482.

Не красенъ меженный день безъ солнышка,
Не свѣтла осення ночь безъ мѣсяца,
Ахъ, не весела бесѣдушка безъ мила дружка,
Безъ милаго дружка, безъ сердечнаго.
Что по всякій день сердечный другъ мнѣ съ ума нейдетъ,
И по всяку ночь мнѣ сердечный другъ во снѣ видится:
Онъ стоитъ ли у кроватушки тесовыя,
Что у мягкія перинушки у пуховыя,
Охъ, какъ треплетъ милъ сердечный другъ тѣло бѣлое,
Онъ цѣлуетъ меня во уста сахарныя;
Цѣловавши, миловавши, прочь пошелъ.
Я, проснувшися, младенька, сгоревалася,
Мои бѣлыя руки опустилися,
Мои скорыя ноги подломилися,

379

Я горючими слезами обливалася:
Ты зачѣмъ же, милъ сердечный другъ, не въявь пришелъ?
За прокладъ бы я съ тобою слово молвила,
Отъ бездѣлья бы съ тобой, другъ, позабавилась!
Вѣдь я лучше, молодешенька, во гробъ пойду,
Если вскорѣ съ милымъ другомъ не увижуся.
Ахъ, что въ часъ ли, молодешенька, слово молвила, —
Что идетъ мой сердечный другъ, пьянъ шатается;
Онъ приходитъ ко терему высокому,
Что стучится у окошечекъ косящатыхъ:
«Ахъ ты, душечка красная дѣвица,
Отворяй же ты воротички широкія,
Ты пусти меня, добраго молодца!»
Что бѣжитъ ли тутъ красная дѣвица;
Отворила ему воротички широкія,
Брала его за руки за бѣлыя,
За тѣ ли перстни позлащеные,
Что вводила ли во высокъ теремъ;
Она стала говорить слова прокладныя.

Пѣсенникъ 1780 года, часть III, стр. 150.