поправки; много переврано, вотъ что заставило меня ее напечатать. Однако довольно поговорено о Притворной невѣрности; теперь объясню тебѣ непритворную мою печаль. Представь себѣ, что меня непремѣнно хотятъ послать, куда-бы ты думалъ? — Въ Персію, и чтобъ жилъ тамъ. Какъ я ни отнѣкиваюсь, ничто не помогаетъ; однако я третьяго дня, по приглашенію нашего Министра, былъ у него и объявилъ, что не рѣшусь иначе (и то не навѣрно), какъ естли 129
мнѣ дадутъ два чина, тотчась при назначеніи меня въ Тейеранъ. Онъ поморщился, а я представлялъ ему со всевозможнымъ Французскимъ краснорѣчіемъ, что жестоко бы было мнѣ цвѣтущія лѣта свои провести между дикообразными Азіятцами, въ добровольной ссылкѣ, на долгое время отлучиться отъ друзей, отъ родныхъ, отказаться отъ литературныхъ успѣховъ, которыхъ я здѣсь вправѣ ожидать, отъ всякаго общенія съ просвѣщенными людьми, съ пріятными женщинами, которымъ я самъ могу быть пріятенъ *. Словомъ, невозможно мнѣ собою пожертвовать безъ хотя нѣсколько соразмѣрнаго возмездія.
— Вы въ уединеніи усовершенствуете ваши дарованія.
— Нисколько, В. С. Музыканту и поэту нужны слушатели, читатели; ихъ нѣтъ въ Персіи...
Мы еще съ нимъ кое о чемъ поговорили; всего забавнѣе, что я ему твердилъ о томъ, какъ сроду не имѣлъ ни малѣйшихъ видовъ честолюбія, а между тѣмъ за два чина предлагалъ себя въ полное его распоряженіе.
При лицѣ Шаха всего только будутъ два чиновника: Мазаровичъ, любезное созданіе, уменъ и веселъ, а другой: я, либо NN. — Обѣщаютъ тьму выгодъ, поощреній, знаковъ отличія по прибытіи на мѣсто, да вѣдь Дипломаты на посулѣ, какъ на стулѣ. Кажется однако, что не согласятся на мои требованія. Какъ хотятъ, а я рѣшился быть Коллежскимъ Ассесоромъ или ничѣмъ. Степанъ, милый мой, ты хоть Штабъ-Ротмистръ кавалергардскій, а умный малой, какъ ты объ этомъ судишь?