212.

Ахъ, со вечера порошица снѣгу выпадала,
Ахъ, ко бѣлу свѣту дороженька пропадала....
Ахъ, не ржавчинкою болотную травушку съѣдало,
Ахъ, не кручинушка добраго молодца меня сокрушала,
Ахъ, что сушитъ-крушитъ добраго молодца зло несчастье,
Ахъ, зло несчастье добраго молодца — худа слава;
Ахъ, я съ худой славы, добрый молодецъ, вѣчно погибаю,
Ахъ, погибаетъ моя головушка, а все напрасно!
Ахъ, не сизъ голубь по воздуху летаетъ, —
Ахъ, добрый молодецъ по лагерямъ гуляетъ.
Ахъ, онъ держитъ во правой рукѣ востру саблю,
Ахъ, онъ ищетъ-выбираетъ такого человѣка:
«Ахъ, еще кто жъ бы изъ вострой сабли ржавчинку повывелъ,
Ахъ, изъ меня, изъ добраго молодца, грусть-тоску-кручину?»
Ахъ, задумалъ моя радость дружечекъ жениться,
Ахъ, не на душечкѣ на красной на дѣвицѣ, —
Ахъ, на бѣдной, на злосчастной на вдовицѣ.
Ахъ, у вдовушки обычай не дѣвичій:
Ахъ, постелюшку вдовушка стелетъ, — сама плачетъ;
Ахъ, изголовье выкладаетъ, — слезно возрыдаетъ,
Ахъ, своего ли прежняго мужа жалко вспоминаетъ.

Бернардъ, стр. 55 («протяжная»).