ШИНЕЛЬ
Опера по одноимённой повести Н. В. Гоголя
Либретто и музыка Ильи Кузнецова
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Акакий Акакиевич Башмачкин | тенор |
Значительное лицо | бас |
Хозяйка квартиры | сопрано |
Дама-гостья | сопрано |
Петрович (портной), муж хозяйки | баритон |
Молодой человек | баритон |
Доктор | баритон |
Сергей Илларионович (титулярный советник) | тенор |
Николай Львович (коллежский асессор) | баритон |
Илья Кузьмич (надворный советник) | бас |
Первый грабитель | тенор |
Второй грабитель | баритон |
Третий грабитель | бас |
Картина первая
Занавес поднимается с первыми тактами вступления. Сцена представляет собой помещение департамента. Сумерки. Акакий Акакиевич с самого начала сидит за столом и работает. Во время вступления на сцене появляется Николай Львович в шинели, которую следует снять и повесить на вешалку прежде, чем начнётся первая картина.
Сергей Илларионович
Ужас, какой мороз!
Николай Львович
Да уж и не говорите, Сергей Илларионович, вот они прелести столичной жизни. Правда, говорят, что здешний мороз очень здоров!
Сергей Илларионович
Может и так, Николай Львович, но только решительно непонятно, куда нос девать. Только и есть одно спасение: перебежать скорее пять-шесть улиц, а потом натопаться ногами в швейцарской.
Николай Львович
А вот, кстати, интересно, как наш Акакий Акакиевич? Как он ходит в департамент? У него шинель совсем тощая.
Сергей Илларионович
Да что вы такое говорите! Да разве ж это шинель! Шинель — это благородное предприятие. Нет, это уже не шинель. Это какой-то капот!
Николай Львович
Точно! Похоже! Похоже на капот!
Илья Кузьмич
Господа, господа, господа… Пока не забыл…
Сергей Илларионович
Что не забыл, Илья Кузьмич?
Николай Львович
Что не забыл, Илья Кузьмич?
Илья Кузьмич
Как что?! Новый анекдот!
Сергей Илларионович
Ура! Расскажите же нам его скорей!
Николай Львович и Сергей Илларионович вместе
Ура! Расскажите же нам его скорей!
Илья Кузьмич
Да погодите вы, дайте вспомнить, да стойте же… Сейчас… Да как бишь там?
Приходит как-то раз одно значительное лицо, как водится, в ресторацию, а хозяин ему и говорит: «Здравия желаю, господин генерал! За обед платить не нужно». «Как, — вскричал генерал, — я же в штатском! Откуда меня знаешь?» «Да вспомните, ведь я у вас коллежским асессором служил. Вы меня ещё уволили. А вот теперь — у меня ресторан, и ваш обед за счёт заведения» «Спасибо, — сказал генерал, а сам думает, — ну коли деньги остались, то можно сходить в магазин» И снова — выходит хозяин магазина: «Выбирайте что угодно, ведь я у вас служил. Вы меня уволили с позором, а теперь у меня магазин». «Ну, тогда, коли так — надо в церковь сходить». Подходит к церкви, а там нищий стоит и говорит: «Здравия желаю, ваше превосходительство, подайте хоть копеечку». И тут наш генерал говорит: «Когда я тебя уволил?» А нищий ему говорит: «Да что вы, я сейчас в департаменте служу, у вас, кстати, титулярным советником служу!
Сергей Илларионович
Не смешно!
Николай Львович
Не смешно!
Илья Кузьмич
Почему?
Николай Львович
Потому что правда.
Сергей Илларионович
Горькая, причём…
Молодой человек (обращаясь к Акакию Акакиевичу)
Простите великодушно, что отрываю вас от дел, но мне непременно нужно видеть их превосходительство.
Сергей Илларионович
Молодой человек, если вы действительно хотите узнать в этом департаменте что-нибудь, то вам следует обратиться к людям более способным к должностным отправлениям.
Николай Львович и Сергей Илларионович вместе
А Акакий Акакиевич ничего не видит, не слышит: он только пишет. Может снег пойти, может гость прийти — он всё равно вас не услышит.
Илья Кузьмич
А ещё говорят, что его квартирная хозяйка, семидесятилетняя старуха, бьёт его палкой, потому как ведь ей непонятно, когда у них свадьба!
Николай Львович и Сергей Илларионович вместе
Но если вам так уж нужно с ним поговорить, то можно просто подойти к нему и сделать вот так:
подходят к столу Акакия Акакиевича, стучат по нему и толкают его под локоть
Илья Кузьмич
Осторожней надо, Акакий Акакиевич.
Молодой человек
Господа, как можно!
Сергей Илларионович
Да ладно, он привык.
Акакий Акакиевич
Оставьте меня. Зачем вы меня обижаете?
Илья Кузьмич
Их превосходительство прибыли-с.
Появляется значительное лицо.
Илья Кузьмич, Сергей Илларионович, Николай Львович
Здравия желаем, ваше превосходительство.
Значительное лицо
Уж у меня чтоб всё! Чтоб у меня никаких! Потому как у меня! Строгость, строгость и строгость!
Картина вторая
Сцена представляет собой квартиру Акакия Акакиевича. В центре — письменный стол, справа дверь в соседнюю комнату, из которой потом появятся хозяйка и Петрович, слева иконы. Картина должна начинаться в полной темноте. По мере того, как звучит молитва, постепенно появляется свет. Акакий Акакиевич стоит перед образами.
Акакий Акакиевич
«Царю Небесный, Утешителю, Душе истины. Иже везде сый и вся исполняяй. Сокровище благих и жизни Подателю, прииди и вселися в ны и спаси, Блаже, души наша».
Закончив молиться, Акакий Акакиевич подходит к столу и начинает разбирать бумаги.
А вот интересненькое дельце… И буквы всё такие… всё такие да эдакие… Нет! Это того… Это сегодня нужно переписать! Только что-то не того… Холодает что-то… Надо шинель надеть.
Подходит к вешалке и неаккуратно снимает шинель так, что на месте вешалки образуется большая дырка
Ой, что это!? Ой, как же это!? Это, право, совершенно того… Не того! Это уж точно того… Не того! Это надо бы прямиком к Петровичу идти. Петрович!
Стучит в дверь. Неожиданно дверь отворяется и на пороге показывается хозяйка.
Здравствуйте, хозяйка. Дома ли Петрович?
Хозяйка
Да где ж ему быть — на ногах не стоит. С утра нализался, одноглазый чёрт. И откуда обычай такой пошёл, напиваться без разбору по всем церковным праздникам?
Петрович
А я, между прочим, по дедовским обычаям живу! А если вы вот так вот по мирски рассуждаете, то и не трогайте нашу веру православную!
Акакий Акакиевич
Здравствуй, Петрович!
Петрович
Здравия желаем.
Акакий Акакиевич
А я вот, Петрович, к тебе…
Петрович
Что такое?
Акакий Акакиевич
Шинель то, вот видишь, того…
Петрович
Что такое?
Акакий Акакиевич
Немножко она попротёрлась…
Петрович
Что такое?
Акакий Акакиевич
По шву, на плечах и в спине…
Петрович
Да что ж такое?
Акакий Акакиевич
Вот видишь, и работы немного…
Петрович
Нет, нельзя поправить! Худой гардероб! Только и слава, что сукно, а тронешь иглой — оно уж и ползёт. Нет! Сделать ничего нельзя!
Акакий Акакиевич
Да сделай как-нибудь!
Петрович
Да не могу.
Акакий Акакиевич
Да что ж?!
Петрович
Подержка больно велика.
Акакий Акакиевич
Ведь есть же у тебя кусочки!
Петрович
Кусочки есть, ну что же делать — это больше не шинель.
Акакий Акакиевич
Петрович, родненький, сделай мне шинель!
Петрович
Уж так и быть, я новую шинель вам сошью. Старание приложим.
Акакий Акакиевич
Как — новую?!
Петрович
А вот так!
Акакий Акакиевич
А если действительно делать новую шинель, как бы она… Как бы она того… Того…
Петрович
То есть что будет стоить?
Акакий Акакиевич
Да.
Петрович
Да уж три полсотни с лишком нужно будет положить.
Хозяйка
Да ты что! Иногда и за бесценок возьмётся шить, а иногда заломит цену, что её и сам не стоит!
Петрович
Ну тогда шестьдесят.
Акакий Акакиевич
Да у меня и денег то нет! Так вот как оно обернулось! Так вот оно какое обстоятельство… Я право и не думал и не знал… Так вот оно как вышло… А я то не мог предположить, что дело будет так… А если… А если действительно… Если уменьшить издержки: не пить чаю, не зажигать свечи, не отдавать прачке бельё, то тогда, может быть, мне удастся шинель перешить. А если начальник ещё какую-то премию даст, то тут уж я точно смогу пошить себе шинель! Сошью себе шинель новую, и тогда мне мороз не страшен! Мне будет тепло, и всё у меня будет хорошо…
Картина третья
Сцена представляет собой квартиру чиновника, устроившего приём по случаю своего дня рождения и в честь новой шинели Акакия Акакиевича.
Николай Львович
Как добрались, Илья Кузьмич?
Илья Кузьмич
Спасибо, хорошо. Ну-с, именинник:
Примите поздравленья
И наше вам почтенье.
Я ради ваших именин
Зашёл на Сенной в магазин.
Я купил там вещицу,
Надеюсь, она пригодится!
Николай Львович
Спасибо, Илья Кузьмич, вот вечно вы что-нибудь эдакое придумаете!
Илья Кузьмич
А как же, иначе нельзя. Однако что ж, где же наш второй именинник? Где же Акакий Акакиевич? Непонятно.
Николай Львович и Сергей Илларионович
Он, скорей всего, сейчас в новенькой шинели где-то щеголяет.
Илья Кузьмич
Ведь это не шутка — полгода шить шинель.
Сергей Илларионович
Как говорится — полгода не ел, не мылся, зато в шинель нарядился.
Раздаётся звонок в дверь
Николай Львович
А вот и он!
Сергей Илларионович
А вот и он!
Илья Кузьмич
А вот и он!
Николай Львович и Сергей Илларионович
Ну что ж вы так долго!
Мы вас уж заждались!
Скорей покажите ваш новый фасон!
Вы в нём словно птица!
И ворот с куницей!
Прекрасный мех, откуда он?
Илья Кузьмич
Шинель прекрасна
И бесподобна!
Смотреть приятно!
Ходить удобно ль вам в ней?
Прекрасный мех, откуда он?
Акакий Акакиевич
Да это, господа, не куница. Это кошка, но зато лучшая в лавке, потому её все принимают за куницу. На подкладку мы взяли коленкору. Он даже лучше шёлку — так Петрович сказал. А когда мы сукно покупали, Петрович сказал про сукно, что сукно хорошее.
Сергей Илларионович
Прекрасное сукно!
Николай Львович
Сукно отличное!
Илья Кузьмич
Великолепное сукно!
Акакий Акакиевич
Петрович сказал про сукно, что лучше сукна и не сыщешь.
Илья Кузьмич
Ну, коли Петрович сказал, то, стало быть, так и есть. Петровичу, сшившему шинель для Акакия Акакиевича — многая лета!
Сергей Илларионович
Акакию Акакиевичу, пошившему шинель у Петровича — многая лета!
Николай Львович
Шинели Акакия Акакиевича, и подкладке её, и пуговицам, и всей её портновской требухе — многая лета!
Во время последнего «Многая лета» шинель Акакия Акакиевича торжественно водружается на вешалку
Николай Львович
Господа, не пора ли нам закусить?
Сергей Илларионович
Давно пора!
Илья Кузьмич
Давайте выпьем!
Раздаётся звонок в дверь
Сергей Илларионович и Илья Кузьмич
А это кто?
Николай Львович
Одна знакомая мне дама…
Сергей Илларионович и Илья Кузьмич
Какая дама?
Николай Львович
… захотела, хоть одним глазком, взглянуть на шинель Акакия Акакиевича. Открывать?
Сергей Илларионович
Скорей открой!
Илья Кузьмич
Открой скорее!
Николай Львович и Сергей Илларионович
Мы вам очень рады!
Скорей проходите!
У нас есть вино и шампанское есть.
Снимайте же шубу,
Стоять ни к чему вам!
Скорей за стол! Садитесь здесь!
Ухаживая за дамой чиновники принимают у неё шубу и вешают вместо шинели Акакия Акакиевича, которую за отсутствием места на вешалке сбрасывают на пол.
Илья Кузьмич
Мы очень рады!
Какое счастье!
У нас вино есть!
Скорей снимайте шубу!
Скорей за стол! Садитесь здесь.
Сергей Илларионович
Садитесь здесь!
Илья Кузьмич
Садитесь здесь!
Сергей Илларионович
Садитесь здесь!
Илья Кузьмич
Нет, здесь!
Сергей Илларионович
Садитесь здесь!
Илья Кузьмич
А я говорю — садитесь здесь!
Дама-гостья
Я, право, не знаю!
Николай Львович
Ну что ж вы, господа, так засмущали нашу гостью! Нельзя же так. Садитесь здесь, прошу вас, вам будет здесь удобно. Ах, какое счастье, что вы пришли! Ах, разрешите мне вам спеть стишок, не помню правда чей…
Счастлив я, когда ты голубые
Очи подымаешь на меня.
Светят в них надежды золотые,
Небеса безоблачного дня.
Горько мне, когда ты, опуская
Тёмные ресницы, замолчишь.
Любишь ты, сама того не зная,
И любовь застенчиво таишь.
Но всегда, везде и неизменно
Близ тебя светла душа моя.
Милый друг, о будь благословенна
Красота и молодость твоя!
Илья Кузьмич
Браво, браво! Опять Николай Львович всех обскакал. Но уж в танце то мы своего не упустим! Голубушка, осчастливьте старого ловеласа — спляшите с ним пару фигур!
Начинается безудержный танец, во время которого Акакий Акакиевич обнаруживает свою шинель лежащей на полу.
Акакий Акакиевич
Шинель-то мою уронили!
Картина четвёртая
Окраина Петербурга. Ночь.
Монолог Акакия Акакиевича должен вестись в правой стороне сцены при закрытом малом занавесе. Ограбление произойдёт в тот момент, когда Акакий Акакиевич окажется в центре сцены.
Акакий Акакиевич
Господи, темно то как! Казалось бы, вот только что было светло… И витрины, и люди были… И всё такое, словно бы по-французски… Ох уж эти французы — если придумают того… Так уж точно того… Но тут чего то совсем темно… И нет никого… А вокруг то, Господи, — точно море! Что это там горит? Вон там — впереди… Огонёк что ли? Точно огонёк! Будка что-ли! Точно будка! Вон — огонёк… Господи, она, будто бы… Как на другом конце света стоит… И стоять то нельзя, а нужно на ту сторону перейти… Господи, страшно то как! Лучше уж и не смотреть…
Акакий Акакиевич, немного постояв, зажмуривается, и, собравшись с духом, начинает переходить площадь (сцену). В центре сцены ему преграждают путь трое.
Первый грабитель
А шинель то моя!
Акакий Акакиевич
Караул! Грабят!
Второй грабитель
Вот только крикни!
Грабители очень быстро снимают с Акакия Акакиевича шинель и силой отбрасывают его на землю.
Акакий Акакиевич
А! Помогите! Помогите! Украли… украли шинель! Новую шинель! Помогите! Люди добрые, ну что ж вы сидите — у вас на глазах человека грабят. Ну сделайте что-нибудь! Что ж вы сидите?! Украли, украли, украли, украли шинель! Помогите! Помогите кто-нибудь… (и так до конца сцены)
Картина пятая
Диспозиция точно такая же, как в первой картине с той лишь разницей, что Акакий Акакиевич появится значительно позже.
Сергей Илларионович
Кошмар! Что ж так холодно?! В департамент я еле дошёл.
Николай Львович
А мы то думали, что вы вообще не придёте. Уж больно весело вчера вам было.
Сергей Илларионович
Это правда. Однако что ж, я там был не один. Вот, кстати, вчерашнего виновника — Акакия Акакиевича до сих пор нет.
Николай Львович
Надо же! Он же обычно приходит раньше всех.
Сергей Илларионович
Вот оно что значит — сшить новую шинель! Ну конечно, ведь в старом то капоте не очень походишь…
Николай Львович
Так он поэтому с утра до поздней ночи сидел на службе. А теперь его и палкой на службу не загонишь — у него шинель совсем новая.
Сергей Илларионович
Конечно, шинель очень кстати. В другое время вряд ли так ему пришлась шинель. Вон какие морозы трещат! И говорят, что это надолго теперь.
Николай Львович
Конечно, в шинели значительно теплей!
Илья Кузьмич
Господа, господа… Новый анекдот!
Сергей Илларионович и Николай Львович
Опять?! И когда ж вы успели услыхать новый анекдот — мы же только вчера разошлись?
Илья Кузьмич
Да тут другое… Наш Акакий Акакиевич отличился. Вчера он шёл домой, но он до дому не дошёл немножечко, и на площади с него стрясли шинель.
Николай Львович
Да что вы говорите! Не может быть!
Сергей Илларионович
Кошмар! Не может быть!
Илья Кузьмич
То есть как это не может быть?! Он в швейцарской стоит в старом капоте. И плачет, и рыдает, и всё зовёт свою ненаглядную шинель, свою безвременно почившую шинель. И плачет, и рыдает, и кричит, и голосит. Помогите, говорит, найдите, говорит, мою шинель, ну чем не анекдот?
Николай Львович
Да полно вам, Илья Кузьмич! У человека несчастье — а вам всё шутки.
Появляется Акакий Акакиевич.
Акакий Акакиевич
Украли мою новую шинель. Помогите, прошу вас. Найдите шинель — никак мне нельзя без неё. А квартальный, вместо того чтоб помочь, только спрашивал меня, почему я так долго на улице был и не был ли пьян.
Николай Львович
Вот мерзавец-то! Вот так у нас всегда! Это возмутительно!
Сергей Илларионович
Какая бессовестность! Как будто это что-то даст! Безобразие!
Акакий Акакиевич
Куда мне идти? Никому я не нужен! Помогите, прошу вас, найдите шинель!
Илья Кузьмич, Николай Львович и Сергей Илларионович
Не плохо было бы помочь, только денег нет. Мы и так потратились на подарок директору.
Сергей Илларионович
А знаете что, вы сходите к генералу нашему. Он то в душе человек неплохой, только генеральский чин его поиспортил. Быть может, он что-нибудь сделает.
Появляется значительное лицо.
Илья Кузьмич
Подойдите к генералу.
Николай Львович и Сергей Илларионович
Подойдите к генералу.
Акакий Акакиевич
Я, ваше превосходительство, того… к вам кланяюсь о шинели моей, что недавно сшил себе. А теперь её и вовсе нет. Меня вчера ограбили самым бесчеловечным образом… Я теперь обращаюсь к вам, чтобы вы своим ходатайством как-нибудь отыскали бы мне шинель. Прошу вас, помогите! Я не знаю, куда мне идти!
Значительное лицо
Что вы, милостивый государь, не знаете порядка? Куда вы зашли?! Вы что, не знаете, как водятся дела?! Сначала подайте бумагу в канцелярию, потом она пойдёт к столоначальнику, потом к начальнику отделения, потом к секретарю, а секретарь её потом уж мне отдаст. Вот только так!
Акакий Акакиевич
Но, ваше превосходительство…
Значительное лицо
Вот только так!
Акакий Акакиевич
…я осмелился утрудить вас, потому что писаря ненадёжный народ.
Значительное лицо
Что, что, что! Откуда вы набрались такого духу?! Откуда вы мыслей таких набрались?! Что за буйство такое развелось между молодыми людьми! Знаете ли вы, с кем вы говорите?! Понимаете ли вы, кому вы это говорите?! Я вас спрашиваю?! Знаете ли вы, кто перед вами стоит! Понимаете ли вы, с кем вы говорите?! Уж у меня чтоб всё! Чтоб у меня никаких! Строгость, строгость и строгость!
Уходит, хлопнув дверью.
Картина шестая
Квартира Акакия Акакиевича.
Акакий Акакиевич лежит посреди комнаты на кровати.
Хозяйка
Проходите, доктор… сюда, пожалуйста. Здесь он, здесь больной.
Доктор
Что с ним?
Хозяйка
У него третьего дня украли шинель, и вмиг ему надуло в горло жабу. Когда пришёл он домой — ни слова не смог сказать. Весь распух и слёг в постель. И с тех пор, он не ест и не пьёт, а только о шинели своей плачет и ищет кого-то.
Акакий Акакиевич (в бреду)
Петрович, уж ты мне сшей такую шинель, чтоб в каждом кармане капканы!
Хозяйка
Зачем капканы?
Акакий Акакиевич
От воров.
Хозяйка
Каких воров?
Акакий Акакиевич
Что под кроватью сидят!
Хозяйка
Успокойтесь, прилягте.
Акакий Акакиевич
Зачем же вы повесили на самом видном месте мой измученный капот?
Хозяйка
И так уже три дня.
Акакий Акакиевич
Снимите, я прошу вас, ведь есть же у меня шинель. Я сшил себе новую… А! Уберите! Уберите его! Вот он, вот он, вот он, вот он — под кровать залез. А! А! В одеяло залез! Руки… всюду руки! Не отдам, не отдам… моя шинель! Не отдам! Сейчас украдёт! Виноват исправлюсь (обращаясь к доктору). Простите меня, ваше превосходительство… Ну что смотришь, сволочь такая!
Доктор
Боюсь, что поздно уже. Можете гроб заказывать. Сосновый, наверное, — дубовый ему дорог будет.
Акакий Акакиевич
Петрович, а может быть не кошку, а куницу пустить на воротник? А то не солидно как-то. А знаешь, Петрович, быть может на подкладку лучше взять не коленкор? Конечно, ты прав: на вид он и казистей и глянцевитей, но шёлк — это шёлк. Так то вот поважнее будет… А сукно самое лучшее купи. Мне не нужно плохого сукна!
Хозяйка
Господи, помилуй нас грешных! Умирает…
Во время последующего пения Акакий Акакиевич должен несколько приподняться на кровати. С наступлением генеральной паузы Акакий Акакиевич медленно и покойно, испустив дух, падает на подушку.
Акакий Акакиевич
Сошью себе шинель новую, и тогда мне никто не страшен! Мне будет тепло, и всё у меня будет хорошо! Хо… ро… шо…
Во время пения заупокойной молитвы доктор приводит Акакия Акакиевича в надлежащее покойнику положение: закрывает глаза, складывает руки, накрывает одеялом. Перед тем, как зазвучит «Святый Боже…», хозяйке следует зажечь свечу. Во время пения «Святый Боже…» доктор медленно увозит тело Акакия Акакиевича. После того, как отзвучит музыка, хозяйка молча уходит за кулисы, после чего следует полностью погасить свет.
Хозяйка
Господи, упокой душу раба Твоего. И прости ему вся согрешения вольныя и невольныя. И учини его в раи, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная. Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас (3 раза).
Эпилог
Окраина Петербурга. Ночь.
На сцене — полная темнота. Следует выдержать большую паузу. С первыми звуками флейты луч прожектора освещает фигуру исполнителя партии Значительного лица. По ходу действия свет понемногу прибавляется.
Значительное лицо (в изрядном подпитии)
Какая прекрасная штука — шампанское! Казалось бы, только что мне было нехорошо. А тут ещё чиновник этот… Как его? Не помню, как его зовут… Который умер… Не помню, как зовут…Как-то… Не помню. Вот до чего бывает сильно надлежащее распекание! Но стоит выпить немного шампанского, и все заботы вмиг отступают. И становится, как-то очень легко и хорошо! И совершенно не хочется ехать домой! Поеду-ка я… Поеду-ка я к Катерине Ивановне! Это женщина весомых достоинств, и, конечно, она примет меня. Но вот что мне непонятно, так это где я нахожусь. Где я? Как я сюда попал? Где я?
Акакий Акакиевич
Где я!
Значительное лицо (испуганно)
Кто-нибудь!
Акакий Акакиевич
Кто-нибудь!
Значительное лицо (всё более испуганно)
Кто здесь?!
Акакий Акакиевич
Я здесь!
Значительное лицо (ещё более испуганно)
Кто это я?! Кто здесь?!
На сцене в диком, необузданном виде появляется тень Акакия Акакиевича.
Акакий Акакиевич
А зовут меня Акакий Акакиевич! А-а, вот ты мне где попался! Снимай шинель, походи без шинели! Помнишь меня? Это я приходил к тебе с просьбой найти мне шинель: ты ничем не помог, ещё и распёк. Твоей-то шинели мне и нужно! Не захотел мне помочь, так отдай теперь свою! А зовут меня Акакий Акакиевич! Ха-ха-ха-ха… Э-ге-гей… (сдёргивает со значительного лица шинель и исчезает)
Значительное лицо, пока вокруг него носится тень Акакия Акакиевича, всё пытается отмахнуться от кошмарного наваждения. В конце концов, это ему удаётся.
Значительное лицо
Кошмар какой! Домой! Домой! Домой! Домой!!!
Испуганно убегает.