- 199 -

1919

Январь, 1. С. Д. Фомин в письме Андрею Белому сообщает, как он разыскивал Есенина:

«С. А. Есенина не было <в Пролеткульте — см.: 25 дек. 1918>; присутствовал его знакомый, живущий с ним будто бы на одной квартире. Я там настрочил ему два-три слова о желании свидеться — ответа не получил. <...> Нигде не могу найти стихов А. Блока, Ваших, есенинской „Радуницы“ и др.».

РГБ, ф. 25, карт. 24, ед. хр. 19 (сообщено С. И. Субботиным).

Записка С. Фомина Есенину неизвестна.

Воронежский литературно-политический журнал «Железный путь» (№ 5) помещает объявление:

«Открыта подписка на 1919 год (2-ой год издания) на иллюстрированный литературно-художественный пролетарский двухнедельник „Сирена“.

В журнале принимают участие: <...> Анна Ахматова, Ашукин, Ю. Балтрушайтис, <...> Андрей Белый, Александр Блок, Валерий Брюсов, <...> Сергей Есенин, <...> Н. Клюев, С. Клычков <...> и др.».

- 200 -

Архангельская газета «Возрождение Севера» (№ 1) печатает статью А. Долинина «Русская литература за 1918 год».

В ней отмечается «подъем новой волны в художественном творчестве», обозначившийся в конце 1917 года:

«Засверкали на витринах такие шедевры, как горьковские „Ералаш“ и „В людях“, книги северного писателя Ал. Чапыгина, два, кажется, тома Алексея Ремизова, сборник „Красный звон“ со стихами Есенина и Клюева».

Автор отмечает особую роль писателей и поэтов, группирующихся около издательства «Скифы»:

«Только „скифы“ хранят в своих сердцах нити развития доподлинно русской мысли, русских идей... <...> Там Ал. Блок, Андрей Белый, Николай Клюев, Есенин — это самые крупные имена».

Январь, около 1 — Февраль, первая половина. Есенин проживает в гостинице «Люкс» (Тверская, 36; ныне гостиница «Центральная», д. 10) в номере, который занимал заведующий редакцией московской газеты «Правда» Г. Ф. Устинов.

Часто бывает у него в Лекционном отделе «Центропечати» (Тверская, 38; ныне д. 12) и в здании редакции «Правды» на Тверской, 48 (ныне д. 18).

Границы событий устанавливаются в соответствии с воспоминаниями Г. Устинова (см. ниже) с учетом знакомства его с Есениным еще до наступления 1919 года и начавшегося со второй половины февраля тесного сближения Есенина с А. Мариенгофом, результатом которого станет проживание Есенина у Мариенгофа на Петровке, 19.

Г. Ф. Устинов в 1926 году напишет:

«В начале 1919 года Сергей Есенин жил у меня в „Люксе“, бывшем тогда общежитии Наркомвнудела, где я имел две большие комнаты (№ 291). Мы жили вдвоем. <...> Утром я шел служить в „Центропечать“, где заведовал Лекционным Отделом. Есенин сидел у меня в кабинете и читал, а иногда что-нибудь писал. Около 2-х часов мы шли работать в редакцию „Правды“, где я был заведующим редакцией. Есенин сидел со мною в комнатке и прочитывал все газеты, которые мне полагались. Вечером, кончив работу, мы шли обедать в случайно обнаруженную нелегальную столовку на Среднем Гнездниковском. <...> Потом приходили домой и вели бесконечные разговоры обо всем: о литературе и поэзии, о литераторах и поэтах, о политике, о революции и ее вождях, впадали в жуткую метафизику, ассоциировали землю с женским началом, а солнце — с мужским, бросались мирами в космосе, как дети мячиком».

Памяти Есенина, 74—75.

Проживая у Г. Устинова, Есенин со второй половины января ищет и другие варианты решения жилищного вопроса (см.: вторая половина янв. 1919; вторая половина февр. — март 1919) и, по-видимому, не отказываясь окончательно от гостеприимства Г. Устинова, ночует в других местах.

Январь, 4. «Известия ВЦИК» (№ 3) в рубрике «Новые книги» помещают рецензию заместителя редактора газеты П. М. Керженцева (псевд. П. М. Лебедева) на книгу Есенина «Преображение» (1918) (подпись: К—цев):

«На книжке стоит пометка „2-й год I-го века“, по социалистической революции, надо думать, — но вернее по Р. Х. Ибо вся книга наполнена совсем не отзвуками

- 201 -

бурной революционной эпохи, а напевами, отражающими христианскую психологию отжившего времени. С первых строк Есенин стучится „перед воротами в рай“. Затем появляется Богородица, „скликающая в рай телят“, где-то дальше „мати пречистая дева розгой стегает осла“. Поэт ждет, что его „посетит Авраам“, он собирается молиться и „славит Иордан“. Он думает, что „новый на кобыле едет к миру Спас“. Он взывает к Саваофу и Симоне Петру. Он описывает новое „пришествие“ Христа и пр. и пр. Жаль, что талантливый крестьянский поэт так безнадежно погряз в этом сонме ветхих слов и, главное, отживших идей. Если он не стряхнет с себя этого наследия старого мира, то он сам скоро уподобится (пользуюсь его терминами) тому соляному бесплотному столбу, в который превратилась жена Лотова».

Январь, около 11. Есенин и С. А. Клычков приходят к М. П. Мурашёву на Волхонку в ЦК Пролеткульта.

Мурашёв получает от Есенина книгу «Сельский часослов» с дарственной надписью:

«Милому Михаилу на ядреную ягодь слова русского. С. Есенин».

Восп.-95, 99; Есенин, VII (1), 98, 440—441.

Датируется в соответствии с воспоминаниями Мурашёва, написавшего, что между дарением «Сельского часослова» и «Преображения» с датированной надписью (18 янв. 1919) прошла неделя.

Январь, 14. Газета «Известия Воронежского губернского исполкома...» (№ 8) в рубрике «Литературные новости» информирует:

«В издательстве нового кружка поэтов (в Москве) „Трудовая артель художников слова“ выходят сборники стихов Сергея Есенина, С. Клычкова, Петра Орешина, книга статей А. Белого и др.».

Январь, 14, 16, 21. Газета «Известия Воронежского губернского исполкома...» (№ 8, 10, 14) в объявлении о подписке на 1919 год на иллюстрированный литературно-художественный пролетарский двухнедельник «Сирена» указывает:

«В журнале принимают участие <...> Анна Ахматова <...> Андрей Белый, Александр Блок, Валерий Брюсов <...> Сергей Есенин <...> и др.»

Январь, 15 (?) ... 25 (?). Выходит харьковский еженедельный журнал «Мысль» (№ 3) со статьей В. Рожицына «Литературные итоги 1918 г.».

Рамки события устанавливаются с учетом времени выхода предыдущего сдвоенного № 1—2 и последующего № 4 журнала.

В статье утверждается:

«В 1918 г. старая русская литература прекратила свое существование. <...> Количество литературных новинок крайне незначительно. Старая литературная традиция прервалась. <...> Теперь литературные направления различаются не столько эстетическими спорами, сколько классовыми и даже партийными симпатиями».

Давая характеристику представителям различных направлений (футуристам, «органически связанным в своем бунтарском творчестве с большевизмом», представителям Пролеткульта, издающим сборники стихов, «проникнутых глубоким и сильным социалистическим романтизмом»), автор статьи особо подчеркивает роль поэтов и писателей, группирующихся вокруг левоэсеровских издательств:

- 202 -

«Больше всего дали левые эсеры. Сборники „Скифы“, журналы „Знамя Труда“ и „Наш Путь“ становятся центром, где сходятся новые и старые писатели на объединяющей их платформе революционного романтизма, нового народничества, революционного славянофильства, „скифского“, варварского, богатого силами направления. <...> Здесь же издают свои поэмы и стихи молодые крестьянские поэты С. Есенин, Н. Клюев, П. Орешин, Ширяевец. С. Есенин в „Голубени“, Н. Клюев в „Красном Звоне“ и „Солнценосцах“ выражают романтику крестьянской революции...».

Январь, 16. В письме Андрею Белому С. Д. Фомин сообщает, что, посетив 15 января вечером Пролеткульт, не смог застать там ни адресата, ни Есенина, ни С. А. Клычкова.

РГБ, ф. 25, карт. 24, ед. хр. 19.

См. также: 1 янв. 1919.

После двухнедельного перерыва открывается эстрада-столовая Всероссийского союза поэтов (Кафе поэтов, Тверская, 18).

В день открытия проходит диспут о театре. Выступают В. Шершеневич (вступительное слово «К черту слово»), а также В. Каменский и А. Кусиков (стихи).

Берн Л. Вести об искусстве. — Газ. «Правда», 1919, 17 янв., № 11.

Возможно, что Есенин тоже был на открытии Кафе поэтов.

Январь, после 16 ... Февраль. Во время одного из поэтических вечеров на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов Есенина знакомят с В. Т. Кирилловым.

Рамки события определяются в соответствии с воспоминаниями В. Кириллова (см. ниже) и с учетом времени открытия кафе Всероссийского союза поэтов.

В. Кириллов в 1926 году напишет:

«Знакомство мое с Есениным произошло уже в Москве, зимой 1919 года, в „Кафе поэтов“ на Тверской. Вспоминается причудливая роспись стен, фантастические рисунки, карикатуры. Строчки стихов Есенина, Мариенгофа и Шершеневича огромными ковыляющими буквами разбежались до самого потолка. У эстрады покачиваются разноцветные фонарики. <...> Объявляется выступление Есенина. Вот он на эстраде. Такой же, как и при первой встрече: вихрастые волосы, светлые и пушистые, будто хорошо расчесанный лен, голубые с веселым огоньком глаза. Одет хорошо и тщательно. Читает мастерски, с налетом как бы колдовства или заклинания. Характерно выкидывает руку вперед, словно сообщаясь ею со слушателями. Стихи производят сильное впечатление, ему горячо и дружно рукоплещут. Сходит с эстрады как бы довольный успехом. Кто-то знакомит меня с ним.

— Владимир Кириллов? Как же, знаю, читал».

Восп.-95, 169.

Январь, до 18. Выходит № 8 журнала «Свободный час», где поэт О. Л. Шиманский публикует статью «Книга для пародий» (подпись: О. Леонидов).

Граница события устанавливается по записи Т. Г. Мачтета (Дневник Мачтета, карт. 5, ед. хр. 8, л. 62).

В журнальной статье, в частности, говорится:

«Бывают отдельные произведения и даже целые книги некоторых авторов, написанные точно для пародии, точно не „всерьез“, а для „Кривого Зеркала“. К числу

- 203 -

таких книг, вышедших за последнее время, можно смело отнести „Преображение“ — сборник стихов Сергея Есенина, помеченный II-м годом I-го века. Здесь что ни стихотворение, что ни строка, — это сама неожиданная и острая пародия.

Возьмем, например, первое стихотворение сборника. В нем у поэта

Облаки лают,
Ревет златозубая высь...

и Сергей Есенин и поет, и взывает:

Господи, отелись.

Это „отелись“ или „ощенись“ проходит, как лейтмотив, через всю книжку. И только сам поэт не „телится“ и не „щенится“ ни одною талантливою строкою. <...>

Вообще, у С. Есенина чувствуется тяготение к „божественному“. Недаром и обложка на его сборнике отпечатана церковно-славянским шрифтом, и отдельные части книжки названы евангельскими „Преображением“ и „Пришествием“.

Самого себя С. Есенин считает пророком и утешает свою нетерпеливую мать такими строками:

Говорят, что я скоро стану знаменитый русский поэт.

Г-жа Есенина, хотя и терпелива, но вряд ли дождется того момента, когда ее сын прославится».

В третьей части сборника («Инония»), по мнению рецензента, «поэт побивает рекорд религиозной развязности», заявляя:

Время мое приспело,
Не страшен мне лязг кнута,
Тело, Христово тело,
Выплевываю изо рта.

И дальше:

<...> Я иным тебя, Господи, сделаю,
Чтобы зрел мой словесный луг...

Подытоживая сказанное, автор замечает, что не Бога «надо делать иным, а Есенина, иначе нечего и думать, „чтобы зрел его словесный луг“».

Об оценке Есениным статьи Леонидова см.: после 18 янв. ... начало марта 1919; 25 янв. 1919.

Январь, 18. Есенин готовит в набор книгу «Преображение» для переиздания в текущем году, советуясь с М. П. Мурашёвым.

М. П. Мурашёв так опишет события этого дня в воспоминаниях, основанных на мемуарных очерках 1926 года:

«...к концу рабочего дня, часов в пять, пришел ко мне Сергей Есенин, закутанный коричневым шарфом. Только светились глаза яркой лазурью из-за индевелых ресниц. Подсел к топившейся железной печурке, растирая озябшие руки, и стал рассказывать, что <...> приступает к серьезной работе.

Отогревшись, Сергей начал говорить о деле. Сотрудники все ушли, во всем этаже остались мы да уборщицы, подметавшие комнаты.

— Давай решим, каким шрифтом будем набирать, — предлагал Есенин. — Я думаю выбрать „антик“.

Видимо, ему это слово нравилось, но шрифт этот вряд ли был ему знаком. Он вынул из кармана свою книжечку „Преображение“ и написал на ней „В набор, антик“.

- 204 -

Список книг издания артели <Московская Трудовая Артель Художников Слова>, находящийся в конце книги, Сергей исправил. Некоторые книги добавил, а нескольких авторов совсем вычеркнул.

Я заметил Есенину:

— Сергей, так скоропалительно нельзя отдавать в набор. Возьми свои книги, пересмотри, возможно, некоторые стихи удалишь, а новые вставишь, часть следует переработать. Собери всё лучшее и побольше, в солидный томик. Я тебе дам набор не в полосах, а в гранках, ты до сдачи в типографию поработай над ними. Понял?

— Понял, — сказал Сергей и на книжке „Преображение“ написал:

„Ну, тогда не в набор эту книгу, а лишь в разбор. Много в ней тебе не нравится, присмотрись, гляди, и понравится. Любящий Сергей. 18.1—1919 г.“».

Восп., 1, 196.

М. П. Мурашёв цитирует дарственную надпись с искажениями. Правильный текст:

«Ну, тогда не в набор эту книгу, а Мише в разбор. Много в ней тебе не понравится. Любящий Сергей 18.1—1919» (выше надписи рукой Есенина: «набор Антик»).

Есенин, VII (1), 82, 435.

На последнем листе того же экземпляра «Преображения» Есенин вносит правку в перечень книг, планируемых к изданию «Московской Трудовой Артелью Художников Слова».

В этом перечне он указывает три свои книги:

Сергей Есенин        -»- -»-        -»- -»-

1) Радуница, изд. 3-е, ц. 5 р. 2) Голубень, изд. 3-е, ц. 5 р. 3) Преображение, изд. 2-е, ц. 5 р.

Есенин, VII (2), 141—143.

Отсюда как будто явствует, что к 18 янв. 1919 уже вышли в свет вторыми изданиями его книги «Радуница» и «Голубень». Вместе с тем документальные подтверждения о выходе «Голубени» 2-м изданием до правки Есениным вышеприведенного перечня книг не выявлены.

Издательский проект поэта от 18 янв. 1919 был осуществлен лишь частично. Было напечатано третье издание книги «Радуница» (см.: март (?) — до 14 мая 1919), второе издание «Голубени» (см.: до 29 янв. 1920). За 3-е издание «Голубени» можно условно принять допечатку в авг. 1920 в количестве 2500 экземпляров второго издания «Голубени» (см.: до 29 янв. 1920; 16 авг. 1920).

См. также: Есенин, VII (3), 365—366.

Январь, после 18 ... Март, начало. Есенин обращается к критической статье О. Леонидова о книге «Преображение» в журнале «Свободный час».

Рамки события устанавливаются с учетом времени выхода журнала (см.: до 18 янв. 1919) и свидетельства А. Мариенгофа о том, что, когда Есенин читал статью, «стоял теплый мартовский день» (Мариенгоф, 33).

А. Мариенгоф в «Романе без вранья» напишет:

«Над Большим театром четыре коня взвились на дыбы. Рвут вожжи и мускулы на своих ногах. И всё без толку. Есенин посмотрел вверх:

— А ведь мы с тобой вроде этих глупых лошадей. Русская литература будет потяжельше Большого театра.

И он в третий раз стал перечитывать статейку в журнальчике. Статейка последними словами поносила Есенина. Где полагается, стояла подпись: Олег Леонидов. Я взял из рук Есенина журнальчик, свернул его в трубочку и положил в карман.

— О Пушкине и Баратынском тоже писали, что они прыщи на коже вдовствующей россейской литературы...».

Мариенгоф, 33—34.

- 205 -

Январь, 19. Иваново-вознесенская газета «Рабочий край» (№ 14) в рубрике «Литературные новости» информирует:

«В издательстве нового кружка поэтов (в Москве) „Трудовая артель художников слова“ выходят сборники стихов Сергея Есенина, С. Клычкова, Петра Орешина, книга статей А. Белого и др.».

Январь, 20. Есенин и Рюрик Ивнев принимают гостей у себя в Козицком переулке, 3.

Рюрик Ивнев в 1926 г. напишет:

«Вечером 20 января 1919 г. у нас <в Козицком переулке, в помещении „писательской коммуны“> собралось много гостей. Так как в ту пору было плохо с транспортом, все, жившие далеко, остались ночевать, разместившись в трех комнатах. Есенину и мне досталась четвертая».

Есенин, IV, 406.

Рюрик Ивнев также вспомнит о присутствии у них И. С. Рукавишникова и С. И. Гусева-Оренбургского (Восп., 1, 333).

См. также: вторая половина янв. 1919.

Январь, 21. Есенин пишет акростих Рюрику Ивневу «Радость, как плотвица быстрая...».

Впоследствии Ивнев прокомментирует это событие:

«После шумных споров нам не спалось, и мы в эту ночь долго беседовали. Не помню, по какому поводу, но мы решили объясниться акростихами.

Утром 21 января, когда все разошлись, мы исполнили свое намерение. Таким образом и возник акростих Есенина. Кстати, это единственный написанный им
акростих».

Есенин, IV, 180, 406.

Об этом же см. литературные мемуары Рюрика Ивнева (машинопись с авторской правкой, 1940-е годы; ГЛМ, ф. 372, оп. 1, ед. хр. 250, л. 146).

Стихотворение впервые опубликовано в газ. «Вечерняя Москва», 1926, 12 апр., № 83.

Рюрик Ивнев ответил Есенину акростихом «Сурова жизнь — и всё ж она...» (Есенин, IV, 405—407).

См. Приложение.

Январь, до 22. Будущие имажинисты В. Шершеневич, А. Кусиков, Р. Ивнев, А. Мариенгоф и Есенин включаются в реорганизацию деятельности Всероссийского союза поэтов.

Используют представившуюся возможность для усиления своего влияния.

Т. Г. Мачтет записывает 22 янв. 1919:

«Наш Союз действительно реорганизовался на новых началах. С этой недели, с понедельника, мы все получаем за выход: рядовой поэт 20 руб., выпустивший сборник 40 руб. Сами вносим 20 руб. членского годового взноса. Получаем дешевые обеды и ужины и вообще сплачиваемся в дружную идейную семью».

Дневник Мачтета, карт. 5, ед. хр. 8, л. 65 об.

По свидетельству Мачтета, с их помощью налаживается работа так называемой программной комиссии и составляется программа вечеров поэзии, 16 янв. 1919 (после двухнедельного перерыва) «Диспутом о театре» возобновляется работа эстрады-столовой ВСП, приобретшей в результате ремонта привлекательный вид, решается вопрос о выплате поэтам денежных вознаграждений за выход на эстраду с чтением стихов.

- 206 -

Январь, 22 (?). На совещании в Наркомпросе с участием М. Горького и А. В. Луначарского среди приглашенных присутствуют Есенин, А. Б. Мариенгоф, В. Г. Шершеневич и Рюрик Ивнев.

Событие устанавливается на основании свидетельства А. Мариенгофа (см. ниже) и с учетом возможности совместного пребывания на одном совещании живущего в Москве А. Луначарского, перечисленных поэтов и приехавшего из Петрограда в Москву М. Горького:

«Январь, 22. Москва <1919>. Совещание в Наркомпросе по поводу создания информационного журнала для центра и провинции. Участвуют Луначарский, М. Горький, Белопольский и др.».

ЛЖТГ-3, 109.

«Я познакомился с <М. Ф. >Андреевой в 1919 году в Кремле <возможно, аберрация памяти> на узком писательском совещании, организованном Анатолием Васильевичем Луначарским и Горьким. Как это ни странно, на совещании были приглашены и мы — скандальные лидеры имажинистов: Есенин, Шершеневич, Рюрик Ивнев и я ».

Мариенгоф А. Это вам, потомки! Записки сорокалетнего мужчины. Екатерина (роман). СПб.: Петро-РИФ, 1994, с. 127.

Январь, 23. Есенин встречается с В. С. Миролюбовым.

Событие и его дата устанавливаются по дневниковой записи редактора, где перечислены фамилии людей, с которыми он виделся в течение дня:

«<1.> Ив. Вольнов; 2. Тимофеев; 3. Страуян; 4. Есенин; 5. Орешин; 6. Мариенгоф; 7. Лукашевич».

ИРЛИ, ф. 185, оп. 1, ед. хр. 6, л. 10 об. (сообщено С. И. Субботиным).

Январь, 24. Есенин посещает эстраду-столовую Всероссийского союза поэтов и присутствует вместе с Н. Клюевым на «Вечере молодых поэтов».

См. след. запись.

Январь, 25. Участник «Вечера молодых поэтов» Т. Г. Мачтет записывает в дневнике:

«Вчера едва я вошел в кафе, приветствуемый со всех сторон рукопожатиями товарищей,<...> как неожиданно, подойдя к Кусикову, уже подзывавшему меня также к своему столику, за которым он сидел с поэтами, носом к носу столкнулся с во главе столика восседавшим важно Есениным. После той морозной ночи вьюжной, когда впервые я познакомился с ним <см.: 13 нояб. 1918>, мы не встречались, хотя, будучи членом программной комиссии, я его после искал для включения в программу, и такая встреча счастливая: я ведь стоял на программе и, значит, буду им выслушан. Я тотчас же решил ради него <нрзб.> прочесть и „Чалую могилу“, также посвященную родной нашей с ним местности. <...>».

Далее в дневнике запись разговора о стихотворении Мачтета «Белый конь», о поддержке поэта Есениным, который рассказывает о своем знакомстве с легендой «о белом коне», бытующей в Рязанском крае. Мачтет не упускает случая узнать у Есенина его мнение о статье О. Леонидова <см.: до 18 янв. 1919>:

— Здорово вас Леонидов обругал, — напомнил я Есенину о статье своего патрона между тем, еще не собираясь идти на эстраду.

— О, да! Что он, дурак, что ли!

Я замялся, не зная, что ответить. <...> Как только я начал читать, Есенин,

- 207 -

Кусиков, Клюев, Красин, Щетинина, Адуев, Сидоров, главное — Есенин, быстро сгруппировались у колонн на пороге двух зал и начали слушать мой „Коркин луг“».

Дневник Мачтета, карт. 5, ед. хр. 8, л. 72 об. — 75 об.

В «Известиях Вытегорского совета крестьянских, рабочих и красноармейских депутатов» (№ 6) публикуется статья А. В. Богданова «Пророк нечаянной радости (Творчество поэта Н. А. Клюева)»:

«Около этого северного скифа <Клюева> группируются другие разноликие скифы и эллины в лице А. Блока, В. Брюсова, А. Ремизова, С. Есенина, А. Белого, Иванова-Разумника. Врагом их является <...> интернациональный мещанин искусства».

Январь, 26. Есенин участвует в вечере, посвященном открытию клуба сотрудников Жилищно-земельного отдела Моссовета (Б. Дмитровка, 15).

Событие и его дата устанавливаются по информационной заметке в «Известиях ВЦИК» (см.: 29 янв. 1919).

«Известия Воронежского губернского исполкома...» (№ 18) публикуют статью В. Е. Миляева «Два поэта» (подпись: Вас. М-в).

С. Есенин и П. Орешин названы в ней «истинными, Божьей милостью, художниками слова, обладающими даром подлинной творческой индукции».

По мнению автора, первый отражает «мягкость, тихость, миролюбие, благожелательность, трудолюбие, тесное слияние с природой, с родиной, тяготение к отчему дому, деревенскому укладу жизни, мистику, религиозность народа; второй — отвагу, удаль, стремление вперед, порыв, протест, бунт, революционность».

«Есенин с глубокой любовью поет про своеобразную красоту родины — ее поля, реки, туманы, голубое небо, дожди, грома, бури, ржаные и овсяные снопы, леса, перелесицы, рвы, овраги и пр. Образность и напевность — наиболее характерные элементы поэзии Есенина. Те же черты сохраняет он и при переходе на другую тему своего творчества — на революцию, к красному звону которой, как истый поэт, он не мог не присоединить своего мелодического голоса. И голос этот не только не зазвучал фальшиво, а, наоборот, приобрел еще более тембра, переливности, диапазона. Его „Марфа Посадница“, „Товарищ“, „Певущий зов“, „Отчарь“ и некоторые другие вещи представляют поистине вклад в сокровищницу поэзии последнего времени».

Январь, 27. Общее собрание литературно-художественной секции Московского союза советских журналистов решает обратиться в центральный орган Союза — его исполнительный комитет — с предложением о его реорганизации в Советский союз работников науки, искусства и литературы.

«Вечерние известия Моссовета», 1919, 28 янв., № 156; «Известия ВЦИК», 1919, 29 янв., № 20.

В процессе реорганизации планировалось образовать пять секций, в том числе секцию писателей-художников и поэтов, в составе которой предполагал работать Есенин. В дальнейшем реорганизация Московского союза советских журналистов была признана нецелесообразной.

Есенин, VII (2), 286.

См.: 5—9 мая 1919.

- 208 -

Январь, 28 (или 31) или Февраль, 4 (?). Есенин присутствует в кафе Всероссийского союза поэтов на литературном вечере Рюрика Ивнева.

Датируется предположительно по воспоминаниям А. Мариенгофа (см. ниже) на основании рассмотрения всех культурных мероприятий, проходивших в 1919 году в кафе Всероссийского союза поэтов с момента его открытия 16 янв. 1919 до отъезда Рюрика Ивнева из Москвы. Он объявлялся участником коллективных выступлений: 29 янв. с Есениным, Мариенгофом и Шершеневичем и 1 марта с Есениным и Мариенгофом. Если вечер, посвященный исключительно поэзии Р. Ивнева, действительно состоялся (как об этом свидетельствует А. Мариенгоф), то он мог проходить или 28, или 31 янв., либо 4 февр. В эти дни газета «Коммунар» анонсировала «Вечера стихов» без указания имени поэта.

А. Мариенгоф вспомнит об этом вечере:

«В том же „Кафе поэтов“ было „Явление народу имажиниста Рюрика Ивнева“. Теперь бы это назвали несколько иначе: “Творческий вечер Рюрика Александровича Ивнева“.

Тоненьким девичьим голоском, трагически поднимая тяжелые глаза к потолку, он читал хорошие стихи <...> Перед самой эстрадой за стеклянным столиком, жуя сахариновые эклеры, сидела парочка „недорезанных буржуев“<...> Читал Рюрик Ивнев певучим тоненьким тихим голоском. А одновременно с ним человек с лицом, как швейцарский сыр, говорил какие-то пустые фразы своей рыжей даме. < ...> Есенин крикнул:

— Ей... вы... решето в шубе... потише! <...>

А решето в шубе, даже не скосив глаз в сторону Есенина, продолжало хрипло басить свою муру.

— Вот сволочь! — прошептал со злобой Есенин.

— Скажи, Сережа, швейцару, чтобы он его выставил, — посоветовал я. — В три шеи выставил.

— А я и без швейцара обойдусь, — ответил Есенин.

И подойдя к столику „недорезанных“, он со словами: „Милости прошу со мной!“ — взял получеловека за толстый в дырочках нос и, цепко держа его в двух пальцах, неторопливо повел к выходу через весь зал <...> Посетители замерли от восторга».

Мой век, 130—131.

Январь, 29. В «Вечерних Известиях Моссовета» (№ 157) объявляется о проведении на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов литературного вечера с участием Есенина:

«Вечер поэтов. Сегодня в „Союзе поэтов“ (Тверская, 18) вечер четырех поэтов: Сергея Есенина, Рюрика Ивнева, Анатолия Мариенгофа и Вадима Шершеневича. Вступительное слово скажет Григорий Колобов. Начало в 8 ч. в.».

Есенин, возможно, участвует в объявленном «Вечерними Известиями Моссовета» литературном вечере.

Устанавливается с большой долей вероятности с опорой на воспоминания А. М. Сахарова (см. ниже) и анализ программ вечеров в Кафе поэтов зимой 1918/1919. Из трех вечеров 1919 г. (29 янв., 23 февр. и 1 марта), на которых анонсировались выступления Есенина, Мариенгофа и Шершеневича, два последних приходились на период после известных публикаций имажинистских произведений в газете «Советская страна». Поэтому сказать об А. Мариенгофе как поэте, «которого пока знали только в кафе и через несколько дней о котором зашумела, заговорила Москва», А. Сахаров мог только применительно к вечеру 29 янв. Правда, Сахаров среди выступающих не называет Рюрика

- 209 -

Ивнева, но помнит выступление Кусикова. Возможно, последний выступал вместо Ивнева или сверх программы.

В 1926 году А. Сахаров напишет:

«Читали: Кусиков — нараспев, гортанно — какие-то восточные стихи, Шершеневич — „Коробейники счастья“. Последним вышел Есенин — вышел на эстраду, кутаясь в свою чуйку, по-извозчичьи засовывая руки рукав в рукав, словно они у него мерзли, и начал читать „Пантократор“. Читал он хорошо, зажигаясь и по мере чтения освобождая себя от всего связывающего. Сначала были освобождены руки, и он энергически размахивал правой рукой, затем на помощь пришла левая, к черту полетела сброшенная с головы шапка, из-под которой освободились пышные волосы цвета спелой ржи, волосы золотисто-соломенные с пробором посредине головы, и он весь закачался, как корабль, борющийся с непогодой. Когда он закончил, в зале была минута оцепенения и вслед за тем гром рукоплесканий».

Сахаров, 169.

Газета «Известия ВЦИК» (№ 20) информирует:

«26-го января на Б. Дмитровке, д. 15, состоялось открытие клуба сотрудников Жилищно-Земельного Отдела Московского Совета. В художественной части вечера приняли участие пролетарские писатели: тов. Гусев-Оренбургский, Есенин, Ивнев и Орешин, артисты Советской оперы (Орлов, Шереметьев) и др., детский хор С. М. Соколовской, исполнивший „Интернационал“ и революционные песни, профессора: Бернарди и Массини и популярный артист Я. Д. Южный».

Январь, после 29 — Февраль. Между Есениным и организатором полиграфической промышленности А. М. Сахаровым еще до их личного знакомства дважды происходят столкновения в кафе Всероссийского союза поэтов (Тверская, 18).

Это вызывает неприязнь у Есенина к будущему другу.

Рамки события устанавливаются с учетом первого посещения А. Сахаровым кафе поэтов и последней стычки, которая произошла вскоре после публикации в «Советской стране» манифеста имажинистов.

В 1926 году А. М. Сахаров опишет эти два столкновения:

«Когда на эстраде появляется артистка Малого театра и начинает читать монолог из Шекспира, со стола Есенина слышны возгласы: „Старо. Слабо. Довольно“. Но когда наш стол не соглашается с их мнением и вызывает артистку на бис, начинается пререкание между столами. <...>

Взбешенный Есенин, покачиваясь, подходит к нашему столу и, подняв кулаки, шипит мне в лицо:

— Замолчи, или я тебе сейчас морду разобью.

Но кожаные куртки, в которые мы одеты, смущают его, и он уходит за свой стол, грозя мне кулаком и обещая при случае припомнить.

Случай представился месяца через полтора. <...> Этот день был днем триумфа Мариенгофа. Читала <его> „Магдалину“ артистка Поплавская. <...> После чтения был обмен мнениями, центром внимания был манифест <имажинистов>. <...>

Когда один из присутствующих заявил, что всё это глупо и непонятно, Есенин воздел руки кверху, потом протянул вперед и со злым выражением на лице и с нехорошим огоньком в глазах сказал этому гражданину:

— А вот если я вашу жену здесь, на этом столе, при всей публике — это будет понятно? <...>

- 210 -

В этот день <возможно, 19 февр.> у нас произошло второе столкновение, вызванное этим выступлением. <...> При встречах со мной он злобно отворачивал голову в сторону. <...> Впоследствии Есенин частенько вспоминал эти стычки.

— Помнишь, Сашка, как мы с тобой сцепились? Не поскандаль мы тогда, может быть, прошли бы мимо.

А когда я спрашивал, почему он так отпрыгнул от меня, он ответил:

— Да уж больно у тебя шапка была на чекистскую похожа, а я чекистов не люблю».

Сахаров, 170—171.

Январь, до 30. Осуществляется и завершается организационное оформление группы имажинистов. Определяются ее программные установки и персональный состав. Вырабатывается «Декларация» группы. Этот документ, подписанный поэтами Есениным, Рюриком Ивневым, А. Б. Мариенгофом, В. Г. Шершеневичем и художниками Б. Р. Эрдманом и Г. Б. Якуловым, направляется для публикации в воронежский двухнедельник «Сирена».

Граница события определяется датой «30 января 1919 года», стоящей на первой странице № 4—5 журнала «Сирена», где была помещена «Декларация». Однако в действительности № 4—5 «Сирены» вышел в апреле (см.: 17 или 18 апр. 1919), так что «Декларация» имажинистов оказалась напечатанной впервые в московской газете «Советская страна» (см.: 10 февр. 1919).

Таким образом, возникает ситуация, когда публикацию декларации в «Сирене» становится возможным квалифицировать как простую перепечатку из «Советской страны». Формальным подтверждением этому как будто бы являются хранящиеся в РГАЛИ (ф. 1068, оп. 1, ед. хр. 183) «Автобиографические и библиографические сведения Шершеневича Вад. Габр.», составленные поэтом 20 авг. 1921. В этом перечне, в частности, утверждается:

«Первая декларация напечатана 10 февраля 1919 г. в газете „Советская Страна“, перепечатана в журнале „СИРЕНА“ (№ 3 <так!> — 5) с добавлением живописного манифеста. Музыкальная <декларация> (Е. ПАВЛОВ) прочитана в „Стойле Пегаса“ весною 1921 г.».

Тем не менее буквально понимать слово «перепечатана» не следует. Против такого понимания говорит ряд фактов.

Во-первых, газетный и журнальный тексты декларации не идентичны. В газетном тексте обнаруживаются следы более поздней правки. В абзаце, начинающемся словами «Образ и только образ», вставлено важное в смысловом отношении тире; фраза журнального текста «Всякая наклейка посторонних предметов превращает картину в окрошку» дана в газете в новой редакции, уточняющей эту фразу.

Во-вторых, имеются свидетельства заблаговременного (т. е. задолго до даты планируемого выхода) получения редакцией «Сирены» материалов от авторов. Для № 2—3 (с планируемой датой выхода 30 дек. 1918) материалы поступали в октябре, для № 4 (позднее сдвоенного № 4—5) сроком поступления был, по-видимому, декабрь или начало января. Об этом говорит опубликованная О. К. Переверзевым переписка редактора журнала «Сирена» В. Нарбута и поэта Д. Семёновского. Так, например, в письме Д. Семёновскому от 11 янв. 1919 В. Нарбут благодарит его за присланное стихотворение «Мерин» и передает привет М. Артамонову, написавшему для журнала рассказ «Пережитое». Они будут напечатаны в том же номере «Сирены», что и «Декларация имажинистов» (см.: Переверзев О. Мастеровые цеха поэтов: В. Нарбут и Дм. Семёновский. — Газ. «Рабочий край», Иваново, 2001, 12 марта, № 46).

Возможно, поэтому в мемуарах В. Шершеневича глава «Имажинизм. Рождение и смысл» начинается словами:

«В 1919 году в городе Воронеже на страницах журнала „Сирена“ <...> было объявлено о рождении новой школы „имажинизм“».

Мой век, 550—551.

- 211 -

Первый коллективный документ имажинистов, по свидетельству Шершеневича, создавался мучительно и сложно:

«Были мы люди не знакомые друг другу, и вдруг оказалось, что, кроме любимой нашей поэзии, у нас есть и еще что-то общее, и это общее путем долгих споров вылилось в движение <...> под названием имажинизма.

Мы долго думали, еще больше спорили, и накануне опубликования нашего первого манифеста имажинизма двое из нас отказались подписать его <...>. Мы долго не могли договориться до того, что нас потом объединило».

ЕЖЛТ, 52.

«Декларация не слишком устроила меня и Есенина. Но мы подписали ее. Почему? Вероятно, по легкомыслию молодости».

Мариенгоф А. Роман с друзьями. — Журн. «Октябрь», М., 1965, № 10, с. 103.

Есенин пишет стихотворение «О Боже, Боже, эта глубь...» и направляет его для публикации в журнал «Сирена».

Есенин, I, 141—142, 554.

Скорее всего, тогда же в этот журнал были посланы произведения других членов имажинистской группы — Р. Ивнева, А. Мариенгофа, В. Шершеневича, Б. Эрдмана (в соавторстве с В. Шершеневичем), опубликованные в нем наряду со стихотворением Есенина.

Январь, 31. Есенин посещает кафе Всероссийского союза поэтов (Тверская, 18).

Обещает помочь Т. Мачтету напечатать в журнале «Рабочий мир» его статью о поэме «Преображение» (судьба статьи неизвестна).

См. след. запись.

Т. Г. Мачтет записывает:

«В Союзе первое лицо, с кем я встретился, был Есенин. Он мне еще издали поклонился, и я подошел к нему, протиснувшись через столики.

— Ну, как дела, не собираетесь на родину на масленицу?

— О, нет! <...>

— Дайте мне ваше „Преображенье“. Я о нем критику пущу, можно! Я бы хотел писать в „Рабочий мир“, не устроите ли вы меня там?

— С охотой, устрою!..».

Дневник Мачтета, карт. 5, ед. хр. 8, л. 87.

К. П. Злинченко в газете «Вечерние известия Моссовета» (№ 159; подпись: Кирилл Работников) излагает свое мнение о причинах, по которым некоторые члены секции Московского союза советских журналистов (в их число входит и Есенин) покинули ее:

«...многие представители художественного слова, отстав от буржуазного берега, не пристали еще к берегу коммунистическому. Они не коммунисты, они не живут их идеологией, и потому не могут понять прекрасного в коммунистических идеях и целях, в коммунистическом строительстве жизни.

Их больше „тянет“ на „Эстраду поэтов“ или в „Красный петух“, где они свободны от коммунизма, от его оздоровляющей поэзии и красоты, соответствующих требованиям пролетариата. В этом их „футуризм“ и „другие“ литературные направления» (выделено автором).

См. также: 17 дек. 1918; до 19 дек. 1918; Есенин, VII (2), 290, 478—479.

- 212 -

Январь, вторая половина. Есенин участвует в организации «писательской коммуны» в Козицком переулке (д. 3), часто проводит там время в кругу друзей и за работой в своей комнате.

Рюрик Ивнев в своих воспоминаниях, над которыми он работал до 1960-х годов, так опишет это событие:

«В январе 1919 года Есенину пришла в голову мысль образовать „писательскую коммуну“ и выхлопотать для нее у Моссовета ордер на отдельную квартиру в Козицком переулке, почти на углу Тверской <...>. В коммуну вошли, кроме Есенина и меня, писатель Гусев-Оренбургский, журналист Борис Тимофеев и еще кто-то, теперь уже не помню, кто именно. Секрет заключался в том, что эта квартира находилась в доме, в котором каким-то чудом действовало паровое отопление, почти не работавшее ни в одном доме Москвы. <...> Жизнь в „коммуне“ началась с первых же дней небывалым нашествием друзей, которые привели с собой друзей своих друзей. Конечно, не обошлось без вина. Один Гусев-Оренбургский оставался верен своему крепчайшему чаю, — других напитков он не признавал.

Здесь надо упомянуть (и это очень важно для уяснения некоторых обстоятельств жизни Есенина после возвращения его из Америки), что в ту пору он был равнодушен к вину, то есть у него совершенно не было болезненной потребности пить, как это было у большинства наших гостей <...>. Ему нравилось наблюдать ералаш, который поднимали подвыпившие гости. Он смеялся, острил, притворялся пьяным, умышленно поддакивал чепухе, которую несли потерявшие душевное равновесие собутыльники. Он мало пил и много веселился, тогда как другие много пили и под конец впадали в уныние и засыпали».

Не всех членов коммуны удовлетворяла царившая там обстановка, и коммуна вскоре распалась (Ивнев писал: «Дней через десять я всё же сбежал из этой квартиры в Козицком переулке»).

Восп., 1, 331—333.

Январь, конец — Февраль, до 10. Приехавший из Иваново-Вознесенска в Москву Д. Н. Семёновский посещает Есенина в его комнате в Козицком переулке.

Наблюдает за подготовкой поэтом для издательства ВЦИК сборника «Стихи и поэмы о земле русской, о чудесном госте и невидимом граде Инонии» (не издавался).

Остается на ночь.

Датируется в соответствии с воспоминаниями Д. Семёновского (отметившего: «У него <Есенина> появились новые друзья и единомышленники. Правда, еще не было имажинистских манифестов») и с учетом наиболее вероятного времени пребывания поэта в помещении «писательской коммуны».

В 1958 г. Д. Н. Семёновский расскажет:

«Мы вспомнили знакомых поэтов. Я спросил о Сергее Клычкове. Есенин сообщил, что с Клычковым жил в одной комнате. <...> Я напомнил Есенину о его юношеской повести „Яр“. <...> Но Есенин только рукой махнул и сказал, что считает повесть неудачной и решил за прозу больше не браться. <...>

К Есенину пришел гость, поэт Анатолий Мариенгоф. <...> Он звал Есенина в кафе, где по вечерам поэты выступали со стихами. Есенин сначала было согласился, но потом раздумал. <...> Мариенгоф ушел. Стемнело. Включили свет. Есенин сидел за столом и готовил для издательства ВЦИК сборник стихов. Он наклеивал страницы своих прежних книжек на чистые бумажные полосы и складывал их в стопку.

- 213 -

Работа спорилась. <...> Он хотел дать новому сборнику длинное стилизованное название „Слово о русской земле“ и еще как-то дальше».

Восп.-95, 72—74.

О полном названии сборника (с перестановкой двух слов) см.: 19 февр. 1919. Название «Стихи и поэмы о земле русской, о чудесном госте и невидимом граде Инонии» реконструировано по внутренней рецензии Госиздата (см.: Субботин-2001, 161, 168; 16 дек. 1920).

О работе Есенина над сборником см.: янв. ... первая половина февр. 1919.

На следующий день Есенин слушает стихи Д. Семёновского, высказывает свое отношение к прочитанному, читает свои стихи.

Посещает вместе с ним издательство ВЦИК, встречается там с А. Мариенгофом и возвращается в комнату в Козицком переулке.

Прощаясь с уезжающим в этот день Д. Семёновским, дарит ему два своих сборника.

«В новых сборниках Есенина встречались такие жемчужины, как стихотворения: „Нивы сжаты, рощи голы“, „Закружилась листва золотая“ и др. Приходилось только удивляться, как за короткий срок он так далеко шагнул в своем развитии. <...> Я увязывал стопку книг, среди которых были два сборника, подаренные мне Есениным. Затем стали одеваться. Есенин вышел со мной на улицу. <...> Мы простились, и я отправился на вокзал».

Восп.-95, 75—76.

Одним из подаренных сборников была книга «Преображение» (1918), в которую Есенин внес правку (см. об этом: Есенин, II, 324—325), название второго сборника остается неизвестным.

Январь, конец ... Февраль, первая половина. Есенин в номере «Люкса» у Г. Ф. Устинова знакомится с его приятелями.

Датируется по воспоминаниям Г. Устинова, засвидетельствовавшего, в частности, работу Есенина в этот период над поэмой «Пантократор», завершенную до 17 февр. (см.).

Г. Устинов напишет в 1926 г.:

«Вскоре наше общество в „Люксе“ увеличилось. Приехал С. И. Гусев-Оренбургский, которому посчастливилось достать здесь комнату. Теперь наша метафизическая теория приобрела еще одного глашатая.

Мы с Есениным ходим по комнате, Гусев-Оренбургский сидит на диване, тихонько наигрывая на гитаре. Есенин говорит:

— Женщина — есть земное начало, но ум у нее во власти луны. У женщины лунное чувство. <...> Мужчина есть солнечное начало, ум его от солнца, а не от чувства, не от луны. <...> Борьба между мужчиной и женщиной есть борьба между чувством и разумом, борьба двух начал — солнечного и земного... <...>.

В это время Сергей Есенин написал „Пантократор“, являющийся поэтическим выражением нашей метафизической теории.

К Гусеву-Оренбургскому частенько заходил один талантливейший человек — доктор медицины М. С. Тарасенко, приехавший из Харькова. Через несколько дней Тарасенко, поэт по натуре, стал также глашатаем нашей теории. <...>

Известный ветеринарный врач и литератор Н. Н. Богданов <...> на старости лет спятил так же, как и мы».

Памяти Есенина, 76—77.

См. также: около 1 янв. — первая половина февр. 1919.

- 214 -

Г. Ф. Устинов в присутствии Есенина спорит с зашедшим в редакцию «Правды» Н. И. Бухариным о метафизической теории:

«...я однажды в редакции пустился в спор с Н. И. Бухариным, защищая нашу с Есениным метафизическую теорию. Бухарин хохотал, как школьник. <...>

Участвовавший в споре В. В. Осинский отнесся более снисходительно. Он принял нашу метафизику как поэтическую теорию, вполне возможную... только не для серьезных людей, а для поэтов.

Есенин улыбался:

— Кому что как кажется. Мне, например, месяц кажется барашком».

Памяти Есенина, 75.

См. также предыд. запись.

Январь. Есенин сочиняет стихотворение «В час, когда ночь воткнет...».

Время создания произведения устанавливается по дате: «1919, январь» под его текстом (журн. «Красная новь», М., 1926, № 6, июнь, с. 133).

При его газетной публикации («Вечерняя Москва», 1926, 14 июня, № 134) было дано примечание: «Стихотворение „В час, когда ночь воткнет...“ Сергей Есенин читал в 1919 году Ивану Грузинову».

См. также: Есенин, IV, 181, 407.

См. Приложение.

Поэт и художник П. А. Радимов, возможно, при содействии Есенина, становится обладателем его книги «Преображение» (1918) с правкой, сделанной рукой автора.

Сохранился принадлежавший П. Радимову экземпляр этой книги, на шмуцтитуле которой его рукой написано:

«Поправки сделаны Есениным в январе 1919 года в Москве (стр. 18, 33, 37)».

Собрание М. В. Аврутина (г. Москва).

Январь, не ранее. В № 1 пролетарского литературно-художественного журнала «Культура жизни» (г. Кологрив, Костромская губ.) републикуется поэма Есенина «Товарищ».

Фотокопия журнала — архив Н. Г. Юсова.

В ответе авторам редакция журнала напечатала:

«Тов. Сергею Есенину.

Из вашей поэмы взяли отрывок. Просьба присылать».

Вместе с тем поэма была напечатана полностью и ею открывался журнал.

Тамбовский журнал «Грядущая культура» (1919, № 4—5, февр. — март) посвятил заметку культурным достижениям кологривцев:

«В самые глухие уголки нашей обширной „бревенчатой“ страны начинают проникать лозунги классовой, пролетарской культуры <...>. Есть маленький, затерянный в лесах и горах, городок Кологрив Костромской губ. (около 4-х тыс. жителей). Теперь, благодаря энергии тов. Пролеткуль<т>цев, здесь один из центров пролетарской культуры».

Январь ... Февраль, первая половина. Есенин готовит для издательства ВЦИК макет книги «Стихи и поэмы о земле русской, о чудесном госте и невидимом граде Инонии».

Есенин, VII (3), 78—79.

- 215 -

Датируется с учетом событий, освещенных в записях: конец янв. — до 10 февр. 1919; 21 февр. 1919.

См.: 19 февр. 1919; 16 дек. 1920.

Январь ... Февраль. Есенин, по словам Г. Ф. Устинова, пишет заявление о приеме в члены РКП(б).

Событие и его рамки устанавливаются по воспоминаниям Г. Ф. Устинова с учетом времени наиболее частого общения мемуариста с Есениным.

«... в начале 1919 г. он <Есенин> однажды робко приносит мне на стол записку, написанную мелким почерком, так похожим на почерк М. Горького. Это было заявление С. Есенина о его желании вступить в партию большевиков, „чтобы нужнее работать“.

— Напиши, пожалуйста, рекомендацию... Я, знаешь ли... я понял... и могу умереть хоть сейчас».

Устинов Г. Сергей Есенин и его смерть. — «Красная газета», веч. вып., Л., 1925, 29 дек., № 314.

Январь ... Март. Есенин делает дарственную надпись на обороте титульного листа книги «Радуница» (1918) Е. А. Устиновой, жене Г. Ф. Устинова:

«Милой тете Ли + Зе. Сергей Есенин».

Есенин, VII (1), 99, 441.

Датируется с учетом частых встреч Есенина с супругами Устиновыми.

Январь ... Апрель. Есенин наведывается в мастерскую (Красная Пресня, 9) к С. Т. Конёнкову, работающему над скульптурной группой из дерева «Степан Разин с ватагою».

Восп.-95, 176; Бычков Ю. Конёнков. М.: Мол. гвардия, 1982, с. 186—191.

Январь — Май. Есенин совместно с Г. Ф. Устиновым готовит для издательства «Денница» сборник «Революционный декламатор» (книга не выходила) и получает гонорар 8000 руб. за его составление.

Датируется по воспоминаниям Г. Устинова с учетом времени контактов с Есениным в 1919 году (Памяти Есенина, 73—78).

Г. Ф. Устинов впоследствии напишет:

«Помню случай в „Люксе“. Мы в 1919 г. составили с Есениным «Революционный декламатор». Есенин подбирал стихи, я написал предисловие. Сборник передали Б. Ф. Малкину для издательства „Денница“. Деньги за составление сборника мы получили, но он так и не увидел света».

Восп.-95, 489.

Сохранился «Список лиц, получивших гонорар», где среди других значится фамилия «Есенин С. А.» и указано: «За состав<ление> сборн<ика> „Революц<ионный> декламат<ор>“ — 8000 <руб.>».

Есенин, VII (3), 110.

Есенин готовит к печати для издательства трудовой артели писателей «Факел» сборник революционных поэм «Вече» (не выходил).

Есенин, VII (3), 78.

Датируется с учетом времени творческих контактов с Г. Устиновым (Памяти Есенина, 73—78).

- 216 -

Работа над сборником отмечается по макету, подготовленному Есениным из произведений: 1. Небесный барабанщик (с посвящением Л. Н. Старку); 2. Товарищ; 3. Иорданская голубица; 4. Отчарь; 5. Ус. На титульном листе сборника рукой Есенина написано: «Сергей Есенин. Вече (революционные поэмы), изд. „Факел“, 1919».

РГАЛИ, ф. 190, оп. 2, ед. хр. 21.

Февраль, 2. В № 21 анархистского журнала «Жизнь и творчество русской молодежи» объявляется о продолжении подписки на литературно-художественный пролетарский двухнедельник «Сирена». В числе участников Анна Ахматова, Андрей Белый, Александр Блок, Валерий Брюсов, Максим Горький, Сергей Есенин, Николай Клюев и др.

Февраль, 3. Газета «Советская страна» (№ 2) публикует стихотворение Есенина «И небо и земля всё те же...».

Первой строкой этого стихотворения первоначально начинался черновой набросок (автограф) текста поэмы «Иорданская голубица». Затем строка была зачеркнута поэтом и использована для самостоятельного стихотворения (Есенин, II, 213; Есенин, IV, 178, 404—405).

См. также: 20—23 июня 1918.

В этом же номере газеты Г. Ф. Устинов выступает со статьей «Гармония образов (Новое в русской поэзии)» (подпись: Юрий Гордеев).

На примере творчества поэтов А. Гастева, С. Есенина, Н. Клюева, П. Орешина и А. Ширяевца автор пытается доказать, что «владычество образа» в поэзии делает ее недоступной простому народу.

Вместе с тем он высоко оценивает работу Есенина над образом:

«Сергей Есенин шлифует свои образы тщательно. Он хороший, терпеливый мастер, очень любит работу и в особенности ту, которая выходит из его рук.

Это — творец бесчисленного количества образов, поэт-индивидуалист, уверенный в себе, немного символист, немного декадент. Но от декадентов он резко отличается тем, что они — поэты звука, в то время как Есенин — поэт образа. И только в некоторых местах он очень удачно сочетает звуки и образы, как например, в стихотворении „Осень“.

Тихо в чаще можжевеля по обрыву.
Осень, рыжая кобыла, чешет гриву.

И т. д.».

Менее удачными считает автор статьи революционные стихи поэта, где тот остается верен образу:

«Он вливает в него то содержание, которое свойственно только ему индивидуально, и потому еще немало времени пройдет до тех пор, пока стихи Есенина будут понятны тем, кто хорошо понимал и понимает Толстого. Революция у него изображается почти исключительно в отвлеченных образах».

Приводя в качестве примера строки из поэмы «Преображение» («Пою и вздыхаю <правильно: взываю>: Господи, отелись!»), рецезент заключает:

«Конечно, мы понимаем, что С. Есенин словом „отелись“ хочет сказать богу, чтобы он, наконец, принял реальный образ. Но где же додуматься до таких тонкостей простому рабочему и крестьянину?!»

Февраль, 8. Петроградская «Красная газета» (№ 30) печатает статью Иос. Эквитинова «О народном творчестве».

«Безымянность народных творцов <...> теперь, при условииях нового времени,

- 217 -

сплошь и рядом уступает место имянности. Но от этого народное творчество не перестало быть народным. Уже Никитин и Кольцов, а еще больше новейшие, окрыленные свободой, поэты — Горький, Клюев, Есенин, Ширяевец, Садофьев и др. — это народная поэзия, ее отблески и отголоски. Все они одновременно и гусляры и гусли-самогуды народной фантазии».

Февраль, до 10. С участием Есенина организуется издательство «Имажинисты».

Граница события устанавливается по газетному объявлению (см. след. запись).

Февраль, 10. Газета «Советская страна» (№ 3) помещает объявление: «Издательство имажинистов. Группа имажинистов организовала на артельных началах издательство и уже приступило (?) <так!> к печатанию следующих книг: „ИМАЖИНИСТЫ“. Сборник — манифесты, статьи, стихи, проза, рисунки; „ПЛАВИЛЬНЯ СЛОВ“. Сборник — стихи, проза; „ДВУРЯДНИЦА“: 1. Есенин. „Пантократор“ (поэма), 2. А. Мариенгоф. „Мария Магдалина“ (поэма); Анатолий Мариенгоф: „ВЫКИДЫШ ОТЧАЯНИЯ“, стихи и „КОНДИТЕРСКАЯ СОЛНЦ“, стихи; С. Есенин: „СТИХИ“, „КЛЮЧИ МАРИИ“ (теория имажинизма); Рюрик Ивнев „ЗОЛОТО СМЕРТИ“, стихи; Вадим Шершеневич „ВЕЧНЫЙ ЖИД“, трагедия; рисунки и обложки Георгия Якулова, Бориса Эрдмана».

Книга Есенина «Стихи», о которой сообщала газета «Советская страна», в издательстве «Имажинисты» не выходила, а другая упомянутая его книга, «Ключи Марии», вышла в издательстве МТАХС. Коллективный сборник «Двурядница» также не выходил.

В издательстве «Имажинисты» с 1919 по 1922 г. в Москве и с 1922 по 1925 г. в Петрограде-Ленинграде вышло более 50 изданий (Соколова Т. М. Книги издательства «Имажинисты» в русском фонде ГПБ. — «Коллекции. Книги. Автографы / Сб. научных трудов. Вып. 2. Книжные редкости Публичной библиотеки». Л., 1991). С маркой этого издательства вышло пять книг Есенина и еще столько же коллективных сборников с его участием (Есенин, VII (3), 359—407).

В этом же номере газеты публикуется стихотворение Есенина «Песня о собаке» <«Песнь о собаке»> и перепечатывается его стихотворение «Устал я жить в родном краю...».

См. также: Есенин, I, 139—140, 145—146, 553—554, 555—559; 15 ... 21 окт. 1916.

Стихотворение «Песнь о собаке» — один из есенинских шедевров, часто читавшийся поэтом с эстрады и высоко оцененный критикой при его жизни — до настоящего времени является объектом анализа и интерпретации литературоведов (см., напр.: Шубникова-Гусева Н. И. С. А. Есенин в жизни и творчестве: Учебное пособие для школ, гимназий, лицеев и колледжей. М.: ООО «ТИД „Русское слово“ — РС», 2002, с. 38—42).

Л. Л. Бельская на основе детального стилистического анализа этого стихотворения подчеркивала длительность процесса работы над ним: «Замысел „Песни о собаке“, как нам кажется, возник не позднее 1915-1916 годов, но, наверное, долго вынашивался и не сразу оформился. Поэт тщательно работал над нею, совершенствовал, шлифовал и не торопился отдавать в печать. Следы этой продолжительной работы видны в стилевой „неровности“ (от закута к „синей выси“) и шероховатости (глядела она звонко скуля), в синтаксической инерции (начальное А...А...А...; когда, когда, когда), в появлении наряду с частыми у раннего Есенина усеченными рифмами (куры — хмурый, звонко — тонкий) неточных созвучий с выпадением согласного перед конечным гласным (подачки — собачьи, обратно — хатой)».

Бельская Л. Л. Песенное слово. М., 1990, с. 45.

- 218 -

В номере также печатается «Декларация» имажинистов.

Это была первая публикация «Декларации», хотя в набранном виде она, скорее всего, уже существовала в верстке воронежского журнала «Сирена» (см.: до 30 янв. 1919).

Появление «Декларации» в газете вызвало волну откликов (см.: 15 февр. 1919; 20 февр. 1919; 22 февр. 1919; до 29 марта 1919 и др.).

Через несколько лет (в 1923) Есенин укажет:

«Назревшая потребность в проведении в жизнь силы образа натолкнула нас на необходимость опубликования манифеста имажинистов».

Есенин, VII (1), 13.

В публикуемой здесь же статье Л. Т. Лобачева «Суриковцы» о писателях, вышедших из рабочей и крестьянской среды, упоминается Есенин.

Февраль, после 10 — Март. В столовой, открытой актерами театра «Московский балаган» (вблизи Газетного пер.), Есенин и А. Мариенгоф в кругу поэтов, литераторов и актеров спорят об имажинизме.

Датируется в соответствии с воспоминаниями А. Мариенгофа (см. ниже)

А. Мариенгоф напишет об этом:

«На Тверской, неподалеку от Газетного, актеры Фореггеровского театрика „Московский балаган“ соорудили столовку. <...> Ходили туда <Есенин и Мариенгоф> вплоть до весны, пили коричневую бурдохлыстину на сахарине и ели нежное мясо жеребят. <...> В ресторанчике на каждого простого смертного по полдюжине знаменитых писателей.

Разговоры вертятся вокруг стихотворного образа, вокруг имажинизма. В газете „Советская страна“ только что появился манифест, подписанный Есениным, Шершеневичем, Рюриком Ивневым и мной. <...> После одной из бесед об имажинизме <...> Пимен Карпов шипел, как серная спичка, зажженная о подошву, а Петр Орешин не пожалел ни „родителей“, ни „душу“, ни „бога“...».

Мариенгоф, 17—19.

Февраль, 12. Недельная афиша Всероссийского союза поэтов анонсирует участие в литературном вечере Есенина, А. В. Случановского и А. Б. Кусикова с чтением новых стихов на эстраде-столовой ВСП (Тверская, 18).

Недельная афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

А. Кусиков чаще других поэтов-имажинистов появлялся на афишах вместе с Есениным. Характеризуя «постоянную руководящую четверку», В. Шершеневич отмечал:

«По взглядам и установкам одну пару представлял Есенин с Кусиковым, другую — я с Мариенгофом».

Мой век, 561.

Сведений об участии Есенина в вечере выявить не удалось.

Февраль, 14. Есенин присутствует на литературном вечере «Карнавал на эстраде» в клубе Всероссийского союза поэтов (Тверская, 18).

Участники «карнавала»: Л. Красин, Т. Мачтет, Н. Ольховская, М. Щетинина, Н. Манухина, Г. Бывалый и др.

Недельная афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

- 219 -

Присутствие Есенина устанавливается по дневниковой записи Т. Мачтета, отметившего, что своей победой в стихотворной дуэли между ним и Л. Красиным он обязан голосам С. Есенина и А. Кусикова:

«За меня подали <голоса> Мэнский <Захаров-Мэнский>, Сидоров, Арго, Кусиков, Есенин <...> 16 голосов. <...> Особенно ценны для меня голоса Есенина, Кусикова и Мэнского».

Дневник Мачтета, карт. 5, ед. хр. 8, л. 93—96.

Февраль, 15. Газета «Вечерние известия Моссовета» (№ 172) публикует статью В. М. Фриче «Литературное одичание».

Это первый отклик на «Декларацию» имажинистов.

Статья направлена против представителей левого искусства — футуристов и имажинистов, которые собираются «под алое знамя коммунизма», причем первые считают себя «единственными в поэзии представителями пролетариата», а вторые утверждают, что «они одни на правильном пути». Не задаваясь целью дать полную картину творчества новой литературной группы имажинистов (как говорит автор, ее «мы получим лишь после того, как имажинистское издательство выпустит в свет книги Есенина, Мариенгофа, Р. Ивнева»), он, однако, делает выводы:

«...не то кажется изумительным, что всё это пишется и печатается, а то, что это умопомрачительное убожество, литературное и умственное, эта крикливая и наглая самореклама, все эти черты, характеризовавшие нашу „левую“ поэзию еще в царски-буржуазный период, но тогда отвергнутые даже буржуазной публикой, ныне — после красного октября, в трагические дни диктатуры героического пролетариата — нашли себе место и приют на столбцах советских органов, под сенью советской республики.

Поистине, оглупение, одичание литературных нравов!»

В. М. Фриче усматривает для рабочего класса опасность со стороны представителей левого искусства, т. е. представителей той интеллигенции, «которая, поспешив признать советскую власть, принесла с собой из буржуазно-царской России в зарождающуюся новую жизнь вместе с опустошенной душою, вместе с отсутствием всяких идеалов, литературщину дурного вкуса, свойственную оторванным от жизни интеллигентским группам».

Февраль, первая половина. «Вестник Воронежского округа путей сообщения» (№ 3, январь) публикует анонимную рецензию на книгу Есенина «Голубень».

Время выхода журнала устанавливается, исходя из точной даты помещенного в нем Приказа по Воронежскому округу путей сообщения и с учетом появления следующего номера журнала (№ 4—5): до 3 марта 1919 г.

«Сергей Есенин — замечательной силы и глубокого дарования поэт нашего времени, вышедший на литературное поприще из самых недр русского народа...» — главная мысль рецензии.

В ней подчеркивается, что у него иной, чем у Орешина, пафос. Главное для Есенина — «деревня, деревенское, русское, избяное, животное, земляное, полевое, ржаное, овсяное и проч., теснейшим образом слитое с психикой хозяина, брата и друга земли: пахаря-крестьянина и христианина».

Рецензент особо отмечает образность поэзии Есенина:

«И какая же богато-разнообразная мотивность, какая изумительно-выпукло-яркая образность выступают из каждой строки поэта, посвященной данной теме...».

В заключение он утверждает:

«Поэт отзывается и на текущий момент <...> Революция, народная Россия сливаются в один феномен, освещаемый с обеих сторон проникновенностью поэтического

- 220 -

сознания, и, входя таким образом в сознание читателя, заставляют последнего верить как в Россию, так и ее революцию».

Сравнительный анализ текста этой анонимной рецензии с рецензиями, подписанными В. Миляевым, позволяют предполагать его авторство и в этом случае.

Февраль, до 16. Выходит из печати коллективный сборник «Явь», в котором помещена поэма Есенина «Преображение» с факсимильно воспроизведенной подписью поэта под ней.

Есенин, VII (3), 398—400.

В сборнике, кроме Есенина, участвуют: Андрей Белый, Галина Владычина, Рюрик Ивнев, Василий Каменский, Анатолий Мариенгоф, А. Оленин, П. Орешин, Борис Пастернак, С. Рексин, С. Спасский, И. Старцев, Вадим Шершеневич.

Февраль, после 16. Есенин делает дарственную надпись художнику Б. Р. Эрдману на второй странице обложки коллективного сборника «Явь»:

«Борису с любовью. С. Есенин».

Есенин, VII (1), 102, 442.

На той же странице обложки — рукой Мариенгофа: «Как знак приязни Борису Эрдману. Анат. Мариенгоф». Здесь же подписи: «В. Шершеневич» и «Рюрик Ивнев».

Присоединяет свою подпись к дарственной надписи на титульном листе коллективного сборника «Явь», сделанной А. Б. Мариенгофом главному бухгалтеру агентства «Центропечать» А. Н. Волобуеву:

«Андрею Ник<олаевичу> Волобуеву, как знак приязни. Анатол. Мариенгоф, Сергей Есенин».

Есенин, VII (1), 95, 440.

Присоединяет свою подпись к дарственной надписи на титульном листе коллективного сборника «Явь», сделанной А. Мариенгофом сотруднику Народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции М. Г. Мандельцвейгу:

«Тов. Мандельцвейгу, как знак приязни. Мариенгоф. С. Есенин».

Есенин, VII (1), 97, 440.

Поскольку М. Г. Мандельцвейг содействовал выходу в свет сборника «Явь», можно предположить, что дарственная надпись была сделана вскоре после этого события.

Февраль, до 17. Есенин пишет поэму «Пантократор», читает ее Рюрику Ивневу и посвящает ему это произведение.

В 1960-е годы Рюрик Ивнев напишет:

«Уже первые строчки „Пантократора“:

Славь, мой стих, кто ревет и бесится,
Кто хоронит тоску в плече —
Лошадиную морду месяца
Схватить за узду лучей —

меня восхитили. Я жадно слушал, что будет дальше.

Тысчи лет те же звезды славятся...

- 221 -

Я затаил дыхание (Есенин меня предупредил, что стихотворение будет довольно большое), со страхом думая, неужели будет срыв. Я по опыту знал, что если стихотворение сразу, с первых строк, очаровывает, ослепляя своим блеском, то любая следующая строка, чуть-чуть ниже мастерством, может испортить все впечатление даже от хорошего стихотворения. Но строки летели, как разгоряченные кони, нигде не спотыкаясь. Образы, один ярче другого, плыли над ними, как облака. Когда он кончил читать, я не мог сдержать своего восторга и, как это было принято у нас, когда какое-нибудь из прочитанных стихотворений нам очень нравилось, я обнял Есенина и поцеловал. Он почувствовал, что стихотворение мне действительно понравилось, и сказал:

— Ну, раз оно тебе так нравится, то я посвящаю его тебе.

Через несколько дней после этого оно было опубликовано...»

Есенин, II, 73—76, 369—370.

См. след. запись.

Февраль, 17. Газета «Советская страна» (№ 4) публикует поэму Есенина «Пантократор» с посвящением Рюрику Ивневу.

Впоследствии произведение печаталось без посвящения (см.: Есенин, II, 225, 369).

В том же номере газеты сообщается о вхождении Есенина в состав литературной секции при литературном поезде имени А. В. Луначарского:

«Москва. Литературный поезд им. А. В. Луначарского. При организуемом литературном поезде имени А. В. Луначарского предположено основать Литературную Секцию. Секция ставит своей задачей широкое ознакомление масс с литературой, литературными течениями и школами. В каждом городе, в котором будет останавливаться поезд, будут устраиваться митинги искусства, лекции, диспуты. В литературную секцию вошли: С. Гусев-Оренбургский, Рюрик Ивнев, Сергей Есенин, Григорий Колобов, Анатолий Мариенгоф, Петр Орешин, Вячеслав Полонский, Александр Серафимович, Борис Тимофеев, Георгий Устинов, Вадим Шершеневич».

См. также: 6 марта 1919.

Вопрос о формировании штатов литературного поезда имени А. В. Луначарского (Коллегия поезда и все активные работники) был рассмотрен на Коллегии Наркомпроса 29 янв. 1919. 17 февр. Коллегия возвратилась к этому вопросу и поручила «т. Ивневу к пятнице 21-го февраля с/г. привести в исполнение постановление Коллегии Наркомпроса от 29-го января 1919 года».

ГАРФ, ф. А2306, оп. 1, ед. хр. 47, л. 218—218 об.

См. также: 13 нояб. 1918; Ефимов В. В. Был ли вообще «поезд имени А. В. Луначарского»? — ВЛ, 1990, № 6, с. 235—236.

Здесь же — ответ Рюрика Ивнева на статью В. Фриче «Литературное одичание»:

«Явление имажинистов слишком серьезно и слишком сильны его корни, чтобы плоды, которые ему суждено принести, пострадали от скороспелых выводов впавших в заблуждение критиков. <...> Груз прошлого и величие настоящего создали теорию образа, как центра поэтического действа. <...> Спрашивается, в чем же „преступление“ группы имажинистов, объединившихся на платформе известной художественной традиции? <...> Неужели В. Фриче думает, что только он единственный знает, какое искусство нужно рабочему классу? <...> „Одичание“, „самореклама“, „бумажный голод“ — вот соль критики В. Фриче. <...> Да позволено будет самим рабочим разбирать, какое искусство интересно и необходимо, а какое скучно и

- 222 -

не необходимо, без диктаторских указок. <...> Зачем же возобновлять этот красный, вернее — черный (чернильный) террор в литературе?!»

См.: 15 февр. 1919.

Февраль, 18. Есенин записывает в альбом литератора И. В. Репина третью часть только что опубликованной поэмы «Пантократор» («Кружися, кружися, кружися...»).

Есенин, II, 74—75, 369; Коршунова, 363—368.

Февраль, после 18. Есенин пишет стихотворение «Вот такой, какой есть...» и записывает его в альбом И. В. Репина.

Датируется с учетом: а) не совсем ясно отмеченной даты и аббревиатуры перед подписью Есенина: «1919 ф. П. В. У. Ж.»; б) приписки Г. Ф. Устинова: «„Советскую страну“ закрыли, а он <Есенин> стихи пишет! Тогда же» <т. е. после 17 февр. 1919)>; в) нумерации листа с автографом: «л. 66» <запись от 18 февр. на л. 63>

Есенин, IV, 182, 407—408; Коршунова, 368.

При публикации этого стихотворения в журнале «Красная новь» (1926, № 6, июнь, с. 133—134) под его текстом проставлена дата: «1919, февраль».

Февраль, 19. Вечер в клубе Всероссийского союза поэтов (эстрада-столовая, Тверская, 18), где Есенин читает стихи и рассказывает слушателям об имажинизме.

См. след. запись.

Т. Г. Мачтет по возвращении с этого вечера записывает:

«...на эстраде совершается великое событие. Сегодняшний вечер неожиданно становится вечером поэтов-имажинистов, первым их выступлением с манифестом, который они уже напечатали в „Советской стране“. Публики масса. <...> По-видимому, происходит смотр их силам. Победители футуризма смелы, решительны и нахальны. — Сейчас поэт Киселев прочтет манифест имажинистов, — возглашает конферансье <поэт Н. Адуев>. Киселев быстро всходит на эстраду с какой-то бумажкой, садится за столик и громко читает манифест. Поэт в военной форме. С места в карьер начинается площадная ругань футуризма, при общем хохоте посылка их к чертовой матери и т. п. В заключение поэт читает подписи главарей имажинизма Ивнева, Есенина, А. Мариенгофа, В. Шершеневича. Дело сделано. В зале стоит хохот. Даже конферансье не выдерживает и, анонсируя Есенина, улыбается, смеется сам. <...> Есенин приличен. В своей излюбленной манере, в косоворотке, с пожелтевшими кудрями, весь сливаясь с декламируемым, в такт раскачиваясь и взмахивая руками, он читает прелестные стихи, нечто вроде гимна имажинизма. <...> Есенин кончил и к нам подсаживается. Он стал частым гостем кафе и постоянно читает с эстрады. Его стихи всё улучшаются, и неправ Леонидов, предвидя ему скорый конец.

— Ваша „Песнь о собаке“ целую эпоху составила, — хвалил я земляка.

— Вы простой крестьянин? — интересуется Ставрогин.

— Ну да, живу в простой деревенской избе».

Далее в дневнике запись ответов Есенина на вопросы о его семье, где он признаётся, что на его иждивении две сестры (одна учится), и снова о выступлении поэта:

«Между тем Есенин, отдохнув с нами, незаметно проходит к эстраде и опять держит речь к публике, силясь ей растолковать идею новую для нее — имажинизма.

- 223 -

Силясь подобрать слова, он заикается, ходит по эстраде, жестикулирует, улыбается своим собственным фразам, смеется вновь с публикой над своими подчас острыми замечаниями „о пупке человеческом и т. п.“».

Дневник Мачтета, карт. 5, ед. хр. 8, л. 105—109.

Иваново-вознесенская газета «Рабочий край» (№ 39) в рубрике «Литературные новости» сообщает, что в издательстве ВЦИК «печатается книга стихов Сергея Есенина под заглавием: „Стихи и поэмы о Русской земле, о чудесном госте и невидимом граде Инонии“» (не выходила).

См. также: Есенин, VII (3), 78—79.

В этой же рубрике информация, повторяющая сообщение газеты «Советская страна» о литературном поезде имени А. В. Луначарского (см.: 17 февр. 1919).

Февраль, до 20. В № 2—3 воронежского журнала «Сирена» публикуется объявление об открытии подписки на 1919 год на этот журнал:

«В журнале принимают участие:

<...> Анна Ахматова, Андрей Белый, Александр Блок <...> Сергей Есенин <...> В. Иванов, Р. Ивнев <...> Пастернак <...> Шершеневич <...> и др.».

Выход журнала датируется по объявлению в газ. «Известия Воронежского губернского исполкома...», 1919, 20 февр., № 39.

На титульном листе журнала дата: «30 декабря 1918 года», а на третьей странице обложки заявление конторы редакции: «Ввиду невозможности (благодаря техническим условиям) выпустить своевременно в 1918 году четыре номера журнала „Сирена“, настоящий 2—3 номер, выходящий в двойном размере, является заключительным <в 1918 г.>».

Февраль, 20. Объявляется «Вечер поэтов» в петроградском кафе «Привал комедиантов».

Называется состав участников: А. Ахматова, Г. Адамович, А. Блок, Н. Гумилев, С. Есенин, Г. Иванов, М. Кузмин, Н. Клюев, В. Курдюмов, А. Луначарский, Мария Левберг, К. Ляндау, М. Лозинский, Анна Радлова; артистки О. Глебова-Судейкина, Л. Басаргина-Блок и В. Щеголева — стихи Ф. Сологуба, Андрея Белого, Валерия Брюсова, Вяч. Иванова.

Тихвинская Л. И. Кабаре и театры миниатюр в России. 1908—1917. М.: РИК «Культура», 1995, с. 134.

Объявленный «Вечер поэтов» пройдет в отсутствие Есенина, Н. Клюева и некоторых других предполагаемых участников.

См. отклик: 5 марта 1919.

«Вечерние известия Моссовета» (№ 176) печатают статью В. Блюма «Литературные спекулянты» (подпись: Тис):

«Группа поэтов решила спекульнуть на слабости некоторых ответственных работников пролетарской власти по части художественной „левизны“: футуризм в некоторых социалистических кругах получил определенную репутацию исчадия буржуазной культуры, — и несколько догадливых ребят сочли более благоразумным выкинуть новое знамя — „имажинизма“. Тов. Фриче, кажется, всё же слишком серьезно отнесся к выступлению глашатаев „новых“ эстетических ценностей. Видеть в этом случайно увидевшем свет коленце молодых людей симптомы „литературного одичания“ <см.: 15 февр. 1919> — значит оказывать им слишком много

- 224 -

чести. <...> Неприятно во всей этой истории одно: рассчитывая на предполагаемую „заскорузлость“ по части литературы социалистических сфер, предприимчивые молодые люди влезают на стол с ногами и пытаются всучить с фальшивой маркой „левизны“ всякую десятисортную дрянь — зеленые фрукты своего „ума недозрелого, плода недолгой науки“. И я боюсь, как бы эта „литература“ не затопила нас <...>. Надо быть „построже“».

Февраль, 21. Есенин получает в издательстве ВЦИК гонорар (15000 руб.) за сданную в печать рукопись книги «Стихи и поэмы о земле русской, о чудесном госте и невидимом граде Инонии» (не выходила).

Есенин, VII (2), 292; VII (3), 78—79.

См.: до 14 дек. 1920; 15 дек. 1920; 16 дек. 1920; 17 дек. 1920.

Выходит № 41 газеты «Рабочий край» (Иваново-Вознесенск) со статьей Д. Н. Семёновского «Пестрядь» (подпись: Дельта).

В четырех ее разделах говорится об имажинистах, отдельно о С. Есенине, С. Клычкове и пролетарских поэтах.

Автор выражает уверенность, что «имажинизм окажется гораздо жизнеспособнее футуризма и будущее принадлежит скорее первому, чем второму». Характеризуя творчество Есенина как поэта- имажиниста, он, в частности, отмечает:

«Сергей Есенин — поэт образа. Образы в его стихах всегда выразительны, крепки, порой преувеличены. Есенин широко пользуется гиперболами. У него „сосны растут на ладонях полей“, „кто-то натянул на небо радугу, как лук“. <...> Любовь к природе, религиозно-революционная устремленность, влюбленность в светлую девушку, которая похожа на „березку, что загляделась в пруд“, — вот откуда черпает поэт свои вдохновения.

Есть у него стихотворения прекрасные, проникновенные, доходящие до сердца. Вот одно из таких стихотворений:

Братья мои, люди, люди!
Все мы, все когда-нибудь
В тех благих селеньях будем,
Где протоптан Млечный Путь.
Не жалейте же ушедших,
Уходящих каждый час, —
Там на ландышах расцветших
Лучше, чем в полях у нас.
Страж любви — судьба-мздоимец
Счастье пестует не век.
Кто сегодня был любимец —
Завтра нищий человек».

Вместе с тем автор считает, что «творчество С. Есенина чересчур интимно для того, чтобы стать достойным широкого круга читателей». Читатели — рабочий и крестьянин — по его мнению, не поймут, например, такое выражение: «Пухнет Божье имя / В животе овцы».

Перечисляя книги, изданные «Московской Трудовой Артелью Художников Слова», Д. Семёновский, наряду с «Радуницей», «Голубенью», «Исусом Младенцем» <неточность; книга вышла в Петрограде>, «Преображением», «Сельским часословом», называет и книгу «Ключи Марии», к тому времени еше не вышедшую (см.: не позднее 30 нояб. 1919).

Февраль, до 22. Журнал «Рабочий мир» (№ 1, январь) помещает

- 225 -

объявление о подписке на 1919 год с перечнем авторов журнала, среди которых — Есенин.

Выход журнала датируется по объявлению в газ. «Известия ВЦИК», 1919, 22 февр., № 41.

Февраль, 22. «Вечерние известия Моссовета» (№ 178) публикуют вторую часть «Литературных заметок» В. М. Фриче.

Автор в очередной раз обращается к творчеству поэтов-имажинистов (прежде всего Мариенгофа и Шершеневича) и утверждает, что этой «лже-пролетарской поэзии» не должно быть места на страницах советских газет и журналов.

Он обвиняет, в частности, редакцию газеты «Советская страна»:

«Поместив манифест „имажинистов“ и поэму Мариенгофа, редакция „Советской страны“ обнаружила полную неспособность защититься от той пыли, которую ей пустили в глаза приютившиеся под ее крылышком, с позволения сказать, „поэты“ <...> Но ведь это пыль, пущенная в глаза ловкими жонглерами, самозванцами, рекламирующими свое по-прежнему буржуазно-интеллигентское искусство как искусство пролетарское».

Кроме того, критике подверглось издательство ВЦИК, которое планировало издать книги поэтов-имажинистов.

Возможно, что из-за публикации этой статьи не были реализованы издательские проекты Есенина, связанные с издательством ВЦИК.

Февраль, 23. Есенин присутствует на литературном вечере, проходяшем на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов и участвует в проведении аукциона-продажи коллективного сборника «Явь».

См. след. запись.

По возвращении с этого вечера Т. Г. Мачтет записывает:

«Шершеневич сегодня устроил продолжение вечера имажинистов. Фриче написал что-то по их адресу <нрзб.> нелепое <см.: 15 февр. 1919 и 22 февр. 1919> и, взойдя на эстраду, Шершеневич обругал его клеветником и предложил устроить аукцион-продажу сборника „Явь“, на средства же, полученные от аукциона, написать ответ Фриче на листовке. В аукционе принимали участие Есенин и Мариенгоф. О последнем много говорят. <...> Он обходит публику с шапкой, снятой с головы Ивана Рукавишникова, собирает деньги и хвастает:

— Ведь эти 1000 руб<лей> пойдут на ответ Фриче! <...>

Есенин тоже старается и молча обходит зал и по указке Шершеневича вслед за Мариенгофом собирает керенки. Как-то мельчают они в таких своих поступках. Шершеневич забывает урок, данный ему Маяковским, и сам превращается в своего обидчика.

— Кто даст больше, для того прочту „Коробейники счастья“», — <обращается к публике Шершеневич> — и читает, получив прибавку...».

Дневник Мачтета, карт. 5, ед. хр. 8, л. 116—116 об.

Февраль, после 23. Есенин подает заявление о приеме в члены литературно-художественного коммунистического клуба советской секции писателей-художников и поэтов.

Подача заявления датируется временем принятия устава клуба.

В подлиннике заявления (РГАЛИ, ф. 190, оп. 1, ед. хр. 13), представляющем собой стереотипный

- 226 -

машинописный текст (Форма заявления «Б» для идейных коммунистов), куда Есенин вписал лишь слова «поэмах и статьях» и свою подпись, сказано:

«Признавая себя по убеждениям идейным коммунистом, примыкающим к революционному движению, представленному РКП, и активно проявляя это в моих поэмах и статьях, прошу зачислить меня в действительные члены литературно-художественного клуба Советской Секции писателей-художников и поэтов. Член Секции: Сергей Есенин».

Есенин, VII (2), 203, 285—288.

Сведения о конкретном участии Есенина в деятельности этой организации, опирающейся в своей работе на «партийных и идейных коммунистов», не выявлены.

Февраль, 24. В № 1 газеты «Огни» Воронежского союза журналистов (рубрика «Среди книг») анонсируются книги издательства «Имажинисты»:

«В издании <так!> группы „Имажинистов“ готовятся следующие книги: сборник „Плавильня слов“, трагедия В. Шершеневича „Вечный жид“, стихи Рюрика Ивнева, стихи Ан. Мариенгофа с нарочито вычурными и нелепыми названиями „Выкидыш отчаяния“ и „Кондитерская солнц“ и наконец стихи Сергея Есенина (?) <так!>».

В этой же рубрике заметка В. Е. Миляева о сборнике стихов Есенина, Н. А. Клюева, П. В. Орешина и А. В. Ширяевца «Красный звон» (подпись: В. М—в ):

«Все четверо — поэты из народа. Удачная мысль — объединить их отдельным сборником».

Февраль, до 27. Выходит книга 2—3-я журнала «Горн» (издание Московского пролеткульта) с рецензией Ф. Радванского на книгу Есенина «Преображение» (подпись: Ф. Р.).

Выход журнала датируется по объявлению в «Вечерних известиях Моссовета», 1919, 27 февр., № 182.

Отдавая должное таланту Есенина, рецензент резко критикует его за уход от народа в лагерь буржуазной культуры:

«...Жалко за Есенина. Жалко за пропадающее зря громадное дарование. Он мог бы стать великим народным поэтом, одним из наших революционных певцов. Он еще может стать им, если сумеет стряхнуть с себя угар, который сшиб его с орлиных путей революционной поэзии, если поймет, что поэтическое творчество это не какая-то мистическая „священная жертва“ неведомому богу и не вольное птичье щебетание, а ответственный труд, чуткое на действительные народные нужды служение общему делу.

Жив в нем тот боевой, хочется сказать, мальчишеский задор, который может стать революционным порывом, если пойдет на дело, сольется с мощным потоком пролетарского строительства нового мира. Ведь нам на самом деле нужно „поднять на дыбы землю“, мы на самом деле „не хотим неба без лестницы, не хотим, чтобы падал снег“. <...> С молодым крестьянским поэтом случилось то, что доселе сплошь и рядом случалось с талантами, которым удалось пробить себе дорогу из беспросветного дна деревенской нужды в палаты господской культуры. Он увлекся мишурным блеском пышных одежд, облекающих гниющее тело живого трупа, ушел от народа, позволил надеть на себя шутовской колпак потешающего праздных хозяев

- 227 -

жизни краснобая, считая его жреческим венцом, — одним словом, сделался буржуазным поэтом из народа, — поэтом времен упадка буржуазной культуры... <...> Будем же надеяться, что для Есенина настанет скоро действительное преображение. Для того и говорим мы ему горькую правду...» (выделено автором).

См. также: 19 дек. 1918.

Февраль, не ранее 27. Есенин делает дарственную надпись на коллективном сборнике «Явь» артисту Камерного театра и поэту А. Б. Оленину:

«С любовью Шуре Оленину. С. Есенин».

Есенин, VII (1), 83, 435—436.

На одной странице с автографом Есенина — стихотворное обращение к А. Оленину В. Шершеневича (автограф с датой: 27 февр. 1919), а на другой странице — шуточный инскрипт А. Мариенгофа.

См. Приложение.

Февраль, 28. Газета «Вечерние известия Моссовета» (№ 183) печатает статью Л. С. Левина «Пища духовная» (подпись: А. Меньшой).

В ней автор негативно реагирует на информацию об организации литературного поезда имени А. В. Луначарского (см.: 17 февр. 1919):

«Народный Комиссариат Просвещения оповещает через газеты всю читающую Русь, что им снаряжен „литературный поезд имени А. В. Луначарского“. Что же! Хорошая идея! <...> Я готов от всей души приветствовать это симпатичное начинание, — но... Но вот список „лекторов“, которые с этим литературным поездом отправляются „в народ“:

Сергей Есенин, Рюрик Ивнев, Василий Каменский, Анатолий Мариенгоф, Иван Рукавишников, Вадим Шершеневич, Георгий Якулов.

Я снова и снова перечитываю этот список, — я своим глазам не верю. Что это? Насмешка?! Издевательство над рабоче-крестьянской массой?! <...> Кому нужны эти непростительно-молодые крикуны, прежде служившие врагам нашим, а теперь служащие нам? Неужели мы нуждаемся в их службе?.. Как затесался в эту компанию А. Серафимович? <...> Больно. Стыдно... Зачем кормят народ гнилой и тухлой духовной пищей?!».

Февраль, вторая половина. Есенин в Сокольниках на квартире в одном из домов Бахрушинской больницы встречается с литераторами И. Е. Вольновым и Костем Буровием (Климом Буревым).

Датируется по воспоминаниям К. Буровия (см. ниже).

К. Буровий напишет в харьковском журнале «Червоний шлях» (1927, № 1):

«В начале февраля <1919> я приехал в Москву. <...> Литературная жизнь едва тлела. Приезд в Москву моего сердечного приятеля Ив. Вольнова связывает меня с некоторыми московскими писателями.

Однажды утром получаю от Вольнова письмо: „Немедленно иди в дом Бахрушинской больницы, квартира номер... и неси деньги — нечем опохмелиться“. Неожиданно являюсь. <...> Навстречу — Вольнов. <...>

— Поверишь: два дня не ели и есть не хотелось, а сегодня встали — животы подвело. И совсем не пьянствовали, — пошутил, братец, всю ночь об искусстве говорили. А пригласил тебя собственно для того, чтобы познакомить с Есениным. Вот он, мой дорогой рязанский парнишка!

И на этот раз скромно и с успехом:

- 228 -

— Есенин.

— А мы уже знакомы <см.: окт. (?) ... нояб. (?) 1915>.

<...> Разговор быстро перешел на молодой еще тогда имажинизм.

Размашистыми мазками Есенин излагает мне свою теорию об образной поэзии.

— Но этого мало, этого мало! Нужно вам побывать на наших вечерах. Мы делаем революцию в поэзии, все теории кверху ногами переворачиваем!

И стал я с этого времени постоянным посетителем кафе „Домино“ на Тверской улице...»

Цит. по: К. Буровий. Незащищенное дитя (Воспоминания о Есенине). — Радуница, 2, 91—92 (пер. с укр. В. А. Божко).

Февраль, вторая половина (?). Есенин получает от Н. А. Клюева письмо (оно неизвестно) и не отвечает на него.

Датируется временем сразу же после возвращения Клюева из Петрограда в Вытегру с заездом в Москву (см.: 24 янв. 1919 и 25 янв. 1919) на основании сопоставления ряда свидетельств.

Получение Есениным письма от Клюева подтверждается как А. Мариенгофом, так и самим Есениным. Далее обосновывается версия Мариенгофа, написавшего в «Романе без вранья»:

«В ту же зиму <т. е. когда появился манифест имажинистов> прислал Есенину письмо и Николай Клюев. Письмо сладкоречивое, на патоке и елее. <...> Есенин читал и перечитывал письмо. К вечеру знал его назубок от буквы до буквы. Желтел, молчал, супил брови...».

Мариенгоф, 19.

По мнению Мариенгофа, Есенину могли не понравиться «наставляющие и попечительствующие словеса Клюева» (там же).

Написание Клюевым такого письма в февр. 1919 могло быть вызвано впечатлениями от его январской поездки в Москву, встреч с Есениным и его новым окружением, развернувшим активную деятельность во Всероссийском союзе поэтов (см.: 25 янв. 1919).

Скорее всего, именно это письмо Клюева имел в виду Есенин, когда писал Иванову-Разумнику 4 дек. 1920: «Ну, а что с Клюевым? Он с год тому назад прислал мне весьма хитрое письмо, думая, что мне, как и было, 18 лет, я на него ему не ответил». Слова Есенина «с год тому назад» вряд ли следует понимать буквально и относить время получения письма на нояб. — дек. 1919. Письмо Клюева, будь оно написано в это время, трудно согласовать с другим его письмом — к В. С. Миролюбову (см.: после 15 окт.... нояб. (?) 1919), где он сообщает адресату, что кроме него, никто из знакомых не написал ему и при этом, обижаясь на Есенина («растер сапогом слезы мои»), просит Миролюбова сообщить поэту о своей тяжелой жизни и передать, чтобы тот написал ему.

Февраль, вторая половина — Март. Есенин фактически перебирается на местожительство в комнату А. Мариенгофа по адресу Петровка, 19.

Событие устанавливается с учетом свидетельств А. Б. Мариенгофа («Роман без вранья»).

Описывая время после 10 февр. 1919, А. Мариенгоф замечает:

«В комнате у нас стоял свежий морозный воздух» (Мариенгоф, 19). Там же можно прочесть: «Случилось, что весной 1919 года я и Есенин остались без комнаты» (Мариенгоф, 26).

Вместе с тем, по-видимому, переход Есенина на местожительство к Мариенгофу проходил постепенно. Подтверждением тому могут быть воспоминания Г. Устинова. Так, описывая чтение Есениным поэмы «Пантократор» в «Люксе» в конце февраля, он отметил:

«Миролюбов сидел у нас долго» (Памяти Есенина, 79). Есть у него и такое свидетельство: «Весной этого же <1919> года к нам приехала жена Есенина» (Памяти Есенина, 82).

Февраль, вторая половина — Август. Несмотря на свое «погружение в имажинизм» и сближение с А. Мариенгофом, Есенин сохраняет

- 229 -

«теплую сдержанную дружбу» с Г. Устиновым, но бывает у него всё реже и реже.

Памяти Есенина, 73—88.

Безразличие Есенина к неустроенности своего быта отмечали многие его современники. Например, С. Д. Спасский писал:

«Ему <Есенину> было в сущности безразлично, где он находится, что его окружает. Он мог нестись, как метеор, сквозь квартиры, улицы, общественные места».

Материалы, 195.

Февраль, конец. Есенин в «Люксе» у Г. Устинова в присутствии С. И. Гусева-Оренбургского читает свои стихи и поэму «Пантократор» В. С. Миролюбову.

Датируется с учетом того, что первое знакомство редактора с поэмой могло произойти только до 1 марта 1919, так как в этот день В. Миролюбов слушал ее в Кафе поэтов (см.: 1 марта 1919).

Г. Ф. Устинов вспомнит об этом чтении:

«Есенин читал ему <В. С. Миролюбову> новые стихи, Миролюбов внимательно слушал, но всё смотрел с какой-то неловкостью в сторону. Когда Есенин прочитал ему „Пантократора“, Миролюбов тяжело вздохнул и сказал:

— Фона нет, Сергей Александрович! <...> Вы сбились со своей дороги...

Есенин посмеялся и тут же прочитал свои новые лирические стихи с „фоном“. Миролюбов пришел в восторг.

— Вот это настоящее! Вот это, Сергей Александрович, настоящая поэзия...

— „Пантократор“ — тоже настоящая, только он вам чужд, потому что у вас консервативный вкус...».

Памяти Есенина, 79.

Февраль. Книгу Есенина «Преображение» рецензирует в журнале «Пролетарская культура» (№ 6) ведущий пролеткультовский критик П. И. Лебедев-Полянский (подпись: В. Г-ъ):

«Ни один серьезный и последовательный коммунист не сможет примириться с желаниями автора „Преображения“; коммунист не ищет „голубого покоя“, он горит огнем красного энтузиазма и творчества, — он не мечтает бродить по траве „одиноким“, он привык чувствовать себя членом коллектива <...>.

В стихах С. Есенина нет даже здоровых крестьянских настроений, хотя он часто вспоминает и „кобылицу с красным хвостом“, и телят, и кобелей, и многое другое из обихода деревенской жизни. <...> Даже столь часто призываемый поэтом Бог

    По-иному над нашей выгибью
    Вспух незримой коровой...

Возможно, что любители такой „изысканной“ поэзии кривляющихся интеллигентов есть; но рабочему классу она совершенно не нужна. В нашем трудном, но великом творчестве новой жизни она только мешает и раздражает.

С. Есенин думает, конечно, иначе. Он горделиво заявляет:

До Египта раскорячу ноги,
Раскую с вас подковы мук...
В оба полюса снежнорогие
Вопьюся клещами рук.
Коленом придавлю экватор
И, под бури и вихря плач,
Пополам нашу землю-матерь
Разломлю, как златой калач...

- 230 -

Что-то жутко-бредовое. <...> Как видит читатель, во всем этом горячечном бреде на первом плане голова и ноги Есенина, его персона, он „всколыхнет миры“. Это вот и есть интеллигентский индивидуализм. Не только пролетариат, которому по всему чужд автор, но даже и крестьянский народ, сыном которого он любит себя величать, давным-давно забыт поэтом. <...> Словом, С. Есенин <...> чужд не только пролетарской культуре, но и общереволюционному энтузиазму. Раскорячась до Египта, мало что сделаешь...».

Время выхода журнала определяется с учетом помещенной в нем оперативной информации о конференции Советов пролеткультов 24 янв. 1919, собравшей представителей от 12 пролеткультов. Вместе с тем, если считать достоверным сообщение Д. Семёновского о том, что он увидел этот журнал у Есенина в Москве в то время, когда еще не был опубликован манифест имажинистов (см.: 10 февр. 1919), то можно сузить границу события до 10 февр. 1919.

В этом же номере публикуется еще одна статья П. И. Лебедева-Полянского «Очередные вопросы» (подпись: Валерьян Полянский).

В ней, в частности, автор ставит для пролетариата задачу выработки нового поэтического языка, новых образов и символов и критикует С. Есенина и Д. Семёновского, которые в своей поэзии закрепляют старое, умирающее:

«Вот стихи С. Есенина:

О Родина,
Мое русское поле,
И вы, сыновья ее,
Остановившие
На частоколе
Луну и солнце,
Хвалите Бога!

Разве это не напоминает древне-русского заговора или причитания? Разве здесь не налицо мистицизм религиозно-мифического познания первобытной эпохи? К чему это рабочему классу?

Еще один пример из „Пролетарского сборника“ № 1, выпущенного издательством В. Ц. И. К. Советов.

Д. Семёновский пишет о богородице...».

Последний вспомнит об этом:

«Есенин был уже дома <см.: конец янв. — до 10 февр. 1919>. Он просматривал свежую книжку литературно-критического журнала со статьей о современной поэзии. Я видел ее еще накануне. В статье упоминалось имя Есенина, цитировался отрывок из его поэмы „Певущий зов“. Поэма не нравилась критику — он находил ее архаичной по языку. Увы, дальше приводилось и начало моих стихов из „Пролетарского сборника“. Автор сближал их с есенинской поэмой.

— Читал? — спросил меня Есенин. И задумчиво прибавил: — Трудно придется нам с тобой».

Восп.-95, 75—76.

Февраль, не позднее. Есенин знакомится с художником А. В. Лентуловым, преподавателем Первых Свободных государственных художественных мастерских.

Датируется периодом подготовки издания коллективного сборника «Явь», где решающая роль принадлежала имажинистам и они, отвечая за художественное оформление сборника, не могли не контактировать с художником, оформителем обложки сборника. (По поводу решающей роли имажинистов в издании этого сборника см.: Отчетный доклад В. Шершеневича на собрании членов Всероссийского союза поэтов. — РГАЛИ, ф. 237, оп. 2, ед. хр. 170, л. 1 об.)

Дочь художника, М. А. Лентулова, вспоминала:

«Не знаю достоверно, бывал ли у нас Есенин, но знаком с ним отец был хорошо,

- 231 -

и не раз они встречались в обществе. <...> Стихи его отец знал наизусть и любил их читать».

Лентулова М. Художник Аристарх Лентулов: Воспоминания. М., 1969, с. 23.

См. также: Мекш Э. Б. Высокое родство: Есенин и Лентулов. — Наследие С. А. Есенина на рубеже веков (к 105-летию со дня рождения): Межвузовский сб. научн. трудов. Рязань, 2000, с. 87—95.

Февраль, не ранее. В журнале Тамбовского пролеткульта «Грядущая культура» (№ 3, январь) публикуется статья С. В. Евгенова «С буржуазного Парнаса — в Пролеткульт (о „пролетаризации“ писателей)» (подпись: С. Клубень).

Выход журнала датируется с учетом задержки в выпуске январского (№ 3) и последующих номеров (о выходе № 6 сообщили «Известия ВЦИК», 1919, 21 июня, № 133).

В статье автор осуждает появление на страницах пролетарских изданий произведений буржуазной литературы.

Относя к представителям этой литературы пришедших в «советскую партию» вместе с левоэсеровским критиком Ивановым-Разумником «сермяжных поэтов» Есенина, Клюева и Орешина и изысканных символистов Блока, Белого и Ремизова, он утверждает:

«После левоэсеровского мятежа издание сборников прекратилось, т. к. партия „революционного коммунизма“ уже не имела средств, чтобы позволять себе такую роскошь. „Мужичьи“ поэты и символисты недолго сидели на мели. „Отрок с полей коловратных“ — Есенин громко „возопил“:

Мать моя родина,
Я — большевик,

и перепорхнул в литературное приложение „Известий <ВЦИК>“, а оттуда и в пролетарские издания. Вместе с ним перебрались на новую квартиру Клюев и Орешин, волоча их общий багаж, туго набитый „пупами земными“, святцами, „Спасами“, „голубицами“, „молочком“ и „дождичком“. За „сермяжными“ последовали символисты, не исключая и А. Ремизова, который незадолго перед тем оплакивал „погибель земли русской“ от пролетарской революции вообще и от декрета об отделении церкви в частности. <...>

Что же, — мы должны простереть объятья, воскликнуть: „Добро пожаловать!“ — и представить для их творчества страницы своих журналов?

Нет. Раз навсегда мы должны сказать:

„В области строительства пролетарского искусства никакого соглашения с представителями искусства буржуазного быть не может“.

Никакого намека на пролетарскую идеологию нет в творчестве якобы „крестьянских“ поэтов Клюева, Есенина и Орешина, из которых последний особенно часто встречается в пролетарских изданиях. Роль запевалы в этой знаменитой троице исполняет Клюев. Есенин и Орешин — лишь подголоски. Есенин — более сильный, Орешин — более слабый, но зато и более развязный <...>

В стихах знаменитой троицы <Есенин, Клюев, Орешин> почти нет ярких, живых отзвуков совершающегося вокруг, точно и в самом деле пишут они не в Москве, а где-то на „пупе земном“.

Правда, — есть „Товарищ“ Есенина, есть „Красная Русь“, Красный Бог и даже, даже... Красный Царь, выдуманный Клюевым словно в утешение деревенским кулакам, мечтающим хоть о „каком-нибудь царишке“, но все эти „революционные мотивы“ все-таки весьма мало приближают к нам „Медных китов“, „Голубеней“ и „Голубиц“...»

- 232 -

В заключение автор утверждает:

«Не знаем, как дело „покаянного пришествия“ литераторов пойдет дальше, но пока, — пролетаризировавшиеся знаменитости ничего, кроме вреда, нам не приносят».

В Полтаве выходит журнал «Ипокрена» (№ 4, февраль) со статьей И. Г. Эренбурга «На тонущем корабле».

Давая оценку поэтическим откликам на революцию В. Брюсова, С. Городецкого, И. Северянина, А. Блока, Андрея Белого, Н. Клюева, О. Мандельштама, В. Маяковского, В. Каменского, К. Бальмонта, М. Волошина, Н. Гумилева, З. Гиппиус и других поэтов, автор, в частности, отмечает:

«Вслед за Блоком и Белым пробовал изобразить социальный переворот как угодную Господу жертву молодой поэт Сергей Есенин. К сожалению, его стихи напоминают сильно изделия кустарного магазина, где народный дух давно подменен сомнительным „стилем“. Есенин — ученик Клюева, и его, как и учителя, губит „паспорт“. Он пишет хорошие лирические стихи до той минуты, когда вспоминает, что он „народный поэт“. Тогда начинается приевшаяся всем стилизация — малиновый звон, резные петушки и малопонятные словечки рязанского Леля. <...>

Также неудачны попытки Есенина совершить экскурсии на небо — он занимается там различными делами: вырывает у Господа бороду, заставляет Его неоднократно телиться и прочее. Если можно как-либо оправдать подобное комическое богоборство, то лишь молодостью автора. Переходя от небесного скотоводчества к земному, Есенин сразу делается простым и искренним. Его старая беззубая корова, вспоминающая своего теленка, трогательна и не выдумана. В книге „Голубень“ есть много хороших строк, но самые последние произведения Есенина наводят на мысли тяжкие: слишком уютно устроился он на тонущем судне. Вчерашний националист, потом бард левых эсэров, он теперь в „Известиях“ <см.: 22 авг. 1918> доводит до сведения самих небес о происшедших переменах: „Матерь Божия, я — большевик!“».

Последние слова, представленные здесь как единая цитата, на самом деле являются контаминацией строк из поэмы «Иорданская голубица» («Мать моя родина, я большевик») и начальной строки стихотворения «О Матерь Божья...», включенного в «Известиях» в текст «Иорданской голубицы» (см.: 22 авг. 1918).

Февраль ... Март, первая половина. Есенин после длительного перерыва возобновляет дружеские отношения с поэтом С. Д. Фоминым, надписывает и дарит ему две свои книги — «Радуница» и «Исус Младенец».

Датируется по сопоставлению сообщаемых С. Фоминым (см. ниже) мелких подробностей встречи: Есенин «шел от А. Мариенгофа» <по-видимому, из комнаты на Петровке, 19>, был одет в «в серую меховую куртку», затем вынес из правления кафе поэтов книгу «Радуница» (вторым изданием вышла во второй половине дек. 1918 г.; третьим изданием — в период с марта (?) до 14 мая 1919 г.).

В 1926 году С. Д. Фомин напишет об этом:

«В 1918—19 г.г. я снова встречаюсь с Есениным в Москве. В серой меховой куртке, веселый, улыбающийся Сережа зазывает меня по пути в пристанище литераторов — в „Кафе Поэтов“ на Тверской. Он шел от А. Мариенгофа. Но это был уже не тот худенький белокурый паренек — Лель, как его называют некоторые критики и каким я встречал его раньше. В его округлившемся лице и голубых глазах просвечивала тайна. Есенин нес необычайную силу гипноза: он мог овладевать своим собеседником не только словами, но и даже молчаливым взглядом или своеобразным

- 233 -

наклоном головы. <...> Вскакивает из-за стола и убегает в комнату правления кафе и выносит оттуда мне с надписью „Радуницу“ и „Исуса Младенца“ <местонахождение экземпляров в настоящее время неизвестно>.

— Вот! Сейчас под руками остальных книг не имею, прости».

Памяти Есенина, 131—132.

Февраль ... Март. Есенин входит в состав инициативной группы секции писателей-художников и поэтов Союза работников науки, искусства и литературы (образован не был), создаваемой для обеспечения процесса реорганизации Союза советских журналистов на секционных началах.

Подпись Есенина замыкает список членов этой группы, являясь 46-й по счету.

Есенин, VII (2), 480—485.

См.: 27 янв. 1919.

Есенин сочиняет четверостишие «Нате, возьмите, лопайте...».

Датируется по воспоминаниям Г. Ф. Устинова о Есенине:

«Есенин молчалив, он о чем-то сосредоточенно думает.

— О чем это ты?

— Да вот, понимаешь ли, ассонанс... Никак не могу подобрать. Мне нужен ассонанс к слову „лопайте“.

Мы подходили к „Центропечати“. И как раз на той ледяной луже, которая образовалась от Центропечатской водосточной трубы, Есенин поскользнулся и сел в эту лужу среди тротуара.

— Нашел! — кричит он, сидя в ледяной мокроти и хохоча на всю Тверскую. <...>

— Слушай, вот он — ассонанс, вернее консонанс:

Нате, возьмите, лопайте
Души моей чернозем.
Бог придавил нас ж...ой,
А мы ее солнцем зовем...».

Памяти Есенина, 80—81.

См. также: Есенин, IV, 491, 506—507.

Март, 1. Объявляется участие Есенина вместе с поэтами А. Мариенгофом и Рюриком Ивневым в музыкально-литературном вечере на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов, Тверская, 18.

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Выступление поэтов-имажинистов на вечере предварялось музыкальными номерами под названием «Танго гашиш» в исполнении артистов балета.

Автор музыкальной программы вечера талантливый музыкант А. Р. Бакалейников был участником многих вечеров, проводившихся на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов.

Есенин участвует в этом вечере.

Событие устанавливается по записным книжкам В. С. Миролюбова, где зафиксированы впечатления о литературном вечере поэтов-имажинистов, о понравившемся поэте Н. Колоколове, о выступлении Есенина (см.: 2 марта 1919).

ИРЛИ, ф. 185, оп. 1, ед. хр. 6, л. 11 об.

- 234 -

Владивостокская газета «Эхо» (№ 4) печатает статью М. Лапина «Пролетарская поэзия»:

«Правильная оценка литературы революционного периода — задача весьма нелегкая. <...> Чтобы составить более или менее определенное представление <...>, следует, как мне думается, взять творчество корифеев, признанных вождей этого направления, и в первую очередь — А. Блока и Сергея Есенина».

Далее автор в статье подробно рассматривает только творчество А. Блока. К творчеству Есенина он вернется позднее — в статье «Язык скифов» (см.: 16 марта 1919).

На заседании исполкома Моссовета резкой критике подвергаются художники-футуристы за праздничное оформление Москвы 23 февраля.

«...попутно задевается вопрос и о футуристической литературе, некиих <так!> „имажинистах“, приютившихся под крылом Наркомпроса в советских периодических изданиях, в книгах и в организациях».

Крусанов, 1, 81.

Это заседание, возможно, сыграло определенную роль в закрытии подчинявшейся Моссовету газеты «Советская страна», где печатался Есенин и его друзья-имажинисты.

Март, 2. В. С. Миролюбов записывает свои впечатления о вчерашнем вечере имажинистов:

«Есенин так прокричал свое стихотв<орение> „Пантократор“, что я нич<его> не понял. Сильный крик. Так нельзя „читать“...».

Несомненно, запись начинается с описания событий вечера 1 марта, а не 2 марта, как полагал В. В. Базанов (см. Базанов-94, 36), так как 2 марта был вечер В. Г. Шершеневича.

Возможно, ошибка В. В. Базанова в датировке возникла из-за последующей записи В. С. Миролюбова, где он перечисляет людей, встреченных им 2 марта.

См. также: Есенин, VII (2), 573, 579—580.

В. С. Миролюбов встречается с Есениным.

Событие устанавливается по записи Миролюбова в дневнике за 2 марта, где он перечисляет людей, встреченных им в этот день: «Орешин, Игнатов, Ляшко, Тимофеев, Гусев, Есенин, Колоколов, Репин, Страуян».

ИРЛИ, ф. 185, оп. 1, ед. хр. 6, л. 11 об.

Март, до 3. В еженедельнике «Вестник Воронежского округа путей сообщения» (№ 4—5, февраль) в разделе «Библиография» печатается отзыв на сборник «Красный звон».

Граница выхода номера журнала в свет определяется по объявлению в газ. «Огни» (Воронеж, 1919, 3 марта, № 2).

В отзыве, в частности, говорится:

«Снова — стихи. Опять о революции. Да и о чем же можно больше, когда все мы ее еще переживаем, когда настоятельно требуется ее осмыслить, а это осмысливание наиболее существенным образом возможно не столько изъезженной дорогой логического мышления, сколько всё вновь и вновь открываемыми путями поэтически-художественного проникновения. Чудно-хороши в сборнике строфы Петра Орешина. <...> содержательны, оригинально-сладкозвучны полуэпические напевы С. Есенина; народно-лиричны и красивы „Зори-заряницы“ А. Ширяевца. Слабее всего „Красные песни“ Н. Клюева».

Возможно, автором рецензии является В. Миляев.

- 235 -

Март, 3. В № 2 воронежской газеты «Огни» публикуется статья В. Г. Шершеневича «Путеводитель по поэзии 1918 года».

В ней резко критикуются представители символизма (Андрей Белый, Ф. Сологуб, А. Блок), футуризма (В. Маяковский), других литературных течений и положительно оценивается творчество поэтов-имажинистов, прежде всего Есенина:

«В крупную поэтическую величину постепенно выявляется Сергей Есенин. Его книги „Преображение“, „Исус младенец“ и „Голубень“ обнаруживают в поэте помимо новаторского дарования и богатое поэтическое воображение, качество редкое и ценное. Образы Есенина новы и приятно-улыбчивы, трогательны по наблюдательности и меткости, а разве образы это не всё? Мы широким сердцем верим в будущий расцвет поэта. Несколько странным нам кажется славянский акцент Есенина, но мы думаем, что это <...> проходящее».

Март, 5. В № 25 «Известий Муромского совета рабочих и крестьянских депутатов» публикуется заметка «Предстоящие лекции в литературном поезде им. А. В. Луначарского»:

«„Митинги искусства“ были распределены следующим образом: С. Есенин — „Тайна образов“, Р. Ивнев — „Революционное творчество“, Г. Колобов — „Преображение (искусство на улице)“, А. Мариенгоф — „Горящие языки“, В. Шершеневич — „В сумерках капиталистического города“, Г. Якулов — “Живопись под абажуром неба“...».

Цит. по: Крусанов, 1, 726.

В статье о Н. А. Клюеве («Известия», Вытегра, № 17) журналист и поэт А. В. Богданов берет под защиту творчество Есенина, которое критиковал П. К. Бессалько в журнале «Грядущее» (1918, № 7).

См.: окт. ... до 14 нояб. 1918.

В петроградской газете «Жизнь искусства» (№ 91) публикуется отклик М. А. Кузмина «Вечер поэтов (В „Привале комедиантов“)»:

«После долгого перерыва в „Привале комедиантов“ возобновились вечера поэтов. Я не знаю, возобновились ли они для регулярного, как прежде, существования или это был единичный четверг <20 февр.>. На этот раз нельзя ни в чем, пожалуй, упрекнуть устроителей вечера, особенно если приписать несчастной случайности, что из двадцати участников присутств<овали> только двенадцать, причем не было ни Ахматовой, ни Гумилева, ни Есенина, ни Клюева. Прочли стихи: А. Блок, Б. Евгеньев, Г. Иванов, Кузмин, Курдюмов, Ландау, Оцуп, А. Радлова и В. Рождественский. <...> Было впечатление призрачности и чего-то бездушного <...>. Можно было бы понять Маяковского, который самосильно явился на эстраду, как фея Карабосс, которую не пригласили на крестины...».

См.: 20 февр. 1919.

В № 9 «Книжной летописи» учитывается коллективный сборник «Явь» (поз. № 1765), среди авторов которого отмечается Есенин.

Март, не позднее 6. Есенин в номере гостиницы «Люкс» у Г. Ф. Устинова обсуждает с другими писателями и литераторами проблемы революции и мирового общежития.

Датируется в соответствии с записью И. В. Репина (см. ниже).

- 236 -

Март, 6. И. В. Репин записывает в альбоме:

«Москва. „Люкс“. Двенадцать часов ночи. Идет горячий спор о революции. Нас шесть человек. Сергею Есенину охота повернуть земной шар, нашу русскую зиму — отодвинуть на место Сахары, а у нас цвела бы весна: цветы, солнце, и всё <прочее>. В нем горит поэтический огонь... Он живой славный малый. Тарасенко <приват> из Ростовского — возмущается расстрелами. <...> Саша Тюханов говорит по Толстому вроде непротивления злу: „Мы не имеем права вмешиваться в чужую жизнь“. Голова у него хоть и без волос, а умная.

Георгий Устинов говорит, что „в борьбе обретешь ты право свое“. А раз идет борьба — в борьбе — нет пощады. Пусть идет развал — а в конечном итоге всё приведет к хорошему. С. И. Гусев-Оренбургский сидит на диване, съежился и молчит — в номере холодно. Третий день не топят — нет дров. Я сижу слушаю, хотя у меня в бороде и седые волосы и многое я кое-что видел на свете. Многое не понял, но мне очень интересно».

Есенин, II, 371; Коршунова, 367.

В № 52 газеты «Рабочий край» (Иваново-Вознесенск) со ссылкой на РОСТА публикуется анонимная статья «Левые поэты и художники»:

«Примазавшиеся к Народному Комиссариату Народного Просвещения „крайне левые“ поэты и художники начинают садиться за комиссарский стол с ногами. Благодаря какому-то странному попустительству, в качестве лекторов при литературном поезде имени Луначарского „в народ“ отправляются: Сергей Есенин, Рюрик Ивнев, Василий Каменский, Анатолий Мариенгоф, Иван Рукави<ш>ников, Вадим <Ше>ршеневич, Георгий Якулов. <...> Итак, в качестве Советских лекторов идут в провинцию бывшие белогвардейцы и идеологи буржуазии».

Март, 9. Петроградский журнал «Пламя» (№ 44) помещает статью А. В. Луначарского «Илья Муромец — революционер».

В ней, в частности, автор отмечает, «что крестьянство Олонецкой губернии поэтически необыкновенно даровито, там встречаются наилучшие сказители и оттуда вышли три удивительных художник<а> слова — крестьяне Клюев, Есенин <на самом деле — из крестьян Рязанской губернии> и Чапыгин».

В № 23 газеты «Борьба», органа Киевского горкома украинской партии левых социалистов-революционеров, публикуется статья Ю. Калугина «Сборник стихов и прозы о русской революции».

В ней автор одобрительно отзывается об издательстве «Современная мысль», «выпускающем на днях 1-й сборник „Стихов и прозы о русской революции“», и в числе одного из авторов упоминает Есенина.

См. также: после 9 марта 1919.

Общее собрание Московского союза советских журналистов одобряет решение Исполкомжура и Московского комитета союза о реорганизации Союза на секционных началах, для чего составляется и рассылается членам Союза соответствующая анкета.

Есенин, VII (2), 289.

См. след. запись.

- 237 -

Март, 9 ... Апрель, 15. Есенин заполняет типовой типографский бланк анкеты Московского союза советских журналистов, проставляя в нем фамилию, имя, отчество, профессию (поэт), место работы (Известия ВЦИК и издательство ВЦИК).

Есенин, VII (2), 203, 288—292.

См. Приложение.

Это первая из известных ныне анкет, заполненная Есениным.

См. также: Вдовин-75, 234—237.

Март, после 9. Выходит книга «Стихи и проза о русской революции: Сб. первый. Киев: Книгоизд. Кооператив „Современная Мысль“», в которой печатаются произведения Есенина «Товарищ» и «Певущий зов».

О границе события см.: 9 марта 1919.

«Весной 1919 года в Киеве Михаил Кольцов и Ефим Зозуля затеяли и осуществили издание альманаха „Стихи и проза о русской революции“. В него вошли поэтические произведения А. Блока, С. Есенина, А. Белого, И. Эренбурга, Л. Никулина, Э. Кроткого, проза М. Горького, В. Лидина, Е. Зозули, статья М. Кольцова „Русская сатира и революция“ и другие материалы. Я нарисовал для сборника обложку».

Ефимов Бор. «40 лет». М.: Сов. художник, 1961, с. 126.

Март, 10. В № 10 «Книжной летописи» учитывается поступление книги: Есенин, Сергей. «Радуница». Стихотворения. М., 1918. Изд. Москов. Труд. Арт. Худож. Слова (поз. № 1949).

Считалось, что это 3-е издание «Радуницы» (Есенин, VII (3), 364; Юшкин Ю. Есенин и «Московская Трудовая Артель Художников Слова». — В мире Есенина, 611).

Однако поскольку в этом же номере Кн. летописи учитываются вторые издания книг С. Клычкова «Потаенный сад» и «Кольцо Лады», печатавшиеся в типографии К. Л. Меньшова примерно в то же время, что и второе издание «Радуницы» (см.: 16 ... 31 дек. 1918), логично предположить, что именно оно и прошло регистрацию в Книжной палате вместе с книгами С. Клычкова. К дополнительному обоснованию этого предположения можно отнести и время, которое требовалось на регистрацию московского издания в Книжной палате в Петрограде. Оно составляло тогда примерно месяц, так что третье издание «Радуницы» (см.: март (?) ... до 14 мая 1919), вряд ли могло попасть в № 10 Кн. летописи.

Воронежская газета «Огни» (№ 3) в рубрике «Среди писателей» печатает заметку «Новая секта» (подпись: Леонардо) — отклик на образование литературной группы имажинистов:

«„Имажинистами“ прозвали себя несколько поэтов и художников — среди них С. Есенин, Рюрик Ивнев, Ан. Мариенгоф, Вадим Шершеневич, которые напечатали в „Советской стране“ свой „манифест“. Берем из этого удивительного документа пару цитат. Начинает новая „секта“ с отходной футуризму: издох „горластый парень десяти лет от роду (родился в 1909 — умер в 1919)“. Через труп футуризма зовет она... куда? Это очень туманно. <...> Отправляя без церемоний „к чертовой матери“ всю эту галиматью, т. е. всё, что было до „имажинистов“, сами они знают только одну заповедь: образ. <...> Что касается содержания в художественном произведении, то „всякое содержание так же глупо и бессмысленно, как наклейки из газа на картине“. Можно было бы тут и распроститься с этой сектой талантливых поэтов, но неумных и несерьезных теоретиков; эта пустопорожняя болтовня получает

- 238 -

свой вес только в том, что она появилась в серьезной столичной газете <см.: 10 февр. 1919>».

Март, 11. Газета «Коммунар» (№ 54) публикует статью Л. С. Левина «Футуристы и революция» (подпись: А. Меньшой).

В ней критик задается вопросом, «почему тов. Луначарский связался со всей этой футуристической <и имажинистской> нечистью», когда рождается «настоящее пролетарское, здоровое, чистое, солнечное искусство».

Март, до 12. Журнал «Рабочий мир» (№ 2—3) объявляет подписку на 1919 год на воронежский иллюстрированный литературно-художественный пролетарский двухнедельник «Сирена» и называет в числе принимающих в нем участие С. Есенина.

Выход журнала датируется по объявлению в газете «Известия ВЦИК», 1919, 12 марта, № 55.

Март, 12. Газета «Правда» (№ 55) публикует статью Л. С. Левина «Оглушительное тявканье» (подпись: А. Меньшой):

«Почему этот лежащий передо мной сборник стихов называется „Явь“? Почему не „Тяв!“? „Тяв!“ вполне соответствовало бы содержанию сборника, представляющего собою одно сплошное оглушительное тявканье. <...> Зачем издательство, помещающееся в доме № 11 по Тверской (!), издает и распространяет произведения бешеных, тявкающих поэтов? И зачем тявканье связывают с революцией? <...> Настоящему пролетарию-творцу чуждо и противно это „плеванье зазорное Богу в юродивый взор“, эта молитва матерщиной, эта отвратительная смесь передоновщины со смердяковщиной... Пролетариату это оглушительное тявканье не нужно. <...> Кто поставил паяцев у самой рампы, на авансцене? Долой их! Вон!»

Рюрик Ивнев пишет письмо в редакцию «Известий ВЦИК», в котором заявляет о выходе из литературной группы имажинистов вследствие своего «полного несогласия с образом действия этой группы».

См.: 16 марта 1919.

Рюрик Ивнев позднее объяснит причину появления письма так:

«Оно было вызвано тем, что я не соглашался со взглядами Мариенгофа и Шершеневича на творчество Маяковского, которое очень ценил».

Ивнев Рюрик. У подножия Мтацминды: Мемуары. Новеллы разных лет. Повесть. М.: Сов. писатель, 1981, с. 58.

А. В. Крусанов считает, что демарш Ивнева был вызван опубликованной в органе ЦК РКП(б) газете «Правда» 12 марта статьей «Оглушительное тявканье» (см. предыд. запись), заканчивающейся словами, направленными в адрес имажинистов: «Долой их! Вон!» (Крусанов, 1, 356).

Март, до 15. Самарский журнал «Зарево заводов» (№ 1, январь) публикует «Кантату», написанную Есениным совместно с М. П. Герасимовым и С. А. Клычковым.

Граница события определяется по объявлению в газете «Известия ВЦИК», 1919, 15 марта, № 57. Публикуемые в задержанном номере материалы, как показывает анализ помещенных объявлений, по-видимому, представлялись в редакцию до начала января.

Вторая публикация «Кантаты» в отличие от первой (анонимной) сопровождалась редакционным примечанием следующего содержания:

«Написана коллективно тремя поэтами: М. Герасимовым, Сергеем Есениным,

- 239 -

Сергеем Клычковым для кремлевской доски скульптора Конёнкова, павшим за свободу».

Коллективность, видимо, надо понимать как совместное обсуждение поэтами тематической направленности и редактуры всей кантаты, хотя у каждой из трех ее частей был свой автор.

См.: Есенин, IV, 480—484.

Публикацию осуществил М. Герасимов, прибывший в Самару в конце 1918 года.

В этом же номере публикуется статья С. Д. Спасского «Поэзия в современности».

В ней отмечается «благостное, проникновенное ощущение великих мессианских путей России» не только в творчестве Маяковского, Каменского, Блока, Герасимова, но «и в запевших колоколами над пространствами полей голосах народных поэтов»:

«Поняли они, что только „новый содом“ рушится сейчас и чем скорее погибнет он, тем просторнее будет любить и верить после.

...Знайте
Спящие глубоко:
               Она загорелась,
               Звезда Востока! —

возвещает Есенин;

<Но> вот под тесовым окном
Два ветра забили <так!> крылом;
То с вешнею полымью вод
Взметнулся российский народ».

Март, первая половина. В комнате президиума Всероссийского союза поэтов Есенин знакомится с начинающей поэтессой Екатериной Романовной Эйгес.

Помогает ей вступить в члены ВСП.

Датируется в соответствии с воспоминаниями Е. Р. Эйгес, написанными в 1957 году:

«В начале весны я как-то отнесла свою тетрадь со стихами в президиум Союза. Там за столом сидел Шершеневич, а на диване в свободных позах расположились Есенин, Кусиков, Грузинов. Все они подошли ко мне, знакомились, спросили адрес. Через несколько дней мне возвратили тетрадь, и я была принята в члены Союза поэтов. А еще через несколько дней в двери моей комнаты постучались».

Восп.-95, 280.

О тетради со стихами, которую рецензировали Есенин и его товарищи, более подробно написано в воспоминаниях Е. Эйгес, опубликованных в журнале «Новый мир»:

«Мне очень хотелось попасть в этот поэтический мир. Ведь у меня самой уже была написана целая книга стихов; напечатанная на пишушей машинке и переплетенная, она имела вид книжки. Это стихи 1910 — 1913 годов. Тогда, до революции, я попробовала показать их Валерию Яковлевичу Брюсову».

Эйгес Е. Воспоминания о Сергее Есенине / Предисл. и примеч. С. В. Шумихина. Подгот. текста С. В. Шумихина и С. И. Субботина. — НМ, 1995, № 9, с. 183.

Эта «книжка» стихов сохранилась в архиве племянницы Е. Р. Эйгес Л. Г. Чудовой (в настоящее время — собрание Сергея и Натальи Чудовых, Москва).

Март, после 15. В № 2 журнала Самарского пролеткульта «Зарево заводов» печатается статья Ал. Леонидова «Техника пролетарских поэтов».

- 240 -

Выход журнала датируется, исходя из помещенных в нем сообщений о прошедшем праздновании дня годовщины Красной Армии и с учетом задержки выпуска первого номера журнала (см.: до 15 марта 1919).

В статье автор затрагивает творчество «новокрестьянских поэтов» С. Есенина и С. Клычкова, отдавая предпочтение первому:

«Хотя крестьянская психология этих поэтов немного чужда пролетарскому духу, всё же и тот, и другой являются по-своему революционными и отражающими современность, что и заставляет нас говорить о них в этой статье.

От „Радуницы“ до „Преображения“ Сергей Есенин проделал большой и твердый путь. Если образы поэта в „Радунице“ преимущественно зрительно изобразительные <...>

...Оловом светится лужная голь...
...Ветер плесень сизую
   Солнцем окропил...
   Лижут сумерки золото солнца...,

то в „Преображении“ поэт строит уже богатые, скульптурно-словесные метафоры. <...> И это поэтическое движение, радующее и обещающее, заставляет нас сказать о поэте его же словами:

— От утра и от полудня
Под поющий в небе гром,
Словно вёдра, наши будни
Он наполнит молоком...
— И из лона голубого,
Широко взмахнув веслом,
Как яйцо, нам сбросит слово
С проклевавшимся птенцом».

В этом же номере журнала — рецензия Евстафия Григорьева на книги Есенина «Радуница», «Преображение», «Сельский часослов», изданные «Московской Трудовой Артелью Художников Слова».

По мнению рецензента, Есенин, не будучи пролетарским поэтом, «настолько крупен и своеобразен, что не присматриваться к нему внимательно не может и пролетариат». Особенно импонируют автору рецензии жизнеутверждающие мотивы творчества поэта:

«...обо всем говорит он особенными, яркими и красочными, самыми красивыми и торжественными словами, и с таким захватом и восхищением, что самый напев его становится хмельным и восторженным, как хлыстовские обрядовые песни. И именно из этой беспредельной влюбленности в мужика русского и в его жизнь проистекает то, что Есенин хочет видеть в этой жизни озаренность высокого идеала. <...> И так как вырос Есенин на библии и псалтыри, он, естественно, воплотил этот мужицкий идеал в образах Христа и Христ<ианских> угодников. Но и в мистике Есенина нет ничего безотрадного. Мы видели, что Есенин воспринимает мир в такой праздничной яркости, красоте, бодрости. Возьмите ранние его стихи из сборника „Радуница“: лихим раздольем полны бег тройки в стихотворении „На лазоревые ткани“, или гульба новобранцев в стихотворении „По селу тропинкой кривенькой“; бунтовским набатом звучит былина „Марфа Посадница“. И чем больше зрело творчество Есенина, тем всё больше укреплялись в нем эти ноты бунта и непокорства, чтобы разразиться в таком стихотворении, как „Инония“ из сборника „Преображение“; здесь восстание против всякой силы и власти, грозящей сковать гордую человеческую волю. Здесь Есенин грозит выщипать Богу бороду, сбросить его с небес, разогнать всех его угодников, разрушить храмы, и на месте разрушенного возвести

- 241 -

новый Святой Город и построить Храм новому богу Человеку. И наша вера в силе, наша правда в нас — восклицает Есенин в конце стихотворения, как бы подчеркивая этим множественным числом, что веру и надежды свои он возлагает не на отдельного человека, а на человека коллективного.

Далеко не сравнивая, мы, однако, отмечаем, что в общих очертаниях путь развития Есенина очень напоминает путь Верхарна. Первый сборник стихов Верхарна, „Фламандцы“, так же точно был посвящен любовному изображению родины; потом последовали „Монахи“, в которых угодников, церквей и всякого церковного хлама было не меньше, чем сейчас у Есенина; и лишь к концу своей жизни Верхарн освободился от мистики, примкнул к социализму и дал „Зори“, „Мятеж“, и „Восстание“. Пожелаем Есенину как можно скорее пройти этот этап, чтобы перейти на путь пролетарских поэтов».

Здесь же — анонимная статья «Имаженисты <так!>» (по всему тексту это слово напечатано через «е»), где приводятся выдержки из «Декларации» имажинистов и комментируется факт их появления на литературном горизонте:

«Шумиха, поднятая широковещательными манифестами, декларациями и рекламами футуристов, вскружила голову некоторым молодым поэтам и художникам, объединившимся в группу „имаженистов“ и в особой декларации поведавшим миру, что за очевидной смертью футуризма они призваны сейчас спасти искусство. <...> Хорошо, однако, то еще, что имаженисты не объявили себя представителями настоящего „коммунистического искусства“, как это сделали некоторые футуристы. Их „многоэтажное построение“ и явно индивидуалистический взгляд на искусство как „искусство для искусства“ ничего общего с каким-либо коллективистическим началом не имеет.

Пожелаем лишь, чтоб талантливый Сергей Есенин, находящийся в периоде исканий, не долго продержался бы на своем уклоне от пути действительного коллективистического искусства».

Март, 16. Владивостокская газета «Эхо» (№ 14) помещает статью М. Лапина «Язык скифов».

В ней автор возвращается (см.: 1 марта 1919) к оценке творчества А. Блока и С. Есенина, уделяя последнему серьезное внимание:

«Правда, он <Есенин> — тоже скиф, но скиф футуризированный. И, кроме того, футуризм Сергея Есенина серьезно претендует на „простонародность“. В его творчестве так и выпирает наружу жизнерадостность и самоуверенность героев октябрьской революции, вера в исключительную миссию России и ее революции:

Ей, россияне!
Ловцы вселенной,
Неводом зари зачерпнувшие небо, —
Трубите в трубы.

И Сергей Есенин подает пример остальным: он трубит, трубит „что есть мочи“. От этого сплошь да рядом создается дикая какофония — звуковое отражение социальных экспериментов. Вместе с трубами скрипит старая, изломанная гармошка, разбитый граммофон, гудит хриплый человеческий бас <...>:

Облаки лают,
Ревет златозубая высь...
Пою и взываю:
Господи, отелись!

- 242 -

                * * *

О веруй, небо вспенится,
Как лай, сверкнет волна.
Над рощею ощенится
Златым щенком луна.

               * * *

Мудростью пухнет слово,
Вязью колося поля,
Над тучами, как корова,
Хвост задрала заря.

Это выдержки из поэмы „Преображение“, посвященной Р. В. Иванову-Разумнику, верховному истолкователю скифского языка. Сергей Есенин спокойно зрит разрушение старого мира, ибо его чуткое ухо улавливает приближение нового.

Грозно гремит твой гром,
Чудится плеск крыл.
Новый Содом
Сжигает Егудиил.

Сжигает для того, чтобы дать миру нечто совершенно новое:

И из лона голубого,
Широко взмахнув веслом,
Как яйцо, нам сбросит слово
С проклевавшимся птенцом.

                * * *

Вострубят Божьи клики
Огнем и бурей труб,
И облак желтоклыкий
Прокусит млечный пуп.

И вывалится чрево
Испепелить бразды...
Но тот, кто мыслил Девой,
Взойдет в корабль звезды.

Приведенных выдержек вполне достаточно, чтобы составить представление о творчестве Сергея Есенина. Основной смысл этого творчества, поскольку возможно уловить его в груде разнообразных звуков, — ожидание „преображения“ старого мира, вернее — „пришествие“ нового.

Общее для А. Блока и Сергея Есенина: стихийная вера в свои силы, в высокую миссию российских дерзаний. Это во-первых. Во-вторых, творчество того и другого (особенно Блока) лишено специфических черт какого-либо отдельного социального класса. Их внутреннее содержание, их мотивы являются достоянием всего народа и даже всего человечества».

«Известия ВЦИК» (№ 58) публикуют письмо в редакцию Рюрика Ивнева о выходе из литературной группы имажинистов.

См.: 12 марта 1919.

- 243 -

Март, после 16 ... Апрель, до 14. В № 8—9 (17—19) «Вестника Воронежского округа путей сообщения» републикуются стихотворения Есенина «Снег, словно мед ноздреватый...» и «Сохнет стаявшая глина...».

Под напечатанными стихотворениями — факсимильное воспроизведение подписи: Сергей Есенин.

Время выхода журнала в свет определяется по дате смерти Я. М. Свердлова (16 марта 1919), о которой сообщает журнал (нижняя граница), и объявлению в понедельничной газете «Огни» (№ 8, 14 апр.).

См.: 26 июня 1918; 4 мая 1918.

См. также: Есенин, IV, 157—158, 396—397; I, 55, 475—476.

В этом же номере журнала публикуется статья В. Матвеева «Литературные войны».

В 5-м разделе статьи автор анализирует «стихотворения некоторых наших народных поэтов как выразителей народного отношения к войне» и обращается к творчеству Есенина:

«На войну он <народ> отвечает задором, не ненавистью и возмущением, а лишь тихими жалобами да почти детским недоумением.

„О  родина,  счастливый  и  неисходный  час!
Нет  лучше,  нет  красивей  твоих  коровьих  глаз.
Тебе,  твоим  туманам  и  овцам  на  полях,
Несу,  как  сноп  овсяный,  я  солнце  на  руках...

За  темной  прядью перелесиц,  в  неколебимой синеве,
Ягненочек  кудрявый — месяц  гуляет в голубой  траве.
В  затихшем  озере с осокой  бодаются его рога,
И  кажется  с  тропы  далекой — вода  качает  берега.
А  степь  под  пологом  зеленым  кадит  черемуховый  дым
И  за  долинами  по  склонам  свивает  полымя  над  ним“

(С. Есенин)

Так любит свою родину народ и такими изумительно точными образами рисует эту родину ее поэт».

Март, 17 ... 31. Выходит коллективный сборник «Автографы» (литография), в котором помещено факсимиле стихотворения Есенина «Разбуди меня завтра рано...».

В сборнике также факсимильно воспроизведены автографы стихов К. Бальмонта, Вяч. Иванова, В. Каменского, Р. Ивнева, А. Луначарского, А. Мариенгофа, Б. Пастернака, И. Рукавишникова, В. Шершеневича, рисунки П. Кончаловского, А. Моргунова, Н. Розенфельда, С. Светлова, Г. Якулова.

Границы события устанавливаются по сообщению в газ. «Искусство» (1919, 1 апр., № 5) о поступлении сборника в продажу (верхняя граница) и возможному периоду поступления его (17 марта — 30 апреля) в редакцию Кн. летописи для регистрации в № 14—16 (нижняя граница).

См. также: Юсов-94, 76; Есенин, VII (3), 400—401.

На последней странице обложки сборника рисованная надпись:

              «Печатаются:

„Имажинисты“ сборник: декларации, стихи, проза, рисунки.

С. Есенин: Ключи Марии, (теория имажинизма) <...>».

См. Приложение.

Март, 23. Объявляется проведение литературного диспута («Словопря») на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов (Тверская,

- 244 -

18) с участием Есенина в качестве оппонента по докладу М. Левидова «О молодой поэзии, имажинистах и прочей чепухе».

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Кроме Есенина, оппонентами на диспуте объявляются А. И. Гидони и О. М. Брик.

Сведений о выступлении Есенина на диспуте отыскать не удалось.

Подробнее см.: Есенин, VII (2), 543, 581.

В № 63 газеты «Известия ВЦИК» (рубрика «Театр и искусство») сообщается о цикле докладов по искусству, в обсуждении которых предполагается участие Есенина:

«Лекционное Бюро Отд. Изобр. Искусств Нар. Ком. по Просвещению организует в помещении профессионального союза поэтов (Тверская, 18) по понедельникам диспуты по искусству. 24-го марта: доклад О. Брик «Искусство и пролетариат». Следующие доклады: В. Шершеневич «Урбанизм (Искусство города)» и Г. Якулов «Футуризм увяз в Китае». В прениях участвуют: Е. Шор, А. Сидоров, А. Мариенгоф, С. Есенин, К. Малевич, Н. Моргунов. А. Случановский и др. Начало в 7 час.».

Март, 24. Газета «Известия Моссовета» (№ 3) помещает статью В. Блюма «Среди журналов. „Свет и тени“» (подпись: Тис).

В статье рецензируется № 1 журн. «Зарево заводов» (Самара) — отмечается «свежее, красивое дарование» Надежды Павлович, цитируется отрывок из ее поэмы «Серафим» и критикуется коллективное творчество поэтов М. Герасимова, Есенина и С. Клычкова:

«Но зато совсем тускла и трафаретна „Кантата“...».

См.: до 15 марта 1919.

Март, до 25. Есенин и другие имажинисты подтверждают свое согласие на участие в мероприятиях литературного поезда имени А. В. Луначарского.

«Нар<одным> Ком<иссариатом> по Просвещению организуется литературный поезд имени А. В. Луначарского, который ставит своей задачей самое широкое ознакомление всей России с деятельностью Наркомпроса, со всеми его отделами, выставками, литературой, лекторами, инструкторами по всем вопросам культуры и просвещения. Изъявили согласие на участие целый ряд писателей, поэтов, художников, критиков: С. Есенин, С. Гусев-Оренбургский, Р. Ивнев, Г. Колобов, А. Серафимович, И. Рукавишников, В. Полонский, В. Шершеневич и др.».

Газ. «Известия ВЦИК», 1919, 25 марта, № 64.

См. также: 17 февр. 1919; 5 марта 1919.

Март, 25. Выходит журнал «Вольный Псков: Вольное искусство» (№ 3) со статьей А. Тарана «Дорогу живому слову! (продолжение)» (подпись: А. Т.).

В ней дается высокая оценка выпущенных издательством «Артель художников „Сегодня“» детских иллюстрированных книжек, в частности — отдельного издания стихотворения «Исус Младенец» Есенина с иллюстрациями Е. И. Туровой.

Автор статьи подчеркивает, что в этом произведении поэт близко подошел «к певучей мелодии русской сказки» и стихи этой сказки «образны, живописны и строго сдержанны, просты по форме». Процитировав строки Есенина, он восклицает: «Сколько здесь нутра народного!».

- 245 -

Март, 26. Объявляется проведение литературного вечера Есенина на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов (Тверская, 18) с обсуждением его доклада о поэзии «Ключи Марии».

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Сведения о том, как прошел этот авторский вечер Есенина, не выявлены.

Март, 27. Есенин вместе с членами и гостями Дворца искусств подписывает приветственный адрес М. Горькому в связи с его 50-летием.

Среди подписавших адрес — Андрей Белый, С. Конёнков, И. Рукавишников, В. Хлебников, К. Юон, А. Луначарский, К. Бальмонт, П. Орешин, А. Серафимович, Г. Якулов, В. Дуров, В. Шехтель и другие деятели культуры.

ЛЖТГ-3, 121; Есенин, VII (2), 231—232, 398—401.

Приветственный адрес хранится в Музее А. М. Горького, г. Москва (КП № 710 — поступил в музей от Е. П. Пешковой в июне 1937 г.). Под текстом адреса — более девяноста подписей.

Адрес был приурочен к 50-летию М. Горького (тогда считалось, что он родился в 1869 году). Место и время вручения его писателю не установлены. В момент подписания адреса Есенин был только гостем Дворца искусств: заявление с просьбой о приеме в члены этой организации будет написано им через месяц.

См. Приложение.

Художница В. Ф. Степанова записывает в своем дневнике:

«Об имажинистах. Удивительно, какая наглость, драть у Маяковского и говорить, что он ничто, сломанная иголка, и дерет у Уитмена, который тоже ничто. Вообще из породы наглых имажинисты, и если бы не слово „имажинизм“, то, конечно, они были бы дешевого сорта. <...>

О футуризме имажинисты выражаются так: футуризм — корабль, разбившийся об рифы, и когда они, имажинисты, побежали спасать находившихся там людей, корабль оказался пустым, и даже скрепы были чужие...».

Степанова В. Человек не может жить без чуда. М., 1994, с. 87—88.

Март, 28. В газете «Известия ВЦИК» (№ 67) публикуется объявление о предстоящей выставке стихов и картин имажинистов с участием Есенина:

«3-го апреля в Б<ольшой> аудитории Политехнического музея в 7 час. веч. состоится „выставка“ стихов и картин имажинистов. Доклады: „Бунт нас“, „Мы кто и как нас оплевывают“, „Образ краски“, „Осиновый кол футуризму“. Стихи. Картины. Прения. Участвуют: С. Есенин, А. Мариенгоф, В. Шершеневич, Г. Якулов, Б. Эрдман, Светлов и др.».

Март, до 29. В № 1 (март) еженедельника московского Пролеткульта «Гудки» в сатирической рубрике «Пролетсмех» (т. е. «Пролетарский смех») печатаются анонимная стихотворная пародия на «Манифест имажинистов» (отклик на его публикацию в газете «Советская страна») и пародия И. Е. Ерошина, написанная по мотивам есенинского «Преображения».

Время выхода журнала определяется по объявлению в «Известиях ВЦИК», 29 марта, № 68.

- 246 -

МАНИФЕСТ ИМАЖИНИСТОВ

Эй, вы! Эй, вы, бродяги, воры,
Прозаики, поэты! Вы,
Кто мажет стены и заборы,
Кто с головой, без головы.
Кондитерская солнц — прелестна:
Плавильня слов в ней интересна.
За разумы зашли умы,
И вот — имажинисты мы.
В советскую страну с витриной
Сердец явившись напоказ,
Кричим наш манифест сейчас.
С поэмой новой „Магдалиной“
Поднять стремимся крик большой
Родною, темною душой.
Как выкидыши молодые
Отчаянья, как вечный жид,
Покажем мы ключи Марии
И сделаем вселенский вид <...>
Наш путь, как видно, горлогласен...
Кто с нами будет не согласен, —
К чертячьей матери пошлем
И нам подобных призовем.

  БРАТЬЯМ-ПИСАТЕЛЯМ

Ах, вы, сени мои, сени,
Сенцы были, сенцев нет.
Отелился вновь Есенин,
Новомоднейший поэт.

О, Матерь Божия,
О, мой Исус,
Тебя умножу я,
Тобой снесусь!
Ох, ты, Русь, моя отрада!
Ух, просторы велики!
Вон мое пасется стадо —
Всё коровы да телки.

Ах, вы, сени мои, сени...
Грянуть что ли трепака?
Может быть, Сергей Есенин
Даст хоть кружку молока!

Иван Ерошин.

См. также: 12 мая 1920; 18 мая 1920.

Март, 31. Есенин, возможно, присутствует на вечере «Урбанизм (Искусство города)» в кафе Всероссийского союза поэтов.

- 247 -

Событие предполагается на основании сопоставления следующих сведений.

А. Мариенгоф пишет о присутствии Есенина в кафе поэтов на вечере, посвященном поэзии урбанистов (Мой век, 127). На этом вечере, по его словам, обсуждалась поэзия Маяковского, Мариенгофа и Шершеневича, которые восседали за столом на эстраде (Мой век, 124). Это был «предвесенний вечер 1919 года». Из всех вечеров, устраивавшихся в кафе поэтов в феврале—марте 1919 года, только два вечера — 7 февраля (Недельная афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века) и 31 марта (газ. «Правда», 30 марта) — были посвящены урбанистической поэзии. Вечер 7-го февраля следует исключить, так как на нем выступали только молодые поэты. Более того, на нем не мог присутствовать Маяковский, который приехал из Петрограда в Москву только 1 марта и сразу же появился в Кафе поэтов (Дневник Мачтета, карт. 5, ед. хр. 8, л. 126 об.). Таким образом, остается только вечер 31 марта, на котором, как известно (см.: журн. «Вестник жизни», 1919, № 6/7), выступали и Шершеневич, и Мариенгоф, и критики. Добавим к сказанному, что участие Есенина в прениях по докладу Шершеневича «Урбанизм (Искусство города)» анонсировалось «Известиями ВЦИК» (см.: 23 марта 1919).

Вечер был знаменателен тем, что на нем поэзия футуристов и имажинистов не противопоставлялась друг другу, а оппонент, выступивший с резкой критикой и тех и других, был посрамлен. А. Мариенгоф вспомнит, как это было:

«Говорил газетный критик с подлинной страстью дурно воспитанного человека <...>.

— Это, товарищи, поэзия вырожденцев! Футуризм, имажинизм — поэзия вырожденцев! Да, да, вырожденцев. Но, к сожалению, талантливых. <...>

Маяковский ухмыльнулся, вздохнул и, прикрыв рот ладонью, шепотом предложил мне и Шершеневичу:

— Давайте встанем сзади этого мозгляка <...>.

— Эти вырожденцы...

Туманный зал залился смехом. Громовержец, нервно обернувшись, поднял на нас, на трех верзил, испуганные глаза-шарики. <...> <Маяковский> презрительно ободрил несчастного докладчика, глядя на него сверху вниз:

— Продолжайте, могучий товарищ. Три вырожденца слушают вас...».

Мой век, 125—126.

Март, вторая половина — Август. Есенин неоднократно встречается с Е. Р. Эйгес.

Границы событий определяются в соответствии с воспоминаниями Е. Р. Эйгес, утверждавшей, что через несколько дней после приема ее в члены Всероссийского союза поэтов Есенин пришел к ней домой и впоследствии стал частым гостем (см. ниже).

Е. Эйгес вспомнит:

«...я была принята в члены Союза поэтов. А еще через несколько дней в двери моей комнаты постучались. Это был Есенин. <...> Сидя сбоку на ручке кресла, он рассказывал <...> о своем знакомстве с Блоком, Ахматовой, Клюевым, который оказал на него большое влияние. <...>

Часто Есенин звонил мне по телефону. Стояли весенние дни, но топить уже перестали. <...> По возвращении из дома отдыха мы продолжали встречаться с Есениным. <...>

Иногда, возвращаясь домой с работы, я видела Есенина, стоящего перед подъездом гостиницы „Люкс“. <...> Мы вместе поднимаемся по лестнице и в большом зеркале на площадке лестницы видим наши отражения. Как-то, будучи у меня, он вытащил из кармана пиджака портрет девочки с большим бантом на голове. Это портрет его дочки...».

Восп.-95, 280—281.

- 248 -

Живший в одной гостинице с Эйгес Г. Ф. Устинов вспомнит ее в 1926 году:

«Встретившись с некоей девушкой В. Р. <скорее всего, опечатка в инициалах Е. Р. — заглавные буквы „В“ и „Е“ похожи>, которая неплохо пела, Есенин в 1919 г. сошелся с ней».

Памяти Есенина, 82.

Читает ей свои стихи, в том числе тогда еще неопубликованное стихотворение «Закружилась листва золотая...».

«Как-то, придя ко мне, Есенин <...> прочел свое стихотворение „Закружилась листва золотая в розоватой воде на пруду...“. Он читал, вскидывая голову при каждой новой строчке, точно встряхивая волосами. В строчке „Я сегодня влюблен в этот вечер...“ делал ударение на слове „сегодня“, растягивая букву „о“, так что получалось „сегоодня“».

Восп.-95, 280.

Слушает стихи Е. Р. Эйгес, делает ей надпись на книге «Голубень».

«Помню, я прочитала Есенину свое стихотворение, которое оканчивалось словами: „И счастье, что было возможно три года тому назад“. Он взял со стола книжку „Голубень“ и написал на ней, сбоку наверху, так: „Ек. Ром. Эйгес. Здесь тоже три года тому назад, а потому мне прибавить в этой надписи больше нечего“».

Восп.-95, 280; Есенин, VII (1), 101, 442.

Март, конец ... Апрель, начало. Есенин в № 66 гостиницы «Европа» пишет и отправляет в Тулу Л. И. Повицкому шуточное письмо.

Есенин, VI, 104—107.

Границы события устанавливаются по возможному времени проживания Есенина в гостинице «Европа» (см. след. запись) и времени нахождения адресата в Туле до его отъезда в Харьков (Субботин С. Револьвер убежал на улицу: Тайнопись Сергея Есенина. — Газ. «Голос поколения», М., 1999, № 12, 28 июня — 4 июля).

Содержание письма завуалировано нетрадиционным размещением в тексте фраз, слов и заглавных букв и включением цитат разного рода, в т. ч. из 6-й главки поэмы В. Каменского «Сердце Народное Стенька Разин» и стихотворения В. Шершеневича «Предложение имажиниста» <другое название — «Кооперативы веселья»>.

Визуально есенинское письмо могло быть создано под влиянием гектографических и автографических изданий А. Е. Крученых 1917—1918 гг., текста «Похождений электрического Арлекина» В. Г. Шершеневича, выступавшего в 1919 году с чтением его в клубе Всероссийского союза поэтов, его же стихотворения «Аграмматический крик» („День — солнце + оба...“) путем пародирования их.

Есенин, VI, 453—458.

Процитированный Есениным фрагмент поэмы В. В. Каменского «Сердце Народное Стенька Разин»:

«Я ли тебе та ли / Не вон энтакая / На семой версте мотали / Переэнтакая...».

Каменский В. В. Звучаль веснеянки: Стихи. М.: Китоврас, 1918, с. 99.

См. Приложение.

Март, конец — Июль. Есенин и Мариенгоф, оставшиеся без постоянного местожительства, останавливаются в гостинице «Европа», ночуют у приятелей (Есенин чаще всего — у А. Б. Кусикова) и приятельниц, в «специальном» вагоне Г. Р. Колобова, в доме у знакомого «мецената» по имени Моисей.

«Случилось, что весной девятнадцатого года я и Есенин остались без комнаты.

- 249 -

Ночевали по приятелям, по приятельницам, в неописуемом номере гостиницы „Европа“, в вагоне Молабуха <Г. Колобова>, в „Люксе“ у Георгия Устинова, словом: где, на чем попало».

Мариенгоф, 26, 29—30.

Из числа приятелей, у которых останавливался и жил Есенин, Ю. Б. Юшкин выделяет А. Б. Кусикова. На квартире у него (Б. Афанасьевский, 30, кв. 5), как рассказывала исследователю жена брата Кусикова, он проживал весной 1919 года (Юшкин Ю. Арбат, апрель... — Газ. «Советская культура», 1985, 3 окт., № 119).

В «Романе без вранья» А. Мариенгоф упоминает о ночевках Есенина у А. Кусикова, когда они остались без квартиры:

«Как-то разбрелись на ночь. Есенин поехал к Кусикову на Арбат, а я примостился на диванчике в „кабинете правления“ <...> кафе поэтов».

Мариенгоф, 26.

На заявлениях Есенина и А. Кусикова, написанных 28 апр. 1919 для вступления во Дворец искусств, указан один адрес: «Арбат. Б. Афанасьевск<ий>, 30, кв. 5» (Савченко Т. К. Сергей Есенин и Александр Кусиков. — Русский имажинизм, 204).

А. Мариенгоф в «Романе без вранья» опишет также и жизнь в Камергерском переулке на квартире у богатого еврея-мецената по имени Моисей:

«Устав мотаться без комнаты, мы с Есениным перебрались к нему на квартиру.

После номера в „Европе“, инквизиторского дивана в союзе <поэтов>, ночевок у приятелей на составленных и расползающихся под тобой во время самого сладкого сна стульях, у приятельниц, к которым были холодны сердцем, — его мягкие волосяные матрацы, простыни тонкого полотна и пуховые одеяла примирили нас со многими иными неудобствами, вытекающими из его нежной к нам дружбы».

Мариенгоф, 30—31.

Март. По просьбе Есенина и А. Б. Кусикова В. П. Федоров пишет заявление:

«Литер.-худож. кружок „Звено“.

                   Заявление

Выразили желание вступить в члены кружка С. Есенин и А. Кусиков. Просим баллотировать».

Есенин, VII (2), 492.

Датируется по книге регистрации членов кружка «Звено», хранящейся в РГАЛИ.

Есенина и Кусикова рекомендовали, помимо В. П. Федорова, также Арго (А. М. Гольденберг), П. В. Орешин, А. Ф. Насимович.

См.: 1 апр. 1919; 13 мая 1919; 8 июля 1919; 16 сент. 1919; 30 дек. 1919.

В № 2 харьковского журнала «Творчество» А. И. Белецкий в статье «Из истории и теории пролетарской литературы» ставит в один ряд таких разных поэтов, как Н. А. Клюев, Есенин, П. В. Орешин, А. К. Гастев, В. Т. Кириллов, А. Н. Поморский (Линовский) и др.

Март, не ранее (?). Авторизованный список поэмы Есенина «Небесный барабанщик» рукой неустановленного лица включается автором в макет невышедшего сборника «Вече» (1919).

Он отличается от напечатанного текста строками 10—12 («В высь прорывая мрак. / Что нам плюющий иконами / В волжскую синь Колчак?») и 15-ой («Красною птицей рвется»), а также впоследствии исключенными двумя четверостишиями (соответственно между строками 48 и 49; 56 и 57):

- 250 -

Лопарь завернет свои сети
И турок, закрывши Коран,
Зазубренный месяц с мечети
Сорвет на второй барабан.
...................................
И туркмена и голландца
Повенчал наш ураган.
Братья, братья, в наших ранцах
Души — бомбы в обезьян.

Есенин, II, 225.

Датируется с учетом содержания строк 10—12, повествующих о наступлении Колчака, начавшемся 4 марта 1919 (Есенин, II, 367).

См. также: конец 1918; янв. — май 1919; до 16 июля 1919.

Март ... Апрель. Г. Ф. Устинов предпринимает неудачную попытку напечатать поэму Есенина «Небесный барабанщик» в газете «Правда».

Границы события устанавливаются по воспоминаниям Г. Ф. Устинова (см. ниже) с учетом времени продолжения работы Есенина над поэмой (см. предыд. запись).

По свидетельству Г. Ф. Устинова, Есенин оставляет мысль о вступлении в члены РКП (б):

«Я понимал, что из Есенина, с его резкой индивидуальностью, чуждой какой бы то ни было дисциплины, никогда никакого партийца не выйдет. Да и ни к чему это было. Только немного позднее, когда Н. Л. Мещеряков написал на оригинале „Небесного барабанщика“, предназначавшегося мною для напечатания в „Правде“: „Нескладная чепуха. Не пойдет. Н. М.“, — Есенин окончательно бросил мысль о вступлении в партию. Его самолюбие было ранено...».

Памяти Есенина, 83—84.

См. также: 1918, конец года.

Косвенным подтверждением содержания рассказа Г. Ф. Устинова являются слова самого Есенина из очерка «Железный Миргород» (1923), в первопечатный текст не вошедшие: «...лишь бы поменьше было таких ценителей искусства, как Мещеряков в Госиздате».

Есенин, V, 267.

Есенин в один из вечеров по просьбе Г. Ф. Устинова и зашедшего к нему в номер гостиницы «Люкс» писателя И. М. Касаткина читает поэму «Пантократор».

Событие устанавливается и датируется по воспоминаниям Г. Устинова:

«Читал он <Есенин> так, как никогда не прочесть ни одному артисту. Помню, в один из вечеров, когда мы смотрели закат, пришел Касаткин. Галки носились с криком, заслоняя уходящее солнце, словно его занавешивали черным пологом. Есенин, по нашей просьбе, стал читать „Пантократора“. Касаткин слушал, потом отошел к окну, поднес руку к глазам... Он не мог удержать слез.

Отче, отче, ты ли внука
Услыхал в сей скорбный срок...

Таял закат. Тучи галок унеслись и распростерлись над московскими полями».

Памяти Есенина, 80.

Март (?) ... Май, до 14. В издательстве МТАХС выходит книга Есенина «Радуница» (3-е издание).

Верхняя граница события определяется временем выхода № 3 журнала «Москва», напечатавшего список поступивших в редакцию для отзыва книг, среди которых: третье издание «Радуницы»

- 251 -

(см.: до 14 мая 1919). Нижняя граница устанавливается в предположении, что книги для отзывов поступили в период завершения набора номера, но не ранее марта, так как иначе список книг мог бы появиться в № 2 журнала, который также печатался с задержкой и вышел до 4 апр. 1919 (см.: «Вестник театра», 1919, 4—6 апр., с. 9).

Содержание. То же, что и во втором изд. Состав стихотворений, название циклов и количество страниц и второго, и третьего изданий «Радуницы» одинаковы (см.: вторая половина дек. 1918), и отпечатаны они были в типографии К. Л. Меньшова. Книга издана в светло-зеленой обложке, набрана другим шрифтом и имеет отличия в расположении выходных данных на обороте титульного листа (в книжке с серой обложкой — второе изд. — набор в три строки, со светло-зеленой обложкой — в четыре), в ней использована другая бумага и по качеству, и по формату листа по сравнению с книгой в серой обложке. Кроме того, устранены все ошибки и опечатки.

В автобиблиографии (VII (2), 161) сам поэт указывал шесть книг, вышедших под маркой МТАХС, в том числе две «Радуницы» (1918).

В ряде справочных и библиографических изданий 1920-х годов и позже указывалось тоже два издания «Радуницы» в издательстве МТАХС — 1918 г. и 1919 г.; см., напр.: Памятка о Сергее Есенине, 56; Никитина Е. Ф. Русская литература от символизма до наших дней. М., 1926, с. 314.

Относительно времени выхода 3-го издания «Радуницы» существует и другая точка зрения, относящая это событие к февр. 1919 (Юшкин Ю. Есенин и «Московская Трудовая Артель Художников Слова». — В мире Есенина, 618).

Март ... Май. Есенин беседует с Я. З. Черняком.

На вопрос, почему сложился союз Есенина с В. Шершеневичем и А. Мариенгофом, поэт ссылается на свое тяжелое положение, когда был «как на вокзале, на пересадке, — от поезда до поезда».

Событие устанавливается и датируется по воспоминаниям Я. З. Черняка:

«Этими словами ответил пишущему эти строки С. Есенин весной 1919 г. на вопрос о том, что привело его к имажинизму и что связывает его, прежде всего поэта „Радуницы“, с такими законченными горожанами, как Шершеневич и Мариенгоф».

Журн. «Печать и революция», 1926, № 6, с. 89 (подпись: Як. Бенни).

См. также: 11 июня 1919.

Март ... Август. Есенин делает карандашный портрет Дид Ладо и пишет под ним:

«С. Есенин. В первый раз рисовал в своей жизни по Лику Дид Ладо».

Есенин, VII (2), 71—75.

См. Приложение.

Датируется периодом, в течение которого Дид Ладо выступал в качестве лектора и карикатуриста на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов (бывшее кафе «Домино»), с учетом инцидента в гостинице «Люкс», после чего на два года прекратились его встречи с имажинистами (см.: конец авг. ... начало сент. 1919).

В. Г. Шершеневич вспомнит:

«Среди нас в кафе „Домино“ был художник, фамилию его я не знал. Звали его псевдонимом Дид Ладо. Он был веселый парень и, несмотря на свои сорок-пятьдесят лет, держался так, что возраст его забывался. Он был схож с теми художниками, которые на улицах и на бульварах пишут мгновенные портреты. Карандаш Дид Ладо не знал задач искусства, но и не знал препятствий. За вечер в „Домино“ Ладо успевал зарисовать десяток матросов, которые хотели оставить свою памятку продажным спутницам, пяток поэтов, чтоб для рекламы разложить эти рисунки под стекло столиков, выпить десять стаканов кофе, и все это балагуря и словно развлекаясь, а не работая».

Мой век, 590.

- 252 -

Март ... 1920, май, до 20. Есенин, разбирая стихотворение Г. А. Сидорова-Окского, высказывается о поэзии.

Рамки события определяются с учетом периода наибольшего влияния имажинистов в президиуме Всероссийского союза поэтов и датой исключения Есенина из ВСП (см.: 20 мая 1920).

Г. А. Сидоров-Окский вспомнит в 1950-е годы:

«Как-то в кабинете президиума Союза Поэтов (так именовалась комната администрации кафе) я показал Есенину свое стихотворение. Разбирая его, Есенин попутно высказал несколько мыслей о поэзии. Между прочим, он говорил:

— Стихотворение должно читаться легко, хорошие стихи звучат, как песня, даже тогда, когда их не поют, а читают. Образ стихотворения должен быть правдивым. Если вы скажете: „мечта светлая, как парус“, никто вам не поверит, ибо никто не знает, какого цвета мечта, но если вы скажете: „мечта светлее, чем парус“ это будет правдивее, ибо в такой фразе центр внимания переносится к парусу, а цвет паруса может представить каждый».

Окский Г. (Сидоров Г.). Пора стихов: Поэтическая Москва 1917—1921 гг. — Машинопись, ГММ, 14092, с. 27.

Апрель, 1. Есенина принимают в члены литературно-художественного кружка «Звено».

Протокол заседания от 1 апр. 1919 (РГАЛИ, ф. 592, оп. 3, ед. хр. 1, л. 9 об.).

Есенин, VII (2), 492.

Апрель, 2. Выходит № 208 газеты «Вечерние Известия Моссовета» с объявлением очередного мероприятия имажинистов:

«Завтра в Политехническом музее состоится „выставка картин и стихов“ т<оварищей> имажинистов. Выступают В. Шершеневич, С. Есенин, А. Мариенгоф и др. После докладов и демонстрации стихов и картин последует т. н. „словопря“. Начало вечера обещано в 7 ч. 7 м<ин.>».

См. также: Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

См. Приложение.

В № 73 газеты «Рабочий край» (Иваново-Вознесенск) в рубрике «Литературная хроника» отмечается:

«Союз поэтов выпустил сборник автографов. <...> В книге автографы А. Луначарского, Г. Якулова, С. Есенина, К. Бальмонта. <...> Книгоиздательство „Имажинисты“ выпускает книгу „Имажинисты“. Г. Якулов, Б. Эрдман — рисунки-портреты; стихи, проза и статьи: А. Мариенгоф, В. Шершеневич и С. Есенин <не выходила>».

См. также: 17 ... 31 марта 1919.

Апрель, 3. Есенин участвует в выставке стихов и картин имажинистов, устроенной Всероссийским союзом поэтов в Большой аудитории Политехнического музея (Лубянский проезд, 4).

Есенин,VII (2), 544, 582—584.

В 1-м отделении посетителям выставки предлагается заслушать четыре доклада: С. Есенина «Кол в живот (футуристы и прочие ветхозаветчики)»; А. Мариенгофа «Бунт нас (нота имажинистов миру)»; В. Шершеневича «Мы кто и как нас оплевывают»; Г. Якулов «Образ краски». Во 2-м отделении — посмотреть картины Г. Б. Якулова, К. К. Медунецкого, братьев В. А. и Г. А. Стенбергов, Н. Ф. Денисовского,

- 253 -

С. Я. Светлова, Б. Р. Эрдмана и послушать стихи в исполнении Есенина, Мариенгофа, Шершеневича. В 3-м отделении — «словопря».

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Отклики на событие см.: 6 апр. 1919; 7 апр. 1919; до 16 авг. 1919.

О выступлении Есенина на выставке в Политехническом музее В. Г. Шершеневич расскажет в своих мемуарах (1932—1937):

«Есенин говорил непонятно, но очень убедительно. Он, не смущаясь, забирался в самые дебри филологии и почти междупланетных рассуждений. Есенин предполагал, что вся аудитория состоит из одних ученых или поэтов. Он рассуждал мимоходом о таких сложных вещах, что даже нам, хорошо его знавшим, иногда бывало трудно следить за быстротой и связью мыслей. Есенин прекрасно понимал сущность вопроса. У него бывало слабоволье речи, но не слабоволье мысли. Жаль, что Есенин никогда не записывал своих фраз. „Ключи Марии“ дают весьма слабое представление о сумме трезвых бредов этого поэта. Весьма возможно, что в рассуждениях Есенина было не меньше научной истины, чем в исканиях Хлебникова, и уж во всяком случае больше, чем в обычных томах и статьях по поэтике».

Мой век, 565—566.

Апрель, 4. Есенин присутствует на общем собрании всех секций Московского союза советских журналистов, где выступает в прениях по докладу «О пролетарском творчестве» французского журналиста-коммуниста А. Гильбо.

Есенин, VII (2), 481—482; Вдовин-75, 228.

Об этом выступлении Есенина напишет сразу после его смерти Г. Ф. Устинов:

«...мне не забыть, как на одном из литературных собраний в помещении издательства ВЦИК на углу Тверской и Моховой, в Москве, появился желтоволосый, слегка курчавый мальчик, в поддевке, в „гамбургских“ сапогах, голенища бутылочками, в сереньком, довольно длинном шарфе<...>. Желтоволосый мальчик приветливо улыбался решительно всем — кто бы и что бы ни говорил. Потом желтоволосый мальчик сам возымел желание сказать слово... и сказал:

— Революция... это ворон... ворон, который мы выпускаем из своей головы... на разведку... Будущее больше...

Никто ничего не понял. А французский коммунист и поэт Анри Гильбо попросил не понявших рыжеволосого мальчика русских людей перевести непонятное по-французски».

«Красная газета», веч. вып., Л.,1925, 29 дек., № 314.

См. также: 10 апр. 1919.

В № 74 «Известий Воронежского губернского исполкома...» помещается статья Н. Никодимова «В голодной Москве (Окончание). VI. В мире литературы»:

«Юродствующие, юродивые пошляки революции в моде у размагниченных интеллигентских групп коммунистов и у фрондирующих обывателей. Талантливые Есенин, Орешин, Клюев, до глупости смешивающие языческий христианизм масс с коммунизмом — большой популярностью не пользуются, кроме некоторых любителей, и новых слов ими сказано также немного. „Чистые“ футуристы — Шершеневич, Ивнев, Каменский в области стиха утверждают „имажинизм“, их темы и сюжеты далеко не соответствуют действительности. Кафе поэтов „Домино“ на Тверской — типичный выразитель литературных

- 254 -

„достижений“, оторванных от масс художников слова <...>. „Преображение“ литературной Москвы лишь кажущееся. Сердцевина ее гнилая, а верхний слой болезненно тонок».

И. Н. Розанов делает запись в своем дневнике:

«Тат. Мих. рассказывала мне о вечере имажинистов: С. Есенина, Мариенгофа, Шершеневича. Удачна была критика футуризма. Всё положительное — беспомощно».

РГБ, ф. 653, карт. 4, ед. хр. 2, л. 9.

Скорее всего, речь идет о вечере 3 апр. 1919 (см.).

Апрель, 4, 5, 6, 15, 17. Киевская газета «Борьба» (№ 43, 44, 45, 51 и 53) сообщает о подготовке выхода в свет нового двухнедельного журнала «Грядущее» («Прийдешнэ»), органа революционно-социалистической дискуссии (не выходил).

«В журнале ближайшее участие принимают: <...> А. Блок, А. Белый, С. Есенин, Р. Иванов-Разумник, Н. Клюев <...> С. Мстиславский <...> и др.».

Апрель, 5 (?). Есенин и А. Мариенгоф выступают с чтением стихов перед студентами 1-го Московского университета.

Датируется по воспоминаниям М. Д. Ройзмана («Все, что помню о Есенине»), утверждавшего, что Есенина пригласил выступить в субботу (т. е. 5 апр.) студент-медик М. Гаркави после посещения «Выставки стихов и картин имажинистов».

См.: 3 апр. 1919.

По словам М. Ройзмана, поэт в заключение вечера прочел свою поэму «Товарищ»:

«Правая рука Есенина, изогнутая ладонью к нему, в ритм стихам, поднималась и опускалась, будто нежно поглаживая склонившуюся к нему на плечо голову мальчика Мартина. <...> И вдруг голос Есенина зазвенел о революции <...>. Студенты оглушительно хлопали в ладоши, топали ногами, орали: „Есенин, еще!..“ Поэт надел свою шубу, вынул шарф, намотал на шею, а я подал ему цилиндр. Михаил Гаркави помог одеться Мариенгофу, и мы стали прокладывать дорогу к дверям».

Ройзман, 21—22.

На этом же вечере состоялось знакомство Есенина с М. Д. Ройзманом, студентом второго курса юридического факультета университета.

Ройзман, 23.

М. Ройзман помог тогда Есенину «улизнуть» от поклонников его таланта.

Апрель, 5 ... 25. В № 10 «Вестника Воронежского округа путей сообщения» републикуется стихотворение Есенина «О, родина!» <«О родина!»>.

Под напечатанным стихотворением факсимильное воспроизведение подписи: Сергей Есенин.

Рамки события устанавливаются по дате приведенного в журнале телеграфного распоряжения по Наркомпути (4 апр.) и по объявлению о выходе журнала в газете «Известия Воронежского губернского исполкома...» (1919, 25 апр., № 89).

Апрель, после 5. Есенин заходит в книжную лавку «Дворца искусств» на Б. Никитской с целью покупки своей книги «Голубень» и,

- 255 -

не найдя ее, соглашается пойти за ней домой к М. Д. Ройзману (Газетный пер., д. 3), торговавшему в этой лавке.

Ройзман, 24—25.

Датируется по воспоминаниям М. Ройзмана, из которых следует, что этот приход в книжную лавку состоялся вскоре после их знакомства (см.: 5 (?) апр. 1919).

В разговоре о стихах за чаем у Ройзмана Есенин говорит ему:

«Хочешь писать стихи — надевай свою рубашку».

Ройзман, 28.

Апрель, 6. «Известия ВЦИК» (№ 75) публикуют анонимный отклик «Имажинисты» на их «выставку стихов и картин»:

«Желая ознакомить широкую публику со своими лозунгами и художественными достижениями, новорожденная группа „имажинистов“ устроила впервые в четверг, 3 апреля, свою „выставку стихов и картин“. Аршинные кричащие плакаты и широкая реклама не помогла организаторам „выставки“ наполнить публикой Б<ольшую> аудиторию Политехнического музея. По откровенному признанию идеологов нового течения (доклады: т.т. Шершеневича, С. Есенина, А. Мариенгофа), „имажинисты чужды логике мысли“ — отсюда не вполне определившаяся идеология, противоречивое и перегруженное широковещательными „декларациями“ и „манифестами“ творчество».

См. также: 3 апр. 1919.

Апрель, 7. Воронежская газета «Огни» (№ 7) помещает статью Ип. Соколова «Имажинизм».

Рассматривая имажинизм как «логический и неизбежный результат всего хода русской литературы», автор отмечает его способность примирять «самые противоположные по содержанию течения в поэзии». И поэтому, по утверждению И. Соколова, «вполне естественно, что лучший пролетарский поэт Мих. Герасимов, неонародник С. Есенин и В. Шершеневич — все они называют себя имажинистами». Автор предсказывает расцвет этого литературного течения:

«Имажинизм внес целый ряд новых приемов в технику и композицию троп<ов> и указал на возможность совершенно по-новому взглянуть на поэзию, выразить по-иному человеческие чувства. Его влияние быстро распространится на литературу всего мира. Несомненно, число имажинистов с каждым днем будет расти, и через 10 лет в России не будет ни одного поэта, который не был бы имажинистом».

Здесь же информация о состоявшейся в Москве выставке стихов и картин имажинистов:

«Доклады: „Бунт нас“, „Мы кто и как нас оплевывают“, „Образ краски“ и „Осиновый кол футуризму“. Участники: С. Есенин, Ан. Мариенгоф, В. Шершеневич, Г. Якулов, Б. Эрдман, Светлов и др.».

Апрель, 10. Газета «Известия ВЦИК» (№ 78) печатает резолюцию общего собрания членов секций Союза работников науки, искусства и литературы (см.: 4 апр. 1919):

«Комиссариат Народного Просвещения не только не поддерживает в должной мере пролетарское искусство и не идет ему навстречу, но упорно отстаивает искания в творчестве, не имеющие ничего общего с коммунизмом и даже враждебные коммунизму <...> Собрание предлагает Комиссариату Народного Просвещения обратить внимание на неограниченное преобладание футуризма, кубизма, имажинизма

- 256 -

и т. п. в Советской Социалистической Республике и всеми мерами содействовать широкому распространению и поддержке произведений всех тех, которые пытаются создать истинное пролетарское искусство в совершенном соответствии с коммунизмом».

Апрель, 11. Харьковская газета «Наш голос» (№ 78) публикует статью Л. И. Повицкого «Имажинисты».

Назвав имажинистов героями дня в Москве, автор выделяет среди них Есенина, занимающего видное место в новейшей поэзии и бесспорно имеющего право на внимание:

«Двадцатидвухлетний юноша <Есенину шел 24-й год>, он уже дал ряд ценных книг: „Преображение“, „Радуница“, „Сельский часослов“, „Голубень“, из которых каждая — в наше время бесплодия и разрухи творчества — является большим вкладом в современную поэзию. К сожалению, нельзя того же сказать про остальных членов поэтической группы».

Л. И. Повицкий критикует имажинистов за то, что они прибегают к «нарочитой грубости слов и резкости звуков... совершенно без всякой нужды... произвольно ломают строку, меняют ритм, жонглируют головоломными рифмами, затемняют смысл поэтической строки... не довольствуются... естественным признанием образности, как одного из методов живописания... считают его единственным методом».

По мнению автора статьи, теория имажинизма может нанести урон творчеству Есенина:

«„Я не дам ни одной строки, лишенной образа“, говорит Есенин. Такая нарочитость, надуманность — есть огромная угроза творчеству. Искусство заменяется искусственностью. <...> Отбросить все <...> ценные средства и заменить их одной „образностью“ — это значит обезоружить себя, стать слабее и беспомощнее в трудной борьбе с таким могучим противником, как художественная речь...»

Апрель, 13. Газета «Известия ВЦИК» (№ 80) помещает письмо в редакцию Наркома по просвещению А. В. Луначарского, который в знак протеста против резолюции собрания Московского союза советских журналистов от 4 апреля 1919 г. объявляет о своем выходе из этого союза.

См.: 10 апр. 1919.

Журнал «Жизнь и творчество русской молодежи» (№ 28—29) публикует статью В. Г. Шершеневича «Искусство и государство»:

«Мы — имажинисты — группа анархического искусства <...> не становились на задние лапки перед государством. Государство нас не признаёт — и слава Богу! Мы открыто кидаем свой лозунг „Долой государство!“».

В заключение автор статьи констатирует усиление позиций имажинизма:

«Нас, поэтов-имажинистов, подписавших первую декларацию имажинизма, было четверо: я, Вадим Шершеневич, Сергей Есенин, Анатолий Мариенгоф, Рюрик Ивнев. Ивнев уже погиб (жертва государственного приличия). Его место с лихвою занято: Александром Кусиковым, Николаем Эрдманом, Иваном Старцевым, Сергеем Спасским. Около нас Лев Моносзон и Сергей Третьяков. Под наши знамена — анархического имажинизма — мы зовем всю молодежь, сильную и бодрую. К нам, к нам, к нам».

С этого номера начинается период активного участия поэтов-имажинистов в литературном отделе журнала.

- 257 -

В № 82 газеты «Рабочий край» (Иваново-Вознесенск) помещается статья Д. Семёновского «Для пролетарских поэтов. IV. Склад».

В статье, посвященной принципам рифмования, автор в качестве примера использования ассонансов приводит строки из поэмы Есенина «Товарищ»:

Он был сыном простого рабочего,
И повесть о нем очень короткая.
Только и было в нем, что волосы, как ночь,
Да глаза голубые, кроткие.

Отец его с утра до вечера
Гнул спину, чтоб прокормить крошку;
Но ему делать было нечего,
И были у него товарищи: Христос да кошка.

Автор заключает:

«Ассонанс до некоторой степени заменяет рифму, но все-таки рифма лучше ассонанса: звучнее и гармоничнее».

Апрель, 14. Воронежская газета «Огни» (№ 8) публикует дискуссионную статью Н. А. Коптева «Образный образ» (подпись: Василий Задонский), в которой выражается несогласие с И. В. Соколовым (см.: 7 апр. 1919) в оценке имажинизма:

«...Зачем всей русской литературе приписывать причину появления на свет такого урода, каким является имажинизм. <...> Настоящая русская литература, достигшая предела своего развития, находится сейчас в состоянии затишья, замирания, и к ней примазались литературные паразиты, которые высасывают ее лучшие соки...»

Здесь же за подписью Эльве публикуется рецензия на № 8 журнала «Вестник Воронежского округа путей сообщения»:

«Имеется интересная статья <...> В. Матвеева о войне и её отражении в литературе, стихи С. Есенина и др. (выделяются прекрасные две строчки <из стихотворения Есенина „Сохнет стаявшая глина...“>:

У лесного аналоя
Воробей псалтырь читает)».

Апрель, первая половина (?). Выходит № 2 журнала «Гудки» со статьей Г. Вайнштейна «Крестьянские поэты?» (подпись: Вак).

Время события определяется, исходя из того, что № 2 «Гудков» вышел после 29 марта (29 марта объявлялся выход № 1 «Гудков»), а № 5 этого журнала вышел в мае («Известия ВЦИК», 29 мая, № 115)

В статье содержатся резкие выпады против имажинистов, включая Есенина. Автор не приемлет появление на страницах советской прессы «Магдалин», «Иорданских голубиц», поэтических произведений, где «Облаки лают ...Месяца синий оскал на господних плечах... Как корова, хвост задрала заря... Пятками с облаков свесюсь... Господи, отелись... За уши встряхну горы». «Можно бы, конечно, все это за шутку принять; мальчишки, дескать, безобразничают, вот и все» — утверждает он сначала, но затем приходит к иным выводам:

«...главная-то беда в том, что эти безобразники стали (по чьему попустительству?) во главе современной литературы. Конечно, не потому, что сбылось пророчество: „Говорят, что я скоро стану / Знаменитый русский поэт“ — С. Есенин. Нет, знаменитым поэтом Есенин не стал. Он стал имажинистом, и в новой одежде он преподал нам ощенившуюся суку („Советская страна“). И это в то время, когда мир захлебывается в крови гражданской войны, когда у израненного пролетариата кружится

- 258 -

голова от напряжений! <...> Я знаю, пролетариат выйдет на свою дорогу, — но зачем же выпустили вперед эту обнаглевшую челядь буржуазии сеять чертополох и забрасывать камнями и без того тернистый путь?»

Фамилия автора статьи выявлена А. Ю. Галушкиным.

Апрель, 15 и 16. «Известия Воронежского губернского исполкома...» (№ 82 и 83) печатают объявление:

«На пасхальной неделе выйдет № 4—5 пролетарского двухнедельника „Сирена“.

В номере: стихи Ю. Анисимова, А. Блока, А. Белого, В. Брюсова, С. Буданцева, С. Богомазова, С. Есенина и мн. др.».

См.: до 30 янв. 1919; 17 или 18 апр. 1919.

Апрель, 17 или 18. В Воронеже выходит журнал «Сирена» (№ 4—5) со стихотворением Есенина «О Боже, Боже, эта глубь...».

Время выхода журнала определяется с учетом объявлений в газ. «Известия Воронежского губернского исполкома...» (см.: 15 и 16 апр. 1919; 19 и 27 апр. 1919).

Вместе с тем на титульном листе этого номера журнала стоит дата: «30 января 1919 г.». Это, скорее всего, означает, что номер был сверстан до этой даты.

См. также: до 30 янв. 1919.

В том же номере журнала (рубрика «Новое в искусстве») помещается «Декларация» имажинистов, подписанная:

«Передовая линия имажинистов.

Поэты: Сергей Есенин, Рюрик Ивнев, Анатолий Мариенгоф, Вадим Шершеневич.

Художники: Борис Эрдман, Георгий Якулов <...>».

В этой же рубрике — стихотворение А. Мариенгофа «Небу, небу я сделаю выкидыш...», отрывок из произведения В. Шершеневича «Вечный жид: Трагедия великолепного отчаяния», а также статья В. Шершеневича и Б. Эрдмана «Имажинизм в живописи».

На последней странице номера — объявление о подписке на журнал на 1919 год, в котором перечислены его авторы, в том числе Есенин, Рюрик Ивнев, А. Мариенгоф, В. Шершеневич.

Этот номер журнала стал последним. О том, что это произойдет, предполагала воронежская газета «Огни» (№ 3) еще 10 марта:

«„Сирена“ собирается замолкнуть».

Там же говорилось о призыве «на Украину для партийной и журнальной работы» редактора «Сирены» В. Нарбута. Объявление о подписке на закрывающийся журнал можно объяснить только тем, что оставили неизменной старую верстку, осуществленную в январе.

Основными причинами несоблюдения сроков выхода всех номеров журнала «Сирена», задуманного редактором как лучший журнал Советской России, явились несвоевременное получение высококачественной бумаги и необходимость изготовления обложки в Москве (см.: Переверзев О. К. Мастеровые Цеха поэтов. В. Нарбут и Дм. Семёновский. — Газ. «Рабочий край», 2001, 12 марта, № 46; Переписка В. Нарбута с Д. Семёновским — ГАИО, ф. 2875, оп. 3, ед. хр. 463. л. 5).

По-видимому, В. Шершеневич несколько преувеличивал, утверждая, что «воронежская поэтическая нота прозвучала на всю страну» (Мой век, 554).

Апрель, 18. В № 54 киевской газеты «Борьба» публикуется статья А. Топильского «Искусство в деревне»:

«Как и в средние века, в деревне почти все искусства еще связаны с церковью. Этим объясняется и то, что современные крестьянские поэты (Есенин, Клюев) так часто мыслят образами Христа, Богородицы и разных святых».

- 259 -

Апрель, 19 и 27. «Известия Воронежского губернского исполкома...» (№ 86 и 91) печатают объявление о выходе в свет № 4—5 журнала «Сирена» с упоминанием в числе авторов Есенина.

См.: до 30 янв. 1919; 17 или 18 апр. 1919.

Апрель, 23. Есенин присутствует на собрании секции писателей-художников и поэтов Московского союза советских журналистов.

На этом собрании выступление А. В. Луначарского в «Известиях ВЦИК» (см.: 13 апр. 1919) названо «не только оскорбительным для Секции, но <и> поспешным», а политика Наркомпроса в деле искусства признана «не соответствующей потребности пролетариата».

Есенин, VII (2), 483—484.

Он воздерживается (в единственном числе) от голосования за резолюцию, осуждающую Наркомпрос и позицию Луначарского.

Есенин, VII (2), 484.

Апрель, 24. Есенин делает дарственную надпись на книге «Радуница» (1918) поэтессе В. А. Мониной:

«С. Есенин Варваре Александровне Мониной. 1919. 24 апр.».

Есенин, VII (1), 84, 436—437.

В № 89 латвийской газеты «Cina» («Борьба») публикуется редакционный обзор «Имажинизм» с первым в Латвии упоминанием имени Есенина.

Сообщено Э. Б. Мекшем.

Обзор основан на статье В. Шершеневича «Искусство и революция» в журнале «Жизнь и творчество русской молодежи» (см.: 13 апр. 1919).

Апрель, до 27. Выходит в свет № 1—3 журнала литературы, искусства, науки и жизни «Творчество» со статьей Н. С. Клёстова «Заметки о поэзии и поэтах» (подпись: Н. Ангарский).

Выход журнала в свет датируется по объявлению в «Вечерних известиях Моссовета» от 27 апр. 1919, № 226.

В статье анализируются стихотворные сборники И. И. Ясинского «Воскреснувшие сны», Н. А. Клюева «Медный Кит» и Есенина — «Голубень» (1918) и 2-е издание «Радуницы» (1918).

Автор недоумевает по поводу поворота «певца небес» И. Ясинского к революционной тематике, к попыткам (как оказалось, бесплодным) разъяснения «пролетарского миросозерцания». Жестко критикует Н. Клюева за попытку «навязать пролетариату особую религиозную идеологию»:

«Вся книжка его стихов уснащена текстами церковных книг, перегружена священным писанием, изобилует нарочито придуманными, вымученными словечками».

Переходя к характеристике творчества Есенина, рецензент отмечает:

«Духовное родство с Клюевым у поэта несомненное: та же вычурность, тоже „влеченье — род недуга“ к сказаньям, поверьям, преданьям русского народа... <...> „Младший брат“ Есенин величает г. Клюева „монашьи мудрым, смиренным Миколаем“».

Вместе с тем критик подчеркивает:

«Есенин — поэт с несомненным дарованием, и потому нельзя не пожалеть, что дарование это тратится на ненужное и вредное подражание „старшим“ братьям, на вычурность и рисовку. Там, где Есенин остается самим собой, там у него чувствуется подлинное вдохновение:

- 260 -

...Но люблю тебя, родина кроткая!
   А за что, разгадать не могу.
   Весела твоя радость короткая
   С громкой песней весной на лугу.
   Я люблю над покосной стоянкою
   Слушать вечером гуд комаров.
   А как гаркнут ребята тальянкою,
   Выйдут девки плясать у костров.
   Загорятся, как черна смородина,
   Угли-очи в подковах бровей,
   Ой ты, Русь моя, милая родина,
   Сладкий отдых в шелку купырей... <...>.

Недостаток места лишает нас возможности привести полностью это прекрасное стихотворение. Русь подлинная, настоящая, крестьянская, с ее горем и радостями верно и красиво запечатлена в этом стихотворении, коих у г. Есенина все же не мало».

Рецензент считает также негативным с точки зрения творчества союз Есенина с имажинистами:

«От „школы“ Миколая Клюева, от всех этих „октоихов“, псалмов „Радуниц“ поэт последнее время определенно идет к имажинистам, лавры коих, по-видимому, не дают ему покоя, — и невольно напрашивается вопрос — где же подлинное лицо поэта? И неужели же он так-таки и не найдет самого себя?».

Апрель, 28. Есенин подает заявление с просьбой принять его в члены московского Дворца искусств:

«Во „Дворец искусств“. Заявление. Прошу зачислить меня в число членов Вашего Союза (В литерат<урный> отд<ел>). Сергей Есенин. 28 апр. 1919».

Есенин, VII (2), 204, 292—296.

См. Приложение.

Есенин значился среди членов этой организации до янв. 1921, когда она была расформирована.

Московский «Дворец искусств» находился в ведении Наркомпроса и, по мысли его организаторов, должен был способствовать объединению деятелей искусства как для развития их художественного творчества, так и для улучшения условий труда и быта.

12 янв. Наркомпрос утверждает разработанный поэтом И. С. Рукавишниковым и принятый на учредительном собрании (см.: 30 дек. 1918) Устав Дворца искусств (Поварская ул., 52), в котором неоднократно будет выступать Есенин.

Андрей Белый, игравший активную роль в работе этого учреждения, напишет в своем отчете «Из хроники московской жизни: „Дворец искусств“» (1919):

«В Москве начал свою деятельность „Дворец Искусств“, возникший при Комиссариате Народного Просвещения; задания „Дворца Искусств“ широки;<...> во „Дворце Искусств“ 4 отдела: литературный, художественный, музыкальный и историко-археологический; „Дворец Искусств“ устраивает литературно-музыкальные вечера, лекции, рефераты, дискуссии; он открывает филиальные отделения в провинции <...> в инициативную группу „Дворца Искусств“ вошел ряд художников, поэтов, музыкантов и беллетристов, как-то: И. С. Рукавишников, В. И. Иванов, Г. И. Чулков, М. Криницкий, Андрей Белый, М. В. Сабашникова, <К. Ф.> Юон и пр.».

Переписка, 181.

См. также: Есенин, VII (2), 293; Волжанин О. <Израэльсон О. А.> Дворец искусств в Москве: (письма из Москвы). — Журн. «Вестник литературы», Пг., 1919, № 11, с. 13.

- 261 -

Выходит № 4 газеты «Труд и воля» со статьей В. Шершеневича «Пролетарское искусство».

В ней, в частности, говорится:

«...В данное время никакого пролетарского искусства нет. В самом деле, пролетарские сборники переполнены стихами Блока, Ахматовой, Ивнева и еще более талантливых Есенина, Каменского и др. <...> Ныне подлинным революционным искусством является молодой имажинизм, против которого так борется государство».

Апрель, 30. В № 14—16 «Книжной летописи» регистрируется коллективный сборник «Автографы», среди авторов которого называется Есенин.

См. также: 17 ... 31 марта 1919.

Апрель, вторая половина (?). Журнал «Гудки» (№ 3) помещает статью Г. Вайнштейна «О „пролетарских“ журналах» (подпись: Вак).

Время опубликования статьи определяется, исходя из датировки выхода № 2 и № 5 «Гудков» (см.: первая половина апр. (?) 1919).

В статье критикуются редакции журналов «Сирена», «Зарево заводов» и др. за участие в них непролетарских писателей и поэтов и, в частности, говорится:

«Самарский „Зарево заводов“ зачем-то притянул к себе С. Спасского, Есенина, Клычкова, совершенно ненужных пролетариату...»

Апрель, конец — Май, середина. Находящиеся в Киеве Г. Р. Колобов, А. Б. Мариенгоф, В. Г. Шершеневич и присоединившийся к ним Рюрик Ивнев знакомят киевлян с поэзией имажинистов.

События и их рамки устанавливаются по воспоминаниям В. Г. Шершеневича (Мой век, 578, 614—617) с учетом эпизодов деятельности имажинистов в Киеве (см.: 4 мая 1919; 12 мая 1919) и неучастия их в этот период в литературных мероприятиях в Москве.

Есенин из-за приезда З. Н. Райх оставался в Москве, но стихи его не могли не звучать на вечерах имажинистов. Не исключено также, что друзья Есенина (скорее всего, Г. Р. Колобов) передали в редакцию киевского журнала «Красный офицер» рукопись его поэмы «Небесный барабанщик» (см.: до 16 июля 1919).

Поездку в Киев Г. Колобова, А. Мариенгофа и В. Шершеневича должен был венчать грандиозный вечер «Штурм Киева имажинистами», но в день его проведения имажинисты, воспользовавшись представившейся возможностью, отбыли в Москву через Харьков (Мой век, 616).

Приехавшая к Есенину в Москву из Орла З. Н. Райх с дочерью Татьяной останавливается в квартире В. Г. Шершеневича (Крестовоздвиженский пер., 2, кв. 10).

Событие и его границы устанавливаются по воспоминаниям В. Г. Шершеневича и Е. А. Александровой (см. ниже) с учетом времени отсутствия поэта в Москве (см. предыд. запись).

В. Г. Шершеневич вспомнит позже:

«Когда я приехал из Киева или Харькова <возвращение из Киева через Харьков>, я застал у себя в квартире живущую Зинаиду Николаевну Райх. <...> Не могу даже вспомнить, жил ли и Сережа тогда у меня. Во всяком случае, они виделись так мало и так редко, что у меня об них двоих вместе никакого впечатления не осталось. <...> Есенин был слишком занят собой, своими стихами и своей деятельностью, чтоб быть искренне привязанным к женщине».

Мой век, 578.

- 262 -

Л. Г. Варшавский записал в 1974 году беседу с Е. А. Александровой, у которой останавливалась З. Н. Райх:

«Зинаида Николаевна с Танюшей (ей было 11 месяцев) жила в нашей квартире — Арбат, теперь — переулок Яншина <правильно: Янышева (прежнее название Крестовоздвиженского переулка)>, 2, квартира 10. Здесь жила она недели две или три в отдельной комнате. Квартира принадлежала тогда Вадиму Шершеневичу. Там жила и я».

Варшавский и Хомчук, 166.

Есенин встречается с З. Н. Райх в гостинице «Люкс», на квартире В. Г. Шершеневича, в кафе Всероссийского союза поэтов.

События устанавливаются в результате сопоставления высказываний Г. Ф. Устинова («Весной этого же <1919> года к нам приехала жена Есенина» — Памяти Есенина, 82), В. Шершеневича (см. предыд. запись) и датированной дарственной надписи поэта З. Райх на книге «Преображение» с указанием места дарения: Кафе поэтов (см.: 16 мая 1919).

Рамки событий определяются временем отсутствия В. Шершеневича в Москве и отъезда Есенина к С. А. Клычкову (см.: конец мая — около 1 июня 1919), совпадающего с отъездом З. Н. Райх в Орел, куда Есенин писал ей в июне (см.: 18 июня 1919).

Апрель. В № 3 гомельского журнала «Жизнь — творчество» в рубрике «Новые книги по искусству» сообщается о выпуске Союзом поэтов сборника «Автографы»:

«В книге автографы Луначарского, Якулова, Ясенина <так!>, Бальмонта, В. Иванова, Мариенгофа <...> Шершеневича <...> Кончаловского».

Датируется с учетом выхода первого номера журнала (22 марта 1919) и № 4 (1 мая 1919).

А. Б. Кусиков пишет стихотворение «Кудри день. — Это ты в гранях города гость...».

Время написания стихотворения устанавливается по авторской датировке («4 / 1919») в книге А. Кусикова «В никуда: Вторая книга строк», где оно посвящено «Сергею Есенину» (см.: до 16 окт. 1920).

В стихотворении автор признается поэту, певцу природы, сыну «полей хлебородной тиши» в любви:

Мне в оковах асфальта с тобою легко
Среди бледных, раздавленных лиц...

Апрель, или Май, или Сентябрь. Есенин читает поэму «Марфа Посадница» и стихи (кабачок в Георгиевском переулке).

Событие устанавливается по воспоминаниям Г. Устинова: Есенин в это время «окончательно погрузился в свой имажинизм и был в кругу только своей поэтической группы»; поэт жил у Кусикова (до переезда на Богословский; см.: конец июля 1919 — первая половина марта 1920). Время события определяется предположительно, с учетом времени отъезда мемуариста из Москвы.

Г. Устинов в 1926 г. напишет об этой встрече (указав тех, кто в ней участвовал — Скиталец, А. Кусиков, П. Маныч):

«Помню один случай в этом кабачке. <...> Есенин с пылающими глазами прочитал свою „Марфу Посадницу“. И прочитал так, что даже для Есенина такое чтение можно было считать исключительным по силе. Водка по-прежнему стояла нетронутой. <...> Есенин почувствовал искренность нашего восторга, закинул голову, вытянул руки и прочитал еще несколько стихотворений».

Памяти Есенина, 85.

- 263 -

Май, 1. Есенин читает стихи на вечере поэтов во Дворце искусств (Поварская, 52), посвященном «Празднику труда».

Газ. «Вечерние известия Моссовета», 1919, 3 мая, № 231.

В вечере принимают также участие Андрей Белый, М. Цветаева, К. Бальмонт, И. Рукавишников, Л. Копылова, П. Карпов, Н. Ашукин и др.

По окончании вечера Есенин беседует с М. И. Цветаевой.

Дочь поэтессы А. Эфрон запишет впечатления об этом событии и предшествующей ему праздничной обстановке и расскажет о них в воспоминаниях (по своим тогдашним записям) в главке «1 мая 1919 года»:

«Мы шли по бульвару. Вдруг мы услыхали полковую музыку. Марина сказала мне: „Аля, какая чудная музыка!“. <...> Мы подошли к ограде и видим — проезжают кони, красивые, белые. <...> У некоторых коней были привязаны красные розы к ушам. Потом мы увидели позади войско. <...> Все одежды войска были синие. <...> Тут мы услыхали жужжание аэроплана. <...> Вдруг он пролетел над нашей головой и стал разбрасывать листы, которые кружились по воздуху странными тучами. <...>

Вечером мы зашли к Бальмонтам и все вместе пошли во Дворец Искусств, бывший дом Соллогуба, где должны читать разные поэты. <...> Вся мебель была обита красной материей шелковой. Наконец мы вошли в залу, в которой были розовые стены. Там многие уже сидели на местах. <...> Садится на маленький диванчик поэтесса и говорит стихи — жалобным, тоскливым и еле-еле слышным голосом. <...> Потом подошел молодой, почти мальчик, поэт Есенин. Он читал стихи о том, что месяц спрыгнул с неба и обратился в жеребенка, а он запряг его в колесницу. Потом стал читать Бальмонт. Потом господин, похожий на Дон-Кихота, позвал Марину читать стихи. <...> Еще были разные стихи. <...> Мы ушли из этой залы в переднюю, а в зале к нам подошел Есенин и что-то стал говорить маме. Я не слушала и не помню, что он говорил».

Эфрон А. Страницы воспоминаний. — Журн. «Звезда», 1973, № 3, с. 170—171.

В № 4 гомельского журнала «Творчество — жизнь» публикуется статья Д. И. Выгодского «Революция и поэты» (подпись: Д. В-ий).

В статье анализируются различные подходы поэтов к описанию революции:

«Одни поэты (Э. Герман) пытались создать быт революции, понять и осмыслить ее будни. <...> Другие (К<л>юев, Есенин), считающие себя поэтами народных толщ, сочетали „матушку Русь“ с интернационалом. Исходной точкой их — религиозно-патриотическое сознание русского мужика, умиленная любовь к родине, к родным колосьям, к родному небу, к родным святым. Но через это он приходит к вселюбви, к братству, к интернационалу, в глубокой вере, что

Многоплеменный каравай
Поделят с братом брат».

Май, до 3. В Киеве объявляется о том, что И. Г. Эренбург в своей лекции в указанный день коснется творчества Есенина.

«Первая лекция состоится в субботу 3 мая. Тезисы: „В начале было слово“. Сущность поэзии. Действенная сила слова. <...> Истинная свобода народной песни. Утерянные пути. Разрыв с народной поэзией. Воспоминания от Кольцова до Есенина...».

Афиша, анонсирующая три лекции И. Эренбурга на тему «Русская поэзия» в зале киевского литературно-артистического клуба (Николаевская, 11), — РГАЛИ, ф. 1204, оп. 2, ед. хр. 3144, л. 1.

См. также: Эренбург: Хроника, 166—167.

- 264 -

Май, 4. Киевская газета «Борьба» (№ 65) публикует статью Г. Р. Колобова «О новом в искусстве».

В ней подвергаются жесткой критике взгляды В. Фриче на новое искусство (см.: 15 февр. 1919) и берутся под защиту его молодые представители:

«Сейчас, когда творится новая жизнь и тысячелетняя паутина и плесень сметены революцией, <...> на горизонте русской литературы видны силуэты уходящих „старцев“ и приходящих новых творцов образов, красок и звуков. Это С. Есенин, Р. Ивнев и совсем еще молодой и пока кривляющийся от молодости, как раскрашенный паяц, А. Мариенгоф. Русская литература временно пребывает в летаргическом сне, в спячке, но живая вода живых сил воскресит ее и уже слышатся громкие стуки:

Перед воротами в рай
Я стучусь:
Звездами спеленай
Телицу Русь <в печ. тексте „Теплицу“>

С. Есенин».

Фамилию Есенина упоминает среди своих постоянных сотрудников журнал «Жизнь и творчество русской молодежи» (№ 30—31):

«Список постоянных сотрудников, изъявивших свое

согласие на сотрудничество в журнале „Жизнь и

творчество русской молодежи“ и утвержденных

Редакцией журнала

Александр Кусиков Анатолий Мариенгоф Антип Никандров Борис Эрдман Вадим Шершеневич Григорий Розенблат Григорий Шмерельсон Е. Горлова Иван Аспирин Иван Старцев Лев Моносзон

Леонид Чивилов М. Т. Н. Марков Н. Некрасов Наталья Поплавская Николай Эрдман Сергей Есенин Сергей Рексин Сергей Спасский Сергей Третьяков Энека».

Журнал начал выходить в июле 1918. После того, как 2 февр. 1919 в Москве на общем собрании анархистских групп молодежи была организована Всероссийская федерация анархистской молодежи, журнал с 9 февр. (№ 12) стал выходить как орган этой федерации. Из числа постоянных сотрудников журнала больше половины составляли: поэты-имажинисты А. Б. Кусиков, А. Б. Мариенгоф, В. Г. Шершеневич, Н. Р. Эрдман, Есенин, «сочувствующие» имажинистам Л. И. Моносзон, Н. Ю. Поплавская, С. Э. Рексин, С. Д. Спасский, С. М. Третьяков, будущий имажинист Г. Б. Шмерельсон и художник-имажинист Б. Р. Эрдман.

Май, 5—9. Проходит Всероссийский съезд коммунистического союза журналистов, где принимается решение о роспуске всех существующих «в центре и на местах» союзов журналистов.

Вместо них решено создать коммунистические союзы журналистов, задачу которых съезд видит в «ведении печатной (газетной и иной литературной) пропаганды и агитации в духе решений РКП(б)».

Есенин, VII (2), 485.

13 мая 1919 года Московский союз журналистов признал себя распущенным. Так закончилось участие в нем Есенина.

- 265 -

Май, 10. Объявляется устраиваемый Дворцом искусств вечер в мастерской скульптора С. Т. Конёнкова (Красная Пресня, 9), посвященный скрипачу Н. Паганини.

Перед конёнковской скульптурой намечалось исполнение музыки.

Газ. «Вечерние известия Моссовета», 1919, 9 мая, № 236.

В силу частых встреч скульптора и поэта в это время не исключено присутствие Есенина на этом вечере.

Май, 11 и 25. Киевская газета «Борьба» (№ 71 и 82) помещает объявление:

«На днях выходит новый двухнедельник „Грядущее“ <не выходил>. <...> В литературно-художественном отделе принимают участие: А. Белый, <...> Н. Венгров, С. Есенин, Е. Зозуля <...> и др.».

Май, 12. Приехавшие в Киев московские имажинисты В. Г. Шершеневич, А. Б. Мариенгоф, Г. Р. Колобов и присоединившийся к ним Рюрик Ивнев выступают в Интимном театре.

На вечере говорилось об истинном революционном искусстве, о взаимоотношениях искусства и государства. После докладов были успешно прочитаны стихи.

Крусанов, 2, 255.

В такого рода мероприятиях, ориентированных на пропаганду имажинизма, всегда звучали стихи Есенина.

Май, 13. Есенин читает стихи на общем собрании членов литературно-художественного кружка «Звено».

Протокол от 13 мая 1919 г. (РГАЛИ, ф. 592, оп. 3, ед. хр. 1, л. 11 об.).

Литератор П. Н. Зайцев позднее будет вспоминать:

«На его <„Звена“> собраниях бывали Владимир Маяковский, Андрей Белый, Арго, Надежда Павлович и многие другие писатели и поэты. И вот весной 1919 года читал нам свои стихи Сергей Есенин. <...> Было это 13 мая в квартире В. Л. Львова-Рогачевского, в Путинковском, где за большим столом в длинной, довольно неуютной, похожей на класс, комнате собралось человек двадцать пять. Хозяин квартиры, бессменный председатель „Звена“, представил собравшимся Есенина. Поэт поднялся и начал читать. Читал он, как всегда, завораживая слушателей, весь отдаваясь во власть своих стихов. Прочитал вначале недавно написанную поэму „Пантократор“, а за ней „Инонию“ и другие поэмы и лирические стихотворения».

Цит. по предисловию Ю. Б. Юшкина к очерку П. Зайцева «Московские встречи» (Андрей Белый. Проблемы творчества. Статьи. Воспоминания. Публикации. М.: Сов. писатель, 1988, с. 559—560).

Май, до 14. Журнал «Москва» (№ 3) републикует стихотворение Есенина «Сохнет стаявшая глина...».

Выход журнала датируется по публикации рецензии на него в «Вечерних известиях Моссовета» (1919, 14 мая, № 240) с учетом времени выхода № 2 журнала до 4 апр. (см. журн. «Вестник театра», 1919, № 18, 4—6 апр., с. 9).

Причину задержки журнала редакция объяснила в следующем сообщении: «Третий номер „Москвы“, частью набранный в феврале, задержан был в печати простоем типографии, вызванным отсутствием света и электроэнергии».

См. также: 4 мая 1918.

- 266 -

В этом же номере журнала в конце последней страницы помещено объявление о книгах, присланных в редакцию на отзывы. В их числе книги Есенина: «Преображение». Изд. МТАХС, М., 1919 (издание «Преображения» в 1919 не выявлено); «Радуница». 3-е изд.; «Голубень». 3-е изд. (издания «Голубени» в 1919 не выявлены) — и коллективные сборники с его участием: «Явь» (см.: до 16 февр. 1919); «Автографы» (см.: 17 марта ... 31 апр. 1919).

Май, 14. Есенин делает дарственную надпись журналисту Л. Н. Старку на обороте титульного листа книги «Радуница» (1918):

«Милому Леониду Николаевичу с любовью и расположением Сергей Есенин 1919. май».

Есенин, VII (1), 85, 437.

На титульном листе книги рукой неустановленного лица помета: «14.V.1919».

Подробнее см.: Юшкин Ю. Надпись на «Радунице» (ЛР, 1979, 16 марта, № 11, с. 24).

«Вечерние известия Моссовета» (№ 240) помещают рецензию В. Блюма на № 3 журнала «Москва» (подпись: Тис).

Автор считает участвующих в журнале А. М. Ремизова, В. Я. Брюсова, Есенина «растерявшимися людьми, в своих кельях <...> спасающимися от революции», а их творчество — сплошь пессимистическим.

«Торжественный покой этого кладбища нарушает только резвый „имажинист“ Сергей Есенин:

Пахнет вербой и смолою,
Синь то дремлет, то вздыхает.
У лесного аналоя
Воробей псалтырь читает».

Газета «Коммунар» (№ 102) выступает с резкой критикой литературных мероприятий, проводимых в Кафе поэтов:

«Большинству этой „поэтической“ публики, несомненно, место в концентрационном лагере за уклонение от тылового ополчения».

Май, после 15. Есенин посещает 1-й Пролетарский музей (Б. Дмитровка, 24) и осматривает там скульптурную композицию С. Т. Конёнкова «Разин с ватагою».

Бычков Ю. А. Конёнков. М.: Мол. гвардия, 1982, с. 190.

Датируется по времени перемещения скульптурной группы с Красной площади (стояла там несколько дней, начиная с 1 мая) в музей.

Май, 16. Есенин делает дарственную надпись на книге «Преображение» (1918) своей жене З. Н. Райх:

«Милой Зикан от Сергуньки Май В кафе поэтов          Москва

19 – 3 16».

1919.

Есенин, VII (1), 86, 437.

- 267 -

Владивостокская газета «Эхо» (№ 59) в статье Г. Поршнева «Издания в Советской России» называет вышедшие из печати коллективный сборник со стихами Есенина «Скифы» и его книгу «Голубень» — вторую книгу стихов.

Май, 17. В № 107 газеты «Рабочий край» (Иваново-Вознесенск) публикуется объявление:

«Вышел № 4 <—5> журнала „Сирена“. Содержание номера: стихи А. Блока, В. Брюсова, С. Есенина...».

См.: до 30 янв. 1919; 17 или 18 апр. 1919.

Май, 21. Объявляется проведение в помещении кафе «Десятая муза» (Камергерский пер., 1) общего собрания членов Всероссийского союза поэтов, в работе которого Есенин, по всей вероятности, участвует.

Недельная афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Вводится в действие Положение ВЦИК об образовании Государственного Издательства РСФСР (Госиздата) путем слияния издательств ВЦИК, Моссовета, Петросовета, «Коммунист», литературно-издательского отдела Наркомпроса РСФСР, а также издательств кооперативных организаций.

В пункте 3 Положения указывается:

«Издательская деятельность всех ученых и литературных обществ, а равно всех прочих издательств, подлежит урегулированию и контролю государственного издательства».

«Известия ВЦИК», 1919, 21 мая, № 108.

Создание Госиздата и его подразделений сильно ограничило возможности для издательской деятельности Есенина и других поэтов-имажинистов.

Май, после 21 ... Август (?). Личное знакомство Есенина с приехавшим на постоянную работу в Москву А. М. Сахаровым.

Рамки события устанавливаются по воспоминаниям А. Сахарова (см.: Сахаров, 171), из которых следует, что знакомство произошло после ликвидации издательства ВЦИК (присутствовавший при этом знакомый Мариенгофа по этому издательству уже работал в другом месте) и с учетом участия А. М. Сахарова в учреждении «Ассоциации вольнодумцев» (см.: до 24 сент. 1919).

О случайных контактах Есенина и А. Сахарова до их личного знакомства см.: 29 янв. 1919; после 29 янв. — февр. 1919.

Май, 23. Объявляется проведение литературного вечера с участием поэтов Есенина, И. Рукавишникова, А. Кусикова, А. Случановского, С. Зарова, М. Ройзмана на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов (Тверская, 18).

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Сведения о выступлении на нем Есенина не выявлены.

Май, до 27. Есенин и А. Б. Кусиков фотографируются вместе.

Есенин, VII (3), 146, 224 (фото № 37).

Датируется по дарственной надписи Есенина З. В. Лагеркранц (см.: после 28 мая 1919).

- 268 -

Есенин пишет четверостишие «Вот они, толстые ляжки...».

Есенин, IV, 275, 474—477.

См. также: 27 июля 1920.

Датируется по упоминанию этого четверостишия вместе с другими строфами стихов поэтов- имажинистов, которыми расписывались стены Страстного монастыря.

См.: 30 мая 1919.

Иван Старцев, вспоминая об одном из своих посещений Есенина в Богословском переулке, писал:

«Усадил меня обедать и начал рассказывать, как они переименовывали в свои имена улицы и раскрасили ночью стены Страстного монастыря, на котором Есенин намалевал: „Вот они жирные ляжки <...>“. Переполох в монастыре, усердное отмывание на следующий день монастырских стен от имажинистской нечисти и чуть ли не крестный ход...».

Восп.-95, 264.

К. Буровий вспомнит в 1927 г.:

«Не помню у кого, но кажется, что у Дида Ладо, родилась идея — разрисовать стены Страстного монастыря. <...>

Как только провозглашена была эта знаменитая идея, братва начала бегать, галдеть. <...>

Все имажинисты во главе с Есениным, а за ними и все присутствующие двинулись на Страстную площадь.

Шум, пение, хохот...

Через несколько минут на монастырской стене нарисовано красками есенинское стихотворение:

Вот они толстые ляжки
Этой похабной стены.
Здесь по ночам монашки
Снимают с Христа штаны.

На следующий день милиция замазала надпись. А еще на другой день вся православная Москва говорила о „хамстве“ Есенина. Но бежала ругань и славу за собой вела. И Есенину это нравилось».

Буровий К. Незащищенное дитя (Воспоминания о Есенине). — Радуница, 2, 96 (пер. с укр. В. А. Божко).

По свидетельству М. Д. Ройзмана, на литературном вечере в клубе поэтов (весна 1925) Есенина спросили:

«— Сергей Александрович! Вы же классик. Зачем же писали страшное четверостишие на стене монастыря?

Поэт с улыбкой ответил:

— Год-то какой был. Монастыри ударились в контрреволюцию. Конечно, я озорничал. Зато Страстной монастырь притих...».

Ройзман, 56.

Вместе с тем другие участники «художественного оформления» стен Страстного монастыря В. Шершеневич, А. Мариенгоф, а также пресса не упоминали этого четверостишия в качестве надписи на стенах (см.: 30 мая 1919 и 31 мая 1919).

Май, ночь с 27 на 28. Есенин, В. Шершеневич, А. Мариенгоф, Н. Эрдман, И. Грузинов, А. Кусиков, Дид Ладо, Г. Колобов участвуют в

- 269 -

акции по расписыванию стен Страстного монастыря строфами имажинистских стихотворений.

Ройзман, 53—55; Мой век, 598—601; Восп.-95, 264.

К. Буровий (см. предыд. запись) утверждал, что вместе с имажинистами к Страстному монастырю отправились посетители кафе Всероссийского союза поэтов.

Май, до 28. В № 4 харьковского журнала «Творчество» А. А. Смирнов рецензирует семь детских книг, изданных артелью художников «Сегодня», включая и книгу Есенина «Исус Младенец (сказка)»:

«Стихи Есенина и Дубновой, сказки Ремизова и Соколова-Микитова, и др., как и рисунки к ним, — задушевные, ласковые, подлинно человечные; каждое слово и каждый штрих исполнен чистой простоты и художественной значительности».

Граница события устанавливается по объявлению в «Известиях ВЦИК», 1919, 28 мая, № 114.

Май, 28. Утро. К Страстному монастырю стекаются толпы любопытных; имажинисты ожидают репрессий властей.

В. Шершеневич будет вспоминать это утро:

«Я пошел к Страстному. Оказалось, что подойти к нему было невозможно. Вся площадь была запружена народом. Толпы не помещались на площади. <...> Конная милиция разгоняла любопытных. К стенам были приставлены лестницы, и монашки, задрав подолы к вящему удовольствию зевак, <...> пытались смыть со стен следы нашего творчества. <...> Краски оказались хорошие. Разведенные на масле и энтузиазме поэтов, эти краски не поддавались прозаической мокрой тряпке, и только пущенные в ход ножи и скребки заставили несколько потускнеть яркий стиль букв. Строки стихов поблекли, но не пропали совсем. <...> Я понял, что надо давать драпу. Толя <Мариенгоф> и Сергей <Есенин> были найдены. Мы звонили Борису Федоровичу Малкину, который нас успокоил сообщением, что имажинистов уже ищут...»

Мой век, 600—601.

Май, 28. Объявлено проведение литературного вечера поэтов Есенина и Мариенгофа при участии артиста Камерного театра А. Оленина на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов, Тверская, 18.

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Имажинисты, включая Есенина, участвуют в литературном вечере.

По свидетельству В. Шершеневича, имажинисты не испугались содеянного у стен Страстного монастыря, «никуда не уехали» и пошли на вечер, хотя и ждали неприятностей:

«Всё же вечером мы шли в кафе для выступлений мрачно. Кое-кто захватил запас хлеба. <...> Однако ничего не произошло».

Мой век, 601.

В репертуаре А. Б. Оленина были поэмы: «Магдалина» А. Мариенгофа и «Товарищ» Есенина (см. Есенин, VII (2), 585—586).

Свидетельством присутствия на этом вечере Есенина, А. Кусикова, А. Мариенгофа и В. Шершеневича также служит его описание в повести Б. А. Глубоковского «Путешествие из Москвы в Соловки» (1925), где действующие лица (см. главу повести «Домино В. С. П.») узнаются без труда:

«Около прилавка бара, где таился пузом длинноносый и хитроумный буфетчик всероссийского союза, — столики для своих. <...> Здесь, в этой комнате, обсуждался

- 270 -

сногсшибательный инцидент. Четыре молодых и озорных поэта написали аршинными буквами свои стихи на нежно-розовых стенах Страстного монастыря.

Горячо, страстно обсуждалось это событие. <...>

Наскандаливших поэтов встретили с завистливой злобой.

Их было четверо.

Один развязный с глазами барана, ставшего профессором, с раскатистым голосом и притупленным профилем, другой в феске, с лицом, в котором восток большими чертами наложил унылую грусть, шашлычную лень и гаремное самодовольство. Третий — холеный Пьеро с Арбата с точеным, застывшим лицом и крепким набрильянтиненным пробором, четвертый...

Четвертый был озорно юн. Золотые кудри напрасно расчесывал тяжелый гребень, серый пиджак и городское пальто не стерли ситцевых красок с его капризно-веселого, разгульно-робкого лица.

Все четверо сели за угловой столик и потребовали кофе. Я подошел к ним, подсел.

— Слыхал про скандал?

— Слышал.

— Мы вот улицы переименовать хотим, что ты скажешь?

— Как переименовать?

— Так, пусть одна называется в честь меня, другая в честь его. <...>

— Понял, а ты <...>, — обратился я к Пьеро, — читаешь сегодня стихи?

— Читаю. Сейчас отделаюсь и пойдем домой.

Он нахмурился, под пудрой лицо его стало тупо-злым. Он, скандируя, прочел стихи:

Кровью плюем зазорно
Богу в юродивый взор.
Вот по красному черным —
Массовый террор <...>

В зале зааплодировали и загалдели. <...>

— Я прочту стихи, — сказал златокудрый поэт и направился к эстраде.

В зале стихло. Напряженно и звонко ударили в молчание крепкие цветистые слова. Кажется, ни слова не понимали сидящие там, но покорил их златокудрый мальчик какой-то сладостной и таинственной силой.

После его стихов заныла гнусаво скрипка, засновали вновь барышни и забегали в лицах зайчики-смешки.

— Пойдем пить водку, — сказал мне мрачно златокудрый поэт».

Цит. по: Глубоковский Б. Путешествие из Москвы в Соловки (отрывок из повести). — НС, 1995, № 10, с. 218—222 (публикация Ю. Паркаева).

Май, после 28. Есенин делает на обороте фотографии 1919 г. (снят вместе с А. Б. Кусиковым) памятную надпись художнице З. В. Лагеркранц (урожд. Круковской):

«Зое нежно на „вспомин“ об имажинизме на монастырской стене. С. Есенин».

Есенин, VII (1), 96, 440.

Датируется по событию, упоминаемому в надписи: монастырские стены были расписаны имажинистами в ночь с 27 на 28 мая 1919 года.

- 271 -

См. также: Русский рубеж: В мире Есенина. Спец. вып. ЛР, [М.], [1991, янв.], № 3 (фотография и факсимиле надписи).

Слова «об имажинизме» были написаны, скорее всего, рукой А. Б. Кусикова. Ниже подписи Есенина была, вероятно, и подпись А. Кусикова.

Есенин набрасывает план (не осуществлен) пьесы или сценария по сюжету, разыгранному имажинистами у стен Страстного монастыря в ночь с 27 на 28 мая 1919 года.

Есенин, VII (2), 70—71; IV, 474—475.

Май, 30. Выходит № 253 газеты «Вечерние Известия Моссовета» с анонимной заметкой «Хулиганство или провокация?»:

«В среду утром <28 мая> фасад Страстного монастыря оказался за ночь кем-то измазанным. По правую сторону ворот мазилкой размашисто наляпано: „имажинизм“ и начертаны имена поэтов этой „славной“ плеяды: С. Есенин, А. Мариенгоф и др. По левую сторону красуются цитаты из произведений, в том числе такие „уместные“ здесь перлы, как: „Господи, отелись“ и т. п. Около монастыря собирается публика и комментирует эту хулиганскую выходку совершенно определенно: глупый кощунственный афоризм из С. Есенина оказался в непосредственном соседстве с вывеской помещающегося в здании Страстного монастыря Юридического Отдела М. С. Р. и К. Д. Безобразие это продолжалось почти до полудня, когда из монастыря вышли женщины и начали смывать дурацкую надпись. Помимо всего прочего, на фасаде останется огромное грязное пятно. Этого ли добивались господа имажинисты? Судебная власть, несомненно, расследует, что здесь: простое хулиганство или утонченная сознательная провокация темной фанатической толпы?»

Май, 31. В «Известиях ВЦИК» (№ 116) — анонимная заметка «Художники»:

«Модным лозунгом дня стало вынесение искусства на площадь и художественное преображение жизни нашей улицы. Весьма характерно поняли этот лозунг имажинисты. Они попросту проповедуют в искусстве то, что принято называть „уличным“, „площадным“ и т. п. (брань, цинизм, хулиганство, некультурность...), и свое „искусство“ в этой области выносят на заборы и стены домов Москвы. 28-го мая, утром, на стенах Страстного монастыря объявились глазам москвичей новые письмена „веселого“ содержания: „Господи, отелись!“, „Граждане, белье исподнее меняйте!“ и т. п. — за подписью группы имажинистов. В толпе собравшейся публики поднялось справедливое возмущение...».

Вырезка вклеена в Тетр. ГЛМ.

Май, конец — Июнь, около 1. Есенин приезжает в гости на несколько дней к С. А. Клычкову в его родную деревню Дубровки Калязинского уезда Тверской губернии.

Событие устанавливается и датируется Т. А. Хлебянкиной и Н. Г. Юсовым (см. их статью «Сергей Есенин в Дубровках в гостях у С. А. Клычкова». — Радуница, 2, 18—21).

Верхняя граница уточняется с учетом анонсирования в газете «Правда», начиная с 3 июня, выступления Есенина в Большом театре 9 июня, предполагающего согласование с ним этого вопроса (см.: 3, 4, 5 и 9 июня 1919).

- 272 -

Май. Есенин сдает в издательство ВЦИК рукопись сборника стихотворений «Звездное стойло» (не выходил).

Сведения о времени сдачи рукописи содержатся в заявлении Есенина в Государственное издательство (см.: 20 авг. 1919).

Воронежский журнал «Свободный труд» (№ 1) помещает обзор (подпись: Зоркий) содержания другого воронежского журнала —«Сирена» (№ 4—5):

«Масса стихотворений и ни одного выдающегося. Старые поэты Вал. Брюсов, А. Белый, Ал. Блок (да, увы — уже старые) не выходят из круга банальных, избитых рифм. <...> Новые, как, например, Анисимов, Буданцев, Рюрик Ивнев, С. Есенин, П. Орешин, Дм. Семёнов<ский>, А. Мариенгоф, В. Шершеневич, в погоне за новой рифмой тоже не ласкают слуха. Строфы и строчки их произведений в значительной мере корявы, шершавы, трудно произносимы, словом — не в очень близкой степени родства с эстетикой. Замыслы, идеи, мотивы интересные, оригинальные, но в смысле воплощения — все дело ограничивается одними потугами. <...>

В номере помещено несколько статей по вопросам искусства. Во 1-х, „Декларация имажинистов“ (выяснение сущности новых направлений), отличающаяся гораздо более задорностью, чем содержательностью положенных в ее основу мыслей. Особенно неприятное впечатление производят ничем не оправданные нападки на футуризм и футуристов.

Во 2-х, „Имажинизм в живописи“ Вадима Шершеневича и Бориса Эрдмана. Статья вся задорная, ругающая и самовосхваляющая, хотя при этом и кое-что дающая, в смысле определения того, чего хотят и к чему стремятся имажинисты».

Время выхода журнала устанавливается по сообщению газеты «Известия Воронежского губернского исполкома...» (25 апр., № 89) о том, что вместо «Вестника Воронежского округа путей сообщения» начнет выходить журнал «Свободный труд», и дате поступления этого журнала на отзыв (см.: «Известия ВЦИК» 1919, 1 июня, № 117).

Май, не позднее. Есенин пишет стихотворение «Душа грустит о небесах...», которое при первой публикации (см.: 1 июня 1919) имело заглавие: «А. Кусикову».

Существует мнение, опирающееся на свидетельство жены брата А. Б. Кусикова, что это стихотворение написано Есениным в апреле и являлось непосредственным ответом на стихотворное послание Кусикова «Кудри день. — Это ты в гранях города гость...» (Юшкин Ю. Арбат, апрель... — Газ. «Советская культура», 1985, 3 окт., № 119).

Однако документальных подтверждений апрельской датировки стихотворения Есенина выявить не удалось. Остается невыясненным и вопрос о том, почему стихотворение Кусикова с посвящением Есенину, написанное в апр. 1919, было опубликовано им только в 1920, в то время как он трижды (13 апр., 4 и 18 мая 1919) публиковал другие свои стихотворения в журнале «Жизнь и творчество русской молодежи».

См. также: апр. 1919.

Выходит в издательстве «МТАХС» 3-е издание книги С. А. Клычкова «Потаенный сад» (1919) с посвящением на отдельном листе: «Сергею Есенину».

Юшкин Ю. Есенин и «Московская Трудовая Артель Художников Слова». — В мире Есенина, 617.

Выход книги датируется с учетом рецензии на нее, опубликованной в № 4 харьковского журнала «Творчество», вышедшего до 28 мая 1919 года (см.: «Известия ВЦИК», 1919, 28 мая, № 114).

- 273 -

Май ... Июнь, до 21. Журнал «Грядущая культура» (№ 6—7), издание Тамбовского пролеткульта, помещает статью С. В. Евгенова «Имажинисты» (подпись: С. Клубень).

Границы события устанавливаются по объявлению в газ. «Известия ВЦИК» (21 июня, № 133) с учетом ссылок в статье С. В. Евгенова на публикации журнала «Жизнь и творчество русской молодежи» (№ 28—29, 13 апр. и № 30—31, 4 мая).

Статья является откликом на сотрудничество поэтов-имажинистов с анархистским журналом «Жизнь и творчество русской молодежи»:

«Считаясь с необходимостью выявления политической физиономии, имажинисты объявили свое направление — анархистским и объединились вокруг журнала „Жизнь и творчество русской молодежи“. <...> Вместе с государством и грамматикой врагами поэзии объявляются романтика, мистика, духовность <...> Богохульство, столь распространенное среди имажинистов, всегда напоминает нам андреевского подпоручика Миронова из „Дней нашей жизни“, который, напившись, пристает к студентам: „Давайте говорить о боге“...

Только на верующего мещанина способны произвести впечатление „молитвы матерщиной“ (А. Мариенгоф в „Яви“), выщипывание бороды у бога и выплевывание тела Христова (С. Есениным в „Преображении“) <...> На наш взгляд, — их борьба с футуристами есть не что иное, как ссора сынков одной и той же матери буржуазии. <...>

Больше всех нас удивляет Есенин. В такой короткий срок он делает немалый путь, от эсэрства к анархизму. Воскликнет ли он теперь всегласно:

Мать моя родина,
Я — анархист?».

Май ... Сентябрь (?). Есенин фотографируется с издателем А. М. Кожебаткиным.

Есенин, VII (3), [143], 222—223 (фото № 33; дата: 1918—1919).

Ориентировочно датируется 1919 годом по времени интенсивных контактов Есенина с А. Кожебаткиным. Рамки события сужаются с учетом зафиксированного на снимке заднего плана.

См. Приложение.

Июнь, 1. Журнал «Жизнь и творчество русской молодежи» (№ 34—35) публикует стихотворение Есенина «А. Кусикову» («Душа грустит о небесах...»).

Впоследствии стихотворение печаталось без заглавия.

Поэтическое творчество Кусикова было Есенину ближе, чем стихи других лидеров имажинизма. В. Шершеневич заметит (о себе и об А. Мариенгофе):

«Мы представляли урбанистическое начало в имажинизме. Оба мы подозрительно относились к природе, которою так увлекались Есенин и Кусиков».

Мой век, 563.

В этом же номере журнала печатается статья А. Мариенгофа «Изношенная калоша: О футуризме».

В ней утверждается, что футуризм «по своей изношенности» совершенно не нужен, и его апостолы — Вл. Маяковский, автор бездарнейшей «Мистерии Буфф» и фельетонных стишков, 35-летний Вас. Каменский, поступивший в поэтико-приходскую школу Бальмонта и одновременно на вечерние курсы народной поэзии, и В. Хлебников, не пополнивший ни одним свежим № своего репертуара — неосновательно вообразили себя метрами русской поэзии».

- 274 -

Июнь, 1 — Октябрь, 1. Фактически уйдя от Есенина, З. Н. Райх по возвращении в Орел работает в Губернском отделе народного образования, где заведует подотделом искусств.

Варшавский и Хомчук, 166.

Июнь, 3, 4, 5 и 9. В «Правде» (№ 118, 119, 120 и 124) объявляется о проведении в Большом театре вечера, весь сбор от которого поступит «в пользу семей павших в боях красноармейцев»:

«9 июня в Большом Государственном Театре состоится вечер с участием <Б>Кригер, Борисова, Южина, Яблочкиной и др. Кроме того, на вечере выступят со своими стихами Д. Бедный, С. Есенин, А. Мариенгоф, А. Кусиков и др. Вечер устраивается Московским профессиональным союзом металлистов. Весь сбор поступит в пользу семей красноармейцев, павших в бою».

См.: 9 июня 1919.

Июнь, до 8. Вышел в свет № 4—5 журнала «Творчество» со статьей Н. С. Клёстова «Заметки о поэзии и поэтах. II» (подпись: Н. Ангарский).

Датируется по объявлению в «Известиях ВЦИК» (1919, 8 июня, № 123).

Продолжая начатый в предыдущем номере этого журнала разговор о современных поэтах (см.: до 27 апр. 1919) и характеризуя творчество «поэта-революционера» П. Орешина, автор статьи замечает:

«...язык у Орешина меткий, образный — подлинный народный язык, без вымученных и фальшивых словечек, коими пестрят стихи Клюева, Есенина, Клычкова».

Июнь, 9. Есенин, А. Мариенгоф и В. Шершеневич выступают в Большом театре с чтением стихов.

Участие в этом мероприятии поэтов-имажинистов подтверждается выступлением Ф. Я. Долидзе на собрании членов Всероссийского союза поэтов 24 авг. 1919.

Критикуя «диктаторские наклонности» В. Шершеневича как председателя Президиума ВСП, Ф. Я. Долидзе привел пример его неправомерных действий: им было проведено «явно несуразное постановление, согласно коему он, Долидзе, казначей Президиума, должен был инкассировать деньги, следуемые тт. Есенину, Мариенгофу и Шершеневичу за выступление в Большом театре».

РГАЛИ, ф. 237, оп. 2, ед. хр. 170, л. 2 об.—3.

Каких-либо других мероприятий в Большом театре с участием поэтов-имажинистов, кроме вечера 9 июня, в период руководства Шершеневичем ВСП выявить не удалось.

Июнь, 11. Есенин как секретарь Президиума Всероссийского союза поэтов подписывает совместно с В. Шершеневичем удостоверение Я. З. Черняку.

«Настоящим Президиум Всероссийского Союза Поэтов удостоверяет, что действительный член ВСП и секретарь ревизионной комиссии Союза Яков Захарьевич Черняк является сериозным и ответственным работником в области культуры и просвещения. Товарищем Черняком был прочтен ряд лекций по вопросам искусства и философии в городах Москве, Киеве и др.

- 275 -

Настоящее удостоверение выдано для представления в Политическое управление Революционного Военного совета Республики.

Председатель ВСП Вад. Шерш<еневич>
Секретарь                 С. Есенин».

Есенин, VII (2), 232—233, 401—405.

Общение Есенина с Я. З. Черняком будет вскоре прервано в связи с отъездом последнего на фронт и возобновится после возвращения его в Москву 3 сент. 1921 (см.).

Июнь, 12. «Известия Пензенского губернского исполнительного комитета рабочих и кр<естьянских> депутатов...» (№ 126) публикуют статью А. Мариенгофа «Имажинизм»:

«Наша поэзия оказалась слишком лакомым куском для наголодавшейся на безтворчестве символистов и футуристов критики. На каждую печатную строку наших стихотворений приходится добрых десять помойных грязных строк критики. <...> В результате, печатанием целого ряда статей и целым рядом открытых выступлений мы принуждены были создать свою теорию и философию. <...> Ведя вперед и вперед паровоз искусства по рельсам исканий, мы, конечно, должны были первым делом позаботиться об очистке путей от ненужной и опасной рухляди. Валявшиеся хворостины символизма и акмеизма нас не пугали. <...> Нам казались более опасными навороченные бревна футуризма. <...> В противовес разрушителю (и только) футуризму — имажинизм направление созидающее, творящее. В основу поэзии имажинизм кладет образ. Полнокровный. Пламенный. Только свой. <...> Образом нельзя пересолить. Если у Пушкина на главу „Евгения Онегина“, приблизительно строк в 840, приходится 6—7 впалогрудых образов, то у имажинистов Есенина, Шершеневича и автора этой статьи вы найдете их гораздо больше в одном четверостишии, причем каждый по объему своих художественных бицепсов поспорит с бицепсами гладиатора. <...> Аннулированному нами в поэзии содержанию противопоставляется форма. Пиши о чем хочешь — о революции, фабрике, городе, деревне, любви — это безразлично, но говори современной ритмикой образов. Усложненность психики современного человека и современного города, кинематографическая быстрота переживаний, явлений и движения предметов толкнула нас к многотемию (политематизму). Мы предпочитаем, чтобы современный поэт заматывал клубок своей поэмы не из одной суровой нити или какой-нибудь фиолетовой, а из тысячи нитей разнообразнейших цветов и оттенков. Работая исключительно над формой, мы, конечно, не можем удовлетвориться старой.

Я кричу тебе: к черту старье! <так!>
Непокорный разбойный сын!

(С. Есенин) <...>

Интересующихся искусством я отсылаю непосредственно к нашим книгам, вышедшим сейчас в Москве (С. Есенин „Преображение“, В. Шершеневич „Крематорий“, А. Мариенгоф „Кондитерская солнц“ и „Выкидыш отчаяния“ <не вышла>, а также к брошюрам по теории имажинизма)».

Июнь, 14. Объявляется проведение на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов (Тверская, 18) литературного вечера Есенина с чтением новых стихов и докладом Н. И. Колоколова о его творчестве.

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

- 276 -

На этом вечере Есенин читает стихи после доклада Н. И. Колоколова.

Участие Есенина в вечере устанавливается по воспоминаниям К. Буровия, утверждавшего, что это был вечер, посвященный исключительно поэзии Есенина. Другого такого вечера в 1919 г. в кафе Всероссийского союза поэтов выявить не удалось. Об участии Н. И. Колоколова в этом вечере как докладчика упоминается в его автобиографии (см. ниже).

К. Буровий напишет в 1927 г.:

«Вот вечер в „Домино“, посвященный поэзии Есенина. Он начинается с того, что поэт грозит кому-то из публики:

— Тише! Или я вас с лестницы спущу!..

Публика этот язык понимает, она любит Есенина. На него смотрят влюбленными глазами, радеют ему.

С большим чувством читает Есенин, мастерски читает. В его фигуре и поведении удача „широкой натуры“. И сам он любит свою публику. Приветствуют его в этот вечер тепло, сердечно, любовно. И кажется, что слушаешь не стихи, а пение:

Русь моя, деревянная Русь!
Я один твой певец и глашатай.
Звериных стихов моих грусть
Я кормил резедой и мятой.
...................................
Бродит черная жуть по холмам,
Злобу вора струит в наш сад,
Только сам я разбойник и хам
И по крови степной конокрад.

В заключение он читает „Инонию“. Поэму слишком горячо принимают. Целуют поэта. На эстраду вскакивают поэты и писатели с выкриками в честь автора:

— Великий библейский юноша!

— Гениальный поэт!».

К. Буровий. Незащищенное человеческое дитя (Воспоминания о Есенине). — Радуница, 2, 95 (пер. с укр. В. А. Божко).

К. Буровий здесь цитирует стихотворение «Хулиган» в окончательной редакции, которую Есенин завершит позднее описываемого события (см.: нояб. — дек. 1919).

В автобиографии Н. И. Колоколова (15 июня 1922) отмечается:

«14 июня 1919 года выступил в Москве во Всероссийском союзе поэтов с докладом о поэзии С. Есенина».

РГАЛИ, ф. 1624, оп. 1, ед. хр. 96, л. 3 об. (сообщено О. К. Переверзевым).

Июнь, 16. Выходит экстренный выпуск журнала «Жизнь и творчество русской молодежи» (добавление к № 34—35) со статьей В. Шершеневича «Современные поэтические группировки»:

«За несколько лет, приблизительно с 1915 года, общее направление русской поэзии переменилось довольно сильно. Еще так недавно левым крылом, крылом новаторским, были символисты, позже — футуристы; теперь первые уже оказались на правом крыле, вторые еле-еле занимают почетный недвижный центр. <...> На крайнем левом крыле сейчас стоит группа имажинистов, ставящих своим лозунгом „образ не есть средство, образ есть цель поэзии“. Кроме поэтов, впервые подписавших это положение, — Шершеневича, Мариенгофа, Есенина, кроме позже присоединившихся Кусикова, Третьякова, уже создается целая группа молодежи имажинизма: Н. Эрдман, Г. Сидоров, Н. Поплавская. Ежедневно эта группа растет и ширится».

- 277 -

Июнь, 16 или 17. Есенин высылает в Орел З. Н. Райх 2000 руб.

Событие датируется в соответствии со след. записью.

Июнь, 18. Есенин отправляет письмо З. Н. Есениной-Райх:

«Зина! Я послал тебе вчера 2000 руб. Как получишь, приезжай в Москву. Сергей Есенин. Типография заработала. Денег у меня пока для тебя 10 000 руб.».

На конверте адрес: Орел. Кромская 58. Кв. Данцигер, Зинаиде Николаевне Есениной.

Штемпель: 18. VI. 1919.

Есенин, VI, 108, 458—459.

Июнь, после 18. Поэт, беллетрист и журналист Л. М. Василевский, посетив кафе Всероссийского союза поэтов, пишет в редакцию «Вестника литературы» (Петроград) открытое письмо.

Датируется с учетом того, что письмо написано после посещения 18 июня литературного вечера В. Шершеневича, читавшего «Великолепные похождения Электрического Арлекина», роман новой прозы, о чем, кроме прочего, говорилось в письме.

«Мы в храме муз — в „Кафе Поэтов“ на Тверской. <...> У входа столик с имажинистской литературой: так же нелепо вызывающе броско, но тонко рассчитаны брошюры на „эпатирование“, как это было у футуристов. Но боже вас сохрани смешать их с футуристами. <...> Чтобы отмежеваться, они в своем кафе даже символически похоронили всю прежнюю поэзию, с футуристами вместе. На одной из стен, обильно изукрашенных специфической живописью имажинистских художников, — большой прямоугольник и в нем крест: это надгробная плита <см. также: 14 окт. 1921>. Ниже четыре имени поэтов: В. Брюсов, К. Бальмонт. В. Маяковский и Вас. Каменский. <...> Вечная память всем и всему, кроме... „Господи, отелись“ — знаменитой строчки С. Есенина, красующейся тут же на стене».

Журн. «Вестник литературы», Пб., № 7 (июль), с. 16.

См.: после 13 июля 1919.

Июнь, после 18 ... Август (?). Есенин и А. Б. Мариенгоф уезжают в Петроград и через два-три дня возвращаются в Москву.

Точнее установить рамки этого события пока не представляется возможным. Не помогает и сопоставление летних событий в Москве, связанных с Есениным и Мариенгофом, и событий в Петрограде, связанных с А. А. Блоком. Возможно лишь дать наиболее вероятные временные интервалы, на которые приходилась поездка. Анализ московских событий, в которых участвовали Есенин, Мариенгоф и художник Дид Ладо, показывает, что, скорее всего, они могли отсутствовать в Москве в следующие периоды: конец июня; 2—5 июля; 14—19 августа. В конце июля поездка маловероятна, так как Есенин только что вернулся из Киева (см.: 16—23 июля 1919).

По свидетельству А. Мариенгофа, в день приезда в Петроград они зашли в издательство «Всемирная литература» и виделись там с А. Блоком, а на следующий день в Петрограде пошел дождь. Однако в «Записных книжках» А. Блока, где отмечались как посещения издательства «Всемирная литература», так и погодные условия в Петрограде, это не отражено.

Есенин и А. Б. Мариенгоф уговаривают Дид Ладо взять их с собой в Петроград.

День отъезда из Москвы А. Мариенгоф опишет в «Романе без вранья»:

«Стояли около „Метрополя“ и ели яблоки. На извозчике мимо с чемоданами — художник Дид Ладо.

— Куда, Дид?

— В Петербург. <...>

— Как едешь-то?

- 278 -

— В пульмановском вагоне, братцы, в отдельном купу <так!> красного бархата <...> с комиссаром.

— Дид, возьми нас с собой. <...>

— Валяй, садись.

Поехали к Николаевскому вокзалу. На платформе около своего отдельного пульмановского вагона стоял комиссар. <...> А Есенин уже ощупывал его пистолетину, вел разговор о преимуществе кольта над наганом, восхищался сталью кавказской шашки. <...> Конечно, комиссар взял нас в свой вагон».

Мариенгоф, 34—36.

В день приезда в Петроград Есенин вместе с А. Б. Мариенгофом посещает издательства, возможно, встречает в одном из них («Всемирная литература») А. Блока, знакомит с ним А. Мариенгофа (?).

Мариенгоф, 36.

В следующий (дождливый) день Есенин и А. Мариенгоф бегают по магазинам в поисках головных уборов и покупают ставшие впоследствии «легендарными» цилиндры.

Мариенгоф, 36—37.

Тогда же, возможно, Есенин и А. Б. Мариенгоф посещают квартиру известного врача и театрала В. А. Рудакова (угол канала Грибоедова и Театральной площади, д. 8, кв. 8).

В воспоминаниях «Через мою жизнь» хорошо знавший В. Рудакова Б. Н. Кравченко, родной брат художника А. Н. Яр-Кравченко, рассказывая об этой квартире, превращенной в салон, в который приходили известные люди искусства, упомянул и Есенина (журн. «Наше наследие», 1991, № 1, с. 124). В частном разговоре с автором этой статьи Л. Ф. Карохин получил от него разъяснение: Есенин приходил к В. Рудакову с А. Мариенгофом, т. е. это могло быть только в 1919 году.

Есенин и А. Б. Мариенгоф возвращаются в Москву.

Июнь, 19. Объявлено выступление Ф. Жица в клубе Всероссийского союза поэтов с докладом «Об имажинистах». Имажинистские стихи прочтут авторы (в афише: «Иллюстрация авторами»).

Недельная афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Сведения об участии Есенина в этом мероприятии не выявлены.

Июнь, после 20 ... Июль, до 11 (?). Есенин и А. Мариенгоф делают рекомендательные подписи на заявлении поэта И. В. Соколова:

«Прошу принять меня в число членов „Дворца Искусств“ по Литературному Отделению. Я имею брошюрку стихов „Полное собрание сочинений“ (16 страничек).

Выступаю во Всерос<сийском> Союзе Поэтов в течени<е> почти целого года. И. Соколов».

Есенин, VII (2), 485—487.

Нижняя граница события определяется датой выхода (20 июня) упоминаемой в заявлении первой книжки И. Соколова. О вероятной верхней границе события см.: 11 июля 1919.

- 279 -

Июнь, 22. В № 90 владивостокской газеты «Дальневосточное обозрение» публикуется статья Н. Асеева «Литература и искусство: Последняя страница истории литературы»:

«Символистов потянуло „на капусту“ самобытности. <...> Когда всё уже было кончено и разочаровавшийся в поисках самобытности А. Белый уехал в Швейцарию, прибыли из недра неизвестности двое „молодцев“ <в сноске: С. Есенин и Н. Клюев>. Ехали они издалека на долгих, по старинке — потому и опоздали. Но зато уж были неподдельные-самобытные. <...> Тут вам и древлеправославье, тут и ученость, тут и словечки прямо из-под сохи. Но, кроме всяких шуток. Как странен этот искусственный вызыв к жизни творческой воли...».

Июнь, 29. Газета «Звезда Вытегры» (№ 35) публикует стихотворение Клюева «Родина, я грешен, грешен...».

В нем говорится, что народу, отошедшему от православных ценностей и приобщенному к городскому разврату, предстоит встретиться с «пламенеющей колесницей», и настанет время, когда

С Зороастром сядет Есенин* —
Рязанской земли жених,
И возлюбит грозовый Ленин
Пестрядинный клюевский стих.

Июнь, конец — Сентябрь. У поэтов-имажинистов, включая Есенина, завязываются тесные дружеские отношения с бывшим сотрудником ВЧК, а теперь сотрудником Политуправления Реввоенсовета Республики Я. Г. Блюмкиным.

Рамки события устанавливаются по времени пребывания Я. Блюмкина в Москве после приезда с Украины до его командирования на Восточный фронт (Велидов А. С. Похождения террориста: Одиссея Якова Блюмкина. М.: Современник, 1998, с. 41—42).

А. Мариенгоф напишет в своих мемуарах:

«Блюмкин был лириком, любил стишки, любил свою и чужую славу. Как же не прилепиться к нам, состоявшим тогда у нее в избранниках? И он прилепился ласково, заискивающе. К тому же левоэсеровское ЦК вынесло решение: „Казнить предателя“ <в Киеве за двенадцать дней на него было три покушения>. Опять для Блюмкина запахло смертью. <...> И вот Блюмкин сделал из нас свою охрану. Не будут же левоэсеровские террористы ради „гнусного предателя“ <...> приканчивать бомбочкой двух молодых стихотворцев.

Перед закрытием на ночь „Кафе поэтов“, Блюмкин всякий раз умоляюще говорил:

— Толя, Сережа, друзья мои, проводите меня.

Свеженький член ВКП (б) <так!>, то есть Блюмкин, жил тогда в „Метрополе“, называвшимся 2-м Домом Советов. Мы почти каждую ночь его провожали <другой парой провожающих были А. Кусиков и В. Шершеневич>, более или менее рискуя своими шкурами».

Мой век, 137—138.

Июнь. В № 5 московского журнала «Красный офицер» перепечатывается стихотворение Есенина «Рекруты» (в журнале: «Рекрута») <«По селу тропинкой кривенькой...»>.

См. также: 26 июля 1915; Есенин, I, 48—49, 470—471.

См. Приложение.

- 280 -

Июнь, не позднее (?). М. А. Волошин делает наброски статьи «Революция, проверенная поэзией» (другое заглавие — «На весах поэзии»).

Базанов-94, 42.

По мнению В. В. Базанова (впрочем, никак не аргументированному), эти наброски появились через два года после статьи М. Волошина «Голоса современных поэтов» в газете «Речь» (см.: до 4 июня или после 4 июня 1917).

В готовящейся статье М. Волошин дает характеристику поэзии Клюева и Есенина:

«...В стихах присяжных большевистских поэтов Клюева и Есенина <...> хорошие строфы, написанные подлинным языком, механически чередуются с официально-программным барабанным боем, который ничем не отличается ни от военных, ни от патриотических стихов старого времени».

Предприняв несколько попыток дозвониться В. Л. Львову-Рогачевскому, Есенин в один из дней посылает ему письмо, в котором дает согласие на участие в тех вечерах, где выступает адресат.

Предлагает окончательно договориться о своем выступлении в кафе «Элит».

Есенин, VI, 108, 459—460.

Пишет стихотворение «Ветры, ветры, о снежные ветры...».

Хроника, 1, 266.

Июнь ... Август. Возможно, Есенин с Г. Р. Колобовым и А. Б. Мариенгофом приезжает на короткое время в Пензу.

Датируется по воспоминаниям Л. И. Зеленковой (см. ниже) с учетом публикации в «Известиях Пензенского губисполкома и городского совета...» статьи А. Мариенгофа (см.: 12 июня 1919).

«А бывал ли С. А. Есенин в Пензе? Об этом 11 апреля 1977 г. утвердительно говорила автору <О. М. Савину> жительница нашего города Л. И. Зеленкова. Лидия Ильинична вспоминала, что видела поэта вместе с А. Б. Мариенгофом в пензенской квартире его сестры Руфины Борисовны, своей близкой подруги <...>. Останавливались московские поэты в доме № 56 по улице Володарского, а приезжали в Пензу, что особо подчеркивалось, в отдельном вагоне (видимо, с Г. Р. Колобовым)».

Савин О. М. Встречи с поэтом. — «Пензенская правда», 1985, 3 окт. (сообщено Н. Г. Юсовым).

Не исключено, что воспоминания о поездке в Пензенскую губернию позднее нашли отражение в строках поэмы Есенина «Пугачев». Персонаж поэмы Бурнов вопрошает: «Разве мысль эта в сердце поместится, / Когда в Пензенской губернии у меня есть свой дом?».

Есенин и А. Б. Мариенгоф фотографируются вместе у известного фотографа Н. И. Свищова-Паолы.

Есенин, VII (3), 146, 224—225 (фото № 38).

Датируется по свидетельству Мариенгофа (см. след. запись).

Есенин делает надпись на листке плотной бумаги ниже наклеенной фотографии, где он снят вместе с А. Б. Мариенгофом в 1919 г., писателю И. М. Касаткину:

- 281 -

«Милому Дяде Ване с любовью и верой лютою С. Есенин».

Есенин, VII (1), 93, 439.

Датируется по приписке «и Анатолий Мариенгоф лето 919».

См.: Юсов-94, илл. № 8 (факсимиле надписи).

Есенин, А. Б. Мариенгоф, А. Б. Кусиков и В. Г. Шершеневич фотографируются вместе.

Есенин, VII (3), 145, 225 (фото № 39).

Снимок сделан в то же время, что и следующий (см. след. запись).

Тогда же Есенин снимается с А. Б. Мариенгофом и А. Б. Кусиковым без В. Г. Шершеневича.

Есенин, VII (3), 145, 225—226 (фото № 40).

Время съемки указано в надписи на фотографии.

См. Приложение.

В. В. Маяковский в ответ на критику имажинистами футуризма собирается выступить в печати по вопросу об имажинизме.

В бумагах редакции московской газеты «Искусство», относящихся к концу лета 1919 года, сохранился список намеченных статей, среди которых значится: В. В. Маяковский — Об имажинизме.

Февральский А. В. Из выступлений Маяковского 1918—1925 гг. — ЛН, т. 65: Новое о Маяковском, М., 1958, с. 598.

Июнь ... Сентябрь, до 13. Выходит в свет отпечатанная на стеклографе книга «МИКОЛА: Поэма Сергея Есенина» (М.: Изд. Камерного кружка свободного искусства, 1919, июнь) с обложкой, рисунками и пятью вклеенными линогравюрами — авторскими оттисками работы художника Н. А. Тряскина.

Есенин, VII (3), 365.

Границы события устанавливаются с учетом датировки дарственной надписи на книге, сделанной автором гравюр (см.: 13 сент. 1919).

См. Приложение.

Июль, 1. Есенин получает в Госиздате («в сч<ет> авт<орского> гон<орара>») 2500 руб.

Субботин-2001, 149.

Июль, 3. Комиссия текущих дел Наркомпроса одобряет постановление Коллегии Внешкольного отдела «О временном приостановлении организации поезда имени тов. Луначарского за недостатком организационных сил и ввиду расстройства железнодорожного транспорта» и предписывает:

«Персонал, взятый для этого поезда, распустить и пока ограничиться посылкой представителей Внешкольного отдела и инструктора с поездом ВЦИК».

ГАРФ, ф. А2306, оп. 1, ед. хр. 213, л. 51—51 об.

См.: 17 февр. 1919; 5 марта 1919.

- 282 -

Июль, не ранее 3. Есенин с П. Н. Зайцевым и Б. Пильняком рекомендуют Н. И. Колоколова в члены Дворца искусств, ставя свои подписи на его заявлении (от 3 июля 1919).

Есенин, VII (2), 487—488.

Июль, 6. На недельной афише анонсируется литературный вечер поэтов Есенина и А. Б. Кусикова при участии артистов Ю. Н. Решимова (мелодекламация) и М. И. Донского (пение) на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов.

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Есенин, VII (2), 546, 587.

Сведения о выступлении Есенина на вечере не выявлены.

Июль, 8. Редакционная комиссия литературно-художественного кружка «Звено» рассматривает материалы, поступившие для издания сборника с таким же названием.

В нем предполагается напечатать произведения Есенина, П. Орешина, В. Федорова, В. Казина и других членов объединения.

Протокол от 8 июля 1919 г. — РГАЛИ, ф. 592, оп. 3, ед. хр. 1, л. 23 об.

Редколлегия Госиздата РСФСР выделила кружку для издания двух сборников ссуду в размере 250 тыс. руб. Этому начинанию, к сожалению, не суждено было осуществиться. Остался только макет одного из таких сборников, который долгое время находился в коллекции известного московского библиофила М. И. Чуванова. В настоящее время местонахождение его неизвестно.

Есенин, VII (2), 493—494.

Июль, 9. Есенин получает в Госиздате «аванс в сч<ет> гонорара» — 1000 руб.

Субботин-2001, 149.

Июль, не ранее 11. Есенин и А. Б. Мариенгоф рекомендуют Рюрика Рока в члены Дворца искусств, ставя свои подписи на его заявлении от 11 июля.

Есенин, VII (2), 489—490.

Июль, 11. Присутствуя на литературном вечере экспрессионистов (эстрада-столовая Всероссийского союза поэтов; Тверская, 18), Есенин выступает с резкой критикой «Хартии экспрессиониста» и ее автора И. В. Соколова.

Вечер «МЫ — ЭКСПРЕССИОНИСТЫ» проходил с участием С. Зарова, Б. Земенкова, Г. Сидорова, И. Соколова.

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Отклики на выступление Есенина см.: 12 июля 1919; 14 июля 1919.

И. В. Соколов в этом же году в своей книжке приведет следующую «биографическую справку»: «...экспрессионизм родился в голове И. Соколова; таинство крещения получил 11 июля 1919 года на эстраде Всерос. Союза поэтов» (Соколов И. Бунт экспрессиониста. Издание, конечно, автора, 1919, осень, с. 6).

Несомненно, Есенина больше всего возмутило поведение И. В. Соколова, который подражал в своем творчестве В. Шершеневичу и считался приверженцем имажинизма. Его, как своего соратника, Есенин и А. Мариенгоф (по-видимому, незадолго до этого эпизода) рекомендовали для

- 283 -

приема в число членов Дворца искусств, а теперь И. Соколов провозглашает новое течение в русской поэзии — экспрессионизм («хороня» при этом имажинизм). Брошюра «Бунт экспрессиониста», открывающаяся «Хартией экспрессиониста», с которой И. Соколов познакомил публику 11 июля, содержала множество выпадов против имажинизма и имажинистов <И. Соколов использовал термин «имажизм»>:

«На братской могиле поэзии вместе с символизмом и акмеизмом похоронен футуризм, презентизм, имажизм и евфуизм. <...> Группа имажистов пыталась сдвинуть левую поэзию с мертвой точки. Но имажизм не отдельная литературная школа, а лишь только технический прием. Имажизм — не сегодняшний, а вчерашний день. Имажизм в 1919 году — анахронизм».

Несмотря на создание своей группы, И. В. Соколов не думал порывать отношения с имажинистами и даже хотел официально войти в состав Ордена имажинистов. Он находил поддержку В. Шершеневича и А. Кусикова. Так, 2 авг. 1919 (см.) И. Соколов выступил на литературном вечере «Банда имажинистов», а в 1921 с помощью А. Кусикова издал книжку «Имажинистика». Однако из-за принципиальной позиции Есенина в Орден имажинистов он принят не был.

Подробнее см.: Ройзман, 86.

Июль, 12. Е. Д. Ланкина пишет П. Н. Сакулину о вечерах в кафе Всероссийского союза поэтов:

«Представьте себе, чем увлекаюсь, — Всероссийским союзом „поэтов“ (Эстрада-Столовая), хожу туда чуть ли не каждый день и, о, научаюсь многому! <...> Я сегодня опять пойду туда — эти вечера очень любопытны в своей чудовищной карикатурности! А вот Есенин, например, иногда говорит очень и очень красивые стихи, которые мне дают много настроения, — я нахожу его талантливее всех остальных, потому что он менее всех похож на футуриста и имажиниста и больше всех на поэта и, кажется, на человека. Нет, Вы посмотрели бы только, что там вчера делалось! Вечер, собственно, был экспрессионистов, которые, выставив свою программу, объявили всех остальных поэтов (вообще всех без исключения) и, главное, имажинистов покойниками, а свою „фракцию“ единственно живой и современной. Имажинисты возмутились таким произволом — заколачивать живых в гроб — и выступили со своей программой и стихами, в качестве оппонентов, а блаженной публике предоставили решить — чьи стихи удачнее — имажинистов или экспрессионистов. Экспрессионисты провалились. Споры все время переходили на личную почву — так, например, И. Соколова Есенин прямо назвал бездарностью: „Нет, господа, вы послушайте меня, а не эту бездарность, которая говорить-то даже не умеет!“ Словом, я думала, что произойдет прямо свалка. Один выступает, другой его с ног сшибает — поэты ХХ века!..

Сейчас пойду в кинематограф, а оттуда в Союз — ведь сегодня выступают „4 слона Имажинизма“ Есенин, Кусиков, Шершеневич и Мариенгоф».

Письма, 319 (с неточной датой: 13 июля 1919; датировка уточнена по содержанию письма).

Есенин вместе с А. Б. Кусиковым, А. Б. Мариенгофом и В. Г. Шершеневичем участвует в литературном вечере под названием «4 слона Имажинизма» на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов (Тверская, 18).

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Событие устанавливается по письму Е. Д. Ланкиной (см. предыд. запись).

Название вечера, несомненно предложенное имажинистами, показывает, что к этому времени в имажинистском течении сложилась лидирующая группа, которую через три года Ф. Иванов назовет

- 284 -

«знаменитым московским квартетом» (Иванов Ф. Красный Парнас. Литературно-критические очерки. Берлин: Русское универсальное издательство, 1922).

Есенин, А. Кусиков, А. Мариенгоф, В. Шершеневич составляли также (вместе с художником Г. Якуловым) Верховный Совет Ордена имажинистов.

РГАЛИ, ф. 1068, оп. 1, ед. хр. 183.

Июль, после 13. В № 7 петроградского журнала «Вестник литературы» публикуется корреспонденция Л. М. Василевского из Москвы «Кафе снобов».

Граница события устанавливается с учетом сообщения о выходе предыдущего № 6 «Вестника литературы» (июнь 1919) в разделе «Библиография» газ. «Жизнь искусства» (№ 187—188, 12—
13 июля).

См.: после 18 июня 1919.

Июль, 14. После посещения вечера экспрессионистов (см.: 11 июля 1919) Т. Г. Мачтет записывает в дневнике:

«Под мощной пятой Вадима Шершеневича, несмотря на его диктатуру, кафе обращается в кабак <...> и плацдарм вроде вечера экспрессионистов, когда Есенин полез на эстраду с палкой и Заров, надрываясь до хрипоты, орал...».

Дневник Мачтета, карт. 5, ед. хр. 8, л. 167 об.

Объявляется вечер «Метр в ритме (ревтеорема имажинистам)» в клубе Всероссийского союза поэтов.

Недельная афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Стоящие в афише перед названием вечера аббревиатуры «Ревискус Арсавр» легко расшифровываются как «Рев<олюционное> искусство Арс<ения> Авр<аамова>». Можно предположить, что на этом вечере А. Авраамов впервые публично высказал свои мысли о поэтическом мастерстве Есенина и А. Мариенгофа в области ритмики, которые позднее легли в основу его книги «Воплощение. Есенин — Мариенгоф» (М.: Имажинисты, 1921).

Июль, 15. Есенин делает дарственную надпись поэту Н. Н. Минаеву на обороте авантитула книги «Голубень» (1918):

«Ник<олаю> Ник<олаевичу> Минаеву на добрую память Сергей Есенин 1919. 15 июля».

Есенин, VII (1), 87, 437.

Не исключено, что это произошло на вечере «Витафизма» в Кафе поэтов, где выступали члены «Литературного особняка» и мог присутствовать Н. Н. Минаев. Имажинистов, включая Есенина, прежде всего мог заинтересовать доклад М. Нетропова, в котором говорилось о создании новой группы «витафистов» с целью сгладить антагонизм между различными группами в поэзии. Известно о выступлении В. Шершеневича на вечере (Дневник Мачтета, карт. 5, ед. хр. 8, л. 176 об.). Возможно, там же Н. Минаев и попросил Есенина сделать надпись на книге.

Июль, до 16. В июльском (№ 3) журнале «Красный офицер», издававшемся в Киеве Управлением военных учебных заведений, публикуется 2-я главка (строки 17—32) поэмы Есенина «Небесный барабанщик».

Выход журнального номера датируется по объявлению в киевской газете «Борьба» (1919,
16 июля, № 124).

См. также: Есенин, II, 70, 366—369.

- 285 -

Июль, 16—23. Есенин совершает поездку в Киев и возвращается в Москву.

События устанавливаются, исходя из знания точной даты пребывания Есенина в Киеве 19 июля 1919 — статья «Киевский автограф Есенина» (подп.: корр. Ратау) в «Рабочей газете» (Киев, 7 окт. 1989). Нижняя граница событий определяется с учетом даты под дарственной надписью Есенина на книге «Голубень», исполненной в Москве (см.: 15 июля 1919). Верхняя граница устанавливается, исходя из того, что имя Есенина стоит на недельной афише мероприятий Всероссийского союза поэтов (пятница 25 июля — четверг 31 июля). Афиша, скорее всего, печаталась во вторник или в четверг 22 или 23 июля. Следовательно, в это время Есенин, по всей видимости, был уже в Москве.

Июль, 19. Есенин, находясь в Киеве, посещает Всеукраинское издательство и получает деньги, оставляя собственноручную расписку в их получении.

См. предыд. запись.

Скорее всего, Есенин получил гонорар за отрывок из поэмы «Небесный барабанщик», только что напечатанный в журнале «Красный офицер» (см.: до 16 июля 1919).

Июль, 20. Выходит книга А. Б. Мариенгофа «Кондитерская солнц: Поэма», в которой печатается объявление книгоиздательства «Имажинисты».

Выход книги А. Мариенгофа «Кондитерская солнц» устанавливается по дате «20 июля», вписанной Ипполитом Соколовом на титульном листе своего экземпляра непосредственно под данными «Москва. 1919» (собрание В. Дроздкова, Москва).

На последней странице книги объявление:

«Кн-во „имажинистов“ при Всероссийском Союзе Поэтов. Москва, Тверская 18:

„Харчевня зорь“. Сергей Есенин, Анатолий Мариенгоф. Поэмы <книга с таким названием вышла в апр. 1920 с участием В. Хлебникова — см.: 15 ... 17 апр. 1920>.

„Плавильня слов“. Анатолий Мариенгоф и Вадим Шершеневич. Стихи <книга с таким названием вышла в дек. 1919 с участием Есенина — см.: до 9 дек. 1919>.

„Имажинисты“. Сборник <с участием Есенина сборник вышел в дек. 1920 — см.: до 23 дек. 1920>. <...>

Сергей Есенин: „Небесный хлев“ <книга не выходила; возможно, другое название книги — „Звездное стойло“>.

-- “ -- „Преображение“ 2-е изд. <книга вышла в нояб. 1920 — см.: до 26 нояб. 1920>».

Июль, после 20 ... Август, начало. Выходит книжка А. Б. Мариенгофа «Магдалина» с посвящением: «С любовью Сергею Есенину».

Датируется с учетом того, что «Магдалина» печаталась одновременно с «Кондитерской солнц» (см. предыд. запись).

Июль, 24. Газета «Рабочий край» (Иваново-Вознесенск, № 163) в рубрике «Литературные заметки» помещает анонимную статью о воронежском журнале «Сирена»:

«Прикончивший свое существование журнал „Сирена“ <...> отвел в последнем номере добрый десяток страниц провалившимся в Москве веселым ребятам „имажинистам“. Эти последние развели в журнале умопомрачительную „революцию“. Тиснули свой манифест, тиснули свою новую поэму барда „подштанников“ гр. Мариенгофа и в заключение гр. Есенин пригласил бога сойти с небес:

- 286 -

— Без порток!

Допустимо ли на такие литературные вольности тратить бумагу?

Но впрочем, „Сирена“ уже в прошлом. Журнал, оставшись без пастыря, должен был закрыться».

См. также: до 30 янв. 1919; 17 или 18 апр. 1919.

Июль, после 25 ... Сентябрь, до 17. Есенин пишет и отправляет из Москвы письмо Н. Р. Эрдману (неизвестно) по месту прохождения им военной службы (лагерь под Рязанью или г. Алатырь).

Событие устанавливается и датируется по письму Н. Р. Эрдмана родным, в котором он сообщает о переписке с друзьями (см.: 17 сент. 1919) и более раннему его письму от 25 июля, в котором он проявил интерес к стихам имажинистов (Эрдман Н. Р. Пьесы. Интермедии. Письма. Документы. Воспоминания современников. М.: Искусство, 1990, с. 227—230).

Н. Р. Эрдман получает от Есенина и А. Б. Мариенгофа письма и отвечает им.

См.: 17 сент. 1919.

Все эти письма неизвестны.

Июль, 27. В газете «Звезда Вытегры» (№ 45) публикуется цикл стихотворений Н. А. Клюева, в первом из которых «Пожалейте трудную скотинушку...» упомянут Есенин:

<...> Не Сезанны, не вазы этрусские
Заревеют в восстании питерском.

Золотятся в нем кудри Есенина,
На штыках красногрудые зяблики;
Революция Ладогой вспенена, —
В ней шиповник, малина да яблоки. <...>

Июль, 28. Объявляется диспут о театре «Плевательница для муз» в клубе Всероссийского союза поэтов с участием поэтов-имажинистов.

Недельная афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

На вечере с большой вероятностью мог присутствовать Есенин.

Как сообщала афиша, с докладом выступит Б. А. Глубоковский, его поддержит «тяжелая артиллерия имажинистов».

Июль, 29. На недельной афише этим числом анонсируется проведение на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов (Тверская, 18) литературно-музыкального вечера под названием «Поэтический мюзик-холл» с участием Есенина, А. Мариенгофа и В. Шершеневича.

Недельная афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

В литературно-музыкальном вечере, помимо поэтов Есенина, Мариенгофа и Шершеневича, предполагается участие артиста цирка, звукоподражателя Я. С. Вестмана и тенора М. И. Донского.

Сведения о выступлении Есенина на вечере не выявлены.

Июль, конец — 1920, Март, первая половина. Есенин проживает вместе с А. Б. Мариенгофом в Богословском пер., 3, кв. 11.

Рамки события устанавливаются на основе сопоставления утверждений А. Мариенгофа: «Месяца через три вышла первая книжка нашего издательства <см.: 20 июля 1919>. Мы тогда жили с

- 287 -

Есениным в Богословском» (Мариенгоф, 32). В другом месте: «К осени стали жить в Бахрушинском доме <Богословский пер.>» (Мариенгоф, 37) — нижняя граница и «В раннюю весну <1920> мы перебрались из Богословского в маленькую квартирку Семена Федоровича Быстрова в Георгиевском переулке» — верхняя граница.

А. Мариенгоф напишет об этом в «Романе без вранья»:

«Пустил нас к себе на квартиру Карп Карпович Коротков — поэт малоизвестный читателю, но пользующийся громкой славой у нашего брата. <...> Комната у нас была большая, хорошая».

Мариенгоф, 37—38.

О Короткове (как установил А. А. Кеда, Карпе Егоровиче, а не Карпе Карповиче) см. статью: Кеда А. А. Сергей Есенин в Богословском, у Карпа Короткова (новые материалы). — Радуница, 5, 111—118.

В этой же статье опубликованы воспоминания племяницы Короткова Н. Я. Зарифовой о жизни Есенина у Короткова (написаны в конце 1960-х годов).

Июль. Есенин делает дарственную надпись некоему Давиду Семеновичу на обороте авантитула книги «Радуница» (1916):

«Милому Давиду Семеновичу с любовью на добрую славу слова русского и образа от полей коровьих. С. Есенин. 1919 июль».

Есенин, VII (1), 88, 437—438.

Есенин и А. Б. Мариенгоф, не застав А. М. Кожебаткина, оставляют ему написанную Есениным записку, в которой сообщают, что взяли книгу Н. Клюева «Песнослов».

Событие датируется временем выхода первой книги двухтомного собрания стихотворений «Песнослов» («Вестник литературы», 1919, № 7, с. 12).

Есенин, VI, 109, 460—461.

В. Шершеневич пишет стихотворение «Все, кто в люльке Челпанова мысль свою вынянчил...».

Есенин С., Мариенгоф А., Шершеневич В. Плавильня слов. М.: Имажинисты, 1920, [33—35]; Шершеневич В. Лошадь как лошадь. М.: Плеяда, 1920, [31].

При его первой публикации оно получит заголовок: «Как я Сергею Есенину отвечаю на „Преображение“» (см.: до 9 дек. 1919), а в книге В. Шершеневича «Лошадь как лошадь» будет названо «Лирическая конструкция» и посвящено «С. Есенину» (см.: до 15 июля 1920).

После выхода в свет книги В. Шершеневича «Лошадь как лошадь» Есенин, производя выписки из книги, обратил внимание на это стихотворение и сделал из него два извлечения: «Язык мой шляется / По аллее березовой твоих зубов» и «Пробивается крапива строк» (Есенин, VII (2), 79).

Июль, не ранее. «Записки Передвижного общедоступного театра» (Петроград, № 22—23, июнь-июль) помещают статью Н. А. Клюева «Самоцветная кровь».

Автор пишет:

«Тайная культура народа, о которой на высоте своей учености и не подозревает наше так называемое образованное общество, не перестает излучаться и до сего часа. („Избяной рай“ — величайшая тайна эзотерического мужицкого ведения: печь — сердце избы, конек на кровле — знак всемирного пути.) Одним из проявлений художественного гения народа было прекраснейшее действо перенесения нетленных мощей, всенародная мистерия, пылинки которой, подобранные Глинкой, Римским-Корсаковым,

- 288 -

Пушкиным, Достоевским, Есениным, Нестеровым, Врубелем, неувядаемо цветут в саду русского искусства».

Август, 2. В недельной афише под этим числом анонсируется проведение на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов (Тверская, 18) литературного вечера «Банда имажинистов» с участием Есенина.

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Поэты на афише представлены следующим образом:

«С. Есенин, С. Заров, А. Кусиков, А. Мариенгоф, И. Соколов, В. Шершеневич и отсутствующие Л. Моносзон, С. Третьяков, Н. Эрдман, И. Старцев. Ура!»

Эпатажное самоназвание группы поэтов-имажинистов «бандой» будет затем использовано в названии коллективного сборника: «Конский сад: Вся банда: [Сб.] / Грузинов, Есенин, Ивнев, Кусиков, Мариенгоф, Ройзман, Шершеневич, Эрдман» (М.: Имажинисты, 1922). Оно также будет обыгрываться литературными критиками, назвавшими свои статьи «Банда воображающих», «Банда оскандалилась» (см., напр.: 14 мая 1920 и 2 июня 1920)

Сведений о выступлении Есенина на этом вечере отыскать не удалось.

Август, 3. В № 48 газеты «Звезда Вытегры» публикуется статья Н. Клюева «Порванный невод»:

«Раз в сто лет порождала русская земля чудо: являлись Пушкин, Толстой, Достоевский — горящие ключи, чистые реки. <...> Мы живем водами этих рек. <...> Советская Россия покрывается бесчисленными просветительными артелями, избами-читальнями, библиотеками. <...> Почувствовать Пушкина хорошо, но познать великого народного поэта Сергея Есенина и рабочего краснопева Владимира Кириллова мы обязаны. <...> По какой-то свинячьей несправедливости Есенины и Кирилловы пухнут от голода, вшивеют, не имея „смены“ рубахи, в то время, как у священного горна искусства и юной красной культуры зачастую стоят болваны <...> дельцы и головотяпы».

Газета «Кавказское слово» (Тифлис, № 157) дает статью С. М. Городецкого «Театрёр».

В ней автор иронизирует над стремлением представителей искусства выглядеть оригинально:

«...пестрые кофты футуристов, браслеты С. Маковского, венки на голове М. Волошина, мушки, которые вырезывал Сомов для Кузмина, татуированные ресницы Мясоедова, платки Ремизова, легкие разлетайки Андрея Белого, саженные галстуки Бальмонта, сюртук Брюсова, портки Клюева и Есенина».

Август, 4. Газета «Вечерние известия Моссовета» (№ 308) публикует заметку «В целях экономии бумаги. Закрытие журналов»:

«Государственным издательством издано следующее постановление о прекращении печатания целого ряда журналов и приложений к газетам: „Вследствие острого бумажного и типографского кризиса, временно до особого распоряжения, прекращается печатание всех выходящих на территории Советской России журналов и приложений к газетам, за исключением лишь тех изданий, которые редакционной коллегией Государственного издательства будут признаны необходимыми“».

Для литературных объединений, открыто не заявивших о своей поддержке большевизма, таких как имажинисты, трудности с публикацией их произведений возросли.

- 289 -

Август, 6. Есенин записывает в альбом поэта Н. Н. Минаева стихотворение «Песня, луг, реки затоны...» <«Колокольчик среброзвонный...»>.

Есенин, I, 82, 499—500; VII (2), 494.

См.: 11 февр. 1917.

Август, до 10. В киевском альманахе «Гермес» (MCMXIX, сб. 1, апр.) с сожалением сообщается о пока несостоявшемся приезде в Киев Вячеслава Иванова, А. Белого и Есенина.

Время выхода альманаха в свет устанавливается по объявлению киевской газеты «Борьба» (1919, 10 авг., № 146).

В разделе «К сведению» напечатано:

«И все-таки приходится пожалеть, что близкий приезд в Киев Вячеслава Иванова, Белого и Есенина застает сборник уже законченным, а следующие за этим скорбным листом страницы библиографии столь немногочисленны по тем же техническим причинам».

Приезд Есенина в Киев состоялся во второй половине июля (см.: 16—23 июля 1919), но издатель сборника «Гермес» поэт В. Н. Маккавейский либо не знал об этом, либо уже сдал сборник в печать (8 июня газета «Борьба» сообщала, что «Вл. Маккавейский готовит к печати альманах „Гермес“»).

Август, 10. Анонсируется проведение на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов (Тверская, 18) литературного вечера с участием артиста Б. С. Борисова и поэтов Есенина и А. Б. Мариенгофа.

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

О выступавшем на вечере известном артисте Б. С. Борисове (наст. фамилия Гурович) В. Г. Шершеневич писал:

«К участию в вечерах мы привлекли целый ряд актеров. У нас неоднократно выступал Борис Самойлович Борисов. Он читал стихи, пел, аккомпанируя себе на рояле и на гитаре. Чуть ли не у нас в кафе и чуть ли не для нас он выучил песенки Беранже».

Мой век, 610.

Сведения о выступлении Есенина на вечере не выявлены.

Август, до 14. Выходит из печати № 4 периодического сборника «Путь» за июнь—июль (изд. ЦК Всероссийского профессионального союза рабочих и служащих железнодорожного транспорта) со статьей В. Львова-Рогачевского «Пролетарские поэты».

Выход номера устанавливается по объявлению в «Известиях ВЦИК» (1919, 14 авг., № 179).

В статье автор противопоставляет пролетарских поэтов представителям крестьянской поэзии:

«Поэты-пролетарии коллективный труд подчиняют коллективной мысли, сознанию. Если Сергей Есенин и Николай Клюев шагу не сделают без Спаса, без Николы Милостивого, без Ильи Пророка, без „Пречистой Мати“, без святых и милостивых угодников своего прадеда, то пролетарские поэты покончили с верой дедов и с мифическим мировоззрением — охвачены научным мировоззрением. <...> Преклонение перед Разумом, рассудочность, сознательность налагают особую печать на пролетарскую поэзию. Если крестьянские поэты создали поэзию звуков, то пролетарские поэты — поэзию мыслей. Если поэзии крестьянской близко национальное, то поэзии пролетарской близко мировое, вселенское, всечеловеческое, братское...» (выделено автором).

- 290 -

Август, 14. Объявляется выступление поэтов в клубе Всероссийского союза поэтов, на котором литератор и артист Камерного театра Б. А. Глубоковский прочтет стихи имажинистов.

Недельная афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века.

Возможно, Есенин присутствовал на этом вечере.

Август, до 16. Выходит журнал «Вестник жизни» (№ 6—7) со статьей В. Кряжина «Футуризм и революция».

Граница события устанавливается с учетом даты поступления этого номера в экспедицию Центропечати (ГАРФ, ф. А557, оп. 6, ед. хр. 4, л. 101).

Поэты, опубликовавшие стихи в журнале «Явь» (см.: до 16 февр. 1919), характеризуются автором статьи как «типичные авторы заборной литературы»:

«Возьмите, например, только что вышедший сборник „Явь“. Почти нет стихотворения, где не встречалось бы „плах“, „плевков“, „матерщины“, „прачешного корыта“, „хлевов“, „ветоши“, „навоза“, „мусорных ящиков“, „помойки“ и т. д. и т. д. <...> Насколько безнадежно далек футуризм от всякой революции, настолько он пропитан ядовитыми соками умирающего капиталистического общества».

Там же публикуется отклик на выставку стихов и картин имажинистов в Политехническом музее.

«Они <имажинисты> кричат свои лозунги на крепком лафете мускульной логики (ср. газ. „Советская Страна“, № 3, от 10-го февр. 1919 г., декларация имажинистов). Отсюда — не вполне выявившаяся идеология, определяемая лишь „торжеством образа“, „политематизмом“, работой над формой за счет содержания; в живописи — динамичность, „образ краски“, торжество света и цвета. Если в поэзии имажинистов (стихи А. Мариенгофа, Сергея Есенина, Вадима Шершеневича и др.) публика правильно усмотрела лишь слабые, подражательные футуризму попытки, то молодая группа художников-имажинистов (с их идеологом Г. Б. Якуловым) заслуживает большого интереса...».

См. также: 3 апр. 1919.

Август, 17. А. М. Ремизов пишет Есенину из Петрограда:

«Дорогой Сергей Александрович!

Что же вы забыли обо мне — книжков не присылаете.

Всё жду
и всё нет.

Николая-то Алексиевича <Клюева> увидите, ему кланяюсь, его прошу. Ничего не читал и про кита его книжку <„Медный Кит“> не читал. 1919. 17 / VIII.

Алекс. Ремизов».

Письма, 214.

Август, 19. В № 31—34 «Книжной летописи» регистрируется (поз. 5843) авторская книга Есенина «Преображение» (1918) с неправильной датировкой: «1919»

Причину такой поздней регистрации книги выявить не удалось.

Август, 20. Есенин пишет заявление в Госиздат:

- 291 -

«В Государственное издательство

Заявление

Прошу выдать мне гонорар за книгу стихотворений «Звездное стойло», принятую к печати зав<едующим> изд<ательством> Ц. И. К. Еремеевым в мае месяце сего г. в размере 10 листов с авансом в (6000 р.) шесть тысяч руб. С. Есенин».

Есенин, VII (2), 204, 296—298.

Август, 21. В. Г. Шершеневич обращается (от имени Всероссийского союза поэтов) к председателю Московского совета рабочих и красноармейских депутатов Л. Б. Каменеву с просьбой разрешить открытие «книжной лавки по искусству».

На письме резолюция от 21 авг.: «Разрешаю. Л. Каменев».

Собрание Ю. А. Паркаева

См. Приложение.

Предваряя письмо с просьбой о разрешении открыть книжную лавку, В. Г. Шершеневич на бланке Всероссийского союза поэтов 20 авг. пишет Л. Б. Каменеву приглашение ознакомиться с собранием поэтических сборников: «Были бы очень рады видеть Вас у себя, тем более, что <...> отдел стихов у нас довольно велик» (РГАСПИ, ф. 323, оп. 2, ед. хр. 163; сообщено А. Ю. Галушкиным). Еще до покупки частных библиотек для открывающейся книжной лавки В. Г. Шершеневич подготовил для продажи «тысячи названий» сборников стихов из собственной домашней библиотеки (Мой век, 622).

Об открытии этой торговой точки, получившей название «Лавка поэтов», см.: до 29 сент. 1919.

Август, 24. Проводится общее собрание членов Всероссийского союза поэтов (Тверская, 18), на котором Есенин избирается членом Президиума ВСП.

Афиша, ГЛМ, изофонд ХХ века; РГАЛИ, ф. 237, оп. 2, ед. хр. 170, л. 1—4.

Собрание было созвано по настоянию «инициативной группы», возглавляемой поэтом В. П. Федоровым и импресарио Ф. Я. Долидзе, недовольными усилившейся позицией имажинистов в Союзе поэтов и «диктаторскими» наклонностями председателя ВСП В. Шершеневича, находящего во всем поддержку Есенина и А. Мариенгофа. По-видимому, причины для возникновения оппозиции были.

Однако, как показало обсуждение доклада В. Шершеневича и последовавшие выборы нового состава президиума ВСП, имажинисты сохранили свои позиции. Результаты голосования говорят сами за себя:

А. Белый (Б. Бугаев) Ю. Балтрушайтис В. Г. Шершеневич Б. С. Шихман П. С. Коган А. Кусиков Р. Рок Б. Земенков С. А. Есенин

— — — — — — — — —

83 голоса 79 голосов 66 -“- 65 -“- 62 -“- 58 -“- 47 -“- 43 -“- 36 -“-

Кандидатами в члены президиума избраны: Ф. Жиц (31 голос), И. Грузинов (30 голосов), Ф. Долидзе (28 голосов). Вместо выбывшего из президиума А. Мариенгофа в его составе появился другой имажинист — А. Кусиков.

РГАЛИ, ф. 237, оп. 2, ед. хр. 170, л. 1—4.

Отклик Т. Мачтета на эти выборы см.: 12 сент. 1919.

- 292 -

Август, 26. По требованию руководства Госиздата его Агитационно-пропагандистский отдел предоставляет разъяснение относительно сборника стихов Есенина «Звездное стойло» (объемом 154 страницы).

В этом документе отмечается, что сборник значится в списке «принятых к печати беллетристических, стихотворных и драматических произведений», переданном в Госиздат из Литературно-художественного отдела (завотделом И. М. Касаткин) расформированного издательства ВЦИК.

Субботин-2001, 150.

См. Приложение.

Август, после 26. В № 4 журнала «Единая Россия» (Омск) публикуется статья историка Д. В. Болдырева «Религия брюха и религия Духа»:

«До сих пор было принято думать, что большевизм есть удел вшивой, темной и сиволапой России. Но уже с самого начала бросалась в глаза одна удивительная несообразность: во главе не самогонного, а чистого, „идейного“ большевизма <...> стоят люди, весьма не чуждые довольно высоким плодам культуры <...>, а затем к ним примкнули и люди, не чуждые даже утонченным ее плодам. <...> Разве мы не видели, в самом деле, Горького, Валерия Брюсова, Блока, Есенина, Клюева, Белого и других, плетущих венок из своих дарований Троцкому на рога?».

Датируется с учетом публикации в журнале некролога «Памяти поэта Ю. Сопова».

Август, 27. Руководство Госиздата просит свой Литературно-художественный отдел срочно дать заключение о рукописи Есенина «Звездное стойло», принятой к печати издательством ВЦИК.

Субботин-2001, 150.

См. Приложение.

Август, конец ... Сентябрь, начало. В гостях у Г. Ф. Устинова (гостиница «Люкс») Есенин спасает художника-карикатуриста Дид Ладо от расправы хозяина номера.

Нижняя граница события датируется по воспоминаниям В. Шершеневича. По его словам, инцидент разразился после реакции Дид Ладо на фразу Устинова: «Того и гляди, они займут Воронеж». Такая угроза со стороны деникинских войск впервые возникла после 10 авг., когда конный корпус генерала Мамонтова, прорвав фронт у Новохоперска, двинулся по тылам красных в направлении на Тамбов, Раненбург, Елец, Грязи, Усмань, Воронеж. Направление движения белоказаков к югу в сторону Воронежа обозначилось после взятия ими Раненбурга (28 авг.) и Ельца (31 авг.). После завершения инцидента, как утверждает В. Шершеневич, Дид Ладо уже не появлялся в Кафе поэтов, и, действительно, последнее известное нам его выступление в этом кафе состоялось 13 авг. (см. недельная афиша Всероссийского союза поэтов «8 авг. — 14 авг.»).

Верхняя граница соответствует времени отъезда Г. Устинова в Сибирь (см.: начало сент. 1919).

В своих мемуарах В. Шершеневич подробно опишет этот инцидент:

«Устинов жаловался на напряженное положение на фронте. <...>

— Того и гляди, они займут Воронеж.

Вдруг неожиданно для всех Дид Ладо, уже вместивший в себя больше влаги, чем может вместить бак „форда“, с явно несоображающими глазами, ляпает:

— Вот тогда им по шее накладут!

Есенин не понял:

— Чего ты, Ладушка, плетешь чушь?! Если отнимут Воронеж, так, значит, не им, а нам наклали.

— Я и говорю: большевикам накладут, слава Богу! <...>

- 293 -

Устинов подходит к столу, вынимает оттуда наган и мерными, спокойными шагами направляется к художнику. <...>

— Сейчас я тебя <...> прикончу. <...>

Кусиков и я бросаемся между ними. Одно мгновение, и Ладо стоит на коленях, прося прощения, а мы с Кусиковым летим куда-то в угол:

— Будете защищать — и вас заодно!

И вдруг вырывается Есенин. Он, кажется, никогда не был таким решительным. Он своим рязанским умом лучше нас всех оценил создавшееся положение. Он подлетает к стоявшему на коленях художнику: раз по морде! два по морде! Дид Ладо голосит, Есенин орет, на шум открываются двери и из коридора сбегаются люди. Стрелять Устинову уже трудно. Да и картина из трагической стала комичной: Есенин сидит верхом на Ладо и колотит его снятым башмаком.

Затем Устинов берет Ладо за шиворот и, спрятав револьвер, выводит гостя в коридор. Там легкий толчок, от которого Ладо головой открывает дверь противоположного номера; еще один толчок — и Ладо быстро сосчитывает абсолютно все ступени из бельэтажа. Больше Ладо в кафе не появлялся».

Мой век, 590—592.

Вопрос о том, кем же был человек, скрывавший свое подлинное имя псевдонимом Дид Ладо, постоянно интересовал есениноведов. Ю. Б. Юшкин (см. его статью в «Исторической газете», май-июль 1999, с. 15), ссылаясь на словарь псевдонимов И. Ф. Масанова, предположил, что за Дид Ладо выдавал себя писатель и публицист Алексей Станиславович Белевский (17 марта 1859 — 1919). После известного инцидента в гостинице «Люкс» Белевский оказался в стане Колчака и погиб в Иркутске осенью 1919 года. Однако с этим не увязывается факт возвращения Дид Ладо в Москву в апр. 1921. В дневнике Т. Мачтета, встречавшегося тогда с Дид Ладо, говорится о том, что последний неплохо обосновался в Омске и там, в Сибири, делал доклады о современной поэзии, и ему, по-видимому, пригодилась школа кафе Всероссийского союза поэтов (Дневник Мачтета, карт. 7, ед. хр. 3, л. 25 об.).

Известен также портрет А. Кусикова работы Дид Ладо 1921 года (собрание Ю. А. Паркаева).

Август ... Сентябрь. Есенин пишет для передачи через своих друзей письмо А. В. Ширяевцу, в котором просит приютить их.

Сообщает о намерении на днях сдать в набор его книгу стихов «Золотой грудок» (не выходила).

Есенин, VI, 109, 461—462.

А. Н. Есенин едет к сыну в Москву и через три дня возвращается в Константиново.

Датируется ориентировочно с учетом сообщения А. Н. Есенина, что сын перед его приездом выезжал из Москвы.

Е. А. Есенина в своих воспоминаниях, над которыми она работала с 1940-х годов, напишет:

«Почтальон Поля Царькова опять прошла мимо наших окон. <...>

— Хоть бы ты, отец, в Москву к Сергею съездил, что же это — ни слуху ни духу нет от него? — сказала мать. <...> Отец уехал в Москву. Прошло три дня. По пыльной дороге, следом за чьей-то тощей клячей, сгорбившись, шагал наш отец домой. <...> Мать как угорелая побежала к отцу.

— Сергей уезжал из Москвы, потому и не отвечал нам, — говорил отец, — а его письмо, должно быть, пропало на почте.

На следующий день мать допрашивала отца:

— Мариенгофа-то ты видал?

- 294 -

— Видел, — отвечал отец. — Ничего молодой человек, только лицо длинное, как морда у лошади. Кормится он, видимо, около нашего Сергея».

В семье родной, 207—208.

Сентябрь, начало. Есенин провожает Г. Ф. Устинова, отъезжающего на работу в Сибирь.

Датируется по воспоминаниям Г. Устинова, утверждавшего, что его не было в Москве «год с двумя месяцами» (см. ниже), с учетом его возвращения в столицу в начале нояб. 1920.

Действительно, в своем постановлении распорядительная комиссия Госиздата 20 окт. 1920 просила ЦК РКП(б) откомандировать Г. Ф. Устинова для работы в Госиздате (Субботин-2001, 160). Если прибавить к этой дате время, ушедшее на принятие решения и возвращение Г. Устинова из Сибири в Москву, то получим наиболее вероятный период его прибытия в столицу: начало ноября 1920 года. И уже 17 ноября распорядительная комиссия Госиздата слушала отзыв Г. Устинова о книге Есенина «Телец» (см.: 17 нояб. 1920).

Позднее Г. Ф. Устинов напишет об отъезде в Сибирь:

«Когда я уезжал в Сибирь, Есенин устроил мне такие проводы, что я едва нашел свой вагон. И кроме того, сунул еще бутылку спирта в карман пальто, которую я обнаружил только на другой день, — вероятно, к большому счастью для меня. <...>

Спустя год с двумя месяцами мы снова увиделись с Сергеем в Москве».

Памяти Есенина, 86.

Сентябрь, 2. В ответ на запрос руководства Госиздата Литературно-художественный отдел сообщает, что Редакционная коллегия отдела постановила принять рукопись Есенина «Звездное стойло» к изданию и просит выдать Есенину гонорар.

Субботин-2001, 151.

См.: 27 авг. 1919.

Сентябрь, 3. Заместитель заведующего Госиздатом Н. К. Клышко дает указание главному бухгалтеру Госиздата (резолюция на предыдущем документе) составить счет, представить на утверждение и уплатить Есенину гонорар.

Субботин-2001, 151.

Сентябрь, 5. В бухгалтерию Госиздата передается распоряжение за подписями заместителя заведующего и управляющего делами Госиздата.

«Государственное Издательство просит уплатить тов. ЕСЕНИНУ за его рукопись „ЗВЕЗДНОЕ СТОЙЛО“ гонорар из расчета ПЯТИ руб. за строку, всего за 1930 строк сумму в размере 9650 руб., а за вычетом ранее полученного аванса в размере 6000 руб., всего ЕСЕНИНУ причитается ТРИ ТЫСЯЧИ ШЕСТЬСОТ ПЯТЬДЕСЯТ рублей (3650 руб.)».

Субботин-2001, 151.

Есенин получает в кассе Госиздата выписанные ему 3650 руб.

Субботин-2001, 152.

- 295 -

Сентябрь, 7. В № 62 «Звезды Вытегры» под рубрикой «Поэты Великой Русской Революции» печатается поэма Есенина «Ус».

Ему предпослано неподписанное предисловие «Сергей Есенин» (автор — Н. Клюев):

«Поэт — юноша. Вошел в русскую литературу как равный великим художникам слова. Лучшие соки отдала Рязанская земля, чтобы родить певущий лик Есенина.

Огненная рука революции сплела ему венок славы, как своему певцу.

Слава русскому народу, душа которого не перестает источать чудеса даже средь великих бедствий, праведных ран и потерь!»

Об установлении авторства текста см.: Субботин С. И. Проза Николая Клюева в газетах «Звезда Вытегры» и «Трудовое слово» (1919—1920 годы). Вопросы стиля и атрибуции. — РЛ, 1984, № 4, с. 136—150.

В № 194 газеты «Рабочий и крестьянин» (г. Кинешма) публикуется рецензия Н. П. Смирнова (подпись: Н. С.) на книгу А. Мариенгофа «Кондитерская солнц».

Назвав поэму Мариенгофа «трухой, лишенной литературного чутья, безвкусной и смешной, как баба в шляпке с вуалью», рецензент критикует и других имажинистов:

«„Имажинисты“ создают свои литературные кружки, выпускают свои манифесты, собирают под свое знамя многих поэтов. К ним перешел, напр., Сергей Есенин — в недавнем былом хороший, скромный народный поэт, тепло и задушевно воспевший деревню и мужицкий быт, а в настоящем — литературный хулиган, разменявший свое дарование на грошовые мелочи».

Автора рецензии установил О. К. Переверзев.

Харьковская газета «Новая Россия» (№ 92) в рубрике «Литературная неделя» печатает рецензию Р. Победимского на коллективный сборник «Явь» с участием Есенина и других поэтов-имажинистов:

«Стихотворцы из „Яви“ хотят казаться самыми отчаянными миропотрясателями в глазах „буржуя“».

Сентябрь, до 8. В киевском журнале «Жизнь» (№ 2) печатается статья В. Ф. Асмуса «О великом пленении русской культуры».

Автор, стремясь «отстоять самобытность и автономную ценность духовного начала», обрушивается с резкой критикой на политику большевистской власти в области искусства, на попытки создания «непостижимой и неимоверной системы государственного протекционизма над творчеством, системы декретизации, искусственного оплодотворения духовной культуры» в целях выращивания «пресловутой „пролетарской“ культуры» и пропитанных классовой ненавистью бездарных «пролетпоэтов», «пролетхудожников» и «пролетмузыкантов». В финале статьи В. Ф. Асмус выражает надежду, что русская культура не смирится с этим «пленением»:

«В мертвой тишине, воцарившейся над некогда полнозвучным миром русской духовной культуры, раздавался тихий шелест бумаги и скрип казенных перьев.

И как неожиданно и необычайно ярко сверкнули в этой удушливой теме лирические откровения Александра Блока, Клюева и Есенина! Живое опровержение „государственного коммунистического рационализма“, тесными узами спаянные со всем многовековым прошлым русской поэтической культуры, замечательные творения этих поэтов были, однако, немедленно экспроприированы большевистским государством и использованы для ужасающей идеи государственно-коммунистического разведения культуры. А везде и всюду поспешающие Ивановы-Разумники написали „философские“ статьи, из которых русское общество должно было узнать, что синица

- 296 -

уже зажгла море и что наступила и прочно вселилась в мир новая — „пролетарская культура“.

Но по мере того, как туча „декретов о творчестве“ всё темнее и темнее нависала над руинами русской культуры, а навстречу ей снизу всё выше и выше поднималась гора исписанной „пролетпоэтами“ бумаги, становилось ясно, что вся эта машина огосударствления духовной культуры обречена в самом корне на неудачу <...>. С этой точки зрения мы и произносим свой беспощадный суд <...>.

Киев, август 1919».

Фрагменты статьи цитируются по ее Интернет-версии.

Сентябрь, 11. Газета «Киевская жизнь» (№ 4) печатает статью И. Г. Эренбурга «Без бенгальского огня».

Автор критикует апологетов „новой веры“, оскорбляющих общественную нравственность, намекая при этом на Есенина и А. Б. Мариенгофа:

«Поэты невзыскательно кощунствуют: „Я вырвал у Боженьки бороду“ или „Потащим Христа в чрезвычайку!“».

Сентябрь, до 12. Среди московских поэтов обсуждаются планы имажинистов, прежде всего Есенина и А. Б. Мариенгофа, открыть свое литературное кафе.

О событии см.: 12 сент. 1919.

Сентябрь, 12. В № 340 «Вечерних известий Моссовета» в рубрике «В мире искусства» печатается объявление:

«Вечер поэзии полей и рабочих поселков. Сегодня, в 7 ч. вечера, во 2-м отделении Рабочего Университета, в Доме Народа имени П. Алексеева (Б. Дмитровка, 17) состоится „Вечер поэзии полей и рабочих поселков“, посвященный творчеству наших дней, с участием С. А. Есенина, С. Фомина, Е. Волчанецкой, В. Стефанович. Вступительное слово скажет В. Л. Львов-Рогачевский. Вход свободный».

Аналогичное объявление печатается в № 202 «Известий ВЦИК».

Сведения о выступлении Есенина на вечере не выявлены.

Т. Мачтет, получив в Рязани письмо из Москвы с последними новостями, записывает в дневнике:

«Неутомимому В. Федорову снова удалось собрать общее собрание <см.: 24 авг. 1919> и попытаться опять провести свой правый блок в правление. Попытка потерпела неудачу, и только двое — А. Мариенгоф и С. Есенин — ушли всё же из правления <Есенин, хотя и небольшим числом голосов, остался в правлении>. <...> Шершеневич только и держался ими, скандалами Есенина, докладами о Страстном <монастыре> Мариенгофа, и вообще эта троица казалась нам неразделима. Теперь после удара <В. П. >Федорова Шершеневич остался один и, вероятно, немного присмирел. <...> Есенин и Мариенгоф собираются открывать свое кафе вместе с поэтом Андреем Белым. По-моему, выход из нашего кафе <кафе ВСП> — крах для Есенина и его таланта. Последнее время Есенин под влиянием Мариенгофа сильно опустился, а с момента, когда он окончательно с ним слился в одно целое, Есенин еще глубже уйдет в дурачество и разменяет свой талант богатый по мелочам».

Дневник Мачтета, карт. 5, ед. хр. 10, л. 63 — 63 об.

- 297 -

Сентябрь, 13. Н. А. Тряскин делает дарственную надпись на книге «Микола: Поэма Сергея Есенина»:

«Константину Бондаренкову экземпляр № 21 — автор гравюр Ник. Тряскин. 19 13 / IX 19».

Есенин, VII (3), 365.

Сентябрь, 16. На собрании литературно-художественного кружка «Звено» проводятся выборы его представителей в правление Всероссийского союза поэтов. Среди избранных — Андрей Белый и Есенин.

Есенин, VII (2), 493.

Сентябрь, 17. Н. Р. Эрдман пишет в Москву своим родным (В. Б. Эрдман, Б. Р. Эрдману, Р. К. Эрдману) из города Алатырь.

Обращаясь к брату Б. Р. Эрдману, он сообщает:

«Мариенгофу и Есенину я ответил. Ты не можешь себе представить, как меня обрадовали их письма. Если они еще не получили ответа, поблагодари их за меня».

Эрдман Н. Р. Пьесы. Интермедии. Письма. Документы. Воспоминания современников. М.: Искусство, 1990, с. 227—230.

См. также: Есенин, VII (3), 39.

Сентябрь, до 20. Есенин и А. Б. Мариенгоф обращаются к председателю Московского совета рабочих и красноармейских депутатов Л. Б. Каменеву с просьбой разрешить открытие книжной лавки Московской трудовой артели художников слова:

«...Настоящая книжная лавка имеет цель обслуживать читающие массы исключительно книгами по искусству, удовлетворяя как единичных потребителей, так и рабочие организации.

Работу по лавке будет нести Трудовая Артель, совершенно не пользуясь наемным трудом, в лице поэтов Сергея Есенина, Анатолия Мариенгофа, Петра Орешина, Николая Клюева и М. Герасимова и др.».

Есенин, VII (2), 233—234, 405—406.

На заявлении резолюция: «Разрешено. Л. Каменев».

См.: до 25 нояб. 1919.

См. Приложение.

Сентябрь, 20. В № 209 «Известий ВЦИК» печатается объявление:

«В воскресенье 21 сентября, в 7 ч. в., в Доме Народа им. К. Либкнехта (Васильевская, 13) состоится 2-ой вечер поэзии полей и рабочих поселков, посвященный творчеству наших дней, с участием поэтов: С. Есенина, С. Фомина, Е. Волчанецкой, В. Стефанович, беллетриста Лазарева и друг<их>. Вступительное слово скажет В. Львов-Рогачевский. Вход свободный».

- 298 -

Такое же объявление дается в № 209 «Правды» и в № 347 «Вечерних известий Моссовета».

Сентябрь, 21. Газеты «Правда» (№ 210) и «Известия ВЦИК» (№ 210) повторяют объявление о «Вечере поэзии полей и рабочих поселков»

Есенин, скорее всего, участвует в этом вечере ввиду широкого анонсирования мероприятия и возможного личного приглашения его В. Л. Львовым-Рогачевским.

Сентябрь, до 24. По инициативе Есенина составляется «Устав Ассоциации вольнодумцев в Москве».

Датируется в соответствии с пометой А. В. Луначарского на документе: «Подобные общества в Советской России в утверждениях не нуждаются. Во всяком случае, целям Ассоциации я сочувствую и отдельную печать разрешаю иметь. Народный Комиссар по Просвещению А. Луначарский. 24. IX — 19 г.».

Устав Ассоциации декларировал следующие цели и задачи:

«Ассоциация Вольнодумцев есть культурно-просветительное учреждение, ставящее себе целью духовное и экономическое объединение свободных мыслителей и художников, творящих в духе мировой революции. Свою цель Ассоциация Вольнодумцев полагает в пропаганде и самом широком распространении творческих идей революционной мысли и революционного искусства человечества путем устного и печатного слова».

В качестве учредителей подписались:

«Сергей Есенин Д. И. Марьянов Як. Блюмкин Мариенгоф А. Сахаров Ив. Старцев

М. Герасимов А. Силин Колобов Марк Криницкий В. Шершеневич М. Ройзман».

Есенин, VII (2), 234—236, 406—409.

Сентябрь, не ранее 25. Есенин, Н. Н. Минаев и В. П. Федоров рекомендуют И. В. Грузинова в члены литературно-художественного кружка «Звено», поставив свои подписи на его заявлении от 25 сентября 1919 г.

Есенин, VII (2), 490—495.

Сентябрь, до 29. В Камергерском переулке открывается «Лавка поэтов» (с продавцами А. Б. Кусиковым и В. Г. Шершеневичем).

Датируется по дневниковой записи И. Н. Розанова (не только историка литературы, но и библиофила) от 29 сент. 1919, где отмечено первое посещение «Лавки поэтов».

РГБ, ф. 653, карт. 4, ед. хр. 2, л. 98.

См. также: 21 авг. 1919.

Сентябрь. Есенин пишет поэму «Кобыльи корабли».

Есенин, II, 77—80, 377—378.

А. Мариенгоф в «Романе без вранья» опишет картину голодной Москвы, послужившей, по его словам, толчком к написанию поэмы, но отнесет это время на начало зимы 1919 года:

- 299 -

«В те дни человек оказался крепче лошади. Лошади падали на улицах, дохли и усеивали своими мертвыми тушами мостовые. Человек находил силу донести себя до конюшни и, если ничего не оставалось больше, как протянуть ноги, он делал это за каменной стеной и под железной крышей.

Мы с Есениным шли по Мясницкой.

Число лошадиных трупов, сосчитанных ошалевшим глазом, раза в три превышало число кварталов от нашего Богословского до Красных ворот.

Против Почтамта лежали две раздувшихся туши. Черная туша без хвоста и белая с оскаленными зубами.

На белой сидели две вороны и доклевывали глазной студень в пустых орбитах. <...> Вторую тушу глодала собака. Протрусивший мимо на хлябеньких санях извозчик вытянул ее кнутом. <...> Глаза у пса были недовольные, а белая морда окровавлена до ушей. Словно в красной полумаске. Пес стал вкусно облизываться.

Всю обратную дорогу мы прошли молча. Падал снег.

Войдя в свою комнату, не отряхнув, бросили шубы на стулья. В комнате было ниже нуля. Снег на шубах не таял. <...> Всё это я рассказал для того, чтобы вы внимательнее перечли есенинские „Кобыльи корабли“ — замечательную поэму о „рваных животах кобыл с черными парусами воронов“...»

Мариенгоф, 41—43.

Сентябрь — Ноябрь. Есенин оказывает Е. Р. Эйгес посильную помощь.

Датируется в соответствии с воспоминаниями Е. Эйгес:

«Началась осень 1919 года. Это было время тяжелое. Холодно, голодно. Маленький хлебный паек. <...> Иногда Есенин приносил мне из кафе пирожок, котлету или яблоко. Однажды, когда Есенин был у меня, послышался в коридоре шум, а в дверь нашу постучали — привезли картофель. <...> Я дала Есенину большой мешок, и он на спине притащил картофель. <...> И сам Есенин принес мне муку, привезенную им из деревни <...>, одновременно вместе с грязным бельем, которое я должна была отдать прачке...».

Восп.-95, 282—283.

Есенин пишет Е. Р. Эйгес записку:

«Как и нужно было ждать, вчера я муку тебе не принес. Сегодня утром тащили чемодан к тебе с Мариенгофом и ругались на чем свет стоит. Мука в белье, завернута в какую-то салфетку, которая чище белья и служит муке предохранен<ием>. Белье отдай прачке. Расти большая. Твой С. Есенин».

Есенин, VI, 110, 462—464.

Датируется в соответствии с воспоминаниями Е. Эйгес (см. предыд. запись).

Сентябрь ... Ноябрь (?). В одно из посещений Е. Р. Эйгес Есенин дарит ей только что вышедшую свою книжку «Микола» (?) и одновременно вышедшую книжку А. Мариенгофа («Кондитерская солнц» или «Магдалина») и сообщает, что его книжка уже разошлась.

- 300 -

Устанавливается по воспоминаниям Е. Эйгес: «Однажды <осень 1919> он принес мне только что вышедшую маленькую книжечку своих стихов и одновременно вышедшую такую же маленькую книжечку другого поэта, М<ариенгофа>».

Восп.-95, 282.

За такие почти одновременно вышедшие книжки можно принять «Миколу» Есенина (см.: до 13 сент. 1919) и «Кондитерскую солнц» или «Магдалину» А. Мариенгофа (см.: 20 июля 1919) при одном условии. Называя книжки «маленькими», Эйгес имела, скорее всего, в виду не их формат, а небольшое количество страниц (и «Микола», и «Кондитерская солнц» — всего полтора десятка страниц).

Сентябрь — Декабрь. Возобновляются встречи Есенина с С. Т. Конёнковым, возвратившимся из длительной командировки в Симбирскую губернию по линии Наркомпроса.

Некоторые из этих встреч превращаются в диспуты и литературные вечера.

Не исключена возможность, что Конёнков рассказывает Есенину об обнаруженных им в доме помещика Грушина и привезенных в Москву бумагах времен пугачевского восстания, чем он весьма гордился.

Бычков Ю. А. Конёнков. М.: Мол. гвардия, 1982, с. 191.

А. Мариенгоф напишет в «Романе без вранья»:

«По вечерам частенько бываем на Пресне у Сергея Тимофеевича Конёнкова. <...> Взяв гармошку, Конёнков затягивает есенинское яблочко:

Эх, яблочко
Цвету звонкого,
Пьем мы водочку
Да у Конёнкова».

Мариенгоф, 95.

Октябрь, начало. Есенин вместе с А. Б. Мариенгофом выезжает (?) на непродолжительное время в Петроград и возвращается в Москву.

ЕиС, 314—315.

Устанавливается и датируется в соответствии с воспоминаниями А. Мариенгофа, утверждавшего:

«В начале октября <1919> мы с Есениным нежданно-негаданно отправились в Петроград».

Мариенгоф А. Роман с друзьями. — Журн. «Октябрь», 1965, № 10, с. 105.

В то же время требуется подтверждение этого события. В воспоминаниях И. И. Старцева говорится о большой занятости Есенина в начале октября в связи с подготовкой открытия книжной лавки (Восп.-95, 263).

Октябрь, 4. Проводится заседание коллегии Литературно-художественного отдела Госиздата:

«Слушали: 5. Отзыв т. Брюсова о сборнике стихов „Конница бурь“ <с участием Есенина>. Постановили: Принять, но печатать в ограниченном количестве».

Субботин-2001, 159.

Отзыв В. Я. Брюсова не выявлен.

Октябрь, 7. Есенин знакомится с приехавшим из Пензы И. И. Старцевым.

- 301 -

Датируется в соответствии с воспоминаниями И. Старцева, утверждавшего, что это знакомство состоялось накануне именин Есенина (Восп.-95, 263).

См. след. запись.

Октябрь, 8. Есенин празднует с друзьями в Богословском переулке свои именины.

И. Старцев в 1926 г. напишет:

«Помню одну маленькую подробность этих именин, которая много тогда же и впоследствии смешила Сергея Александровича. Когда ставили на кухне самовар — не оказалось углей и поджиги. Предполагавшийся чай с именинным пирогом расстраивался. Узнав об этом, Есенин вдруг сорвался с места в коридор и принес с веселым смехом икону какого-то святого, похищенную им у хозяйки. Расколол ее на мелкие щепки и начал разжигать самовар. Один из гостей в паническом ужасе перед кощунством наотрез отказался пить приготовленный на „святом угоднике“ чай.

Именинник в ту пору был в золотых курчавых волосах, светел лицом, синеват глазами, с очаровательной, светившейся изнутри улыбкой».

Восп.-95, 263.

Есенин напишет об этом в 1922 г.:

«Тогда мы зиму <1918 / 1919> прожили в 5 градусах комнатного холода. Дров у нас не было ни полена».

Далее в рукописи поэта следовало продолжение, в 1922 г. в печать не попавшее:

«Однажды, чтоб растопить самовар, мы на лучины разбили две иконы. Это было в день [моего] рождения одного из моих друзей, с которым мы часто вместо хлеба ели, разведя водою, простую муку. При всем этом мы, глядя друг на друга, заливались веселым хохотом».

Есенин, VII (1), 10, 352.

Очевидно, что в первоначальном варианте фигурировал день рождения самого Есенина (обычно поэт отмечал его в день своих именин — 8 октября). По-видимому, это более близко к истине, поскольку среди друзей поэта не было родившихся в октябре-декабре.

Об этом же событии А. Мариенгоф написал в «Романе без вранья»:

«...мы устроили пиршество. <...> Пили чай из самовара, вскипевшего на Николае угоднике: не было у нас угля, не было лучины — пришлось нащипать <так!> старую иконку, что смирнехонько висела в уголке комнаты. Один из всех „Почём-Соль“ <Г. Колобов> отказался пить божественный чай. <...> Сидел хмурый, сердито пояснив, что дедушка у него был верующий <...> и что за такой чай годика три тому назад погнали б нас по Владимирке... Есенин в шутливом серьезе продолжил:

Не меня ль по ветряному свею,
По тому ль песку,
Поведут с веревкою на шее
Полюбить тоску...

А зима свирепела с каждой неделей».

Мариенгоф, 58.

Вместе с тем существует мнение о литературном происхождении эпизода с иконой (цитата из „Подростка“ Достоевского) (Материалы, 10—11).

Заведующий Госиздатом В. В. Воровский разрешает книгоиздательству «Московская Трудовая Артель Художников Слова» напечатать коллективный сборник «Конница бурь» (М. Герасимов, С. Есенин,

- 302 -

Р. Ивнев, Н. Клюев, А. Мариенгоф, П. Орешин) — «в 4-ю очередь, не более 3000 экз., без бумаги <от Госиздата>».

Субботин-2001, 159.

Октябрь, 9. В газетах «Известия ВЦИК» (№ 225), «Вечерние известия Моссовета» (№ 363) и «Правда» (№ 225) помещается объявление:

«9 октября, в 7 час. веч., в Доме Народа имени Ленина (Бутырская, 45) состоится 3-ий вечер поэзии полей и рабочих поселков, посвященный творчеству наших дней, с участием С. Фомина, С. Есенина, <О>брадовича и Казина. Вступительное слово скажет В. Л. Львов-Рогачевский. Лекция будет сопровождаться музыкальными иллюстрациями артистов Дома Народа. Вход свободный».

Сведения о выступлении Есенина на вечере не выявлены, хотя вероятность его участия весьма высока.

Октябрь, до 13. Есенин подает заявление в Госиздат:

«В Государственное из-во

Заявление

Настоящим прошу Гос. из-во изъять мою книгу стихов «Звездное стойло» из списка принятых к печати ввиду того, что она нуждается во многом исправлении и пересмотре. Аванс, взятый за книгу в размере 3650 руб., постараюсь возвратить поскору. Сергей Есенин».

Есенин, VII (2), 204—205, 298—301.

Датируется в соответствии с имеющимися на заявлении штампом Госиздата с вх. № 4203 и датой: «13/ Х 1919 г.».

Непосредственный отклик руководства Госиздата на данное заявление Есенина неизвестен, соответствующие документы в издательском архиве (ГАРФ) не обнаружены (главная причина этому — отсутствие в нем большинства документов второй половины окт. — первой половины нояб. 1919). Однако стороны, по-видимому, тогда всё же пришли к согласию (см.: 17 окт. 1919).

С. И. Субботин обоснованно предполагает: «...заявление было написано сразу после того, как поэт узнал, что сделали (или намеревались сделать) в Госиздате с его произведениями — ведь не случайно же В. Шершеневич <в своей книге «Кому я жму руку»> заметил: «...мне Толя <Мариенгоф> рассказывал, что когда Госиздат захотел тебя <Есенина> переиздавать, то он выкинул и вычеркнул всюду слово „Бог“».

Субботин-2001, 153.

Октябрь, не ранее 13. Есенин и А. Б. Мариенгоф рекомендуют М. Д. Ройзмана в члены Дворца искусств, поставив свои подписи на его заявлении от 13 октября 1919 г.

Есенин, VII (2), 495—496.

Октябрь, до 14. Выходит в свет № 37 еженедельника «Вестник театра» со статьей Х. Н. Херсонского «Лебединая песнь» (подпись: Хрисанф Х.).

Автор предвещает скорое закрытие литературных кафе — проводников буржуазного искусства:

«Нутро буржуазного искусства еще не убито и не умерло. Как ртуть под ударом, оно только разбилось на части и живет на эстрадах, в кафе и на открытых сценах, в маленьких театрах большого города, в дурном обществе „Черных Кошек“, <...> двусмысленных „Домино“, „Паризьенов“, цирковых наездниц и эстрадных танцовщиц.

- 303 -

Туда оно вынесло свой шантан. Там оно пляшет свою последнюю пляску, поет свою лебединую песнь».

В этом же номере еженедельника помещается заметка «Стойло пегасов <так!>»:

«Под таким названием открывается недели через две новое литературное кафе, организуемое „ассоциацией вольнодумцев“ с С. Есениным и А. Мариенгофом во главе. <...> Кафе расписывается худ<ожником> Г. Якуловым. Вход по записи. Предполагаются ежедневные вечера, доклады, авточтения поэтов преимущественно левого направления — имажинистов и к ним примыкающих».

Октябрь, 16. Есенин пишет заявление в Госиздат с просьбой о выдаче дополнительного гонорара.

Документ неизвестен, но упоминание о нем имеется в «Кассово-вспомогательной книге Госиздата РСФСР, начатой 1 авг. 1919 г. и оконченной 31 дек. 1919 г.».

Субботин-2001, 154.

Октябрь, 16 ... 31. Выходит книга вторая двухтомного собрания стихотворений Н. А. Клюева «Песнослов» с четырехчастным циклом («Оттого в глазах моих просинь...», «Изба — святилище земли...», «Ёлушка — сестрица...» и «Бумажный ад поглотит вас...»), посвященным: «Поэту Сергею Есенину».

Рамки события устанавливаются с учетом информации в журн. «Вестник литературы» (1919, № 8, окт., с. 16) и данных о том, что на 15 окт. 1919 книга еще брошюровалась в типографии (ГАРФ, ф. Р395, оп. 1, ед. хр. 31, л. 29).

Октябрь, (после 16 ... 31) ... Ноябрь (?). Клюев пишет В. С. Миролюбову из Вытегры:

«...Никто из братьев, друзей и знакомых моих в городах не нашел меня добрым словом, окромя Вас. На што Сергей Александрович Есенин, кажется, ели с одного куса, одной ложкой хлебали, а и тот растер сапогом слезы мои. Молю Вас, как отца родного, потрудитесь, ради великой скорби моей, сообщите Есенину, что живу я, как у собаки в пасти, что рай мой осквернен и разрушен, что Сирин мой не спасся и на шестке, что от него осталось единое малое перышко. Всё, всё погибло. И сам я жду погибели неизбежной и беспесенной. Как зиму переживу, один Бог знает. Солома да вода — нет ни сапог, ни рубахи. <...> Ах, слеза моя горелая, пропащая! Белогвардейцы в нескольких верстах от Пудожа. Страх смертный, что придут и повесят вниз головой и собаки обглодают лицо мое. Так было без числа. [Я ведь не комиссар — не уцелею.] Есенин этого не чувствует. Ему, как в союзной чайной, — тепло и не дует в кафе-Домино. Выдумают же люди себе стену нерушимую. Приехал бы я в Москву, да проезд невозможен: нужно всё „по служебным делам“ — вот я и сижу на горелом месте и вою, как щенок шелудивый. И пропаду, как вошь под коростой, во славу третьего интернационала. <...> Еще прошу Вас <...> передать Есенину, чтобы он написал мне, как живет и как его пути».

Письма, 320.

Нижняя граница события устанавливается в соответствии с полным текстом письма, где упоминается о втором томе собрания стихотворений Клюева «Песнослов» как о вышедшем (см. предыд. запись). Допустимо продление верхней границы события на декабрь и даже январь (см. также: вторая половина (?) февр. 1919).

Есенин напишет Клюеву через год (см.: дек. 1921).

- 304 -

Октябрь, 17. Есенин получает в кассе Госиздата дополнительный гонорар за книгу «Звездное стойло» (2910 руб.)

ГАРФ, ф. Р395, оп. 6, ед. хр. 15, л. 100.

См. также: 16 окт. 1919.

С. И. Субботин считает, что дополнительная сумма, причитавшаяся Есенину, образовалась в результате повышения оплаты строки стихотворного текста до восьми рублей (Субботин-2001, 154).

Октябрь, после 20. З. Н. Райх спешно покидает Орел, занятый деникинцами, и переезжает в Москву, где живет по адресу: Полуэктов пер., 5, кв. 11.

Варшавский и Хомчук, 167.

Октябрь, после 20 — 1920, март, до 23. Есенин встречается с приехавшей из Орла в ожидании родов З. Н. Райх в комнате в Богословском переулке, где он жил, по ее местожительству (Полуэктов пер., 5, кв. 11), а позже в Доме матери и ребенка (Остоженка, 36).

События и их рамки устанавливаются по воспоминаниям А. Мариенгофа и Т. С. Есениной с учетом времени приезда З. Н. Райх в Москву (см.предыд. запись). По словам Мариенгофа, приезд З. Н. Райх в комнату на Богословском совпал с устройством книжной лавки на Б. Никитской — в октябре — ноябре 1919 г. (Мариенгоф, 46). Вскоре Есенин и Райх снова стали жить врозь. Уехала ли она на некоторое время в Орел, как утверждал Мариенгоф (Мариенгоф, 50), или сразу стала жить в Полуэктовом переулке (Баранов В. Москва Сергея Есенина. М., 1997, с. 8), — и то, и другое требует дополнительных подтверждений. Верхняя граница определяется с учетом времени отъезда Есенина в Харьков (см.: 23 марта 1920).

В воспоминаниях Т. С. Есениной (со слов матери) подтверждается информация о посещении Есениным Дома матери и ребенка с уточнением, касающимся самой З. Н. Райх:

«Зинаида Николаевна не работала сестрой в Доме матери и ребенка, она там жила, на тех же началах, что и другие матери, оказавшиеся в те нелегкие годы в затруднительном положении; они находились „на самообслуживании“, помогая друг другу ухаживать за детьми, нести дежурства. <...> Костя опасно заболел, его еле спасли».

Сергей Есенин: Воспоминания родных. Сборник / Сост.: Т. Флор, Н. Есенина, С. Митрофанова. М.: Моск. рабочий, 1985, с. 134.

Октябрь, после 23 ... Ноябрь, до 7 (?). Выходит № 1 журнала «Всевобуч и спорт» (обл.: «Красный всевобуч. Октябрь») с поэмой Есенина «Небесный барабанщик».

Есенин, II, 69—72, 225, 366—369.

Рамки события устанавливаются с учетом разрешения Госиздата от 23 окт. 1919 на выпуск издания (ГАРФ, ф. Р395, оп. 1, ед. хр. 142, л. 95) и того, что его выход приурочивался к празднику 7 ноября.

См. также: до 16 июля 1919.

Октябрь, 28. Газета «Киевская жизнь» (№ 38) печатает статью И. Г. Эренбурга «Завсегда блюдолизы».

В ней осуждаются поэты, прославляющие власть большевиков:

«Я говорю не о жалких стихоплетах, нет, предо мной имена очень талантливых молодых поэтов: Маяковского, Клюева, Есенина и других. Это не лирическое опьянение, не священное безумие, и гимны коммуне не напоминают ни крики юродивого, ни пророческого обличения. Нет, в 1918 году, при „просвещенном абсолютизме“ Луначарского и

- 305 -

должном поощрении „чрезвычаек“, воскресла придворная ода, полтораста лет дремавшая в хрестоматиях».

Октябрь, вторая половина. Есенин (по-видимому, по договоренности с Госиздатом) значительно увеличивает объем представленной рукописи «Звездного стойла» и дает своему расширенному сборнику другое заглавие — «Телец».

Субботин-2001, 155.

Появление названия «Телец» в одном внутреннем документе Госиздата от 21 октября, скорее всего, следует рассматривать как результат невнимательности работника, имевшего перед глазами источник (не известный ныне), где значились «Звездное стойло» и «Телец» одновременно (там же, 156).

Октябрь, конец. В помещении бывшего кафе «Бим-Бом» на Тверской, 37 открывается литературное кафе «Стойло Пегаса», организованное «Ассоциацией вольнодумцев» при непосредственном руко-водстве со стороны Есенина и Мариенгофа.

Датируется по содержанию заметки в «Вестнике театра» (см.: до 14 окт. 1919)

Отклик на это событие см.: до 6 дек. 1919.

М. Д. Ройзман позднее напишет:

«...Георгий Якулов нарисовал на вывеске скачущего „Пегаса“ и вывел название буквами, которые как бы летели за ним. Он же с помощью своих учеников выкрасил стены кафе в ультрамариновый цвет, а на них яркими желтыми красками набросал портреты его соратников-имажинистов и цитаты из написанных ими стихов. Между двух зеркал было намечено контурами лицо Есенина с золотистым пухом волос, а под ним выведено:

Срежет мудрый садовник-осень
Головы моей желтый лист.

Слева от зеркала были изображены нагие женщины с глазом в середине живота, а под этим рисунком шли есенинские строки:

Посмотрите: у женщин третий
Вылупляется глаз из пупа.

Справа от другого зеркала глядел человек в цилиндре, в котором можно было признать Мариенгофа, ударяющего кулаком в желтый круг. Этот рисунок поясняли его стихи:

...в солнце кулаком — бац,
А вы там, — каждый собачьей шерсти блоха,

Ползайте, собирайте осколки
Разбитой клизмы...

В углу можно было разглядеть, пожалуй, наиболее удачный портрет Шершеневича и намеченный пунктиром забор, где было написано:

И похабную надпись заборную
Обращаю в священный псалом.

Через год наверху стены, над эстрадой, крупными белыми буквами были выведены стихи Есенина:

- 306 -

Плюйся, ветер, охапками листьев,
Я такой же, как ты, хулиган!»

Ройзман, 36.

Во многих воспоминаниях современников отмечалось частое присутствие Есенина в «Стойле Пегаса». Сюда прежде всего, особенно по вечерам, когда Есенин не был занят на мероприятиях в других кафе, приходили люди, желавшие с ним встретиться.

Октябрь. А. Б. Мариенгоф пишет поэму «Анатолеград» со строками:

... Из тела и кости
пророка не ждем,
Из чрева не выйдут Есенины и Мариенгофы...

Поэма будет опубликована в коллективном сборнике «Конница бурь: Второй сборник имажинистов» (см.: до 18 мая 1920).

По мнению А. А. Кобринского (в кн.: Мариенгоф А. Стихотворения и поэмы. СПб.: Академический проект, 2002, с. 325), строка из поэмы «Анатолеград» — «Безумья пес, безумья лапу дай...» — станет отправной точкой для стихотворения Есенина «Собаке Качалова» (1925).

Выходит № 5 (август—сентябрь) периодического сборника «Путь» со статьей В. Львова-Рогачевского «Новокрестьянская поэзия».

Время выпуска этого номера определяется, исходя из предположения, что образовавшаяся задержка с выходом предыдущего номера сборника впоследствии сохранилась.

В статье автор акцентирует внимание на общих чертах, характерных для творчества Есенина, Клюева, Орешина, Ширяевца, Клычкова, Карпова:

«Не от унылого Никитина, а от страстного, влюбленного в грозу Алексея Кольцова ведут свой род новые поэты. <...> Крестьянская молодежь порвала со скорбной, жалобной песней безответного раба — своего отца, своего деда... но предания деда, дедовское мировоззрение, дедовская зависимость от стихийных сил природы, от поэзии ржаного поля, от деревенского, патриархального уклада сохранились в новой песне, как аромат скошенных цветов, как отзвуки далекого благовеста. И это своеобразное наследие дедовской старины сплетается с революционной новизной. <...> Клюев, Клычков, Орешин, Есенин, Пимен Карпов связаны с разными слоями крестьянства, по-разному освещают лики древних „милостивцев“, но все они прочной цепью прикованы к преданьям старины глубокой <...>. Сказы, псалмы, стихиры, песни Клюева, Есенина, Орешина проникнуты религиозным настроением дедов. Деды научили внуков любить „псалмов высокий лад“. Дед раскольник читает с Есениным библию <...>.

Никола милостивый, Егорий, Христос в новых стихах изменили свои древние лики, они захвачены новым настроением, они — участники мировой грозы. <...> Новокрестьянская поэзия сохранила связь со старинным, но уже пошатнувшимся и уходящим бытом, новая поэзия вправлена в дедовские киоты и старинные ризы, окурена церковным ладаном, пахнет монастырским елеем. <...> Уклон к „другим берегам“, к „другим небесам“, к „иному бытию“ заставляет новых поэтов из деревни говорить языком соответствий и сопоставлений, языком символов, языком психологического параллелизма. <...> Основные приемы новокрестьянских поэтов — полунамек, внушение; основная черта их поэзии — певучесть и напевность. Музыкой настроений они заражают своих читателей. Их стихи туманны, расплывчаты; их стихи — тени, их образы — символы, их стихи звучат и настраивают...» (выделено автором).

Подытоживая сказанное, В. Львов-Рогачевский говорит в заключение, что творчество новокрестьянских

- 307 -

поэтов «богаче и разнообразнее творчества пролетарских поэтов: у них на первом плане природа, которую они прекрасно и по-своему изображают, у них у каждого свое лицо».

Ноябрь, 1. В № 86 «Звезды Вытегры» публикуется стихотворение Н. Клюева «Из избы вытекают межи...» со строфой:

Облетели червонные Кижи...
Глядь, и Спас-Нередицы в пенснэ!
Златокудрый Есенин в Париже
Триолеты строчит обо мне.

В последующих публикациях этого стихотворения приведенное четверостишие отсутствует.

Ноябрь, начало (или первая половина). Есенин завершает подготовку для Госиздата сборника «Телец».

Субботин-2001, 156.

Ноябрь, 6. Руководитель РОСТА и видный деятель Пролеткульта П. М. Керженцев на митинге искусств в Политехническом музее выражает резкое неудовольствие творящимся в искусстве:

«Ни в нашем театре, ни в литературе, ни в живописи не чувствуется дыхания революции. <...> Искусство до сих пор творится профессионалами, преимущественно интеллигентами, целиком связанными с тем прошлым, которое революция разрушает».

Митинг искусств (подпись: И. В.). — Газ. «Вечерние известия Моссовета», 1919, 10 нояб., № 389.

Отвечая ему, В. Шершеневич обвинил советскую власть, тормозящую издание поэтических произведений:

«Все митинги об искусстве напоминают гинекологические съезды в ожидании рождения нового искусства. О пролетарском искусстве приходится сказать словами Фамусова: „Она еще не родила, но, по моим расчетам, должна родить“. <...> У нас столы ломятся от рукописей, а Государственное издательство между тем не дает нам возможности опубликовать наши произведения! Отделение искусства от государства — вот в чем залог возрождения искусства».

По мнению А. Крусанова, это выступление Шершеневича, случившееся к тому же накануне второй годовщины Октябрьской революции, послужило одной из причин его скорого ареста.

Крусанов, 1, 362.

Ноябрь, около 7. В Кафе поэтов на вечере в честь второй годовщины Октябрьской революции Есенин по просьбе поэтессы Н. Д. Вольпин читает с эстрады стихи.

Вольпин позднее вспомнит:

«Прочитал сперва из „Иорданской голубицы“ — „Мать моя родина, Я — большевик“; потом — „Песнь о собаке“. Вот так оно и завязалось, наше знакомство».

Как жил Есенин, 234—235.

Ноябрь, около 7 ... до 27. Подотдел агитации и пропаганды Иваново-Вознесенского губернского агентства ВЦИК выпускает советский песенник и декламатор «Крылья Свободы» с отрывком из поэмы Есенина

- 308 -

«Иорданская голубица», строки 17—20, 29—32, и стихотворением «Край ты мой заброшенный...».

Нижняя граница события устанавливается по заметке в рубрике «Литературные новости» газ. «Рабочий край» (Иваново-Вознесенск, 1919, 1 нояб., № 248): «Советский революционный песенник <...> наконец сдан в печать, и возможно, что к октябрьским торжествам выйдет в свет. Песенник будет носить название „Крылья Свободы“». Верхняя граница определяется по дате публикации статьи А. В. Луначарского, в которой упоминается этот сборник (см.: 27 нояб. 1919).

См. также: 30 нояб. 1919; 20 дек. 1919.

Ноябрь, 8. Арестовывают и препровождают в здание МЧК Председателя президиума Всероссийского союза поэтов В. Г. Шершеневича.

В его квартире и кабинете производится обыск. Вся переписка и рукописи доставляются в МЧК.

Заводится уголовное дело по обвинению поэта в сотрудничестве с партией анархистов.

Дроздков-98, 121—122.

Ноябрь, 9. На допросе в МЧК Шершеневич утверждает, что связь с анархистами носила чисто литературный характер: стихи для журнала «Жизнь и творчество русской молодежи», кроме него, писали С. Третьяков, А. Кусиков, А. Мариенгоф, Есенин и другие.

Дроздков-98, 123—124.

См. также: 8 нояб. 1919 и 14 нояб. 1919.

Ноябрь, 11. Выписывается документ, удостоверяющий личность С. А. Есенина, за № 3174 от 11 / XI — 19 г.

Есенин, VII (2), 307.

Копия этого удостоверения личности была изъята у Есенина во время его ареста на квартире А. Кусикова (см.: ночь с 18 на 19 окт. 1920).

Содержание документа и его местонахождение ныне неизвестны.

Ноябрь, 14. В. Шершеневич освобождается из-под стражи и передается на поруки, но уголовное дело не закрывается.

Дроздков-98, 125, 126.

В качестве поручителей выступили: поэт М. П. Герасимов, представившийся членом Самарской организации РКП, членом Редакционной коллегии литературно-издательского отдела Политуправления Реввоенсовета Республики, и поэт Г. А. Санников, указавший, что он член РКП Городского района г. Москвы, заместитель заведующего Политическим отделом и комиссар Московского сектора Войск внутренней охраны.

См. также: 8 нояб. 1919 и 9 нояб. 1919.

Ноябрь, 15. З. Н. Райх устраивается на работу во Внешкольный отдел Наркомпроса консультантом по искусству в подотделе народных домов и клубов.

Варшавский и Хомчук, 167.

Ноябрь, 16. Газета «Киевская жизнь» (№ 54) печатает статью И. Г. Эренбурга «Об украинском искусстве»:

- 309 -

«Самым своеобразным и сильным из молодых поэтов является П. Тычина. В его стихах не космический пафос религии, но ее лирическая магия. Он удачно сочетает народный земляной дух с умеренными отступлениями импрессиониста. <...> Он испытал влияние различных русских поэтов от Блока до Есенина, но в каждом стихе проступает его поэтическая индивидуальность».

Ноябрь, до 24. В Госиздат поступает рукопись сборника Есенина «Телец».

См. след. запись.

См. также: 27 ... 30 нояб. 1919.

Ноябрь, 24. В кассе Госиздата Есенину выдают 10048 руб. — «по отн<ошению> от с<его> ч<исла> за № 6798 за кн. „Телец“».

ГАРФ, ф. Р395, оп. 6, ед. хр. 15, л. 136.

Издательство рассчиталось с Есениным за эту книгу, исходя из гонорарной ставки по 10 руб. за строку с учетом всех предшествующих выплат поэту (Субботин-2001, 156).

См.: 1 июля 1919; 9 июля 1919; 5 сент. 1919.

Ноябрь, до 25. Есенин и А. Б. Мариенгоф открывают книжный магазин (лавку) Московской Трудовой Артели Художников Слова.

Граница события устанавливается по дневниковой записи И. Н. Розанова от 25 нояб. 1919, где впервые зафиксировано его посещение книжной лавки «Московской Трудовой Артели Художников Слова».

РГБ, ф. 653, карт. 4, ед. хр. 2, л. 125.

Отметим, что И. Н. Розанов систематически обходил все книжные лавки и магазины, всякий раз фиксируя в дневнике их посещение и купленные книги.

А. Б. Мариенгоф позже напишет в «Романе без вранья»:

«Получив от Каменева разрешение на магазин <см.: до 20 сент. 1919>, стали мы с Есениным рыскать по городу в поисках за помещением и за компаньонами. В кармане у нас была вошь на аркане. Для открытия книжной лавки кроме нее требовался еще такой пустяк, как деньги и книги. Помещение на Никитской взяли с бою».

Мариенгоф, 44—45.

Рассказ А. Мариенгофа объясняет задержку в открытии книжного магазина на Б. Никитской. У А. Кусикова и В. Шершеневича особых проблем с открытием «Лавки поэта» в Камергерском переулке не было (см.: до 29 сент. 1919). Дело в том, что у В. Шершеневича была прекрасная личная библиотека. В день устройства «Лавки поэта» он отнес туда «десятки томов классики в хороших переплетах и тысячи названий стихов» (Мой век, 622).

На бланке книжного магазина Есенина и А. Мариенгофа стояло: «Книжная лавка художников слова „Библиофил“. Москва, Б. Никитская, 15. Телеф. 5-63-81»; на таком бланке, например, будет написано письмо Есенина Ширяевцу (см. также: Есенин, VI, 468; 26 июня 1920).

Ноябрь, 27. Выходит № 266 газеты «Известия ВЦИК» со статьей А. В. Луначарского «Новая поэзия».

В ней, наряду с утверждением, что «новая поэзия пролетарская, революционная, безусловно народилась и безусловно же растет», проводится мысль о значимости поэтического творчества группы крестьянских поэтов:

«...В то время, как у Клюева и Есенина, поэтов более зрелых, чем Орешин, революционные гимны и порывы стоят все-таки на заднем плане, а на переднем — для Клюева стоит своеобразная селянская мистика, несколько расплывчатая, но очень пестрая, раззолоченная, увлекающая <...> автора самой своей многоцветной внешностью, а для Есенина — виртуозность слов и порою всякие довольно безвкусные имажинистские выверты и дерзновения — у Орешина пафос революционного подъема,

- 310 -

революционной борьбы и страстной жажды осуществления идеалов выступили на первый план».

Далее автор статьи приводит пример удачного сборника пролетарской и крестьянской поэзии:

«...в Иваново-Вознесенске издан сборничек „Крылья свободы“ специально как сборник рекомендованных для эстрады номеров. Туда вошли стихотворения тех же Клюева, Есенина, Орешина, тех же названных мною пролетарских поэтов...».

Ноябрь, 27 ... 30. Во 2-й Государственной типографии набираются первые пол-листа книги Есенина «Телец».

Субботин-2001, 155.

Ноябрь, до 28. Ташкентское агентство «Туркцентропечать» выпускает отдельным изданием пьесу-сказку А. Ширяевца «Об Иване Крестьянском сыне, Ненаглядной Красоте и Кощее Бессмертном».

На обороте титульного листа книги значится: «Посвящаю Сергею Есенину».

Граница события устанавливается по рецензии на книгу (газ. «Известия Туркестанского краевого комитета РКП и Туркестанского центрального исполнительного комитета Советов рабочих, декханских, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов», Ташкент, 1919, 28 нояб., № 14). Сообщено С. И. Субботиным.

Ноябрь, 30. В литературной студии Пролеткульта (Центральный клуб Московского пролеткульта, Воздвиженка, 16) проходит вечер «новейшей поэзии» с участием Есенина, на котором поэт читает свои стихи, а затем выступает на диспуте о взаимоотношениях имажинизма и пролетарской поэзии.

Кроме него, стихи читают: А. Мариенгоф, В. Александровский, М. Герасимов, В. Казин, С. Обрадович, А. Маширов-Самобытник, В. Кириллов.

«Известия ВЦИК», 1919, 30 нояб., № 269.

См. отклики: 3 дек. 1919; 9 дек. 1919.

Газета «Рабочий край» (Иваново-Вознесенск, № 272) в анонимной заметке «Новая поэзия» сообщает об издании сборника «Крылья свободы»:

«Туда вошли стихотворения Клюева, Есенина, Орешина, пролетарских поэтов и целого ряда поэтов-рабочих самого Иваново-Вознесенска».

См.: около 7 ... до 27 нояб. 1919; 27 нояб. 1919; 20 дек. 1919.

Ноябрь, 30, не позднее. Выходит книга Есенина «Ключи Марии» (М.: МТАХС, 1920 <на обороте тит. листа: 1919>) с посвящением:

«Посвящаю с любовью Анатолию Мариенгофу».

Есенин, VII (3), 365.

См. также: Есенин, V, 186—213, 433—500.

Граница события устанавливается по записи от 1 дек. 1919 в книге лицевых счетов разных учреждений и лиц о выдаче 4900 руб. за доставление 500 экз. книги «Ключи Марии» в агентство «Центропечать» по цене 14 руб. за экземпляр и со скидкой 30% по квитанции № 829 (ГАРФ, ф. А557, оп. 6, ед. хр. 4, л. 346).

- 311 -

Сведения в статье Д. Н. Семёновского «Пестрядь» (см.: 21 февр. 1919) о более раннем выходе книги другими данными не подтверждаются.

См. также: сент. — нояб. 1918; до 29 янв. 1920; 13 мая 1920; до 15 мая 1920.

Ноябрь, не ранее. Выходит в свет журнал «Творчество» (№ 10—11, октябрь—ноябрь) с программной статьей В. Фриче «Литература за два года Советской власти»:

«Больше жизнедеятельности обнаружили „левые“ футуристы. <...> Подняв вокруг себя немало шума — шума из ничего, — они потом сразу померкли и значительно стушевались. Правда, от „футуристов“ откололась группа (в сущности, всего три человека: Шершеневич, Мариенгоф и Есенин), которая, выругав в сумбурно-хлестком „манифесте“ своих старших братьев дураками и декадентами, присвоила себе название „имажинистов“. <...> Продукты „имажинистского“ творчества в большинстве относятся скорее к области курьезов и недоразумений, чем литературы. Это всё те же — выражаясь их любимыми словами — „выкидыши“ расслабленного мозга умирающего старого мира».

Граница события устанавливается в предположении возможной задержки выхода журнала в свет.

В № 1 журнала «Орфей» (Ростов-на-Дону, [ноябрь]) в разделе «Критика и библиография» печатается статья Владимира Эльснера «Цинические эксцентрики»:

«...второй эксцентрик <первый — Н. А. Клюев> — Сергей Есенин, выпустивший в Совдепии два сборника своих стихов „Голубень“ и „Преображение“».

Ноябрь — Декабрь. Есенин пишет стихотворение «Хулиган», неоднократно корректируя его текст, подыскивая свежие яркие образы.

Время события определяется с учетом воспоминаний А. Б. Мариенгофа (Мариенгоф, 61—62).

См. также: Есенин, I, 567—573; Хроника, 1, 268.

Сохранился черновой автограф стихотворения (РГБ), написанный на трех бланках: «Коммуна пролетарских писателей. Москва. Петровские линии, № 20 / 21, кв. 44. тел. 5-09-09».

Первая редакция стихотворения состояла из четырех строф (Есенин, I, 306) и заканчивалась четверостишием, перекликающимся со стихотворением «Там, где капустные грядки...» (Есенин, I, 16):

Тогда видишь, как клен без оглядки
Выходит к стеклу болот
И клененочек маленький матке
Деревянное вымя сосет. (Есенин, I, 331).

Затем Есенин зачеркнул эту строфу и продолжил работу над стихотворением. Вслед за этой строфой шла еще одна, не вошедшая в окончательный текст:

Так и хочется крикнуть иль свистнуть,
Взбудоражить собачий гам.
Плюйся, ветер, охапками листьев,
Я такой же, как ты, хулиган. (Есенин, I, 331).

Некоторые строки черновика содержат поэтические образы, не вошедшие в окончательный текст, но близкие имеющимся в нем:

«Близок сердцу степной конокрад; Кувшином молока пролить / Поющий лунный кувшин; И руками кресты задушить; Ловит горло зари придушить; Эта жуткая муть

- 312 -

мне близка; Как покойники в белом саду / Бродит черная жуть по лугам; По-воровьи трясет наш сад; Кто видал, когда степь кипит; Кто видал, как в лесу кипит; Осужден я чесать гребешком / Золотистые строки поэм; С тачкой слов по земле волочусь; И в полях скачет по ветру рожь; И не брошу, не брошу я петь / И не тягостен этот мне плен; Ах степная родная трава, / В твой простор расплескал я глаза; И не видел, как в плен я попал; Извела меня каторга слов; Я на каторгу песни попал; Ах увял мой ракитовый куст» и др.

Ноябрь ... 1920, февраль, до 11. Выходит книга В. Львова-Рогачевского «Поэзия новой России: Поэты полей и городских окраин».

В ней дается характеристика творчества каждого из новокрестьянских поэтов, включая Есенина.

Границы события определяются с учетом датировок: 1) письма, направленного 13 окт. 1919 товариществом «Книгоиздательство писателей в Москве» в Отдел печати Моссовета с просьбой разрешить назначить продажную цену (30 руб.) на печатающуюся в количестве 15 000 экз. книгу В. Львова-Рогачевского (ГАРФ, ф. Р395, оп. 1, ед. хр. 93, л. 141) и 2) письма этого же товарищества от 11 февр. 1920 в Центральную учетно-распределительную комиссию Центропечати о распределении 14 100 отпечатанных экз. этой книги (ГАРФ, ф. Р395, оп. 1, ед. хр. 85, л. 227; не исключено, что 900 экз. были распределены ранее).

Особое внимание автор уделяет произведениям Есенина, посвященным революционной тематике:

«Эти немногие революционные стихотворения С. Есенина были отмечены печатью большого, оригинального дарования. И во всех своих красных поэмах и песнях была одна характерная для поэта-крестьянина черта: его Марфа Новгородская переписывается с Богом, Московский царь продает душу Антихристу, Мартин идет биться „за равенство, за труд“ вместе со товарищем Иисусом, донской казак Ус „смотрит Иисусом“... Певцу революции <...> хочется повенчать религиозное с революционным. В самую религию пытается С. Есенин влить новое революционное содержание, но делает это с большой смелостью и с очень скудным багажом. В книге „Преображенье“ пишет он очень длинное стихотворение „Инония“, посвящает его пророку Иеремии, начинает его трескучими словами, совершенно не идущими к его прежней манере писать. <...> С телячьей радостью поет-мычит Есенин о своем „отелившемся боге“, на радость Шершеневичам и Мариенгофам славит новое Вознесенье, нагромождает образы, один нелепее другого. <...> В этой новой вере <...> остались старые мехи, в которые пытается под влиянием революции влить новое вино всегда радостный и всегда „разбойный“ Сергей Есенин. Старые мехи расползаются, а новое вино льется в грязь Мариенгофщины...» (с. 57—59; выделено автором).

Декабрь, 1. К. Д. Бальмонт на закрытом собрании Всероссийского союза поэтов, посвященном обсуждению его новой книги «Дар земле», принимает участие в дискуссии об имажинизме.

Называет это течение «чрезвычайно интересной поэтической задачей».

Отметив, что в работах современных имажинистов слишком много образов, он сказал:

«К имажинизму наших дней применима пословица китайцев, — много цветов, много детей, много обстановки — мало вкуса; мало цветов, мало детей, мало обстановки — много вкуса».

Журн. «Вестник театра», 1919, № 45, 9—14 дек., с. 15.

- 313 -

Декабрь, до 2. Выходит № 44 еженедельника «Вестник театра», сообщающий о подготовке к печати книги «шести»: поэтов Есенина, С. Рексина, А. Решетова, И. Грузинова и художников В. Шехтель и В. Чекрыгина.

«Книга будет издана художественно с массой иллюстраций, возможно, в шелковой обложке — литографским способом <проект не был осуществлен>».

См. также: Есенин, VII (3), 104.

Декабрь, 3. В № 409 «Вечерних известий Моссовета» отклик на вечер «новейшей поэзии»:

«После чтения состоялся диспут-собеседование о взаимоотношениях имажинизма и пролетарской поэзии. Выступили <Е>сенин, Мариенгоф, Арнашов и др. П. С. Коган, также выступивший, выразил свое удивление по поводу пребывания имажинистов среди пролетарских поэтов и предостерегал последних от губительного действия имажинизма на молодую пролетарскую литературу».

Декабрь, до 6. Выходит из печати коллективный сборник «Конница бурь» (М.: МТАХС, на обл.: 1920) с поэмой Есенина «Небесный барабанщик», посвященной Л. Н. Старку.

Датируется по сообщению о выходе (рубрика «Библиография. Новые книги») в газете «Известия Петроградского Совета рабочих и красноармейских депутатов», 1919, 6 дек., № 278. В сборнике, кроме Есенина, участвуют М. Герасимов, Рюрик Ивнев, Н. Клюев, А. Мариенгоф, П. Орешин.

См. также: Есенин, VII (3), 402—403; 4 окт. 1919; 8 окт. 1919.

В № 11 петроградского журнала «Вестник литературы» помещается статья О. А. Израэльсона (О. Волжанина) «Новое поэтическое стойло» (подпись: Старый писатель):

«В новом кафе всё, как и в прежних: плохое кофе и обеды по дорогим ценам, эстрада, посредственные стишки, изречения на стенах и на столиках под стеклом, — перлы мудрости и вдохновения его поэтических <имажинистских> главарей».

Выход журнала датируется по рецензии на него, опубликованной в газете «Жизнь искусства» (Пг., 1919, 6—7 дек.).

Речь в статье идет о кафе имажинистов «Стойло Пегаса».

Декабрь, 6. В № 412 «Вечерних известий Моссовета» В. И. Блюм (за подписью: Тис) рецензирует журнал «Всевобуч и спорт» (№ 1):

«Подзаголовок определяет новый журнал как военно-спортивный и литературный. <...> Литература пока представлена стихотворением С. Есенина — „Небесный барабанщик“, при всех неизбежных у Есенина коровах с их хвостами и пасхами с обедней и свечкой, всё же достаточно бодрое и яростное».

Декабрь, до 9. Выходит коллективный сборник имажинистов «Плавильня слов», где впервые публикуется стихотворение Есенина «Закружилась листва золотая...» и перепечатываются стихотворения «О Боже, Боже, эта глубь...», «Душа грустит о небесах...», «Утром в

- 314 -

ржаном закуте...» <«Песнь о собаке»>, «Устал я жить в родном краю...».

Выход сборника датируется по информации в журн. «Вестник театра» (см.: 9 дек. 1919).

В «Плавильне слов» — первая публикация стихотворения В. Шершеневича «Как я Сергею Есенину отвечаю на „Преображение“» <«Лирическая конструкция»>.

См. также: июль 1919; до 15 июля 1920.

Здесь же — реклама книгоиздательства «Имажинисты», где среди вышедших и готовящихся к печатанию изданий названы книги с участием Есенина:

«С. Есенин. Небесный хлев (печат.).

С. Есенин. Телец (том первый).

Зга враздробь.

Имажинисты <...> рисунки, стихи, проза, статьи, участвует вся банда.

Харчевня зорь — С. Есенин, А. Мариенгоф».

Сборник Есенина «Небесный хлев» и коллективный сборник «Зга враздробь» не выходили.

Появление в этом издательском анонсе «Имажинисты» книги «Телец» С. И. Субботин предположительно объясняет тем, что «Плавильня слов» готовилась к печати еще в те дни, когда исход переговоров Есенина с Госиздатом о «Тельце» не был ясен, и поэт решил объявить о своем намерении выпустить подготовленный им сборник в кооперативном издательстве (Субботин-2001, 156).

Под названием «Имажинисты» выйдут два сборника: до 23 дек. 1920 (см.) с участием Р. Ивнева, Есенина, А. Мариенгофа и в 1925 — с участием Р. Ивнева, А. Мариенгофа, М. Ройзмана, В. Шершеневича.

В «Харчевне зорь», кроме указанных в рекламе авторов, примет также участие В. Хлебников (см.: 15 ... 17 апр. 1920).

Декабрь. 9. Еженедельник «Вестник театра» (№ 45, 9—14 декабря):

— информирует о выходе коллективного сборника «Плавильня слов»:

«С. Есенин, Анатолий Мариенгоф и В. Шершеневич выпустили новую книгу стихов „Плавильня слов“».

См. предыд. запись;

— объявляет о подготовке к печати книги Есенина «Кобыльи корабли»:

«Сергей Есенин выпускает книгу стихов — поэму «Кобыльи корабли» <...> в роскошном издании, ценой в 100 р., с иллюстрациями Г. Б. Якулова» (не выходила).

См. также: Есенин, VII (3), 78;

— публикует (в рубрике «Литературная неделя») отклик на «Вечер новейшей поэзии»:

«В Пролеткульте состоялся „Вечер новейшей поэзии“. После вечера состоялась беседа о взаимоотношении пролетарской поэзии и имажинизма» (см.: 30 нояб. 1919).

Декабрь, после 9. Есенин и А. Б. Мариенгоф посещают Полиграфический отдел МСНХ, чтобы получить отпечатанный тираж сборника «Конница бурь».

- 315 -

Поначалу им отказывают из-за выявленных Полиграфическим отделом нарушений, допущенных при оформлении документации на печатание сборника.

Возникший конфликт разрешается с помощью А. М. Сахарова (служащего в Полиграфическом управлении вышестоящей структуры — ВСНХ). Поэтам выдается тираж «Конницы бурь».

События устанавливаются по воспоминаниям А. М. Сахарова, а их граница определяется с учетом разъяснения, сделанного служащим МСНХ: «парни грешат часто»; «это не первый случай»; и с «Плавильней слов» (см.: до 9 дек. 1919) тоже были нарушения (Сахаров, 173—174).

Декабрь, 10. Коллегией Наркомпроса утверждается «Положение о литературном отделе Наркомпроса» (ЛИТО НКП), который должен «регулировать все отношения государства к литературно-художественной жизни».

ГАРФ, ф. А2306, оп. 1, ед. хр. 22.; Издательское дело в первые годы Советской власти. М., 1972, с. 66—70.

О взаимодействии Есенина с ЛИТО НКП см.: до 24 февр. 1920; 20 авг. 1920; 8 окт. 1920; 27 нояб. 1920.

Декабрь, 12. Есенин (?) делает дарственную надпись Рюрику Ивневу на обложке книги «Сельский часослов» (М.: МТАХС, [1918]):

«Рюрику Ивневу с любовью и приязнью С. Есенин 12 дек. 19».

Есенин, VII (1), 89, 438.

Факсимиле надписи опубликовано (Юсов-96, 308).

Дата надписи порождает сомнения в том, что ее автор — Есенин. Известно (и это подтверждал всегда Р. Ивнев), что он после своего отъезда из Москвы 23 марта 1919 (в Киев и Харьков, а затем на Кавказ) не встречался с Есениным до своего возвращения в столицу в окт. 1920. Поэтому происхождение данной надписи требует дополнительных разъяснений, а ее подлинность — подтверждений.

К тому же адресат надписи нигде не обмолвился о ней.

Декабрь, 14. Архангельская газета «Возрождение Севера» публикует статью Б. Казанцева «Чужие» — рецензию на журнал «Творчество» (№ 4—5, апрель—май).

Автор, называет имена своих современников Андрея Белого, Брюсова, Бальмонта, Блока, Ремизова, Сологуба, Горького, Мережковского «и позже пришедших Ахматову, Клюева, Есенина, Орешина, Замятина», которые «со святой готовностью на тяжелый мучительный крест, алым знаменем, священной хоругвью Голгофы освятили <...> сотворенное над русским народом в черные осенние дни».

Вместе с тем, разбирая стихи Родова, Семёновского, Ерошина, Власова, Заревого и др. авторов, выступивших в рецензируемом журнале, Б. Казанцев говорит о постигшнм его разочаровании:

«Какою болью отдалась в душе та кладбищенская тишина, которою веет со страниц этого „творчества“».

Декабрь, первая половина. В кафе Всероссийского союза поэтов А. Б. Кусиков исполняет цыганские романсы, а Есенин поет частушки.

Событие устанавливается и датируется в соответствии с воспоминаниями А. М. Сахарова, из которых явствует, что оно состоялось в период напечатания первого сборника «Конницы бурь», незадолго до получения тиража из типографии.

- 316 -

А. М. Сахаров впоследствии напишет:

«Есенин подпевал, сидя рядом с Кусиковым, и в такт музыке ударял в ладоши. Затем Есенин шепнул Кусикову на ухо — и вместо цыганщины поплыли звуки частушечного набора. Есенин встал, откинул волосы назад.

— Литературные частушки.

Запел... Голос никакой, неопределенный, но очень приятный. Начал с частушки:

Шел туман с Орехова,
Теперь идет из Зуева.
Я люблю стихи в лаптях
Миколая Клюева.

Зал аплодировал. Он осекся и заявил:

— Не аплодируйте, я пою для себя и для друзей, — и на лице у него появилась нехорошая презрительная улыбка. Частушки следовали без перебоя. <...>

Скачет Брюсов по Тверской
Не мышой, а крысиной.
Дядя, дядя, я большой,
Скоро буду с лысиной.

Это пахнет дерзостью. Великий, единственный Брюсов — и вдруг... Но следующая частушка затмевает предыдущую:

Эх, сыпь. Эх, жарь.
Маяковский — бездарь.
Рожа краской питана,
Обокрал Уитмана.

И тут же о себе:

Ветер дует, ветер веет,
Под подолы шляется...
У Есенина Сергея
Золотые яйца...

И как бы в извинение добавляет:

— Это вполне литературно, это когда я написал в поэме „Инония“ — „снесся я золотым яйцом“ — один из моих друзей сложил эту частушку.

Следуют частушки о Блоке, Ахматовой, Кузмине, Василии Каменском и других. Он чередует их с деревенскими мотивами, ухарскими и подчас вульгарными».

Сахаров, 172—173.

Декабрь, 17 ... 1920, январь, 18. На заседании «Литературного особняка» (Новинский бульв., 99) с докладом «Об имажинизме» выступает В. Г. Шершеневич.

ГАРФ, ф. А2306, оп. 22, ед. хр. 57, л. 27.

Границы события устанавливаются на основании анализа «Перечня докладов, прочитанных на заседаниях „Литературного особняка“ с 8 февр. 1919 г. по 17 мая 1921 г.» (архивный шифр документа см. выше). Доклады в перечне представлены в хронологической последовательности, из чего следует, что выступление В. Г. Шершеневича состоялось после выступлений О. Леонидова и Н. Захарова-Мэнского (16 дек. 1919) и до выступления В. Бутягиной (19 янв. 1920).

Хотя конкретное содержание доклада неизвестно, в нем, безусловно, шла речь о творчестве Есенина.

- 317 -

Декабрь, 20. В № 289 газеты «Рабочий край» (Иваново-Вознесенск) в рубрике «Библиография» помещается отклик на выход сборника «Крылья свободы».

В нем подчеркивается участие «рабочих местного края» и также отмечается:

«Кроме того, помещены отдельные произведения крупных столичных поэтов: Н. Клюева, Сер. Есенина, А. Ширяевца, В. Князева и др.».

Декабрь, 24, день. Есенин, А. Б. Мариенгоф и А. М. Сахаров, собираясь праздновать наступление Нового года вместе с сотрудниками Центропечати в кафе «Десятая муза» (Камергерский пер.), закупают на Сухаревском рынке необходимые для этого продукты.

Событие датируется по воспоминаниям А. М. Сахарова с учетом его утверждения, что к празднованию Нового года начали готовиться в сочельник. В 1919 году и последующее десятилетие религиозный праздник Рождества Христова отмечался до Нового года, 25 и 26 дек., которые были нерабочими днями.

«Сочельник <т. е. 24 дек.> ... Втроем, на деньги, собранные вскладчину, обираем Сухаревку. В мешки складываются буханки хлеба, головки сыра, круги колбас. Крепко нагруженная лошадь отвозит по адресу <кафе>».

Сахаров, 176—177.

В Московскую трудовую артель художников слова (Богословский пер., 3, кв. 11) направляется из Госиздата письмо за № 8061:

«Государственное Издательство сообщает Вам, что Ваш сборник „Золотой выводок“ разрешен к печатанию в 5-ю очередь. Рукопись при сем прилагается.

Управляющий делами».

Субботин-2001, 159.

Коллективный сборник с таким названием не вышел.

Декабрь, 24, вечер. Есенин, А. М. Сахаров и А. Б. Мариенгоф встречаются в кафе «Десятая муза».

Общаются с актерами и поэтами, пришедшими выступить на праздничном концерте.

Мариенгоф остается в кафе, а Есенин с А. Сахаровым и его сослуживцами уходят оттуда, получив приглашение от «незнакомого еврея маленького роста» отметить праздник в его четырехкомнатной квартире.

Сахаров, 176—177.

Декабрь, ночь с 24 на 25. В квартире № 3 дома № 11 по Воронцовской улице Есенин слушает игру на пианино талантливого мальчика, сына хозяина, и по просьбе присутствующих читает свои новые стихи и поэму «Кобыльи корабли».

Сахаров, 177.

Помимо достаточно подробных воспоминаний А. Сахарова, в 1965 появилась заметка, в которой описывается то же событие и называется адрес квартиры, где все это происходило:

«В декабре 1919 года в квартире № 3 дома № 11 по Воронцовской улице он <Есенин> читал свои новые стихи. Молодой, синеглазый, „блондинистый, почти

- 318 -

белесый“, Сергей Есенин пришел к нам на квартиру вместе со своим другом Александром Михайловичем Сахаровым. <...> В тот декабрьский день 1919 года поэт был в большом ударе. По просьбе собравшихся он прочел несколько своих новых стихотворений. Читал Есенин с большой искренностью и выразительностью. <...> Помнится, особенно большое впечатление произвело на собравшихся стихотворение „Кобыльи корабли“, написанное в сентябре 1919 года. <...> При словах „Плывите, плывите в высь!“ <Есенин> сильно взмахнул рукой, от этого движения зазвенели стеклянные палочки низко висевшей люстры».

Огуз Я. Это было в доме на Воронцовской. — Газ. «За отличный подшипник», М., 1965, 5 окт., № 77 (сообщено Н. Г. Юсовым).

В воспоминаниях А. М. Сахарова — эпизод с люстрой, но есть и многое другое:

«После длинной дороги — у всех аппетит адский. У Сергея от холода зуб на зуб не попадает. Он просит налить себе чистого спирту. <...> У хозяина квартиры вундеркинд-сын. Мальчик 7—8 лет прекрасно играет на пианино. Играет классические вещи. Есенин с затаенной тоской слушает. <...> Он подходит к мальчику и просит:

— Сыграйте мне „Камаринского“.

Мальчик берет ноты и начинает играть. <...> Просят прочесть стихи. Читает поэму „Кобыльи корабли“. Перед чтением делает маленькую предпосылку, чтобы легче можно было понять поэму. <...> Комната маленькая, потолки низкие, слушатели пьяные, читающий также. На одной из сильных фраз Есенин по привычке взмахивает рукой и ударяет по люстре. Раздается звон битого стекла».

Сахаров, 177.

Декабрь, 25—27 (?). Есенин проводит время с А. М. Сахаровым.

Событие устанавливается по воспоминаниям последнего, утверждавшего, что после расставания Есенина в кафе «Десятая муза» с Мариенгофом «впервые в течение пяти дней они не встречались друг с другом» (Сахаров, 177). В датировке верхней границы события мемуарист допустил неточность: по-видимому, встреч не было только три дня (см. след. запись).

Декабрь, 28. Есенин пишет вместе с А. Б. Мариенгофом заявление в Госиздат с просьбой разрешить выпуск литографических изданий их поэм (не выходили):

«28 декабря 1919 г.

В Государственное изд<ательст>во

Настоящим кн<игоиздательст>во Мос<ковской> Тр<удовой> Арт<ели> Художников Слова просит разрешение на следующие издания худ<ожественных> папок по 16 страниц в колич<естве> 500 экз<емпляров> каждую литографским способом в одну краску:

1. С. Конёнкова — ОКТОИХ (иллюстр<ации> к поэме).

2. П. Кузнецова — СЛЕПЫЕ НОГИ «------»

3. Г. Якулова — ПАНТОКРАТОР «------»

4. Мака — АНАТОЛЕГРАД «------»

Староста С. Есенин

Писарь Мариенгоф».

Есенин, VII (2), 237, 409—410.

Заявление исполнено на бланке: «Книгоиздательство „Московская Трудовая Артель Художников Слова“. Москва, Б. Никитская, 15». Текст написан рукой А. Мариенгофа и лишь подписан Есениным.

- 319 -

Декабрь, 30. Есенин участвует в общем собрании литературно-художественного кружка «Звено».

Протокол от 30 дек. 1919. — РГАЛИ, ф. 592, оп. 3, ед. хр. 1, л. 42 об.

Есенин, VII (2), 493.

Декабрь, вторая половина — 1920, март, 22. Есенин ухаживает за поэтессой Надеждой Вольпин.

Часто беседует с ней, провожает ее после вечеров в Кафе поэтов.

В результате их сближение замечают коллеги по поэтическому цеху.

Как жил Есенин, 236—237.

Нижняя граница события определяется началом первых откровенных разговоров, которые вел с Н. Вольпин Есенин: «Он <...> сказал: „Любимая меня бросила. И увела с собой ребенка!“ А в другой раз, месяца через два <!>, сказал мне вскользь: „У меня трое детей“ <т. е. сказал это после рождения сына Константина>. Верхнюю границу называет сама Н. Вольпин: «весна 1920». С поправкой на отъезд в Харьков имеем: «март, 22» (см.: 23 марта 1920).

В своих мемуарах (завершены в 1984) Н. Д. Вольпин признается:

«Когда случалось Есенину меня провожать, прощались, не доходя до места, — не желала, чтобы он знал, каких трудов мне стоит докричаться Агаши или полуглухой соседки Сони Р. Что он думал при этом? Верно, подозревал, что меня караулит ревнивый друг. <...> Усиленное внимание ко мне Есенина не прошло незамеченным».

Начав ухаживать за Н. Д. Вольпин, Есенин продолжает навещать Е. Р. Эйгес, дарит ей свои фотографии и книгу «Ключи Марии» (возможно, с надписью).

Датируется в соответствии с воспоминаниями Е. Эйгес:

«Однажды он принес мне свою фотокарточку, где он еще в поддевке. Эту карточку несколькими годами позднее у меня брал поэт Евгений Сокол, вероятно, для переснятия, потом вернул ее мне. <...> А вот другие две карточки у меня пропали. Одна — вдвоем с Мариенгофом, кажется, в цилиндрах. Другая — снятая у <Н. И. Свищова->Паолы, — в коричневых тонах, — большая голова <...>. Кроме книжечки „Голубень“, которую я сама купила, у меня была тогда еще маленькая книжечка Есенина „Ключи Марии“, подаренная мне им и не совсем мне понятная».

Восп.-95, 283—284.

Судьба экземпляра «Ключей Марии», полученного мемуаристкой от Есенина, неизвестна.

Фотоснимок, подаренный Есениным Е. Р. Эйгес, хранится в настоящее время в собрании Сергея и Натальи Чудовых (г. Москва).

См. Приложение.

Декабрь. Есенин делает дарственную надпись искусствоведу, переводчику, поэту и театральному критику А. М. Эфросу на книге «Ключи Марии»:

«Абраму Марковичу Эфросу с глубоким уважением С. Есенин. Дек. 1919».

Есенин, VII (1), 90, 438.

Факсимиле надписи см.: Юшкин Ю. Надпись на «Ключах Марии». — ЛР, 1986, 11 июля, № 28, с. 24.

- 320 -

Есенин надписывает коллективный сборник «Конница бурь» [1-й] сотруднику агентства «Центропечать» Б. В. Гольцеву:

«Б. В. Гольцеву с искренним расположением С. Есенин».

Есенин, VII (1), 94, 439.

Ниже автографа Есенина рукой А. Б. Мариенгофа: «Анат. Мариенгоф Зима 919».

Декабрь, не ранее. Есенин делает дарственные надписи на «Ключах Марии»:

— Литератору и журналисту М. П. Мурашёву: «Мише с памятью о днях нашей петроградской жизни С. Есенин». Есенин, VII (1), 124, 449—450. — Партийному и издательскому работнику Г. М. (?) Козлову: «Тов. Козлову на добрую память. За приветливое отношение к автору». Есенин, VII (1), 123, 449. Граница событий определяется временем выхода книги в свет.

Есенин делает дарственную надпись поэту и переводчику О. Г. Савичу на титульном листе коллективного сборника «Плавильня слов»:

«С. Есенин — О. Савичу».

Есенин, VII (1), 128, 451.

Датируется временем выхода книги в свет.

В № 12 журнала «Творчество» (декабрь) Н. С. Клёстов (подпись: Н. Ангарский), рецензируя книгу В. Львова-Рогачевского «Поэзия новой России», считает ошибкой причислять Есенина, Н. А. Клюева, С. А. Клычкова к подлинно народным поэтам.

«В. Львов-Рогачевский впадает в большую ошибку, принимая религиозное сознание Клюева и других современных „голгофских христиан“ за сознание народное, младенческое. <...> Народ стряхнул с своих плеч это сознание, а революция разметала внешние проявления богопочитания.

Народ от этого сознания отходит, а упадочная интеллигенция создает из него культ. <...> Ни Клюев, ни Есенин, ни, тем менее, Клычков, не дают нам подлинной народной жизни, с ее подчас страшною правдою».

См. также: нояб. 1919 ... до 11 февр. 1920.

Конец года. Есенин и В. Г. Шершеневич предпринимают попытку издать сборник с эпатирующим названием «Всё, чем каемся» (аббревиатура — ВЧК).

Она завершается вызовом поэтов и художника В. П. Комардёнкова в ВЧК и уничтожением изготовленной цветной обложки сборника.

Комардёнков В. П. Дни минувшие. М.: Сов. художник, 1972, с. 80—81.

- 321 -

Устанавливается и датируется по воспоминаниям В. Комардёнкова с учетом того, что критическое отношение к репрессивной деятельности ВЧК у Есенина и Шершеневича сложилось к концу 1919 г.

В 1922 г. В. Шершеневич (совместно с М. Ройзманом) реализовал идею издания сборника «Мы Чем Каемся» с аналогичной аббревиатурой названия — МЧК, и за издание этой книги против поэтов было возбуждено уголовное дело (см.: июнь 1922), а тираж ее конфискован.

Дроздков-98, 127—132.

Есенин оставляет З. Н. Райх окончательно.

Не существует единого мнения о том, когда произошел разрыв семейных отношений Есенина и З. Н. Райх. Л. Г. Варшавский и Н. И. Хомчук считали 1919 год последним годом их совместной жизни (Варшавский и Хомчук, 167). К. Л. Рудницкий утверждал (возможно, после обсуждений с Т. С. Есениной), что поэт оставил семью в конце 1919 года (Т. С. Есенина о В. Э. Мейерхольде и З. Н. Райх: Письма к К. Л. Рудницкому. М.: Новое издательство, 2003, с. 150).

Т. С. Есенина писала 14 февр. 1983 К. Л. Рудницкому:

«Кто из них кого „бросил“ — Есенин ее или она его, это пущай наука рассчитает с помощью ЭВМ. Началось с ужасающей сцены ревности, а кончилось сравнительно мирным решением».

Т. С. Есенина о В. Э. Мейерхольде и З. Н. Райх: Письма к К. Л. Рудницкому. М.: Новое издательство, 2003, с. 66.

1919. Есенин посещает Л. И. Кашину в Москве в ее доме (Скатертный пер., 20).

Есенин, I, 536.

Под влянием выступлений Есенина, защищавшего в 1918 году имение Л. И. Кашиной в селе Константиново от погрома, в доме Кашиной открывается амбулатория, а барскую конюшню переделывают в клуб.

В семье родной, 204.

Есенин читает книги В. В. Розанова.

Грузинов, 4.

«Читает запоем. Отзывается о Розанове восторженно. Хвалит его как стилиста. Удивляется приемам его работы <...>. Особенно нравились ему „Опавшие листья“» (там же).

Эта книга была в личной библиотеке Есенина (списки ГМЗЕ).

Делает дарственную надпись на книге «Сельский часослов» поэту и прозаику Е. Г. Соколу (Соколову):

«Евгению Соколу. Любящий С. Есенин 1919».

Есенин, VII (1), 92, 438.

Делает дарственную надпись на титульном листе сборника «Явь»:

«Соне — С. Есенин. 1919 г.»

Есенин, VII (1), 91, 438.

Можно предположить, что сборник был подарен соседке Надежды Вольпин Соне Р. См. о ней: Как жил Есенин, 237.

Фотограф Н. И. Свищов-Паола делает три фотоснимка Есенина: два

- 322 -

погрудных портрета, из которых на одном он изображен с трубкой и тростью, и один поясной — с трубкой в руке.

Есенин, VII (3), [144—145], 223—224 (фото № 34—36).

Есенин снимается у того же фотографа с А. Мариенгофом.

Есенин, VII (3), [149], 226—228 (фото № 42 и 43).

Фотограф делает два снимка: улыбающихся и неулыбающихся поэтов.

Есенин делает надпись на обороте фотографии (где он снят Н. И. Свищовым-Паолой улыбающимся вместе с А. Б. Мариенгофом) артистке Р. Шмериной:

«Рае с любовью не брошу. С. Есенин».

Есенин, VII (1), 100, 441—442.

На обороте фотографии над надписью Есенина рукой Г. Р. Колобова:

«Подпись С. Есенина удостоверяет приложением печати и руками: Г. Колобов». Ниже рукой А. Мариенгофа: «Брошу. Мариенгоф».

На автографе Есенина оттиск круглой печати: «Московская Трудовая Артель Художников Слова».

Опубликовано: Марков А. Автографы Есенина. — Журн. «Дружба народов», М., 1976, № 8, с. 286 (фотография и факсимиле надписей).

Есенин, А. Б. Мариенгоф и Г. Б. Якулов фотографируются вместе.

Есенин, VII (3), 148, 226 (фото № 41).

Б. Эрдман рисует медальоны с изображением С. А. Есенина, А. Б. Мариенгофа, А. Б. Кусикова, В. Г. Шершеневича, Н. Р. Эрдмана.

См. Приложение.

Под маркой петроградского издательства «Колос» выходит литературно-художественный альманах «Образы» (Пг.: Колос, 1919) с поэмой Есенина «Пришествие».

См. также: Юсов-94, 92—93.

В комментарии к поэме «Пришествие» (Есенин, II, 318) альманах «Образы» среди источников текста произведения не значится. Это связано с тем, что «Образы» не были книгой, печатавшейся заново.

Осенью 1918 г. издательство «Колос» получило официальное разрешение на право распоряжаться имуществом издательства «Революционная мысль», закрытого Советской властью в июле 1918 после эсеровского мятежа. На складе закрытого издательства оставалась нереализованная часть тиража сборника «Мысль <№> 1» (294 с.), отпечатанного годом ранее (см.: 25 ... 30 марта 1918). После того как «Колос» вступил в права на имущество «Революционной мысли», каждый из экземпляров указанного сборника был механически разделен на две части: литературно-художественную (с. 1—144) и публицистическую (с. 145—294). Затем экземпляры первой из этих частей были сброшюрованы под обложкой и титульным листом с заголовком «Образы», а экземпляры второй — под обложкой и титульным листом с заголовком «Из недавнего прошлого: Сборник статей». В выходных данных были также обозначены название издательства («Колос») и год выпуска (1919), и в таком виде обе эти книги вышли в свет (сообщено С. И. Субботиным).

Деятель французского рабочего движения Жак Садуль (Sadoul) в статье «Записки о большевистской революции» («Notes sur la Révolution Bolchevique», Paris, 1919) упоминает А. А. Блока и Есенина:

- 323 -

«Литературная жизнь, прерванная в начальный период революции, вновь забила ключом. Два самых знаменитых поэта — Александр Блок и Сергей Есенин — публикуют стихи о титаническом размахе народного движения».

Цит. по: газ. «За рубежом», М., 1971, № 45 (594), 5—11 нояб., с. 23.

Н. Клюев пишет стихотворение «С хитрым стулом умерла лавка...», заканчивающееся строфами:

В песногуде Мильтон с Кирилловым
Поведут говорок о белых ангелах,
И Есенин в венце берилловом
Скажет сказку о книжных вандалах:

Как впрягали Пегаса в арбу словесную,
Где хореи и ямбы пустозвонные.
Я славлю Россию — сестру неневестную,
Заплетшую в косы огни небосклонные.

Я славлю Россию — жену многочадную
В коврижном саду под молочной смоковницей!
Пусть Зингер стучится в калитку оградную —
Сладчайшая мать не бывает любовницей!

Датируется по копии, выполненной А. В. Богдановым, с датой написания стихотворения: 1919.

Клюев Н. Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы / Предисл. Н. Н. Скатова, вступ. ст. А. И. Михайлова; сост., подгот. текста и примечания В. П. Гарнина. СПб.: РХГИ, 1999, с. 454—455, 923 (с ошибочным указанием фамилии переписчика).

В Тифлисе выходит книга А. С. Балагина «Капризное сердце: Лирика» (изд-во «Белый парус», 1919).

В ней (с. 11) приведен следующий перечень:

«Стихотворения, отмеченные *, положены на музыку:

„Разлука“ — поэтом Сергеем Есениным.

„Часы твоей любви“ — композ. А. Н. Черепниным.

„Цветы земного счастья“ — композ. Б. А. Прозоровским.

„Год спустя“ — проф. М. Е. Поповым».

Профессор-филолог Н. К. Гудзий, изучая татарскую легенду об Азизе, несшем собственную голову после того, как она была отрублена, в качестве параллели приводит отрывок из «Певущего зова» Есенина:

Уже встал Иоанн,
Изможденный от ран,
Поднял с земли
Отрубленную голову,
И снова гремят
Его уста,
Снова грозят
Содому:
— Опомнитесь!

Гудзий Н. Мотив усеченной головы в татарской легенде об Азизе. — Известия Таврической ученой архивной комиссии (год тридцать второй), Симферополь, 1919, № 56, с. 100.

- 324 -

Украинский поэт П. Г. Тычина пишет стихотворение «I Бэлий і Блок...», в котором выражает надежду, что и Украина даст миру поэта такого же масштаба, как Андрей Белый, А. Блок, Есенин, Н. Клюев.

Стихотворение будет напечатано в его книге «Плуг» (Київ: Друкар, 1920).

Русский перевод стихотворения см.: О Есенине: Стихи и проза писателей-современников поэта. М.: Правда, 1990, с. 569.

Зима 1919/1920. Памятная для Есенина и Мариенгофа зима.

А. Мариенгоф припоминает случай, когда температура была ниже нуля и в комнате «снег на шубах не таял». Приходилось, по его словам, «совершать преступление против революции» и пользоваться электрической грелкой, а после запрещения превратить, невзирая на протесты жильцов, ванну в жилое помещение, и колонку для согревания воды топить мебелью и книгами. «Но до конца зимы все-таки крепости своей не отстояли. Пришлось отступить из ванны обратно — в ледяные просторы комнаты. Стали спать с Есениным вдвоем на одной кровати. Наваливали на себя гору одеял и шуб. По четным дням я, а по нечетным Есенин корчились на ледяной простыне, согревая ее дыханием и теплотой тела».

Мариенгоф, 61—62.

И Есенин, и Мариенгоф не забудут этого времени трудностей и неудобств. В автобиографии Есенина (1922) есть слова:

«Самое лучшее время в моей жизни считаю 1919 год. Тогда мы зиму прожили в 5 градусах комнатного холода».

Есенин, VII (1), 10.

В свою очередь Мариенгоф в стихотворении «Воспоминания» (1925) воскликнет:

Подумайте:
При градусе тепла
Нам было как в печи
Под ветхим одеялом.
Тогда мне был Есенин верным другом,
Молва сплетала наши имена.

Поэты-имажинисты / Сост., подг. текста, биограф. заметки и примечания Э. М. Шнейдермана. СПб.: Пб. писатель; М.: Аграф, 1997, с. 277—278 (Б-ка поэта. Большая серия).

Конец года — 1920, сентябрь. Выходят четыре издания книги Ф. А. Жица «Секунды».

Одно из эссе в ней, посвященное теме «поэт и его поступки», навеяно, как утверждает автор, беседой с Есениным и А. Б. Кусиковым.

Датируется с учетом того, что первое издание вышло в книгоиздательстве «Чихи-Пихи» при Всероссийском союзе поэтов, а последующие издания в издательстве «Трех». Последнее, 4-е, издание вышло не позднее сент. 1920 (устанавливается по датированной дарственной надписи автора на книге — собрание В. Дроздкова).

В этой же книге сообщается о готовящемся к изданию сборнике «Маяковский, Шершеневич, Мариенгоф, Есенин (критические статьи)» (не выходил).

1919 ... 1920. Г. Б. Якулов рисует «лик Есенина».

См. Приложение.

Сноски

Сноски к стр. 279

^* — известный народный поэт <сноска в газете под стихотворением>.