- 139 -

ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ

- 140 -

- 141 -

ПЕРВАЯ ЧЕРНОВАЯ РЕДАКЦИЯ
(РМ₉)

ДЕЙСТВИЕ I.

Комната в д<оме> городничего.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ.

Городничий, Попечитель богоугодных заведений, Антон [Игнатьевич], Смотритель училищ, Судья, Частный пристав, два квартальных, Лекарь.

Городничий. Я пригласил вас, господа...1 Вот и Антона Антоновича, и Григория Петровича, и Христиана Ивановича, и всех вас <для> того, чтобы сообщить одно чрезвычайно важное известие, которое, признаюсь вам, чрезвычайно меня потревожило.2 И вдруг сегодня неожиданное известие,3 меня уведомляют, что отправился из Петербурга чиновник с секретным предписанием обревизовать всё, относящееся по части управления, и именно в нашу губернию, что уже выехал 10 дней назад тому и с часу на час должен быть, если не действительно уже находится инкогнито, в нашем городе.

Попечитель. Что вы говорите?..

Смотритель. Неужели?

Судья. Нет?

- 142 -

Христ<иан> Иван<ович.> Он будет сюда?

<Городничий.> Я признаюсь1 вам откровенно, что я очень потревожился.2 Я как будто предчувствовал. Сегодня во сне мне всю ночь снились какие-то собаки...3 Право,4 какие-то эдакие необыкновенные собаки, черные, с большими ушами и нечеловеческими мордами. Вот я вам прочту письмо, которое получил я от Андрея Ивановича Пшикина, которого вы, Антон Антонович, знаете. Вот что он пишет: „Любезный друг, кум и благодетель (бормочет в полголоса, пробегая глазами)... уведомить тебя...“ А вот: „Спешу между прочим уведомить, что приехал сюда чиновник с секретным предписанием осмотреть все губернии, а более всего нашу. У нас5 даже губернатор узнал его после выезду. Это я узнал от самых верных людей,6 хотя он больше представляет себя частным лицом... (Городничий оборачивается и осматривает всех) частным лицом... Так я знаю, что за тобою, как за всяким7 водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки, то я советую тебе взять предосторожность и удержаться8 на время от прибыточной стрижки, как называешь взносы со стороны просителей и непросителей. Ибо он может приехать во всякой час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито...9 Вечерашнего дни я“... Тут пошли уж семейные дела. „Сестра Анна Кириловна приехала к нам с своим мужем. Иван Кирилович очень потолстел и всё играет на скрыпке“ и проч. и проч. Ну так вот какое обстоятельство. У меня просто голова идет кругом. Я с своей стороны сделал кое-какие распоряжения в отношении10 собственно моей части, то есть преимущественно полицейской: насчет пожарных труб, чистоты улиц и пр. — предмет головоломный, несмотря на то, что, повидимому, кажется незатруднительный. Проклятые обыватели домов насыпали такие навозные кучи под окнами, как будто

- 143 -

селитренные бурты. Ну, сами знаете, что можно в такое короткое время сделать. Теперь я почитаю <необходимым> дать некоторые советы и наставления относительно ваших частей. И, во-первых, вы, господин попечитель богоугодных заведений, приближьтесь немного, Антон Антонович. Статься может, что прежде всего, как обыкновенно1 и делается, приезжий ревизор захочет осмотреть больницы и заведения, состоящие под <вашим> ведомством, и потому-то вам более всего2 нужно обращать главное <внимание>, чтобы на больных колпаки были чистые и так, как следует, написать по-латыни или на каком другом языке, как заблагорассудится, — это уже по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь и когда заболел. Само по себе, что вы это уже можете обратить в свою пользу, как найдете лучше. Но вообще я должен заметить, что не хорошо, если больных слишком много; лучше, если их меньше, потому что это тотчас отнесут или к дурному смотрению, или к неискусству врача.

Антон Антонович. О, у нас никогда больные не залеживаются долго. Мы рассудили с Христианом Ивановичем, что черному человеку например3 инвалидному солдату или другому кому незачем убыточиться в выписывании дорогих лекарств; человек простой: если умрет, то умрет и так. Если выздоровеет, то выздоровеет и так. Лучше сберегу я казенный интерес и уменьшением расходов4 увеличу сумму. Тогда начальство,5 видя мое усердие, без сомнения представит меня6 к Станиславу или Анне (обращаясь к Христиану Ивановичу), т. е. я разумею, что при этом и вам будет какое-нибудь благоволение.

<Городничий.> Ну, там уж, как знаете вы, так и делайте. Я свой долг исполнил. Теперь пожалуйте вы, Макар Николаевич. Я советую вам, как председателю суда, обратить тоже внимание на ваши присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусятами

- 144 -

которые так и шныряют под ногами. Оно конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально и почему ж сторожу и не завесть его? Только, знаете, всё в этаком месте как-то неприлично. Я и прежде хотел вам это заметить, но всё как-то1 позабывал... Не хорошо. Также2 этот народ имеет обыкновение развешивать на дверях3 для сушки свои онучки и листья табаку, называемого бакуном. От того, — несколько раз я хотел вам заметить это, — воздух4 в присутственных местах очень, очень густ. Также подсудок ваш — он, может быть, и очень хороший человек и сведущий в своем деле. Я этого ничего не отнимаю у него. Но все-таки, знаете, оно неприлично. Его дворянство всего только три дня, как выбрало в это звание, а он в тот же день так нагрузился, что проспал на стуле всё время, за<це>пившись ноздрею за свой мизинный палец.5 Я тогда же хотел вам это заметить, но как-то, не помню, был развлечен чем-то. И я после этого тоже не раз заметил, что от него всегда шел тяжелый запах — так, как бы на винокуренном заводе. Знаете, это тоже нехорошо. Есть этакие средства, которые могут это несколько поправить: можно ему для этого посоветовать есть лук или чеснок, или другое средство.6 Вот в этом-то случае может Христиан Иванович что-нибудь присоветовать.

<Макар Николаевич.> Нет, я сам буду за ним смотреть.

<Городничий.> Ну, насчет внутреннего распоряжения я ничего не могу сказать. Это уж вы сами знаете, как поступать. Желательно бы побольше порядку7 в рассуждении дел: знаете, понумеровать их и проч. — Теперь я обращусь к вам, господин попечитель училищ. Хотя, конечно, вы имеете совершенно особенное свое управление, но так, как глава города, я обязан8 сделать вам несколько полезных замечаний. Я не знаю, обратится ли господин ревизор прежде в суд,9 — что однако ж мне кажется сомнительно,10 — что обыкновенно

- 145 -

все жалуются1 на большую запутанность уездных судов: будто бы ошеломит так всякого нововходящего, что он едва находит дверь вытти, — чего я не сужу, потому по этой части никогда не служил, и мой суд, как вы сами знаете, больше словесный. Но что касается до вас, господин смотритель училищ, то вероятно,2 что после богоугодных заведений он вздумает посетить3 училище и приходские школы. И потому я вам советую особенно обратить внимание на некоторые мои замечания, которые мне удалось сделать. Во-первых об учителях. Они люди, конечно, ученые и воспитывались в разных коллегиях,4 но имеют многие странные поступки, натурально, неразлучные со всяким ученым человеком. Один из них, например, вот этот, что имеет очень толстое лицо, не вспомню его фам<илии>, никак не может, взошедши на кафедру, обойтись без того, чтобы не сделать рожу вот этак (делает гримасу), и потом потрет по щеке кулаком. Конечно, если он ученику сделает этакую рожу, то оно еще ничего; может быть оно так там и нужно, я этого не знаю; но вы посудите сами, если он это сделает посетителю. Это может быть очень худо. Господин ревизор или кто другой может это принять на свой счет. — Или там другой, который читает красноречие5 или реторики. Тоже имеет странную привычку. Он например читает: „Прекрасно, гм! гм! тфу!“ и плюнет. „Изящное, гм! гм! тфу!“ и плюнет. Оно ничего, для науки, конечно, не вредит,6 но со стороны совершенно другое. Я, признаюсь, когда стоял по близости, то он мне весь мундир обчихал; хорошо, что тогда мундир был на мне старый. Или учитель по исторической части — ученая голова,7 это видно, и сведений нахватал тьму.8 Но только читает с таким жаром, что не помнит себя.9 Я один раз слушал10 его. Ну, покамест еще говорил об ассириянах и вавилонянах, еще ничего; а как добрался до

- 146 -

греков1 — и начал бегать с кафедры: сначала к одной стороне доски прибежит, потом к другой, потом опять <к> одной.2 [Или] вдруг говорит: „Александр Македонский“, выпрямится и, что есть сил, хватит стулом о кафедру. Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?

<Смотритель училищ.> Да, это правда. Я это сам замечал: очень горяч.3

<Городничий.> Да, это уж так богом устроено: чуть только умный человек, то или косолапый, или гримасу состроит жалостную, или запоем пьет — что-нибудь из трех. Вообще, что касается до преподавания, то я советую вам приказать, чтобы4 всё это было как можно, знаете, удовлетворительнее, чтобы этак5 было как требуется...6 Он должен вот как говорить: „Любезные дети! Я намерен или имею7 намерение предложить вам вот то-то, вот то-то и вот то-то“. Вот эдаким образом нужно и после там, как у кого <?> следует: „Вавилоняне“... или: „Прекрасное“,8 или: „Грамматика научает искусству говорить“, и тому подобное. Я распространился потому, что на это обращают теперь внимание.9 Впрочем вы сами можете знать это лучше.

ЯВЛЕНИЕ 2-е.

<Те же> и почтмейстер.

Городничий. Здравствуйте, Иван Кузьмич. Я нарочно посылал за вами, чтобы сообщить вам очень важную новость.

Почтмейстер. Я слышал уже от Петра Ивановича Бобчинского. Он был у меня сегодня в почтовой конторе.

<Городничий.> Этот болтун успел уже везде побывать. Я не знаю, как вы, Иван Кузьмич, а я чувствую так, как будто мурашки по всему телу.

Почтмейстер. Да что, разве вам никогда не случалось видеть ревизора?

<Городничий.> Случалось, да знаете, теперь уж черезчур нахватал. Городок, таки, нечего сказать, прикрутил изрядно.

- 147 -

Ведь вот что худо, что он-то инкогнито. Это, я вам скажу, просто прескверно:1 он может услышать такое, чего бы не хотелось, <чтоб> он <услышал>.2 Купцы и мещане на меня страх озорятся. Позвольте, Иван Кузьмич, пожалуйте сюда. Я вам кое-что скажу. (Отводит его ближе к зрителям.) Вот в чем дело. Может быть, он даже приехал и живет здесь.3 Я, признаюсь вам, имею основательные причины думать, не жаловался ли кто-нибудь на меня. Отчего же в самом деле божья напасть, и именно на наш город? Может быть, — чего боже сохрани и думать, — впрочем может быть он уже пристал где-нибудь и живет в самом городе, хотя по донесениям квартальных никого не оказалось. Как бы то ни было, только я прошу вас, особенно для общей нашей выгоды и пользы, всякое письмо, которое прибывает к вам в почтовую контору, знаете, этак немножко распечатать и прочитать. Весьма может быть, что там какой-нибудь или донос содержится, или, может быть, просто переписка. А если нет, то можно опять запечатать, — для этого есть разные глиняные формы, — или можно так отдать письмо — распечатанное...

<Почтмейстер.> Почему ж не распечатать? Ведь от [этого] никакого худа не может быть получателю; правда, немножко позже только получит.4 Что ж, это всё равно. В этом вы не учите уже меня. Я и без того имею этот обычай, не то чтобы из предосторожности какой-нибудь, а так просто хочется узнать, что есть нового на свете5... Я вам скажу, что это очень интересное6 чтение. Ей богу. Иное письмо с большим удовольствием прочтешь. Так хорошо описываются разные этакие пассажи.7 Нравоучительно даже, ей богу. Гораздо лучше нежели в „Московских ведомостях“ и даже вон в том толстом журнале. А вы никогда не читали?

<Городничий.> Нет. Я впрочем рад,8 что вы наблюдаете этот обычай. Что ж, скажите, ничего там вы до сих пор не встречали о ревизоре? Не упоминает ли кто к кому в частном письме?

- 148 -

Почтмейстер. Нет, об этом еще ничего никто не пишет. А жаль, что вы не читали никогда писем:1 есть прекрасные места. Вот недавно читал: один2 порутчик пишет к одному приятелю своему <в> городе и описал бал, и такими красками,3 так, знаете, очень хорошо. „Барышень“, говорит, „было много, и музыка, и всё это“; с большим чувством написал... Вот, если хотите, я вам4 дам и теперь его прочесть. Я нарочно оставил, чтобы прочесть некоторым знакомым.

<Городничий.> Нет, покорнейше благодарю. Ей богу, мне не до того теперь. Так, право, всё кажется, как будто вот-вот отворятся двери5 и входит ревизор. Так сделайте милость, Иван Кузьмич, как только какое-нибудь известие, сейчас ко мне, и письма покамест не отдавайте. Тоже, если какая-нибудь жалоба или донос, задержите.

<Почтмейстер.> Очень хорошо, я непременно удержу...

<Городничий.> Я не знаю, у меня в ушах так, как будто сверчки трещат. Вам, Антон Антонович, не случалось этого?

<Антон Антонович.> Случалось [Иван Тимофеевич], всё случалось. Иногда как будто барабан бьет, а там,6 смотришь, стрельба, или как будто танцует кто-то.

<Городничий.> Я думаю, я не простудился <ли> как-нибудь. Право, так вот и представляется, что двери сейчас отворятся, и входит ревизор.

ЯВЛЕНИЕ 3-е.

<Те же,> Бобчинский и Добчинский.

Бобчинский. Чрезвычайное происшествие.

Добчинский. Неожиданная7 новость.

Бобчинский. Здравствуйте, Антон Антонович. Здравствуйте, Иван Кузьмич. Мое почтение, Степан Васильевич.8 Никаким образом непредвиденное дело.

- 149 -

<Городничий.> Что, что такое?

Добчинский. Мы приходим в гостинницу...

<Бобчинский.> В гостинницу...

<Добчинский.> Э, позвольте, позвольте Петр Иванович. Позвольте по порядку.

Городничий. Садитесь, вот стул... Петр Иванович, вот вам, садитесь. (Бегает за стульями.) Господа, садитесь. Сделайте милость, садитесь. Вот стул, Петр Иванович,1 садитесь. (Все усаживаются в кружок около Петров Ивановичей.)

Бобчинский. Как только я вышел от вас, то2 поспешил тогда же зайти к Фертоновичу, и никого не застал дома. Как вдруг, вот на дороге встретился с Петром Ивановичем.

Добчинский. Возле будки, против Вознесенских ворот.

<Бобчинский.> Возле будки, против Вознесенских ворот. „Слышали ли вы“, говорю я Петру Ивановичу, „о новости, которую получил Антон Антонович из достоверного письма?“ А Петр Иванович услышал уже об этом от вашей ключницы Авдотьи, которая приходила к ним зачем<-то>.

<Добчинский.> За сушеною мятою для простуды...

Бобчинский. За сушеною мятою для простуды. Вот мы пошли вместе с Петром Ивановичем к протопопу. Да на дороге Петр Иванович говорят мне: „Теперь, я знаю, привезли в город свежей семги. Так зайдем3 в трактир, да закусим и позавтракаем. Входим в гостинницу, вдруг...

Добчинский (перебивая). Молодой человек, недурной наружности...

Бобчинский (перебивая). Молодой человек, недурной наружности, ходит этак по за<ле> и в лице видно рассуждение, такие важные поступки... (вертит рукою) и так много, много всего... Петр Иванович их как увидели, сейчас пожелали узнать, кто таков этот молодой человек. Кому, то есть, принадлежат все эти важные поступки. И потому Петр Иванович подозвали к себе трактирщика, трактирщика Власа; у него жена три недели назад тому родила, и такой хороший очень мальчик; должно быть, тоже будет когда-нибудь

- 150 -

держать трактир. Подозвавши трактирщика, Петр Иванович спросил: кто таков этот молодой человек и как давно имеет пребывание в трактире? А трактирщик говорит, что фамилия его Хласков, служит в Петербурге, едет для свидания с родителями в Екатеринославскую губернию, но остановился; уже три <недели> как живет здесь;1 дальше не едет и денег не плотит. Я сейчас, как услышал это, говорю: „Э!“ (Подымает палец.)

Добчинский. Нет, Петр Иванович.2 Это я сказал: „Э!“.

Б<обчинский.> Да, однако ж, Петр Иванович, сначала3 вы сказали: „Э“, а потом однако ж и я сказал: „Э...“4 Так мы сейчас сказали: Э! дальше не едет.5 Отчего же он живет здесь, когда ему дорога бог знает куда, — в Екатеринославскую губернию? Отчего же он не едет?

<Городничий.> Что вы? (В испуге.) И он всё там живет?

Добчинский. Там и живет в гостиннице, в 5-м номере под лестницей, сейчас под лестницей.

Бобчинский. Ну, пусть, это еще ничего, подумали мы с Петром Ивановичем, что он дальше не едет — положим, он простой человек; отчего ж он денег не плотит?

<Городничий.> Что вы говорите? Этот самый молодой человек, да <я> его видел: он несколько раз прохаживался с тросточкой. Ну, хорош и я: ему ни один раз даже шляпы не снял... Ну, признаюсь, господа, мы все в порядочных, как называется, дураках.6 Он, может быть, что-нибудь уже и посмотрел, и заглянул куда-нибудь. Признаюсь, я таки прикрутил кое-кого хорошенько.7 Право, так, как будто бы опять в ухе сверчки.8 Как вы, господа, как? Вот я во всеобщем

- 151 -

общем собрании вашем теперь... Как вы присоветуете?.. Что, то есть, что нам делать? Как, то-есть, как приступить к этому?

Почтмейстер. По <моему> мнению, нам теперь всем,1 так, как главным чиновникам города, нужно бы отправиться тотчас же в гостинницу. — Вы, как первенствующее лицо, а мы тоже, как хорошие люди.2

Попечитель богоугодных завед<ений>. Если являться<?>, то в мундирах. Нет, <1 нрзб>, нужно побольше обряду:3 вызвать цеховых, находящихся в городе, и гражданство, хоть они и мошенники, и простой народ4; впереди пустить голову: он же и на вид никогда не ударит лицом в грязь:5 и толстый, и неглупый6 человек; из духовенства также...7

Городничий. Нет, нет, уже позвольте.8 Не так, совсем не так должно. Он, видите, инкогнито, то есть, как9 говорится, скрытно; стало быть, он никак не хочет, чтобы мы знали, кто он. И потому-то мы вот что̀ сделаем. Я один, или хоть с кем-нибудь, — вот хоть с Петром Ивановичем,10 — поеду11 к нему на дом и так, знаете, подкачу к нему с турусами на колесах под самое крыльцо. А вам я советую, господа, сей же час отправиться и привести12 в порядок что

- 152 -

можно, на скорую руку, потому что статься, может, что он сей же час захочет отправиться осматривать ваши заведения.

Артемий Филипович. Ох, мать пресвятая, помоги, чтобы мимо прошла туча эта, чтобы там себе и зацепила кого-нибудь и потрепала хорошенько, да только не здесь.1

<Городничий.> Эй, Свистунов!2 (Квартальные побегут.) Ступай, скорей веди ко мне частного. Слышишь, ухо?

<Судья.> Пойдем, пойдем, Филип Артемьевич.

<Артемий Филипович.> Что вы так?

<Судья.> Да ничего, я так только. Признаться, так сам не знаю, отчего ногти вот и на этой, и на этой руке совсем посинели — так, как будто лихорадка.

<Городничий.> Кополов! что, дрожки мои стоят?

<Квартальный.> Стоят.

<Городничий.> Ступай3 скорей в комнату, сыщешь там новую шпагу и шляпу. Ну, Петр Иванович (обращаясь к Добчинскому), так мы с вами поедем.

Бобчинский. И я, и я. Позвольте уж и мне, Антон Антонович.

<Городничий.> Да как же втроем? Неловко как-то, да, полагаю, и в дрожки не поместимся.

Боб<чинский.> Ничего, ничего, я так, петушком, петушком побегу за дрожками. Мне так только посмотреть в щелочку, так, знаете, из-за дверей. Где мне.4 Только видеть, как там он,5 этак больше сущность и поступки, а то я ничего.6

Городничий (квартальному, несущему шпагу и коробку с шляпою). Тоскашов, беги сейчас, займи десятских... Чорт возьми, тут еще нет, как нарочно, никого. Скажи, чтобы взяли в руки...7 Эх, шпага исцарапана. Ты поцарапал?

<Квартальный.> Нет, ваше высокоблагородие.

- 153 -

Городничий. Проклятый купчишка Авиндулин. Видит, каналия, что у городничего старая уже шпага, а не прислал, мерзавец. О, народ лукавый. А так, мошенники, я думаю, там уж просьбы из под полы готовят. Скажи там, слышишь, чтобы десятские... Чорт возьми, и частного до сих пор нет. Скажи, чтобы взяли по большой улице в руки да хорошенько бы всю метлу-то,1 всю, всю, что идет к трактиру, поскорее вымели бы начисто.

———

<ЯВЛЕНИЕ 4-е>.

Те же и частный.

<Городничий.> Что вы? Где вы были? Что вы не знаете своей должности?

<Частный.> Помилуйте, Антон Антонович, тут сейчас на крыльце был.

<Городничий.> Да, разве сейчас. Скажите там: порядку, порядку [побольше]. Да не выпускайте солдат на улицу без всего: а то эта дрянная гарниза имеет обыкновение, так только сверх рубашки наденет мундир,2 а там внизу ничего нет.3 Да там протянуть шнур. Сивяшкин <?>, скорей; скорей, лети, Свистунов. Протянуть шнур от избы дьяка до дому протопопа, так, как будто бы там новая улица прокладывается. Да выгнать какого-нибудь народа: чтобы что-нибудь делали, хоть бы так только руками шевелили. Да, если спросит службу: „довольны ли?“, чтобы все говорили: „всем довольны, ваше благородие, хорошее начальство“. А который будет недоволен, то я ему такого после дам неудовольствия, что он позабудет, которою рукою и креститься нужно. Едем, едем, Петр Иванович. О, боже мой, господи, дай чтобы всё сошло хорошо. Вот поставлю свечу, так поставлю свечу. Выше4 колокольни. На каждый квартал наложу привезти по пяти пуд воску. (Берет коробку вместо шляпы.) Едем, едем. Ступай же скорее. Квартальный Пуговицын пусть стоит на мосту, для порядку, да он же видного росту. Ох, боже мой, едем, Петр Иванович. (Берет коробку5 на голову.) Едем.

- 154 -

<Частный.> Ваше высокоблагородие, у вас коробка.

Городничий (бросает ее). Чорт с ней. Где шляпа? (Говорит в дверях:)1 Да если спросит ревизор: „давно ли строится Дом призрения убогих?“, сказать, что недавно, что еще только вчера или третьего дня начали, чтоб он ничего и не знал,2 что его строят 12 лет.

———

<ЯВЛЕНИЕ 5-е.>

Анна Андреевна вбегает с Марьей Антоновной.

Анна Андреевна. Где ж, где ж он? Ах боже мой! (Отворяет дверь.) Муж! Антон! а Антон! Вот и ушли. (Говорит скоро) А всё ты, а всё за тобой. И пошла копаться: „я булавочку, я сейчас. Маминька, маминька, погодите, зашпилю сзади косынку“. (Бежит к окну.) Вот и „сейчас“. А всё проклятое кокетство.3 Узнала, что почтмейстер здесь, чтобы ему глазки <?> <1 нрзб.> Воображает, что он за ней волочится, а он просто делает тебе рожу, как отвернешься. (Кричит в окно:) Антон! куда? куда же? Что, приехал ревизор? Что он, статский?4 Как? С усами?

<Городничий.> После, после, матушка.

Анна Андреевна. Как после? Вот еще. Я не хочу.5 Антоша, Антошка. Уехал. Проклятый мужик Антошка. Антошище глупый. Грубиян какой. (Машет рукою.) Постой ты, Антошка, я тебе вспомню это.6 А всё ты: „Я сейчас“. Вот тебе и „сейчас“. Вот тебе и не узнали ничего...

<Марья Антоновна.> Да что делать, маминька? Всё равно, через два часа мы всё узнаем.

<Анна Андреевна.> „Через два часа“. Покорнейше благодарю. Я и без вас знаю, что через два часа буду всё знать. Одолжила очень ответом. (Свешивается в окно.) Эй, Авдотья. А что, Авдотья, ты слышала, кто там! приехал, что ли? А? Генерал?

- 155 -

Голос Авдотьи. Ей богу, сударыня, ничего не услышала. Поткнулась было к квартальному — руками только машет, как угорелый.

<Анна Андреевна.> Ах, какая ты глупая. Да ты всё бы таки расспросила. Ну, вот не могла этого узнать, потому что у тебя в уме только женихи сидят.1 А? Ты бы побежала за дрожками. Хотя бы знать, куда они поехали. Ступай, ступай. Слышишь? Побеги, расспроси, куда они поехали; да расспроси хорошенько, подсмотри в щелку. Слышишь?2 И узнай всё: как он собой, и узнай, какие глаза — черные или нет. Слышишь? И сию минуту воротись назад; я буду поджидать тебя у окна.

ДЕЙСТВИЕ II.

Маленькая комната в гостиннице.3
Постель, стол, чемодан, пустая бутылка, сапоги, платяная щетка и проч.

<ЯВЛЕНИЕ 1-е>.

Осип (сидит на барской постеле).

Чорт побери, есть так хочется... и в животе, право, как на волторнах4 играют. Вот, мать моя ты божья, не доедем да и только домой. Что ты прикажешь делать? Ведь уж и всего треть верстов осталось. Эх, деньги, деньги. Небось,5 теперь он и сам пляшет. Просвистал дорогою, и сидит,6 и хвост подвернул, и не горячится.7 А стало бы, и очень стало бы на прогоны. Так, вишь ты, нужно в каждом губернском городе показать себя. Комнату в трактире спросит самую лучшую. Да извозчика ему сейчас давай лихача кататься. Куда как нужно кататься. Давай сейчас с проезжающим знакомиться, а потом в картишки. Вот теперь и посвистывай.8 Эх, право, надоела такая жизнь. Чорт возьми! Иной раз хорошо наешься, а неделю9 голодаешь. Ей богу, на деревне лучше.10 Оно хоть нет публичности, да заботности меньше.

- 156 -

Возьмешь себе бабу, да и лежи весь век на полатях, да ешь пироги. Конечно, если сказать правду, против жизни в Петербурге ничего нет лучше. Деньги б только б были, а жизнь тонкая и политичная: пойдешь в комедь, о масленой на горы — довольства1 много, и собаки тебе танцуют; всё, что хочешь.2 Весь житель с уважением разговаривает. Пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: „Почтенный, сюда, сюда тебе?“ На перевозе в лодке с чиновником сядешь. В растеряции [компанство].3 В мелочную лавочку пойдешь — всякого компанства сыщешь. Туда зайдет и артельщик, и кавалер такой, что у него медалей4 и сосчитать не сосчитаешь, и золотой позумент на руке носит;5 и горничная девка, такая нарядная, что в нашем уезде и барышни так не ходят; и старуха чиновница зайдет туда. И ты невежливого слова никогда не услышишь, обращенье самое политичное;6 тебе всякой говорит „вы“. Наскучило итти куда — берешь извозчика и так сидишь себе на дрожках, как барин... А если не хочешь заплатить ему, то почти у каждого дома7 есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет. — Эх, канальство! Одно плохо, что иной раз случалось недели две не есть ничего, кроме хлеба. Ведь всё он-то сам виноват. Что с ним сделаешь? Батюшка пришлет денежки — чем бы их попридерживать, а он и вдруг и кутит так: ездит на извозчике. В театр ты ему доставай билет. А там через неделю, глядь, и посылает на толкучий продавать фрак или жилеты. Ей богу, правда. И сукно такое важное,8 аглицкое. Рублев полтораста ему один фрак станет, а на рынке и спустит рублей за двадцать; а о брюках и говорить нечего: нипочем идут. А почему? Потому что делом не занимается. Вместо того, чтобы в должность, а он

- 157 -

идет гулять по прешпекту,1 в картишки играет; извозчиков надувает. В магазей пойдет — а в магазее что́ пуговица, то и пять рублей. Эх, еслиб узнал это старый барин. Он не посмотрит на то, что ты чиновник. А просто подымет2 тебе рубашонку, да засыплет тебе таких березовых прутиков,3 что и думать позабудешь об своем чиновничестве. Коли служить, так служи, долг исполняй свой.4 Друзей не угощай. Да они-то, пожалуй, будут есть, да... А вот теперь и не дают есть. Трактирщик сказал, что ничего не дам, барин вот уж две недели не плотит. Ах, ты, боже ты мой! Хоть бы какие-нибудь щи.5 Так, кажись бы, теперь весь6 свет съел. Вот стучит уж: это он идет.

(С кровати встает.7)

<ЯВЛЕНИЕ 2-е.>

<Хлестаков.> (Входит, скидает картуз, испускает вздох усталости). Что здесь? Гм, гм. Ничего?

<Осип.> Ничего.

<Хлестаков.> (Подходит к кровати). А, верно, лежал на кровати? Вся искомкана.

<Осип.> Да на что ж бы мне лежать8 на вашей кровати? Не видал я разве кровати, что ли.

<Хлестаков.> Врешь, дурак, лежал, запачкана грязным.

<Осип.> Да я и не дотрагивался до вашей <кровати>. Что, разве9 у меня ног нет, что ли? Я и постою себе, что мне кровать.

<Хлестаков.> (Ходит по комнате.) Там табаку нет?

<Осип.> Да где ж табак? Вы еще четвертого дни последнее выкурили.

<Хлестаков.> (Сквозь зубы). Хм, хм.10 (Напевает.) Послушай, эй, Осип!

<Осип.> Чего извольте?

- 158 -

<Хлестаков.> Ты ступай туда.

<Осип.> Куда?

<Хлестаков.> Вниз, в буфет... и там скажи... чтобы мне дали... пообедать:1 там суп, соус... и еще что-нибудь. Поскорей.

<Осип.> Да нет, я и ходить не хочу.

<Хлестаков.> Как ты смеешь? Дурак ты!..

<Осип.> Да так; всё равно, хоть и пойду, то ничего из этого не будет:2 хозяин сказал, что больше не даст обедать.3

<Хлестаков.> Как он смеет, дурак?

<Осип.> Да так; говорил, что и к городничему пойдет, что вот третья неделя барин не плотит. „Вы де с барином“, говорит, „мошенники, и барин твой плут. Мы де“, говорит, „этаких широмыжников уже видали“.4

<Хлестаков.> Как он смеет так говорить? Ты скажи ему, что мне нужно обедать.

<Осип.> Говорит: „прие<дет> да так обживется и задолжает, что после и выгнать нельзя. Я“, говорит, „шутить не буду, а возьмет5 его городничий, широмыжника, в тюрьму“...

<Хлестаков.> Ну, ну, полно... Ступай, скажи, что я... мне нужно обедать.

<Осип.> Да я, лучше я самого хозяина...

<Хлестаков.> Да на что ж хозяина? Ты, поди, сам скажи, ну... э... что мне есть хочется... что я хочу обедать.

<Осип.> Да, право, сударь...

<Хлестаков.> Ну, ступай, позови хозяина. — (Осип уходит.)

<ЯВЛЕНИЕ 3-е.>

<Хлестаков.> Канальство! Ужасно есть <хочется>. Так немножко прошелся, думал, не пройдет ли аппетит — нет, чорт возьми, не проходит. Ах, если бы в Туле я не кутнул, стало бы доехать домой. Да пехотный капитан подсадил меня больше всего. Славно, бестия, штосы срезывает. Нужно

- 159 -

когда-нибудь поучиться. Я думаю только,1 не случится с ним встретиться больше. (Зевая.) Чорт возьми, как бы, в самом деле, уже скорее доехать домой. Надоело в дороге. Такой скверный городишка, ничего совершенно нет. Хоть бы кандиторские были, то можно бы еще2 перехватить того-сего и вытти, не плативши.3 Я заходил во все овошенные лавки и пробовал балыки и сыр. Балыки хороши, да проклятые сидельцы4 так мало дают на пробу... (Свистит.) Тошнит немного. А, вот идет кто-то.

<ЯВЛЕНИЕ 4-е.>

Хлестаков, Осип и трактирный слуга.

Слуга.5 Хозяин приказал спросить, что́ вам угодно.

<Хлестаков.> А, здравствуй, братец. Ну, что, какова погода на дворе?

<Слуга.> Погода хороша,6 только немного сыровато.

<Хлестаков.> Отчего ж это сыровато?

<Слуга.> Не могу знать, должно быть, нужно дождя ожидать.

<Хлестаков.> Ну, что, много у вас проезжающих?

<Слуга.> Да достаточно.

<Хлестаков.> Это хорошо. Послушай, любезный, там мне до сих пор обедать не приносят, так, пожалуста, поторопи,7 чтобы поскорее,8 потому что мне нужно после обеда кое-чем заняться.

[Слуга.] Нет-с; хозяин сказал, что он не будет больше ничего отпускать вам, и он сегодня идет сам жаловаться городничему.

[Хлестаков.] Вот вздор... Так, по крайней мере, он должен мне дать обедать... Мне ж нельзя умереть... Хм, хм. Ты сам посуди...

[Слуга.] Так-с. Да он сказал, что „пойди“, говорит, „скажи, что у меня“, говорит, „нет для него стола и что я пойду жаловаться“.9

- 160 -

[Хлестаков.] Ну, пусть 1 он <идет> жаловаться. Как же, мне ведь есть нужно...

[Слуга.] Так-с. Он говорит: „я ему обедать не дам, покаместь он не заплотит мне“. Такой, то есть, уж ответ его был.

[Хлестаков.] Да мне что делать? Ты, поди, скажи ему. (Слуга уходит.)

ЯВЛЕНИЕ 5-е.

[Хлестаков.] Чорт возьми! А скверно, если мне он совсем не даст ничего есть.2 Так хочется, как еще никогда не хотелось. Что тут делать? Разве продать шелковый жилет, который я сделал перед выездом? Фрака-то нового нельзя, потому что в чем же явлюсь в деревню? Ведь Руч работал, вот что важно. Чорт побери, и жилета жаль. Я нарочно выбрал самый блестящий и богатый, каких в провинции никогда не видали. Как же в самом деле, где-нибудь на бале случится,3 и вдруг этакой жилет... Нет, лучше потерплю, лучше поголодаю немножко. Если бы раза два его показать где-нибудь на бале, тогда бы я уж не постоял. А вот как, право, можно [блеснуть] в провинции. Там ведь ни у кого нет петербургского фрака; никто и толку не знает в нем, а фраки у них больше похожи на платки <?> или на халаты,4 нежели на фраки. Жаль, что Иохим5 не поверил кареты на прокат. А славно бы приехать в деревню в карете. Вдруг эдак подъезжаешь... всё это, и лакей сзади сидит — этого там нигде нет. Даже в городе, у губернатора. И вдруг этот лакей (вскакивает и бежит), говорит: „из Петербурга чиновник Хлестаков“; и тотчас подымается такая суматоха. Они еще и не видывали никогда, чтобы кто прежде объявлял о себе, а потом уже выходил из кареты и этак, канальство, входил по ступенькам. Ах, чертовские вы богачи проклятые! Эх, еслиб мне вашего хоть десятую долю. Я однако ж взял с собою

- 161 -

визитные карточки. Дал нарочно двадцать пять рублей,1 чтобы были хорошие. Там еще нигде нет визитных карточек. Я однако ж не писал: „губернский секретарь“. Это вздор — губернский секретарь. Я просто написал: „Служащий в министерстве финансов Александр Васильевич Хлестаков“.2 И эдак вдруг лакей подает: „Александр Васильевич Хлестаков“. Тьфу! (плюет) даже тошнит, так есть хочется. Эх, если бы карету, совсем бы не то было. А, право, хорошо и в деревне.3 Оно-то после, может быть, и прискучит в деревне.4 Всё уж нет образованности, ни кандиторских, ни театров; но на первых порах можно задать тону. (Насвистывает.)

<ЯВЛЕНИЕ 6-е.>

Те же и Осип (входит).

<Хлестаков.> А что?

<Осип.> Несет обед.

<Хлестаков.> Несет, ну, хорошо.

Слуга (с тарелками). Хозяин последний раз уж дает.

<Хлестаков.> Ну, давай сюда. Что это?

<Слуга.> Суп и жаркое.

<Хлестаков.> Как? только два блюда?

<Слуга.> Только-с.

<Хлестаков.> Как же можно этак? Как же он смеет?

<Слуга.> Нет, хозяин говорит, что еще много.

<Хлестаков.> А соуса ж почему нет?

<Слуга.> Соуса нет.

<Хлестаков.> Отчего ж нет? Экой вздор. Я видел сам, проходя мимо кухни, как готовилась рыба и котлеты.

<Слуга.> Это не для вас.

<Хлестаков.> Для кого ж?

<Слуга.> Это для тех, которые почище-с.5

<Хлестаков.> Что за вздор. Дурак какой ты!

Слуга. Да-с.

- 162 -

<Хлестаков.> Какое же имеют право? Отчего же я так же не могу? Разве не такие, как я?

Слуга. Не такие.

<Хлестаков.> Какие же?

<Слуга.> Они деньги плотят. Да-с.

<Хлестаков.> Я с тобою, дурак, не хочу рассуждать. (Наливает суп и ест.) Что это за суп? Ты просто воды налил в чашку. Никакого вкуса нет, только воняет.1 Я не хочу этого супа, ты мне дай другого.

Слуга. Мы примем-с; хозяин сказал, коли не хотите, то для него лучше.

<Хлестаков.> Оставь, дурак. (Ест.) Боже мой, какой <суп>. (Продолжает <есть>.) Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супа. Какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.) Ай, ай, какая курица! — Давай жаркое. Там супу немного осталось — Осип, возьми себе. (Режет жаркое.) Что это за жаркое? Это не жаркое.

<Слуга.> Да что ж, если не жаркое?

<Хлестаков.> Чорт его знает, что, — только не жаркое. Это топор, зажареный вместо говядины.

<Слуга.> Нет, жаркое-с.2

<Хлестаков.> (ест). Мошенники! Канальи! Чем они кормят! И зуба не останется,3 если съесть такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.) Совершенно, как кора деревянная — ничем и вытащить нельзя. И челюсти заболят после этих блюд, какие они, подлецы, дают. Мошенники! (Вытирает рот.) Больше ничего нет?

<Слуга.> Нет.

<Хлестаков.> Канальи! Подлецы!

(Слуга убирает и уносит вместе с Осипом.)

<ЯВЛЕНИЕ 7-е.>

<Хлестаков.> Право, так будто и не ел; только что разохотился. Если бы была мелочь, послать бы на рынок купить хотя булок.

- 163 -

Осип (возвращается). Там городничий приехал — осведомляется об вас и спрашивает.

<Хлестаков.> Городничий. Вот тебе на! Это скверно однако ж, если он в самом деле меня потащит в тюрьму. О, вздор. Как же он может меня потащить. Он, может быть, так только даст выговор. Впрочем, если благородным образом, это еще ничего: я, пожалуй, пойду, что ж делать?1 Но, чорт возьми, если он вздумает меня повесть так, чтоб завязать на руке веревочку, да на веревочке повесть. Нет, я ни за что не пойду. Что ж? Разве он смеет. Как он может? <Не> может. Нет, не поддаваться. Ей богу, не поддаваться.

<ЯВЛЕНИЕ 8-е.>

Входит Городничий боязливо и останавливается2 в дверях вместе с Добчинским.

<Городничий.> Вы извините меня, что я осмелился беспокоить. Моя обязанность,3 как градоначальника здешнего города, заботиться о том, <чтобы> проезжающим и всем благородным людям никаких притеснений.

<Хлестаков.> Да что ж делать? Я не виновен. Ну, будут деньги, я сейчас ему заплачу. У меня есть состояние. Мне пришлют из деревни. У меня доход большой, порядочный, хороший. Какое право? Зачем должен? Он меня, мерзавец, кормил так гадко. Говядину он мне подает такую, какую только можно собаке выбросить — протухлую и такую, как дерево. А суп только что название — суп. Я почти ни одной ложки не ел его супу, я должен был его выбросить. Да притом и обеды: он меня морил по целым дням. Чай он мне дает такой, который воняет рыбой, а не чаем. Да за что ж? Да я еще должен и отвечать...4 Я ему заплачу,5 об этом нечего беспокоиться...

<Городничий.> Право, я не виноват. Верите, что точно... Вы сами знаете, что должность моя мало относится к тому [чтобы гражданин] то есть, к частной <жизни> гражданина.6

- 164 -

Обязанность моя смотреть за порядком, чистотою города и заведений,1 полицией, заведениями разными в городе. — Право, я не знаю, откуда он берет такую говядину. На рынке всегда у меня хорошая... Я осмелюсь просить <вас> со мною ко мне. Тут, как вы видите, вам очень неприлично оставаться.

<Хлестаков.> Нет, я не хочу. Я знаю, что значит „к вам“: то есть, это — в тюрьму. Нет, я не хочу в тюрьму. Зачем же меня в тюрьму?.. Я... я... Ему... Я заплачу... Меня вы не имеете права... Я имею вид...2 Я вам и подорожную.... Я чиновник.3 Я губернский секретарь.4 Я еду в мою собственную деревню, в екатеринославскую губернию, чтобы видеться с отцом. Я служу по министерству финансов. Я... меня представят скоро к ордену... Ей богу, не поддаваться. Нужно взять эту бутылку и, если...5 Вы меня не смеете... Я буду жаловаться на вас министру.6

<Городничий> (в сторону). У, какой сердитый! Верно, пронюхал про мои грехи. Донесли проклятые купцы.

<Хлестаков.> Да как вы меня смеете? Я хоть вам и кажусь таким, однако ж меня сам министр знает. Мне к новому году выйдет прибавка жалованья... Да... А вы... Нет, я не пойду. Ей богу, не пойду! Вот вам перекрещусь! Хоть вы с своей всей командой.

Городничий (вытянувшись и дрожа всем телом). Помилуй<те>. Не погуб<ите>. Жена, дети маленькие. Не сделайте несчастным человека.

<Хлестаков.> Нет, я не хочу. Вот еще. Оттого, что у вас жена и дети, я должен итти в тюрьму. Нет... благодарю покорно. Я не хочу.

<Городничий.> Виноват, точно виноват. Приношу повинную голову: есть небольшие грехи, точно есть.7 По неопытности; ей богу, по неопытности. Недостаточность состояния. Казенного жалованья не хватает даже <на> чай и

- 165 -

сахар.1 Если ж и были какие взятки, то самая малость — к столу что-нибудь, да на пару платья...2 А что касается до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купеческим званием, которую я будто бы высек, то это клевета. Ей богу, клевета. — Она пьяница и неприличного поведения; ей <нельзя> верить и может всё всклепать. Обнесли меня. Ей богу, обнесли3 мои злодеи.4 Они не то, чтобы из ревности, но из злобы5 на жизнь мою покушались.6

Добчинский (тоже).7 Я ничего, ничего, совершенно ничего... Я Петр Иванович Добчинский.

<Хлестаков.> Ну, вот видите. Вы и сами говорите, что иногда позволяете себе взятки, хотя и не понимаю, с какой стати вы говорите мне о них, так же и о какой-то унтер-офицерской8 жене. Мне до них нет никакого дела. Отчего ж с меня требуете непременно денег? Я заплачу, заплачу... У меня теперь нет... Я потому и живу здесь, что у меня нет денег.9

<Городничий.> (в сторону). О, тонкая штука! Никак не хочет показать,10 зачем приехал. Помилуйте! Если вы нуждаетесь в деньгах или в чем другом, я готов служить сию минуту. Моя обязанность — помогать проезжающим, останавливающимся в подведомственном мне городе.

<Хлестаков.> А вот если деньги, то... я сейчас готов расплатиться. Сделайте одолжение, мне хоть рублей этак двести11 только расплатиться с трактирщиком, а там я вам, как только в деревню, сейчас и пришлю. У меня это вдруг.

<Городничий.> Помилуйте, я готов ждать, сколько угодно. Как можно, чтобы я стал назначать срок. Вот тут ровно 200 рублей, хотя и не трудитесь <считать>.

- 166 -

<Хлестаков.> А, хорошо. Покорнейше вас благодарю. (Берет ассигнации, и скомкавши, кладет <в карман>.)

<Городничий.> (В сторону.) Ну, слава богу, по крайней мере деньги взял. Теперь дело, может быть, на лад пойдет. Я таки ему, вместо двух сот, четыреста ввернул.

<Хлестаков.> Эй, Осип1 (<Осип> входит.) Позови сюда трактирного слугу. Ах, боже мой, что ж <вы> стоите? Сделайте милость, садитесь. Садитесь, прошу покорнейше (Садятся.)

Городнич<ий> (осматривая комнату). Кажется, помещение здесь у вас не слишком удобное?

<Хлестаков.> Да, очень скверная комната. Я никогда еще в жизни не жил в такой дурной комнате.2 Там, по дороге, где я проезжал, хорошо: живопись и люстры; здесь ничего нет.

<Городничий.> И темновата неск<олько>.

<Хлестаков.> Да, совсем темно, и хозяин завел такое скверное обыкновение — не отпускать совсем свечей мне. Так что-нибудь хочется иногда сделать: почитать или так иногда придет фантазия эдак сочинить что-нибудь, — совсем темно.

<Городничий.> Мне странно, как вы решаетесь остав<аться> в такой дурной квартире. Тем более, что здесь, о чем вы уже изволили объявить свое неудовольствие, очень дурно кормят. Вам бы прилично иметь лучшую квартиру.

<Хлестаков>. Да где ж она? Нет ее. Я сам чувствую это, да нет другой.

<Городничий.> Я3 бы осмелился.... Натурально, если бы я был так счастлив, чтобы мог просить вас к себе, хотя вы изволили отвергнуть в начале предложение мое.... У меня сегодня готовятся щи и русской сытный обед. Конечно, <не то> что в столице; но всё гораздо лучше, нежели в здешнем трактире.

<Хлестаков.> А извольте, с большою приятностью. Я очень рад. Я люблю с обществом вместе обедать. А здесь

- 167 -

чрезвычайно скучно: так сидишь один; право, совсем нечего делать.

<Городничий.> У меня комната чистая, и вам уж совершенно будет покойно.1

Хлестаков. Очень хорошо. Я очень люблю2 в хорошей комнате. Гораздо лучше, чем в дурной.

———

<ЯВЛЕНИЕ 9-е.>

Те же и трактирный слуга, с Осипом.

<Слуга.> Изволили спрашивать?

<Хлестаков>. Да, счет подай.

<Слуга.> Я-с уже вам другой-с счет подал.

<Хлестаков.> Я уж не помню.3

<Слуга.> Вы изволили в первый день спросить две бутылки шампанского, обед и ужин, а на другой день один обед только, на третий день только закусили семги, и потом пошли всё в долг брать.

<Хлестаков.> Ну, дак сколько ж тебе следует?

Городничий. Да вы не извольте беспокоиться. Он подождет. Пошол вон, тебе пришлют.

Хлестаков. В самом деле, и то правда. (Слуга уходит.)

———

<ЯВЛЕНИЕ 10-е.>

<Городничий.> А еще хотел предложить:4 не угодно ли будет вам5 осмотреть теперь некоторые заведения в нашем городе, как-то: богоугодные заведения.

<Хлестаков.> С большим удовольствием.

<Городничий.> Я хотел также, если будет ваше желанье, оттуда [поехать] в уездное училище, посмотреть порядок, в каком преподаются у нас науки.

- 168 -

<Хлестаков.> Извольте, извольте.

<Городничий.> Как, в своем экипаже намерены или со мною на дрожках?

<Хлестаков.> Да. Я лучше с вами на дрожках поеду.

<Городничий.> Ну, Петр Иванович, вам1 нет места.

<Добчинский.> Ничего, я так.

<Городничий.> Вы побегите наскоро ко мне и скажите жене или лучше я дам вам записочку. Осмелюсь ли я попросить позволения у вас написать в вашем присутствии одну только строчку к жене, чтобы она бы приготовилась к принятию почтенного <гостя>?

[Хлестаков.] О, помилуйте. Зачем беспокоиться? Впрочем извольте, напишите. Как вам угодно. Вот тут и чернила есть. Вот только бумаги, не знаю... Разве на этом счете?

[Городничий.] Ничего, ничего. Я здесь напишу. (Пишет и отдает. Добчинский подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший2 Бобчинский летит вместе с нею на сцену.3 Все издают восклицанье: „Ух!“ Бобчинский подымается.)

Хлестаков. Что, не зашибли ли вы чего-нибудь?

<Бобчинский> (держась за нос4). Ничего, ничего, вашество. Только нос немного. Я забегу к Христиану Ивановичу, он даст мне пластырю, и всё пройдет. (Городничий делает ему урывкою5 укорительный знак.)

<Городничий.> (к Хлестакову). Прошу покорнейше, пожалуйте.6 А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. Любезнейший, ты переноси всё ко мне,7 к городничему: тебе всякой покажет. Прошу покорнейше. (Пропускает вперед и делает вновь укорительную мину Бобчинскому, идет; за ним Добчинский и Бобчинский. Занавес опускается.)

———

- 169 -

ДЕЙСТВИЕ III.

Комната у городничего.

———

<ЯВЛЕНИЕ 1-е.>

Анна Андреевна и Марья Антоновна (стоят у окна в тех же самых положениях).

<Анна1 Андреевна.> Я говорила ей, я повторяла ей: „Машинька, скорей!“ — Нет. „Маминька, маминька, позвольте2 то да то“. Вот тебе. Вот уж целый час дожидаем.

<Марья Антоновна.> Да, право, маминька. Вот через, минуточки две всё узнаем. Авдотья уж скоро должна притти.3

<Анна Андреевна.> Узнаем,4 как вся дворня узнает. Эта дура, ей уж сорок, а она еще бежит этак вывертывается, финтит: воображает, что кто-нибудь на нее из-за ворот смотрит. Негодная вертопрашка! Я ее сошлю в деревню.

<Марья Антоновна.> Маминька, маминька, идет кто-то вон в конце улицы.

<Анна Андреевна.> Где идет? У тебя вечно фантазии какие-нибудь... Ну да, идет. Кто ж это идет? Небольшого росту. Кто ж это такой? Во фраке. Кто ж это? А? Это однако ж досадно. Кто ж бы такой был? Размахивает руками...

<Марья Антоновна.> Это Добчинский, маминька.

<Анна Андреевна.> Какое Добчинский. Тебе всегда вдруг вообразится эдакое. Совсем не Добчинский. (Машет платком.)5

<Марья Антоновна.> Право, маминька, Добчинский.

<Анна Андреевна.> Ну, вот так, чтобы только поспорить. Говорят тебе: не Добчинский.

<Марья Антоновна.> А что, что, маминька? Видите, что Добчинский.

<Анна Андреевна.> Ну да, Добчинский — теперь я вижу: из чего ж ты споришь? (Кричит в окно.) Скорее, скорее.

- 170 -

Голос издали. А?

<Анна Андреевна.> Я говорю: скорее, скорее. Вы тихо идете.

<Голос Добчинского.> Нет, я не тихо иду.

<Анна Андреевна.> Ну что? Где он? Приехал? А? Что ж там? Что там такое? Да говорите оттудова. Что, строгой? А? А муж? Муж? Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет.

———

<ЯВЛЕНИЕ 2-е.>

Те же и Добчинский.

<Анна Андреевна.> Ну, скажите, пожалуста, ну, не совестно вам? Я на вас одних полагалась. Все вдруг выбежали, и вы туда ж за ними. И я вот ни от кого толку никакого не доберусь. Не стыдно ли вам? Я у вас крестила вашего Ваничку, а вы вот как со мною поступили.1

Добчинский. Ух! Позвольте, кумушка, так бежал2 за свидетельствовать3 почтение, как будто бы собаки гнались за мною. Здравствуйте, Марья Антоновна.

<Анна Андреевна.> Ну что? Ну, рассказывайте: как?4

<Добчинский.> Вот Антон Антонович прислал записочку.

<Анна Андреевна.> Ну, да он кто? какой? Генерал?5

<Добчинский.> Нет-с, не генерал, а не уступит генералу: такое образование и важные поступки.

<Анна Андреевна.> Ну, расскажите ж: что? как?

<Добчинский.> Да, слава богу, всё благополучно. Сначала, знаете, он принял было Антона Антоновича немного сурово, сердился и говорил, что и в гостиннице всё не хорошо, и к нему не поедет, что он не хочет за него в тюрьме сидеть;6 а потом как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли,7

- 171 -

и, слава богу, всё пошло... Они теперь поехали осматривать богоугодное, заведение.1 А то, признаюсь, уже Антон Антонович думали, не было ли тайного доноса. Я сам тоже перетрухнул.

<Анна Андреевна.> А вам же отчего? Вы не служите.

<Добчинский.> Да так, знаете: когда вельможа говорит, то чувствуешь страх.

<Анна Андреевна.> Ну, что ж? Это всё вздор.2 Расскажите, каков он собою? Что, стар или молод?3

<Добчинский.> Молодой, молодой человек, лет 27-ми, а совсем так говорит, как старик. „Извольте“, говорит, „я поеду и туда, и туда“. Так это всё славно.4 „Я“, говорит,5 „и пописать, и почитать люблю, [да] то мешает, что в комнате“, говорит, „очень темно“.

<Анна Андреевна.> Ну, что? Как он: брюнет или блондин?

<Добчинский.> Нет — — —6 и глаза такие быстрые, как зверки, так в смущение даже приводит.

<Анна Андреевна.> Что он пишет мне в записке? „Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было сначала весьма печальное, но уповая7 на милосердие божие, кажется, всё будет к хорошему концу.8 Душенька, поскорее приготовить комнату для важного гостя; к обеду кое-что прибавить.... За два соленые огурца особенно9 и полпорции икры — рубль двадц....“ Я ничего не понимаю: какой же это? к чему это икра?

<Добчинский.> А это Антон Антонович10 писали на черновой бумаге: там какой-то счет был.

<Анна Андреевна.> А! Так вот что нужно читать. „Приготовить комнату, — ту, что желтыми бумажками обита. К обеду прибавлять ничего не трудись, потому что закусим

- 172 -

в богоугодном заведении у Ар. Филиповича. А вин вели побольше. Скажи купцу Афендулину, чтобы прислал лучших, а не то я перетрушу весь его погреб. Целуя, душенька, твою ручку, остаюсь твой Антон Сквозник-Прочуханский“. Ах, боже мой, это однако ж нужно поскорее. Эй, кто там? Мишка.

Петр Иванович (бежит и кричит в двери). Мишка, Мишка! (Мишка входит.)

<Анна Андреевна.> Послушай: беги к купцу Афендулину... или нет, постой, я лучше дам тебе записку. (Садится, пишет записку и говорит:) Эту записку ты отдашь кучеру Сидору,1 чтобы он пошел с ней <к> купцу Авендулину и привез оттуда вина. Пусть возьмет для это<го> с собою коробку у Авдотьи. На! А ты сейчас прибери хорошенько комнату для гостя: там поставить всё, что следует — рукомойник и прочее.

<Добчинский.> Ну, Анна Андреевна, я побегу теперь поскорее посмотреть, как там он обозревает.

<Анна Андреевна.> Ступайте, ступайте! Я не держу вас.

———

<ЯВЛЕНИЕ 3-е.>

Анна Андреевна и Марья Антоновна

<Анна Андреевна.> Ну, Машинька, нам нужно подумать теперь о том, как бы нам одеться этак, знаешь, со вкусом, — с тонким вкусом, потому что гость — столичный житель. Но еще не столько костюм, как нужны самые манеры, приемы. Это важная вещь, душинька, приемы. Я не знаю, а лучше, не помню: умеешь ли ты делать глазки?

<Марья Антоновна.> Как глазки, маминька? Это так, как вы делаете, когда бывают у нас молодые офицеры?

<Анна Андреевна.> Да, но... тебе еще, я думаю, трудно уметь это хорошо делать; тебе еще многому нужно учиться в свете. — Однако ж как ты находишь:2 не правда ли у меня это <выходит?>

- 173 -

<Марья Антоновна.> Ну, маминька... мне кажется, как у вас, это выходит уже несколько приторно.

<Анна Андреевна.> Это ты говоришь, потому что не имеешь никакого понятия. А всякой человек со вкусом, он бывает очарован.1 Когда жила еще у нас в городе полковница, она мне несколько раз говорила: „Сделайте милость, Анна Андреевна, откройте мне эту тайну: отчего ваши глаза просто говорят?“2 И все было в один голос: „Ну, Анна Андреевна,3 с вами довольно побыть минуту, чтобы от вашей любезности 4 позабыть все свои обстоятельства“. А стоявший в то время штабс-ротмистр Ставрокопытов хотел даже застрелиться; да, говорят, как-то в рассеянности позабыл зарядить пистолет и оттого только остался жив, а то бы непременно его бы давно не было на свете.

<Марья Антоновна.> Я не знаю, маминька... мне однако ж кажется, что у вас нижняя часть лица гораздо лучше нежели глаза.

<Анна Андреевна.> Совсем нет.5 Вот этого уж никогда нельзя сказать. Что вздор, — вздор.

<Марья Антоновна.> Нет, право, маминька. Как вы этак говорите или сядете в профиль, у вас этак губы и всё.

<Анна Андреевна.> Вот именно говорит для того, чтобы поспорить. Всё из зависти: что у матери ее хорошие глаза, так ей уже и завидно, уж она и это хотела бы отнять.6 Вот отец твой, а мой муж, он, в этом смысле, брусила и глуп....7 Впрочем, я говорю это не для того, чтобы и ты так его называла: ты должна его уважать, потому что он отец твой, хотя он и похож несколько на дюжего печника. У него же впрочем такая натура, что он не может много чувствовать. Но8 <я> тебе говорю, что просто весь мир, не то чтобы шутя говорил, что просто весь мир говорил в одно

- 174 -

слово, что глаз таких,1 где бы больше было огня, чувства и жизни... о, нет, нет! Да никто, да куда, как можно.2 Ты говоришь:3 „глазки“. Оно кажется легко. Меня учила двоюродная сестра моя. Я вот тебе говорю, что я больше двух месяцев не отходила от зеркала, пока выучилась.4 Я его, натурально, не любила, да к тому же еще не была за ним. Тогда был порутчик у нас. Я не помню полка.5 Белый, белый, румяненький, как вот я не знаю что.6 Глаза темные.7 Всё, было, сидит и усики покручивает. Воротнички рубашки его — это батист такой, какого никогда еще наши купцы не подносили нам. Батюшка был строг ужасно. Он находил военных пряничными человечками. Он ему отказал совсем, и ворота наши всегда запирались. Я хожу раз в саду, глядь, а за решеткой стоит порутчик. Говорит: „Если деньщик что принесет к вашему батюшке, скажите, чтобы подхватили и отнесли на вашу половину“. Как в вечеру, точно, приносит деньщик преогромный куль с перепелками от полковника в подарок, а полковник хотел занять тогда у батюшки деньги. Батюшка уже тогда лег в постелю и велел куль тотчас отнести на кухню; девушки мои подхватили. Как только открыли: вверху были перепелки, а внизу порутчик... Ты однако ж этого никак не бери себе в пример. Боже тебя сохрани. И никакого куля ни с перепелками, ни без перепелок не бери. Мне — совсем другое дело;8 мне можно, а тебе — боже сохрани. Я бы тебе этого вовсе не рассказывала, но именно, для того только, чтобы показать, что мне говорил порутчик. На мне тогда была тюлевая пелеринка — вышиты виноградные листья с колосками. Это просто было прелесть. И платье было палевое, тонкая талийка9 — и это всё при свете, это было очаровательно.10 Слушай же, что

- 175 -

сказал порутчик: „Клянусь вам, Анна Андреевна, что не только не видал, не начит<ывал> даже таких глаз. Я не знаю, что со мною делается, когда я гляжу на вас. Я чувствую, что в меня другая жизнь1 вливается“. И я уж не помню, как там он далее, но так хорошо изъяснился. „Биение жизни, что я говорю: биение жизни, вся душа моя такою“, говорит, „исполнена нежнейшею любовию и такое“, говорит, „чувствует блаженство...“

<Марья Антоновна.> Ах, маминька. Ведь это совершенно другое дело. Ведь вам тогда было, может быть, только восемнадцать лет, не больше...

<Анна Андреевна.> Так что? Ах, боже мой! Что ж я теперь? Мне только еще 32 года. Так вот [право, ей досадно], что мать ее еще молода. Она бы хотела, чтобы она скорее была старухою.2 Но за тобою я совершенно заговорилась и позабыла, что пора давно одеваться. Такая, право,3 несносная. О чем бы с нею ни говорила, вечно4 дело окончится спором, и это всегда. (Идет5).

Марья Антоновна. Право, маминька, я никогда не спорю. Это вам так кажется.6

<Анна Андреевна.> Покорнейше благодарю. Это тебе так кажется. (По уходе их отворяется дверь, и Мишка7 выбрасывает оттуда пыль.)

———

ЯВЛ<ЕНИЕ> 4-е.

Мишка и Осип с чемоданом на плечах.8

Осип. Куда тут?

Мишка. Сюда, дядюшка, сюда.

Осип. Постой, прежде дай отдохнуть. Ах, ты горемышное житье. На пустое брюхо всякая ноша кажется тяжела.

<Мишка.> Что, дядюшка, скажите пожалуста: скоро будет9 генерал?

- 176 -

<Осип.> Какой генерал?

<Мишка.> Да барин ваш.

<Осип.> Барин? Да какой он генерал?

<Мишка.> А разве не генерал?

<Осип.> Генерал, да только с другой стороны.

<Мишка.> Что же <это>, больше или меньше настоящего генерала?

<Осип.> Больше.

<Мишка.> Вишь ты, как! То-то у нас сумятицу подняли.

<Осип.> Послушай, малой. Ты, я вижу, проворный парень.1 Приготовь-ка2 там чего-нибудь поесть.

<Мишка.> Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово; простого блюда вы не будете кушать. Вот, как барин ваш сядет за стол, так того же кушанья и вам отпустят.

<Осип.> Ну, а простого-то что ж есть у вас?

<Мишка.> Щи, каша да пироги.

<Осип.> Давай их щи, кашу и пироги. Ничего, всё будем есть. Ну, понесем чемодан. Что там выход другой есть?

<Мишка.> Есть.

<Осип.> Ну, пойдем. (Несут чемодан в боковую комнату.)

———

ЯВЛЕНИЕ 5-е.

Квартальные отворяют обе половинки дверей. Входят: Хлестаков, за ним Городничий, за ним Попечитель богоугодного заведения, Христиан Иванович, Добчинский и Бобчинский,3 с красным носом и пластырем. Городничий указывает на полу бумажку, квартал<ьный> бежит.

Хлестаков. Очень, очень хорошо, господа. Покорнейше благодарю вас за то, что вы мне показали разные заведения ваши. Я люблю это. Я сам большой охотник до просвещения и порядка: только4 что иногда нет времени, а то я всегда занимаюсь, как приятным занятием. Мне тоже по дороге этак встретилось когда что обсмотреть, я всегда этак,5 с своей стороны, готов6 [поощрить] эдак советом своим. И завтрак

- 177 -

тоже очень недурен был. Что это,1 каждый день бывает в богоугодных заведениях такой завтрак?

<Городничий.> Нет, это собственно для такого приятного2 гостя. Наша обязанность и долг споспешествовать всеми мерами правительству и более всего заслужить лестного внимания такого почтенного гостя.3

Хлестаков. Я доволен. Я с своей стороны очень доволен. Скажите, пожалуста, и много бывает у вас больных в год?

<Попечитель богоугодного заведения.> Тридцать три4 человека.

<Хлестаков.> Это каждый год?

Попечитель. Акурат каждый год.

<Хлестаков.> И сколько из них выздоравливает?

<Попечитель.> Все, все до одного; и не столько медикаментами, сколько чистотою и порядком содержания.

Христиан Иванович. И что чистота? Лекарствами5 много мужики здоров.6

<Попечитель.> Да и лекарствами.

Городничий. Конечно, верховный надзор над всем этим лежит на градоначальнике, и я могу сказать, — не то, чтобы хвастаться своими трудами, — но если б вы изволили за 10 лет быть назад, ничего бы узнать не могли. Оно, хотя, может быть с виду кажется должность немногосложная, но в самом деле премноготрудная. Так каждый день перед тем, как ложиться спать, всё думаешь, как бы всё это лучше сделать, так чтобы правительство увидело наконец ту ревность. Ну, наградит меня или нет — это, разумеется, в его воле. Думаю, что́ мне?7 Мне стараться о себе нечего, пусть же я ассигную жизнь свою на службу, чтобы малая <?> капля крови моей не осталась втуне.8

<Хлестаков.> Хорошо, хорошо.9 Я, знаете, люблю этак

- 178 -

иногда заумствоваться сам. Иной раз, право, такими Цицеронами всё говоришь.

<Попечитель богоугодного заведения.> Эк ты, как говорит. Вот и получит, если не Станислава, то Анну.1

Полицмейстер.* Эге, ге. Знаем, голубчик, куда это перо летит. Да, иногда — невинное препровождение времени, конечно, почему ж не заняться? Но, признаюсь, я никогда не брал в руки карту.

Начальник училищ.2 А у меня, подлец, вчера сто рублей выиграл.

<Городничий.> Боже ты мой, думаю я сам себе, такое драгоценное время, которого человеку так немного, и так тратить. Лучше ж я употреблю это время на пользу государственную.3

Бобчинский. (Добчинскому). Справедливо, всё справедливо говорит — столичное воспитание. И философским наукам обучался.4

^———

ЯВЛЕНИЕ 6-е.

Марья Антоновна, Анна Андреевна, те же.

Городничий. Имею честь рекомендовать вам: это жена моя, а это дочь.

Хлестаков (подходит, раскланиваясь). Мне очень приятно, сударыня, встретить в вас, можно сказать, этакой цветок среди пустыни и дурной дороги.

<Анна Андреевна.> Мы с своей стороны5 должны почитать за несравненно большую приятность. Вам после столицы должно быть очень скучно.6

<Хлестаков.> Да, признаюсь, как выехал, я заметил ощутительную перемену. Даже вам, может, несколько странно,7 —

- 179 -

в воздухе этак в городах...1 Всё как-то говорит: „Да это не то“. Например, общества какого-нибудь, бала великолепного, где была бы музыка, на дороге уж вы не сыщете.2 Ну, конечно, рассеяние,3 развлечение. Зрение, можно сказать, очаровано: с одной стороны этак вдруг являются горы, какое-нибудь этак приятное местоположение, проезжающие в колясках и каретах; этак что-нибудь вас вдруг займет: проезжающие экипажи... игра природы... всё видишь — а недоволен.4

<Анна Андреевна.> Как приятно путешествовать.5 Прошу покорнейше садиться.

<Хлестаков.> Да, я очень люблю. Я никогда почти не могу сидеть: у меня уж такой характер, что на одном месте трудно побыть. Вот <1 нрзб.> ну как, например; принят во всех высших обществах; ну, на службе тоже множество имею выгод. Это правда, что на мне небольшой чин. Уж никак не больше коллежского ассессора, кажется, даже немножко6 меньше. Впрочем это всё равно, потому что только что не утвержден. Министр меня очень любит... Я у него почти домашний человек; очень часто этак случается: ударит по плечу и говорит: „Здравствуй, братец; приходи ко мне обедать“. И так даже странно иногда: в передней стоят начальники отделения и даже директор, и все дожидаются иногда до самого вечера, а как только лакей скажет: „Иван Григорьевич“, и тотчас старик подбирает шлафор: „А, проси, проси“. И в департаменте я так как бы начальник отделения: мне этак и кресло стоит в стороне, хотя я делаю только, что̀ и обыкновенно столоначальники. И так, знаете, меня досадуют писцы: иной раз бог знает как напишут бумагу.7 Я уже несколько раз бывало говорю: „Право, господа, как хотите,8 я буду на вас жаловаться министру“. Да думаю себе: зачем делать людей несчастными. Так всё и остается. (Обращаясь к городничему.)

- 180 -

Что вы, господа, стоите? Пожалуста1 садитесь. Я не люблю церемоний.

Все (в один голос). Ничего, мы постоим.

<Хлестаков.> Без чинов, без чинов. Я прошу вас садитесь.

<Анна Андреевна.> Как должно быть весело в столице.2

<Хлестаков.> Да; мне так уж, знаете, весело-то, конечно, весело. Я живу очень хорошо. У меня квартира на Фонтанке, две тысячи плачу. Я держу две лошади и карету. Да, очень весело. В театре я каждый день, знаете, так, как свой. Иногда случается, что занавес этак не поднимается и директор говорит: что это значит? Ну, тут ему сейчас скажут: Ивана Григорьевича нет, и он только говорит: а! То есть это не то, чтобы всегда, а в иные даже случаи.3 Я сам тоже пишу водевили, право.4 И с Булгариным знаком; обедаю с ним вместе. Меня все уже знают, и так, если еду куда-нибудь, то говорят: „Вон карета Ивана Григорьевича поехала“. Я хоть говорил,5 что [держу] две лошади, но у меня своих их есть еще шесть.6 Меня раз даже, когда я шел пешком, приняли за Дибича7 Забалканского, право. И все солдаты выскочили из обвахты и сделали честь.8 После уж офицер говорит мне, очень хорошо знакомый: „Ну, братец, мы тебя приняли совсем за Дибича“.9

<Анна Андреевна.> Скажите, так вы пишете? Как это должно быть приятно сочинителю. Ваши <сочинения> верно и в журналах помещаются?

<Хлестаков.> В журналах очень много.10 Я занимаюсь

- 181 -

лит<ературой>, и так странно иногда: вдруг напишешь и прозу, и стихи. Я участвую в „Телеграфе московском“, в „Библиотеке для чтения“ участвую. Да если сказать по правде, то я по большей части и издаю их, хотя и стоит в заглавии другое имя. Мне Смирдин платит 25 тысяч. Вот тоже карьер составил человек: у него 6 домов на одном Невском проспекте. Мне даже не хотелось заняться этим, да Смирдин пристал. „Ну“, говорит, „жена, дети маленькие“. Одним словом пристал так, как с ножом к горлу и просил убедительнейшим образом, чтоб я [ему] написал Брамбеуса. Ну, я взялся написать Брамбеуса и всего три дня, никак не больше, посидел.

<Анна Андреевна.> Скажите, так это ваше.

<Хлестаков.> Да, Брамбеус; у меня есть под своим, но больше я под именем Брамбеуса; Марлинского также; Свадьба Фигаро, Фенелла, Роберт — это я всё написал и всё так, больше по случаю. Театральная дирекция говорит: „Пожалуста, братец, напиши что-нибудь“. Думаю себе: „Пожалуй, изволь, братец“. Взял перо, и тут же в канцелярии.1

А<нна Андреевна>. Так, верно, это и Юрий Милославский ваше сочинение?

<Хлестаков.> Да, это мое.

<Анна Андреевна.> Я сейчас узнала.

<Марья Антоновна.> Ах, маминька, там написано: это Загоскина сочинение.

<Анна Андреевна.> Вот еще, будет спорить и здесь.

<Хлестаков.> Да, это правда. Это точно Загоскина. А есть еще другой Юрий Милославский. Так тот уж мой...

<Анна Андреевна.> Это, верно, я ваш читала. Как хорошо написано.2

<Хлестаков.> Я за словесность получаю 40 тысяч в год. У меня у самого 4 дома в Петербурге (кладет одну ногу на стул) и квартира у меня в собственном доме, — такая, что за 10 <тысяч> нельзя иметь. И перед лестницею3 я нарочно

- 182 -

заказал себе зеркальны<е> двери.1 Три тысячи стали. Нельзя, знаете: ну, ездишь к другим, нужно и самому тоже принять и дать тоже бал.

<Анна Андреевна.> Я думаю, с каким вкусом и великолепием <даются> там балы.

<Хлестаков.> Да, хорошие балы бывают.2 Я всегда бываю у графа у Кочубея. Там уж у нас так и составился вист: три министра и я. И как только этак иногда как-нибудь замешкаешь, то уж министры и говорят: „Да где ж Иван Григорьевич? Послать за Иван Григорьевичем“.3 И как начнем играть, то иногда два дни играют, и так уморишься, так уморишься, что как взбежишь наконец к себе по лестнице на второй этаж, то просто сбросишь шинель свою кухарке и скажешь только: „На, матушка“. А пот так в три ручья и льется. И на другой день так уж в должность совсем не хочется итти. „Осип“, я говорю, „и не буди: ей богу, не пойду“. Впрочем у меня должность на доме, и ко мне приходят чиновники.4 И как проснешься, так графы и князья так и лезут в переднюю, — уж и несносно становится. „Что“, говорят, „Иван Григорьевич встал? встал?“ Да подите себе, думаю (кладет другую ногу на стул5): мне совсем не до вас. — Ну, нечего делать однако ж, выйдешь — и как же6 не вытти? Иной раз министр даже приедет, — конечно, не всегда..., а иногда7 заедет. То<го> другого гибель уж такая, что и не считаю (городничий и прочие поднимаются со страхом на ноги), всем нужда ко мне. Я ведь самое прибыточное <место> имею, и хоть я не имею генеральского <чина>, но мне однако ж так, как и генералам, пишут: „ваше превосходительство“. Да, я вас уверяю. И к звезде хотели меня представить... Да так как-то

- 183 -

не хотелось хлопотать.1 Думаю себе: что звезда — суета, больше ничего... Право... Я управлял2 даже минист<ерством>, когда эдак министр куда-то уезжал на время; и меня очень боялись3 и так являлись, как будто к самому министру. (Городничий и весь уезд трясется.) Да и во дворец я ездил, и все в мундирах, а после того я сам сделался...4

Городничий (дрожа, не может выговорить слова). А ва... ва... ва... ва... ва...

<Хлестаков.> Что такое? Вы что-то говорите?

<Городничий.> А ва... ва... ва... ва... ва...

<Хлестаков.> Не разберу ничего.

<Городничий.> А ва... ество. Если уг... угодно... отдохнуть... вот и комната... и всё, что нужно...

<Хлестаков.> Ах, хорошо, хорошо. Мне, точно, что-то немного зевается.(Встает.) Завтрак у вас был5 хорош, очень хорош. (Уходит в боковую комнату.)

———

<ЯВЛЕНИЕ 7-е.>

Бобчинский (Добнинскому6). А что, Петр Иванович? Мне так, я вам скажу, даже страшно сделалось. Ей богу. Еще никогда не был я в присутствии такой персоны. А что, как вы думаете, он генерал? А я думаю сам, что он больше, чем всякой генерал. Хоть и не толстый собою сам, как бывают генералы, а однако ж их всех загоняет. Это такой, что еще никогда не бывало: и во дворец, и все такие министерские штуки отправляет. —

<Добчинский.> Я и сам так думаю, Петр Иванович.7

<Бобчинский.> Пойдем, Петр Иванович, расскажем8 Евплу Евпловичу и Растаковскому. Они еще ничего об этом не знают.

<Добчинский.> Прощайте, кумушка.

<Анна Андреевна.> Прощайте.

- 184 -

<Бобчинский.> Прощайте, Анна Андреевна.

<Анна Андреевна.> Прощайте.

———

<ЯВЛЕНИЕ 8-е.>

<Анна Андреевна.> [Какой] А он меня понравил и, я заметила, всё на меня поглядывал.

<Марья Антоновна.> [Ах] маминька. Ну, вот видите ли, какие вы. Он больше на меня глядел.

<Анна Андреевна.> Полно вздор толковать. Какая в самом деле странная. Конечно, ему неловко же делать замужней женщине глазки, особливо,1 когда2 и муж тут стоит.

<Марья Антоновна.> Нет, маминька.

<Анна Андреевна.> Пожалуста, не толкуй этакой вздор. Где ему смотреть на тебя? И с какой стати смотреть на тебя.

<Марья Антоновна.> [Вот как] Право, маминька, всё смотрел и как начал говорить о литературе, то взглянул на меня; и потом, когда рассказывал,3 как он играл в вист с министром, и тогда посмотрел на меня.

<Анна Андреевна.> Ну, может быть, один какой-нибудь раз, да и то так уже, верно, лишь бы... „А“, говорит себе: „дай уж посмотрю4 на нее“.

<Марья Антоновна.> Ей богу, маминька, на вас меньше глядел, чем на меня. Вы, может быть, не видели и оттого вам так кажется.

<Анна Андреевна.> Сама ты „кажется“. Вдруг начнет этак рассказывать...5 Ты, просто, дура и больше ничего. Во-первых, тебе не следует эдак мне говорить: ты можешь это сказать своей Парашке...6 Конечно, может быть... раз 7 как-нибудь взглянул; нельзя ж ему делать мне прямо глазки: он знает, что я женщина замужняя. Да притом и дурак муж мой тут же стоит...8

———

- 185 -

<ЯВЛЕНИЕ 9-е.>

Городничий (выходит). Тс... тс...

<Анна Андреевна.> Что?

<Городничий.> Прилег отдохнуть. Боже вас сохрани тут как-нибудь шуметь.

<Анна Андреевна.> Послушай, да зачем пригласил его в свою комнату? Ведь нужно ж обедать сейчас: обед готов...

Городничий (расставляя руки и раздумывая). Обедать?

<Анна Андреевна.> Да, как же, зачем же ты его пригласил спать?

<Городничий.> Ну, матушка, признаюсь, я и сам не знаю, отчего я пригласил его спать. Так совсем ошеломило, страх такой напал: еще такого никогда не было ревизора.1 (Размышляет.) И с министрами играет, и во дворец ездит. Так вот, право, чем больше думаешь...не знаешь, что и делается в голове.2 Так, как будто стоишь на какой-нибудь колокольне или тебя хотят повесить.2 Так, как будто стоишь на какой-нибудь колокольне или тебя хотят повесить.4 А о чинах его...

<Городничий.> Ну, уж вы женщины. Уж кончено дело. Уж вы узнаете человека. Вдруг брякнут ни с сего, ни с другого словцо. Вас высекут только, а мужа и поминай как звали.5 Да. Ты, душа моя, обращалась с ним так же свободно, как будто с каким-нибудь Добчинским.

<Анна Андреевна.> Об этом-то я уже не советую вам беспокоиться... Мы знаем кое-что такое. (Поглядывает на дочь.) Не правда ли, Машинька? Пойдем, душинька, я тебе еще что-то скажу,6 что́ я заметила у гостя такое,7 что нам только вдвоем можно сказать.

———

- 186 -

<ЯВЛЕНИЕ 10-е.>

Городничий. О, уж там наговорят.1 Только, я думаю, пойди да послушай, и уши потом заткнешь. До сих пор не могу очнуться от страху. Эй, кто там. (В дверь) Миша. Позови квартального Свистунова и Держиморду; они, я думаю, теперь у крыльца стоят. Плохо, что теперь всё завелся на свете такой тоненькой и невысокой народ2 — вначале никак не узнаешь, что он важная особа, благородный человек. Вначале однако ж он долго скрывался и так, будто ничего... А, вот слуга. Нужно к нему подъехать.

———

ЯВЛЕНИЕ 11-е.

Городничий и Осип.

Городничий — —

<Осип.> Нет еще, только потягивается; скоро заснет.

<Городничий.> Послушай, любезнейший: ну что, там тебя накормили?

<Осип.> Покорнейше благодарю, хорошо накормили.

Городничий. Ну, что, брат, ведь всё, я думаю, в дороге не то, что... Что там как у вас, в Петербурге? Я думаю, там всего, чего просишь — работы гибель? Ведь к твоему барину, я думаю, столько там наедет генералов?

<Осип.> Да, всего бывает:3 и генералы, и полковники приезжают, и графы, и протопопы — все бывают.

<Городничий.> Так много? Вишь ты, какие дела!4 Ну и что ж это? На барине твоем какой чин?

<Осип.> Да чин не небольшой: что-то так не меньше полковника, коли еще не больше...

<Городничий.> А что, как он там? строг? любит эдак распекать 5 или нет?

<Осип.> Да, порядок любит; уж всё чтоб было ему в исправности.

<Городничий.> В исправности? А мне очень нравится

- 187 -

твое лицо, любезнейший. Должен быть хороший человек. Ну, что? как? Имеешь ты хозяйку?

<Осип.> Нет, ваше <благородие>, еще не женат.

<Городничий.> Право, мне ты очень нравишься... Послушай,1 люб<езный>. Знаешь, в дороге всё-таки не мешает выпить лишний стаканчик,2 так вот пара целковиков на чай.

Осип (принимает деньги). А покорнейше благодарю, сударь. Дай бог вам всякого здоровья. Бедный человек... помогли ему.

<Городничий.> Да, ну скажи: как? что больше любит твой барин?..

<Осип.> Да он-то любит, пожалуй, много; по рассмотрению, как что ему придется. Больше-то всего любит, чтобы его приняли хорошо, угощение чтобы было удовлетворительное...

<Городничий.> Удовлетворительное...3

<Осип.> Вот уж на что я, крепостной человек, а и то смотрит, чтобы и мне было всё хорошо. — Ей богу. Вот, бывало, заедем куда-нибудь: „Что, Осип, хорошо тебя угостили?“ — „Плохо, ваше высокоблагородие“. — „Эх, погоди же“, говорит: „это нехороший человек; ты“, говорит, „напомни, как приедем...“ (Махнув рукою) А, думаю себе, что ж? я человек простой.

<Городничий.> Да. Гм.4 Вот там я дал тебе на чай, так вот уж, одно к одному, на баранки целковенькой.

Осип. Да за что жалуете, ваше благородие? (Прячет деньги.) Так уж разве за ваше здоровье выпить. (Входят квартальные.)

<Городничий.> Хорошо, хорошо. Так, что нужно для барина, ты всё на доме требуй. Ну, не держу5 тебя: приготовляй там, что следует, для барина. (Осип уходит.)

———

<ЯВЛЕНИЕ 12-е.>

<Городничий квартальным.> Послушайте. Вы — стоять <на> крыльце и не впускать ни одного просителя.6 Боже вас

- 188 -

сохрани. Как только увидите, что у кого в руках бумага, а хоть и нет бумаги, да сам он такой, что пожелает подать на меня бумагу, то прямо так в зашей и толкайте. Говорите, что вельможе некогда, что почивает1 — слышите? Ну, ступайте.2 Боже вас сохрани кого-нибудь3 впустить, кроме почетных особ в городе. Особенно купцов ни под каким видом не впускайте.

ДЕЙСТВИЕ 4.

——

<ЯВЛЕНИЕ I.>

<Хлестаков один.> Мне нравится здешний городок. — Гостеприимства я такого нигде4 не видал. Право. И шампанским поят, и всё, что́ хочешь. Вот этак я люблю жить. Вот как много значит побыть хотя немного в Петербурге. Хоть даже не будь помощником столоначальника, а просто канцелярским чиновником,5 а уж все к тебе чувствуют почтение. Право. И городничий так бегает, услуживает. Всё тебе заведения показывают и всё, что́ хочешь. И разговоришься — тебя никто не оставляет. Право, [даже] духу придает: чувствуешь, как будто в самом деле значишь что-нибудь важное. И дочка хороша у него! Право. Такая свежинькая, губки розовые. Я к ней неравнодушен, чорт возьми. Если признаться, я даже влюблен. Право, не дурна. Да и матушка уже такая, что еще можно бы. Я люблю этак проводить время.6 А городничий должен быть совсем рассеянный и, я думаю, глуповат немножко.7 Вместо двухсот рублей, как я рассмотрел теперь, он мне дал четыреста. Я думаю, об этом нечего сказывать ему. Да и к чему же?8 Ведь что ж ему? Ведь у него, верно, есть кроме этого деньги.9 Чорт возьми, теперь станет доехать до самого дому. Нужно однако ж еще попросить у него

- 189 -

взаймы: может быть,1 на дороге случится опять, канальство, попробовать счастья. Ведь не все2 <играют> так удачливо, как этот капитан. Может быть, наскочу на такого, какого еще никто не видывал.

———

ЯВЛЕНИЕ II.

Хлестаков и почтмейстер (входит, вытянувшись, в мундире, придерживая шпагу).

<Почтмейстер.> Имею честь представиться: почтмейстер, надворный советник Шпекин.

Хлестаков. А, хорошо. Прошу покорнейше садиться. (Почтмейстер садится на кончике стула.) Я знаком с вашим начальником в Петербурге. Очень часто обедаю у него. Хороший очень человек. И в вист он отлично играет; с ним никто не может играть: он знает вперед еще. Еще вы не пойдете, а он уже вам скажет, с чего вы пойдете. „Вы“, говорит, „вот с дамы пойдете“, и точно... И не то, чтобы как-нибудь накраплены карты — нет; вы с собою принесите. Мне очень часто случалось с ним...3 „Пожалуста“, говорит, „Александр Иванович, возьми карету и поезжай... (смотрит ему в глаза) поезжай куда-нибудь“, говорит...4 Мне кажется, у этого гуся можно бы занять денег. — Да, я с ним хорошо знаком. — Гм... Гм. Он на дорогу мне5 дал маршрут6 и открытый лист, да где-то мой дурак затерял... Я хотел у вас попросить: не случилось <ли у> вас с собою как-нибудь денег? Мне понадобилось7 на дорогу.

<Почтмейстер.> Сколько прикажете?

<Хлестаков.> Да мне рублей сто только. Я вам <сей>час и пришлю их, вдруг этак завтра или после завтра, а может быть, раньше.

<Почтмейстер.> Вот извольте-с.

<Хлестаков.> Пожалуйте.8 Хорошо. Очень благодарю.

Почтмейстер (встает и вытягивается и придерживая

- 190 -

шпагу). Не смею долее беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого замечания по почтовой части?

Хлестаков. А, прощайте, прощайте. Хорошо, хорошо.1 (Выпро<ва>жает.)

——

ЯВЛЕНИЕ <III.>

Хлестаков и Филип Артемьевич2 (в мундире и придерживая шпагу).

<Филип Артемьевич.> Имею честь представиться: смотритель уездного училища, титулярный советник Земленика.

<Хлестаков.> А, сделайте милость, садитесь. Я очень хорошо знаком с вашим начальником: хороший очень человек. Да, это прекрасная часть, и все, которые там служат, очень хвалятся: там каждый столоначальник каждый год по три ордена получает и кроме того от казны еще выдается ложа в театре, право, и сани — этак чтобы куда-нибудь ездить. Я прежде сам очень много занимался просвещением и литературою, теперь как-то надоело.3 Да, ведь теперь я вспомнил, что я вас видел, кажется, вчера.

<Филип Артемьевич.> Так точно, когда изволили заезжать в училище.4

<Хлестаков.> Да, точно, я был в училище. Только вы, кажется, как будто немножко ниже были ростом. Не правда ли?

<Филип Артемьевич.> Очень может <быть>, ваше... ство.5

<Хлестаков.> Училище.6 Училище. Да уж не помню: кажется, там всё было хорошо. В Петербурге есть одно училище, самое главное. Директор его, вот позабыл фамилию, тоже мне большой приятель. Мы с ним вместе волочились за одной хорошенькой. Ну, натурально, куда ж ему, старик. Бывало всегда, как встретит меня — я иду еще у Полицейского моста, он у Аничкина — поднимет7 бывало палец и кричит:

- 191 -

„Злодей! счастливец, каналья“. — Да, в вечеру если пойдешь по Невскому проспекту, много встретишь хорошеньких. (Мгновенное молчание.)

<Филип Артемьевич.> Не смею беспокоить1 присутствием, имею честь засвидетельствовать.

<Хлестаков.> А, прощайте, прощайте. (Выпровожает, потом подбегает к дверям и кричит:) Послушайте. На минуточку. Как вас?

Филип Артемьевич (входит). Вы изволили кричать?2

<Хлестаков.> Да, я хотел с вами поговорить еще насчет того: сделайте милость, дайте мне взаймы рублей полтораста денег. Я вам их завтра или около этого времени возвращу.

<Филип Артемьевич.> Извольте-с.

<Хлестаков.> Очень благодарю вас. (Поспешно прячет.)

———

<ЯВЛЕНИЕ IV.>

Те же и судья.

<Судья.> Имею честь представиться: судья здешнего уездного суда, коллежский советник Припекаев.

<Хлестаков.> А, сделайте милость, садитесь. Мне очень хорошо знаком ваш начальник. Что вы давно тут занимаете место?

<Судья.> С 816-го года: был избран на трехлетие по воле дворянства, продолжал должность3 до сего времени.

<Хлестаков.> Это хорошо. Я тоже долго очень служу, особливо, когда есть товарищи. Что, вы получали награды?

<Судья.> За три трехлетия получил Владимира 4-й степени и одобрение со стороны начальства.

<Хлестаков.> Да, это не дурно. А скажите, пожалуста, не можете ли вы дать мне взаймы этак рублей... рублей сто.

<Судья.> Сейчас. (Вынимает поспешно бумажник.)

<Хлестаков.> Я так, знаете... У меня как-то не случилось. Я вам завтра пришлю. [Покорно] вас благодарю. Что, какая сегодня погода?

- 192 -

<Судья.> Хороша.

<Хлестаков.> Гм... Трала ла ла...

<Судья.> Не смея беспокоить моим присутствием неизменно имею честь пребыть к услугам.

<Хлестаков.> Прощайте. Покорнейше вас благодарю за то, что посетили меня.

———

<ЯВЛЕНИЕ V.>

Те же и Ляпкин-Тяпкин.

Ляпкин-Тяпкин. Имею честь представиться: попечитель богоугодных заведений, надворный советник Ляпкин-Тяпкин. Имел честь вчера сопровождать вас и фриштикать в богоугодном заведении...

<Хлестаков.> А да, как же. Вы очень хорошим завтраком угостили нас...

<Ляпкин-Тяпкин.> Рад стараться на службу отечеству.

Хлестаков. Да и вина были очень хороши. Я после того ничего не мог обедать.1 За обедом выпил только всего рюмки две и уж не знаю что — так в голове всё поворотилось. Как ваша фамилия? Я всё позабываю.

<Ляпкин-Тяпкин.> Надворный советник Ляпкин-Тяпкин.

<Хлестаков.> А да, Ляпкин-Тяпкин. Что, скажите пожалуста, нет ли у вас при себе денег?

<Ляпкин-Тяпкин.> А сколько угодно-с?

<Хлестаков.> Рублей полтораста, а если есть,2 то двести. Это еще лучше.

<Ляпкин-Тяпкин.> Сейчас, с большим удовольствием. (Дает.) Я могу сказать, что должность свою так исполняю — ночей не сплю. И уж не так, как, например, здешний почтмейстер, который только болтает,3 или судья, который ездит за зайцами и завел в суде целую псарню: всё берет с просителей взятки борзыми собаками-щенками, и поведения, если признаться перед вами,4 — конечно, для пользы отечества я должен это сделать, хоть он мне и родня, и приятель, —

- 193 -

поведенья самого развратного... Вот тут есть один помещик Добчинский, которого вы изволили видеть,1 то как только этот Добчинский уйдет, он уж там сидит у жены его: вот присягнуть готов. И нарочно посмотрите на детей: ни одно из них на Добчинского не похоже; но все, даже девчонка маленькая, — все как две капли судья.2

<Хлестаков.> Скажите, пожалуста. Это интересно. Я никак не думал.

<Ляпкин-Тяпкин.> Право. Это всё такие люди. Вот смотритель здешнего училища... (Слышен голос Филипа Артемьевича: „У себя полковник?“ — „У себя“.)

Артемий Филипович (подымаясь и раскланиваясь). Я надеюсь, что вы не оставите верной службы моей, которой конечно не похваливаюсь.

<Хлестаков. > А, прощайте. Прощайте. Очень рад с вами познакомиться.

——

<ЯВЛЕНИЕ VI.>

Хлестаков и Растаковский.

<Растаковский.> Имею честь рекомендоваться: житель здешнего города, помещик, отставной маиор Растаковский.

<Хлестаков.> А, покорнейше прошу, покорнейше прошу садиться — сделайте милость. Я очень рад. Я очень хорошо знаком с вашим начальником.

<Растаковский.> А, так вы знали графа Задунайского?

<Хлестаков.> Какого Задунайского?

<Растаковский.> Графа Румянцева-Задунайского, Петра Александровича: ведь это мой был начальник.

<Хлестаков.> А, так вы служили уже давно...3 Очень рад, мне очень приятно.

<Растаковский.> Находился во время осады под Силистрией в 773-м. Очень жаркое было дело. Турок, как бы вам сказать, вот так, как этот <стол>, стоял перед нами.4

- 194 -

Я был тогда сержантом, а секунд-маиром1 в нашем полку был — не изволите ли вы знать...2 Гвоздев Петр Васильевич.

<Хлестаков.> Гвоздев? Какой это?

<Растаковский.> Петр Васильевич; он был по высочайшему повелению покойной императрицы переведен после в драгуны.

Хлестаков. Нет, не знаю.

<Растаковский.> Я и сам так полагал, что не знаете, потому что уже больше тридцати лет будет, как он умер. Вот здесь недалеко, верстах в 20, осталась его внучка, что вышла <за> Ивана Васильевича3 Рогатку... Но, прошу простить меня, я отдалился немного от настоящего предмета. Так турок стоял перед нами вот так, как бы этот стол, никак не дальше. И время было такое, какого я давно не помню, сумятица такая, снег не снег, а нехорошо; вот совершенно, как во время двенадцатого года. В нашем полку был <1 нрзб.> похода тоже секунд-маиором Фухтель-Кнабе, немец. Звали его, кажется, Сихфрид Иванович; но генерал-аншеф Кублицын4 велел переименовать: „Ты“, говорит, „не Сихфрид а Суп. Будь ты Супом Ивановичем“. И с той поры так и осталось ему <имя> „Суп Иванович“. — Так этот Суп Иванович и секунд-маиор Гвоздев, о котором я упоминал уже... видный мущина, русый волос, золотой эксельбант, ловко, каналья, танцовал польской: он прямо у генерала отобьет, бывало пару, хлопнет... кричит и строг. За ним волочились. Были посланы за фуражом. К ним был прикомандирован я и еще квартермистр тоже, если изволите знать, Трепакин Автоном Павлович — тоже будет уж лет 20, как умер... И как только девушки... (смеется) хе, хе, хе...5 Палатки везде стоят, и как только заглянешь к нему в палатку... хе, хе, хе... там уж и сидит... И как только утро,6 деньщик выводит... как будто драгуна... ххе, хе... треугольная шляпа, на плече и портупея висит... хе, хе, хе...7

- 195 -

<Хлестаков.> Ах, я вспомнил прият<еля.>

Растаковский (продолжает). А что такого?.. И такая была тогда слякоть в ноябре месяце...

<Хлестаков.> Позвольте вас на минуту...

Растаковский. На мне был тонкой камзол и еще как тогда нашивали.

<Хлестаков.> Позвольте вас на минуточку... Я должен объявить вам одно, очень важное.

<Растаковский.> А что такое?

<Хлестаков.> Сделайте милость, займите мне триста рублей денег...

<Растаковский.> А вам разве нужны деньги?

<Хлестаков.> Да, вот только этак на десять минут. Я завтра вам отдам.

<Растаковский.> Позвольте, я посмотрю, сколько казначей мне выдал.1

<Хлестаков.> Если можно.

<Растаковский.> Это пенсион мой. И так всегда водят: месяца по три не выдают. Да вот теперь, благодаря вашему приезду, вдруг выдали. Вот извольте триста рублей.

<Хлестаков.> Покорнейше благодарю.

<Растаковский.> Я к вам нарочно пришел с убедительною просьбою.

<Хлестаков.> А что? О чем?

<Растаковский.> Да вот должно по пенсионным постановлениям прибавочного пенсиону мне получить. — Так я бы просил, чтобы замолвили вы министру.

<Хлестаков.> А извольте, извольте.

<Растаковский.> Я и сам подавал просьбу. Может, только не туда,2 куда следует.

<Хлестаков.> А когда вы подавали?

<Растаковский.> Я подавал3 в 1801-м. Да вот уж тридцать лет, как никакой резолюции. Я послал через Сосулькина Ивана Петровича,4 который ехал тогда в Петербург, да он-то <не> слишком надежный человек: выпить любит; так,

- 196 -

может, он просьбу совсем не туда отнес, куда нужно. А оно-то уже немного и ждать остается: тридцать лет прошло, то теперь уже, верно, скоро.

<Хлестаков.> Да, конечно, разумеется, будьте спокойны. Я сам там всё это прикажу разыскать.

———

<ЯВЛЕНИЕ VII.>

Те же и Погоняев.

<Погоняев.> Имею честь представиться: житель здешнего города, помещик Погоняев.

<Хлестаков.> А, прошу покорнейше садиться. Очень рад.

Растаковский (встает и раскланивается). Позвольте благодарить за милостивое внимание и не забудьте просьбы.

<Хлестаков.> А, прощайте. Я об вас буду докладывать. (Провожает его.)

(Погоняев встает со стула.)

Хлестаков. Садитесь. (Садится. Молчание.) Что вы здесь и живете?

<Погоняев.> Так точно-с.

<Хлестаков.> Гм... Скажите, пожалуста: как же вы? У вас и детки есть?

<Пагоняев.> Есть: двое уже учатся, а прочие живут еще1 при мне дома.

<Хлестаков.> И что ж? Как они? Здоровы?

<Погоняев.> Да слава богу. Меньшой только немножко прихворнул.

<Хлестаков.> Прихворнул? Скажите, пожалуста.

<Погоняев.> Да, выше пупка сделался чирей.

<Хлестаков.> Ах, как это неприятно. И что однако ж?..

<Погоняев.> Ну, это... правда, ничего...

<Хлестаков.> А сколько у вас всех деток?

<Погоняев.> Всех пять: Николай, Иван, Яков, Марья и Перепетуя.

- 197 -

<Хлестаков.> Это хорошо, хорошо. Пожалуста, одолжите мне пятьсот рублей.

<Погоняев.> Извольте-с.

———

<ЯВЛЕНИЕ VIII.>

<Люлюков.> Имею честь рекомендоваться:1 помещик Люлюков, штабс-капитан.

<Хлестаков.> А, мне очень приятно... Пожалуста, дайте мне в займы четыреста рублей.

<Люлюков.> Извольте, с большим удовольствием... Вот я сейчас. (Отсчитывает.)

<Хлестаков.> Так здесь ровно четыреста?

<Люлюков.> Четыреста.

<Хлестаков.> Это хорошо, что четыреста.

<Люлюков.> Я осмеливаюсь вас беспокоить моею просьбою.

<Хлестаков.> А что такое?

Люлюков. Я хочу ставить подряд в казенные магазины овсом, по 9 рублей четверть. Оно немножко выше против прежних цен, но зато овес сравнительно, без всякой меры к прежнему.

<Хлестаков.> Очень хорошо. Я рад об этом стараться с своей стороны. Ведь это нужно к министру морских сил?

<Люлюков.> Нет, в главный комиссариат.

<Хлестаков.> Да, или в комиссариат. Очень хорошо. Извольте, извольте. Я готов.

<Люлюков.> В благодарности моей не извольте сомневаться. (Раскланивается.)

<Хлестаков.> Извольте, извольте. Я об вас скажу государю.2

^———

<ЯВЛЕНИЕ IX.>

<Добчинский.> Я об одном очень важном для меня обстоятельстве осмеливаюсь просить вас.

- 198 -

<Хлестаков.> Об чем же?

<Добчинский.> Дело оно очень тонкое и состоит вот в чем: старший сын мой рожден мною еще до брака.

<Хлестаков.> Да?

<Добчинский.> То есть, оно так только говорится, а он рожден мною так совершенно, как бы и в браке; всё это,1 как следует, я завершил законными узами супружества.2 Так я хочу теперь, чтобы он был совершенно законный мой сын и так же как и я, наз<ывался> Добчинским.3 Теперь это запретили, я знаю. Да больше потому, что всё люди маленькие просят об этом. А если человек большой, вот так, как вы, то оно сейчас всё это сделается. Я бы и не беспокоил вас, да жаль: очень такой мальчишка, большие надежды подает. Наизусть стихи разные говорит и эдак, если ему дать ножик,4 то сделает маленькие дрожечки так искусно, как лучший штукарь. Вот и Петр Иванович знает...

<Хлестаков.> А, хорошо; я об этом буду говорить. Что, не имеете ли и вы чего-нибудь сказать?

<Бобчинский.> Я прошу покорнейше: как поедете в Петербург, так скажите всем вельможам разным, что вот живет в городе таком-то Петр Иванович Бобчинский. Так и скажите, что живет Петр Бобчинский...

<Хлестаков.> Очень хорошо.

<Бобчинский.> Да если этак и государю придется, так скажите, что живет Петр Бобчинский.

<Хлестаков.> Очень хорошо.

<Добчинский и Бобчинский.> Мы не смеем долго своим присутствием...5

<Добчинский.> Ах, извините, такой суммы, ей богу нет. Оно есть, да в <1 нрзб.> А вот нет ли у вас, Петр Иванович?

<Бобчинский.> Нет.

<Хлестаков> Ну,6 дайте в таком случае сто рублей.

<Бобчинский.> У вас, Петр Иванович, нет ли? У меня только 60 рублей.

- 199 -

<Добчинский.> У меня 20 рублей.

<Хлестаков.> Хорошо, будет и этого; дайте их сюда.

———

<ЯВЛЕНИЕ Х.>

<Хлестаков.> Это однако ж удивительно: не успеешь заикнуться о деньгах, сейчас и вынимают бумажники. Право, пречудный город. В Петербурге совсем этого нет. Там Руч тебе ни за что в долг не сошьет фрака, а здесь дают, сколько ни назначают.1 Право, удивительно. Отчего это так? [Ведь эко в самом] деле какие дураки!.. Как теперь у меня около двух тысяч рублей; прямо как будто бы с неба впали. Ей богу. Нарочно напишу об этом к Притишкину; он там что-то пописывает по словесности, какие-то статейки и в журналы2 помещает. Напишу ему всё это: пусть он их обкритикует, когда б только, сукин сын, меня не задел. А то он такой, что для красного словца не пожалеет и родного отца. Право. Эй, Осип, подай мне бумагу и чернила.

<Осип>. Сейчас. (Приносит бумагу и чернила.)

<Хлестаков.> Ну, вот, дурак, ты ворчал там; теперь денег станет доехать хоть опять в Петербург. Видишь, дурак: ты3 не знаешь, кто я таков. Вот меня как принимают.4

<Осип.> Да, слава богу, прием хорош.

<Хлестаков> (пишет). Нужно об себе этак поосторожнее, а то он, хоть и друг, а так оббреет, что и неприятель5 иной не найдется. Послушай, Осип: ты вот, как напишу я письмо, отнесешь его сейчас на почту, да возьми подорожную и потребуй лошадей самых лучших; а ямщикам скажи, что я им теперь буду по полтиннику каждому давать на водку, да чтобы лихо ехали — так, как фельдъегеря скачут. (Пишет.) „Почтмейстер и... Ляпкин-Тяпкин и какой-то училищный директор Земляника...“ Подай свечу и сургуч6 (Пишет. Запечатывает).

<Осип.> Я, сударь, отправлю через человека, а там тем временем дело есть.

- 200 -

<Хлестаков.> Хорошо, отдай и через человека.

Осип (выходя). Ей! послушай, брат. Отнеси вот это письмо. Скажи почтмейстеру, чтобы он принял письмо, слышишь, без денег. Так скажи, что это, мол, от того полковника, что у городничего стоит. Да скажи, чтобы сейчас привели барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит; скажи, казенный прогон. Чтобы живо, мол, было, а то барин сердится, как что нескоро делается. <Хлестакову.> Сказал;1 мальчишка побежал.

Хлестаков. Хорошо. (Пускает дым из трубки.)

За сценой голос квартального Держиморды: Куда лезешь, борода? Говорят тебе: не велено никого пускать.

Голос купцов. Допустите, батюшка. Допустите. Вы не можете не допустить: мы за делом пришли.

<Голос Держиморды.> Говорят вам, нельзя. Подите, подите. Не принимает, никого не принимает: спит.

<Голос купцов.> Да мы уж слышали-с это, батюшка, со вчерашнего дни, да дело-то такой важности, что нам нужно видеть его милость.

<Голос Держиморды>. Ну чего ж ты, брюхатый дурак, лезешь? Хочешь, чтобы тебе поставил тумака в затылок?2

<Голос купца.> Нет, не бранись, брат: и я тебя так ругну, что выплюнешь. Ишь ты, кварташка длиннохвостый. Я те не посмотрю, что у тебя портупея.

<Голос Держиморды.> Ну, пошел, пошел, говорят тебе.

<Голос купца.> Пошел ты сам, коровий помет. Ребята, не отставай. (Стук в калитку.3)

<Хлестаков.> Что там такое? Посмотри, Осип.

<Осип.> Купцы какие-то хотят войти, да не пускает квартальный. Машут бумагами. Верно, вас хотят видеть.

Хлестаков (подходя к окну). А что вы, любезные?

<Голос купцов.> К твоей милости прибегаем. Прикажи, государь, просьбу принять.

- 201 -

Хлестаков. Пустите их. Пустите: пусть идут. (Принимает из окна просьбы. Читает:1) „Его высокоблагородному сиятель<ству>, облиятельству,2 господину финансову, государю и кавалеру от купца Арбахузина“. Чорт знает что! Этакого и чина совсем нет. Какое длинное прошение. Не хочется читать.

———

<ЯВЛЕНИЕ XI>.

Хлестаков и купцы.

<Хлестаков.> А что вы, любезные?

<Купцы.> Челом бьем вашей милости...

<Хлестаков.> А что вам нужно?

<Купцы.> Не погуби, государь. Обижательство терпим совсем понапрасну.

<Хлестаков.> А от кого?

<Купцы.> Да всё от городничего здешнего. Такого городничего, государь, еще никогда не было. Такие обиды чинит, что описать нельзя.3 Постоем совсем уморил, хоть в петлю полезай.4 И не только насчет того, что ему, то есть, должен принесть, а сверх того сам еще берет всё, что ни вздумается, и так поступает, что и рассказать5 страшно.6 За бороды таскает. „А, ты татарин“, говорит. Ей богу! Так уж на что больше?7 — порядок всегда исполняем — всё, что следует: его милости на пару платья подарит каждый купец-от, уж это дело известное, и супружнице его и дочке. Уж мы ничего против... Это дело уж известное. Ну, почему ж не поднесть?8 Нет, вишь ты, ему всё это мало. Ей богу. Придет в лавку и <берет> всё, что ни попадет, и говорит: „А, милый, сукно это добротное,9 снеси-ка его ко мне“, и штуку; а в штуке-то будет сто аршин. Ей богу!

<Хлестаков.> Неужели? Ах, какой же он мошенник.

<Купцы.> Вот еще, давно не запомнят такого городничего. Право. Так и прячешь всё в лавке, когда его завидишь.

- 202 -

Всякую дрянь берет: чернослив такой, что уж лет 10 лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, он так целую горсть и запустит. Такой характер. И вот именины его бывают на Антона, и уж, кажется, всего нанесешь, ни в чем не нуждается. Нет. Ему всё еще подавай. Кроме Антона, говорит, и на Онуфрия его именины, ей богу. И на Онуфрия несешь подарки.

<Хлестаков.> Да это просто разбойник.

<Купцы.> Ей богу. А попробуй — [не послушай], так и места не найдешь: к тебе в дом целый полк на постой назначит. Позовет к себе, да и двери велит тебе запереть. „Я тебя“, говорит, „не буду“, говорит, „бить или пыткой пытать, а вот ты <у> меня, любезный, поешь сельди“. Да пристукнет ногой. „Нет, ешь“, говорит. Да после, как дня два, заперши, не даст пить, то это, я вам доложу, такое средство, что сейчас согласишься на что ни захочет. Ей богу.

<Хлестаков.> Ай, ай, ай! Какой мошенник. Да за это просто в Сибирь его...

<Купцы.> Да уж куда милость твоя ни запровадит, всё будет хорошо. Лишь бы его, то есть, от нас подальше. Не побрезгай, отец наш, хлебом и солью:1 кланяемся2 сахарцом3 и вина кулем тебе.

<Хлестаков.> Нет! нет! Вы этого <не> думайте: я не беру совсем никаких <взяток>. А вот если у вас взаймы мне тысячи полторы денег, то я, пожалуй, возьму.

<Купцы.> Изволь, отец наш: не оставь только просьбы нашей. Если ты не поможешь в напасти нашей... (Подносят ему на серебряном подносе деньги.) Уж, пожалуста, с подносиком вместе.

<Хлестаков.> А, хорошо; пожалуй, я возьму с подносиком.

<Купцы.> Так уж возьмите,4 за одним разом, сахару.

<Хлестаков.> О, нет! нет! Я взяток никак —

Осип. Ваше высокоблагородие, зачем вы не берете? Возьмите: в дорогу всё сходит. Давай сюда головы и кулек подавай. Всё пойдет в прок. Чего там? веревочка? Давай

- 203 -

и веревочку — и веревочка в дороге пригодится: тележка обломается или что-нибудь там выпадет,1 подвязать можно

<Купцы.> Так уж сделайте милость, ваше сиятельство не откажите-с в просьбе.

<Хлестаков.> О, будьте уверены; я уж об этом непременно... (Купцы идут.2 В дверях слышен крик женский Нет, ты не смеешь не допустить меня. Я на тебя нажалуюсь Ему самому. Ты не толкайся так больно).

<Хлестаков.> Кто там? (Женщина подходит к окну А что ты, матушка?

<Унтер-офицерская жена.> Милости твоей, отец мой, прошу. Повели, государь, выслушать.

<Хлестаков.> Пропустите ее.

———

ЯВЛЕНИЕ XII-е.

<Хлестаков.> А что скажешь, матушка?

<Унтер-офицерская жена> (валится в ноги). Помилуй, государь, окажи такую милость. Милости твоей прошу, государь.

<Хлестаков>. Ну, вставай. Ну, вставай. Рассказывай: что такое?3 Ты сама-то кто?

<Унтер-офицерская жена.> Мещанка здешнего города, унтер-офицерская жена Макрина Иванова.

<Хлестаков.> Ну, что ты скажешь?

<Унтер-офицерская жена.> Обиду, отец мой, учинили, — большую обиду.

<Хлестаков.> Кто ж такой?

<Унтер-офицерская жена.> Да кто такой? Вестимо, городничий здешний. Кому уж больше другому?

<Хлестаков.> Ах, какой же плут этот городничий. Какую ж обиду?

<Унтер-офицерская жена.> Высек, мой кормилец.

<Хлестаков.> Как? За что?

<Унтер-офицерская жена.> А бог его знает, за что. Говорит, что будто бы для порядку, а оно-то совсем за другое дело, и я в нем и душою, и телом. Тут

- 204 -

квартировал1 один офицер и женился на купеческой дочери — здешнего купца. Так городничий говорит: „Это ты, каналия, всему причиною. Если б“, говорит, „не ты, то он бы женился на моей дочери“. А ему, слышь ты, донес кто-то, что будто-бы я была свахой и сосватала2 купеческую. А я вовсе, родимой, и заикать не заикалась; да совсем и не знала, что его милости нужен жених. И как приказал он, кормилец мой, взять меня десятским, и так больно отрапортовал меня, что три недели сидеть не могла. Ей богу!3

<Хлестаков.> Ах, какой мошенник. Да за это на каторгу.

<Унтер-офицерская жена.> Ей богу! Если не веришь, кормилец, я тебе, пожалуй, и знаки покажу.

<Хлестаков.> Не нужно, не нужно, матушка. Я и без того верю. Хорошо, я ему об этом скажу; будь покойна. Ступай себе.4

^———

ЯВЛЕНИЕ XIII.

<Хлестаков, Анна Андреевна и Марья Антоновна.>

<Анна Андреевна.> Не помешали ли мы вам?5

<Хлестаков.> Как можно, сударыня! Не только не помешали, даже прибавили<?>

<Анна Андреевна.> Вы были заняты, без сомнения, важными делами.

<Хлестаков.> Да, у меня дел бывает много, да так как-то скучно знаете. Со мной, как нарочно, нет секретаря, а у меня, верите ли, сударыня, у меня и секретарь есть свой,

- 205 -

да только остался в Петербурге — титулярный советник. Право! И жалованье хорошее от меня получает. Я бы даже ему больше дал, но, знаете, оно... (Вдруг падает на колени.) Я к вам, сударыня, такую чувствую любовь, какой еще и на свете никогда еще не было.

<Анна Андреевна.> Ах, боже мой! Как это можно! Вы стоите перед нами на коленях,

<Хлестаков.> Да, сударыня, я к вам чувствую большую,1 любовь — осчастливьте меня. Я буду самым, самым счастливейшим человеком.

<Анна Андреевна.> Ах боже! Мне право... Я не знаю, куда деваться. Как можно! Да позвольте узнать, к кому больше относятся слова ваши: ко мне или...

<Хлестаков.> К вам, вам, сударыня! Если вы не дадите мне руки своей, то вы... не знаете, что̀ я могу сделать. Я застрелюсь! Ей богу, застрелюсь! Я решительный человек.

<Анна Андреевна.> Право, я не знаю, что̀ вам и сказать. Я некоторым образом замужем, ведь у меня есть муж...

<Хлестаков.> Всё равно. Если вы не дадите мне руки вашей, то я не могу жить. Право! Ведь мне жизнь копейка.

<Анна Андреевна.> Ах, боже мой! как вы пугаете меня... Ведь я, право, замужем.

<Хлестаков> (вставая и вытирая платком колено). Ах, да! Ведь вы в самом деле замужем. В таком случае, сударыня, я всё таки <нрзб.> Я такую чувствую любовь к вашей любезной дочери. Марья Антоновна, я вас так люблю с той самой минуты, как вас увидел, что, ей богу, даже выразить нельзя! Осчастливьте меня вашею рукою. Анна Андреевна, сделайте меня самым благополучнейшим человеком!..

<Анна Андреевна.> Ах, боже мой! Я не смею и подумать о таком лестном для нас союзе.2

<Хлестаков> (обращается к Марье Антоновне). Решите: жизнь или смерть? Ей богу, я решительный человек: если не согласитесь, застрелюсь, сейчас застрелюсь!

- 206 -

<Анна Андреевна.> Ах, боже мой! Как вы меня пугаете!1 Мы никак не можем и думать о таком счастьи. Как можно, чтобы мы, простые дворяне, могли удостоиться такой чести!.. У вас есть богатые, достойные партии... Вам нужна графиня или княжна...

<Хлестаков.> Всё равно, сударыня, совершенно всё равно; это всё одно и то же. Я на это нимало не смотрю. Иная не графиня,2 а у ней всё такое же, как у графини. А у вас, Марья Антоновна, еще больше качеств, нежели у графини...3 Ей богу, я не могу жить больше, если не согласитесь.

<Анна Андреевна.> Ах, боже! Встаньте только поскорее!4 Я не могу никак видеть, что вы при милостях <?> ваших стоите на коленях. Я согласна: вот вам мое благословение...5

<Хлестаков.> Покорно благодарю вас, маменька! (Целует ей руку.) Вы теперь меня совсем осчастливили...

<Анна Андреевна.> Я только еще не знаю: нужно будет, я думаю, об этом моему мужу сказать?

<Хлестаков.> Хорошо; скажите, скажите! Я, Марья Антоновна, теперь могу6 назвать вас своею. Пожалуйте мне вашу ручку. Маминька, я очень благодарен за Марью Антоновну. Марья Антоновна, я с нетерпением ожидаю, чтобы и батюшка ваш изъявил согласие и чтобы скорее наша свадьба, чтобы совершенно7 были в моих объятиях... Маминька, Анна8 Андреевна! Ведь я теперь могу Марью Антоновну целовать, как мне угодно?

———

<ЯВЛЕНИЕ XIV.>

<Те же и Городничий.>

Городничий (вбегает впопыхах и бросается на колени). Ваше превосходительство, не погубите! Не погубите! Не погубите!

<Хлестаков.> Что такое? Что с вами?

Анна9 Андреевна (на ухо). Встань! Встань!

- 207 -

Городничий. Перем<ените> гнев на милость! От неопытности всё произошло.

<Хлестаков.> Да что такое?

<Городничий.> Купцы жаловались вашему превосходительству — лгут они; ей богу, лгут! На половину того не было, что они говорят. Они сами, разбойники, обмануют и обмеривают народ. Я встретил и унтер-офицерскую <жену>: она, верно, жаловалась вам, что я высек. Ей богу, не сек! Ей богу, не сек! Она сама себя высекла — вот как бог свят! И перекрещусь!

<Анна Андреевна.> Да встань!

<Хлестаков.> Об этом не беспокойтесь. Встаньте! Я ничему не верю.

<Городничий> (встает). Не верьте! Ей богу, не верьте! Это такие лгуны — им уже вот этакой ребенок не верит. Право! Что ни слово, то и соврет. Они уж и по всему городу известны за лгунов... А мошенников таких еще свет не производил.

<Хлестаков.> Да, я знаю, что они плуты. Вы об этом не думайте.

<Анна Андреевна.> Знаешь ли, какой чести удостоивает нас знатный гость наш?

<Городничий.> Какой чести? Уж нет большей чести, как то, что изволили милостиво простить и не поверить плутам.

<Анна Андреевна.> Ты себе и думать и представить не можешь, и во сне тебе ничего подобного никогда не снилось!

Городничий. Что это? Уж не награждение ли?! О боже! подкрепи меня к перенесению знаков милости начальства! Не смею и подумать о какой-нибудь мзде труда на пользу отечества.

<Анна Андреевна> (смотря на Ивана Александровича и Марью Антоновну). Гость наш такую делает честь — одним словом, он предлагает руку свою нашей Машиньке и хочет на ней жениться.

<Городничий.> Что, что ты, жена, белены объелась? Ваше превосходительство! не сердитесь: она еще сызмала была с придурью.

- 208 -

<Хлестаков.> Нет, ваша супруга говорит правду: я в самом деле хочу жениться на Марье Антоновне; и если вы не согласитесь, то я могу сейчас сойти с ума, потому что я очень влюблен.

<Городничий.> Что вы? Вот тебе на! Я не знаю, жена, у меня как будто в голове что-то стало ворочаться. Право, всё вот двигается перед глазами.

<Анна Андреевна.> Чему ж ты не веришь? Ну, произноси свое согласие, произноси!

<Городничий.> Ей богу, я стал совсем дурак, так что и сам не знаю, что со мною делается. Да не изволите ли вы шутить?

<Хлестаков.> Помилуйте! Как можно!

Анна Андреевна. Ктож станет шутить этим?

<Городничий.> Если так, то да будет воля божия! Так, видно, сам бог захотел наградить меня, недостойного раба! Анна Андреевна, эко привалило счастье! Чорт побери! хе, хе, хе...

Анна Андреевна. Чш!

<Хлестаков.> Ну, любезнейший мой тесть, благословите же меня. Итак, вы тоже согласны?

<Городничий.> Давайте ваши руки. Виват! Растаканье<?>, канальство.

———

<ЯВЛЕНИЕ XV.>

Те же и Осип.

<Осип.> Лошади готовы.

<Хлестаков.> А, хорошо, хорошо! Я сейчас.

<Городничий.> А что это? вы едете?

<Хлестаков.> Да, еду.

<Городничий.> Как же? А на<счет> свадьбы?

<Хлестаков.> Да только ведь на один день к дяде моему: тут он недалеко живет. Богатый человек, знаете, глупый — старику дать знать. Завтра я и буду назад.

<Городничий.> Не смеем никак удерживать. Только не загоститесь.

<Хлестаков.> О, нет! Я ведь человек очень аккуратный; Я, Марья Антоновна, с вами на минутку теперь расстаюсь.

- 209 -

а потом мы будем с вами так близко друг от друга, как и выразить трудно. Прощайте, душенька! Прощайте! (Целует руки.)

<Городничий.> Да не нужно ли вам на дорогу чего-нибудь? Вы изволили, кажется, нуждаться в деньгах...

<Хлестаков.> Нет... а впрочем не худо...

<Городничий.> Сколько угодно вам?

<Хлестаков.> Да вот вы тогда, кажется, дали мне четыреста, так, пожалуй, и теперь столько же, чтоб уже ровно восемьсот.

<Городничий.> Вот сию минуту. (Вынимает.) Еще, как нарочно, и новенькими бумажками.

<Хлестаков.> А да, это хорошо: ведь это, говорят, новое счастье, как новенькими бумажками.

<Городничий.> Да.

<Хлестаков.> Ну, так прощайте, любезный будущий тестюшка! Прощайте, маменька! Прощайте, душенька моя! (Уходит вместе с городничим и Марьею Антоновною.)

За сценой.

[Голос Хлестакова]. Прощайте, красоточка моя, Марья Антоновна!

[Голос Городничего]. Как же это вы — прямо на перекладной и едете?

[Голос Хлестакова]. Да, знаете, я привык уж! Да притом1 такой <?> экипаж ломается, да и от рессор голова болит.

[Голос Городничего]. Так, по крайней мере, чем-нибудь застлать, хоть бы ковриком. Не прикажете ли, я прикажу подать коврик?

[Голос Хлестакова]. Нет, зачем? Это — пустое. А впрочем, пожалуй, пусть дают коврик.

[Голос Городничего]. Эй, Аксиния! Ступай в кладовую, возьми ковер самый лучший, — что по голубому полю, персидской. — Так когда же прикажете ожидать вас?

[Голос Хлестакова]. Завтра или после завтра непременно.

- 210 -

[Голос Осипа]. А, это ковер. Давай его сюда, клади вот так! Теперь сюда давай сена.

Голос ямщика. Тпру... трр!..

[Голос Осипа]. Вот с этой стороны!.. Теперь с этой!..1 Хорошо... Важно будет. (Бьет рукою по ковру.) Теперь садитесь, ваше благородие.

[Голос Хлестакова]. Прощай, будущий тестюшка. Прощай, моя прелесть.2

[Голос Марьи Антоновны]. Прощайте, Александр Иванович.

[Голос Хлестакова]. Прощай, маминька.

Голос ямщика. Эй вы, разбойники. (Колокольчик: Телень-тлень, телень-тлень.)

(Занавес опускается.)

ДЕЙСТВИЕ 5.

———

<ЯВЛЕНИЕ I.>

Городничий, Марья Антоновна и Анна Андреевна.

<Городничий.> Что, Анна Андреевна, а? Думала ли ты что-нибудь об этом? Этакой приз богатый, канальство!.. Каково благословенье божие? А ну, признайся откровенно, тебе и во сне не снилось это? Какая-нибудь просто городничиха — и вдруг... фу ты, канальство... с каким дьяволом породнилась.

<Анна Андреевна.> Совсем нет; я давно это знала. Это тебе всё в диковинку, потому что простой человек, никогда не видел порядочных людей.

<Городничий.> Да я сам, матушка, порядочный человек. Уж лучше никто не удовлетворит тебя.3 Эка, канальство, какие мы теперь с тобою птицы сделались. А, Анна Андреевна?4 Большого полета, канальство. Эй, кто там?5

- 211 -

Зови, дурак, сюда квартального. А, вот и он. Купцов сюда, брат, купцов подавай. Вот я их, каналий. Так жаловаться на меня?1 Жаловаться. Вишь ты, Иудово племя проклятое. Зови их сюда. Вот я им теперь дам знать. Аршинники, самоварники.2 Бородачи проклятые. Объяви там всем, всем, чтобы все знали, что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, что не то, чтобы за какого-нибудь выдает3 дочку свою, а за такого чиновника, что и на свете еще не было, что может и прогнать всех в городе и в тюрьму посадить и всё, что хочет. Всем объяви, чтобы все знали. Кричи во весь город. Валяй в колокола, чорт возьми. Уж когда торжество, так торжество. (Квартальный уходит.) Так вот как, Анна Андреевна, а? Как же мы теперь, где будем жить, здесь или в Петербурге?

<Анна Андреевна.> Натурально, в Петербурге. Как можно тут оставаться.

<Городничий.> Ну, в Петербурге, так в Петербурге. Оно бы хорошо и тут. Что ведь, я думаю, уж городничество тогда к чорту? А, Анна Андреевна?4

<Анна Андреевна.> Натурально; что за городничество.

<Городничий.> Ведь оно можно большой чин зашибить тогда, Анна Андреевна? Ведь он за панибрата со всеми министрами и во дворец ездит, так поэтому может такое производство сделать,5 что со временем и в генералы влезешь, а? Как ты думаешь, Анна Андреевна, можно влезть в генералы?

<Анна Андреевна.> Еще бы. Конечно, можно.

<Городничий.> А, чорт возьми, славно быть генералом. Кавалерию повесят тебе через плечо. А какую кавалерию, Анна Андреевна, а? красную или голубую?

<Анна Андреевна.> Уж, конечно, голубую лучше.

<Городничий.> Э, вишь, чего захотела. Хорошо и красную:6 и до красной далеко. Ведь только одним генералом

- 212 -

быть, а там уж всё другое-то уже ничего. Эх, канальство. Поедешь куда-нибудь: тебе лошадей. А там уж смотрители до твоего приезда никому не дают; там все дожидаются: титулярные, капитаны и все оберы, а ты себе и в ус не дуешь: обедаешь где-нибудь у губернатора, а там дня два стоят голубчики на станциях.1 Стой, титулярные советники. Хе, хе, хе. Вот что, канальство, вот что хорошо, заманчиво.

Городничиха. Тебе всё такое грубое нравится. Ты подумай себе о том, что уж жизнь нужно тебе совсем переменить, что твои уже знакомые будут не то, что какой-нибудь судья собачник, с которым ты ездишь иногда травить зайцев, или Ляпкин-Тяпкин. Там твои знакомые будут с самым тонким обращением: всё или графы или другие светские люди. Только я страшно боюсь <за> тебя: ты там вдруг влепишь такое словцо, какое только в кучерской услышишь.

<Городничий.> Что ж? Ведь слово не повредит.

<Анна Андреевна>. Да, хорошо, когда ты был здесь городничим, а там2 ведь жизнь совершенно другая.

<Городничий.> Да, там, говорят, есть ряпушка3 и корюшка, — такие рыбки, что только слюнка потечет.

<Анна Андреевна.> Вот ему всё рыбку.4 Я иначе никак не согласна как, чтобы наш дом5 был первый в столице. Я заранее восхищена, что уж не буду больше ездить в нашей скверной тряской бричке, в которой ты любишь так кататься, а буду иметь карету самую модную. Как хорошо ездить в модной карете. И нарочно прикажу сделать ее малиновым цветом. Я очень люблю малиновый цвет.

<Марья Антоновна.> Ах, маминька, так лучше уж голубой, — так, как у той полковницы.

<Анна Андреевна.> Вот потому-то я и не хочу, что у полковницы. Я не полковница. Я на полковниц и смотреть не хочу.

———

- 213 -

<ЯВЛЕНИЕ II.>

<Городничий.> А, аршинники, самоварники проклятые. Что? Жаловаться? Жаловаться, протоканалии? Жаловаться, козлы бородатые? Что взяли? взяли, мошенники, барышники? Вот, думают, так в тюрьме его засадят. Знаете ли, — семь чертей вам в зубы...1

<Анна Андреевна>. Ах, боже мой, какие, Антоша, ты2 слова отпускаешь.

<Городничий.> А! не до слов теперь. Знаете, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? А? Теперь я вас всех скручу так, что ни одного волоска в ваших бородах не останется. Вы только обманываете народ, мошенники. Еще и медали дают вам. Я бы вам канчуков вместо медали. За что вы получаете медали? Сделаете3 подряд с казною, да <на> сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь, каналия, 20 аршин: тебе и медаль дают; а если бы знали, так бы тебе петлю дали. Мошенники. А кто тебе доставил медаль? Я доставил. Еще и почтенный, и брюхо сует вперед: он первой гильдии купец — его не тронь. „Мы“, говорит, „и дворянам не уступим“. Да дворянин что? Дворянин учится наукам;4 его хоть и секут в школе, да за дело — чтобы он знал полезное. А ты что? Ты, аршином да плутнями начинаешь;5 тебя бьет хозяин за то, что не умеешь обманывать.6 „Отче наша“ не знаешь, а уж обмериваешь. А потом, как разодмет тебе брюхо, да набьешь себе карман, так и почтенный. Да отчего ты почтенный? — Оттого, что 16 самоваров в день выдуешь — так оттого и почтенный? Гм. Почтенный. Я бы тебя...

<Купцы.> Богу виноваты, Антон Антонович. Лукавый попутал.

<Городничий.> А, жаловаться. А кто7 тебе помог сплутовать, когда ты8 строил мост и написал дерева на 20 тысяч

- 214 -

тогда, когда его и на сто рублей не было? Я помог тебе, козлиная борода. Ты это и позабыл.1 Я, показавши это,2 мог бы тебя также спровадить в Сибирь. Что? а?

<Купцы.> Богу виноваты, Антон Антонович. Лукавый попутал.3 И закаемся вперед жаловаться. Вот те Христос. Всякое удовлетворение, какое хошь, готовы сделать, не гневись только.

<Городничий.> Не гневись. Вот ты теперь валяешься у ног, отчего?4 Оттого, что мое взяло. А будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья, втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил, аршинник бородатый.

<Купцы.> Не погуби, Антон Антонович.

<Городничий.> Ну! вставайте, полно. Я не памятозлобен. Хотя бы вас и стоило поморить в темной, а, да уж так и быть. Бог вас простит. Только смотрите: теперь ухо востро. Я теперь выдаю дочку5 не за какого-нибудь простого дворянина6 — чтобы поздравление было приличное: это не то, что отбояриться каким-нибудь балычком и головкою сахару. Понимаешь? Ну, ступайте с богом.

———

<ЯВЛЕНИЕ III.>

<Городничий.> А, здравствуйте, Артемий Филипович.

<Артемий Филипович.> Здравствуйте, почтенный Антон Антонович, и вы, Анна Андреевна. Правда ли, что, говорят, на дом ваш снизошло благословение божие и что именитый гость наш будто бы изволит,7 по заслугам вашим, обручиться на любезной дочери вашей Марии Антоновне?8

<Городничий.> Да.

Анна Андреевна. Да, сам предложил, даже изволил стать на колени и просить руку.

- 215 -

<Артемий Филипович.> Благодарение богу. Нет власти больше божией. (Обращая глаза к небу.) „Возвеличу мужа праведна и вознесу“, сказал бог. (В сторону.) Эко привалило какое добро этой бестие.1 Вот не родись пригож, а родись счастлив.

<Анна Андреевна.> И очень убивался, когда я вздумала было привести резоны.

<Артемий Филипович.> Скажите, как! Да, добродетель не остается без награды ни в сей жизни, ни в будущей. Как же, сударыня, вам понравился жених ваш?

<Марья Антоновна.> Да, очень...

Анна Андреевна. О, она просто в восторге.

<Артемий Филипович.> Конечно, как и не быть: судьба высокая, назначение великое.

———

<ЯВЛЕНИЕ IV.>

Те же и Земляника.

<Земляника.> Антон Антонович, верить ли тому, <о чем> слух носится по городу, — что вам такое притекло благополучие, какое редко дается смертному: что будто2 именитый гость...

<Городничий.> Верьте, верьте: всё справедливо. Знаменитый гость действительно предложил руку нашей дочери.

Анна Андреевна. Даже на колени становился и просил убедительнейшим образом: угрожал, что жизни лишится, если откажем ему в просьбе.

<Земляника.> Так позвольте в таком случае поздравить и попросить не оставить вас своими милостями всегдашнего вашего покорного слугу:3 если что случится по службе или по какому-нибудь в жизни случающемуся случаю, то не откажите в вашем покровительстве.

<Городничий.> Да вот видите, очень много прибегают с просьбами; это всё чрезвычайно утруждает. Но впрочем4 по старой связи и прежней службе5 в городе можно что-нибудь сделать.

- 216 -

ЯВЛЕНИЕ V.

Те же и Судья.

<Судья.> Здравствуйте, Антон Антонович. Здравствуйте, сударыня. Скажите, пожалуста: точно гость наш женится на Марье Антоновне?

<Городничий.> Да, сподобил бог.

<Судья.> Эка, чорт возьми. Ведь кто бы мог подумать об этом. Поздравляю. Дай бог потомства вам большого, хлеба-соли, хороших урожаев. Теперь вы, Антон Антонович, сделаетесь таким важным, что к вам и подступу не будет.

<Городничий.> Да, зять важный, так и самому нужно быть важным.

<Судья.> Я рад; ей богу, рад. Это хорошо. От души поздравляю вас, Марья Антоновна, и желаю, чтобы на другой же год родили вы сынка, вот этакого (показывает руками), никак не больше ладони, и так только будет кричать: ува, ува, ува...

———

<ЯВЛЕНИЕ VI.>

Растаковский с женою.

<Растаковский.> Антона Антоновича и Анну Андреевну1 имею честь поздравить с божьим благословением. Дай бог, чтобы новый союз был в надлежащем счастии и благополучии и чтобы молодые были долговечны, прожили бы многие веки в здравии и благоденствии. (Подходит к ручке Анны Андреевны, потом к Марье Антоновне.) Желаю вам, сударыня, всякого счастья, богатства побольше, долговечной жизни, чтобы видели внуков и потомков2 ваших на службу отечеству и чтобы внуки ваши все были в вере крепки и не слушались бы француза или других якобинцев. Да ниспошлет бог вам благодать.

Жена <Растаковского.> Поздравляю вас, Марья Антоновна. Дай бог вам и внуков дождаться.

————

- 217 -

<ЯВЛЕНИЕ VII.>

Мацапур с женою.

<Мацапур.>1 Мое почтение Антону Антоновичу. Я поспешил скорее, чтобы поздравить вас. Говорят, бог послал счастие на весь дом ваш, что вы соединяетесь с знаменитою фамилиею, — такою фамилиею, что еще никогда и на свете не была. Говорят, что у жениха одних золотых карет <четыре>2 и что он как-то там такая приближеннейшая особа. Я очень сожалею, что не имел чести представиться ему лично.

<Городничий.> Да, первый человек при дворе: он там всё заведывает и распоряжает.

Жена <Мацапура.> Скажите, какое счастье. Я так, право, обрадовалась. Говорят мне: „Марья Андреевна выдает дочку“. — „Ах, боже мой“, думаю себе, и так обрадовалась, что говорю: „Послушай, Ясун Никифорович, вот какое счастье Анне Андреевне. Ну, слава богу“.

———

<ЯВЛЕНИЕ VIII.>

Погоняев с женою.

<Погоняев.> Имею честь поздравить с приключившимся благополучием (подходит к ручке <Анны Андреевны>) и вас, сударыня (подходит к ручке Марьи Антоновны), и вас, сударыня.

<Жена Погоняева.> Поздравляю вас,3 Анна Андреевна4 с хорошим пассажем. И вас также (целуются).

———

<ЯВЛЕНИЕ IX.>

Люлюков (подходит прямо к Анне Андреевне). Правда ли, Анна Андреевна? Верить ли тому, что слышим? Вы выдаете Марью Антоновну за приезжего гостя?5

- 218 -

<Анна Андреевна.> Да. Сам предложил, стоял на коленях и говорил, что на жизнь покусится, если не отдам.

<Люлюков.> Так пожалуйте вашу ручку; поздравляю вас. Продлите и впредь вашу ласку. Да только вы не располагаете уже больше жить здесь?

<Анна Андреевна.> Мы сейчас переезжаем в Петербург. <Люлюков.> Что ж так? <Анна Андреевна.> Мужу моему там откроется место, потому что наш будущий зять там большой вес имеет. Да и, признаюсь, что за жизнь тут? С кем жить здесь? с медведями?

<Жена Погоняева.> Слышите, Аграфена Федоровна?

<Гостья.> Слышу, Анастасия Ивановна. Она всегда такая была: посади свинью за стол, так она и ноги на стол.

———

<ЯВЛЕНИЕ X.>

Бобчинский и Добчинский.

<Бобчинский и Добчинский> (кричат еще в дверях оба).1 Честь имеем поздравить Антона Антоновича и Марью Андреевну. Антона Антоновича и Марью Андреевну.

<Добчинский.> Мы как узнали об этом с Петром Ивановичем, то так спешили2 скорее поздравить, да около церкви3 напали судейские собаки,4 такие злые, особенно черный кобель: Петру Ивановичу откусал даже всю полу у сертука, и оттого мы забежали, чтоб переменить. Я и говорю еще Петру Ивановичу: „Вот увидите, Петр Иванович, если не успеют другие прежде нашего поздравить“. Ей богу! Марья Антоновна, честь имею. Марья Антоновна, имею честь поздравить. Теперь вы будете в большом, большом счастьи: в золотом платье ходить и деликатные разные супы кушать и всяких много... очень забавно будете проводить время.

——

- 219 -

<ЯВЛЕНИЕ XI.>

Те же и купцы.

<Купцы.> Поздравляем батюшку Антона Антоновича, матушку Анну Андреевну и дщерицу их Марью Антоновну: тебя, батюшка Антон Антонович, поздравляем сукном тонким и бархатом; а тебя, матушка, золотою парчею и шолком, а их милость кисеею. Прикажите принять поздравление.

<Городничий.> Хорошо, хорошо. Там скажите Аксиние: пусть примет.

———

<ЯВЛЕНИЕ XII.>

Те же, частный пристав и квартальный.

<Частный пристав.> Имеем честь поздравить ваше благородие и пожелать благоденствия и благополучия.

<Артемий Филипович.> А что ж, Антон Антонович, где вельможа теперь? Я слышал, что он куда-то уехал на время.

<Городничий.> Да, он на один день отправился по весьма важному <делу>.

Анна Андреевна. К своему дяде, чтобы испросить позволения...

<Городничий.> Чтобы испросить благословения и повидаться... (Чихает.)

<Голоса.> Желаю здравствовать. Многие лета. Здравия желаем вашему <высокоблагородию>. Многих лет счастья. Здравствуйте, Антон Антонович.

<Городничий.> Да, с тем, чтобы увидеться, но завтра,1 может быть, и назад... (Чихает.)

<Голос частного пристава.> Здравия желаем, ваше высокоблагородие.

<Голос Бобчинского.> Сто лет и куль червонцев.

<Голос судьи.> Здравствуйте, Антон Антонович.

<Голос Добчинского.> Продли, боже, на сто лет жизни.

- 220 -

<Голос Артемия Филиповича.> Чтобы ты пропал.

<Голос жены Погоняева.> Чтобы тебя взяли черти.

Анна Андреевна. Он так лестно отзывался о Машиньке: говорил, что „мне всё равно, что хоть она и не княжна, но у ней всё так же, как и у княжны, как и у графини; и если“, говорит мне, „не отдадите мне1 Машиньки, то мне“, говорит, „жизнь копейка, и я уже нигде счастья не найду“.

Жена Погоняева (жене Мацапура). Ну, скажите, пожалуста, Настасья Кузьминишна,2 скажите по совести: кто же лучше — ее ли дочка или моя Дуничка?

<Жена Мацапура.> Натурально, ваша Дуничка3 лучше и сравнить нельзя:4 у этой лицо совершенно как бы веретено, ухват, которым5

Жена Растаковского. Я, Анна Андреевна,6 узнала теперь секрет, как на немецкий манер квасить капусту:7 нужно прежде всего обложить бочку дубовыми листьями и потом взять соли...

<Анна Андреевна.> Признаюсь,8 я теперь такими подлыми делами не намерена заниматься. Да и состояние мое совсем не для того. Я и никогда не занималась, и не любила, и не знаю даже, о какой вы дряни там говорите...9 Я и не слышала никогда об этом. Во-первых, я намерена жить в столице, потому что я и рождена для того, а вовсе не для того, чтобы жить с какими-нибудь медведями. Вот и муж мой: он непременно получит генеральский чин.

<Городничий.> Да, признаюсь, господа: я, чорт возьми, очень10 хочу быть генералом.

<Артемий Филипович.> И дай вам бог быть им. Тогда и нас, Антон Антонович, не забудьте.

<Земляника.> Если случатся делишки какие, то не забудьте и окажите покровительство ваше.

- 221 -

<Судья.> Да, если по службе придется хлопотать, то не оставьте вашею помощью.

<Городничий.> Я готов, готов стараться; извольте, я готов.

<Анна Андреевна.> Ты, Антоша, всегда готов обещать... Там тебе будет столько дел, что и подумать некогда.1

<Городничий.> Нет, душа моя, почему ж? Иногда можно.

<Анна Андреевна.> Право, ведь эдакой странный — и будет спорить. Где же можно? Совсем не можно и не выберется просто времени.

<Городничий.> А мне кажется, иногда...

<Анна Андреевна.> Да нет, говорю тебе, нельзя. Ведь экой в самом деле бестолковый.

<Городничий.> Ну, бог с тобою. Я не буду больше спорить.

———

<ЯВЛЕНИЕ XIII.>

<Почтмейстер.> Удивительное дело, господа.

<Некоторые.> А что?

<Почтмейстер.> Бог знает, я и сам не знаю, <что> сказать вам, а все мы так, как будто в дураках.

<Городничий.> Как в дураках? Вы позабываете, что и я тут сижу.

<Почтмейстер.> Да, и вы. Я, господа, признаюсь вам, по любопытству люблю иногда почитать иные письма, которые приходят ко мне на почту. К тому же вот сам Антон Антонович просил меня не оставлять, не распечатавши, каждого письма. Как вдруг сегодня приносят ко мне на почту письмо от этого чиновника, которому мы показывали все заведения в городе.2 Я, признаюсь вам, не утерпел; ей богу, не утерпел: со страхом, с большим страхом, а распечатал.

- 222 -

<Городничий.> Как же осмелились, милостивый государь, распечатать письмо такой уполномоченной особы?

<Почтмейстер.> Да он, Антон Антонович, и не уполномоченный и не особа, а просто...

<Городничий.> А что, просто?..1

<Почтмейстер.> Чорт знает. Ни сё, ни то.

<Городничий.> Как вы смеете это сказать? Знаете ли, что я велю вас в острог взять?

<Почтмейстер.> Кто? Вы?

<Городничий.> Да, я. (Двигается плечом, как будто пляшет и наигрывает.) Так знайте ж, что2 этот самый чиновник женится на моей дочери и что я теперь сам могу быть вельможей, что я вас законопачу в Сибирь сейчас.

<Почтмейстер.> А вот этого не хотите? (Показывает палец.)

<Городничий.> Как вы смеете мне показывать палец? — Господа, протестую. Будьте все свидетели: г. почтмейстер показал мне при всех палец.

<Почтмейстер.> Господа, позвольте же и мне прежде всего прочитать письмо вам. На пакете написано: „Его благородию Аркадию Ивановичу Тряпичкину“.3 Признаюсь, это меня больше и понудило: если б еще к какой-нибудь важной особе, то, признаюсь, может быть, я бы и устрашился; но как увидел, что к благородию, то так сильно полюбопытствовал, о чем такая важная особа пишет к простому благородию, что никак не мог удержаться не распечатать. — „Здравствуй, душа моя Тряпичкин. Спешу исполнить мое обещание писать к тебе. Ты, я думаю, теперь думаешь: „Где-то наш Скакунов? Где носится, что делает, о чем мечтает?4 Чудные, братец, дела. Во-первых, на каждой станции любовная история — прехорошенькая девушка, и везде по уши влюбляются так, что я, братец, на каждой станции утопал в блаженстве.

- 223 -

А во-вторых, такое счастье со мной, какого никогда не бывало. Заехал я, братец, к таким дуракам, каких еще от роду не видывал. Такое роздолье. Помнишь, как мы1 с тобою в Петербурге заходили в один трактир пообедать на счет аглицкого короля, да хозяин взял наши шляпы и не поверил, подлец, 5 рублей в долг? Но тут просто рай. Приезжай и ты, душа Тряпичкин.2 Вообрази себе, что все тебе дают в одну минуту.3 Мне показывали и богоугодные заведения, и чорт знает еще что такое, всего даже не припомнишь. Городничий такой дурак.4 Судья тоже, а почтмейстер тоже изрядное полено и чрезвычайно похож на осла. Кроме того, какой-то казначей Ляпкин и смотритель училища — Земляника: словом, умора, такая пища для твоего пера. Ты мне говорил, [что пописываешь] какую-то литературу5 для „Библиотеки для чтения“. Пожалуйста, помести их в свою литературу и окритикуй хорошенько, только обо мне, сделай милость, полегче6 и лучше так, как бы меня и совсем не было. Я ведь тебя знаю: ты и родного отца не пожалеешь. Помнишь того автора, что выпускал какую-то книгу и кормил тебя по бильярдам <?> и кондитерским, а ты после того ругнул его так, что он и места не нашел.7 Прощай, душа Тряпичкин. Спешу домой; послал за лошадьми. Теперь,. по милости этих телепней, у меня не только на дорогу, но даже будет чем и дома покутить. А то, признаюсь, было дошло до крута. Не забывай и пиши ко мне. Твой Скакунов“.8

- 224 -

Городничий. Чорт его знает. Так всё как будто во сне; не знаю, верить... Я и сам не знаю, точно ли мы все в дураках ли нет...1 Убит, убит, совсем убит. Весь дух потерял; ничего не вижу: ну, просто, стоят какие-то свиные рыла, вместо лиц, а больше ничего нет. Однако ж, чорт возьми, ведь как же эдак? Он надул всех. Послать, послать за ним. Воротить его, подлеца, мошенника. Не мешкать. Еще можно.

Почтмейстер. Э, нет, господа. Я на беду свою2 приказал смотрителям на станциях отпускать тройку3 лихих курьерских — одна только тройка, а то все лошади, известно уж,4 почтовые: хворостиной нужно гнать, на дуду <?> идут.

<Земляника.> Да как же это так и останется? Ведь у меня он полтораста рублей взял.

<Погоняев.> Я не спущу этого: он у меня взял 500 рублей ассигнациями и обещал на минуту.

<Ляпкин-Тяпкин.> А у меня полтораста.5

<Почтмейстер.> У меня сто, всё синенькими бумажками.

<Растаковский.> А у меня весь пенсион взял: только что получил, как всё и отдал с бумажником.

<Добчинский.> У меня восемьдесят; ей богу, последние.

<Бобчинский.> И у меня, и у меня, ей богу, двадцатипятирублевую бумажку и три двугривенных взял.

- 225 -

<Городничий.> Да что̀ толковать? Уж хуже всего: я ему дал1 четыреста и еще сам, дурак, навязался, и на дорогу угораздил чорт предложить опять четыреста и ковер дать. Чорт его знает. Ведь вот дурак, так дурак. Старый дурак. Без мала сорок лет на службе: никакой купец, ни подрядчик не обманул, а теперь дрянь... Ступай, ищи его, чорт побери. Я думаю, только колокольчик заливается...

<Анна Андреевна.> Как же, душа моя, ведь он совсем уж обручился с нашей дочерью? Ведь они и кольцами разменялись.

<Городничий.> А разве ты не видишь, что он сбухты барахты <сделал>, видно, всё это, и пустейший человек... Ведь вот подлинно: бог захочет наказать, <ум> отнимет. Ну, что в нем2 было такого, чтоб можно было принять за вельможу или важного человека? Чорт знает что. Дрянь, вошь, щепка этакая, тоньше серной спички, мочалка. Ну, где были у нас глаза? Чтобы чорт побрал всех нас вместе. Хоть бы имел он уже толщину в теле или важный вид какой-нибудь, а то дрянь,3 соплей перешибешь.

<Земляника.> А кто первый сказал, что он настоящий?..

<Городничий.> Да кто первый? Чорт его знает.

<Земляника.> Вот эти два Петры Ивановичи рассказали.

<Бобчинский.> Ей богу, <ей> богу, нет. И не думал.

<Земляника.> Как? конечно, вы.

<Городничий.> Разумеется, вы. Сплетники городские. Лгуны проклятые.

<Попечитель богоугодных заведений.> Пузыри4 свиные. Колпаки.

<Городничий.> Болтуны негодные. Вы только рыскаете по городу да смущаете всех, трещотки проклятые. Сплетни сеете, сороки короткохвостые.

<Бобчинский.> Ей богу, это не я; это Петр Иванович говорили.

- 226 -

<Добчинский.> Э, нет, Петр Иванович. Это вы говорили.

<Бобчинский.> Э, нет; ей богу, вы.

<Городничий.> Нашли важную птицу.1

———

ЯВЛЕНИЕ <ПОСЛЕДНЕЕ.>

Те же и жандарм.

<Жандарм.> Приехавший чиновник требует городничего и всех чиновников к себе. Они остановились в гостиннице. (Все остаются с разинутыми ртами в разных положениях. Немая сцена. Занавес опускается.)

- 227 -

ДОПОЛНЕНИЯ К ПЕРВОЙ РЕДАКЦИИ

(РМ₉).

I

<ЯВЛЕНИЕ 3-е, ДЕЙСТВИЕ I.>

<Бобчинский.> Как только вышел я от вас... Э, не мешайте ж, Петр Иванович, не говорите уж ничего, сделайте милость. Я уж сам знаю. Как только вышел я от вас, то побежал тотчас к Растаковскому, а не заставши Растаковского дома, побежал к Погоняеву, а не застав Погоняева дома, зашел вот к Ивану Кузмичу, чтобы сообщить ему эту новость, да, идучи оттуда, встретился с Петром Ивановичем.

<Добчинский.> Возле бутки, где продаются пироги.

<Бобчинский.> Возле бутки, где продаются пироги. Слышали ли — я говорю Петру Ивановичу — о новости, которую получил Антон Антонович? А Петр Иванович услышали об этом <от> ключницы вашей Авдотьи, которая не знаю зачем-то была послана1 к Погоняеву.

<Добчинский.> За боченком для французской водки.

<Бобчинский.> За боченком для французской водки. Вот мы пошли с Петром Ивановичем. Э, сделайте одолжение, Петр Иванович, уж не перебивайте пожалуста, не перебивайте. Пошли к Погоняеву, да на дороге Петр Иванович говорит: „Сегодня, я знаю, привезли в трактир свежей

- 228 -

семги, так пойдем, закусим“. Только что мы вошли в гостинницу... как вдруг молодой...1

<Добчинский.> Недурной наружности, в партикулярном платье...

<Бобчинский.> В партикулярном платье, ходит по комнате, и в лице такое рассуждение и физиономия, такие важные поступки, и так здесь (вертит рукою около лба) много, много всего... [У меня] так, как будто предчувствие: „Э, что-нибудь да не даром“. А Петр Иванович тотчас потихоньку мигнули пальцем и подозвали к себе трактирщика.2 Так Петр Иванович, подозвавши Власа, и спросил потихоньку: „Кто такой этот молодой человек?“ А Влас говорит: „Это“, говорит...3 Э, не перебивайте, Петр Иванович. Пожалуста, не перебивайте. Вы, ей богу, не расскажете:4 у вас ведь немножко язычок, вы шепеляете... что „это молодой человек — чиновник, едущий из Петербурга, Иван Александрович Перепелкин, а едет в Саратовскую губернию, в город Белебей, и что“, говорит, „чрезвычайно странно себя аттестует: уж недели две живет, дальше не едет, берет всё на бор и денег совсем не плотит“. Меня так, ей богу, в одну минуту вразумило. „Э“, говорю я <Петру Ивановичу>, „ни денег не плотит, ни дальше не едет...“

<Добчинский.> Э, нет, Петр Иванович.

<Бобчинский.> Вот это ж и есть тот самый чиновник, к<оторый...>

<Городничий.> Что вы говорите? Не может быть (Придвигая поближе стул.)

Доб<чинский.> Помилуйте, как не он. И денег не плотит, и не едет никуда. Да что, что бы не он был? С какой же бы стати жил он здесь? Ведь ему прописано в подорожной: „в Саратов“.

Бобч<инский.> Он, он, ей богу, он. Я ставлю бог знает что̀. Такой наблюдательный: всё обсмотрел,5 и по углам везде, и даже заглянул в тарелки нам — полюбопытствовать,6 что мы едим. Такой7 осмотрительный, что боже сохрани.

- 229 -

<Городничий.> Где же он там — в гостиннице до сих пор?

Добч<инский.> В пятом номере под лестницею.

<Бобчинский.> В том самом номере, где прошлого года подрались приезжие офицеры.

<Городничий.> И давно живет?

<Добчинский.> Да уж больше будет, чем две недели. Перед Воздвижением приехал.

<Городничий.> Только ты,1 Антон Антонович Сквозник-Прочуханский, и света божья видел. — В эту недельку столько я настроил дел, что хоть возьми2 крепкого каната. Полторы недели? Что вы! (В сторону.) Ай! Ай! Ай! Полторы недели. В эти полторы недели квартальный разбил лавку,3 высечена совсем напрасно4 унтер-офицерская жена. Ай! Ай! Ай! В эти полторы недели5 арестантам никакой провизии не выдавали. Ай! Ай! На улицах кабак и нечистота. Ай! Ай! Ай! О, боже мой, боже мой!6

———

II.

<ЯВЛЕНИЕ 5-е, ДЕЙСТВИЕ III.>

<Хлестаков.> Очень благодарен вам, господа, за то, что показали мне свои заведения. Хорошие заведения. У вас уж так, верно, всегда водится, чтобы показывать проезжающему заведения. Это хорошо. Вот в других городах мне совсем ничего не показывали.

<Городничий.> В других городах, — осмелюсь просить позволения доложить,7 — градоправители и чиновники больше заботятся о своей, то есть пользе, а здесь, можно сказать, и другого помышления нет, кроме того, чтобы благочинием8 и бдительностью заслужить внимание начальства.

<Хлестаков.> Да, и завтрак тоже был очень не дурен. Что у вас это каждый день бывает такой завтрак или только по некоторым дням?

- 230 -

<Городничий.> Нарочно для такого приятного гостя.

<Хлестаков.> Покорно благодарю. Если ко мне приедете в деревню, я тоже... Вино было очень хорошо. А это какая рыба была? Ведь это не лососина, кажется?

<Городничий.> Лабардан.

<Хлестаков.> Очень, очень вкусная; я давно такой не ел. В каком это мы здании завтракали? В больнице, что-ли?

<Попечитель богоуг. зав.> Так точно-с, в богоугодном заведении.

<Хлестаков.> Да, то-то я заметил, стояло несколько кроватей. Что, больные, верно, выздоровели там, что, кажется, я не заметил их.

<Попечитель богоуг. зав.> Так точно:1 человек десять осталось, не больше, а прочие все выздоровели. Это уж так устроено. С тех пор, <как я> принял начальство. Даже невероятно, может быть, покажется, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет2 войти в лазарет, как уж и здоров — и не столько медикаментами, сколько честностью и порядками.

<Городничий.> Уж на что, осмелюсь доложить вам, многотрудна и головоломна обязанность3 здешнего градоначальника. Столько лежит всяких дел относительно чистоты, починки, поправки,4 так у иного голова бы повернулась. Но, благодарение богу, всё идет благополучно, и в 10 лет столько сделано для блага общества, что и узнать5 нельзя. И если б изволили навестить прежде наш город, то возымели бы самое дурное понятие. Конечно, иной, будучи в моей должности,6 брал бы взятки и составил бы себе состояние; но я решился обречь всего себя [на службу отечества], можно сказать. Верите ли, что даже, когда ложишься спать, всё думаешь: „Господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно?.. Наградит ли оно или нет, конечно, это в его воле; по крайней мере я буду спокоен. Когда в городе во всем порядок:

- 231 -

улицы выметены, арестанты хорошо содержатся, пьяниц мало, то чего ж1 мне больше? Ей богу, и почестей никаких не хочу: оно, конечно, заманчиво, но пред добродетелью всё прах и суета.

Хлестаков. Да, я сам люблю этак иногда заумствоваться и пофилософствовать.2 Так, знаете, иногда недурные стишки напишутся к какому-нибудь водевилю.3

Бобчинский (Добчинскому). Справедливо, справедливо, все справедливо говорит. Видно, что философским наукам обучался.

Хлестаков. Скажите, пожалуста: есть ли у вас тут такие общества, чтобы можно было поиграть в карты?

Городничий. Эге, ге. Знаем, голубчик, куда это перо летит.

III.

<ЯВЛЕНИЕ 6-е, ДЕЙСТВИЕ III.>

<Городничий.> Осмелюсь иметь честь представить вашему благорасположению мое семейство. Это моя жена. А это одиночка дочь моя.

<Хлестаков.> Как я счастлив, сударыня, что имею удовольствие вас видеть.

<Анна Андреевна.> Нам еще приятнее4 видеть уполномоченную особу. (Городничий мигает.)

<Хлестаков.> А мне, сударыня, еще приятнее встретить5 в вас этакую светскую любезность... Как вы хотите, сударыня, я должен вам сказать...

<Анна Андреевна.> Прошу покорнейше садиться.

<Хлестаков.> О, помилуйте, сударыня, при вас и стоять уже есть счастье. Впрочем, если вы мне приказываете, я сяду. Как я счастлив, что нахожусь теперь в таком близком от вас расстоянии...

- 232 -

<Анна Андреевна.> Помилуйте, мы не смеем этого никак принять на свой счет. Как вам кажется вояж ваш? Я думаю, после удовольствий столицы вам очень скучно показалось?

<Хлестаков.> Чрезвычайно скучно; я всю дорогу скучал. Знаете, сделавши привычку жить в свете,1 пользоваться2 всеми удобствами, и вдруг после этого в какой-нибудь скверной дороге. Везде такая чепуха; не встретишься с образованным человеком, чтобы поговорить о чем-нибудь. Станционные смотрители такие невежи. И если бы, признаюсь, не случилось такого случая как <тот>, который меня вознаградил совершенно, то я не знаю, что бы со мною было.

<Анна Андреевна.> Я воображаю, как вы должны были скучать.3

<Хлестаков.> Впрочем, сударыня, в эту минуту я могу назваться блаженнейшим в мире, и я бы желал всегда находиться в таком положении.

<Анна Андреевна.> Вы изволите делать мне очень много чести. Я никак этого не заслуживаю.

<Хлестаков.> Отчего же <не> заслуживаете? Вы, сударыня, очень заслуживаете.

<Анна Андреевна.> Ну, знаете, живя в деревне.

<Хлестаков.> Да, конечно... Ну, да что ж? Деревня или не деревня — всё вздор. Иногда, знаете, приятно отдохнуть этак на берегу ручейка,4 заняться близь хижинки. А в городе люди за каменной оградой. Я сам тоже, я бываю там во всех лучших обществах.

<Анна Андреевна.> Как, должно быть там весело. Везде,5 говорят, в магазинах всё самые модные вещи.

<Хлестаков.> О, да. Там в магазинах всё, что вы <захотите>, найдете. Портные там все удивительно шьют, и все — вдруг. Если вам понадобится, например, сделать себе фрак и панталоны, то вы только придите и скажите: „Вот мне нужно6 фрак и панталоны“, — и вы можете быть уверен, что вам уж такого фрака здесь никто не сошьет.

- 233 -

IV.

<ЯВЛЕНИЕ 13-е и 14-е, ДЕЙСТВИЕ IV.>

ЯВЛЕНИЕ I.

Скакунов. Куда вы хотели итти?1

<Анна Андреевна>. [Я право] не знала, что вы тут сидите. Я вам помешала, вы меня извините.

<Скакунов.> Куда же? Куда вы?

<Анна Андреевна.> Право, мне нужно приказать нашей ключнице.

<Скакунов.> К чему приказывать? Вы не приказывайте ничего. Что такое приказание? Что такое ключница, ключница — [пустяки].2

<Анна Андреевна.> Право, я и вам помешаю. Вы важными3 делами занимаетесь.

<Скакунов.> А ваши глазки судары<ня> еще лучше, чем важные дела.

<Анна Андреевна.> Ах, право, мне нужно.

<Скакунов.> Ну, не ходите, сударыня, сделайте милость. Я вас <прошу> садитесь вот здесь.

<Анна Андреевна> (садясь). Право я не знаю, мне так нужно.4

<Скакунов.> Какое на вас хорошее платье.

<Анна Андреевна.> Вы насмешники, только над провинц<иалами посмеяться?>

- 234 -

<Скакунов.> Помилуйте, я,1 сударыня, желал бы быть вашим платьем, чтобы обнять всё, что ни есть у вас.

<Анна Андреевна.> Я совсем не понимаю, о чем вы говорите. Какое-то платье... Я ничего этого не знаю... Вон, какая сегодня хорошая погода.

<Скакунов.> А ваши губки, сударыня, лучше нежели всякая погода на дворе.

<Анна Андреевна.> Вы всё такое... Вы бы лучше пропели или проиграли на фортепиане или проговорили бы какие-нибудь стишки хорошенькие. Я очень люблю стихи. Верно, <знаете> много.

<Скакунов.> В угодность вашу — всё, что хотите. Требуйте, какие стишки вам.2

<Анна Андреевна.> Какие-нибудь хорошие.

<Скакунов.> Да что — стишки? Я много их знаю.

<Анна Андреевна.> Ну, скажите же.

<Скакунов.> Да к чему же говорить? Я и так их знаю.

<Анна Андреевна.> Я люблю очень.3

<Скакунов.> Да у меня много всяких. Ну, что, ну какие? Хотите напр<имер>4 сти<хи> „О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек“ ...Ну, и множество... других, теперь5 не могу припомнить... Да что? Это всё ничего.6 Я счастлив,7 что сижу теперь... но если б я мог, сударыня, напечатлеть поцелуй <в> ваши губки...

<Анна Андреевна.> Вы всё говорите нарочно такое, которого я не понимаю. Я думаю, вы в Петербурге так часто бываете в театре? Я думаю, там как хорошо играют комедии.

<Скакунов.> Комедии? А что это такое комедии?

<Анна Андреевна.> Вот, как будто вы не знаете.

<Скакунов.> Право, не знаю.

<Анна Андреевна.> О, как будто я не знаю, что вы нарочно так говорите.

<Скакунов.> Право, не знаю. Что ж это такое комедия? Это, верно, зверь какой-нибудь или чиновник?

- 235 -

<Анна Андреевна.> Вы, право, меня воображаете за такую провинциалку...

<Скакунов.> Право, не знаю... А, теперь вспомнил: комедия — это всё равно, что артиллерия.

<Анна Андреевна.> Нет, таких насмешек... Конечно, мы здесь не имеем столичного воспитания... Что ж делать? Не всем быть ученым людям...

<Скакунов.> Ну, вот, сударыня, вы сердитесь... Куда же вы, видите <1 нрзб>.

<Анна Андреевна.> Я вижу что вам скучно со м<ной>.1

<Скакунов.> Ах, нет, сударыня. Вот видите я пошутил, а вы уж. Ну сделайте милость, садитесь.2

<Анна Андреевна.> Вы напрасно мне рассказываете. Любовь... Что любовь... [Я никогда не говорила] Я же... (отдвигает стул).

<Скакунов> (придвигается). Отчего ж вы так отдвигаетесь? Мы лучше будем близко.

<Анна Андреевна.> Да к чему ж близко? Это всё равно и далеко. (Отдвигается.)

<Скакунов> (придвигается). Да отчего ж, если и далеко всё равно и близко?.. Какие у вас хорошенькие плечики. Вот бы чорт знает что готов бы дать, чтобы поцеловать вас в губки.

<Анна Андреевна> (смотрит в окно). Что это там, как будто что-то летит? Ворона или...

<Скакунов.> А да, в самом деле что-то полетело. (Приближается к щеке ее и целует.) Это ворона, верно...

<Анна Андреевна> (вставая). Подите прочь, <1 нрзб>. Как вы можете это делать! [Вы, верно] воображаете во мне глу<пую>(?)

<Скакунов.> Что же такое? Я вас еще поцелую. (Целует ее в рукав.)

- 236 -

<Анна Андреевна.> Бесстыдник. (Хочет уйти.)

<Скакунов> (удерживая ее). Нет, я вас не пущу (Становится на колени.) Что ж?1 Ведь это всё равно, это так только2 в воображении представляется. Я это сделал от любви, ей-богу, от любви. Я должен признаться вам теперь, сударыня, в самой страстной любви3... Люблю вас, сударыня; право, так люблю, как не можете представить. Осчасливьте.

<Анна Андреевна.> Ах, боже мой! Я право..... Встаньте, сделайте милость. Как же это так вдруг на коленях. Я, ей богу, никак этого не думала.

<Хлестаков.> Сделайте же меня счастливейшим из смертных, сударыня.4 Руки вашей прошу, я хочу <1 нрзб> и умереть с в<ами>;5 А не то умру, ей богу умру.

<Анна Андреевна.> Ах, боже мой! Как же это? Ведь я, некоторым образом, замужем.

<Хлестаков.> Мне всё равно, что вы ни говорите. Но если вы <не> согласны мне отдать руки вашей, то, ей богу, сию минуту тут же умру. О, я решительный человек: застрелюсь вот как ни в чем не бывало.

<Анна Андреевна.> Ах, боже мой, что это мне делать теперь? Ей богу, никак не могу этого сделать. Ведь у меня муж есть.

<Хлестаков.> Ах да. Ведь в самом деле у вас муж есть. (Поднимает одно колено и обтирает платком.)

<Марья Антоновна> (входит). Ах, какой пассаж!

Хлестаков (вставая). А, чорт возьми!

<Анна Андреевна.> Ну, что ж?.. к чему тут?.. с какой стати так вбежала?

<Марья Антоновна.> Я, маминька, хотела увидеть, где вы.

<Анна Андреевна.> Ну, что ж тут? — Ну вот и увидела. Такая ветренность во всем. Я не понимаю. 19 лет и она вот всё еще совершенно дитя... Вдруг туда вбежит с бухты барахта. А зачем, бог ее знает. Я не знаю, что с

- 237 -

нею1 будет, как доживет <до моих> лет. Никакой совершенно степенности. Да я в твои годы, я бы просто стыдилась <1 нрзб.> О, что бы можно было видеть, что она воспитанная благородная девица. Нет, так это всё на ветер только.2

Хлестаков. Как вы давно нас лишали удовольствия видеть. Где вы были?

<Марья Антоновна.> Право, я нигде не была. Я была в своей комнате.

<Хлестаков.> Как бы я счастлив был, сударыня, если бы я был ваша комната. (В сторону.) А она очень хорошенькая! Право, свеженькая..... щечки такие3..... Я бы желал тогда как можно побольше вас видеть, потому что, признаюсь, я с первого разу, как только увидел вас, я ощутил в своем сердце любовь. (После некоторого молчания.) Смею ли я надеяться, сударыня, что благосклонно примете любовь мою?

Марья Антоновна (к матери). Маминька... Я не знаю.

Анна Андреевна. Да.....4 Ну, что ж?..... (В сторону.) Я не знаю, что5 это такое.

<Хлестаков.> Решите мою участь, Марья Антоновна. Я прошу на коленях вас (бросается). Если вы не согласитесь ответствовать, то сделаете меня несчастливейшим человеком. Ей богу, умру. Честью вас уверяю: умру, застрелюсь сейчас.

<Марья Антоновна.> Ах, боже мой... Маминька!

<Хлестаков.> Анна Андреевна, склонитесь на мою просьбу. Не могу жить без вашей дочери. Ей богу, не могу жить. Если вы не согласитесь, то сейчас же беру пистолет и застрелюсь. О! <Я> решительный человек: мне жизнь копейка.

<Анна Андреевна.> Я, право, не могу еще притти..... Мы никак не смеем и подумать о такой чести. Вы можете эдак себя совсем компрометировать.6 Вам нужна, по крайней <мере>, графиня или княгиня.

- 238 -

<Хлестаков.> О, мне всё равно. Я не слишком гляжу на графинь. Мне нужны достоинства. Сударыня! Если вы не решитесь исполнить моей просьбы, то вы не можете представить, что̀ со мною случится. Ей богу! Как честный человек уверяю.....

<Анна Андреевна.> Ах, боже мой! Как вы меня пугаете. Встаньте, по крайней мере..... Я согласна, только встаньте.

<Хлестаков.> (Вставая) Ну, теперь вы мне возвратили жизнь. Я теперь самый счастливый смертный. (Целует руку Марьи Антоновны.) Теперь, Марья Антоновна, мне для вас порфиры не нужно. Ей богу, не нужно. — Поцелуйте меня.1

- 239 -

ВТОРАЯ РЕДАКЦИЯ1

(РМ₁₀, РЛ₆, РМ₁₆)

РЕВИЗОР

КОМЕДИЯ
В ПЯТИ ДЕЙСТВИЯХ

Действующие лица.

Антон Антонович Сквозник-Прочуханский,2 городничий.

Анна Андреевна, жена его.

Марья Антоновна, дочь его.3

Аммос Федорович Припекаев,4 судья.

Артемий Филипович Ляпкин-Тяпкин,5 попечитель богоугодных заведений.

Лука Лукич Земляника, директор училищ.6

Иван Кузьмич Пекин,7 почтмейстер.

Петр Иванович Добчинский Петр Иванович Бобчинский

городские помещики.

- 240 -

Иван Александрович1 Хлестаков, чиновник из Петербурга.

Осип, слуга его.

Христиан Иванович Гибнер, уездный лекарь.

Федор Андреевич Люлюков Иван Лазаревич Растаковский Степан Иванович Коробкин Илья Ильич Погоняев2				отставные чивовники, почетные лица в городе.
Игнатий Ильич Уховертов, частный пристав.
Квартальные3		Свистунов Пуговицын Кнут4 Держиморда.

Макрина Иванова, унтер-офицерская вдова5

Февронья Петрова Пашлепкина, слесарша.

Мишка, слуга городничего.

Слуга трактирный.

Гости,6 купцы, мещане, просители.

- 241 -

ДЕЙСТВИЕ I

Комната в доме городничего.

ЯВЛЕНИЕ I

Городничий. Попечитель богоугодных заведений. Смотритель училищ. Судия. Частный пристав. Лекарь. Два квартальных.

Городничий. Я пригласил вас, господа... вот и Артемия Филиповича, и Аммоса Федоровича, Луку Лукича и Христиана Ивановича1 с тем, чтобы сообщить вам одно пренеприятное известие. Меня уведомляют, что отправился инкогнито из Петербурга чиновник с секретным предписанием обревизовать в нашей губернии всё относящееся по части гражданского управления.2

Аммос Федорович. Что вы говорите? Чиновник инкогнито?3

Артемий Филипович (в испуге). Из Петербурга4 с секретным предписанием?

Лука Лукич.5 Обревизовать гражданское устройство?6

- 242 -

Городничий. Я признаюсь вам откровенно, что я о чень потревожился... Я как будто предчувствовал: сегодня во сне мне всю ночь1 снились какие-то собаки. Право, какие-то этакие необыкновенные собаки: черные, не борзые, однакож и не лягавые:2 пришли, понюхали и пошли прочь. Вот я вам прочту письмо, которое получил я от Андрея Ивановича Пшекина,3 которого вы, Артемий Филипович, знаете. Вот что он пишет: любезный друг, кум и благодетель (бормочет в полголоса, пробегая скоро глазами)... и уведомить тебя. А! Вот: „спешу между прочим уведомить тебя, что приехал чиновник с предписанием осмотреть всю губернию и особенно наш уезд. Я узнал это от самых достоверных людей, хотя он больше4 представляет себя частным лицом. Так как я знаю, что за тобою как за всяким водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки,5 то советую тебе взять предосторожность и поудержаться на время от прибыточной6 стрижки, как называешь ты взносы со стороны просителей и непросителей,7 ибо он может приехать во всякой час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито... Вчерашнего дни я...“ Ну тут уж пошли дела семейные: „сестра Анна Кириловна приехала к нам с своим мужем; Иван Кирилович очень потолстел и всё играет на скрипке“, и прочее, и прочее... Так вот какое обстоятельство. А что, каких вы мыслей об этом, господа?8

Артемий Филипович. Я думаю, что это просто скверно.9

Аммос Федорович. В самом деле чрезвычайное происшествие.

- 243 -

Лука Лукич. Скажите, пожалуста, Антон Антонович, отчего это? Зачем это к нам1 ревизор? Ведь наш город уж кажется так далеко ото всего, что об нем бы и заботиться нечего.

Городничий (испуская вздох). Говорите же вы! До сегодняшнего дни бог миловал. Случалось правда по газетам слышать, что в таком-то месте того-то посадили за взятки, того-то отдали в суд2 за потворство и воровство или за подлог, но всё это случалось, благодарение богу, в других местах; а к нам до сих пор никто не приезжал3 и никаких ревизовок не было.

Аммос Федорович. Я думаю, Антон Антонович, что здесь тонкая и больше политическая причина. Это значит, Россия хочет вести войну с турками или с австрийцами4 и потому министерия нарочно отправляет чиновника, чтобы узнать, нет ли где измены.

Городничий. Из ваших слов видеть можно, что и умный человек может ошибиться. Куда нашему уездному городишке! другое дело, если бы он был пограничным, тогда бы еще было так и сяк; но будучи в такой глуши, чорт знает где: двадцать тысяч верст я думаю будет от Туреции или Австрии5...

Аммос Федорович. Нет, я вам скажу: начальство имеет тонкие виды. Даром что далеко, а оно себе мотает на ус.

Городничий. Ну, теперь и нам нужно поостеречься. По крайней мере я сделал свое дело и нарочно собрал вас объявить вам об этой новости дабы вы могли хорошенько обдумать, что и как вам нужно поступать. Я с своей стороны почитаю необходимым сообщить вам кое-какие замечания.

- 244 -

Я уже1 по своей части, то есть, в отношении устройства городового и полиции, сделал приказание;2 советую и вам также3 поступить.4 Особенно вам, Артемий Филипович. Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения и потому вы сделайте так, чтобы всё было прилично, колпаки были бы чистые и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему в будни; и там, как следует, надписать пред каждою кроватью по-латыне или на каком другом языке... как признается нужно. Это уж по вашей части, Христиан Иванович — всякую болезнь, и когда кто заболел, которого дня и числа, как найдете лучше. Но вообще я должен заметить, что не хорошо, если больных слишком много. Лучше, если их меньше, потому что это тотчас отнесут или к дурному смотрению, или к неискусству врача.

Артемий Филипович. Мы уж5 с Христианом Ивановичем так распорядились на счет этот, как нужно. Да и в самом деле, зачем6 убыточиться и выписывать дорогие лекарства для какого-нибудь инвалида? Человек простой: если умрет, то и так умрет, если выздоровеет, то и так выздоровеет; притом и Христиану Ивановичу очень затруднительно бы было с ними изъясняться, потому что он не знает по-русски.7 Лучше же сберегу я казенный интерес и уменьшением расходов увеличу сумму. Тогда и начальство, видя мое усердие, без сомнения представит меня к ордену8 в поощрение прочим (обращаясь к Христиану Ивановичу), то есть, я разумею, что при этом и вам будет какое-нибудь благоволение.

- 245 -

Христиан Иванович (издает звук, отчасти похожий на букву и, несколько на е).

Городничий. Ну, как знаете. Теперь я1 вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с малинькими гусятами,2 которые так и шныряют под ногами. Оно конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально и почему ж сторожу и не завесть его? Только знаете в таком месте неприлично... Я и прежде хотел вам это заметить, но всё как-то позабывал. Также этот народ имеет обыкновение развешивать на дверях для сушки свои онучки и листья табаку, называемого бакуном. Оно конечно, делается для того, чтобы высушить, но я несколько раз хотел вам заметить, что воздух в присутственных местах очень густ3... Кроме того дурно, что висит у вас в самом присутствии охотничий арапник и рог;4 конечно, я знаю, вы любите охоту; но всё знаете на время его лучше принять, а там, как проедет ревизор, так вы опять его можете повесить. Также подсудок5 ваш: он может быть очень хороший человек и сведущий в своем деле, но от него знаете такой запах, как будто бы он только что вышел из винокуренного завода. Это тоже не хорошо. Я хотел давно об этом сказать вам, но был, не помню, развлечен чем-то. Есть этакие средства, которые могут это несколько поправить.6 Можно ему посоветовать есть лук или чеснок или что-нибудь другое. В этом случае может помочь разными средствами или медикаментами Христиан Иванович.

Аммос Федорович. Нет, этого уже невозможно выгнать. Впрочем это у него уж природный запах:7 он

- 246 -

говорит,1 что как-то его2 в детстве мамка его ушибла и с того времени отдает от него совершенно как водкою.3

Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать, да и странно говорить, потому что нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.

Аммос Федорович. Как же вы говорите, Антон Антонович, грешки?4 Грешки грешкам рознь. У меня если есть грешки, то самые невинные! Ведь я, как вам известно, беру взятки борзыми щенками.

Городничий. Ну, щенками или чем другим,5 всё взятки.

Аммос Федорович. Э, нет, Антон Антонович, это совсем не то. Вот у вас, например, шуба стоит пятьсот рублей, да...

Городничий. Ну, а что из того, что вы берете взятки борзыми щенками? Зато вы в бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я по крайней мере в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкве. А вы... я знаю вас: вы если начнете говорить о сотворении мира, то просто волосы дыбом поднимаются.

Аммос Федорович. Да ведь сам собою дошел, собственным умом.

Городничий. Ну, в этом случае бог знает. Ежели слишком много ума, то бывает иной раз хуже, чем бы его совсем не было. Впрочем, я так только упомянул об уездном суде; а оно вряд ли кто когда-нибудь заглянет туда: это уж такое завидное место, сам бог ему покровительствует. А вот вам, Лука Лукич, так как смотрителю учебных заведений, нужно

- 247 -

позаботиться особенно насчет учителей: они люди конечно ученые и воспитывались в разных коллегиях, но имеют очень странные поступки, натурально неразлучные с ученым званием. Один из них например вот этот... как его?..1 что имеет очень2 толстое лицо... не вспомню его фамилию, никак не может обойтись взошедши на кафедру, чтобы не сделать гримасу. Вот этак (делает гримасу) и потом начнет рукою из-под галстука утюжить свою бороду. Конечно, если он ученику сделает такую рожу, то оно еще ничего, может быть оно там и нужно так, я этого не знаю,3 но вы посудите сами, если он сделает это посетителю. Это может быть очень худо. Г. ревизор или другой кто может принять это на свой счет. Из этого чорт знает что может произойти. Или тот был, который читает красноречие и риторику, тоже имеет странную привычку. Он, например, читает: „прекрасное есть, гм! гм! тфу“... и плюнет; „изящное, гм! гм! тфу“... и плюнет. Оно конечно для науки не вредит, но со стороны совершенно другое, и я признаюсь, когда стоял в классе по близости, то он мне обчихал весь мундир. Хорошо, что тогда мундир был на мне старый.4 То же я должен вам заметить и об учителе по исторической части. Он ученая голова, это видно, и сведений нахватал тьму, но только объясняет с таким жаром, что не помнит себя. Я раз слушал его: ну, покамест говорил об ассириянах и вавилонянах — еще ничего: а как добрался до Александра Македонского, то я не могу вам сказать, что с ним делалось: я думаю, что пожар, ей богу: сбежал с кафедры и, что силы есть, хвать стулом об пол. Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать? От этого убыток казне.

Лука Лукич. Да, он горяч, я ему это несколько раз уже замечал... Право, я не знаю, что и делать.5 Разве его привязать немного к столу?

- 248 -

Городничий. Ну, пожалуй, можно и привязать; только нужно так, чтоб это не было заметно.1 Да. Таков уже неизъяснимый закон судеб, что умный человек или пьяница или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.

Лука Лукич. Эко право хлопотливое дело.

Городничий. Это бы еще ничего хлопоты, худо, что не знаешь, с которой стороны ожидать его, когда и в какое время.2 Вдруг заглянет: „А кто здесь?“ Ан тут мы, голубчики.3 „А кто4 в богоугодном заведении начальник?“5 — „Ляпкин-Тяпкин“.6 — „А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!..“7 — „А кто здесь8 смотритель училищ?“9 — „Земленика“.10 — „А подайте сюда Земленику!“11 Вот что худо.

ЯВЛЕНИЕ II

Те же и Почтмейстер.

Городничий. Здравствуйте, Иван Кузьмич! я нарочно посылал за вами, чтобы сообщить вам очень важную новость.

Почтмейстер. Я слышал уже от Петра Ивановича Бобчинского, Он был у меня сегодня12 в почтовой конторе.

Городничий. Ну, что, как вы думаете об этом?

Почтмейстер. А что, думаю: война с турками будет.13

Городничий. Нет, нет, совсем не то.

Почтмейстер. Право, война с турками. Это всё французы гадят.14

Городничий. Какая тут война с турками! Где тут турки? Тут просто нам плохо будет, а не туркам. Это уже

- 249 -

известно: меня уведомляет достоверный человек, что именно едет чиновник с тем, чтобы осмотреть в нашем городе всё гражданское устройство.

Почтмейстер. А может быть, очень может быть, и это правда.

Городничий. Ну, как вы, Иван Кузьмич? А меня даже немного по коже подирает.

Почтмейстер. Да я и сам чувствую небольшую как будто лихорадку. А вы боитесь?1

Городничий. Чего ж бояться? Боязни нет, а так как-то неловко, чорт знает, как неловко. Я, признаться сказать, уж слишком подстриг здешнее купечество и гражданство, так что вряд ли и ножницы такие в свете найдутся, которые бы могли еще что-нибудь захватить,2 на меня-то они все теперь... так вот бы съели, попадись я только им.3 Пожалуйте сюда, Иван Кузьмич, я вам кое-что скажу (отводит его в сторону). Вот в чем дело: может быть, он если не приехал, то находится близко отсюда. Я, признаюсь вам, имею основательные причины думать, не жаловался ли кто-нибудь на меня: отчего ж такая напасть на наш город? Да притом еще инкогнито? Чорт знает, что такое инкогнито. Ведь начальство же есть в городе, к чему ж тут инкогнито? Так вам нужно, Иван Кузьмич, для общей нашей пользы всякое письмо, которое прибывает к вам в почтовую контору, — входящие и исходящие, — знаете, этак немножко распечатать и прочитать: не содержится ли в нем

- 250 -

какого-нибудь донесения или просто переписки? Если же нет, то можно опять запечатать. Для этого снять как-нибудь из глины слепок,1 или даже можно и так2 отдать письмо — распечатанное.

Почтмейстер. Об этом не беспокойтесь.3 Я это делаю всегда4 и без того, — не то, чтобы из предосторожности, а больше из любопытства. Я, признаюсь,5 очень люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам скажу, что это весьма интересное чтение. Ей богу!6 Иное письмо с большим удовольствием прочтешь: так хорошо описываются разные этакие пассажи... назидательные даже. Ей богу! Гораздо лучше нежели в Московских ведомостях. А вы никогда не читали?

Городничий. Нет, не читал; я однакож рад, что вы это делаете. Это в жизни хорошо. Скажите: там вы до сих пор ничего не начитывали7 о каком-нибудь чиновнике из Петербурга?

Почтмейстер. О петербургских ничего нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль однакож, что вы никогда не читали писем. Есть прекрасные места. Вот недавно читал я: один поручик пишет к одному приятелю своему и описал бал и жизнь свою с таким искусством... Очень хорошо. „Барышень“, говорит, „много, музыка играет, штандарт скачет“; с большим, с большим чувством описал. Вот, если хотите, я вам дам его прочесть. Я нарочно оставил его у себя.

Городничий. Покорнейше благодарю. Теперь, ей богу,8 мне не до того. Так сделайте милость, Иван Кузьмич, как только получите какое-нибудь известие, сейчас ко мне;9 также если какая-нибудь жалоба или донесение, то задержите.10

- 251 -

Почтмейстер. С удовольствием.1

Аммос Федорович. Эка, в самом деле, какое печальное,2 непредвиденное известие. А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем, чтобы попотчивать вас собаченкою. Родная сестра этому кобелю, которого вы знаете. У меня теперь завели тяжбу два помещика-соседа, и я теперь могу травить зайцев на землях и у того и у другого.

Городничий. Бог с ними теперь со всякими зайцами. У меня право в ухе так, как будто бы сверчок.3 Так право4 и ожидаешь, что вдруг отворятся двери, и войдет он сам5...

ЯВЛЕНИЕ III.

Те же, Бобчинский и Добчинский (оба входят запыхавшись).

Бобчинский. Чрезвычайное ух... ух... ух... происшествие.6

Добчинский. Неожиданное изве... ух, ух... естье.7

Все. Что, что такое?8

Добчинский. Непредвиденное дело. Приходим в гостинницу...

Бобчинский (перебивая). Приходим с Петром Ивановичем в гостинницу...

Добчинский. Э, позвольте, Петр Иванович, я расскажу.

- 252 -

Бобчинский. Э, нет, позвольте уж я... позвольте, позвольте, вы уж и слога такого не имеете...

Добчинский. А вы не помните всех обстоятельств, вы сейчас собьетесь.

Бобчинский. Э, нет. Помню, помню. Ей богу, помню, уж не мешайте, пусть я расскажу! Не мешайте! Скажите, господа, сделайте милость, чтоб Петр Ив<анович> не мешал.

Городничий. Да что такое? Говорите, ради бога: что такое?1 Садитесь, господа, сделайте милость, садитесь. Возьмите стулья, пожалуста, садитесь. Петр Иванович, вот вам стул. (Все, усаживаясь вокруг обоих Петров Ивановичей.) Ну, что такое?

Бобчинский. Позвольте, я сейчас по порядку: как только вышел я от вас... Э, не мешайте, Петр Иванович, не говорите уж ничего, сделайте милость; я уж сам знаю. Как только вышел я от вас, то побежал тотчас к Коробкину, а не заставши Коробкина дома, побежал2 к Растаковскому; а не заставши Растаковского, зашел вот к Ивану Кузьмичу, чтобы сообщить ему эту новость,3 да, идучи оттуда встретился с Петром Ивановичем.

Добчинский. Возле бутки, где продаются пироги.

Бобчинский. Возле бутки, где продаются пироги. Слышали ли вы, говорю я Петру Ивановичу, о той новости, которую получил Антон Антонович из достоверного письма? А Петр Иванович уже услышали об этом от ключницы вашей Авдотьи, которая, не знаю зачем-то, была послана к Филипу Антиповичу Мартоплясу4.

Добчинский. За боченками для французской водки.

Бобчинский. За боченками для французской водки. Вот мы пошли с Петром Ивановичем к Мартоплясу5. Э, сделайте одолжение, Петр Иванович, не перебивайте. Пожалуста, не перебивайте. Пошли к Мартоплясу,6 да на дороге Петр Иванович говорит мне: „Сегодни, я знаю, привезли

- 253 -

в трактир свежей семги, так пойдем, закусим“. Только что мы в гостинницу, как вдруг молодой человек...

Добчинский. Недурной наружности, в партикулярном платье...

Бобчинский. Недурной наружности, в партикулярном платье, ходит по комнате и в лице такое рассуждение и физиономия, такие важные поступки и так здесь (вертит рукою около лба) много, много всего. Я так, как будто предчувствовал, и говорю себе: здесь что-нибудь да не даром. А Петр Иванович тотчас мигнули пальцем и подозвали трактирщика, трактирщика Власа... У него жена три недели назад тому родила, и такой хороший мальчик, большие подает надежды и со временем так же, как отец, будет содержать трактир. Подозвавши Власа, Петр Иванович спросил потихоньку: „кто такой этот молодой человек?“ А Влас говорит: „Это“, говорит... Э, не перебивайте, Петр Иванович, пожалуйста, не перебивайте; вы не расскажете, ей богу, не расскажете, вы немного шипеляете, у вас один зуб с свистом... „что этот молодой человек — чиновник, едущий из Петербурга, Иван Александрович Перепелкин,1 и что чрезвычайно странно себя аттестует: больше полторы недели живет, дальше не едет, берет всё на бор,2 денег совсем не плотит“. Меня в одну минуту вразумило.3 Э, говорю я Петру Ивановичу...

Добчинский. Нет, Петр Иванович, это я сказал: Э.

Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и я сказал. Э, сказали мы с Петром Ивановичем, с какой стати сидеть ему здесь, когда дорога ему лежит бог знает куды: в Саратовскую губернию в город Белебей?4 Это верно не кто другой, как самый тот чиновник.

Городничий.5 Что вы говорите? Не может быть. (Придвигает поближе стул.) Это вам6 так показалось. Это кто-нибудь другой.

- 254 -

Добчинский. Помилуйте, как не он! и денег не плотит и не едет, кому же бы быть, как не ему. И с какой стати жил бы он здесь, когда ему прописана подорожная в Саратов.

Бобчинский. Он, он, ей богу, он.1 Я ставлю бог знает что... Такой наблюдательный: всё обсмотрел, и по углам везде и даже заглянул в тарелки к нам2 — полюбопытствовать что едим. Такой осмотрительный, что боже сохрани.

Городничий. И он там в гостиннице до сих пор?3

Добчинский. В 5 № под лестницей.

Бобчинский. В том самом номере, где прошлого года подрались приезжие офицеры.

Городничий. И давно живет?4

Добчинский. Уж будет полторы недели. Приехал на Василья Египтянина.

Городничий. Полторы недели! что вы! (В сторону) ай, ай, ай! (Почесывая ухо) в эти полторы недели высечена офицерская жена,5 ай, ай, ай!6 В эти полторы недели арестантам никакой провизии не выдавали. О боже мой, боже мой! На улицах кабак и нечистота. О боже мой, боже мой...

Артемий Филипович. Мне кажется, Антон Антонович, нам теперь поскорей одеться в мундиры и сей же час ехать, прямо к нему в гостинницу.

Аммос Федорович. Нет, нужно больше параду.7 Нужно пригласить купечество, вперед пустить голову: он человек видный. Недурно бы тоже и священство.8 Это имеет глубокое и тайное значение; вот и в книге: „Деяния Иоанна Массона“...

Городничий. Нет, нет; позвольте уж мне самому это обделать. (Обращаясь к Бобчинсиому.) Вы говорите, что он человек молодой?

- 255 -

Бобчинский. Молодой, лет 23 или четырех с небольшим.

Городничий. Ну, это хорошо, что молодой человек. Мы вот как сделаем: Вы теперь приготовляйтесь каждый по своей части наскоро, что можете, к принятию;1 а я отправлюсь сам2 или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, — так, как бы просто для прогулки, или3 будто бы наведаться, не терпят ли проезжающие каких-нибудь недостатков и неприятностей в гостиннице.4 А вам советую сей же час воспользоваться временем. Эй, Свистунов.

Свистунов. Что угодно?

Городничий. Ступай сейчас за частным приставом, или нет, ты мне нужен. Скажи там кому-нибудь, чтобы как можно поскорее ко мне частного пристава и приходи сюда. (Квартальный бежит впопыхах).

Артемий Филипович. Идем, идем, Аммос Федорович. В самом деле, может случиться беда.

Аммос Федорович. Да вам-то еще ничего. У вас ведь всё в исправности.

Артемий Филипович. Кой чорт, в исправности! Плохо, чрезвычайно плохо.5

(Судья, Попечитель бог<оугодных> зав<едений>, Смотритель уч<илищ> и Почтмейстер уходят и в дверях сталкиваются с возвращающимся Квартальным.)

ЯВЛЕНИЕ IV.

Городничий, Бобчинский, Добчинский и Квартальный.

Городничий. Что, дрожки там стоят?

Квартальный. Стоят.

Городничий. Ступай на улицу... или нет, постой. Ступай, принеси6... Да другие-то где? Неужели ты только один здесь? Ведь я приказывал, чтобы и Кнут7 был здесь. Где Кнут?8

- 256 -

Квартальный. Кнут1 в частном доме, да только к делу не может быть употреблен.

Городничий. Как так?

Квартальный. Да так: привезли его по утру мертвецки, вот уж два ушата воды вылили, до сих пор не протрезвился.

Городничий. Ах, боже мой, боже мой! ступай скорее на улицу или нет, беги прежде в комнату, слышь, и принеси оттуда шпагу и новую шляпу. Ну, Петр Иванович, поедем.

Бобчинский. И я, и я, позвольте и мне, Антон Антонович.

Городничий. Нет, нет, Петр Иванович, нельзя, втроем не годится,2 да и в дрожки не поместимся.

Бобчинский. Ничего, ничего: я так, петушком, петушком побегу за дрожками. Мне так только, посмотреть в щелочку, так, знаете, из дверей только увидеть, как там он эдак... Больше сущность и поступки его, а я ничего.

Городничий (принимая шпагу, к Квартальному). Беги сейчас, займи3 десятских, да пусть каждый из них возьмет... Эк шпага как исцарапалась, проклятый купчишка Авдулин — видит, что у городничего старая шпага, не прислал новой. О, лукавый народ. А так, мошенники, я думаю, там уж просьбы из-под полы и готовят... Пусть каждый возьмет в руки по улице, чорт возьми: по улице, по метле, и вымели бы всю улицу, что идет к трактиру, и вымели бы начисто.4 Слышишь? Да смотри: ты, ты... Я знаю тебя. Ты там кумаешься да крадешь в ботфорты серебряные ложечки... Смотри у меня, ухо востро... Что ты сделал с купцом Черняевым, а? Он тебе на мундир дал два аршина сукна, а ты стянул всю штуку. Ты, дурак, с меня примера не бери!5 Ступай!

ЯВЛЕНИЕ V.

Те же и частный пристав.

Городничий. А, Степан Ильич, скажите, бога ради, куда вы запропастились. На что это похоже?

- 257 -

Частный пристав. Я был тут сейчас за воротами.

Городничий. Ну, слушай же, Степан Ильич, вам теперь нужно всё уж прежнее1 бросить. Ведь чиновник-то из Петербурга приехал. Как вы там распорядились?

Частный пристав. Да так, как2 приказывали. Квартального Пуговицына я послал с десятскими подчищать тротуар.

Городничий. А Держиморда где?

Частный пристав. Держиморда поехал на пожарной трубе.

Городничий. А Кнут3 пьян?

Частный пристав. Пьян.

Городничий. Как же вы это так допустили?

Частный пристав. Да бог его знает. Вчерашнего дня случилась за городом драка, поехал туда для порядка, а возвратился пьян.

Городничий. Послушайте ж, вы сделайте вот что: квартальный Пуговицын... он высокого роста, так пусть стоит для благоустройства на мосту. Да развалить4 наскоро старый забор, что возле сапожника, и поставить соломенную веху, чтоб было похоже на планировку. Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельности градоправителей. Ах, боже мой, боже мой!5 Я и позабыл, что возле того забора навалено на сорок телег всякого сору. Что это за скверный город, только где-нибудь поставь какой-нибудь забор или памятник,6 — чорт их знает откудова и нанесут всякой дряни. Ох, боже мой, боже мой!7 (Вздыхает.) Да если приезжий чиновник будет спрашивать службу: „довольны ли?“, чтобы говорили: „всем довольны, ваше благородие“, а который будет не доволен, то ему после дам такого неудовольствия... О, боже мой, боже мой, грешен, во многом грешен. (Берет вместо шляпы коробку.) Дай только боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой еще

- 258 -

никто не ставил: каждому бестии купцу1 наложу доставить по три пуда воску. О, боже мой, боже мой! Едем, Петр Иванович! (Надевает вместо шляпы коробку на голову.) Едем!

Частный пристав. Ваше высокоблагородие, у вас на голове коробка.2

Городничий (бросает ее). Чорт с ней! Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что началась строиться, но сгорела. Я об этом и рапорт представлял, что большущий был пожар,3 а то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись,4 скажет, что она и совсем5 не началась. Да сказать Держиморде, чтобы не слишком давал воли кулакам своим: я знаю, он6 имеет обычай для порядка всем ставить фонари под глазами — и правому, и виноватому.7 Едем, едем, Петр Иванович! (Уходит и возвращается.) Да не выпускать солдат на улицу без всего: эта дрянная гарниза наденет только сверх рубашки мундир, а внизу ничего нет.

(Все уходят.)

ЯВЛЕНИЕ VI.

Анна Андреевна и Марья Антоновна (вбегают на сцену).

Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой... (Отворяя дверь.) Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро:) а всё ты, а всё за тобой. И пошла копаться: „я булавочку,

- 259 -

я косынку, я сейчас, я сейчас...“ Вот тебе и „сейчас“.1 (Подбегает к окну и кричит:) Антон, куда? куда? Что, приехал? Ревизор? Что он, статской? С усами? с какими усами?

Голос городничего. После, после, матушка.

Анна Андреевна. После? вот новости: после! Я не хочу после... мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.) О, глупый!2 уехал! Постой же ты, проклятый Антошка, дрянь такую надвинул на глупые уши, треугольную свою шляпу, и уезжает со двора, — так, как будто и не он, а нос — как картофель. Я тебе вспомню это.3 А всё эта:4 „Маминька, маминька, погодите, зашпилю сзади косынку. Я сейчас...“ Вот тебе и „сейчас“. Вот тебе, ничего не узнали, а всё проклятое кокетство: услышала, что почтмейстер здесь, и давай перед зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает рожу,5 когда ты отвернешься.

Марья Антоновна. Да что делать, маминька. Всё равно ведь чрез 2 часа мы всё узнаем.

Анна Андреевна. Через 2 часа! покорнейше благодарю. Вот одолжила ответом. Как ты не догадалась сказать, что через месяц еще лучше можно узнать. (Свешивается в окно.) Эй, Авдотья! А? Что,6 Авдотья, ты слышала: там приехал кто-то? А? Генерал?

Голос Авдотьи. Ей богу, сударыня, ничего не услышала.

Анна Андреевна. Глупая какая.7

Голос Авдотьи. Подкинулась было к квартальному, руками только машет, как угорелый.

Анна Андреевна. Ну что ж? Пусть машет,8 а ты

- 260 -

всё бы таки его расспросила. Не могла этого узнать! В голове чепуха: всё женихи сидят. А? что? скоро уехали? да ты бы побежала за дрожками. Ступай, ступай сейчас. Слышишь, побеги, расспроси, куда поехали. Да расспроси хорошенько: что за приезжий, какой он, — слышишь, подсмотри в щелку и узнай всё, и глаза какие — черные или нет; и сию же минуту возвращайся назад, — слышишь! (Обе остаются смотрящими в окно; занавес опускается.)

ДЕЙСТВИЕ II.

ЯВЛЕНИЕ I.

Малинькая комната в гостиннице. Постель, стол, чемодан, пустая бутылка, сапоги, платяная щетка и прочее.

Осип (лежит на барской постеле). Чорт побери, есть так хочется и в животе трескотня такая, как будто бы целый полк затрубил в трубы. Вот, мать моя ты божия,1 не доедем да и только домой! Что ты прикажешь делать? Второй месяц пошел, как2 из Питера; всего ведь треть верст осталось.3 Профинтил дорогою денежки, голубчик, теперь сидит и хвост подвернул, и не горячится. А стало бы и очень бы стало на прогоны; нет, вишь ты, нужно в каждом губернском городе4 показать себя. „Эй, Осип, ступай, посмотри комнату лучшую, да обед спроси самый лучший: я не могу есть дурнова5 обеда, мне нужен лучший обед“. Добро бы было в самом деле что-нибудь путное, а то ведь елистратишка простой. Вот тебе и дообедался!6 С проезжающим знакомится, а потом в картишки и вот7 тебе и доигрался! Эх, надоела такая жизнь. Ей богу, на деревне8 лучше: оно хоть нет публичности, да и заботности меньше; возьмешь себе бабу, да и лежи весь век на полатях, да ешь пироги. Ну, кто ж спорит, конечно, если пойдет на правду, так житье в

- 261 -

Питере1 лучше всего. Деньги бы только были, а жизнь тонкая и политичная: кеятры, собаки тебе танцуют, и всё, что хочешь. Разговаривает всё на тонкой деликатности, что разве только дворянству не уступить;2 пойдешь на Щукин, купцы тебе кричат: „почтенной“; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел, ступай в лавочку; там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе — так вот, как на ладоне, всё видишь. Старуха офицерша забредет;3 горничная иной раз заглянет такая — фу! фу! фу! (Усмехается и вертит головою.) Растаканье, канальство!4 Галантерейное, чорт возьми, обхождение! Невежливого слова никогда не услышишь; всякой тебе говорит: вы. Наскучило итти — берешь извозчика и сидишь себе, как барин; а не хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет. Одно плохо: иной раз славно наешься, а в другой чуть не лопнешь с голоду; как теперь, например. А всё он виноват. Что с ним сделаешь? — Батюшка пришлет денежки, чем бы их попридерживать, и куды!.. пошел кутить: ездить на извозчике, каждый день ты ему доставай в кеятр билет, а там через неделю — глядь, и посылает на толкучий продавать новый фрак. Иной раз всё до последней рубашки продаст, так что на нем всего останется сертучишка да шинельчонка.5 Ей богу, правда! И сукно такое важное — аглицкое. Рублёв полтораста ему один фрак станет, а на рынке спустит рублей за двадцать; а о брюках и говорить нечего — нипочем идут; карпетки 10 коп. за пару.6 А отчего? — оттого, что делом не занимаешься: вместо того, чтобы в должность, а он идет гулять по прешпекту, в картишки играет, извозчиков надувает.7 Эх, если б узнал это старый барин. Он не посмотрел бы на то, что ты

- 262 -

чиновник, а поднявши рубашонку,1 таких бы засыпал тебе, что дня б четыре ты почесывался. Коли служить, так служи. Вот теперь трактирщик сказал, что „не дам вам есть, пока не заплотите за прежнее“. Ну, а коли не заплотим? (Со вздохом.) Ах, боже ты мой, хоть бы какие-нибудь щи. Кажись, так бы теперь весь свет съел. Стучится; верно, это он идет.2 (Поспешно схватывается с постели.)

ЯВЛЕНИЕ II.

Осип и Хлестаков.3

Хлестаков (ходит по комнате). Посмотри, там в картузе табаку нет?

Осип. Да где ж ему быть, табаку, вы еще четвертого дни последнее выкурили.

Хлестаков (насвистывает, потом, обращаясь к нему, говорит громким и решительным голосом). Послушай, эй, Осип!

Осип. Чего изволите?

Хлестаков (громким, но не столь решительным). Ты ступай туда...

Осип. Куда?

Хлестаков (голосом не решительным4 и не громким, очень близким к просьбе). Вниз, в буфет... Там скажи... чтобы мне дали пообедать: суп, соус или еще что-нибудь... поскорей.

Осип. Да нет, я и ходить не хочу.

Хлестаков. Как ты смеешь, дурак?

- 263 -

Осип. Да так: всё равно, хоть и пойду, ничего из этого не будет. Хозяин сказал, что больше не даст обедать.

Хлестаков. Это вздор.1 Ты скажи ему, что он не может этого сделать.2

Осип. Еще, говорит, и к городничему пойду, третью неделю барин денег не плотит. Вы-де с барином, говорит, мошенники, и барин твой — плут. Мы де, говорит, этаких широмыжников уже видали.

Хлестаков. Ну, он дурак,3 больше ничего.

Осип. Говорит: „Этак всякой приедет, обживется, задолжается, после и выгнать нельзя. Я“, говорит, „шутить не буду, я прямо с жалобой, чтобы на съезжую да в тюрьму“...

Хлестаков. Ну, ну, ну. А ты уж всякой вздор рад пересказывать. Ступай, скажи, что я... ступай, ступай, скажи ему...4

Осип. Да я лучше самого хозяина позову к вам.

Хлестаков. На что ж хозяин? Ты поди, сам скажи...

Осип. Да право, сударь...

Хлестаков. Ну, ступай, чорт с тобой, позови хозяина.

(Осип уходит.)

ЯВЛЕНИЕ III.

Хлестаков (один).

Ужасно как хочется есть. Так немножко прошелся, думая,5 не пройдет ли аппетит; нет, чорт возьми, не проходит. Да, если б в Пензе я не покутил там, то очень бы стало денег доехать домой; пехотный капитан больше всего меня поддел; однако ж, нечего сказать,6 кто что ни говори, а удивительно, бестия, штосы срезывает. Чорт его знает: всего только две талии прокинул, и всё забрал. Нужно когда-нибудь

- 264 -

поучиться у него. Да, впрочем, как же поучиться? Когда же случай доведет с ним встретиться?1 Ох, когда бы в самом деле уже скорее доехать домой, надоело в дороге! И как2 нарочно такой мерзкой городишка: в других по крайней мере что-нибудь бывает, а здесь ничего совершенно нет. В овошенной лавке балыки еще сносны,3 да проклятые сидельцы очень мало дают на пробу.4 (Насвистывает сначала из „Роберта“, потом из русской песни, а наконец ни сё, ни то.)5

ЯВЛЕНИЕ IV.

Хлестаков, Осип и трактирный слуга.

Слуга. Хозяин приказал спросить, что вам угодно?

Хлестаков. Здравствуй, братец! ну что, ты здоров?

Слуга. Слава богу.

Хлестаков. Ну, что как у вас в гостиннице хорошо ли всё идет?

Слуга. Да, слава богу, всё хорошо.

Хлестаков. Много проезжающих?

Слуга. Да, достаточно.

Хлестаков. Послушай, любезный, там мне до сих пор обеда не приносят, так, пожалуста, поторопи, чтобы поскорее: видишь, мне сейчас после обеда нужно кое-чем заняться.

Слуга. Да хозяин сказал, что не будет больше отпускать; он никак хотел итти сегодня жаловаться городничему.

- 265 -

Хлестаков. Вот вздор такой.1 По крайней мере он должен мне дать есть. Ты посуди сам, любезный друг, как же мне быть без обеда. Ведь этак я могу отощать совсем.

Слуга. Так-с. Да он приказал, что поди, говорит, скажи, что у меня, говорит, нет для него стола и что я пойду жаловаться.

Хлестаков. Да что ж, жаловаться. Ну, жаловаться пусть идет, пожалуй. Но он мне не смеет не дать обедать.2 Я, ей богу, не шутя хочу есть, сильно хочу есть.3

Слуга. Так-с. Он говорил: я ему обедать не дам, покамест он не заплотит мне за прежнее. Таков уж ответ его был.

Хлестаков. Ты пойди, ему скажи, урезонь его.4

Слуга. Да что ж такое ему5 говорить?

Хлестаков. Ну, расскажи всё то, вот6 что от меня слышал... чтоб он мне дал... что он должен дать7... а о деньгах пусть не беспокоится: деньги сами собою... Так просто и скажи, что он не смеет не дать, потому что я точно хочу есть.8

Слуга. Пожалуй, я скажу.

ЯВЛЕНИЕ V.

Хлестаков (один).

Это скверно однако ж, если он совсем ничего не даст есть. Так хочется, как еще никогда не хотелось. Что тут,

- 266 -

право, делать?1 Разве из платья что-нибудь продать?2 Что ж бы такое?3 Жилет, панталоны?4 Нет... нет... уж лучше поголодаю,5 но зато, по крайней мере,6 приеду домой в петербургском костюме. Ну, одна только эта мысль как-нибудь еще утешительна.7 А ведь как, если посудить, просвещение8 в губернских городах отстало от столичного. Ведь эти свиньи помещики, я знаю, носят9 мешки вместо фраков. Я ставлю бог знает что, если не буду между ими один только в модном костюме. Эх, если бы какую-нибудь теперь котлетку! Хоть вот этакой бы кусочик говядины! Нет, чорт побери, лучше10 как-нибудь поголодаю.11 Жаль, что Иохим не дал на прокат кареты, а хорошо бы приехать домой12 в карете. Очень бы не дурно было подкатить13 к какому-нибудь соседу помещику с фонарями под крыльцо, а Осипа сзади одеть в ливрею. Господи боже мой, как бы переполошилось всё: „кто такой? что такое?“ А лакей входит: „Иван Александрович Хлестаков из Петербурга; прикажете принять?“ Они, свиньи,14 и не знают, что такое значит: „прикажете принять?“ К ним если приедет какой-нибудь телепень помещик,15 ту же минуту вылазит из брички, и не говоря ни слова, так прямо, медведь, и валится в гостиную. (Подходит к зеркалу, смотрит в него и делает одобрительный знак.) Гм! гм! хорошо, хорошо. Да оно, если рассудить,

- 267 -

есть таки на что заглядеться. Кусишко довольно лакомый. Гм! хорошо, хорошо. Когда бы только добраться скорей домой.1 Тфу (плюет), даже тошнит — так есть хочется.

ЯВЛЕНИЕ VI.

Хлестаков, Осип,  потом слуга.

Хлестаков. А что?

Осип. Несет обед.

Хлестаков. Несет? Ну, хорошо.2

Слуга (с тарелками и салфеткой). Хозяин в последний раз уж дает.

Хлестаков. Ну, давай сюда.3 Что там такое?

Слуга. Суп и жаркое.

Хлестаков. Как, только два блюда?

Слуга. Только-с.

Хлестаков. Вот вздор какой. Я это не принимаю... Ты скажи ему, что это в самом деле такое... Этого мало.

Слуга. Нет, хозяин говорит, что еще много.

Хлестаков. А соуса почему нет?

Слуга. Соуса нет.

Хлестаков. Отчего же нет? я видел сам, проходя мимо кухни, как готовилась рыба и котлеты.

Слуга. Да это, может быть, для тех, которые почище-с.

Хлестаков. Ах, ты дурак.

Слуга. Да-с.

Хлестаков. Вот прекрасно!..4 Какое же они имеют право?5 отчего же я не могу? да что... чорт возьми, разве6 они не такие же проезжающие, как и я?

- 268 -

Слуга. Да уж известно, что не такие.

Хлестаков. Какие же?

Слуга. Они деньги плотят.1

Хлестаков. Я с тобою, дурак, не хочу рассуждать. (Наливает суп и ест.) Что это за суп? ты просто воды налил в чашку: никакого вкуса нет, только воняет. Я не хочу этого супа, дай мне другова.

Слуга. Мы примем-с; хозяин сказал: коли не хотите, то и не нужно.

Хлестаков. Ну, ну, ну... оставь, дурак, ты привык там обращаться с теми;2 я, брат, не такого рода! Со мной, братец, я шуток не советую тебе делать.3 (Ест.) Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.) Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такова супа. Какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.) Ай, ай, ай, какая курица! давай жаркое! Там супу немного осталось — Осип, возьми себе. (Режет жаркое.) Что это за жаркое? Это не жаркое.

Слуга. Да что ж такое?

Хлестаков. Чорт его знает, что такое, только не жаркое; это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.) Мошенники, канальи, чем они кормят? И зубов не останется,4 если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)5 Совершенно как деревянная кора — ничем вытащить нельзя. И челюсти заболят6 после этих блюд, какие они, подлецы, дают мне.7 Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.) Больше ничего нет?

Слуга. Нет.

Хлестаков. Канальи! подлецы! и даже больше ничего нет.8 (Слуга убирает и уносит тарелки, вместе с Осипом.)

- 269 -

ЯВЛЕНИЕ VII.

Хлестаков, потом Осип.

Хлестаков. Право, как будто и не ел; только что разохотился. Если бы мелочь, послать бы на рынок и купить хотя сайку.

Осип (Входит). Там чево-то городничий приехал, осведомляется и спрашивает о вас.

Хлестаков (испугавшись). Вот тебе на! Бездельник трактирщик не шутил!1 Я, ей богу, никак не думал про это. Неприятно, очень неприятно, если он2 в самом деле потащит в тюрьму. О, вздор! Как же он смеет меня потащить?..3 Впрочем, если4 благородным образом, еще ничего: я, пожалуй, пойду... Что ж делать? Но вот худо, если он вздумает так, чтобы завязать на руке веревочку,5 да на веревочке повесть, чорт с ним6... Там вчера, когда я прохаживался,7 смотрели на меня две хорошенькие купеческие дочки,8 ну, и вероятно, — где ж им увидеть другова из Петербурга? — вероятно влюбились; а тут вдруг меня поведут, может быть, перед их же окнами, это уж очень. Нет, он этого не смеет сделать, или уж он будет такая9 скотина10... Зачем мне уж было надевать тогда новый фрак и франтить

- 270 -

так?1 Было бы потихоньку пройтить2 под стенкою3... О, вздор! Он меня никак не смеет и не может: ведь я дворянин... Я из Петербурга, служу там. Он побоится. Да ведь чиновника нельзя вести на веревочке. Это можно какого-нибудь мещанина или ремесленника.4 О, не поддаваться, ей богу, не поддаваться.5 (Показывает однако ж движение подлезть под стол, но в это время отворяется дверь.6)

ЯВЛЕНИЕ VIII.

Входят городничий и Добчинский.

(Городничий, взошед, останавливается. Оба смотрят в испуге один на другого,7 выпучив глаза.)

Городничий (немного оправившись и протянув руки по швам). Желаю здравствовать.

Хлестаков. Слава богу, ел, ел8...

Городничий. Извините, что осмелился9...

Хлестаков. Ничего, ничего.10

Городничий. Обязанность моя, как градоначальника здешнего города, заботиться о том, чтобы проезжающим и всем благородным людям никаких притеснений...

- 271 -

Хлестаков (перебивая; сначала немного заикается, но к концу речи говорит громко). Да что ж делать? я не виноват, я, право, я заплачу;1 мне пришлют из деревни2... У меня доход большой;3 он больше виноват, он меня, мерзавец, кормил так гадко: говядину он мне подает такую твердую, как бревно; а суп только название носит супа, а я ни одной ложки не ел его, должен был выбросить за окошко. Он меня морил голодом по целым дням. Чай дает такой странный: воняет рыбою, а не чаем. Вот новости!4 Да я еще должен5 и отвечать?.. Я ему заплачу, об этом нечего беспокоиться.6

Городничий (робея). Извините, я, право, не виноват. Я уж не знаю, откуда он берет такую говядину;7 на рынке у меня всегда хорошая.8 Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.

Хлестаков. Нет, я не хочу; я знаю, что значит „на другую квартиру“, то есть, это — в тюрьму.9 Нет, я не хочу10... Зачем же меня?.. Я, я... я заплачу.11 Вы не имеете права меня12... я покажу вам и подорожную, я чиновник, я губернский секретарь.13 Я еду в собственную мою деревню в Екатеринославскую14 губернию, я служу15 по Министерству финансов.16 Я17... Вы меня не смеете... Я буду жаловаться на вас министру.18

- 272 -

Городничий (в сторону). Ай, ай, ай, какой сердитый, верно, узнал что-нибудь. Донесли проклятые купцы.1

Хлестаков (храбрясь). Да как вы смеете? Я хоть вам и кажусь... однако ж меня сам министр знает.2 Я и по службе получаю отличия, мне к новому году выдет прибавка жалованья...3 Да...4 Нет, я не пойду!5 Ей богу, не пойду, вот вам перекрещусь,6 хоть вы со всей своей командой... Не поддаваться,7 ей богу, не поддаваться! Взять в руки эту бутылку8 (берет рукою сзади бутылку), и если что, то ей богу, бутылкою.9

Городничий (вытянувшись и дрожа всем телом). Помилуйте, не погубите! жена, дети маленькие, не сделайте несчастным человека.

Хлестаков. Нет, я не хочу. Вот еще! мне какое дело! Оттого, что у вас жена и дети, я должен итти в тюрьму.10 Нет... благодарю покорно, я не хочу.

Городничий.11 Перемените гнев на милость.12 По неопытности, ей богу, по неопытности... Недостаточность состояния. Казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья; что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек; то это клевета, ей богу, клевета. Это выдумали злодеи

- 273 -

мои, ей богу. Это такой народ1, что готовы покуситься на жизнь мою.2

Хлестаков. Да... Конечно... (В размышлении.) Я не знаю однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове... Я не знаком с нею. Да мне и дела нет к ней. Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь. До этого вам далеко... Я заплачу,3 я заплачу вам деньги... У меня только теперь нет. Я потому и сижу здесь так долго, что ни копейки нет денег.

Городничий (в сторону). О, тонкая штука! Эк куда метнул! какова тумана напустил! Разбери, кто хочет. Теперь я вижу, что́ значит столичные доки. Боже упаси,4 никак не хочет показать, зачем приехал: и о деньгах говорит, и уверяет, что заплотит — бог его знает, что. Ну, как не потерять ума? Именно не знаешь, как и хватиться. Однако ж5 попробовать на авось6... Если вы, точно, имеете нужду в де́ньгах, или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность — помогать проезжающим, останавливающимся в подведомственном моему распоряжению городе.7

Хлестаков. А, так вы согласны дать мне8 взаймы. О, если так, то9 я сейчас готов расплатиться. Сделайте милость,10 мне хоть11 двести рублей — только разделаться12 с трактирщиком; а там я, как только в деревню, я вам сейчас пришлю.13 У меня это вдруг.14

- 274 -

Городничий. Помилуйте, я готов ждать, сколько угодно. Как можно, чтобы я осмелился назначать срок. Вот тут ровно двести рублей, хоть и не трудитесь считать.

Хлестаков. А хорошо. Покорнейше вас благодарю.1 (Берет ассигнации и, скомкавши, кладет их в карман).2

Городничий (в сторону). Ну, слава богу, по крайней мере деньги взял! Теперь дело, может быть, на лад пойдет. Я таки ему, вместо двухсот, четыреста ввернул.

Хлестаков. Эй, Осип! (Осип входит.) Позови сюда трактирного слугу! (К городничему и Добчинскому) А что ж вы стоите? сделайте милость, садитесь. (Добчинскому) Садитесь, прошу покорнейше.

Городничий. Ничего, я и так постою.3

Хлестаков. Садитесь, пожалуйста, я вас прошу (к Добчинскому) садитесь! (Городничий и Добчинский садятся.)4

Городничий (в сторону). Нужно быть посмелее. Он хочет, чтобы считали его инкогнитом. Нужно так прикинуться, как будто бы совсем не знаешь,5 что он за человек. (Вслух.) Мы так6 сегодня по утру прохаживались здесь: всё утро7 хлопотали по должности, и потом8 вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостинницу,

- 275 -

чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие,1 потому что я не так, как иной городничий, которому ни до чего и дела2 нет, лишь бы ему было хорошо; но я кроме должности еще по християнскому человеколюбию хочу, чтобы всякому смертному оказывался хороший прием, и потому зашел тот же час в гостинницу, и обязан этому приятным знакомством с вами3.

Хлестаков. Да я тоже сам очень рад. Без вас я, признаюсь, долго бы просидел здесь. Я, право, совсем не знал, чем заплатить.

Городничий (в сторону). Да, рассказывай себе. (Вслух.) Осмелюсь ли спросить, куда и в какие места ехать изволите?

Хлестаков. Я еду в Саратовскую губернию, в собственную деревню.

Городничий (в сторону, делая ироническую гримасу). В Саратовскую губернию... хе, хе, хе. Да, как раз.4 (Вслух.) Да, приятная прогулка для ума и сердца. В дороге способности хорошо развиваются... И, вы, верно, так только, по своей охоте едете туда, для своего удовольствия?

Хлестаков. Да, батюшка5 меня требует; хочет меня видеть возле себя.6

Городничий (в сторону, смеясь и прищурив глаз). Батюшка требует, хе, хе, хе... (Вслух.)7 И на долгое время изволите ехать туда?

Хлестаков. Да я полагаю, навсегда. Я уж давно подал отставку. Хочется пожить на воле.8

Городничий (в сторону, делая гримасу9). Подал

- 276 -

в отставку!1 (Вслух.) Это хорошо вы делаете, очень хорошо.2 Что служба? Одне хлопоты. Ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.) Что это, как будто бы там в углах пятна — похожи несколько на течь, верно бывает сыро?3 Вот стены4 уж слишком низинькие. Мне кажется, эта комната для вас не слишком удобна.

Хлестаков. Да, очень скверная комната. Я никогда не останавливался в такой дурной комнате. Там везде по дороге, где проезжал я, было хорошо: живопись и люстры, а здесь ничего нет и клопы такие, каких еще не видывал никогда:5 так, канальи,6 как собаки кусают.

Городничий. Да вон и паутина висит. Кажется, и мухи несколько опачкали, и так,7 — сколько на мои слабые глаза, — даже несколько темновато.8

Хлестаков. Да, совсем темно и хозяин завел такое скверное обыкновение — не отпускать совсем свечей. Иногда что-нибудь хочется сделать, почитать или так придет фантазия сочинить что-нибудь; но никак не можно, оттого что вовсе темно.

Городничий. Позвольте попросить9 вас переехать ко мне в дом.10 У меня есть для вас очень удобная комната.

- 277 -

Хлестаков. А, я очень рад. А что, у вас разве хорошая комната?1

Городничий. Прекрасная комната; и стол тоже вы будете у меня иметь хоть не такой, как в столице:2 припасы всё свежие — не такие, какие отпускают в трактире за деньги. Не откажите,3 а я уж так буду рад4 гостю! У меня такой нрав — гостеприимство с самого детства: всё, что ни есть, рад5 предложить,6 особливо если еще притом гость такой образованный.7 Я, признаюсь, сейчас ощутил к вам самую сильную привязанность.8

Хлестаков. Покорно благодарю вас. Мне тоже вы очень понравились.

ЯВЛЕНИЕ IX.

Те же и трактирный слуга, сопровождаемый Осипом.
Бобчинский выглядывает в дверь.

Слуга. Изволили спрашивать?

Хлестаков. Да, подай счет.

Слуга. Я уж давича подал вам другой счет.

Хлестаков. Я уж не помню.9

Слуга. Вы изволили в первый день спросить две бутылки шампанского, обед и ужин, а на другой день один обед, на третий день10 только закусили семги и потом пошли всё в долг брать.

- 278 -

Хлестаков. Ну, да всего-то сколько следует?1

Городничий. Да вы не изволите беспокоиться; он подождет. (Слуге.) Пошел вон, тебе пришлют.

Хлестаков. В самом деле, и то правда.2 (Слуга уходит; в дверь выглядывает Бобчинский.)

ЯВЛЕНИЕ X.

Городничий, Хлестаков, Добчинский.

Городничий. Не угодно ли будет вам осмотреть теперь некоторые заведения в нашем городе, как-то: богоугодные и другие?

Хлестаков. А что там такое?

Городничий. А так, посмотрите, какой у нас порядок, как у нас3 идет всё это4 течение дел... Знаете, это для наблюдательного ума хорошо. Тут можно вывести много полезного.

Хлестаков. Извольте, с большим удовольствием; я готов.

(Бобчинский выставляет голову в дверь.)

Городничий. Также, если будет ваше желание, оттуда в уездное училище — осмотреть порядок, в каком преподаются у нас науки.

Хлестаков. Извольте, извольте.

Городничий. Потом, если пожелаете, посетить острог и городские тюрьмы... рассмотрите,5 как у нас содержатся преступники.

Хлестаков. Нет, тюрьмы и острог... я не6... Лучше я посмотрю богоугодные заведения.

Городничий. Как вам угодно. Как вы намерены, в своем экипаже или вместе со мною на дрожках?

Хлестаков. Да я лучше с вами на дрожках поеду.

- 279 -

Городничий (Добчинскому). Ну, Петр Иванович, вам теперь нет места.

Добчинский. Ничего, я так.

Городничий. Вы побегите наскоро ко мне и скажите жене моей, или лучше я дам вам записочку. (Хлестакову.) Осмелюсь ли я попросить позволения написать в вашем присутствии одну только строчку к жене, чтобы она приготовилась к принятию почтенного гостя.

Хлестаков. О, помилуйте, зачем беспокоиться. Впрочем, извольте, напишите: вот тут и чернила есть,1 только бумаги не знаю... Разве на этом счете.

Городничий. Я здесь напишу.2 (Пишет и отдает Добчинскому, который подходит к двери; но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания: „Ух!“3 Бобчинский подымается.)

Хлестаков. Что, не зашиблись ли вы где-нибудь?

Бобчинский. Ничего, ничего, вашество.4 Только сверху5 носа небольшая нашлепка. Я забегу к Крестьяну Ивановичу: он даст мне пластырь,6 и всё пройдет.

Городничий (делает Бобчинскому укорительный знак; Хлестакову). Прошу покорнейше, пожалуйте. А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.) Любезнейший, ты переноси всё ко мне, к городничему; тебе всякой покажет. Прошу покорнейше. (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним; но оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому:) Уж и вы! не нашли другого места упасть.7

(Уходит, за ним Бобчинский. Занавес опускается.)

———

- 280 -

ДЕЙСТВИЕ III.

Комната первого действия.

ЯВЛЕНИЕ 1-е.

Анна Андреевна и Марья Антоновна (стоят у окна в тех же самых положениях).

Анна Андреевна. Ну, вот уж целый час дожидаемся. А всё глупое это жеманство:1 оделась ведь,2 совершенно оделась — нет, еще нужно: „я, маминька, косыночку, я булавочку3...“ Было не слушать ее вовсе. Экая досада! Как нарочно, ни души, как будто вымерло всё. Хотя бы, по крайней мере, что-нибудь узнать теперь — одно слово только. Ну, по крайней мере, кто приехал!4

Марья Антоновна. Да право, маминька, через минуты две всё узнаем: уж скоро Авдотья должна придти.

Анна Андреевна. Через минуту, мне хочется через минуту. Я и без того уже час битый дожидаюсь. Желательно знать, что эта сквернавка там делает. Ведь сорок лет, если не больше, а если послать куда, ни за что не побежит, как следует: а начнет финтить и этою рукою и другою, и назад поворачивается: воображает, что позадь забора стоит Земленикин кучер. И кучер такой негодный пьяница. Я ей скажу, чтоб она и в ум ничего не забирала себе. Негодная вертопрашка! как, право, до сих пор, хоть бы что-нибудь узнать.

Марья Антоновна. Маминька, маминька!5 Кто-то идет, вон в конце улицы.

Анна Андреевна. Где идет? У тебя вечно какие-нибудь фантазии. Ну да, идет. Кто ж это идет? небольшого

- 281 -

роста...1 во фраке... кто ж это? А? это однако ж досадно, кто ж бы это такой был?

Марья Антоновна. Это Добчинский, маминька.

Анна Андреевна. Какое Добчинский! тебе всегда вдруг вообразится этакое! совсем не Добчинский. (Машет платком.) Эй вы, ступайте сюда скорее.

Марья Антоновна. Право маминька, Добчинский.

Анна Андреевна. Ну, вот так нарочно,2 чтобы только поспорить. Говорят тебе: не Добчинский.

Марья Антоновна. А что? а что, маминька? видите, что Добчинский.

Анна Андреевна. Ну да, Добчинский; теперь я вижу; из чего же ты споришь? (Кричит в окно:) Скорей, скорей! (Слышен издали невнятный голос: А?) — Я говорю: скорее, скорее. Вы тихо идете.

Голос Добчинского. Нет, я не тихо иду.3

Анна Андреевна. Ну, что, где они? Приехал? А? Что ж там? что там такое? Да говорите же оттуда, всё равно. Что? Строгой?4 А? а муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою). Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет.

ЯВЛЕНИЕ II.

Те же и Добчинский.

Анна Андреевна. Ну, скажите пожалуста: ну, не совестно ли вам? Я на вас одних полагалась, как на порядочного человека: все вдруг выбежали и вы туда ж за ними! И я вот ни от кого до сих пор толку не доберусь. Не стыдно ли вам! Я у вас крестила вашего Ваничку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили.

Добчинский. Ей богу, кумушка, так бежал засвидетельствовать почтение, что не могу духу перевесть. Мое почтение, Марья Антоновна.

- 282 -

Марья Антоновна. Здравствуйте, Петр Иванович.

Анна Андреевна. Ну, что? ну, рассказывайте: что и как там?

Добчинский. Антон Антонович прислал вам записочку.

Анна Андреевна. Ну, да он кто такой? Генерал?

Добчинский. Нет, не генерал, а не уступит генералу: такое образование и важные поступки.

Анна Андреевна. А, так это точно тот чиновник, про которого мужу писано?

Добчинский. Настоящий. Я это первый открыл вместе с Петром Ивановичем.

Анна Андреевна. Ну, расскажите: что, как?

Добчинский. Да, слава богу, всё благополучно. Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, сердился и говорил, что и в гостиннице всё не хорошо, и к нему не поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли и, слава богу, всё пошло... хорошо пошло. Они теперь поехали осматривать богоугодные заведения... А то, признаюсь, уже Антон Антонович думали, не было ли тайного доноса; я сам тоже перетрухнул немножко.

Анна Андреевна. Да вам-то отчего бояться? ведь вы не служите.

Добчинский. Да так, знаете, когда вельможа говорит, то чувствуешь страх.

Анна Андреевна. Ну, что ж... Это всё однако ж вздор. Расскажите, каков он собою, что, стар или молод?

Добчинский. Молодой, молодой человек, лет двадцати трех, а совсем так говорит, как старик. Извольте, говорит, я поеду туда и туда... Так это всё славно. Я, говорит, и написать, и почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, очень темно.

Анна Андреевна. Ну что, как он брюнет или блондин?

Добчинский. Нет, больше шантрет и глаза такие быстрые как зверки, так в смущение даже приводят.

Анна Андреевна. Что тут пишет он мне в записке: „Спешу тебя уведомить, душинька, что состояние мое было

- 283 -

весьма печальное, но уповая на милосердие божие... за два соленые огурца особенно и полпорции икры — рубль двадцать пять копеек...“ (Останавливается.) Я ничего не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?

Добчинский. А! Это Антон Антонович писал на черновой бумаге по скорости: там какой-то счет был написан.

Анна Андреевна. А, да, да, точно; так стало быть нужно читать,1 что̀ написано чернилами потемнее. (Продолжает читать:)2 „но уповая на милосердие божие, кажется, всё будет к хорошему концу. Приготовь поскорее комнату для важного гостя, — ту, что выклеена желтыми бумажками;3 к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филиповича. А вина вели побольше; скажи купцу Авдулину, чтобы прислал самого лучшего, а не то я перерою весь его погреб.4 Целуя, душинька, твою ручку, остаюсь твой: Антон Сквозник-Прочуханский“.5 Ах, боже мой! Это однако ж нужно поскорей! Эй, кто там? Мишка!

Добчинский (бежит и кричит в дверь). Мишка! Мишка! Мишка! (Мишка входит.)

Анна Андреевна. Послушай, беги к купцу Авдулину... постой, я дам тебе записку.6 (Садится к столу, пишет записку и между тем говорит:) Эту записку ты отдай кучеру Сидору, чтобы он пошел с нею к купцу Авдулину и привез оттуда вина. А сам поди, сейчас прибери хорошенько эту комнату для гостя. Там поставить кровать, и скажи Авдотье — приставить всё, что следует:7 рукомойник и прочее.

Добчинский. Ну, Анна Андреевна, я побегу теперь поскорее посмотреть, как там он обозревает.

Анна Андреевна. Ступайте, ступайте, я не держу вас.

- 284 -

ЯВЛЕНИЕ III.

Анна Андреевна и Марья Антоновна.

Анна Андреевна. Ну, Машинька, нам нужно теперь, заняться туалетом. Он — столичная штука; боже сохрани,1 чтобы чего-нибудь2 не осмеял. Тебе приличнее всего надеть твое голубое платье, с мелкими оборками.

Марья Антоновна. Фи, маминька, голубое! Мне совсем не нравится: и Ляпкина-Тяпкина3 ходит в голубом, и дочь4 Земленики тоже в голубом. Нет, я лучше цветное...

Анна Андреевна. Цветное... право, говорит лишь бы только наперекор. Оно тебе будет гораздо лучше, потому что и я хочу надеть палевое; я очень люблю палевое!

Марья Антоновна. Ах, маминька, вам нейдет палевое!

Анна Андреевна. Мне палевое нейдет?

Марья Антоновна. Нейдет; я что угодно даю, нейдет; для этого нужно, чтобы глаза уж слишком были хороши и совсем темные.5

Анна Андреевна. Вот хорошо. А у меня глаза разве не темные? самые темные. Какой вздор говорит! как же не темные, когда я и гадаю про себя всегда на трефовую даму.

Марья Антоновна. Ах, маминька, вы больше червонная дама.

Анна Андреевна. Пустяки, совершенные пустяки. Я никогда не была червонная дама. А что касается до того, хороши ли мои глаза, то я и теперь скажу смело, что никогда и не было ни у кого и не будет таких глаз;6 пусть другое что-нибудь не так и не хорошо, я с этим не буду спорить,

- 285 -

но что до глаз моих, то извините, сударыня. Это можно только сказать человеку бестолковому, а всякой со вкусом бывает совершенно очарован.1 Когда жила у нас полковница, которая уж такая была модница, какой я именно не знаю, — выписывала всё платье из Москвы, — бывало мне несколько раз повторяет: „Сделайте милость, Анна Андреевна, откройте мне эту тайну, отчего ваши глаза просто говорят“. — И все, было, в один голос: „С вами, Анна Андреевна, довольно побыть минуту, чтобы от вашей любезности позабыть все дела и обстоятельства“.2 А стоявший в то время штаб-ротмистр Ставрокопытов, — он не помню, проживал за ремонтом, что ли... Красавец! Лицо свежее, румянец — как я не знаю что, глаза черные-черные, а воротнички рубашки его — это батист такой, какова никогда еще купцы наши не подносили нам. Он мне несколько раз говорил: „Клянусь вам, Анна Андреевна, что не только не видал, не начитывал даже таких глаз, я не знаю, что̀ со мною делается, когда гляжу на вас...“ На мне еще тогда была тюлевая пелеринка, вышитая виноградными листьями с колосками, обложенная тонкою, не больше как в палец, блондою:3 это просто было обворожение! Так говорит, бывало: я, Анна Андреевна, такое чувствую удовольствие, когда гляжу на вас, что самая страсть моя изнывает и...“4 Я уж не могу теперь припомнить, что̀ он мне говорил. Куды ж! он после того такую поднял историю, хотел непременно застрелиться; да, говорят, как-то в рассеянности позабыл зарядить пистолет, да и порох тотчас куда-то запропастился, потому только и остался жив;5 а случись порох,6 его давно бы уже не было на свете.

Марья Антоновна. Я не знаю, маминька... Мне однако ж кажется, что у вас нижняя часть лица гораздо лучше, нежели глаза.

- 286 -

Анна Андреевна. Никогда, никогда. Вот этого уже нельзя сказать. Что вздор, то вздор.

Марья Антоновна. Нет, право, маминька... Когда вы этак говорите или сидите в профили, у вас губы — всё...

Анна Андреевна. Пожалуста, не толкуй этакого вздора.1 Такая несносная!2 Боже сохрани, как-нибудь не поспорить. Хоть что-нибудь наперекор.3 Вот что у матери ее хорошие глаза, так уж ей и завидно. За этими спорами4 я заболталась с тобой. Того и гляди,5 что он приедет и застанет нас одетым бог знает как. (Поспешно уходит. За ней Марья Антоновна.)

(По уходе их отворяются двери и Мишка выбрасывает из них щеткою сор. Из других дверей входит Осип с чемоданом на голове.6)

ЯВЛЕНИЕ IV.

Мишка и Осип.

Осип. Куда тут?

Мишка. Сюда, дядюшка, сюда.

Осип. Постой, прежде дай отдохнуть. Ах, ты горемышное житье! на пустое брюхо всякая ноша кажется тяжела.

Мишка. Что, дядюшка, скажите пожалуста: скоро будет генерал?

Осип. Какой генерал?

Мишка. Да барин ваш?

Осип. Барин? да какой он генерал?

Мишка. А разве не генерал?

Осип. Генерал, да только с другой стороны.

Мишка. Что ж, это больше или меньше настоящего генерала?

- 287 -

Осип. Больше.

Мишка. Вишь ты как! То-то у нас сумятицу подняли.

Осип. Послушай малой; ты, я вижу, проворный парень, приготовь-ка там чего-нибудь1 поесть.

Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не будете кушать. Вот, как барин ваш сядет за стол, так и вам того же кушанья отпустят.

Осип. Ну, а простова-то что есть у вас?..

Мишка. Щи, каша, да пироги.

Осип. Давай их: щи, кашу, пироги! Ничего: всё будем есть. Ну, понесем чемодан. Что, там другой выход есть?

Мишка. Есть. (Оба несут чемодан в боковую комнату.)

ЯВЛЕНИЕ V.

(Квартальные отворяют обе половинки дверей. Входит Хлестаков; за ним Городничий, далее Попечитель богоугодного заведения, Смотритель училищ, Добчинский и Бобчинский с красным носом и пластырем.2  Городничий указывает квартальному3  на полу бумажку, который бежит и снимает ее).4

Хлестаков. Очень благодарен вам, господа, за то, что показали мне свои заведения. Хорошие заведения. Скажите, пожалуста: у вас уж верно так водится, чтобы показывать5 проезжающим всё в городе? Это хорошо.6 В других городах мне ничего не показывали.

Городничий. В других городах, осмелюсь доложить вам, градоправители и чиновники больше заботятся о своей, то есть, пользе. А здесь, можно сказать, нет другова помышления, кроме того, чтобы благочинием и бдительностию заслужить внимание начальства.

Хлестаков. Завтрак тоже был очень недурен. Что, у вас каждый день бывает такой завтрак или по некоторым дням?

- 288 -

Городничий. Нарочно для такого приятного гостя.

Хлестаков. Покорнейше благодарю. Я тоже вас прошу, господа, если приедете ко мне в деревню... Ви́на тоже были у вас очень хороши. Я никак не полагал, чтобы в уездном городишке могли быть они. А это какая была рыба? Кажется, не лососина?1

Артемий Филипович. Лабардан.2

Хлестаков. Очень, очень вкусная;3 я давно такой не ел. Где это мы завтракали? Кажется, в больнице?

Артемий Филипович. Так точно-с, в богоугодном заведении.

Хлестаков. Да, именно, там стояли кровати. Что, больные верно выздоровели? там что-то их было немного.

Артемий Филипович. Человек десять осталось, не больше, а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок с тех пор, как я принял начальство; может быть, вам покажется невероятным, но все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже и здоров, не столько медикаментами, сколько честностью и порядком содержания.4

Городничий. Уж на что, осмелюсь доложить вам, многотрудна и5 головоломна обязанность здешнего градоначальника. Столько лежит всяких дел относительно одной чистоты; починки, поправки6 — так что у иного голова бы перевернулась;7 но, благодарение богу, всё идет благополучно, и в 10 лет столько сделано для блага общественного, что узнать нельзя. Если бы изволили навестить прежде наш город, то возымели бы самое дурное понятие. Конечно, иной, будучи в моей должности, брал бы взятки и составил бы тем себе состояние, но я имею совсем другой образ мыслей.8 Верите ли, что когда ложусь9 даже спать, всё думаешь: господи боже

- 289 -

ты мой; как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно... Наградит ли оно или нет, конечно, в его воле; по крайней мере, я буду спокоен в сердце. Когда в городе во всем порядок: улицы выметены, арестанты хорошо содержатся, пьяниц мало... то чего же мне больше? Ей богу,1 и почестей никаких не хочу. Оно конечно, заманчиво, но пред добродетелью всё прах и суета.

Артемий Филипович (в сторону). Эка, бездельник, как расписывает. Дал же бог этакой2 дар.

Хлестаков. Да я и сам люблю этак иногда заумствоваться и пофилософствовать. Так, знаете, иногда прозой, а иногда напишешь стишки — хоть и в водевиль.3

Бобчинский. (Добчинскому). Справедливо, всё справедливо, Петр Иванович. Замечания такие, видно, что наукам учился.

Хлестаков. Скажите, пожалуста: нет ли у вас тут таких обществ, где бы можно было, например, этак поиграть в карты?

Городничий (в сторону.) Эге! Знаем, голубчик, куда это перо летит!4 (Вслух.) Боже сохрани! Здесь и слуха нет о таких обществах. Я карты в руки никогда не брал. Ей богу, и даже5 не знаю, как там играть6 в эти карты. Даже никогда не мог смотреть на них7 и если случится увидеть этак какого-нибудь бубнового короля и что-нибудь другое, то такое омерзение нападет, что просто плюнешь (плюет). Раз как-то случилось, выстроил забавляя детей будку из карт, да после того всю ночь снились, проклятые. Бог с ними; как можно, чтобы такое драгоценное время убивал на них.

Лука Лукич (в сторону.) А у меня, подлец, вчера сто рублей выиграл.8

- 290 -

Городничий. Лучше ж я употреблю это время на пользу государственную.

Хлестаков. Да, конечно... Впрочем, вы напрасно говорите. Иногда очень заманчиво поиграть в карты. Мне случилось...1

ЯВЛЕНИЕ VI.

Те же, Анна Андреевна и Марья Антоновна

Городничий. Осмелюсь представить вам семейство мое: жена и дочь.

Хлестаков (раскланиваясь.) Как я счастлив, сударыня, что имею удовольствие вас видеть.

Анна Андреевна. Нам еще более приятно видеть... такую особу...

Хлестаков. Помилуйте, сударыня, совершенно напротив; мне еще приятнее встретить в вас такую светскую любезность,2 и, уж как вы хотите, я должен вам сказать...3

Анна Андреевна. Прошу покорнейше4 садиться.

Хлестаков. Возле вас стоять5 уже есть счастие, впрочем, если вы так уже непременно хотите, я сяду. Как я счастлив, что наконец сижу возле вас так близко.

Анна Андреевна. Я никак не смею подумать или принять на свой счет...6 Я думаю, вам после столицы дорога ваша7 показалась очень скучною?

Хлестаков. Чрезвычайно скучна. Знаете, сделавши привычку жить в свете, пользоваться всеми удобствами, и вдруг после этого в какой-нибудь скверной дороге. Везде такая чепуха;8 не встретишься с образованным человеком, с которым бы можно поговорить о чем-нибудь; станционные смотрители такие невежи, народ без воспитания...

- 291 -

Если бы, признаюсь, не случай такой,1 который меня вознаградил совершенно (посматривает на Анну Андреевну2), то я не знаю, что̀ бы со мною было.

Анна Андреевна. В самом деле, как вам должно быть неприятно.

Хлестаков. Впрочем, сударыня, в эту минуту мне очень приятно.

Анна Андреевна. Вы делаете много чести... Я этого не заслуживаю.

Хлестаков. Отчего же не заслуживаете? вы, сударыня, очень заслуживаете.

Анна Андреевна. Я живу в деревне...

Хлестаков. Да, конечно, это не то, что в городе. Впрочем,3 деревня тоже приятно:4 ручейки, хижинки, зефиры...5

Анна Андреевна. А там зато, я думаю, всё в магазинах самые модные вещи и с самым тонким вкусом.

Хлестаков. О, да, там вы найдете всё, что̀ захотите. Оденут вас. Портные там удивительно шьют. Если вам понадобится, например, сделать себе фрак и панталоны, вы просто приходи́те к нему и скажи́те: „Вот, мне нужны фрак и панталоны“, и можете быть уверены, что фрака такого вам нигде не сошьют.

Анна Андреевна. Скажите, как скоро.6

Хлестаков. Да, я служу там7 с большою выгодою. Это правда, что на мне небольшой чин, уж никак не больше коллежского ассесора, даже немножко меньше. Но зато меня уж вся канцелярия знает и начальник отделения совершенно со мной на дружеской ноге. Этак ударит по плечу: „приходи, братец, обедать“. Я, можно сказать, один

- 292 -

у нас заведываю всеми делами.1 В канцелярии без меня был бы страшный ералаш.2 А я, знаете, только3 приду, скажу: это вот так, это вот этак; тотчас наскоро напишу отношение из одного отделения в другое — всё это так живо.4 Мне там уж и кресло стоит особенно, как будто столоначальнику, право.5 (Городничему.) Что вы, господа, стоите? Пожалуста, садитесь. Я не церемонный.6

Вместе

Городничий. Чин такой, что еще можно постоять. Артемий Филипович. Мы постоим. Лука Лукич. Не извольте беспокоиться.

Хлестаков. Без чинов, прошу садиться. (Городничий и все садятся.) А какой странный со мною анекдот случился во время проезда в гостиннице.7 Приезжаю я, вот в этакую самую пору. Только нет, правда, это было около вечера...8 Только вижу, в гостиннице уж дожидается какой-то этакой9 молодой человек,10 которых называют (вертит рукою) фу, фу! в козырьке каком-то эдаком залихвацком. Я уж, как только вошел: ну, думаю себе, хорош ты гусь. Нужно вам знать, что мне есть страшным образом хотелось. Только трактирщик приходит и говорит: Ну, господа,

- 293 -

как хотите, только и есть всего одна куропатка. Когда хотите, поделитесь поровну, а нет — так который-нибудь один должен съесть. — Ну, делить-то я не хочу.1 Зачем же делить, чорт возьми! Ему дать даром куропатку. А к тому ж аппетит — проклятый просто. Вот я думаю: Постой же ты, голубчик, я тебя подбрею. — Ну, милостивый государь видите ли:2 кому-нибудь из нас нужно съесть. Не хотите ли, мы вот как сделаем: пусть каждый из нас заснет теперь и кто увидит из нас лучший сон — того и куропатка. — Пожалуй, пожалуй. Вот трактирщик сейчас прибежал: Не прикажете ли диван? — Да зачем? — Помилуйте, помилуйте, как так спать, Иван Александрович, Иван Александрович, вам будет неловко. — Ничего, говорю себе: я человек походный — привык уж. Только мой молодчик в козырку, смотрю я, растянулся на всем диване и свою венгерку... и венгерку ему шил какой-то дрянной портнишка, совсем не Руч... храпит так, что мочи <нет>, а я, нужно сказать, облокотился на стуле и так сделал знак, совершенно как будто сплю. Только ж заметил, что он совсем спит, я сейчас потихоньку накинул на себя халат,3 потихоньку к шкапу и преспокойно съел себе куропатку. Только по утру просыпается мой молодец в венгерке, будит меня: Вставайте! Я видел сон такой, какого вам никогда не удастся видеть. И врет чепуху мне такую, не знаю, дмется так, росписывает, что его и на небо подняли и в самый рай внесли. — Ну, братец, я говорю ему: я как увидел, что тебя подняли в рай, так подумал, что ты уж совсем не воротишься на землю да и съел4 куропатку. И5 если бы вы увидели, в какое бешенство впал мой франт. Уж этот, говорит, Хлестаков,6 всегда он наделает таких штук! (Городничий и все почтительно смеются.)7

Анна Андреевна. Как это забавно! какой простак ваш приятель!8

- 294 -

Хлестаков. Да, этаких молодчиков много есть на свете. Мне часто случалось иметь с ними дело. Я в Петербурге1 бываю во всех лучших обществах.2 Меня даже раз,3 когда я шел пешком, приняли за Дибича-Забалканского,4 право. И удивительно то, что даже на мне не было военной шинели: все солдаты выскочили из гоубтвахты и сделали ружьем. После уже их5 офицер, который мне очень знаком, говорит мне: Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за Дибича-Забалканского.6

Анна Андреевна. Скажите, как!

Хлестаков. Да, меня уже везде знают, я на всех гуляньях бываю, в театре... С хорошенькими актрисами знаком. Я ведь тоже литературою занимаюсь: на сцену разные водевильчики даю и довольно, знаете, этак удачно. Литераторов часто вижу. А как странно сочиняет Пушкин. Вообразите себе: перед ним стоит в стакане ром, славнейший ром, рублей по сту бутылка, какова только для одного австрийского императора берегут,7 — и потом уж как начнет писать, так перо только: тр... тр... тр... Недавно он такую написал пиэсу: Лекарство от холеры, что просто волосы дыбом становятся. У нас один чиновник8 с ума сошел, когда прочитал. Того же самого дня приехала за ним кибитка и взяли его в больницу. С Булгариным обедаю.9

Анна Андреевна. Так вы и пишете? Как это должно быть приятно сочинителю. Вы верно и в журналы помещаете.

- 295 -

Хлестаков. Да, как же, я помещаю разные водевили и такие разные театральные штучки.1 Моих впрочем много есть сочинений: Женитьба Фигарова, Сумбека... Вот и Фенелла — тоже мое сочинение, Роберт2... и всё это так, по случаю. Я даже не хотел их, признаюсь, писать, но театральная дирекция говорит: „Пожалуста, братец, напиши что-нибудь“. Думаю себе: пожалуй, изволь, братец; и тут же в канцелярии начал одну из них.3 Да и в журналах помещаю сочинения: в Московском Телеграфе и в Библиотеке для чтения. Да, если сказать правду, то я сам почти всё там делаю.4 Вот эти все статьи, что были там Брамбеуса, это все мои.

Анна Андреевна. Скажите, так это вы были Брамбеус?

Хлестаков. Да, это все мои: и Марлинские,5 и другие разные сочинения. Мне Смирдин двадцать пять тысяч плотит. Как же. Я там главный распорядитель в его журнале. У меня всё это. Без меня ничто там не помещается; я там все статьи переправляю.6

Анна Андреевна. Так верно это Юрий Милославский ваше сочинение?

Хлестаков. Да, это мое сочинение.

Анна Андреевна. Да,7 я сейчас догадалась!

Марья Антоновна. Ах, маминька, там написано — это г. Загоскина сочинение.

Анна Андреевна. Ну вот, я так и знала, даже здесь будет спорить!

Хлестаков. Ах да, это правда, это точно Загоскина, а есть другой Юрь Милославский, так тот уж мой.

Анна Андреевна. Ну, это верно я ваш читала. Как хорошо написано!

- 296 -

Хлестаков. Да, я за словесность получаю сорок тысяч в год.1 Я этим составил себе состояние, у меня два дома есть в Петербурге и если бы вы подошли к моему дому, то вы бы подумали, что дворец, и я нарочно2 уж так велел архитектору, чтобы дал самый лучший вид: так везде колонны и вазы.3 Я сам даю балы даже иногда.

Анна Андреевна. Я думаю, с каким там вкусом и великолепием даются балы.

Хлестаков. Да, балы там такие... Вот, например, бал у графа Кочубея: ему кушанье присылают прямо из Лондона, даже этак как принесут с корабля, то малинькой пар еще слышен.4 Да, батюшка, там каждая десертная тарелочка,5 так это, я вам скажу,6 просто объядение. Один рябчик стоит восемьсот рублей, да какая-нибудь перепелка рублей тысячу. Подадут вам7 какой-нибудь этакой пирог, что сам он горяч так, что вы не можете взять в рот, а в середине мороженое, холодное вот как лед. Да, я каждый раз бываю на этих балах. Там у нас и вист свой составился: министр финансов, министр юстиции, французский посланник и я.8 И как только иногда как-нибудь замешкаюсь, то уж министры говорят:9 Да где же Иван Александрович? Послать за Иваном Александровичем. И как начнем играть, то просто, я вам скажу, что уж ни на что не похоже: дня два не сходя со стула играем. И так уморишься,10 так уморишься, что как взбежишь к себе на лестницу в четвертый этаж, то просто сбросишь с себя шинель кухарке и скажешь только: На, Маврушка! А пот так в три ручья

- 297 -

и льется. И на другой день в должность уж никак не хочешь итти. „Осип, и не буди меня!“, бывало, говорю: „ей богу,1 не пойду!“ Впрочем, я это так только говорю, а у меня должность тут же на дому и чиновники всегда ко мне приходят. А любопытно очень видеть, если бы нарочно заглянули, когда я проснусь. В передней у меня графы и князья толкутся и жужжат так, как шмели; только слышно: ж... ж... ж... Да подите, думаю себе, к... Ну, нечего делать, нужно однако ж вытти к ним. И нельзя впрочем: иной раз министр, не то, чтобы всегда, а иногда заедет. (Городничий и прочие с робостию встают с своих стульев.) Всем нужда ко мне. Я ведь имею самое прибыточное место. Мне даже на пакетах пишут иногда: „Ваше Превосходительство“; у меня и звезда есть: небольшая только, малинькая — вот такая (показывает рукою на фрак).2 Я один раз даже управлял министерством. Право, и так это странно случилось. Министр куда-то уехал,3 все думали: кому дать исправлять должность, кто будет, как и что. Многие из генералов находились охотники и брались, но подойдут, бывало: — нет, мудрено; кажется и легко на вид, а рассмотришь — нет, чорт возьми, трудно, да после видят, что нечего делать — ко мне. Иван Александрович, говорят, может это сделать. И тотчас фельдъегерь скачет: Иван Александрович! Иван Александрович, ступайте министерством управлять! Я, признаюсь, немного смутился, вышел в халате — ну, уж отказаться,4 да думаю себе: дойдет до государя... неприятно, ну, да и не хотелось испортить свой послужной список. Извольте, говорю, господа, я принимаю должность, только уж у меня прошу5 не так, уж теперь ни, ни, ни... Уж у меня ухо востро держите... я уж... и точно: бывало, как прихожу, то у меня чиновники все вот так6 трясутся. (Городничий и прочие трясутся от страха.) Я и в Государственном

- 298 -

совете присутствую, и во дворец, если там иногда маленькие1 балы случатся, то за мной уж посылают. Да меня даже хотели сделать... (не могши придумать, останавливается). Да. А какие есть хорошенькие магазинщицы на Невском проспекте2...

Городничий (подходя и, трясясь всем телом, силится выговорить.) А ва ва ва... ва.

Хлестаков. Что такое? вы что-то говорите?

Городничий. А ва ва ва... ва.

Хлестаков. Не разберу ничего.

Городничий. Ва ва ва... шество, превосходительство,3 не прикажете ли отдохнуть?.. Вот и комната и всё, что нужно...

Хлестаков. А, хорошо, хорошо.4 Мне точно что-то немного зевается.5 (Встает.) Вы меня извините, сударыня: право, чрезвычайно хочется спать. Завтрак был у вас хорош. (Входит в боковую комнату, за ним городничий.)

ЯВЛЕНИЕ VII.

Те же кроме Хлестакова и городничего.

Бобчинский (Добчинскому). Вот это, Петр Иванович, какой важный человек. Я, ей богу,6 никогда еще не был в присутствии такой важной персоны. Я чуть не умер со страху, ей богу.⁶ Как вы думаете, Петр Иванович, кто он такой?

Добчинский. Я думаю, что чуть ли не генерал.

Бобчинский. А я так думаю, что генерал ему и в подметки не станет; а когда генерал, то уж разве сам генералиссимус, ей богу.7 И во дворец ездит... Пойдем, Петр Иванович, расскажем об этом Аммосу Федоровичу и Коробкину:

- 299 -

они еще ничего об этом не знают. Прощайте, Анна Андреевна.1

Добчинский. Прощайте, кумушка!¹

Артемий Филипович (Луке Лукичу). Шутите. С этакою молодостию да такие должности отправляет. Я еще, признаюсь, никогда такова ревизора не видел. Прощайте, сударыня. (Уходит, за ним Лука Лукич.)

ЯВЛЕНИЕ VIII.

Анна Андреевна и Марья Антоновна.

Анна Андреевна. Ах, какой приятный!

Марья Антоновна. Ах, милашка!

Анна Андреевна. Но только какое тонкое обращение! Сейчас можно увидеть столичную штучку. Приемы и всё это такое... ах, как хорошо! я страх люблю таких молодых людей. Я просто без памяти... Он однако ж меня очень понравил, я заметила: всё на меня поглядывал.

Марья Антоновна. Ах, маминька, видите ли, какие вы: он больше на меня глядел.

Анна Андреевна. Пожалуста, с своим вздором подальше. Это здесь вовсе неуместно.

Марья Антоновна. Нет, маминька, право...

Анна Андреевна. Ну, вот боже сохрани, чтоб не поспорить! Нельзя, нельзя, да и полно. Где ему смотреть на тебя и с какой же стати ему смотреть на тебя?

Марья Антоновна. Право, маминька, всё смотрел: и как начал говорить о литературе, то взглянул на меня, и потом когда рассказывал, как играл в вист с министром,2 и тогда посмотрел на меня.

Анна Андреевна. Ну, может быть, один какой-нибудь раз, да и то так уж верно,3 лишь бы только... А! говорит себе: дай уж посмотрю на нее!

Марья Антоновна. Ей богу, маминька, на вас меньше глядел, чем на меня. Вы, может быть, не видали и оттого вам так кажется.

- 300 -

Анна Андреевна. Сама ты „кажется“. Досаднее всего, когда начнет этакие рассуждения... Ты просто дура и больше ничего, тебе не следует мне этак говорить. Ты можешь это сказать своей Парашке. Какие в самом деле глупости! нельзя же ему делать мне прямо глазки. Он знает, что я женщина замужняя, да притом и дурачина муж мой тут же стоял.1

ЯВЛЕНИЕ IX.

Те же и городничий.

Городничий (входит на цыпочках). Тс... тс...

Анна Андреевна. Что?

Городничий. Прилег отдохнуть. Боже вас сохрани тут как-нибудь шуметь.

Анна Андреевна. Послушай, да зачем ты пригласил его в комнату? Ведь нужно обедать; сейчас обед готов.

Городничий (расставляя руки и задумываясь). Обедать?

Анна Андреевна. Да как же. С какой стати ты предложил ему спать?

Городничий. Ну, матушка, признаюсь, я и сам не знаю, отчего я ему предложил спать.2 Так совсем ошеломило. Страх такой напал. Еще такова никогда не было ревизора.3 (Задумывается.) С министрами играет и во дворец ездит... так вот право чем больше думаешь... чорт его знает, не знаешь, что̀ и делается в голове: как-будто стоишь на какой-нибудь колокольне или тебя хотят повесить.

Анна Андреевна. А я никакой совершенно не ощутила робости. Я просто видела в нем образованного, светского, высшего тона человека; а о чинах его мне и нужды нет.

Городничий. Ну! уж вы женщины — всё кончено: одного этого слова достаточно.4 Вам всё это: тралала. Вдруг

- 301 -

брякнут ни из того, ни из другова словцо. Вас высекут да и только, а мужа и поминай как звали. Ты, душа моя, обращалась с ним так свободно, как будто с каким-нибудь Добчинским.

Анна Андреевна. Об этом я уж советую вам не беспокоиться. Мы кой-что знаем такое...1

Городничий, (один).2 Ну, уж с вами говорить... Эка в самом деле оказия! До сих пор не могу очнуться от страха. (Отворяет дверь и говорит в дверь:) Мишка, позови квартальных Свистунова и Держиморду: они тут недалеко где-нибудь за воротами. (После небольшого молчания.) Чудно всё завелось теперь на свете: народ всё тонинькой, поджаристый такой. Никак не узнаешь, что он важная особа. Однако ж как он ни скрывался, а наконец таки не выдержал и всё рассказал. Видно, что человек молодой.

ЯВЛЕНИЕ X.

Те же и Осип. (Все бегут к нему навстречу и кивают ему пальцем.)

Анна Андреевна. Подойди сюда, любезный.

Городничий. Чш!.. что, что? спит?

Осип. Нет еще, немножко потягивается.

Анна Андреевна. Послушай, как тебя зовут?

Осип. Осип, сударыня.

Городничий.3 Полно, полно вам. Ну что, друг, тебя накормили хорошо?

Осип. Накормили, покорнейше благодарю, хорошо накормили.

Анна Андреевна. Ну что, скажи: к твоему барину слишком, я думаю, много ездит графов и князей?

Осип (в сторону). А что говорить! коли теперь накормили хорошо, значит, после еще лучше накормят. (Вслух.) Да, бывают графы и князья.4

Анна Андреевна. А какою каретою барин твой ездит, если случится во дворец — голубою или желтою?5

- 302 -

Марья Антоновна. Душинька Осип. Какой твой барин хорошинькой!

Анна Андреевна. А государь к нему ездит?1

Городничий. Да перестаньте, пожалуста! Вы этакими пустыми речами только мне мешаете... Ну что, друг?..

Анна Андреевна. А чин какой на твоем барине?

Осип. Чин обыкновенно какой; известно, что уж чин важный.2

Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами не дадите ни слова поговорить о деле. Ну что, друг, что, как там твой барин?.. Что, строг? Любит этак распекать или нет?

Осип. Да, порядок любит. Уж ему чтобы всё было в исправности.

Городничий. А мне очень нравится твое лицо, друг; ты должен быть хороший человек. Ну что...

Анна Андреевна. А маскерады?..3

Городничий. Полно вам, право, трещотки какие. Здесь нужная вещь. Дело идет о жизни человека... (К Осипу) Ну, что, сосед,4 имеешь ты хозяйку?

Осип. Нет, сударь, еще не женат.5

Городничий. Право, мне ты очень нравишься. Послушай: в дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато,6 так вот тебе пара целковиков на чай.

Осип (принимая деньги). А покорнейше благодарю, сударь. Дай бог вам всякого здоровья. Бедный человек, помогли ему.

Городничий. Хорошо, хорошо, я и сам рад, а что, друг?..

Анна Андреевна. Послушай, Осип, а какие глаза больше всего нравятся твоему барину?..

- 303 -

Марья Антоновна. Осип, душинька!..1

Городничий. Да постойте, дайте мне. (К Осипу) А что, друг, скажи пожалуста: на что больше барин твой обращает внимание; то есть, что ему на дороге больше всего нравится?

Осип. Любит он по рассмотрению, что как придется. Больше всего любит, чтобы его приняли хорошо, угощение чтоб было хорошее.

Городничий. Хорошее?

Осип. Вот уж на что я, крепостной человек, но и то смотрит, чтоб и мне было хорошо. Ей богу.2 Бывало, заедем куда-нибудь: Что, Осип, хорошо тебя угостили? — Плохо, ваше высокоблагородие. — Э, говорит: это нехороший человек — хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду. А, думаю себе (махнув рукою), бог с ним, я человек простой.

Городничий. Хорошо, хорошо, и дело ты говоришь. Там я тебе дал на чай, так вот еще сверх того на баранки.

Осип. За что жалуете, ваше высокоблагородие (прячет деньги), разве уж выпью за ваше здоровье.

Анна Андреевна. Приходи, Осип, ко мне, тоже получишь.

Марья Антоновна. Осип, скажи пожалуйста...3 (Слышен с другой комнаты небольшой кашель Хлестакова.)

Городничий. Чш!.. (Поднимается на цыпочки. Вся сцена в полголоса.) Боже вас сохрани шуметь. Идите, идите себе, полно уж вам...

Анна Андреевна. Пойдем, Машинька! Я тебе скажу что-то такое: я заметила у гостя такое, что нам вдвоем только можно сказать.4

Городничий. О, уж там наговорят! Я думаю, поди только да послушай! и уши потом заткнешь. (Обращаясь к Осипу) Ну, друг...

- 304 -

ЯВЛЕНИЕ XI.

Те же, Держиморда и Свистунов.

Городничий. Чш! Экие косолапые медведи стучат ногами!1 Так и валится, как будто сорок пуд сбрасывает кто-нибудь с телеги. Где вас чорт таскает?

Держиморда. Был по приказанию...

Городничий. Чш. (Закрывает ему рот). Эк как каркнула ворона. (Дразнит его.) „Был по приказанию“. Как из бочки, так рычит. (К Осипу.) Ну, друг, ты ступай, приготовляй там, что нужно для барина; всё, что ни есть на дому, требуй. (Осип уходит.) А вы — стоять на крыльце и ни с места. И никого не впускать в дом стороннего. Боже вас сохрани,2 особенно купцов. Как только одного3 из них впустите — то... я даже и говорить не хочу, что вам за это достанется. Как только4 увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбой, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, то взашей так прямо и толкайте! так его, хорошенько! (Показывает ногою). Слышите, боже вас сохрани.5 Чш... Чш... (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)

Занавес опускается.

ДЕЙСТВИЕ IV.

ЯВЛЕНИЕ I.

Хлестаков (один).

Мне нравится здешний городок. Жители такие гостеприимные...6 Этак я люблю жить.7 А много8 значит побыть несколько времени9 в Петербурге: даже не будь помощником столоначальника, а просто канцелярским чиновником, а все уж к тебе чувствуют почтение.10 Городничий бегает, услуживает, все

- 305 -

заведения показывает.1 И если что говоришь, то говоришь от души: ничем не связан, никто тебя не перебьет, именно духу придает; чувствуешь как будто точно значишь что-нибудь важное.2 Дочка у него3 очень хорошинькая; такая свежинькая, розовые губки... так у ней и то... и то... (вертит рукою) — изрядный каленкор.4 Да и матушка такая, что еще можно бы...5 Я люблю этак проводить время! А городничий должен быть совсем рассеянный, я думаю даже — глуп;6 вместо двухсотрублевой,7 как я рассмотрел теперь, он мне дал четыреста. Не худо. Будет чем домой доехать.8 А если уж он так глуп, то не мешало бы9 еще попробовать: авось либо он еще даст взаймы.10 Дорога ведь такая вещь, что на всякой случай не худо запастись де́ньгами.11 Может быть, придется опять, канальство, попробовать счастия. Ведь не все ж такие, как пехотный капитан. Может быть, наскочу на такого простофилю, что рубашенку только ему оставлю.12

ЯВЛЕНИЕ II.

Хлестаков и почтмейстер (входит, вытянувшись, в мундире, придерживая шпагу).

Почтмейстер. Имею честь представиться: почтмейстер, надворный советник Шпекин.

- 306 -

Хлестаков. А, хорошо.1 Прошу покорнейше садиться...2 Я знаком с вашим начальником:3 славный человек. А как в вист отлично играет. С ним никто не может. Он знает вперед, еще вы не пойдете, а он уж вам скажет, с чего вы пойдете. Вы, говорит, с дамы пойдете; и точно. И не то, чтобы как-нибудь были накраплены карты — нет, вы с собою принесете новую колоду4... (В сторону.) У этого, мне кажется, у почтмейстера5 можно занять денег взаймы!6 (Вслух.) Так вы здешний почтмейстер?

Почтмейстер. Так точно-с.

Хлестаков. Вообразите, какой странный случай со мною. Выехавши из Петербурга я рассчитал, как нарочно, всё это самым аккуратнейшим образом. — Вот это, думаю себе, на прогоны, это на издержки для себя, это ямщикам на водку, это для моего крепостного человека, — и всё как нельзя лучше. Но, к величайшему изумлению, стало мне всего только на половину дороги и теперь недостает какой-нибудь безделицы. Не можете ли вы мне снабдить на самое короткое время сколько-нибудь денег?

Почтмейстер. Сколько прикажете?

Хлестаков. Да рублей хоть сто на первый случай. Я завтра даже... или очень скоро возвращу.

Почтмейстер. Сейчас. (Вынимает из бумажника деньги и подает Хлестакову.)

Хлестаков. Покорнейше благодарю. (В сторону.) Почтмейстер, кажется, хороший человек.

Почтмейстер (встает, вытягивается и придерживает

- 307 -

шпагу). Не смея долее беспокоить своим присутствием... не будет ли какого замечания по части почтового управления?

Хлестаков. Прощайте, прощайте, хорошо, хорошо...

ЯВЛЕНИЕ III.

Хлестаков и Аммос Федорович (в мундире, вытянувшись и придерживая рукою шпагу).

Аммос Федорович. Имею честь представиться: судья здешнего уездного суда, коллежский ассесор Припекаев.1

Хлестаков. А, сделайте милость, садитесь. Мне очень хорошо знаком ваш начальник.2 Что вы давно занимаете тут место?

Аммос Федорович. С 816-го был избран на трехлетие по воле дворянства и продолжал должность до сего времени.

Хлестаков. Это хорошо. Я сам тоже служу. Что, вы получили3 награды?

Аммос Федорович. За три трехлетия удостоен Владимира4 4 степени и одобрения со стороны начальства.

Хлестаков. Да это, впрочем, еще5 довольно счастливо. У нас есть один такой, что пятнадцать лет служит и только получил одну пряжку. Скажите, пожалуста: мне, право, несколько и совестно, да нечего делать. Со мною странный случай: в дороге совершенно истратился... Не можете ли вы одолжить мне на малое время рублей сто? Я вам, может быть, завтра же отдам.

Аммос Федорович. Сейчас. (Вынимает поспешно из бумажника деньги.)

Хлестаков. Очень вам благодарен.6 В дороге, знаете, этак разные потребности могут случиться. Нельзя7 предвидеть:

- 308 -

в одном месте захочешь1 поесть, в другом купить что-нибудь. Оно хоть и безделица, а всё составляет счет.

Аммос Федорович (раскланиваясь). Не смея беспокоить своим присутствием, имею честь пребыть...

Хлестаков. А вы уже идете? зачем же так рано, посидите еще! мне очень приятно с вами побеседовать.

Аммос Федорович. Не смею беспокоить...

Хлестаков. Ну, когда так, то прощайте. Покорно благодарю вас за то,2 что навестили меня.3 (Выпроваживает Аммоса Федоровича.)

ЯВЛЕНИЕ IV.

Хлестаков и Артемий Филипович (в мундире, со шпагою4).

Артемий Филипович. Имею честь представиться: попечитель богоугодных заведений, надворный советник Ляпкин-Тяпкин.5

Хлестаков. Здравствуйте, прошу покорно садиться. Я знаком с вашим начальником.6

Артемий Филипович. Имел честь вчера сопровождать вас и принимать лично во вверенных моему смотрению богоугодных заведениях.

Хлестаков. А, да, помню. Вы очень хорошо угостили нас завтраком.

Артемий Филипович. Рад стараться на службу отечеству.

Хлестаков. Да и вина были очень хороши. После того я хотя и отдохнул немного, но никак не мог обедать, и за обедом уж почти ни одной рюмки не пил, а в голове всё, чорт знает как, ходенем пошло.7 Скажите, пожалуста: как ваша фамилия? Я всё позабываюсь.

- 309 -

Артемий Филипович. Надворный советник Ляпкин-Тяпкин.

Хлестаков. А, да, Ляпкин-Тяпкин... Ляпкин-Тяпкин... У вас, верно, и родственники есть?

Артемий Филипович. Никак нет.

Хлестаков. Что же это мне показалось, как будто у вас есть родственники?

Артемий Филипович. Может быть вы изволили о ком другом слышать?

Хлестаков. А, да, точно, может быть. (Издает небольшую отрыжку.)1

Артемий Филипович. Изволили что-то сказать?

Хлестаков. Ничего. (Помолчав.) А впрочем, если уж вам так послышалось, то я попросил бы у вас взаймы несколько денег.2

Артемий Филипович (берется за карман). Сколько прикажете?

Хлестаков. Рублей полтораста, а если в случае при вас отыщется и двести, то конечно лучше уж двести.

Артемий Филлипович. Сейчас. (Вынимая и вручая деньги.) Могу сказать, что должность свою исполняю ревностно. (Придвигая стул ближе, говорит вполголоса.) Вот здешний почтмейстер3 совершенно ничего не делает. Все

- 310 -

дела в большом запущении, посылки задерживаются, — вот1 извольте сами нарочно разыскать. Судья тоже — который только что был перед моим приходом — ездит только за зайцами, в присутственных местах держит собак и поведения, если признаться перед вами — конечно для пользы отечества я должен это сделать, хотя он мне родня и приятель — поведения самого предосудительного: тут есть один помещик Добчинский, которого вы изволили видеть; и как только этот Добчинский куда-нибудь выдет из дому, то он там уж и сидит у жены его. Я присягнуть готов... И нарочно посмотрите на детей: ни одно из них не похоже на Добчинского; но все, даже девочка малинькая, как вылитый судья.

Хлестаков. Скажите, пожалуста! А я никак этого не думал.

Артемий Филипович. Да и безбожник: больше десяти лет, как не исповедывался.2 Вот и смотритель здешнего училища, Земленика3. Я не знаю, как могло начальство поверить ему такую должность. Он хуже, чем якобинец, и такие внушает юношеству неблагонамеренные правила, что если бы только узнали...4

- 311 -

ЯВЛЕНИЕ V.

Хлестаков и Лука Лукич (в мундире, при шпаге).

Лука Лукич. Имею честь представиться: смотритель здешнего уездного училища, титулярный советник Земленика.

Артемий Филипович. Позвольте мне удалиться. Я лучше после зайду к вам и постараюсь изъяснить всё это на бумаге.1

Хлестаков. Хорошо, прощайте.2 (К Луке Лукичу) Прошу покорно садиться. Я очень хорошо знаком с вашим начальником.3 Теперь я вспомнил, что вчера вас видел.

Лука Лукич. Так точно, когда изволили заезжать в училище.

Хлестаков. Да, я был в училище. Только вы кажется были как будто немножко ниже ростом — не правда ли?

Лука Лукич. Очень может быть.

Хлестаков. Ваш начальник любезный старичок, такой добряк. Мы с ним... Ведь это по Адмиралтейству вы служите?4 Да, я его знаю, мы даже, если сказать вам, волочились вместе за одною прехорошенькою. Ну натурально куды ж ему? — старик. Бывало всегда, как встретит меня... я уж у Полицейского моста, а он еще у Аничкина... поднимет палец и кричит: Злодей! счастливец, каналья! А там хорошо: ввечеру если пойдешь по Невскому5 проспекту, иногда очень много встретишь хорошеньких.6

(Небольшое молчание.)

- 312 -

Лука Лукич. Не смея беспокоить присутствием, имею честь засвидетельствовать почтение. (Откланивается.)

Хлестаков. Прощайте, прощайте. (Выпроважает его, потом подбегает к дверям и кричит:) Эй вы! Как вас? Позвольте на одно слово. Я всё позабываю ваше имя.

Лука Лукич (возвращаясь). Лука Лукич.

Хлестаков. Лука Лукич? Посмотрите, сделайте милость, Лука Лукич, в бумажник ваш: нет ли при вас рублей полтораста денег? Я вам на днях и возвращу. А что, есть?

Лука Лукич. Есть. (Вынимает из бумажника.)

Хлестаков. А, скажите, как кстати!1 А я думал сегодня по утру: где бы мне взять? — Очень благодарю вас; прошу и впредь продолжать знакомство. (Выпровожает Луку Лукича.)2

ЯВЛЕНИЕ VI.3

Хлестаков и Растаковский (в екатерининском мундире, с эксельбантом).

Растаковский. Имею честь рекомендоваться: житель здешнего города. Помещик, отставной секунд-маиор Растаковский.

Хлестаков. А, прошу покорнейше садиться; очень рад. Я очень хорошо знаком с вашим начальником.

Растаковский (сел). А, так вы изволили звать Задунайского?

Хлестаков. Какого Задунайского?

Растаковский. Графа Румянцова-Задунайского, Петра Александровича: ведь это мой бывший начальник.

Хлестаков. А, так вы служили давно?..4 Очень рад... Мне очень приятно.5

Растаковский. Находился во время осады под Силистрией в 773 году. Очень жаркое было дело. Турок был вот

- 313 -

так, как этот стол перед нами. Я был тогда сержантом, а секунд-маиор был в нашем полку, — не изволите ли вы знать: Гвоздев Петр Васильевич.

Хлестаков. Гвоздев? какой это?

Растаковский. Петр Васильевич. Он был по высочайшему повелению покойной императрицы переведен потом в драгуны.

Хлестаков. Нет, не знаю.

Растаковский. Я так и полагал, что вы не знаете, потому что уж больше тридцати лет, как он умер. Вот здесь недалеко, верстах в двадцати от города, осталась его внучка, что вышла замуж за Ивана Васильевича Рогатку.

Хлестаков. За Рогатку? скажите! я этого совсем не полагал.

Растаковский (не слыша).1 Так турок стоял перед нами вот так, как бы этот стол. Зима и снег и сумятица была такая, как в том году, когда француз подступал под Москву. В нашем полку был тоже секунд-маиором: Фухтель-Кнабе, немец. Звали его Сихфрид Иванович, но генерал-аншеф тогдашний, Потемкин, велел переименовать: ты, говорит, не Сихфрид, а Суп; так будь ты Супом Ивановичем, и с той поры так и осталось ему имя: Суп Иванович. Так этот Суп Иванович и секунд-маиор Гвоздев, о котором я говорил, были посланы за фуражем. К ним был прикомандирован я и еще квартермистр, если изволите знать: Трепакин Автоном Павлович; он также, я думаю, уже будет лет двадцать,2 как умер.

Хлестаков. Трепакин, нет, не знаю. А вот я хотел бы...3

Растаковский (не слушая). Видный мужчина, русый волос, золотой эксельбант. Ловко танцовал польской. Хлопнет бывало рукою и отобьет пару у самого полковника. И как только девушки... хе, хе, хе... У нас бывали тогда палатки, и как только заглянешь к нему в палатку... хе, хе, хе, там уж сидит, и на утро деньщик выводит как будто

- 314 -

драгуна в треугольной шляпе, хе, хе, хе, и портупея висит, хе, хе, хе.

Хлестаков. Я хотел вас попросить.

Растаковский (наставляя ухо). А?

Хлестаков. Я хотел попросить у вас взаймы.

Растаковский (не расслушав). Полковой квартермистр.

Хлестаков. Да, рублей триста на десять минут, взаймы триста рублей, я вам завтра отдам.

Растаковский. Триста рублей? Может и есть триста рублей. (Вынимая.) Сегодня казначей выдал пенсион, и не считал еще, сколько... Иногда водят месяца по три, не выдают, да теперь благодаря вашему приезду вдруг выдали. Вот: триста рублей.

Хлестаков. Покорнейше благодарю.

Растаковский. Я к вам пришел с убедительною просьбою.1

Хлестаков. А что, о чем?

Растаковский. Должен получить прибавочного пенсиона, так я просил бы, чтобы замолвили там сенаторам или кому другому.

Хлестаков. Извольте, извольте.

Растаковский. Я сам подавал просьбу, да только может не туда, куда следует.

Хлестаков. А как давно вы подавали просьбу?

Растаковский. Я-то подавал еще в 1801 году,2 да вот уж тридцать лет нет никакой резолюции. Я послал чрез Сосулькина Ивана Петровича, который ехал тогда в Петербург, да он-то не слишком надежный человек: выпить любит. Может быть, он просьбу не туда отнес, куда нужно.3 А оно правда, уже немного и ждать остается: тридцать лет прошло, стало быть теперь скоро дело решится.

Хлестаков. Да, натурально, разумеется. Будьте спокойны: я там прикажу всё это розыскать.4

- 315 -

ЯВЛЕНИЕ VII1

Хлестаков, Бобчинский и Добчинский.

Бобчинский. Имею честь представиться: житель здешнего города Петр Иванов Бобчинский.

Добчинский. Помещик Петр Иванов Добчинский.

Хлестаков. А, да я уж вас видел. Вы кажется тогда упали. Что, как ваш нос?

Добчинский. Слава богу. Не извольте беспокоиться. Присох, теперь совсем присох.

Хлестаков. А, хорошо, что присох. Я рад... (Вдруг и отрывисто.) Денег нет у вас?

Бобчинский. Денег? как денег?

Хлестаков (громко и скоро). Взаймы рублей тысячу.

Бобчинский. Такой суммы, ей богу, нет. А нет ли у вас, Петр Иванович?

Добчинский. Нет, а если есть, то в Приказе общественного призрения.

Хлестаков. Досадно. Ну, если тысячи нет, в таком случае хоть рублей сто.

Бобчинский. У вас, Петр Иванович, нет ста рублей? У меня только двадцать пять.

Добчинский (смотря в бумажник). Сорок ассигнациями.

Бобчинский. А у меня двадцатипятирублевая. А вот, может быть, есть мелочь, сейчас поищу. (Копается в карманах.) Три двугривенных.

Хлестаков. Ну, толковать об этом впрочем нечего. Как случилось; я не буду слишком досчитываться. Давайте их, всё равно.2 (Принимает деньги.) Я вам завтра...3

Добчинский. Я осмеливаюсь попросить вас относительно одного очень тонкого обстоятельства.

Хлестаков. А что это?

- 316 -

Добчинский. Дело очень тонкого свойства: старший сын рожден мною еще до брака.

Хлестаков. Да?

Добчинский. То есть, оно так только говорится, а он рожден мною так совершенно, как бы и в браке, и всё это, как следует, я завершил потом законными узами супружества. Так я хочу, чтобы он теперь уже был совсем законным моим сыном и назывался бы так, как я: Добчинский. Теперь это запрещено, я знаю, но потому только, что об этом просят большею частию маленькие люди, а если большой человек попросит, то оно сейчас сделается.1

Хлестаков. Хорошо, я...2

Добчинский. Я бы и не беспокоил вас, да жаль очень: такой мальчишка... большие надежды подает; наизусть стихи разные расскажет и этак, если где попадет ножик, то сейчас сделает маленькие дрожечки так искусно, как лучший фокусник. Вот и Петр Иванович знает.

Бобчинский. Да, большие способности имеет.

Хлестаков. Хорошо, хорошо, я об этом постараюсь, я буду говорить и вы надейтесь, что всё будет сделано — я скажу министру. (Обращаясь к Бобчинскому) Не имеете ли и вы чего-нибудь сказать мне?

Бобчинский. Как же, имею очень нижайшую просьбу.

Хлестаков. А что, о чем?

Бобчинский. Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, так скажите всем там вельможам разным, что вот живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинский. Так. и скажите, что живет Петр Иванович Бобчинский.

Хлестаков. Очень хорошо.

Бобчинский. Да если этак и государю придется, то скажите и государю, что вот мол, ваше императорское величество, в таком-то городе живет Петр Иванович Бобчинский.

Хлестаков. Очень хорошо.

- 317 -

Добчинский. Извините, что так утрудили вас своим присутствием.

Бобчинский. Извините, что так утрудили вас своим присутствием.1

Хлестаков. Ничего, ничего. Мне очень приятно. (Выпровожает их.)

ЯВЛЕНИЕ VIII.2

Хлестаков и Гибнер.

Гибнер. Ich habe die Ehre mich zu rekommandiren. Doktor der Armen-Anstalten, Hiebner.

Хлестаков. Прошу покорнейше садиться.

Гибнер. Es freuet mich sehr die Ehre zu haben, einen so würdigen Mann zu sehen, den die hohe Obrigkeit bevollmächtigt hat...

Хлестаков. Нет, я по-немецки... не так.3 Лучше по-русски. Скажите, пожалуста: теперь вообще время хорошее на всё4 — не обзавелись ли вы де́ньгами?

Гибнер. Денг?.. и што денги?..

Хлестаков. Да. Если вы обзавелись, то я бы попросил у вас...5 Вы мне giebt взаймы,6 а я вам после назад отгибаю.

Гибнер. Денг... нет деньги... (Вынимает бумажник и вытряхивает.) Sehen Sie! Нет... о́дна сигар... больш нет...

Хлестаков. Ну, нечего делать! На нет и суда нет.

Гибнер (прячет бумажник, потом опять берется за карман). Wollen Sie eine Cigarre rauchen? (Вынимает и подает сигару.)

Хлестаков. А, хорошо, gut. Дайте сюда, giebt. (Берет и раскуривает.) Хорошая сигарка. Это верно из Петербурга? (Пускает дым.)

Гибнер. Нет... из... Рига.

- 318 -

Хлестаков. Из Риги? Да, я так и думал.

Гибнер (вставая со стула и кланяясь). Ich darf Sie nicht mehr zu beunruhigen und Ihnen die theure Zeit zu berauben, die Sie den Staatsgeschäften widmen. (Откланивается.)

Хлестаков. Прощайте, рад познакомиться.1

ЯВЛЕНИЕ IX.2

Хлестаков (один).

Хлестаков. Хорошо и цигарку выкурить. Как много здесь чиновников. Городишка таки населен довольно. (Рассматривает ассигнации.) Эка, чорт возьми, сколько денег! Думал прежде, где бы достать; теперь не знаешь куда девать. Удивительно, какой щедрый народ здесь! я думаю, ни в каком другом месте такова нет. А какая право разница в нравах здесь и в Петербурге. Там какой-нибудь Руч ни за что не сошьет тебе в долг фрака; а здесь заикнись только — уж все тебе вынимают бумажники. Даже срока не назначают.3 Должны быть впрочем дураки большие: в голове только посвистывают.4 Нужно право написать об этом к Тряпичкину. Он там сочиняет по словесности разные статейки, пускай-ка их обкритикует хорошенько.5 Это будет славно. Эй, Осип! подай мне бумаги и чернила.

Осип (выглянув из дверей). Сейчас.

- 319 -

ЯВЛЕНИЕ X.1

Хлестаков и Осип (с чернилами и бумагой).

Хлестаков (пишет). Послушай, Осип! (Продолжая писать.) Ты вот, как я напишу письмо, отнесешь его сей же час на почту, да возьми подорожную и потребуй лошадей, самых лучших... а ямщикам скажи, что я буду теперь давать по целковому на водку, с тем, чтобы только везли2 лихо и песни затягивали бы самые залихвацкие, — так, как фельдъегеря́ скачут. (Продолжая писать.) Воображаю, как Тряпичкин будет смеяться! он ведь такой остроумный! (Запечатывает и надписывает адрес.) Не съехал ли с квартиры? Он ведь тоже любит переезжать и не доплачивать. На, отдай поскорее.

Осип. Я сударь, отправлю чрез человека, а сам лучше буду укладываться, чтобы не пропало понапрасну время.

Хлестаков. Хорошо, отдай чрез человека.

Осип (уходит и говорит за сиеной). Эй, послушай, брат, отнеси вот это3 письмо на почту и скажи почтмейстеру, чтобы он принял его без денег, да скажи, чтобы сейчас привели к барину самую лучшую тройку курьерскую, а прогону, скажи, барин не плотит, прогон мол, скажи, казенный. Да скажи там,4 чтобы всё живее, а не то5 барин сердится, что не скоро делается6 (Входя.) Сказал.7

За сценой.8

Голос квартального Держиморды.9 Куда лезешь, борода? Говорят тебе, никого не велено впускать.10

- 320 -

Голос купцов. Допустите, батюшка, допустите. Вы не можете не допустить. Мы за делом пришли.

Голос Держиморды. Говорят вам, нельзя. Подите, подите. Не принимает; никого не принимает, спит.1

Голос купцов. Да мы уж слышали это, батюшка, со вчерашнего дни, да дело-то такой важности, что нам нужно видеть его милость.

Держиморда. Ну, чего ж ты, брюхатый дурак, лезешь, хочешь, так тебе поставлю тумака в затылок?

Купец. Ты не бранись, брат; и я тебя так ругну, что выплюнешь. Ишь ты, кварташка длиннохвостый. Я те не посмотрю, что у тебя портупея.

Держиморда. Ну, пошел, пошел, говорят тебе.

Купец. Пошел ты сам, коровий помет.

Голоса купцов. Рабята, не отставай! (Стук в калитку.)2

Хлестаков. Что там такое? Посмотри, Осип.3

Осип (смотря в окно). Купцы какие-то хотят войти, да не допускает квартальный. Машут бумагами верно вас хотят видеть.

Хлестаков (подходя к окну). А, что вы, любезные?

Голос купцов. К твоей милости прибегаем. Прикажи, государь, просьбу принять.

Хлестаков. Впустите их, впустите! Пусть идут.4 (Принимает из окна просьбы, разворачивает одну из них и читает.5) „Его высокоблагородному светлости, господину кавалеру Финансову от купца Арбахузина“...6 Чорт знает что такое: и чина такого совсем нет! Взять нарочно для смеху.7

ЯВЛЕНИЕ XI.8

Те же и купцы.9

Хлестаков. А, что вы, любезные?

Купцы. Челом бьем вашей милости.

- 321 -

Хлестаков. А что вам нужно?

Купцы. Не погуби, государь. Обижательство терпим совсем понапрасну.

Хлестаков. От кого?

Купцы. Да всё от городничего здешнего. Такого городничего никогда еще, государь, не было. Такие обиды чинит, что описать нельзя. Постоем совсем заморил, хоть в петлю полезай. И не только насчет того, что ему, то есть, должен принесть, а сверх того сам еще берет всё, что ни вздумается,1 и2 так поступает, что рассказать страшно. Схватит за бороду, говорит: „Ах, ты татарин!“ Ей богу! Если б мы, то есть, чем-нибудь не уважили его; но мы уж порядок3 всегда исполняем, всё,4 что следует. Каждой подарит на пару платья, — это уж дело известное, — супружнице его и дочке5 — мы против этого не стоим. Нет, вишь ты, ему6 всего этого мало. Ей богу.7 Придет в лавку и что ни попадется ему, всё берет: сукно увидит штуку, говорит: „Э, милый, это хорошее суконцо,8 снеси-ка его ко мне“. Нечего делать, и несешь;9 а в штуке-то будет без малого аршин пятьдесят.

Хлестаков. Неужели? ах, какой же он мошенник.

Купцы. Ей богу⁷ такого никто не запомнит городничего, право, так всё и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть не то уж говоря, чтоб какую деликатность — всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи10 лежит в бочке, что̀ у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона,11 и уж кажись чего ему больше? всего нанесем, ни в чем не нуждается. Нет, ему еще подавай: говорит, на Ануфрия12 его именины. Ей богу!13 Что делать? И на Ануфрия несешь подарки.

Хлестаков. Да это14 просто разбойник.

- 322 -

Купцы. Ей богу!1 А попробуй прекословить — наведет к тебе в дом целый полк на постой. Позовет к себе,2 да и двери велит запереть. Я тебя, говорит, не буду, говорит,3 подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это, говорит, запрещено законом, а вот ты у меня, любезный, поешь селедки, да пристукнет ногой. Нет, говорит, ешь, да после дня на два4 запрет и не даст пить, то это, я вам скажу, такое средство, что сейчас согласишься, на что ни захочет. Ей богу!5

Хлестаков. Ах, какой мошенник, да за это просто в Сибирь.6

Купцы. Да уж куда милость твоя ни запровадит его, всё будет хорошо, лишь бы, то есть, от нас подальше. Не побрезгуй, отец наш, хлебом и солью. Кланяемся тебе сахарцом и кузовком вина.

Хлестаков. Нет, нет. Вы этого не думайте: я не беру совсем никаких взятков,7 вот если бы вы, например, предложили мне взаймы рублей 300 — ну тогда совсем другое. Взаймы я могу взять.

Купцы. Изволь, отец наш. (Вынимают деньги.) Да что триста. Уж лучше пятьсот возьми. Помоги только.

Хлестаков. Извольте, я8 взаймы — я ни слова; я возьму.

Купцы (подносят ему на серебряном подносе деньги). Уж пожалуста, подносик9 вместе возьмите.

Хлестаков. Ну, и подносик можно.

Купцы (кланяясь). Так уж возьмите за одним разом и сахару.10

Хлестаков. О нет, нет, я взятков никаких...

Осип. Ваше высокоблагородие, зачем вы не берете, возьмите, в дороге всё пригодится. Давай сюда головы и кулек, подавай всё. Всё пойдет в прок. Что там, веревочка? давай и веревочку! и веревочка в дороге пригодится: тележка обломается или что другое, подвязать можно.

- 323 -

Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не знаем, как и быть: просто хоть в петлю полезай.

Хлестаков. Непременно, непременно. Я уж не люблю шутить, обманывать. Ступайте с богом.1 (Купцы идут; в дверях слышен крик женский.2 Нет, ты не смеешь не допустить меня. Я на тебя пожалеюсь ему самому. Ты не толкайся так больно.)

Хлестаков. Кто там? (Подходит к окну.) А что ты, матушка?

Унтер-офицерская жена.3 Милости твоей, отец мой, прошу. Повели, государь, выслушать.

Хлестаков.4 Пропустите ее.

ЯВЛЕНИЕ XII.5

Хлестаков, унтер-офицерша и слюсарша.6

Унтер-офицерша и слюсарша (обе валятся в ноги). Помилуй, отец наш. Милости твоей просим, государь!

Хлестаков. Вставайте, вставайте. Что там? кто вы таковы?

Унтер-офицерша. Мещанка здешнего города, унтер-офицерская жена Мокрина Иванова.7

Слюсарша. Слюсарша, здешняя мещанка Февронья Петрова Пошлепкина, отец мой.

Хлестаков. Ну, зачем же вы пришли?

Обе вместе (кланяясь). Обиду, отец мой, обиду...

Хлестаков. Ну стой, по порядку. Ты первая. Ну, кто тебе там обиду?

Унтер-офицерша. Да кто такой — вестимо, городничий здешний, кому же больше другому?

- 324 -

Хлестаков. Ах, какой плут этот городничий.

Унтер-офицерша. Тяжкую обиду нанес: высек, мой кормилец.

Хлестаков. Как? за что?

Унтер-офицерша. А бог его знает, за что. Говорит, что будто бы для порядка; а оно-то совсем за другое, и я в нем ни душою, ни телом. Тут было квартировал один офицер и женился на купеческой дочери, здешнего купца. Так городничий говорит: „Это ты, каналья, всему причиною: если бы“, говорит, „не ты, то он бы женился на моей дочери“. А ему, слышь ты, донес кто-то, что будто бы я была свахой и сосватала купеческую дочь, а я вовсе и заикать не заикалась и совсем не знала, что его милости нужен жених. И как приказал он, кормилец мой, взять меня десятским и так больно отрапортовал меня кругом, что три дня не могла сидеть. Ей богу.

Хлестаков. Ах, какой мошенник, да его за это на каторгу.

Унтер-офицерша. Ей богу, если не веришь, кормилец, я тебе пожалуй знаки покажу.

Хлестаков. Не нужно, не нужно, матушка. Я и без того верю. Ну, а ты?1

Слюсарша. Милости прошу вашей.2 На городничего челом бью! пошли ему бог всякое зло — чтобы ни детям его, ни ему, мошеннику, ни дядям, ни теткам его ни в чем никакого прибытку не было.

Хлестаков. А что?

Слюсарша. Да мужу-то моему приказал забрить лоб в солдаты; и очередь-то на нас не припадала, мошенник такой! да и по закону нельзя: он женатый.

Хлестаков. Как же он мог это сделать?

Слюсарша. Сделал, мошенник, сделал, побей бог его и на том и на этом свете, чтобы ему, если и тетка есть, то и тетке всякая пакость, и отец если жив у него, то чтобы и он, каналья, околел или поперхнулся на веки, мошенник

- 325 -

такой. Следовало взять сына портного, он же и пьянюшка был, да родители богатый подарок дали, так он и присыкнулся к сыну купчихи Пантелеевой; а Пантелеева тоже подослала к супруге полотна три штуки, так он ко мне. „На что“, говорит, „тебе муж, он уж тебе не годится“. — Да я то знаю, годится или не годится, это мое дело, мошенник такой. „Он“, говорит, „вор: хоть он теперь и не украл, да всё равно“, говорит, „он украдет, его и без того на следующий год возьмут в рекруты“. Да мне-то каково без мужа, мошенник такой. Я слабый человек, подлец ты такой, чтоб всей родни твоей не довелось видеть света божьего, и если есть теща, то чтобы и теще...

Хлестаков. Хорошо, хорошо, матушка. Ступайте, ступайте!1 Я ему это всё... ступайте2 с богом! (Выпровожает старух.)

Обе вместе (уходя).3 Не позабудь, отец наш! будь милослив!

Хлестаков. Хорошо, хорошо. (В окно высовываются руки с просьбами.) Да кто там еще? (Подходит к окну). Не хочу, не хочу! не нужно, не нужно. (Отходя.) Надоели, чорт возьми! не впускай, Осип.

Осип (кричит в окно). Пошли, пошли, не время, завтра приходите! (Дверь отворяется и выставляется какая-то фигура во фризовой шинели с небритою бородою, и раздутою губою, и перевязанною щекою.)4

Осип. Пошел, пошел! чего лезешь? (Упирается ему руками в брюхо и выпирается вместе с ним в прихожую, захлопнув за собою дверь.)

Голос Анны Андреевны. Право, как будто никому дела нет.

Хлестаков. А!

Голос Анны Андреевны. Там набрело просителей полон двор и мужа нет, и зачем, куда он зашел? хотя бы ты что-нибудь, ведь ты здесь сидишь.

- 326 -

Голос Марьи Антоновны. Ах право, маминька, какие вы странные.

Хлестаков. А!

Голос Марьи Антоновны. Что ж мне делать?

Голос Анны Андреевны. О, ты всегда права. Ей богу, такой беспорядок, и эти квартальные, мерзавцы. (Входит на сцену и увидев Хлестакова вскрикивает.)1

ЯВЛЕНИЕ XIII.2

Хлестаков и Анна Андреевна.

Анна Андреевна. Я совсем не знала, что вы тут сидите, я вам помешала в занятиях.

Хлестаков. Вы никогда не можете помешать. Куда вы спешили?

Анна Андреевна. Вы извините меня: мне право очень нужно приказать ключнице.

Хлестаков. Да это всё суета: и приказание, и ключница, ключница — пустяк! Вы останьтесь здесь.

Анна Андреевна. Я право помешала вам заниматься важными делами.

Хлестаков. А ваши глазки, сударыня, еще лучше нежели важные дела.

Анна Андреевна. Я никак не беру на свой счет... я скоро к вам приду.

Хлестаков. Ну, не ходите, Анна Андреевна, сделайте милость, сядьте со мной вот здесь.

Анна Андреевна. Право, я не знаю... мне так нужно.

Хлестаков. Какое у вас прекрасное платье.

Анна Андреевна. Вы насмешники, лишь бы только посмеяться над провинциальными.

Хлестаков. Как бы я желал, сударыня, быть вашим платьем, чтобы обнимать всё, что ни есть у вас.

- 327 -

Анна Андреевна. Я совсем не понимаю, о чем вы говорите: какое-то платье, а больше я ничего не поняла... сегодня какая хорошая погода.

Хлестаков. А ваши губки, сударыня, лучше нежели всякая погода на дворе.

Анна Андреевна. Вы всё говорите такое, чего я никак не понимаю. Вы бы лучше пропели или проиграли на фортепияно, или проговорили бы какие-нибудь хорошие стихи. Я очень люблю стихи, вы верно их знаете много.

Хлестаков. В угодность вашу всё, что хотите. Требуйте, какие стихи вам.

Анна Андреевна. Какие-нибудь этакие хорошие, новые.

Хлестаков. Да что стихи! я много их знаю.

Анна Андреевна. Ну, скажите же.

Хлестаков. Да к чему же говорить, я и так их знаю.

Анна Андреевна. Я очень люблю их...

Хлестаков. Да у меня много их всяких: „О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек...“ ну, и множество других, теперь я не могу припомнить, впрочем это всё вздор. Я так счастлив, что сижу теперь возле вас, если бы я мог, сударыня, напечатлеть поцелуй в ваши губки.

Анна Андреевна. Вы, как нарочно, говорите всё такое, чего я совсем никак не могу понимать. Я думаю, как там хорошо в Петербурге играют разные комедии.

Хлестаков. Комедии? а что это такое комедия?

Анна Андреевна. Вот, как будто вы не знаете.

Хлестаков. Право, не знаю. Что ж бы это такое комедия, это какой-нибудь зверь или чиновник?

Анна Андреевна (обидевшись). Вы верно воображаете меня уж такою провинциалкою... что и...

Хлестаков. Право не знаю. А! теперь вспомнил: комедия это всё равно, что артиллерия?

Анна Андреевна. Нет, это уж слишком. Конечно, мы здесь не имеем столичного воспитания. Что ж делать, не всякому быть ученым и премудрым.

- 328 -

Хлестаков. Вот видите, сударыня, вы уж и сердитесь. Куда же вы это... сидите здесь!

Анна Андреевна (садясь). Я вижу, что вам скучно у нас.

Хлестаков. Вот видите, какие вы: я пошутил. Прошу садиться. Верите ли, сударыня, что моя любовь к вам.

Анна Андреевна. Вы напрасно мне это говорите. Любовь. Я не понимаю любовь... я никогда и не знала, что это за любовь. (Отдвигает стул.)

Хлестаков (придвигая стул). Отчего ж вы так отдвигаете свой стул? Нам лучше будет сидеть близко друг к другу.

Анна Андреевна. Для чего ж близко, всё равно и далеко.

Хлестаков (придвигая). Отчего ж далеко, ведь всё равно и близко. Это ведь всё только в воображении кажется, что близко, оно всё равно, что далеко. Если б я был так счастлив, сударыня, что мог бы прижать вас в свои объятия.

Анна Андреевна (смотрит в окно). Что это так, как будто бы полетело? Ворона или какая другая птица?

Хлестаков (скоро целует ее в плечо и смотрит в окно). Это ворона.

Анна Андреевна (встает). Нет, это уж... слишком. Вы меня почитаете за какую-нибудь...

Хлестаков. Простите, сударыня, я это сделал от любви. Ей богу, от любви.

Анна Андреевна. Вы это можете делать с другой, а не со мной. (Хочет итти.)

Хлестаков (удерживая ее). Я должен признаться вам в самой страстной любви. Люблю вас так, как не можете вообразить, осчастливьте меня (падает на колени).

Анна Андреевна. Ах, боже мой, я, право... встаньте, сделайте милость... Как же это так: вдруг и на колени! Я, ей богу, никак и не думала об этом.

Хлестаков (на коленях). Сделайте меня счастливейшим из смертных! руки вашей прошу, а не то умру, сию же минуту умру.1

- 329 -

Анна Андреевна. Ах, боже мой! ведь я некоторым образом замужем...

Хлестаков. Мне всё равно, я ничего не хочу знать. Если вы не согласитесь отдать руки вашей,1 то застрелюсь, как ни в чем не бывало, я решительный человек.

Анна Андреевна. Ах, боже мой, я право не знаю, что делать. У меня, право, есть муж; разве в Синод...2

Хлестаков (поднимая одно колено). А да, точно у вас есть муж, у меня из ума...3

ЯВЛЕНИЕ XIV.

Те же и Марья Антоновна

Марья Антоновна (увидев Хлестакова, не успевшего встать на ноги, и всплеснув руками). Ах, какой пасаж!

Хлестаков (вставая). А, чорт возьми.

Анна Андреевна. Ну что ж... к чему тут?.. с какой стати так вбежала?

Марья Антоновна (смутившись). Я, маминька, хотела увидеть, где вы.

Анна Андреевна. Такая ветреность во всем... я не понимаю: девятнадцать лет, и она всё еще совершенно как дитя. Вдруг вбежит сбухты барахты, а зачем? бог ее знает. Я не понимаю, что̀ будет из тебя, как доживешь моих лет. Никакой совершенно степенности, чтобы можно было видеть, что она воспитанная, благородная девица; нет, у ней напротив всё это так, на ветер только.4

Хлестаков. Как вы давно лишали нас удовольствия вас видеть, где вы были?

Марья Антоновна. Право, нигде... я была в своей комнате.

Хлестаков. Как бы я счастлив был, сударыня, если бы я был ваша комната. (В сторону) А она очень недурна: щечки свеженькие такие... (Вслух) Для меня нет ничего больше в мире, как видеть вас, потому что, признаться, я с первого взгляда, как только увидал вас, ощутил в сердце

- 330 -

любовь. (После небольшого молчания) Смею ли надеяться, Марья Антоновна, что вы примете благосклонно мои сердечные чувства?

Марья Антоновна. Я не знаю, право...

Анна Андреевна. Да... ну, что ж? ты и скажи или... (В сторону) Я и сама не знаю, что такое.

Хлестаков. Решите мою участь, Марья Антоновна. Я прошу вас на коленях. Если вы не согласитесь ответствовать, то сделаете меня несчастливейшим человеком, и я принужден буду сей же час застрелиться.

Марья Антоновна. Ах, боже мой... маминька!

Хлестаков (обращаясь к Анне Андреевне). Склоните, Анна Андреевна, на мою просьбу: не могу жить без вашей дочери. Если же не согласитесь, то сей же час беру пистолет и стреляюсь. О, я решительный человек, мне жизнь копейка.

Анна Андреевна. Я право не могу еще притти в себя... Мы никак и не думаем о такой чести. Вам нужна графиня или княгиня.

Хлестаков. О, мне всё равно, я не слишком гляжу на графинь; мне нужно достоинство. Сударыня, если вы не решитесь исполнить моей просьбы, то вы не можете представить, что со мною случится; как честный человек, уверяю.

Анна Андреевна. Ах, боже мой, как вы меня пугаете. Встаньте... я согласна, только встаньте.

Хлестаков. Вы мне возвратили жизнь, я теперь самый счастливейший из смертных. (Целует руки Марьи Антоновны). Теперь, Марья Антоновна, мне за вас порфиры не нужно. Ей богу, не нужно.

ЯВЛЕНИЕ XV.1

Те же и городничий (впопыхах).

Городничий. Ваше превосходительство, не погубите, не погубите...

Хлестаков. Что с вами?

Городничий. По неопытности... ей богу, без всякого умыслу.

- 331 -

Хлестаков. Да что?1

Городничий. Там купцы жаловались вашему превосходительству — честью уверяю, и на половину нет того, что они говорят. Они сами обманывают и обмеривают народ. Унтер-офицерская вдова налгала тоже вам, что будто я ее высек... Ей богу, не сек! Ей богу, не сек. Она сама2 себя высекла. Вот как бог свят. И перекрещусь.3

Хлестаков. О, об этом не беспокойтесь: я им не верю.

Городничий. Не верьте, ей богу, не верьте. Это такие лгуны... им вот этакой ребенок не поверит. Они уж и по всему городу известны за лгунов, а насчет мошенничества, то я вам скажу:4 это такие мошенники, каких свет не производил.

Хлестаков. О, да, бездельники — я это сейчас увидел.

Анна Андреевна. Знаешь ли ты, какой чести удостоивает нас Александр Иванович?5 он просит руки нашей дочери.

Городничий. Куда! куда!.. Бог с тобой. (Крестится.)6 Не извольте гневаться, ваше превосходительство: она немного с придурью, таковая же была и мать ее.

Хлестаков. Нет, Анна Андреевна говорит правду: я точно прошу вас осчастливить меня рукою Марьи Антоновны.7

Городничий. Не могу верить, ваше превосходительство.

Анна Андреевна. Да когда говорят тебе.

Хлестаков. Я не шутя вам говорю... Если вы не согласитесь, то сделаете меня несчастнейшим8 человеком.

Городничий. Не смею верить: не достоин такой чести.

Хлестаков. Сделайте милость, не приводите меня

- 332 -

в отчаяние, если вы не согласитесь отдать руки Марьи Антоновны, то я, признаюсь, на чорт знает что готов.1

Городничий. Не могу верить; изволите шутить, ваше превосходительство.

Анна Андреевна. Ах, какой чурбан, в самом деле, ему толкуют. Ну, что ты с своим носом стоишь? только мотает им, рад, что толстый нос.2

Городничий. Не смею...3

Хлестаков. Отдайте руку вашей дочери, я говорю в последний раз. А не то, ей богу4, я отчаянный человек,5 я решусь на всё. Когда застрелюсь, то вас под суд отдадут.

Городничий. Боже, боже мой!6 я, ей богу, не виноват ни душою, ни телом. Не извольте гневаться. Извольте поступать... так, как вашей милости угодно: у меня, ей богу, в голове теперь... я и сам не знаю, что делается.7 Такой дурак теперь сделался, каким еще никогда не бывал.

Анна Андреевна. Ну, благословляй.

Хлестаков подходит с Марьей Антоновной.

Городничий. Да благословит бог... А я не виноват, ей богу.⁴

Хлестаков целуется с Марьей Антоновной.

Городничий (смотрит на них). Что за чорт, в самом деле. Эка, счастье какое привалило.8

ЯВЛЕНИЕ XVI.9

Те же и Осип.

Осип. Лошади готовы.

Хлестаков. А, хорошо, хорошо, я сейчас.

Городничий. Изволите ехать?

Хлестаков. Да, еду.

- 333 -

Городничий. А когда же насчет свадьбы?1

Хлестаков. Да я вить только на один день к дяде моему. Тут он недалеко живет, богатый человек; завтра я буду назад.

Городничий. Не смеем никак удерживать; соблаговолите только показать нам в скором времени опять ваше светлое лицо.2

Хлестаков. О, нет! Я вить человек очень аккуратный.3 Прощайте, Марья Антоновна, нежнейший предмет моей страсти. Я с вами на минуточку только расстаюсь.4 Прощайте, душинька. (Целует ее руки.)

Городничий. Да не нужно ли вам в дорогу чего-нибудь? Вы изволили, кажется, нуждаться в де́ньгах.

Хлестаков. О нет, к чему это,5 а впрочем не худо.

Городничий. Сколько угодно вам?

Хлестаков. Да вот тогда, кажется, дали мне четыреста,6 так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно было восемьсот.

Городничий. Вот я сию минуту (вынимает из бумажника) еще, как нарочно, самыми новинькими бумажками.

Хлестаков. А, да.7 Это хорошо. Ведь это, говорят, новое счастие, когда новинькими бумажками.

Городничий. Так точно-с.

Хлестаков. Ну, так прощайте, любезный будущий тестюшка, прощайте, маминька, прощайте, душинька моя. Я не замешкаюсь: завтра же, может быть, назад буду.8

- 334 -

За сценой.

Голос Хлестакова. Прощайте, ангел души моей, Марья Антоновна.

Голос Городничего. Как же это вы? прямо так на перекладной и едете?

Голос Хлестакова. Да, я привык уж так. У меня всегда голова1 болит от рессор.

Голос ямщика. Тпр...

Голос городничего. Так по крайней мере чем-нибудь застлать, хотя бы ковриком, не прикажете ли, я велю подать коврик.

Голос Хлестакова. Нет, зачем, это пустое; а впрочем, пожалуй, пусть дают коврик?

Голос Городничего. Эй, Авдотья, ступай в кладовую, вынь ковер самый лучший, что по голубому полю, персидской. Скорей.

Голос ямщика. Тпр.

Голос Городничего. Так когда же прикажете ожидать вас?

Голос Хлестакова. Завтра или после завтра непременно.

Голос Осипа. А, это ковер? давай его сюда! клади вот так! теперь давай-ко с этой стороны сена.

Голос ямщика. Тпр.

Голос Осипа. Вот с этой стороны еще, сюда еще. Хорошо, славно будет. (Бьет рукою по ковру.) Теперь садитесь, ваше благородие.

Голос Хлестакова. Прощайте, будущий тестюшка.

Голос Городничего. Прощайте, ваше превосходительство.

Голос Хлестакова. Прощайте, маминька.

Женские голоса. Прощайте, Александр Иванович.

Голос ямщика. Эй вы, залетные! (Колокольчик звенит. Занавес опускается.)

- 335 -

ДЕЙСТВИЕ V.

ЯВЛЕНИЕ I.

Городничий, Анна Андреевна и Марья Антоновна.

Городничий. Что, Анна Андреевна, а? думала ли ты что-нибудь об этом, экой богатый приз, канальство! Каково благословение божие, а?1 Ну, признайся откровенно, тебе и во сне не виделось это, чтобы какая-нибудь просто из городничихи2 и вдруг, фу ты канальство, с каким дьяволом породнилась.

Анна Андреевна. Совсем нет, я давно это знала. Это тебе в диковинку, потому что ты простой человек, никогда не видел порядочных людей.

Городничий. Да я сам,3 матушка, порядочный человек: уж лучше моего никто не удовлетворит тебя. Эко канальство!4 Какие мы с тобою теперь птицы сделались! а, Анна Андреевна? Высокого полета, чорт побери, теперь забирает меня охота отделать всех этих мерзавцов, которые смели подавать на меня доносы.5 Эй, кто там? (Входит квартальный.) А, это ты, Иван Карпович. Призови-ка сюда, брат, купцов. Вот я их каналий! Так жаловаться на меня! жаловаться. Ишь ты, проклятый иудейской народ. Я им теперь дам знать, аршинники, и объяви там всем, чтобы знали,6 что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то, чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого чиновника, что и на свете еще не было, что может и прогнать всех в городе, в тюрьму посадить, и всё, что хочет. Всем объяви, чтобы все знали. Кричи во весь народ, валяй в колокола, чорт возьми, уж когда

- 336 -

торжество, так торжество. (Квартальный уходит.) Так вот как, Анна Андреевна, а? как же мы теперь, где будем жить? здесь или в Петербурге.

Анна Андреевна. Натурально, в Петербурге. Как можно здесь оставаться!

Городничий. Ну, в Петербурге, так в Петербурге. А оно хорошо бы и здесь. Что ведь я думаю, уже городничество тогда к чорту, а, Анна Андреевна!

Анна Андреевна. Натурально, что за городничество.

Городничий. Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он за панибрата со всеми министрами и во дворец ездит; так поэтому может такое производство сделать, что со временем и в генералы влезешь. Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть в генералы?

Анна Андреевна. Еще бы. Конечно, можно.

Городничий. А, чорт возьми, славно быть генералом: кавалерию повесят тебе через плечо. А какую кавалерию <лучше>, Анна Андреевна? Красную или голубую?

Анна Андреевна. Уж, конечно, голубую лучше.

Городничий. Э! вишь чего захотела! хорошо и красную. Ведь почему хочется быть генералом? потому что, случится поедешь куда-нибудь — фельдъегеря и адъютанты поскачут везде вперед: лошадей, и там на станциях никому не дадут, всё дожидаются: все эти титулярные, капитаны, городничие, а ты себе и в ус не дуешь: обедаешь где-нибудь у губернатора, а там: стой, городничий! хе, хе, хе (заливается и помирает со смеху), вот что, канальство, заманчиво.

Анна Андреевна. Тебе всё такое грубое нравится. Ты должен помнить, что жизнь тебе нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то, чтобы какой-нибудь судья собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Ляпкин-Тяпкин;1 напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением, графы и все светские... Только я, право,

- 337 -

боюсь за тебя: ты иногда влепишь такое словцо, какое только в кучерской услышишь.1

Городничий. Что ж, ведь слово не повредит.

Анна Андреевна. Да хорошо, когда ты был городничим, а там ведь жизнь совершенно другая.

Городничий. Да, там, говорят, есть две рыбицы: рябушка и корюшка, — такие, что только слюнка потечет, как начнешь есть.

Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки. Я не иначе хочу, чтобы наш дом был первый в столице и чтобы у меня в комнате такое было анбре, чтобы нельзя было войти в комнату и нужно бы только этак зажмурить глаза (зажмуривает глаза и нюхает) ах, как хорошо.

ЯВЛЕНИЕ II.

Те же и купцы.

Городничий. А, здорово, соколики!

Купцы (кланяясь). Здравия желаем, батюшка!

Городничий. Что, голубчики, как поживаете, как товар идет ваш? Что, самоварники, аршинники проклятые, жаловаться? жаловаться, протоканальи, жаловаться, архибестии, жаловаться, козлиные бороды!2 Что? много взяли? Вот, думают, так в тюрьму его и засадят... Знаете ли вы, — семь чертей и одна ведьма вам в зубы, — что...

Анна Андреевна. Ах, боже мой, какие ты, Антоша, слова отпускаешь.

Городничий (с неудовольствием). А не до слов теперь. Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери. Что, а? Что теперь скажете? Теперь я вас всех скручу так, что ни одного волоска не останется в ваших бородах. Мошенники! вы только

- 338 -

обманываете народ, мошенники. Еще и медали дают им, я бы вам канчуков вместо медалей. За что вы получаете медали? вы сделаете подряд с казною, да на сто тысяч надуете ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь, каналья, двадцать аршин — тебе и медаль дают, а если бы знали, так бы тебе петлю навесили вместо медали, мошенники! а кто вам доставил медали: я, что, позабыли? Еще и почтенным его называют,1 и брюхо сует вперед: он первой гильдии купец;2 его не тронь; мы, говорит, и дворянам не уступим. Да дворянин... ах ты рожа! дворянин учится наукам и его хоть и секут в школе, да за дело, чтобы он знал полезное. А ты что? ты начинаешь аршином да плутнями;3 тебя хозяин бьет за то, что не умеешь обманывать, ты мальчишка, еще отче-наша не знаешь,4 а уж обмериваешь. а там как разодмет5 тебе брюхо, да набьешь себе карман, так и почтенной! почтенной!6 оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и почтенный? Почтенный!7 Да я плевать на твою голову и на твое почтение.8

Купцы (кланяясь). Виноваты, Антон Антонович.

Городничий. Жаловаться? а кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было? Я помог тебе, козлиная борода. Ты позабыл это. Я показавши это на тебя мог бы тебя также, каналья, спровадить в Сибирь. Что скажешь, а?

Один из купцов.9 Богу виноваты, Антон Антонович. Лукавый попутал. И закаемся вперед жаловаться. Вот те

- 339 -

Христос!1 Всякое удовлетворение, какое хошь, готовы сделать, не гневись только.

Городничий. Не гневись! вот ты теперь валяешься2 у ног моих. Отчего? оттого, что мое взяло, а будь хоть немножко на твоей стороне, так ты бы меня, каналья, втоптал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.

Купцы (кланяются в ноги). Не погуби, Антон Антонович.

Городничий. Не погуби, теперь не погуби! а прежде что? я бы вас в тюрьму...3 Ну, да бог простит, вставайте, полно!4 я не памятозлобен. Только теперь смотрите, ухо востро! я выдаю теперь дочку5 свою не за какого-нибудь простого дворянина, — смотрите же, чтоб поздравление было приличное:6 не то, чтобы отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару — понимаешь?7 Ну, ступайте с богом! (Купцы уходят.)

ЯВЛЕНИЕ III.

Те же, Аммос Федорович, Артемий Филипович, потом Растаковский.

Аммос Федорович (еще в дверях). Верить ли слухам, Антон Антонович? К вам привалило необыкновенное счастие.

Артемий Филипович. Имею честь поздравить с необыкновенным счастием. Я душевно обрадовался, когда услышал (подходит к ручке Анны Андреевны).

Растаковский (входя). Антона Антоновича поздравляю с новым счастием,8 да продлит бог жизнь вашу и новой четы и даст вам потомство многочисленное, внучат и правнучат.

- 340 -

Анна Андреевна! (подходит к ручке Анны Андреевны). Марья Антоновна! (подходит к ручке Марьи Антоновны).

ЯВЛЕНИЕ IV.

Те же, Коробкин с женою, Люлюков.

Коробкин. Имею честь поздравить Антона Антоновича и Анну Андреевну (подходит к ручке Анны Андреевны). Марья Антоновна! (подходит к ее ручке).

Жена Коробкина. Душевно вас поздравляю, Анна Андреевна, с новым счастием.

Люлюков. Имею честь поздравить вас, Анна Андреевна (подходит к ручке и потом, обратившись к зрителям, щелкает языком с видом удальства). Марья Антоновна, имею честь поздравить (подходит к ее ручке и обратившись1 к зрителям с тем же удальством).

ЯВЛЕНИЕ V.2

<Те же, Лука Лукич с женою>.

Лука Лукич. Имею честь...

Жена Луки Лукича (бежит вперед). Поздравляю вас, Анна Андреевна! (целуются) а я так право обрадовалась, — говорят мне: Анна Андреевна выдает дочку. — Ах, боже мой, думаю я себе и так обрадовалась, что говорю мужу: Послушай, Лукунчик: вот какое счастие Анне Андреевне! — Ну, думаю себе, слава богу! И говорю ему: Послушай,3 я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне... Ах, боже мой, думаю себе: Анна

- 341 -

Андреевна именно ожидала хорошей партии для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она хотела, — и так, право, обрадовалась, что не могла говорить. Плачу, плачу, вот просто рыдаю. Уже Лука Лукич говорит: Отчего ты, Настинька, рыдаешь? — Лукунчик, говорю: я и сама не знаю, так слезы вот рекой и льются.

ЯВЛЕНИЕ VI.1

Те же, Погоняев с женою и множество гостей в сюртуках и фраках и бог знает в чем, несколько офицеров, потом Бобчинский и Добчинский.

Погоняев. Слух дошел к нам, что вы вступаете в родство с знаменитою фамилиею. Сожалею, что не имел чести представиться будущему зятю вашему.

Жена Погоняева. Поздравляю, Анна Андреевна. Мне сказывала Капитолина Ивановна. Говорят, что за именитым гостем шесть карет приехало, и все с какими-то необыкновенными форейторами, по восьми лошадей в ряд. (Множество гостей подходят попеременно сначала к Анне Андреевне, потом к Марье Антоновне, произнося попеременно: „Анна Андреевна! Марья Антоновна!“ Бобчинский и Добчинский продираются сквозь толпу.)

Бобчинский. Имею честь поздравить.

Добчинский. Антон Антонович, имею честь поздравить.

Бобчинский. С благополучным происшествием.

Добчинский. Анна Андреевна!

Бобчинский. Анна Андреевна! (оба подходят в одно время к руке и сталкиваются лбами.)

Добчинский. Марья Антоновна! (подходит к ее ручке.) Честь имею поздравить. Теперь вы будете в большом,

- 342 -

в большом счастии, в золотом платьи ходить и деликатные разные супы кушать, очень забавно будете проводить время...

Бобчинский (перебивая). Марья Антоновна, имею честь поздравить. Дай бог вам всякого богатства, червонцев и сынка такого малинького, вот этакого (показывает рукою), чтобы можно было на ладоньку посадить и так только всё будет кричать: уа, уа!

Городничий. Прошу покорнейше садиться, господа. Эй, Мишка, принеси сюда побольше стульев. (Гости садятся.)

ЯВЛЕНИЕ VII.

Те же и купцы.

Один из купцов. Поздравляем батюшку Антона Антоновича и матушку Анну Андреевну и дщерицу их Марью Антоновну. Тебя, батюшка Антон Антонович, поздравляем штукой тонкого сукна, пятнадцатью аршинами бархата на халат, а ее милость кисейкой на пару платья, парчою золотою.

Городничий. Хорошо, хорошо. Там скажите Авдотье, пусть примет. (Купцы уходят.)1

ЯВЛЕНИЕ VIII.2

Те же, частный пристав и квартальные.

Частный пристав. Имею честь поздравить ваше высокоблагородие и пожелать благоденствия на многие лета.

Городничий. Спасибо, спасибо.3

Аммос Федорович.4 Но скажите пожалуста, Антон Антонович, каким образом всё это началось.5 Постепенный ход всего, то есть,6 дела.

Городничий. Ход дела чрезвычайный,7 изволил собственнолично сделать предложение.

- 343 -

Анна Андреевна. Очень почтительным и самым тонким образом. Всё чрезвычайно хорошо говорил;1 говорит: „Я, Анна Андреевна, не посмотрю на то, что она не графиня и не княгиня;2 я именно из одного уважения к вашим достоинствам и вашей дочери“.3 И такой прекрасный и воспитанный человек, самых благороднейших правил. „Мне, верите ли, Анна Андреевна, мне жизнь копейка, но именно за то только,4 что уважаю ваши редкие качества, я прошу, я умоляю руки вашей, если вы будете так жестоки...“

Марья Антоновна. Ах, маминька, ведь это он мне говорил.

Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь, и не в свое дело не мешайся. „Я, Анна Андреевна, вы поверите ли это, я потому только ищу руки вашей или вашей дочери,5 что чувствую сердечную6 любовь и изумляюсь вашим достоинствам“.7 В таких8 лестных рассыпался словах, и когда я хотела сказать: „Мы никогда не смеем надеяться на такую честь“, тогда он, не говоря ни слова, вдруг упал9 на колени и таким самым благороднейшим образом: „Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим, и если вы не согласитесь отвечать моим чувствам, тогда я смертию окончу10 жизнь свою“.

Марья Антоновна. Ах, ей богу, маминька, он обо мне это говорил.

Анна Андреевна. Да, конечно... и об тебе было... я ничего этого11 не отвергаю.

Городничий. И так даже напугал, когда начал говорить, что он застрелится.12

- 344 -

Многие из гостей. Скажите, пожалуста.

Аммос Федорович. В самом деле, чрезвычайное происшествие.

Лука Лукич. Вот подлинно судьба уж так вела.

Артемий Филипович. По заслугам и благословение божие. „Возвеличу мужа праведна и вознесу его“, сказал бог...1 Вот, этакой свинье так2 и лезет в самый рот счастье.

Аммос Федорович. Я, пожалуй, Антон Антонович, продам вам того кобелька, которого торговали.

Городничий. Нет, мне теперь не до кобельков.

Аммос Федорович. Ну, не хотите — на другой собаке сойдемся.

Жена Коробкина. Ах, как, Анна Андреевна, я рада вашему счастию, вы не можете себе представить.3

Жена Погоняева. Я, Анна Андреевна, узнала теперь секрет, как на немецкий манер квасить капусту: нужно прежде всего обложить бочку дубовыми листьями, потом взять...

Анна Андреевна (с видом пренебрежения). Фи! капуста! Я не знаю как вы можете говорить об этом... я, признаюсь... такой предмет... капуста! фи! я никогда и не знала, что̀ это за капуста. Ела, правда, в кушанье что-то такое, но никогда и не любопытствовала узнать, что это за капуста.

Жена Погоняева (одной гостьи). Вы слышали, как она отзывается о нас?

Гостья. Да она такова, я уж ее знаю. Посади ее за стол, она и ноги...4

Коробкин. Где ж теперь, позвольте узнать, находится именитый гость? Я слышал, что он уехал зачем-то.5

Городничий. Да, он отправился на один день по весьма важному делу.

- 345 -

Анна Андреевна. К своему дяде, чтобы испросить благословение.

Городничий. Испросить благословение. Но завтра же... (Чихает.)

(Поздравления сливаются в один гул. Слышнее других следующие голоса:)

Артемия Филиповича. Желаю здравствовать.

Коробкина. Многие лета.

Частного пристава. Здравия желаем, ваше высокоблагородие.

Аммоса Федоровича. Здравствуйте, Антон Антонович.1

Городничий. Много благодарен. Но завтра же и назад... (Чихает.)

Подозрительный гул; слышнее других голоса:

Частного пристава. Здравия желаем, ваше высокоблагородие.

Бобчинского. Сто лет и куль червонцев.

Добчинского. Продли, боже, на сорок сороков.

Артемия Филиповича. Чтоб ты пропал!

Жены Коробкина. Чорт тебя побери.2

Анна Андреевна. Мы теперь в Петербурге намерены жить. А здесь, признаюсь, такой воздух... очень спертый...3 Вот и муж мой: он там получит генеральский чин.

Городничий. Да, признаюсь, господа, я, чорт возьми, очень хочу быть генералом.

Лука Лукич. И дай бог получить.

Растаковский. От человека невозможно, а от бога всё возможно.

- 346 -

Аммос Федорович. Большому кораблю большое плаванье.

Артемий Филипович. По заслугам и честь.

Аммос Федорович (в сторону). Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом. Вот уж кому пристало генеральство, как к корове седло. Нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, да до сих пор еще не генералы.

Артемий Филипович (в сторону). Эка, чорт возьми, уж и в генералы лезет. Чего доброго может и будет, свинья, генералом. Ведь у него солидности, голосу и важности,1 лукавый не взял бы его, довольно. (Обращаясь к нему) Тогда, Антон Антонович, и нас не позабудьте.

Аммос Федорович. И если что случится, например, какая-нибудь надобность по делам, не оставьте покровительством.

Коробкин. В следующем году повезу сынка в столицу на пользу государства, так сделайте милость ему вашею протекциею, место отца заступить сиротке.

Городничий. Я готов с своей стороны, готов стараться.

Анна Андреевна. Ты, Антоша, всегда готов обещать. Во-первых, тебе не будет времени и думать об этом и как можно, и с какой стати себя обременять этакими хлопотами?2

Городничий. Почему ж, душа моя, иногда можно.

Анна Андреевна. Можно! ты это себе воображаешь.3 Пожалуй, весь уезд нагрянет. Обо всех вздорах и пустяках просить и затруднять нас — нет, на это я не согласна, я это наперед говорю всем. Право, эти господа воображают, что люди важные должны непременно4...

- 347 -

ЯВЛЕНИЕ IX.1

Те же и почтмейстер.

Почтмейстер. Я, господа, пришел объявить вам удивительное дело.

Городничий. А, например, что такое, послушаем.

Почтмейстер. Я и сам не знаю, что сказать вам. Такое странное обстоятельство, что я...

Некоторые. Какое? что?

Почтмейстер. Просто удивительное.2 Я должен вас предуведомить, господа, что по любопытству люблю иногда почитать иное письмо из приходящих ко мне на почту; притом же сам Антон Антонович просил меня не оставлять не распечатавши писем, чтобы иметь сведение о ревизоре, как вдруг сегодня приносят ко мне на почту письмо от этого самого чиновника, которому мы показывали в городе все заведения. Я, признаюсь, не утерпел, со страхом, с большим страхом, а распечатал...

Городничий. Как же вы смели распечатать?

Почтмейстер. Что ж делать, решился; так уж напропало решился. Меня, признаюсь, подзадорило больше то, что на пакете было написано: Его благородию, какому-то Тряпичкину. Если бы3 к какому-нибудь превосходительству, то я бы никак не осмелился, но как увидел, что к благородию, то такое почувствовал любопытство, какого еще никогда не помню... Я даже приказал затворить ставни, чтобы никто не мог подсмотреть, и сам зажег свечу...

Городничий. Да как же вы осмелились распечатать письмо такой уполномоченной особы?

Почтмейстер. В том-то и штука, что он не уполномоченный и не особа.

Городничий. Что ж он по вашему такое?

Почтмейстер. Ни сё, ни то; чорт знает, что такое.

Городничий (запальчиво). Как вы смеете это сказать? Знаете ли, что я велю вас под арест взять?

- 348 -

Почтмейстер. Кто? вы?

Городничий. Да, я.

Почтмейстер. Фи...1

Городничий. Знаете ли, что этот самый чиновник женится теперь на моей дочери. Я сам скоро буду вельможа и если захочу, то вас в Сибирь законопачу.

Почтмейстер. А вот этого не хотите? (Показывает ему палец.)

Городничий. Господа, протестую, будьте свидетелями, почтмейстер показал мне при всех шиш.

Почтмейстер. Господа, позвольте же и мне прочитать вам письмо, а потом можете сказать свое мнение.2 (Читает:)

„Маия такого-то числа и проч.... и проч.... и проч.... Я уже писал к тебе, душа Тряпичкин, в прежнем письме,3 как я был обыгран в Пензе пехотным капитаном.4 Если бы Осип не догадался припрятать новой пары платья, то и платья бы не было.5 Добравшись кое-как до этого городка, я, к изумлению, не мог даже заплатить и задолжался в трактире по воле Зевеса до такой степени, что трактирщик, ты только, пожалуста, не рассказывай никому, хотел меня потащить даже в тюрьму.6 К батюшке я не смел писать. У него, знаешь, такие и неблагородные средства... Помнишь, как он обещал в письме своем даже розгами... словом, человек, не имеющий благородных чувств. Такими мерами ничего нельзя теперь, а особенно при теперешнем просвещении. Он может это делать с своими мужиками. Но вообрази, вдруг сцена переменилась. Я живу теперь у городничего в доме и наслаждаюсь всеми приятностями жизни, жуирую, отпускаю

- 349 -

<bons mots>,1 вообрази, братец:2 жена и дочка у него прелесть. Я строю курбеты им обеим, но еще не решился, с которой начать прежде. Думаю, лучше с матушки; к дочке еще неизвестно, можеть быть, труден доступ, а матушка такая, что сию минуту готова3 облагодетельствовать4, и я сегодни или завтра намерен поставить городничему препорядочные рога.5 Сам городничий преблагороднейший человек, с гостеприимством патриархальным, но глуп как сивый мерин...“

Городничий. Не может быть там этого6 написано.

Почтмейстер (показывая письмо). Читайте сами.

Городничий (читая). „Как сивый мерин“. Не может быть, это вы сами написали.

Почтмейстер. Как же бы я стал писать?

Артемий Филипович. Читайте. Лука Лукич. Читайте.

Почтмейстер (продолжая читать). „Городничий преблагороднейший человек и с гостеприимством патриархальным, но глуп, как сивый мерин...“

Городничий. О, чорт возьми! нужно еще повторять! как будто бы там без того нет.

Почтмейстер (продолжая читать). „Но...“ хм, хм, хм, хм... „сивый мерин7. Почтмейстер тоже добрый человек...“ (Оставляя читать.) Ну, тут и обо мне8 неприлично выразился.

Городничий. Нет, читайте.

Почтмейстер. Да к чему ж?..

Городничий. Нет, чорт возьми, когда уж читать, так-читать. Читайте всё.

- 350 -

Артемий Филипович (читает).1 „Почтмейстер тоже добрый человек и чрезвычайно похож на нашего пьяницу департаментского сторожа;2 должно быть тоже, подлец, пьет горькую...“

Почтмейстер (к зрителям). Ну, скверный мальчишка, которого нужно посечь, больше ничего.

Артемий Филипович (продолжая читать). „Кроме того надзиратель над богоугодным заведением, какой-то Ляпкин-Тяп...“3 (Заикается.)

Коробкин. А что ж вы остановились?

Артемий Филипович. Да нечеткое перо... впрочем видно, что негодяй.

Коробкин. Дайте мне, вот у меня, я думаю, получше глаза. (Берет письмо.)

Артемий Филипович.4 Нет, это место можно пропустить, а там дальше разборчиво.

Коробкин. Да позвольте. Э, скажите, господа, чтобы Артемий Филипович отдал.

Городничий. Отдайте.

Все (приступают к нему). Отдайте, отдайте. Читайте.5

Коробкин (читая). „Кроме того, какой-то надзиратель6 за богоугодным заведением, какой-то Ляпкин-Тяпкин:7 вообрази себе чухонскую свинью в картузе,8 с пребольшими ушами“.

Артемий Филипович (к зрителям). И нимало не

- 351 -

остроумно.1 Бог знает что:2 свинья в картузе!3 Совсем неправдоподобно: где же свинья в картузе³ бывает?

Коробкин (продолжая читать). „А от смотрителя училищ страшно воняет луком“.

Лука Лукич (к зрителям). Ей богу, и в рот никогда4 не брал луку.

Коробкин (продолжая читать). „Словом, брат, всё ужасный <моветон>.5 Но при всем том мне чрезвычайно нравится здешнее добродушие: так знаешь просто,6 без всяких претензий,7 так что я истинно тронут. Денег здесь занять можно, сколько хочешь.8 Помнишь, как мы хотели9 пообедать у Палкина на счет аглинского короля, да мерзавец мальчишка10 придержал11 за шинель. Вот сюда, братец, приезжай; вообрази: дают взаймы, сколько хочешь, бумажками и серебром. На этот счет у них чрезвычайно благородно.12 Меня возили по всем заведениям и являлись ко мне в мундирах; даже просили о многом замолвить о них в Петербурге.13 По моей физиогномии они верно почли14 меня за военного генерал-губернатора. Я таки, с своей стороны, подпустил15 им пыли порядочной. Веришь ли, душа

- 352 -

Тряпичкин, я с грустию помышляю об отъезде. Приятность времени, проведенного с здешними жителями, у меня долго останется в сердце. Впрочем, это однако ж нимало не помешает тебе воспользоваться такими предметами для твоего остроумного пера.1 Ты пишешь там разные статейки для Библиотеки для чтения: пожалуста, их помести туда и окритикуй. Не чинись таки нимало и хорошенько их отбрей;2 обо мне только упоминай полегче и с хорошей стороны, а то ведь, я тебя знаю, ты родного отца не пожалеешь.3 Прощай, душа Тряпичкин! Я сам, по примеру твоему, хочу заняться литературой. Скучно, братец, так жить, ищешь пищи для души, а светская чернь тебя не понимает. Хочешь наконец чем-нибудь эдаким высоким заняться. Прощай!4 Пиши ко мне в Саратовскую губернию, а оттуда в деревню Подкатиловку“. (Переворачивает письмо и читает адрес:) Его благородию, милостивому государю Ивану Васильевичу Тряпичкину.5

Одна из дам. Ах какой странный пасаж!

Жена Луки Лукича. Какой реприманд неожиданный!

Городничий. Вот когда зарезал, так зарезал!6 Убит, убит, совсем убит! Ничего не вижу, вижу какие-то свиные

- 353 -

рыла, вместо лиц, а больше ничего... Воротить его, воротить! (Машет рукою.)1

Жена Погоняева.2 Вот в самом деле беспримерная конфузил.

Анна Андреевна. Не верю, ничему не верю...

Коробкин. Эк, какой казус!3

Аммос Федорович. Однако ж, чорт возьми, господа, ведь он у меня взял деньги взаймы.

Артемий Филипович. У меня тоже занял двести4 рублей — сказал: только до завтра.5

Почтмейстер. У меня у самого сто рублей выпросил.6

Лука Лукич. У меня полтораста, все ассигнациями.7

Бобчинский. У нас с Петром Ивановичем семьдесят пять ассигнациями и три двугривенных.

Растаковский. У меня триста. Впрочем, бог с ним, лишь бы только не обманул да постарался о деле: только правда ветреный человек, то может быть и обманет.8

Аммос Федорович. Экое в самом деле...9 (В недоумении расставляет руки.) Как же это мы так?..10

Городничий (бьет себя по лбу). Как я?.. Нет, как я, старый дурак?.. выжил, глупый баран, из ума... Тридцать лет живу на службе, ни один купец, ни подрядчик не мог провести меня; мошенников над мошенниками обманывал; пройдох и плутов таких, что́ весь свет готовы

- 354 -

обворовать, поддевал на уду; трех губернаторов обманул...1 А теперь... вертопрах какой-нибудь, мальчишка, на губах молоко еще не обсохло... Ступай, ищи его, чорт побери, я думаю, так удирает по столбовой дороге, что колокольчик заливается.

Анна Андреевна (мужу). Как же?.. ведь это не может быть... он совсем ведь обручился уже с нашей Машинькой.

Городничий (с досадою). А разве ты не видишь, что у него всё это: тра ла ла.2 Пустейший человек!3 Вот подлинно, если бог захочет наказать, так отнимет разум. Ну, что в нем было такого, что бы можно было принять за важного человека или вельможу? Был бы он хотя, по крайней мере толст в теле, как прилично знатному человеку, или говорил бы громким голосом, внушающим уважение,4 а то чорт знает что: дрянь, сосулька, тоньше серной спички! И каким это образом случилось, с чего, откуда взялось это,5 кто первый вынес, что он чиновник, присланный для того, чтобы ревизовать?..

Артемий Филипович. А кто вынес? вот кто вынес! Эти молодцы! (Показывает на Добчинского и Бобчинского.)

Бобчинский. Ей богу, ей богу,6 нет, и не думал.

Добчинский. Я ничего, совсем ничего...

Артемий Филипович. Конечно, вы.

Лука Лукич. Разумеется. Вы первые прибежали как сумасшедшие из трактира: приехал, приехал ревизор, и денег не плотит... Нашли, чорт бы вас побрал, важную птицу.

Городничий. Натурально, вы. Сплетники городские, лгуны проклятые!

- 355 -

Аммос Федорович. Чтобы вас чорт побрал с вашим ревизором и россказнями.

Городничий. Только рыскаете по городу да смущаете всех, трещотки проклятые, сплетни сеете, сороки короткохвостые!

Аммос Федорович. Пачкуны проклятые!

Лука Лукич. Колпаки.

Артемий Филипович. Сморчки короткобрюхие! (Все обступают их.)

Бобчинский (закрываясь рукою). Ей богу, это не я, это Петр Иванович.

Добчинский. Э, нет, Петр Иванович, это вы говорили.

Бобчинский. Э, нет, ей богу,1 вы прежде.

ЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ.

Те же и жандарм.

Жандарм. Приехавший чиновник2 требует всех вас сей же час к себе. Он остановился в гостиннице.

Все открывают в изумлении рты и в разных положениях минуту остаются неподвижны.3 В таком состоянии закрывает их опускающаяся занавесь.