247.

Ужъ ты, роща ль моя, роща зеленая!
Ужъ и чѣмъ ты, роща, изукрашена?
Изукрашена роща калиной-малиной.
На калинушкѣ сидитъ соловей пташка,
На малинушкѣ сидитъ канареюшка.
Ты, дороженька моя широкая, столбовая!
Да никто по тебѣ не прохаживалъ,
Никто слѣду не прокладывалъ.
Только шелъ тутъ, прошелъ донской казакъ;
За донскимъ казакомъ лошадей косякъ,
Лошадей-то косякъ, государскихъ коней.
Государскіе-то кони крѣпко ранены.
Напередъ-то бѣжитъ сивъ-чубарый конь,
На конѣ-то сидитъ младъ казаченекъ,
Младъ казаченекъ, генеральскій сынъ,
Генеральскій сынъ, капитанскій чинъ.
А подъ нимъ-то конекъ призадумался.
Генеральскій сынъ съ конемъ рѣчь говорилъ:
«Ужъ ты, конь мой, конь, добра лошадь моя!
Ты травой, конь, идешь, — ты травы не мнешь;
Ты водой, конь, идешь, — ты воды не пьешь;
Или я на тебѣ, конь, тяжелъ больно сижу?» —
— «Не тяжелъ ты сидишь, добрый молодецъ:
Тяжела твоя шуба лисія,
Тяжелѣе того сабля вострая!»

Саратовская губернія. Костомаровъ и Мордовцева, стр. 85.