- 122 -

П. М. САХНО-УСТИМОВИЧ

ИЗ «ОПИСАНИЯ ЧЕЧЕНСКОГО ПОХОДА. 1826»

<...> В Екатеринограде, куда приехал Ермолов 22 ноября <1825 года>, дожидал его начальник корпусного штаба генерал Вельяминов, назначенный начальником Кавказской области князь Горчаков, бывший поверенный в делах Персии Мазарович, Грибоедов и некоторые другие чиновники. На третий или четвертый день после этого приехал фельдъегерь, но не от государя, а прямо из Петербурга, и, по-видимому, не привез ничего важного.

Но со времени приезда этого фельдъегеря стало заметно, как в самом Ермолове, так и в ближайших окружающих его, уныние и таинственный вид, еще более увеличивающие общую грусть *. Наконец все объяснилось: 8 декабря получено официальное известие о кончине императора, и 9 декабря сам Ермолов со всею свитою, все войско и все казаки, находившиеся в Екатеринограде, присягнули на верность Константину Павловичу...

Множество дел, относящихся собственно до управления кавказской линии, задержали генерала в Екатеринограде еще неделю, и мы возвратились в Червленную накануне рождества Христова. Там провели все праздники, но кончина обожаемого монарха поразила нас такою скорбию, что нам было не до веселий и праздник был не в праздник.

- 123 -

В самый Новый год, в часу третьем пополудни, приехал фельдъегерь с манифестом об отречении от престола Константина Павловича и о восшествии на престол государя императора Николая I, и генерал тотчас же приказал мне приготовить все нужные бумаги о приведении всех находившихся в его команде войск и жителей вверенного управлению его края к верноподданнической присяге. <...>

4 же <января 1826 года> поутру совершена верноподданническая присяга. <...> В Червленной пробыл Ермолов почти целый месяц. Наконец все приготовления к походу были кончены, провиант подвезен, и 19 января генерал выехал с небольшим отрядом и частию своей свиты и с Грибоедовым в Грозную, а 21-го и все остальные войска, и чиновники, бывшие при Ермолове, в том числе и я, двинулись туда же.

При самой переправе через Терек * нагнал нас фельдъегерь, приехавший из Петербурга. Все пустились расспрашивать его о тамошних новостях и последних происшествиях, но он был молчалив, как стена, и ловкому адъютанту Ермолова Талызину едва удалось от него выведать, что он привез с собою один только небольшой пакет от графа Дибича на имя генерала. <...>

В половине шестого часа вечера мы были уже в Грозной. Прибывший с нами фельдъегерь привез с собою высочайшее повеление, в котором предписано было немедленно арестовать Грибоедова, отобрать у него и опечатать все бумаги и отправить как его, так и бумаги с тем же фельдъегерем в Петербург. Все это было исполнено: Грибоедов арестован и бумаги его опечатаны через четверть часа по прибытии нашем, и на другой день рано поутру он уже мчался с фельдъегерем. Доброта сердца Ермолова и благодетельное его расположение ко всем, кто служил при нем, не изменились и при этом неприятном случае. Он написал графу Дибичу о Грибоедове самый одобрительный отзыв, который, как сам Грибоедов сознавался после, много помог ему при его оправдании.

Сноски

Сноски к стр. 122

^*Фельдъегерь, прибывший из Петербурга, на дороге встретил товарища своего, отправленного из Таганрога в Петербург за траурными вещами, и от него узнал о горестном происшествии, повергшем в невыразимую скорбь всю Россию. Тайну эту выведал прежде всех от фельдъегеря один из адъютантов Ермолова. (Примеч. П. М. Сахно-Устимовича.)

Сноски к стр. 123

^*Переправа через Терек на пароме находится в 7 верстах выше Червленной и довольно удобна. Оба берега плоски и открыты. На левом было тогда небольшое укрепление, прикрывавшее переправу. (Примеч. П. М. Сахно-Устимовича.)