576.

Ахъ, далече, далече въ чистомъ полѣ
Расплачется травушка зеленая;
Унимаетъ ее мати земля сырая:
«Не плачь, не плачь, трава-мурава!
Не одной тебѣ въ чистомъ полѣ тошненько:
И мнѣ еще того тошнѣе.
Какъ ѣхалъ государь-царь изъ-подъ Риги,
Велѣлъ меня, землюшку, копати
И рвы, и колодези вырывати,
Ключевую воду испускати.»

Кручиненъ добрый молодецъ, кручиненъ,
Печаленъ онъ, отецкій сынъ, печаленъ.
«Не отъ радости, добрый молодецъ, постригся;
Съ великія печали я посхимлюсь,
Житье-бытье отдамъ я во монастырь,
Остатками я себѣ келейку поставлю,
Во кельѣ просѣку я три окошка:
Я первое окошко — къ Божьей церкви,
А другое окошко — во монастырь,
Я третіе окошко — въ чисто поле.
Къ Божіей церкви посмотрю ли я, — помолюся;
Въ монастырь посмотрю ли я, — спасуся;
Въ чисто поле посмотрю я, — заплачу:
Ахъ, свѣтъ ты моя родимая сторонка,
Мнѣ ужъ на тебѣ не бывати,

482

Отца и матери мнѣ не видати,
О молодой женѣ и дѣткахъ не слыхати!
Весь родъ-племя я позабуду!»

Пѣсенникъ 1780 года, часть II, стр. 155.