393

308.

Передъ нашими широкими воротами
А утоптана трава, утолочена мурава,
Ощипаны цвѣточки лазоревые.
Еще кто траву стопталъ, кто мураву столочилъ?
Сотоптала, столочила красна дѣвица душа,
Стоючи она съ надежею съ милымъ другомъ.
Онъ держалъ красну дѣвицу за бѣлы ручки
И за хороши за перстни злаченые,
Цѣловалъ, миловалъ, ко сердцу прижималъ,
Называлъ красну дѣвицу животомъ своимъ.
И проговоритъ дѣвица-душа красная:
«Ты, надежа мой, надежа сердечный другъ!
А не честь твоя, хвала молодецкая,
Безъ числа больно, надежа, упиваешься,
А и ты мной, красной дѣвицей, похваляешься;
А и ты будто надо мной все насмѣхаешься.»
Ему туто, молодцу, за бѣду стало;
Какъ онъ бьетъ красну дѣвицу по бѣлу ея лицу.
Онъ расшибъ у дѣвицы лицо бѣлое,
Проливалъ у дѣвицы кровь горячую,
Замаралъ на дѣвицѣ платье цвѣтное.
Расплачется дѣвица передъ молодцемъ:
«Когда тебѣ дѣвица не въ любви пришла,
А и ты сдѣлай мнѣ, надежа, ветляненькій стружокъ,
А и ты сдѣлай мнѣ на немъ муравленый чердачокъ,
А и сдѣлай бесѣду дорогъ рыбій зубъ,
Исподерни ту бесѣду рытымъ бархатомъ,
А и дай мнѣ, надежа, пятьдесятъ гребцовъ,

394

А другое пятьдесятъ въ провожатые,
Отпусти меня, другъ-надежа, за сине море,
За сине море во почестный монастырь;
Постригусь я, молодешенька, посхимлюся!
На постриженье ты дай мнѣ пятьдесятъ рублевъ,
На посхименье дай мнѣ другое пятьдесятъ!»

Кирша Даниловъ, № 35.