292.

На зарѣ было на утренней,
На восходѣ солнца краснаго,
Собирались тамъ полки казачіи во единый кругъ.
Во кругу-то стоитъ душа добрый конь;
На коню-то сидитъ младъ донской полковничекъ.
Онъ не убитъ сидитъ, а крѣпко раненый;
Ретиво его сердце наскрозь прострѣлено,
А права его рука прочь отрублена,
Какъ и лѣвая нога наскрозь проколота.
Онъ самъ-то плачетъ, какъ рѣка льется.
Во лѣвой его рукѣ знамя царское распущенное.
Во слезахъ-то онъ рѣчь возговорилъ,

227

Со бѣлымъ свѣтомъ прощаяся:
«Прощай, бѣлый свѣтъ, прощай, тихій Донъ!
Вы простите, казаки други-товарищи!
Кому Богъ судитъ притить на тихій Донъ,
Поклонитеся моему батюшкѣ Александру Григорьевичу,
Моей матушкѣ Прасковьѣ Васильевнѣ,
Милымъ дѣтушкамъ миръ-благословеніе,
Молодой моей женѣ Аленѣ Гавриловнѣ любовь моя до вздыханія.
Да скажите ей, что у ней теперь своя волюшка:
Хочетъ, — замужъ идетъ, а не хочетъ, — удовой сидитъ.»

Донская область. Донскія Областныя Вѣдомости 1875 года, № 83.